Бабушкина скатерть

В 1997-ом году приехала к нам из Чернигова, вместе с моей тётей Раей, скатерть. Приехала навсегда и разместилась в шкафу.
Много лет лежала она на полке, и я о ней забыл, но недавно, перебирая вещи, её увидел, и встреча эта стала для меня приятной неожиданностью, напомнившей и о черниговском детстве, и о родительском доме и о моих корнях!

В Чернигове, в родительском доме, скатерть лежала вместе с семейными реликвиями и ценностями в большом массивном сундуке. Там же хранились: праздничная пасхальная скатерть, тарелки, серебряные ложки с вилками и набор серебряных рюмок, сложенных матрёшкой. Самая маленькая рюмка – моя. А ещё в сундуке лежали религиозные дедушкины книги, одежды и принадлежности. В них он облачался во время субботних и праздничных молитв.
Сундук со скатертью стоял у окна, рядом со столом, и на его массивной крышке во время семейных трапез свободно сидели два человека. И не только во время трапез сидели, а и вообще сидели практически всегда, потому что в семье нас было семеро и лишних посадочных мест не было.
И я часто любил на сундуке сидеть. Особенно, когда вместе с тётей Машей кроссворды из «Огонька» разгадывали. Она на стуле, перед нею на столе журнал Огонёк, а я с другой стороны стола, на сундуке. Читает она вопрос из кроссворда, называет количество букв в слове и… разгадываем. И не только мы, а и вся семья. Все разгадывают. Кто быстрее сообразил и правильно назвал слово, тот и разгадал!

Скатерть в Чернигове я видел несколько раз: в детстве, в юности, и раз..другой - в зрелые годы. Тёти говорили, что это приданое их мамы, а мне бабушки – Эстер.
Бабушка умела и любила вышивать. Помню, у нас было одно или два полотенца с красивыми вышитыми ею узорами.  А скатерть она вышивала на свою свадьбу.
На ней, на белой скатерти размером 84,5 на 62 см, бабушка вышила узорчатую рамку, а в рамке - 12 строк на иврите. В нижней строке все слова сиреневые, а в остальных - цвет слов чередуется: сиреневый, чёрный, сиреневый, чёрный...

Рассматривая впервые скатерть с вышивкой, я обратил внимание на диковинные ивритские буквы такие же, как и в религиозных дедушкиных книгах. О содержании вышитой надписи я не спрашивал, и том, что по скатерти, которую держала в руках бабушка (и не просто держала, а долго с ней работала), можно восстановить часть истории нашей семьи, в то время не думал! Не созрел ещё, наверное.
О восстановлении по надписи истории семьи не думал ещё и потому, что живая история (мама, тёти, дядя и дедушка) были живы, и всю историю можно было узнать из первых рук! Расспроси, и они расскажут! Но я (как и многие другие в моём возрасте) этого не сделал; не расспросил!

Сегодня это кажется странным, но, увидев бабушкину скатерть в 1997-ом году, я тоже не подумал о восстановлении по скатерти её истории.
Почему? Возможно, потому, что был на 21 год моложе и мысли мои были заняты повседневностью? Может быть, и так. Но существовала и серьёзная проблема, из-за которой я не стал этим заниматься. Что за проблема? Проблема с переводом с иврита на русский. Где и кто может перевести надпись? В 1997-ом году у меня не было ответов на эти вопросы.
Вот если бы тогда был доступ в Интернет с его сегодняшними возможностями! Но… в 1997-ом у меня ещё не было даже домашнего компьютера!

Но времена изменились! И, увидев скатерть в 2018-ом, посмотрел я на неё по-другому, отнёсся к ней иначе и решил сделать то, что не сделал в 1997-ом. Решил узнать и высветить все её, доступные историческому исследованию, тайны! Какие тайны? Прежде всего, возраст и содержание надписи на иврите.
Понял я и то, что сделать это кроме меня некому. Ибо если не я, то кто? Эта работа лежит на мне, и в ней моя ответственность перед моей семьёй!

Итак, о возрасте.
Примерный возраст скатерти я оценил много лет назад следующим образом.
У бабушки было четверо детей.  15-го января 1915-го родилась Маша; 28-го сентября 1918-го – Рая, 23-го февраля 1920-го – Яша, а в 1922-ом – Гриша.
Из этого расклада следует, что бабушка Эстер вышла замуж примерно в 1914-ом году. И если скатерть вышивалась на свадьбу - то не позже 1914-го года.
К месту сказать. У Эстер замужество было первым, а у Бениамина Аронова (моего дедушки) женитьба была второй. До этого он был женат на Расе Гайкович - моей родной бабушке. 23-летний Бениамин сочетался браком с Расей в 1907-ом году, и у них родились: Феня - 7-го ноября 1908-го года и Вера (моя мама) - 22 июня 1912-го года. Когда маме было 8 месяцев, Рася умерла, и Бениамин овдовел!
Удивительно, но даты рождения моих родных (7-е ноября, 22-е июня и 23-е февраля), вошли потом в историю.

