Горгона Медуза. Банкет в столовой ЦК КПСС

ГОРГОНА МЕДУЗА
РОМАН

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
В МОСКВЕ

ГЛАВА 3
БАНКЕТ В СТОЛОВОЙ ЦК КПСС


Когда Марек и сопровождающие его сотрудники ЦК появились в столовой, банкет был в самом разгаре. Столовка Центрального Комитета КПСС заметно преобразилась и напомнила Мареку пражский ресторанчик средней руки. Здесь было относительно уютно и весьма многолюдно. Несколько десятков столиков, за которыми сидели от двух до четырёх человек, снующие официанты и живой оркестр в углу. Оркестр наяривал популярные мелодии, полюбившиеся советским радиослушателям. Виктор Петрович подвёл Марека к столику, за которым уже сидел некий субъект, куривший ароматные сигареты. Сотрудник ЦК представил Марека субъекту, который оказался Джозефом Грантом:
- Мистер Грант, это ваш коллега – товарищ Тарек из «Руде право». Товарищ Тарек – это ваш коллега, мистер Грант из «Таймс». Желаю вам приятного аппетита и удачной работы. Да, чуть не забыл. Сюрприз! Минут через двадцать, пока вы тут познакомитесь, покушаете и пообщаетесь, к вам подойдёт профессор Пру-Прункевич. Это наш ведущий специалист по медузоведению. Он прочитает вам лекцию о медузах. Вы должны быть хорошо подкованы в этой теме, друзья мои! Товарищ, обслужи гостей, - обратился Пименов к подошедшему официанту, - ну, всё, встретимся завтра на Съезде, а сейчас я исчезаю.
И Виктор Петрович действительно исчез, оставив за столиком мистера Гранта и товарища Марека. Коллеги внимательно изучали друг друга несколько секунд, после чего начался разговор.

- Итак, пан Тарек, - заговорил Грант на хорошем русском, - в ближайшие две-три недели нам предстоит надоедать друг другу. Вы готовы?
- Ну, почему же сразу «надоедать», мистер Грант… - начал было Марек, но Грант перебил его:
- Извините, Тарек. Давайте сразу договоримся с вами: называйте меня Джозеф или просто – Джо.
- Хорошо, Джозеф. Можете также называть меня по имени.
Договорившись об этой формальности, коллеги подняли глаза на официанта, который тут же обратился к ним:
- Уважаемые гости, вы немного задержались, но это не беда. Сейчас я вам всё принесу. В преддверие Съезда партии у нас сегодня необычное меню. Вы будете кушать блюда, приготовленные из сухопутного и морского скота, выращенного в передовых хозяйствах.

Обслуживание в столовой ЦК было оперативным: спустя пару минут столик Марека и Гранта был заставлен всевозможными яствами и напитками. Оставив на столике бумагу с подробным описанием блюд, официант растворился в воздухе.
- Как им удаётся так быстро и легко исчезать? – спросил Марек, не ожидая получить ответ. Но ответ был получен.
- Очень просто, Марек, - уверенно произнёс Грант, - их учат этому в КГБ. Надеюсь, вы знаете, что все официанты московских и ленинградских ресторанов, не говоря уже о швейцарах, имеют звание сотрудника органов?
- И какое же звание у нашего официанта? – недоверчиво спросил Марек.
- Думаю, не ниже лейтенанта госбезопасности, - вполне серьёзно сказал англичанин, - ну, давайте кушать, иначе профессор Пру-Прункевич заговорит нас своей научной болтовнёй. Я так понимаю, что нас с вами направили на освещение темы медузоведения? Странно-странно, я никогда не питал особой любви к медузам. В отличие от вас, уважаемый Марек.

Чехословак не нашёлся, как ответить. Да, с этим Грантом наверняка придётся трудно, - подумал Марек. Впрочем, он тут же взял себя в руки и попытался дать достойный ответ буржуазному писаке:
- Знаете, Джозеф, я никогда не рассуждаю и всегда работаю там, куда меня направляет партия. Я – потомственный коммунист. Буду заниматься медузами, если так решило руководство. Тем более, что тема мне знакома и интересна. А вот вам, уважаемый Джозеф, придётся туговато.
Грант рассмеялся:
- Прекрасно, Марек! Конечно, я рад, что нам предстоит окунуться в этот чудесный мир медуз, морских ежей и русалок. Давайте же сделаем это прямо сейчас и начнём, пожалуй, с этих привлекательных блюд, которые так аппетитно пахнут.
- Да, действительно, давайте кушать, - согласился Марек.

