Убийца

Айрин стоит на площади Святого Петра и не плачет. Несколько минут назад она убила человека, своего бойфренда. Он назвал её чужим именем. Он, тот, кого она боготворила и чьи мечты аккуратно исполняла два бесконечно долгих года. Айрин нужна исповедь? Боже, куда ты клонишь? Я не убийца, я защищалась, посмотри на мои синяки на бедре и локте. Господи, ну зачем ты создал мужчин? Они все дьявольские изменики и им нужен экзорцист. Падре вряд ли снимает мою боль, плачет теперь Айрин и по-детски вытирает слёзы. Был бы жив отец, ей было бы намного легче. А так, нет ни родителей, ни детей, она одна. Её непременно схватит интерпол, и вряд ли она задержится в Риме. Она улетит в Гонконг, и будь проклята вся итальянская полиция, живой она не сдастся. Гнить в тюрьме из-за какого-то мудака, изменявшего ей направо и налево не входило в её планы. В Гонконге тишь да гладь, новый паспорт, новая жизнь. Она выйдет замуж, нарожает кучу детишек и заработает много денег. Всего одна смерть и жизнь её резко изменилась. Нож она протёрла, двери тоже, но был всё таки на сердце страх. Возможно ли как прежде жить после этого кошмара? Она видит как при жизни глаза Бенни, хитрые, накаченые пивом глаза. Когда-то она их боготворила, когда-то её тело сливалось с вечно загорелым, накаченным телом красавчика Бенни. Он как фоторепортёр всегда был в движении, ловил звёзд и вторгался в их личную жизнь. Да эти бы звёзды палец отдали чтобы он сдох под забором. Таких упырей ненавидят, ведь они забирают свободу, самое дорогое что есть у человека. Значит, Айрин выполнила задание кармы. Нет, она так думает, потому что ищет оправдание своим преступлениям. Тело она сбросила в лесу, закидав его ветками. Бронзовое тело повергнутого с пьедестала идола, кумира секса и вкусной еды. Бенни только что вернулся из Мьянмы, что он там делал, Айрин никак не интересовало, она вообще не думала об его работе. Она всегда думала об его любовницах. В любви не бывает трещин, а если трещина появилась, любовь разбивается как хрустальная ваза. Бенни перешёл Рубикон и был убит, мгновенно и без жалости. Она защищалась, а перед этим она кричала на него и он ударил её кулаком в бровь, отчего появилось рассечение, и кровь залила ей всё лицо. Тогда она схватила нож и ударила его что есть силы. В грудь, в самое сердце. Бенни было тридцать, ей двадцать восемь. Если её посадят, все лучшие годы она проведёт в тюрьме. Нет, она улетит в Гонконг, пошёл на фиг этот дьявольский Рим. Здесь, на площади Святого Петра она исповедуется Господу Богу за свой грех. С детства она была религиозной и никогда бы не подумала что решится убить человека. Но он довёл её до состояния тигрицы, она отстаивала свою честь, её терпение лопнуло. Она постоит ещё пару минут и вызовет такси. Бенни, я должна была это сделать, иначе хуже было бы нам двоим. Я не смогла бы жить без тебя, живого и принадлежащего другой женщине. Прости меня, Бенни, но ты встретился со своей мамочкой раньше чем кто бы мог подумать. Нет худа без добра. Будь покоен, ты навсегда в моём сердце, шепчет растроганная Айрин и делает шаг вперёд.