Сладкий вкус смерти - шпионский роман

Красноярский писатель, Виталий Пшеничников, член Союза писателей России с 2009г., действительный  член Академии Российской Литературы с 2013г., автор пяти сборников рассказов: «Приговор», «Служу отечеству», «Надежда умирает последней»,  «Заглянуть за перевал», «Закон суров, но это закон»;
трилогии романов Сибирской прозы:  «Река жизни», «Вкус хлеба», «Будни районного прокурора»;
трилогии шпионско-детективных романов: «Воспоминания полковника Службы Внешней разведки России»: «Сладкий вкус смерти», «Войну не оставить за порогом», «Операция «Ловля на живца»; приключенческих романов:  - «Записки полярного летчика»,  «У таежных костров»;
Лауреат Диплома и почетной медали имени Альберта Швейтцера, «За гуманизм и служение народу», Европейской академии  наук г. Ганновера в Германии,  Диплома и Золотой медали  международного литературного конкурса имени Валентина Пикуля, лауреат медали «За труды в просвещении, культуре, искусстве и литературе», Почетного знака «Трудовая доблесть России»,
За воспитание в произведениях любви и преданности к Родине,  удостоен медалей Союза ветеранов:  Афганской войны, Чеченских войн,  Союза десантников России: «15 лет вывода Советских войск из ДРА», «За мужество и гуманизм», «За верность долгу и отечеству», «100 лет со дня рождения Героя Советского союза генерала Маргелова»;
Удостоен   двух Благодарственных писем министра культуры Красноярского края, Почетной грамоты Законодательного Собрания Красноярского края, с серебряным нагрудным знаком, и  Почетной грамоты министра культуры Красноярского края, в 2011 и 2013 г.г.,


ПРЕДЛАГАЕТ УВАЖАЕМЫМ ЧИТАТЕЛЯМ  ДЛЯ ПРОЧТЕНИЯ
 КНИГУ ТРИЛОГИИ «ВОСПОМИНАНИЯ ПОЛКОВНИКА СЛУЖБЫ ВНЕШНЕЙ РАЗВЕДКИ РОССИИ», ИЗДАННУЮ в 2006 г., ПЕРЕИЗДАННУЮ В САНКТ- ПЕТЕРБУРГЕ В 2009г., И КРАСНОЯРСКЕ  в 2020г., ШПИОНСКО-ПРИКЛЮЧЕНЧЕСКИЙ РОМАН:



С Л А Д К И Й   В К У С   С М Е Р Т И

Землякам Красноярцам, офицерам Службы Внешней Разведки России, всем кто беззаветно  служил и служит Родине на всех континентах Земли, неизвестным героям, посвящается.




Содержание
Путь в разведку
ТОР
Операция «Славянский шкаф»
Доброжелатель
Стажёр
Операция «Бой-фрэнд»
Проверка
Операция «Школьные друзья»
Оперативник Кашеваров
Секретная карта
Иуда
Операция «Возмездие»
Для всех мы должны умереть
Свет в конце тоннеля
Приговор приведен в исполнение
Сладкий вкус смерти

П У Т Ь   В  Р А З В Е Д К У

Чем старше становится человек, тем чаще его посещают воспоминания о детстве, юности, наверное, таковы особенности психики каждого из нас. Перебирая старые фотографии, мы живо вспоминаем события, от которых нас отделяют десятилетия. Вспоминаем своих родителей, близких друзей, в уголках памяти всплывают давно забытые дни.
Вот и сегодня седой ветеран, полковник Внешней разведки, перебирая фотографии,  вспоминает свой трудный и долгий путь в разведку.
Его отец, фронтовик, многие годы воевал на  фронтах Второй мировой войны. Его пощадили вражеские пули, но не пощадили окопные болезни, от которых он угас, оставив на руках матери двух несовершеннолетних сыновей.
Вспоминает свою маму, учителя, чтобы прокормить семью, она постоянно носила домой для проверки тетради, полуголодное детство, первые шаги к осуществлению своей заветной мечты стать чекистом.
Для этого он с ранних лет стал регулярно посещать спортзал, серьезно занимался самостоятельным изучением английского языка. Окончив техникум, поступил работать на завод и одновременно на заочное отделение юридического факультета.
Он вспомнил, как встретился и подружился с таким же, как он парнем, мечтавшем о работе в КГБ, как они ходили в походы на Ману, Красноярские Столбы закаляли свою волю и мышцы, полагая, что сотрудники КГБ должны быть сильными и выносливыми, не бояться трудностей.
Помнит первое разочарование, когда им отказали в приеме на службу, сославшись на приказ из Москвы. Через год они вновь получили отказ со ссылкой на то, что необходимо окончить университет, пройти службу в Советской Армии, после чего прослужить еще год на рядовой должности в войсках КГБ СССР.
Его друг поступил на службу в прокуратуру Красноярского края, уехал в провинциальный город на должность следователя, где и остался работать после службы в армии.
Оставшись верным своей мечте,  он отслужил еще год в войсках КГБ и был принят на оперативную работу в Красноярское территориальное управление КГБ СССР.
Помнит радость, с которой, будучи женатым, имея малолетнего ребенка, был направлен на учебу в  Москву, где должен был сдать экзамены и продолжить обучение в академии.
         Основными требованиями при поступлении в Академию КГБ, на отделение Внешней разведки, были крепкое здоровье и способность к иностранным языкам. Каждый выпускник должен был свободно говорить, писать, читать на двух и более языках. Однако главное требование ко всем без исключения будущим оперативникам, занимающим¬ся сбором разведданных - это  абсолютная надежность и предан¬ность своему делу, бесстрашие.
          По прибытии курсантам давали новое имя и «легенду» (вымышленную биографию), ко¬торых они придерживались во время обучения. Имя и отчество обычно сохранялись, а новая фамилия начиналась с той же бук¬вы, что и настоящая. Письма студентам из дому вручались лично сотрудниками КГБ, дабы скрыть их личность от других курсан¬тов. Несмотря на присвоение воинских званий, студенты носили штатское. В академии курсах учились шесть дней в неделю  сорок четыре учебных часа: четырнадцать часов иностранного языка, двенадцать  изучения оперативной и разведывательной деятельности, восемь  международного положения и страноведения, четыре  спортивной подготовки и физкультуры и два  военной подго¬товки. Студенты имели доступ в две библиотеки: абонементную, где содержались многие произведения зарубежных авторов, все еще запрещенных в СССР, и оперативный читальный зал, где хранились секретные материалы КГБ и диссертации.
          Успешно пройдя многочисленные медицинские комиссии, сдав вступительные экзамены, курсант Астахов был зачислен в группу, где готовились оперативники для работы во втором отделе  Первого главного управления КГБ (Внешней разведки) в странах Латинской Америки. Доминирующими языками были испанский и английский. Выпускникам учинен был строгий экзамен, курсантов изматывали вопросами, проверяли не только знания, но и выдержку, выносливость. 
Вспомнил первую командировку в одну из экваториальных стран Американского континента Мексику, где пришлось прослужить на оперативной работе долгие пятнадцать лет.
         Он на собственной шкуре испытал страшную болезнь, ностальгию!
Жуткую тоску по Родине, красавцу Красноярску, родному Енисею, скалам, которые называют Красноярскими Столбами.
Глядя на красную, выжженную солнцем землю чужих стран, пальмы и кактусы, он видел одетые в нежный зеленый наряд родные белоствольные березки, ему снился мох, свисавший с ветвей столетних елей. Звонкие, пронизанные солнцем «таежки», где росли сибирские кедры, родники с кристально чистой водой, от свежести которой ломит зубы, зимние сугробы белого-белого только что выпавшего снега.
Ему хотелось выть от тоски, но он крепче сжимал зубы, не мог дать выход своим эмоциям.
Сеньор Валери, или Джон Смит, или Педро Родригес, не знали и не могли знать о Сибири, ее красотах и просторах, они родились и жили на другом континенте.
Он постоянно вживался и носил чужую личину, надевал ее на себя вместе с чужой биографией. Сколько таких перевоплощений было, сколько имен, он  сейчас и не вспомнит.
Пришлось ему, как и всякому разведчику, пережить болезненное состояние психики, которое врачи называют «профессиональная паранойя». Разведчик постоянно находится в стрессовом состоянии. Поскольку он не имеет права рассказать посторонним, чем занимается, ему постоянно приходится измышлять легенды, причем разные легенды, которые он использует в разных ситуациях, при встрече с разными людьми. Когда он просыпается, первое, о чем думает, кто он сегодня? Очень важно не ошибиться, не дать возможности усомниться в тебе тем, с кем общаешься, у кого получаешь информацию. Огромное отрицательное воздействие на психику разведчика оказывает постоянная боязнь провала. Начинает казаться, что ты находишься под постоянным колпаком, тебя пасут, чтобы задержать не сегодня, так завтра, очень важно в этот период сбросить с себя завесу секретности, поделиться своими проблемами с женой, товарищами по службе, посидеть в пивной за кружкой пива и стаканчиком текилы. Это приносит хотя бы временное облегчение перегруженной нервной системе. Нетрудно себе представить, что происходит с психикой разведчика через несколько лет нелегальной или оперативной работы в чужой стране.
Все чаще ему вспоминаются боевые операции, погибшие при выполнении своего долга друзья. С этим, наверное, ничего нельзя поделать, это большой кусок его жизни, большой отрезок биографии полковника Внешней разведки России.
И сейчас, когда прошло много лет со дня его отставки, он вынужден скрывать от людей свои биографические данные. Ведь там, вдали от Родины, продолжают службу его друзья, живы агентурные сети, созданные с его участием. Он ушел, на его место пришли другие, они продолжают то нелегкое дело, сбор информации о коварных замыслах врагов нашей Родины.

                ТОР
 
В январе 1983 года далеко за Полярным кругом на лед дикого безымянного озера, промороженного до дна, приземлились два транспортных самолета армии США, оборудованные лыжами. Зарулив на стоянку у самого берега, они открыли аппарели, по ним на лед скатились два юрких бульдозера с широкими снегоходными гусеницами, которые вытащили из фюзеляжей самолетов детали сборных  домиков. На берегу была расчищена площадка от снега, на ней строители за короткий арктический день собрали большой щитовой дом, рядом с которым устремилась вверх высокая алюминиевая мачта.
Вечером весь личный состав выстроился у мачты. Под гимн Соединенных Штатов Америки в торжественной обстановке поднимался звездно-полосатый флаг. Когда он достиг  верхней точки, раздался салют из нескольких винтовок М-16, их выстрелы  разорвали ледяное безмолвие, эхом отразились от ледников стоящей рядом горы. Выстроившись в шеренгу, немногочисленные полярники кричали приветствия и бросали в воздух шапки.
Так на ледяных просторах штата Аляска, в центре горной системы возник необозначенный ни  на одной карте мира городок, получивший название «ТОР». Тор был богом грома и молнии в древней мифологии скандинавских викингов. По официальной версии этот городок возник среди ледяного безмолвия для изучения влияния арктических условий на генетическую наследственность человека. Само название говорило о том, что в его существовании нет никаких секретов, люди живут в условиях высоких широт, ученые изучают воздействие нехватки кислорода, сверхнизких температур, повышенной радиации звезд и солнца, проникающих сквозь озонную дыру над Северным полюсом.
Советский Союз, «империя зла», как его именовали американцы, занимался созданием пилотируемых орбитальных станций с двумя- тремя космонавтами на борту, вооруженных лазерным оружием, способным разрушать во время полета в космосе головные части стратегических ракет противника. Россия очень искусно маскировала свои достижения в космосе под мирные инициативы, но спецслужбы США располагали иной информацией. Газеты писали что ¬¬¬любой  полет пилотируемого или выведенного на орбиту для работы в автоматическом режиме русского космического аппарата на девяносто процентов был связан с военными разработками.
Дядюшку Сэма волновали как лазерные установки на советских космических объектах, так и кассетные боеголовки, которые, по публикациям газет, запускались ракетами с земли на околоземную орбиту, в дальнейшем их пуском и наведением на конкретную цель занимались космонавты орбитальной станции. Процент уничтоженных боевых головок был внушительным. Из сотни боеголовок, выведенных американскими ракетами-носителями на боевую орбиту, к цели могли прорваться только пять-десять, несущих ядерный заряд.
Русские разработали и внедрили в производство лазерные приборы, которые с помощью генерируемого на борту космической станции пучка излучения за считанные секунды воздействия выводили из строя системы наведения боеголовок баллистических ракет. В результате воздействия излучения боеголовки изменяли траекторию полета, должны были беспорядочно падать на головы американских налогоплательщиков.
Военная истерия, направляемая умелой рукой пиарщиков, захлестнула Соединенные Штаты. Поражение в войне во Вьетнаме, Камбодже привело к  небывалому оскорблению национальных чувств граждан Америки.
Сотрудниками ФБР была спровоцирована утечка секретных сведений в руки журналистов. Разразился национальный скандал, общественность требовала от Сената выделения любых сумм на то, чтобы догнать и перегнать русских в создании надежного щита от нападения из космоса.
Директор ФБР Эдгар Джон Гувер  подготовил секретный доклад президенту Соединенных Штатов Роналду Уилсону Рейгану, который наглядно показывал, что их страна проигрывает гонку космических вооружений.
Собрав своих заместителей на совещание, он не скрывал своей радости событиями, разворачивающимися в Штатах.
– Господа, нам удалось главное – заставить нашего налогоплательщика поверить, что русские нас опередили на несколько десятилетий в области космических вооружений. Теперь конгресс США не сможет долго противиться выделению средств на космическое Вооружение. Мы планируем направить выделенные средства на форсирование программы полета человека на Луну. Общая стоимость указанной программы 14 миллиардов долларов. Но главное не в этом.
Господа, я собрал вас для того, чтобы предложить на обсуждение перспективную с моей точки зрения программу перехвата космических объектов с помощью плазмотрона.
       – Извините, шеф, что перебиваю вас, но объясните нам, что такое плазмотрон, – спросил  его заместитель Маллаген.
       – Плазматрон в условиях земли, – это ускоритель ядерных частиц огромной мощности, которые в условиях высокого вакуума разгоняются до околосветовой скорости по кругу подвешенные в магнитном поле. При такой скорости частицы разогреваются до тысяч градусов и превращаются в сгусток плазмы. Это страшное оружие защиты от нападения из космоса, которого  не существует на земле. Я довел до вас ознакомительную часть, профессор Лас-Аламосской лаборатории сэр Ричард расскажет о разработках теоретиков и практиков  по практическому применению плазменного пучка, создаваемого на орбите, – закончил Гувер.
                Нажав кнопку связи с приемной, Гувер сказал в микрофон:
       – Пригласите сэра Ричарда.
           Бесшумно открылась дверь, в кабинет вошел высокий подтянутый господин спортивного сложения, с прической ежиком, которая символизировала его патриотические настроения.
– Добрый день, господа, меня зовут сэр Ричард, вам об этом уже сказали, по - этому я позволю себе перейти прямо к делу. Сотрудниками моей лаборатории проведены теоретические расчеты возможности создания супероружия в рамках Стратегической оборонной инициативы, которое позволит оставить Советы далеко позади. Я позволю себе продемонстрировать слайды и мультипликационный фильм,  созданный в единственном экземпляре.          
  Погас свет и на белый экран, который обнажили отъехавшие в стороны шторы, полился свет проектора.
– Это полигон наземных излучателей сверхвысокочастотного излучения, который в зависимости от мощности создаваемого оружия может занимать от одного до нескольких гектаров. Все излучатели соединены волноводами с генераторами излучения, которые от посторонних глаз укрыты в глубине скальных пород горного массива. Гранит, в котором они укрыты, сохранит их от разрушения в случае ракетно-ядерной атаки русских. Фокусируя  излучатели сверхвысокочастотного излучения на любой высоте, в ионосфере, по замыслу теоретиков будут создаваться сгустки раскаленной  до тысяч градусов плазмы, которые способны разрушать любые космические объекты русских.
– Но космические объекты летают в управляемом полете, способны изменять высоту, скорость и направление полета, как вы будете уничтожать такие маневренные цели? – недоверчиво спросил Маллаген.
– Спасибо, я ожидал этого вопроса, считаю его основным! – ответил сэр Ричард. Дело в том, что предполагается, разумеется теоретически, что раскаленный сгусток плазмы будет способен перемещаться вслед за антеннами. В перспективе ученые не исключают возможности перемещения созданного в ионосфере плазмоида за Земной горизонт,  использования его в боевых целях на теневой стороне Земного шара.
– Как это будет выглядеть реально? –  заинтересованно спросил Гувер.
– Пожалуйста, посмотрите несколько слайдов. Вы видите, что созданный над разгонным полем плазмоид с помощью спутников перемещается на теневую сторону земли, где проводится коррекция его орбиты в зависимости от поставленной задачи. Будь то перехват и уничтожение русских баллистических ракет непосредственно над их стартовыми позициями, либо перехват и уничтожение боевых головок ракет, лежащих на боевом курсе.
Всех присутствующих  потрясло сказанное и увиденное. Давно погас проектор, но все сидели молча, осознавая увиденное на экране.
– Вы полагаете, что возможно создание надежного щита над территорией Штатов от боеголовок баллистических ракет русских? – спросил директор ФБР.
– Да, эта суперзадача по плечу нашему детищу!
– Сколько это будет стоить? – спросил заместитель Гувера, ведающий космическими программами.
– Полагаю, научные изыскания, наземные эксперименты обойдутся казне в один миллиард долларов. Изготовление промышленного образца будет стоить столько же, плюс испытательные программы еще два миллиарда долларов.
– Вы хотите сказать – четыре миллиарда долларов?
– Да, вы совершенно правы, с учетом уровня развития нашей промышленности от четырех до пяти миллиардов долларов.
– Но это утопия!
– Нет! Я склонен думать, что это единственный шанс на десятки лет парализовать ракетно-ядерную мощь русских. Налогоплательщику нужно будет объяснить выгоды программы  после ее создания, а пока ему совсем незачем знать, что мы приступили к разработкам плазменного оружия, – подвел черту Эдгар Гувер.
– Я полагаю, надо добиться аудиенции у президента и показать ему все, что мы с вами видели. На сто процентов уверен, что это его заинтересует.
– Я попробую связаться с президентом прямо сейчас. Соедините меня с президентом, – приказал он референту по внутренней связи.    
Несколько минут прошло в молчании, потом раздался голос референта: – Президент на проводе!.
– Господин президент, прошу прощения, но дело государственной важности заставляет меня просить вас о конфиденциальной  аудиенции!
– Хорошо, Эдгар, завтра в 16 часов жду вас.
– Спасибо, господин президент! Со мной будут два человека, –мой  заместитель Маллаген и сэр Ричард, профессор плазмотронщик. – Слушаюсь, господин президент! Только пять минут, – и положил трубку на рычаг. – Вы слышали, – обратился он к ученому: – Ваш доклад должен быть лаконичным, укладываться в три минуты, две минуты ответы на поставленные вопросы. В оставшееся до аудиенции время составьте письменный доклад того, о чем нам сегодня рассказали, с привязкой к затратам на реализацию проекта. Помните, что надо просить с запасом, лучше потом президенту и налогоплательщикам доложить об экономии средств налогоплательщиков. А мы подумаем, как прикрыть колоссальные затраты от глаз своего народа и всевидящего ока КГБ. На этом мы с вами расстаемся, мой референт отведет вас в кабинет, где вы будете работать до завтрашнего приема у президента. С сегодняшнего дня все разработки будут проводиться под грифом «Совершенно секретно». До свидания, господа. Джек, проводите гостя, проследите, чтобы его пребывание   было комфортным.
– Господа, у меня появилась хорошая мысль, – сказал первый заместитель Гувера Маллаген. –  Мы вынуждены обнародовать расходы на программу создания «Спейс - Шаттл», космических челноков многоразового использования, которая обойдется предположительно в 6  миллиардов долларов. О фактической стоимости этой программы будет знать лишь небольшой круг особо доверенных лиц. Предлагаю разработать для конгрессменов технические обоснования продолжения финансирования программы «Спейс-Шаттл» и станции сверхдальней космической связи, – так мы назовем программу плазменного оружия.
– Это гениальная мысль! – Гувер изумленно посмотрел на Маллагена. –Это будет самое надежное в мире прикрытие. Никому и в голову не придет обвинить нас в очередном витке гонки вооружений. Так мы и доложим президенту.
Доклад состоялся в овальном зале Белого дома.
– Сэр Ричард, вы готовы поклясться своему президенту, что все, что вы сказали, может воплотиться в жизнь? – спросил удивленный президент Рональд  Рейган.
          Сэр Ричард, подняв в присяге два пальца правой руки,                торжественно произнес:
– Клянусь, что в случае одобрения проекта, максимум через три года лично  продемонстрирую Вам работу детища нашей лаборатории. Но только в случае бесперебойного финансирования!
Президент Рейган и госсекретарь с интересом выслушали доклад и посмотрели ролик.
– Джон! Неужели вы верите в то, что вы нам рассказали и показали? – спросил президент, повернувшись к Гуверу.
– Могу поручиться собственной карьерой. Сэра Ричарда знаю много лет, могу его охарактеризовать как выдающегося ученого и организатора. Эта программа жизненно необходима  Америке. Мы оторвемся от Советов в области космических войн на десятки лет!
– Но как воспримут налогоплательщики Штатов такое решение президента?
 – Господин президент, мой заместитель придумал отличное прикрытие для финансирования этой программы. Она сродни космической программе «Спейс - Шаттл» – «Космический челнок» – и будет финансироваться за счет средств, утвержденных сенаторами на ее реализацию. Мы убиваем двух зайцев, сохраняем секретность этого суперпроекта от русских и других любопытных глаз и от наших налогоплательщиков.
– Оставьте ваш письменный доклад и слайды, я еще раз в спокойной обстановке хочу увидеть этот фантастический оборонный проект. До свидания господа – сказал президент, давая понять что прием окончен.
Освободившись от текущих дел, Рейган пришел в Овальный кабинет Белого дома, где его ждал госсекретарь  Киссинджер.
Удобно расположившись в мягком кресла снял трубку телефона: – Пожалуйста, прокрутите нам видеоролик, после этого покажите слайды.
Два первых лица самой могущественной страны мира с замиранием сердца смотрели на экран. Там стартующие ракеты из пусковых шахт, расположенных в Сибири, под городом Красноярском, натыкались на управляемое облако плазмы, их боеголовки разрушались то воздействия температуры в тысячи градусов. Перехватывались боеголовки, запущенные с ударных подводных ракетоносцев, которые всплывали возле берегов Америки. В зале включили освещение, но еще некоторое время длилось молчание.
– Это фантастика! – сказал пришедший в себя президент. – Такое я вижу впервые в жизни.
– Рональд! Я потрясен не меньше вашего! Считаю, что надо идти на риск, немедленно начинать строительство этой установки, – согласился с ним госсекретарь.
– Да, вы правы! Это поднимет патриотические настроения граждан нашей страны! Я дам согласие на строительство этого объекта, – решил президент.   
На следующий день на столе директора ФБР  Гувера зазвонил президентский телефон.
– Доброе утро, Эдгар!
– Здравствуйте, господин президент. Слушаю вас.
– Я решил дать согласие на реализацию представленного вами проекта! На вас возлагается ответственность по его утверждению в Сенате. Я надеюсь, что вы сумеете убедить сенаторов.
– Спасибо, господин президент! Я польщен доверием, которое вы мне оказали! Могу заверить вас, что сенаторы единогласно проголосуют за финансирование проекта.
– Другого ответа от вас я не ожидал! Прикрытие проекта и руководство работ я возлагаю на ФБР. Пусть ваши специалисты подготовят соответствующий запрос сенаторам о выделении средств для продолжения работ по космической программе «Спейс - Шаттл» – президент положил трубку.
Через неделю после бурных дебатов конгресс пришел к выводу, что для поднятия мирового престижа Соединенных Штатов необходимо принять президентскую программу продолжения исследований по программе «Спейс-Шатл», или «Космический челнок», и выделении из бюджета средств на строительство станции сверхдальней космической связи.
– Я никогда не сомневался в том, что вы, господа конгрессмены, честь и совесть  Соединенных Штатов Америки, настоящие патриоты! Благодарю вас за единогласно одобренную программу «Спейс - Шаттл», которая поможет обогнать русских в пилотируемом исследовании околоземного космического пространства, – сказал в заключение дебатов президент Рейган.
Программа с каждым месяцем набирала обороты. Вскоре группа ученых из НАСА высказалась за строительство станции сверхдальней космической связи с автоматическими межпланетными станциями, летевшими к Луне, Марсу, Венере, космическим зондом «Пионер», летевшим к окраинам Солнечной системы.
В поддержку своих доводов ученые говорили о неизбежности длительных полетов человека на Луну, Марс, Венеру. По их словам, идеальным  местом для строительства станции был штат Аляска.

Для реализации этой секретной программы был поднят звездно-полосатый флаг над ледяным безмолвием Аляски. На берегу безымянного озера, расположенного в глубине гранитных кряжей в нескольких десятках миль от берега реки Юкон, начинались работы по изысканию места строительства  антенного поля, – для антенных излучателей и установок сверхчастотного излучения огромной  мощности.
Отсутствие дорог, малонаселенность штата, многоступенчатая проверка контингента строителей способствовали сохранению секретности проводимых работ. Свою роль сыграл массированный сброс дезинформации всеми разведывательными органами США о строительстве станции дальней космической связи.
До КГБ дошли сведения о стройке за Полярным кругом в штате Аляска.
Генерал-лейтенант Квашнин, недавно назначенный на должность начальника Внешней разведки КГБ,  вызвал своего заместителя, генерал-майора Иванова, отвечающего за работу агентурной сети в США.
– Василий Захарович! Наша служба располагает отрывочными сведениями о начале строительства на территории штата Аляска станции сверхдальней космической связи.
– Да, Федор Иванович, спутниковая разведка зафиксировала начало работ в нескольких десятках миль от берега  реки Юкотан, штата Аляска. В район предполагаемой стройки по нашей заявке был перемещен один из  разведывательных спутников. Находясь на гелиостационарной орбите, он несколько месяцев регулярно фотографировал стройку.
Наши аналитики тщательно проанализировали фотографии,  пришли к единодушному мнению, что стройка вполне укладывается в объявленную штатам станцию сверхдальней космической связи. Об этом свидетельствуют ряды монтируемых на земле антенн, на площади в гектар. Ничего выходящего за рамки объявленного проекта строительства, не установлено. Спутник был снят с орбиты, его перегнали в другую горячую точку, наблюдение за стройкой проводили спутники, периодически пролетающие над этим районом. Это давало возможность контролировать ход работ. Ничего настораживающего нашими аналитиками не  замечено.
Кроме того, из числа строителей этого объекта, который носит  в официальных документах название «ТОР», был завербован агент, кличка «Сторож». Вот его агентурные донесения. Он работает вахтовым методом, три месяца на Аляске, три месяца отдыха по выбору, – в Штатах или любой другой стране.
– Что означает название «Тор»? – удивленно спросил Квашнин.
– «ТОР», – это Бог грома и молнии в эпосе древних викингов.
– Какое отношение это название имеет к станции дальней космической связи?
– Вы же знаете! Американцы экзальтированный народ, они могут себе позволить дать проекту любое название.
– Вы уверены в достоверности сведений о стройке? – спросил Квашнин.
–  Федор Иванович, в связи с отдаленностью и труднодоступностью, проверить достоверность сведений агента «Сторож» на месте строительства не представилось возможным. Но наши эксперты, проанализировав информацию по указанному объекту, пришли к выводу, о ее достоверности!
– Поручаю лично вам разработать план мероприятий по агентурному освещению строительства установки «ТОР». Ищите возможности вербовки агентурной сети для работы на этом объекте. Установите, почему американцы выбрали столь отдаленное, труднодоступное  место для этого полигона.
– Товарищ генерал, там работает ограниченный контингент строителей и ученых, прошедших проверку ФБР, это очень сложная задача!
– Иван Васильевич, у нас не бывает легких задач! Немедленно приступайте к исполнению.
– Слушаюсь, товарищ генерал!

«Срочно. Совершенно секретно, в одном экземпляре».
Вашингтон. Посольство. Егорову В.К.
Срочно активизировать работу по освещению строительства «станции сверхдальней космической связи «Тор» на территории штата Аляска. Внедрить агента в штат строителей, сосредоточить усилия на получении проектной документации, подтверждающей ее фактическое предназначение.
Докладывать еженедельно.
Квашнин Ф.И.». 
 Прочитав полученную телеграмму, резидент Внешней разведки в Вашингтоне подполковник Егоров про себя помянул недобрым словом руководство, которому  постоянно сообщал, что на стройку на Аляске отбирают проверенных строителей, и у него нет возможностей завербовать среди них еще одного агента. Все попытки вербовки кончались провалом, задание оставалось невыполненным.
Находясь в очередном отпуске в Москве, старший лейтенант, оперативный сотрудник резидентуры Внешней разведки в Мексике, Валерий Астахов приехал в резиденцию Внешней разведки КГБ России в Ясенево для получения проездных документов к месту службы в Мехико.
          20 июня 1972 г. Первое главное управление, которое со временем было переименовано во Внешнюю разведку КГБ СССР, переехало на новую штаб-квартиру, спроектированную финским архитектором, в Ясенево, к юго-востоку от Москвы, в километре от кольцевой ав¬томобильной дороги. Основной служебный, или главный,  корпус в форме бук¬вы «Y» имел 22 этажа, был обрамлен с одной стороны залом заседаний и биб¬лиотекой, а с другой, поликлиникой, спорткомплексом и плава¬тельным бассейном. Весь городок окружали два кольца ограды, между которыми находились сторожевые собаки, а периметр пат¬рулировали вооруженные часовые. На обширной территории мас¬сивная голова  В.И.Ленина возвышалась на гранитном постаменте воз¬ле декоративного пруда. К шестидесятилетнему юбилею КГБ на территории был  воздвигнут монумент Неизвестному раз¬ведчику.
            Рабочий день официально начинался в девять утра. По приезде сотрудники проходили через три контрольно-про¬пускных пункта: у одних из наружных ворот, у главного входа в ограде периметра и у входа в само здание. Дальнейшие про¬верки осуществлялись между различными секциями внутри зда¬ния. Обычное удостоверение КГБ с именем, званием и фото¬графией в Ясенево было недействительным. Каждый сотрудник имел свою пластиковую карточку с его фотографией и личным номером, но без имени. На пропус¬ке имелась сетка с дырочками, указывающая, в какие части здания запрещен доступ его владельцу. Карточки никогда не брали за границу. Сотрудники, отправляясь в зарубежную командировку, оставляли их на хранение в отделах Центра. Не работающие в ПГУ были в Ясенево редкими и, как правило, высокопоставленными посетителями. Когда сотруд¬никам ПГУ нужно было что-то обсудить с коллегами из других управлений КГБ или партийными и правительственными чи¬новниками, встречи обычно происходили в центре Москвы. Ра¬бочий день заканчивался в шесть вечера. Автобусы быстро отъ-езжали в 18.15; перед отбытием снимались таблички с указани¬ем маршрута. После их отъезда милиция перекрывала движе¬ние по кольцевой автодороге, чтобы поскорее их пропустить.
            Астахов,  ожидая приема у начальства с грустью смотрел в окно 12-го этажа, где располагался кабинет заместителя руководителя Первого главного управления, генерал-майора Сокола.
            Ему предстояло возвращение в знойную Мексику, он жадно смотрел на опушку сосновой рощи, которая зимой и летом ласкала глаз зеленью хвои, поле по краю леса, с волнующимися под порывами ветра колосьями пшеницы. Этот чисто русский пейзаж намертво запал в память. В самый трудный день, когда жизнь висит на волоске, закрыв глаза, он будет вспоминать родные пейзажи обретая успокоение.
«Когда еще получу отпуск и вот так посмотрю в окно, на подмосковный лес, родные поля!» – думал он с легкой грустью.
  Телефонный звонок прервал его мысли.
Положив трубку телефона, референт кивнул: – Проходите, вас ждут! 
Валерий переступил порог кабинета заместителя начальника Внешней разведки  генерал-майор Сокола.
– Здравствуй, Валерий Алексеевич! Через кадры узнал, что возвращаешься в Мехико.
– Так точно, Борис Степанович! Послезавтра заканчивается отпуск, пришел получить проездные документы, – настороженно ответил оперативник.
  Услышав тревогу в его голосе, генерал улыбнулся:
– Не напрягайся, старший лейтенант, не буду тебя мучить. Поедешь не совсем обычным путем. В Москве для тебя заказан билет на авиарейс до Нью-Йорка, вылет с аэропорта Шереметьево-2. В Нью-Йорке самолет приземляется в аэропорту имени Джона Кеннеди. Рядом с терминалом автостоянка. Там тебя ждет автомобиль запечатленный на этом фото. В перчаточном ящике найдешь ключи зажигания и билет до Вашингтона на Трансамериканский экспресс, во втором купейном вагоне. Твоя задача встретиться с агентом по кличке «Смит». Он передаст совершенно секретные сведения о боевых американских самолетах новейших конструкций. Это  его фото, смотри внимательно.
Разглядывая фотографию, Астахов обратил внимание, что на него смотрит лицо преуспевающего американца, довольного жизнью, о чем свидетельствовала беззаботная улыбка на лице. Единственной приметой был небольшой шрам над левой бровью.
– Наши товарищи уже трижды пытались выйти с ним на связь в Нью-Йорке, но не могут оторваться от наружного наблюдения. Агент настойчиво просит связи, сообщил, что третьего сентября выезжает в Вашингтон во втором вагоне, пятое купе. Резервное место встречи второй столик вагона–ресторана. Здесь пароль и отзыв, часы, в которые он будет находиться в вагоне–ресторане. Для связи скажешь, что его друг Клаус заболел, пятьдесят тысяч долларов заложены в контейнер на точке один. Это аванс, после изучения представленного материала экспертами там же получит еще пятьдесят. Пусть ждет сигнала от резидента. Мы передадим его другому куратору из числа нелегалов, оперативникам посольства трудно уходить из-под наблюдения «наружки», велика вероятность провала. Передашь ему на словах этот текст, – сказал Сокол, протягивая листок бумаги. Внимательно прочитав, Астахов  вернул генералу.
– Теперь познакомься с планом ухода из-под опеки службы наружного наблюдения. Коллеги из Ню-Йорка прислали, – они будут готовы к твоему прилету.
Оперативник внимательно изучил план, ранее в Ню-Йорке ему бывать не приходилось.
– Понятно, все запомнил, когда выезжать?
– Билет на самолет заказан на послезавтра, помни, после таможенного досмотра в аэропорту Москвы будешь частным лицом, Джоном Смитом, торговым представителем американской фирмы «Сеньор Гаррисон и сыновья» в Мексике. В Ню-Йорке, приобретешь, билет на самолет до Вашингтона, пусть спецслужбы ждут тебя на аэродроме. Пользоваться дипломатическим паспортом только в самом крайнем случае возможности провала!
Сокол улыбнулся и продолжил: – Чтобы не засветиться, будешь работать один, без прикрытия. Тебе обещана лишь помощь в отрыве от наружной службы американцев. Еще раз предупреждаю о ценности сведений. Мы надеемся на тебя! Наш резидент получил информацию о твоем приезде, контактов не будет, но они помогут оторваться от наружной службы. Тебя учить не надо, наружка противника будут опекать, постоянно висеть на хвосте.
Теперь информация на дорогу. Полковник аналитического отдела Сажин опубликовал интересный доклад, в котором сделал вывод о том, что американцы по окончании строительства объектов Стратегической оборонной инициативы смогут без особого труда перехватывать и уничтожать до 90 процентов боеголовок наших стратегических ракет. вам не надо объяснять, что это такое. Приказываю активизировать разведывательную работу по добыче сведений проектируемых и строящихся объектах американской программы СОИ. Одновременно сообщи резиденту, что американские спецслужбы под любым предлогом постараются подсунуть нам дезинформацию, чтобы подорвать и без того перегруженную экономику России. Это приказ! На словах передашь резиденту, Доброму, чтобы довел все, что ты услышал до сведения  оперативного состава!    Будь осторожен! Счастливого пути! – пожелал генерал, вставая.
Из Москвы «Боинг» прилетел в Лондон, приземлился в аэропорту Хитроу. Дозаправившись, принял на борт новых пассажиров, все кресла оказались занятыми. Плавно пробежав по взлетной полосе, самолет взлетел и сразу ушел в набор высоты с разворотом в сторону моря.
Астахов, через иллюминатор с интересом рассматривал Лондон с высоты птичьего полета. Он давно не был в этом старинном городе с прямыми улицами и готическими крышами домов и соборов. Проводив взглядом утонувший в тумане берег Альбиона, увидел, что рядом с ним сидит мужчина лет пятидесяти с внешностью представителя торговой фирмы. Вскоре стюардесса подкатила тележку с напитками, мужчина заказал себе апельсиновый сок со льдом. Повернувшись к Астахову, представился:      
  – Джон Груббер, менеджер компании «Америкэн  продакшен». Путь длинный, если не возражаете, я хотел бы познакомиться с вами.  Что  будете пить?
– Яблочный сок со льдом, пожалуйста, – ответил Астахов, доставая визитку:
– Джон Смит, торговый представитель американской фирмы «Сеньор Гаррисон и сыновья» в Мексике.
– О! Вы не только Джон, как и я, но и коллега! Вы не можете себе представить, как я рад. Я так давно мечтал побывать в Мексике, этой загадочной стране с  богатым историческим прошлым. Посмотреть на руины древних городов племени  Майя!
– В чем проблема? Приглашаю вас в Мексику! Уверен, не пожалеете! Проведете десять незабываемых, сказочных дней, путешествуя по этой экзотической стране, узнаете вкус настоящей кактусовой водки, текилы, прекрасного национального напитка, пива, Пульке, отведаете темного Баварского пива с  настоящими мексиканскими закусками!
Астахов увидел, как помрачнело лицо собеседника, и терялся в догадках, в чем причина.
– Вы знаете, я человек с весьма скромными доходами. Наша фирма осуществляет поставку товаров и оборудования в поселок, где  живут строители станции космической связи на Аляске. Мне часто приходится бывать в Анкоридже, среди арктических снегов и Полярного сияния, для меня поездка в Мексику навсегда останется несбыточной мечтой. В этом году старший сын, а у меня их четверо, поступает в университет. Вы знаете, сколько это стоит? Целое состояние, а мне так хочется, чтобы все дети получили приличное образование. Для этого мне приходится летать через океан каждый месяц из Штатов в Европу, оттуда на Аляску. Посмотрите на это фото, здесь  моя семья – жена Элизабет и дети! – с гордостью сказал  попутчик, бережно передавая фото.
Астахов с интересом  посмотрел, возвращая, восхищенно сказал.
– Ваша супруга просто прелесть, а дети взяли все хорошее от отца и матери! Поздравляю! – он видел, как волна гордости отразилась на лице соседа, и потеплели его глаза.
Бережно приняв фото, Джон, с благодарностью глядя на Астахова, сказал: – Вы находите, что они просто прелесть?
– Безусловно! Я рад за вас! Мне Господь послал только одного сына. Жена заболела после родов и не могла больше рожать  детей.
– Извините за мое неуместное веселье, – мгновенно став серьезным, сказал собеседник.
– Что вы, успокойтесь, пожалуйста, это жизнь, от нее никуда не денешься, – ответил Астахов и перевел разговор в прежнее русло. Упоминание о строительстве на Аляске станции космической связи заинтересовало его, он помнил приказ генерала.
– Вы зря обижаетесь на отсутствие в вашей жизни экзотики. Аляска, страна вечных снегов, полярной стужи, там добывают золото, становятся миллионерами! Почему бы вам не попробовать?
– Вы еще в это верите? Это вы прочитали в плохих вестернах. Золото на Клондайке давно отработано, там сейчас музей. За четыре доллара тебе на час дадут приискательский лоток, покажут, как надо промывать золотой песок. За час ты сможешь намыть золотых песчинок на один доллар! Сразу наступит  конец мечтам разбогатеть на Клондайке.
– Не надо так грустно, Смит. Из любого положения есть выход, надо его  поискать! – успокаивал соседа Астахов, анализируя его речь.
«Говорит искренне, переживает, фальши не слышно. Характер работы разъездной, часто выезжает в Европу, такой агент будет настоящей находкой! Надо  попробовать его раскачать, подарить надежду!» – оценивающе думал Валерий, и услышал.
– Как хорошо, что еще не перевелись бескорыстные люди. Спасибо вам, Джон! Я приглашаю вас в свое скромное жилище, познакомлю со своей очаровательной супругой, ребятишками. Я, постоянно в разъездах, у меня так мало настоящих друзей, – передавая визитку, сказал новый знакомый.
– С удовольствием принимаю ваше предложение, обязательно навещу вас. Пожалуйста, не отчаивайтесь, надежда должна умирать последней! Я постараюсь помочь вам, – сказал Астахов.
– Спасибо, я буду так признателен! Собираюсь ехать  домой по железной дороге, на Транс американском Экспрессе, так дешевле. Рекомендую и вам воспользоваться. Наши самолеты летают в Анкоридж с одного из аэродромов в окрестностях Вашингтона, для меня это весьма удобно, дом находится недалеко от аэродрома.
– Так вы живете в Вашингтоне? – смутившись, спросил Астахов, доставая визитку и читая адрес. – Простите меня, я не посмотрел сразу, считал, что вы живете в Ню–Йорке.
– Что вы, что вы, не надо извинений! Я еще раз приглашаю вас в гости в ближайшие три дня до моего отлета. Мы ждем вас во второй половине дня, вся семья будет рада видеть вас.
К окончанию полета Астахов  многое узнал о своем знакомом: где родился, что он имеет отношение к строительству секретного объекта на территории Аляски. Анализируя поведение, оперативник пришел к выводу, что собеседник искренен в общении, отсутствовали признаки фальши. Если у Астахова были некоторые сомнения в начале полета, что спутник ему подставлен спецслужбами, то они рассеялись, пока самолет пересекал океан.
– Не буду твердо обещать, но, возможно, воспользуюсь вашим предложением в отношении Транамериканского Экспресса, если позволят обстоятельства, – сказал Валерий и подумал, что не следовало бы встречаться с новым знакомым в поезде. Его наверняка будут искать, можно засветить еще не завербованного агента.
В кабинет полковника Гудмана, возглавляющего Нью-Йоркский филиал ФБР, вошел шифровальшик и доложил: 
– Сэр! Телеграмма из нашего Московского офиса!
– Благодарю вас, Джон, вы свободны.
Оставшись один, полковник прочел:
«Нью-Йорк  Штаб квартира ФБР.
Срочно. Секретно. Полковнику Гудман.
Рейсом 333 из Москвы в Нью-Йорк вылетел российский дипломат Валерий  Астахов, работающий в торговом представительстве России в Мехико. Организуйте проводку, установите цель фактического приезда, связи. Возможен контакт с резидентурой.
Лейтенант  Джонсон».
Гудман немедленно вызвал офицеров, возглавляющих бригады наружного наблюдения.
 – Господа, прошу ознакомиться с телеграммой. Необходимо организовать плотную проводку этого дипломата, не отпускайте его ни на шаг. Сержант Пуэбло, ваша бригада ведет его от посадочного терминала до выхода, там передаете Астахова бригаде сержанта Кромвеля, который будет вести его по шоссе в город.
Вы ведете объект, в случае необходимости меняетесь позициями, чтобы не вызвать подозрений у Астахова. Это его фотография немедленно размножьте, передайте всем членам бригад.
Еще раз напоминаю вам, что Российское представительство активизировало свои оперативные действия с целью ухода от наблюдения наших агентов. Создается такое впечатление, что им необходима встреча с агентурой! Не исключено, что с этой целью дипломат Астахов летит в Мехико, к месту службы, через Нью-Йорк. Наша задача не допустить его встречи с агентурой в нашем городе. Впервые слышу о поездке в Мехико через Нью-Йорк! Самолет прилетает через шесть часов. Выезжайте в аэропорт имени Джона Кеннеди, изучите обстановку, разработайте план проводки.

