Валерий

Мои прежние друзья остались со мной. Они были разбросаны по Иркутску, работали на обычных местах. Я понимала, что они получше некоторых знают, как жить. Утром я просыпалась в уютной квартирке, которую снимали Лене родители, пока она не выйдет замуж. Обязательно проверяла почтовый ящик в ожидании письма от Максима с границы. Завтракать я шла в кулинарию Алекса.
- Ну, привет, маленькая госпожа, - седеющий друг любил меня так дразнить, напоминая о прошлом. - Что сегодня будешь?
- У тебя есть суп?
- Только молочный.
- Хорошо.
По дороге из кулинарии покупала кофе у Ромы. Иногда заходила в книжный магазин, где работал Денис. Если мне нужно было на почту, я подгадывала так, чтобы попасть в смену Леши. Иногда заходила в библиотеку, куда устроился Женя. Толик всегда с радостью выскакивал мне навстречу из бутика, который был не совсем по дороге в Роскино. Но я делала крюк, чтобы повидать его.
- Я видел твой фильм, - с придыханием говорил Толя, сжимая мои руки. - Я хотел бы посмотреть, как ты снимаешь кино.
- Хорошо, - я коротко целовала его в щеку, я еще горела страстью, но не хотела напоминать о прошлом.
Можно было сказать, что я была счастлива. По-своему.
- Ты как-то вот никак не можешь собраться и не опоздать, - нарочито строго отчитывал меня Гоша.
Он стал моим ассистентом, потому вечно умничал.
- И тебе привет, Кузнечик, - но мне еще сложно было забыть в строгом коллеге своего соседа по парте со смешной прической.
- Избавляйся от своей глупой привычки опаздывать.
- А ты избавился от зеленого змия? - да, Гоша начал навещать коньяк еще чаще прежнего.
- Уже женитесь и ругайтесь дома, - вклинилась Лена с усмешкой. - Поля, тебя вызывали.
Подруга стала частью нашей команды в Роскино - заняла место секретаря. В кабинете у директора - бывшего актера - всегда пахло старой кожей его портфеля и терпким одеколоном.
- Полина, у вас новое задание. Спустили прямо с Ольхона. Нужно снять про Северную войну. В роли Петра Первого обязательно должен быть Яков Становой.
- Да, поняла. Спасибо, - я на самом деле боялась заданий "сверху", их особенно долго вычитывали в Росцензуре.
- На роль Карла Двенадцатого нужно поискать иностранца. Чтобы он контрастировал со Становым. Вот список подходящих, - директор протянул лист с пятью именами.
- Благодарю.
Я вышла, изучая имена. Трое были шведами, один - из Финляндии, последний из Норвегии. И всем нужно отправить запрос-приглашение, потому что просто так въезжать в нашу страну и покидать ее нельзя. Нужно обязательно письмо с уважительной причиной. Все объяснялось нашей безопасностью. Я решила не медлить и сразу села за сценарий. Необходимо было работать быстро, чтобы успеть следом за документами отправить иностранцам их тексты. После двух бессонных ночей я упала в обморок прямо в вестибюле Роскино. Очнулась на банкетке, Гоша брызгал на меня водой. Вокруг стояли испуганные зеваки.
- Что происходит? - подорвалась я.
- Нет, это ты скажи, что происходит? - вспыхнул мой друг. - Если плохо себя чувствуешь, лежи дома! Лена, почему ты ее отпустила?
- Да она выскользнула, - начала оправдываться подруга.
- Я еще не дописала сценарий, - я попыталась подняться на банкетке, но не смогла.
- Не надо дописывать. Я попросил Киру, она поможет.
- Но я начала.
- А она продолжит.
- Ты тут уронила, я собрала, - Лена подала мне мои жалкие сто листов сценария.
Я впервые приглашала иностранных актеров, впервые писала сценарий с кем-то еще. Мы были знакомы с Кирой Ивановой и раньше. Но первые две свои картины я освоила сама, начиная со сценария. Мы зашли в наш с Гошей кабинет. Девушка уже ждала меня. Коротко поздоровалась, забрала написанный материал, надела очки и углубилась в чтение.
- Иди домой, - ассистент попытался вывести меня из кабинета. - Тебе, может, такси вызвать? Хочешь, с тобой поеду?
- Нет, я останусь. Не надо, - я села напротив сконцентрированной Киры.
- Ну, тут немного затянут диалог. Я бы сократила.
- Сокращай, со стороны виднее, - она обычно занималась сценариями для любовных драм, но имела большой опыт, поэтому я бы не стала спорить.
- Ну вот здесь бы уже какую-то сцену с музыкой, грандиозную, - сценарист отняла взгляд от страниц, - знаешь, я бы и начала бы с чего-то яркого, динамичного. Это же Петр Великий.
- Ну, я не знаю. Можно с потешного боя на воде.
За один день мы вместе перестроили концепцию и написали двести листов. Свежий взгляд помог мне найти что-то интересное в уже избитой теме. В моей душе, которую охватила буря страха перед строгими министрами, воцарился штиль. Поэтому ночью я смогла нормально поспать. Сценарий был готов через несколько дней. И пока Росцензура разбирала тексты по косточкам, мы сели с Гошей за раскадровку.
- Наверное, больше крупных планов с Петром, - говорила я, разглядывая ватманы Георгия.
- Зрителей не затошнит от щек Яшки?
- Ну, это же прямой заказ.
- Но щеки все же...
- У каждого свое представление о красоте, - протянула.
- Да, я забыл. Тебе нравятся люди с квадратными мордами.
- Можно подумать, у тебя...
- Мое лицо - ромбиком, - Гоша обвел в воздухе пальцем геометрическую фигуру.
- Просто скажи: ты нарисуешь еще пару планов?
- Конечно.
Через неделю работы сумасшедшими темпами Правительство уже интересовалось, как все продвигается. А Росцензура зарезала кучу сцен из-за того, что в них первый император России недостаточно героически выглядит. Чиновникам - совсем не до драматургии. Им главное, чтобы были соблюдены главные требования к образам в фильме. Мы проклинали цензоров и переписывали все моменты, вызвавшие порицание. Мне вернули сценарий в третий раз снова с красными пометками на полях.
- Еще чуть-чуть, и я начну убивать, - грустным голосом сказала Кира, листая правки.
- Сделай одолжение, пожалуйста, - я улыбнулась. - Там на втором этаже поворачиваешь направо, до упора, на табличке написано "Людов".
- А, Людоедик? Ну, тогда все понятно.
Теперь мы уже и вдвоем не спали ночью. Сидели на кухне Лены и правили сцены с императором. "Ох, Толик", - думала я. - "Взять бы тебя сюда, ты бы увидел, как снимают кино". Раскадровки тоже не пришлись ко двору. Я отдала вечером Лене пять копий сценариев для отправки актерам, и побежала с ватманами к Гоше. Он жил на набережной Ангары, в маленькой, но милой квартирке на втором этаже. Я свистнула два раза, это был наш знак. Еще в университете я привыкла приходить под окна к другу и свистеть. В подъезде работал противный старый консьерж, который никогда меня не впускал. Георгий должен был сам спуститься за мной. Он выглянул с лоджии:
- Шо? Опять? - спросил ассистент, пародируя голос великого актера Папанова.
Я развела руками. В квартире пахло блинами. Я разулась и понесла раскадровки в комнату.
- Кушать будешь? - спросил Гоша.
- Надо скорее закончить...
- Полина, ты голодная.
- Нет.
- Я знаю тебя. Ты прибежала, как только получила листы, - друг потащил меня на кухню. - Петр Алексеевич не будет плакать, если ты сначала поешь.
