Экологические воспоминания - мысли у телевизора

Новости с проходящего в Глазго мирового экологического саммита по проблемам климата, в программе которого предусмотрены выступления более чем полусотни мировых лидеров.

…Грета Тунберг стала инициатором крупнейшего в Европе климатического марша… В ходе мероприятия Грета обматерила устроителей саммита с их образом действий и эмоционально охарактеризовала всю эту встречу как сплошное «бла-бла-бла»…
Какая живая и непосредственная девочка! Это не та ли самая Грета, что в прошлом году внесла оживление в Давосе?

Помните - Дональд Трамп и Грета Тунберг выступили на Всемирном экономическом форуме в Давосе и разошлись в оценках мировой экологической ситуации.

  Трамп, президент Соединённых Штатов Америки, раскритиковал Грету…

Грета, организатор школьных забастовок в защиту климата, раскритиковала Трампа…

Школьные забастовки в защиту климата – это как? Сачковать, всей школой пока погода не изменится? Круто!А главное, действенно. Проходили. «Колхозный сторож Иван Кузьмич в защиту мира пропил «Москвич»… «Не знаю и знать не хочу кто такие эти Хунта и Пиночет, но пока они нашу Луизу с карнавала не выпустят лично я коров доить не буду!»… Прямо как у нас когда-то. Дурдом на стадии всеобщего сезонного обострения.

Ряд западных аналитиков, по сообщениям СМИ, заподозрили в причастности к неожиданному взлёту новой экологической суперзвезды руку Кремля. А что, имеют все основания. После того, что они проворачивали здесь в перестроечные времена, в их системе понятий вполне закономерно ждать, что прилетит ответка.

Помню, в конце восьмидесятых или в самом начале девяностых годов Владимир Изотович Захаренков, главный редактор журнала «Природа и человек», с которым я тогда сотрудничал, сообщил мне о заходе в Ленинград гринписовского судна «Воин радуги 2». Поручил посетить, присмотреться и сделать для него свой обзор ситуации.
 
В 1985 году первый «Rainbow Warrior», использовавшийся этой международной организацией, был без особых затей взорван спецслужбами Франции, когда стал проявлять излишне навязчивое любопытство к французскому ядерному полигону на атолле Муруроа. Естественно, мероприятия с участием его преемника, можно сказать прямого наследника, вызывали в кругах ленинградской экологической общественности самый живой интерес, так что долго уговаривать меня не пришлось.

Судно ошвартовалось у здания морского вокзала. Уютный такой кораблик, вроде рыболовного траулера, по водоизмещению, мореходности и прочим характеристикам вполне соразмерный заявленным задачам. Вдоль борта надпись GREENPEASE, у форштевня изображения чайки и разноцветной радуги, не вызывавшей тогда ещё никаких побочных ассоциаций. Собравшихся на пресс-конференцию встретили у трапа, проверили полномочия и провели на борт, в довольно просторную кают-компанию. Скорее даже неплохо оборудованный конференц-зал, где на предназначенных для журналистов местах уже разложены были листки со списком тем подготовленных активистами Гринписа докладов. Общее их направление– недопустимость нарушения экологических систем планеты Земля, необходимость срочно избавиться от смертельно опасных атомных электростанций, а заодно от любых ядерных реакторов морского базирования, превратив моря в зону пламенной дружбы и взаимовыгодного сотрудничества всей мировой общественности. На самом видном месте висел транспарант с нетематическим, казалось бы, но совершенно категоричным призывом – «РАЗОРУЖИТЬ  МОРЯ!»
Против нас оказался длинный стол, за которым сидели устроители конференции, некоторые докладчики и ещё почему-то - видимо в качестве представителя ленинградской экологической администрации - известный чиновник Смольного - крупный, тяжеловесный персонаж с бычьим загривком, сквозь терпеливую вежливость которого при общении с самыми неадекватными представителями экологической общественности едва уловимо просвечивала усталая снисходительность. Общественность его, мягко говоря, недолюбливала и за глаза именовала Чиновной Задницей. В роли переводчика очень достойно выступал моложавый, по-спортивному подтянутый мужчина, как оказалось, технарь, профессор ленинградского Политехнического института.
Мероприятие катилось своим чередом – на самой высокой ноте ораторы поднимали совсем ещё свежую тогда тему Чернобыля, помянув недобрым словом основоположников от Резерфорда до Курчатова, обходили молчанием Манхэттенский проект и воздавали осанну зелёной энергетике. Доставалось и гидро- электростанциям с их плотинами, и тепловым, с их выбросами, но походя, мимоходом, а лейтмотивом шла анафема любым ядерным технологиям. Степень аргументированности и эмоциональный накал претензий можно себе представить, посмотрев какие-нибудь аналогичные дебаты современной общественности – на мой взгляд, в этой области за прошедшие десятилетия ровным счётом ничего не изменилось.

