Охота на уток

            
     Первая, после получения охотничьего билета. В четверг подул ветер с Юга, Моряна. Все написали заявления на отгулы в четверг и пятницу. А мне одному, на стройке делать нечего. Сборы короткие, у всех все готово. Развезли по домам всех. Водитель, химик из Закарпатья, не охотник. Пообедал, переоделся, взял свою часть снаряжения.
     Поехали мы втроем, Егоров, Саша и я, на мотоцикле с коляской. Я удивился, у Егорова есть УАЗ, почему не на нем? Молодой, не опытный, простительно. Мы едем в плавни, далеко Юго- Западнее реки Урал. Втроем мы вытащим мотоцикл, даже если он провалиться в городок сусликов. С автомобилем так не получиться. Молчу, дурацких вопросов больше не задаю. Стена камыша и белоголовника в воде полосой, шириной 5-10 километров. Мотоцикл с вещами оставляем на песке, в сотне метров от камыша. Ставим палку с лампочкой вверху, внизу подключаем запасной аккумулятор. К вечерней зорьке мы должны сидеть на своих местах, у уреза чистой воды. Выход тут короткий, уверен из-за меня легкий вариант. Я уже знаю, что водой из речки, канавы и лужи, даже руки мыть нельзя. Кожа между пальцами облезет вся, попадет на слизистую, травма. В море, на чистой воде мыть можно. Вода сильно соленая, но без кислотной агрессии. Обычно, от устья реки уезжают до сотни километров, у всех свои места. Охотники, группы по 2-3 человека, сидят далеко друг от друга. Изредка ветер доносит звук выстрела. От реки до форта Шевченко на Мангышлаке, по берегу, около тысячи километров.
     К морю идем по болоту строго по компасу друг за другом, впереди Егоров. Пройти 5-6 км по болоту среди камыша, не легкая прогулка. Под ногами вода и ил, почти до колен. Камыш мощный, почти два человеческих роста. Белоголовник растет полосой, от чистой воды и до камыша. Это растение, около двух метров, но с шапками как у хлопка, и бежевого цвета.
     У нас небольшие лопаты с  большой гайкой на задней стороне. Рукоятка штырем, другой конец с резьбой для гайки. В ней три поперечных отверстия для установки штырька. Из лопаты собираем сижи для охотников. Сели метрах в ста друг от друга, я посередине. Чистая вода передо мной. Меня не видно, а я воду вижу. Метрах в пятистах, вода черная, как будто был пожар, и все угольки упали в воду. А это все утки, разные, их миллионы. Стрелять будем вперед, чтобы дичь падала на чистую воду. Собак там нет совсем. Море очень мелкое, в болотных сапогах можно уйти на несколько км. Жарко, высокая влажность, две фляжки на поясе, в нагрудных карманах кусочки сахара. Когда шли к воде, спина впереди идущего потемнела, через время побелела, соль высохла. Пришли, отдыхаем, голоса слышно, но не шумим.
     Солнце уже низко, ничего не происходит, а затем над нами полетели на берег стаи уток. С небольшими перерывами после выстрелов. Плотные стаи уток. Стреляли слева и справа. Стрелял и я в самую гущу стаи. Как рассказывал Саша: Налетела стая, я шарахнул из двух стволов. Упало штук пятнадцать, десять нашел. У меня упал всего один, и то за спиной. Я его не нашел. Стало быстро темнеть, собрали дичь на воде, и гуськом пошли назад к стоянке. Ночь темная, туманчик, и никаких ориентиров. Идем по компасу и времени по часам. Время уже вышло, а мы все идем. На душе холодок, закралась мысль, что мы прошли мимо стоянки. Минут через двадцать Егоров остановился, сказал тут, смотрите. Мы с Сашей разошлись в разные стороны и пошли по кругу, ориентир только голос. Заметили лампочку, нашли стоянку.
     Первым делом Егоров попросил меня показать мои фляги с водой, и удивился. Одна полная, а во второй есть еще вода. Сказал, что брал тоже две, еще одну для меня. После этого я напился из пятилитровой канистры, думаю литра полтора. Он не знал, что я на Мангышлаке отработал два летних сезона, там жарче, но суше.