Надо мной уже все друзья смеялись, заявляя, что меня в мужчинах привлекает только умение готовить. Подтрунивал и Гоша. Поэтому я и не хотела принимать его предложение. Хотя с другой стороны, от блинов может отказаться только бессердечный человек. За раскадровкой мы не заметили, как настала полночь.
- Уже поздно, - проговорил серьезно друг. - Останься.
- Ладно, - ответила я, не чуя подвох.
Он постелил мне на своей кровати, сам ушел на кухню. Я лежала без сна час точно, пока не зашел Гоша. Он крался, боясь меня разбудить, и аккуратно, как ниндзя на задании, лег с краю.
- Что, на диване не удобно? - мой голос в ночи прозвучал, как выстрел.
Гоша свалился с кровати.
- Ты чего так пугаешь? - злобно спросил он.
- Ты говорил, что хорошо меня знаешь. Однако не подозреваешь, что я плохо засыпаю.
- Вот теперь и эта деталь мне известна, - он сел рядом и положил свою горячую ладонь на мою руку.
Только в этот момент я заметила, что у него длинные пальцы.
- Полина... - прошептал он.
Я подняла глаза, Гоша тянулся ко мне губами.
- Нет, подожди! - я отползла к стене и закрылась одеялом до подбородка. - Ты что делаешь?
Георгий молча смотрел на меня. Свет от фонарей проникал сквозь колыхающуюся занавесь. Он выхватывал из полумрака глаза друга, словно работал осветитель над крупным планом героя.
- Я сам не знаю, что творю, - тихо ответил ассистент, отвернувшись. - Прости.
Он ушел на кухню, а я не могла уснуть до самого утра, вспоминая жар его руки, огонь его карих глаз.
Пока мы бились с Росцензурой за раскадровку, приехал первый кандидат на роль Карла Двенадцатого. Это был норвежец Паулус Олафссон. Нам дали только список, фотографий не было. Поэтому я сначала встала посреди вестибюля, вытаращив глаза на высокого и харизматичного мужчину.
- Да уж, дела, - присвистнул Гоша. - Он будет повыше даже нашего императора Яшки. Незадача.
- Ну, всегда можно выкопать ямку, - задумчиво проговорила я.
- Очень мило с вашей стороны приехать так рано, - заухмылялся ассистент, здороваясь с норвежцем за руку. - Сразу видно, вы хотите роль, но надо пройти кастинг. Поля, он, кажется, не понимает ничего. Вы знаете русский язык?
- Да, я знать русский. Немного, - улыбнулся в ответ актер. - Кастинг? Я готов.
- Пока нет кастинга, господин Олафссон, - я тоже пожала его мягкую ладонь. - Придется ждать, пока не приедут остальные.
- О, ничего. Я смотреть пока Россия. У вас… тепло.
- Обязательно съездите на Байкал.
Мимо как раз пробегала Кира с кипой бумаг.
- Кира, подожди, - я остановила ее. - Ты торопишься?
- Нет. А что? - у Ивановой просто была привычка быстро ходить и делать озабоченное лицо, поэтому сначала всегда казалось, что она дико занята.
- Ну, ты же знаешь норвежский. Тут вот приехал человек. Актер.
- Пол. Я - Пол, - гость подошел ближе.
- Пол хотел бы посмотреть город сегодня, и знает русский совсем немного. И нам пока не дали переводчика для него.
- Да что ходить-то сейчас? Там дождь и ветер, - сценарист показала на окно. - Пол, простите, но я простыну.
- Простите, - словно попугай повторил Пол. - "Простыну" - это белье?
- Кира, ну, помоги, пожалуйста, - я начала нажимать на жалость - самую верную кнопку души девушки. - Он приехал слишком рано. Будет слоняться один, точно потеряется.
Кира внимательно посмотрела на Олафссона, словно пытаясь понять, может ли взрослый и высокий мужчина потеряться.
- Ладно. Хорошо. Но мне придется надеть десять кофт и очки.
- Пол, видите, девушке придется пойти на большие жертвы, - на лице Гоши проступила ядовитая улыбка. - Так что торопитесь, пока она не передумала.
Найдя занятие иностранцу, я облегченно вздохнула. Но оказалось, что зря. Я отравила запросы на свою обычную команду, в том числе, на операторов Васю, Мишу и Колю. Но пришли за сценарием и раскадровками только Вася и Коля.
- А где мой Мишель? - спросила я растерянным тоном. - Как мы будем без оператора-постановщика?
- Я написал новый запрос, - отозвался Георгий. - Ты же сама мне отдала ответы и там были бумажки только на Ваську и Кольку. Забыла?
- Обязательно кого-то дадут, - пытался успокоить меня Вася. - Это же заказ из министерства?
- Я начинаю сходить с ума, хотя мы еще даже не выехали, - я хотела в этот момент просто все бросить.
- Я уже несу запрос Лене, не волнуйся. Прорвемся, - Гоша вышел.
Еще сутки прошли в нервной агонии. Нужно было согласовать съемки в Петербурге вне туристического сезона. Город на Неве был закрыт для посещений, обнесен заградительными сооружениями. Только с мая по ноябрь можно было попасть в бывшую столицу Петра. А по срокам нажимали чиновники из Минкульта. Поэтому необходимо было ехать срочно, вот прямо в апреле. Но Минвоен ничего не хотели знать. Я опять плохо спала ночью. Мне снились кошмары, из-за которых я просыпалась несколько раз. На следующий день мы прогнали на кастинге актеров на второстепенные роли.
- Я сейчас умру, - шипел Гоша после очередного кандидата на роль Меньшикова.
- Если ты устал, давай сделаем перерыв, - предложила я, потому что мне нужно было еще выпить кофе.
- Конечно, я устал от слишком талантливых людей, - он потер глаза. - Из них так и прет харизма. Станиславский бы загнулся уже на втором.
- Давай тогда перерыв. Я тоже себя плохо чувствую.
Вышла из кабинета, объявила, что нужно подождать десять минут. Успела спуститься только на второй этаж. На очередном пролете у меня резко потемнело в глазах. Пришла в себя я уже на руках у какого-то мужчины.
- Что ж вы, красавица, мне в ноги падаете? - весело спросил незнакомец.
- Вы меня сразили, - пошутила я.
Он бережно посадил меня на банкетку.
- Я принесу вам воды.
- Да мне уже лучше.
- И все же стоит дать за собой поухаживать, - низкий голос незнакомца звучал в моих ушах, словно песня ангела.
- А можете и кофе?
Мужчина обернулся. Я думала, ответит шуткой. Но он задал вопрос:
- Какой предпочитаете?
- Просто черный.
- Отлично.
Мой спаситель вернулся через пять минут с двумя стаканами. Я жадно глотала кофе, запивала его водой, искоса поглядывая на мужчину. У него были темно-серые глаза и волосы, отдающие рыжим оттенком.
- Вы куда-то торопитесь?
- Да, у нас кастинг.
- О, вы - актриса? - он уважительно посмотрел на меня.
- Нет, я - режиссер, - на моей фразе галантный кавалер встал от удивления.
- Полина Аистова?
- Ну да.
- Это просто судьба какая-то! Я - Валерий Стеценко. Буду вашим оператором-постановщиком.
Я даже немного испугалась, что придется взаимодействовать с таким очаровательным человеком. Мне до дрожи нравился его голос, мимика, глаза. Но я хотела видеть рядом того, на кого я не буду отвлекаться.
- Я вам помогу тогда дойти до кастинга?
