Максим

- Я тебя ненавижу, - мой муж говорил это спокойно, его лицо не выражало эмоций.
- И тебе доброго утра, - на самом деле каждый наш день начинался примерно так.
Максим сидел на постели, чуть ссутулившись, будто на него свалилась тяжесть земного шара. Я стояла у большого зеркала и причесывалась. Параллельно через отражение изучала игру света на его голых плечах и руках.
- Не смотри так, - мужчина натянул одеяло повыше, прикрываясь от моего скользящего взгляда.
- Как? - я повернулась под таким углом, чтобы больше не встречаться взглядом с супругом.
- Ты постоянно так смотришь...
- Я, может, хочу написать твой портрет. Поэтому изучаю.
- Ты можешь больше не приходить? - его голос был похожим на выжженую степь, сухую и безжизненную.
- Ты знаешь, что это невозможно.
Я тоже ненавидела Максима. Я была бы не против больше не приходить жить в эту квартиру, обставленную по вкусу его матери, не вести неприятных речей. Но у меня была совсем не радужная альтернатива.
После истории с Глебом меня все-таки достали. Галя распустила грязные слухи, якобы я к ней приставала. Конечно, это все бродило по университету в виде досужей болтовни. Вместе с ними из уст в уста переходили и повести про то, что Глеб тоже не совсем традиционных взглядов на любовь. Поэтому мое общение с ним выглядело в глазах студентов и преподавателей преступлением. Я почему-то думала, что лучшим выходом будет молчание. Тогда не знала, что при каждом учебном заведении есть наблюдатели. Их еще называют ПИН - представители интересов нации. И "пинки" нашего вуза посчитали своим долгом прислать мне желтое письмо. Это приглашение на экспертизу. Все до мурашек боятся этой процедуры, потому что истрактовать результаты процедур могут по-разному.
- Не бойся, Поля, - меня успокаивала мать, поглаживая по спине. - Мы все устроим.
- Что устроим? - я сделала вид, что не понимаю, к чему она клонит.
- Ну, помнишь тетю Аглаю Зеленчук?
- Ну да. Твоя подруга по Ольхону.
- Мы пригласили ее с семьей на свадьбу Вали. Заодно познакомишься с Максимом, ее старшим сыном.
- Но...
- Знаю про все твои "но"... Но сейчас ты доигралась в любовь, - она смотрела серьезно. - И чтобы тебя не забросали желтыми письмами, стоит поскорее выйти замуж.
- Но ты же сказала...
- Одна экспертиза - это не страшно. Это когда на детекторе лжи... - мать порывисто встала с дивана и начала прохаживаться по кабинету. - А вот следующие проверки намного неприятнее. И они последуют, будь уверена. И потом будешь проходить искусственное оплодотворение каждые два года. Хочешь жить так? Зато в перерывах между родами - люби, кого хочешь. Красота!
Я уставилась на ее сердитое лицо.
- Я тебя не для этого рожала, - изрекла свою любимую фразу мать.
- А я не просила меня рожать, - я хотела встать.
- Я сказала: выходишь замуж следом за Валей. Ничего не знаю. Тогда тебя только на детекторе лжи опросят и отстанут.
- Я не знаю...
- Ты никогда не задавалась вопросом: где твои родные тети, дяди? У меня была сестра. И она умерла на пятых родах. Она тоже доигралась в любовь.
Аргументы были железными. Я была безумно напугана. И на свадьбе брата едва ли могла веселиться. Когда ко мне подошла тетя Аглая со своими детьми и мужьями, я с трудом держала вежливую улыбку на лице. Да, Максим был симпатичный. Но я не представляла его рядом с собой. Нас посадили вместе, чтобы мы общались. И по виду моего компаньона я понимала, что тоже не произвела феерического впечатления.
- Налей мне шампанского, пожалуйста, - я выбрала идеальную фразу для общения.
- Да, шампанское хорошее, - Макс изучил этикетку на бутылке, потом начал ее открывать. - Я тоже себе налью.
Тогда все, что нас связало - это бутылка напитка, который бьет в голову. К середине торжества мы уже были на одной волне опьянения. Я истерично смеялась над каждой шуткой ведущего. Максим заботливо подливал шампанского и подавал закуски.
- Мне сказали, что ты режиссер, - у мужчины заплетался язык от выпитого, поэтому ему нелегко давалось последнее слово.
- Да. А ты - архитектор? - я была тоже пьяна, в этом состоянии я не выговаривала букву "р".
- Ну да. И как тебе кинематограф?
- Это моя мечта, - я махнула рукой чуть не уронив вазу с цветами.
- Ммм, - понимающе протянул Макс - Классно.
На второй день свадьбы мы сразу начали с алкоголя, потому что снова предстояло общаться. В полубессознательном состоянии я видела только симпатичного мужчину. И потом: он ходил на кухню за второй сырной тарелкой для меня. Мне тогда этого хватило, чтобы внутренне смириться с договорным браком. Все же человек проявил интерес и заботу. И мама мне сказала, что у его семьи есть своя выгода в наших узах. Поэтому я даже согласилась сходить на свидание для соблюдение всех приличий. Мужчина и женщина перед помолвкой должны несколько раз показаться вместе в обществе. Максим пригласил меня в ресторан.
-Ты же любишь шампанское? Или, может, закажем что-то другое? - он говорил, изучая меню.
-Можно для разнообразия вина.
-А что для закуски?
-Сыр.
Мы так и провели два часа за обсуждением вкусовых качеств сыра с плесенью. От волнения выпили две бутылки белого полусладкого. Во второй раз я и Максим посетили балет. Хороший вариант, если вам нужно пойти на свидание, но не о чем поговорить с кавалером или леди. В театре особенно не поболтаешь. Больше времени на ухаживания и притирку нам не дали. Нужно было торопиться с торжеством.
На экспертизе по ориентации я была расслаблена. Ощущение, что все устроится, придавало уверенности.
- Как звали вашего первого мужчину? - спрашивал беспристрастным голосом человек с серым лицом.
- Егор.
- Сколько вам было лет, когда вы его повстречали.
- Пятнадцать.
- Кто был после него?
Сначала вопросы казались простыми. Потом мне начали показывать фотографии известных актеров и певцов. Я смотрела на них и понимала, что не могу с уверенностью сказать, что чувствую хотя бы малейшее влечение. После пошла часть вопросов насчет моих отношений с противоположным полом на данный момент.
- У меня есть жених.
- Как его зовут?
- Максим.
- Как вы познакомились?
- Мы увиделись на семейном празднике. У нас уже было два свидания.
- Он сделал предложение?
- Да.
Про предложение я присочинила, но во время допроса Максим внезапно мне вспомнился очень красивым. Сквозь дымку хмельных воспоминаний я помнила только его голубые глаза и низкий бархатный голос. Меня отпустили, заключив, что у меня все хорошо с результатами экспертизы. Я восприняла это как добрый знак.
Если бы результаты показали бы отклонение, моей судьбе никто бы не позавидовал. Гомосексуальные люди не зря скрывали свои предпочтения. В нашем дивном мире просто любовь без возможности продолжения рода - слишком большая роскошь. Поэтому отступление от норм каралось. Лесбиянок ждала работа над рождаемостью. А геев - тяжелый труд на самых опасных объектах. Еще в университете у меня появились двое хороших товарищей, которые тайком встречались. Родион с курса управленцев и Степан, который учился на фотографа. Я помогала им скрывать их отношения. Мы иногда гуляли втроем по барам. Иногда выходили в свет раздельно, пытаясь создать нужное впечатление у окружающих.
-Если что, Поля, я женюсь на тебе, - всегда горячо заявлял Родя.
-Вот когда сделаешь предложение нормально, - отшучивалась я.
Мы сидели в этот раз в обычной кофейне. Родион нервно поправлял рукава пиджака.
-Ладно, Родя, - я говорила почти нежно. - Ситуация такая, что нам нужно прекратить.
