Театральные истории. Часть 13

По многочисленным просьбам продолжаю выкладывать истории из моей коллекции
Начало  http://proza.ru/2021/07/26/1052
            http://proza.ru/2021/07/28/558
            http://proza.ru/2021/08/11/825
(остальные части в сборнике "Театральные байки и истории")

Леонида Быкова пригласили на спектакль в один из авангардных театров, где играл молодой артист – сын очень влиятельных людей. Карьера этого артиста складывалась благодаря положению родителей, и никто не решался прямо сказать о том, что молодой человек бездарен… Не сказал этого и Леонид Быков, но когда спектакль закончился, на фуршете, где весело пили и обсуждали премьеру, виновник торжества прямо спросил Быкова, какого мнения тот о его игре?
-  Своей игрой вы напомнили мне чиновника Госкино Большакова, - сказал Быков.
-  Но ведь Большаков не был артистом…
-  Вот именно, - сказал Быков и ушёл.

                ****
Член Политбюро ЦК КПСС Михаил Суслов посмотрел фильм "Семнадцать мгновений весны" и высказался за то, чтобы его запретить.
- Не показан подвиг советского народа в войне! - возмущался он.
- Весь советский народ не мог служить в аппарате Шелленберга, - усмехнулся Андропов, и фильм был выпущен на телеэкран.

                ****
Во время турне по Европе и Америке в 1929—1932 годах с Г. Александровым и С. Эйзенштейном случалось немало забавных историй. Одна из них произошла в Швейцарии, где в то время набирала обороты кампания по пропаганде абортов. Один из местных продюсеров обратился к нашим режиссерам с просьбой снять, говоря современным языком, рекламный ролик на эту тему. Эйзенштейн и Александров согласились, тем более что можно было заработать солидный гонорар.

И вот в одном из лучших роддомов Цюриха установили съемочную аппаратуру, чтобы запечатлеть муки рожениц, всевозможные осложнения во время родов и другие страшилки, короче — испугать зрителя и склонить его к мнению, что аборты все-таки законны, а порой и необходимы в цивилизованном обществе.
Время шло, а рожениц не было, аппаратура простаивала, и тогда Эйзенштейн скомандовал Александрову:

— Загримируйся, ложись и изображай!
Александрову пришлось подчиниться. Его замотали в какие-то простыни, приделали живот, уложили на стол, а у изголовья встала медицинская сестра. Включили камеры, медсестра, как и положено, вероятно, в таких случаях, взяла Александрова за голову и , профессиональным тоном серьезно спросила:
— Это у вас первые роды?

Вопрос прозвучал настолько идиотично в этой ситуации, что Александров не выдержал и забился от смеха в истерике. Эйзенштейн, стоя у камеры, тоже едва не упал на пол от хохота, а отсмеявшись, от съемок отказался.

                ****
Самым невозмутимым человеком, по рассказам друзей был Ширвиндт. За эту невозмутимость Андрей Миронов назвал друга «Железной маской». Чтобы наконец вызвать у него удивление, друзья решили разыграть его. Марк Захаров и Андрей Миронов проводили его на вокзал – он уезжал на съемки в Харьков, а потом взяли билеты на самолет и прибыли туда раньше него. Но на лице Ширвиндта по-прежнему не было никаких эмоций. Он только проронил: «Хорошо!». А позже признался Захарову: «Когда утром услышал ваши голоса, все-таки подумал про себя страшное: пить надо меньше».

                ****
Во время съемок «Метели» произошел один забавный случай. Валентина Титова блестяще играла роль, оператор прильнул к камере — словом, все шло прекрасно, но вдруг Басов вскочил с режиссерского стульчика, влетел в кадр и с криком: «Ай-яй-яй! Ай-яй-яй!» стал хлопать себя ладонями по бедрам, приплясывать, наконец скинул пиджак и принялся яростно топтать его ногами. Актриса напряглась и побледнела, полагая, что это ее игра так разозлила режиссера, но все оказалось проще — у Басова внезапно загорелись в кармане спички.

                ****
В музыкальном мире одно из самых почитаемых – имя Петра Соломоновича Столярского. Этот полуграмотный одесский еврей был великим педагогом: из его рук выходили великие скрипачи. Одного имени Давида Ойстраха уже достаточно.
Очень много баек о своеобразной манере Столярского выражать свои мысли на русском языке. Виолончелист Яша Слободкин рассказывал мне, как перед войной, приглашенные на прием в Кремль, шли они по ковровым дорожкам. Слободкин страшно волновался, и Столярский недовольно заметил ему: "Яша, шо ты мне блондаешься под ногами! Дай я уже пойду немножко прежде!"