- Хорошо, - я просто не могла сопротивляться его проникновенному взгляду.
Валерий взял меня под руку. Так мы и вошли в кабинет.
- Твои ощипанные орлы тебя заждались, - бросил через плечо нам Гоша, стоя у окна.
- Георгий, это наш оператор-постановщик. Валерий.
Они пожали друг другу руки.
- Вы ее зря трогаете, - ассистент решил сразу, видимо, поразить своим юмором.
- От чего же?
- Кусается.
- Это интересно, - темно-серые глаза выражали заинтригованность.
На следующий день, наконец, мы собрали людей для роли шведского короля. После четвертого кандидата Георгий обошел все Роскино, но Олафссона не нашел.
- А где этот Наутилус Помпилиус? - озадаченно спросил ассистент у меня.
- Не знаю.
- Дела. Наверное, его так в Норвегии приморозило, что он забыл, для чего сюда приехал. Ладно-ладно.
Мы пошли в гостиницу. Но там сказали, что уже три дня иностранный гость не появлялся.
- Действительно, интересный сюжетный поворот, - растрепал себе прическу мой друг. - А, кстати, Кира появлялась? Может, она его в Байкале утопила?
- За что?
- Простудилась и разозлилась.
- Гоша!
- Я бы разозлился.
Когда мы позвонили в дверь Ивановой, она выглядела испуганной.
- Как здорово, что вы пришли! Он уже третий день от меня не отлипает. А сейчас поедает печенье.
На кухне, действительно, сидел норвег. Он пожал нам руки.
- Вот он, сын яростных викингов, - провозгласил Гоша. - Я поражен, мистер Олафссон. Вы знаете, какой сегодня день?
- Ты слишком быстро сказал, он не понял, - устало проговорила Кира. - Пожалуйста, просто заберите Паулуса. Я его стесняюсь...
- Пол, - я положила руку на плечо актеру, стараясь говорить медленно. - Вы помните, что сегодня - кастинг?
- Забыть, простите, - он виновато глянул на меня.
- Ладно. Следуйте, пожалуйста, за нами.
На улице Гоша разразился сердитой тирадой, запрещая мне проводить пробы норвегу.
- Он безответственный, - указывал ассистент на Олафссона. - Он псих.
- Я виноват, - глаза Пола были печальны. - И у меня - один день.
- Наверное, у Киры печенье с секретом, - не выдержал Георгий.
- Успокойся. Еще не вечер, - в этот момент я хотела поговорить с иностранцем наедине.
С трудом удалось убедить ассистента, чтобы он шел вперед и готовился к кастингу.
- Пол, что с вами? Вы приехали раньше всех и вдруг забыли про свою цель, - мы встали на углу улиц, не доходя до Роскино.
- Вы любить, Полина? - высокий мужчина покраснел, опустил взгляд. -  Кого-нибудь любить?
- Да, бывало со мной такое, - я надеялась, что правильно поняла иностранца.
- Синие глаза, нежный голос, - он с трудом выбирал слова. - Она смотреть так строго... Но я нет… не в силах уйти...
При мне разворачивалось чудо, будто на дикой и холодной скале пробивался нежный голубой эдельвейс. Я до сих пор считаю любовь великим подарком. Она приходит постепенно, обрушивается внезапно, дает величайшее счастье или, как вооруженный грабитель, отбирает последнее. Это невероятное чувство может убить, воскресить, остановить, дать сил на новый шаг, заставить забыть про все, застать врасплох. В Поле я узнала себя. Как бы я поступила, влюбившись с первого взгляда? Возможно тоже преследовала бы объект своей страсти. Пол стоял растерянный и понимающий, что все кончено.
- Я уехать и больше не видеть...
- Ну, соберитесь, - я потрясла его за руки. - Сейчас должны пройти пробы. Если все получится, вы останетесь. И я что-нибудь придумаю чтобы Кира поехала с нами.
- Спасибо, - выдохнул влюбленный актер.
И на прогоне сцены я поняла, что Пол стоит таких усилий. Он хорош в своем деле. Я поблагодарила норвега. Когда он ушел, я села сразу же заполнять формуляр на роль короля Карла.
- Бери финна, - Георгий сел напротив.
- Нет, мы будем работать с норвегом.
- Это еще почему?
- Он фактурный, обаятельный... - я начала перечислять качества актера, не отрываясь от формуляра.
- А ну да. Высокий, красивый, - нервно добавил ассистент. - В Норвегию лыжи востришь, Полина?
Я подняла глаза на друга. Он пылал румянцем от злости.
- Ты, наверное, слепой? - я улыбнулась. - Ты не заметил, что Пол сидел на кухне у Киры?
- Да точно. Он маньяк. Не связывайся с ним, пожалуйста.
- Нет, ты не понял. Он влюбился в Киру.
Гоша замолчал и задумался. Я воспользовалась паузой и закончила писать.
- Ты отнесешь Лене? Или мне самой сходить? - я подала ассистенту документ.
- Но он же огромный! - воскликнул мужчина. - Это либо весь строй солдат на лавку ставить, либо копать ямку этому... Королю.
- Ты так возмущаешься, будто сам за лопату возьмешься, - засмеялась я.
- Да с тебя станется, - Гоша забрал формуляр. - Ты меня можешь заставить сделать, что угодно.
Мы отправились только спустя две недели. Минвоен, наконец, согласовали съемки. Видимо, до них не сразу дошло, что фильм является государственным заказом. И Петербург нас сразу встретил дождем. Он здесь идет очень часто. Нас поселили аж в Гатчине, в небольшой гостинице. Всех разместили компактно, выдавая номера на трех и даже четырех человек. Мне выпали апартаменты на двоих с Гошей. Просто не хватило мест в номере с актрисами, ведь мы все же взяли Киру с собой, так как не нашли переводчика. А потому мое предполагаемое койко-место заняла сценарист.
- Я буду спать на полу, не волнуйся, приставать не буду, - друг суетливо распаковывал вещи.
- Знаешь, это тебе стоит волноваться, - я хитро ухмыльнулась. - Потеряешь свой цветочек. Мама тебе потом скажет "аяяй" и пальчиком погрозит.
- Может, я опытный уже, - Гоша посмотрел на меня. - Ты об этом не думала?
- Тогда я точно не буду тебя трогать, раз кто-то уже надкусил это яблочко, - ухмылка не хотела уходить с моего лица, хотя я чувствовала, что захожу слишком далеко. - Значит, можно спать на одной кровати вместе. Просто возьмем разные одеяла.
На самом деле, в первую же ночь я лежала без сна. Не давало покоя тепло, которое источал спавший рядом друг. Мне почему-то захотелось вернуться назад в тот момент, когда Гоша пытался меня поцеловать. Под утро все же удалось уснуть.
- Вставай, - буквально через два часа он начал меня трясти за плечо. - Солнце уже встало, птички поют.
- Я за них рада, - пробубнила сонно я и накрыла голову подушкой.
- Полина, доброе утро! - Георгий был настырен.
- Отстань. Или тебе надоело жить?
Он начал собираться, периодически беспокоя мой сладкий утренний сон своими возгласами, что мы опаздываем.
- Ты едь без меня. Я очень плохо себя чувствую.
- И что же мне сказать всей группе? Извините, но режиссер решила поспать до обеда.
Гоша ушел, хлопнув дверью. Через время я все же заставила себя встать. С трудом умылась, оделась. В вестибюле сидели только мой ассистент и Валерий.
- Пришла в себя? - Гоша пылал от возмущения.
- Нет. Без кофе не пришла.
- Хорошо, ладно. Я - за кофе, - друг встал и пошел в столовую.