-Почему? - в его голубых глазах плескался хищной рыбой страх.
-Я выхожу замуж.
-Ну, я могу стать вторым или третьим, - я не могла понять, шутит товарищ или нет.
-Тебе, наверное, лучше получить клеймо непригодного, - я рисовала на салфетке тайные знаки.
Отдала Роде свое произведение искусства. Среди бесформенных клякс спрятались буквы, сообщающие, что я попалась, за мной наблюдают. Его лицо за минуту приобрело тот же тон, что и молочная рубашка.
-Я понял тебя, - с сожалением прошептал Родион. - Но если когда-нибудь ты захочешь помощи, приходи.
-Спасибо, мой дорогой.
После соблюдения всех процедур можно было устраивать помолвку. Тетя Аглая пригласила меня на семейный ужин. И там, за общим столом Максим спросил у меня:
- Полина, ты выйдешь за меня?
Он не смотрел в глаза, побледнел. Вся семья Зеленчук застыла в ожидании, отложив приборы. Тишину, которая повисла в столовой, можно было растянуть на нити и связать ажурную салфетку.
- Да, я согласна, - промямлила я неуверенно.
Я мечтала о признании в любви, предложении в красивом месте и наедине. Мечтала ответить, что подумаю, увидеть любовь и волнение в глазах избранника. Но раз уж это фиктивный брак, какие уж романтические детали? Макс подошел ко мне и надел на безымянный палец золотое кольцо с бриллиантом. В общем, стандартные условности были соблюдены.
-Раз уж так, дети мои, - Зеленчук делала вид, что поражена, - можно сразу обсудить детали.
Я почувствовала, как наливаюсь цветом Мерло, которое подали на торжественный ужин. После предложения руки и сердца обязательно нужно обговорить с родителями мужа финансовые вопросы. Чаще это были переговоры невестки и свекрови. Но почему-то тетя Аглая не стала уводить меня в другую комнату или вовсе назначать отдельную дату для обсуждения.
-Сколько хочешь за счастье Максима? - шаблонная фраза звучала фальшиво.
-Вы же знаете, что… - в горле пересохло от того, что за столом сидят еще шестеро человек. - Эммм… нууу…
Мне было стыдно сознаваться, что Максим мне совсем не нужен.
-Да давай, сестренка, - решила меня подбодрить Глафира, сестра жениха. - Проси два миллиона сразу.
Она подтолкнула локтем насупившегося Макса.
-Глаша, ну, некрасиво, - осекла дочь Аглая. - Ну что, Поля?
- Я не решила, не знаю, - этой фразой я выразила свой страх перед будущим, ненависть к миру шпионов, нежелание тратить жизнь на нелюбимого человека.
-Ладно, - смилостивилась будущая свекровь. - У тебя есть время подумать. Сейчас не хочешь… Потом как захочешь денег! Тогда приходи, поговорим.
Потекла подготовка к свадьбе. Я не испытывала желания выбирать ресторан, отель, кортеж, цветы и платье. Я просто заявила, что готовлюсь к экзаменам, поэтому мне некогда.
- Ну, что там нового? - спросила Лена.
Мы вчетвером шли в кинотеатр после пар. Нам с Георгием нужно было посмотреть новую военную драму и написать рецензии для зачета.
- Да вот. Замуж выхожу в первый раз.
- За кого? - резко остановился Гоша.
- За сына маминой подруги. За Максима.
- А он симпатичный? - поинтересовалась Наташа.
- У меня есть фотография, - я начала рыться в сумке, которая висела на плече у Гоши.
- Хорошенький, - отметили подруги.
- У него слишком квадратная рожа, - фыркнул Георгий. - И взгляд невлюбленный.
- Кузнечик, он же тут еще меня не знает, - я старалась держать шутливый тон.
- Я, кстати, вспомнил. У меня дела, - друг подал мне сумку. - Срочно нужно навестить коньяк в холодильнике.
Мы удивленно проводили парня взглядом.
- Поля, кажется, Гоша ревнует, - заключила Наташа.
- Кто? Гоша? С чего бы?
- Ну, он носит на плече только твою сумку.
- И что? - я была в ступоре.
- Везде с нами ходит.
- Ну, тоже мне признак, - мне не верилось, что друг может влюбиться в меня.
- И так всегда смотрит на тебя, - проговорила Лена. - Разве ты не видишь?
- Очуметь, - всплеснула руками Наташа. - Я думала, вообще-то, что у вас отношения.
- Нет, мы просто дружим...
- Ну, ты там смотри, если его оторвать от бутылки, то вполне себе второй муж, - толкнула меня локтем Лена.
- Бред! - в тот момент я представила Гошу в роли супруга и испугалась.
- Ладно, сейчас с первым бы разобраться, - засмеялась другая подруга.
Периодически мама приезжала в общежитие за мной и таскала по магазинам в поисках платья.
- Выбери сама, - вздыхала я, рассматривая бесконечные ряды однообразные нарядов принцесс на кринолинах. - Мне все равно.
- Слушай, я и так все выбрала сама. Хотя бы платье определи сама.
- Пусть будет это, - я потянула на себя одно из фатиновых уродств, правда выполненного в нестандартном цвете.
- Синее? Ты серьезно?
- Но я люблю этот цвет.
- Берем белое.
Моя цель была достигнута. Мать сама разобралась в череде уродливых занавесок, расшитых узорами. Мне было, действительно, безразлично. Впечатление от Максима совсем выцвело. Помолвка и торговля за приданное на глазах у всей семьи выбили меня из колеи. Поэтому мама все взяла на себя. В том числе, обговорила дележку расходов на свадьбу и "цену счастья Макса". Тетя Аглая подарила квартиру, которая на самом деле, стала не богатым придатком к мужу, а нашей общей клеткой.
-Даа, - тянула я слова от непонимания, что сказать, как похвалить подарок свекрови. - Все такое… белое… и розовое… чудно.
-Я все сама выбирала, - Зеленчук улыбалась проникновенно.
-У вас есть особое чувство стиля, - я не хотела ее обижать.
Хотя тона в оформлении, мебель, пушистые ковры, смешные кресла, репродукции картин вызывали во мне желание бежать скорее из этого гламурного ада.
-Спасибо вам, тетя Аглая, большое.
Наконец, настал первый день моей казни. Сначала мы отправились в ЗАГС и заключили брачный договор. Все действо мой жених был молчалив. Его лицо выражало мировую скорбь. В ресторане Максим поставил побольше бутылок шампанского на наш стол. Когда же нас завели в номер для новобрачных, мужчина сразу закрылся в ванной. Я ждала на постели его целый час. С трудом распустила шнуровку на корсете и стащила с себя кошмар из фатина. Потом все же решилась постучать.
- Максим, все в порядке?
- Да, - отозвался жених.
- Я тоже хочу искупаться.
Я набрала себе ванну и долго в ней полулежала. Тоже не торопилась. Когда я вышла, Максим спал или притворялся. Но меня это не волновало. Я лежала без сна несколько часов. Потом все же Оле-Лукойе сжалился надо мной и раскрыл свой волшебный зонт со снами-звездами.
Утром Максим закрылся одеялом до подбородка, не давался мне. Я сначала списала это на стеснительность. Моя рука скользнула по его ноге, укрытой махрой.
- Не трожь меня. Я не хочу! - Макса трясло.
Он ловким котом выпрыгнул из постели, стараясь не уронить одеяло. Я ухватила край покрывала.
-Ты ломаешься, будто ни разу нецелованный девственник, - в моем голосе сквозила нота смеха, уж очень забавно отбивался супруг от исполнения своего долга.
Самой логичной причиной поскорее женить здорового мужчину - это его интимная связь до брака. Поэтому я понимала, что Максим сопротивлялся из вредности. Я попыталась обнять его, чтобы успокоить.
 - Скажи просто, что я не девственник. Скажи! - он вывернулся из моих рук.