Чиновная Задница подрёмывал на своём стуле, уперев локти в стол, удобно примостив подбородок на сцепленные кисти рук, и кажется даже слегка похрапывал. Когда очередной докладчик, представитель не помню уж точно какой, маломерной, но исключительно цивилизованной европейской державы, упиравший на весомый вклад своей родины в глобальную экологическую безопасность, окончил под жиденькие аплодисменты свою пламенную речь и предложил задавать вопросы, он встряхнулся, нехотя оторвал подбородок от устойчивой опоры и с тупым любопытством сонного носорога поинтересовался:
- Неужели вам действительно удаётся обойтись без атомных электростанций?
- Все наши электростанции тепловые, работают на угле – с гордостью пояснил докладчик.
- Простите, насколько мне известно, у вас разрабатываются… (далее последовала полная опись эксплуатируемых в той цивилизованной державе месторождений, с перечнем добываемых там ископаемых и указанием их точной годовой производительности. Источников энергоносителей в этом коротеньком списке не оказалось). - Ещё у вас на западе страны есть месторождение горючих сланцев – добавил Чиновная Задница, но его запасов и на год не хватит. Как же вы обеспечиваете свою промышленность энергией?

- Мы считаем, что экология имеет первостепенное значение и не останавливаемся перед затратами на транспортировку. Мы закупаем уголь в Африке, грузим его на суда и обеспечиваем своих потребителей.
 
- Простите, а сжигание угля не вредит природе? А добыча угля в Африке не сказывается на глобальной экологической безопасности? Если сказывается, то каким образом и в какой степени?

Казалось, докладчик завис – видимо, самому ему и в голову не приходило рассматривать проблему в таком ракурсе. Заминка была оперативно сглажена организаторами и мероприятие продолжилось на том же высоком уровне природоохранного накала, однако я отметил, что официальная часть заметно сократилась. Пять из заявленных докладов в тот раз так и не прозвучали – очевидно, наивные вопросы Чиновной Задницы не понравились устроителям, и они предпочли внести коррективы в программу.

Потом началась неофициальная часть. Для начала лёгкий перекус -  чай, рисовая каша с бананами – экзотическим тогда в наших краях овощем, за которым сразу образовывались многочасовые очереди – и бутилированная питьевая вода, которая сейчас стоит в каждой лавочке, а в те годы была большей редкостью, чем бананы. С той разницей, что никому бы не пришло в голову выстраиваться за этой диковиной в очередь, появись вдруг она в продаже. Разве остановился бы кто-нибудь поглазеть, похихикал, да и побежал бы дальше по своим делам, а вечерком поделился с домочадцами виденным и дружно поудивлялись бы все вместе. Всего-то лет тридцать прошло, а какой прогресс!  Будни маркетинга, чудеса рекламы…
 
Когда началось неформальное общение, профессор ЛПИ куда-то пропал - видимо, как водится при подобных встречах, принял участие в более тесной VIP-тусовке. Нашу компанию исчезновение толмача не огорчило – общественная группа «Дельта», в которую мы входили, была довольно своеобразным неформальным образованием, пожалуй, наиболее дееспособным в ленинградском экологическом движении тех лет. В ней состояли как резкие, на грани экстремизма, расхристанные неформалы, так и опытные специалисты в самых разных областях науки и техники – гидрологи, ихтиологи, ботаники, геофизики, медики, химики, журналисты, кинорежиссёры и так далее. Образовательный уровень – от выпускника профтехучилища или мореходки до инженеров, докторов наук, профессоров ведущих советских ВУЗов и НИИ. Был у нас и свой полиглот - Леночка Чурило, которая каждый раз, переводя с английского, виновато предупреждала, что язык этот у неё выученный и потому возможны неточности в передаче интонаций и эмоций, однако, как правило, общение с иностранцами протекало без осложнений. С гринписовцами тоже быстро установилось взаимопонимание – мы кое-что разумели по-английски, часть гостей – по-русски, а в наиболее сложных случаях все прибегали к помощи жестикуляции или звали Леночку.