И коллеги принялись поглощать принесённые им блюда, запивая разнообразными напитками. Грант больше налегал на крымские и грузинские вина, закусывая их натуральными крабовыми палочками, украшенные морской зеленью и обильно политые соевым соусом. Марек дал себе слово попробовать все принесенные блюда. А их здесь было немало. Сверяясь с бумагами, которые оставил на столе официант, Марек, совершил множество гастрономических открытий. Например, он впервые попробовал «Медузовощную солянку», которая оказалась очень даже сочной и вкусной. Затем Марек приступил к поглощению довольно ароматного «Азовского салата из медузы и морского ежа». Сотруднику «Руде право» весьма понравился хлеб, приготовленный из перемолотых медуз, который он поглощал вместе с консервированной «Медузой в собственном соку». На десерт Марек съел блюдо под названием «Медуза с черносливом и свеклой» и закусил всё это новым советским десертом - сушёными сладкими хомяками, украшенными листьями крапивы.

Во время трапезы между журналистами состоялся следующий диалог:
- Послушайте, Марек, - произнёс Грант, запивая вином нежное крабовое филе, - как вы можете ЭТО кушать? Я могу понять советских рабочих и крестьян, которых лишили выбора продуктов. Но у вас-то, Марек, выбор есть. Вот, например, крабы. Их едят во всём мире. Слава богу, русские ещё не разучились их готовить. Или эта замечательная стерляжья уха… Зачем вам медузы, коллега? Из профессионального любопытства? Или из солидарности с русским пролетариатом?
Марек отложил столовые приборы и с достоинством произнёс:
- Я должен знать, как живёт простой народ! И поэтому буду кушать, в том числе и то, чем кормят советских рабочих и крестьян. Тем более что блюда из медузы – это вполне съедобно и даже вкусно. Попробуйте, Джозеф!
- О, мой бог! Чтобы я питался сладкими хомяками или салатом из медузы? Я пробовал эти чудесные блюда в столовой на проспекте Калинина, с меня довольно. Даже из чувства уважения к хозяевам, я больше не притронусь к этой пище. Не хочу объедать трудящихся страны Советов, - улыбнулся Грант.
Вот гад! – подумал Марек, - действительно, акула. У него любая фраза – это провокация и вызов, а также поклёп на социализм. Между тем, Грант продолжал провоцировать чехословацкого коллегу.

- Вы никогда не задумывались, уважаемый Марек, почему на пятом десятке лет Советской власти людям в этой стране, мягко говоря, жрать нечего? Или вы всерьёз уверены в том, что советские трудящиеся от великого изобилия вынуждены питаться крапивой, сусликами, червями  и медузами? Как Советы называют медуз и прочих морских тварей, вы слышали? Морской скот! Вот морской скотиной в виде медуз и пытаются накормить советских трудящихся…
- Подождите, Грант, - возмутился Марек, - вы забываете о войне. Полстраны лежало в руинах, нужно было восстанавливать города и заводы, разрушенные войной.
Грант скептически посмотрел на Марека и закурил новую сигарету. Он предложил закурить и коллеге:
- Вы курите, Марек? Замечательный «Ротманс», попробуйте!
Маркек заявил, что он принципиально не курит. Грант заметил, что не разделяет такие принципы, хотя и уважает их, после чего вернулся к теме разговора:
- Германия тоже лежала в руинах, не так ли? Но там ситуация с продуктами и товарами никогда не была критической… Никто не голодает, злобные капиталисты не вынуждают немецких трудящихся давиться морскими соплями. В отличие от родной Советской власти, которая только выжимает из людей все силы и соки, а взамен подкидывает им тухлятину в виде мерзких медуз, насекомых и даже мышей. Кажется, Маркс называл такую систему эксплуатацией, верно?
- Нет, не верно! – возмущению Марека не было предела, - не верно, господин Грант! Вы смотрите на Советский Союз со своей буржуазной колокольни и замечаете только отдельные недостатки системы. Вы не видите общей картины, Грант! Знаете, почему?
- Ну-ну, просветите меня, Марек, буду весьма признателен, - англичанин усмехнулся.
- Да потому, что вы – политический слепец! – произнёся эту фразу, Марек пододвинул ближе к себе вазочку, в которой красовалась «Копчёная медуза с морской капустой», и демонстративно принялся поедать это лакомство.
- Спокойно, Марек, - отвечал Грант, выпустив клуб дыма, - давайте без ярлыков. Иначе мы с вами зайдём слишком далеко, но совсем не туда, куда нам нужно.
- Я вполне спокоен, - сказал Марек. Он и в самом деле перестал волноваться. Подумаешь, акула пера! Мы такую акулу разделаем в два счёта, а на третий – смешаем с медузами и скушаем!
- Я спокоен, - повторил Марек, - и уже даже наелся. А вы?
- Крабы здесь превосходные, да и вино неплохое. Можно сказать, что я сыт. Марек, вы готовы к завтрашнему мероприятию?
- О, да! Это моя мечта – попасть на съезд советских коммунистов. Наконец, эта мечта сбудется! – чехословак светился от счастья.
- В этом наши устремления совпадают. Я тоже уже довольно давно хотел побывать на Съезде советских коммунистов. Конечно, я посещал собраний наших местных левых, но британская компартия – это лишь бледная тень КПСС. Жаль, что не удалось мне побывать на сенсационном XX Съезде. Впрочем, нынешний форум тоже обещает быть весьма богатым на сенсации. Я слышал, что русские собираются повести вторую атаку на сталинистов и лично на труп товарища Сталина, который пока ещё покоится в Мавзолее.

