Северные ленты или Метель в сочельник Ч. 4, гл. 2

Глава вторая

На улице уже стемнело, когда такси затормозило на саратовской Привокзальной площади недалеко от стадиона Локомотив. Дождь, ливший без остановки с самого утра, к вечеру прекратился, пассажиры, расплатившись с водителем, побрели в разные стороны, всех их встречали родные и близкие, лишь один Ольгин, остался стоять на остановке с большой сумкой в руках. В ожидании троллейбуса он рассматривал магазины, украшенные разноцветными гирляндами, и думал о том, что всё же слишком рано их владельцы начали подготовку к встрече нового 2020 года.  Внезапно звонкий, задорный голос прервал его мысли:

- Лёха, это просто чудо какое-то, кого угодно ожидал здесь встретить, но только не тебя!

Алексей обернулся и увидел гражданина в синей утеплённой куртке с меховым воротником, стоявшего у открытого багажника своей «Тойоты»,  сжимавшего в руках только что приобретённую рядом в минимаркете кофемолку. Он стоял был без головного убора, его прямые русые волосы, зачёсанные набок под косой пробор, развевал холодный ноябрьский ветер, а в больших серых глазах светилась нескрываемая радость. Сердце Ольгина дрогнуло от волнения, когда он услышал немного переиначенный но, тем не менее, знакомый с детства каламбур:

Лёша, Лёша, Алексей,
Ты татарин, не еврей,
Признавайся, как живёшь,
Песни пьяные поёшь?

