Сказка про крылья - 2. Эпизод 1

СКАЗКА ПРО КРЫЛЬЯ-2.

Пролог.
Жила-была одна девочка. Это была счастливая девочка, дочь счастливых родителей, внучка замечательных бабушки и дедушки, старшая сестра озорного братишки.
И вот в один ужасный день вся ее семья погибла, и девочка осталась на свете совсем одна. Она долго горевала. Горе было таким глубоким, таким невыносимым, что девочка решила умереть и шагнула из окна на двадцатом этаже. Но погибнуть ей не дали.
И после этого решительного шага в пропасть у нее началась совсем другая жизнь - жизнь ангела среди ангелов. Много ей пришлось пережить, многому научиться, повзрослеть и поумнеть, стать частью Светлой стороны бытия.
Но и Темная сторона не дремала, строя смертельные козни. Особенно ее возненавидел один из могущественных демонов Темных. Он даже решился переступить через приказ Верховного Аггела, самого Сатаны, в желании отомстить любой ценой.
А что же будет дальше?

Эпизод 1.
“Ты нарушил все, что мог, - равнодушно и размеренно ронял тяжелые слова низкий голос. Голос был негромким, но таким мощным, что в углах огромного зала отдавалось раскатами эхо, как отзвуки идущей далеко-далеко грозы. - Ты вмешался в неопределенное будущее Светлых. Ты самовольно наложил заклятие на одного из них, чего ты делать был не должен. По твоей вине был отменен иммунитет, по твоей вине кадет сумел найти женщину и ребенка, которым Мы обещали безопасность. Ты увлекся личной местью вместо того, чтобы денно и нощно охранять кадета. Это был лучший кадет за полторы тысячи лет и он потерян для Нас по твоей вине. Ты посмел нарушить Наш приказ не вмешиваться и поставил Нас на грань войны со Светлыми…”
Ростислав стоял, опустив голову. Он не чувствовал раскаяния, только безумную злобу на несправедливость происходящего. Его опять обыграли пернатые. Как они, Верховный Аггел и остальные Низшие, не понимают, что вся проблема в этой девчонке? Именно с ее приходом началась нестабильность, перевес оказался на светлой стороне, это она испортила все, что планировал и воплощал он, Ростислав. Ну не воплощал, пытался воплотить, но все равно это она все испортила. Если бы ему удалось расправиться с девчонкой или хотя бы выбить ее из колеи смертью того парнишки, у нее не хватило бы сил на противостояние. Поэтому он и вмешался - разве это не очевидно?
Он было хотел перебить, объяснить, но спохватился, - перечить Верховному Аггелу было очень опасно.
Почему ему не дали довести все до конца?
Даже в самый последний момент, когда иммунитет уже был снят, кадета еще можно было  спасти, если бы у него было хоть несколько минут - поговорить, поддержать, увести с собой, - но ему не дали! Не дали, а теперь валят все на него, Ростислава.
Он стоит перед ними, как мелкий чертенок, нагадивший не на месте, и слушает обвинения, это он, один из лучших Демонов, самый очевидный кандидат в Низшие, и все из-за проклятой девчонки…

Что ты можешь Нам сказать? - обратился к нему Голос.
Ростислав, сдерживая злобу и стараясь, чтобы ответ прозвучал со всем возможным смирением, пробормотал:
Я признаю все свои вины. Я прошу дать мне возможность искупить. Я глубоко раскаиваюсь, готов понести кару.
Он не осмелился поднять глаза. Но молчание ему очень не понравилось.
Они все смотрели на него - все Низшие и все равные ему, и даже те, кто никогда не были ему ровней, они внутренне усмехались, он чувствовал это, радуясь его унижению, наслаждаясь его падением с высот его ранга до самого низкого уровня… но Ростислав все еще надеялся, что ему дадут шанс. Ведь он так много сделал для них, тысячелетия безупречной службы, головокружительная карьера, его всегда хвалили, называли талантом, нельзя же такой талант погубить из-за пернатой девчонки.