У выхода из посадочного терминала, еще раз пообещав нанести визит своему спутнику, Астахов тепло попрощался:
– В любом случае я надеюсь, что мы встретимся и осуществим вашу мечту о путешествии в Мексику! – сказал он, пожимая ему руку на прощанье.
Пройдя зону таможенного досмотра, Валерий скучающим взглядом окинул встречающих и походкой занятого человека направился к выходу.
Через некоторое время тренированный глаз оперативника выделил в толпе человека, который «вел» его. «Это закономерно, из России прилетел дипломатический работник, его под плотный контроль взяла наружная служба». – подумал оперативник. Остановившись у автомата, он бросил десять центов и получил баночку охлажденной «Кока-колы»
Вскрыв ее, с видимым наслаждением, глотая холодную, сильно газированную колу, изучал окружающую обстановку.
Агент, встретивший его у входа, увидев, что объект остановился у автомата, проходя мимо сидящего в кресле мужчины, едва заметно кивнул, тот кивнул ему в ответ, не останавливаясь, вышел из зала.
Бросив, пустую баночку в мусорный контейнер после того, как незаметным движением стер свои отпечатки пальцев, оперативник направился к выходу и боковым зрением увидел, что с кресла поднялся не тот мужчина, которому кивнул встречающий агент.
«Провожает целая бригада, работают профессионально, но все равно я должен уйти – подумал он, на ходу анализируя ситуацию.  – Надо прямо сейчас на виду у всех купить билет до Вашингтона на завтра на 11 часов. Пусть ждут меня здесь, придется  пожертвовать багажом, это старый, но надежный способ отрыва» – думал Валерий, а ноги несли его к билетным кассам.
– На завтра один билет в представительском классе до Вашингтона, пожалуйста, мисс, – обворожительно улыбаясь, попросил он, протягивая доллары.
– Скажите, пожалуйста, какое время вас устроит?
– Одиннадцать часов дня, пожалуйста.
– Одну минутку, – мило улыбнувшись, сказала девушка, красоту которой подчеркивали идеально подобранный макияж и униформа небесно-голубого цвета. – Пожалуйста, возьмите, – прощебетало прелестное создание, но Астахов не слышал ее  слов, сраженный ее красотой.
– Сэр, пожалуйста, возьмите ваш билет, – несколько смутившись под его взглядом, прощебетала девушка.
                Очнувшись от ее чар, Астахов улыбнулся доброй улыбкой:
– Вы так прекрасны, мисс, примите мои поздравления!
– Спасибо, я польщена вашим вниманием! – сказала девушка, прикрыв глаза густыми черными бровями. Ее прелестные щечки горели пунцовым румянцем. «Какой симпатичный и воспитанный  мужчина, истинный джентльмен! Наверняка англичанин, американцы на такие комплименты не способны!» – думала она, восхищенно глядя вслед удалявшемуся Астахову.
Её размышления прервал грубый стук в стекло кассы. Она увидела мужчину в плаще, надвинутой на глаза шляпе. Он прижал к стеклу раскрытое удостоверение агента секретной службы.
Он приказал: – Немедленно откройте! Дайте распечатку на господина, который приобрел авиабилет только что!
– Пожалуйста, сэр, – сказала кассир, протягивая узкую ленту. Незнакомец внимательно изучил распечатку, поднял глаза:
– Вы не заметили ничего странного у этого господина?
– Странного? А что я должна была увидеть?
– Ну, там… Акцент иностранца, черты лица?
– Нет, сэр, обычный американец, говорил без акцента, улыбался непринужденно. К сожалению, документы при продаже авиабилетов на внутренние линии не спрашиваем.
– Он Вас спрашивал о чем - либо?
– Да, сэр, спросил, как пройти к автоматическим камерам хранения багажа.
– Что вы ему сказали?
– Рассказала, как добраться до камер южного направления.
– Почему южного?
– Потому что Вашингтон находится на юге, сэр, – улыбаясь, ответила кассир. Не поблагодарив, мужчина растворился в толпе.
Оставив багаж в автоматической камере хранения, Астахов, провожаемый двумя парами глаз, уверенно направился на стоянку автомашин.
Перед отлетом генерал Сокол подробно проинструктировал его об операции отрыва от слежки, в которой должны были принять участие оперативные работники  из резидентуры  Нью-Йорка.
За Астаховым наблюдали не только агенты наружной службы, его взяли под наблюдение оперативники резидентуры СВР, работавшие под крышей торгового представительства Российского посольства в Нью-Йорке. Он знал, что должен делать каждую следующую минуту согласно разработанному ими плану. Подойдя к темно-синему «Фиату», Валерий уверенно открыл незапертую дверку, в перчаточном ящике нашел ключи зажигания и билет на Трансамериканский экспресс.
Повернув ключ в замке зажигания, услышал, как мотор мощно загудел под крышкой капота.
«Судя по звуку, лошадей двести, не меньше!» – улыбнувшись подумал Астахов, включая передачу. Он видел, как за ним тронулся небесно-голубой «Ситроен»
Когда Валерий выезжал на скоростную автомагистраль до Нью-Йорка, следовавший по ней в попутном направлении автоэвакуатор сбавил скорость. Водитель пропустил выезжавшие на автостраду автомобили с примыкающей дороги от аэропорта, пристроился за «ситроеном». Три автомобиля катили в потоке машин, спешивших в город.  Посмотрев в левое боковое стекло, Астахов увидел, что рядом с ним во втором ряду движется грузопассажирская «Тойота». Пока все шло так, как ему говорил генерал Сокол.
Так компактно четыре машины въехали в черту города. Астахов внимательно всматривался в дорожные указатели.
– Внимание, четвертый, я первый, где находитесь? – раздался в наушниках машины сопровождения контрразведки, голос полковника Гудмана.
– Въезжаем в город. Объект проводки впереди на темно-синем  «Фиате», – доложил сержант Пуэбло.  Последовала  недолгая пауза, после чего радиостанция ожила.
– Четвертый, почему молчите? Пуэбло, почему молчите? Вместо ответа наушниках раздался треск раздираемого металла, его заглушил  крик сержанта:
– Господи, что он делает! Жми на тормоз уйдет! – громкий удар оборвал связь.
– Господин полковник, машина сержанта Пуэбло потерпела аварию на третьей авеню, я вызвал карету медицинской помощи, – сообщил по рации сержант Кромвель.
–  Где машина Астахова? –  проревел в микрофон рации полковник Гудман.
– Он оторвался от сопровождения!
– Как оторвался? – холодея, спросил Гудман.
– Столкнулись две машины – сержанта Пуэбло и авто эвакуатор. Проезжая часть закрыта искореженной машиной сержанта Пуэбло и авто эвакуатором, – доложил сержант Кромвель.
– Сержант, что ты там делаешь?
– Жду, когда растащат машины и освободят проезд!
– Идиот! Немедленно свяжись с дорожной полицией, проси помощи! Я выезжаю! Срочно машину! – наливаясь кровью, закричал в микрофон полковник.
Запрыгнув в подъехавшую машину, он приказал: – Третья авеню! Быстрей!
Завывая сиренами, разгоняя идущие впереди автомобили, большой «Форд» с синей мигалкой на крыше,  как огромный хищник в стае воробьев, летел по улицам Нью-Йорка. 
«От меня еще никто не уходил!»  – злорадно улыбался полковник.
Увидев знак, разрешающий поворот вправо, Астахов, не включая сигнала поворота, резко нажал на тормоза и бросил руль вправо. В это время грузопассажирская «Тойота» немного приотстала, перекрыв второй ряд.  Раздался визг шин, резко повернувший «Фиат» стал на два колеса, но каким-то чудом, продолжал вписываться в поворот.
Водитель «Ситроена» поздно разгадал намерения «Фиата». Он бросил машину за ним в боковую улицу, резко сбавив скорость. В это время раздался громкий удар.
В правый задний угол начавшего поздний правый поворот «Ситроена» ударился автоэвакуатор, который, плавно снижая скорость с включенными указателями правого поворота, выезжал на прилегающую улицу. «Ситроен» подставился под удар. Мощный передний бампер автоэвакуатора, на котором была смонтирована лебедка грузоподъемностью три тонны, легко вмял тонкую сталь кузова подставившегося автомобиля. От его удара зад «Ситроена» выбросило на тротуар, задней частью левого борта он ударился в металлический столб уличного освещения. Салон его заметно вогнулся внутрь в месте удара. Согнулся и массивный металлический столб, но он удержал «Ситроен» от переворота.
Пассажиры получили травмы, им было не до продолжения погони. Эвакуатор после удара занесло, и он перегородил проезжую часть на прилегающей улице. Стоявшая на противоположном столбе  автоматическая телевизионная камера беспристрастно зафиксировала дорожное происшествие. Его виновником были водители «Фиата» и «Ситроена».
Проехав несколько километров от места аварии, Астахов оставил «Фиат» на стоянке, остановив такси, назвал адрес пригородной станции, на которой останавливался  Транс американский экспресс. Рассчитавшись с водителем, несколько раз проверился, заходя в магазины и бары, но хвоста не было.
«Спасибо, ребята, без вас не смог уйти от слежки наружки!» – мысленно поблагодарив коллег, участвовавших в операции, зашел в привокзальное кафе.
Заказав чашечку кофе, наблюдая за улицей через витринное стекло, убедился, что наблюдения не было. Вскоре послышался усиленный динамиками голос диктора,  извещавшего о прибытии поезда. Не спеша допив чашечку, оставил деньги на столике, поблагодарил за хорошо приготовленный кофе, и вышел на перрон, куда подкатывался, сбавляя скорость, состав пассажирских вагонов Трансамериканского экспресса.
Поднялся по ступенькам, вошел в открытую вагоновожатым дверь, предъявил билет. Быстро пройдя по вагону, зашел в  купе, расположенное рядом с тем, в котором должен был ехать сам. Убедившись, что сидящего там человека он видел на фотографии, назвал пароль:
– Добрый день сэр! Разрешите представиться, мистер Смит, проездом в Мехико. Далеко ли вы путь держите?
«Это же пароль! Но я не знаю этого человека!» - лихорадочно думал агент с тревогой глядя на улыбающегося незнакомца. Пауза затягивалась.
– И меня зовут мистер Смит из Нью-Йорка, – на всякий случай отозвался он второй частью пароля.
– Очень рад знакомству, – протягивая руку, сказал Астахов. Когда ладонь  Смита оказалась в его руке, он ее придержал и сказал: – Ваш друг Клаус заболел и просил меня о встрече с вами! Просил передать  на словах, – он без труда вспомнил страницу текста, которую ему дал  генерал Сокол. Она висела перед глазами, оперативник видел и помнил каждую запятую. Сосед по купе удивленно смотрел на него, не пытаясь освободить руку.
– Я рад встрече, возьмите контейнер с информацией! – сказал он, передавая нераскрытую пачку сигарет «Мальборо». – Я бы хотел знать, когда получу обусловленную плату?
– Пятьдесят тысяч будут лежать в контейнере в точке один, вы получите сообщение. Остальные после оценки представленной информации найдете там же. Если информация стоящая, вам передадут еще столько. Схема вам известна. Приказано впредь пользоваться контейнером на точках два и три. Система оповещения та же. Командованием принято решение передать вас на связь нелегалу, работающему в Нью-Йорке, – сказал Астахов.
– А почему? – спросил агент.
– Очень трудно оперативникам посольства уходить от слежки, велика вероятность вашего провала. С этой целью вас передают нелегалу, пароль остается прежний, до свидания!
Неожиданно в дверь постучали.
– Да, войдите! – пригласил Смит.  Дверь приоткрылась, просунулась голова вагоновожатого. – Войдите, разрешите наш спор! Этот джентльмен утверждает, что я ошибся купе. Я настаиваю, что я прав! – негодуя, сказал Астахов.
– Сожалею, сэр! Но вы ошиблись, ваше купе рядом. Пойдемте, я вас провожу! – услужливо предложил железнодорожник взглянув в билет.
– Спасибо, я буду вам очень благодарен! Как вас зовут?  – спросил Астахов.
 –  Зовите меня, Джон.
– Сэр, за проявленное беспокойство и бестактность прошу прощения! – обращаясь к мужчине, с которым только что разговаривал в купе, извинился Смит. Вслед за вагоновожатым он вышел в коридор и вошел в соседнее купе, дверь которого ему услужливо открыл Джон.
Астахов знал, что  будет ехать один, так же, как и его сосед по купе, к которому он «случайно» заглянул.
 – Спасибо, Джон, вы выручили меня из неприятной истории. Где у вас в поезде  можно перекусить?  Какие напитки рекомендуете?
– Коньяк, виски «Белая лошадь», «Черный Джек», большой выбор коктейлей в баре вагона - ресторана. Это три вагона от нашего, в конец состава.
– Пообедать в ресторане, – это замечательная мысль! А устрицы у вас свежие? – спросил Астахов
– Да, сэр, у нас только качественные продукты!
– Спасибо за информацию, я устал и закажу обед в купе. Убедительно прошу вас сообщить, когда будем подъезжать к Вашингтону, – попросил Астахов, передавая вожатому десять долларов.
– Спасибо, сэр, вы очень щедры, отдыхайте, я вас извещу, – пряча купюру в карман, он вышел из купе.
По внутренней связи Астахов связался с рестораном, заказал обед: – Принесите  пожалуйста, в купе порцию джамбалая, устриц маринованных, охлажденных,  фрукты, обязательно зеленый лимон, лайму, охлажденную, во льду бутылку виски «Белая лошадь» и бутылку содовой.
Вскоре раздался стук в дверь. Валерий разрешил войти, официант закатил в купе столик, закрепил его на полу, быстро расставил закуски и вопросительно посмотрел на Астахова.
– Сдачи не надо, – протягивая три стодолларовые купюры, улыбнулся пассажир.
– Я очень устал, посуду заберете, когда я вас об этом извещу.
– Да, сэр! Вы очень щедры, приятного аппетита!
Дождавшись, когда официант выйдет, Астахов закрыл дверь, перевел надпись на дверной ручке в положение «Прошу не беспокоить», сел за столик.
Нервное напряжение давало себя знать, неожиданно почувствовал, как накатывается усталость, движения стали вялыми, мысли текли медленно.
Налив стаканчик виски, наколол вилкой дольку лайма, повернувшись к зеркалу, улыбнулся: « Ты мне по-прежнему нравишься! Будь здоров Валерий Алексеевич!» – залпом выпил обжигающую жидкость, разжевывая дольку лимона, с удовольствием почувствовал, как волна тепла от большого глотка виски растекалась по телу. Следом он выпил еще несколько стаканчиков, желая здоровья своему собеседнику в зеркале и закусывая устрицами и джамбалая.
Сидя за столом, он размышлял о превратностях работы оперативника: «Что за собачья работа, – сегодня Мексика, завтра Соединенные Штаты, Россия. Никогда не знаешь, куда тебя пошлют, везде надо с ходу вживаться в роль, не допуская ошибок. Любая ошибка может стоить жизни. И так многие годы,  вдали от Родины, семьи, близких и друзей!».
– Чего расхныкался, – глядя на себя в зеркало, подумал он, оборвав ход грустных мыслей, наша задача служить Родине! Делать эту опасную и грязную работу!  Не грусти, Валерий Алексеевич, жизнь наладится! – улыбнувшись, выпил стаканчик виски и рассмеялся. Он вспомнил Сибирь, Красноярск, своих друзей, с которыми работал на заводе испытателем ракетных двигателей, ходил в туристские походы. Вспомнил, что это была  любимая поговорка его друга Виталия.
Придя в хорошее настроение, разделся, с удовольствием растянулся на мягком диване, прикрывшись теплым шерстяным пледом,  заснул под стук колес сном уставшего человека.
То, что увидел полковник Гудман, неприятно поразило. Оперативная машина была разбита, сержант Пуэбло серьезно пострадал в катастрофе: у него была рассечена кожа на голове. Автоэвакуатор убрали с проезжей части, на месте работала дорожная полиция. Подойдя к сержанту, старшему наряда, полковник представился и спросил:
– Сержант, ваше мнение о происшествии, кто виноват?
– Сожалею, господин полковник, но виновен и водитель  «Ситроена».
– А водитель автоэвакуатора не создавал аварийной ситуации?
– Мы запросили запись на магнитной ленте с видеокамеры наблюдения, –  полицейский указал  на вершину столба, стоявшего на противоположной стороне улицы, – пойдемте в мой автомобиль, я покажу.
Сержант включил небольшой монитор, на котором перед глазами полковника в замедленном режиме развивалась аварийная ситуация. Нарушая правила, без включения сигнала поворота «Фиат» резко пошел в правый поворот. Машина, чудом устояв на двух колесах, вписалась в боковую улицу. Водитель следовавшего вплотную за ним «Ситроена» поздно заметил маневр, попытался проехать следом, перекрыв путь автоэвакуатору, выполнявшему правый поворот. Водитель эвакуатора немедленно начал тормозить, но столкновения избежать не удалось. От удара «Ситроен» выбросило задней частью на обочину, и он ударился о столб уличного освещения.
«Здесь нет злого умысла, неосторожность нашего водителя, надо замять дело, не предавая огласке, пока не наехали журналисты!» – подумал полковник.
– Сержант! Водитель  «Ситроена» был на оперативном задании, теперь я вижу, что виноват, в том числе и он. У меня ни к кому нет претензий. Отпустите водителя автоэвакуатора, он не виновен. Весь материал, в том числе видеозапись, я у вас изымаю. Столб заменят мои люди через три часа. Не надо писать рапорт о дорожно-транспортном происшествии.
– Да, сэр, как прикажете!
Полковник подошел к автомобилю сержанта Кромвеля:
– Слушаю вас, сержант.
– Господин полковник, «Фиат» обнаружен на платной стоянке, он был взят в прокат. У нас есть данные о человеке, который взял его в конторе проката, мы его проверяем.
– Не надо этого делать, это наверняка подставное лицо!
– Сожалею, сэр.
– Две бригады не могли провести одного русского дипломата! Он обвел вас вокруг пальца, как детей. Позор, провалили оперативное задание! Приказываю организовать круглосуточное наблюдение за камерой хранения, вещи, надеюсь, досмотрели?
– Так точно, обычный набор вещей путешествующего мужчины, проверили чемодан, отпечатков пальцев не нашли. В вещах ничего подозрительного.
– До одиннадцати часов завтрашнего дня наблюдение не снимать! – приказал полковник думая: «Если бы я на его месте увидел хвост, бросил вещи. Бьюсь об заклад, он так и поступит. Пусть эти тупицы попотеют в засаде, умнее будут в следующий раз. Нет, не похоже, что это был дипломат, какая необходимость была отрываться от погони, рисковать жизнью. Надо его остановить!».
– Сержант, а в машине остались свежие отпечатки пальцев? – с надеждой спросил он у Кромвеля.
– Годных для идентификации отпечатков эксперты не нашли.
– Внимание всем постам! Объявляется федеральный розыск Астахова Валерия Алексеевича, русского, прилетевшего сегодня из Москвы в аэропорт Джона Кеннеди, работающего в посольстве России в Мехико. Всем немедленно получить о размножить фото, приступить к розыску. Не применять силового задержания, установить наблюдение, отработать связи! – приказал по рации полковник Гудман.
Во все города и поселки Америки полетели фототелеграммы с изображением Астахова.
 Федеральный розыск начал набирать обороты. Сержант Фокс, возглавлявший в экспрессе полицейскую бригаду, ночь провел в купе молодой разбитной мисс, утомленный, лег спать  под утро, отключив приемную аппаратуру, в том числе и радиотелеграф.
                Хорошо выспавшись, Астахов выпил чашку крепкого холодного кофе, которая осталась от ужина, и посмотрел на часы. Поезд через десять минут прибывал на пригородную станцию находившуюся в пятидесяти милях от Центрального железнодорожного вокзала столицы США, города Вашингтон. Он вышел к двери, возле которой стоял проводник. Тот,  удивленно вскинул брови.
– Доброе утро, Джон! Я совсем забыл тебя предупредить, что собираюсь навестить своего старого друга. Откройте мне дверь, я сойду – сказал он, протягивая десять долларов.
Несколькими секундами позже джентльмен в шляпе с широкими полями и сером плаще быстро поднялся в четвертый вагон. Он не видел сошедшего на перрон пассажира. И эти секунды спасли жизнь разведчику.
Приближался одиннадцатый час дня, в дверь служебного купе стали настойчиво стучать, этот стук ввинчивался сержанту в мозги, наконец, разбудил.
Встав с дивана в помятой одежде,  сержант Фокс открыл дверь,  и открыл рот.
– Какого ч!.. – Но слова ругательств замерли на его губах – перед ним стоял человек, показывая жетон контрразведчика.
– Заходите, пожалуйста! – заискивающе пригласил он незнакомца,– извините, как к вам обращаться?
– Называйте меня лейтенант Стрикс. Немедленно приведите себя в порядок! Но прежде включить радиотелеграф на прием. Вы проспали начало операции по федеральному розыску. Я об этом обязательно напишу в отчете.
– Прошу прощения, сэр! Но я лег отдохнуть в конце ночи, служба…
– Вы можете не продолжать, я знаю, с кем вы несли службу!
Купе заполнилось шумом работающего радиотелеграфа. Ополаскиваясь под краном, сержант лихорадочно соображал, как мог попасть в поезд лейтенант. «Могу биться об заклад,  во время отправления из Нью-Йорка его в поезде не было. Не мог же он упасть с неба?».
Войдя в купе, увидел, что незнакомец с интересом рассматривает поступивший по фототелеграфу материал. Заглянув через плечо, он увидел молодого слегка улыбающегося человека, одетого в плащ, серый костюм и такие же брюки. Приглядевшись, он мог с уверенностью сказать, что это лицо не видел в течение двадцати четырех часов.
– Сэр, этого человека в поезде не было! Я ручаюсь!
– Вы уверены, сержант?
– Абсолютно, мы с напарником обходили вагоны во время посадки в Нью-Йорке. Если бы он там сел, я  обязательно запомнил!
– Хорошо, сержант, но мы с вами обойдем весь поезд, будем показывать пассажирам это фото. Вы идете в головной, я начну осмотр с последнего вагона. До встречи, – сказал он, выходя из служебного купе.
Сержант начал добросовестно выполнять приказ лейтенанта. Когда он вошел во второй вагон, ему повстречался вагоновожатый.
– Хэлло, Джон, как дела?
– Хорошо, сэр, подъезжаем к Вашингтону, все в порядке.
– Посмотри внимательно на это фото, ты не видел этого парня?
– Видел, он ехал в третьем купе.
– Откуда он взялся? При посадке его не было. Чего ты мелешь?  – закричал Фокс.
– Он сел в вагон на первой пригородной станции в пригороде Нью-Йорка, ехал в третьем купе!
– Где он сейчас? – понижая голос, спросил полицейский.
– Вышел десять минут назад на пригородной платформе.
– Как вышел, почему? – опешил Фокс,
– Сказал, что решил наведать старого друга.
 – Беги в конец состава, там найдешь лейтенанта Стрикса, он  в плаще и шляпе. Позови его немедленно ко мне. Я буду охранять купе.
«Вот и неприятности на твою голову, Джон! Что так взволновало сержанта? У меня все по закону, билет, клиент, купе по номеру билета. Не первый год в поездках, знаю, что за это бывает!» – думал проводник, направляясь в хвостовые вагоны. Лейтенанта он заметил издалека.
– Лейтенант Стрикс?  Вас срочно приглашает сержант Фокс!
– Что там стряслось? – раздраженно спросил лейтенант.
– Тот, кого вы ищите, ехал в моем вагоне!
– Где он?
– Вышел на предыдущей станции десять минут назад.
– Когда следующая станция? – простонал офицер.
– Через четверть часа центральный железнодорожный вокзал в Вашингтоне. Мы уже подъезжаем, сэр! – сказал Джон.
Они быстро прошли во второй вагон.
– Он ехал здесь, в третьем купе, – сказал Джон, показывая рукой на дверь.
– Немедленно откройте! – приказал офицер.
Джон открыл дверь, и офицер переступил порога. Сержант намеревался сделать то же самое, но офицер остановил его.    
          – Побудьте в коридоре, никого в купе не пускать! – приказал он. – Сообщите на станцию, в службу контрразведки о том, что Астахов ехал во втором вагоне  Трансамериканского экспресса, вышел на платформе при въезде в Вашингтон. Пусть организуют розыск в этом районе. На станцию пришлют экспертов. Шевелитесь, сержант!

Выйдя из поезда, Астахов зашел в туалет и пробыл в кабинке довольно долго. У зеркала приклеил усы, красовавшиеся на его фото, приклеенное на водительской карточке на имя Джона Смита.
Его расчет оказался верным, – пока сидел в кабинке, с кем он входил в туалет, из него вышли, на мужчину с усами никто не обратил внимания.
  На ближайшей к станции стоянке оперативника ждала взятая на прокат белая «Хонда». Правая дверка была слегка замята от столкновения с другим автомобилем. По-хозяйски подойдя к автомобилю, под ковриком нашел ключи, в перчаточном ящике лежали страховые документы. «Молодцы, ребята, хорошо сработали, и машина мне нравится, не броская, среднего класса, в Вашингтоне таких десятки тысяч». Он готов был сесть в автомобиль, но остановил грозный окрик:
– Не двигаться, руки на капот, ноги на ширину плеч!
Он знал, что полицейские в Штатах очень не любят, когда им задают лишние вопросы, и стал возле машины, положив руки на капот. Полицейский, не выпуская из рук кольта, профессионально досмотрел от головы  до ног.
– Вы можете повернуться, прошу представить документы! – приказал он.
– Пожалуйста, сэр, вот моя регистрационная карточка, это водительское удостоверение. Джон Смит, торговый агент компании «Сеньор Гаррисон и сыновья» в Мексике.
                – Откуда вы взялись, я вас ранее не встречал на своем участке?
– Вы меня и не могли видеть, я приехал только сегодня, «Трансамериканским экспрессом из Нью-Йорка. Посмотрите билет, сэр, – сказал Астахов.
– Почему же вы так уверенно подходите к автомобилю, который стоит на стоянке два дня?
– Этот автомобиль взят в прокат моей компанией «Сеньор Гаррисон и сыновья» в Мексике. Посмотрите этот чек и договор аренды. Убедитесь, что автомобиль взят в прокат на мое имя. Моя компания ведет дела со многими компаниями Вашингтона. Это бизнес.
– Все в порядке, сэр, можете ехать, – сказал полицейский, возвращая документы. – Счастливого пути! – пожелал он, отходя к своей машине.
Валерий облегченно вздохнул, завел двигатель и выехал со стоянки. Спина  покрылась капельками холодного пота, рубашка прилипла к телу. Мысленно благодарил Бога за то, что избавил его от полицейского и гримера, который посоветовал ему взять в поездку усы. Они делали его  неузнаваемым.
 Выехав на автостраду, включил телевизор и настроив канал на городские новости, подумал: «Не нравится мне такая назойливость полиции. Надо что - то делать! Спокойно, спокойно, не теряй головы, Астахов». Мозг работал как хорошо настроенная электронная машина. Всплывали и отметались разные варианты, наконец, остался один: «Они знают меня как Астахова, нечего впадать в панику, усы и документы на имя Джона Смита – надежное прикрытие», – облегченно думал оперативник, двигаясь по автостраде со скоростью восемьдесят миль в час. Двигаться медленнее не позволял поток автомобилей, не сбавляя скорости, перестраивавшихся к обочине и уходивших на примыкающие разъезды, выполненные в трех уровнях.
Его машина подъезжала к окраине Вашингтона, когда офицер полиции, сидя в своем автомобиле, получил по фототелеграфу информацию, что разыскиваемый федеральным розыском человек сошел с экспресса на его станции сорок минут назад.
– Внимание первому, офицер Гроссман на связи. Сорок минут назад разыскиваемый мужчина европейской внешности с усами сошел с экспресса и взял на стоянке стоявший там ранее взятый напрокат автомобиль «Хонда» белого цвета, и поехал по шоссе в сторону Вашингтона.
– Сержант Гроссман, вы не ошибаетесь? – спросил Гудман.
– Нет, господин полковник, это он. Я уверен, разговаривал с ним, проверил документы. Нарушений не нашел. Он представился менеджером компании «Сеньор Гаррисон и сыновья» в Мексике.
– Спасибо, Гроссман, вы очень помогли!
– Внимание всем патрулям! Объявленный в федеральный розыск Астахов находится на пути к центру Вашингтона, – сообщил по рации полковник Гудман.
Астахов оставил «Хонду» на парковке, выйдя, остановил такси и назвал адрес посольства России. Водитель внимательно посмотрел на пассажира:
– Господин, квартал, в котором находится Российское посольство, напичкан полицейскими, все машины досматриваются.
– Спасибо, друг, высади меня возле таксофона.
Астахов позвонил в посольство, попросил помощника посла, Егорова.
– Владимир Константинович, я приехал из Нью-Йорка, не могу пробиться в посольство, прошу помощи. Пришлите посольскую машину, я буду ждать на шестом авеню у кофейни.
– Ждите, машина выезжает, будет через тридцать минут, как вас узнать?
– Я сам выйду на край проезжей части, нужно приостановить автомобиль. Спешите, меня отслеживают! – он повесил трубку, остановил такси, попросил водителя отвезти к Белому дому. Посмотрев на часы, попросил остановиться у кофейни. В это время рядом остановился автомобиль с российским флажком на радиаторе. Выйдя из такси, Астахов быстро сел в автомобиль посла.
– Здравствуй, Валерий Алексеевич, с прибытием! – протягивая руку, улыбнулся Егоров.
В посольстве закрывшись в кабинете резидента СВР Николая Егорова, Астахов протянул ему пачку сигарет.
– Я не курю! – запротестовал офицер.
– Это подарок от  агента по кличке «Смит»!
– Валерий Алексеевич! Неужели вам удалось встретиться? Вы проделали колоссальную работу, два месяца не можем выйти с ним на связь.
–  Немедленно передавайте его на связь резиденту-нелегалу, иначе провалите  ценного агента, это приказ генерала Лебедя. Еще одна просьба, – надо проверить с целью вероятной вербовки вот этого господина. Кажется мне, что он не ведет двойной игры, подсаживаясь к столу, сказал гость.
Егоров взял в руки исписанный лист. 
«Срочно. Секретно. В единственном экземпляре.
Москва. Ставка.  генерал - лейтенанту Квашнину Ф.И.
Прошу проверить по базе данных гражданина США Джона Груббера, менеджера компании «Амэрикэн продэкшен», уроженца города Майами штат Флорида. Проживает в городе Вашингтоне 5 Стрит, на принадлежность к  спецорганам США, и других стран. Цель проверки возможная вербовка. По роду работы имеет отношение к строительству секретного объекта на территории штата Аляска в 200 милях от Анкориджа. Астахов».
– Валера! Ты совершил еще один подвиг!
– Какой еще подвиг, что-то я не припоминаю? – удивился гость.
– Мы получили приказ ставки завербовать агента на  секретном объекте в штате Аляска. Как на грех никого не можем соблазнить! Все, кто там работает, проходят тройную проверку в разных спецслужбах. Давай обсудим план вербовки, на чем ты его хотел проколоть?
–  Он остро нуждается в деньгах на учебу своих детей. Кроме того, у него есть голубая мечта посетить Мексику, это я ему обещал.
– Это не подстава?
– Не думаю! Бесхитростный американец, влюбленный в свою жену и детей! Надо дать ему почувствовать, что может легко зарабатывать приличные деньги, выполняя наши поручения. В общем, обычная схема вербовки.
– Надо как - то познакомить меня с ним! – сказал Егоров.
– Нет ничего проще, он приглашал меня к себе в гости, поедем вместе. Я скажу, что ты мой друг и хочешь вести с ним дружбу, а возможно, и деловые связи установить.
Через день они вышли из такси в одном из живописных пригородов Вашингтона, который утопал в зелени лужаек, парков и скверов. От растущих на участках цветов воздух был напоен ароматом. Невозможно было поверить, что в получасе езды начинаются кварталы многомиллионного города, где люди задыхаются от пыли и выхлопных газов. Оперативники проверили, слежки не было. Подойдя к аккуратной калитке, Астахов нажал кнопку звонка.
Хозяин оказался дома и быстрым шагом пошел навстречу, раскинув руки.
– Боже мой! Джон Смит! Я рад нашей встрече! – хозяин замешкался перед незнакомым мужчиной.
– Извини, Джон, я не спросил твоего разрешения, мне завтра надо уезжать, поэтому я взял на себя смелость пригласить господина Паторсона, моего хорошего друга и главного менеджера нашей фирмы «Сеньор Гаррисон и сыновья». Познакомьтесь, это Джон Груббер, я хотел, чтобы вы стали хорошими друзьями.  Господин Паторсон не прочь поближе ознакомиться с товарами вашей фирмы. Возможно приобретение больших партий продуктов!
Услышав столь лестную характеристику Паторсона, лицо Джона вновь приняло выражение радушного хозяина:
– Проходите, пожалуйста. Господин Паторсон, очень рад знакомству. Пойдемте, господа, познакомлю вас с женой и детьми.   
Его жена Элизабет приняла гостей радушно, усадила за стол и угостила тортом собственной выпечки. Такие торты были большой редкостью. Хозяйки Америки предпочитали печь пироги из полуфабрикатов.
Находясь в квартире Джона Груббера, Астахов обратил внимание на множество пейзажей, выполненных в цветной фотографии, развешенных по стенам. Подойдя, он с нескрываемым любопытством рассматривал горные кряжи, взметнувшие свои вершины к небу, бурные полярные реки, в которых вода бурлила и пенилась, переливаясь по камням, лесотундру, вымороженную до звона зимними холодами, жилища эскимосов. Он сразу отметил, что хозяин обладает даром фотохудожника.
Выйдя в курительную комнату, мужчины задымили сигаретами. Астахову  пришла в голову мысль, как начать вербовку хозяина.
– Джон, я потрясен вашими фотоработами, вы настоящий мастер!
– Я тоже с удовольствием смотрел на ваши работы. Они полны света, выполнены в завидной экспозицией, предметы кажутся живыми! – подхватил Поторсон.
 –Я присоединяюсь к выводам моего друга, Вы настоящий мастер!
– Спасибо, джентльмены! Я польщен, не думал, что из этого занятия выйдет что - то хорошее. Так, иногда фотографирую для себя!
– Ты знаешь, с каким восторгом рассказывал Джон о красотах далекой заполярной Аляски! – сказал Астахов, обращаясь к Паторсону. – Теперь я вижу, что он не только прекрасный рассказчик, но и отличный фотограф! Жаль, что мы там никогда там не были, вечные льды, знаменитый Клондайк, поселок строителей в заваленной снегом тундре! Лес передающих антенн среди сугробов будет выглядеть как снимок пейзажа с другой планеты!
– Вы знаете, джентльмены, мне пришла в голову хорошая мысль издать набор открыток с видами красот Аляски! Думаю, что это будет выгодное предприятие. Многие люди в экваториальных странах Америки и всего мира понятия не имеют о снеге, пурге, тайге, горных реках! Я думаю, на этом можно будет хорошо заработать. Как вы считаете, господа?
– Это весьма заманчивое предложение! Джон сможет увезти часть тиража в Европу, надеюсь это вызовет большой интерес, и доллары потекут к нам рекой! – поддержал предложение своего друга Билл.
– Да, но для этого нужны немалые средства, – фотографы, материалы, цветная печать стоит очень дорого! – высказал свои опасения Джон.
– Какие фотографы? О чем вы говорите? У вас на стенах дома висят прекрасные фотоработы, северных пейзажей. Уверен, что вы еще до конца не раскрыли в себе дар фотохудожника, уважаемый Джон!  Мы с Биллом выступаем кредиторами нашего маленького предприятия, а вы будете соучредителем и   фотохудожником. Думаю это заманчивое предложение!
– Что вы, это так неожиданно для меня! Если вы находите мои фотоработы заслуживающими внимания, я готов принять ваше предложение! Но у меня нет хорошей фотоаппаратуры, кроме того, в поселке строителей запрещается фотографировать!
– Пусть вас это не смущает, Билл достанет фотоаппаратуру, с проявлением пленки и печатью тоже не будет проблем. Нам нужны захватывающие душу зрителя снимки красот Аляски. Уверен, что фотография рабочего поселка не имеющего названия, космической станции, затерянных в ледяных просторах штата Аляска, будут гвоздем нашей коллекции!  – сказал Астахов.
– Но там запрещено фотографировать!  Досматривают перед вылетом! – вновь возразил Джон.
– Милый Джон, есть фотоаппарат, называется «Минокс», его можно спрятать в носок и никто не догадается. А потом, откуда и кто узнает, что это за поселок, на Аляске работают буровики, геологи, ищут нефть и другие полезные ископаемые. Всегда можно отговориться. Без риска нет хороших денег. Ты мне говорил, что нуждаешься в долларах!
– Наверное,  вы правы, Джон, не рискуя ничего, не заработаешь! Я согласен! – радостно согласился хозяин.
– Вот и хорошо, думаю, что не стоит откладывать дело в долгий ящик. Когда вы улетаете на Аляску?
– Послезавтра очередной рейс.
– Весьма сожалею, но мне завтра надо уезжать в Мехико. Но ваш новый друг, Билл, организует вам фототехнику. Большой фотоаппарат оставите в Анкоридже, а маленький тайно перевезете в поселок. Там сделаете несколько снимков людей, станции.  Боюсь, что пройдет достаточно много времени, пока наше предприятие начнет приносить прибыль. Я помню наш разговор о том, что тебе нужны деньги, и переговорил с Биллом. Но с удовольствием согласен дать долгосрочный кредит под смешной процент!
– Сколько процентов годовых хочет господин Паторсон? – с интересом спросил хозяин дома.
– Со своих друзей я вообще не беру ничего!
–Нет, нет! Говорите, сколько процентов?
– Если вы настаиваете, готов дать под два процента годовых. Вас устроит?
– Шутите? Меньше установленного правительством процента! – удивленно протянул Джон.
– Но вы же не пойдете в налоговую полицию с заявлением! – засмеялся Паторсон, его смех подхватили все мужчины.
– В таком случае я согласен, а какой суммой я могу воспользоваться? – спросил Джон.
– Вы мне глубоко симпатичны, кроме того, вы являетесь другом моего приятеля,  до пятидесяти тысяч долларов в год!
– Я обязательно возьму! Господи, вы не представляете, как помогли мне. А когда это сделать?
– Десять тысяч могу передать сейчас под расписку, остальную сумму несколько позже, скажем, через месяц! – сказал Патрсон.
– Как мне вас благодарить? Вы не представляете, как мне помогли? Говорите, как писать расписку? – спросил хозяин.
Под диктовку Паторсона Джон написал расписку, в которой говорилось о том, что он получает  десять тысяч за оказанные услуги.
– А какие услуги? – насторожился тот.
– Успокойся, Джон, он представит руководству фирмы твои фотоработы. Ему  надо будет отчитаться за изъятые из оборота десять тысяч, а расписка все объяснит. Вы же менеджер, должны знать.  Я рад, что вы нашли общий язык. Было очень весело, провожать нас не надо. Кроме красавицы жены, замечательных ребятишек, вы еще хозяин ухоженного участка земли. Как это замечательно, трава, цветы прелестный домик, сквер, я завидую тебе, Джон, честное слово! – сказал на прощанье Астахов.
– Если у вас появится необходимость встретиться со мной, вот моя визитка, звоните, я с удовольствием уделю вам время. В какое время вам привезти завтра фотоаппаратуру? – прощаясь с хозяином, сказал Паторсон.
– Если не трудно, в двенадцать я буду дома.
– Хорошо, в двенадцать я буду у вашего прелестного домика. Позвольте мне считать вас своим другом? – сказал Бил.
– Да, я согласен, мы должны поддерживать дружеские и партнерские отношения! – ответил растроганный визитом хозяин.
Гости сели в такси, помахали руками семейству  Джона Груббера.
В посольстве провели разбор операции.
– Валерий Алексеевич! У меня нет слов! Классическая вербовка, - поздравляю! – сказал Егоров.
– Спасибо, я тронут, но не забывай, что я в доле! – рассмеялся Астахов.
– Ничего не поделаешь, придется рассчитываться, я официально приглашаю вас посидеть в чудном баре, не дорого и вкусно пообедать, – сказал Егоров.
– Предложение принимается! – рассмеялся Астахов, и остаток вечера они провели в баре, слушая музыку, глядя, как беззаботно отдыхают в свободное время американцы. В душе оба завидовали им, они были лишены возможности так проводить свободное время, потому что его  у них не было. Была еще одна причина, – они не могли себе позволить тратить такие деньги, как беззаботные американцы.
Через два месяца в картотеке Внешней разведки появилась карточка нового агента с псевдонимом «Нежданный». От него пошла информация, она косвенно подтверждала, что Штаты строят на Аляске станцию дальней космической связи. Но допуска к технической документации агент не имел.
Прошел еще год, сооружение антенного поля шло своим чередом, половина антенн была смонтирована, с помощью волноводов их подключили к генераторам,  находившихся  в тоннелях,  разделенных  толщей гранитных пород.
Сэр Ричард был доволен ходом работ, внесенные в конструкцию изменения,  предложенные молодым ученым Гопкинсом, делали силовое поле более мощным, работы надежно маскировались под сооружение станции дальней космической связи.
Испытания показали, что в проекте допущена ошибка, которая ставила на грань срыва срок строительства. Десятки метров гранитных пород, разделяющие генераторы излучения, не обеспечивали надежной защиты. Генераторы на земле создавали  мощное излучение, от воздействия которого  мог погибнуть обслуживающий персонал. Расчеты показали, что при пятидесятипроцентной мощности излучателей от проектной отметки они расплавят сами себя, что приведет к уничтожению силового оборудования установки «Тор». Не выдерживали нагрузок и плавились волноводы к передающим антеннам. Стройка зашла в тупик. Ученые с мировым именем не могли найти выхода.
В один из дней к сэру Ричарду пришел на прием ученый Гопкинс. Он предложил поместить генераторы излучения в свинцовые двухслойные контейнеры, которые, в свою очередь, охлаждать жидким азотом, прокачивая его через охлаждающую рубашку, сваренную из труб и служащую дополнительным  охлаждением самого генератора. Ознакомившись с расчетами, руководитель проекта отверг предложения молодого ученого.
– Гопкинс! То, что вы предлагаете, называется утопией. Представьте себе, сколько потребуется свинца для изготовления рубашек на генераторы? Сотни тонн! И жидкий азот! Где мы возьмем столько азота?
– Сэр, это единственный выход! У нас нет другого пути, чем тот, который я предлагаю! Свинцовые рубашки с охлаждением жидким азотом спасут от смертельного облучения персонал станции, сделают безопасной ее работу. А также они спасут от перегрева сами генераторы, которые смогут работать сколько угодно долго, что так необходимо в боевых условиях. Азот после выключения станции будем закачивать в  газовые баллоны под высоким давлением. Это позволит работать с одним запасом азота очень долго.
 Чем дальше развивал ученый свои мысли, тем все более заманчивым становилось в глазах руководителя проекта его предложение. 
– Хорошо, Гопкинс! Оставьте свои чертежи и расчеты, я более внимательно их изучу, возможно, найду рациональное зерно, – согласился сэр Ричард.
Тщательно взвесив все за и против, он убедился, что Гопкинс прав. «Слава тебе Господи, ты послал мне этого молодого выскочку, иначе мои обещания о сроках строительства остались пустым звуком. Надо срочно связаться с Гувером, заручиться его поддержкой. Он быстро достанет все, что нам необходимо!» – подумал сэр Ричард.
– Срочно свяжите меня со штаб-квартирой ФБР, с господином Гувером! – потребовал он у секретаря.
– Эдгар, здравствуй! Рад тебя слышать!
– Взаимно рад дружище Ричард! Как продвигается монтаж оборудования на стройке?
– Я звоню по этому поводу, генераторы построены по законам, не известным науке!  Мы столкнулись с неизвестным науке явлением саморазогрева генератора, мощным излучением в пространство огромного количества энергии. Три человека получили облучение, не совместимое с жизнью. Короче говоря, в таком состоянии плазмотрон неработоспособен.
– Но, Ричард! А как же наши обещания президенту? Что тебе нужно для продолжения строительства?
– Спасибо, Эдгар, ты всегда удивляешь меня глубиной предвидения! Я сделал расчеты, нам необходимо для начала пятнадцать тонн листового свинца, из которого сделаем рубашку на одном из генераторов. Четыре тонны сверхчистого алюминия. Нужны пятьсот метров цельнотянутых труб диаметром пятнадцать дюймов. Рубашка будет двойной, внутри пойдут трубчатые радиаторы, по ним будет  прокачиваться жидкий азот. Это, по моим расчетам, позволить убрать все проблемы и запустить генератор на боевой режим!
– Ты просто гений, Ричард! То, что ты делаешь, жизненно важно для существования самой Америки как независимого государства! Через неделю ты получишь все, что нужно! Все с нетерпением ждут результатов испытания генератора на боевом режиме! До свидания!
«Надо привлекать в качестве ведущего инженера Гопкинса, без него не обойдусь» – решил Ричард и позвонил секретарю, чтобы она пригласила ученого.
– Гопкинс, я одобряю ваши расчеты и назначаю ведущим инженером на строительстве генераторов. Подготовьте отчет о фронте работ, послезавтра жду от вас заявку на материалы. Через неделю все заказанное поступит на стройку, вы немедленно приступайте к подготовительным работам. Со своей стороны обещаю любую помощь. Помните, это задание самого президента! Вы понимаете меру ответственности?
–Да, сэр! Вполне понимаю, через месяц все работы по модернизации генератора будут закончены,  разрешите мне взять свои расчеты, распорядитесь в отношении незамедлительной транспортировки листового свинца и других грузов из аэропорта.
Прошел месяц, Ричард вызвал Гопкинса.
– Вы не забыли о своем обещании, сегодня ровно месяц со дня нашего разговора!
– Нет, сэр, не забыл. Один генератор готов к испытаниям, заканчиваем закачку жидкого азота в рубашку охлаждения. Можно начинать испытания!
– Вы шутите? Почему не докладывали раньше?
– Вы сказали, чтобы я доложил по готовности первого  генератора! Я так и сделал! – отпарировал ученый.
– Хорошо, не будем спорить, поедем на станцию!
Им доложили, что работы по закачке азотом системы охлаждения закончены.
– Пожалуйста, сэр, включайте генератор! – предложил Гопкинс.
– Вы уверены, что все сделано как надо? – с тревогой спросил Ричард.
– Абсолютно уверен, включайте!
Трясущейся от нервного напряжения рукой Ричард нажал кнопку пуска. Следом все услышали заглушенный скальной породой вой генератора.
– Внимание всем! Просьба покинуть помещение станции, укрыться в убежище! Всем покинуть здание и укрыться в убежище, – прозвучал по радио голос диспетчера.
– Сэр, включайте высокое напряжение на антенны! – требовательно сказал Гопкинс.
Ричард ладонью утопил большую грибовидную кнопку красного цвета, вой генератора сменился на басистое гудение на низкой частоте.
– Расчетное излучение на генераторе достигнуто! – доложил один из наблюдателей.
Результаты превзошли ожидания, – фоновый уровень излучения самого генератора не превышал допустимых значений.
– Наблюдаю на высоте двухсот километров облако плазмы. Вы слышите, господа, облако плазмы. Мы это сделали! – кричал в микрофон Сокольский.

– Поздравляю, сэр, первый генератор из пяти работает в боевом режиме, можете докладывать президенту! – сказал Гопкинс, весело глядя на Ричарда.
– Вы молодец, Гопкинс! Вы и все, кто работал на генераторе, получат премию по шесть тысяч долларов – пообещал Ричард.
Из кабинета,  по телефону, он доложил Гуверу: – Сэр!  Сегодня мы испытали на боевом режиме первый генератор. Результаты ошеломляющие!
– Поздравляю, я искренне рад за вас, сейчас же доложу президенту. Вы не шутите, расчеты подтвердились, вы получили облако плазмы? – взволнованно спросил шеф ФБР.
– Нет, Эдгар, не шучу, облако плазмы находилось на высоте двести километров!
– Еще раз поздравляю! Ждите материалы для остальных четырех генераторов. Выберу время, подъеду, интересно самому посмотреть! До свидания, – в трубке послышались гудки отбоя. 
Долго не мог успокоиться Ричард, это был день его триумфа. О существовании Гопкинса, его вкладе в строительство и монтаж оборудования он уже забыл.
 В работе прошли два с половиной года, космические челноки успешно летали на околоземную орбиту, ставили доставленные с поверхности Земли спутники, снимали с орбиты для ремонта вышедшие из строя. Семнадцатиметровая «рука» гидравлического манипулятора помогала в работе астронавтов в открытом космосе.
Объект «Тор» принимал непосредственное участие в обеспечении полетов надежной двусторонней связью. Через него был проведен репортаж с космической орбиты, который записали спецслужбы всех стран мира. Все убедились, что «Тор» работает на космос, это была надежная крыша. Никто не догадывался, что во время сеансов связи с космическим кораблем производилась калибровка аппаратуры наведения  всего комплекса. Все научные сотрудники в период реализации программы «Спейс-Шаттл» обкатывали и настраивали аппаратуру, которая была неразрывно связана с боевой работой комплекса.
Сэр Ричард связался с Гувером и доложил, что установка «Тор» полностью готова к боевым испытаниям.
– Спасибо, Ричард, ты сдержал  слово, уложился в срок. Я немедленно доложу президенту и не без оснований думаю, что он по заслугам оценит вашу работу.
В тот же день Гувер связался по телефону с Рейганом и доложил о готовности для боевых испытаний плазмотрона.
– Господин президент, сэр Ричард и я приглашаем вас на боевые испытания плазмотрона «Тор». Я помню, вы изъявляли желание присутствовать!
– Благодарю за приглашение, но государственные дела не позволят присутствовать на испытаниях. Поскольку вы курировали создание этого чудо-оружия, будьте моим представителем на этом торжестве. До сего дня не могу поверить, что Америка обладает таким универсальным и несокрушимым оружием, которого нет ни у одной страны мира! Поручаю вам провести испытания без меня.
28 января  стартует космический челнок «Челленджер», это будет прекрасная мишень для проверки возможностей плазмотрона. Только смотрите, не переусердствуйте. Разрешаю вам «сбить» бак для горючего и окислителя после его расстыковки с кораблем. Он уже использовался много раз и для дальнейших полетов не пригоден.
– Слушаюсь, господин президент! Спасибо за доверие.
Прилетев на Аляску, Гувер собрал руководителей проекта.
– Господа,  президент Соединенных Штатов Америки Роналд Рейган дал  разрешение на проведение эксперимента с космическим кораблем многоразового пользования «Челленджер» во время его полета от старта до приземления. После старта мы будем вести  корабль в прицеле вашей установки «Тор», отслеживая влияние излучения на конструкцию корабля. После сброса им топливного бака он превращается в мишень для испытаний боевой работы установки «Тор». Мы должны убедиться, в возможности применения этого супер оружия в космическом пространстве. Наша задача в обстановке глубочайшей секретности провести проверку огневой мощи установки на различном удалении мишени от антенного поля. Этой мишенью для нас будет космический корабль «Челленджер». Это секрет государственной важности. Эксперимент позволит сделать вывод о пригодности нашего оружия для отражения атак советских ракет с ракетных баз, расположенных в любой точке планеты, а так же на поверхности Луны! За ходом испытаний будет наблюдать наш большой друг Джон Эдгар Гувер! – сказал сэр Ричард, и зал взорвался аплодисментами.
 Ричард объявил перерыв, налил в стакан минеральной воды и приготовился слушать отчеты командиров расчетов.
– А экипажу космического корабля известно о проводимом эксперименте? – спросил ведущий сотрудник Кластер.
– Нет, наша программа настолько засекречена, что по распоряжению президента экипаж не поставлен в известность о проводимом эксперименте, – ответил тот.
– Когда состоится запуск?
– Через шесть часов, отсчет времени уже начат. Прошу вас подготовить для работы технику, закачать в рубашки охлаждения генераторов жидкий азот. Через шесть часов предполагается старт космического корабля «Челленджер» на околоземную орбиту с мыса Канаверал в Мексиканском заливе. Для нас это время включения плазмотрона «Тор». Всем быть готовыми, объявляю готовность номер один! Займите рабочие места и ждите команды, – приказал Ричард.
Когда часовая стрелка приблизилась точке старта, он по громкой связи отдал команду запитать генераторы, приготовиться к включению установки. Все смотрели на экраны телевизоров, где высветилась картинка приготовленного к старту, подвешенного на бак с горючим и окислителем космического челнока «Челленджер» с семью астронавтами на борту.
– Внимание всем службам! Объявляется десятисекундная стартовая готовность, – разносился по космодрому на мысе Канаверал голос руководителя старта, усиленный мощными динамиками. – Начинаю обратный отсчет. Десять, девять…, – продолжал отсчитывать монотонный голос из мощных динамиков. Когда он произнес цифру, пять, руководитель полетов передал команду:
–  Ключ на старт.
 При цифре ноль он передал команду: – Промежуточное зажигание.
Внутри ракеты послышались хлопки, пиропатроны зажигали стартовые шашки промежуточного зажигания, в чреве стартовых ускорителей раздался громкий гул воспламенившегося твердого топлива. В трубопроводах, которыми были связаны двигатели «Челленджера» с топливным баком и баком окислителя, пиропатроны выбивали на пути топлива и окислителя металлические заглушки. Они со звоном вылетали и навешивались на вмонтированные в трубопроводы более прочные металлические крючья. Из баков в камеры сгорания турбогенераторов, поддавливаемый инертным газом, надувавшимся в топливные баки, хлынул поток топлива и окислителя. Раздался второй хлопок, пиротехнический патрон зажег смесь горючего и окислителя в  турбогенераторе. Лопатки турбин  подхватил  сжатый до чудовищного давления выхлоп газогенератора, с воем раскручивая его.
Но вот на лопатки турбонасосов, находившихся на одном валу с турбогенератором, упали потоки топлива и окислителя. Два турбогенератора под колоссальным давлением погнали в камеры сгорания один – топливо, другой – окислитель. Когда произошел их впрыск в камеры сгорания, пиропатрон поджег смесь, и пламя в несколько тысяч градусов заревело, вырываясь из камер сгорания космического челнока. Ракету и закрепленный на ней космический челнок «Челленджер» затрясло, как в лихорадке. Когда двигатели набрали расчетную тягу, взорвались пиропатроны крепившие комплекс к стартовому столу. Освобожденный от земных пут космический поезд, состоящий из двух твердотопливных ускорителей, самого космического челнока «Челленджер», закрепленного на громадном баке, окутанный пламенем и клубами дыма, оторвался от стартового стола, и, набирая скорость, стал уходить от земли. Парадокс, но во время старта, пока космический корабль и ракета-носитель не наберут скорости, их может сдуть с курса порыв ветра, но этот опасный участок  был преодолен без происшествий.
– Удачи вам, джентельмены! До встречи на Земле! – прозвучал в наушниках астронавтов голос руководителя полетов.
Он по громкой связи давал отсчет времени работы стартовых ускорителей и маршевого двигателя космического челнока – десять секунд, полет нормальный! Миллионы жителей планеты Земля, затаив дыхание, не отрываясь от экранов следили за набирающим скорость колоссальным творением человека.
– Внимание, корабль вошел в зону радиовидимости, высота 14 тысяч метров, он у меня в перекрестии прицела, – сказал сэр Ричард.
– Ричард, дай мне сделать первый боевой выстрел плазмотрона, – с мольбой в голосе попросил стоявший рядом Гувер.
– Сочту за честь, – ответил тот, уступая место у большой кнопки красного цвета.
 – Внимание, приготовиться к боевой работе! – приказал Ричард.
Гувер от неожиданности нажал красную кнопку, которая была прикрыта его ладонью. Сгусток плазмы заплясал на обшивке топливного бака космического челнока. Его увидели все, кто наблюдал за стартом на космодроме и миллионы телезрителей. Они увидели сноп огня на обшивке бака.
Ричард моментально определил по гудению нагруженной аппаратуры, что произошло боевое включение плазмотрона, он ударил рукой по зеленой кнопке, отключая высокое напряжение.
 Когда он вновь взглянул на экран радиолокатора, увидел, что отметка, которую давал стартующий космический корабль, разделилась на несколько более мелких, летевших в разные стороны.

Страшная догадка парализовала на время волю сэра Ричарда, он понял, что наблюдает взрыв ракеты-носителя и корабля на старте. На экран заворожено смотрел Эдгар Гувер и панический страх сковывал его. До него стало доходить, что он погубил «Челленджер».
Наблюдавшие старт с космодрома на мысе Канаверал, не знали и не могли знать, что корабль «Челленджер» подвергся воздействию плазмотрона, находившегося за много тысяч миль от места старта, на Аляске. Неожиданно все увидели, что  вырвавшийся из-под обшивки стартового ускорителя сноп яркого  пламени уперся в обшивку бака с топливом и окислителем космического челнока.
Вопль отчаяния вырвался из глоток десятков миллионов американцев и всех, наблюдавших старт по телевидению. Они поняли, что секунды жизни астронавтов сочтены. Через три секунды на высоте 14 километров раздался оглушительный взрыв,  обломки корабля и топливного бака полетели в разные стороны. На месте, где только что находился  корабль, клубилось, пульсировало адское пламя, выбрасывая в пространство колоссальное количество огня и дыма.

– Что произошло? – встревожился Гувер, повернувшись к Ричарду.
– Судя по телепередаче, во время старта взорвался топливный бак космического  челнока «Челленджер», – ответил Ричард, с трудом сохраняя спокойствие.
– Вы шутите? – сказал Гувер, глядя на то, что еще секунду назад было стройной космической ракетой, на глазах превращающейся в горящие обломки
– Нет, сэр, смотрите в телевизор, они крутят повтор!  Всем отбой, прекратить эксперимент, обесточить установку, корабль взорвался во время старта, не выйдя из тени Земли! – объявил Ричард, включив громкую связь.
Видя, что лицо Гувера приняло меловой оттенок, желая успокоить человека, так много сделавшего для создания установки «Тор», Ричард сказал:
–Успокойтесь, сэр Гувер. Корабль взорвался, по каким-то иным причинам не поднявшись на высоту нашей прямой радиовидимости! «Тор» к этой трагедии никакой причастности  не имеет!
– Да? Но я нажал кнопку «Огонь».
– Это еще ни о чем не говорит. На нашей установке смонтирована система тройной защиты, боевой пуск плазмы производится только тогда, когда цель будет надежно взята в прицел.
– Но что мы с вами видели на экране?
– Что угодно, но только не космический корабль, это могло быть НЛО, отражение радиосигнала от пролетавшего самолета. Успокойтесь,  будет лучше, если факт включения высокого напряжения останется неизвестным общественности.
– Спасибо вам, сэр Ричард! Вы успокоили меня, спасли мою репутацию! – облегченно сказал гость, и долго тряс руку своему спасителю, директор могущественного бюро, которое разбросило свои щупальца по всему миру.
– «Челленджер», что у вас случилось, ответьте центру в Хьюстоне», –  кричал в микрофон руководитель полета, не веря в гибель корабля, ракеты-носителя и экипажа, но в ответ было молчание эфира. Через некоторое время в воды океана стал падать дождь обломков корабля и ракеты.
По возвращении Гувер посетил президента.
– Господин президент, примите мои соболезнования в связи с гибелью «Челленджера». Эта трагедия потрясла всех, кто создал новое оружие, которое на десятки лет вывело нашу страну в лидеры космических войн. Плазмотрон готов к боевому применению. Но корабль взорвался раньше, чем вышел в зону радиовидимости плазматрона «Тор». Я разделяю вашу скорбь по погибшему экипажу, в котором находились женщины,  убедительно прошу вас господин президент, в ближайшее время провести огневые испытания плазмотрона! Кроме того, осмелюсь напомнить, что сэр Ричард сдержал свое слово, чудо-оружие готово к применению. Полагаю необходимым представить его к награде орденом «Пурпурное сердце» первой степени. Это мое представление, прошу поддержать его!
– Хорошо, Эдгар, я отдам распоряжения о награждении сэра Ричарда, его энергичные действия привели к созданию плазменного оружия двадцать первого века. По окончании траура я прикажу сымитировать ракетное нападение на Нью-Йорк, провести учебный пуск ракеты «Полларис» с подводной лодки, находящейся в водах Бискайского залива. Проверим эффективность вашего детища.
– Спасибо, сэр!
– Я надеюсь, Эдгар, что  ФБР возьмет шефство по соблюдению секретности существования этого оружия?
– Да, сэр! Безусловно. Мной уже создана такая служба. Могу вас заверить, что никакая информация не сможет просочиться через систему фильтров безопасности.

Многочисленные комиссии по расследованию причин гибели «Челленджера» даже не вспомнили про плазмотрон, расположенный в штате Аляска, никак не связали его пуск в тот злополучный день катастрофы.  Был сделан вывод о том, что произошло прогорание в стыке колец обшивки твердотопливного ускорителя, струя раскаленных газов уперлась в стенку топливного бака, прожгла его, в результате чего произошел взрыв топливного бака, космический челнок «Челленджер» погиб в месте с экипажем.
Сэр Ричард хранил молчание, он знал, чем может закончиться его болтливость.
– Сэр, к вам на прием просится ученый Гопкинс, – доложил референт, – утверждает, что у него срочное дело.
– Пусть войдет.
– Добрый день, сэр Ричард! Меня зовут Эдвард Гопкинс, очень рад, что вы согласились меня принять.
– Садитесь, Эдвард, вы зря представляетесь, я помню, какой вклад вы внесли по доводке и своевременному монтажу плазмотрона. Виски, содовая, сок?
– Если можно, сок, пожалуйста! – робко попросил ученый, поражаясь простоте общений своего босса.
– Пожалуйста, я вас слушаю, что вы хотели мне сообщить?
– Сэр, я веду научные работы по снижению потерь мощности генераторов высокочастотного излучения в пространстве и на саморазогрев самих генераторов.  Если мои расчеты верны, установка сможет работать без применения громоздких рубашек из свинца, охлаждаемых жидким азотом. Если волноводы поместить в жидкий азот, создается эффект сверхпроводимости, что позволяет значительно экономить на эксплуатации установки «Тор».
«Он дело говорит, если убрать дорогостоящие рубашки охлаждения, стоимость эксплуатации установки сократится почти вдвое. Над этим стоит поработать» – разглядывая чертежи и расчеты Гопкинса, думал сэр Ричард.
– Хорошо, Гопкинс, мне нравится ваша идея! Чем я могу вам помочь?
– Без вашего разрешения мне не выдают чертежи и техническую документацию для работы даже в читальном зале. Кроме того, мне необходимы копии чертежей и схем, у меня уйма времени для работы дома, но я не могу их отксерокопировать.
– У вас есть допуск работы с секретной литературой?
– Допуск первой категории!
– Считайте, что проблема решена, я дам команду. Держите меня в курсе всех ваших изысканий. Если понадобится в чем помощь, приходите, – протягивая руку, попрощался он.
– Спасибо, сэр, я тронут вашей заботой! – растроганно сказал ученый.
«Пусть работает, потом посмотрим, что делать с его изобретением. Из этого может получиться хорошая комбинация для меня!» – радостно потирая руки, подумал Ричард.
Довольный своей догадкой, он открыл дверь комнаты отдыха, достал из холодильника бутылку виски, налил в хрустальный стаканчик. Подняв его, перед зеркалом, сказал: – За удачу!  Опрокинув стаканчик, бросил в рот дольку лимона.


