Пиросмани

   Пиросмани

Хинкальни, кафешки Старый Тифлис и иже заполнили наше пространство сегодня.
В заведениях непременно репродукции или принты с сюжетами Великого Пиросмани.
Хорошо пьется чача. Весело в компании таких персонажей.
И грустно. Перечитал в интернете историю Художника.
И не понимаю. Ну как же так. Нет ответа.

В 1999-м  году отправились  хорошею компанией на авто в Крым.
Вино. Девушки. Красоты Крыма. Отдых удался и мы катились по бескрайним полям Полтавщины домой, была середина сентября и из сочного феодосийского лета мы постепенно, совсем даже не спеша, перемещались домой. В дождливую пору очарованья.
Дороги, правда, тогда уже были совсем уж подуставшие в Украине. Что скрадывало усталость и напряжение дорог , так это придорожные кафе. Разнообразные. С непременным борщем, пампушками с чесноком. Смачной горилкой Немирофф с перчиком. И множеством других присмаков.
Кафешки такие представляли что-то в архитектурном стиле: мазанка, соломенная крыша, ветряная мельница стилизованная тут же. Будка с добрым псом и стоянка для траков. Удобства во дворе, в клозете а-ля эМ&Жо.
Интерьер не баловал разнообразием.

Где-то в бескрайних подсолнечниках и затаилась такое кафе.  Мы лихо зарулили на стоянку, подняв тучу пыли. Пёс в будке лениво поднял ухо. Посмотрел на нас с пищуром, сказал  по украински "вафф", что наверное означало: знову когось чорти принесли, и погрузился в полуденную дрёму. В курятнике , рядом, беспокойно, за сеткой, возмущались и чихали куры.
Веселою толпою, загорелые. Отдохнувшие.
Мы ворвались во внутрь. То, что ждало нас там, не то что поразило. Увиденное просто всосало нас в сюжет картин , которыми  были увешаны все стены и потолки тоже.
С сюжетом застолий, танцев. Одиноких гарных красавиц. И парубков, подкручивающих усы. И пародии на картину казаки пишут турецкому султану. Но в современной обработке. С Ельциным, Лукашенко и Кравчуком.
Мы быстро заказали вкусностей. Бросили жребий, кто следующий за рулём и приступили к разминке.
В темноте зала мы заметили , скорее почувствовали запах, там у углу на станке стояла незаконченная картина необыкновенно красивой девушки.
Рядом на лавке спал патлатый мужик неопределенного возраста. Запах исходивший от него не давал сомнений. Бухой в гавно раз. Худющий до костей бомж - два.

Я спросил бармена, как-то не очень вот тут кушать. И запах. Тучный бармен в вышиванке сказал просто, ребята, хотите я вас на веранду попрошу перенести.
А это художник.
Божий человек.
Перемещается по Украине. Денег не просит. Только на краски и материалы. Ну и кормим его.
Жалко. Даже не знаем, откуда он.
На многих языках говорит.

В фотоаппарате оставалось с пяток кадров. Я сделал, как мне казалось самых сочных фотографий картин самобытного художника.

Мы расплатились и через сутки были дома. В Минске.
Жизнь покатилась дальше.
Через некоторое время я отнес проявить пленки в фотоателье.
Мастер сказал, извините. Вот Коктебель есть. Вот Море.
А последние шесть кадров пустые. И совсем непонятно почему.

Через семь лет я, в одиночестве, возвращался срочно домой, из Крыма. Умер дорогой мне человек.
Глубокой ночью, в августе, когда в небе светится бесконечный Чумацкий шлях, я зарулил на стоянку к  кафе с запавшими в душу картинами. Нестерпимо хотелось кофе.
Под одиноко горящим фанарем меня встретило пепелище. И одинокий пёс.

Стражник вечности. Художников.
И картин.