Наконец раздался противный голос его непосредственного начальника. Мерзкая тварь. Теперь у него прекрасный случай отыграться за ту маленькую интрижку, которую Ростислав провернул, метя на его место. Тогда начальник уцелел благодаря личному знакомству с одним из приближенных Верховного и отлично запомнил, кому он обязан куче пережитых неприятностей.
Именем Верховного Аггела и решением Темного Трибунала, - прогнусил начальник, - Демон первого разряда, второй ступени подразряда Низших приговаривается… - Ростислав замер. - … приговаривается к лишению всех званий и наград и разжалованию в Простые демонические личности. Срок приговора - два тысячелетия. После истечения срока при условии прилежной службы демоническая личность получит возможность начать карьеру Демона с первой ступени. Да славится Темнейший!
И весь огромный зал откликнулся: - Да славится Темнейший!
К Ростиславу подошли два пристава Темного Трибунала, сняли с него ритуальные цепи и накинули серенькую хламиду Простого с пришитым позади символическим хвостом, на голову ему натянули капюшон с символическими рогами.

Исподлобья, из-под капюшона, Ростислав бросил быстрый взгляд на бывших друзей, которые теперь не станут водить дружбу с изгоем, не по  чину; на довольных врагов, уже не считающих нужным прятать ехидные улыбки; на нейтральных до этого момента коллег, на подчиненных, ниже которых он теперь стал, - они все предали его. Они - лояльные Темные, принимающие любое решение Верховного Аггела как закон, а он - Простой, простой преступник, нарушивший приказ. Он им не ровня больше.
Две тысячи лет! Две тысячи… двадцать веков носить хламиду с хвостом и топить котлы вулканов, разогревать разломы в океанских глубинах, поддерживать в рабочем состоянии жерла внутренней топки планеты. Даже увидеть результаты своих трудов ему не суждено - Простым не разрешено появляться на поверхности, их дело - черный труд.

Приставы взяли его за руки, вывели из зала.
Рядом появился один из бывших подчиненных, слащаво улыбаясь, сказал:
Мне приказано отвести вас к рабочему месту. Вам назначено у котла номер 825 303, отличное место, вам понравится.
Ростислав мог бы испепелить наглеца взглядом… если бы посмел. Но это было опасно, это было очень опасно: на памяти Ростислава такого не было, но ходили легенды о том, как Верховный Аггел стал Верховным - могущественные и влиятельные демоны из Низших вдруг пропадали бесследно, даже клочьев мрака не оставалось.
Он загнал ярость внутрь себя, посмотрел приветливо на бывшего подчиненного (теперь надо было выстраивать новые отношения на новом уровне) и согласно кивнул.
Воля Темнейшего - закон, - сказал он, уверенный, что теперь каждое его слово будет немедленно доложено Самому.

**

Наташа накануне отказалась ехать в больницу. Вызванные врачи Скорой осмотрели ее и Дашу, физических ран не нашли, дали успокоительного, Михаил посидел с ними, пока обе не уснули. На ночь в квартире оставались двое воителей, - монстр был мертв, но на всякий случай воители дежурили возле женщины и ребенка.