- Нет, - я увидела в его глазах отчаяние. - Ты же знаешь: тогда брак не состоится, а тебя отправят на границу или еще куда-нибудь.
Многих отправляют так служить. Потому что там в любой момент может начаться война, так говорили нам в школе.
- Ну и пусть!
-Тогда зачем, вообще, вся эта феерия была устроена, дорогой? - я уже не могла держать себя в руках от злости.
- Я передумал!
Я со вздохом достала свой платок гаранта, который нужно было предъявить гостям, мол, смотрите, мы переспали. Я достала и разбавленную синюю акварель, которую приготовила на всякий случай. Конечно, сырые краски могли сойти за слезы девственника. Но застывшие должны были сделать ткань более грубой. Я просто надеялась, что все будут еще с похмелья или уже напившиеся и не заметят подлога.
- Что ты задумала? - Максим отвернулся от меня, чтобы одеться, но увидев мои манипуляции, бросил рубашку.
- Я спасаю тебя, придурок.
- Не надо! - он стремительно выхватил и выкинул платок в окно.
- Ты сумасшедший, - заключила я и достала второй экземпляр.
Макс устало сел на кровать. Тогда он и проговорил впервые:
- Ненавижу тебя...
- На, поплачь напоследок в платочек, - я подала ему ткань, промоченную акварелью.
- Отстань!
Я презирала свадьбы и все бессмысленные ритуалы этого торжества. Демонстрация платка со слезами меня и вовсе бесила. Но гости были безумно рады увидеть, что Максим лишился невинности.
-Ты стал мужчиной, сынок! - радовался дядя Кирилл.
-Мда, - грустно протянул мой муж. - В Африке для этого нужно поймать и побороть льва…
-А у нас всего-то делов, - поддержала я его глубокую мысль.
Приглашенный судья выжег на его тыльной стороне ладони букву "Ж" - женат. Теперь отступать было некуда. Мы снова напивались шампанским и молчали.
Я приходила раз в три дня. Это обычный график, когда уже есть три мужа. Когда же у женщины только один брак, можно видеться с супругом чаще. Но я просто не вынесла бы общества человека, который твердит, что ненавидит меня. Не зря говорят, что слова имеют большую силу. Даже цветы вянут, когда слышат фразы, полные негатива. Но и не ходить я тоже не могла. До рождения первого ребенка за новобрачными следят. Кажется, что все в порядке. Но "пинки" есть везде, - открыла мне тайну мать. Даже в публичные дома приходят агенты ПИН и составляют свое мнение о работе учреждения. Проверки не частые, но внезапные. От всего, что я узнала в тот год, у меня до сих пор появляются мурашки на коже.
- Я ненавижу тебя, - в очередное утро прошептал Максим, глядя на меня.
- Смени пластинку, дорогой, - я вся дрожала от злости.
- Я не могу.
- Я тоже тебя ненавижу. Но меня поставили на карандаш, понимаешь? Я должна хотя бы год изображать примерную семьянинку, - в тот момент мысль о браке с Гошей уже не казалась страшной.
- Я не проживу с тобой целый год, - муж перелез через меня и встал с кровати.
- Эти правила придумала не я. Слышишь?! - моя кровь закипала в жилах. - Через год мы придем на комиссию! Они постановят, что у нас не получаются дети и разведут нас!
Максим ушел в ванную, хлопнув дверью.
В следующий раз я проснулась первее. Поэтому когда супруг открыл глаза, я поприветствовала его по-своему:
- У тебя - квадратная рожа.
Максим молчал, злобно сверля меня взглядом.
- И хоть сегодня выходной, я с тобой здесь сидеть не буду. Я иду с подругами гулять, - добавила я.
На улице было еще тепло. Мы с девчонками шли по набережной.
- Ну что там твой ненаглядный? - спросила Лена.
- У него, действительно, квадратная рожа, - постановила я, смотря на воду.
- Хоть в чем-то же он хорош, раз ты выбрала его, - продолжила Наташа.
- Нет, я не выбирала. Это все мама, - я проговорила это вполголоса, оглядываясь.
- Что?!
- Тише, - я боялась, что и на пустынной набережной появится шпион.
- Но он же нравится тебе. Нет?
- Нравится, когда я пьяна. Но я же не Гоша, чтобы принимать на грудь каждый день.
- Ну, не каждый день, - Лена, как всегда, была готова всех оправдать. - И, наверное, твой муж очень страдает.
- Да... Страдает. Каждый раз говорит, что ненавидит меня.
- А можно же развестись? - обеспокоенно поинтересовалась Наташа.
- Можно, но желательно не привлекать внимание лишний раз.
Мы двинулись дальше против течения Ангары. Теперь кроме меня мою тайну несли еще два ума. Мы больше не касались темы брака. Мне так было спокойнее. Проще жить, думая, что ты замужем на одну треть и еще есть шанс встретить свою любовь. Я просто не представляю, как можно любить сразу троих мужчин. В любом случае, в этой схеме кто-то глубоко несчастен. Но пока в нашей семейной лодке только двое: я и Максим. И мы не хотим грести в одну сторону.
- У тебя толстые пальцы, - начинаю я наше общее утро с антикомплимента.
- Я не замечал, - супруг поднял руки к глазам, чтобы разглядеть. - Это хорошо или плохо?
- Мне нравятся тонкие и длинные пальцы.
- Ну, значит, для тебя плохо, - устало выдохнул Максим. - А я до сих пор тебя ненавижу.
- Ну, ты можешь хотя бы объяснить, за что? - я повернула голову на подушке и вперила взгляд в профиль мужчины.
- Я теперь прикован к тебе. И... Даже после развода я потеряю все шансы составить свое счастье...
- Да, это ужасно, - протянула я. - Но дело же не во мне. Не я, так другая стала бы твоей женой.
- Умом я это понимаю. Просто некуда деть свою боль...
- Ты кого-то любишь?
- Я не знаю, стоит ли с тобой это обсуждать...
- Ну, тогда встаем.
Мы молча позавтракали, переоделись, вышли на улицу, держась за руки. Ведь нужно создавать впечатление нормальной пары. Нас пригласила мать Максима в гости. В целом, она не вызывала симпатии. Есть люди, которые сразу отталкивают от себя, нагнетают обстановку одним своим молчаливым присутствием. Еще мне не давал покоя утренний диалог с Максимом. Его просто насильно женили. Получается, он в своем положении недалеко ушел от мужчин, которые работали у моей матери в борделе.
- Помнишь, Максик, мы еще в детстве вас сватали с Полиной? - спрашивала свекровь.
- Да, - мой супруг просто соглашался со всеми заявлениями и вопросами.
- Я вот не помню.
- Тебе тогда было лет пять, - улыбалась тетя Аглая. - И ты тогда расплакалась, сказала, что не хочешь, потому что Максим старше тебя в два раза.
- Бывает, - мне хотелось предъявить претензию, что я и сейчас не хочу быть его женой.
Когда я вышла из комнаты, они продолжали беседовать. По возвращению я услышала шепот свекрови:
- Про Нелли забудь, она уехала.
- Куда?
- В Казань, подальше от тебя. И не делай глупостей.
Я стремительно зашла и села на край дивана.
- Да мы тут общих знакомых обсуждаем, - тетя Аглая пыталась взглядом выведать, что я услышала.
- Да мы же уже родня, не стесняйтесь, - я вежливо улыбнулась.
- Конечно. Там скоро и детки пойдут.
Максим смотрел в пол, в этот раз он не поддакнул. Я поняла, что никогда и не смогла бы его полюбить. Этот человек готов плыть по течению, он не станет бороться за свое счастье. Ночью дома Максим, как обычно, отвернулся к стене, даже не пожелав спокойной ночи. Я глядела в темный потолок, разрезанный строчками света от фонарей, которые прошли через стыки штор. В голове крутились дурные мысли, что я еще совсем молода, как говорят окружающие, красива. Так почему я должна сейчас лежать в постели с мужчиной, который меня не любит?