- Доброе утро, Полина, - оператор был в хорошем настроении.
- Доброе. Возможно, - я устало села рядом.
От нечего делать окинула взглядом Валерия. Он сидел в кожаном комбинезоне с косой молнией на груди. Руки были скрыты в черных перчатках.
- И удобно в такой одежде? - спросила я.
- Для мотоцикла - в самый раз.
Только после этой фразы я заметила, что с другой стороны банкетки стоит не что иное, как мотоциклетный шлем.
- Я вас сегодня подвезу с Георгием. Все просто уже уехали на автобусе, - серые глаза внимательно изучали меня. - Поэтому вы зря надели платье.
- Ну, переодеваться я уже не буду. Все равно.
Даже после чашки кофе мне было безразлично, как я буду выглядеть. Оператор подвел нас к мотоциклу с люлькой.
- Наверное, шлем - вам, Полина, - Валерий бережно надел на меня головной убор, опустил стекло и подмигнул мне. - И садитесь сзади меня, пожалуйста. Я не хочу, чтобы меня обнимал мужчина.
- Да я тоже не горю желанием держать тебя в объятиях, пупсик, - отпарировал ассистент. - Будешь умолять - не соглашусь.
Валера никак не отреагировал. Он оседлал своего железного коня. Я устроилась на задней части широкого сидения. Мотоциклист нащупал мои руки и положил их себе на грудь, мне пришлось прильнуть к его спине. Когда Гоша угнездился в люльке, оператор завел свою двухколесную машину. Всю поездку я молилась всем возможным богам и вжималась в рулевого сильнее. Мне казалось, что мы все превратились в пулю, которая прошивает автостраду насквозь. Хоть дороги были пустые, скорость, повороты, рык мотора приводили меня в панику. Адреналин накрывал с головой, лишая меня рассудка.
- Приехали, - объявил Валерий, - можно меня отпустить.
Он с усилием оторвал мои руки.
- Простите, я никогда не ездила на мотоцикле, - пролепетала я.
Гоша снял меня с сидения.
- Премного благодарен, - сказал он мотоциклисту, отдавая шлем.
Я шла на дрожащих после пытки мотоциклом ногах, а руки все еще чувствовали сильное тело Валерия в своих объятиях. Еще один пункт в список его неоспоримых достоинств. Глубокие серые глаза, подвижное лицо, увлечение мотоциклом, железные мышцы. Мне пришлось сесть на стул. Все уже суетились, собирали рельсы для камеры, массовка, Яков, корабль были готовы.
- Так, стоп! - взял рупор Гоша. - Яшка, почему твои щеки стали еще больше?
- Заткнись! - Становой очень трепетно относился к критике в сторону своей внешности, поэтому сразу начинал кричать. - Все нормально!
- Нет, я даже отсюда вижу, как ты разжирел.
- Полина! - заверещал истеричный актер. - Всего пару килограммов! Скажи ему, пусть заткнется!
- Прости, Яков, - я отобрала рупор у ассистента. - Но придется сесть на диету. Мы тебя ждали в другой форме.
- Пусть осветители и операторы сделают там, как обычно. Это их работа, - выпады Станового утонули в хохоте команды.
- Так что, все? - спросил Вася-оператор. - По домам?
- Да чего уж там, - махнула я рукой. - На первый эпизод и так сойдет.
Мы торжественно написали наши инициалы на бутылке шампанского и разбили о борт корабля. Первый день прошел спокойно. Обратно мы возвращались на автобусе. Мест на всех не хватило. Гоша галантно уступил мне последнее место и сел в проходе.
- Давай больше не будем бить бутылки? - он сложил свою привычную плутовскую усмешку на лице. - Дурацкая традиция, Полина. Мы просто переводим благородный напиток.
- В следующий раз разнесем бутылку минеральной воды.
Перед сном я напилась валерьянки. Но она подействовала обратным образом, только сильнее возбудив мой мозг. Он рисовал в воображении, что рядом спит не Георгий, а Валерий. Потом мое тело подкинуло воспоминание ощущений о поездки на мотоцикле. В конце концов, у меня на тот момент не было отношений, даже примитивной близости. Поэтому, возможно, и взыграли гормоны. И я вновь провела ночь в томлении. А утром измученный организм желал отдохнуть.
- Почему ты так долго спишь по утрам? - Гоша бил мне по ушам своими глупыми вопросами.
- Я не могла уснуть... - я попыталась закрыться одеялом.
- Тебе надо к врачу, - друг раскрыл меня.
- Петр уже дал мне валерьянку.
- К неврологу! - Георгий попытался стащить меня с постели.
- Пустяки! - я отбилась от друга. - Езжай там, короче, без меня. В автобусе все равно мало мест.
- Ах ну да... А ты на железном коне. Хочешь "оседлать" его хозяина? - ассистент, видимо, разозлился, раз вставил практически матерное слово в свою тираду.
- Ты переходишь грань.
Ассистент снова хлопнул дверью. Зато я смогла поспать лишний час. Когда я спустилась в вестибюль, меня ждал только Валерий с чашкой кофе.
- Доброе утро, - его взгляд в тот момент просто растопил мое сердце.
- Доброе, если выживем, - я пыталась говорить, как можно непринужденнее.
- Да не бойтесь мотоцикла, он не брыкается.
Мы снова мчались на сверкающем хромированными деталями красавце. Я прижималась к оператору, что есть сил. Сердце колотилось так, что он мог бы почувствовать частоту моего пульса спиной. Уверенность и сила мужчины кружила голову сильнее, чем страх разбиться на смерть. По приезду Валера снял сам с меня шлем, убрал мои волосы с лба.
- В следующий раз, пожалуйста, заплетите косу, так будет удобнее, - рука оператора задержалась на моем лице.
Он сделал вид, что что-то нашел на моей щеке.
- Вы сейчас себя компрометируете, - подала я голос.
- Да? Ну и пусть.
Мы пошли в сторону суетящейся группы, болтая о погоде и дороге.
- Давай на "ты", - предложил мужчина, стоя уже у всех на виду. - Тем более после того, что между нами было.
- Хорошо, - ответила я.
- Знаете, мы тут не на троих соображаем, - Гоша подошел вплотную к байкеру. - Мы снимаем кино. И как бы сначала сделай дело, а потом гуляй смело.
- Я сделал дело.
- Полина, ты всегда выбираешь людей с очень твердым лбом, - Георгий заскрипел зубами.
- У меня обычный лоб, - попытался отпарировать мотоциклист.
- Я слышу.
Дерзить и язвить было в характере Гоши. И все же он меня удивлял своей агрессией. Поэтому на его фоне Валерий показался мне настоящим рыцарем.
Во второй день съемки проходили особенно нервно. Наш Петр Великий сидел на сельдерее и авокадо, поэтому вел себя особенно истерично. В принципе, говорят, что люди нетрадиционной ориентации очень чувствительны и демонстративны. А про Якова все знали, что он засматривается на привлекательных парней. После работы над своими сценами актер заявил, что очень устал и побрел в походную гримерку. За ним пошел и Гоша. Я озадаченно следила за удаляющимися мужчинами и думала, что их связывает: бутылка или постель? Хотя Георгий всегда злился от пошло-голубых шуток.
- Вечером ты тоже со мной? - спросил Валерий.
- Да, с тобой.
От него веяло невероятной энергетикой, которая прожигала меня насквозь. Возможно, и сказалось мое желание видеть рядом кого-то, похожего на Валерия. Я держала байкера за плечи, пока мы ехали. Он снова сам снял с меня шлем. Довел до номера.
