Хандра и Маша

     Опять хандра началась. Как часы работает – декабрь и сразу хандра. Мне не помогают прошлые лавры и эмоциональные воспоминания. Мол, был такой, плыл такой, мы помним, какой же он был замечательный. Смотрю на себя любимого в юности. Хорош. Кудри в разлёт, глаза искрами стреляют, руки шаловливые приключений ищут. Было. Всё было. И руки в правильные руки попали, не дали оным рукам с таким-то талантом, да в тюрягу. А ведь начинал с мошенничества... Старушек на вокзале обманывал, пока не нарвался на приму областного театра. Ха! Деятель искусства. Был такой, да весь вышел. Хандра вот пришла опять, а я весь вышел. Вкуса нет, злости нет, красок жизни тоже больше не завезли. Опа! Коньячок зато завезли. М-м-м-м.

- Девушка, я карту посеял. Может у покупателей попросить? – шепчу толстой тётке на кассе и игриво подмигиваю. – Ну… Чтоб со скидкой. Чтоб на шоколадку ещё…
 
- Ой! А вы тот самый!!! Ну как же!!! – толстая баба хлопает себя по лбу и тянет свои пышные, как сдобное тесто ручищи ко мне. – Вы же тот самый…

- Ну я, я, да. – стараюсь улыбнуться. Хотя хреново наверное улыбаюсь.

- Вы же бандит из фильма! – напряжённо сканирует она и ручищи всё ближе и ближе тянутся к моей шее.
 
В этот момент в магазине вырубается свет. Всех просят оставить корзины с покупками и пройти на выход. В темноте, за спиной слышу:

-Да как же так. Это ж он! А когда включат то?

Может и к лучшему, что без коньяка? Хандра, я весь твой. Бери меня. Не жалей. Был когда-то тебе не нужен, а теперь – весь твой.

 Домой пошли, хандра. Я тебя на лифте покатаю. Его как раз починили…
Вхожу в свою сталинку. На гонорар из прошлого купил, додумался. Сейчас без неё по помойкам бы рыскал в поисках приключений… от одной только мысли передёргивает. Забываю закрыть дверь и на ходу пытаюсь сорвать ненавистную за два года маску. Поскальзываюсь и падаю. Сам же и пролил в прихожей кефир, сам же не вытер.

- Есть кто дома? Дверь открыта. – слышится приятный голос девушки и появляется приятное, до боли знакомое лицо.

 - Приличные люди стучат. – со злостью парирую я и чешу больной затылок.

- Какие же они приличные, если стучат? – откликается гостья.

 - Вам кого? – ещё сильнее злюсь я, понимая, что капли кефира неприятно смотрятся на кончиках моих дырявых носков.

 - Мне бы отца. Ну или в крайнем случае, человека, который знал отца, я…

- Маша?

- Маша.