Карельские сюрпризы

В те времена, о которых пойдет речь, в отпуска мы выезжали исключительно на природу, а не за рубежи отечества. Благо, здоровье позволяло, и машина уже была – «Нива», причем уже вторая по счету, та, которая «Шевроле».
И вот накануне очередного отпуска жена предлагает:
- А давай, съездим в Карелию. Поищем в интернете, где можно остановиться, да и поедем.

Карелия, так Карелия. Но, коли уж путь не близкий, пункт назначения, который предстояло самим себе отыскать, должен быть таким, чтобы уж все по полной – чтоб и рыбалка, и охота, и грибы.  Самое начало сентября на дворе – самый промысловый сезон. При том, что каникулы школьные закончились, значит, людской поток снижается в разы.

Вот с такими установками и полезли во всемирную паутину изучать предложения современного карельского туристического бизнеса. Предложений этих было предостаточно. И все они непременно обещали нами желаемые блага – рыбалку, охоту и грибы. Конечно, красоты края и незабываемые впечатления. Только вот телефонный код большинства таких предложений явно выдавал московское начало этих карельских баз – уже мощно запустил московский бизнес свои столичные щупальца в эти края. И даже не Питерский, который на 700 км поближе будет, а именно московский.
Но, как пел А.Розенбаум: «Коли выпало мне питерцем быть, никогда Москва не станет родной…», лично нас такие предложения совсем не вдохновляли. Хотелось чего-нибудь исключительно коренного. Да, и цены на предложения от завезенного сюда столичного бизнеса больше тяготели к московскому уровню, нежели карельскому. Не так и много оказалось по-настоящему местных предложений. Но ищущий, да обрящет.  Нашли и мы.  Собрались и поехали.

Сначала от Питера до Петрозаводска. А там еще 70 километров на северо-восток. Путь на целый день. В Петрозаводске предстояло еще заехать в местное охотобщество на предмет получения путевки на возможную охоту. Председатель отнесся ко мне более, чем благожелательно:
- Что я с тебя буду три шкуры драть за гостевую путевку на неделю. Выпишу тебе, как своему, как местному. – Вот это уже была настоящая Карелия с настоящими местными северными жителями – суровыми, но всегда благожелательными и добрыми.
К вечеру добрались наконец до конечной точки нашего маршрута.

Сама «база» - большущий бревенчатый дом. Бревна огромные в диаметре. Первый этаж исключительно хозяйственного назначения. Пол первого этажа в центре имеет пролом с сильным подъемом. А в проломе виднеется здоровенный валун. За многие годы земля вытолкнула из своих недр этот камень, а тот в свою очередь поднял и проломил пол. На второй этаж ведет широкая деревянная лестница. Этот этаж уже жилой. Мы с женой оказались единственными постояльцами.
Нам выделили не большую, но очень уютную комнатку с двумя высокими кроватями, пышными подушками и роскошными перинами. Назвать банальным словом «одеяло» такое просто язык не поворачивается. На этой кровати просто утопаешь и в самом прямом смысле мгновенно погружаешься в сон.
Поначалу смутило очень маленькое в сравнении с габаритами самого дома окно, которое вообще не открывалось. Даже форточки не было. Более того, стекла были очень тщательно вмазаны в раму толстым слоем замазки, не оставляя даже намека на возможные щели. Печки в комнате  не было, не говоря уже о каком-либо паровом отоплении. Меж тем, по ночам температура за окном падала уже ниже 10 градусов. Но, к нашему великому удивлению в комнате температура была всегда постоянная и комфортная. При этом воздух по неведомой причине оставался всегда свежим.

 А было от роду дому этому 110 лет… Построен был местным купцом и простоял больше века. И еще столько же простоит, судя по состоянию дерева. Тут невольно  задумаешься о навсегда утраченных технологиях наших прадедов и усомнишься в правильности современного якобы прогресса.

Еще во дворе построен маленький павильончик, в котором расположились две газовые плиты и пара столов. Это была кухня, на которой постояльцы готовили себе еду.  Заканчивался участок выходом к воде – к Сямозеру. Огромная акватория, уходящая за горизонт. Противоположного берега не видно, только каменная небольшая гряда торчала из воды метрах в трехстах от берега, поросшая редким кустарником. Для водных путешествий предназначалась пелла, лежащая вверх дном у берега. Весла уносились на кухню и на ночь запирались там на замок.