- Ты позволишь? - его рука в перчатке легла на мою шею. - Я просто теряю голову от тебя...
Мужчина прикоснулся к моим губам своими. Можете смело меня осуждать - я отвечала на поцелуй. Но нашла силы оторваться и проговорить:
- Для первого раза хватит.
- То есть у меня есть шанс на второй? - байкер тяжело дышал.
- Всегда есть шанс на что-то.
Я вновь крутила в голове все, что произошло днем. Мысли об операторе будоражили и мешали спать, навязчивыми птицами бились в моей тяжелой от бессонницы голове. Утром меня снова терпеливо ждал Валерий с мотоциклом и кофе.
- Я уже могу реализовать второй шанс? - серые глаза опьяняли своим страстным взглядом, аромат кожи и терпкого парфюма вызывал волну страсти.
- Ты очень быстрый.
- Ну, я же гонщик. И лучше, наверное, торопиться, пока другие не опередили меня.
- Интересное оправдание.
На съемочной площадке все были заняты своим делом.
- Начинаем? - ехидно спросил Коля, выставив свою камеру. - Этому Ешкинссону в парике жарко, просит скорее стартовать.
Пол переминался в выкопанной для него траншеи. У него был длинный парик, присыпанный пудрой.
- Подождите, - я вдруг почувствовала, что чего-то катастрофически не хватает. - А где Гоша?
- Да спит, наверное, пьяный. Он вчера с Яшкой квасил, - доложил Славик, инженер звукорежиссера. - Давидыч с ними до полуночи отдыхал.
- Черт бы тебя побрал, - выругалась я и пошла в походную гримерку.
Но ассистента там не было. Сидел только Становой, он запрокинул голову, выпивая последние капли из фляжки.
- Где Климин? - я говорила коротко и строго.
- Ой, не шуми, Поля, - простонал актер. - Голова еще болит.
- Говори! - приказала я, добавив несколько убедительных матерных слов.
- Я не знаю, он ночью ушел.
- Куда?!
Куда можно было ночью пойти в Петербурге, где на каждом шагу - посты с военными.
- Давай начинать, - это уже Валера решил повоздействовать на меня.
- Нет, без моего ассистента ничего не начнется.
- Ты куда?
- К военным.
На посту на меня долго смотрел дозорный, слушал, потом изрек, что он только сменил ночного, поэтому ничего не знает. Но он хотя бы подсказал, где находится штаб их наблюдательной цепочки.
- А это вы тут кино снимаете? - цепочкой командовал черноволосый и черноглазый мужчина с идеальной осанкой.
- Да, и у нас пропал второй режиссер, - я не лгала, по сути ассистент был моим заместителем.
Валерий стоял чуть позади меня, молчал. Я, вообще, не понимала, зачем он увязался. Мне было стыдно, словно это я напилась и пошла по запрещенной территории.
-Значит, это ваш бегущий в ночи?
- Скорее всего, - мне было неловко смотреть в глаза-колодцы командира.
- Ну, за попытку пройти за ограждение полагается штраф. Поэтому он пока посидит в изоляторе.
- Сколько? - я хотела скорее закончить это все.
- Тысяча.
Валерий присвистнул.
- Хорошо, - я достала и опорожнила бумажник.
- Не торопитесь, девушка, - военный улыбнулся. - Протокол еще надо подписать. Получить внушение.
- Давайте скорее у нас съемка стоит.
Я никогда не любила ждать. Мне казалось, что военные назло долго заполняют бумаги. Вывели качающегося Гошу.
- Полечка, солнышко мое лесное, - он обычно был еще болтливее в пьяном состоянии. - Где в каких краях встретимся с тобою?
- Бегущий в ночи, - я взяла его под руку. - Ты получил внушение?
- Да, - ассистент радостно улыбался.
- Идемте скорее, - Валерий тоже был нетерпелив.
- О, и герой-любовник с нами? Как мило. Обычно этот тип мужчин спасает только дам сердца, - Гоша погрозил пальцем байкеру. - А этот еще и комедийного персонажа вызволил. Молодец!
Мы отволокли веселого Гошу в гримерную. Я изъяла весь алкоголь, который припрятала команда.
- Друзья, мы находимся на закрытой территории, - приговаривала я, поливая коньяком и водкой землю под своими ногами. - Поэтому никаких посиделок, никаких ночных прогулок.
- Полина, по живому режешь! - чуть ли не плакал звукорежиссер Давидыч.
- Ничего не знаю. Пока не уедем, мы не пьем.
Я чувствовала затылком, что Валерий стоит сзади и следит за мной, наблюдает за действом.
После мучительных съемок байкер уже и не предлагал мне присоединиться. Он просто подал мне шлем.
- Почему ты всегда в перчатках? - оператор, действительно, не расставался с аксессуаром.
- Не люблю об этом говорить... - мужчина начал стягивать этот элемент одежды. - Но вот тебе покажу.
Под перчатками прятались кисти и пальцы, покрытые страшными шрамами от ожогов.
- Это я был молодой, неопытный и не справился с управлением, - Валерий продемонстрировал и полностью сожженную кожу на ладонях.
- Прости, я не думала... - я взяла его за руки.
- Тебя не пугает?
- Нет.
- Просто обычно людей пугают мои ожоги, поэтому когда спрашивают про перчатки, я отшучиваюсь, - оператор натянул обратно свою защиту от чужих любопытных глаз. - Да и вообще, не люблю вспоминать про ошибки.
- Но мне показал...
- У тебя - золотое сердце, - прошептал, словно заговорщик, мужчина. - Поэтому я тебе доверился.
Вечером пришлось отпаивать Гошу запасной бутылкой шампанского, потому что у него болела голова и чесался его острый язык.
- Я смотрю, ты любишь железных коней, - друг осуждающе смотрел на меня, его карие глаза в полутьме казались черными. - Не ожидал от тебя, Полина.
- А что в этом такого? - я зачем-то тоже отхлебнула игристого.
- Он не сможет сложить два и два, а ты, вроде бы умная, - да, рот моего ассистента был полон яда, которым он был готов отравить и меня.
- Как видишь, ты ошибся. Я глупая, - я сделала еще глоток.
- Ты сама объявила сухой закон, но подаешь мне дурной пример. Убери уже свой лимонадик, - Георгий встал и, покачиваясь, направился в ванную.
- Знаешь что?
- Что? - он обернулся.
- Валера вот не пьет. В отличие от половины нашего коллектива.
- Ну, с тобой он точно начнет.
Эти съемки в Петербурге были прокляты. Мне так казалось. Потому что Кира наотрез отказалась ехать с нами на место съемок.
- Я не хочу видеть Пола.
- Почему? - вопрошала я.
- Я посмотрела фильм с его участием...
- И?
- Там была постельная сцена, - девушка сидела с обиженным лицом на своей кровати. - И в другой картине тоже была эротика. И в сериале...
- Нууу, - я растерялась от такой претензии, поэтому начала тянуть слова. - Тут такооое дееело... Кира, все актеры в чем-то снимаются... Мммм.... В таком вот. И им это не нравится, поверь. Проооосто... Это такая работа.
- Его ягодицы можно на атомы разобрать.
- Но это вот никак не относится к нашему кино, - я села рядом. - Кирочка, милая, нам очень нужна твоя помощь. Не оказалось свободного переводчика. И ты нас очень выручаешь.
- Нет, ты не поняла... - сценарист смущенно вперила взгляд в пол. - Я его стесняюсь. И еще такой конфуз. Я теперь думаю...
- Об атомах?
- Нет, это выше моих сил!