Прошли два года, Гопкинс, получив разрешение сэра Ричарда, проводил расчеты по модернизации генераторов. Результаты его исследований превзошли ожидания.
При незначительных изменениях конструкции самого генератора и волноводов не создавалось опасных для жизни излучений без применения свинцовых рубашек и охлаждения. При той же затрате электроэнергии вырабатываемая мощность излучения увеличилась почти наполовину. Со своими чертежами и записями он пришел к сэру Ричарду, ликуя в душе и надеясь получить заслуженную награду.
– Сэр, я закончил эксперименты, все данные в этой папке. В этой папке чертежи и технологические карты необходимых изменений в конструкции генератора. Эффект будет поразительный – увеличение мощности на пятьдесят процентов при тех же затратах электроэнергии! Почти полное отсутствие вредных для человека излучений, отпала необходимость в изготовлении и эксплуатации свинцовых дорогостоящих рубашек и охлаждения их жидким азотом. Я рассчитал возможность модернизации установки без вывода ее из эксплуатации.
– Вы оправдали мои надежды, Гопкинс! Назначаю вас старшим менеджером по модернизации установки «Тор». Оставьте свои чертежи и записи, я посмотрю сам, посоветуюсь с учеными. Нам нужно получить согласие президента Роналда Рейгана на проведение этих работ. Спасибо, вы свободны, я сообщу вам о результатах своих переговоров с учеными и президентом. До свидания, Гопкинс!
Как только дверь за ученым закрылась, Ричард вызвал референта.
– Джонни, срочно соедините меня с директором ФБР! Срочно! – приказал он.
 – Сэр, ФБР на проводе
– Добрый день, господин Гувер! Это сэр Ричард.
– Добрый день, Ричард! Как поживаете? – спросил Гувер
– Все очень хорошо! Спасибо за вашу заботу. Орден мне очень к лицу!
– Пустяки, не стоит благодарности. Вы своим самоотверженным трудом совершили невозможное, создали чудо-оружие.    
Они не опасались, что их разговор будет прослушан, высокочастотная связь на сто процентов исключала вторжение извне.
– Я звоню по делу государственной важности. Разрешите доложить?
– Да, пожалуйста,  готов выслушать!
– Мне пришла в голову замечательная идея по реконструкции установки «Тор», которая сэкономит не менее пятидесяти процентов денег налогоплательщиков, вложенных в ее эксплуатацию, увеличит мощность на пятьдесят процентов при прежних затратах электроэнергии!
– Вы серьезно? Это замечательно! Немедленно приезжайте со своими документами, я устрою вам закрытый брифинг с ученым советом, которому  доложите свои соображения.
Через неделю сэр Ричрд получил вызов, и на самолете отбыл в Нью-Йорк.
Доклад Ричарда прошел успешно, Гувер постарался на славу. Ему был присвоен титул почетного ученого и денежная премия в двести тысяч долларов. Не моргнув глазом, он присвоил себе чужие лавры победителя. На вечеринке, устроенной Ричардом, к нему подошел Гувер.
– Разреши поздравить, тебя со столь глубокими исследованиями, присуждением почетного звания и премии! – он поднял бокал шампанского.
– Спасибо, Эдгар! Я думаю,  здесь не обошлось без твоего участия, – они чокнулись и отпили по глотку.
– Я доложил президенту о твоих открытиях, Роналд Рейган в восторге, просил персонально поздравить тебя от его имени!
– Я тронут твоей заботой, Эдгар! Большое спасибо!
– Надеюсь, ты правильно поймешь президента. Он сказал, что сейчас рано приступать к модернизации установки «Тор», налогоплательщик этого не поймет. Придется вам потерпеть несколько лет, потом я что-нибудь придумаю.
– Я понимаю, эта новость меня не огорчит. Президент совершенно прав, подождем несколько лет, будем осваивать новое оружие. Я полагаю, что нет необходимости держать на Аляске такой большой штат строителей и эксплуатационников. Настала пора провести сокращение персонала, замены его на военный контингент. Как ты думаешь, Эдгар?
– Совершенно с тобой согласен. Поскольку «Тор» является оружием, оно должно находиться в руках военного персонала. Обещаю в кратчайшее время согласовать этот вопрос с министром обороны. Полагаю, что затраты на эксплуатацию установки заметно снизятся.
Гопкинс по возвращении шефа пришел к нему на прием.
– Сэр, как восприняли ваш доклад?
– Гопкинс, от вашей работы не оставили камня на камне. Я в шоке! Оставьте свои занятия, занимайтесь только работой, это приказ!
– Но, сэр! Верните мне мои чертежи и расчеты, я проверю еще раз. Я уверен, что не мог ошибиться!
– Никакого возврата! Работы совершенно секретные, документы подлежат сдаче на хранение в секретную часть. Эдгар Гувер лично запретил мне проводить какие-либо работы на установке, выдавать чертежи.
«Как ловко он меня кинул! Такое обаяние при встрече, разрешение работы с секретными материалами. Эта свинья присвоила мои идеи и их материальное воплощение. Негодяй, я отплачу тебе сполна!» – еще не зная, как будет мстить, думал Гопкинс.
– Сегодня же сдать все документы по проекту «Тор», я запрещаю возвращаться к дальнейшей работе над ним. Сейчас вы пойдете домой с работниками службы безопасности и сдадите им все, что касается установки!
 Ричард вызвал референта:
– Вызовите двух сотрудников службы безопасности, они пройдут на квартиру Гопкинса и изымут все бумаги, касающиеся установки «Тор». Позвоните в библиотеку, скажите, что разрешение на пользование секретной литературой для Гопкинса аннулировано. Идите, больше  не хочу вас видеть в своем кабинете! – отворачиваясь, сказал он ученому.
– Слушаюсь, сэр! – ответил Гопкинс. На его квартире, был произведен обыск, все записи по установке «Тор» были изъяты.
Но Ричард недооценил смекалку молодого ученого. Работая над усовершенствованием установки, он снял с чертежей и техдокументации  уменьшенные ксерокопии и хранил в тайнике, рядом со своей хижиной. Она была срублена им в трех милях от поселка, на живописном берегу горной реки, богатой форелью, ленком и хариусом. Осенью в нее заходили косяки лосося. Он любил проводить свободное время в хижине, при свечах, у небольшого камина, сложенного им из дикого камня, размышлять в первозданной тишине, нарушаемой только звоном воды в порожистой бурной реке, ранним утром ходить на рыбалку с удочкой по заросшему вековыми лиственницами таежному берегу.
По поселку стали циркулировать слухи о передаче военным объекта и грядущих увольнениях.
«Первым, кого уволит этот негодяй, буду я. Надо к этому подготовиться, вывезти в Штаты всю документацию по установке. Когда я буду безработным, они мне очень пригодятся» – грустно подумал Гопкинс.
Возле хижины у него стояла небольшая моторная лодка, корпус которой был изготовлен из стекловолокна, на ней он плавал на излюбленные места рыбалки. Чтобы уберечь днище лодки от ударов о подводные камни бурной реки, подвел под него алюминиевый лист, который надежно прикрепил к днищу, залив эпоксидной смолой. Никто в мире не смог бы догадаться, что под алюминием хранятся чертежи самой секретной  в Штатах и мире, установки «Тор».

Слухи подтвердились, на Аляску стали прибывать военные, которые учились у  создателей плазмотрона навыкам его эксплуатации. Строители были уволены, им предложили освободить квартиры для военного персонала. Эвакуацию людей и имущества проводили военные на огромных транспортных самолетах. Они разрешали брать с собой все, что пожелает человек, улетающий в Штаты. Воспользовавшись этим, Гопкинс переправил в Штаты свою лодку, заявив военным, что намерен поселиться у родителей на Великих Американских озерах, где стоит ранчо его отца.
Лодка была тщательно обследована работниками службы безопасности, но они ничего подозрительного не обнаружили, рентгеновское обследование корпуса  подтвердило их выводы. Листы водоотталкивающей кальки, на которой были выполнены чертежи, укрытые под листом алюминия, были настолько тонкими, что сливались со слоем эпоксидной смолы, и разглядеть ее в рентгеновских лучах было невозможно.
В Штатах лодку передали родителям Гопкинса, ранчо которых находилось на берегу озера Мичиган. 
С завершением строительства, «Тор» стал ключевым оружием в системе звездных войн и Стратегической оборонной инициативы, его передали для эксплуатации в ведомство армии США. От военных жители узнали, что сэр Ричард получил почетное звание и государственную премию в двести тысяч долларов  за разработки по усовершенствованию конструкции установки. Но судьба каждого зависела от воли Ричарда, все молча ждали своей участи.
 Гопкинс не забыл нанесенной ему обиды, уязвленное самолюбие искало выхода, и он все чаще склонялся к мысли о необходимости поисков контактов с русскими. «Они наверняка заинтересуются информацией об установке сверхдальней космической связи и плазмотрона «Тор». А это большие деньги, новый особняк, машины, яхта, светская жизнь! Я отомщу за то, что мое имя было предано забвению этой свиньей Ричардом!» – с замиранием сердца думал он, разрабатывая план знакомства с русскими разведчиками, или дипломатами.
Подошло время смены вахты, и Гопкинс улетел в Штаты, на ранчо своих родителей. Отдохнув месяц на озерах, наплававшись на своей лодке,  улетел на отдых в солнечный Мехико, где  до этого неоднократно проводил свой уик-энд.
Он был хорошо известен своим добропорядочным поведением работникам спецслужб США, которые отвечали за жизнь американцев, владевших государственными секретами. Его очередной приезд в Мексику ни у кого не вызвал даже намека на подозрение. Под двойными стенками дорожного чемодана захватил с собой часть чертежей плазмотрона, понимая, что в Мексике проще и безопаснее найти на них покупателя, чем в Штатах. Поселился в гостинице «Националь», стоявшей на углу  авениды Виктории и улицы Токубая, рядом с  Российским посольством. Новый постоялец предпочитал отдых в одиночестве, много времени проводил в лоджии отеля на 12-м этаже, изредка выезжал в город для развлечений в ночных клубах, барах.

ОПЕРАЦИЯ  «СЛАВЯНСКИЙ ШКАФ»

Был пик курортного сезона,  Мексику  наводнили иностранцы. По улице Токубая, беззаботно насвистывая, шел мальчишка в форме посыльного, приблизившись к воротам посольства, неожиданно сделал шаг к почтовому ящику и сбросил в него конверт.
Агент спецслужбы, наблюдавший за воротами посольства из припаркованной на противоположной стороне улицы машины, не придал этому  значения, популярность русских среди мексиканцев и особенно мексиканских мальчишек была очень большой.
Вечером работник посольства, отвечающий за корреспонденцию, забрал из ящика увесистую сумку писем и открыток, занялся сортировкой у себя в кабинете. Неожиданно среди счетов и конвертов он увидел конверт без адреса, который его заинтересовал, открыв, извлек дешевую открытку с видами города инков Макчу-Пикчу.
На обратной стороне была надпись: «За входом в посольство наблюдают с 15-го этажа дома 5 на авениде Виктории!». Он поднял трубку, на другом конце раздался молодой голос:
– Астахов у телефона.
– Валерий Алексеевич, Соболев беспокоит, зайдите ко мне.
Через две минуты дверь кабинета открылась, в кабинет вошел стройный молодой сотрудник, одетый в гражданский костюм.
– Слушаю вас, Анатолий Дмитриевич.
– Валерий Алексеевич, я решил, что это по вашей части, – передавая открытку, сказал Соболев.
Перевернув и прочитав текст, Астахов подтвердил:
– Спасибо, это по нашей части.
Войдя в кабинет, он показал открытку Кружилину, с которым нес службу оперативника Службы Внешней разведки под крышей посольства России в Мексике.
– Что ты об этом думаешь? – спросил он коллегу.
– Наверное, это очередной дурацкий розыгрыш!
– Нет, Владимир, не похоже, надо проверить, доложу подполковнику Доброму! – сказал Астахов, вставая. Подполковник работал с документами, подняв голову, вопросительно посмотрел на вошедшего в кабинет офицера-оперативника. Тот, подошел и положил поверх бумаг анонимное послание. Прочитав, его хозяин кабинета  поднял голову.
– Товарищ подполковник, считаю, что надо проверить. К нам в посольство приходит много людей, в том числе и с секретной информацией, если их фотографируют, у них будут неприятности!
– Правильно мыслишь, старший лейтенант, займись проверкой, возьми бинокль и посиди на крыше посольства, только постарайся себя не засветить.
Когда Валерий вернулся, на него вопросительно посмотрел Кружилин.
– Что такой кислый, кто настроение испортил? – спросил, едва сдерживая смех.
– У нас инициатива всегда была наказуема!  Добрый поручил провести проверку, дай мне свой 12-кратный бинокль, позагораю с ним на крыше.
– Для хорошего человека и бинокля не жалко, – рассмеялся приятель, передавая  отличный морской бинокль.
Чихая от многолетней пыли, Астахов подошел к чердачному окну, выходящему на авениду Виктория, приоткрыл створку чердачного окна. Отступив в тень крыши, стал наблюдать за окнами 15-го этажа. Прошел час, заканчивался второй, ничего настораживающего наблюдатель не заметил.
«Чего пришел? Можно было сразу догадаться, что это глупая шутка. Два часа потерял, пылью надышался, за неделю не отплюешься!» – злясь на себя, думал оперативник. Неожиданно его взгляд уловил блеск солнечного зайчика в приоткрытом окне. Он замер, наблюдая в мощный бинокль за  окном, все больше убеждаясь, что в квартире за створкой находится наблюдатель. Прошло много времени, прежде чем вновь увидел блик.
Сомнений не оставалось – там сидел наблюдатель, который фиксировал с пятнадцатого этажа все передвижения не только на территории посольства, но и в самом здании, ведя наблюдение через окно угловой квартиры. Спустившись с чердака, оперативник переоделся, доложил о своих наблюдениях подполковнику Доброму.
– Этого не может быть! С правительством Мексики подписано соглашение о невмешательстве в дела, и неприкосновенности территории посольства. Наблюдение ведут  серьезные люди, они не станут искать неприятностей. Скорее всего, это американцы, необходимо проверить и разработать операцию по ликвидации наблюдательного пункта с приглашением мексиканских властей. Ты эту кашу заварил, ты и расхлебывай. Нам нужны доказательства, показания очевидцев, подумай, как навестить эту квартиру, – сказал подполковник, давая понять, что разговор окончен.
Сидя за рабочим столом, Астахов ломал голову, как опросить жителей проживающих рядом с угловой квартирой.
– Ты чего такой грустный? – спросил его Кружилин.
Валерий рассказал другу о задании подполковника.
– Чудак, у нас замечательный электромонтер, мексиканец Доминик, он никогда не отказывает, когда есть возможность заработать.
– Что ты предлагаешь?
– Пойти с ним в качестве подмастерья, для проверки эксплуатации электрических плит, у него форменная одежда и фуражка, а костюм его помощника как раз для тебя, – оценивающе глядя на друга, сказал Владимир.
– Володя, с меня бутылка текилы! – поняв ход мыслей друга, улыбнулся Астахов, выходя из кабинета.
Доменика он нашел в комнате техперсонала, тот увлеченно играл в шахматы с помощником.
– Сеньоры, есть одно выгодное дело, плачу наличными американскими долларами.  Рука электрика, державшая коня, дрогнула. Валерий понял, что правильно выбрал тему для начала разговора.  – Доминик, есть предложение!
– Гаучо, сходи, погуляй, я потолкую с сеньором Валери. Слушаю вас, сеньор?
– Доминик, надо вместе со мной сходить в угловую квартиру на пятнадцатом этаже вон того дома, проверить правила пользования электрической плитой. Электрик смотрел на него широко открытыми глазами:
– Но это должностное преступление! Нет, я не хочу пару лет провести в тюрьме и лишиться лицензии!
– Там живут люди, которые наблюдают и фотографируют всех, кто входит и выходит из посольства, фиксируют все передвижения. Они через окна проникают в наше посольство. Ты понял, о чем идет речь? К примеру, захочется тебе полюбить одну из многочисленных сеньорит обслуживающего персонала, а тебя сфотографируют через окно, потом фотографию пришлют жене, которая быстро убавит волос в шевелюре!
– Святая Дева Мария! Эти негодяи даже на такую подлость могут пойти!
– Не бойся, Доменик, я тебя прикрою.
– Как вы себе это мыслите, сидя в посольстве?
– Ты возьмешь на час форму у своего помощника, я  в нее оденусь, пойдем вдвоем.
– Мысль хорошая, но не плохо было бы получить что-нибудь на текилу и Пульке,  и закуска стоит не дешево, – задумчиво произнес мексиканец.
– Десять долларов, по рукам?
– Что вы, господин Валери! Пятьдесят и я согласен.
– Хорошо, получишь сорок, это хорошая цена, будешь отказываться, найду другого электромонтера.
– Хорошо, сорок, значит сорок! –  обрадовался Доминик.
Открыв дверь, он позвал напарника. – Гаучо, иди сюда, раздевайся скорей!
– Как раздевайся? – опешил тот.
– Снимай фуражку и комбинезон, господин Валери поклялся, что даст тебе пять американских долларов за эту услугу! – улыбаясь, сказал электрик.
Вскоре они стояли возле двери квартиры №152 углового дома на авенида Виктория.
 Доменик позвонил в квартиру.
– Что надо сеньорам? – спросил из квартиры женский голос.
– Электрическая компания проводит проверку правил пользования электрическими плитами, меня зовут Доминик, вот мои документы, раскрыв книжку удостоверения, поднес к дверному глазку электрик.
– А кто с вами, покажите поближе, я без очков плохо вижу.
Доминик поднес свое удостоверение к самому глазку, расположенному на дверях! – Сеньора, это мой помощник Гаучо.
Раздался лязг запоров, дверь приоткрылась, выглянула хозяйка, к ней подошел Астахов.
 –Добрый день, сеньора. Электрическая компания проводит повторную проверку владельцев электрических плит. Знаете, эти современные компьютеры настолько ненадежны, небольшой скачок напряжения и компьютерная база данных сгорела. Вместе с ней компания лишилась сведений о части своих клиентов. Назовите, пожалуйста, свои данные, я запишу, это будет надежней для вас и для моей компании.
Он тщательно записал полные данные сеньоры Суарес, смущаясь, спросил, сколько ей лет.
– Сеньора, поймите меня правильно! Я на службе, компании нужны полные данные. Прошу меня простить за нескромный вопрос, – извиняясь, сказал он. – Давайте пройдем к плите, Доменик посмотрит номер, я запишу, и мы вас покинем. Кстати, сеньора, вы нам окажете большую услугу,  если расскажете то же самое о своей соседке. Она почему-то не открыла дверь, наверное, ее нет дома?
– Ее зовут Эсмеральда Родригес Хорхе. Богобоязненная, еще не пожилая женщина, она сдала свою квартиру на полгода, сама уехала в Панаму к дочери.
– Как уехала, кому сдала? – удивленно спросил Астахов, – что я доложу своему менеджеру? Кто они, эти господа, что вам известно?
– Там живут двое господ, иностранцы, скорее всего американцы, я слышу через стену, как они разговаривают на английском языке, звонят по телефону.
– Что вы говорите, американцы! Они так редко селятся в мексиканских домах.
– Да, сеньор, спеси им не занимать! Могут пройти мимо и не поздороваться. Я удивляюсь, когда они отдыхают, Всю ночь напролет  разговаривают, утром в восемь хлопает входная дверь, они уходят, через пятнадцать минут вновь появляются. Вы знаете, сеньоры, это какие-то загадочные соседи. Я заподозрила неладное. В восемь часов, отправляясь погулять во дворе со своим мопсиком, увидела, что они подошли к темной очень дорогой машине, сели в нее, просидели пятнадцать минут. Затем из нее вышли совсем другие мужчины и пошли к лифту. Я поднялась вместе с ними. Они дождались, когда я войду, после этого я слышала, как они открыли дверь квартиры, переговариваясь между собой, зашли.
– Вы уверены, что входили не те же самые люди? – спросил Астахов.
– Да сеньор! Абсолютно уверена! В руках они держали какую-то трубу, штатив, как у фотографа в парке. Я хорошо рассмотрела в глазок.
 – Хорошо, большое спасибо, – сказал Астахов, – вот здесь я все написал на имя нашей Электрической компании, вам нужно прочитать и расписаться. Кстати, вы не могли бы сказать номер телефона вашей соседки, мы с ней свяжемся после ее возвращения.
– Конечно, знаю, записывайте, – женщина назвала телефонный номер.
– Спасибо, сеньора, теперь здесь распишитесь.
Женщина внимательно прочитала,  поставила свою подпись.
 – Это я предъявлю прорабу, нет хозяев дома, а где они, мы не знаем, пусть секьюрити  компании проверяют, им за это деньги платят. Спасибо, сеньора, вы оказали нам большую услугу! До свидания и берегите своего симпатичного мопсика!
– Вы находите? Он просто прелесть! – сказала хозяйка, закрывая дверь квартиры за электриками.
Астахов переоделся, облегчил свой бумажник на сорок пять долларов, за что получил  благодарность от электрика и его помощника.
– Товарищ подполковник, это наблюдательный пункт, наблюдение ведется круглосуточно, профессионально двумя группами по два человека. Они между собой разговаривают на английском языке.
– Ты уверен? Откуда такая подробная информация?
– Местная сорока на хвосте принесла!
Глаза подполковника округлились.
 – Что?
– Мы с Домеником, нашим электриком, провели выборочную проверку правил пользования электроплитами, вот объяснение соседки.
Прочитав докладную Астахова, объяснение сеньоры Суарес,  Добрый  собрал оперативников, работавших под крышей посольства, и посвятил их в свой план.
– Я согласую этот план с  послом. Если мы установим и докажем факт наблюдения он заявит официальный протест Министерству иностранных дел Мексики. В нашу задачу входит охрана входных дверей квартиры до прибытия туда властей Мексики. Надо что-то придумать.
– Разрешите, товарищ подполковник? – встал Кружилин.– Предлагаю заказать большой платяной славянский шкаф с доставкой на пятнадцатый этаж в соседнюю квартиру. Когда рабочие его поднимут на лифте, отпустить их, придвинуть шкаф вплотную к двери угловой квартиры, блокировать ее. Если попытаются выйти, извиниться и просить подождать, пока подойдут грузчики.
– Хороший план! Кружилин выбирает шкаф и готовит документы по его доставке к 14 часам. Я думаю, что в МИДе Мексики есть люди,  работающие на американцев, им сразу станет известно о протесте нашего посла, они известят ЦРУ.
В четырнадцать часов у дверей углового подъезда дома 5 на авенида Виктория остановилась машина доставки грузов. Из ее кузова под гортанные крики четверо рабочих с трудом сгрузили огромный и, судя по размерам, тяжелый платяной шкаф. Постояв, они внесли его в подъезд и погрузили в грузовой лифт. К ним подошел белый господин, предъявил документы, из которых следовало, что он является хозяином этого монстра из темного дерева.
– Спасибо, сеньоры, только аккуратнее, у меня очень капризная жена, она убьет меня, если найдет хотя бы одну царапину!
– Не беспокойтесь, сеньор, мы не первый шкаф поднимаем покупателям, все будет в порядке, – успокоил его старший грузчик.
Лифт остановился на пятнадцатом этаже, грузчики вытащили шкаф на площадку. Поднимавшийся с ними господин начал лихорадочно шарить в карманах.
– Святая Дева Мария! Какая неудача! Моя жена Кармелита ушла куда-то, а я забыл ключи от квартиры, простите великодушно, но вам придется подождать.
– Извините, сеньор, но у нас еще много заказов, мы не можем ждать, – ответил старший грузчик, – распишитесь в нашей накладной за доставку, – сказал он, протягивая бумаги. Сеньор с готовностью поставил свою подпись.
– Эту накладную возьмите себе, – сказал грузчик, протягивая копию.
– Тысяча извинений, сеньоры, поставьте шкаф возле стенки, я найму людей, когда вернется моя ненаглядная Кармелита. Вот так, спасибо, сеньоры, это вам за труды, – сказал он, передавая самому старшему 10 долларов.
– Не стоит извинений, сеньор, вы так добры, пусть хранит вас Святая Дева Мария. До свидания, – принимая чаевые, поблагодарил бригадир.
Рабочие вошли в лифт, и он беззвучно поехал вниз. Четверо оперативников, появившихся с балкона, быстро передвинули шкаф к двери угловой квартиры, прижав ее.
Астахов показал большой палец, и оперативники исчезли за балконной дверью. На площадке остался только несчастный владелец шкафа, забывший взять ключи. Прошло двадцать минут, он услышал, как в квартире зазвонил телефон. Заглянув на балкон, махнул рукой:
– Началось!
Послышался звук открываемого замка, разговор двух мужчин.
– Нужно срочно эвакуировать аппаратуру, через десять - пятнадцать минут здесь будет полиция. Что за черт, дверь чем-то подперта! Эй, вы, там, на площадке! Прекратите шутить, освободите дверь! – послышался грозный голос мужчины, говорившего на испанском языке с  заметным акцентом.
– Минутку, сеньор! Тысяча извинений! Вернется моя ненаглядная Кармелита, у нее ключ от квартиры, мы сразу уберем этот шкаф.
Было слышно, как мужчины, находившиеся в квартире, налегли на дверь, но с другой стороны  шкаф подперли плечами четверо оперативников.
– Что вы делаете, сеньоры, не бейте дверями в мой платяной шкаф, он из черного дерева, очень дорогой! – закричал Астахов.
– Выпусти нас отсюда, придурок, не то мы разнесем в щепки твой шкаф и твою пустую голову! Открывай! – пытались прорваться через внезапно возникшую преграду мужчины из угловой квартиры.
– Сеньоры, не ругайтесь, пожалуйста, скоро придет моя любимая Кармелита, мы все уладим миром. Не трогайте мой любимый шкаф, вы его поцарапаете! – с болью в голосе закричал Астахов. – Умоляю, подождите немного, сейчас вернутся с обеда грузчики, они вас выпустят! – добавил он.
Беспокойство тех, кто был в квартире, нарастало.
– Придурок! Помоги нам отодвинуть твой шкаф, давай втроем навалимся, мы изнутри, ты снаружи! – уговаривал его один из мужчин.
– Да, конечно! Я рад вам помочь, давайте втроем. Раз, два,  взяли, – подпирая шкаф вместе с остальными оперативниками, кричал Астахов.
– Молодцы, он, кажется, немного сдвинулся, давайте еще, не останавливайтесь. Раз, два три, навались!
Шкаф стоял как вкопанный. Неожиданно раздался звук останавливающегося лифта, открылась дверь, на площадку вышли полицейские в сопровождении работников посольства России и Мексики.
– Что здесь происходит? – грозно спросил полицейский, рука которого потянулась к дубинке.
– Тысяча извинений, сеньор, мы доставили шкаф, а хозяина квартиры нет дома,  мы его и ожидаем, – сказал Астахов.
– Немедленно отодвиньте шкаф от этой двери! – приказал полицейский.
Под напором пяти мужчин шкаф отполз по ровному полу, освободив входную дверь.
– Пожалуйста, сеньоры, выходите, проход свободен! – радостно закричал Астахов.
– Мы тебя сейчас!… – закричали выскочившие белые господа, но увидев полицейских, замолчали.
– Сеньоры предъявите документы, – потребовал полицейский офицер.
– Мы снимаем эту квартиру второй месяц, – начал один из них.
– Документы! – повысил голос полицейский. Мужчины достали паспорта граждан США, протянули офицеру.
 – А теперь пройдем в квартиру, пригласите понятых, – приказал офицер.
 – Сеньоры вот доказательства, что эти люди длительное время вели наблюдение за посольством России, здесь установлено специальное оборудование! – сказал Добрый, указывая на штатив с фотоаппаратом.
 – Мигель, надень на этих сеньоров наручники, сложи  оборудование на стол, – приказал офицер.
 – Насколько я понял, граждане Америки при попустительстве властей грубо вторгаются в дела посольства России! Я требую участия с нашей стороны переводчика и официальных лиц. Мы будем настаивать на выдворении этих лиц, из Мексики как шпионов. Прошу обыскать их, предполагаю, что у них может быть оружие! –   сказал Чернышев.
– Да, сеньор! Мигель, обыскать этих господ!
– Вы не имеете права, мы работники дипломатической миссии США в Мексике, у нас дипломатическая неприкосновенность! – закричал один из них.
 Мигель и другие полицейские опешили, не зная, что делать.
– Сеньор офицер, пока мы не видели их дипломатических паспортов, пусть ваши подчиненные обыщут их. С ними следует обращаться, как с обычными нарушителями закона! – с усмешкой сказал Чернышев.
– Да ты кто такой, чтобы командовать офицерами полиции? Когда мне снимут наручники, я покажу тебе, кого ты обидел!
– Пока я не знаю, кто вы, а я Иван Васильевич Чернышев,  советник-посланик посольства России в Мексике, это мое удостоверение.
– Проклятые янки, когда вы научитесь вежливо говорить с дипломатами иностранного, дружественного нам государства! – повысил голос полицейский офицер. – Мигель, выполняй приказ!
На стол легли изъятые у задержанных пистолеты, две обоймы с патронами, удостоверений работников дипломатической миссии США у них не оказалось.
– Дипломаты с пистолетами? – удивился офицер. – А где же ваши дипломатические паспорта, да вы лжецы!
– Господа! Я требую приглашения представителей посольства Соединенных Штатов Америки для оформления документов о вмешательстве граждан США во внутренние дела посольства России! Это дипломатический скандал и расследование надо доводить до конца! Мной немедленно будет доложено послу об этом чрезвычайном происшествии, – потребовал Чернышев
– Господа, что вы делали с этой аппаратурой возле территории Российского посольства? – спросил офицер полиции.
– Мы понятия не имеем, кому принадлежит эта аппаратура, это оговор с целью провокации!
– Я требую прямо сейчас снять отпечатки пальцев с фото и кинокамер, штативов, сличить их с отпечатками этих господ, кроме того, просмотреть отснятый  материал, – Чернышев.
Вызванный из Российского посольства эксперт, откатал пальцы американцев, снял отпечатки с аппаратуры, расположившись здесь же за столом, провел предварительное исследование. Оно показало, что пальцевые отпечатки оставлены на фотоаппаратуре задержанными.
– Передайте мне дактокарты обоих, мы их проверим по картотеке, возможно, удастся установить их личность! – сказал Чернышев.
Он передал их Кружилину, который быстро направился в посольство. Через двадцать минут раздался телефонный звонок.
– Иван Васильевич, оба значатся по картотеке как агенты ФБР, Джек и Стивенсон.
 – Спасибо, я так и думал! Господа, это кадровые сотрудники, офицеры ФБР Джек и Стивенсон! Больше мне некогда задерживаться, я проинформирую свое правительство! –  жестко сказал Чернышев.
В это время в подъезд вышла сеньора Суарес, любопытство которой взяло верх над страхом.
 – Здравствуйте, сеньоры, что здесь произошло? – спросила она.
– Вы сеньора Суарес? – спросил ее Чернышев.
– Да, я живу в этой квартире, – сеньора показала на дверь, из которой вышла.
– Не знаете ли вы, где хозяйка этой квартиры?
– Она сдала квартиру два месяца назад двум белым господам, я думаю, американцам, так как они разговаривают только на английском языке. Вот эти господа! – показала она на задержанных американцев.
– Но они пускают еще двух мужчин, по ночам не спят.
– Спасибо, сеньора Суарес, вы нам очень помогли. До свидания, господа! – поблагодарил полицейских Чернышев.
Оперативники намеревались двинуться следом, когда разглядевшая шкаф, синьора Суарес взмахнула руками:
– Святая Дева Мария! Какой прекрасный платяной шкаф, кому его доставили?
– Вам, сеньора, распишитесь за доставку, – сказал Чернышев, указывая пальцем на Астахова.
– Этого не может быть! Я не заказывала мебель!
– Извините, сеньора, но в накладной указан ваш адрес и ваша фамилия. Славянский шкаф для сеньоры Суарес, распишитесь и возьмите копию квитанции о доставке, – сказал Астахов, подавая женщине  квитанцию.
– Святая Дева Мария! Неужели это мне! Это чудо, о котором я буду всем рассказывать! – оглянувшись, сбитая с толку женщина никого не увидела на площадке этажа, там стоял только подаренный ей славянский шкаф.


ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬ
 
– Валерий Алексеевич, Соболев беспокоит, здравствуйте. Кто из оперативного состава сегодня дежурит? Вы? Зайдите ко мне.
– Мне кажется, что недавно я передавал вам такую же открытку, – протягивая поступивший с почтой конверт, сказал делопроизводитель посольства. Взяв в руки уже вскрытый конверт без обратного адреса, Валерий открыл его и вытащил такую же открытку, как та, которая предупреждала о наблюдении за посольством. На обратной стороне печатными буквами на английском языке было написано: «За вами уже никто не наблюдает. Прошу не отказать во встрече в Випсе у площади Свободы в среду в 16 часов, столик у пальмы напротив входа». 
Подполковник Добрый, которому доложил о странной открытке старший лейтенант, долго вертел ее в руках, сравнивая с той, которая была получена раньше.
– Несомненно, что открытки из одной серии, писал их скорее всего один человек. Нам неизвестны его намерения, но, судя по его первой открытке, он  настроен позитивно.  Никакая спецслужба не стала бы сдавать двух своих сотрудников для того, чтобы завоевать наше доверие. Я полагаю, что на встречу с этим доброжелателем надо сходить обязательно. Хочу сразу предупредить, что для прикрытия никого дать не могу. Все заняты на очень важных операциях. Сходи один, думаю, что больших неприятностей ждать от него не стоит, сам просит выхода на контакт, рискует.
– Товарищ подполковник, разрешите взять  Георгия, вашего водителя, он очень похож на отъявленного бандита.
– Ты правильно заметил, орлиный нос, кавказская внешность, пышные черные усы делают Георгия незаменимой фигурой прикрытия! Придется ему доплачивать за это, – рассмеялся подполковник.
«Он еще смеется, инструкция категорически запрещает выходить на операции по знакомству и вербовке в одиночку. Как и везде в России, ты никому не нужен, тебя убьют, пришлют на твое место другого. Но кто их соблюдает, эти инструкции, служба есть служба!», – думал Астахов, выходя из кабинета подполковника и спускаясь в подземный  гараж посольства.
– Привет, Георгий! – поздоровался он за руку с водителем.
– Доброго здоровья, генацвале Валерий, – пожимая руку, ответил тот, – каким ветром вас занесло к нам?
– Георгий, завтра поедем с тобой на операцию, нужно оторваться от наблюдения, потом прикрыть меня во время встречи.
– Какой разговор, дорогой, мне пора разогнать свою кровь, за всю неделю два выезда, скучаешь здесь, хорошо, хоть солнце не печет.
– По плану из посольства выезжаем на трех машинах, потом отрыв, проверка.  Что будем делать дальше, я тебе расскажу в случае удачного отрыва от наружной службы.
– Валерий Алексеевич, может быть, нам не прорываться, вы поедете на другой машине, я буду выезжать один. За пустой машиной они не погонятся. Потом я вас буду ждать возле пиццерии, на улице  Сиркунто Интерьер.
– Нет, уважаемый Георгий, подполковник приказал прорываться, если не сбросим хвост, возвращаемся в посольство.
– Понятно, запасной вариант, кто же будет прорываться на боевое задание? – засмеялся водитель.
– Этого я пока не знаю. Значит, мы с тобой договорились, последний инструктаж получишь после отрыва.
Утром следующего дня в девять часов  агент ФУБ, – службы  безопасности в Мексике, доложил из припаркованной возле посольства машины:
– Внимание, Центр! Из ворот посольства России на улице Токубая выезд трех машин, прошу помощи, можем вести только две!
– Вас поняли, особое внимание машинам с пассажирами, направляем на помощь две патрульные машины. Направление движения?
– Две машины на большой скорости двигаются на север по улице Токубая в сторону ивениды Революсион! Третья машина «Линкольн» зеленого цвета на перекрестке проскочила на желтый свет и направилась на юг по улице Токубая в сторону проспекта Реформы. В ней один водитель, пассажиров не наблюдаю!
– Вас понял, ведите машины, двигающиеся в сторону ивениды Революсион, третью перехватит группа, которую я подключаю вам в помощь!
Когда машина подъезжала к остановке маршрутного такси «писерите», которым так любят пользоваться простые мексиканцы, Астахов сказал:
– Георгий, остановись, я пересяду на «писериту». Машину поставь на стоянку, будешь меня страховать в 16 часов возле Випса на площади Свободы. В Випс входить только в крайнем случае, если увидишь сжатый кулак левой руки, осмотрись, нет ли наблюдения за Випсом, если заметишь наблюдение, подойдешь к барной стойке, купишь пачку «Кэмела», прикуришь и сразу выйдешь. Если наблюдения нет, сядешь за бар-стойку и будешь пить коктейль, пока я не выйду.
– Понял, а кто меня сегодня угощает? Вы, генацвале Валера? – засмеялся Георгий. – Не волнуйтесь, все будет в порядке, не первый раз на встречах оперативников прикрываю!
– Спасибо, Георгий, выпивка за мой счет, конечно же, а сейчас остановись, вон нужная мне «писерита». Астахов, проверяясь, сменил два микроавтобуса, проехав два раза мимо  Випса, но ничего тревожного не увидел. Взяв такси, не доезжая квартал до бара, попросил водителя остановиться, расплатился, оставив сдачу на чаевые, чем сразу завоевал расположение таксиста.
– Сеньор, вот моя визитка, в любое время дня и ночи звоните,  я к вашим услугам!
– Хорошо, амиго, спасибо, я не прощаюсь.
Шагом никуда не спешащего человека он прошелся до Випса, увидел сквозь стекло витрины, что на высоком сиденье у барной стойки сидит со стаканом в руках Георгий. Было видно, с каким наслаждением он через соломинку потягивает холодный коктейль из запотевшего стакана. Его взгляд даже не остановился на лице оперативника. У Валерия отлегло на душе. Поведение Георгия свидетельствовало, что «колпака» не было. Ему было поручено наблюдение за подходами к Випсу, но ничего подозрительного не заметил. И теперь наслаждался коктейлем у барной стойки.
 Войдя в полутемный зал с прохладным кондиционированным воздухом, оперативник увидел, что в глубине  возле роскошной пальмы в кадке сидел молодой человек европейской внешности, как определил для себя Астахов, американец, больше за столом никого не было. На столе лежал вскрытый конверт, из которого высовывалась уже знакомая открытка. Еще раз, внимательно посмотрев вокруг, Астахов переступил порог Випса и уверенной походкой направился к одиноко сидевшему за коктейлем американцу.
– Добрый день, господин…
– Мы, к сожалению не знакомы, меня зовут Эдвард Гопкинс,  а вас как мне называть?
– Для начала нашего знакомства называйте меня сеньором Валери, я работаю в Российском посольстве.
– О!  Вы из Российского посольства? – громко спросил собеседник и сам испугался.
– Не надо так громко, господин Гопкинс! – предостерегающе сказал Астахов.
Оба замолчали, осмотрелись, но на восклицание никто не обратил внимания, в Випсе стоял гул голосов посетителей. «Не похож он на агента спецслужбы, выглядит просто» – рассуждал Астахов, доставая пачку сигарет и срывая с нее обертку на глазах нового знакомого. В пачке оказалась открытка с тем же сюжетом, что и лежащая на столе. Заказав подскочившему официанту коктейль, оперативник предложил сигарету своему новому знакомому.
– Вы знаете, я очень редко курю, только тогда, когда сильно волнуюсь, – сказал тот, вытаскивая сигарету из пачки.
Оба закурили, наслаждаясь прохладой кондиционированного воздуха, изредка прикладываясь к коктейлю. Оба изучали друг друга.
– Вы мне внушаете доверие, но я хотел бы убедиться, что вы нужный мне человек, – сказал Гопкинс.
Астахов вытащил и положил перед гостем свою визитную карточку, на которой на двух языках – мексиканском и английском – было написано, что он работник  посольства России в Мексике.
– Господин Астахов, я прошу прощения, но мне надо позвонить по указанному здесь телефону и убедиться, что вы из русского посольства! – сказал собеседник, переписывая номер телефона на салфетку.
– Ради бога, господин Гопкинс, я с вашего разрешения посижу, подожду вас.
Астахов краем глаза видел, как напрягся Георгий. Когда его собеседник встал, он молча, не глядя на Георгия, отрицательно качнул головой, тот отвернулся и стал с безразличным видом смотреть в окно. Эдвард зашел в будку таксофона, которая стояла рядом с Випсом, стал набирать номер. Он был хорошо виден сидящему за стойкой Георгию.
– Алло, куда я попал? – спросил Гопкинс, после того, как услышал ответ на другом конце провода.
– Это дежурный посольства России в Мексике, что вы хотели?
– Пригласите, пожалуйста, господина Астахова Валерия Алексеевича.
– Сожалею, но его нет в настоящее время в посольстве. Позвоните, пожалуйста, в другой раз! – ответил дежурный.
– Спасибо, обязательно перезвоню! – сказал Гопкинс и положил трубку.
«Он действительно русский! Это замечательно, пойду продолжать переговоры!» – с радостью, что не ошибся, подумал Эдвард, направляясь в Випс.
Опустившись в кресло, улыбаясь, сказал:
– Вы действительно русский, работник посольства. Поймите меня правильно, я так опасался контакта со спецслужбами!
– Пора знакомства закончилась, что вы хотели сообщить работникам Российского посольства? – улыбаясь,  спросил Валерий.
– Вы знаете, это оказалось гораздо проще, чем я думал! – радостно ответил  Гопкинс.
– Что вы имеете в виду?
– Знакомство с настоящим русским парнем! По «ящику» гонят день и ночь боевики, в которых на кого ни укажи пальцем, все сотрудники американских спецслужб. Развивается комплекс тотальной слежки!
– Вы зря так думаете, американские спецслужбы одни из самых мощных в мире, недооценивать их нельзя! – оборвал его оперативник.
– И даже в Мексике?
– Особенно в Мексике, которую американцы считают своим южным штатом!
– Мне пойдет на пользу встреча с вами, я на это очень надеюсь.
– Надеятся мало, надо быть предельно осторожным, вы можете встречей со мной навредить себе, если ее запишут те самые службы. Вы не боитесь этого?
– Только круглые дураки ничего не боятся, –  ответил Гопкинс, – а мы с вами взрослые люди! Я где-то читал, что у русских есть замечательная традиция встречать гостей выпивкой и закуской.
– Это относится только к дорогим гостям, к которым я вас причисляю, господин Эдвард Гопкинс! Официант, бутылку текилы во льду, зеленых лимонов, легкой закуски! – передал заказ подошедшему официанту Астахов.
Гопкинс улыбался во весь рот.
– Почему вы меня после первого знакомства причислили к дорогим гостям?
– Вы мне с первого взгляда понравились! – хлопнув Гопкинса по плечу, сказал Астахов.
– О, господин Валери, вы мне тоже с первого взгляда понравились! –  в ответ хлопнул его по плечу Гопкинс.
«Кажется, дело сдвинулось с мертвой точки, простой парень, на чем его вербовать? Надо послушать, почему он пошел на контакт, кто он, какую информацию может поставить? Надо попробовать напоить его, американцы любят нагружаться!» – улыбаясь и поддерживая разговор, думал оперативник. На столе, как по взмаху волшебной палочки появилось ведерко, заполненное искусственным льдом с запотевшей бутылкой сорокаградусной водки – текилы. Тосты  не прекращались, и Валерий видел, что его знакомый начал пьянеть. Бутылка кончилась, Гопкинс настоял взять еще одну за свой счет в ответ на щедрость нового российского друга. Когда была выпита половина второй бутылки, Гопкинс совсем опьянел. Астахов подозвал официанта, рассчитался, под руку вывел нетвердо стоящего на ногах Эдварда. В это время к ним подъехала машина «Линкольн», куда они сели.
– Господин Гопкинс, мне хотелось бы знать, для чего вы попросили о встрече? Вы можете говорить без опасения, это машина нашего посольства, – сказал Астахов, поднимая пуленепробиваемое стекло, отделявшее пассажиров от водителя. Видимость, что они остались одни, была полной, но весь разговор писался на магнитную ленту.
– Валери, ты не представляешь, какой чести удостоил меня, посадив в этот роскошный «Линкольн», принадлежащий Российскому посольству! Больше двух лет меня мучает обида на моего шефа сэра Ричарда.
– Что же он сделал, так сильно обидев тебя?
– Он присвоил мое ноу-хау. Идею применения сверхпроводимости на  плазматроне «Тор».
Я два года работал не покладая рук. Заново пересчитал все расчеты по генераторам, это приведет к удешевлению стоимости  изготовления и эксплуатации самой установки. Когда я пришел к нему, рассказал об этой работе, он забрал у меня все чертежи и расчеты, обещал доложить президенту. Однако в разговоре с президентом Соединенных Штатов выдал мою идею и  техническую разработку за свою. Президент ему вручил премию двести тысяч долларов и почетное звание!
– А в чем заключалась ваша идея?
– Ты можешь себе представить температуру жидкого азота, это минус 270 градусов по Цельсию. Эксплуатация волноводов в сверхнизких температурах позволяет снизить почти наполовину стоимость строительства и эксплуатации плазмотрона «Тор».
– Что-то я не слышал про такой комплекс. – прервал его Валерий Алексеевич, прищурившись глядя на собеседника.
– Ты многого еще не знаешь, друг мой Валери! Для этого я тебя искал,  чтобы рассказать. Ты в самом деле мне нравишься. Мне нужны деньги, это будет компенсация за мою премию и местью этому выскочке сэру Ричарду!
– Эдвард, мы люди деловые, мне нужны подтверждения того, что ты мне сейчас сказал. Специалисты должны оценить стоимость твоей информации, после чего ты получишь деньги. 
 – Валери, меня обманули один раз, я не хочу повторения  печального опыта. Вот ключ от ячейки автоматической камеры хранения в аэропорту Мексикано, там лежит папка с документами, в общих чертах проливающая свет на то, о чем я говорю, об одном из основных составляющих звеньев Американской стратегической оборонной инициативы! Ваши ученые пока не имеют даже понятия об установках типа «Тор». Моя цена 200 тысяч долларов, и ни цента меньше.
– Хорошо, Эдвард! Мне надо самому посмотреть, что ты предлагаешь, и показать специалистам! Сколько дней ты пробудешь в Мехико?
– Осталось двадцать дней, но я хотел бы посетить город инков Чичен-Ица, приобщиться к истории одной из древнейших цивилизаций Американского континента. На десять дней я уеду в круиз, вернусь пятнадцатого, шестнадцатого я буду ждать тебя здесь же, в Випсе. Я надеюсь на положительный результат. А теперь отправь меня домой, не пристало сотруднику секретного проекта США подъезжать к дому в посольской машине. Валери, а у вас на посошок ничего пропустить не найдется?
– Для дорогих гостей у меня есть немного  «Посольской» водки, изготовленной из чистого хлебного спирта.
– И ты об этом молчал? Русская водка считается лучшей в мире! Наливай!
Машина остановилась на парковке, два новых приятеля наливали и чокались за знакомство, дружбу и взаимное уважение. Наконец бутылка закончилась, здесь же на парковке Георгий посадил американца в такси, записал его номер и фамилию водителя.
– Это мой лучший друг, если с ним что-то случится, я тебя из-под земли достану. Подвезешь к подъезду, посадишь в лифт, понял! – давал он наставления растерявшемуся таксисту.
– Не смейте сомневаться! Я его доставлю в лучшем виде! – пряча в карман доллары, уверял таксист.
– Гони на следующую парковку, я возьму такси, ты поедешь следом в аэропорт Мексикано, там от меня не отставай, понял?
– Понял, Валерий Алексеевич, все сделаю.
На город давно опустилась ночь, когда Астахов на такси добрался до аэропорта. В это время на дорогах почти не было пробок, большая часть жителей изнывающего от жары Мехико, пользуясь ночной прохладой, отдыхала в ночных барах, клубах, других увеселительных заведениях.  Выйдя из такси, Астахов проверил, нет ли за ним хвоста. Нервное напряжение возрастало с каждым ударом сердца, в голову лезли нехорошие мысли о том, что вербовка состоялась с первого  захода, сейчас надо забрать совершенно секретный материал.
«А нет ли там засады? Может быть, это провокация, ловко разыгранная ЦРУ? – роились в голове оперативника нехорошие мысли. Будь что будет, наблюдения я не заметил. Господь мне поможет!» – решился Астахов и пошел к входу в аэровокзал.
С легким шипением створки стеклянных  ворот распахнулись, он вошел в прохладу здания аэропорта. На пути его встретил Георгий, который одними глазами показал, что все в порядке. Они друг за другом двинулись к камере хранения. Астахов немного приотстал, остановился у газетного киоска, купил газету и пошел дальше шагом никуда не спешащего человека. Возле входа в зал хранения багажа он вновь повстречал Георгия, который глазами показал, что все в порядке.
С замиранием сердца оперативник прошел вглубь между рядами автоматических камер хранения. Он думал о напутствии генерала. Перед направлением на оперативную работу в Мексику генерал- майор Сокол сказал:
– Оперативник должен знать, что у него есть только одна льгота в случае провала: – отсидка в тюрьме идет для него год за три с сохранением оклада. Это все! Поэтому я вам приказываю, не рискуйте напрасно там, где нет перспективы получить хорошие результаты. И Боже вас упаси предпринимать какие-либо шаги без одобрения руководства!
«Валера, ты нарушаешь все меры предосторожности, что ты делаешь, одумайся!» – говорил ему внутренний голос. Он даже остановился в нерешительности. Сразу рядом раздался заботливый женский голос:
– Сеньор, я могу быть для вас полезной?
От неожиданности он вздрогнул, сердце его оборвалось и стучало в районе живота. «Все, конец! Сейчас будут брать!» – с грустью подумал он. В глазах у него помутилось, он услышал вновь заботливый голос:
– Что с вами, вам плохо? Я вызову врача!
– Не стоит, сеньорита, со мной это случается, сейчас пройдет. Покажите, пожалуйста, ряд, где находится эта камера. Друг попросил забрать его бумаги, а я раньше не был в камере хранения этого порта.
– Пойдемте, я покажу, – взглянув на номер на брелке ключа, сказала женщина. Они прошли в глубь помещения.
– Вот ваш ряд, вот ваша ячейка. Вам необходимо заплатить в кассе за десять дней хранения, после чего получите багаж! Вам еще нужна моя помощь, сеньор?– улыбаясь, спросила женщина в костюме служащей аэропорта.
– Нет, сеньорита, спасибо, я вам очень благодарен! – Астахов сунул ей в ладонь несколько долларов.
– Премного благодарна, сеньор, если понадобится помощь, вы только позовите, – сказала женщина, отходя к кассе.
Оплатив хранение в кассе, Астахов двинулся к автоматической камере хранения, ожидая, что с противоположной стороны выйдут агенты спецслужб и повяжут его. Он увидел, как из-за угла секции камеры хранения появилось плечо мужчины. «Все, Валерий Алексеевич, допрыгался, клюнул на живца!» – подумал он и сделал шаг навстречу. Неожиданно для него из-за угла появилась усатая физиономия Георгия, который сделал знак, что все в порядке. Но ноги Астахова сделались ватными, он не мог оторвать ногу от пола. Видя растерянность на его лице, нарушая инструкцию, к нему подбежал Георгий, взял под руку.
– Вам плохо, сеньор?
– Да этому сеньору нездоровится, давайте ваш ключ, я открою камеру хранения, передам вам багаж вашего друга, – сказала женщина, забирая из рук Астахова ключ. Он не успел среагировать. Она быстро открыла камеру, достала папку, передала ее Астахову: – Сеньор, это все, там больше ничего нет!
 – Большое спасибо за помощь! – поблагодарил ее оперативник и протянул ей еще несколько долларов.
– Вы знаете, сердце шалит, – сказал он, обращаясь к женщине и Георгию. – Не будете ли вы так любезны проводить меня до машины, – попросил он водителя. Тот бережно взял его под руку и вывел из зала хранения ручной клади, дальше они вновь сделали вид, что незнакомы. Только после того, как оперативник сел в посольский автомобиль, он почувствовал себя в относительной безопасности.
– Гони в посольство, – приказал он Георгию и откинулся на спинку сиденья. – Правильно у нас в России говорят, Бог не выдаст, свинья не съест! – вслух подумал он.
– Какая свинья? – не понял водитель.
– Никакая, пословицу вспомнил! – рассмеялся Астахов. – Ты, Георгий, был сегодня выше всяких похвал, укажу в рапорте, чтобы дали премию.
– Премию могут дать, могут не дать, а вот выпивку и закуску вы мне задолжали, Валерий Алексеевич, – философски стал рассуждать вслух водитель.
– Ты прав, друг мой, возьми, что есть, – сказал оперативник, протягивая две сотенные бумажки долларов.   
Край солнечного диска появился из-за горизонта, разгоняя ночную тьму, когда они въехали в ворота посольства. Подполковник Добрый всю ночь не покидал своего кабинета, он просчитал все варианты. 
«Судя по всему, Астахова задержали вместе с водителем. Иначе давно бы дали знать о себе!». Он собрался докладывать о чрезвычайном происшествии Ивану Васильевичу Чернышеву, советнику посланнику посольства России в Мексике, курирующему отдел Внешней разведки в посольстве, и в штаб квартиру Внешней разведки КГБ  в Ясенево под Москвой.
«Жаль Валеру, толковый был оперативник, на его счету несколько вербовок ценных агентов, много боевых встреч. Я готовил его на свое место, теперь все пошло прахом!» – с грустью думал он. В это время в кабинет вошел измученный, но улыбающийся Астахов.
– Валерий Алексеевич, так меня до инфаркта доведешь! Что случилось? – вскакивая со стула и протягивая руку через стол для рукопожатия, спросил Добрый.
– Задержался с вербовкой, под утро пришлось ехать в аэропорт Мексикано.
Добрый приказал разбудить шифровальщика, в это время в кабинет ввалился   Кружилин.
– Товарищ подполковник, они вернулись, они вернулись! – громко доложил он, увидев стоявшего друга, бросился его обнимать. – Ты не представляешь как я рад, что ты жив, дружище! – сказал он.
– С вами, ребята, не соскучишься! – грозным голосом,  улыбаясь довольной улыбкой, сказал подполковник.
 Добрый всю жизнь соблюдал железное правило вести служебные разговоры только с тем оперативником, которого касалась эта информация. Но в этом случае он решил дать Астахову помощника, поэтому остановил готового выйти из кабинета Кружилина, показав ему на стул.
– Докладывай, старший лейтенант, все по порядку, не торопись. Он поднял трубку и приказал дежурному. – Для всех я занят, никого не пускать. Три стакана крепкого чая и бутерброды шесть штук.
Вскоре дежурный, постучав, занес чай и бутерброды. Прошло полтора часа, пока обстоятельный  доклад Астахова подошел к концу.
– Что ты сам думаешь об этом американце? – спросил подполковник.
– Он мог бы десять раз провалить меня, но я здесь, с документами.
– Ты их смотрел?
– Нет, некогда было, здесь специалисты нужны, ученые.
– Сам ты веришь в полученную информацию?
– Он говорит о существовании плазмотрона «Тор» очень уверенно, сказал, что он находится на Аляске, готов к уничтожению любых наших космических целей от гражданских спутников до боевых головок ударных баллистических ракет. Надо проверять эту информацию. Товарищ подполковник, я интуитивно чувствую, что мы вышли на супердоброжелателя.
– Шифровальщика ко мне, – приказал Добрый. Когда тот переступил порог кабинета, приказал: – Немедленно зашифруйте докладную старшего лейтенанта Астахова, очень срочно.
– Но я ничего не писал!
– Иди, отдыхай, потом напишешь, а пока устный вариант, – рассмеялся резидент, вытаскивая кассету из магнитофона. – Отдыхать четыре часа, потом подробный письменный отчет. Когда наш фигурант собрался в круиз в страну инков, на полуостров Юкотан?
– Собирался завтра, то есть сегодня, но вряд ли он сможет, будет болеть с похмелья. Следовательно, завтра утром.
– Надо присмотреть за ним в этом круизе, я думаю, от этого будет только польза.  Вы, Кружилин, получите деньги, у вас на связи есть писатель, изучающий цивилизацию инков. Завтра вы должны отправить его  в круиз в древнюю столицу инков город Чичен-Ица. Посоветуйте ему в турбюро «Националь» приобрести путевку сегодня, завтра рано утром отъезд.
– Хорошо, Петр Иванович! Разрешите идти?
Прошло два часа напряженного ожидания, в кабинет вошел начальник  экспертного отдела.
– Товарищ подполковник, эксперты посольства считают, что нас водят за нос, таких мощных  ускорителей, способных создавать облако плазмы в ионосфере Земли, в мире не существует. Настораживает тот факт, что на Аляске действительно существует станция сверхдальней космической связи. Американцы ее существование не скрывали. В центре имеются спутниковые снимки антенного поля этой станции, оборудование скрыто в штольнях, прорубленных в массиве гранита горного хребта.
– Какие будут предложения? – спросил подполковник.
– Полученные сведения необходимо немедленно отправить в Москву, в штаб-квартиру Ясенево для дополнительной проверки, у них возможности больше, пусть они там разбираются. Только не фототелеграфом, там очень нечеткие схемы.
Добрый вновь вызвал шифровальщика, который обслуживал совершенно секретный спутниковый канал связи.
– Борис Павлович, взгляни на эти чертежи. Как думаешь, фототелеграфом через спутник можно отправить в ставку.
– Попробую, но схемы нечеткие. Лучше от греха подальше направить курьера с дипломатической почтой.
– Хорошо, немедленно лист за листом передать через спутник сведения в «Ясенево». Дополнительно сообщить, что оригиналы направляются с нарочным. Сообщите, что оригиналы будут в ближайшее время доставлены старшим лейтенантом Астаховым. Он добыл эту информацию, пусть ее и везет. Позовите его ко мне.
– Валера, Добрый тебя срочно требует! Что случилось? Какая-то необычная суета, – сказал Кружилин.
– Понятия не имею, но сейчас узнаю, – ответил Астахов, направляясь к кабинету подполковника.
– Валерий Алексеевич, ты сильно озадачил наших экспертов. Они утверждают, что такой установки на Земном шаре быть не может! Мной принято решение направить все полученные тобой сведения дипломатической почтой. А поскольку у руководства наверняка будут вопросы, курьером поедешь ты!
У Астахова потемнело в глазах от счастья. Он уже полтора года не был на родине, сильно скучал по жене и сыну, по ночам ему снилась Москва с ее Кремлем и парками, прямыми, как луч солнца, проспектами.
– Что с тобой, Валера? – встревоженно спросил резидент.
 – Ничего, такое счастье неожиданно свалилось мне на голову. Полтора года не был в России!
– Ну вот съездишь, в любом случае ты эту поездку заслужил. Счастливого пути!
– Спасибо, Петр Иванович!
Резидент Добрый, ссылаясь на недостаток оперативного состава, запретил предоставление отпусков.
– Вот приедет новый стажер, научите его, тогда по графику пойдете в отпуск!  А сейчас, извините, не могу, дело, прежде всего! – говорил он, когда к нему подходил его подчиненный с просьбой отпустить в очередной отпуск.
В такой ситуации повидать семью, возможно, встретиться с друзьями,  пожить несколько дней, никого не опасаясь в Москве, подышать воздухом родины было большим счастьем, перегруженным сверх всякой меры  оперативникам, этим чернорабочим, которые своим трудом охраняли устои государства от врагов внутренних и внешних.
Не без оснований Астахов был на седьмом небе от счастья.