Теперь о переводе надписи с иврита.
Скатерть мне показывали после смерти бабушки, и надпись на ней не читали и не переводили. Случайно ли это? Скорее всего, нет. Ведь для прочтения надо было знать письменный иврит или идиш (если надпись на идише). А освоить соответствующую грамоту можно было только в еврейской школе.
Детство моих родных пришлось на годы 1-ой мировой и гражданской войн, и было, конечно, в то суровое время не до учения в еврейской школе.
Рассказывали, что до войны в черниговской еврейской школе учился дядя Яша и значит, никто другой в семье бабушки и дедушки в этой школе не учился и письменным ивритом и идишем не владел.

А можно ли было прочитать и перевести надпись в послевоенное время? Нет!
Не до того, знаете ли, было, ибо в последние годы правления Сталина усилился негласный государственный антисемитизм и его неизменный спутник – бытовой антисемитизм. Усилились репрессии и гонения на евреев!
12 января 1948-го года в Минске сотрудниками МГБ, по личному указанию Сталина, убили Соломона Михоэлса! Разгромили еврейский антифашистский комитет, а 12 августа 1952 года расстреляли 13 его членов. Раздули из ничего так называемое «дело врачей, вредителей-отравителей».
В 1949-ом закрыли Государственный еврейский театр. Планомерно уничтожали еврейскую культуру, разрушали основы еврейской национальной жизни. Усилились гонения на религиозных евреев. Верующим не позволяли легально отмечать еврейские праздники и встречаться в синагогах для совместных молитв и обрядов. В Чернигове, например, в 1959-ом году запретили деятельность еврейской общины и закрыли синагогу. И такие запреты отражали со всей очевидностью государственную политику!
Молодёжи негде было изучать идиш, а иврит, язык Торы, вообще поставили вне закона! А как без языка? Утрата народом языка – это прямой путь к его ассимиляции! Положение иврита ухудшилось после 6-тидневной войны и разрыва советско-израильских отношений в 1967-ом году. Преподающих и изучающих иврит с того времени приравняли к сионистам( = потенциальным эмигрантам - «предателям Советской Родины»).
Знатоков иврита, поэтому, в силу естественных причин, становилось меньше, а в некоторых местах почти не осталось. Прервалась естественная связь и преемственность поколений.
Так что, до текстов ли было на иврите? Найти переводчика с иврита в Советском Союзе мне бы не удалось.

А вот в 2018-ом году, в году когда я неожиданно нашёл в собственном шкафу семейную реликвию - скатерть бабушки, ситуация изменилась. Нашлись знатоки иврита, которым я по электронной почте (появившейся в 21-ом веке!) отправил фото скатерти и попросил перевести надпись, вышитую Эстер более 100 лет назад.
Первой оценила надпись Роза из Афулы (Израиль):
«Это Тора, конец первой и начало второй главы книги Берешит (Бытие). Благочестивые евреи украшали этим текстом стены, посуду и скатерти. Текст слегка адаптирован. В конце текста указан год его вышивания еврейскими буквами: 5655 год, т.е. 1895г».

А перевёл надпись и дал пояснения к ней таганрожец Н.Л. И ниже его перевод и комментарии:

«День шестой. И завершены были небо, и земля и всё воинство их. И закончил Б-г на 7 день труд Свой, которым занимался, и в 7 день не занимался никакой работой, которую совершал и благословил Б-г день седьмой и освятил его, потому что в этот день не совершал никакой работы, которой занимался и которую намеревался совершить после того. Благословен Ты, Г-дь Б-г наш Владыка Вселенной, что всё по твоему слову. Ты Г-дь Б-г наш Владыка Вселенной, освятивший нас Твоими заповедями и возжелал нас и даровал нам субботу святости в любви помнить и хранить.
…(не разобрал)……память о выходе из Египта, потому что нас Ты избрал и освятил из всех народов и даровал нам субботу Своей святости. Благословен Ты, Г-дь Б-г наш, освящающий субботу.
Эстер Майлис 5650(?) 5655 (месяц, возможно, мархешван, тогда это октябрь-ноябрь 1894)
Часть букв вышивки осыпалась.
Это текст из Торы. И это кидуш - благословение на шаббат( = субботу).
Скорее всего, скатерть использовалась как покрывало для халы( = витого, продолговатого праздничного белого хлеба)»