- Да ничего страшного, - я пару раз толкнула Киру плечом. - Он, между прочим, очень к тебе уважительно и трепетно относится.
- Я не хочу.
- Пожалуйста. Мы скоро закончим. Надеюсь.
- Эх, ладно...
День прошел со скрипом. От постоянного недосыпа я была без сил. Гоша был особенно настроен ко всем придираться. Яков так и не похудел. Статистам все так же нужно было рыть целые траншеи для того, чтобы Олафссон не казался великаном рядом с другими актерами.
- Не тоскуй, Полина, - проговорил Валерий, подавая мне еще чашку кофе и букет голубых ромашек.
- Это мне? - мою грусть как рукой сняло.
- Обещаю, в Иркутске я раздобуду более роскошный букет.
- Мне и этот очень нравится.
- Ой, пупсик ты наш, - подошел к нам ассистент. - Цветочки в поле нарвал. А ничего, что там все планы с бегущей массовкой не в фокусе?! Наверное, я что-то перепутал, и в твои обязанности входит обхаживать женщин, а не за качеством видео следить.
Валерий молча встал и пошел к камерам.
- А ты, конечно, режиссер года, - повернулся ко мне рассерженный Гоша. - Ромашки нюхать, несомненно, приятнее, чем этих шедевральных идиотов строить.
- Не завидуй, - я спрятала счастливую улыбку в ромашках.
- Нечему завидовать.
Эпичным завершением стал камзол, пошитый для Олафссона. Пол галантно накинул элемент одежды на плечи Киры, защищая ее от внезапного дождя. К сожалению, ткань не выдержала петербургской непогоды. Ведь часто осадки здесь были с химическими примесями.
- Я умру здесь, прямо в поле! - возмущался Георгий. - Какие у нас благородные кавалеры. О работе совсем не думают. Кто тебе камзол пошьет? Сам Карл?
- Кира заболеть, - виновато ответил норвег. - Она нежный цветок.
- Гоша, остынь, - я положила руки на плечи ассистента, помассировала чуть-чуть, чтобы он отвлекся. - Ну, хочешь, остатки моего лимонадика?
- Поля, почему так туго идут съемки? - устало спросил Георгий. - Нас проклял Петр из-за щек Яшки?
- Не волнуйся. Камзол я беру на себя. Валера уже разобрался с фокусом и операторами, - я продолжала нажимать на плечи друга. - А гримеры и так уменьшают объем лица Станового.
- Ладно. Мне просто плохо что-то. Наверное, аллергия на твои ромашки.
- Странно, никогда не было у тебя аллергии.
- А теперь внезапно появилась.
В общежитии я научилась стирать, шить, готовить. Поэтому аккуратно вывести пятна мне ничего не стоило, хоть костюмер сокрушался, что я только все испорчу. Наконец, на следующий день мы завершили съемки боев в поле и перебазировались в Петергоф, к Финскому заливу.
- Может, погуляем сначала? - Валерий сделал предложение с вопросительный интонацией. - А потом поедем в отель.
- Давай.
Море шептало нам свои секреты, волны то и дело норовили промочить обувь. Все же одна из них застала меня врасплох. Но оператор успел подхватить меня на руки. На самом деле, между нами так накалилась атмосфера, что даже просто слово могло породить пожар. А здесь - соприкосновение тел, забавная ситуация, лица оказались так близко... Он прикоснулся губами первый. Но в этот раз я не стала обрывать его порыв. Мужчина отнес меня на сухой песок, не прерывая поцелуя. Расстегнул на своей груди молнию. Оказалось, что под комбинезоном для мотоцикла у него не было дополнительной одежды.
- Подожди… гонщик…
- Я не могу устоять, ты будоражишь одним взглядом.
- Если...
- Никаких "если", - проникновенно прошептал Валерий. - Только ты, я и море. Я хочу жить в этом моменте.
Мои руки нашли пристанище на его сильной шее, словно выточенной из мрамора самым искусным скульптором. Я чувствовала его гулкий пульс.
- Что же ты наделал? - я спросила шепотом, растирая синюю слезу байкера. - Я думала, что ты...
- Просто я больше ни с кем не смогу, - он сопровождал свою речь поцелуями. - Ты самая невероятная. Я больше таких не встречал. И не встречу.
С каждым нашим свиданием вдали ото всех я убеждалась, что оператор и ведет себя не как обычный невинный мужчина. И все же было неловко спрашивать такие вещи. "Ты, наверное, как-то подделал синие слезы?" - не та фраза, которую хочется говорить любимому человеку. Он сам объяснил мне, что проходил "курсы любви" - небольшие уроки, как вести себя в постели. Еще одна унизительная вещь в нашем бренном мире.
Мы стали чаще уединяться. Не всегда на берегу моря. Иногда удавалось запереться на колокольне церквушки, которая находилась недалеко от отеля. Я любила с упоением набрасывать в своем альбоме виды, которые открывались сверху. Валерий в эти минуты любовался движениями карандаша, линиями, которые я оставляла.
-А почему ты рисуешь только карандашами? - он отвлек меня поцелуем за ухом.
-Руки не доходят купить краски.
-Очень жаль. Пейзажи здесь потрясающие. Словно созданы для цветных картин.
На следующем нашем свидании Валерий преподнес мне коробку, перевязанную лентой.
-Что это? - я подозревала, что это могут быть краски.
-Открой - узнаешь, - в мягком вечернем свете мой мужчина был просто потрясающим.
-Спасибо! - я распаковала акриловые краски. - Где ты их достал?
- Где взял, там уже нет.
И в этот важный момент выяснилось, что закончились чистые листы.
-У меня есть идея, - Валерий начал расстегивать куртку и хитро улыбаться.
-Что ты задумал?
-Знаешь, какая у меня ровная спина? Прямо как холст!
-Валера…
-Ну, ты же хочешь попробовать краски… А я хочу твоих прикосновений.
Мы встретили закат за занятным делом. Я наносила торопливые мазки на его кожу, которая вся покрылась цыпками от холода. Но мужчина не жаловался. Он все время спрашивал, как получается, все ли хорошо.
На следующий вечер он принес мне новый альбом из грубой, почти коричневой бумаги.
-Прости, что было, - я видела, как он волновался.
-Спасибо, это лучший подарок, - я прильнула к его губам.
Я решила написать портрет Валерия на берегу залива. Его лицо хорошо сочеталось с романтичным видом. Получилось не очень удачно, потому что я так торопилась успеть за один вечер. Но оператор был в восторге.
-Ты меня балуешь, - прошептал он. - Все время даришь невероятные мгновения.
-Да? - я была удивлена, что он не заметил, что рисунок вышел не совсем похожим на него.
-Конечно, - мужчина заключил мое лицо в свои широкие ладони. - Каждый раз я думаю: вот самый удивительный момент, со мной так никогда не было никогда… Первая поездка, первый поцелуй, нежный вечер у моря, картина на спине… и всякий раз ты словно заново бьешь свой рекорд… Моя Полина…
Я растворилась в его словах, прикосновениях, поцелуях. По ночам думала, как поступить. Предлагать ли женитьбу первой. "Делают ли так? - крутилось у меня в голове. - Что скажет Валера?"
- Раз уж мы, - мы сидели на берегу вечером, и я не знала, как начать.
- Раз уж мы? - Валерий прижимал меня к себе, укрыв пледом.
- Ну... Ты же... Ты такой вот быстрый, - я взглянула в его глубокие глаза и растеряла свое красноречие окончательно. - И подарил мне свой синий шиповник...