Днем на учебе я гнала свое желание зайти вечером в "Мулен Руж". И все же ноги сами привели меня к борделю.
- Ну, привет, сестренка, - меня встретил Валя, ставший полноценным управляющим. - Ты в гости? Или в смотровую?
- Я в гости. Скучно что-то стало. И хотела Толика повидать.
- С ним не получится. Он занят.
- Но мама же... - я хотела протестовать.
- Мало ли что было. Теперь он работает.
- Хорошо. Ладно. Я еще к матери зайду.
В кабинете было заперто, поэтому я поднялась на наш этаж. Мама была в комнате, она лежала на диване.
 Выглядела плохо, бледная, с осунувшимся лицом.
- Что-то случилось?
- Да как будто простудилась.
- Ты вызывала врача? - я приложила руку к ее лбу, он был липким от пота.
- Нет еще.
- Валя там хозяйничает.
- Он молодец, старается.
Я хотела бы похвалить брата за рвение. Но мне тогда не понравилось, что он не вызвал доктора для мамы сам.
- Ты, наверное, хотела бы сегодня заночевать у нас?
- Да... Я думала... Но...
- Я скажу Вале, чтобы он больше никому не давал твоего парня, - мама хотела встать.
- Нет, лежи. Я просто соскучилась. Решила проведать...
-Тебе лучше уйти. Вдруг заразишься…
Посидев немного с мамой, все же побрела в общежитие. Поздним вечером Иркутск еще шумел. Люди отдыхали после рабочего дня на уличных лавках, лениво шагали мимо меня. Я чувствовала себя одинокой, отрешенной среди них. В постели долго не могла уснуть. Я не понимала, что со мной происходит. Сердце тяготило тяжелое предчувствие.
Когда снова настал день Максима, я нехотя зашла в квартиру, швырнула ключи на комод у входа. Он с кислым лицом вышел в прихожую. Начал помогать мне снять куртку с таким видом, будто совершал подвиг самопожертвования.
-Избавь меня от созерцания своей недовольной мины, - проговорила я.
- Ну, надо же тебя встретить, как положено.
-Хороша встреча.
-Так надо, - вздохнул Макс.
-Кому надо? - всплеснула я руками, чувствуя, что муж начинает серьезно бесить. - Нормально скажи!
Максим насупил брови, поджал губы. Пошел в комнату. Я двинулась за ним. Там мужчина достал книжку в тонкой обложке. Ее розовый цвет резал глаза и вызывал тошноту.
-Хочешь, почитай мое Евангелие, - всучил мне супруг книгу. - Евангелие каждого, кто осмелился жениться. Неважно: по любви или без.
-Дурацкий цвет, - я взяла чтиво.
Название "Пособие идеального мужа" сразу дало мне понять, что так разозлило Макса.
-Я тоже так подумал, когда мне отец дал эту методичку.
-Ну, почитаю на досуге.
Я открыла странную книгу перед сном. Супруг все равно отвернулся от меня в постели, даже не пожелав доброй ночи. Впрочем как и всегда. Первые дни меня так беспокоили эти бытовые мелочи. В ту ночь я уже не обратила внимание на жест Макса. Мне донимало любопытство: что же там такое написано, в этой блевотно-розовой инструкции. На первой же странице мне бросились так называемые заповеди мужа:
"Желания жены - превыше всего.
Пока говорит жена, нужно молчать.
Когда жена пришла домой, ее нужно встретить в коридоре с улыбкой, помочь раздеться и разуться.
Нельзя сразу что-то рассказывать или спрашивать.
Нужно сначала накормить жену.
Спросить, как у нее дела, выслушать.
Потом можно рассказать, как прошел ваш день, но сильно ее не нагружать.
Нельзя плакать при жене.
Всегда нужно быть в хорошем настроении и улучшать атмосферу в доме.
Нельзя отказывать жене в постели.
Всегда нужно хорошо выглядеть, следить за собой, за своей фигурой, элегантно одеваться даже дома".
Мне хватило первой страницы. От слишком странных пожеланий заболела голова в области висков. Я быстро пролистала книжку, обнаружив, что дальше идет полный разбор того, как нужно производить уборку, воспитывать детей, готовить, ублажать женщину в постели. На обложке я прочла имя автора. Ян Стережук. Я изумилась, осознав, что дурацкую инструкцию написал мужчина. Я полночи лежала, раздумывая над тем, женат ли этот человек, все ли выполняет из своего пособия, есть ли у него сыновья. Утром с трудом разлепила глаза. Было воскресенье, поэтому Макс тоже еще лежал в постели, но уже не спал.
-Ждешь, когда я проснусь? - спросила я, даже не поворачивая голову на него. - Полагаю, чтобы пожелать мне доброго утра, как написано в пособии? Ой, как мило!
-Ты прочла уже? - мужчина подал голос.
-Да так. На первой странице же затошнило.
-Какое совпадение, меня тоже.
Я встала с постели, начала одеваться. Коротко бросила мужу вопрос:
-Кофе будешь?
-Хочешь сварить?
-Да, почему бы и нет? Ты любишь с сахаром, с молоком?
-Без ничего.
-Отлично.
На кухне Максим тягостно молчал и делал трагическое лицо, будто составлял компанию собственной смерти. Такой костлявой, в балахоне, с заточенной косой.
-Если что, завтрака нет, - предупредил он, прильнув губами к своей порции кофе.
-Да не беда. Давай сходим куда-нибудь. Точнее, я знаю хорошее кафе. Но нужно будет пройти через набережную.
-Даже не знаю, - супруг посмотрел на меня исподлобья.
-Нет, если ты не голоден, то сиди дома, - я пошла к раковине и помыла свою чашку. - Я не против. Но погода вон какая хорошая. Охота прогуляться.
-Ладно. Давай.
Когда мы вышли на набережную, я попросила супруга подождать минуту. Подошла поближе к воде и с силой швырнула "Пособие идеального мужа" в реку.
-Это была моя книга, - Максим так картинно вытянул руку, словно играл Гамлета в местечковом театре.
-Прости. Я нечаянно.
-Это же литература, как-никак.
-Знаешь, я прочла много всяких произведений, - я сощурилась на солнце. - Могу с уверенностью сказать, что к литературе эта чушь не имеет никакого отношения.
-Я дочитал до середины, - у Макса было довольное выражение лица.
-И забудь все это, пожалуйста, - мы поравнялись и отправились в кафе. - Мне не нужно ничего из этой книги. Давай просто найдем в себе силы, чтобы уважать друг друга. Но если хочешь, конечно, то давай будем играть в ненависть. В этом есть какая-то изюминка.
-Хм… я немного зауважал тебя за меткий бросок…
После прочтения этой горе-методички я взглянула на Максима и наш брак под другим углом. Мне стало понятнее, за что он мог меня невзлюбить.
- Привет! - крикнула я. - Все еще ненавидишь меня?
- Привет. Всем сердцем! - откликнулся супруг.
Он сидел и смотрел телевизор, перекусывая чипсами.
- Ты станешь толстым, - поумничала я. - И тогда твое лицо не поместится на подушку.
- Это я специально, - мужчина облизнул пальцы. - Для тебя стараюсь.
- Спасибо. Даешь повод для нового антикомплимента, - я села рядом. - Слушай, мне дали, наконец, медовые каникулы. Хочешь в Казань?
- Почему именно туда?
- Ну, город красивый. Посмотреть хочу. И ты развеешься. Скажешь в своем бюро, что медовый месяц, все дела. Причина уважительная.
- Это совпадение или ты специально? - он выжидающе посмотрел на меня.
- Расслабься. Все свои, - я хлопнула его по плечу, - я посмотрю город, а ты - свои особые достопримечательности.
- Ты подслушивала?! - Макс поджал губы от гнева.
- Ты же ничего сам не говоришь, - развела я руками. - А я не хочу быть причиной твоих страданий. Если не хочешь в Казань, так и скажи.