СТАЖЕР

Анатолий Кашеваров родился в обеспеченной семье. Его папа занимал пост первого секретаря районного комитета КПСС, в пригородном районе Москвы. Частыми гостями в его доме были ответственные работники Политбюро и ЦК КПСС Он слыл хлебосольным хозяином, у которого можно было отдохнуть на чудной даче, поплавать в бассейне с любимой женщиной, попариться в баньке, стоявшей на берегу озера. Летом после парной броситься в прохладные воды лесного озера, порыбачить, покататься на лодке. Зимой он организовывал охоту для нужных людей в государственном заказнике, который находился на территории его района. Причем не надо было гоняться за зверем по лесным трущобам. Олени, козы, кабаны выходили на прикормленные поляны, куда егеря регулярно сыпали корм, засаливали солонцы. Оставалось на скрадке дождаться прихода дичи, поймать ее на мушку и нажать на спусковой крючок.
Егеря после удачной «охоты» разделывали добытую дичь  и укладывали ее в багажники автомобилей. Когда начался дачный бум, Кашеваров Сергей устроил отвод нескольких участков в заказнике, чем заслужил еще большее уважение партийных товарищей из Политбюро. Его имя замелькало на первых страницах центральных газет, а вслед за этим последовало предложение перевода в аппарат Политбюро, которое он принял с благодарностью.
Семье выделили квартиру в центре Москвы, Анатолия и сестру определили в элитную школу, куда их отвозил служебный автомобиль отца. В своей квартире он оставил своих родителей, которых предусмотрительно прописал. Осталась за ним и дача, а новое положение работника аппарата Политбюро еще больше расширило возможности устраивать свои дела с помощью приемов на природе, бань и охот. Шли годы, Анатолий не особенно утруждал себя изучением наук, но исправно переводился из класса в класс, после чего сдал выпускные экзамены, на которых получил три четверки.
Родители схватились за голову,  даже с одной четверкой в аттестате он лишался права поступления в МГИМО – Московский государственный институт международных отношений.
– Сергей, надо что-то делать! Толика не возьмут в МГИМО! – за обедом настойчиво, со слезой в голосе сказала Клавдия Петровна, его мать.
– Пусть идет работает… лоботряс! – взорвался отец. – Я за него в школе учился, теперь в институте придется пять лет лямку тянуть. Пусть идет работать.
– Толя, я не думала, что ты такой жестокий! Ты хочешь меня своими разговорами в могилу загнать, – запричитала мать.
– Мама, перестань, если ему тяжело, пойду работать, – сказал Толик.
– Работать? А что ты умеешь? Только деньги тянуть из семьи да с девками якшаться. Работник мне нашелся, иди на завод, я позвоню, возьмут тебя учеником слесаря, шестьдесят рублей будешь получать.
– Сколько? Шестьдесят? Да за такие деньги пусть медведь работает! – крикнул Толик.
Голова Клавдии Петровны упала на грудь, она была в обмороке. Никто не знал, действительно она впадала в обморок или симулировала, но когда надо было «надавить» на мужа, она падала в обморок.
– Ты совсем зазнался, никого не бережешь, видишь, до чего мать довел! – дожимал отца Анатолий.
– Хорошо, хорошо, я решу этот вопрос, решу, только ты, любовь моя, очнись – причитал отец. Через некоторое время, после того, как ее побрызгали водой, Клавдия открыла глаза и удивленно осмотрелась по сторонам.
– Что здесь произошло? – спросила она, обращаясь к мужу.
– Успокойся, Клава. Успокойся, я помогу ему устроиться в институт.
– Кому ты помогать собрался? – спросила жена.
– Толику, радость моя, Толику. Пусть учится.
Толик сидел с гордо поднятой головой, он выиграл сражение на данном этапе.
МГИМО был самым престижным институтом в СССР и простым людям, даже с золотой медалью, не имеющим родственников в номенклатуре, путь туда был заказан.
В студенческую пору не обошел Анатолия патриотический порыв, навеянный фильмами, пропагандировавшими работу Комитета Государственной Безопасности. У него возникло страстное желание стать чекистом. Мать с отцом пришли в ужас от такого решения сына. Но тот поставил вопрос ребром, либо я поступаю на службу, либо ухожу из семьи. Делать было нечего и отец, опасаясь скандала, вызванного уходом сына из семьи, согласился. Поскольку КПСС курировала КГБ, ему не составило труда после третьего курса пристроить сына на чекистскую службу.
Конспиративные квартиры, тайная учеба, поездки на полигон, тренировки памяти, скорочтения до 4 страниц в секунду, навыки оперативной работы, исскуство отрыва от наружного наблюдения, закладка и снятие контейнеров в тайниках, сама принадлежность к элитному ордену чекистов очень нравились молодому человеку.
Отец, видя, как трудно сыну, говорил:
– Крепись сынок, тяжело в ученье, легко в бою. Будешь офицером КГБ, у тебя будет база роста по службе, не всю жизнь тебе ходить в оперативниках.
Мать опекала свою кровиночку.
– Ты совсем дошел, Толя, на тебе, как на вешалке, костюм висит. Ешь икорку, мясо, будешь сильным и ловким.
Так прошло несколько лет, на последнем курсе мать сменила тему:
– Сынок, ты совсем дошел. Здесь на даче живет семья полковника КГБ Гаврилова. Все говорят, что ему со дня на день должны присвоить звание генерала. У него красавица дочь Наталья, она тебя видела, и ты ей очень понравился! Это будет прекрасная партия, давай я познакомлю вас и женись с Богом.
Вскоре состоялось знакомство, Наташа понравилась Анатолию и они начали встречаться. Вскоре выяснилось, что она влюбилась и страстно мечтала выйти замуж. Анатолий, слушая наставления матери, не стал долго противиться и дал согласие на свадьбу.
На последнем курсе сыграли свадьбу, на которой отец Наташи  Прокоп Гаврилович сидел в погонах генерал-майора. Он работал начальником отдела кадров Главного управления КГБ в Москве.
Вскоре в среде курсантов Анатолий получил кличку «Любимчик генерала», но он и не скрывал своих родственных уз с всемогущим генералом. Во время выпуска все курсанты были произведены в лейтенанты, Анатолий Кашеваров из рук своего тестя получил погоны старшего лейтенанта – за рвение к учебе и отличные показатели в боевой, специальной и политической подготовке. Так было сказано в приказе.
На семейном совете отец Анатолия постарался уговорить Прокопа Гавриловича оставить Анатолия в Москве.
– Зачем ему куда-то ехать, подвергать свою жизнь опасности, вы, Прокоп Гаврилович, похлопочите, чтобы  Толик служил в Москве, – сказал он.
– Вы знаете, Сергей Павлович, если он будет служить в Москве, я не смогу присвоить ему внеочередное звание. Здесь я с вами не согласен, ему надо послужить в одном из посольств. Другое дело, что не во враждебной стране, принять участие в боевых операциях. Это будет трамплином для всей его дальнейшей карьеры. Да и дочь моя хочет посмотреть мир, пусть едут в нейтральную страну, к примеру в Мексику. Года через два-три я переведу его оттуда в Москву, но уже капитаном.
Родственники быстро договорились, через день была выдвинута кандидатура выпускника МГИМО Кашеварова Анатолия на преддипломную практику в посольство России в Мексике.


Утром Астахов с пристегнутым к запястью переносным сейфом с дипломатической почтой сел в «Боинг». Самолет, совершив посадки в Нью-Йорке и Лондоне, через двадцать часов полета приземлился в аэропорту Шереметьево-2, в Москве. К трапу самолета подкатила черная «Волга», ее сопровождал микроавтобус с десятком крепких парней, у которых в коленях были зажаты автоматы. Прямо с трапа дипломатический курьер был посажен в черную «Волгу», и в сопровождении охраны  доставлен в Центр-первое Главное управление КГБ СССР в Ясенево, которое оперативники называли коротко – «Лес»
Корпуса Первого Главного Управления были расположены в сосновом лесу в окрестностях Москвы, напоенном запахами  смолы, преющей хвои и шишек.
Непосвященные не знали, что в корпусах, обнесенных двойным бетонным забором, располагается штаб-квартира аппарата одного из самых мощных разведывательных органов России – Внешней разведки КГБ.
Астахов числился сотрудником второго отдела Внешней разведки, который проводил разведывательную и контрразведывательную работу в Мексике и странах Южной Америки. Но это не означало, что эти оперативные работники не могли привлекаться для проведения операций и работы в других странах.
Возглавлял Центр, или Внешнюю разведку, генерал-лейтенант Квашнин Федор Иванович, который проводил операцию советской разведки в Тегеране в далеком 1943 году – перед встречей товарища Сталина с Рузвельтом и Черчелем.
Только за одну ночь, которую немецкие спецслужбы прозвали «черной», удалось обезвредить более двухсот фашистских агентов, так или иначе связанных с выполнением плана физического уничтожения глав государств, которые противостояли немецкому фашизму.
Квашнин был не только практик, но и обладал тонким умом интеллектуала, был очень человечен с подчиненными офицерами. Никто не подвергался беспричинным наказаниям, но и бездельников он терпеть не мог. Через него фильтровалась поступающая оперативная и техническая информация, прежде чем ее докладывали директору КГБ. По неписаному правилу все офицеры, работавшие в Центре, носили гражданскую одежду. В разговорах между собой и с подчиненными обращались по имени-отчеству.
Оперативное руководство вторым отделом было возложено на Бориса Степановича Сокола – генерал-майора заместителя  начальника Внешней разведки КГБ.
Это были ключевые фигуры, которые решали судьбу добытой информации, ее полезности для политики, экономики и обороноспособности России.
Сдав дипломатическую почту, Астахов на лифте поднялся на шестой этаж и расположился в комнате отдыха, рядом с приемной кабинета начальника  Внешней разведки,  генерал-лейтенанта Квашнина. Пакет с документами был незамедлительно доставлен в кабинет шефа, который вызвал экспертов, работавших с копиями, ранее полученными через спутник.
Выводы хозяина кабинета относительно представленной информации имели решающее значение. Он и только он решал, что в настоящий момент необходимо для нужд России. По его команде прерывались перспективные, на первый взгляд, контакты, которые могли принести информацию о научно-техническом открытии, новом оружии либо технологический прорыв в машиностроении, науке.
За информацию разведка выкладывала большие суммы в валюте, которые брались в конечном счете из скудного бюджета непрестанно воюющей страны.   Спецслужбы США и других капиталистических стран постоянно проводили диверсии по преднамеренному сливу разведке России дезинформации в надежде, что она будет куплена, и в России начнутся разработки тупиковых направлений тех же дорогостоящих программ, входящих в звездные войны.
Руководство Первого главного управления КГБ (Внешняя разведка) и штат экспертов были самым первым фильтром, через который проходила добытая информация. Такие попытки дезориентации нашей разведки неоднократно предпринимало ЦРУ, намеренно сливая в Россию ложную информацию об успехах в разроботке Стратегической оборонной инициативы – коротко СОИ. Эта дорогостоящая программа даже для такой богатой страны, как Америка была тяжелой нощей. Полученная разведкой дезинформация, взятая в разработку, могла отбросить назад на десятилетия перспективные работы наших ученых. Для них просто не было бы денег. За счет средств России существовали многие страны, которым оказывалась безвозмездная помощь оружием, боеприпасами, продуктами и другими средствами ведения бесконечных «освободительных» войн, таких, как в Афганистане, Анголе, Вьетнаме, Камбодже и многих других странах, где полыхали гражданские войны, развязанные коммунистическими и социалистическими режимами.
Фундаментальная марксистско-ленинская доктрина учила, что через поддержку революций в разных странах мира грядет торжество мирового коммунизма. Обуреваемые жаждой воплощения в жизнь этой пагубной теории, руководители КПСС не жалели народных денег на ведение таких воин на всех континентах.
Федор Иванович Квашнин настороженно отнесся к добытой в Мехико информации, занял позицию экспертов о ложности представленной информации.
Его оппонентом выступал заместитель генерал-майор Сокол, который доказывал достоверность информации, необходимость постройки плазмотрона как ответа России на желание США держать первенство в звездных войнах.
– Уважаемые товарищи эксперты! Над территорией Аляски летал спутник, вот  фотографии, сделанные с него. Вы видите очень большое антенное поле. Все остальное оборудование установлено в штольнях скального массива прилегающего горного хребта. Других признаков установки «Тор» на территории Аляски нет. По нашей просьбе космические войска перегоняют в этот район спутник, который будет висеть на гелиостационарной орбите. К вечеру появятся  свежие снимки. Кроме того, будут произведены замеры электромагнитного излучения данного антенного поля. Посмотрите внимательно, ведь эти антенны могут быть теми самыми излучателями сверхвысоких энергий, которые создают в ионосфере Земли облако плазмы! – доказывал  Сокол. Он интуицией старого разведчика чувствовал, что получена достоверная информация.
– Товарищ генерал-лейтенант, мы остаемся при своем мнении, что установки, которая может генерировать излучение, способное создать плазму на заданной высоте, в ионосфере Земли, в мире не существует. На снимках из космоса изображена станция сверхдальней космической связи.
– Вывод экспертов единогласный! Плазмотрон – это завтрашний век! Он не доступен для технологий сегодняшнего дня, даже для таких передовых, как американские, –  сказал академик Задорожный, передавая заключение экспертов генералу Квашнину.
– Спасибо, Сергей Сергеевич, я вас больше не задерживаю, – ответил тот, раскрывая переданную папку. Эксперты вышли.
Прочитав, он передавал листы с машинописным текстом своему заместителю. Сокол с интересом читал заключение экспертов, которое ставило крест на добытой информации.
 – Борис Степановичь, дискуссия по данной информации закончена, прикажите старшему лейтенанту Астахову прервать контакт с этим источником. Это ложный след. Отзовите нашу заявку из командования Космических сил о фотографировании антенного поля на Аляске и замеров излучения на его территории. Эти эксперименты слишком дорого стоят!
– Федор Иванович, прошу вас дать мне неделю. Всего одну неделю! Я не ставлю под сомнение выводы наших экспертов. Но согласитесь со мной, что они многие годы занимаются экспертной работой и не могут знать о теоретических и лабораторных работах в области плазменной физики. Считаю, что нам надо проконсультироваться с физиками-плазмотронщиками Института имени академика Курчатова. Показать материал физикам-теоретикам.
– Борис Степанович, вы знаете, в какие деньги обойдется наш запрос об обследовании полигона на Аляске из космоса?
– Федор Иванович, мы причиним государству несравненно больший ущерб, если без надлежащей проверки отвергнем сведения о наличии у американцев системы «Тор», которая позволяет уничтожать в ионосфере, в космосе, любые космические объекты! Я подчеркиваю, любые – от гражданских спутников до боевых платформ и обитаемых орбитальных станций! Представьте себе, сколько миллиардов рублей потратит государство на исследования в этой области, в то время как мы за  двести-триста тысяч долларов можем приобрести схемы уже рабочей установки.
– Вы слышали приговор экспертов. Это пустышка!
– Товарищ генерал - лейтенант! – Сокол встал и поправил мундир. – Я оставляю за собой право в случае вашего несогласия обжаловать решение председателю Комитета государственной безопасности товарищу Андропову Юрию Владимировичу.
– С чем вы пойдете к председателю КГБ? С вашим убеждением? Где доказательства? – багровея, едва сдерживая раздражение, сказал Квашнин.
– Астахов не первый год на оперативной работе, провел много сложных операций, обладает чутьем разведчика. Я склонен доверять его убеждению в том, что это стоящая информация. Я официально под свою ответственность, прошу у вас неделю для глубокой проверки. В связи с чем прошу на эти дни предоставить отпуск без содержания!
– Ну что вы так близко приняли к сердцу неудачу с этой информацией? К чему нам ссориться? Бог с вами, считаете нужным, я продляю срок проверки на неделю. Только успокойтесь! – улыбаясь, сказал Квашнин.
Выйдя из кабинета, Сокол кивнул Астахову, тот понял, что он предлагает ему зайти к нему в кабинет, встал, и проследовал за генералом.
Вслед ему с интересом смотрел прибывший для утверждения на оперативную работу Кашеваров Анатолий, выходец из семьи партийного работника Секретариата Политбюро.
 «Надо же, с генералом общается с помощью кивков головы. Видно, важная фигура этот Астахов» – глядя вслед, думал Анатолий.
– Валерий Алексеевич, еще раз во всех подробностях расскажите о вашей встрече с источником, ваши ощущения, переживания, – попросил генерал-майор.
«Видно, что-то случилось, раз генерал Сокол просит повторить то, что я изложил в рапорте» – пронеслось в мозгу разведчика. Он подробно, ничего не упуская, рассказал о встрече с агентом.
– Вы можете с уверенностью сказать, что информация достоверна?
– Да, товарищ генерал, я не чувствовал фальши, источник считает себя обойденным в наградах и почестях, хочет заработать двести тысяч долларов. Я ему верю, а что случилось?
– Комиссия наших экспертов считает, что это пустышка!
– Я так не думаю, товарищ генерал! Уверен, что информация достоверная!
– Мне нравится ваша уверенность, вы и меня ею заразили! – сказал Сокол, снимая трубку телефона: – Срочно свяжите меня с директором Института имени академика Курчатова. – Вячеслав Павлович, здравствуйте, вас беспокоит генерал-майор Сокол из ставки Внешней разведки. Извините за неожиданный звонок, но у меня к вам очень большая просьба – оказать помощь в проверке объективности одной важной информации. Я убедительно прошу вас собрать завтра к 12 часам физиков-полазмотронщиков, как экспериментаторов, так и теоретиков.
– Здравствуйте, вам нужен консилиум?
– Да нужен консилиум, мнения наших экспертов разошлись по полученной информации. Требуется помощь ученых, непосредственно занятых изучением этой проблемы. К этому времени мы получим дополнительную интересующую нас информацию от Космических войск.
– Но у меня часть персонала в отпуске!
– Убедительная просьба собрать всех, кого возможно.
– Хорошо, раз нужно, соберу всех, кто не выехал на отдых, – пообещал Стольный.
– Большое спасибо, мы обязательно приедем, – поблагодарил Сокол и положил трубку.
– Все слышал? Завтра в девять часов утра жду вас, Валерий Алексеевич, у подъезда вашего дома, поедем в Обнинск к ученым физикам. А пока езжайте домой, проведайте семью, неизвестно, сколько вы пробудете в Москве.
– Спасибо, Борис Степанович, разрешите идти? – Сокол кивнул головой, погружаясь в доставленные Астаховым документы.
«Судя по докладу Астахова, у источника было много реальных возможностей провалить оперативника, но этого не произошло. Не выявил слежки и прикрывавший его водитель посольства. Что задумали на Лэнгли?
Неужели они пытаются пустить нас по ложному следу, заставить поверить в существование плазмотрона  «Тор» как ключевой ударной мощи  в развернутой ими программе Стратегической оборонной инициативы. Я взял на себя большую ответственность, это сведения государственной важности, ошибку мне не простят, могу расстаться с генеральскими погонами!
 Но, с другой стороны, если источник, как обещает, даст нам рабочие чертежи установки «Тор», это на много лет продвинет наши разработки в области космической обороны страны, сэкономит десятки, если не сотни миллиардов рублей на исследования и экспериментальные работы. Ради этого стоит рискнуть!» – решил для себя генерал и снял трубку.
– Командование Космических войск?  Мне дежурного офицера.
– Полковник Званный слушает вас! – услышал он в трубке.
– Товарищ полковник, генерал-майор Сокол из Внешней разведки, что сделано по нашей заявке?
– Товарищ генерал, нами активированы спутники, траектория полета которых проходит над интересующим вас районом, снимки уже готовы, однако пока не зарегистрировано всплесков какого-либо излучения в районе антенного полигона.
– Из заявки снимите перегон и постановку на гелиоцентрическую орбиту над полигоном в штате Аляска нашего спутника. Продолжайте замеры любых излучений. Кроме того, мне нужны отчетливые фотографии передающих антенн. Какая разрешающая способность  оптики на спутниках?
– В зависимости от поставленной задачи. Одну минуту. – Генерал услышал, как на другом конце провода положили трубку на стол. Прошло не менее двух минут, трубку вновь взяли. – Алло, товарищ генерал, завтра в 10 часов 11 минут над интересующим вас районом будет проходить орбита спутника Министерства обороны, разрешающая способность его оптики один метр.
– Это нас вполне устроит, сделайте фотографии антенного поля и прилегающей территории, с замером фона излучения!
– Слушаюсь, товарищ генерал! Обработка снимков займет полтора-два часа, так что присылайте нарочного к 12 часам.
– Спасибо, полковник, если не трудно, информируйте меня обо всех изменениях в пространстве над полигоном по этому телефону… – Сокол назвал номер своего телефона и положил трубку.

Выйдя от генерала, Астахов позвонил домой.
– Люсьен, здравствуй! Не узнала голос своего мужа?
– Валера, извини! Не могу поверить, тебя слышно, как будто ты звонишь мне из Москвы!
 – Ты не ошиблась, я в «Ясенево», меня отпустили домой до завтра.
– Как в Москве? Когда прилетел, почему не предупредил? – со слезой в голосе спросила жена.
– Людочка, кончай обижаться, я на службе! Прилетел сегодня, только что освободился, сразу тебе звоню. Ты чем намерена заняться?
– Валера, не задавай глупых вопросов. Тебя не было больше года, я готовлюсь встречать мужа! Когда ты приедешь?
– Жди, я уже выезжаю.
По дороге Астахов купил роскошный букет алых роз – он знал, чем тронуть сердце любимой жены. Людмила стойко переносила разлуку, раз и на всю жизнь влюбившись в своего ненаглядного Валеру. В их жизни были и печали и радости, многомесячные разлуки и совместная работа, когда она помогала в оперативной работе, имела собственную агентурную кличку, чем очень гордилась. Жена и подросший сын Игорь не один раз обеспечивали Астахову отрыв от слежки при выезде из посольства на оперативные задания. Но Людмилу подвело здоровье, ей сделали операцию и врачи категорически запретили проживать в жарких странах, расположенных близко к экватору. Она смирилась и  отдала все силы воспитанию сына, ждала  встреч с любимым мужем.
Ночь пролетела, как в сказке. Проснувшись в семь часов, Астахов аккуратно освободил свою руку, из-под головы безмятежно спавшей жены, на губах которой была счастливая улыбка. Полюбовавшись рассыпанными по подушке волосами, поднялся, боясь разбудить ее, быстро оделся, позвонил в ставку, заказал машину. Ожидая ее, выпил неизменную чашку крепкого кофе и вышел к подъезду, где его уже ждала машина. Откинувшись на спинку сиденья, он с любопытством смотрел на улицы Москвы, надеясь увидеть какие-то изменения. Но взгляд ничего существенного не выделил из общего мелькания домов.
«Видно, были жаркие споры в кабинете генерала Квашнина, недаром Сокол организовал поездку в Обнинск. Неужели поставлена под сомнение достоверность полученной информации?  Скорее всего в этом причина поездки. Но я уверен, что источник не лукавит, он искренне желает заработать двести тысяч долларов» – неспешно рассуждал оперативник.
Оставалось еще пятнадцать минут,  Астахов остался на крыльце у входа в штаб-квартиру,  достал сигареты. Неожиданно за спиной услышал:
– Добрый день, меня зовут Кашеваров Анатолий, давайте знакомиться! Я буду работать с вами в Мексике. Вчера состоялось назначение, и генерал Сокол приказал найти вас, уезжать будем вместе.
Пока он говорил эту тираду, у Астахова в мозгу прокрутилась информация и он готов был поспорить, что не знаком с этим ухоженным, сверх меры упитанным молодым человеком. Но когда он сказал про Сокола, совместную работу, то добродушно улыбнулся и ответил:
– Давай познакомимся, коллега, меня зовут Валерий Алексеевич Астахов. Рад пополнению, работы очень много.
– Я взаимно рад, Валерий, а как ваше отчество? – спросил стажер, чем увидел оперативника.
– По батюшке я Алексеевич, но сразу предупреждаю, что оперативники между собой общаются только по именам вне зависимости от званий.
– Хорошо, я это учту, а что за причина, по которой генерал Сокол к тебе проявляет такой интерес?
– Я должен предупредить, что на службе и в личном общении чужие секреты никого не должны интересовать, пока собеседник не сочтет нужным поделиться ими. Это надо твердо усвоить. А что вас заставило поступить на работу в нашу «контору»?
– Вы можете мне не поверить, но это романтика!
– Что? Какая романтика? Анатолий ты в своем уме? Это в книгах и фильмах романтика, а у нас каждый день ходьба по лезвию ножа, игра со смертью. Рутинная, никем не оцененная работа с раннего утра круглые сутки! Если ты пришел за романтикой, глубоко ошибся, пока не поздно, пиши рапорт об отставке. Я на полном серьезе тебе это говорю!
– Валерий Алексеевич, вы нарисовали мрачную картину. Но вы учтите, что Коммунистическая партия направляет меня для укрепления рядов Внешней разведки. Это мой святой долг!
– Ну, если партия! Святой долг! Тогда я молчу, мне больше нечего сказать, – ответил Астахов, затягиваясь сигаретой и наслаждаясь тем, что надоедливый собеседник, обиженный таким оборотом разговора, отошел.
«Он карьерист, такие быстро ломаются, надо предупредить Доброго. Такой может наломать дров, за год потом не разгребешь» – подумал оперативник, профессионально глядя на удаляющуюся фигуру молодого «опера». От грустных мыслей его отвлек голос генерала Сокола:
– Как провел время, товарищ Астахов?
– Замечательно, мне был оказан очень горячий прием моей женой Людмилой.
– Я помню, утверждал ее на проживание в Мехико. А как у нее со здоровьем?
Астахов был сражен вопросом своего шефа, прошло много лет после операции у Люсьен, а генерал помнил,  справлялся о состоянии здоровья.
– Все в порядке, но врачи не разрешают проживание в жарком климате, только средняя полоса.
– Да, печально, но с врачами не поспоришь! – сказал генерал, садясь на переднее сиденье служебного «Мерседеса». Астахов опустился на просторное заднее сиденье. Автомобиль тронулся, выскочил на загородное шоссе и, покачиваясь на кочках и выбоинах, быстро помчался в сторону Обнинска.
– Как тебе наши дороги союзного значения? – улыбаясь, повернув голову, с сарказмом спросил генерал.
– Узнаю Россию с закрытыми глазами по ее дорогам, – приняв шутливый тон своего начальника, ответил оперативник.
– Это тебе не Мексика с автобанами и авенидами! – многозначительно поднял палец генерал. – Кстати, о Мексике, у нас два часа свободного времени, сделай мне анализ работы посольства. Всех без исключения, начни с посла Сергея Михайловича Демина.
Когда Астахов закончил, генерал продолжил:
– Теперь дай характеристику каждому сотруднику отдела Доброго, с него и начни.
Астахов знал, что руководство устраивает такие опросы  оперативного состава с целью создания полной и ясной картины взаимоотношений в посольстве.
Когда он закончил, генерал спросил:
– Ты успел познакомиться с новым оперативником, который поедет работать в Мехико вместе с тобой, под твоим началом?
 – Успел, познакомились, – без энтузиазма в голосе ответил Астахов.
Это сразу насторожило Сокола, он повернулся к офицеру, внимательно посмотрел на него.
– Что за пессимизм в голосе? Как на духу говори!
– Если честно, Борис Степанович, он мне не понравился!
– Чем он тебе мог не понравиться за несколько минут общения?
– Он не производит впечатления чернорабочего и ассенизатора, каковыми являются оперативники. Он едет искать романтику и очевидно славу, укреплять ряды Внешней разведки. Одно слово, посланник партийных органов!
«Как точно он охарактеризовал этого новоиспеченного оперативника, я бы его и на порог не пустил, если бы не протеже. Надо его закрепить на стажировку за Астаховым, он даст объективную оценку его способностям!» – подумал генерал, проваливаясь в дрему. В минувшую ночь он спал не больше трех часов в общей сложности.
Машина взвизгнула тормозами перед воротами института, охрана, увидев служебное удостоверение генерала Внешней разведки, без вопросов открыла ворота.
Их уже ждали, в аудитории собралось человек десять мужчин и две женщины. Дождавшись, пока смолкнет гул голосов, директор института Вячеслав Павлович Стольный поднял руку, сказал:
– Прошу тишины, коллеги. С вами желает проконсультироваться генерал Внешней разведки Борис Степанович Сокол, который прибыл к нам в сопровождении… 
– Сотрудника Астахова Валерия Алексеевича, – вывел его из затруднительного положения генерал.

– Товарищи, я знаю, что вы допущены к секретам государственной важности, но то, что вы услышите здесь, должно остаться в стенах этой аудитории. Нашими спецслужбами получена информация о том, что в Америке, в штате Аляска, расположена установка, играющая ключевую роль во всей программе СОИ– Стратегической Оборонной Инициативы. Я не буду вам навязывать своего мнения. По моей просьбе с оригинала полученных документов снято несколько ксерокопий. Я передаю их вам  для изучения. Прошу вас не торопиться с выводами, глубоко изучить документы, сделать анализ их достоверности и возможности создания искусственного плазменного облака в ионосфере, над атмосферой планеты. Валерий Алексеевич, раздайте копии документов участникам нашего совещания – определил цель совершения Сокол.
Когда офицер подавал папку одной из женщин, чернобровой красавице, она, окинув его оценивающим взглядом, улыбнулась и представилась:
– Доктор Елистратова Галина Павловна, я вас видела на праздничном приеме в большом концертном зале Кремля год назад. У вас красивая жена!
Астахов опешил, а женщина сунула ему в руки визитку.
– Если выберете время, позвоните, я занимаюсь интересующими вас проблемами.
«Ничто человеческое не чуждо ученым, докторам наук, женщина всегда остается женщиной!» – улыбаясь, подумал Сокол, наблюдавший со стороны за этой сценой.
– В дополнение к полученной вами информации представляю фотоснимки объекта со спутника, который американцы выдают за станцию сверхдальней космической связи, – это антенное поле, отдельное изображение элементов антенн. Хочу дополнительно просить вас внимательно присмотреться к конструкции антенн, решить вопрос о возможности  их двойного применения, – сказал генерал.
Неожиданно в зал вошел водитель.
– Что случилось, Алексей Семенович? – настороженно спросил он.
– Телефонограмма из Центра Космических войск, – сказал тот, протягивая лист бумаги.
Ознакомившись с содержанием, Сокол поднял руку,
– Товарищи, спутник зафиксировал излучение невиданной мощности, исходящее в космическое пространство с территории полигона  на Аляске. Кроме того, на высоте трехсот пятидесяти километров зафиксирован сгусток плазмы, его температура по предварительной оценке выше двух тысяч градусов! Это очень ценная и своевременная информация к той, которую мы вам дали. Сколько времени потребуется для ее изучения?
– Если вы нам позволите разойтись по кабинетам и в их тиши…, – сказал кто-то из ученых.
– Сожалею, но я вынужден отказать, никто не покинет этого конференц-зала! Извините, режим секретности не позволяет, – сказал Сокол тоном, не терпящим возражения. Сам он был уверен в достоверности полученной информации с момента ознакомления с фототелеграммой, сейчас водитель своевременно принес долгожданное сообщение об излучении.
«Молодец Астахов, надо написать на него представление к ордену! Молодец!» – думал он, глядя на офицера. Ученые разбились на несколько групп, оживленно совещались в разных концах зала.
Прошло три  часа, генерал и старший лейтенант сходили в буфет пообедали, выпили кофе, после чего вернулись в конференц-зал. Ученые, забыв о времени, продолжали обсуждение документов. Судя по отдельным репликам, их мнения разошлись.
– Товарищи, время обсуждения закончилось, прошу высказать свое мнение! – прервал их дебаты Сокол. – Слово предоставляется дамам,  кто из вас хочет высказаться? Я видел, что вы были в одной команде.
Встала одна из женщин, подошла к микрофону.
 – Доктор Елистратова Галина Павловна, – представил ее директор института.
– Наша группа единогласно пришла к выводу, что существование такого оружия вполне возможно!
 По залу покатился гул, одни одобряли заключение Елистратовой, другие громко возмущались. Повысив голос, усиленный динамиками, она продолжила:
– Физик-теоретик Абакумова Наталья Петровна провела теоретические расчеты обсуждаемого явления и пришла к выводу о возможности создания на Земле мощного источника сверхвысоких излучений, которые фокусируются в заданной точке ионосферы, создают вихревое движение и разогревают ионосферу до температуры плазмы.
Ее доклад прервали выкрики оппонентов:
– Как вы смеете популяризировать свои исследования перед столь высокой организацией? Это преступление!
– Сядьте, профессор, слово предоставлено мне, потрудитесь выслушать! Потом, возможно, дадут слово вам, а пока слушайте! – ледяным тоном осадила она своих противников. – Товарищ генерал,  хочу сообщить, что именно наша группа занимается изучением жесткого излучения Солнца и воздействием его на ионосферу Земли. Товарищи ученые, у нас есть пример космического происхождения плазмы. Вспомните, как огромное излучение Солнца, высвобождающееся в ходе выброса протуберанцев, влияет на геомагнитную обстановку ионосферы. В ней образуются плазмоиды, которые мы знаем как Полярное сияние, которые нарушают все виды радиосвязи, создают угрозу существования космических объектов. Я хочу подчеркнуть, что принцип действия один и тот же. Нет разницы, откуда поступает излучение – от солнца или через атмосферу, с Земли. Мы считаем, что это глубочайший прорыв в исследованиях сверхвысоких излучений американских ученых, поставленный военными на службу США! У меня все.
«Больше можно никого не слушать!» – одновременно подумали сидящий в зале Астахов и генерал Сокол. Их взгляды встретились,  генерал показал большой палец. Радости Астахова не было границ, его информация нашла поддержку у самого заместителя начальника Внешней разведки КГБ по оперативной работе. «Теперь он окажет содействие в дальнейшей разработке и вербовке агента, которому он придумал псевдоним «Интеллектуал» Послушав оппонентов, Стольный предложил высказать свое мнение специалистам по антеннам.
– Товарищи, мы давно искали сечение антенного волновода и крутизну закрутки его спирали. Все наши практические опыты заканчивались безрезультатно. Могу сообщить, что на представленных фотографиях  запечатлены идеальные конечные волноводы, или антенны, как их называют в обиходе. Мы долго совещались и пришли к выводу, что сечение этих конечных волноводов таково, что они могут эксплуатироваться при силе сигнала, который может превышать в несколько десятков раз сечение необходимое для объекта сверхдальней космической связи.
– Вы хотите сказать, что эти волноводы могут выдержать излучение, в сто раз превышающее предельное для станции сверхдальней космической связи? – спросил Сокол.
– Да, именно это! Этот объект двойного назначения, это очевидно! 
 Выслушав ученых, никого не прерывая, давая всем высказаться, Сокол поблагодарил участников совещания, напомнил о необходимости соблюдения тайны.
– Валерий Алексеевич, подождите меня в машине, возьмите с собой все розданные  экземпляры информации, я задержусь еще на полчаса, – сказал генерал, направляясь с директором института в его кабинет.
– Вячеслав Павлович, расскажите мне про доктора Елистратову, ее характер, научный потенциал, как сходится с людьми.
– По всем заданным вопросам могу дать только самые положительные ответы – характер прямой, но сговорчивый, свои ошибки быстро осознает, принимает меры к исправлению. Научный потенциал очень высок, она генератор идей, имеет фундаментальные знания, давно возглавляет группу по изучению влияния солнечного излучения на геомагнитное состояние ионосферы Земли, с людьми ладит прекрасно. А почему вы задаете такие вопросы? Вы намерены забрать ее у меня? Не отдам, до ЦК дойду, но не отдам!
– Успокойтесь, пожалуйста, – рассмеялся Сокол, – я не намерен отбирать ее у вас. Что вы думаете о дискуссии?
– Я с ее выводами вполне согласен, это завтрашний день нашей науки.
– Вы мне окажете большую помощь, если кратко изложите в своем заключении все, что думаете о содержании полученной нами информации. Если нам удастся заинтересовать правительство, для вашего института откроются невиданные перспективы. Вы согласны?
– Да, конечно! Я рад, что думаю так же, как и вы. На чье имя надо писать заключение?
– Пока на имя генерал-лейтенанта Квашнина Федора Ивановича, но обязательно укажите затраты на создание отечественной установки аналогичного типа.
– Но я могу только приблизительно сказать о стоимости проекта. Порядка пяти-семи миллиардов долларов!
– Вы серьезно?!
– Но это только приблизительно! Как показывает практика, за годы исследований данная сумма может удвоиться, – ответил директор института.
– Об этом тоже напишите в своем заключении. Еще одна просьба – отпустить в Москву на несколько дней доктора Елистратову. Вы поймите меня правильно, она обладает в настоящее время самыми глубокими знаниями по этой теме, может ответить на любые вопросы наших экспертов.
– Берите и делайте все, что посчитаете нужным для блага нашего института и страны. Только верните ради бога!
– Скажите ей об этом сами! – продолжил генерал. 
Стольный вызвал референта и попросил пригласить Елистратову.
– Галина Павловна, вам придется быстро собрать всю информацию по изучаемой вашей группой теме, и быть готовой к поездке.
– Куда такая спешка?
– Простите, но время не ждет. Это моя просьба, уже вечер, утром завтрашнего дня вы должны быть готовы отстаивать свои взгляды перед моим начальником и группой экспертов, которые дали предварительное заключение о неперспективности разработки источника информации.
– Причем здесь источник? – удивленно вскинув черные брови, спросила Елистратова.
– Это наша специфическая терминология! – улыбнулся Сокол. –Если перевести на простой язык, они глубоко сомневаются в существовании такой установки у американцев и считают, что ее создание – время далекого будущего.
– Понятно, я до сегодняшнего дня тоже так думала, я буду готова через час.
– Простите, но я могу вам выделить только полчаса! Извините, служба, – остановил ее генерал.
– Хорошо, я согласна на полчаса.
– Вот и славно, Вячеслав Павлович оформит вам командировку в наше ведомство, а я жду вас в машине, – одобрительно сказал генерал.
– Я же говорил, что она человек сговорчивый, – не отрывая головы от компьютера, сказал директор, когда Елистратова вышла. – Вот, пожалуйста, мое заключение с подписью и круглой печатью.
– Спасибо, Вячеслав Павлович, вы не представляете, какую помощь оказали нам и стране в целом
Астахов был удивлен, когда генерал Сокол любезно, опередив шофера, открыл заднюю дверь машины.
– Подвинетесь, Валерий Алексеевич, с нами поедет прекрасная дама. Садитесь, пожалуйста, Галина Павловна, устраивайтесь удобнее. Гони в «Ясенево», – приказал он водителю. – Поскольку завтра с утра вам придется сражаться с нашими экспертами, я прошу вас эти два часа пути заняться подготовкой завтрашнего выступления. Откройте крышку на боковине двери, это портативный магнитофон, вы можете наговорить на магнитную ленту все, что нужно, по приезду все будет распечатано. Не стесняйтесь нашего присутствия, нам вы никак не помешаете. Пульт управления на ручке, если что не будет получаться, помощь окажет Астахов, который причастен к получению этой информации. Я разрешаю вам задавать ему любые вопросы по установке «Тор». Вы меня окончательно убедили, что человечеству уже сейчас под силу такой прорыв в науке, к сожалению, поставленный военными на наращивание гонки вооружений. Желаю вам плодотворной работы, я практически не спал две ночи, с вашего разрешения я позволю себе немного подремать. –Голова генерала упала на грудь, удивленная Галина Павловна, не отрываясь, смотрела на него.
– Генерал устал, пусть отдохнет, – сказал Астахов, поднимая толстое стекло, отделившее спавшего на переднем сиденье генерала и водителя от салона.
– Валерий Алексеевич, расскажите, пожалуйста, что вам известно о применении установки «ТОР» со слов источника информации? – Неожиданно она беззаботно рассмеялась. Я начала привыкать к вашей терминологии. Я вас слушаю.
– Источник сообщил, что плазмотрон создан и год назад введен в эксплуатацию. Является главным инструментом Стратегической оборонной инициативы, проще – программы звездных войн. Он был испытан в боевом режиме, позволяет уничтожать любые космические цели на расстоянии радиовидимости путем создания на траектории полета цели плазменного облака, разогретого до тысяч градусов. Его ноу-хау присвоил руководитель проекта, стал национальным героем,  получил 200 тысяч долларов премии. Установка используется для разогрева  ионного слоя до температуры плазмы, которая поражает любой космический объект.
– Вы не заметили фальши в его рассказах?
– Нет, я полностью верю его рассказам!
– А почему ваши эксперты посчитали, что это пустышка?
– Простите! Я этого не знаю, мне об этом никто не говорил.
– Спасибо, вы можете отдыхать, я поработаю, завтра будет трудный день.
– Удачи вам! – пожелал Астахов, прилетевший с той стороны Земного шара, и не освоившийся со сменой часовых поясов. Он откинулся на спинку сиденья и мгновенно заснул. Через два с половиной часа они подъехали к резиденции «Ясенево», быстро привели себя в порядок. В 9 часов вошли в небольшой конференц-зал, примыкающий к кабинету, генерал-лейтенанта Квашнина.
– Борис Степанович, доложите о проделанной работе, я и эксперты готовы вас выслушать, – начал совещание Квашнин.
– Федор Иванович, за истекшее время полученную информацию по установке «Тор» изучили ученые Института имени академика Курчатова. Ведущий специалист в области исследования влияния сверхмощных воздействий солнечной активности на ионосферу, доктор наук Елистратова Галина Павловна готова ответить на все интересующие вас вопросы. Прошу дать ей слово для доклада.
– Не возражаю, пожалуйста, Галина Павловна, мы вас слушаем, – разрешил генерал.
Елистратова встала, подойдя к столу, раздала сидящим за ним ученым тезисы своего доклада. Эксперты с нескрываемым интересом смотрели на женщину, которая имела смелость не согласиться с их выводами.
– Я не буду для вас открывать Америки и доказывать, что сверхмощное излучение солнца вызывает возмущения в ионосфере Земли, где создается зона ионизации с температурами в тысячи градусов. Это явление знакомо всем, это Полярное сияние. Каковы его воздействия на ионосферу, вы наверняка знаете, это сжигание озона в области полярных сияний, нарушение или прекращение связи и трансляции передач через спутники, гибель самих спутников. У меня было, очень мало времени, но, подсчитав энергию излучения солнца, которая приходится на квадратный метр ионосферы, я уверена, что на Земле можно получить такую же плотность ионизации, передать ее в космос, воздействовать на ограниченные участки ионосферы. В этом случае остается не допустить растекания энергетических мощностей при передаче от генератора до спирали антенн и дальше в космос. Наши специалисты, изучив космические снимки полигона, в штате Аляска, пришли к единодушному мнению, что сечение и спираль закрутки передающих антенн таковы, что могут выдержать излучение, в сотню раз превосходящее нужное для станций сверхдальней связи.
– Они пришли к выводу, что данное антенное поле применяется и для других целей? – спросил один из экспертов.
– Вы совершенно правы, вывод единогласный – это объект двойного назначения.
– Но ведь это утопия!
– Нет, уважаемые коллеги, сто лет назад гиперболоид инженера Гарина был для всех утопией, сейчас лазеры режут на большом расстоянии танковую броню. Если мы с опаской будем смотреть на развитие науки, мы отстанем от передовых стран.
– Вы считаете, что такой плазмотрон создан на Земле?
– Я в этом не сомневаюсь! Теперь перед нами стоит задача поставить на вооружение нашей страны более совершенный плазмотрон с минимальными затратами.
Собравшиеся были шокированы заявлением ведущего ученого в области физики высоких энергий Солнца.
– Вы признаете наше отставание в этой области? Но почему? – спросил Квашнин.
– Потому, что признание ошибки, свершившегося факта – это удел сильных. Осознание утраченного лидерства поможет нам в сжатые сроки, с наименьшими потерями догнать американцев и попытаться их обогнать. Прошу меня правильно понять, что в случае, если спецслужбам удастся добыть недостающую информацию о плазмотроне, это позволит нашей стране сэкономить не мене пяти-семи миллиардов долларов. Да, уважаемые коллеги, семь миллиардов долларов и пять-семь лет теоретических разработок и лабораторных испытаний. Теперь я готова выслушать оппонентов.
Все молчали. Поднялся Сокол:
– Разрешите, товарищ генерал?
– Да, пожалуйста!
– Галина Павловна не слышала и не ознакомлена с заключением академика Вячеслава Павловича Стольного, прошу ознакомиться, он сделал тот же вывод, что и уважаемая Галина Павловна. Старший лейтенант Астахов, раздайте ксерокопии. Если есть такая необходимость, можно послушать  Астахова, который принял участие в получении указанного совершенно секретного материала.
 Квашнин внимательно прочитал заключение академика Стольного, который безапелляционно заявлял о возможности создания плазматрона на современном этапе науки, определял стоимость работ по его созданию в семь миллиардов долларов США.
«Боже мой, сколько миллиардов и лет может сэкономить страна на постройке плазматрона. Теперь можно не бояться за принятие решения о продолжении контактов с источником. Генерал Сокол взял на себя ответственность, кроме того, целый институт практиков сделал вывод о том, что такой плазмотрон может существовать. Для меня практически никакой опасности в случае провала операции. Надо соглашаться!» – думал Квашнин. Пауза несколько затянулась, все ждали решения генерал - лейтенанта.
– Считайте, что вы нас убедили! Другие мнения есть? – спросил хозяин кабинета. – Нет? Все свободны, за исключением генерала Сокола, нашей очаровательной гостьи Галины Павловны и старшего лейтенанта Астахова. – Дождавшись ухода экспертов, Квашнин поднял обе руки: – Признаюсь, что я погорячился с выводами по установке «ТОР». Галина Павловна, вы смогли бы в представленных материалах разобраться за короткое время, исчисляемое двумя-тремя днями. Отличить ложь от истины?
– Мне трудно ответить на поставленный вопрос, но провести анализ поступившей информации, пожалуй, смогла бы.
– Нас интересует еще один вопрос – следует ли платить источнику информации двести тысяч долларов, не много ли это?
– Все зависит от качества информации, если информация будет содержать сведения о технологии изготовления генераторов и антенн, фокусировке антенного поля в заданной точке и на заданной высоте, я считаю, что это мизерная плата в сравнении с теми расходами, которые понесет страна в случае начала теоретических и практических разработок по этой теме.
– Вы считает, что мы должны платить сразу всю сумму?
– По большому счету даже полученная информация о наличии у США такого оружия уже стоит двести тысяч долларов, – ответила Елистратова.      
– Галина Павловна, на некоторое время нам потребуется помощь экспертов непосредственно, по месту получения информации. Я хотел бы вам предложить участвовать в качестве эксперта в проведении этой операции.
– Я не возражаю против заграничной командировки, но мне одной не справиться, там нужен еще один специалист,  физик-теоретик Абакумова Наталья Петровна. Это ее тема, она самый знающий человек в вопросах воздействия высоких энергий Солнца на ионосферу Земли.
– Хорошо, она поедет с вами. Борис Степанович, проконтролируйте подготовку отъезда и сами собирайтесь, будете руководить ходом операции на месте! За благополучный исход несете персональную ответственность. Дело государственной важности, я доложу председателю КГБ Юрию Владимировичу Андропову. Для проведения такой операции нужно получить согласие Кремля.  Надеюсь, что там быстро дадут «добро». Если ко мне нет вопросов, я вас больше не задерживаю.


ОПЕРАЦИЯ «БОЙ-ФРЕНД»

Выйдя из кабинета Квашнина, Астахов перевел дух и провел тыльной стороной ладони по лбу. Ему показалось, что выступил пот.
«Трудно далась Соколу победа в этом споре, много ему крови попортили эксперты!» – подумал он, доставая сигарету. Прикурив от зажигалки, сделал глубокую затяжку, в это время по громкой связи услышал:
– Астахов, срочно зайдите к Борису Степановичу!
«Вот невезуха! Покурить не дают!» – раздраженно подумал он, гася сигарету.
– Разрешите, товарищ генерал?
– Входи, Валерий Алексеевич, садись.
Сидевший за рабочим столом Сокол, подняв голову, кивнул в сторону кресла. Усевшись в кресле, оперативник невольно напрягся, он знал, что генерал не вызывает по пустякам.
– Валерий Алексеевич, с вами в Мехико поеду я и еще две дамы. Одну из них,  Галину Павловну, вы уже знаете. Другую, физика-теоретика Абакумову Наталью Петровну, вы видели в Обнинске. Генерал-лейтенант Квашнин приказал взять их в Мехико в качестве экспертов, чтобы они на месте могли дать заключение о ценности документов, полученных от источника по операции «Тор» По легенде они должны находиться постоянно рядом с нами при выходах на боевые операции. Это сразу бросится в глаза контрразведке Мексики и агентам  ЦРУ, вы согласны со мной?
– Согласен, Борис Степанович, там на это сразу обратит внимание ФУБ, они хорошо работают. У них свои осведомители в квартирах дипломатов, да и ЦРУ не дремлет.
– Мне это известно. Я думал, как нам построить комбинацию с женщинами, и мне пришла в голову неплохая, на мой взгляд, мысль. Вы и Галина Павловна поедете как муж и жена. Вы подходите друг для друга и по возрасту и по темпераменту. Могу поделиться собственными наблюдениями, вы ей нравитесь, это поможет в реализации легенды.
– Товарищ генерал, но вы знаете, что я женат!
– Конечно, знаю, жену вашу знаю, но служба есть служба, я думаю, она поймет, если узнает! Я в любое время готов подтвердить ей вашу верность и целомудрие, – рассмеявшись, сказал Сокол. – Вы не одиноки, вторую супружескую пару буду изображать я и Абакумова Наталья Петровна. Так что у вас всегда будет возможность сослаться на командира.
– Но у меня скромная квартира холостяка, в ней только  спальня и зальная комната, нам негде будет спать, – не сдавался Астахов.
– Это существенное замечание. Но думаю, что к нашему приезду в посольстве изыщут возможность, поставят в спальнях по две кровати или  поселят нас в трехкомнатные квартиры, как положено супружеским парам дипломатов. Я еду по документам заместителя начальника ревизионного отдела при МИД, буду официально вашим начальником. Наталья Петровна работник отдела. Цель поездки – проверка финансовой деятельности посольства за год. Думаю, это хорошее прикрытие.
– Борис Степанович, но моя горничная Гутьиерос работает на ФУБ, она видела мою настоящую жену!
– Мы еще так молоды, что вправе выбирать себе женщин по вкусу и предлагать им руку и сердце!  Надеюсь, вы меня поняли?! Когда заканчивается круиз у источника? – перевел тему разговора Сокол.
– Через три дня он должен вернуться в Мехико. В поездке за ним наблюдает наш агент. Он отрабатывает контакты источника с целью выявления признаков контригры.
– Отлично! Завтра мы вылетаем в Мексику. Зайдите в технический отдел, там вас сфотографируют с «женой», зарегистрируют, и станете на время проведения операции многоженцем. Чуть не забыл, пройдите плановое обследование у психолога и отправляйтесь домой, побудьте с женой. Завтра в шесть часов утра к подъезду подойдет машина, водитель вам позвонит. До свидания!
Астахов встал, но медлил уходить. Сокол оторвался от записей, лежащих на столе, вопросительно посмотрел на него.
– Товарищ генерал, я категорически против совместной поездки стажера Кашеварова вместе с нами и экспертами в Мексику! – твердо заявил он.
– Это что за новости? Слушаю вас, старший лейтенант!
– Если нужно, я готов представить письменный рапорт!  Получается, что мы в середине важной операции вводим в нее постороннее лицо, которое будет изначально поставлено в известность о цели вашей поездки в Мехико, а также поездки дам. Это грубое нарушение правил конспирации!
– Астахов, вы думаете, что говорите? Это оперативный работник Внешней разведки КГБ!
– Нет! Пока он никому неизвестный стажер, не прошедший стажировки на оперативной работе! Он не имеет допуска до самостоятельной оперативной работы, – возразил старший лейтенант.
– Скажи честно, это личная неприязнь?
– Нет, товарищ генерал, четкое соблюдение инструкций. Этот человек будет знать о том, что я и вы жили по легенде с экспертами, выдавая их за своих жен. А для чего выезжают в страну высокопоставленные чины разведки, знает и ФУБ, и ЦРУ. Я считаю, что вербовка агента должна закончиться до приезда нового сотрудника нашего отдела.
– Вы свободны, Валерий Алексеевич, я подумаю о том, что вы мне сказали!
Долго просидел генерал, размышляя над докладом Астахова. Но чем дольше он анализировал сказанное лейтенантом, тем больше убеждался в правоте его слов. Вызвав адъютанта, приказал:
– Немедленно разышите старшего лейтенанта Кашеварова, передайте ему, что поездка задерживается. Прикрепите его к нашему оперативному отделу, пусть два, или три месяца попрактикуется перед тем, как ехать в Мексику. 
Через два часа адъютант доложил:
– Товарищ генерал, Кашеваров исчез, дома телефон не отвечает.
– Хорошо,  передайте ему приказ завтра в восемь часов.
– Слушаюсь!