Я была безумно рада, что существуют какие-то иносказательные формы. Рядом с оператором я дрожала, как лист на ветру, краснела, бледнела и думала о всяких глупостях.
- И? - он очень очаровательно улыбнулся.
- Может, мы поженимся?
Повисла пауза. Валерий застыл, отвечая мне пристальным и страстным взглядом.
- Что же ты молчишь? - я и сама понимала, что ситуация дурацкая.
- Просто мне еще никто и никогда не делал предложение. И этого не должно было произойти... - я почувствовала, как Валера и сам дрожит. - Я должен был... Но зачем я тебе?
- Потому что ты самый лучший.
- Поля, меня сейчас разорвет от счастья. Но можно я сам?
- Конечно.
В свой номер я кралась на цыпочках.
- Я не сплю, - подал голос Гоша, напугав меня до звона в ушах.
- Так спи, что ли! - зло ответила я, снимая куртку. - Чего не спишь?
- Ты сегодня опять где-то пропадала, - Георгий сел на постели. - А на съемках витаешь в облаках. Кира снова начала избегать этого Пола. И он из-за этого совсем раскис, играет из рук вон плохо. Где ты ходишь? Ты нужна нам. Мне. Актерам.
- Операторам, - продолжила я.
- Отлично, - друг демонстративно отвернулся к стене. - Я - о работе, а ты - о пупсике своем.
- Ты вот часто про Якова говоришь.
- Потому что он жирный и тоже плохо играет.
- А может, у вас - любовь?
- Да, мы оба обожаем французский коньяк.
Утром пришлось снова идти общаться с Кирой, потом - с Полом.
- Я хотеть сказать ей, - норвег зарделся трогательным румянцем. - Но бояться... Она меня отвергнуть.
- Ну, у нас не приветствуются браки с иностранцами, - я стояла напротив актера, не решаясь сесть рядом.
- Мужчины - это компас. Очень чуткий, - норвег с трудом подбирал слова. - А женщины - магниты. И компас сходить с ума рядом с магнитом.
- Очень красивая метафора, - ответила я. - Думаю, Кира оценит, если вы ей скажете.
- Если все женщины - магниты, то Полина - Северный полюс, - начал тираду Гоша, стоявший в дверях.
- Не умничай, пожалуйста, - посмотрела я строго на друга.
- Надо сказать Кире, чтобы она не морочила голову этому бракованному сыну викингов.
- Не мешай им.
Мне было приятно следить за тем, как большой Пол бережно защищал от ветра хрупкую Киру, тоже рвал ей ромашки и цитировал поэзию своих северных берегов. Если на Валерия можно было подумать, что он способен на нежность, то высокий норвег сначала произвел впечатление холодного человека, а сейчас раскрывался с новой стороны.
В Иркутске мы продолжили съемки в павильонах. Теперь с Валерием мы могли спокойно видеться у нас с Леной дома. Оператор, как и я, не нажил средств на жилье. Он приходил, когда моя подруга ночевала у своего мужа. Валера сдержал слово, он надел мне на безымянный палец золотое кольцо. Мы готовились неторопливо, так как на торжество денег не хватило, нужно было дождаться гонорара за фильм.
- Я тебе точно нужен? - Валерий смотрел на меня во все глаза. - Я бедный, обычный, вот с ожогами.
- Для меня ты самый лучший, - я наслаждалась глубиной его глаз.
В очередной раз меня вызвали на медицинский осмотр, который проводят каждой женщине ежегодно. Врачи должны убедиться, что организм может зачать и выносить нескольких детей. Отговорки, что я занята фильмом, не сработали. Пришлось вставать рано утром, чтобы успевать сдавать анализы, проходить УЗИ и прочие процедуры.
-Что ж вы, милочка, - участковый врач изучал многочисленные записи о моем состоянии. - Вы в идеальном состоянии. Почти. И не вышли замуж. Пора рожать.
-У меня бессонница случается периодически, - решила я пожаловаться на всякий случай.
-Это не беда. Пейте снотворное, - отмахнулся доктор. - Главное, что можете зачать. Но возраст уже начинается такой.
Я смотрела на мужчину, который рассуждал о том, когда и как лучше мне устроить свою жизнь и завести детей. Его деловитый вид меня сердил.
-Послушайте, пожалуйста, - оборвала я вдохновенную речь эксперта, - я скоро выхожу замуж.
Я показала ему руку, украшенную кольцом Валерия.
-Это хорошо, - кивнул врач. - Тем более, у вас такая замечательная фамилия. Аистова. Знаете же эти старые прибаутки про то, что младенцев приносят аисты?
-Впервые слышу, - я вперила взгляд в две борозды-морщины на переносице навязчивого советчика. - Я знаю только про капусту.
Врач сделал пометку, что я собираюсь замуж. Как всегда, дал нудный и пошлый инструктаж, как правильно заниматься сексом, чтобы поскорее зачать. Вполне возможно, что врач и сам не был в курсе, что соитие еще может просто приносить наслаждение.
 После наставлений врача я решила обойти магазины со свадебными платьями. Синих не было в ассортименте. Пришлось выбирать из белых.
- Поля, - за мной увязалась на улице бывшая свекровь.
- Тетя Аглая, здравствуйте, - я была рада ее видеть, потому что хотела знать, как дела у Макса. - Что-то письма с границы не идут.
- И не придут, родная, - только в тот момент я поняла, что тетя Аглая была вся в черном. - Максим застрелился.
В моих ушах прогремел самый настоящий выстрел, оглушив мои мысли.
- Что?
- Все из-за этой Нелли... - мать бывшего мужа не могла сдержать слез. - Я пыталась его оградить, спасти. Ты лучше этой сумасшедшей... А он...
Я молча обняла женщину, понимая, что банальные слова сочувствия не помогут. Они не вернут время вспять и не залечат раны на материнском сердце. Я сама шла на съемки, словно во сне, обнимая свое платье в чехле. После смерти моей мамы я воспринимала такие новости особенно остро. Я чувствовала, что тоже виновата. Я не остановила...
- На тебе лица нет, - подошел ко мне Валерий в павильоне. - Поля, что случилось?
- Ничего.
- Нет, - он взял меня за плечи. - Подожди. Может, тебя проводить домой?
- Что за суета? - подошел Гоша.
- Ей плохо, - оператор указал на меня.
- Да все в порядке.
- Ладно, голубки, идите, - ассистент махнул рукой. - Я, как всегда, все сам. У вас же голова набекрень с этой свадьбой. Ненавижу свадьбы. Это твое платье, Поля? Что могу сказать? У тебя все же плохой вкус.
Дома Валерий обнял меня.
- Нам придется немного отложить, оттянуть торжество, - прошептала я. - Я просто не смогу сейчас.
- Почему?
- Понимаешь... Я была замужем. По расчету, - я горела от стыда за свою историю. - И потом мы развелись. И он застрелился...вот недавно... Он любил другую...
- А ты его? - мужчина отстранился и посмотрел выжидающе.
- И да, и нет... - я не могла дать точный ответ даже самой себе.
- Понятно, - Валерий даже немного отодвинулся от меня.
Мое хрустальное счастье дало трещину, которая медленно расходилась, грозя разнести мечты в осколки. Валера все реже заходил ко мне. На съемках делал вид, что очень занят. Я чувствовала себя виноватой.
- Может, поговорим нормально? - я сама подошла к нему после съемок, когда группа разбрелась.
- О чем? - он остановился и сощурился на меня. - О том, что любишь бывшего больше меня?
- Это не правда.
- Тогда почему ты решила отложить свадьбу? Чтобы походить в трауре? Извини, я тороплюсь.