Когда общее мероприятие разделилось на группки по интересам, главным центром притяжения для наших стал молодой, фигуристый, скандинав. Эдакий викинг, переодетый в джинсы и современный свитер. Симпатичный, непосредственный, наивный. Он увлечённо демонстрировал целую подборку фото и видео отчётов о своих увлекательных приключениях.
Группа экологических активистов перехватывала по всему мировому океану корабли разных стран. То целая флотилия надувных моторных лодок, как стая фокстерьеров слона, преследовала огромный авианосец, то какие-то махновцы с обезьяньей ловкостью карабкались по верёвочным лестницам на палубу эсминца, то наш герой непоколебимо растопырился на палубе подводной лодки, развернув над головой плакат с призывом ко всеобщему мирному сосуществованию, а британский офицер отчаянно пытается что-то ему втолковать… Кто-то спросил викинга, не случалось ли ему брать на абордаж и советские суда. Случалось. Причём, практически синхронный перевод Леночки в данном случае был совершенно излишним – скандинава прямо таки перекосило при воспоминании об этом эпизоде и нам вполне хватило собственных знаний английского, размашистой жестикуляции и эмоциональной мимики рассказчика для понимания сути происшествия.

Прижимая к себе плакат с призывами к миру и дружбе, он вскарабкался по верёвочной лестнице, но на палубу так и не ступил. Увидел на миг недовольную физиономию советского боцмана, его кулак в непосредственной близости от своего носа – и почему-то оказался уже в ледяной воде, откуда и был поднят соратниками на борт моторки. Судьба любовно оформленного накануне транспаранта осталась неизвестной.
 
«Дикарь!» - сокрушённо констатировал в заключение борец за мирные моря – и, судя по сочувственным гримасам земляков, все мы дружно прониклись гордостью за того неизвестного боцмана и за весь наш военно-морской флот.

Ибо нехрен!
 
А на экране всё мелькали те самые надувные моторки – то их поливали из брандспойтов моряки атакованных кораблей, то они переворачивались из-за неправильного маневрирования, то кто-то просто вываливался за борт при слишком резком вираже…  Если верить викингу – а какие основания не верить фото- и  видеоматериалам? – купаться таким образом не только в тропических, но и в полярных водах борцам за зелёный мир приходилось настолько регулярно, что возникало стойкое подозрение о наличии у них мазохистских наклонностей. В целом же все эти грозные баталии будили воспоминания о давних счастливых каникулах в пионерском лагере:

«Пусть простыни вьются,
Подушки летят
Тревогу завхоз поднимает –
Врачам не сдаётся наш гордый отряд
Уколов никто не желает…»

Чтобы закончить разговор об этом симпатичном викинге, скажу ещё, что через много лет неожиданно опять встретил его. На страницах книги. Читая роман ведущего в те годы отечественного детективщика Александра Бушкова «Крючок для пираньи», я вдруг с изумлением обнаружил, что «Rainbow Warrior» заходил и в Тиксон – придуманный романистом заполярный городок, и что сам Бушков, несомненно, общался с его экипажем. Иначе невозможно было бы так узнаваемо изобразить атмосферу той своеобразной компании и особенно персону, выведенную в романе под фамилией, если не ошибаюсь, Свенсон. Мне только жаль, что автор романа так беспощадно прихлопнул это милое дитя скандинавской природы пулей киллера постсоветской алмазной мафии. Но тут уж ничего не поделаешь – специфика того времени, законы жанра… Хотелось бы всё-таки надеяться, что с реальным прототипом ничего непоправимого не стряслось, что он всё ещё бороздит океан или, на худой конец, живёт на покое где-нибудь у моря, изредка выходит за треской на стареньком баркасе, а основное время посвящает написанию собственной книги мемуаров о героических годах своей юности.
 
Но вернёмся к тому давнему визиту Гринписа.

