Однако...

Однако.

Падёж культуры – бич 21 века! А культура – это такая, сука, тварь, что коли упала – то ей никакой «внедрёж» не поможет!
Вы что-нибудь поняли из сказанного? Да?  Да ну нах…! Серьёзно?
Однако…

После добровольной кастрации «Великого и Могучего СССР» на пятнадцать республик с последующим публичным суицидом – упразднённые «совковские» министерства выжили-таки, как хламидиоз под напором пенициллина, изменив прежнюю форму, но сохранив былое содержание. Во времена поголовных реформ и преобразований нужно было хоть что-то менять. Не кардинально, конечно, а так – немножечко, чтобы было не больно во время и не стыдно после. Совсем как у пьяных выпускниц МГИМО на прощальном балу – трахаться всё равно придётся, но сделать это хочется с максимально благородным выражением лица, пусть даже и с использованным презервативом на лбу и мутной капелькой у краешка рта.
В принципе, так и сделали. Поставили внешний барьер из классической литературы, но было уже, как всегда, поздно. Как индейца променяли свои золотые копи на зеркала и бусы с огненной водой, так и мы деликатно уговорили одну-шестую часть суши встать раком и снять панталоны с начёсом. А пока заморские писюны сперва расширили и углубили, а после углубились и расширили – мы сердобольно вытирали ситцевым платочком слёзки с лица России, которую драли толпой, во все пихательные и дыхательные да так, что иногда чья-то елда с заднего прохода высовывалась прямо через рот!
Ну, да ничего! Встала Россеюшка, как девка с сеновала после гусарской попойки, сарафанчик свой разгладила, русу-косу слезинкой смочила и пошла шатающейся походкой до местных гинекологов – мало ли что! После такой вакханалии, сто пудово, залетит не то, что девка – но и, наверняка, кто-то из тех оголтелых пихарей! И залетела-таки!
Но по старой комсомольской привычке, аборт делать не стала. Да и поздно было. Да и денег – где на такую глупость возьмёшь? Ебаря-то те заморские, как истинные джентльмены, гуляли девку нахаляву, обещая звезду с неба, но по итогу – натянув …зду на лоб и брезгливо испарились, не прощаясь и с…здив последние её гроши себе на такси!
А хули вы думали! Бескультурье! Е..ть-копать!
И вот же! Родила Россия в ночь – недо-сына, недо-дочь! А из тысячи икринок – миллион тупых ****инок!
Однако! 
Оголтелые чада отчаянно нуждались в воспитании! И Родина имела дать его! Министерство Культуры решило взять вес со второй попытки, основательно размяв свои мослы и зачем-то подкрепившись мельдонием про запас…

…Очередная Конференция Министерства Культуры проводилась с шиком и размахом, на территории санатория «Светлячок» -- подальше от Москвы (во избежание конфуза), в самой чаще леса (для профилактики респираторных заболеваний) и при полном отсутствии благ цивилизации (чтобы уложиться в распиленный бюджет).
После двенадцатичасового доклада Министра Культуры – делегатам мероприятия было позволено принять седативные препараты и приготовиться к следующему рабочему дню.
Участники культурного мероприятия государственного значения доползли из актового зала до своих номеров – пять мест на тринадцать с половиной человек – и попадали, как озимые во время урагана, отключившись от внешнего мира ещё на подлёте к казённым подушкам.
Следующий день, как, впрочем, и вся неделя, прошли в аналогичном турбо-психоделическом режиме. В шесть утра подъём – и в бой!  Очередной докладчик разрушал сознание деятелей культуры своими научными выкладками и всё на трезвую голову! Ни пить, ни есть не представлялось возможным. На это не было ни сил, ни продуктов. Забыли подвезти, а скорее всего, скомуниздили по дороге организаторы.
В уютных номерах – три с половиной человека на койко-место – не горел свет и не текла вода. Генератор работал по принципу гидростанции, а единственная речушка, приводящая в движение турбину аппарата, исчезла ещё во времена сов деповской повсеместной мелиорации.
После такого недельного форума в условиях полнейшей антисанитарии деятели культуры напоминали самых первых, после развала СССР, бомжей – злые, вонючие, с обоссаными штанами, но зато в, сука, парадном фраке и бабочкой на немытой шее.
Но…Голь, ка известно, на выдумку хитра! А наши деятели культуры – это та же голь, но с министерскими понтами и анализами со следами дефицитных продуктов питания. А по сему – выживали ваятели духовных монументов со специфической стойкостью, деликатно капризничая на грани срыва. Звенящие нервы вибрировали в четвёртой октаве и ждали повода для психопатического припадка.
Вам снова всё понятно? Однако…