Астахов спустился в поликлинику. Врач долго вертел его, проверяя рефлексы, задавал вопросы. В конце разговора психолог сказала:
– Вы хорошо сохраняете внутреннее равновесие. Судя по больничной карте, служите в должности оперативника. Испытываете ежедневно сильные стрессовые нагрузки на психику. А как у вас обстоят дела в семейной жизни? Я попрошу отвечать честно.
– А с чего вы взяли, что я буду уклоняться или утаивать что-то. В семейной жизни у меня все хорошо, жена, растет ребенок. На здоровье не жалуюсь.
– Вы меня не поняли. Уточняю вопрос – живете ли вы половой жизнью?
– Доктор, вы прямо как на допросе  в момент истины! – рассмеялся Астахов.
– Все-таки я настаиваю на честном ответе!
– Мне нечего скрывать, жена с сыном последний год живет в Москве, ей противопоказано проживание в субтропиках и высокогорье. Половая потенция у меня сохранена полностью, вы можете не сомневаться в этом. Что вас еще интересует?
– Чем вы снимаете стрессовые напряжения организма, какие препараты принимаете?
– Я никаких препаратов не принимаю. Для разгрузки нервной системы принимаю перед сном сто граммов водки или текилы. Такой совет мне дали оперативники, проработавшие в этой должности по десятку лет.
– Вы алкоголик?
– Нет, я не испытываю тяги к алкоголю. Хотя не скрою – во время работы, исключительно в оперативных целях, я употребляю алкоголь.
– Нет, вы законченный алкоголик, я напишу рапорт по службе!
– Только в том случае, если вы найдете у меня признаки алкоголизма и ни минутой раньше! – закипая,  резко ответил Астахов.
– Спасибо, я вас больше не задерживаю – отвлекаясь на исписанную в ходе беседы страницу, сказала психолог.
Астахову было достаточно бросить один взгляд, чтобы вся страница отпечаталась в его мозгу. Заслуживающей внимания была одна строка:
– Практически здоров, допущен для оперативной работы.
– Вот тебе и алкоголик! – усмехнулся Астахов, выйдя из кабинета. Только теперь до него дошел смысл поведения психолога – она пыталась раскачать его до эмоционального срыва.
«Уже стреляный воробей, на мякине меня не проведешь! Поеду домой, надо еще и жене доказать, что со здоровьем  у меня все в порядке!» – улыбаясь, подумал он.
Остаток дня и ночь, проведенные в кругу семьи, напомнили ему картины далекого детства, когда он с нетерпением ждал возвращения с работы родителей, бросался на шею отцу, был счастлив, если тот выкраивал для сына час на игру.
Мать была постоянно занята, она приносила домой горы тетрадей, сидела допоздна и проверяла их. Для маленького Валеры было большим счастьем, когда мать приходила без тетрадей. Тогда они играли втроем. Умиротворяющая энергия квартиры, собственной безопасности расслабили оперативника. Ему казалось, что он, где-то в другом измерении, где нет насилия, убийств, где не надо думать, откуда и когда в тебя начнут стрелять. Вечером он уложил сына, удивившись, как он подрос.
– Как быстро бегут года, дорогая моя Людочка, вот и сын стал почти взрослым.
– Это тебе кажется, что время летит быстро. Ты бы пожил с неделю, узнал, что он вытворяет. Совсем от рук отбился. Валера, подумай, может, тебе есть смысл перевестись в Москву?
– Ты что, Люсьен, я еще только старший лейтенант, да и такие хорошие деньги в России не заработаешь. Оклад идет на книжку. Да и служба за границей идет год за два. Ты уж потерпи, родная, несколько лет, дай дослужить до пенсии.
На следующий день «Боинг» уносил Астахова, Сокола и их жен в знойную Мексику.

Размещение семейных пар, в буквальном смысле свалившихся на головы работников  посольства России в Мексике, не заняло много времени. Соколу предложили несколько дней пожить в двухкомнатной квартирах, обещая, что к концу недели вопрос о квартирах будет решен.
Молодожены Астаховы не унывали, Галина Павловна вселилась в квартиру своего мужа и, была счастлива.
На следующий день Валера повез свою жену и ее подругу в город – показать рынки и магазины.
 Обилие товаров, доступность цен ошеломили  прилетевших на другой континент российских женщин. Наблюдавший за ними бригадир бригады наружной службы немедленно составил рапорт о появлении в Российском посольстве новых работников.
  На стол начальника ФУБ, контрразведки города Мехико,  лег его отчет, в котором он сообщал о появлении в посольстве трех новых лиц. Нажав кнопку громкой связи, полковник Педро Родригес произнес в микрофон:
– Капитан Хуарес, зайдите ко мне!
– Слушаю, господин полковник, – через секунду, переступив порог кабинета, казал капитан.
– Возьмите рапорт наружной службы о появлении в Российском посольстве трех новых фигурантов. Вся агентура, работающая в  этом посольстве, находится под вашим началом. Немедленно прикажите отработать новых лиц – кто, откуда, цель приезда. Они прибыли с дипломатическими паспортами, при регистрации на таможне установлено, что один из них Астахов, летавший в Москву с дипломатической почтой. Одна из женщин прилетела как жена Астахова. Второй мужчина прилетел с женой для ревизии финансовой деятельности посольства. Приказываю проверить, являются ли они семейными парами, в самое кратчайшее время, или русские что-то затевают в нашей стране.
– Будет исполнено, господин полковник! – ответил капитан, закрывая за собой дверь.
– Розалинда, срочно зайдите ко мне, – услышала приказ капитана начальник отдела агентурной работы с персоналом Российского посольства.
– Розалинда, получен приказ полковника о срочной отработке трех новых членов Российского посольства, необходимо установить подлинность семейных уз двух прибывших пар, цель приезда. Срочно разработайте операцию по проверке и доложите мне. Если будут нужны дополнительные силы наружной службы, обещаю всяческую помощь.
Уже вечером капитан Хуарес утвердил план разработки указанных пар. Он не отличался большой оригинальностью, в основу  была положена тотальная слежка за каждым из вновь прибывших и агентурная разработка через агентов, внедренных в обслуживающий персонал. Плотный «колпак» слежки опустился над новыми гостями веселого, сказочного города Мехико.
Астахов и Сокол были профессиональными разведчиками, для них это не было неожиданностью, но женщины никак не могли привыкнуть к тому, что возле них постоянно маячили филеры наружной службы ФУБ.
В квартире Астахова зазвонил телефон, консьержка взяла трубку, так как хозяина и хозяйки не было дома.
 – Слушаю вас!
– Сеньора Гутьиерос, добрый день, это Розалинда вас беспокоит! Вашей маме стало хуже, у нее сильные головные боли, я хотела, чтобы вы пришли к ней в госпиталь, скажем, в 7 часов вечера, как обычно.
– Здравствуйте, сеньора Розалинда, я обязательно приду, так и скажите маме, что я в семь буду у нее.
За полтора часа до назначенного времени Гутьиерос постучалась в дверь спальни.
– Войдите, сеньора Гутьиерос, – на ломаном английском языке разрешила ей хозяйка, которая, сидя у туалетного столика, приводила себя в порядок после сна.
– Сеньора Галина, я тысячу раз извиняюсь.
– Что вы хотели сказать, сеньора Гутьиерос?
– Моей маме, которая находится в госпитале святого Доменика, стало хуже, она просит навестить ее в семь часов вечера. Я вас прошу отпустить меня  с вечерней уборки. Как только я освобожусь,  приду, буду работать столько, сколько потребуется.
– Конечно, сеньора Гутьиерос, я вас вообще отпускаю, вечером можете не приходить.
– Нет, нет, я обязательно отработаю это время, мне не хочется терять свою репутацию в ваших глазах. Да хранит вас Святая Дева Мария! – вытирая слезы умиленья, сказала служанка, закрывая за собой дверь.
Вечером вернулся с работы Астахов.
– Валера, ко мне заходила, сеньора Гутьиерос, отпрашивалась, чтобы навестить маму в госпитале.
– Маму в госпитале? По моим сведениям, она живет в своем доме и отменно здорова! Вы ничего не путаете?
– С каких пор к супруге обращаются на вы? Нет, мой милый, я ничего не путаю, она отпросилась, сказала, что ее мать лежит в госпитале святого Доменика, что она обязательно придет и отработает во внеурочное время.
– И ты согласилась?
– А что мне оставалось делать? Согласилась. А что тебя так сильно взволновало?
– Надо было тебе сразу рассказать о том, что сеньора Гутьиерос работает на контрразведку ФУБ!
– Как? А почему ее держат?
– Лучше пусть будет два известных агента, чем один неизвестный. Это устраивает наше руководство.
– Что теперь делать?
– Нам придется спать в одной постели, имитируя супружеские отношения, – сказал Валерий.
– А почему имитируя? Валера, я согласна жить с тобой как с мужем! С первого взгляда я влюбилась в тебя! Моя любовь настолько окрепла за эти дни, что я готова идти с тобой на край света! Раздевайся, иди ко мне! – сказала она, откидывая в сторону край одеяла.
– Галина Павловна, я женат, у меня ребенок, я люблю свою жену. Закончится командировка и вы уедете, увозя горечь разлуки. Вы хорошо подумали?
– Да, хорошо, иди, я хочу тебя!
Семейная жизнь четы Астаховых была налажена. Ранним утром следующего дня утомленные бессонной ночью «молодожены» услышали сквозь неплотно притворенные двери спальни шаги в зальной комнате. Валера встал, накинул халат и протянул руку к ручке двери, но она неожиданно плавно провернулась, в щель заглянуло любопытное лицо сеньоры Гутьиерос. Она не ожидала столкнуться нос к носу с хозяином и слегка опешила.
– Сеньор Валери, тысяча извинений, но почему вы в столь поздний час дома? Я этого не знала, простите меня, пожалуйста, – из глаз ее брызнули слезы.
– В чем дело? Почему вы без стука врываетесь в нашу спальню, объясните, пожалуйста? – строго спросил Астахов.
– Простите меня! Вчера я уронила часы, они остановились, потом пошли, на них сейчас четверть десятого. Я никак не ожидала увидеть вас и вашу красавицу жену в постели. Вот посмотрите, –показала она циферблат,  часы показывали четверть десятого.
– Хорошо, я вас прощаю, но в следующий раз настоятельно советую вам стучаться в любое время, – сухо отрезал Валерий, входя в ванную комнату.
– Тысяча извинений, сеньора  Галина, я не хотела нарушать ваш сладкий утренний сон, – ворковала служанка.
– Не стоит больших извинений, но мой супруг прав! Будьте любезны взять за правило стучаться и получать разрешение, прежде чем войти в комнату или спальню!
– Хорошо, хорошо, я все поняла, – пятясь задом и закрывая за собой дверь, сказала служанка.
Вскоре сеньор Валери ушел на работу, его супруга Галина в обществе Сокола и его супруги уехали знакомиться с Мехико, сеньора Гутьиерос проступила к уборке. В спальной комнате на платяной полке с приездом жены  появилась шкатулка черного дерева с нанесенными на стенках и крышке орнаментами племени майя. «Раньше этой шкатулки не было. Надо посмотреть, что в ней лежит» –подумала служанка. Подойдя к входной двери, она вставила в замок ключ, провернула его на два оборота, зная, что при таком положении дверь снаружи открыть невозможно. Войдя в спальню, безбоязненно открыла шкатулку и увидела лежавший сверху документ из двух листов, изготовленный на гербовой бумаге. Положив его на стол, тщательно сфотографировала вмонтированным в брошь фотоаппаратом. Перебрав бумаги в шкатулке, она увидела несколько писем в конвертах с видами Мехико. Их она тоже сфотографировала. На самом дне лежало несколько фотографий, которые она не спеша просмотрела, выбрала фото, на котором был изображен сеньор Валери в шикарном костюме, белоснежной сорочке с бабочкой.
Сеньора Галина стояла рядом в роскошном свадебном платье с огромным букетом роз. «Наверное, свадьба, надо все сфотографировать», – решила она, щелкая затвором фотоаппарата. Закончив, сложила все по порядку, положила сверху гербовый документ и, закрыв крышку шкатулки, стерев отпечатки пальцев поставила ее на место.
Закончив работу, сеньора Гутьиерос, отойдя от посольства три квартала, вошла в будку таксофона, сняла трубку, не бросая монеты, набрала номер. В трубке раздался гудок вызова, после которого приятный женский голос сказал:
– Оператор № 5 слушает вас.
–Здравствуйте, сеньора Розалинда, вчера я была у своей любимой мамочки, я хочу вам рассказать о ее здоровье, пришлите, пожалуйста, машину.
– Где вы назовите место.
– Я на улице Токубая, перекресток с улицей Революционеров, жду вас на лавочке у будки таксофона!
  Пожилая женщина, расположившаяся на отдых в тени пальмы на уличной скамейке, ни у кого не вызвала подозрений. Вскоре рядом остановилось такси, из него вышла женщина, села рядом, они вполголоса начали разговаривать.
–Здесь микропленка, удалось снять какой-то документ на гербовой бумаге, свадебное фото сеньора Валери, и сеньоры Галины, письма. Кроме того, сегодня я видела их в одной постели в спальной комнате! Мне здорово влетело, но я теперь не сомневаюсь, что они спали вместе на одной кровати. Кроме того, в мусорном ведре лежал завернутый в бумагу использованный презерватив. Считаю, что задание выполнила, надеюсь на хорошую премию. Ведь это было так не просто!
– Спасибо за службу, сеньора Гутьиерос, напишу рапорт о премии, но не я принимаю решение. Документ необходимо расшифровать, на это уйдет время. Так что вы постарайтесь не спускать глаз с это пары русских, эти приказ полковника Педро Родригеса, это очень важно. Нужно постараться узнать, чем занимается синьора Галина, чем она занималась в России. До свидания! – Розалинда встала, распрощавшись полупоклоном с сеньорой Гутьиерос, ушла к машине.
Через некоторое время, после того, как отъехала машина, увозящая Розалинду, от противоположного края улицы отъехал «Фиат», который, покружив по городу, направился на улицу Токубая и исчез за воротами посольства.  Генерал Сокол провел первую боевую операцию после приезда в Мехико, он зафиксировал встречу домработницы посольства с резидентом контрразведки и остался доволен своей работой.
«Информация по Астахову благополучно ушла, можно снаряжать его на встречу с источником. Господин Эдвард Гопкинс назначил встречу на 14 часов в том же кафе, в воскресенье, то есть завтра», – думал он, выходя из машины. Войдя в кабинет Астахова, Сокол закрыл за собой дверь на ключ. На вопросительный взгляд хозяина кабинета сел за стол напротив и сказал:
– Давай думать, как будем проводить завтра встречу. Сегодня я разговаривал с лейтенантом Кружилиным, его человек сопровождал Гопкинса в поездке, он ничего подозрительного не заметил. Сообщил, что это настоящий гринго на отдыхе, любит ночные клубы, женщин, играет в казино, делая небольшие ставки. Подозрительных контактов не заметил, но это ни о чем не говорит. Анализ представленной им информации носит общий характер, поэтому нельзя исключать, что она является наживкой с целью засветки нашего оперативного работника!
– Борис Степанович, я встречался с Гопкинсом, он ведет себя совершенно раскованно, сам боится проколоться,  попасть на крючок к спецслужбам.
– Валерий Алексеевич, ты же знаешь, что опытный контрразведчик и глазом не моргнет, выдавая ложь за правду, так что будь осторожен. На встречу пойдешь один, никто не должен знать, куда ты идешь, источник засекречен. Прикрывать тебя будет водитель посольства Георгий, он был на первой встрече, человек проверенный. Думаю, что наличие работников посольства при встрече увеличивает шансы на ее провал. Надо подумать, куда ты денешь деньги, сто тысяч долларов приличная сумма, может быть, есть смысл взять сумку?
– Я так не думаю, сумка сразу насторожит Гопкинса и не будет располагать к откровенности. Я приклею их скотчем к телу, немного потолстею, но это только на время, – рассмеялся Астахов.
– Ты уверен, что скотч от пота не отклеится от тела?
– Нет, это испытанный метод, пользовался им неоднократно. От скотча на теле уже не осталось волос, – рассмеялся Астахов, – действует как аппликатор.
– Хорошо, завтра будешь делать отрыв от слежки на резервной посольской машине. Машина Петра Ивановича за семь лет работы примелькалась спецслужбам Мексики. Помни, что только абсолютно уверенным, что не тянешь за собой хвоста, можешь выходить на встречу. Если в кафе увидишь меня, не удивляйся, я хочу со стороны посмотреть на доброжелателя, в случае вербовки его все равно придется знакомить со мной. Больше не буду грузить тебя, иди, отдыхай. Утром будем отрываться от наружки.
Утром из ворот посольства выехало три машины, которые на большой скорости разъехались в разные стороны по улице Токубая, веером полетели по автомагистралям в разные стороны Мехико.
Дежурный у подъезда посольства сообщил в ФУБ:
– Внимание первому, говорит третий!  Из ворот Российского посольства выехали три автомашины. Две двигаются на юг по улице Токубая, в сторону авенида Революсион, одна уходит на север в сторону авенида Реформы. Мы преследуем белый «шевроле» и «джип» кофейного цвета, двигающиеся на юг. Прошу помощи в перехвате и сопровождении автомобиля «бьюик» песочного цвета, двигающегося на юг по улице Токубая.
– Третий, я первый, вас понял, продолжайте сопровождение двух автомобилей. Мы позаботимся о перехвате «бьюика»!
– Первый вызывает пятого!
– Пятый на связи.
– В вашу сторону по улице Токубая движется «бьюик» песочного цвета, выехавший из Российского посольства. Обеспечьте перехват и сопровождение!
– Вас понял! Конец связи.
Пока шел радиообмен, выехавшие из ворот посольства автомобили  на десять минут оказались вне поля зрения агентов наружной службы. Вскоре последовал доклад, что одна машина с водителем за рулем стоит возле столичного супермаркета, другая, сделав круг, через час вернулась в посольство. Третья машина растворилась в многомиллионном потоке машин, который день и ночь катится по улицам Мехико. В этом автомобиле из посольства выехал на боевую встречу с агентом Астахов.
– Георгий, помнишь, ты прикрывал встречу в Випсе у площади Свободы?
– Это когда вы мне на текилу накатили? Конечно, помню, если что, я готов вновь помочь за умеренную плату! – глаза водителя заблестели.
– Ну вот, ты уже и губы раскатал! Хорошо, премия та же. Тебе надо поторчать  часик возле этого Випса, посмотреть за посетителями и человеком, сидящим за угловым столиком под пальмой. Если все в порядке, он положит рядом с собой свернутую газету. Время встречи 14 часов, там минута в минуту появлюсь я. Ты в это время выходишь и идешь , мне навстречу, потом возвращаешься, садишься за стойку бара и контролируешь публику. В случае опасности уходим вместе. Вопросы есть?
– Есть, хотелось бы получить аванс на карманные расходы, – смеясь, сказал Георгий, – в баре рассчитываться нечем.
Достав сотенную купюру, Астахов протянул ее Георгию.
– Я надеюсь, что это только аванс? – глядя в его сторону, улыбаясь, спросил  водитель.
– Смотри на дорогу, а то не доедем, вымогатель! Хорошо, вечером получишь еще пятьдесят и ни доллара больше. А теперь останови машину, я выйду. Перед тем, как войти в кафе, отгонишь машину в центр города, там припаркуешь на стоянке.
Взвизгнули тормоза, Астахов выпрыгнул из машины, которая через несколько секунд унеслась в потоке транспорта. Он быстрым шагом делового человека вошел в магазин, побродив по этажам, убедился, что за ним нет хвоста,  вышел на другую улицу, где сел в «писериту» – небольшой маршрутный автобус на шесть пассажиров, который российские разведчики использовали для проверки и отрыва от наблюдения противника. Она следовала в попутном направлении. Астахов откинулся на подушку заднего сиденья, наслаждаясь прохладой  в салоне, которую создавал кондиционер, и не заметил, как задремал. Его разбудил голос водителя:
– Я прошу прощения, сеньор, но мы уже приехали.
Рассчитавшись с водителем, посвежевший от сна оперативник зашел за угол, где остановил такси и попросил водителя отвезти его до площади Свободы. Там он вышел из такси и еще раз проверился, зайдя в ресторанчик и выпив чашку бразильского кофе. «На такой кофейной заправке можно идти на любое дело!» – весело подумал он  и пошел в сторону  Випса,  стоявшего на краю площади.
Напряжение возрастало, но ничего подозрительного его тренированный глаз не заметил. Все жили своей обычной повседневной жизнью. Взглянув на часы, он увидел, что до встречи осталось пять минут, и пошел походкой занятого человека, спешащего на деловое свидание. Навстречу прошел Георгий, который, поравнявшись с ним, застегнул пуговицу на рубашке. Это был условный знак, что все в порядке, агентов контрразведки нет.
Только в детективных фильмах агент идет на встречу с оружием. Дипломатический паспорт  запрещал иметь оружие. При задержании с оружием мог разразиться скандал с выдворением за пределы страны. Для разведчика это означало огласку и смерть, не в прямом, а в профессиональном смысле этого слова.
У разведчика оставалась одна льгота, в случае, если он будет схвачен за руку, осужден и  направлен в тюрьму. Все время отбывания наказания засчитывалось  год отсидки в тюрьме за три года службы. Но далеко не всем удавалось выжить, тропический климат, болезни сводили к нулю возможность вернуться на родину после отбытия срока наказания.
 Все это произвольно всплыло в мозгу Астахова, как ни старался он перебороть животный страх, но инстинкт самосохранения не давал ему покоя. Он прошел мимо кафе, видя через витринное окно, что за угловым столиком под пальмой сидит Эдвард Гопкинс, не спеша пьющий кофе. Пройдя мимо Випса, Астахов изменил маршрут, проверился еще раз, хвоста не было, и он  направился к месту встречи.
Через стеклянную дверь он увидел Георгия, сидевшего у стойки на высокой  табуретке с круглой крышкой. Увидев Астахова, он лениво отвернулся и с безразличным видом  потягивал через соломинку коктейль из фруктового сока со льдом. Блаженство было написано на его лице. Казалось, что этого человека больше ничто в мире не интересует, кроме вкуса прохладного напитка.    
Рядом с Эдвардом Гопкинсом стояла небольшая бутылочка текилы «Сауса», был нарезан зеленый лимон, в квадратной чашечке стояли себачи – креветки,  приготовленные в соке зеленого лимона с перцем Чили – любимая закуска мексиканцев, здесь же стояла не допитая рюмка и чашка черного кофе. Астахов направился к свободному стулу за столом «Интеллектуала», сел.
Он не успел открыть рот, как на стоявший рядом  стул плюхнулась молодая дама с характерной внешностью проститутки. Повернув голову, он увидел,  что на четвертый свободный стул сел крепкий, хорошо одетый парень.   
Сердце Астахова оборвалось:
– «Неужели провал, но и я молодец, сел, не посмотрев, есть ли на столе свернутая газета, кретин! Не может быть, чтобы этот гад меня подставил!» – с ненавистью глядя на Гопкинса, думал Астахов.
– О! Оказывается, у тебя есть друг, молодой и симпатичный! Почему же ты мне сразу не сказал, это будет стоить дороже!
– Процентов на тридцать, триста долларов час, – вмешался в разговор парень.
– Но это же совсем не дорого, для двоих, – проститутка стала расстегивать большую дамскую сумку.
«Разговоры о сексе для отвода глаз, сейчас достанет оружие и скомандует руки на стол. Так позорно прокололся!» – лихорадочно метались мысли в голове Астахова.
– Соглашайтесь, дешевле с вас никто не возьмет, это моя территория, останетесь без девочек! – напористо говорил молодой человек.
«Что им надо, какие девочки? Точно, картину гонят, тянут время, ждут подкрепление, поняли, что я не один, сейчас будут брать Георгия. Боже мой! Вдвоем проморгали засаду! Сгореть на элементарной ситуации! Не провели тщательной проверки, вот результат. Может, попробовать прорваться через кухню, но где выход, не знаю», – лихорадочно думал Астахов, не глядя на Гопкинса.
  – Сеньор, может, вы поможете мне избавиться от общества этой надоедливой шлюхи и ее сутенера, запали на меня,  я не знаю, что делать! – издалека услышал он голос Эдварда.
Подняв голову, Валерий непонимающе посмотрел на него, но наткнулся на взгляд официанта, который стоял в дверях служебного помещения.
 «Точно, пасут, продал меня Иуда! На мне сто тысяч долларов, здесь и свидетелей не надо. Сто тысяч наличных долларов в стране, где все рассчитываются банковскими карточками, окажется более чем достаточным для выдворения! Все, сгорел!» – уныло думал Валерий.
Но до него стал доходить смысл сказанного соседом по столику. «Он просит помощи избавиться от женщины? Я не ослышался?»
 Астахов посмотрел на Эдварда, тот кивнул головой.
– Сеньор, помогите, пожалуйста, избавьте меня от общества этих типов, – вновь попросил агент.
«Он просит помощи, это не провал, он просит помощи!» – в мозгу Астахова забилась надежда на спасение. Он повернулся к официанту, сделал жест пальцем руки в сторону проститутки и сутенера, оставил поднятую руку с двумя пальцами.
В многонациональном Мехико, где находились туристы и отдыхающие на многочисленных курортах выходцы из всех стран мира, это был знак, что посетители хотят остаться вдвоем, им надо помочь избавиться от остальных неугодных лиц. Официант кивнул головой и что-то сказал за шторку. Мгновенно оттуда вышли два спортивно сложенных молодых человека, которые направились в сторону столика, за которым сидел Астахов.
«Это конец, они все предусмотрели! Сейчас наденут наручники, на сто десять процентов переиграл меня этот «ученый», интересно, на какую спецслужбу он работает? Но работают грамотно, без суеты по хорошему сценарию!» – вновь пронеслось в мозгу оперативника.
От досады провала в глазах у него потемнело, он впал в безразличное состояние, которое наступает тогда, когда настигшую беду уже невозможно ничем предотвратить.
Неожиданно, чья-то рука прикоснулась к его плечу. Это вернуло его к действительности.
– Сеньору плохо, нужен врач? – услышал он, чужой голос. Раскрыв глаза, увидел, что один спортивного вида молодой человек стоит возле него и присмиревшей девушки, второй стоит возле сутенера.
– Спасибо, не надо доктора, мне уже лучше, – еще не понимая, что случилось, сказал Астахов.
– Сеньоры, уберите от меня эту шлюху и ее сутенера! От нее неприятно пахнет вчерашним перегаром и немытым телом, меня сейчас стошнит! Пошла вон, отцепись, тебе сегодня ничего не светит! – взорвался Эдвард.
 – Да, сеньор, сейчас все уладим, извините! – сказал один из молодых людей.
– Сеньора, вам и вашему другу лучше покинуть наше заведение, не мешайте гостям отдыхать. Будьте благоразумны! – твердо сказал другой парень и направился к сидевшему сутенеру.
– Прошу, сеньор, я провожу вас и вашу даму, – взяв сутенера за локоть, сказал вышибала, – мне очень не хочется, чтобы у вас были неприятности.
Сутенер съежился от этих слов, быстро поднялся, не глянув на свою спутницу, коротко бросил:
– Пошли!
Подхватив сумку, проститутка презрительно посмотрела на Эдварда и его соседа, раскрыв густо намазанный помадой рот, сказала:
– Слабаки!
Виляя бедрами, направилась к выходу. Парни шли следом, готовые в любое время помочь этой парочке покинут заведение. Вскоре они вернулись, проходя мимо столика, за которым сидели Астахов и Эдвард, еще раз извинились, пожелали веселого отдыха и скрылись за шторкой служебного помещения Випса. «Спасибо, успокоили!» – с иронией подумал еще не пришедший в себя Валерий. Быстро успокаиваясь, Астахов внимательно посмотрел на стол, увидел  скрученную в жгут газету. «Господи, пронесло, завтра же пойду в православную церковь и поставлю свечку Николаю Угоднику, спасителю всех воинов!» – подумал он.
Эдвард с интересом смотрел на Астахова, удивляясь переменам, происходящим на его лице. Тот не спеша подозвал официанта:
 – Мне, пожалуйста,  бутылочку текилы «Куэрво», зеленый лимон, содовую и себиче.
Пока официант не принес заказ,  ни, одним словом не обмолвился с соседом по столику. Налив стопку текилы, он как настоящий мексиканец насыпал в углубление между большим и указательным пальцем левой руки соли, сверху выдавил сок зеленого лимона, после чего поднял рюмку с водкой, и сказал:
– Рад познакомиться с белым человеком. Вы американец? – это была условленая фраза, что все в порядке, деньги при нем. Он видел, как вздрогнула рука соседа, когда он наливал текилу в свою стопку. Взяв ее в руки, Эдвард представился:
– Эдвард Гопкинс, американский ученый.
– Меня зовут Валери, бизнесмен, весьма рад знакомству.
Они подняли стопки,  сказав «Прозит», выпили. Разговор не завязывался, у Астахова не проходило нервное напряжение. Разговор завязался, как водится, только после третьей стопки.
– Ваша информация заинтересовала мое руководство, мы намерены предложить вам сотрудничество в дальнейшем, – не прерывая светского разговора, сказал Астахов.
– Валери, давай перейдем на ты, как старые знакомые, так принято в Америке, мне удобнее. – Астахов в знак согласия кивнул головой. – Ты принес доллары? Сколько? – спросил Гопкинс.   
 – Сто тысяч, как ты просил.
– Не смеши меня, у тебя в руках ничего нет, сто тысяч – это большая сумма.
– Уверяю тебя, что доллары в запрошенной тобой сумме со мной, я хотел бы знать, где другая часть информации?
– Вы меня за кого держите, за прострочка? Так я тебе сразу и сказал, не подержав в руках свои денежки.
– Эдвард, я не мальчик, доллары на мне, под рубашкой.
Глаза собеседника округлились, рука потянулась к телу оперативника. Астахов перехватил его руку.
 – Только не здесь, ты нас обоих провалишь, посмотри, с каким интересом смотрят на нас официант и бармен. Большая их часть работает на ФУБ.
– Что такое ФУБ? – спросил американец, убирая свою руку.
– Тебе лучше не знать, но раз спросил, поясняю, что ФУБ – это контрразведка Мексики, очень мощная организация, тесно сотрудничающая с вашими спецслужбами. Умоляю, не забывай, что за иностранцами здесь смотрят в четыре глаза. Если ты не хочешь провала, нам нужно срочно покинуть этот Випс. Пойдем, погуляем по площади, там уже сумерки и я могу показать доллары.
Подозвав официанта, они рассчитались, не забыв дать ему на чай. Американец достал двадцать долларов, передавая официанту, сказал:
– Это передайте тем двум молодцам, которые избавили меня от надоедливой женщины и позволили познакомиться с таким приятным собеседником. Пойдем, Валери, – закончил он, взяв соседа за локоть, помог ему подняться.
– Спасибо, сеньоры, заходите к нам чаще, мы будем рады таким щедрым гостям, – говорил официант, провожая их до дверей и открыв их.
– До свидания амиго, обязательно зайду к вам. У вас изумительная текила, – сказал на прощание Гопкинс.
«Вовремя поднесло эту девку к американцу, парни маленько заработали» – весело думал официант, ныряя в дверь  подсобного помещения.
– Ребята, этот американец передал вам по десять долларов, просил передать на словах благодарность.
– Мигель, а не пристроить ли нам эту проститутку на постоянную работу в наш Випс, сколько мы на чаевых заработаем! – сказал один из парней, и все довольно рассмеялись.
Астахов не мог успокоиться, деньги, приклеенные скотчем к его телу, не давали покоя. Погуляв по площади, они нашли свободную скамейку, сели. Гопкинс прижался к Астахову, обняв его, начал водить рукой по телу, ощупывая пачки банкнот и блаженно улыбаясь. 
– Теперь ты убедился? – спросил Астахов.
– Сеньор, у вас проблемы? – раздался властный голос, который нельзя было спутать, это был голос полицейского. Эдвард отдернул руку, Астахов, подняв голову, сказал:
– Все в порядке, офицер, это мой бой-фрэнд, мы немного поворкуем и пойдем домой. Все в порядке.
«Проклятые гомосексуалисты, шагу скоро не сделаешь, чтобы не встретить их» – думал полицейский, отходя от скамейки со странной парочкой.
– Валери, я устроил проверку, теперь я верю, что ты русский и имеешь отношение к разведке. Мне наплевать, что ты думаешь об этом, но голова мне очень дорога. Деньги я сегодня у тебя не возьму, подумай, как их надежнее спрятать, большая сумма наличных меня может засветить на границе, а  в каком-нибудь тайнике – это совсем другое дело.
– Хорошо, мы принимаем твои условия, но мне хотелось бы знать, где вторая половина информации, за которую я заплачу еще сто тысяч?
–Терпение, мой друг, терпение, я скажу об этом во время следующей встречи. Завтра в шестнадцать часов я буду стоять возле супермаркета на углу авенида Реформы и Сиркунто Интерьер. Вы приедете на машине, возьмете меня,  там состоится передача.
–Эдвард, мне поручено узнать, намерен ли ты сотрудничать с нами в дальнейшем?
– Да, если вы будете мне платить хорошие деньги.
– В таком случае завтра я буду не один, мы обговорим наши дальнейшие дела, а теперь до свидания, меня не надо провожать.
Астахов встал на негнущихся ногах, быстро пошел к краю площади, где остановил такси, назвал адрес посольства, откинувшись на спинку заднего сиденья, стал молиться. Молитве «Отче наш» его обучила бабушка в детстве, он считал, что забыл ее, но она отчетливо всплывала в памяти в трудных ситуациях. Он мысленно благодарил Бога, что он дважды за сегодняшний день спас его от неминуемого провала. В посольстве его ждали Сокол, Галина Павловна и Наталья Петровна. Они считали, что Валерий привезет информацию, были взволнованны его длительным отсутствием.
Переступив порог кабинета, оперативник на немой вопрос начальника отрицательно покачал головой.
– Обмен не состоялся, перенесен на вечер завтрашнего дня, – сказал он.
– Спасибо дамам, вы свободны, мы с Астаховым ненадолго задержимся, – сказал Сокол.
От любопытного взгляда Галины не ускользнуло, как сильно измотан Валерий. Когда дамы вышли, лейтенант снял рубашку,  подойдя к Соколу, коротко попросил:
– Оторви!
Он был настолько измотан, что ему было не до соблюдения субординации. Сокол оторвал край скотча, которым была оклеена вся грудь оперативника,  резко дернул. На лице Астахова появилась гримаса боли, но он сумел сдержать стон.
– Садись, рассказывай, о событиях в кафе можешь отпустить, я лично наблюдал, как к вам приклеилась эта шлюха, – сказал Сокол.
Астахов лишился дара речи, он несколько раз осматривал посетителей кафе, но не смог разглядеть своего начальника.
– Виноват, Борис Степанович, не заметил вас, – сконфуженно промолвил оперативник.
– В этом нет ничего удивительного, дослужишься, даст Бог, до генерала, познаешь тайны перевоплощения, – довольно смеясь, ответил Сокол. – Расскажи, что было дальше, после ухода из Випса?
– Мы вышли на площадь, Гопкинс никак не мог поверить, что я принес сто тысяч. Сели на краю площади на лавочку, он давай меня обнимать, ощупывать. В это время сзади подошел полицейский и спросил, нет ли у меня проблем. По голосу я догадался, что это полицейский, у меня отнялся язык, но я сумел довольно правдиво ответить, что нет проблем, это мой бой-фрэнд!
– Кто? – заливаясь смехом, спросил Сокол.
– Мой бой-фрэнд, любовник! – засмеялся Астахов.
Вытирая слезы, Сокол сказал:
– Молодец, хороший ответ, теперь он с твоей легкой руки войдет в анналы разведки, мы ему присвоим псевдоним «Бой-фрэнд». Спросит, почему, скажешь, друг России, это почетно. Астахову не хватило смелости признаться, что для агента Гопкинса он нашел другую кличку, – интеллектуал. Но он хорошо знал, что с начальством не спорят.
– Что тебе поведал Гопкинс? – спросил Сокол.
– Он просит всю сумму, двести тысяч, спрятать в какой-то тайник, который он мог бы перевезти через границу. Этот вопрос надо решить завтра до 16 часов. В это время он будет ждать нас  возле супермаркета на углу Авенида Реформы и Сиркунто Интерьер.
– Он согласен на сотрудничество? – спросил генерал.
– Ответил положительно, но только в том случае, если ему будут хорошо платить.
– Пусть не сомневается, ему будут хорошо платить. Теперь отдыхай, я подниму сотрудников технического отдела, пусть подумают, как и где лучше оборудовать тайник для ста тысяч долларови – сворачивая упакованные в полиэтилен пачки американских долларов и укладывая их в сейф, сказал генерал. – Иди, «жена» тебя заждалась, она тебя неподдельно любит. Я наблюдал за сеньорой Гутьиерос, она выходила на связь с сотрудником ФУБ, пришло подтверждение из Москвы, что дама, с которой она встречалась, состоит на службе в должности начальника отдела ФУБ, зовут ее Розалинда. Так что информация о ваших семейных узах с Галиной Павловной ушла по назначению. А теперь иди спать, спокойной ночи.
Дома Астахов отказался от ужина, принял душ, выпил двухсотграммовый стакан текилы «Куэрво», что означало Ворон. Это был один из самых лучших сортов кактусовой водки она выдерживалась в дубовых бочках 10 лет. Лениво пожевал зеленый лимон и заснул беспокойным сном в объятиях Галины.
«Боже мой! Вот работа, врагу не пожелаешь, они каждую минуту ходят по острию ножа. Один неверный шаг и провал!» – прижимаясь к любимому человеку, думала одинокая женщина. Ее судьба была такой же, как и у сотен тысяч одиноких женщин России. Родилась в рабочей семье, поставила пред собой цель окончить институт физики, после окончания поступила в аспирантуру, преподавала, двигала науку.
Когда защитила  докторскую диссертацию и позвала своих друзей на праздничный ужин, неожиданно увидела, что они пришли парами, а она была одна.
Только тогда она поняла, что упустила время, теперь трудно, почти невозможно будет найти себе пару по характеру, влюбиться по-настоящему. Годы одиночества не пригасили ее желания познакомиться и полюбить хорошего человека, с которым можно было бы коротать время. «Бог услышал мои молитвы, послал мне Валеру! Пусть это ненадолго, но я его люблю и он отвечает мне взаимностью, а это самое главное!» – думала она, погружаясь в сон.

Работники технического отдела, кудесники, которые могли буквально из ничего сделать контейнер для передачи информации, другое шпионское оборудование, всю ночь ломали головы, как устроить контейнер для ста тысяч долларов. За  окнами забрезжил рассвет, когда Николаю пришла в голову спасительная мысль.
– Ребята, нужно купить календарь древних майя, он выполнен из малахитовой крошки, полый внутри. Уберем нижнюю крышку, вот и готовый контейнер. Поставим на место крышку на эпоксидную смолу, от настоящего не отличишь. Такие календари продаются во всех сувенирных магазинах.
– Хорошая мысль, позвоните в ближайший магазин сувениров и закажите три календаря, когда доставят, скажете посыльному, что трое сотрудников посольства отбывают на родину и календарь древних майя для них будет удачным сувениром, – одобрил Сокол.
В 12 часов на столе в кабинете Сокола стоял ничем не примечательный сувенир, каких тысячами приобретают приезжающие в Мехико туристы. 
В четырнадцать часов из ворот посольства на улице Токубая выехало четыре автомобиля, в одном из них сидели две женщины. Три автомобиля наружной службы понеслись за автомобилями с российскими дипломатами, которые, пытаясь оторваться от них, на большой скорости двигались на юг.
Старший бригады доложил диспетчеру обстановку, тот приказал преследовать автомобили, уходящие из-под наблюдения. Сообщил, что автомобиль с дамами будет сопровождать группа, которая возьмет его под наблюдение позже, на перекрестке с проспектом Реформы.
 Обеспокоенные длительным отсутствием автомобиля, за которым надо вести наблюдение, сотрудники бригады наружной службы ФУБ связались с диспетчером, тот доложил полковнику Родригесу.
 – Как вы посмели упустить автомобиль посольства, всех разжалую, немедленно объявить экстренный розыск.
В это время от пункта проката автомобилей отъехал роскошный американский «Бьюик», в котором водитель от пассажиров салона был отгорожен пуленепробиваемым толстым стеклом.
«Откуда у этих проклятых гринго такие деньги, что они позволяют себе брать на прокат дорогие автомобили» – думал клерк салона проката, глядя вслед удаляющемуся автомобилю.
«Бьюик» остановился возле небольшого придорожного кафе, в него сели две пары, и он повез их по улицам Мехико.
– Господа, у нас полчаса, нам надо провериться и проверить, нет ли засады на месте встречи. Валерий Алексеевич, вам поручается проверка и обеспечение безопасности на месте встречи, мы проверим, нет ли за нами хвоста. – Нажав на подлокотнике кнопку, Сокол сказал: – Георгий, возле памятника прижмись к обочине и остановись.
Астахов выпрыгнул из машины, она немедленно влилась в транспортный поток. Ничего любопытного оперативник не заметил. Он не спеша шел по бульвару, с любопытством рассматривая пальмы, увитые лианами. Они росли в квадратах земли, обложенных каменной мостовой, на обочинах дороги.
«Так и моя жизнь. Живу в свободном квадрате, шаг в сторону – неизбежный провал. И никто, кроме семьи, не вспомнит, что был опер Астахов, он провел много боевых операций и вербовок!» –  грустно думал он, внимательно осматривая  дальние подступы к месту встречи.
Трижды пройдя возле места встречи, он успокоился,  засады не было. Расположившись на скамейке,    достал газету и погрузился в чтение. Со стороны казалось, что, кроме газетных новостей, молодого человека больше ничего не интересует. Но это только казалось, –Астахов краем глаза смотрел на минутную стрелку, которая медленно приближалась к назначенному времени.
«А вдруг не придет, испугается? Не должен, очень любит деньги, придет, обязательно придет!» – успокаивал он себя. Ожидание стало невыносимым, когда появился Эдвард. Он шел с большой папкой, наполненной бумагами. Подойдя к условленной точке, остановился, нервно глянул на часы, они показывали шестнадцать. Подойдя сзади, Астахов сделал знак остановиться проезжавшему мимо «Бьюику». Когда со скрипом тормозов авто остановилось рядом с ними, он сказал:
– Добрый день, мистер Гопкинс, прошу вас садиться.
Подхватив под локоть опешившего ученого, он подтолкнул его в автомобиль, где сидел Сокол. Сев рядом,  закрыл дверь, автомобиль, взревев мотором, сорвался с места.
– Здравствуйте, господин Гопкинс, я представитель Внешней разведки КГБ России, прилетел специально познакомиться с вами.
– Для меня это большая честь! Поверьте мне. Я уже говорил Валери, что согласен на сотрудничество с вами, но только при условии, если мне будут хорошо платить.
– Замечательно, господин Гопкинс, наши желания совпадают. Пока вы побудете на связи с Валери, потом мы вас передадим на связь резиденту в Америке.
– Я категорически против, хочу работать только с сеньором Астаховым!
– Хорошо, не будем спорить, когда вы еще раз приедете в Мехико?
– Через три месяца раньше не смогу, так, как мы живем и работаем на Аляске по три месяца.
– Не скрою, нас очень интересует переданная вами информация, что вы намереваетесь передать нам на этот раз? – спросил Сокол.
– Я передам при одном условии, – если мне будет передана обещанная сумма в сто тысяч долларов.
– Ваши деньги, ровно сто тысяч долларов,  упакованы в календарь древних майя, ни у кого на границе он не вызовет подозрения. Как вы намерены использовать наличные деньги, на этом сгорело много лиц, сотрудничавших с нами, поэтому я обязан предупредить вас.
– Не волнуйтесь, я найду способ отмыть эти деньги, тем более, что сумма незначительная.
– Это только так кажется, налоговая служба США умеет считать каждый цент. Впрочем, я вас предупредил, остальное – ваши проблемы, но нам бы хотелось видеть вас всю жизнь полноправным  гражданином государства Америка.
– Но я рассчитываю получить еще сто тысяч за эту информацию, – он поднял папку. – Также я хочу оставить за собой право требовать достойной оплаты за передачу информации в ходе сотрудничества.
– Вы получите все, что просите, только сначала надо выполнить небольшие формальности, – подписать бумаги на сотрудничество и расписку в получении ста тысяч долларов.
– Подписать бумаги? Я согласен, но почему вы обещаете мне только сто тысяч!
– Астахов предупреждал, что вся поступающая от вас информация будет проходить проверку и оцениваться в зависимости от важности. Вам необходимо представить второй пакет информации. После проверки  специалистами вы получите всю обещанную сумму в двести тысяч, – ответил Сокол. – Валерий Алексеевич, возьмите у господина Гопкинса папку и передайте нашим экспертам для изучения, не забудьте спросить, сколько времени для этого им понадобится? А пока я вас приглашаю в ночной клуб  «Маргаритка», где мы проведем время до получения ответа экспертов.
– Я прошу учесть, что здесь информация только о конструкции и технологических характеристиках установки «Тор». Информацию по его эксплуатации я вам поставлю позднее. Но у меня есть информация по модернизации установки «Тор», это мое ноу-хау, я готов представить ее за отдельную плату, скажем…– Пятьдесят тысяч, – закончил за Гонкинса, Сокол.
– Согласен только на двести, – протягивая руку, сказал ученый.
– Хорошо, сто пятьдесят тысяч! – пожимая протянутую руку, сказал Сокол.
 – Но вы должны помнить, что нам нужна вся информация по изготовлению, монтажу и эксплуатации установки «Тор», сказал Сокол. 
                Глаза Гопкинса засветились плохо скрываемым интересом:
– Я разработал способ передачи сигнала от генераторов излучения на передающие антенны с помощью криогенной аппаратуры в условиях сверхпроводимости. Если вы собираетесь построить аналог, надо обязательно применить мой метод, он позволит сократить площадь антенного поля и вдвое число генераторов излучения. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Да, понимаю, очевидно, о работе волноводов в условиях сверхпроводимости в жидком азоте, – ответил Сокол.
– Боже мой, откуда у разведчика такие глубокие знания передовых технологий! – удивился агент.
– Стараемся идти в ногу со временем, – скромно сказал Сокол, –  сколько вы просите за свое изобретение?
– Я же сказал, не менее двухсот тысяч. Это немного утешит меня, так как в Штатах сэр  Ричард – руководитель комплекса «Тор» – присвоил мои открытия и отказался воплотить их в установке, назвав  абсурдом. Кроме того, скорее всего я буду в скором времени уволен по сокращению. Установку «Тор» передают для эксплуатации военным.
– Хорошо, мы согласны заплатить вам двести тысяч, но еще раз предупреждаю, что надо опасаться налоговых органов. Они могут быстро установить, что ваши расходы превышают доходы, получаемые на работе.
– Это уже не ваша проблема, мне будет нужна ваша помощь лишь в пересечении границы с полученными от вас наличными долларами.
– Господин Гопкинс, от лица Российской разведки предлагаю вам более простой и безопасный способ передачи информации на территории Штатов. Вы будете передавать информацию нашему резиденту, нелегалу, работающему в США. Это избавит вас от необходимости перевозить документы и полученные доллары через границу, это огромный риск. Обратно надо везти крупные суммы наличных долларов. Поймите правильно, я вам предлагаю это в целях вашей безопасности. Не скрою, мы заинтересованы в сотрудничестве с вами, переданная информация имеет огромную ценность для нашей страны. Сегодня в Випсе вы были на грани провала!
– Откуда вы знаете, что было в Випсе?
– В том и заключается большей частью работа разведчика – оставаться незамеченным. Запомните, что в наше время существуют системы наблюдения, о которых вы даже не предполагаете. Обычной камеры хватит для того, чтобы с соседнего столика напротив узнать наш разговор.
– Ну, вы это слишком господин?…
– Зовите меня сеньор Петер,  – ответил Сокол, мое имя не имеет значения, в нашей профессии их часто приходится менять.
– Сеньор Петер, как можно это сделать?
– Снимать вас на видеокамеру, потом пригласить переводчика для немых и он слово в слово переведет.
– Как он это сделает?
– По вашим и моим губам, все просто, как дважды два! Старайтесь меньше говорить о делах, в том числе по телефону, ваш разговор может быть записан на расстоянии более пятисот метров!
– Сколько? Этого просто не может быть! – удивился Эдвард.
– Вам, как разведчику, надо научиться себя вести, скрывать свои эмоции. Но я нисколько не преувеличиваю, господин Гопкинс, с помощью простейшего портативного лазерного устройства можно записать и расшифровать разговор за двойными стеклянными окнами. Вы говорите, воздух колеблет стекольный лист, луч лазера фиксирует глубину и частоту колебаний, и, расшифровывая, выдает информацию на прибор.
– Вы меня почти убедили! А почему вы считаете, что мы были на гране провала?
– Нам повезло, что это была простая шлюха. Если бы это были агенты ФУБ, у них бы давно были готовы фотографии, которые  запечатлели вашу встречу с работником Российского посольства. В лучшем случае вас бы уволили с работы, проследили ваши связи и посадили в тюрьму лет на двенадцать, – пятнадцать.
– Простая встреча может так трагически закончиться? – испугано спросил Гопкинс.
– Да, как и то, что вы привезете в Штаты огромную сумму наличных денег. Это сразу вызовет подозрение, потом последует провал.
– Хорошо, я согласен на работу с вашим резидентом, но я еще раз хочу видеть Валери, поблагодарить его за знакомство с вами.
– Нет, Эдвард, с ним у вас встреч больше не будет, это прямой путь к провалу. Все, что хотели сказать ему, говорите мне, я передам! – твердо сказал Сокол.
Астахов с папкой Эдварда на такси приехал на точку встречи, там его ждал взятый напрокат автомобиль, в котором находились Елистратова и Абакумова. Передав папку, он сказал:
– Ваша задача сделать экспресс-анализ полученных документов, проверить, можно ли по ним приступить к изготовлению генераторов и других элементов плазмотрона. Сколько времени для этого потребуется? 
Бегло просмотрев листы с чертежами и записями, Елистратова сказала,
– Записи на английском языке, требуется перевод, на это уйдет часа два, оценка и анализ – еще два часа. Но это в условиях кабинета, наличия справочной литературы.
– Вы хотите сказать, что вам надо вернуться в посольство?
– Да, именно так! Для основательной проверки салон автомобиля не подходит! – ответила Галина Павловна.
– Хорошо, через пять часов я позвоню в свой кабинет, вы, Галина Павловна должны ответить на мой вопрос, как себя чувствует ваш доберман? В случае положительной оценки информации скажете, что ему стало гораздо лучше. В случае отрицательной оценки скажете, что приходил ветеринар, ничего утешительного не сказал. Вы поняли?
– Да, Валерий Алексеевич, пять часов нам вполне хватит, – сказала ученая, закрыв за ним дверку машины.
– Георгий, быстрей в посольство!
– Давайте заедем на стоянку, возьмем посольскую машину, – предложил Георгий.
– Нет, быстро в посольство, у нас крайне мало времени! – настояла Елистратова.
Машина на предельно допустимой скорости помчалась в посольство. Георгий не видел, что  в тот момент, когда его автомобиль начал движение, из - за угла вывернулась полицейская машина, которая двинулась следом, намереваясь перехватить управляемый им «Фольксваген».
Но шедший впереди нее автомобиль резко затормозил перед перекрестком на желтый свет и отсек  полицейскую машину. Георгий вывернул на улицу Токубая и поехал в сторону посольства. Он подъехал к посольству и сбавил скорость перед поворотом к воротам посольской ограды. В это время сзади появилась полицейская машина, которая включила сирену и световые сигналы, подавая приказ об остановке. Водитель резко перестроился в крайний правый ряд и прижался к обочине. Заглушив двигатель, вылез на край проезжей части. Из патрульной машины вылез полицейский офицер Фернандес, который, подождав, когда к нему подойдет водитель, требовательно спросил:
– Вашу лицензию, сеньор!
– Пожалуйста, господин офицер. Объясните, пожалуйста, что я нарушил? – спросил Георгий.
– Вопросы здесь задаю я! Вы поняли? Быстро подойдите к машине положите руки на крышу, ноги расставьте, еще шире, – он ударил резиновой дубинкой под колено, нога Георгия согнулась и он, не удержавшись, упал на асфальт.
– Серхио, помоги мне задержать этого бандита, – обратился он к полицейскому, который сидел за рулем. Тот вылез и надел наручники на запястья Георгия. Зная нравы полицейских, водитель молчал, женщины в машине онемели от страха.  Серхио обшарил карманы Георгия, все, что нашел в них, передал офицеру, который, сидя на заднем сиденье полицейского автомобиля, проверял документы задержанного.
Водительское удостоверение, или, как называют в Мексике, лицензия, у него была настоящая, квитанция об аренде автомобиля не вызывала сомнения. Он раскрыл небольшую красную книжку с золотистым гербом и надписью на незнакомом ему, и испанском языках, прочитал: «Удостоверение». Чем больше он читал, тем круглее становились его глаза. Стоявший рядом Серхио, не зная, что так удивило его шефа, положил руку на ручку кольта и не спускал глаз с Георгия, готовый выстрелить в любую секунду. В книжечке на двух языках было написано, что владелец удостоверения является водителем посольства России в Мексике и при его задержании обязательно должен присутствовать секретарь посольства или его заместитель.
«Святая Дева Мария, вот так преступник! Нажил себе неприятностей. Надо скорее извиняться!» – лихорадочно думал офицер Фернандес.
– Серхио, болван, освободи скорее этого сеньора от наручников! Быстрей, чего ты возишься?! Тысяча извинений, господин Георгий, ваша  машина как две капли воды похожа на ту, которая числится в угоне, я принял вас за преступника. Еще раз прошу меня простить, надеюсь, я не больно ударил вас дубинкой. Простите, служба. Я надеюсь, инцидент исчерпан, готов вас проводить до посольства.
– Спасибо, офицер, мы на месте, – указывая на ворота, ответил Георгий. – К вам никаких вопросов, я понимаю, служба есть служба! – потирая кисти рук, ответил Георгий.
– Смотри, Серхио, какие красивые женщины живут в далекой России, кожа белая, как сметана, и скромные, что еще большая редкость!  – нагнувшись  и заглядывая в салон, сказал  офицер. – Спокойной ночи сеньориты, рад был видеть вас! – сказал он, садясь в полицейскую машину.
Георгий, потерявший дар речи, стоял и завороженно смотрел, как отъезжает полицейская машина, забыв об ушибленной ноге.
– Господи, слава тебе! – перекрестился он. – Я думал, конец, засыпались! – заикаясь, сказал он.
– А что надо было полицейскому от нас? Почему он нас остановил? – приходя в себя от испуга, спросила Абакумова.
– Он принял нас за угонщиков машины, говорит, что такую же угнали сегодня с парковки. Хорошо, что не потребовал вас выйти и не посмотрел, что за бумаги мы везем. Всем бы сразу пришел конец пребывания на свободе. Минимум десять лет тюрьмы! – сказал Георгий.
– Сколько? – прошептала побелевшими губами пораженная Абакумова.
– Десять лет без всяких разговоров!  Вот тебе и услуги проката, – уже веселее сказал водитель, усаживаясь на свое место. – Самое смешное было бы, если бы нас взяли у ворот родного посольства. Господи, спаси и сохрани нас от всех напастей, – Георгий набожно перекрестился.
Женщины с удивлением смотрели на мужественного горбоносого грузина и удивлялись, что за такой решительной внешностью скрывается набожный человек.
Офицер, открывший ворота, был свидетелем инцидента. Он развел руками и сказал:
– Обидно, когда полицейский бесчинствует в двух шагах, а ты не можешь ничего поделать, за линией ограды чужая земля. Радуйтесь, счастливо отделались, здесь полицейские очень свирепые, на исход повлияло то, что все происходило у здания посольства.