Хозяйкой нашей базы оказалась симпатичная и очень приветливая женщина средних лет с очень русским именем Маша. Только судьба обошлась с Машей жестоко – в «лихие девяностые» убили ее мужа. Живет сама в Петрозавдске. А этот дом и составляет нынче ее источник дохода – когда основной заработок, а когда и приработок. Зимой народ приезжает очень редко.

Осваивать возможные промыслы было решено на следующее утро. Познакомившись с хозяйкой и местными условиями, собрав и вооружив снасти, отужинав и по-походному отпраздновав благополучное прибытие к намеченному месту отпуска, мы провалились в перины и погрузились в сон до самого утра.

Утро было решено начать с освоения ближайших возможных мест. На сайте было обещано все – охота, рыбалка, грибы. Впрочем, как и у всех.
- А где у вас здесь можно рыбу половить? – спрашиваю у хозяйки.
- Так, вот, в озере, - и показывает рукой в сторону горизонта.
Отлично! Хозяйка, как я понял, сама от этого процесса очень далека. Точно так же я мог бы привести какого-нибудь рыболова на берег Финского залива прямо в Петербурге и сказать, что вот, в Финском заливе можно половить самую разнообразную рыбу, в любых количества и размерах. И ведь нисколько бы не соврал. Если отплыть километров на 50-100, то даже треску можно тралами вылавливать.
- Вот сосед у меня сети ставит, ряпушку ловит. Могу спросить, где.
Ладно, сетями мы ловить не собирались. С рыбой понятно.
- А где у вас охота?
- Охота у нас везде!- хозяйка обводит рукой противоположный от озера лес. Этак глобально. Понятно, что в районе деревни никакой охоты быть не может. Надо куда-то ехать. А куда? Налево по шоссе? Направо? В этом озере – океане утку на удачу не возьмешь – надо точно знать места обитания.
- Ну, и грибы у нас везде в лесу.
Мы уже все поняли – рыба в вводе, дичь и грибы в лесу – чего тут непонятного? Но, главное – это позитивное настроение. Вот из этого и будем исходить.

Вперед! Сначала в море, в Сямозеро на местной пелле. Взяв на разведку спиннинги, отправились к видневшейся с берега каменной гряде – единственный визуальный ориентир на воде. При подходе к этой гряде вдруг наскочили на подводный камень. Карелия славится своими валунами неимоверных размеров. При глубине под килем в 5 метров можно запросто сесть на мель. Точнее на камень. И это достаточно опасно. Особенно при хорошем волнении – лодку может и перевернуть, а то и просто захлестнуть волной. Благо, мое морское образование позволяет мне справляться с подобными ситуациями успешно, но стало понятно, что «не зная броду» плавание по этой акватории требует особого внимания, и на беззаботную рыбалку рассчитывать не приходится. Тем более, что никакого эхолота у нас нет, и конкретных мест мы не знаем.

Покидав с полчаса для проформы спиннинги, обозначив таким образом рыбалку на Сямозере, мы вернулись на базу с желанием поискать места поскромнее морской акватории, но и поконкретнее, чтобы хотя бы глазу было за что зацепиться.

И, погрузив в машину все промысловое снаряжение – удочки, спиннинги, ружье, патроны, нашу семейную двухместную надувную лодку, - накопав червей на местной компостной куче, мы отправились в свободный поиск. Что называется, куда глаза глядят. Просто выбрались на шоссе и поехали не спеша, внимательно глядя по сторонам. Поехали за приключениями.
Что-что, а приключения нам отыскать-таки удалось.

Охотничий рафтинг

Вот какая-то железнодорожная ветка – одноколейка. И железнодорожный мост местного значения через протекающую речушку. А с шоссе есть съезд к этой речушке, разлившейся в районе моста маленьким озерцом. Даже вполне себе живописным. Но самое главное, что с моста этого местный товарищ, явно работающий каким-то смотрителем, потому что в его распоряжении находится будка на мосту, забросил в речку удочку, и проводит свое рабочее время в созерцании поплавка. Значит, в этой речушке должна быть хоть какая-то рыба. Вот мы и решаем спуститься к речке и тоже испытать свою рыбацкую удачу.