…Но вот же оно и случилось, наконец!
Природа-матушка не выдержала этой «культурно-микробной» возни и нажала-таки на свой рубильник. Атмосферное давление упало резко и без парашюта. Докладчики и организаторы сникли, как годовалые букеты в вазе и объявили выходной. Санаторий «Светлячок» облегчённо вздохнул и сонно зачесался в благоухающих гениталиях. 
В одном из номеров поочерёдно проснулись обитатели из разных отделов культуры.
Эммануил Моисеевич – неимоверно талантливый, по его собственным убеждениям, оперный певец, подрабатывающий толи юристом в компании грузоперевозок, толи грузчиков в юридической конторе, маленький пузатый пакемон с завышенной самооценкой – сделал открытие века, потом другого, а следом яростно блеснул ошалевшим взглядом и нервно завибрировал пузиком. «Что-то не так!» -- мелькнуло в сознании оперного юриста – «Сто процентов! Кто-то с…здил мои вещи! Наверняка, не все, нот что-то по-любому должно было пропасть! Бля буду!» Деятель академического искусства! Что с него взять? Какая культура – такие и мысли!
Эммануил Моисеевич возбуждённо осмотрел забитую организмами санаторную келью.
-- Так! Кто же это может быть? – лихорадочно рассуждал он – Может быть литературный критик Сергей Борисович? Хотя…Нет! Исключено! Эта сволочь из нас самая культурная! Думай, Эмик! Думай! – Моисеевич почесал левое яйцо, щёлкнул ногтями по жопе мандавошке и посмотрел направо – А может быть этот? Максимилиан Франсуанович? Хотя…Нет! Этого бугая сюда вообще по ошибке занесло! Это ж какие дебилы работают в канцелярии Министерства, что выслали приглашение для участия в Конференции учителю физкультуры! Ну и что, что он мастер спорта по подводному фехтованию с водорослями! Культура-то здесь причём? Думай, Эмик! – он оставил левое яйцо в покое и поковырял пальцем в носу – А может этот? Анатолий Мориманович? Хотя…Этот если и спёр чего, то даже под угрозой вакцинации не признается!
Эммануил Моисеевич нервно вскочил с раскладушки, вытянул из задницы трусы и сделал пару шагов по комнате.
-- Эммануил Моисеевич! Добрейшего вам пробуждения! – блаженно зевнул Вольдемар Степанович, дирижёр военного оркестра бубнистов и ложкарей.
Эмик брезгливо кивнул ему в ответ и подумал: «Этот солдафон точно ни на что подобное не способен. И кто только дал в его грабли дирижёрскую палочку? Это же натурально Герасим и в башке его Му-Му!»
В слух же Эммануил Моисеевич сказал:
-- И я вас приветствую, многоуважаемый лично мною, Вольдемар Степанович! Дай вам бог здоровья и жену глухонемую сиротку!
Военный дирижёр моргнул своё «Мерси!» и повернулся на другой бок.
Неожиданно раздалось хрипло-раздражённое:
-- Можно по тише, господа? Едва уснул и тут же был встревожен! Это, право, моветон!
Эммануил Моисеевич подпрыгнул от жгучей догадки: «Вот же он! Сука! Арчибальд Венедиктович! Директор Крымской Консерватории имени Ебукентия Второго! Точно! Давно он мне нерв щипал! И глаз у него недобрый! Как зыркнет, так у меня сразу понос случается!» – Эмик яростно сжал пухленькие кулачки и побагровел лицом «Кстати, а что же он у меня спёр-то? Хотя…Не важно! Нужно хавать этого поца! Закон деятелей культуры! Не ты, так тебя! Правда, в этом скабрезном лозунге имелась в виду профилактика половых сношений между представителями деятелей культуры одного пола…Не суть…Жги, Эмик! Пока в мозгу застряла пуля!»
И Эмик таки зажёг!
-- Госпо-о-о-да-а-а-а! – взревел он раненым слонёнком – Это что же твориться-то такое в нашем культурно-просветительском коллективе? Какая, собственно говоря, б…дь, я вас спрашиваю, с…здила мои вещи? Бля буду! Дупли крысу, братва!