- Нет, хочу!
Перед поездкой я решила порадовать свое сердце покупками. Перед каникулами на меня свалилась подработка. Я часто промышляла видео-съемкой на заказ. И вдруг меня попросили снять целый три клипа для молодой музыкальной группы. Поэтому не было времени ни на что. И в последний день мы с Максимом вместе отправились за одеждой.
-Помогаешь мне наряжаться для другой женщины? - со смехом интересовался муж, когда я прикидывала на него костюм-тройку.
-У нас с тобой высокие отношения, - отшутилась я. - На самом деле, у тебя однообразный гардероб.
-Спасибо за анти-комплимент.
-Это просто факт, - я приложила еще несколько комплектов к лицу Макса. - В общем, померяй зеленый. И бери его.
Оказавшись в Казани, я искренне интересовалась архитектурой, в которой сплелись истории православия и ислама.
- Это Сююмбике, падающая башня, - рассказывал мне Максим во время посещения кремля. - По легенде с нее сбросилась царица Сююмбике.
- Почему?
- Она не хотела замуж за Ивана Грозного.
- Некрасивая легенда какая-то.
- Зато башня симпатичная.
Вечером я отпустила его. В эту ночь в мягкой постели отеля в одиночестве мне спалось просто превосходно. А утром Максим вернулся весь сияющий.
- Доброе утро, - пожелал он мне.
- Да ладно. Наконец-то. Ну, доброе утро, - ответила я, смеясь
- Спасибо тебе. Сегодня что-нибудь смотрим? Ты слышала про Старую Татарскую слободу?
Две недели пролетели незаметно. Мы смотрели достопримечательности, пробовали национальные блюда. Вечером расходились. Еще пару дней я ездила одна в близлежащие города, чтобы увидеть древние мечети и крепости. В эти часы Макс тоже был предоставлен сам себе или своей Нелли. Впервые за несколько месяцев мне было легко на душе. Максим даже будто стал мне другом. Он шутил, пел, смотрел весело. Когда мы покидали Казань, супруг взгрустнул, но уже не был агрессивным.
-Все же… зачем? - муж внимательно смотрел на меня, словно пытаясь прочесть мои мысли.
-А тебе обязательно знать? - усмехнулась я. - Я просто не готова открывать свое сердце человеку, который меня ненавидит.
Он откинулся на спинку своей полки. Опустил глаза на свои руки. Супруг хотел что-то сказать. Но потом передумал.
Оказавшись в Иркутске, я поспешила в родной бордель.
- Мать болеет, к ней нельзя, - пытался меня остановить Валя. - Она может заразить тебя.
В комнате стояла духота. Мама издавала страшные хрипы и кашляла.
- Полина, я заразна, - просипела она и начала хватать воздух ртом.
- У тебя что-то серьезное!
- Врач сказал: простуда.
Она была очень горячей, мокрой от пота, ее взгляд не выражал эмоций. Я выскочила на улицу. Пока бежала к полицейскому на углу, думала, сойду с ума. Расстояние между мной и постовым будто не менялось.
-Помогите, помогите! - закричала я, привлекая его внимание. - Моя мать умирает.
Мужчина оказался понятливым. Он не стал задавать глупых вопросов. Просто сообщил по рации, что срочно нужна карета "Скорой помощи".
Врачи осмотрели маму и поставили пневмонию. Я помогла собрать необходимые вещи и поехала с ней. Это был последний раз, когда мы держались за руки и смотрели друг другу в глаза. К ней не пускали. Все, что я могла - это спрашивать в регистратуре, в каком она состоянии.
- Мне жаль, - проговорила на третий день медсестра, - ваша мать умерла.
- Что? - я словно оцепенела на несколько секунд.
- Завтра вы можете забрать тело.
- Вы шутите? - я пришла в себя. - Это шутка!
Я бросилась по коридору. Но не успела добежать до ординаторской - меня остановили медбратья.
- Мама! - я думала, что она жива, она откликнется. - Мама!
Выйдя из больницы, я пошла, куда глаза глядят. На самом деле, я не разбирала дороги и чуть не попала два раза под машину. На следующий день Валя отказался ехать со мной в морг.
- У меня работа, Полина, - его взгляд не выражал эмоций.
Нам говорили, что у нас похожие с братом глаза. Я очень надеюсь, что у меня они не такие холодные. Пришлось идти к Максиму. Он, услышав мой рассказ вперемешку со слезами, усадил меня на стул, дал воды и удалился. Через минуту он подошел ко мне с портфелем на плече.
- Идти можешь? - участливо спросил муж.
- Да.
- Тогда пошли скорее.
Он сам переговорил с патологоанатом, опознал свою тещу, помог загрузить ее в "карету харона".
- К нам? - спросил Максим.
- Получается, да.
- Ладно. А ты едь в общежитие
- Нет, - я почувствовала, как слезы снова потекли по лицу. - Я хочу видеть ее.
- Сейчас нельзя, ты должна отдохнуть, должна поспать, - супруг был непреклонен.
Всю ночь я просто рыдала. Лена и Наташа молча поили меня вином и пили сами. На следующий день я попыталась взять себя в руки. Нужно было обсудить с Валей похороны.
- Надеюсь, хотя бы в этом ты примешь участие? - спросила я брата. - Раз не хотел лечить ее.
- Ты сама виновата, сестренка, - голос Валентина звучал ровно. - Уехала развлекаться с мужем.
- Я спрашиваю про похороны.
- Ты всегда спорила с ней, ругалась. А теперь что?
- Потерявши плачем, - ответила я.
- Я просто пытаюсь поговорить с тобой по душам, - развел руками управляющий.
- А я просто пытаюсь выяснить: ты проводишь свою мать в последний путь?! - я сорвалась на крик.
- Конечно, куда ж я денусь.
Мне тогда показалось, что Валя обезумел, переживал потерю по-своему. На кладбище он был спокоен. А после подошел ко мне в ресторане во время поминок и сказал:
- Завтра придет нотариус, будем делить бордель.
- Куда ты так торопишься? - странный тон родного человека прошелся холодком по моей душе. - Мама еще в могиле не остыла.
- Нужно все решать, не отходя от кассы.
- Что ты несешь?! - проорала я.
- А что тебе не так? - он отшвырнул стул, который стоял между нами. - Тебе повезло! Ты девочка, ты младшенькая! Валя, забери, встреть, выгуляй! Ты старший, уступи! Ты мальчик, отойди!
Я видела огонь, танцующий в его расширенных зрачках. Мне стало страшно.
- Валя, но мы же… - он не дал мне договорить, стукнув кулаком в стену.
- Мы - от разных отцов! Мы разные!
- Не трожь ее, отстань, - на крик подошел Максим и толкнул брата, тот неуклюже завалился на банкетку.
- Я всю жизнь был в твоей тени. Но сейчас я - управляющий борделя, я решаю!
- Ты пьян, иди, проспись, - бросил ему мой муж через плечо, уводя меня.
Валя решил извлечь выгоду, просто воспользовался тем, что я была на грани. Любое слово, которое хоть как-то напоминало мне мать, заставляло плакать. И я не хотела даже касаться "Мулен Руж": публичный дом был словно дневником моего детства. При виде здания я жалела о всех гадостях, которые говорила в порыве злости своей маме. Максим тоже стал живым спусковым крючком, мужем, которого она выбрала. Когда я проснулась в очередной раз рядом с ним, я не хотела ерничать. Слезы подкатывали к глазам, кулаки сжимались сами, в ушах начинало звенеть.
- С тобой все в порядке? - супруг приподнялся на локте.
- Да... Нет... Я... Я ненавижу тебя.
- Я думал, мы пока отложили эту игру.
- Это не игра... Хочешь знать, почему меня выдали за тебя?
Максим молчал.