За разговорами время шло быстро, вдруг на столике зазвонил телефон. Сокол снял трубку, приложив ее к уху, сказал только одно слово:
– Си, сеньор!
– Сеньорита просила вас известить, что она весьма довольна покупкой добермана, состояние его здоровья значительно улучшилось. Значительно! До свиданья, сеньор! – раздалось в трубке  и пошли гудки отбоя.
– Эдвард, эксперты по достоинству оценили вашу информацию, теперь, когда вы дали согласие сотрудничать с нами, я могу вам сказать, что Россия намерена построить аналог плазмотрона «Тор» для исследований ионосферы Земли и обороны страны. В большей степени нас интересуют рабочие чертежи и технологические схемы оборудования. Больше в Мексике с вами встреч не будет, вы для нас очень ценный агент, в хорошем смысле этого слова! – рассмеялся Сокол. – Мы обязаны заботиться о вашей безопасности. Сто тысяч долларов лежат в багажнике  машины, на которой мы с вами сюда приехали, они ваши. Деньги спрятаны в календарь индейцев племени майя. Где мы можем найти второй пакет документов, о котором вы говорили?
– Он в ячейке 266 автоматической  камеры хранения ручной клади в аэропорту Мехико. Вот жетон, – передавая Соколу, сказал агент. – А где я получу деньги за него?
– Когда вы уезжаете из Мехико?
– Через три дня. Причин для задержки у меня нет.
– В день отъезда в ячейке 266 той же камеры автоматического хранения будет лежать сувенир, пирамида Бога Солнца в городе Макчу-Пикчу. Внутри  будет спрятано сто пятьдесят тысяч долларов, в том случае, если информация будет такой же ценности, как сегодняшняя.
– Можете не сомневаться, эта информация продолжение той, что вы у меня взяли сегодня.
– Хорошо, камера будет установлена на автоматический режим, оплачена,  код 1956. На эту станцию прибывают поезда из страны Инков и ни у кого не вызовет сомнения, что пассажир везет макет пирамиды инков. Их продают туристам везде и в Мехико также. В Вашингтоне, по возвращении, вы из любого таксофона позвоните по этому телефону и скажете, что хотели бы подыскать себе щенка Лабрадора. Вам скажут, куда и когда прийти. Сразу по приходу в указанное место скажете: «Джони велел кланяться, советует приобрести мраморного лабрадора»: Вам ответят: «Мраморных лабрадоров в продаже нет, кончились. Рекомендуем посмотреть щенка мраморного дога». – Не забудьте, это пароль и отзыв, иначе с вами не станут разговаривать. Все инструкции и оборудование получите там же, будете передавать микрофильмы портативного фотоаппарата, пользоваться им вас научат.  Командование присваивает вам кличку «Бой-фрэнд» – друг России. Великая честь носить этот псевдоним, это признание заслуг перед Россией. И последнее: если вы не сможете отмыть полученные деньги, вам необходимо сообщить об этом связному, ваш резидент поможет решить этот вопрос.
Это все, вас ожидает  машина, я позаботился, она отвезет вас домой. А через три дня вы вновь ее вызовите, и водитель отвезет вас на вокзал, поможет получить пирамиду, донести ее в машину, доставит вас до аэропорта. Рад был познакомиться, надеюсь на многолетнее плодотворное сотрудничество. Давайте, Эдвард, по русскому обычаю выпьем посошок на дорогу! – сказал сеньор Петер, наливая полные стаканчики текилы «Реносада». Каждый накапал на тыльную сторону левой ладони сок зеленого лимона, насыпал щепотку соли, подняли стаканчики, наполненные кактусовой водкой.
– С Богом! – сказал Сокол и опрокинул в рот стаканчик, залпом выпил водку, после чего  слизнул с руки закуску.
– С Богом! – повторил Эдвард и сделал то же самое. Оба выглядели, довольными, улыбались, со стороны могло показаться, что торговые партнеры заключили выгодную сделку и расстаются довольные собой и собеседником.
– Давайте еще по одной, на удачу, так, кажется, у вас говорят, – предложил Гопкинс.
– Давайте, но это последняя, вас уже ждут.
Гопкинс повернул голову и встретился взглядом с мужчиной, стоявшим в дверях их номера. Мужчина учтиво кивнул, Гопкинс кивнул в ответ. Он понимал, что в его жизни начался новый этап, сопряженный с постоянным риском для жизни, но за это хорошо платили, и он делал этот шаг сознательно.
Выйдя из ночного клуба, Сокол взял такси, назвал адрес центральной части города. Сидя в машине, он  думал о том, как быстро пошел на вербовку агент с философской кличкой «Бой-фрэнд», какие ценные сведения он дает своей новой родине, которая купила его не на время, как он думает, а навсегда, до конца  дней. Мысленно он просил Бога, чтобы тот вразумил агента на осторожность и пуще глаза берег его для усиления оборонной мощи России.

П Р О В Е Р К А

Прошел год и на стол директора ФБР лег пакет фотоснимков из космоса с сопроводительным докладом экспертов-аналитиков.
– Что это? – спросил он у референта.
– Сэр, это доклад службы  космической разведки с выводами экспертов-аналитиков, изучивших фотографии строительной площадки русских в восьмидесяти километрах западнее города Тула.
– Доложите суть!
– Сэр, в докладе сделан основной вывод, что русские начинают строить станцию дальней космической связи, либо аналог нашей установки «Тор», являющейся основным и наиболее эффективным оружием нашей системы Стратегической оборонной инициативы–СОИ.
– Но этого не может быть! По поступающей из России информации там царит хаос, вызванный перестройкой! Завтра в 10 часов собрать на совещание руководителей всех отделов, работающих против русских, в моем конференц-зале. Пригласите сэра Ричарда, он в Вашингтоне.
– Слушаюсь, сэр! – сказал референт, выходя из кабинета.Утром Гувер открыл совещание.
– Господа, аналитиками ФБР составлен доклад о строительных работах русских западнее города Тула, они предполагают, что Россия строит плазмотрон. Прошу высказать свои соображения всех присутствующих. Сэр Ричард, начните вы как  руководитель комплекса «Тор» – предложил Эдгар.
– Господа, «Тор» – плазмотрон для создания в ионосфере сгустков разогретой до тысяч градусов плазмы и перемещения ее по горизонту на расстояние в тысячи километров, в том числе и за горизонт. Он является основой Стратегической оборонной инициативы США,  строился 5 лет и стоимость его составила 4 миллиарда долларов. Это колоссальный прорыв в науке и технике, там использованы технологии двадцать первого века. Я с полной ответственностью могу сказать, что у русских не было и нет сколько бы серьезных разработок этой темы. Если строится плазмотрон, надо искать предателя в среде  ученых и обслуживающего персонала плазмотрона «Тор». Но за каждого я готов поручиться головой. Никто не знает больше, чем ему положено по службе. Соблюдается строжайший режим секретности. Пока мы имеем снимки антенного поля площадью в четыре раза меньшего, чем у нас на Аляске. Вполне возможно, речь идет о постройке станции дальней космической связи. Русские, несмотря на хаос в политике и, в так называемом народном хозяйстве, тужатся не упустить пальму первенства в освоении дальнего космоса. У них продолжают финансироваться программы полетов автоматических станций к кометам и планетам Венере и Марсу. Возможно, они для этих целей строят новую станцию дальней космической связи. Но, я повторяю, это  маловероятно. У них в стране нищета и хаос. Я не склонен думать, что это аналог плазмотрона, для этого нужны светлые головы и много миллиардов долларов.
– Спасибо, что нам скажет сэр Джек Брэкхем, руководитель отдела космической разведки по России?
– Сэр, я могу только констатировать факт начала работ на данной стройке три месяца назад и быстрые темпы,  которыми ведется строительство. Разрешительная способность фотокамер наших космических объектов равна 0,5 метра, мы сфотографировали антенное поле плазматрона «Тор» на Аляске в разном разрешении. Нами в таком же разрешении сфотографированы антенны, которые русские устанавливают на поле под Тулой. Нет никакого сомнения в том, что они принципиально одинаковы, их размеры полностью совпадают.  Посмотрите, пожалуйста, – он положил перед директором ФБР несколько снимков. – Это самое большое разрешение, 0,5 метра, слева снимки антенн и их элементов на Аляске, справа – монтируемые русскими. Они похожи, как братья близнецы.
– Господа, а не могло случиться так, что русские сфотографировали из космоса наши антенны и решили, не затрачивая денег на разработку и исследования, скопировать их? Это надо рассматривать как один из вариантов.  Я ни на чем не настаиваю, – спросил Эдвард Гувер.
– Что нам может сказать начальник отдела наземной разведки, мы вас слушаем, сэр Брюс Маклайн.
– Сэр, наш отдел проанализировал ситуацию в ходе составления доклада. Наши источники в России сообщают о начале работ по строительству станции сверхдальней космической связи. Работы строго засекречены. Большего, к сожалению, нам узнать не удалось. Во время строительства установки «Тор» мы умышленно допустили утечку секретной информации о строительстве станции сверхдальней космической связи. Русские на это клюнули, на несколько лет утратили интерес к установке «Тор».  Возможно, русские идут нашим путем. Мы обсуждали эту проблему, все пришли к выводу, что необходимо усилить разведывательную работу во всех направлениях.
– Спасибо,    сэр  Маклайн. Что нам скажет руководитель аналитического отдела?  Слушаем вас, сэр Дани Хил.
– Сэр, аналитики, проанализировав все сведения, поступившие из российских источников, пришли к выводу, что русские пытаются догнать нас в Стратегической оборонной инициативе. Они приступили к строительству антенного поля плазматрона. У них имеется весьма разветвленная сеть объектов, как наземного, так надводного, и космического базирования для обеспечения радиосвязи  на сверхдальних расстояниях. Аналитики склонны думать, что это начало строительства плазматрона!
– А что вы скажете о единой конструкции силовых антенн?
– Это говорит в пользу версии об утечке информации о технологии изготовления плазмотрона «Тор». При других силовых характеристиках генераторов излучения должны стоять свои собственные излучатели. Невозможно поставить антенну с генератора большей мощности на генератор меньшей мощности или наоборот. Антенна не сможет выдавать фокусированное излучение в заданной точке. Передаваемое излучение будет рассеиваться в пространстве.
– Я повторяю свой вопрос – вы уверены в строительстве русскими плазмотрона, подобного «Тору»? – раздраженно спросил Гувер.
– Сэр, я привел доводы в пользу этой версии, других сведений, к сожалению, у меня нет. Нужна дополнительная информация для окончательного вывода.
– Слушаем начальника службы контрразведки. Сэр Стюарт Хилтон, вам слово.
– Сэр! Наш отдел работает по программе защиты системы «Тор»  от утечки любой информации, утвержденной лично вами. Все сотрудники находятся в поле нашего зрения не только во время работы, но и во время отдыха. За лицами, связанными с секретными работами, получившими доступ к работе с секретными документами, выезжающими на отдых в европейские и азиатские страны, устанавливается негласное наблюдение. Их связи отслеживаются и фиксируются. Я не располагаю сведениями о том, что кто-то из них встречался или искал встречи с предполагаемым противником.
– По имеющимся у меня сведениям многие из тех, кто работает на установке Тор, отдыхают в Мексике и  странах Латинской Америки. Что предпринимается там? – спросил директор ФБР.
– Сэр, Мексика – это наш самый южный штат, как говорят американцы. Здесь у нас очень тесное сотрудничество с ФУБ, это мощная контрразведывательная организация, она поставляет нам сведения обо всех лицах, которых мы поручаем им вести в Мексике. Никаких сведений о порочащих связях американцев не поступало.
– Надо подводить черту! Я выслушал всех, кто связан с разведкой на территории России, благодарю вас, джентльмены! Приказываю незамедлительно разработать целевые операции по активизации агентурной и инструментальной разведки по выявлению намерения русских. Одновременно с этим отделу контрразведки необходимо создать группу оперативных работников по выявлению источника утечки информации по плазматрону «Тор». Пусть эта версия не подтвердится, но, как говорят те же русские: «Бережного Бог бережет». Послезавтра в десять жду вас с докладами.  Вам, сэр Стюарт Хилтон, поручаю создать отдел по контролю за интересующими нас лицами, отдыхающими и отдыхавшими в Мексике и странах Латинской Америки. Нельзя недооценивать возможности вербовки их во время отдыха нашим вероятным противником, русскими, – сказал Гувер.
Стюарт Хилтон в этот же день собрал сотрудников своего отдела на срочное совещание.
– Господа, директор ФБР крайне недоволен работой нашего отдела по работе с носителями секретной информации, проводящими свой уик-энд в Мексике и странах Латинской Америки. По заключению аналитиков русские начали строительство плазматрона, аналогичного нашей установки «Тор». Это говорит о том, что произошла или до настоящего времени происходит утечка совершенно секретной информации о технологических данных плазматрона «Тор» к русским. Приказываю немедленно начать работу по проверке и выявлению источника утечки информации. Поскольку у нас установлены тесные контакты с Мексиканской ФУБ и контрразведками других стран латиноамериканского  региона, необходимо срочно запросить у них сведения по этой теме. Особое внимание обратить на приезд в Российские посольства новых сотрудников, добыть их фотографии, провести проверку причастности их к сбору сведений по плазматрону.
Разработать мероприятия по проверке сведений непосредственно в России. Включить в разработку всех носителей секретной информации по установке «Тор», разработать и осуществить мероприятия по выявлению и сопровождению каждого из носителей секретной информации в местах отдыха, ориентировать резидентуру контрразведок стран нашего региона на проверку их лояльности во время отдыха в этих странах.
Это основные направления нашей работы, каждый из вас должен не позднее утра завтрашнего дня представить подробный план оперативных мероприятий не только в отношении носителей секретной информации, но и в отношении всех лиц, проводящих эксплуатацию установки «Тор». Этой работой немедленно займется мистер Таммер. Начинайте с поездки на Аляску. До свидания, господа.

Сэр Ричард сразу после совещания направился на Аляску. Ровно пели моторы самолета, они не мешали ему думать над словами директора ФБР, о возможной измене одного из его сотрудников. «Надо немедленно по прибытии, не дожидаясь гостей из ФБР проверить режим хранения секретной информации, выбрать лиц, кто имел допуск ко всем рабочим чертежам и технологиям, взять на них характеристики, составить портреты!» – обдумывал он план действий.
Все были удивлены утроенной энергией, с которой Ричард стал реализовывать свои мероприятия. Для начала он впервые за всю историю строительства и эксплуатации плазмотрона зашел в библиотеку секретной технической документации. Обходя помещение, он увидел стоявшие там два ксерокопировальных аппарата. У него потемнело в глазах.
«Боже мой, любой допущенный к секретной литературе может снять копию с любого чертежа и документа техдокументации. Как могло такое случиться! Это грандиозный скандал, надо что-то делать!», – с ужасом подумал он.
– Как вас зовут? – обратился он к женщине, отвечавшей за хранение секретной документации.
– Меня зовут Глэдис, сэр!
– Вы можете мне сказать, почему в хранилище секретной документации стоят ксерокопировальные аппараты? Кто разрешил?
– Семь лет назад вы вызвали меня к себе в кабинет и отдали распоряжение установить два ксерокопировальных аппарата. Я отказалась, ссылаясь на инструкцию, вы отдали письменное распоряжение. Оно у меня сохранилось.
 – Немедленно убрать из общего зала, вы слышите – немедленно! И никто не должен знать, что они здесь, когда - либо стояли! Вы меня поняли?
– Да, сэр!
– Как ведется учет лиц, пользующихся секретной литературой?
– Согласно инструкции в рабочий журнал записывается каждый, кто берет секретный чертеж либо техническую документацию. Проставляется время и дата, по возврату проставляется время и дата.
– Были случаи выноса рабочей документации за пределы этого помещения?
– Только с вашего разрешения, сэр. Здесь все указано.
– Глэдис, вы намерены дальше работать в этой должности?
– Да, сэр, а что случилось? Я делаю что-то не так?
– Нет, вы хорошо исполняете свои обязанности, за что я обязательно выпишу вам премию.
– Благодарю вас, сэр!
– К нам в ближайшее время должна приехать проверка по соблюдению режима секретности из ФБР. Я не хотел бы, чтобы они знали о ксерокопировальных аппаратах, выносе секретной литературы из хранилища. В случае, если такие факты будут установлены, мне придется вас в лучшем случае уволить. В оставшиеся дни примите все меры, чтобы о недостатках, о которых говорил я вам и которые имели место, во время строительства установки никто не знал. Вы поняли, ни одна живая душа! Вы свободны, надеюсь, мы правильно поняли друг друга, закрывайте хранилище и наводите порядок согласно инструкции!
– Да, сэр, я поняла!
Через несколько дней из Вашингтона Гувер позвонил  Ричарду.
– Привет, Ричард, как поживаешь?
– Спасибо, Джон, все хорошо. Только пурга поднялась, дня два-три теперь будет дуть.
– Мне нужна твоя помощь. К вам направлен мой агент Таммер, он долетел до Анкориджа в надежде, что оттуда доберется до тебя на самолете. Но его приняли за сумасшедшего, сказали, что в горах и тундре нет никаких населенных пунктов, тем более поселка Тор.
– Это же замечательно. Никто из жителей Аляски не знает о существовании плазматрона! – обрадованно сказал в трубку Ричард.
– Ричард, надо послать самолет за этим агентом.
– Хорошо Джон, как только он выйдет из ремонта и уляжется пурга, обязательно направлю. Командир уверяет, что через два-три дня они закончат ремонт двигателя.
– Я не сомневался, что ты настоящий патриот Соединенных Штатов, – сказал Гувер и положил трубку.
Ричард говорил неправду, самолет стоял в исправности, он хотел выиграть время для наведения порядка в хранилище специальной литературы.

Через три дня Ричард вызвал командира экипажа самолета,  базирующегося на аэродроме поселка.
– Джонсон, надо слетать в Анкоридж. Там в гостинице аэропорта найдете агента ФБР Таммера, доставьте его ко мне. Если будут вопросы, скажите, что была нелетная погода и самолет стоял в ремонте. Заодно возьмете часть груза, поступившего к нам, ты знаешь, как это делается.
– Слушаюсь, сэр!
Подняв трубку внутренней связи, Ричард попросил соединить его с хранилищем секретных документов.
– Госпожа Глэдис, здравствуйте! Это сэр Ричард. Как обстоят у вас дела по устранению выявленных нарушений?
– Все в порядке, сэр. Все замечания устранены, наведен полный порядок с учетами секретной литературы.
– Спасибо, я в вас не сомневался. Ждите, завтра у вас будут гости. До свидания! – Он теперь не сомневался, что Глэдис будет молчать, боясь потерять работу.
Но он глубоко ошибался. Она много лет была агентом ФБР и исправно поставляла информацию в штаб-квартиру в Вашингтоне. Глэдис, закрывшись в хранилище, писала отчет своему боссу Гуверу.
 Прилетевший в поселок Тор агент Таммер быстро выполнил намеченные работы. Ему в этом деле оказала неоценимую помощь агент Глэдис с нежной кличкой «Подснежник».
Собрав информацию, Таммер пришел на прием к сэру Ричарду с докладом. То, о чем он говорил, было сущими пустяками. Спецслужбы всех стран умеют хранить в тайне имена своих агентов.
– Сэр Ричард, что вы можете сказать об этих сотрудниках? – спросил он и перечислил фамилии, среди которых была фамилия Гопкинса.
– Если не секрет, чем они вас так заинтересовали?
– Нет никакого секрета. Эти лица наиболее часто пользовались секретной документацией. Поэтому я хотел бы услышать ваше мнение по каждому из них!
«Если он начнет проводить расследование, Гопкинс расскажет ему о своих изобретениях. Это будет началом конца! Но как он докажет? Все чертежи были изъяты!» – лихорадочно думал Ричард под внимательным взглядом агента.
– Вы знаете, я не могу сказать ничего предосудительного ни о ком из названных вами господ. Все они, не жалея личного времени, работали над созданием установки «Тор». Это ученые, которых я взял из своей лаборатории, они прошли не одну проверку на лояльность.
– Большое спасибо. Я надеюсь, что названные вам господа не будут знать о нашей беседе?
– Можете быть спокойны, никто ничего не узнает.
– Сэр, еще одна просьба: мне надо выбраться из этого затерянного в тундре и хребтах поселка,  я выполнил всю намеченную работу.
– Вы знаете, я собирался завтра отправлять свой самолет в город Сиэтл штата Вашингтон, оттуда вы улетите без проблем в Вашингтон. Будете на докладе у Джона, передайте ему привет и наилучшие пожелания от меня.
– Спасибо, сэр, обязательно передам! – сказал агент, и подумал: «Как он запросто называет босса Джоном. Если я изложу всю крамолу, что нашел в этом Богом и людьми забытом поселке, босс постарается выгородить своего друга и сотрет меня в порошок. Надо быть осторожным в своих выводах!».
Доклад агента Таммера носил на себе печать положительной работы с секретными материалами в поселке Тор. Грубых нарушений он не выявил, но для себя он отдельно записал Гопкинса и других и решил побеседовать с ними персонально.
Он знал, что Гопкинс приехал из Мексики навестить родителей перед поездкой на Аляску на их ранчо, расположенное в окрестностях города Милуоки штата Висконсин, на берегу озера Мичиган. Там его и нашел агент. Гопкинс вышел на его звонок из дома, подойдя к калитке, с любопытством рассматривал гостя.
– Господин Гопкинс? Я агент ФБР Таммер, – показывая жетон, представился незнакомый мужчина. – У меня есть несколько вопросов к вам, касающихся вашей работы.
Он увидел, что на секунду на лице собеседника появились удивление или растерянность, но не придал этому значения. О могуществе ФБР знали все американцы и даже самые добропорядочные в душе боялись встречи с этой всемогущей организацией. Растерянность длилась секунду, потом на лице появилась маска любопытства.
– Пожалуйста, проходите в дом, там и поговорим. Я сегодня один, родители уехали в гости, – пригласил его Гопкинс.
– Присаживайтесь, я готов ответить на ваши вопросы. Только мне хотелось бы взглянуть поближе на ваш жетон и удостоверение. Я не могу говорить с посторонними людьми о своей работе.
Агент раскрыл удостоверение и предъявил недоверчивому собеседнику.
– Спасибо, можете задавать вопросы.
– Гопкинс, вы лидируете среди тех, кто брал секретную литературу в хранилище и работал с ней. Можете мне пояснить, почему?
– Конечно, могу. Все эти годы, до отъезда с вахты, я занимался научной работой по усовершенствованию плазмотрона «Тор».
–  В чем это выражалось, под чьим началом работали?
– Работал с разрешения сэра Ричарда. За несколько лет научной работы я изобрел схему, по которой при минимальном вложении долларов плазмотрон станет на четверть мощнее при тех же мощностях генераторов и будет ровно наполовину меньше потреблять электроэнергии. Вы знаете, что установку питает атомный блок. Это слишком дорогое удовольствие!
Агент не верил своим ушам. Ему пришлось побывать на докладе сэра Ричарда Ученому совету Соединенных Штатов. Гопкинс говорил о тех же открытиях, но с таким знанием дела, что у собеседника не возникало и тени сомнения, что автором этих открытий был он.
 До агента стал доходить горький смысл того, что произошло с этим молодым человеком. Гопкинс не мог знать всех тонкостей тех открытий и технологических решений, которые содержались в докладе сэра Ричарда. Плод многолетнего труда Гопкинса был бессовестно украден самозванцем Ричардом!
– Достаточно, Гопкинс, а чем вы докажите, что это ваше открытие?
– Это не только мое открытие, со мной работали еще два человека. Они могут подтвердить под присягой. Сэр Ричард к нему не имеет никакого отношения. Он только пожал лавры первооткрывателя, как мы слышали, получил из рук президента двести тысяч долларов и почетное звание.
– Да, это так. Я был вместе с Гувером на этом заседании Ученого совета в качестве охранника.
– Тогда вы все знаете лучше меня. Мы об этом знаем только понаслышке. На рабочем месте, в квартире, в дачной хижине по приказу Ричарда были проведены обыски. Изъяли все бумаги в надежде лишить меня доказательств. Но они забыли, что у меня под черепной коробкой много информации помещается. Я надеюсь, вы займетесь расследованием этого недостойного поступка сэра Ричарда?
– Сожалею, но в наши функции не входит разбор отношений между начальниками и подчиненными!
– А что же тогда входит в ваши обязанности? Может быть, мне обратиться в полицию нравов, так как этот поступок далеко не благозвучен?
– Я агент ФБР Таммер, давайте прекратим ненужную полемику. ФБР этими делами не занимается! Я продолжу свой допрос, вы проводите уик-энд в Мексике, где там останавливаетесь?
– Смотрю, где не особенно дорого, там и снимаю квартиру.
– У вас есть друзья в Мексике?
– Постоянных нет. Встречаюсь, знакомлюсь, вместе проводим время, потом разъезжаемся.
– Где вы снимали квартиру в последнюю поездку?
– На углу улиц Токубая и авенида Победы.
– Вы куда-нибудь выезжали из Мехико?
– Да, в десятидневный тур в столицу древнего государства инков, был в городе музее Чичен-Ица.
– Вы встречались с жителями иностранных государств?
– Да, с мексиканцами, так как жил на их земле. А во время тура было много иностранцев, со всего света.
– Спасибо, Гопкинс, у меня к вам больше нет вопросов. До свидания!
– До свидания, сэр.
«Гопкинс вне подозрений. Это честный, добропорядочный господин, который думает о благе Америки!» – записал в его досье агент Таммер.

После ухода Таммера Гопкинс долго сидел, боясь шелохнуться. «Насколько были правы господа Астахов и Петер. Вездесущее ФБР уже идет по следу. Надо быть предельно осторожным. Пока ознакомительная беседа, потом начнется проверка более серьезная. Но у них против меня ничего нет, кроме того, повезло, что этот Таммер не понаслышке знает о моих работах, присвоенных сэром Ричардом. Осторожность и еще раз осторожность, золотое правило агента!», – думал он.
 Через два дня он улетел в поселок Тор к северным бескрайним просторам, хижине, любимой работе.

Прошло полгода, директор ФБР вновь получил отчет экспертов по строительству секретного русского объекта под Тулой. Эксперты не сомневались, что излучатели антенного поля на русской установке были аналогичными с установкой «Тор».
– Господа, прошло шесть месяцев, я хотел бы знать, какие меры приняло агентство по выявлению источника утечки сверхсекретной информации. Теперь не приходится сомневаться, что русские строят свой плазматрон по нашей технологии. Вы только вдумайтесь! Они используют нашу технологию! Что я должен докладывать президенту в своем ежегодном докладе? О сокрушительном поражении в контрразведвательной работе? А что скажет простой налогоплательщик, за счет средств которого существует наше ведомство? Я готов выслушать каждого из руководителей отделов. Начнем с отдела контрразведки Сэр Стюарт Хилтон, мы вас слушаем.
– Сэр, за истекший период нами выявлены все потенциальные носители информации по установке «Тор», имеющие доступ к технологическим документам по ее строительству и эксплуатации. Их двадцать пять человек. В настоящее время мы ведем отработку каждого из них за последние три года. С привлечением иностранных спецслужб отрабатываем их контакты с местным население стран, где носители государственных секретов проводили уик-энды. Пока ничего, заслуживающего внимания, не выявлено.
– Приказываю вам проследить сменяемость штатов посольств и дипломатических представительств, увеличение их штата на непродолжительное время. Как показывает практика, русские перед вербовкой агента присылают в страну высокопоставленное лицо из кадров разведуправления для личного контакта и дачи заключения о возможности вербовки. Этот канал следует отработать наиболее тщательно.
– Слушаюсь,  сэр, будет исполнено!
– Вам, Брюс Маклайн, необходимо разработать и провести операцию  с участием агентурной сети по проверке строительной площадки под Тулой! Это следует сделать немедленно. С таким аппаратом мы блуждаем в потемках. Немедленно подключить к поискам утечки информации ЦРУ.

В этот же день шифровальщик посольства США в России, постучавшись, вошел в кабинет Самуила Буша, советника посла США в Москве, который под крышей дипломата исполнял обязанности резидента ЦРУ.
– Сэр, телеграмма на ваше имя из Лэнгли, получите, пожалуйста! – раскрыв журнал, он протянул его хозяину кабинета. Расписавшись в получении, Буш вскрыл конверт и прочитал: «Срочно. Секретно. В единственном экземпляре. Самуилу Бушу. Срочно с привлечением местной агентуры установить назначение секретного объекта возводимого в восьмидесяти километрах от города Тула. Исполнение докладывать еженедельно».
 Нажав кнопку связи, Буш сказал в микрофон:
– Джон Рид, Кларк Трумен, срочно Вили Храус зайдите ко мне!
Только он убрал руку с кнопки, отворилась дверь,  в кабинет вошли офицеры разведки. По голосу они определили, что шеф возбужден, в таком состоянии он становился щепетильным и придирался к любой мелочи.
– Садитесь, господа! Лэнгли перед нами поставлена задача установить истинное назначение стройки в восьмидесяти километрах от Тулы. Слушаю ваши соображения.
–Сэр, аналитики посольства из полусекретных источников, издающихся в России под грифом: «Для служебного пользования», которые нам удалось достать через нашу агентурную сеть, пришли к выводу, что там идет строительство станции сверхдальней космической связи, – ответил Джон Рид.
–  Я это отлично знаю. Очевидно, в Лэнгли сомневаются в этих сведениях. Вы знаете, как изобретательны русские в отношении дезинформации. Поистине непревзойденные мастера. Я хотел услышать ваши соображения и наметить общий план операции.
– Сэр, я вам докладывал, что у меня на связи находится агент Сверкунов Константин  по кличке «Таксист». Он уже выполнял мои  поручения. Говорил,  что он родом из Тулы,  в пригороде, в деревне, живут его  родители, – доложил Краус.
– Я понял вашу мысль. А вы доверяете этому источнику?
– До настоящего времени он меня не подводил, очень любит доллары, за них готов все сделать.
– Он завербован?
– Да уже два года работает на нашу разведку. Может оказать помощь в выполнении задания, не привлекая к себе внимания.
– Хорошо, но надо проверить информацию по дополнительному каналу. Полагаю, что оборудование для стройки изготавливается на московских заводах. Необходимо проверить это предположение, у нас есть такие возможности?
– На заводе, выполняющем заказы военной авиации, работает наш агент «Гейша». Я вызову ее на встречу и поставлю задачу, – сказал Рид.
– «Гейша» до настоящего времени работает с нами?
– Да, и не только она. Ее гражданский муж Гранкин Петр Захарович, работающий начальником отдела в конструкторском бюро на том же заводе.
– Как? Я не помню, чтобы давал согласие на его вербовку!
– Он не знает, что его возлюбленная работает на нас. Любовь лишила его осторожности, он передает «Гейше» совершенно секретные сведения, не ведая того, что работает на Штаты.
– Хорошо, составьте план операции и немедленно приступайте к реализации. Срок неделя. Через неделю мы должны докладывать в Лэнгли о проделанной работе.
 Через день Рид, выйдя из посольства, оторвавшись от наружной службы, сидел за столиком в кафе на берегу Москва-реки и не спеша пил кофе. К его столику подошла молодая красивая женщина и села на свободный стул, между ними завязалась непринужденная беседа. Со стороны могло показаться, что два незнакомых человека случайно познакомились в кафе и оба рады этому знакомству. Дама вытащила из своей сумочки пачку сигарет, достала из нее одну сигарету, пачку положила на стол. Мужчина галантно дал ей прикурить от своей зажигалки, из своей пачки вытащил сигарету и так же закурил, положив свою пачку рядом с сигаретами женщины. Допив кофе, мужчина встал, засунул в карман пачку сигарет и, любезно распрощавшись, вышел.
Никто из присутствовавших не заметил, что мужчина взял чужую пачку сигарет. Женщина не спеша допила кофе, забрала сигареты, положив их в сумку, рассчиталась и вышла. Так обыденно состоялась встреча агента по кличке «Гейша» со своим   резидентом. Выйдя из кафе, Донникова направилась домой, где с нетерпением достала из сигаретной пачки сложенный несколько раз листок тонкой бумаги. Внимательно прочитав его, она позвонила по телефону по знакомому только ей номеру.
 – Да, я вас слушаю – раздался знакомый голос.
 – Иван Иванович, здравствуйте, давно вас не видела, как вы поживаете? Почему забыли нас с Петенькой? Он тоже обижается, просил пригласить вас сегодня на чай. И не вздумайте отказаться, мы вас ждем в 19 часов вместе с несравненной Марией Петровной.
Это был условный сигнал, что агент вызывает на срочную связь своего резидента.
– Большое спасибо! Мария Петровна приболела, а я обязательно приеду! – ответил мужской голос, и абонент положил трубку.
В 17 часов в прихожей раздался звонок.
– Петя, открой, пожалуйста, – попросила Валентина, которая готовила чай на кухне. Гранкин открыл дверь и пригласил гостя пройти в квартиру:
 – Проходите,  Иван Иванович, мы рады вашему приходу!
Иван Иванович, он же Иван Васильевич Хваткий – полковник Комитета государственной безопасности территориального управления КГБ города Москвы – прошел в квартиру. Когда мужчины сели за стол, в зал вошла Валентина с подносом, на котором стояли чашки чая.
– Здравствуйте, Иван Иванович! Сто лет вас не видела! – поздоровалась она, расставила чашки и села рядом.
– Петенька уже знает, я ему рассказала, так что он нам не помешает. Я сегодня была на встрече с Джоном Ридом, получила от него вот это послание, – она положила лист тонкой бумаги на стол. Хваткий внимательно прочитал, достал миниатюрный фотоаппарат, сделал несколько снимков.
– Судя по вопросам, американскую разведку интересует, что мы строим под городом Тула! Я должен срочно доложить начальству эту информацию! Завтра вы получите полные инструкции, что надо будет сделать. Мы снабдим нужной информацией. Извините, дело очень срочное, мне пора, – так и не притронувшись к чашке чая, сказал полковник, распрощался и вышел.
Удобно расположившись в «Кафе-мороженое», Вилли Краус  с наслаждением лакомился сливочным пломбиром с брусничным вареньем. Он позвонил Сверкунову Константину и попросил его заехать за ним к двенадцати часам. Когда минутная стрелка его часов остановилась на цифре 12, он встал, рассчитался за мороженое, сказав при этом комплимент официантке по поводу обслуживания и качества мороженого, вышел из кафе и уверенно направился к стоявшему автомобилю такси.
– Добрый день, Константин, – ,сказал он, садясь на заднее сиденье.
– Здравствуйте, господин Краус. Куда прикажете вас доставить?
– Мне безразлично, мы поговорим во время движения. Константин, я помню, ты говорил, что твои родители живут в деревне недалеко от города Тула.
– Да, в деревне Вознесенка Тульской области, в шестидесяти километрах от города. А почему вы об этом спрашиваете?
– Тебе необходимо срочно посетить своих родителей. Одновременно проехать по стройке, которую ведут в восьмидесяти километрах западнее Тулы. Собрать как можно больше информации об этой стройке, меня интересует один вопрос, что там строится? Лучше, если ты возьмешь отпуск на неделю-другую, поживешь с родителями, пообщаешься с земляками, заезжими строителями.
– С отпуском могут быть проблемы, по графику я иду осенью, сейчас меня не отпустят. Надо что-то придумать.
– Что тут думать, скажи, что звонили родители, плохо себя чувствуют, просят навестить. Я думаю, что против таких аргументов начальство не устоит. Вот тебе деньги на дорогу и командировочные, вопрос с отъездом реши прямо сегодня. Ехать нужно обязательно на автомобиле, выбрать дорогу, которая проходит по стройке. На месте сориентируешься. Не забывай все фотографировать. Этот фотоаппарат пришей к пиджаку. А сейчас высади меня возле метро, по возвращении позвонишь. До свидания, – сказал Краус, захлопывая дверку.
Озадаченный таксист поехал в парк, зашел в кабинет начальника смены.
– Разрешите, Иван Трофимович?
– Входи, Сверкунов, садись, что у тебя стряслось? На тебе лица нет! – участливо спросил Гордин.
– Иван Трофимович, выручайте. Сегодня звонил отец, сильно болеет мама. Он боится за нее, просит приехать. Отпустите на недельку.
– Ты меня, Сверкунов, без ножа режешь! Отпустите, а кто план делать будет? Когда у тебя отпуск по графику?
– В октябре. Да вы не волнуйтесь, вернусь, в две смены работать буду. Я отработаю, план будет! – заверил его Сверкунов. – А если мама не дай Бог умрет. Всю жизнь себя корить буду!
– Ладно, уговорил, но только на неделю. В следующий вторник чтобы как штык был на работе.
– Большое спасибо, Иван Трофимович! Я ваш должник, – обрадованно сказал таксист, закрывая за собой дверь.
Жена была на работе дочка в школе, он написал несколько строчек жене, что срочно уехал на неделю к родителям, завел свой ВАЗ и поехал по направлению к городу Тула, не забывая подсаживать пассажиров.

Через полчаса Хваткий докладывал генерал-лейтенанту Колесникову, возглавлявшему территориальное управление КГБ города Москвы.
 – Разведка США активизировалась на проверке строящегося под Тулой секретного объекта. Известный вам Джон Рид, работающий под дипломатическим прикрытием, вызвал на связь Донникову, агента-двойника, которая у них проходит под кличкой «Гейша». Он вручил ей задание по активному сбору информации по указанному объекту. Ознакомьтесь с вопросами, поставленными перед агентом.
 Хваткий положил перед генералом фотокопию листа, переданного ему Донниковой. Внимательно прочитав текст, генерал спросил:
– Что могло так насторожить американцев? Мы громогласно объявили, что строим станцию сверхдальней космической связи. Почему они начали бить тревогу через шесть месяцев после начала строительства?
– Товарищ генерал, судя по перечню вопросов, они пытаются выяснить пригодность монтируемых на полигоне высокочастотных антенн для объекта СОИ и дальней космической связи. Мне кажется, что их смущает именно это. Возможно, у них появились фотографии наших антенн?
– Скорее всего вы правы. Немедленно передайте это фото нашим аналитикам, пусть они выскажут свои соображения. Сами готовьте контроперацию по дезориентации противника по этому объекту. Необходимо поставить в известность территориальные управления регионов, прилегающих к стройке, об усилении режима секретности, дезориентации разведки противника, отслеживанию всех без исключения, кто будет интересоваться прямо, или косвенно этим объектом. Согласуйте с отделами операцию по посещению объекта представителями средств массовой информации, наших газет «Красной Звезды», «Известий», «Правды». Необходимо «приоткрыть» занавес секретности, убедить представителей прессы, что мы строим станцию дальней космической связи. Передайте мой приказ всем начальникам отделов, завтра в девять совещание, будут докладывать по данной теме!
Утром, выслушав доклады начальников отделов, генерал в заключения сказал:
– Необходимо подготовить и без всяких подозрений слить противнику дезинформацию о строящемся объекте. Я полагаю, что для этого следует использовать задействованных в операции противника агентов-двойников. Для большей достоверности дезинформацию передать через них. Еще раз обращаю ваше внимание на серьезность поставленной перед нами задачи. Правительство ждет от нас плодотворной работы по охране сверхсекретных объектов. Спрос за промахи будет очень суровый! Полковник Хваткий остается, остальные свободны.
– Иван Васильевич, поручаю вам  в тесном контакте с аналитиками нашего управления связаться с Вячеславом Павловичем Стольным – директором  Института  имени Курчатова – и начальником отдела исследования ионосферы Земли доктором Елистратовой. Поставь перед ними задачу научного обоснования применения для сверхдальней космической связи антенн, монтаж которых проводится на полигоне под Тулой. С научными выкладками и обоснованием. Необходимо разработать технологические карты на изготовление указанных изделий, заключить договор на их изготовление с руководством завода, где работают «Гейша» и ее гражданский муж. Насколько я знаю, на полигоне идет демонтаж установленных антенн, выявлен заводской брак. Это обстоятельство не должно остаться незамеченным противником. Раз есть брак, есть разработчик. Я думаю, вам ясен ход моих мыслей?
– Так точно, товарищ генерал! Необходимо допустить утечку технической документации противнику. Пусть они думают, что наши ученые сами разрабатывают оборудование для сверхдальней космической станции. Что они допустили ошибку в расчетах. Что мы не получим нужного эффекта сверхдальней космической связи с этими антеннами, а тем более эффекта образования сгустков плазмы в ионосфере.
– Правильно мыслите, товарищ полковник, – смеясь, сказал Колесников, – но есть и второй аспект – мы устраним возможность провала нашего агента, работающего у противника.

– Галина Павловна, срочно зайдите в кабинет  Вячеслава Павловича! – услышала Елистратова по громкой связи голос секретаря директора института и поспешила к кабинету начальника.
– Здравствуйте, Вячеслав Павлович. Вызывали?
– Здравствуйте, Галина Павловна, познакомьтесь, это полковник территориального управления КГБ  города Москвы Хваткий Иван Васильевич. Он приехал специально для встречи с вами.
– Рада знакомству, но чем я своей скромной персоной привлекла внимание КГБ? – с удивлением в голосе спросила Елистратова.
– Не скромничайте, Галина Павловна, ваша работа по созданию плазмотрона войдет в историю нашего государства. Сейчас уже привлекает пристальное внимание нашего вероятного противника – американцев. Руководство КГБ направило меня с задачей поручить вам разработку технологической документации по изготовлению антенн. Наши аналитики пришли к выводу, что антенны американской установки «Тор» и нашего изделия, сооружаемого под Курском, похожи, как братья-близнецы. Американцы, не без оснований предполагают, что мы строим плазмотрон. Наша задача убедить их, что в проекте передающих антенн по вине разработчиков и технологов заложена «ошибка», которая не позволит нам эксплуатировать этот объект как станцию сверхдальней космической связи, не говоря об использовании  в качестве плазматрона.
– Я вас поняла, но вы представляете, какую работу надо выполнить? Мой отдел на это не способен.
– Пусть вас это не пугает, мы подключим другие отделы, они вам помогут, – пообещал Стольный.
– Вы поймите, что эта мера необходима, нельзя противнику дать возможность раньше времени узнать, что мы строим. Большой риск подставить под удар множество людей, которые за границей работают по этой тематике. Потеряв источник информации на полпути, мы вообще не сможем закончить эту стройку. Вы были в Мехико и как никто другой знаете, в каких условиях работают наши разведчики! – сказал Хваткий.
– Хорошо, вы меня убедили. Тем более, что со стороны директора института обещана всяческая помощь. А к какому сроку нужна техническая документация?
– Уже вчера! – совершенно серьезно сказал Хваткий. – Мне приказано вернуться с документами.
– Должна вас огорчить: даже с помощью, которую обещает Вячеслав Павлович, это займет две недели.
– У вас всего одна неделя и ни одного дня больше! – серьезным голосом сказал Хваткий.
– Соглашайтесь, голубушка, у нас нет другого выбора, – сказал директор института.
– Кроме того, вам необходимо разместить заказ на изготовление большой партии антенн вот на этом московском предприятии. Обговорите с дирекцией завода стоимость, сроки изготовления, качество,  все, как полагается, заключите договоры. Никто не должен знать, что заказ ложный. Потом мы его аннулируем.
В течение недели с заводом был заключен договор на изготовление двухсот антенн для строящегося комплекса сверхдальней космической связи. По окончании переговоров на завод была передана технологическая информация, которая поступила в конструкторское бюро для изготовления приспособлений,  штампов и другой технологической оснастки, с помощью которых можно было приступить к работе по изготовлению заказа. Вся документация прошла через руки Донниковой и Гранкина, у них остались фотоснимки всех технологических документов. Донникова направила весточку о встрече.
– Сэр, агент «Гейша» просит о встрече. Дело весьма срочное,  прошу обеспечить силовую поддержку и охрану места встречи от всяких случайностей, – доложил Джон Рид своему начальнику Самуилу Бушу – советнику посла США в Москве, резиденту ЦРУ.
– Что вы имеете в виду?
– Сэр, Москва криминальный город, «Гейша» очень ценный агент, работает на нашу разведку много лет и ни одного провала.
– Хорошо! С вами пойдут Смит и Кларк. Как обстоят дела с выполнением приказа Лэнгли?
– В этой операции как раз и задействована «Гейша». Надеюсь сегодня получить от нее ценную информацию. На завод, где она работает, поступил какой-то срочный заказ с интересующей нас стройки. Вернувшись я непременно доложу вам о результатах встречи. Вечером Вили Краус доложил своему шефу: – Сэр! Агент по кличке «Таксист» направлен мной к своим родителям, которые проживают в 60 километрах от города Тула, практически рядом с интересующим нас объектом русских. Надеюсь получить от него самые достоверные сведения!
– Будем надеяться он принесет самую полную информацию о стройке – сказал резидент.

В небольшом кафе Измайловского парка за столиком сидела молодая симпатичная женщина, не спеша ела мороженое, запивая его глотками бразильского черного кофе. Здесь же среди посетителей сидел Смит, агент ЦРУ, работавший в России под дипломатической крышей. Он с безразличным видом рассматривал посетителей, изредка останавливал свой взгляд на экране большого цветного телевизора. Все было спокойно, никого подозрительного в кафе не было, но внутренне Смит был напряжен, как боевая пружина курка пистолета взведенного для выстрела. 
Кларк, неспешной походкой приблизившись к скамейке, стоявшей в непосредственной близости от кафе, присел на нее. Он увидел небольшие полосы маркера синего и красного цвета на столбе, оставленные рукой русского агента. Они говорили, что все спокойно, хвоста нет. Присев на лавочку, он опустил глаза и увидел ярко-красную запятую на мусорнице, стоявшей рядом со скамейкой. Это был контрольный знак, что с агентом все в порядке.
Кларк встал и шагом гуляющего человека прошел мимо кафе, мимо шедшего навстречу Джона Рида, глазами показав, что все в порядке, пошел дальше по кругу. Он не видел, как Рид вошел в кафе, но знал, что он сделает это. На пустынных аллеях было совсем мало посетителей, в абсолютном большинстве это были бабушки, которые привезли своих внучат на прогулку. Замкнув кольцо и убедившись, что в парке нет наблюдателей, Кларк зашел в кафе и заказал бармену пачку сигарет. На немой вопрос Смита, сидевшего за столиком, он сделал условный знак, что все в порядке, получив сигареты, вышел, сел на ближайшую лавку и с наслаждением затянулся сигаретным дымом.
Войдя в кафе, Рид встретился взглядом со Смитом, тот сделал знак, что все в порядке кивнул головой. Рид подошел к столику, за которым сидела симпатичная женщина.
– Простите, я вам не помешаю? – спросил он
– Что вы, садитесь, пожалуйста! – пригласила она. Получив согласие, он опустился рядом.
– Прошу прощения, но не могу удержаться от комплимента. Редко встречаются столь восхитительные женщины! – Щеки женщины зарделись румянцем,
– Спасибо! – сказала она, опуская глаза.
– Простите мою назойливость, но я хотел бы с вами ближе познакомиться. Я представляю в России солидную торговую фирму, совладельцем которой являюсь, зовут меня Григорий Максимович Благинин.
– Вы русский? – удивленно вскинула длинные ресницы женщина и рука ее, державшая чашку кофе, дрогнула. Немного кофе выплеснулось на столик. – Ах, как некрасиво получилось, – сказала она, протирая столик своей салфеткой, которую после этого скомкала и бросила в пепельницу.
– Возьмите, пожалуйста, мою салфетку и напишите свой телефон. Я очень надеюсь на продолжение знакомства.
Женщина вытащила из сумочки авторучку, что-то написала на салфетке и вместе с ручкой подвинула своему собеседнику. Тот перевернул салфетку, написал на обратной стороне, после чего разорвал ее и подал одну половину женщине, вторую вместе с авторучкой положил в карман.
– Не стесняйтесь, звоните, я буду рад помочь вам в любом деле. Надеюсь, вы не откажете отобедать со мной в ресторане «Астория». Там гастролирует удивительная труппа цыган, – предложил Благинин.
– Вы так настойчивы, что я боюсь вас обидеть отказом! – негромко сказала женщина, не поднимая глаз. – А сейчас я вынуждена вас огорчить – мне пора. Благинин сделал движение, намереваясь проводить очаровательную собеседницу, он она твердо сказала: – Не надо меня провожать, я уйду сама! – улыбнувшись на прощанье обворожительной улыбкой, выпорхнула из зала.
Благинин видел восхищенные взгляды мужчин, с завистью смотревших вслед уходящей красавице, которую удалось закадрить случайному посетителю кафе.

Майор отдела контрразведки Московского территориального управления КГБ Сергей Михайлович Хританков удовлетворенно потирал руки. Он по приказу полковника Хваткого прикрывал двойного агента «Гейшу» во время ее встречи с Ридом. Аппаратура видеонаблюдения внутри кафе, на его  крыше качественно записала разговор и изображение всех участников операции со стороны американских спецслужб. Оставив техников демонтировать аппаратуру, он поспешил на доклад к Хваткому.
– Товарищ полковник, встреча прошла без осложнений, записана на видеопленку как в самом кафе, так и на прилегающей территории! С «Гейшей» вышел на связь сам Джон Рид – помощник советника посла США в Москве, агент ЦРУ. Его прикрывали Кларк Трумен и Смит Гросс – офицеры ЦРУ в Москве, работающие под дипломатической крышей.
– Хорошо, Сергей Михайлович, вы считаете, что у противника не было причин сомневаться в правдивости информации, переданной «Гейшей»?
– Так точно, я в этом совершенно уверен.
– Я полагаю, что противник постарается проникнуть на сам секретный объект. Вам необходимо сегодня же выехать в Тулу, где возглавить работу по усилению режима секретности объекта. Вам нужен кто - либо в помощь?
– Справлюсь, товарищ полковник, там работают опытные оперативники, мне приходилось бывать в Тульском управлении.
Джон Рид, нигде не останавливаясь, поспешил в посольство. Зайдя в экспертный отдел, он передал авторучку, полученную от агента:
– Господа, дело чрезвычайной важности, немедленно проявить и отпечатать фотоснимки в трех экземплярах с каждого негатива!
Через полчаса в дверь его кабинета постучались, получив разрешение, вошел эксперт, который передал майору объемистый пакет с фотоснимками. Быстро просмотрев, Рид нашел сообщение агента, напечатанное машинописным текстом на листе бумаги и сфотографированное микрофотоаппаратом.
Плотно зашторив окна, подвинул ближе настольную лампу, принялся читать  донесение.
Агент «Гейша» сообщала, что завод получил заказ от «закрытого» института на изготовление 200 антенн для строящейся станции сверхдальней космической связи. На фотоснимках были запечатлены чертежи и технологические карты на промышленное изготовление передающих волноводов. Там же был указан материал, из которого следовало изготовить волноводы и антенны. Это был сплав алюминия с магнием – «МГ-34». Разобравшись в снимках, Рид нажал кнопку связи с шефом.
– Господин полковник, уделите мне несколько минут!
– Заходите, майор, я готов вас выслушать.
– Разрешите доложить, что встреча прошла в обычном порядке, наблюдения или противодействия со стороны противника участники операции не встретили. «Гейша» ведет себя выше всяких похвал, красавица женщина, умеет держать себя в руках. От нее получено двадцать микроснимков. В своем письменном донесении сообщает, что «закрытый» институт разместил у них на заводе заказ на изготовление двухсот антенн для строящегося объекта сверхдальней космической связи. На  девятнадцати снимках чертежи и технологические карты на изготовление заказа. Прошу вас ознакомиться, – сказал он, выкладывая на стол   фотоснимки. – Я приказал изготовить снимки в трех экземплярах, полагая, что для определения качества информации нам необходимо направить в Лэнгли два экземпляра фотоснимков для обработки их экспертами и аналитиками ЦРУ.
– Вы правильно поступили, поздравляю вас с успешно проведенной операцией!
– Сэр, я полагаю что агент «Гейша» заслужила поощрение, прошу подписать мой рапорт о выдаче ей премии в размере двух тысяч долларов.
– Я не возражаю против поощрения, но только после оценки экспертами достоверности и значимости представленной ею информации.
– Разумеется, сэр, я в рапорте указываю об этом!
В этот же день фотоснимки были направлены по спутниковому каналу оперативной связи и легли на стол директора ЦРУ.
Утром следующего дня дипломатический курьер в опечатанной и опломбированной сумке, не подлежащей досмотру, прикованной наручником к его запястью, вылетел беспосадочным рейсом из Москвы до Вашингтона, увозя фотопленку и отпечатанные с нее фотографии.