Надуваем лодку, берем удочки и ружье, отплываем от берега метров на десять и встаем на якорь. Наконец-то мы видим рыбью поклевку на наших поплавках. Нашими объектами рыбалки становятся мелкие плотвички и окуньки, которые с крючка все отправляются обратно в воду, как не представляющие никакого промыслового интереса. Такая рыбалка может увлечь…минут на 20-30. Или как для того товарища на мосту с его задачей куда-нибудь убить время вынужденного нахождения на одном месте. Возможно, есть шанс повстречаться и с достойными трофеями, только мы об этом ничего не знаем. И вскоре наша рыбалка начинает нам откровенно надоедать. А тут еще внезапно вдалеке вдруг появилась небольшая стайка уток, исчезнувшая за лесом приблизительно в направлении течения речки. Явно, что утки сядут где-то на воду, а поскольку никакой другой воды нами поблизости обнаружено не было, очень вероятно, что «где-то там» впереди есть шанс повстречать эту стайку. Шансов подойти на выстрел средь бела дня, конечно, немного, но все равно они есть. Да, и как там эта речка протекает и где? Может, и над головой утка пролететь, если в места ее обитания залезть. Бывало такое. Надежда – это мощный стимул к движению вперед. Вот и мы снялись с якоря и решили проплыть по течению в поисках уже охотничьего счастья.

Удочки смотали и собрали. Ружье, напротив, расчехлил и зарядил, положив в нос стволами на баллон.
По течению грести легко. Только слегка подруливаешь веслами, удерживая лодку посередине речушки, внимательно оглядывая берега. Вот мы уже и проплываем под железнодорожным мостом мимо поплавка удочки местного рыболова. Сам рыболов молча сопровождает наше плавание очень пристальным взглядом. Но ни слова не говорит. Вот же гад, как потом выяснилось. Речушка заворачивает, заходя в лес по обоим берегам. Мост исчезает из вида. Потом еще поворот. Лодка стала двигаться заметно быстрее – течение речки, значит, прибавилось. Я отношу это к сужению русла после разлива у моста.

Охота тем и замечательна – постоянной надеждой. Может, дичи тут нет и вовсе, зато надежда присутствует постоянно и повсеместно – а вдруг сейчас вот из того камыша кто-то взлетит? Раз из того не взлетели, тогда может из следующего. Поэтому, постоянно в готовности. Уж точно не уснешь, взирая на застывший на воде поплавок.

В охотничьем азарте даже внимания не обратили на какой-то странный шум впереди. Грохот – не грохот, шипение – не шипение. Может, в лесу что-то. Может, сам лес на ветру. Доплывем – увидим.
Вот очередной поворот, и…лодка буквально срывается вперед, как будто кто-то внезапно поставил на нее мотор и дал полный газ. К тому же, сидя на веслах, я видел картину только за кормой, а то, что впереди, только изредка оборачиваясь, чтобы скорректировать направление нашего движения. Обернувшись на сей раз я понимаю, что мы попали, как говорят, в захват. Захват такой силы, что грести к берегу бесполезно – ни к чему хорошему это не приведет, тем более на резиновой лодке. Велика вероятность просто пропороть борт о камни, самим оказавшись в воде. Дальше все пошло просто стремительно. Первое, что я сделал – вручил ружье супруге с наставлением держать стволами вверх и ни при каких обстоятельствах ружье из рук не выпускать. Даже, если окажемся в воде. Как-то крепить ружье к лодке …Это был не вариант – если окажемся за бортом, неизвестно, где потом окажется лодка без нас. Жена обхватила ружье за стволы, поставив его прикладом на дно, и вжала голову в плечи, лишь изредка поднимая взгляд на окружающую ситуацию, в которую мы в буквальном смысле влетели по незнанию.