Первая сногсшибательная новость для меня состояла в том, что скатерть, оказывается, была вышита в 1894..1895-ом, а не в 1914-ом, как я полагал, году. Так что в 2018-ом скатерти исполнилось 123..124 года.
Ещё один подарок для меня! На скатерти вышиты имя и фамилия моей бабушки: «Эстер Майлис»! И это подтверждает, что скатерть с надписью на иврите вышивала именно она!
И ещё дата 1895-й год. Очень интересная дата! Дело в том, что Эстер (Эсфирь) Янкелевна Майлис родилась в 1883-ем, и значит, в 1895-ом году ей исполнилось 12 лет. А 12 лет - для девочки - возраст бат-мицвы – возраст перехода от детства к взрослой жизни, т.е. возраст принятия на себя всех заповедей Торы. У еврейских мальчиков соответствующий возраст (возраст бар-мицвы) наступает в 13 лет.

О Майлисах.
Семья Майлис, в которой родилась Эстер до отмены черты оседлости (запрещавшей евреям селиться в городах), жила в селе Старый Белоус под Черниговом, а после отмены - переехала в Чернигов.
Майлисы традиционно шили пальто и шапки и преуспели в этих ремёслах, приносивших неплохой доход. В Советском Союзе при НЭПе их не трогали. Но после отмены НЭПа с частным промыслом стали бороться. Ремесленников штрафовали и сажали, и пришлось, опасаясь преследований, перебираться в крупные города - Киев и Днепропетровск. Там они устроились в пошивочные ателье и, если позволяли обстоятельства, не отказывались от частных заказов.

Я знал Меира (в просторечье – Майора) Майлиса - брата бабушки – великолепного дамского портного. В один из приездов в Чернигов он сшил пальто моей маме, и она много лет его с удовольствием носила. Жил Меир в Днепропетровске, а после смерти жены Веры (она шила меховые шапки) перебрался в Москву и женился на Ольге Левиной (портнихе). Был он энергичен, горело всё в руках! Говорил рокочущим басом. Прожил 95 лет. Бывая в Москве в командировках, я непременно останавливался у них - в доме на Ленинградском проспекте; возле метро Сокол.

Из Днепропетровска в Чернигов несколько раз приезжал другой брат бабушки - Гриша - с женой. Приезжали они в конце августа на пару недель отдохнуть от жары. В Чернигове в это время жара уже спадала, а в Днепропетровске пекло. О дате приезда нас извещали и просили снять жильё.
По приезде приходили в гости, и всегда их встречали по высшему разряду. Бабушка готовила вкусный обед. На стол стелили лучшую скатерть и посуду. Ставили рюмки и бабушкину сливовую или вишнёвую наливку. Знали, что Гриша пьёт чай из стакана и подавали ему чай в стакане. Знали, что сахар любит кусковой, и перед ним ставили сахарницу с кусковым сахаром. А ещё вместо салфеток гостям давали белые полотенца. В общем, всё было на высоте!
Было интересно во время обеда наблюдать за лицами и немыми сценами. И я наблюдал. У хозяев были лица «чего изволите», а гости немного смущались. Было в этом «чего изволите» что-то от отношения к богатым родственникам. Потом я с удивлением заметил, что тоже веду себя как «чего изволите»!
Последний раз в черниговской прохладе Гриша был в августе 1951-го года. А в сентябре он вернулся в днепропетровскую жару и… умер! Его смерть меня поразила. Умер человек, которого несколько дней назад я видел живым!

Знал я и бабушкину младшую сестру Иду, приезжавшую в 1957-ом году в Чернигов из удмуртского города Сарапула. Сёстры были очень похожи. В 1958-ом, после окончания школы я поступил в сарапульский электромеханический техникум (СЭМТ) и во время учёбы 2 года жил в её семье. Добрейшая женщина!