Общение ряда групп продолжалось ещё с неделю, пока «Воин радуги» стоял в Ленинграде – встречались по интересам, уже не на борту, а в городе и на загородных дачах, говорили на самые разные темы. Работа, семья, хобби, снабжение, цены на продовольствие и потребительские товары, транспорт, планы на будущее и т.д., и т.п. Видимо, у гостей были и другие, неизвестные нам, контакты с ленинградской общественностью – по крайней мере, я тогда не раз замечал на прохожих оригинальные футболки со знакомым призывом «Разоружить моря!», какие раздавали в качестве сувениров экологи с «Воина радуги».

Память сохранила рядовой, казалось бы, разговор с Серёжей Цветковым, одним из самых заметных персонажей общественного экологического движения тех лет. Гидрогеолог, писатель, один из организаторов «Дельты», преемник Глеба Горышина на посту секретаря Экологической комиссии ленинградской писательской организации, директор ленинградского отделения Пен-клуба, создатель книжного издательства «Блиц»…

Сергей общался тогда с гринписовским экипажем намного плотнее, чем я, и, как правило, делился самыми примечательными моментами пропущенных мною встреч. Так, одна из обстоятельных бесед, сопровождавшаяся дегустацией вин, постепенно свелась к пространным рассуждениям, по какому принципу удобнее всего разделить Советский Союз. Серёжа спросил - а по какому принципу проще и удобнее разделить США? Собеседник оторопел потом пробормотал, что такая задача не стоит… Сейчас, через три десятилетия, мы уже представляем себе ответы на оба этих вопроса, а тогда, признаться, я так и не осознал, насколько всё серьёзно…

К окончанию визита и отходу гринписовцев у меня сложилось впечатление, что наблюдаемое явление не имеет никакого отношения к вопросам экологической безопасности. Что разворачивается какое-то непонятное действо, персонажей которого можно условно разделить на три категории –квалифицированные пропагандисты, шпионы, готовые при случае вербануть перспективного человечка или прикупить по дешёвке, а то и просто слямзить под шумок какую-нибудь многообещающую идею или технологию и третья, по-человечески наиболее симпатичная группа– искренне следующие самым чистым порывам романтики, у которых суммарный импульс возвышенных устремлений и жажды приключений однозначно доминирует над научным пониманием и трезвой оценкой реальной  ситуации. Примерно в таком ключе я тогда и отчитался перед Захаренковым.

Как теперь уже понятно очень многим, в сегодняшней реальности продолжаются всё те же процессы. Опять глобальная экология, опять зелёные технологии, опять бушующие недовольные… правда, теперь, когда самыми зелёными зонами западной Европы оказались Франция и Швеция, отказавшиеся тогда громить у себя ядерную энергетику, а Германия и прочие, по массовым призывам общественности остановившие свои АЭС, возглавляют сегодня список наиболее загрязнённых территорий, жупелом выступает уже не атомная промышленность, а углеродные выбросы в атмосферу. Проще говоря, отныне любая человеческая деятельность, вплоть до сельского хозяйства тех стран, где промышленности нет вообще, может быть объявлена криминалом и обложена штрафами. Например, в Новой Зеландии, где множество овец и прочей живности имеют хамскую привычку пукать, загрязняя глобальную атмосферу тоннами губительной для неё двуокиси углерода… Хотя нет, Новой Зеландии как раз ничего не грозит – благодаря её статусу любимой жены Соединённых Штатов за пределами НАТО.

 Определять критерии оценки и размеры штрафов опять намерены те же, кто тогда категорично отвергал любые ядерные технологии. Степень объективности этих господ понятна, скажем, из того, что входящая природозащитным фактором в углеродный баланс поглощающая способность лесов псковской области«совершенно научно» признана в разы меньшей, чем поглощающая способность точно таких же лесов соседней с псковщиной Эстонии. Как, однако, благотворно на свойства лесов влияет принадлежность к НАТО страны, на территории которой эти леса произрастают! (https://www.gazeta.ru/science/2017/08/07_a_10822279.shtml, «Чем российские леса хуже зарубежных»)