А я мгновенно развернул наш корабль на 180 градусов, чтобы плыть кормой вперед. Мореходные качества «резинки» не очень сильно отличаются оттого, плывет лодка вперед носом или кормой. Зато я вижу предстоящий путь, а не любуюсь уже пройденным. Весла уже работали вовсю. Исключительно в функции руля – чтобы успевать отворачивать от летящих навстречу подводных валунов. Опасные, но при этом скрытые водой камни выдавали буруны над ними и более светлый цвет воды. Те байдарки, каяки, катамараны, на которых намерено ходят по порогам, имеют специальную защиту днища. У нас была самая обычная резиновая двухместная лодка с надувным дном, и любой контакт с хоть сколько-нибудь острым подводным препятствием, учитывая общий вес нашего транспорта и его бешеную скорость, грозил фатальными разрушениями для судна. Ну, а нам – оказаться полностью в достаточно холодной воде в полной амуниции и со всем снаряжением на стремительном течении среди множества камней.

Иногда какой-нибудь бурун от проносящегося мимо валуна захлестывал к нам через борт. Но это ерунда. Плавучести нам точно хватит, даже, если нам нальет полную лодку. Нам нельзя повредить баллоны и категорически нельзя переворачиваться. Мы успешно преодолеваем дистанцию до следующего поворота реки, поворачиваем. А впереди – все то же самое. Шипение, грохот, валуны и буруны. Пока нам везет. Но как долго нам еще будет везти? Должно же когда-то это все закончиться? Даже родные Лосевские пороги, что в Ленобласти, опасные, конечно, но протяженностью метров 300. А тут уже с добрый километр наберется только того, что прошли. И совершенно неизвестно, сколько этого удовольствия впереди.
Лодка не плывет, она исполняет скорее танец на воде, отскакивая в бок, проваливаясь в ямы и выпрыгивая из них. Да, когда же уже конец этому будет?! Ведь нет же вокруг никаких горных массивов – не горная же это река на десятки километров.

Но, как говорили в мою бытность на флоте морском – даже самая плохая вахта когда-нибудь заканчивается. Очередной поворот и…впереди виден широкий разлив – лес по берегам речки расходится и обнимает с двух сторон приличное по ширине озерцо. Осталось метров 200 страха за которыми уже зеркальная гладь спокойной воды.

По мере приближения к финишу нашего рафтинга грохот воды вокруг становится все тише. Зато мы начинаем слышать людские голоса. А потом и различать речь. Речь эта носит явно непечатный характер и выражает нам пока неведомые эмоции еще одних обитателей здешних мест. Или они тоже проделывают где-то рядом маршрут, подобный нашему?

Но нет. Мы замечаем на правом берегу стоящих на огромном камне (в Карелии все камни огромные) трех рыболовов спиннингистов. И их громкие не форматные речи сопровождают процесс их рыбной ловли. Похоже, что с рыбалкой им не очень везет.
Только при нашем стремительном появлении из леса (точнее будет сказать вылетании) речи их внезапно оборвались, и над озером воцарилась полная тишина. Вероятно, наше пришествие оказалось для местных аборигенов чем-то сродни приземлению летающей тарелки с инопланетянами. Во всяком случае для нас стало очевидным, что подобные перемещения по воде здесь происходят далеко не часто.

Тишина продолжалось и когда мы уже спокойно на веслах плыли по озеру к противоположному от рыбаков берегу, и когда вытаскивали лодку и выливали из нее воду, да и вообще, во время всего нашего пребывания в поле их зрения. Наверное, мы были восприняты действительно, как внеземные существа, а оттого аборигены решили не проявлять излишней активности от греха подальше.

Как выяснилось, мы прошли всю экстремальную дистанцию совершенно без потерь и повреждений. Супруга передала мне ружье не то, что в целости и сохранности, но даже в абсолютно сухом виде, готовое к немедленной охоте.
А на другом своем конце озерцо заканчивалось продолжением нашей речки. Но теперь она протекала по равнинному месту с открытыми чистыми полями суши и вполне достойными берегами, густо поросшими камышом. И это вселило новые надежды на поиски возможной утки. Правда, теперь я вел наше плавсредство уже осторожно – кормой вперед, пусть и не быстро, зато видя и оценивая то, что нас ждет впереди. За каждый поворот буквально сначала осторожно заглядывал, а уж затем вставал на новый курс. А утки, сподвигшие нас на это экстремальное путешествие, действительно летели на речку. Только вот заметили они нас задолго до нашего к ним приближения – поднялись метров за 100 от нас и полетели куда-то вдаль над руслом реки, пока не исчезли из вида.

