Фортепианный мастер

Передвигала мебель по квартире - я иногда это делаю, чтобы оживить поднадоевший интерьер, поднадоевшее положение дел -  и пианино тоже. Сзади есть такие деревянные ручки, хорошо ложащиеся в ладонь. За такую ручку если крепко взяться, то  тяжелое пианино становится довольно легко таскать по горизонтальной поверхности. Это сможет даже женщина стандартных размеров. Ну если, конечно, она не субтильной конституции лирическая поэтесса - а я как раз не она. Я крепкая длинноногая горожанка, умеющая выживать в одиночку. Правда, только в пределах города, а если меня закинуть куда-нибудь в деревню или в горы, то может и не выживу, загнусь на третьей неделе. Генетическая горожанка, мать её.  Но не об этом сейчас.

Натаскавшись с пианино  по всем углам нижнего этажа моего лофта я, наконец, пристроила  его более менее удачно. Стерла с поверхности пыль, открыла крышку  и попробовала сыграть собачий вальс. Просто я ничего другого не умею. Всегда хотела научиться, в детстве несколько лет плакала-умоляла маму купить пианино. Но она почему-то не захотела покупать, так и не купила. Бог ей судья.

Когда мне перевалило за пятьдесят я сама себе купила. Думала, вот выйду на пенсию, свободного времени станет много - вот тогда и научусь.
Но почему-то, выйдя на пенсию, уроки игры брать не стала. Может, материнский запрет  так долго действует  на меня? Аж до сих пор?
Мать-то давно умерла, но я ее ненавижу, словно она живая и продолжает как и раньше  жрать мою жизнь, откусывая от нее самые жирные куски.

Вместо того чтобы  посещать уроки игры на фортепиано и уроки сольфеджио  я пристрастилась к коньячку. А что, реально хороший напиток, и голова после него никогда-никогда не болит. Недавно я покупала Martell Chanteloup , охранник  вынес дорогую бутылку из  недр магазина, бережно вручил и сказал: 
- Нате, пейте на здоровье!
- На здоровье?! 
- Ну да, на здоровье, - серьезно ответил он. - Коньяк же полезен для здоровья.
- Ах ты ж моя зайка, - подумала я.
 
Впрочем, в глубине души я тоже считаю коньяк лекарством. Он нравится мне  гораздо больше, чем унылые белые плоские таблетки антидепрессантов, воняющие медициной, болезнями, моргом ...etc.

И да, когда я, значит, играла собачий вальс, то заметила, - у меня от природы абсолютный музыкальный слух -  что некоторые клавиши  лажают. Видимо, расстроились от долгого незвучания.  А я терпеть не могу когда в доме что-то  работает неидеально.

Как только я подумала, что нужен настройщик - тут же нарисовался бомж Федот. Он иногда ходит в гости к моей соседке по этажу, тетке Ириаде по прозвищу Грыжа. У нее, кстати, реально грыжа, а также другие очень странные заболевания плюс омерзительно резкий голос, Грыжа никогда не разговаривает - она всегда верещит. Над Грыжей врачи любят проводить опыты: резать ее, копаться внутри, изучать как там и что. Они водят на нее своих студентов  и дают интернам набивать  руку  на полостных операциях Грыжи или на гинекологических, удалить там что-нибудь или пришить и посмотреть что будет. Грыжа  - бабка одинокая, родственников нет, так что если и помрет никто не хватится.

Но Грыжа несмотря ни на что живет, а Федот ходит к ней в гости чай пить. А когда я стала искать фортепианного мастера Федот сообщил что он и есть мастер. Много, говорит, пианин  настроил за свою жизнь пока не женился. А как женился, купил дом на жену -  получил обухом по затылку от ее полюбовника и был скинут с лесного трамплина вместе с лыжами. Мы втроем собирались спрыгнуть с трамплина -  да, я увлекался  прыжками с трамплина, было дело - и для этого поехали в Снежный Парк на улице Вана-Мустамяэ, ну который в Нымме. Тамошний трамплин хоть и не очень высокий, 128 м, но когда меня по башке приложили внезапным топором и скинули нахрен вниз, то поверь мне, сто двадцать восемь метров низкими ни разу не показались. Спас шлем, спасла экипировка, в общем-то мощная.  Комбез, сшитый по заказу, держит тепло даже при температуре минус двадцать семь, он-то и спас меня от переохлаждения, когда  упал  я в трехметровую кучу снега и лежал пока не очнулся. Вернее, очнулся  уже в больничке, долго валялся там с обморожением лица и потерей памяти, а когда вышел - оказалось меня уже похоронили, даже памятник гранитный на моей могилке поставили. Я без доков, ну без документов, без роду и племени, меня больше нет. Взял поджег своей бывшей дом. Меня посадили. Ну  и пошло-поехало.  С тех пор я больше ни  одно пианино не настроил. Но, если хочешь, настрою твое, мастерство, как говорится, не пропьешь,  руки-то помнят.

И я позвала Федота к себе, пусть настроит раз мастер.

А он украл у меня из бара мой любимый Martell Chanteloup. Потом насрал в мою белоснежную ванну и сбежал. Грыжа сказала, что никакой он не настройщик и никогда им не был. Что типа в детстве часто лежал в дурке, шизофрения у него, то ли психоз, не известно. Что врет много, за что не раз бывал бит другими бомжами, боровшимися с его дурными привычками.
Я хоть и не бомж, но тоже с удовольствием дала бы ему леща. За то что соврал   и за то что я, дура, поверила. Хотя и  знала, что мужчинам верить  никогда и ни в чем нельзя.