Утром, дождавшись Михаила, воители исчезли.
Как вы? - спросил Михаил заботливо, когда Наташа вышла в гостиную, покачиваясь от слабости. - Я завтрак приготовил и кофе сварил. Яичница с колбасой. Или вы хотите что-нибудь другое?
Спасибо, яичница - хорошо, - Наташа попыталась улыбнуться. Она села за стол, натянула на плечи теплый плед и обняла горячую кружку с кофе, грея пальцы. Яичницу она поковыряла, съела кусочек и мелкими глотками пила кофе.
Михаил сосредоточенно ел, пил, посматривал на нее.
Что вы помните? - наконец спросил он осторожно.
Наташа изменилась в лице.
Михаил поспешно сказал:
Можете не отвечать, если вам тяжело, но скоро тут будет следователь…
Наташа сглотнула:
Он правда умер?
Михаил кивнул.
Вы сами видели? - с тревогой спросила Наташа. - Он умер и больше не вернется?
Он умер и больше никогда не вернется, - подтвердил Михаил.
Наташа пыталась понять, что она чувствует. Пустоту, наверное. Даже не облегчение,  -может быть, облегчение наступит позднее, а пока ей еще трудно поверить во все происшедшее, как будто вспоминался моментами ночной кошмар, но она точно знала, что это не был кошмар. То есть, кошмар был, но наяву.
Мы были на кухне с дочкой, - сказала она медленно, - я не знаю, как он вошел. Мы никогда не оставляем дверь открытой, но он сидел вон там, когда Даша забежала в комнату… я услышала его голос и не поверила ушам.
У нее стала подрагивать рука. Михаил накрыл ее руку своей ладонью.
Он начал требовать, чтобы мы вернулись к нему, сказал “Иди собирай чемоданы, хватит, погуляли”… - Наташа глубоко вздохнула. - Я отказалась. Потом я не помню…  нет, помню, я помню, что мне все показалось сном, а потом оказалось, что это не сон, он все стоял надо мной и повторял про чемоданы, и смеялся… он так страшно смеялся.  А потом… потом он что-то сделал со мной, как будто внутри меня ворочалось что-то, как будто липкая рука трогала меня изнутри…и вдруг он закричал “Ты убила моего ребенка!” - Наташа задышала часто и глубоко. - Он меня ударил и схватил меня за шею… - Наташа дотронулась до опухшего рубца на щеке, поморщилась. - Потом я почти ничего не помню. Очень мало…
Михаил принес ей стакан воды:
Выпейте, - она послушно сделала несколько глотков. - А почему он решил, что вы убили ребенка?
Наташа порозовела. Ей было неловко признаваться в том, что она пошла на обман, притворилась беременной, чтобы избавиться от домогательств мужа.
Она было залепетала что-то, но Михаил остановил ее:
Вы думали, что новость о ребенке изменит его отношение к вам? Так ведь?
Наташа закивала.
Мама! Мама, ты где? - из спальни позвала с испугом Даша. Мать немедленно кинулась и принесла девочку на руках, завернув ее в плед, теперь они сидели вдвоем, обняв друг друга.
Прижимая к себе теплую, румяную со сна Дашу, с отпечатком подушки на щеке, Наташа почувствовала нежность и покой. Даша заявила, заглядывая в тарелку:
Я тоже хочу яичницу! И кофе со сливками! И с сахаром тоже! Мама, правда, мне можно кофе со сливками? Папа не разрешал… но теперь папа улетел, теперь можно.
Михаил и Наташа смотрели на девочку с изумлением. Даша обводила их обоих глазами, не понимая, почему взрослые так странно на нее глядят. Михаил спохватился:
Сейчас я принесу тебе завтрак и кофе, моя хорошая, подожди минутку.
Он вышел в кухню, зашумела плита, загремела сковородка, лопнула скорлупа яиц, засипел чайник.
Через пару минут он и впрямь вернулся с тарелкой и кружкой. Даша начала с аппетитом уплетать яичницу.
Так что было дальше? Что вы еще помните?
Наташа потерла лоб.
Очень мало и отрывками… мы дрались, он старался отнять у меня Дашу… он вырвал ее у меня… он стоял на окне, держал Дашу на руках… я не помню дальше. Когда я… очнулась, его не было, а Даша сидела рядом на полу… наверное, он сорвался с карниза, а Дашу в последний момент столкнул внутрь комнаты…
Мамочка, ты все забыла! - перебила ее Даша, делая глоток. - Меня у папы отняла тетя Лера. Ты же помнишь, она к нам приходила? Мне было больно и страшно у папы на руках, я очень хотела назад к тебе, вот тетя Лера и забрала меня у папы. Мы летели высоко-высоко с тетей Лерой и все вокруг нас так кружилось, как на карусели в парке… мамочка, а мы пойдем на карусели? Давай пойдем! И дядю Диму с нами позовем! Он нам опять купит мороженое и пирожное с клубникой.
Шуня, - начала Наташа, - что ты такое говоришь? Как тетя Лера могла летать? Она же не птица.. - но Михаил дотронулся до ее руки и едва заметно покачал головой, дескать, не надо ее разубеждать.
А что было потом? - серьезно спросил он у готовой возражать Даши. Даша обрадованно повернулась к нему - этот дядя понимает, что она говорит чистую правду!
Потом я видела, как папа улетел вверх, у него выросли крылья и он улетел. А тетя Лера принесла меня к тебе обратно… ты спала. Тетя Лера тебя разбудила, и ты стала плакать. А я не плакала, я тебе помогала проснуться! - Даша посмотрела на мать с гордостью, ожидая похвалы. Наташа прижала ее к себе:
Деточка моя… какая ты у меня молодец.
Довольная Даша высвободилась из объятий матери и посмотрела на Михаила, тот изобразил глубокий поклон.
Даша вернулась к своему кофе, полностью удовлетворенная.