На этом приеме Столярскому сообщили, что первой в СССР музыкальной школе-десятилетке, которую он организовал в Одессе, присваивается его имя. В ответ Столярский прочувствованно воскликнул: "За то, что сделали школу имени МЕНЕ… да здравствует Лазарь Моисеевич Каганович… и все эти остальные шишки!" Надо сказать, что среди "остальных шишек" был, на минуточку, Сталин, и все взоры обратились в его сторону. "Великий друг музыкантов" усмехнулся и в гробовой тишине несколько раз хлопнул в ладоши, после чего аудитория разразилась бурными аплодисментами.

                ****
Со своей тещей Басов познакомился довольно поздно, когда у них с актрисой В. Титовой уже родился сын Саша. Была послана телеграмма родителям Валентины, и они пожелали приехать поглядеть на внука, а заодно и познакомиться с зятем.
Титова вспоминает, что когда они прибыли на вокзал, Басов благоразумно остался у машины, чтобы не смущать родственников — все-таки он был на целых восемнадцать лет старше жены. Но, как только теща увидела зятя, она воскликнула:
— Немедленно разводиться!

Хитроумный Басов уже ожидал такого развития события. Он всплеснул руками и, словно не расслышав этой реплики, вскричал:
— Марья Ивановна! Как жаль, что я не встретил вас прежде Вали! Я бы непременно женился на вас!
Разумеется, теща в ту же секунду стала самым лучшим другом находчивого зятя и с тех пор во всех семейных ссорах неизменно была на его стороне. Впрочем, и зять очень хорошо к ней относился.

                ****
Артист театра им. Вахтангова Саша Галевский, красавец с типичной славянской внешностью, фактурой былинного богатыря и соответствующим характером, на гастролях в Германии решил купить себе самый что ни на есть модный костюм. Не имея абсолютно никакой склонности к изучению языков, он долго и тщательно расспрашивал коллег, как найти подходящий магазин.

Ему объяснили, что он называется "Югенд моден" – "Молодежная мода". Саша отправился за покупкой, повторяя про себя, чтоб не расплескать, название магазина, а дойдя до нужной улицы, остановил пожилую женщину и, тщательно выговаривая слова, спросил: "Где у вас тут… "Гитлерюгенд"?" Потом, когда ему объяснили, долго заливался смехом: "А я гляжу: что она так шарахнулась и побежала?!.."

                ****
После института Леонида Броневого отправили по распределению в драматический театр одного из уральских городов. Там молодому актёру дали роль без слов — он играл милиционера, который приводил бандита на допрос и потом уводил обратно. Броневой очень готовился, заказал себе сапоги со скрипом, бутафорский пистолет, новую гимнастерку… Допрос вёл полковник в исполнении пожилого народного артиста, которого эта щеголеватость раздражала.

Сначала он попросил не скрипеть сапогами, потом — не трогать кобуру, потом ещё что-то, а примерно на третий спектакль «полковник» нагнулся над листами допроса и завис. После затянувшейся паузы встал, показал Броневому на бандита со словами: «Прошу допросить!» — и нетвердо ушёл за кулисы. Оказалось, что у «полковника» начался запой…

Молодой актёр, хоть уже почти выучил сцену, тут же покрылся испариной. Что делать — сел за стол, закурил и начал играть. Весь театр собрался за кулисами посмотреть на провал! Однако Броневой ловкими импровизациями успешно вёл сцену, пока не настало время фразы:

— А вы знаете, подследственный, что на сумочке убитой кассирши обнаружены… — и тут у него вылетело из головы «…отпечатки, идентичные вашим». Броневой запнулся и продолжил:
— …следы, похожие на ваши! Сидевший спиной к залу «бандит» затрясся от хохота и всхлипнул.
— Что, разрыдался? — продолжил побледневший Броневой. — Ты у нас ещё не так поплачешь! Со сцены они оба буквально уползали, но за спасённый спектакль Броневому выписали благодарность и премию.

                ****
О том, как актеры друг над другом прикалываются, известно немало. Частенько такие приколы происходят прямо на спектаклях. Импровизация, так сказать. То есть приколются каким-то особенно заковыристым образом над каким-нибудь актером и смотрят, как он, бедолага, выкручиваться будет в присутствии почтеннейшей публики... В московском Ленкоме наикрутейшим спецом по такого рода приколам считался Николай Караченцов. Но, видать, достал он всех своими штучками. И в один прекрасный день артисты решили ему отомстить.