- Валёк, дружище, неужели это ты, какими судьбами?! – Алексей бросился обнимать своего школьного друга, - Где пропадал все эти годы, чем занимался?
- Об этом долго рассказывать, - отвечал Валентин Павловский, закрывая багажное отделение автомобиля, - тебе, куда надо ехать?
- На Большую Горную, там у меня дочка живёт.
- Ну, так давай я тебя подвезу, ведь всё же не каждый день происходят такие встречи. Залезай ко мне в машину, сумку свою забрасывай на заднее сиденье, и не забудь пристегнуть ремень безопасности.
- Уж что-то, а правила я знаю, - крякнул Алексей, удобно устроившись рядом с водителем,- но ты только посмотри, как интересно устроена жизнь, ведь если б сегодня утром мой «Форд» не сломался, мы с тобой не встретились бы на этой площади.  Верно говорят, всё что происходит – всё не просто так!
- Наверно, так судьбе угодно было, - отозвался Валёк, выруливая на Аткарскую улицу, - итак, значит, говоришь, на Большой Горной у тебя дочка проживает?
- Не родная, дочка моей жены, её первый муж погиб.
- А свои дети есть?
- Есть сын от предыдущего брака. Он уже взрослый, окончил университет Чернышевского, и теперь на государственной службе, самый молодой судья Саратова. Классный парень, не курит, занимается спортом,  уже вёл несколько громких процессов по делам коррупционеров в нашей городской администрации, член партии «Единая Россия», о нём в газетах частенько пишут.
- Да, таким сыном, наверное, стоит гордиться, - согласился Павловский, - ну а сам чем по жизни занимаешься?
- У меня с женой здесь цветочный бизнес. Магазины «Флорида» знаешь? Они принадлежат нам.
- Конечно, знаю, иногда делаю там покупки. Но ты сейчас произнёс слово «здесь», значит, получается, из Саратова ты уехал?
- Мы купили дом в Софьино, а свою квартиру отдали дочке.
- В Софьино?! В Аркадакском районе?! – Павловский резко затормозил, и закурил, - Да, Алёшка, ты прав, жизнь действительно интересно устроена!
- Что тебя так взволновало? – встревожился Ольгин.
- Дело в том, что я проживаю рядом с тобой, в Баландинке! – отвечал его друг, хлопнув ладонью по своему колену - Всего в пяти километрах от Софьино!
- Получается, мы с тобой близкие соседи, - теперь уже настал черёд удивляться Алексею, - но, может быть, всё же  расскажешь о себе, или это какая-то тайна за семью печатями?
- Нет, конечно, не тайна, - Валентин надавил на газ и его «Тойота» вновь тронулась с места, - дембельнувшись с армии, я вернулся в Саратов, сразу, между прочим, зашёл к тебе, но ты тогда где-то шлялся, я разговаривал с твоим отцом.
- Не шлялся, а учился в институте на вечернем отделении, - поправил друга Ольгин, - большая разница. Отец мне тогда сказал, что ты заходил, я потом звонил твоей маме, но она ответила, что ты уехал жить в другой город.
- Она сказала неправду, со мной случилась беда. Я в тот день, как вышел от тебя, не пошёл к себе домой, а направился в магазин. Ну, ты понимаешь – только что вернулся со службы, кровь в жилах играла, молодой ведь был. Взял бутылку любимого портвейна, выпил с какими-то случайными типами прямо у магазина, потом ещё что-то взял, а последующие события уже плохо помню, очнулся в отделении с браслетами на руках и с разбитой физиономией. Как мне было заявлено – будучи в нетрезвом виде я затеял драку, и когда на месте происшествия появились менты, ударил одного из них бутылкой по башке. Меня судили, дали четыре года, вот, Алёха, почему на самом деле я пропал.
- Теперь мне понятно поведение твоей матери. А что было дальше, почему не нашёл меня, как освободился?
- Были большие сомнения насчёт того, захочешь ли ты общаться с бывшим зэком, возможно, это было неправильным моим решением, но что сделано, то сделано. Значит, вышел я на свободу и думаю: куда мне такому деваться, мать к этому времени уже совсем больная была, а на нормальную работу с судимостью никак не устроиться, так, наверно, и пропал бы, если б не женился. Моя Верочка приехала в Саратов учиться, она заставила меня поверить в свои силы, я брался за любую работу, лишь бы платили, она тоже подрабатывала. Было трудно, но концы с концами нам удавалось сводить, а потом грянула перестройка, Горбачёв тогда много говорил о возрождении деревни, вот мы и решились – взяли участок в Баландинке, стали, наверное, самыми первыми фермерами в области, занялись животноводством. Всякое пришлось нам пережить за эти годы: бандитские наезды, чиновничий произвол – всё это было, но прошло, сейчас наше хозяйство крепко стоит на ногах, осуществляет поставки говядины, свинины и птицы во все крупные магазины города. С моим здоровьем всё хорошо, в доме достаток, в отношениях с женой полная гармония, у нас двое пацанов, старший скоро закончит школу. В Саратове я в последнее время бываю часто, помимо текущих дел занимаюсь ремонтом квартиры, доставшейся мне по наследству от матери. Вот как-то так.
- А свободное время у тебя хоть иногда бывает? Гитару, наверное, забросил?
- Нет, не забросил. Она всегда была со мной все эти годы, некоторые песни в моём исполнении можно найти в интернете. Ты знаешь, мне удалось осуществить нашу детскую мечту, я собрал из своих односельчан настоящий ансамбль. У меня есть басист, аккордеонист и скрипач. Вот ударника не хватает, но, думаю, эту проблему мы решим в скором времени. Так что приезжай ко мне, организуем  совместную запись, если хочешь.
- А почему бы и нет, я ведь тоже продолжаю петь.  Возможно, тебе известен сайт «Рус.Шансон-Минус», там размещены все мои домашние концерты, которые были записаны начиная с девяностых годов.
- Знаю этот сайт, - Павловский поморщился, - Его владелец, Мендель - отвратительный тип. Ну, скажи, как можно заниматься жанром «Русский шансон» и при этом так ненавидеть Россию, желать, чтобы она раскололась как Советский Союз в 1991 году, превратилась в подобие нынешней Украины, попала под внешнее управление? Я видел, как его модераторы там размещали «укроповские» антирусские песни, это просто гадко, Алёша!
- Я далёк от всех этих политических баталий, на их форуме размещены мои песни – это главное, а до остального мне дела нет, - миролюбиво отвечал Ольгин, -  сейчас поверни направо и во двор, мы уже почти приехали!
- Ну вот, только встретились спустя столько лет и снова расстаёмся, - грустно констатировал Валёк, тормозя у подъезда, указанного Алексеем, - ты вообще-то надолго приехал?
- Пока не знаю. Завтра у меня важное мероприятие – день рождения отца, ему исполняется 89 лет.
- Вот это да! А как мать?
- Её давно уже нет. Умерла в 91-м году, онкология.
- Грустно. Помню, она угощала меня своим курником, никогда в жизни больше не ел ничего подобного. И твоего отца прекрасно помню – это же заслуженный, уважаемый во всём городе человек. Как его здоровье?
- Не знаю, дело в том, что мы давно не виделись, были тому причины. За ним ухаживает мой сын.
- Понимаю, не буду больше задавать тебе вопросы по этому поводу, Спасибо за общение, друг. Ты, Алёша, маленькая частица моего детства, вот, поговорил с тобой и уже на душе как-то теплее стало.
- Послушай, Валёк, я хочу кое-что предложить. Мой отец всегда к тебе хорошо относился, так почему бы тебе не прийти к нему на праздник вместе со мной?
- А ты уверен, что это будет уместно?
- Абсолютно! Завтра встречаемся у меня во дворе в шесть вечера, отказы и отговорки не принимаются!
- Какие могут быть отговорки, обязательно приду, для меня это большая честь! – улыбнулся Павловский, - Вот тебе на всякий случай моя визитная карточка с номерами мобильных телефонов, звони, я тебе всегда рад, а теперь иди, на улице снова начинается дождь!