Сколько ещё может продолжаться это безумие?
Думаю, недолго. Ровно столько, сколько весь мир будет соглашаться жить по кем-то установленным для него противоестественным правилам. Первые принципиальные ходы к тому, чтобы освободиться от этого морока, уже сделаны, дальше преимущественно техническая сторона. Всё обстоит, мягко говоря, очень непросто, но, думаю, победа будет за нами. Слишком долго и слишком жёстко они втолковывали нам правила этой игры, слишком часто мы обжигались, положившись на их дружелюбие, прямоту и договороспособность. Мы уже поверили заявлениям их стратегов, что свой Новый Мировой Порядок они намерены строить против России, на обломках России и за счёт России – так о чём с ними дальше говорить? Пришла пора общаться на их языке и все необходимые для этого средства у нас есть. Уже есть, теперь, когда после многих десятилетий бессилия и маразма Россия решительно проявила управленческую волю –единственный ресурс, которого нам реально не хватало.
Теперь всё это лишь вопрос времени, исход предрешён – если только они не собираются расколоть этот шарик вдребезги и пополам. Но тут уж, по нашей пословице, вольному воля. Захотят – будут жить на общей планете по общим для всех правилам. Готовы рискнуть и «просто сдохнуть» - ну что же, пусть рискнут. Даже при самом неблагоприятном исходе, для нас это ровным счётом ничего не меняет. При реализации любого проекта по их программам, мы, русские и наша Россия, идём под списание, поскольку они уже поняли - у нас хватит ума и воли не включаться в их планы очередным кормовым ресурсом.

Конечно, несладко придётся всем, но мы-то привычные к их обычаю говорить со всем миром свысока и вставлять палки в колёса всем несогласным жить по их главному принципу – «Мы делаем что хотим, а вы – что мы скажем!» 
Теперь им придется привыкать к равноправию.

Изначально менторский тон, дискриминация партнёров, пренебрежение интересами «цивилизуемых ими дикарей», неэквивалентный обмен, произвольное изменение в любой момент любых правил игры – всё это придётся забыть. А вот про обещания, которых успели надавать тем «цивилизуемым» им напомнят – судя по программам новостей, процесс уже пошёл…

Признаюсь честно – мне их ничуть не жаль. Заслужили. И дело не в мести за ту всеобщую радость, с которой они объявили моё Отечество страной-бензоколонкой и сочли возможным обращаться с нами соответственно - просто взрослые люди должны сами отвечать за свои фокусы.

Только вот девочка Грета, бедный больной ребёнок… Всё у неё написано на лице - сложные отношения со сверстниками, постоянные трудности в социальном взаимодействии, легкая форма аутизма и, как следствие, затруднённая адаптация к реальности …


 Обиженная на весь мир, как она отплясывала в Глазго! Лицо её впервые полностью расправилось от вечной угрюмой гримасы и лучилось счастьем.
Всё свершилось. Всё совпало. Молодость. Гормональный взлёт. Она суперзвезда. Она общается с президентами и политиками. Весь мир знает Грету, за ней идут массы, и кажется уже, весь мир прогнулся под её ущербные представления, а не используют наивную девочку в своих, неведомых ей, интересах чужие расчётливые дяди. Это ли не венец?
 
Венец. Вершина. Высшая точка биографии. А что дальше?

Подобные примеры уже известны истории – крестовые походы детей. Всё до боли знакомо – предводители – как правило, «особенные», по нынешней терминологии, дети. Ниспровержение основ. Энтузиазм. Фанатизм. Безумства взбудораженных масс. А потом они приходят в себя – мальчики рабами на плантациях, а девочки в публичных домах… Ну, Грете, видимо, такое не грозит – с её-то папой и мамой… Найдут возможность обеспечить чаду пожизненную ренту, защитив от её собственных безумств, но такого взлёта, такого хайпа вокруг неё никогда уже не будет.

Хорошего мало. Сколько спортсменов бывают удовлетворены своей послеспортивной жизнью? Единицы… Перевёрнутая биография, когда все вершины сначала, а потом долгий основной период рутинной жизни, когда всё главное уже позади – тот ещё подарочек Судьбы. Его и олимпийские чемпионы далеко не все выдерживают – а это люди жесточайшего отбора, суперэлита. Тут же изначально нездоровая девочка, всегда трудно ладившая с реальностью, с социумом, потом кратковременно вознесённая – и опять в ряды. На общих основаниях. При генетической деформации нервных основ личности, при непомерно завышенных амбициях и объективно весьма скромных задатках особы можно ждать любых кризисов и срывов.

Девочку жалко...