В азарте преследования надо было сохранять и здравость рассудка – нам предстояло возвращаться все к тому же железнодорожному мосту, откуда начался наш сплав по порогам, поскольку там осталась машина. Ну, и весь тот путь, что мы буквально пролетели на стремительном течении, уворачиваясь от камней и мелей, в обратную сторону предстояло уже пройти пешком со всем нашим снаряжением, включая и саму лодку, по совершенно незнакомому лесу. Поэтому, очень скоро мы повернули назад. Проплыли по речке до того места, где высаживались после нашего рафтинга. Рыбаков на противоположном берегу уже не было. Значит, если на нашем берегу окажется непроходимый лес, можно будет выбираться берегом противоположным – как-то рыбаки сюда добрались. Но тропинка в лесу отыскалась. С привалами, но дотащили мы себя и все снаряжение до стартовой точки нашего маршрута. Лодку даже не стали сдувать, так и погрузили на верхний багажник «Нивы», и поехали на базу придумывать новые приключения.

Уже потом мы узнали название речушки, оказавшейся для нас полноценным рафтинговым маршрутом. Речка зовется Сапся. Ну, а для нас с женой название это стало в дальнейшем нарицательным – если происходят какие-то внезапные экстремальные события, требующие принятия мгновенных не стандартных решений, значит, случилась…сяпся. А то и полная сяпся…



Плотоядная кряква

После свободного поиска мест охоты, которая в Карелии, как нам сказали, везде, но в результате которого нам удалось пока отыскать только приключения, а саму охоту так и не удалось, я решил во главу угла поставить теоретические изыскания. Яндекс-навигатора тогда еще не было. И это хорошо. Потому что перед поездкой специально на книжной ярмарке был приобретен подробный географический атлас Карелии. В отличие от навигатора карты атласа достаточно крупного масштаба содержали не только дороги, но и отображали всю местность целиком в условных обозначениях, с которыми я в силу своего образования знаком достаточно хорошо. Вот по этим картам и рассчитывал на сей раз утку сначала «вычислить» - чисто теоретически определить возможные маршруты перелетов на зорьках в разумной близости от дорог и разумной удаленности от нашей базы. Искал наиболее «симпатичные» на мой взгляд водоемы, их взаимное расположение, подходящий береговой ландшафт, растительность по берегам и т.п. вдоль шоссе. Забираться куда-то вглубь леса на машине по совершенно незнакомым лесным дорогам было бы рискованной авантюрой. Потому что куда в местных окрестностях бежать за трактором, если что, совершенно неведомо.

В результате своих исследований я нашел на карте очень привлекательное с теоретической точки зрения местечко – целая череда небольших озер, вытянутых в единую цепочку. И цепочка эта пересекает нормальную асфальтированную дорогу. То есть, озера располагаются как с одной стороны дороги, так и с другой. Много камыша. Вблизи дороги есть открытые пространства, значит, можно будет найти место для машины. Дальше надо спустить на воду нашу резиновую лодку и отплыть от дороги, отыскав подходящее место для охоты на вечернем перелете. Должна утка лететь вдоль этой череды озер. Не в лесу же ей останавливаться на ночь. А на озерах еще и островки имеются с широкими полями камыша вокруг. Утка просто обязана там если не садится, то, как минимум, пролетать. Ну, а наличие озера означало автоматически и возможность попытать в очередной раз рыболовное счастье. Какой-нибудь карасик там должен сыскаться.

Вот на это место мы и запланировали выезд на следующий день. Так, чтобы до вечерней зорьки успеть пару часов рыбу половить, а потом зорьку встретить уже охотой на утку.
Лодка так и оставалась накачанной, привязанной к верхнему багажнику, готовая немедленно быть спущенной на воду при первой необходимости. Осталось накопать червей и не забыть ружье. А удочки просто «жили» в машине.

Очередной выезд, очередные надежды. Все шло по плану – выехали, доехали до намеченной точки, съехали с трассы, нашли место для машины, спустили на воду лодку, погрузили все снаряжение, погрузились сами.