Позже Михаил тихонько сказал Наташе:
Не надо ей говорить, что она все придумала. Детская психика - штука сложная. Пусть она верит, что ее спасла крылатая тетя Лера, что папа улетел на крыльях в небо. Так ей легче будет понять, почему папа больше не приходит повидать ее.
Наташа, которую уверенный тон дочери сбил с толку, опять спросила:
Но он точно умер?
Совершенно точно. - Михаил посмотрел на часы. - Следователь будет с минуты на минуту, он сам все подтвердит.
Следователь в самом деле появился минута в минуту, разложил на столе кучу бумаг, расспросил Наташу о происшествии, записал, сдерживая улыбку, и рассказ Даши про улетевшего в небо папу и крылатую тетю, уловив смеющийся взгляд Михаила, серьезно поблагодарил девочку за показания. Даша была на седьмом небе от счастья.
Следователь спросил, хочет ли Наташа провести формальное опознание тела, но она отказалась с содроганием - ей не хотелось видеть, во что превратился ее бывший муж после падения с 20 этажа. Настаивать следователь не стал. Свидетелей хватало и от работы, но мало что осталось для опознания после удара головой об асфальт: возраст, сложение, денткарта. С картой вышла заминка - патологоанатом никак не мог определиться с зубами трупа, часть соответствовала карте, особенно коренные, часть не соответствовала, особенно клыки и резцы, и размер челюстей вызывал сомнение.
Следователь поинтересовался родинками, шрамами, татуировками, Наташа рассказала про большую родинку выше правого колена, овальную, поросшую темными волосами (Гена все собирался свести эту родинку из соображений эстетики и безопасности - родинки провоцируют рак), про обесцвеченное пятно на груди от ожога (бабушка лечила его, грудного, от простуды компрессом из горячей картошки и приложила слишком горячую), про шрам на левой ладони от детской травмы (вырезал палочку, сорвался перочинный нож  и оставил пониже большого пальца узкий, длинный разрез). Она знала его тело, как свое собственное. Даже свои родинки она не смогла бы перечислить так подробно. С этим телом ее связывали дни и ночи любви, страсти, нежности, ребенок, воспоминания… а теперь это тело мертво. И нужны приметы, чтобы убедиться, что оно в самом деле мертво. Ужас. 