Скатерть, вышитая Эстэр на бат-мицву в 1895-ом году, дожила до 2018-го года только потому, что Эстэр никогда с нею не расставалась. Дорожила ею и берегла её как зеницу ока!
Я не знаю, насколько сложно было сохранить скатерть в годы 1-ой мировой и гражданской войн, но точно знаю, что в годы Великой отечественной войны она уцелела чудом! Судите сами.
Семья Эстер и Бениамина жила в предвоенном Чернигове и эвакуировалась из него по рассказам 22-го августа; за несколько дней до начала бомбёжек города.
Выезд из города по железной дороге был уже невозможен, и оставалась только река Десна. В черниговском порту беженцев разместили на двух (или трёх) баржах, которые тянул вверх по реке буксир. Подплывая к деревне Макошино, попали под бомбёжку, после которой уцелела только одна баржа. Её, оторванную от буксира, прибило течением к берегу. Беженцы выгрузились и оставшуюся часть пути до железнодорожной станции Макошино шли пешком с вещами. А в вещах как мы знаем, была бабушкина скатерть!
На станции погрузились в товарняк и поехали. Уходить по железной дороге было очень тяжело. Бомбили! И во время бомбёжек беженцы выпрыгивали из вагонов и прятались в кюветах. Каждый переживал трудности по своему, а бабушка Эстер причитала на идиш. (Об этом рассказывала моя двоюродная тётя Рая; беженка 9,5 лет).
После того, как оторвались от линии фронта и наступающих немцев бомбёжки прекратились. Через несколько недель добрались до Новосибирска, а оттуда до Гурьевска Кемеровской области. В Гурьевске семья Эстер и Бениамина Ароновых осела и жила до конца войны. Летом 1946-го года в Чернигов вернулись моя мама, тётя Феня и я, А летом 1947-го вернулись тётя Маша, бабушка с дедушкой и бабушкина скатерть! После 1947-го вернулись в Чернигов из армии тётя Рая и дядя Яша. А мой папа и дядя Гриша с войны не вернулись; погибли!

После возвращения в Чернигов Эстер прожила ещё почти 7 лет и умерла в апреле 1954-го. Вспоминаю последние бабушкины дни. Шла она с базара с продуктами и вдруг поплохело. Присела на завалинке какого-то дома, посидела и с трудом пришла домой. Лучше не становилось, и она слегла. Дочка Рая спросила: «Что тебе дать?» И Эстер попросила: «Дай мне яду!»
Потом она потеряла сознание. Доктор Позинич диагностировала кровоизлияние в мозг (по-современному инсульт) и прописала кислородные подушки и пиявки. За ними в аптеку отправили меня. Аптека от нас в двух кварталах, возле кино “Щорса” и помню, как я туда бежал, а потом с нетерпением ждал, когда же подушку наполнят кислородом!
Принёс подушку и банку с пиявками. От подушки отходил шланг, заканчивающийся вентилем для перекрытия воздуха и раструбом, через который бабушка безучастно, бессознательно и тяжело с присвистом дышала. Пиявок прикладывали за ушами и чтобы они присосались, смазывали кожу сахарной водой. Помню, как я сидел рядом с бабушкиной кроватью и неотрывно следил за пиявками; чёрные, жирные они долго сосали кровь и, насосавшись, отваливались.
Через неделю, ночью бабушки не стало. Никто, наверное, кроме меня не спал. Я проснулся от всхлипываний. Возле бабушкиной постели сгрудились все домочадцы и горела свеча. Помню слёзы дедушки.
Ночь перед похоронами дедушка, дядя Яша и я провели в комнате с усопшей. Мы с дедушкой спали «валетом» на одной кровати, а дядя Яша - на полу на подстилке. Женщин не было; не положено.
Бабушкина смерть была первой (для меня) в нашей семье. Тогда я впервые попал на кладбище и увидел, что означает на практике быть смертным; увидел, что в человеческой жизни, для полноты картины(!), существуют ещё и кладбища!
Подробности похорон помню смутно, но ощущение личного и коллективного горя и ужаса запомнилось. Атмосфера была гнетущей. По городским улицам в кузове машины с откинутыми бортами медленно везли гроб с телом бабушки, а траурная процессия (вначале с плачем и стонами поддерживающие друг друга родственники, а потом - остальные) горестно плелась сзади. На всём пути следования нам давали зелёную улицу. Прохожие встречали и провожали шествие сочувствующими и любопытными взглядами, и это испытание горем, сочувствием и любопытством нужно было пройти!
Тяжкий и долгий (2..2,5км) путь до еврейского кладбища и могилы завершился главным моральным испытанием того дня - процедурой погребения.

Всегда, бывая в Чернигове, посещаю кладбища, прихожу на могилы родных и близких мне людей и бываю, конечно же, у бабушки Эстер. Последний раз был 4-го августа 2013-го года.
И в который раз её памятник, вернее надпись на нём меня удивляет! Она не только хорошо читается, но и выглядит довольно свежо. Бронзовая краска за много лет должна была бы податься разрушению и потускнеть. Но ничего подобного не случилось! Не потускнела!
Мистика. Загадка какая-то.

11 ноября 2018-го года.

Оригинал текста с фотографиями здесь: https://perchvoj.livejournal.com/21054.html