два случая из жизни

Два случая из жизни.
Сергей Михайлович, в последние месяцы случайно оглядывая в зеркале свое, теперь уже далеко не атлетическое тело, недовольно морщил щетинистые брови- вот откуда вылезло модное нынче у медиков словечко- гиподинамия. На коже, на сгибах суставов откуда то появились новые складки, и вообще тело стало напоминать стариковское- такое в последние годы было у его отца, а волосатый живот подрастал, не зная укороту,  словно на восьмом месяце беременности. Вроде бы, в более молодые его годы, деревенские условия не позволяли засиживаться на диване, однако, убрав корову со двора, да к тому же поработав несколько лет на службе, где часто требовалось пройти лишь от кабинета к машине, здоровьишка заметно поубавилось.
Пробовал по вечерам трусцой пробежаться вдоль посадок. На неделю- другую терпения хватало, потом начинала ныть поясница, что подсказывало причину бросить новое занятие, затем мешали то ли непогода, то ли откуда- то навалившиеся дела. Но регулярно пошаливавшее здоровье вновь заставляло искать варианты «укрепления сердечной мышцы».
Как то во дворе наткнулся взглядом на старенький велосипед. Всколыхнулось в памяти детство, когда катание на «велике» было щедрым подарком, да и во взрослые уже годы, до появления в семье легковушки он был незаменимой вещью. На сенокос ли мотнуться, жене обед ли пастухам в стадо привезти, даже корову летом подоить, «велик» помогал безотказно. И решил Сергей Михайлович теперь попробовать использовать старика по прямому назначению.
Повозившись вечерок с ключами и солидолом, поставил его на ход, и вот уже он катит розовым сентябрьским вечером по отдающему тепло тугому полотну асфальта. Плывут по сторонам порыжевшие, осыпающиеся посадки пушистых лип и кленов, горделиво возвышающиеся над всеми мощные березы и тополя. Вот они обрываются, и в стороне от дороги выползает нетронутая рябью, водная гладь небесного цвета. Отражаются вечерние перья облаков в лоне пруда, берег унизан парами фигурок усердных рыбаков. Прекрасно просматриваются, словно сквозь янтарный слиток, уходящие в поля прозрачные дали. Над головой, совсем низко, наискось, в сторону поля, пересекли дорогу с десяток грачей, озабоченно, молчаливо.
Разве можно увидеть все это из окна скоростной машины? Да и в делах просто не до этого. А вот сзади послышался нарастающий рокот дизеля и знакомый с детства, отдающий романтикой дальних странствий, подвывающий шум колес тяжелого дальнобойщика. Сергей Михайлович аккуратно свернул на обочину, что б излишне не напрягать без того напряженные нервы водителя.
А уж как мешают велосипедисты таким машинам, он знал не понаслышке. Когда- то и сам крутил баранку таких тяжеловозов. Но первый урок отношений велосипедиста и дороги он получил лет в двенадцать.
Районный городок асфальтовая трасса пересекает где то через четырнадцать километров, минуя его родное село. Пешком далековато. Но если у тебя в руках отцовский велосипед, дома никого, впереди один из дней летних каникул, в голове мечты, а в душе свобода, какое же это расстояние!
И вот так же славно он крутил педали в тот солнечный июньский день, лупил любопытные глаза по сторонам и удивлялся и радовался увиденному. Наконец на горизонте появляются очертания куполов, крыш и раскидистых лозин, и он на стареньком велосипеде гордо, словно победитель на белом коне, вкатывает на первый городской перекресток.
  Надо сказать, годы его детства не изобиловали таким количеством машин, как сегодня, однако, к его удивлению и неожиданности на обочине, помахивая пестрой, палкой стояли два милиционера. Те б, может и не обратили на него ни какого внимания. Но у него,   при виде их, так екнуло сердце (но ослабло- то теперь наверное не оттого), что он прямиком укатил под обочину.
Друзья- милиционеры оказались шутниками. «Помоги товарищу»- смеясь попросил один другого. Тот, что помоложе, подал незадачливому велосипедисту руку, и, выкатив на обочину велосипед с развернутым в сторону рулем, предложил ему, побледневшему и обросшему репьями: «Подержи, дружок». Сам же, театрально кряхтя присел на корточки, на глазах еще больше удивленного мальчишки вывернул из колес ниппели и с размаху зашвырнул в кусты. И добавил, заботливо похлопывая по плечу: «Давай, теперь поосторожней».
Обратный путь оказался долгим. Было время ему, размазывая слезы по щекам, подумать и о романтике дорог, и о мечтах, и о том, что он скажет отцу, по поводу отсутствия ниппелей в спущенных колесах.
Сергей Михайлович давил машинально на педали и улыбался- как все таки давно это было. Потом ему во многих других обстоятельствах, далеко не в «велосипедных» приходилось общаться с работниками милиции. Чаще, это были обыденные, деловые встречи. И большинство их незаметно вылетели из головы, как рядовые, ни чем не выделяющиеся. Но вот еще одна тоже не забывается.
Он уже с год, после прихода из армии, работал на служебном автобусе. Привычные городские улицы, знаком каждый перекресток. Даже постовые примелькались. И вдруг, он, как обычно, внимательно всматриваясь в очередного постового, невольно притормаживает- « Ба! Да это же Алешка, два года «кирзу» вместе топтали. Во дает!» Постовой, так же внимательно всматриваясь, и поправляя фуражку, показывает палочкой место остановки.
Улыбающийся водитель автобуса, спрыгнув на землю, не дожидаясь, первым раскидавает руки:
-Привет, дружбан…
-Ваши документы- не моргнув глазом, с серьезной до- нельзя миной на молоденьком личике «дружбан» протягивает руку.
Ошарашенный Серега, сглотнув слюну, покорно подает права. Младший сержант, полистав их для порядка, предлагает, направляясь к двери автобуса:
-Ну пойдем к тебе, расскажешь, как поживаешь.
Угнувшись, и выждав секунду, он в ответ тихо, но внятно проговорил:
-Извини, мне некогда, дела.
Сержант, спохватившись, скупо улыбнулся:
-Да ладно, тебе…
Рыкнули шестеренки коробки передач, и автобус покатил дальше. Потом он узнал от ребят- сослуживцев, что через полгода Алешку из милиции уволили.
Дороги, дороги! Сколько их было, разных. Как судьбы людей- трудных и не очень, далеких и близких. Но неслась жизнь, и некогда было оглянуться, вспомнить. Теперь вот, спасибо велосипеду, за неторопливые педали.

10. 09. 2009 г.