     Когда долго находишься на жаре, кладешь в рот кусочек сахара. Он растворяется слюной. Кусочки не считал, но через время во рту стало сухо, слюны уже нет. Сахар не растворяется и не хочется пить. Так можно продержаться часов десять.
     Спросил, почему я перестал раньше стрелять. Выпалил впустую половину патронов, чем завтра стрелять буду. Дадим тебе сотню еще на завтра.
     Было обидно и не понятно. Я неплохо стрелял из винтовки и пистолета Марголина. На соревнованиях по пятиборью. Почему здесь все мимо? А ребята вдвоем собрали около восьми десятков уток. Поужинали, легли спать. Средняя температура в песчаной  пустыне около +25 по Цельсию. Только днем это +50, а ночью на рассвете около+0. Песок быстро нагревается, и так же быстро остывает.
     С наступлением темноты и прохлады начинается жизнь и добыча пищи. Из нор и щелей выползают все. От жуков и  пауков , до лисиц и волков. Одних тушканчиков несколько десятков видов, размером от мыши и до кролика. И все это суетится и шуршит в темноте вокруг стоянки. В плавнях треск и шум семейств диких кабанов. На них никто не охотится. Они поедают на берегу дохлую рыбу, мясо воняет. Днем они отдыхают, лежа в грязи в плавнях.
     Нарезанный камыш, сверху брезент, на нем мы в спальниках. Шерстяной спортивный костюм, верблюжьи носки и варежки, шапка < Маски шоу>. Просыпаемся до рассвета, дикий холод. Не сказать что сильно замерз, но такого цокота зубами, никогда раньше не знал.
     Ложась спать, вынули патроны, переломив, положили рядом ружья. Запах сгоревшего пороха чует вся живность, а гады боятся шерсти копытных. Горячий чай, перекус и опять на выход. На сижах надо быть до рассвета. Сидим на чистой воде, возле белоголовника, спиной к морю. Сижу, жду одиноких, но летят редко и парами. На подлете встаю, они делают свечку, бью первого, получается. Добыл девять всяких уток, первый раз в жизни. Ребята еще добыли по несколько десятков. Солнце встало на край горизонта, ветер затих, мы двинулись к стоянке. Днем стало веселея, вышли из камыша, налево- направо видно далеко. Собрались, поехали домой. Мне сказали, приедешь домой, первым делом посмотри в зеркало. Посмотрел, не знакомый бешенный мужик, с красными от песка глазами, волосы торчком и грязный как черт. За какие то одни сутки.
     Дорог там нет, одни направления. Редко встречается колея. С вертолета видишь беспорядочную паутину. Став на сиденье мотоцикла, в бинокль можно видеть вокруг километров на 15.
     Недалеко от города остановились, продуть носы от песка, выпить воды. Строители вывезли мусор, обломки досок и фанеры. Я поставил кусок фанерного щита с плакатом по технике безопасности. Метров с сорока стрелял по крупным буквам, тройкой. Оба ствола дали разброс сантиметров двадцать. Стало понятно. Ружье бьет кучно. Старая курковка ТОЗ-34, была хорошим ружьем.
     Поинтересовался у ребят, зачем так много добыли уток. Все просто. Вы солите огурцы, помидоры, капусту. А мы солим уток, рыбу, икру, это заготовка. Дома их  общипают, выпотрошат и засолят в бочке под слоем крепкого рассола. У нас сезоны охоты весна и осень, осенняя идет в засол.
     Я временно жил в малосемейном общежитии нашего треста. Отдал уток в общий котел. Вечером был сабантуй , праздник. Мясо утки мне понравилось, правда иногда на зуб попадалась дробь. А шурпа не понравилась, очень много было жира.
     Только на четвертой охоте, я стал различать птиц в стае, выбирать добычу. Уток в стае было много, расстояние между ними большое. Для добычи выбирал Крякву или Шилохвость. Крупная птица с вкусным мясом. У Казахов были отары овец, а в магазинах мясо не продавали совсем. Но я не стал заготовителем, я хотел стать охотником. Мне не нужна заготовка, мне это не нравиться, это не интересно. Надо переходить в другую группу, по интересам. И Егоров дал мне отличную подсказку.