Идет спектакль. В середине второго действия героя Караченцова убивают. И вот идет сцена «прощания с покойным». Караченцов лежит в гробу на спине, глаза закрыты, руки его скрещены на груди, а в руках — горящая свечка. Обычно ему в руки давали электрический фонарик, сделанный в форме свечи. А на этот раз дали самую натуральную зажженную свечу.

Надгробные речи. Слезы родственников. Траурная музыка. А свеча-то... плавится! И горячий воск капает покойничку на руки! А он по статусу-то по своему не может и шевельнуться…

Актеры еле сдерживают хохот, упиваясь местью и наблюдая за тем, как выражение лица покойного становится совершенно уже мученическим. И тут вдруг происходит невероятное…Покойничек восстает из гроба и на весь зал заявляет:
— После спектакля я эту свечку кое-кому вставлю в ж…у, горящим фитилем внутрь! Там ей самое место!
После чего обращается к публике:
— Извините. Вырвалось.
Гасит свечку и снова ложится в гроб.

                ****
Давали утренний детский спектакль в музыкальном театре. 2 января. «Заболела» актриса, а заменить ее некем. Режиссер попросил бывшую травести театра , которая «отдыхала» на пенсии, выручить коллектив, та согласилась. По ходу пьесы эта актриса должна была играть мальчика, которого никто не любил и все обижали.
Ну и после первого действия, в антракте к оркестровой яме подходит малыш с большим яблоком и говорит, обращаясь к музыканту: «Дяденька, передайте,  пожалуйста, это яблочко тому старенькому мальчику».

                ****
Евгений Весник впервые должен был поехать с театром на гастроли во Францию. Перед поездкой артистов вызвали в партийные органы для беседы. Опасаться провокаций, ни в какие связи не вступать, в одиночку не ходить — инструктаж по полной программе. Особенно грозным был запрет посещать злачные места, всякие там 'площади Пигаль' и 'Мулен Ружи…' Весник выслушал и спросил:
— Простите, а, к примеру, в театр 'Красная мельница' можно сходить?
— Это сколько угодно, — разрешил инструктор.
— В красный — сколько угодно… Ирония в том, что знаменитый 'Мулен Руж' переводится на русский язык как 'Красная мельница'.

                ****
Как-то Михаил Светлев на банкете, устроенном после премьеры спектакля, написал всем актерам по несколько стихотворных строк. Каждому следовало прочитать их вслух, только Весник делать этого не стал. Когда банкет закончился и Весник вышел со Светловым на улицу, автор 'Гренады' поинтересовался:
— А ты почему не прочел мои стихи ?
— Да глупость какая-то, — ответил Весник.
— Неловко было читать вслух…

— Ну-ка, покажи, — попросил Светлов и громко продекламировал:
На сцене ты чудесник-чародей, Когда отдашь мне двадцать пять рублей?
— Зря не стал читать, — помолчав, сказал Светлов. — По-моему, очень остроумно…
— Но ведь я не брал у вас никаких денег, — стал оправдываться Весник. — Что ж я буду во всеуслышание объявлять себя человеком, который не отдает долги… Несправедливо…

— Пожалуй, ты прав, -согласился Светлов. — Я просто не сумел подыскать рифму к слову <чародей>, пришлось вставить эти злосчастные 'двадцать пять рублей'. Но раз уж сказано… Ну-ка, пойдем поближе к фонарю…
С этими словами Светлов подошел к фонарю, вытащил кошелек и вручил Веснику двадцать пять рублей.

                ****
В симфоническом оркестре есть такой инструмент – гонг. Используется только в кульминационных моментах произведения, обычно ближе к финалу, когда кто-то умер или небеса разверзлись. Поэтому ударнику не обязательно сидеть на сцене или в оркестровой яме весь концерт, достаточно аккуратно и незаметно вернуться к своему месту вовремя и ударить в гонг. Всё остальное время он может провести в буфете для сотрудников, там есть громкая связь – трансляция со сцены.