- Я влюбилась по уши... Нет, я просто влипла! А он спал со своей сестрой. И она бисексуальна, она распустила слухи, что я к ней приставала. Меня допрашивали на полиграфе. Потом должны были проверять ориентацию... И моя мама все устроила, как всегда, - на этих словах у меня закончился воздух, глаза снова предательски защипало. - Мне бы подошел любой другой. Мне все равно... А сейчас я смотрю на тебя... И ты ни в чем не виноват... Но я вспоминаю, что не я выбрала тебя...
Максим привлек меня к себе, гладил по плечу.
- Сегодня встреча с нотариусом? - спросил он. - Я хочу пойти с тобой.
- Не надо.
- Ну, кто-то же должен быть рядом.
- Я попрошу друзей.
Со мной отправился на дележку борделя Гоша.
- Это еще кто? - Валя был недоволен тем, что я привела постороннего.
Он стоял, занимая своей фигурой дверной проем, ведущий в мамин кабинет.
- Кандидат на роль второго мужа, - Георгий никогда не лез за словом в карман.
- И что теперь, в семейные дела нос совать?
- Почему же только нос? Может, я хочу влезть весь. - друг отодвинул Валентина. - А ты кто?
- Брат.
- Отлично. Вижу, что горюешь по маме, братик, - Гоша кинул презрительный взгляд на моего родственника.
Валя оробел. Он был выше Георгия значительно. Но напор, нахальство и резкость моего друга ошеломили управляющего борделя.
- Поля, что ты там встала? Иди считать проститутов, - крикнул мне однокурсник.
Я с трудом, но переступила порог маминого кабинета. Валя убрал ее вещи. Как быстро... Теперь вместо фигурки Эйфелевой башни на столе стояла бронзовая гончая собака. Нотариус терпеливо ждал, пока мы рассядемся по своим местам. Гоша взял меня за руку.
- Здравствуйте, Полина. Здравствуйте...
- Георгий.
- Что ж, - у нотариуса было родимое пятно на щеке. - Анна Аистова не оставила завещания. То есть мы начинали с ней работать над ним, но не успели довести до конца. Поэтому по закону вы должны поделить имущество поровну. У вас пятиэтажное здание и восемнадцать рабов.
Я сконцентрировалась на чужом родимом пятне. Мне нужно было держать себя, чтобы не плакать.
- При продаже людей отправят работать на пользу государству, поэтому их стоимость не в счет.
Я опустила глаза и начала изучать узор на ковре.
- Здание тоже можно списать на баланс государства.
- Отчего же все это не продать самим? - перебил юриста Гоша.
- Тогда нужно быстрее искать покупателя.
- Я нашел, - отозвался Валентин.
- Я твой фанат, братик, - с языка друга буквально сочился яд. - А можно я тебя усыновлю? Я хочу, чтобы после моей смерти тоже все дела решились за секунду.
- Заткни своего жениха, Полина, - прошипел брат.
- Нет, - я подняла на него взгляд. - Георгий сам решает, когда ему говорить, когда молчать.
- Да. Все дело в том, что я не работаю в борделе, мне рот не заткнешь.
- Господа, давайте успокоимся, - нотариус поднял руки. - Если уже есть покупатель, это хорошо. Тогда нужно совершить сделку, как можно скорее.
Уже на улице я отключила голову. Просто шла прямо.
- Поля, Поля! - Гоша пытался достучаться до меня. - Ты куда? Нам не в ту сторону.
Я села на траве в сквере и снова начала плакать. В те мгновения я просто понимала, что любви в моей жизни нет. Мама умерла, брат стал еще холоднее, муж ненавидит, все истории с мужчинами сводились к тому, что ко мне никто не испытывал глубокого чувства.
- Все будет хорошо. Слышишь? - Гоша сел рядом и обнял меня. - Тебе нужно быть сильной, как всегда.
- А где мне взять эти силы?
- Где-нибудь, в чем-то необычном. Я же вот не зря люблю коньяк. Он придает сил.
Покупателем, которого нашел Валя, оказалась Зинаида Машкова - мамина подруга детства. Как говорится, свой человек. Она уже давно держала публичный дом в Барнауле. А когда приезжала в Иркутск, обязательно навещала нас. Я всегда помнила ее в элегантных платьях, с высокими прическами и ярким макияжем.
- Ну, я решила вернуться домой, - уклончиво отвечала на мои расспросы тетя Зина. - Соскучилась. Все же здесь все мои близкие.
- А что же вы не зашли ко мне? - продолжала я сыпать вопросами.
Мы сидели в гостиной ее старой квартиры. Тетя Зина подала мне чай и алтайские конфеты, которые оказались плавленными из-за жары в поезде, а потом застывшими в холодильнике.
- Ну, Валя не сказал адрес. Ты теперь рассказывай! Замуж вышла?
- Да, недавно.
- И как?
- Нормально. Он архитектор, сын тети Аглаи.
- А, все поняла. Старшенький? Хороший мальчик. Одобряю, - она улыбалась своими ярко-красными губами.
- Я еще для чего пришла…- я волновалась, начиная речь. - Валя сказал, что вы купите бордель.
- Ну да. Мне нужно место, а вам - деньги.
- Нет... Мне деньги не нужны... Вы же все равно проститутов спишете?
- Ну, половину точно.
- И сколько вам государство заплатит за рабсилу?
- Тысяч двести. А что? - тетя Зина отставила свою чашку и подалась вперед.
- А "Мулен Руж" вы оценили в миллион?
- Ну да.
- Я готова отказаться от своей половины, но в обмен на всех проститутов. Вы заплатите всего пятьсот тысяч за отличное здание в проходимом месте. Все равно вам половина рабов не нужна точно.
- Мммм... Странное предложение.
- Пожалуйста, тетя Зина! - я подсела к ней ближе. - Мне не нужны деньги.
- Ты хочешь освободить мальчиков? - она любого представителя противоположного пола называла так, это звучало странно.
- Да, они все - мои друзья.
- Очень романтично и смело. Но ты сама подумай... И пойми... На улицу попадут восемнадцать мужчин, которые не знают, как жить на свободе, - Машкова искренне верила, что на каменоломнях этим людям будет проще.
- Я все обдумала.
- Нууу... - тетя Зина задумалась, потом вновь посмотрела на меня пристально. - Это будет сложный договор. Мы, наверное, заключим его отдельно. Завтра тебя устроит?
- Спасибо!
Вечером я вновь пришла ночевать к Максиму.
- Как ты? - он будто бы переживал за меня по-настоящему.
- Нормально. Максим, завтра же суббота? Ты свободен?
- Да. Чем-то помочь?
- Я завтра буду заключать договор по своей половине публичного дома. Ты мне нужен рядом, - я выбрала своей мотивацией ненависть, она хорошо толкала меня в спину, заставляя идти вперед.
- Хорошо.
Когда Максим был серьезен, он был очень привлекателен.
- Завтра утром скажи, что ненавидишь меня.
- Зачем?
- Мне нужно.
Суббота выдалась дождливой. Макс держал надо мной зонт, помогал обходить лужи. Я понимала, что он жалеет меня. И это злило еще сильнее. Он стал свидетелем сделки, подписал наш необычный договор. Я уступила полмиллиона стоимости "Мулен Руж", а Машкова отпускала всех жрецов любви. Но час освобождения должен был наступить позже, при сделке с Валей.
- Ты меня удивила, - улыбнулся мне муж, когда мы шли обратно.
- Чем?
- Это смело... Ты бы могла себе квартиру купить, например, на эти деньги.
- Я не хочу. Я накоплю сама.
- А может, посидим где-то? - он снова смотрел серьезно. - Я что-то хочу перекусить. Ну и выпьем шампанского в честь сделки.
- Шампанское - это наш талисман?
- Скорее всего.
В ресторане Максим был галантен. Усадил меня за стол, сделал заказ. Вел светскую беседу. Я наблюдала за ним. Он был хорош собой. Не мой идеал, но достойный человек. Он заслуживал счастья.