Распрощавшись с Валентином и забрав свою сумку, Ольгин, не желая насквозь промокнуть, быстро забежал в дом и через несколько секунд уже был рядом с квартирой Любы. Падчерица его радушно встретила, забрала поклажу, в которой были закатанные в стеклянные банки всякие домашние соленья, проводила на кухню, поставила разогревать в микроволновую печь котлеты.

- Мне мама сегодня утром позвонила, сказала, что у тебя сломалась тачка, и ты едешь на маршрутке, - говорила она, расставляя на столе тарелки, - Как добрался, дядя Лёша, наверно отвык уже от такого вида транспорта?
- Ужасно доехал, - отвечал Ольгин, - будет просто замечательно, если окажется, что я не умудрился по дороге подхватить ОРВИ. Но у всего есть и свои плюсы, встретил старого школьного друга, он меня сюда и привёз на своей машине с Привокзальной площади, завтра мы вдвоём пойдём к моему отцу.
- Надеюсь, хорошо повеселитесь, - Люба сделала гримасу на своём  личике.

Её всегда раздражало, когда в разговорах речь заходила о жизни Алексея до того, как он сошёлся с её матерью. Ольгин знал это и решил сменить тему:

- Как дела у Тимура, чем он занимается?
- У себя в комнате, играется в свои «стрелялки».
- Даже не вышел, чтобы меня встретить, пойду, сам поздороваюсь с ним!
Из комнаты сына Любы, которому недавно исполнилось уже 17 лет, доносились звуки выстрелов и взрывов. Он был так поглощён происходящим на экране огромного монитора, где его герой отбивался с помощью пистолета, автомата и гранатомёта от полчищ кровожадных зомби, что совершенно не заметил пришедшего гостя.
- Привет, Тимка, как дела? – поздоровался Алексей, но юноша даже не повернул головы в его сторону.

Немного постояв у входа, Ольгин плотно закрыл дверь и вернулся на кухню, где его уже ждал горячий ужин.

- Не отреагировал на меня, - сказал он Любе, поглощая еду, - как у него с успеваемостью в школе?
- С успеваемостью всё в порядке, а вот его поведение начинает меня беспокоить, - Люба присела напротив Алексея, было видно, что ей давно уже хочется высказать наболевшее.
- Что такое? Неужели с кем-то подрался или учителю нахамил?
- Нет, ничего этого не было, с одноклассниками он не дерётся, и с учителями не ругается, а вот дома в последнее время с ним стало тяжело. Всё началось пару месяцев тому назад, как-то раз я забыла купить к обеду его любимые бананы, ты ведь знаешь, что он ест их на десерт. У меня всегда дома есть фрукты - яблоки, груши, манго, киви, предложила ему съесть всего один раз что-то другое для разнообразия, а он вдруг просто рассвирепел, стучал кулаками по столу, бил тарелки, обзывал меня самыми непотребными словами. Ты бы видел, дядя Лёша, в тот момент его лицо, мне тогда впервые за всё время стало по-настоящему страшно! Потом Тима вроде успокоился и даже через некоторое время попросил прощения, но как-то несерьёзно это у него получилось, неискренно. Теперь, после этого меня избегает, от разговоров уходит, всё свободное время проводит за своими играми, и какая-то озлобленность в нём появилась.
- В чём она выражается?
- Даже сказать не могу, просто чувствую это.
- Как я понимаю, маме ты ничего не говорила?
- Хотела поделиться этим в первую очередь с тобой. Никак не могу отделаться от мысли, что Тимур задумал в отношении меня что-то плохое.
- Ну, это ты уже сама себя накручиваешь. Он свои лекарства принимает?
- Да, я тщательно за этим слежу, но, что мне делать с ним дальше? Не дай бог парень сорвётся!
- Попробуй увеличить дозировку препаратов. Вспомни, что говорил тдоктор – в подростковом возрасте эта болезнь может обостриться. Если произойдёт ещё что-то настораживающее, примем меры, надо будет – положим его в клинику, но надеюсь, до этого дело не дойдёт.
- И за что нам всем такое наказание! – Люба, горько вздохнув, забрала пустую тарелку Алексея, - Чай пить будешь?
- Пожалуй нет, я сегодня очень устал. Пойду, загляну в интернет и лягу спать.
- Конечно, иди, для тебя всё готово, пароль моего wi-fi ты знаешь, а я посижу, кино посмотрю, привыкла уже ложиться поздно.