Случилось так, что засиделся ударник в буфете – слушает трансляцию и понимает, что опаздывает к своему «коронному выходу», но всё равно мчится на своё рабочее место. В это время дирижёр взмахивает руками и к своему ужасу обнаруживает, что музыканта нет на месте. А тот подбегает к краю сцены, видит жест дирижёра, и отчаявшись, снимает ботинок и через всю оркестровую яму бросает в гонг.
Заметим: попал, даже не нарушив общий ритм симфонии.

                ****
Опера Джакомо Пуччини в постановке Пермского театра оперы и балета. Сцена: масштабные декорации, крепостная стена, лестница вниз. По лестнице в сопровождении конвоя идет герой, которого, по сюжету, сейчас должны расстрелять. Герой всходит на эшафот, внизу выстраивается группа солдат-статистов с ружьями. В ружьях – по одному холостому заряду. Офицер медленно поднимает саблю – это команда на стрельбу.

Герой собирается пропеть прощальные слова. Вдруг кто-то из статистов не выдерживает и стреляет. Остальные, сорвавшись, тоже палят без разбору. Но музыка продолжает звучать, герою нечего делать – он поёт прощальные слова. Заканчивает петь и уже вроде готов к смерти. А убивать его нечем. Впрочем, среди статистов находится один, который не стрелял. Но он понимает, что его выстрел заглушит драматический апофеоз музыкальной сцены. Тогда статист решает акцентировать трагическую развязку: поднимается на эшафот и в упор стреляет в героя.
Говорят, большинство зрителей в тот вечер не заметили в опере Пуччини ничего необычного.

                ****
Послевоенные годы, ГИТИС. Студенты часто подрабатывали в Малом театре в массовых сценах. Один из студентов играл «мишень» — в одной из сцен спектакля, где герой со сцены стрелял из лука, стрела летела за кулисы, а актер-мишень в этот момент быстро доставал другую стрелу, приставлял ее к груди и падал замертво.
Но в один день на спектакле присутствовали уважаемые политические фигуры, поэтому театре появлялись десятки новых «рабочих сцены» и «пожарных». И вот во время этой самой сцены бдительный «пожарный», увидев натянутый лук, выскочил из-за кулис, и стрела попала в него. А актер-мишень сделал все как всегда...

                ****
Молодой оперетточный тенор Олег Воскресенский поет с Татьяной Шмыгой оперетту Милютина «Цирк зажигает огни» . Перед спектаклем его старшие коллеги надоумили: «Ты же циркача играешь, а стоишь как истукан!.. Вот ты в любовной сцене сделай кульбит, как бы «от чувств» – красиво будет!» «Точно,– подумал Олег,– сделаю!» Маханул кульбит, но, встав на ноги, вдруг напрочь забыл слова! Оркестр в темпе играет финал сцены, тенор протягивает к любимой руки и вместо канонического текста во весь голос поет: «Тра-та-та-та-та-та-ра… Тра-та-та-та-та… Тра-ля-ля-ля-ля-ля!..»

И потом на верхней ноте: «Кр-р-ро-ва-а-а-ать!» Выбежав за кулисы, Олег кидается к Шмыге: «Татьяна Ивановна, простите ради Бога, текст как вырубило – ни слова вспомнить не мог!» Шмыга, задыхаясь от хохота, еле выговаривает: «Олег, почему кровать, откуда в этой сцене кровать-то взялась?» «Не знаю,– чуть не плача, разводит руками тенор,– я только помнил, что до-диез – на «А-А-А!»

                ****
Станиславский долго лечился за границей и, наконец, вернулся в Москву. По традиции труппа должна была встретить его торжественной речью. Старики долго уступали друг другу эту честь, а потом сговорились и спихнули это дело на молодого в то время Иосифа Моисеевича Раевского. В помощь ему отрядили пожилую актрису Кореневу. Раевский ночь не спал – написал текст, вызубрил и отрепетировал. Коренева приняла и одобрила. В назначенный день Раевский, стоя перед сидящим в кресле Станиславским и чувствуя за спиной дыхание великих "стариков", так разволновался, что все забыл, перепутал и позорно убежал, еле закончив.

Станиславский усмехнулся и произнес ответную речь, в которой благодарил всех, кто помог ему организовать прекрасную поездку, проводил его и встретил. "И особенное спасибо, – подчеркнул он, – нашему дорогому Иосифу Виссарионовичу!" И в этот момент Коренева, обнимая и утешая вконец расстроенного Раевского, заметила: "Видите, голубчик, Константин Сергеевич тоже волнуется: даже отчество ваше перепутал!"

Продолжение   http://proza.ru/2023/02/01/968