ОПЕРАЦИЯ «ШКОЛЬНЫЕ ДРУЗЬЯ»

– Товарищ  лейтенант! Наряд контрольно-пропускного пункта задержал два часа назад гражданина Сверкунова Константина Николаевича, следовавшего из города Москвы в гости к своим родителям, проживающим в деревне Вознесенка Тульской области, – доложил сержант начальнику пропускного пункта.
– Что вы с ним сделали?
– В его паспорте указано место рождения деревня Вознесенка, по данным информационного центра его родители действительно проживают в данной деревне. Вас не было, мы предложили ему подождать.
– Хорошо, покажите мне нарушителя.
Вскоре автоматчик ввел в кабинет ничем не примечательного, еще не старого мужчину в кожаной летней куртке.
– Так вы и есть тот самый Сверкунов Константин? – разглядывая задержанного и сверяя его внешность с фотографией в паспорте, спросил лейтенант. – Цель вашей поездки?
– Я еду навестить родителей, которые проживают в деревне Вознесенска.
– Откуда, если не секрет, держите путь?
– Какой секрет? – усмехнулся задержанный. – Я живу и работаю в городе Москве, там живут двое моих детей и жена. Могу я задать вопрос?
Лейтенант кивнул головой: – Конечно можете.
– Почему здесь разыгрываются такие страсти с задержанием, конвоированием под дулом автомата?
– Это, брат, государственная тайна. Секретный объект возводим. Установлен пропускной режим.
– В прошлом году я проезжал к родителям по этой дороге, никого не видел, – удивленно сказал Сверкунов.
Получив информацию о въезде в запретную зону постороннего человека, путь которого пролегал мимо секретной стройки, лейтенант Постилкин не знал,  долго не мог понять, что его насторожило в появлении Сверкунова.
Неожиданно его мозг нашел отгадку. Он сопоставил маршрут движения всего транспортного потока от города Москвы до Тулы. При движении из Москвы Сверкунов не мог случайно попасть на контрольно - пропускной пункт в закрытую зону с этой стороны. Он даже улыбнулся своей догадке: «Конечно, он должен был проехать город Тулу, после чего свернуть на проселок и подъехать к селу Вознесенка с востока, минуя запретную зону.  Но почему он подъехал с запада, где нет хороших автомобильных дорог?  Мало того, что пережег горючее, пришлось сделать крюк длинной двести пятьдесят километров».
В кабинет вошел сержант, положил на стол лист пришедшего факса.
«Сверкунов Константин Николаевич уроженец села Вознесенка, женат, двое детей, жена Сверкунова Людмила работает продавцом в магазине запасных частей, не судим, за границей не был. Проживает в г. Москва переулок Большой Каретный, 17, кв. 86. Работает таксистом в 17-м таксопарке.
Родители проживают в селе Вознесенка Тульской области».
– Получено подтверждение вашей личности, но я не имею права пустить вас в запретную зону без пропуска. Разворачивайтесь, выезжайте на шоссе, заезжайте в город Тулу с востока, там выезд свободный.
– Ты что, лейтенант, такой крюк, я сожгу уйму бензина. Может быть, мы договоримся как мужик с мужиком! – доставая бумажник, сказал Сверкунов.
– Я все сказал! Сержант отведите задержанного к машине, покажите, куда ему надо ехать. Счастливого пути!
Исполняя инструкцию, молодой лейтенант территориального управления КГБ Постилкин,  направил по факсу рапорт старшего наряда контрольно-пропускного пункта сержанта Борисова о появлении в зоне повышенного внимания постороннего лица Сверкунова, следующего в деревню Вознесенка.
Полковник КГБ Теребилов отвечал за безопасность производства работ на станции сверхдальней космической связи, кабинет его находился в поселке Шахтинск, в двадцати километрах от Вознесенки. Получив факс, немедленно направил запрос в информационный центр территориального управления КГБ города Москвы с требованием выслать оперативную информацию на Сверкунова.
Теребилов вызвал Постилкина.
 – Что вас насторожило в поведении Сверкунова, может, заблудился? – спросил он.
– Товарищ полковник, я сутки думал об этом и свои мысли изложил в подробном рапорте. – Он достал из папки исписанные листы бумаги и протянул начальнику. – Он из местных, заблудиться не мог. От Москвы до Тулы прямое шоссе. Объект находится в другой стороне, чтобы добраться до него, надо проехать 250 километров. Он сделал это сознательно, в надежде, что его как местного жителя пропустят через стройку. И причина уважительная, – объезд двухсот пятидесяти километров!
– Молодец, лейтенант, хорошо службу несешь! Я запросил оперативную информацию, только что пришел ответ. Прошу ознакомиться.
Постилкин прочитал: «Сверкунов Константин Николаевич уроженец села Вознесенка, состоит на оперативном учете как лицо, общающееся с агентом ЦРУ. При обнаружении места нахождения необходимо взять под негласное наблюдение».
– Ты молодец, лейтенант, поздравляю. Вычислить пособника американских спецслужб с первого взгляда, – это не каждому дано!
– Служу Отечеству! – ответил тот.
Теребилов на рапорте Постилкина написал: «В разработку», сообщил о нежданном госте в Московское территориальное управление КГБ.
Над таксистом Сверкуновым опустился «колпак» наружного наблюдения и отработки его связей.
Родители радушно встретили сына, устроили по этому поводу небольшое застолье, на которое были приглашены его друзья и ближайшие соседи. Среди них был одноклассник Константина Анатолий  Зайцев. Когда мужчины достаточно выпили,  вышли на крылечко покурить.
– Сто лет тебя не видел, Анатолий, расскажи, как живешь, где работаешь? – спросил Константин.
– Что тебе рассказывать? Это вы в столице хорошо живете. А я, как все, работаю в милиции участковым инспектором, недавно капитана присвоили. Жена Мария, ты ее сегодня видел, сидела рядом со мной, две дочки растут. Учатся в школе.
– Слушай, а чего здесь такие строгости, пропускной пункт, солдаты? Заставили меня сделать крюк в две с половиной сотни километров!
– Не говори, совсем засекретились. Любой мальчишка знает, что в пятнадцати километрах от Вознесенки строится станция сверхдальней космической связи! – засмеялся Анатолий.
– А ты сам был там? Наверное, большое строительство, раз такие строгости?
– Конечно, был и не раз. Стройка на моем участке находится, строители народ горячий, чуть подопьют и сразу в драку лезут.
– Вот бы посмотреть. Среди полей огромная стройка, потом детям будет о чем рассказать, – мечтательно сказал Сверкунов.
– А чего там смотреть, земли нарыли горы, бетонируют фундаменты. Месяца два назад стали ставить антенны, да что-то у них не пошло. Приезжал важный такой мужик, генеральный конструктор, устраивал строителям разнос. Сердился и говорил, что брак они будут переделывать за свой счет. После его приезда строители разобрали смонтированные антенны, сложили их на окраине поля, а сами опять, что - то бетонируют в тех местах, где они стояли. Чехарда да и только.
– Толя, а ты откуда все это знаешь?
– Нас, участковых, со всего района  снимали, три дня и ночи охраняли мы эту важную персону,  я проехал с ним все объекты, присутствовал, когда он проводил совещание.
– А ты можешь устроить поездку на стройку?
– Не знаю, никто ко мне с таким вопросом не обращался, я разузнаю, потом скажу.
– Ты уж постарайся, я в долгу не останусь.
«Что далась Константину эта стройка? Так настойчиво просит устроить ему поездку. Надо проверить, он в столице живет, таксистом работает, мало ли с кем снюхался!» – решил для себя деревенский детектив.
Утром он завел мотоцикл «Урал» и поехал по делам в районный центр. Там зашел к начальнику районного отдела милиции, доложил о странной просьбе гостя и его заинтересованности объектом. Майор Казберук заинтересовался рапортом капитана и приказал  подождать в приемной, а сам позвонил в территориальное управление КГБ,  попросил, чтобы его соединили с начальником, полковником Теребиловым.
– Здравия желаю, товарищ полковник, вас начальник районного отдела майор Казберук беспокоит.
– Добрый день, Василий Гаврилович, как поживаешь?
– Да какая это жизнь, с началом стройки преступность выросла вдвое, начальство шпыняет, категорически требует принять профилактические меры. А какие меры со строителями? Они как перекати-поле – сегодня здесь, а завтра след простыл.
– Прими мои утешения, у нас такая же картина, нисколько не лучше.
–  Капитан Зайцев вчера обмывал приезд своего одноклассника из Москвы, так вот, этот одноклассник, узнав, что он работает участковым и бывает на стройке, выспрашивал его о ходе работ и просил устроить посещение объекта.
– А как фамилия этого человека?
– Константин Сверкунов, уроженец деревни Вознесенка.
– Сверкунов? – Полковник Теребилов вспомнил вчерашний рапорт начальника КПП о странном маршруте гражданина Сверкунова и поступившем по факсу приказе взять его в разработку.– Василий Гаврилович, немедленно вместе с рапортом капитана Зайцева направь ко мне. Постарайся, чтобы об этом никто не знал. Пусть он поработает некоторое время с нами. Найди ему замену, я согласую этот вопрос с Москвой. До свидания, спасибо за информацию.
В кабинете начальника районного отделения КГБ сидел приехавший из отдела контрразведки Московского территориального управления КГБ  майор Хританков. Он привез инструкции по усилению режима секретности и слива дезинформации иностранным разведкам о строящемся объекте.
– Товарищ майор, вы слышали, о чем доложил начальник милиции.
– Слышал, на ловца и зверь бежит. Невероятное совпадение! Необходимо срочно запросить в паспортно-визовом отделе справку формы один. Этот Сверкунов наверняка паспорт получал в вашем районе, проверить все его связи на работе и в быту. Необходимо посмотреть книгу въезжающих в запретную зону, там проставляется место жительства и работы. Операцию предлагаю назвать «Школьные друзья», поручить его оперу Зайцеву. 
Колесо оперативной разработки было запущено. Уже вечером майор с полковником обсуждали полученную по Сверкунову информацию. Ничего предосудительного в биографии указанного гражданина установлено не было, за исключением нескольких встреч с агентом ЦРУ. Неожиданно начал работать факс, по которому поступил из Москвы протокол опроса Гордина Ивана.
Гордин рассказал, что Сверкунов отпросился, сославшись на тяжелую болезнь его матери, говорил, что не переживет, если не проведает ее перед смертью, настоял дать отпуск в счет очередного, который будет у него осенью. Он посчитал эти обстоятельства уважительными для столь поспешного отъезда, отпустил в счет отпуска на неделю.
– А ведь правильно мыслит этот Гордин, для такой поспешной поездки должны быть веские основания. Но болезнь матери – это блеф. Со слов капитана Зайцева, она жива, здорова и даже не отказывалась выпить водки по случаю приезда сына. Так в чем причина быстрого, скоропалительного отъезда? – рассуждал вслух полковник Теребилов:
– Остается только один повод: его кто-то хорошо попросил! – высказал свое предположение Хританков.
– Смотрите, какой путь он избрал, намотал на колеса в оба конца пятьсот километров, намереваясь проехать по стройке, в первый же день начал просить участкового устроить ему поездку на стройплощадку. Ему это крайне необходимо! В этом суть его задания!
– Его надо как-то нейтрализовать, но как? – сказал Теребилов.
– Есть один безотказный способ. Ему надо подложить горячую женщину, а еще лучше с гонореей. Через три дня ему станет не до задания, – рассмеялся Хританков.
–Давай у участкового спросим. – Подполковник позвонил секретарю: – Лена, пригласи капитана Зайцева.
В кабинет вошел капитан Зайцев, представился.
– Садись, капитан, расскажи нам о Сверкунове, слышал я, что вы в одном классе учились, какие у него были привычки, пристрастия?
 Тот долго и добросовестно перечислял. Его перебил Хританков:
– А девочками он интересовался?
– Это было его слабое место. Сейчас в соседней деревне живет его бывшая зазноба Клавдия, одна, не замужем, мужиков любит, каждый день новый. Правда, ходят слухи, что она больна гонореей.
– Это как раз то, что нам нужно! – потирая руки, громко сказал Хританков, – пусть занимается любовью, через три дня ему будет не до разведки, когда у него закапает!
– Не будем от тебя скрывать, что мы по меньшей мере удивлены поведением твоего знакомого, его желанием любой ценой побывать на стройке. Кажется, что он выполняет чье-то задание. Мы с майором посовещались и решили его занять дня на три-четыре. С начальником РУВД мы договорились, тебя включаем в оперативную группу по противодействию Сверкунову. Не выпускай его из поля зрения, скажешь ему, что пропуск ты заказал, будет дня через четыре-пять. Если к этому времени не уедет лечиться, свозишь его на стройку, покажешь подсобные объекты, скажешь, что это и есть строительство станции. Можешь ему издали показать антенное поле, все равно там сейчас ничего нет, антенны демонтированы, – инструктировал капитана полковник.
– А что, так серьезно? Сверкунов шпион? Верится с трудом.
– Наше дело доверяй, но проверяй. Немедленно отправляйся к этой разбитной Клавдии и скажи, что друг юности готов заключить ее в свои объятия. Смотри, не проболтайся, для чего это нужно, – подвел черту под разговором Хританков.
– Погоди, капитан. Зарплата у тебя маленькая, жена, двое детей, возьми деньги для оперативных целей, распишись в ведомости, – сказал полковник, протягивая деньги и ведомость.
– Сам привезешь его к Клавдии, скажи, что приедешь за ним, как только будет готов пропуск.  Родителям Сверкунова скажешь, что сын решил пожить у знакомых рыбаков  на Парном озере.
– Будет исполнено. Разрешите идти?
– Свободен, завтра управишься с заданием, заедешь, доложишь! – на прощанье сказал Теребилов.
Сверкунов весь просиял, когда Зайцев сообщил ему, что Клавдия, его давняя любовь, горячо приглашала его в гости, ждет сегодня вечером.
– Толя, помоги мне добраться до нее, я не знаю, где она живет.
– Ты в своем уме, ночь на дворе!
– Толя, не могу я ночь терять, скоро домой ехать, отпустили всего на неделю. Будь другом, проводи, я поеду на своей машине, а ты впереди на мотоцикле. Выручай одноклассника.
– Хорошо, тут восемь километров. Но ты смотри, не загуляй. Я сегодня на тебя заказал пропуск в закрытую зону как на общественного помощника участкового. – Он видел, как просиял его одноклассник.
– Вот спасибо, а когда готов будет?
– Не раньше, чем через четыре дня, я заеду, скажу. Если что понадобится, позвонишь мне в кабинет, вот мой служебный телефон. Дома телефона нет, – сказал капитан, протягивая клочок бумаги. – Родителям скажи, что одноклассники пригласили на Парное озеро, пожить на природе два-три дня, отдохнуть. Все равно хозяйства они не держат, помогать им не надо.
– Какой ты молодец! Я так и сделаю.
Вскоре возле дома Сверкунова застучал мотоциклетный двигатель, негромко заурчал двигатель «Жигулей». Включив фару, капитан поехал впереди, и тут ему пришла в голову мысль, от которой он заулыбался во весь рот. Когда проезжали мимо дома, в котором он жил, мотоцикл неожиданно заглох. Все усилия хозяина и помощь гостя положительного результата не дали, мотоцикл не заводился.
– Чтоб ты сдох! Надо снимать карбюратор чистить, и продувать, с завода такой капризный. Разворачивайся, поездка отменяется, – не терпящем возражения тоном сказал участковый.
– Как отменяется? Ты же говоришь, что  Клавка меня сегодня ждет! Нет, нельзя, чтобы ночь пропала впустую, надо что-то придумать. – Неожиданно Константин встрепенулся:
– А ты на автомобиле ездить умеешь?
– Обижаешь, начальник, на всем, что движется, ездить умею, даже на танке Т-70 ездил, когда в армии служил.
– Садись ко мне в машину, покажешь дорогу, а обратно сам приедешь.
– А ты как?
– Я у Клавдии погощу до получения пропуска. Потом ты за мной заедешь и я как общественный помощник поеду с тобой посмотреть на стройку.
– Но ты же будешь без машины?
– А зачем она мне Клавка такая мягкая и теплая, как вспомню, невмоготу становится. Садись, поехали скорей. Ты мне лучше скажи, где в эту пору две-три бутылки водки взять можно?
– Смотри, потом не обижайся, – сказал капитан, садясь на переднее пассажирское сиденье.
– А мотоцикл?
– Пусть под окнами стоит, приеду, закачу во двор. Все знают, что он служебный, никто не тронет, тем более его никакими силами не заведешь. Это не то, что у вас в Москве.
– Да, ты прав, там только отвернулся, махом уведут, даже глазом моргнуть не успеешь, – сказал Константин, запуская двигатель. Купив в кафе три бутылки водки, они приехали в соседнюю деревню к дому Клавдии.
Разодетая, нарумяненная красивая женщина сразу бросилась на шею Косте, со словами:
– Приехал мой ненаглядный, любовь моя, проходите в дом, я уже на стол накрыла.
– Мне надо ехать домой, завтра рано вставать, служба! – отказался Анатолий. – Он собирается у тебя погостить, когда мне его забирать?
– Пусть остается и живет, я его помню, он сильным парнем был! – смеясь сказала хозяйка.
– Дня три погощу, я тебе позвоню, – сказал гость, увлекаемый хозяйкой в дом.
Довольно улыбаясь, что все так хорошо сложилось, капитан прижал педаль газа и быстро доехал с ветерком до своего дома.  Нагнувшись над мотоциклом,  нажал на неприметную кнопку и толкнул ногой педаль стартера. Двигатель с первого оборота ровно застучал. Сев в седло, капитан любовно погладил бак мотоцикла и сказал:
– Ты меня извини, старина, что напраслину на тебя возвел. Сам понимаешь, служба такая!
В системе зажигания мотоцикла он много лет назад установил хитрушку, которая при нажатии на кнопку разрывала цепь электропитания, и мотоцикл никакими силами нельзя было завести. При повторном нажатии на кнопку питание восстанавливалось, двигатель заводился с пол-оборота.
В девять часов утра капитан вошел в кабинет начальника районного отдела КГБ, где его с нетерпением ожидали хозяин кабинета и майор Хританков. Он подробно доложил о том, как ему удалось нейтрализовать Сверкунова, лишив его средства передвижения.
– Да ты просто молодец! – похвалил Хританков, – славно придумал. И повод уважительный – женская юбка. Благодарю за службу! Как мы договаривались, нужен пропуск на имя Сверкунова как общественного помощника участкового инспектора. Под надзором капитана он не сможет многого узнать, но сам факт его пребывания в запретной зоне скажется при оценке информации, если подтвердится факт вербовки его противником, – рассуждая, сказал Хританков.
– Я выпишу такой пропуск, а ты, капитан сделай, вид, что забыл о том, что его надо обязательно вернуть. Понял? Он должен предъявить пропуск в запретную зону своему хозяину.
– Товарищ полковник, вы по-прежнему считаете, что он завербован?
– Нет. У нас пока нет сведений о его вербовке или работе на какую-либо разведку. Но мы не должны исключать этого ни в коем случае. С ним нужно быть предельно искренним. Вам необходимо проверить информацию о болезни Клавдии гонореей. Если она подтвердится, надо договориться с заведующей аптекой, чтобы из свободной продажи изъяли на время пенициллин, бицеллин и другие антибиотики, которыми лечится в домашних условиях гонорея. Не найдя лекарства, он помчится в Москву, с таким заболеванием долго не протерпит.
– Самое главное, надо осмотреть его машину очень тщательно, составить протокол осмотра, – сказал Хританков.
– К двенадцати часам подгонишь машину к развилке, где сворот на Парное озеро, там мы тебя будем ждать. Иди, капитан, выполняй приказ. Дмитрий Константинович знает, что ты работаешь с нами. Чтобы не было лишних вопросов,  в райотделе не показывайся. В 12 часов проведем совещание, доложишь о проделанной работе.
– Пока все складывается удачно, – сказал Хританков, удовлетворенно потирая руки, – пусть кувыркается на здоровье. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не собирало секретную информацию! – перефразировал он поговорку, и офицеры рассмеялись.
В 12 часов с проселочной дороги в березовый околок свернул автомобиль ВАЗ с московским номером, за леском его ждала черная «Волга».
– Разрешите доложить, товарищ  полковник, сведения о болезни Клавдии гонореей подтвердились. За последнюю неделю два строителя обратились в рабочую поликлинику с этим заболеванием. С обоих взял объяснения, единогласно подтверждают, что спали с Клавдией.
– Они ничего не могли напутать? – спросил Хританков.
– Нет. Называют адрес, ее характерные приметы. Так что моего одноклассника надо поздравить с гонорейкой! – рассмеялся капитан. – Сама Клавдия за это время никуда в лечебные учреждения не обращалась. Вот справки.
– Хорошо, капитан, теперь давайте осмотрим машину гостя, – предложил Хританков.
Осмотр ничего не дал, всех удивило наличие второй аптечки, в которой хранилось несколько одноразовых шприцев и флаконов с бицеллином.
– Капитан, в окрестных селах есть аптеки, аптечные пункты, специалисты животноводства, у которых можно приобрести антибиотики? – спросил Хританков.
– Аптек и аптечных пунктов нет. Специалисты животноводства есть в каждой деревне, скот лечат.
– Всех, у кого есть антибиотики, предупреди, чтобы в случае обращения незнакомого покупателя они отказали ему, сославшись на то, что их нет в продаже. В крайнем случае продали не больше одного пузырька лекарства. Пусть поболеет, быстрее засобирается домой! – приказал Хританков.
– А эти пузырьки надо заменить, вложить в упаковку какой-нибудь витамин, с наклейкой бицеллина, – предложил полковник. – Вечером заедешь ко мне, заберешь упаковку, положишь на место, чтобы не заметил, что машина осматривалась.
Два дня в жарких объятиях Клавдии пролетели для Сверкунова как один миг. Утром третьего дня он вышел в туалет и во время мочеиспускания почувствовал слабую боль в мочеточнике, но не придал этому значения, решив, что перетрудил свой детородный орган.
Но к обеду боль укатилась в область таза и яичек. Работая таксистом, он знал симптомы этой болезни, возил с собой шприцы и лекарство.
«Сука, заразила гонореей» – холодея, подумал Сверкунов. Не заходя в дом, направился в контору, откуда позвонил Зайцеву, который, несмотря на обеденный час, оказался на рабочем месте.
– Привет, Константин, с тебя причитается, достал на завтрашний день для тебя пропуск на стройку, так что жди, утром часиков в восемь заеду и поедем, посмотришь, как изуродовали нашу землю строители.
– Анатолий, срочно приезжай, я тебя буду ждать в конторе. Срочно, по дороге все расскажу.
Минут через сорок под окнами конторы остановился легковой автомобиль, за рулем сидел участковый Зайцев. К нему быстрым шагом подошел Сверкунов, взял из его рук ключ зажигания, сел на водительское сиденье, капитан – на переднее пассажирское. Когда они отъехали, участковый с тревогой в голосе спросил:
– Костя, ты чем-то озабочен. Что случилось?
– Случилось страшное! Эта сука заразила меня триппером!
– Да ты что? Не может быть, я не слышал, что она болеет!
– Слышал не слышал, в сортир сходить не могу, распух конец, не могу помочиться! Убью стерву!
– Сам виноват, надо было предохраняться, иметь при себе джентльменский набор. Он мало места занимает.
– Все с собой у меня было, не дала, сука! Говорит, не могу, когда он одет в резину. Убедила, что здоровая, справку недельной давности показала о прохождении медицинского осмотра. Я поверил.
«Знал бы ты, сколько мужиков у нее за неделю побывало, оббежал за километр!» – весело подумал участковый.
 Сверкунов, свернув на обочину проселочной дороги, заглушил двигатель, быстро достал вторую аптечку, хранившуюся в багажнике, открыл ее. Участковый видел, что там лежат несколько шприцев, ампулы с новокаином и флаконы с белым порошком.
– Что ты задумал, Константин?
– Воткну сейчас пару стандартов бицеллина, к вечеру лучше станет.
Вскрыв упаковку, он вытащил разовый шприц, сломал головку ампулы, набрал в него новокаин. После этого проткнул резиновую пробку флакона, разболтал во впрыснутом туда новокаине белый порошок, после чего проколол резиновую пробку второго флакона. Набрав полный шприц, снял штаны и умело воткнул иглу в ягодицу. Выдернув пустой шприц, выбросил в траву, одел штаны.
– Я смотрю, у тебя ловко получается, приходилось раньше колоться?
– Я же таксист, конечно, приходилось, вот постоянно вожу вторую аптечку с собой, – с довольной улыбкой сказал гость. – Что ты там говорил про поездку? – оживленно спросил он.
– Вот пропуск на посещение запретной зоны на твое имя. Завтра поедем, только паспорт не забудь.
– Спасибо, Толя, я твой должник. Вот будет тема для разговора: я посетил секретный объект!
– Ты меня высади возле кабинета, я еще поработаю, а завтра часам к восьми подъезжай, поедем.
– Хорошо, до свидания.

– Товарищ полковник, все идет по плану. Он заболел, кололся при мне бицеллином из аптечки, сразу ввел два стандарта.
– Хорошо, капитан, пусть лечится. Завтра смотри за ним в оба глаза, чтобы не много увидел.
– Слушаюсь, товарищ полковник, он у меня все увидит.
 Прошло три часа, по всем правилам опухоль должна была уменьшиться, боли уняться, но этого не случилось. Сверкунов вновь вколол себе два стандарта бицеллина и лег спать. Ночь прошла неспокойно, как ему показалось, опухоль увеличилась, он с большим трудом помочился.
«Что такое, никогда таких болей не испытывал, может, лекарство старое, просроченное?» – подумал он. Присмотревшись, прочитал, что срок годности закончился месяц назад, и похолодел.
«Боже мой, как я лопухнулся! Эти суки продают лекарство с просроченным сроком годности. Надо искать бицеллин или пенициллин».
Подойдя к отцу, спросил:
– Папа, а аптека в селе есть?
– Что ты, сынок, какая аптека, лет пять назад закрыли аптечный пункт.
– А если человек серьезно заболеет, что делать?
– В районную больницу едем, там аптека есть. А почему ты у меня спрашиваешь, заболел? На тебе лица нет, что с тобой?
– Все в порядке папа, я уезжаю сегодня,  немного грустно.
– Тебе же еще три дня гостить, сам говорил, что отпустили на неделю.
– Дела, отец, дела! В восемь придет участковый, с ним и поедем на стройку, оттуда поеду домой.
Огорченный отъездом сына, отец пошел делиться с женой этой печальной вестью.
Терпеть боль не было сил,  наскоро позавтракав, попрощавшись с родителями, пожелав им здоровья, Сверкунов поехал к дому участкового. Тот был готов,  они быстро поехали в сторону стройки. Машину трясло на ухабах, и нестерпимая боль разливалась по всему телу Константина.
– Толя, не могу, где у вас есть аптека?
– Только в районном центре, а что тебе надо?
– Бицеллин или пенициллин на худой конец.
– Ты что! Антибиотиков давно нет в продаже, все расходится по блату.
– А ты не смог бы мне помочь достать хотя бы флакон, снять боль до Тулы, там я из - под земли достану.
– Давай заедем к Кузьмичу, у него, возможно, есть.
– А кто он такой?
– Ветеринарный врач, хороший человек, поможет, если у него есть.
Свернув с большака, они въехали в деревню, остановились у большого дома. Участковый постучал в калитку:
– Кузьмич, ты дома? Открой!
Загремели засовы, калитка открылась.
– Сколько лет, сколько зим, проходи, капитан, будь гостем, а это кто с тобой, – спросил пожилой человек с большими жилистыми руками.
– Это друг мой, приехал из Москвы, встретил старую любовь, покувыркался, сейчас болеет. В аптеках антибиотиков, сам знаешь, нет. Выручай, Кузьмич.
– Оно, конечно, помогу, дело житейское, но у меня только пенициллина один флакон остался. Тут лучше бицеллином лечить, быстрей и надежней. Укол-то поставить есть чем?
– Спасибо, Кузьмич, шприцы и новокаин у меня есть, – ответил Сверкунов.
– Тогда подождите, сейчас принесу, – сказал хозяин, не закрывая калитки.
Вскоре он вынес флакон пенициллина.  Извиняясь, сказал:
– Вы уж не обессудьте, больше ничего нет. Не только людей, но и скот лечить нечем.    
Хозяин лукавил, у него был бицеллин, но два дня назад участковый предупредил его, чтобы он вынес только один флакон пенициллина.  Дрожащими руками за околицей Сверкунов вколол лекарство.
– Этого мало, надо ехать в Тулу, там наверняка куплю, – сказал он, садясь за руль.
Они подъехали к контрольно-пропускному пункту, солдаты тщательно проверили пропуск и документы обоих, досмотрели машину, только после этого открыли шлагбаум.
– Вот мы и приехали, останови машину здесь, на холме, – сказал участковый.
– А почему не проедем дальше?
– Ты разуй глаза – вся земля перекопана, куда ты собрался на своих «Жигулях»? Километра не проедешь, поддон пробьешь или что-нибудь оторвешь.
Впереди расстилалось перепаханное строительными машинами пространство, по которому ползали бульдозеры, бетономешалки на автомобилях, другая строительная техника, суетились рабочие, принимая бетон и заливая его в опалубки. На другом краю огромного поля прямо на земле лежали сваленные в кучу металлические конструкции. Разобрать, что там хранилось, из-за расстояния было невозможно.
– Я тебе говорил, что антенны демонтировали, вон там они и лежат, – сказал Анатолий, показывая на дальнюю кромку поля.
– Да тут и смотреть не на что, какой-то невообразимый хаос, – разочарованно сказал Сверкунов, не выпуская из рук пуговицу на пиджаке и поворачиваясь от одного края стройки к другому.
«В пуговице у него фотоаппарат! Точно, он завербован. Правы были чекисты!» – мелькнула догадка  у участкового.
– Это все? – нетерпеливо спросил гость.
– Разве этого мало, посмотри какой размах!
– Поехали обратно, от боли жить не хочется, я тебя отвезу домой и прямиком поеду в Тулу.
– Ты меня подвези к районному отделу милиции, домой я вечером уеду на дежурной машине, и тебе не надо давать крюк.
– Хорошо, а то мне совсем тошно! А тебе спасибо, что сдержал слово, показал мне стройку. А почему  демонтировали антенны?
– Говорят, что в проекте была ошибка. Сейчас заказали новые на какой-то московский завод.
Подъехав к районному отделу внутренних дел, Сверкунов сказал,
– Еще раз спасибо, ты прав, по строительной площадке мы не проехали бы. До свидания, я знал, что ты настоящий друг!
– Да что ты, не стоит благодарности, тебе дальше по шоссе прямо, до Тулы быстро доберешься, здесь шестьдесят километров асфальта. Будешь в наших краях заезжай, – сказал капитан и хлопнул дверкой.
– Спасибо за все, до свидания, – попрощался Сверкунов и притопил педаль газа.
Через минуту Зайцев позвонил начальнику районного отдела КГБ:
– Товарищ полковник, ваши предположения в отношении Сверкунова оправдались. На  стройке он не выпускал из рук среднюю пуговицу своего пиджака. Считаю, что фотографировал!
–   Какую пуговицу? – не понял тот.
– Среднюю пуговицу на пиджаке. Считаю, что там у него был вмонтирован фотоаппарат!
– А бицеллин он нашел?
– Нет, только один флакон пенициллина, собирается заезжать в центральную аптеку в Туле, надеется там взять.
– Бедняга, я ему не завидую, – улыбаясь, сказал Хританков. – Срочно звоните в областное управление, пусть принимают меры по встрече этого «загадочного путешественника». Пиджак можно и украсть или пуговицу отрезать в дверях аптеки. Чего только в жизни не случается, да еще тогда, когда у тебя не пролеченная гонорея. Согласитесь, что хорошая мысль мне в голову пришла осмотреть его автомобиль и заменить антибиотик на безобидные флаконы с витамином.
– Да, долго мы помучались, меняя на этих флаконах наклейки, – вздохнул полковник Теребилов, набирая номер телефона областного управления.

Сверкунов  снял пиджак, ему было жарко, не останавливаясь, гнал машину на предельной скорости. Через час он остановился перед центральной городской аптекой в Туле, выходя из машины, по привычке взял пиджак. Зайдя в аптечный зал, увидел большую очередь мужчин у кассы. Спросив у провизора про бицеллин, с облегчением узнал, что его только что выбросили в продажу.
– Все мужики стоят за ним, – улыбаясь, сказала провизор, показывая в сторону кассы.
Подойдя к кассе, Сверкунов без очереди протянул деньги:
– Мне, пожалуйста, упаковку бицеллина.
– Мужик, ты что, самый умный? Стань в очередь! – подскочил к нему накаченный парень.
– Ребята – извините, но у меня распух, три дня мучаюсь! – сказал Константин и в следующий момент пожалел об этом.
– Ребята, он нас за падло держит. А мы что, от хорошей жизни в очереди киснем? За последний месяц впервые выбросили антибиотик. Ты откуда такой прыткий?
– Из Москвы.
– Бей гада, москвичи зажрались, нас за людей не считают! – крепкий парень с наколками нанес удар кулаком в лицо, от которого Сверкунов потерял сознание. Его били все, били ногами, вымещая скопившуюся злобу на заезжем москвиче. Очнулся он от истошного крика провизора:
– Милиция! Приезжайте скорее, в центральной аптеке драка, мужчину убивают!
После этих слов напавшие горохом посыпались из аптеки, унося с собой пиджак московского гостя, деньги и документы остались у него в бумажнике, который он, не выпуская, держал в руках, там же лежал запасной ключ от автомобиля.
На вызов приехал дежурный, пожилой капитан милиции, узнав, из-за чего возникла ссора, тянул с оформлением документов, потом откровенно спросил:
– Будешь писать заявление, сам ведь виноват, мужикам дорогу перебежал…
– Нет, писать заявление не буду, деньги и документы при мне, а пиджак у меня был старый, на работу в поездки надевал, – сказал Сверкунов.
– Вот и молодец, и нам работы меньше, а то  из-за какого-то не представляющего ценности пиджака будет висеть «глухарь» на райотделе.
– Какой глухарь? – не понял Константин.
– Так у нас зовут нераскрытое дело. Но мы обязательно раскроем, а там пойдут допросы, опознания, обследование пиджака экспертами, короче, многомесячная волокита.
– А почему эксперты должны исследовать пиджак? – холодея, спросил Сверкунов, вспомнив, что одна из пуговиц на пиджаке была фотоаппаратом.
– А как же, от качества материала до стоимости пуговиц эксперты все посмотрят, изучат, дадут заключение о стоимости пиджака на момент хищения.
«Господи! Только не это! Экспертам сразу бросится в глаза странная пуговица!» – покрываясь испариной, подумал Константин, и уже твердо сказал: – Никого я привлекать не собираюсь, продайте, пожалуйста, мне упаковку бицеллина, – попросил он, протягивая деньги кассиру.
– Не могу, отпускаем только по четыре флакона в руки, – ответила кассир.
Неожиданно в разговор вступил пожилой капитан милиции:
– Ты что, слепая? Человек пострадал в вашей аптеке, а вы его обслужить не хотите. Видите, водитель сидит в дежурной машине, так вот, четыре ему, четыре мне, и четыре гражданину – отбейте 12 флаконов.
– Да, но…
– Никаких но, три чека, пожалуйте! – перешел на официальный тон капитан.
– Маша, делай, что говорят, нечего здесь балаган устраивать! – неодобрительно сказала провизор.
– Получите, пожалуйста, молодой человек, – отсчитав двенадцать флаконов антибиотика, сказала провизор, выставив их на стекло витрины.
– Минутку, гражданин. Напишите своей рукой, что отказываетесь писать заявление по поводу драки, возникшей на почве личных неприязненных отношении с неизвестными вам лицами. О пиджаке можно не писать, если вы говорите, что он был старый, – сказал капитан и подвинул Сверкунову лист бумаги. – Вот теперь получите товар и лечитесь на здоровье. Счастливого пути! – попрощался капитан.
– Молодой человек, а шприцы одноразовые вам не нужны? – участливо спросила провизор, едва сдерживая улыбку.
– Не надо,  у меня есть, –  смутившись, Сверкунов вышел из аптеки.
Даже при беглом осмотре пиджака техники Тульского управления КГБ установили, что вторая пуговица пришита совсем недавно. Это был замаскированный под пуговицу иностранный микрофотоаппарат неизвестной конструкции. В Москву полетела шифрограмма:
«Москва. Главное управление КГБ СССР.
Совершенно секретно. В одном экземпляре.
               Генералу полковнику Замятному Л.Б.
Оперативным розыском на территории города Тула установлен Сверкунов Константин, уроженец села Вознесенка Тульской области, возвращавшийся с секретного объекта «Станция». В ходе спецоперации у него изъят пиджак,  на поле которого пришит микрофотоаппарат неизвестной конструкции, замаскированный под пуговицу. Принято решение взять Сверкунова под наружное наблюдение. Прошу согласовать передачу объекта на границе Московской области бригаде наружной службы областного управления КГБ. Костюм высылается с нарочным».
Полковник Ершов А.А».
Дальнейший путь Сверкунов проехал под надежным «колпаком» наружной службы – «наружки», как ее называют в народе.   
Майор Хританков немедленно позвонил в Москву, доложил полковнику Хваткому предположения капитана Зайцева о том, что Сверкунов агент иностранной разведки.
– Товарищ полковник, оперативниками Тулы похищен пиджак указанного гражданина, сейчас проводится экспертиза пуговиц. Если она даст положительные результаты, значит предположения Зайцева верны. Прошу вас связаться с территориальным управлением КГБ Тулы, запросить результаты экспертизы по факсу.
– Хорошо, вам надо возвращаться, свою задачу вы выполнили блестяще. Благодарю за службу.
– Служу Отечеству!

Бригада наружного сопровождения беспристрастно зафиксировала две остановки фигуранта, в ходе которых он вводил через шприц внутримышечно лекарство. Судя по изъятым на месте флаконам, это был антибиотик бицеллин в четырех флаконах.
На границе Московской области его передали московской бригаде наружной службы вместе с видеозаписью самолечения Сверкунова, изъятыми флаконами и шприцами.
Пока Сверкунов находился в отпуске, начальник эксплуатации поставил его автомобиль на ремонт, который провел вновь принятый слесарь Кузнецов. Провозившись сутки с автомобилем, Кузнецов подогнал его под окна кабинета начальника эксплуатации:
– Принимайте работу, Иван Трофимович!
Гордин сам сел за руль, прогнал машину во всех режимах, остался доволен ремонтом. Кузнецов тоже был доволен своей работой – в салоне была установлена камера видеонаблюдения и системы аудиозаписи. Все сказанное даже шепотом прослушивалось оператором, писалось на пленку.
Полковник Хваткий вызвал к себе прибывшего из командировки  Хританкова.
– Сергей Михайлович, есть мнение командования дальнейшую разработку Сверкунова поручить вам. Поддерживайте тесный контакт с технической службой и службой наружного наблюдения. Ваши предположения относительно фотоаппарата, вмонтированного в пуговицу, подтвердились. Кудесники из технического отдела разобрались. Микрофотоаппарат на двадцать кадров. В нашем арсенале аналогичных нет, а жаль. Надо ожидать встречи агента с резидентом либо закладки контейнера. Он обязательно должен передать полученную информацию.
– Да ему нечего передавать, разве что рассказать про свои любовные похождения, так печально для него закончившиеся! – улыбаясь, сказал Хританков.
– Да лихо вы его нейтрализовали с помощью этой любвеобильной Клавы! – улыбаясь, сказал Хваткий.

Вернувшись в Москву, Сверкунов вышел на работу на два дня раньше назначенного срока, чем удивил Гордина.
 – Что так рано? – спросил тот.
– Там все не так плохо было, как отец мне по телефону передал. Мать встала на ноги, вот я и вернулся делать план.
– Молодец, хорошо сказал! План – это наша премия! Пока ты ездил, я твою «Волгу» на техобслуживание поставил. Сам проверил, работает как часики.
– Большое спасибо, Иван Трофимович!
– Спасибо в карман не положишь и в руки не возьмешь!
– Вас понял, я ваш должник, выставляюсь с первой получки.
Все таксисты знали пристрастие своего начальника посидеть в ресторане, хорошо выпить и закусить. Помнил об этом и Сверкунов.
– Вот так уже лучше, иди и работай, о данном обещании не забывай, а то я тебе напомню, – сказал Гордин улыбаясь.
Сверкунов, подъехав к таксофону, стоящему у магазина «Детский мир», позвонил в посольство.
– Здравствуйте, я хотел бы услышать господина Крауса.
– Слушаю вас, – услышал он знакомый голос.
– Поздравляю с днем Благодарения, –  сказал Сверкунов и положил трубку.
Это был условный сигнал, Вили Краус знал, что агент «Таксист» будет ждать его у входа в метро у станции «Измайловская».
Войдя в кабинет шефа, доложил:
– Сэр, звонил агент по кличке «Таксист», просит о срочной встрече. Прошу вас дать для прикрытия оперативных сотрудников. Встреча назначена на 19 часов.
– Хорошо, Вилли, это хорошие вести. Лэнгли требует сведений о секретной стройке под Тулой. Возьмете, Кларка Трумена и Смита Уокера. О результатах доложить немедленно.
В 11 часов на проспекте Мира мужчина, стоявший у будки таксофона, поднял руку, из потока машин вынырнуло такси, остановилось перед ним. Водитель открыл пассажиру дверку, спросил:
– Куда подвезти?
– Давай к ВДНХ, – ответил пассажир, садясь на заднее сиденье и закрывая дверку.
– Здравствуй, Константин, как дела? – поздоровался пассажир.
– Все в порядке, задание выполнил, побывал на стройке, только фотографий не будет.
– Почему не будет? – удивился Краус.
– В Туле зашел в аптеку, хотел купить без очереди антибиотики, местные мужики устроили драку, вырубили меня из памяти, очнулся–пиджака нет. Украли, собаки!
– Расскажи подробнее, ничего не упуская, а ты не засветился на стройке? – встревожился Краус.
– Нет, там меня возил мой школьный товарищ, капитан милиции, он сделал мне пропуск на стройку и много рассказал о ней. Сам он там по службе постоянно бывает, охраняет важных гостей, разработчиков из закрытого института. Я все изложил в отчете.
– А ты уверен, что драка в аптеке случайность?
– На сто десять процентов, я грубо повел себя, вот и получил.
– А милицию вызывали?
– Да, приезжал дежурный капитан, когда узнал, что похитили пиджак, заставлял писать заявление.
– Ты написал?
– Нет. Он сказал, что если пиджак будет найден, его осмотрят эксперты.
– Это еще зачем?
– Для определения стоимости, это нужно для предъявления обвинения виновным. Я подумал, что эксперт при осмотре сразу отличит обычную пуговицу от  пуговицы с фотоаппаратом! Тогда мне конец, поэтому и отказался.
– Наверное, ты правильно поступил, молодец! А сам как думаешь, что там строят?
– Я вместе с другом, капитаном – ездил на стройплощадку, это огромное поле, на котором трудится много рабочих, бульдозеры, бетономешалки. Короче говоря, стройка идет по всему полю, на дальнем краю его лежит гора демонтированных антенн. У меня остался пропуск.
– Пропуск передай мне. А почему антенны не убрали?
– Капитан Зайцев рассказывал, что приезжал очень важный чин из закрытого института, которого он с другими милиционерами охранял все время пребывания на стройке, ругался, говорил, что строители допустили брак, приказал демонтировать антенны, сказал, что брак они будут устранять за свой счет.
– А сам ты не смог побывать на стройке?
– Пробовал по дороге в Вознесенку, специально сделал крюк двести пятьдесят километров, чтобы проехать по стройке. Думал, пропустят, раз местный. Не пустили, там шлагбаум, солдаты с собаками ходят вдоль ограды из колючей проволоки. Я не сомневаюсь, что это строится станция дальней космической связи, там каждый пацан это знает. Строители часто гуляют в местном кафе, я и сам слышал от них.
– Константин, а зачем тебе понадобился антибиотик?
– Неудобно признаваться. На винт намотал!
– Что намотал? На какой винт?
– У нас так говорят, когда заражаются венерической болезнью. Моя давняя любовь Клавка, стерва, гонореей наградила. Антибиотиков днем с огнем не достанешь. Даже в центральной аптеке, где мужики меня немного побили, их долгое время в продаже не было. Спасибо Анатолию, помог достать флакон пенициллина у ветеринара.
– Что, у вас  ветеринары лечат людей? – делая круглые глаза, спросил Краус.
– Когда с конца капает, то и к ветеринару обратишься. Они лечат скот, а лекарство то же самое.
– Хорошо, вот тебе премия за выполнение задания, ты не теряйся, возможно, будут нужны разъяснения. Останови здесь, до встречи, – сказал Рид, выходя из  автомобиля. Покружив по городу и убедившись, что хвоста нет, он вернулся в посольство.
Зайдя в кабинет резидента, подробно доложил Самуилу Бушу информацию, полученную от «Таксиста». 
– Во всей этой истории меня настораживает кража пиджака с миниатюрным фотоаппаратом, не инсценировано ли это похищение? – спросил  Буш.
– Сэр, я разделяю вашу точку зрения, но «Таксист» уверил меня, что он сам спровоцировал драку грубым поведением, полез без очереди к кассе.
– Россия дикая страна, дикие нравы, от русских можно ожидать всего, что хочешь! – сказал Буш, - а где письменный отчет агента?
– Я передал для перевода, потом он  поступит в аналитический отдел, работа с ним ведется. Пропуск в запретную зону приложен.
– Какова вероятность случайного обнаружения микрофотоаппарата?
– Практически нулевая. Пуговица пришита непрочно, если застегнуть пиджак и сесть, она обязательно оторвется. А так она практически не отличается от настоящей.
– Во время встречи ничего настораживающего не произошло?
– Нет, сэр, я как рядовой пассажир сел в его автомобиль, и мы поехали в сторону ВДНХ, по дороге он рассказал о результатах поездки.
– Хорошо, после обработки отчета пусть эксперты запросят в НАСА свежие снимки антенного поля этого объекта и проанализируют информацию, добытую агентом, – приказал резидент.
Присутствующий в кабинете Рид сказал: – Сэр, эта информация подтверждается материалами, представленными «Гейшей» о поступлении заказа на новые антенны.
– Да. Вы правы, информация вашего агента нашла свое подтверждение, этот заказ действительно размещен на московском заводе. Более того, эксперты выявили, что русскими конструкторами при проектировании антенн на волноводах запроектирован сплав алюминия с магнием марки МГ-34, он не сможет выдержать и половины мощности нужного излучения для образования сгустков плазмы в ионосфере. Можно подвести итоги, что русские строят станцию сверхдальней космической связи. Чтобы сделать окончательный вывод, дождемся выводов наших экспертов, и снимков из космоса.
    Через два дня начальник аналитического отдела положил перед Бушем заключение экспертов, которое подтверждало информацию агента «Таксист» – на снимках из космоса весь полигон выглядел как разворошенный муравейник. Везде велись строительные работы. На одном краю поля в беспорядке были сложены демонтированные антенны.
Резидент собрал совещание, на котором доложил результаты проверки информации по секретному объекту.
– Господа, я считаю, что нашим отделом добыта исчерпывающая информация по секретной стройке русских. Если у вас нет возражений, эту информацию передам шифровальщику и направлю в штаб-квартиру в Лэнгли, – сказал он в заключении.

 – Разрешите доложить, товарищ полковник, – спросил Хританков, заходя в кабинет полковника Хваткого.
– Да, жду вашего доклада с нетерпением.
– Отпали всякие сомнения в шпионской деятельности Сверкунова. Нам удалось не только записать, но и снять на видео его встречу с Вили Краусом, помощником советника посла США, агента ЦРУ работающего под крышей дипломата. Что прикажете делать с агентом Сверкуновым?
– Пусть пока живет на свободе, возможно, он нам пригодится в будущем для контригры с его хозяевами из ЦРУ.

            

ОПЕРАТИВНИК  КАШЕВАРОВ

Генерал-майор Сокол через три месяца вызвал Астахова с дипломатической почтой в Ясеново. Когда тот сдал почту и пришел для доклада, представил ему новоиспеченного оперативника старшего лейтенанта Кашеварова. – Я знаю, что вы знакомы. Валерий Алексеевич, вы наработали большой опыт оперативной работы, командование решило закрепить за вами стажера. Старший лейтенант Кашеваров не имеет опыта практической оперативной работы за границей, прошел трехмесячную стажировку в территориальном управлении, показал неплохие результаты. Командование надеется, что вы сделаете из него настоящего оперативника. У вас два дня отдыха, после чего получаете дипломатическую почту и отбываете к месту службы. До свидания! – вставая и давая понять, что встреча закончена, сказал генерал.
Когда офицеры вышли, Анатолий предложил:
– Валера, давай обмоем мое назначение, потом пойдем в отдел доставки корреспонденции.
– Меня зовут Валерий Алексеевич, или товарищ старший лейтенант, прошу это запомнить. Кроме того, прошу запомнить, что на службе у нас никто не употребляет алкоголь.
– Но сейчас какая служба? – удивился Кашеваров.
– Взгляни на часы – четырнадцать часов, до 18 часов рабочий день. Так что не следует об этом забывать, – назидательно сказал Астахов.
Кашеварову ничего не оставалось, как внимательно посмотреть на него и молча согласиться.
 «Ты гляди, как он быстро провел грань между нами. Службист чертов. Вот не повезло в самом начале. Попросить тестя, чтобы поставили другого наставника? Нельзя, узнают, что я в родственниках с генералом Гавриловым, совсем съедят. Придется терпеть», – решил про себя  Анатолий. В ходьбе по бесчисленным кабинетам ставки день склонился к вечеру.
– Валерий Алексеевич, а послезавтра где мы встречаемся для получения дипломатической почты? – спросил стажер.
– В отделе доставки корреспонденции на четвертом этаже я буду  ждать в восемь часов тридцать минут. Прошу без опозданий!
– А почему так рано? – спросил стажер.
– Отставить разговоры, запомните на будущее, что приказы не обсуждаются, – оборвал его Астахов и, отвернувшись, пошел по делам.
«Куда я попал? Солдафон! Держиморда!» – внутренне негодовал стажер по дороге домой.
Вернувшись, домой Кашеваров был удивлен: его ждал празднично накрытый стол, в середине которого среди богатых закусок стояли открытые бутылки с коньяком, винами, водкой. Его возвращения ждали родители и гости – родители жены. Отец пригласил всех за стол, налив всем в рюмки, он дал слово тестю.
– Служи, Анатолий, честно, но собой не рискуй. Помни, что дома тебя ждет красавица жена, и мы с родителями.
Всем тост понравился и все выпили. Тосты следовали один за другим и Анатолий не заметил, как опьянел. Тут его прорвало.
– Вы знаете, кого мне дал в наставники генерал Сокол? Какого-то сухаря, старшего лейтенанта Астахова. Такой зануда и солдафон, сразу стал придираться ко мне, отказался обмыть со мной отъезд.
– Как его фамилия? – спросил тесть, доставая блокнот.
– Старший лейтенант Астахов, - угодливо подсказал Анатолий.
– Завтра же приму меры, зачем нам такой наставник? – пьяно икнув, сказал генерал, пряча блокнот в карман.