 А еще повстречали местного аборигена Василия, который здесь проводил свой промысловый ягодный сезон. Собирал ягоды и сдавал их на заготовительные пункты, коих вдоль трассы мы повстречали немало. Живет прямо здесь же, на берегу озера. Даже не в палатке, а в некоем подобии то ли шалаша, то ли хижины – каркас из жердей, покрытый чем придется – еловым лапником, полиэтиленом, какими-то листами пластика непонятного происхождения. Живет здесь с июля месяца.  Побеседовали с Василием за жизнь – ему здесь хорошо, он живет в полном согласии с собой. Городская суета явно не для него. Наверное, можно было бы поучиться у этого человека и многим из нас – любить жизнь такой, какая она есть, и находить радости в каждом сегодняшнем дне.

Ну, а мы с супругой отправились на свой промысел. Отошли от берега метров на двести, обогнули ближайший островок, чтобы никакая цивилизация в виде дороги, по которой периодически проходили машины, не портила исключительно природный пейзаж, да и кинули якорь в камышовой заводинке.
Размотали удочки, насадили червей и стали наслаждаться процессом классической рыбалки, глядя на поплавки. И, конечно, заряженное ружье легло стволами на баллон на случай появления утки. Какую точно утку здесь можно встретить, я совершенно не знал. Какая будет, если будет, той и порадуемся.

Поплавочная рыбалка в своем классическом виде предполагает этакий философский настрой. Почти медитацию, глядя на застывший поплавок. Но не в нашем случае. У нас поклевки начались практически сразу, чему мы сначала очень обрадовались. Правда, клевали и ловились исключительно окушки. Причем, не то, что не трофейного размера, а просто мизерные – величиной с палец. Поначалу червей на крючке добросовестно меняли на свежих после каждого такого «улова», который, естественно, тут же выпускался обратно в воду. Однако, размер добычи упорно не увеличивался, а рыбалка больше походила просто на кормление нашими трудовыми червяками местных окушков, которых здесь, судя по всему, гораздо больше, чем червяков в компостной куче на базе. Поэтому, на одного червя стали ловить до тех пор, пока хотя бы миллиметр его оставался на крючке. Ни на частоту поклевок, ни на размеры добычи это никак не влияло. Стало понятно, что мы, скорее, просто убиваем время, и реальной рыбной добычи нам не светит.

Но…приближалась вечерняя зорька. А меня больше всего волновал вопрос, сбудутся ли мои прогнозы на утку, составленные исключительно на основе теоретических изысканий и географической карты?
Оказывается, я уже кое-что постиг в охоте в плане фундаментальных знаний. По крайней мере, в отношении утки. Потому что… Вот он, налетевший от направления дороги, обогнувший островок и идущий над нашим камышовым полем крякаш. Огромный, яркий селезень. Нашу лодку он заметил, но…поздно. Взят этот трофей был первым же выстрелом. Кстати, и единственным на нашей карельской охоте. Упал в камыши. Собаки у нас не было. Но селезень был бит чисто и найден без особого труда. Это была уже победа. В совершенно незнакомых местах, на основании исключительно теоретических прогнозов. Но… нашли мы все же местную утку.

Жадничать никакого резона не было. Нам на двоих хватит на завтрашний обед, а заготавливать дичь впрок и везти домой – это в наши планы не входило. Да, и в кромешной темноте в плохо знакомых местах возвращаться не хотелось. Поэтому, решили, что на сегодня хватит. Едем на базу.
Домой мы возвращались победителями.

Следующим утром после завтрака я сразу взялся за приготовление охотничьего обеда. Утку разделывал прямо на дворе. Сам процесс за охотничью практику отработан до автоматизма и в любых условиях. Тогда я еще птицу ощипывал. Это уже потом, когда стал легашатником, и количество добычи существенно возросло, стал снимать перо вместе со шкурой. А пока все делалось по классике. Ощипал, опалил над примусом, стал потрошить. И тут к великому моему удивлению я обнаруживаю в зобу селезня окушка. Такого же размера, как накануне цеплялись к нам на крючки. Вот такое со мной впервые. Было дело, и бакланов добывали. Но с бакланом это нормально. И готовишь его заведомо по-другому, с предварительным отвариванием в двух водах. Но чтобы классическая кряква питалась рыбой?!
Кстати сказать, и по сей день далеко не все коллеги охотники мне верят. Уверены, что, если рыба в зобу, то птица кряквой быть не может. Нет, дорогие друзья, крякву я могу отличить безошибочно из всего многообразия уток. А уж классического уже вылинявшего селезня, так и подавно. Это была именно кряква, селезень, в зобу которого был окунь.
Думаю, учитывая такую плотность этого мелкого окуня на озере, селезень этот решил, что вместо долго поглащения растительной пищи, с ее поиском, а то и ныряниями ему достаточно просто опустить в воду открытый клюв, и рыба сама будет в него заплывать. Может, были и какие-то другие соображения, то факт на лицо – данный селезень превратился в хищника.