- Я поеду снимать курсовую работу в Булгар. Хочешь со мной? - спросила я, отпивая из бокала напиток, который щекотал пузырьками мои губы.
- Через Казань поедем?
- Да, угадал.
- Спасибо, - он улыбнулся на мгновение и опустил глаза. - Ты меня балуешь.
- Почему бы и не побаловать любимого мужа? - я сделала ударение на предпоследнем слове.
Через несколько дней мне вновь пришлось переступить порог места, от которого жгло в груди. Заметила, что стала дышать с трудом. Иногда все было хорошо, а иной раз приступ удушья наступал среди ночи. Я стояла в кабинете, пытаясь преодолеть боль между лопатками. Сзади нас полукругом стояли проституты.
- Ну что ж, Валентин, - тетя Зина улыбалась моему брату. - Держи свои деньги.
Валя с решительным видом расписался в договоре и сгреб в чемодан пачки тысячных купюр.
- А ты, Полина, - Машкова засмеялась. - Держи свое имущество.
Она подала мне папку с купчими на рабов.
- Все равно эти мальчики какие-то непослушные. На клиенток глазеют, здороваются с ними раньше времени.
- Спасибо, тетя Зина, - я прижала документы к сердцу, надеясь, что оно перестанет ныть.
- Поля?
- Юная леди!
Бывшие невольники отступили меня и начали по очереди обнимать и целовать в щеки.
- У тебя всегда было плохо с экономикой, - строго промолвил Женя и прижал меня к себе.
- Главное, что вы все свободны, - ответила я громко. - Вы слышите? Все свободны! Все идем за паспортами!
На выходе меня догнал Валя.
- Ты больная, - заявил он. - Или ты специально? Для чего этот фарс?
- А тебе какая разница?
- Если не нужны деньги, могла бы уступить их мне, - в его глазах светилась уверенность в этих странных словах. - А ты повела себя, как всегда. Ты эгоистка, дура.
- Конечно, а ты умный. Мы же - от разных мужчин, мы разные люди.
За оформлением документов для бывших проститутов и поиском для них нормальной работы я ожила. Бумажная волокита отвлекала от дурных мыслей, занимала массу времени. Еще каждый день я ненавидела бюрократию, ПИН, чиновников, подготовку к съемкам. Все это, действительно, давало силы. Злость оказалась лучшим топливом, чем страсть. И за всем этим я забыла про свои претензии к Максиму.
- Доброе утро, - проговорил он, лежа рядом в постели. - Еще говорить?
- Говори.
- Я ненавижу тебя.
- Хорошо.
- А ты? Что скажешь?
- У тебя не квадратная рожа. У тебя хорошее лицо. Выразительное.
Он серьезно взглянул на меня. Я поняла, что если так и дальше будет продолжаться, страсть разгорится из ничего.
В поездке Максим прекрасно изображал верного супруга. Мы сняли гостиницу в Казани. Муж остался там, а мы с оператором и актерами отправились в Булгар. Среди белоснежных стен мечети мы снимали, как молится и готовится к походу хан с утонченным лицом. Старались работать быстрее, чтобы завершить мою короткометражку за несколько дней. Поэтому за первые сутки отработали все важные диалоги.
Вечером в мой номер постучал молодой актер Тихон, который днем изображал хана. Он был высоким и спортивным.
- Полина, - проговорил он. - Я просто весь горю.
- Ты обгорел на солнце?
- На солнце твоих глаз, - Тихон взял меня за руку.
- Ты хочешь одну ночь или что?
- Хотя бы одну ночь. Я же вижу, что ты оставила мужа в Казани, - актер вел себя нагло, на мой взгляд.
- Ему нездоровилось. Нет, Тихон, понимаешь...
- Ты даже не знаешь, от чего отказываешься, - он так похотливо посмотрел на меня, что вызвал омерзение.
- Заманчиво звучит, но нет. Пока, - я оттеснила Тихона и захлопнула дверь.
Я предпочитала сторониться слишком навязчивых, потому что чувствовала подвох. А здесь и вовсе мне хотелось остаться наедине с собой, погрузиться в вязкое желе самобичевания. "Мама, мама", - шепчу я лежа в постели. - "Если ты слышишь, я люблю тебя".
Когда мы вернулись в Казань, Макс был печальным и молчаливым.
- Что-то случилось? - я специально заперла номер и посматривала в глазок двери. - Тебя же никто не видел вместе с Нелли?
- Она уезжает еще дальше.
 - Куда?
- Во Владивосток, - в этот момент даже губы у супруга были бледными. - И там она выйдет замуж в третий раз.
- Понятно, - я села рядом и погладила его по спине.
- С другой стороны... Так даже лучше, - Максим взглянул на меня. - Не будет соблазна компрометировать нас. Мы же разведемся?
- Конечно. Мы оба станем свободными.
В поезде супруг снова был заботливым и примерным. Он приносил еду, открывал и закрывал окна, нес багаж. Я могла бы влюбиться только за такое хорошее отношение. Я достала сложенный ватман, который остался от раскадровок и начала делать набросок пейзажа, взятого просто из головы. В дороге всегда нужно было чем-то себя развлекать. А книгу, которую брала с собой, я уже прочла во время бессонных ночей.
-Ого, ты молодец, - словно со знанием дела отозвался Макс.
Он стоял надо мной со стаканами чая, любовался простыми карандашными штрихами.
-Да обычно, - ответила я, отложив свое занятие.
Муж сел напротив, подал мне мой напиток. Мой взгляд сразу побежал по завитушкам металлического подстаканника. Рука хотела снова взять карандаш и повторить узор.
-У тебя хорошая, штриховка, - проговорил Максим, отпив чай. - Я знаю, о чем говорю.
Он взял бумагу, начал что-то быстро набрасывать, поглядывая на меня. На сложенном листке получилась женская голова.
-Это ты, - он улыбнулся.
-Что-то не очень похожа.
-Я художник, я так вижу.
Я забрала свои богатства в виде нескольких карандашей и клячки. Углубилась в процесс, который уносил мое сознание прочь от тревог жизни, погони за неуловимой мечтой, от черных ворон-мыслей.
-Похож? - спросила я, демонстрируя Максу результат своей часовой возни.
-Да, - мужчина был поражен и удивлен. - Правда, лицо еще полнее получилось.
-Нет, это ты слишком много вредного на ночь ешь, - пошутила я. - Дарю.
-Ты, наверное, карандашная ведьма, - Макс прислонил к окну свой портрет.
-Почему?
-Можешь приворожить одним наброском.
-Тебя, что ли? - засмеялась я.
-Да кого угодно.
Его слова вызвали в моей душе волнение, как брошенный в воду камень - круги. Конечно, на перроне водная гладь уже успокоилась. Но все равно тогда мне нужна была поддержка, нужен был близкий человек.
- Поедешь домой?
- Хм... Ко мне домой? - ухмыльнулась я. - У меня раньше домом был бордель, сейчас - общежитие.
- Нет, к нам, - Макс просяще посмотрел на меня. - Я хочу поехать с тобой.
- Так сегодня не наш день.
- Ну, если хочешь, потом не приходи. Но сейчас я не могу быть один.
- Хорошо, - я поняла, что теперь моя очередь заполнять пустоту в его сердце.
Перед сном я спросила:
- Как вы познакомились?
- Это необычная история... Нелли отстала от поезда. И там остались документы и деньги. А я ждал свой поезд в другую сторону. Она так переживала, а в кассе ей сказали ждать. Я тогда сдал свой билет, чтобы помочь.
- Ты очень добрый.
- Спасибо.
- И что потом? - я посмотрела на супруга.
- Ну, Нелли мне сразу понравилась. Я вспыхнул, как спичка. И мы провели вместе всего один день. При этом было ощущение, что мы знаем друг друга уже целый век. Ей вернули багаж, документы, деньги. Нелли оставила мне свой адрес. Она жила в Листвянке. Так все и началось.
- Это твоя первая любовь?