Из-под одеяла лениво отозвался Вольдемар Степанович:
-- Фу! Эммануил Моисеевич! Не престало педагогу академического вокала выражаться в столь скорняжной манере!
Подозреваемый в «крысятничестве», Арчибальд Венедиктович сурово повёл бровью и грозно прохрипел:
-- Обоснуй! – но тут же интеллигентно поправился – Если тебя, жидяра, не затруднит!
Эммануил Моисеевич выпучил свои глазёнки, как во время приступа базедовой хвори, и возопил арию Ленского с вкраплениями мотивов Сергея Шнура.
Директор Крымской Консерватории схватился за пластмассовый ножик и харкнул дипломатическое: «Завалю, сучара!»
Физрук Максимилиан Франсуанович радостно закурил и приготовился ждать развязки этого психоделического ристалища. Кого бить в финале – ему было всё равно! Но он не мог не воспользоваться случаем и не прикоснуться к «великому слогу деятелей культуры»!
И слог, доложу я вам, искрился и гремел, как визг сорокапятилетней девственницы, которой перед впадением в старческий маразм случайно порвали целку, но сразу в обеих местах и бейсбольной битой!
Потерпевший Эммануил Моисеевич наконец-то определился с предметом пропажи и визжал, как течная сучара:
-- Пакетик! Мой пакетик для носовых платочков! Вот зачем вам понадобился мой пакетик? Да за такое на «зоне» вас сию же минуту познакомили бы с мохнатой флейтой и дудкой-волосянкой!
Арчибальд Венедиктович сохранял соответствие своему высокому званию директора Крымской Консерватории. Он задумчиво курил свой «Беломор-Канал» и философски парировал:
-- Послушайте, что несёт эта жидовская морда! Вы только полюбуйтесь на этого поца! Он же сейчас навалит себе в штаны по третьему разу!
Дирижёр военных ложкарей охотно подзадоривал спорщиков, изредка вставляя свои «пять копеек». Осторожно так, чтобы самому не прилетело:
-- Да-да! Эмик! Я с тобою полностью согласен! Держи базар по масти! А ты, Арчибальд! Твою же бога-душу-мать!
Физрук Максимилиан Франсуанович периодически кривился и играл желваками на скулах, так как в запале прилетало и ему. Труженик физической культуры боролся с дилеммой – либо сейчас же проломить Эмику кадык и сделать трепанацию черепа столовой ложкой, либо раздать люлей уже всем, но попозже?
Ситуация стремительно двигалась к неизбежному криминалу с последующим судебным разбирательством и очевидным тюремным сроком с необозримым концом.
И тут слово взял литературный критик Сергей Борисович. Выскочив между спорщиками, как отчаянный парламентёр-камикадзе, он категорично воскликнул:
-- Что же вы творите-то, господа интеллигенты? – сразу немного поправившись – Вас, Максимилиан Франсуанович, я не имел в виду… -- и дождавшись от физрука одобрительного кивка, продолжил – Мы же сотрудники Министерства Культуры! Грёбаный ваш рот! На нас ровняется всё население нашей страны! Ну…Пусть не совсем всё…Всего несколько человек на Чукотке…И тем не менее! Неужели в двадцать первом веке люди, оказавшиеся в таком дерьмовом положении, как мы, готовы оскотиниться до конченного свинства и перегрызть друг-другу глотки? Из-за какого-то выдуманного пакетика для сопливого платка! Опомнитесь!
Разъярённая толпа спорщиков моментально стихла и уставилась на этого литературного проповедника. Сергей же Борисович удовлетворённо итожил:
-- Действительно, иногда сытые свиньи – страшнее голодных волков!

Немая сцена затянулась до утра, а с первыми же лучами солнца всех участников Конференции Министерства Культуры неожиданно повезли обратно в столицу, где им надлежало сеять светлое, доброе, вечное – в души своих соотечественников…
Но…Светлое ли? Доброе ли? Вечное ли?
Однако!

04.05.2021г.