Он натянул перчатки и ушел. Я со злостью пнула плоскую декорацию, изображавшую скалу. Эта часть чужого фона была такой старой, что завалилась набок.
-Вы что, подслушиваете? - я заметила за скалой Пола.
-Я вязать, - норвег показал мне спицы и синие нитки. - Ничего не слышать.
Я подошла ближе и с удивлением стала рассматривать творение больших мужских рук. Это был свитер со смешным оленем.
-Вам будет маловат, - задумчиво промолвила я.
-Подарок для Кира, - Олафссон снова принялся ловко нанизывать узелки на спицах.
-Ей везет.
-Хотите и вам?
-Что? Нет, что вы, Пол. Не стоит.
-Я быстро вязать.
Тоска от того, что кого-то так нежно любят, что вяжут свитер, пробудила во мне желание напиться. Наташу не пришлось долго уговаривать, зато Лена страдала, что не начнет свои новые сутки с мужем. Но все это было зря. В этом баре я увидела Валерия с другой женщиной. Оператор держал ее под руку, они смеялись. Внутри меня вспыхнул пожар злости и ревности, который сжигал мою душу. Я отошла от барной стойки.
- Подожди, ты куда?- меня схватила за локоть Лена. - Ой, это же твой жених?
- Ах, он свинья очумевшая! - воскликнула Наташа. - Смотри, он ее целует!
Я убрала руку Лены и пошла к парочке. Подруги последовали за мной.
- Эй ты! - зло крикнула Наташа. - Как там тебя?
Валерий обернулся на нас. Я смотрела, но ничего не могла сказать. Страшно хотела ударить его в поддых горькой правдой, ранить злыми словами. Но не хватало сил начать говорить.
- Леди, ничего, что у него свадьба на носу? - Лена старалась говорить спокойно.
- Нет, у него на носу ничего нет, - засмеялась женщина, у нее был отвратительно высокий голос.
- Конечно, уже ничего нет, - горячая ненависть подступила к моему горлу и заговорила вместо меня. - Все отменилось. И знаете, почему? Он не пригоден для брака. Он не девственник.
- Конечно, потому что этот мужчина отдал свой цветочек мне, - обладательница писклявого голоса приблизила лицо ко мне.
- О, за это не волнуйтесь. Он и мне невинность отдал, - я видела, как побледнело лицо моего бывшего жениха. - Наверное, кое-кто любит синие леденцы.
Я сняла кольцо.
- На, может, пригодится, Казанова? - я злобно ухмылялась. - Ищи себе жену дальше. Выбирай побогаче.
На следующий день Валерий пришел на съемки поникший.
-Ой, а вот и наш ромашечник, - Гоша встретил его с улыбкой, подруги рассказали ему о происшествии. - Иди быстрее, или ты боишься потерять свой гербарий?
-Георгий, не волнуйся, - я подошла к мужчинам. - Он уже давно потерял все лепесточки.
-Отстаньте от меня оба, - оператор начал закипать.
-Не отстанем, - не унимался ассистент. - Пока на пленке не появятся кадры в фокусе!
Я держалась на плаву только благодаря злости, которая питала меня, и шуточкам Гоши.
-Яшка, ты что, похудел? Полина, я увольняюсь! - мой друг был в ударе. - На среднем плане на корабле он будет жирным, а на крупном - худым.
-Поля, скажи этому придурку! - разошелся Становой. - Что я скинул всего лишь три килограмма.
-Это плохо, - смеялась я. - Яшенька, надо было сбросить два.
-Да мы вот так посветим, - художник Данила поставил отражатель строго вертикально. - Это же наша работа.
-Увольняюсь я! - закричал Валерий, выйдя на середину павильона. - Я не могу больше находиться в этом балагане. Ради тебя, Полина, я терпел. А теперь не могу.
-Ну вы поняли, господа, крупные планы в фокусе - это слишком сложно, - добавил Гоша.
Валерий на прощание кинул в него штатив.
-Даже кидает вещи, как ненастоящий оператор, - ассистент увернулся.
Вскоре мы завершили проблемные съемки. Потекли долгие дни монтажа рабочего материала. Я увидела во время работы, что, действительно, под руководством Валеры операторы совсем не старались. Но меня уже это не волновало. Я мысленно расстегивала его кожаный комбинезон, целовала его серые глаза, ощущала бешеный пульс на его шее. Когда мы с байкером столкнулись в коридоре Роскино, я перегорела, словно старый софит.
-Опять ты, - устало проговорил мужчина. - Ты повсюду.
-Я не виновата ни в чем, - я просто хотела пройти мимо.
-Нет уж, пошли. Послушаешь меня.
Валера грубо схватил меня за руку. Он завел меня в туалет и запер дверь изнутри.
-Я был тоже женат, - он снял перчатки. - Тоже по расчету.
- Сочувствую.
-Не перебивай! - оператор погрозил мне обожженным пальцем. - И она проиграла меня в карты. Тогда я поклялся, что больше никто и никогда не ранит мое сердце. Та, которая меня выиграла, оказалась добрее. Она отпустила меня через год. Я специально обжег обе руки. Так не видно клейма, что я был женат и был рабом. Я хотел начать жизнь с чистого листа, хотел, чтобы меня любили. И встретил тебя.
-Я влюбилась в тебя, - развела я руками, понимая, что невозможно отрицать очевидное.
-И что мне оставалось делать? Я видел, какая ты открытая, добрая, чистая… - его серые глаза вновь смотрели с нежностью, как в Петербурге.
-Ты ошибся, я не такая, - я решила не сдаваться. - И если бы ты сказал правду, я бы приняла тебя таким, какой ты есть. Мне все равно, был ты женат или нет. Но ты обманул меня.
-Обманул, - оператор подошел очень близко. - А потом пожалел об этом, когда понял, что ты в миллион раз лучше, нежнее, чем казалась сначала. Поля…
-И решил, не объяснившись, искать жену дальше, - я отстранила его.
-Я все еще люблю тебя.
-Если любил с самого начала.
Я открыла защелку и вышла. В монтажном кабинете пыталась шутить и делать вид, что все в порядке.
-Ты слышала, кстати? - повернулся ко мне режиссер монтажа Олег.
- Что?
- Кира наша сбежала с норвегом.
-Ого! В тихом омуте…
Я посмотрела на экран, где застыл шведский король в своем напудренном парике. Мы, как раз, накладывали поверх игры Олафссона озвучку актера дубляжа. И заговорщески подмигнула ему. Ведь это я неделю назад подсунула Кире полностью заполненный на ее имя формуляр. Заветный зеленый билетик на посещение другой страны. Сценаристу просто очень нужно было увидеть норвежские фьорды, чтобы закончить работу над картиной про викингов. В обмен она оставила мне своих подопечных: кактус и кошку. Конечно, в Роскино Ивановой хватились, но через несколько дней. В это время девушка уже была на Финской границе. А Лена смогла распространить очень правдоподобный слух, что коварный норвег украл девушку. Хотя Пол никогда бы не посмел поступить таким образом. Он всегда нежно держал ее руки, поправлял ей волосы, закрывал своей широкой грудью от коварных сквозняков, вязал тайком свитер. А Кира больше не стеснялась смотреть в глаза иностранцу, помогала ему учить новые слова на русском языке.
-Ну что ж поделать, - вздохнула. - Ладно, я пойду, а то у нас там теперь с Леной живут кактус и кошка.
-Набор для бездетных? - со смехом спросил Олег.
-Нет, для сильных и независимых.
Я шла по улице и представляла, что Пол и Кира очень счастливы. И это невероятно грело душу.