Показал я это чудо и своей жене. Вместе поудивлялись, но на стандартном рецепте приготовления праздничного охотничьего обеда это никак не сказалось. Разрезал тушку на куски, положил в кастрюлю с водой и поставил на плиту для долгого отваривания. Процесс этот не на один час - оставили на кухне вариться и пошли заниматься своими делами.

Через пару часов я открыл дверь на кухню, и… запах с кухни чуть ли не отбросил меня самого от дверного проема. Запах этот был уникален. В том смысле, что, даже готовя того самого баклана, рыба для которого составляет его официальный основной рацион, ничего похожего не было. Можно сказать, что от баклана исходил тонкий пряный аромат в сравнении с этим запахом, который сбивал с ног. А через открытую дверь на кухне он стал заполнять собой весь двор базы, проникать во все вещи, в которые был способен проникнуть, и оставался там, казалось, навсегда. Никакой свежий бриз с озера не способен был ничего сделать с этим страшным запахом.

Но, что взято у природы, должно быть съедено. Этот непреложный для нас закон заставил  попытаться найти хоть какой-то выход. Для начала вода была слита в компостную кучу, что добавило новую концентрированную порцию запаха во всем дворе, и утка вновь отправилась на плиту уже с новой чистой водой для варки. А еще мы порадовались, что Маша уехала в Петрозаводск, и нам не пришлось краснеть за свои злодеяния; во дворе запах со временем улетучится, а вот в самой кухне неизвестно, когда все закончится.

После второго отваривания уже без особого энтузиазма жена заправила этот утино-рыбный бульон. Поскольку страшный запах стоял абсолютно везде и интенсивность его как-то заметно не убывала, чем и как пах наш утиный суп в своем нынешнем виде, определить уже не представлялось возможным. Пахло все – одежда, руки, посуда, даже клеенка на столе.
Есть это в чистом виде вряд ли бы получилось. Ну, конечно, решено было «разбавить» все возможные отрицательные моменты – и обоняния, и вкусовые – водкой. И начать обед именно с водки. А проба самой утки должна явиться закуской первого стакана. Закусить-то чем-то все равно придется.
Закуской водки дело и закончилось. Примерно также десятью годами позже мне в Исландии подали их национальную закуску – ферментированное мясо акулы, от запаха которого на глазах мгновенно выступали слезы. Но у исландцев размер одной порции, примерно, кубический сантиметр, нанизанный на зубочистку. Одной порцией дело и закончилось. В нашем случае одна порция закуски была значительно побольше. Но тоже все закончилось одной порцией. После чего все содержимое кастрюли отправилось в компостную яму.

А на следующий день пошли дожди, и мы решили отправляться домой. Тем более, что впечатлений от Карелии мы получили больше, чем достаточно.
Но запах каким-то образом проник даже в стоящую во дворе машину и преследовал нас всю обратную дорогу. По-моему, нам удалось его даже довезти до собственного дома.

Почему в столь богатом в охотничьем плане крае, как Карелия, мы оказались с более, чем скромной добычей? На этот вопрос очень точно ответила моя жена:
- Тебе ж сказали, что охота здесь везде. А мы еще не везде побывали. Побывали бы везде, была бы и охота.
Ну, а я в очередной раз убедился, что на охоте в незнакомых местах первую неделю ружье будет только лишним весом. Вынь да положь эту неделю на детальное изучение всего и вся, а уж потом думай о выстреле. Если нет этой недели, значит, найди того, кто тебя хотя бы на первую охоту отведет буквально за руку. Тогда будет охота, а не очередная авантюра под видом охоты.
Но… запоминаются именно такие авантюры. Совершенно безотносительно какой-то материальной удачи.  И эмоции от них сохраняются в памяти на всю жизнь.

«Будет долго Карелия снится!»
Это - несомненно. А еще и пахнуть.

Ноябрь 2021 г.