Рассказывая следователю приметы, она вдруг почувствовала, как в затылке закололо тысячью иголок, онемели и подогнулись ноги, грудь стиснуло обручем, не давая дышать, загремело в ушах, и Наташа сползла со стула, полузакрыв глаза и задыхаясь.
Как сквозь вату она слышала отдаленные, встревоженные голоса. Теплые руки начали растирать ее ледяные ладони, массировать онемевший затылок, Михаил властно и мягко приказывал:
Дыши! Глубокий вдох - задержи дыхание…отлично, теперь глубокий выдох, пауза и снова вдох… - Наташа послушно задышала, и сознание стало постепенно возвращаться.
Она открыла глаза, полностью опустошенная, измученная, следователя не было в квартире.
Где он? - спросила Наташа, имея следователя в виду.
Убежал, - усмехаясь, сказал Михаил, - как у вас паническая атака случилась, так он и убежал. Сказал, что информации достаточно, а за подписью он потом зайдет. Как вы себя чувствуете?
Как воздушный шарик без воздуха.
Михаил заботливо взял ее под руку.
Я провожу вас в спальню. Вам надо полежать и отдохнуть. За неполные сутки слишком много для вас, нужен отдых. Хотите, мы пригласим вашу сестру? Она посмотрит за Дашей.
Натаща с благодарностью сказала:
Да, пожалуйста, и маму с папой тоже! Они там волнуются.
Михаил погладил ее по руке:
И маму с папой тоже. Вы ложитесь и отдыхайте, я всех вызвоню. И с Дашей посижу, пока они не приедут.
Наташа легла в постель. Она провалилась в сон, как в сугроб, - ни сновидений, ни воспоминаний.  А когда проснулась, возле кровати на всех наличных стульях сидела семья - родители, Катя, ее непутевый муж, Даша на коленях у деда и двое Катиных мальчишек. Все сидели тихо-тихо и смотрели на Наташу, как на икону.

***

Ура! - Сашок перекувырнулся на кровати через голову. - Теперь ты будешь жить с нами и будешь нашим братом! Мы с тобой такие баттлы заделаем - все ахнут! Олька! Теперь Алешка будет жить с нами, правда, круто?
Олечка закивала. Ей нравился Алеша. Он куда лучше собственного старшего брата, который ею перенебрегает и всегда говорит, что она мелкая. А она не мелкая! Ей уже целых почти шесть лет, а Сашка считает ее маленькой, а Алеша нет. И Алеша всегда смотрит на нее заботливо, почти как папа. Алеша будет лучшим братом, чем Сашка, решила Олечка.  Она посмотрела на Алешу обожающими глазищами, отчего Алеша Морозов почувствовал себя взрослым, сильным и ответственным за младшую сестренку. Это было новое и очень приятное чувство.
Если тебя кто обижать будет, во дворе или в саду, - сказал он веско, - ты мне сразу говори, я с ними разберусь, поняла?
Поняла! - с восторгом сказала Олечка.
Дети, завтракать, - позвала мама Ася, -  все умылись? Алеша, там тебе зубная щетка - красная с синим и полотенце новое.
И они поскакали в ванную умываться.
А потом были сырники со сметаной и горячий сладкий чай, а потом еще мама Ася предложила бутерброды, если кто не наелся, и Сашок закричал “Мне! Мне!” - и дядя Олег тоже закричал “Мне!”, и Алеша тоже сказал “Мне…”, стесняясь, что так много ест.  Но мама Ася положила на его тарелку самый первый бутерброд, щедрый ломоть хлеба с маслом, с толстым, как луна, ломтем розовой колбасы, и Алеша съел этот ломоть, чувствуя непривычное ощущение сытости, когда уже не хочется есть ничего, даже самое вкусное.
Если бы Алеша был постарше, наверное, он мог бы подумать, что у него наконец-то есть семья, но ему было только восемь лет и он был счастлив, что он не одинок против мира, у него есть дядя Олег, есть тетя (или мама Ася), есть Сашок и Олечка, которых можно звать братом и сестрой, и жизнь теперь будет только прекрасной, только счастливой.