Оставшись один, в комнате, всегда свободной на случай его приезда, Алексей смог спокойно перевести  дух. Ситуация с Тимуром не представлялась ему столь драматичной, до недавнего времени за ним не наблюдалось никаких отклонений, и поэтому он счёл историю с бананами лишь досадным случаем, происшедшим во многом благодаря оплошности Любы. Решив пока не сообщать обо всём этом жене, наш сельский житель подключился к интернету, написал ей на электронную почту о том, что доехал нормально, а потом зашёл на «Шансон-Минус».  Там, где были размещены его альбомы, царил полный порядок, количество скачиваний было не меньше, чем у всяких шансонных и бардовских корифеев, ни одного критического высказывания не наблюдалось. На иконке его профиля «личные сообщения» мигал сигнал, оказалось, это его решил потревожить Глухарёв.

- Ну как, Лёха, - писал он, - что ты решил насчёт Аркадия Северного? Я понимаю – обещанного три года ждут, но в нашем с тобой случае все сроки давно уже прошли.
- Хочешь, чтобы я сделал тебе копии? У меня нет такого количества чистых бобин, - набрал ему ответ Алексей.
Реакция Станислава последовала моментально:
- Нет, не надо копий. Пришли мне всю коллекцию по почте, и я у себя в Москве её оцифрую со своего магнитофона.
- Поговорим об этом потом, сейчас уже поздно! – отписав ему эту фразу Ольгин вышел из сети.

«Блин, пристал, словно банный лист, – думал он о Глухарёве, расстилая себе постель, - и ведь получается так, что отказать ему нельзя, этот обормот занимается раскруткой моих песен на сайтах. Вот бы он подавился во время еды или под машину попал!». Неизвестно, что бы ещё такого обиженный бард пожелал своему вымогателю, но его размышления прервал стук в дверь, это была Люба.

- Увидела, что у тебя до сих пор горит свет, и решила зайти узнать – всё ли в порядке, - сказала она.
- Абсолютно всё. Я закончил свои дела в интернете и уже ложусь.
- Ну, надо же, ты до сих пор таскаешь это с собой?! –  удивлённый взгляд падчерицы остановился на Камне Силы, одиноко лежавшем на стуле рядом с кроватью, - Давай уберём твой булыжник куда-нибудь подальше!
- Не прикасайся к нему, иначе последствия могут оказаться самыми плачевными! – Алексей преградил ей дорогу, - Пусть лучше он остаётся на том месте, где лежит!
- Как хочешь!  - Люба недовольно пожала плечами и закрыла дверь комнаты со стороны коридора. Ольгин услышал её удаляющиеся шаги, как она включила на кухне телевизор и начала просмотр какого-то фильма.

«Наконец-то от меня на сегодня все отстали! – подумал он, дотронувшись рукой до заветного камня и выключая смартфон, - Надеюсь, этой ночью мне удастся по-человечески выспаться!

Камень Силы не менялся с 91-го года, Пирогов стал последним человеком, жизненную энергию которого забрал Пасьян. Так как никаких событий больше не происходило вот уже почти три десятка лет, Алексей сам для себя решил, что этот шотландский гном  давно уже помер от старости.