- Нет, моя первая любовь случилась в детском саду, - с усмешкой проговорил Макс.
- А почему ты не женился на ней?
- Родители были против... Старше меня на десять лет, уже два мужа, семья не богатая... Меня долго уговаривали. Но я все равно стоял на своем. А потом Нелли и сама от меня отказалась. На нее тоже нажали, скорее всего.
- Да... У нас любят нажимать.
Мы стали чаще видеться с Максимом. Он заходил за мной после работы. Приносил мне ужин, сидел в углу и следил, как мы монтируем мою короткометражку. Подходило время экспертизы и развода. Поэтому я не хотела видеться так часто, чтобы потом не передумать. Я чувствовала, что могу и сменить решение. Но обещание уже было дано.
В очередной вечер Максим устроил дома романтический ужин при свечах.
- Зачем это все?
- У нас с тобой было всего два свидания. Почему бы не наверстать, - он смотрел на меня, не мигая, словно пытаясь разглядеть во мне что-то особенное.
- Ну, хорошо.
- Шампанского? - муж спросил игриво.
- Пожалуй.
- Кого связала музыка, а нас - игристое.
Когда моя голова поплыла от винных паров, супруг взял меня на руки и отнес в спальню.
- Что ты делаешь? - изумленно спросила я, когда он попытался меня поцеловать.
- Как что? Я отдаю тебе долг.
- Какой?
- Я тебе подарил синий шиповник, но синих слез ты не увидела.
- Подожди, - я взяла его за подбородок. - Разве у вас с Нелли...
- Нет.
- То есть вы...
- Нет, я хотел все по правилам. Жениться, а потом уж отдаться, - лицо мужа налилось пунцовыми красками.
- А в Казань ты для чего ездил два раза?
- А разве любовь - это только соитие? Разве я не мог просто хотеть увидеть ее. Посмотреть в глаза, взять за руку, сказать, что все еще люблю и храню верность? - он говорил с жаром. - А во второй приезд она хотела... Но...
- Нужно было соглашаться! - я была раздосадована, что он обманул меня.
- Во второй раз я понял, что не хочу изменять тебе. Ты тоже имеешь право на верность. Разве нет?
Я аж протрезвела, встала и начала ходить из стороны в сторону. Мои мысли лихорадочно забились в голове, словно бабочки в банке.
- Что я сделал не так?
- Да все! - я остановилась. - Делать нечего. Придется. Иначе медики что-то заподозрят, обнаружив у тебя синюю метку.
Я нехотя вернулась на кровать.
- Хочешь, я принесу еще шампанского? - предложил виноватым тоном супруг.
- Хочу.
Только после пятого бокала я снова почувствовала, что готова. Макс больше не пил, просто подливал мне и поддерживал милую беседу ни о чем. Потом вновь потянулся ко мне. Я закрыла глаза и представила, что это другой человек. Кто-нибудь с длинными пальцами, карими глазами, вьющимися волосами. Его губы были нежными и теплыми.
Утром Максим прошептал:
- Я хочу тебя полюбить всем сердцем.
Я вздрогнула от фразы, которую не думала услышать. Ни от кого. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.
- Зачем? Мы же вот скоро будем разводиться, - я повернулась к нему.
- Я не знаю, зачем. Просто хочу. И мне так стыдно за все неприятные слова, которые я тебе говорил.
- Да ничего страшного. Это было забавно. Но любить меня не нужно.
- Почему? - муж ласково провел по моей щеке. - Ты самая добрая, умная, эмоциональная. Ты красивая. Ты любишь старые фильмы, а когда работаешь, у тебя очень одухотворенное лицо. Ты больше всех достойна любви.
- Ты тоже очень добрый, - я зарделась румянцем. - Если бы... Ну, в общем, если бы все сложилось иначе, мы могли бы и дальше быть вместе.
Я снова выстроила между нами дистанцию, так было проще морально готовиться к расставания. Мне после смерти матери особенно нужен был рядом кто-то добрый, заботливый, теплый. Но я понимала, что Максим - всего лишь пленник обстоятельств. Возможно, он просто испытал на себе такую вещь, как стокгольмский синдром. Или, может, из-за расставания с любимой он жаждал любви. Чтобы не прорастать корнями в этого чужого мужчину, я приходила только по четкому графику: раз в три дня. Каждые наши сутки я давала себе зарок, что буду стараться видеть в Максе только отрицательные черты. Он много ел, плохо рисовал, у него был типаж противоположный тому, что мне нравился. Но ласковые слова, постоянная забота, искрометно обаяние супруга мешали мне нормально готовиться к разводу.
- Ну давай погуляем, - Максим тащил меня на улицу. - Ты разве не хочешь посмотреть дома декабристов? Ты их нормально осматривала?
- Да как-то не интересовалась.
- Ну как так? Ты же хочешь снимать исторические фильмы и не изучала архитектуру!
Мы шли, держась за руки, но уже не так, как раньше. Я не испытывала неловкость. Макс тоже вел себя непринужденно.
- Кофе хочешь? Утро же. Нужно кофе.
Он открыл передо мной дверь, усадил за стол, сделал заказ.
- В какой момент ты вдруг решил, что больше не испытываешь ненависть? - спросила я.
- Когда ты сказала про толстые пальцы.
- Да ладно...
- Да, - Максим смеялся. - Я просто понял, что ты очень наблюдательная, язвительная... И тебя не сломить...
- Возможно.
- А ты? - он смотрел серьезно, снова обретя в моих глазах свой особый шарм.
- А что я? Ну, ты мне понравился сразу, как налил шампанского, - я сама расхохоталась от своей шутки.
- Ах, вот оно как! Всего лишь алкоголь, значит...
Он купил мне большой акварельный набор для пленэра.
-Нас в университете, знаешь, как гоняли? - с улыбкой спрашивал муж. - Хоть специализация техническая, все равно преподаватели заставляли рисовать дома.
-Да, ты знаешь толк в красках, - я любовно погладила чехол с богатствами.
-Пойдем, порисуем?
-Твои преподаватели на тебя зря тратили силы. У тебя ужасные рисунки.
И все же мы пошли к Драматическому театру. Максим объяснял мне, как чертить прямые линии без линейки, выстраивать перспективу. Вместо того, чтобы оттолкнуть нелюбимого мужа еще сильнее, я сделала его своим учителем. Из него вышел бы неплохой наставник для художника.
Но мы слишком поздно взглянули друг на друга. Последняя черта семейной жизни подошла к нам сама. Наконец, когда мы предстали перед судьей, нужно было держать лицо.
- У вас нет прямой физиологической несовместимости, - заявил чиновник со скучным лицом. - Вот результаты экспертизы. Если хотите, попробуйте пожить еще.
Повисло молчание. Я делала вид, что читаю вердикт врачей.
- Нет, ваша честь, - Максим пытался говорить спокойно, но я краем глаза заметила, как он нервно мнет свой конверт от медиков. - Мы разводимся. Мы же целый год пытались. И ничего.
- Да, действительно, - я подняла взгляд на судью. - Не получилось.
- Ладно, по закону, если не получилось и вы не хотите продолжать, - судья забрал наше брачное свидетельство. - Тогда готовьте руку, супруг.
Он выжег поверх буквы "Ж" шестиугольник. Я вернула Максу кольцо. На улице уже бывший супруг проговорил:
- Прости. Я не смог. Не смог полюбить. Нелли просто застряла в моей голове.
- Понимаю, - я улыбнулась в ответ, хотя испытывала досаду. - Тебе, может, помочь с поездкой во Владивосток?
- Нет, что ты... Она же тогда сказала, что... Я больше не нужен, - в тот миг в его взгляде промелькнула нечеловеческая тоска. - Ну, а "нет" и суда нет.
- Ты не пропадай. Давай дружить, может? - я пожала ему руку.
- Давай. Ладно...
Только спустя месяц я узнала, что Максим бросил свою карьеру архитектора и отправился добровольцем на китайскую границу.