Британец вопросительно взглянул на чехословацкого коллегу. Марек поспешил ответить:
- Ничего об этом не знаю, Джозеф. Где вы могли такое услышать? В каком именно кафе-шантане сфабриковано это враньё?
Грант расхохотался:
- Марек, дружище! Вы действительно потомственный коммунист! Вы сознательно процитировали эту фразу? Или она случайно всплыла из глубин вашего подсознания?
Сотрудник «Руде право» недоумённо посмотрел на коллегу из «Таймс»:
- Я не совсем понимаю вас, Джозеф…
- Вы же сейчас процитировали фрагмент из ответа Сталина редактору газеты «Правда»! Это ноябрь 1939 года, дружище! Реакция Сталина на сообщение агентства «Гавас», которое русские тут же окрестили лживым! Сколько вам было в тридцать девятом, Марек?
- Восемь лет…
- Понятно. Мне тогда было уже пятнадцать, и я живо интересовался политикой. Впрочем, это к делу не относится. О том, что на Съезде хотят расправиться со сталинистами – это ни для кого не секрет, Марек. Давайте не будем лукавить. Сталин – монстр, и даже вы не отрицаете этого в своих материалах.
- Джозеф, поверьте, Сталин – это больная тема для коммунистов всего мира, - сказал Марек.
- Верю, - весело произнёс Грант, - верю вам, как себе и даже больше, хотя я и не коммунист. Великий Сталин оказался мелким упырём. И теперь страна вместе со всем соцлагерем избавляется от последствий правления этого чудовища. Нужно отдать Советам должное, они умеют удивлять. После тридцати лет беспросветного террора, который вершил кровавый грузин, они доверили страну пухлому русскому коротышке со смешной фамилией Хрущёв и весёлым именем Ни-ки-та. Этот коротышка в пух и прах разделал великого и ужасного Сталина, правда, к тому времени уже совершенно мёртвого. Впрочем, это типично русская национальная особенность: списывать нищету, убогость и беспросветность жизни на войну, на прежнего правителя, на внешних врагов…
- Как будто в Англии не так, - произнёс Марек, проглатывая очередной кусок медузы.
- Нет, коллега! В Англии совсем не так. Мы считаем, что у нас есть страна, понимаете – страна! Вне зависимости от того, кто ею правит в данный момент. А у вас вместо страны - сменяющие друг друга режимы. На их фоне страна теряется или даже вообще исчезает. Вы меня извините, Марек, за то, что я отождествляю вас с вашими советскими товарищами. Но я вынужден это делать, поскольку Чехословакия является частью соцлагеря, а вы – прирождённый коммунист. И даже остаётесь таковым после того, как скушали килограмм медуз!

Грант достал из пачки новую сигарету, но курить уже не хотелось. Сигарета исчезла в пачке.
- По-вашему, поедание медуз и других даров моря приводит к неприятию коммунистических идей? – попытался съязвить Марек.
- По-моему, Марек, лучше плескаться в море с прекрасной русалкой, чем давиться паскудной медузой, делая вид, что наслаждаешься изысканным блюдом… Впрочем, каждому своё. Вы-то съедите свой пуд медуз и кило хомяков, да и уедете кушать кнедлики. А несчастным советским трудящимся, хотят они этого или нет, придётся давиться всякой гадостью. Мне просто жаль здешних рабочих и крестьян, которые вынуждены поедать всевозможную дрянь, только чтобы не умереть от голода и кремлёвского пустозвонства! Впрочем, крабы у них до сих пор замечательно готовят. Во всяком случае, в столовой ЦК местами ещё живут дореволюционные традиции. И это вселяет некую надежду.

- Надежду на что? – подозрительно спросил Марек, - на контрреволюционный реванш?
- Эх, коллега… Кто знает, на каких баррикадах мы с вами можем оказаться завтра… И кого из нас потом нарекут революционером…
- Уж во всяком случае, не вас, мистер Грант, - ухмыльнулся Марек, - знаете, странно слышать такую матёрую антисоветчину, находясь в Москве, в здании ЦК КПСС. Вот вы, буржуазные газетчики, часто упрекаете русских в том, что они затыкают людям рты. Но действительность, как обычно, опровергает ваши лживые измышления: вы сидите в центре мирового социализма и при этом ругаете социализм самыми последними словами. Это ли не доказательство того, что в СССР свобода слова достигла небывалых высот?
- Нет, Марек, - покачал головой Грант, - я не согласен с вами. Однако спорить сейчас на эту тему не собираюсь. Давайте отложим наши дискуссии на потом. Мы с вами заболтались. А между тем, нам предстоит беседа с профессором… Запамятовал его фамилию. Как видите, он опаздывает уже на целых семь минут.
Англичанин повертел в руках пачку «Ротманса», снова достал сигарету и
всё-таки закурил.

Продолжение следует