Утром в восемь часов Астахова разыскал порученец Сокола и передал приказ генерала немедленно явиться к нему в кабинет.
– Валерий Алексеевич, я знаю вас как боевого офицера, который может постоять за свое мнение. Это похвально. Но сегодня я от генерала Гаврилова узнал, что вы бездушный сухарь и плохой наставник. Что можете сказать в свое оправдание?
– Ничего! Генералу Гаврилову, которого я в глаза не видел, конечно, видней!
– Я обязан был довести до сведения мнение начальника отдела кадров КГБ. Постарайтесь найти общий язык со своим стажером. Будьте с ним более человечным.
«Вот откуда ноги растут, не знал, что он любимчик генерала, приму к сведению» – подумал Астахов.
– Вы правильно мыслите, он родственник генерала Гаврилова, женат на его дочери, это действительно надо принять к сведению! – сказал Сокол.
 Астахов был сражен наповал.
– Разрешите обратиться. Как вы прочитали мои мысли?
– У вас все на лице написано, делай вывод, надо поработать с физиономистикой! Ну, а какое у тебя непредвзятое мнение о новоиспеченном старшем лейтенанте. Можно ли его назначать на оперативную работу, только честно, – спросил Сокол.
– Если честно, то он мне не понравился. Болтлив, не в меру любознателен, склонен к употреблению спиртных напитков. Он не знает даже азов практической работы оперативника. Боюсь, не потянет на самостоятельной работе или еще хуже – засветится, провалит агентуру!
– Про склонность к спиртному откуда сведения? Ты его только один раз видел, – спросил Сокол.
– Вы же сами учите – физиономистика, – наряду с другими факторами.
 Генерал рассмеялся:
– Могу поспорить, что он придет вовремя и трезвым. Во сколько вы договорились встретиться и где?
– В отделе доставки корреспонденции в восемь тридцать. Могу поспорить, что он опоздает.
– Я не буду спорить, мне самому не пристало контролировать лейтенантов, но пошлю с тобой порученца, пусть проверит ваши предположения. Я вас больше не задерживаю. Счастливой службы!
Астахову и присевшему в кресло порученцу пришлось ждать двадцать минут, когда в комнату вошел красный, опухший и помятый старший лейтенант Кашеваров.
 – В чем дело, почему опоздали на двадцать минут? – спросил Астахов, глядя на часы.
– Я не виноват, на дороге пробки, а потом опоздал всего на двадцать минут, не надо ко мне придираться!
– Вы на офицерской службе, будьте любезны забыть любые объяснения своей разболтанности!
– Я постараюсь сделать для себя выводы из сказанного вами! – с издевкой произнес старший лейтенант и отвернулся от Астахова. Порученец слово в слово передал разговор двух офицеров генералу.
«Прав был Астахов в своих выводах. Не дорос еще старший лейтенант Кашеваров до самостоятельной работы, но что делать придется терпеть» – подумал Сокол.
 Забрав почту, идущую по дипломатическому каналу, в ставке Внешней разведки в Ясенево, офицеры на служебной машине заехали в МИД, где вся почта была упакована в дипломатическую упаковку, помещена в переносной сейф, который Астахов пристегнул наручники к запястью своей руки. Так она будет путешествовать до Мехико, без права досмотра на всех границах.
Перед отлетом в аэропорт приехали родственники Кашеварова. Улучшив минуту, тесть сказал:
– Я имел разговор с генерал-майором Соколом, он обещал сбить спесь с твоего наставника. Если будет доставать, сообщи, приму незамедлительные меры!
– Спасибо, папа! – обнял его Анатолий, впервые назвав папой, чем растрогал генерала до слез.
Через полчаса рейсовый Боинг взлетел с взлетной полосы аэропорта Шереметьево-2 и взял курс на Вашингтон.
 После дозаправки в Вашингтоне самолет взял курс на Мексику и приземлился в аэропорту Мексикано, расположенном в пригороде столицы Мехико. Там офицеров встретила посольская машина. В посольстве их ждал для доклада подполковник Добрый.
Выслушав доклад и поздравив новичка с началом самостоятельной работы, Добрый отпустил его, поручив проводить до места жительства  одному из офицеров отдела.  Астахову приказал остаться.
– Валерий Алексеевич, доложи свои соображения о стажере, мне сегодня звонил генерал Сокол, он насторожил меня.
Астахов слово в слово, ничего не пропуская, повторил свой доклад генералу Соколу.
 – Ну и подарок ты мне привез! Иди, отдыхай, потом мне расскажешь о новостях в «Лесу» – сказал тот в заключение.
Перелет через океан заметно сказался на самочувствии офицера и он заснул, едва его голова коснулась подушки. Проспав 6 часов, проснулся свежим, о чем доложил майору.
Пока он спал, Добрый вызвал Кашеварова.
– Я не буду отменять приказ генерала Сокола о закреплении вас на период стажировки за старшим лейтенантом Астаховым. Это боевой офицер, который на деле доказал, что умеет найти правильный выход из любого положения. Если вы будете не согласны с его приказами, у вас есть возможность их обжаловать. Такой вариант допускается в связи со сложностью нашего пребывания в Мексике, под крышей дипломатов посольства, – сказал Добрый Кашеварову, когда они остались вдвоем.
– Товарищ подполковник, прошу назначить меня на самостоятельную оперативную работу! – потребовал стажер.
– Не раньше, чем вы досконально на практике изучите эту самую оперативную работу! – тоном, не допускающим возражений, отрезал Добрый.
Когда стажер, вышел он подумал: «Прав Астахов, к этому стажеру следует присмотреться? Пусть работает, у него наставник хороший, не проморгает».
Так началась служба стажера оперативника Кашеварова Константина.
– Личному составу подготовиться к очередному брифингу для дипломатов, который завтра в своем посольстве устраивают наши американские коллеги, – приказал в один из прекрасных солнечных дней Добрый. – Нас ждут в 16 часов местного времени.
Посещение таких брифингов дипломатическими работниками было обязательным. Там собирались все дипломаты посольств, аккредитованных в Мексике. Они позволяли себе общаться с коллегами из других посольств, заводить новые знакомства, узнавать последние новости, политические прогнозы и сплетни. Оперативники могли безбоязненно встречаться со своими агентами, получать от них информацию, заниматься вербовкой агентуры. Все знали, что посольства нашпигованы видео-и аудиоаппаратурой слежения, но сама возможность прямого контакта, доверительных разговоров  не исключалась. 
В назначенное время оперативники вместе с работниками посольства вошли в конференц-зал. Появление нового сотрудника среди российских гостей вызвало неподдельный интерес. К нему с бокалом шампанского в руке устремился заместитель резидента ЦРУ  Смит Гарсон, работающий в посольстве США помощником советника посла по туризму.
– Сэр! Меня зовут Смит Гарсон, я вижу вас впервые и с вашего разрешения, как хозяин этой пресс-конференции, хочу представить вас собравшимся.
– Меня зовут Кашеваров Анатолий, я прохожу стажировку в Российском посольстве. Недавно прилетел из Москвы.
– Уважаемые дамы и господа, рекомендую вам российского гостя, недавно прилетевшего из Москвы, стажера дипломатического работника Кашеварова Анатолия! – Раздались аплодисменты, которые заставили покраснеть щеки Анатолия.
«Да ты не чужд тщеславию! Я это учту. Тобой надо заняться вплотную!» – подумал Смит.
Взяв под локоть, он отвел Кашеварова в сторону от шумной компании.
– Анатолий, вы не обидитесь, если я буду вас так называть?
– Конечно, нет! Я так рад знакомству с вами, вы не можете себе представить! У меня здесь нет знакомых.
– Полно, полно, Анатолий! Просто вы мне чем-то симпатичны. Но чем, пока сказать не могу. Наверное, это мая интуиция подсказывает мне, что у нас родственные души!
– Спасибо, сэр! Я тронут вашей оценкой!
– Пустяки, Анатолий, я хотел бы услышать из первых уст, как продвигается в России перестройка, послушать вашу оценку происходящему в политике России и ее экономике.
Растроганный вниманием иностранца, подогретый неведомой ранее кактусовой водкой, текилой «Сауса», Анатолий забыл, где находится, и в довольно резких тонах нарисовал мрачную картину коррупции и беззакония, воцарившихся в России. Говорил он не из своих наблюдений. Его отец, часто ругал и перестройку и президента Горбачева за его бесхребетность в политике и экономике.
 – Вот как! У вас обширные знания о том, что происходит в России! Я  благодарен вам за столь полный анализ положения на политическом и экономическом фронте в многострадальной России. Поверьте, все прогрессивное человечество с замиранием сердца следит за происходящими там событиями. Благодарю за столь полный анализ! Вот моя визитная карточка, я буду рад видеть вас в любое время. Я подчеркиваю, в любое время! – с поклоном сказал Смит. При этом он подумал: «Этот практикант наш. Я его слеплю и заставлю давать информацию на своих сослуживцев!».
Как только Смит Гарсон отошел, к Кашеварову подошел Астахов.
– Анатолий, держись рядом с нами, пока не наберешься опыта проведения конференций. Ты понял?
– Да понял, только я хочу общаться с тем, кто мне понравится! – пьяно куражился стажер.
– Мы уходим домой, это приказ! – потребовал Астахов.
– Хорошо, только я поговорю вот с этим симпатичным человеком.
– Немедленно в посольство! Это приказ? Он пьян, помоги, мне  Владимир, – попросил он Кружилина. Придерживая Кашеварова под руки, они увели стажера в автомобиль, доставили в посольство.
На следующий день Добрый провел разбор поступка Кашеварова и предупредил:
– Поскольку вы на деле показали, что не умеете себя вести в обществе иностранных дипломатов, я запрещаю вам присутствовать на брифингах и других публичных мероприятиях до тех пор, пока  не научитесь отличать друга от врага. Что от вас хотел узнать и узнал помощник резидента  ЦРУ  Смит Гарсон?
– Вы о чем, товарищ подполковник? Какой помощник резидента? Приятный пожилой человек, служащий Американского посольства, отдела туризма. Спрашивал, как движется перестройка в России.
– Это помощник резидента ЦРУ в Мексике! Вы меня поняли, старший лейтенант Кашеваров! Я запрещаю любые контакты с этим человеком, в противном случае вынужден буду отправить вас  в Россию.
– Хорошо, но я же не знал, что он агент иностранной разведки! – оправдывайся стажер.
– Пить надо меньше и не терять голову! – примирительно сказал Добрый.
Смит Гарсон, вернувшись с брифинга, вызвал шифровальщика и продиктовал  телеграмму в Вашингтон, где подробно изложил  информацию о беседе с новым сотрудником Российского посольства. Он просил проверить по базе данных и через агентурные источники, находящиеся в России, данные на  Анатолия Кашеварова. В том числе и на причастность к сотрудничеству с Комитетом Государственной Безопасности России.
Получив из Лэнгли телеграмму с приказом о проверке Кашеварова, Самуил Буш, резидент ЦРУ вызвал своего заместителя Джона Рида:
– Получена шифровка из Лэнгли. Нам поручена проверка Кашеварова Анатолия Сергеевича, студента последнего курса МГИМО. Я помню, что у вас там работает агент.
– Да, сэр, преподаватель Григорьев Константин Михайлович, агент по кличке «Учитель» стоит у меня на связи. Сэр, при вербовке мы ему обещали место преподавателя в университете штата Мичиган, что ему сказать?
– Вы проверяли его, надежный источник, не засвечен?
– Он провел несколько операций по нашему заданию, в Лэнгли остались довольны. 
– Скажите ему, что произошло досадное недоразумение, изучив его досье, руководство ЦРУ осталось недовольно его пассивностью. Предложило дать ему еще один год для наработки необходимых результатов. В качестве утешительного приза передайте ему пять тысяч долларов за предстоящую операцию.
Вернувшись в кабинет, Рид увидел лежащий на столе бланк красочной открытки с изображением Кремля. Это был условный сигнал, что агент «Учитель» просит выйти на связь. «Случилось что-то с ним, раз он пошел на экстренную связь. Что могло произойти?» – ломал голову разведчик.
Доложив Бушу, что уходит на встречу, профессионально оторвавшись от наружной службы русских, он сделал три круга возле кафе, расположенного недалеко от Курского вокзала, где была назначена встреча с агентом, хвоста не было.
Рид подошел к фонарному столбу, стоявшему рядом с остановкой общественного транспорта. Он увидел на высоте пояса две горизонтальные полосы, выполненные фломастером черного и красного цвета. Это был сигнал агента, что за ним хвоста нет, и он ждет встречи в назначенное время.
Ожидавший его возле кафе и прикрывавший встречу агент ЦРУ Смит, сделал знак, что все спокойно. Сохраняя беззаботное выражение  лица, Рид вошел в кафе, увидел сидевшего за столиком Григорьева. Встреча происходила в рабочее время, когда Григорьев должен был находиться в институте. Наружная служба проморгала его выход и не проследила маршрут движения. Поздоровавшись, Григорьев сел за столик рядом с Ридом.
– Я вас слушаю, – сказал Рид.
– Джон, я терпеливо ждал, когда вы выполните свои обязательства. Время идет, а вопрос о моем назначении на должность профессора Мичиганского университета не решается.
– Вы не правы, Константин Михайлович. Я направлял ваше досье в Лэнгли. К сожалению, руководство пришло к выводу, что у вас недостаточно заслуг перед Штатами, чтобы занять это место. – Он видел, как помрачнело и вытянулось лицо агента. – При встрече, когда предложил вам сотрудничество, я говорил, что Дядюшка Сэм не скупится для тех, кто оказывает ему услуги. У вас не все потеряно, надо работать более активно и все будет в порядке. Прошу вас успокоиться. Какую информацию вы хотели мне передать?
– Вот карточки студентов, которые сотрудничают со спецслужбами России.
– Их всего трое?
– Да, это все, кого мне удалось выявить. Поверьте мне, это невероятно сложно.  Вы не можете себе представить, – стал оправдываться агент, но Рид остановил его, внимательно рассматривая переданные ему карточки. Среди них он увидел знакомую фамилию Кашеваров.
– Вы уверены, что эти студенты завербованы спецслужбами? Например, этот – Кашеваров?
– На сто процентов, он сам в кругу студентов хвастался, что проходит нелегальное обучение на явочных квартирах КГБ. Кроме того, женился на дочери генерала КГБ Гаврилова.
– О, это интересно! Генерал Гаврилов видная фигура в КГБ, возглавляет кадры. Весьма благодарен за столь ценную информацию, поступи она раньше, вы бы в этом году были преподавателем в Мичигане!
– А исправить ничего нельзя? Я боюсь! Мне кажется, что за мной наблюдают.
– Прекратите панику, это нервы. Мы с вами провели три встречи и несколько закладок тайников. Давайте ограничим личные встречи до минимума, вероятность провала значительно уменьшится. Работайте спокойно, в следующем году я твердо обещаю, что мы переправим вас в Штаты!
– Хотелось бы в это верить, - недоверчиво сказал агент.
– Чтобы не быть голословным, распишитесь за получение пяти тысяч долларов за вашу информацию. Штаты не забывают своих героев, – сказал Рид, протягивая ему лист бумаги с машинописным текстом на английском языке. Глянув на текст и убедившись, что это расписка, Григорьев поставил свою подпись. Рид поставил на стол роскошную упаковку, от которой распространялся обворожительный запах духов.
– Это подарок вашей жене! Передайте ей от меня нижайший поклон, – громко, чтобы слышали за соседними столами, сказал Рид, добавил значительно тише: – В ней вы найдете свой гонорар в пять тысяч долларов.
Он встал, приподнял шляпу, прощаясь с собеседником, и вышел не оглядываясь. Краем глаза видел сидевшего на лавочке возле кафе Смита, прошел мимо него и направился к стоянке такси, где остановил машину и поехал в посольство, не скрываясь ни от кого.
– Сэр, все прошло спокойно. Ваше задание выполнено, агент принес на встречу карточки на трех студентов, завербованных КГБ. Один из них Кашеваров, которым интересуется Лэнгли. Более того, агент сообщил, что он недавно женился на дочери генерала КГБ Гаврилова.
– Очень хорошо, Рид, вы и Смит заслужили премии, я вас поздравляю, можете получить в кассе по тысяче долларов. Информация стоит этого. Как агент перенес сообщение о том, что не будет пока работать в Мичигане?
– Болезненно, но я ему пообещал, что в следующем году он обязательно там будет.
– Пусть надеется, но такой агент нам и здесь нужен!

Прошло три месяца службы Кашеварова. Неожиданно его вызвал Добрый.
– Лейтенант, возьмите мою машину, завтра в двенадцать местного времени прилетает ваша жена. Мне приказано обеспечить ее встречу. Но я думаю, что это лучше всех сделает муж! – улыбаясь, закончил он.
– Спасибо, Петр Иванович! Я счастлив получить такое приятное сообщение!
Утром Георгий подал машину. Когда в нее сел лейтенант, спросил:
– Куда едем, Анатолий Сергеевич?
– В аэропорт Мексикано, жену встречаю!
– Как жену? Стажерам не положено по рангу иметь жену во время стажировки, – удивленно глядя на офицера, возразил водитель.
– Ты лучше на дорогу смотри, а то не доедем. Кому-то нельзя, а кому  можно, – важно ответил Анатолий.
Встретив Наташу, Кашеваров представил ее Георгию: – Это моя жена Наташа, познакомьтесь, а это наш водитель Георгий – надежный помощник оперативников.
 Георгий представился и смущенно подал молодой женщине руку. 
– Георгий, прокати нас по Мехико. Я за три месяца ни разу не был в свободной поездке, только на операциях, – жена удивленно и встревоженно повернулась к нему:
– На каких операциях, Толечка?
– Не бери в голову, я оговорился. Они долго катались по улицам Мехико, их гидом выступал Георгий. Наконец Анатолий сказал: –Георгий, останови возле этого ресторана, мы с Наташей посидим, отдохнем.
– Но, Анатолий Сергеевич, мне приказано доставить вас и жену в посольство!
– Не беспокойся, ты доставишь, только вечером. Мы тебя ждем к одиннадцати часам, не опаздывай, – сказал лейтенант, помогая жене выйти из машины. – А вещи Наташи отвези, пожалуйста, в мою комнату.

Машиной резидента Российской разведки интересовались не только мексиканцы, но и агенты ЦРУ. Наружная служба доложила о том, что Кашеваров с женой зашли в ресторан на авениде Свободы.
– Сэр, я прошу разрешения завязать неформальные контакты с молодым российским дипломатом Кашеваровым. Он с женой находится в ресторане на авениде Свободы, – зайдя к Кларку Голдену, резиденту ЦРУ в Мексике, доложил  его заместитель  Смит Гарсон.
– Я не возражаю, но вам необходимо ознакомиться с досье на этого молодого «дипломата», – сказал тот, протянув папку.
– Вот как. Он разведчик, зять высокопоставленного чекиста, генерала КГБ!
– Сэр, в этом случае я прошу официального разрешения на его вербовку!
– Вы отдаете отчет тому, о чем просите?
– Да, сэр, я уже докладывал вам о знакомстве с ним, мне, кажется, у него надлом психики. Поверьте моему многолетнему опыту, он потенциальный кандидат на вербовку.
– Это было бы большой удачей. Да поможет вам Бог.
Войдя в зал ресторана, Смит окинул публику независимым взглядом и, наткнувшись на сидевшего за столиком с молодой красивой женщиной Кашеваровой Мариной, изобразив на лице удивление и радость, раскинул руки. Его поведение не осталось незамеченным для Анатолия.
– Анатолий, друг мой! Вы ли это, да еще в компании столь очаровательной женщины, дайте я вас обниму. – Он прижал к груди опешившего от столь бурной встречи стажера,  не давая ему опомниться, отрекомендовался его даме.
– Разрешите представиться,  Смит Гарсон, помощник советника посла США в Мексике  по туризму. Я был бы счастлив удостоиться чести узнать, как зовут вас, прелестное создание, – обратился он к женщине.
От общения со столь высоким знакомым своего мужа у женщины зарумянились щеки. Подав руку, она представилась:
– Кашеварова Наталья.
– Я поздравляю своего лучшего друга Анатолия со столь тонким выбором супруги. Вы просто обворожительны, сеньора! – не стирая с лица радостной улыбки, сказал Смит, окончательно смутив молодую пару.
Он подозвал официанта.
– Для моих дорогих гостей принесите самой лучшей текилы «Куэрво», что пьет дама – вино, красное светлое? Что она будет кушать? – учтиво спросил новый знакомый.
– Мне, пожалуйста, светлого полусладкого вина, что-нибудь из мексиканских блюд. Я еще не знаю кухни этой страны, надеюсь на ваш выбор, – сказала Наталья.
– Тогда я вам рекомендую себачи, это креветки в соке лимона и перца Чили. Уверяю вас, вкус божественный. Кроме того, рекомендую тосибо-исебоя, божественный вкус!
– А что это такое? – спросила Наташа.
– Это вершина кулинарного искусства мексиканских поваров! Кукурузная лепешка, с которой подается обжаренная с красным помидором нежнейшая говядина, перец Чили и прекрасный соус. Кто попробует один раз, будет заказывать это кушанье всегда!
– Мы целиком полагаемся на ваш вкус! – сказала Наташа, заворожено глядя на нового знакомого.
– Лучшей текилы для мужчин, самого лучшего вина для дамы, лимон, три себичи, три тосибо-исебоя, и очень быстро – распорядился он.
Официант не уходил, тогда он достал пятьдесят долларов и передал ему.
– Спасибо, сеньор, заказ будет готов сию минуту, – кланяясь, официант бросился исполнять заказ щедрого гринго.
– Дикая страна, пока не получат чаевые, ничего не хотят делать, – видя удивление на лицах молодоженов, сказал он.
Молодые люди были поражены не меньше официанта  суммой чаевых. Это не осталось незамеченным Смитом и он довольно улыбнулся.
– Сеньора, я знаю, что ваш муж находится на стажировке, но какими судьбами вас занесло на древнюю землю Мексики?
– Как верная жена я исполняю свой долг. Мои предшественницы за своими мужьями-декабристами шли  в Сибирь, на каторгу, я решила разделить участь мужа и провести с ним время его стажировки в знойной Мексике!
– Сеньора, я искренне преклоняюсь перед вами. Жизнь в грязном, перенаселенном Мехико, стоящем на высоте трех тысяч метров над уровнем моря, не мед. – Я вам обоим предлагаю свою дружбу. Моя семья осталась в Штатах, мне так одиноко, а вы живо напоминаете мне моего сына Германа и дочь Катрину. В любое время звоните, я буду рад встрече с вами. А теперь давайте выпьем за нашу крепкую дружбу! – встав, предложил Смит. Все чокнулись по русскому обычаю и выпили.
Подкладывая закуску и восхищенно комментируя достоинства блюд, Смит подливал напитки в стаканчики молодоженов. Завязался непринужденный разговор, в ходе которого Кашеваров выказал свое восхищение образу жизни американцев, свободе их передвижения по свету, финансовой независимости.
– Как у вас принято говорить: «Каждый кузнец своего счастья». Я знаю, что у вас в посольстве заработная плата восемьсот долларов в месяц. После стажировки вы будете получать на триста долларов больше и так всю жизнь. Заработок работника нашего посольства пять тысяч пятьсот долларов, – более чем в пять раз выше вашего. Есть над чем подумать! – внимательно глядя на Наташу, сказал американец и увидел, что она кивнула в знак согласия.
«Никто не может устоять против блеска золота! И вы, голубки, не исключение!» – подумал разведчик.
Видя, что наступил вечер и Анатолий начинает пьянеть, он предложил отвезти их на такси в посольство.
– Но у нас заказана машина на одиннадцать часов, – возразила Наташа.
– Сеньора, с самых первых шагов по мексиканской земле вся ваша жизнь будет проходить под неусыпным контролем КГБ. К этому надо привыкнуть и не давать повода для лишних разговоров. Вы услышите много грязных разговоров обо мне, нашей системе. Не верьте пустой болтовне, сразу вспоминайте, что в нашем посольстве человек вашего ранга получает за тот же труд в пять раз больше.
– А как же водитель посольства? – спросила Наташа.
– Ему скажут, что вы уже уехали на такси, не дождавшись его. Я выражаю надежду, что мы станем большими друзьями. Прошу только об одном: не афишируйте эту дружбу, это может вам навредить, – сказал он на прощанье, усаживая своих знакомых в такси.
– Замечательный человек! Где ты с ним познакомился? – спросила Наташа.
– Я тебе потом все расскажу, радость моя, – пьяно икнув, сказал Анатолий и заснул.
Предупрежденный американцем водитель привез их к посольству, где Наташа растолкала крепко спавшего мужа.
– Толя, проснись, приехали!
Они вышли из такси, и машина уехала.
– А кто ему заплатил за проезд? – спросила женщина.
– Не бери в голову, за все уплатил мой американский друг, пойдем домой, спать хочется! – сказал Анатолий, увлекая жену в ворота посольства. 
 Вернувшись в посольство, Георгий не застал Доброго. Тот появился в двадцать два часа.
Водитель доложил о желании лейтенанта побыть с женой в ресторане.
– Зря ты их оставил двоих, они не знают города. Надо было подождать там же, позвонить в посольство, чтобы мы не беспокоились, – сделал ему замечание Добрый и вызвал Астахова.
– Валерий Алексеевич, ваш стажер с женой остался в ресторане на авенида Победы. Езжайте вместе с Георгием и привезите их в посольство! – приказал он.
Раздосадованный пропавшим, вечером Астахов и водитель вышли к машине. В это время в калитку посольства вошла пара, в которой они узнали Кашеварова, с ним была молодая женщина.
– Товарищ старший-лейтенант, вас ждет майор Добрый! –  сказал Астахов.
– Но со мной жена, – пытался отговориться тот.
– Жену проводит Георгий, пойдемте, вас ждут! – твердо повторил Валерий.
Переступив порог кабинета подполковника Доброго, Кашеваров остановился  посередине и с вызовом посмотрел на него.
– Старший лейтенант Кашеваров, доложите, почему вы не выполняете инструкцию, которой запрещается в целях избежание похищения и других неприятностей нахождение сотрудника посольства за его стенами без сопровождения.
– Но меня сопровождал водитель посольства, а потом моя жена.
– Хорошо, завтра вы напишете мне докладную по этому поводу. Но я должен вас предупредить, что этот поступок не останется безнаказанным. В случае повторения вы будете немедленно отправлены в Россию. Я не желаю нести ответственность за людей, которые не выполняют требования инструкций! Вы свободны.
 Прошло шесть месяцев, Кашеваров, как и положено стажеру, использовался на страховке при боевых выездах оперативников.
Неожиданно от Сокола поступил запрос на предоставление сведений о проделанной работе и возможности аттестации его на самостоятельную работу. Добрый вызвал Астахова и предложил дать оценку как наставнику.
– Я не знаю почему, но считаю, что это рано делать. Он еще не созрел для самостоятельной работы.
– Ты понимаешь, что «Лес» требует ускорить его аттестацию? – спросил Добрый.
– Пусть «Лес» и дает ему положительную аттестацию, я не могу этого сделать. Я готов письменно изложить свою точку зрения.
– Хорошо,  излагай, ты на это имеешь право! – раздраженно сказал Добрый.
Когда Астахов вышел, он снял трубку спутниковой связи и позвонил Соколу.
– Товарищ генерал-майор, звоню вам в отношении аттестации на Кашеварова. Его наставник старший лейтенант Астахов категорически против, считает, что рано его выпускать на самостоятельную работу.
– Вы понимаете, что меня за горло держит начальник отдела кадров генерал Григорьев, тесть Кашеварова. Предлагаю провести аттестацию, мнение Астахова приложить к ней и направить в «Лес»! Срочно! Вы меня поняли, это приказ! – и положил трубку.
Добрый в аттестации лаконично перечислил все операции, в которых принимал участие Кашеваров, их оказалось всего полтора десятка. В душе он  понимал, что  Астахов абсолютно прав, но приказ генерала не давал ему высказать свои мысли и его рука выводила хвалебную реляцию деятельности Кашеварова. Он дописал, что оперативник вполне подготовлен для самостоятельной работы.
В этот же день его заключение с заключением Астахова телетайпом через спутник было направлено в ставку Внешней разведки КГБ в Ясенево.
Получив аттестацию, Сокол схватился за голову, он понял, что стажер еще не наработал навыков для самостоятельной работы. Но промедление с допуском Кашеварова на самостоятельную оперативную работу грозило его дальнейшему продвижению по служебной лестнице.
Астахов не оставил камня на камне от выводов полковника Доброго о возможности использования молодого, необкатанного опера на самостоятельной службе. «Может погубить себя и переданных ему на связь агентов!» – рассуждал Сокол. Приняв окончательное решение, решительно отодвинул в сторону аттестации и четким почерком вывел на лежавшем на столе листе белой бумаги: «Приказ. С учетом положительных характеристик, заключений об успешном окончании стажировки наставника, старшего лейтенанта Астахова, и резидента подполковника Доброго на стажера Кашеварова…»
«Вот так «блатные» и пролазят в наши ряды, дослуживаются быстро до полковников и генералов. Кто-то за них пашет с утра до ночи, а они беззаботно шагают по служебной лестнице, имея мохнатую руку!» – зло думал генерал-майор, продолжая писать.
Ему пришлось начинать службу простым оперативником  в одном из сибирских городков. Только тяжелый труд и полная самоотдача позволили  продвинуться по служебной лестнице и получить чин генерал-майора.
«Что делать, такие нынче пошли времена!» – с тяжелым сердцем он подписал заключение о допуске Кашеварова на самостоятельную оперативную работу. В этот же день приказ был получен в посольстве России в Мехико по радиотелеграфу.
– Смотри, старший лейтенант, я взял на себя большую ответственность, рекомендуя тебя на самостоятельную работу. Лучше два раза спроси у знающих оперативников, как поступить, – поздравил его Добрый. – Поздравляю, в нашем коллективе стало одним оперативником больше! – закончил он, пожимая руку новоиспеченному оперу.
– Спасибо за доверие, я с первой получки выставляюсь! – поблагодарил Кашеваров.
Допуск к самостоятельной работе развязал руки молодому оперативнику, теперь он мог бесконтрольно находиться в Мехико, брать с собой жену и, главное, безбоязненно встречаться с другом Смитом Гарсоном.
Постепенно умелой рукой матерого шпиона в душах молодых людей формировалось неверие в свою страну, желание жить не хуже американцев.

СЕКРЕТНАЯ КАРТА

Частые посещения Кашеваровым пивной «Францисканец», в которой любили проводить время люди с белой кожей, проживающие в Мехико, не остались незамеченными. Он стал там своим парнем, его усаживали за один и тот же столик, у него появились друзья, с которыми он проводил время в приятных разговорах.
Однажды в пивной появился огромного роста американец в форме сержанта морской пехоты. Он бесцеремонно, как принято у всех американцев, направился к столику, за которым сидел Анатолий, и плюхнулся на стул.
–Хэлло, меня зовут Джо Карпентер, –  представился он.
– Анатолий, – в ответ представился Кашеваров.
– Ты кто – болгарин, серб? Говоришь с явным славянским диалектом, – спросил Джо в упор, разглядывая собеседника.
– Нет. Я русский, работаю в посольстве России в Мексике, вот моя визитка.
– Святая Дева Мария! Впервые так близко вижу русского парня, да еще и дипломата. Раньше в морях приходилось встречаться с вашими посудинами, видел русских моряков в бинокль. О вас ходят слухи как о порядочных парнях, дай я пожму тебе руку.
Анатолий протянул свою руку и она утонула в огромной кисти пехотинца.
– Гарсон, две пинты пива и бутылку текилы. Давай выпьем за знакомство, – предложил Джо.
– Давай выпьем, я тоже выставляю две пинты пива и бутылку текилы, – принял предложение оперативник. Провозглашая здравицы друг другу, они выпили бутылку текилы, когда от второй осталась половина, Джо перешел на доверительный тон.
– Ты даже не представляешь, как мне повезло, что я встретил тебя. Мне очень нужны деньги, я поиздержался, а отпуск только начался.
– Чем могу тебе помочь, друг мой Джо? Вот у меня есть пятьдесят долларов, возьми. Для друга мне ничего не жалко! – пьяно сказал Анатолий, доставая из кармана доллары.
– Спасибо, друг! Ты настоящий товарищ! Не пожалел последних долларов для своего лучшего друга, дай я тебя обниму, – Джо встал, подошел к Анатолию, обняв его, страстно поцеловал в щеку. Сидевшие за соседними столиками удивленно повернули головы в их сторону.
– Смотрите! Смотрите все! Это мой лучший русский друг. Он сразу откликнулся на мои слова, что я нуждаюсь в деньгах, и предложил последние пятьдесят баксов. Бьюсь об заклад, что никто из вас не пообещал бы и цента! У вас кишка тонка. За это я вас и презираю, тыловые крысы!
Анатолий стал успокаивать разбушевавшегося друга, усадил его на стул.
– Успокойся, Джо, успокойся, давай лучше выпьем за крепкую дружбу между нами, – предложил он, наливая текилу в стаканчики.
– С тобой? С удовольствием! Давай выпьем, друг! – ответил тот поднимая стаканчик.
Они выпили, и оперативник увидел, что американец сильно опьянел. Он начал рассказывать о своей службе на секретной базе американских подводных лодок, как ему надоели холода и отсутствие приличного женского общества.
– Ты понимаешь, там с десяток шлюх, за день они пропускают через себя не менее десятка моряков, которым после длительного плавания подо льдами нужно разгрузиться. Это настолько противно, что хочется блевать, но делать нечего, платишь ей баксы и идешь с этой машиной для секса в номер.
– Джо, ты о чем говоришь? Где это такая база в ледяной пустыни? – настороженно спросил Анатолий.
– Это большой секрет дядюшки Сэма! Я знал, что он тебя заинтересует. Но здесь могут быть уши, ты понимаешь, многие из этих латинос, – он показал на официантов, сновавших между столиками, – работают на ЦРУ и мексиканскую контрразведку. Пойми правильно, мне незачем наживать неприятности. Ты лучше помоги мне достать много денег!
Видя, что разговор принимает интересный оборот, оперативник спросил:
– Тебе плохо Джо, может, проводить домой?
– Анатолий, мне действительно плохо. Пойдем из этого гадюшника, подышим прохладой, – предложил американец.
Рассчитавшись, Анатолий взял под руку опьяневшего морского пехотинца и вывел его  на улицу.  Там он остановил такси и назвал адрес отеля «Валенсия», где жил американец. Он вывел совсем опьяневшего пехотинца из машины, похлопал его по щекам. Неожиданно тот осмысленно посмотрел на него, улыбнулся и сказал:
– Я еще раз убедился в искренности твоего отношения ко мне. Анатолий, я имею совершенно секретную карту, за которую прошу кругленькую сумму в сто тысяч долларов. Помоги мне найти покупателя.
«Это подстава! Ловко разыгранная подстава, что делать?» – лихорадочно соображал Кашеваров. «Боже мой, куда я вляпался, такой скрутит и один, не пикнешь!». Уловив страх в глазах своего нового друга, Джо засмеялся.
– Анатолий, мы боимся друг друга. Я боюсь напороться на контрразведку, так как мне светит пожизненное заключение за шпионаж, ты боишься, что я тебя подставляю. Хорошо, я согласен на новую встречу, можешь не сомневаться, я приду один. Если русским нужны совершенно секретные сведения, давай завтра в это же время встретимся в пивной. Посоветуйся со знающими людьми, мне очень нужны деньги, торг уместен. До свидания, мой русский друг! Гуд бай!
Он повернулся и почти не покачиваясь пошел к парадной двери отеля.
Остановив такси, Кашеваров сел в него, попросил водителя проехать через ночной Мехико. Водитель, мексиканец, привык к таким просьбам пассажиров, которые в большинстве своем были туристами и готовы не спать ночами, впитывая в себя мексиканскаю экзотику.
Анатолий сел к окну так, чтобы иметь возможность смотреть назад. Он внимательно наблюдал не за прелестями ночной столицы, а за тем, есть за ним хвост или нет. Когда проехали центр, он назвал адрес посольства на улице Токубая.
– Вы русский!? – удивился молчавший до сего времени водитель.
– Да, я работаю в посольстве России в Мехико.
– Святая Дева Мария! Впервые вижу и везу в своей машине русского парня! Вы не могли бы дать мне свою визитку, иначе мне никто не поверит. Пожалуйста!
– Хорошо, вот моя визитка, теперь я хотел бы знать, как зовут тебя?
– Меня зовут Хуан Родригес Вентура. Но можете меня называть просто Хуанито.
– У тебя есть телефон?
– Да, есть, вот моя визитка. В любое время дня и ночи звоните, примчусь по первому зову!
– Хорошо, Хуан, я обязательно воспользуюсь твоим предложением, – сказал Анатолий, пряча визитку в карман. – Остановись возле ворот, мы приехали! Будь здоров, Хуанито! – протягивая на прощание руку, сказал Кашеваров.
– До свиданья, сеньор Анатоль, благодарю за визитную карточку!
Войдя в ворота посольства, старший лейтенант увидел свет в кабинете Доброго и отправился для доклада к нему.
– Разрешите войти, товарищ подполковник?
– Входи, блудный сын мой. Ты опять пил до поздней ночи?
– Разрешите доложить, исключительно в оперативных целях.
– Докладывай, – удивленно глядя на него, разрешил Добрый.
Слушая доклад своего офицера, он прерывал его, требовал повторить сказанное американцем, его интересовало все, в том числе и интонации и выражение лица морского пехотинца.
Внимательно выслушав, он отпустил старшего лейтенанта отдыхать, сам остался сидеть в тишине кабинета, анализируя полученную информацию. В его богатой практике не часто случались такие счастливые случайности – встретить носителя совершенно секретной информации, готового поделиться ею за вознаграждение. Чем дольше он сидел, тем больше в нем крепла мысль, что за этим знакомством нет скрытого смысла.
Погасив свет, он ушел спать, решив утром принять окончательное решение. Он знал твердо только одно, – на эту вербовку нельзя посылать молодого не обстрелянного офицера Кашеварова, не имевшего опыта практической вербовки.
Проснувшись, он знал, что надо делать. Вызвал к себе Астахова, Кружилина и Кашеварова.
– Анатолий, расскажи подробно о проведенном в обществе морского пехотинца вечере.
Оперативники внимательно выслушали, уточнили детали, после чего Добрый предложил всем по очереди высказать свое мнение.
Астахов, Кружилин и Кашеваров, проанализировав ситуацию, не нашли в ней скрытого смысла.
Выслушав каждого из них, Добрый подвел итог совещанию: – Считаю, что знакомство надо продолжить, понаблюдать за окружающей обстановкой, нет ли слежки, выяснить, за что он хочет получить сто тысяч долларов. Встреча сегодня! Кружилин обеспечивает прикрытие, в помощь ему могу выделить только водителя Георгия. Схема встречи такая: Кашеваров приходит на встречу, заказывает пиво и текилу, выясняет, нет ли хвоста за этим американцем. Астахов и Кружилин вместе с Георгием проводят проверку вокруг пивной. В случае отсутствия наблюдения Астахов входит в пивную, по знаку Кашеварова  выступает в роли заинтересованного лица. Кашеваров и Георгий страхуют встречу в пивной, Кружилин обеспечивает наружное наблюдение. Рекомендую взять с собой индикаторы прослушки, прибор не совершенный, но в случае прослушки на близком расстоянии даст знать.

Вечером автомобиль Георгия привычно оторвался от наружной службы ФУБ, на большой скорости влетел в поток транспорта на авениде Реформы и растворился в нем. Высадив оперативников, Георгий уехал на другой конец города, где поставил автомобиль на парковку.
Пройдя два квартала, проверился, убедился, что за ним нет хвоста. Остановив «писериту», сел в юркий микроавтобус, который  мексиканцы используют очень часто для своих поездок. Он вылез за три квартала от пивной, шагом никуда не спешащего человека прошел мимо нее, внимательно фиксируя обстановку, но ничего подозрительного не заметил. Посидев на лавочке в тени пальмы, посмотрел на часы и с видом занятого человека отправился в сторону пивной.
Не обнаружив за собой хвоста, Георгий вошел в пивную, заказал пинту Баварского пива, сел в угол так, чтобы была видна вся пивная и можно было через стекло окна витрины наблюдать за улицей. Внимательно изучив посетителей, он достал сложенную газету,  развернув, стал читать, прихлебывая темное прохладное пиво. Краем глаза он видел, как мимо пивной не спеша прошел Кружилин. Потянувшись за кружкой, он кивнул ему, прикрывшись газетой от зала.
Кружилин, пройдя мимо пивной, подошел к скамейке, извинившись, сел рядом с двумя молодыми людьми, которые беззаботно ели мороженое. Те учтиво предложили ему сесть.
– За американцем хвоста нет, Григорий в пивной ничего не заметил. Объект уже на месте, счастливо, ребята, – тихо сказал Кружилин, опускаясь на скамью рядом с ними. Один из сидевших встал:
– Приятного отдыха! Извините, сеньор, нам пора!
Севший кивнул головой и отвернулся.
Оба направились в сторону пивной, выбросив стаканчики от мороженого в мусорный бак. Проходя мимо окна, они увидели мексиканца, который читал газету и не обращал на прохожих внимания. По едва заметному движению его бровей, которые могли означать только одно, что он очень удивлен прочитанным, Астахов понял, что в пивной чисто. Войдя первым, Кашеваров, раскрыв объятия, прошел к столику, за которым сидел огромный морской пехотинец:
– Привет, Джо! Как поживаешь? Ты хорошо выглядишь.
– Спасибо, Анатолий, рад тебя видеть. А это что за рожа с тобой? – спросил он, в упор глядя  на садившегося за стол Астахова.
– Познакомься, это мой друг  Валери. Он пришел помочь тебе решить проблему с картой.
– Какой картой? Он коп, я сразу это вижу!
– Если ты будешь так себя вести, он сейчас уйдет, а я тебе больше ничем помочь не смогу! – сказал Анатолий.
– Так бы сразу и сказал, меня зовут Джо Карпентер, а тебя как зовут? – сразу трезвея, сказал морской пехотинец.
– Тебе уже сказали, как меня зовут. Запомни, если будешь валять дурака, я встану и уйду, – сухо ответил Астахов.
– Ладно, извини. Нервы расшалились! – извинился пехотинец.
– Понимаю, что ты хотел нам показать?
– Тебе ничего! С чего ты взял, что я тебе что-то должен показывать?
– Джо, ты просил найти покупателя, кому нужна твоя карта, я нашел, а ты валяешь дурака, пошли, Валери, – сказал Анатолий, вставая из-за стола.
– Ладно, садитесь, я проверял вас, здесь много тех, кто работает на Штаты и полицию. Теперь я вижу, что ты и твой друг не из этой компании. Что тебя интересует, Валери?
– Меня интересует карта базы подводных лодок США.
– Сто тысяч и она твоя.
– Так торг не ведется, я хочу увидеть, за что мне надо заплатить сто тысяч!
– А где гарантия, что, завладев картой, ты не скроешься? – спросил американец.
– А где гарантия, что ты мне не подсунешь карту из школьного учебника? – парировал Астахов. – Без изучения ее стоимости специалистами не может быть и речи о выплате ста тысяч. Думай быстрей, Джо, мне некогда!
– Но мне очень нужны доллары, – взмолился пехотинец, – у меня прошла половина отпуска, что я здесь буду делать без наличных?
– Хорошо, я предлагаю компромиссный вариант, – сказал Астахов. – Я даю тебе две тысячи долларов, ты передаешь мне карту, предварительно дав объяснения. Думай, Джо, у тебя только одна минута! – подняв бутылку с текилой и наливая себе в стаканчик, сказал Астахов.
– Хорошо, – сказал  Джо, доставая из кармана пакет и подвигая его Астахову, – это карта с  указанием секретного фарватера американской базы подводных лодок в одном из фьордов Исландии. У меня сегодня только карта, заинтересует вас, завтра передам ксерокопию секретной лоции по фарватерам у южного берега Исландии и заходу в этот фиорд.
 – Вот две тысячи, пиши расписку.
– Я ничего писать не буду! – сказал Джо.
– Не будешь не надо, бери свою карту и до свидания, – сказал Астахов, подвигая пакет американцу. Он внутренне был убежден, что Джо говорит правду, но его поведение показалось оперативнику наглым и он решил немного проучить американца.
«Что он делает! Он сорвет всю операцию!» – в ужасе думал Анатолий, глядя на невозмутимого оперативника.
 Выпив стаканчик текилы, бросив в рот пластик зеленого лимона, Астахов беззаботно сказал:
– Анатолий, попрощайся со своим другом, пусть он дураков ищет в другом месте. Пойдем, может, ему ЦРУ или ФУБ помогут, – он сделал попытку встать.
– Подождите, господа, подождите, я согласен, только у меня должны быть гарантии!
– Могу дать только одну гарантию, – честное слово! – быстро и твердо сказал Астахов.
– Когда вы мне отдадите деньги и сколько?
– Я же сказал, две тысячи прямо сейчас, остальное, когда передашь лоцию и она будет изучена специалистами и дано заключение о подлинности карты и лоции.
– Сколько это займет времени?
– Не знаю, возможно, неделю. Приходи в эту пивную через четыре дня, мы тебя здесь найдем.
– А  у меня будут какие-либо гарантии?
– Гарантии может дать только Господь Бог, когда будет определять твою душу в рай! – ответил Астахов.
–У меня нет выбора, давайте деньги, – сказал пехотинец, протягивая руку.
Астахов подвинул к нему лист бумаги, на котором морской пехотинец написал расписку в том, что получил две тысячи долларов за переданную им карту. Посмотрев, что написано на листе, Астахов не спеша свернул его и положил в карман, откуда достал небольшой сверток, положил на стол. Джо сгреб его своей объемистой ладонью.
– До свидания, Джо, жди нас, мы обязательно придем, – вставая, сказал Астахов, намеренно не замечая протянутой руки Джо, вышел из пивной. Кашеваров на мгновение задержался, пожал протянутую руку и сказал:
– Не горюй, Джо, мы еще встретимся, я тебе позвоню!
– О кэй, Анатолий. Я буду ждать.
 После того, как Кашеваров вышел из пивной, мексиканец не спеша допил пиво, сложил газету положил ее в карман пиджака, подозвал официанта. Оставив сдачу на чай, не глядя на морского пехотинца, вышел из пивной  следом за удаляющимися оперативниками. На лавочке у бара сидел Кружилин, увидев вышедшего Георгия с газетой в кармане, он встал и пошел следом за удаляющимися оперативниками.
Георгий еще раз проверился: никто за ними не наблюдал, хвоста не было. Он остановил такси и назвал район Мехико, где припоркавал свою машину. Пройдя два квартала и проверившись, Астахов остановил «писсериту», оперативники сели в машину и поехали в другой конец города Мехико. Откинувшись на заднее сиденье, отдыхали от той страшной нервной нагрузки, которую пережили только что при встрече с Джо. Не доезжая стоянки, они вышли, пройдя два квартала, еще раз проверившись, вышли на обочину проезжей части в условленном месте, возле площади Насиональ.
Когда машина под управлением Георгия проезжала возле будки таксофона, молодой человек, выйдя на дорогу, поднял руку. Прижав машину к самой обочине, водитель остановился и открыл правую заднюю дверку. В следующий миг в нее запрыгнули Астахов и Кашеваров, а через пятьсот метров таким же приемом подобрали Кружилина.
– Вот и все. Давайте посмотрим, что он нам дал, – сказал Кашеваров.
– Сейчас не время, поехали, Георгий, в посольстве есть кому смотреть! – приказал Астахов, засовывая пакет в карман чехла переднего сиденья. Они использовали посольскую машину, так как она имела статус неприкосновенности и не могла быть досмотрена полицейскими.
По возвращению оперативников Добрый внимательно выслушал доклад каждого из них.
– Может, у кого есть замечания по поводу проведенной операции. Давайте обменяемся, – предложил подполковник.
– У меня есть! Валерий Алексеевич, почему вы так грубо обошлись с агентом? Потребовали у него расписку за каких-то две тысячи долларов. Вы поставили всю операцию на грань срыва! – сказал Кашеваров.
– Потому и потребовал, что он еще не агент. Вы разве уже завербовали его? У вас есть договор о сотрудничестве? У вас ничего нет, кроме гонора этого морского пехотинца, который намеревался вить из нас веревки. Вам, старший лейтенант надо научиться ставить таких людей на место! Это первое. Второе, он оставил расписку, в которой написано, что он передал секретную карту и получил за это две тысячи долларов наличными! Это теперь очень ценный документ. Любая почерковедческая экспертиза установит, что расписка написана его рукой! Теперь и моряк знает, что в том случае, если он раздумает передавать нам другие документы и сотрудничать с нами, эта расписка может попасть в руки контрразведки США. Тогда ему грозит в лучшем случае пожизненное заключение! Вы понимаете, Кашеваров, что теперь он наш! Теперь мы можем повлиять на его судьбу, если он откажется сотрудничать с нами!
– Астахов абсолютно прав! Учитесь, набирайтесь опыта общения с вербуемыми агентами. В нашей профессии это очень важно! Спасибо, Кашеваров и Кружилин можете  отдыхать!
Кашеваров  воспользовался советом своего начальника. Придя домой, он пригласил жену отужинать в Мехико в ресторане «Акапулько». Та очень удивилась.
– Анатолий, что случилось, почему вдруг ужин в ресторане? Ты разбогател? – игривым тоном спросила она.
–Да, моя радость, у меня есть ты! А это самая большая драгоценность на свете!
– Толечка! Когда ты стал таким изощренным подхалимом?! – бросаясь на шею и целуя мужа,  прошептала ему на ухо Наталья.
– Видит Бог, я всегда любил и люблю тебя, собирайся, нам пора идти, время уже позднее.
Жены офицеров умеют ценить те недолгие свободные минуты, которые выпадают у их мужей в беспокойной службе. Через десять минут она предстала перед  мужем во всей красе.
– Наталья! Ты ли это? Раздевайся, никуда не пойдем!
– Это еще почему? – притворно надув губки, спросила она.
– Боюсь, что домой придется идти одному!
– Что? – насторожилась Наталья.
– Боюсь! Уведут  из-под носа такую красавицу! Мексиканцы народ темпераментный!
Оба, громко смеясь, вышли из квартиры и на улице остановили такси.   
– В  ресторан «Акапулько», – распорядился Анатолий.
– Си, сеньор! – понял его водитель и кивнул головой.
В этом ресторане чета Кашеваровых часто проводила время, им нравилась здешняя кухня, в основу которой были положены рецепты древнего народа майя.
– Проходите, пожалуйста, сеньоры, ваш столик свободен! – кланяясь, провожал их метрдотель.
– Пригласите, пожалуйста, господина Кларка, советника посольства США, – негромко сказал Кашеваров и увидел, как метрдотель кивнул головой. Анатолий со слов своих товарищей-оперативников знал, что метрдотель состоит на службе в ЦРУ, а ресторан пользуется славой сборища шпионов и агентов.
Выйдя из зала, метрдотель связался по телефону с посольством США, попросил соединить со Смитом Гарсоном.
– Здравствуйте, сэр, это метрдотель ресторана «Акапулько». Вас срочно вызывает господин Кашеваров, просил прибыть незамедлительно.
– Спасибо, Хуарес! Он с женой?
– Да, жена пришла с ним.
– Я уже выезжаю, будешь принимать заказ, не забудь про меня. Мне, как обычно!
– Да, сеньор, я понял!
Подойдя к столику, принимая заказ, Хуарес шепнул:
– Господин Смит уже в пути. Прикажете ему накрывать за вашим столиком?
– Безусловно, Хуарес, благодарю за оперативность!
Через пятнадцать минут в дверь вошел лощеный господин, на лице которого сияла обворожительная улыбка. Одет он был в дорогой светло-серый костюм, самые модные туфли. В руках держал огромный букет роз. Алые бутоны нежнейших оттенков  добавили света в обеденный зал ресторана, заполнили его своим благоуханием. Приблизившись к столу, за которым сидела Наташа с мужем,  Смит склонил колено возле дамы. Протягивая букет несколько растерявшейся женщине, не ожидавшей такого роскошного подарка, громко сказал:
– Анатолий, я завидую вам такое сокровище живет рядом с вами, и вы можете любоваться им каждый день. Берегитесь, я постараюсь отбить Наташеньку у вас!
Поцеловав ручку даме, он пожал руку просиявшему Анатолию. – Богиня, Богиня! – позвольте еще раз поцеловать вам руку, – попросил он.
Царственным жестом Наталья протянула руку галантному кавалеру. Расцеловав ее ладонь и сказав еще несколько комплиментов, Смит сел за сервированный стол, налил даме вина, текилы мужчинам.
– Друзья! Вы не представляете себе, как я рад нашей встрече! Последнее время я только и мечтал увидеть вас, Натали! Можете мне не поверить, но у меня все валилось из рук. И тут звонок метрдотеля! Это судьба! И я вижу вас, дорогая!
После того, как было выпито по три стаканчика текилы, мужчины извинились и направились в курительную комнату.
– Что за спешка, Анатолий! Что случилось? – озабоченно спросил Смит.
– Господин, Гарсон! Сегодня состоялся предварительный этап вербовки американского морского пехотинца  Джо Карпентера, с которым я случайно познакомился в пивной «Францисканец».
– Морского пехотинца армии США вы завербовали? А чем он вас заинтересовал?
– Он хвастался, что у него имеется совершенно секретная карта базы подводных лодок.
–  Что? Каких лодок?
– Атомных подводных лодок!
– Это какая-то профанация, откуда у морского пехотинца секретная карта? Вы ее видели?
– Нет. Со мной на вербовку послали Астахова, он получил эту карту из рук в руки за две тысячи долларов.
– Секретную карту за две тысячи долларов?  Фантастика! Каков же результат? – удевленно спросил Гарсон.
– Я пока не знаю, договорились о встрече через три дня.
– Спасибо, Анатолий. Я приму меры. Где проживает американец и как его зовут?
– Джо Карпентер, морской пехотинец. Проживает в отеле «Валенсия».
– Еще раз спасибо, извинись перед супругой, сошлись на мою занятость. Ужин за мой счет. До свидания, Анатолий, ты оправдываешь мои надежды!
Смит немедленно направился в посольство США в Мексике, где доложил полученную информацию Кларку – советнику посольства США – и резиденту ЦРУ в Мексике.
– Неприятная история, берите четырех сотрудников, оружие и на посольской машине езжайте в отель «Валенсия», наведите справки на этого мерзавца Джо Карпентера. Запросите срочно его личное дело, пусть перешлют в посольство по фототелеграфу. Если переданные сведения составляют государственный секрет США, необходимо расстроить встречу. В случае, если он ждет, когда ему русская курочка снесет золотое яичко и кормит ее  дезинформацией, не вмешивайтесь, проследите со стороны. Возможно, русские продолжат вербовку. Через него будем сливать дезинформацию. Обо всем докладывать мне!
– Слушаюсь, сэр! 
Машина с американскими оперативниками помчалась к площади Насиональ, где находился отель «Валенсия».
Быстро установив контакт с дежурным по этажу, которому из рук в руки Гарсон передал стодолларовую купюру, оперативники попали в номер гуляющего в пивной «Францисканец» Джо Карпентера. По оставленным в отеле документам он значился служащим небольшого гарнизона на Тихоокеанском побережье США. Он никогда не служил на базах Гренландии и Исландии. При осмотре номера была найдена и «секретная карта» базы подводных лодок в Исландии. Ею оказалась карта из обычной, продававшейся десять лет назад в каждом киоске,  лоции для любителей плавания на яхтах. Там же нашли отчеты о получении продуктов и армейских материалов на гарнизон, в котором Джо Карпентер служил сержантом.
Гарсон, сидя за столом, быстро анализировал найденные оперативниками документы, и они возвращались на прежнее место.
«Господи, помоги этому наглому сержанту выпотрошить кошелек русской разведки! За такое дерьмо он просит сто тысяч! Для этого необходимо обладать недюжинными актерскими способностями и беспредельной наглостью!» – подумал он, восхищаясь своим соотечественником.
Откуда ему было знать, что у Карпентера была  другая карта, с которой он сделал ксерокопию, оставшаяся после возвращения из плавания у штурмана огромной субмарины оснащенной двумя ядерными реакторами и тридцатью баллистическими ракетами после боевого похода подо льдами Северного Ледовитого океана. Но об этом знали только Карпентер и русские, которым он решил продать свое единственное сокровище.
– Достаточно, господа, мы уходим, проверить еще раз, все ли лежит на месте. Джо заставляет русских тянуть пустышку! – приказал Гарсон.
Оперативники довольно засмеялись. Еще раз окинув взглядом комнату, Смит подозвал дежурного по этажу и приказал закрыть комнату.
– Тебе советую забыть о нашем визите, а то нам вновь придется встретиться и тебе не поздоровится.
– Что вы, сэр! Зачем мне неприятности? Так ведь я могу потерять работу, – ответил тот.
Вернувшись в посольство, Смит немедленно доложил резиденту о результатах поездки.
– Посмотрим, как русские будут заглатывать наживку, но не вмешивайтесь ни в коем случае, – предупредил резидент.

Отпустив оперативников, оставшись вдвоем с Астаховым, полковник Добрый вскрыл пакет, извлек из него многократно сложенный лист плотной бумаги, развернул на столе. Не сговариваясь, оба склонились над ним.
Это действительно была ксерокопия морской карты, на которой было изображено южное побережье острова Исландия, с одной из бухт, в которую шел пунктир из Атлантического океана.
– Американец не обманул вас, это действительно морская карта, судя по грифу «совершенно секретно», – сказал Добрый. – Я сейчас же передам ее экспертам для оценки, завтра они скажут срок окончания проверки и стоимость информации.  Идите, отдыхайте, Валерий Алексеевич, чует мое сердце, стоящая информация вами добыта!
  После ухода оперативников Добрый долго сидел задумавшись. «Сто раз прав Астахов, что Кашеваров не созрел еще для самостоятельной работы. Надо его быстро натаскивать на второстепенных ролях в боевых операциях! Как бы он ни натворил бед. Но теперь уже поздно, сам подписал заключение о профессиональной пригодности, дам ему на связь двух второстепенных агентов, пусть с ними набирается опыта», – решил подполковник, решительно вставая из-за стола.
Он зашел в кабинет экспертов. Загорный, возглавлявший экспертную группу посольства, оказался на месте.
– Добрый вечер, Павел Ильич. Как хорошо, что я вас застал. Посмотрите, пожалуйста, эту ксерокопию карты, определите ее подлинность и ценность.
– Уважаемый Петр Иванович, вы ставите невыполнимую задачу. Определить подлинность карты по ее ксерокопии может разве что сам Господь Бог. Так что первый вопрос отпадает.
Он взял большое квадратное увеличительное стекло, нагнулся над расстеленной на столе копией, стал внимательно рассматривать, махнув рукой гостью, что могло означать только одно – садись. Добрый терпеливо сидел минут тридцать, пока эксперт не поднял голову.
– Могу с уверенностью сказать, что это ксерокопия ходовой карты военного судна, которая выдается капитану после оглашения приказа о выходе на боевое задание. Текстовка и реквизиты, на мой взгляд, соблюдены, кроме того, имеются пометки, выполненные одной рукой, я уверен, – капитана, который записывал промеры глубины по ходу своего судна. На карте – фьорд, расположенный, судя по сетке координат, на юго-восточном побережье Исландии, между городами Хебн и Дьюпивогюр. Пунктиром отмечен, очевидно, наиболее благоприятный фарватер для прохода судов, ведущий к причальному пирсу. Это, пожалуй, все.
– Спасибо, Павел Ильич, только один вопрос: что вы можете сказать  о глубинах, есть, на карте отметки и позволяют ли они проходу атомных подводных лодок? В том числе и в подводном положении.
– Судя по отметкам на карте, вполне позволяют, но  о том, существует ли там пирс и стоянка подводных лодок, может сказать только космическая разведка. Необходимо срочно направить факсом в «Ясенево», пусть проведут проверку через Космические войска.
– Хорошо, спасибо, я так и сделаю прямо сейчас! – сказал Добрый, складывая карту.
Вызвав шифровальщика, он подал ему телеграмму:
«СЕКРЕТНО.
Москва. Штаб-квартира Внешней разведки
Генерал-лейтенанту Квашнину Ф. И.
Направляю для проверки через Космические войска морскую карту юго-восточного побережья Исландии.
 Согласно оперативной информации в указанном районе находится секретная база американских подводных лодок. Имеются секретный фарватер, закрытые доки для ремонта и стоянки атомных подводных лодок. 
Прошу подтвердить достоверность полученной оперативным путем информации.
Подполковник Добрый».
– Зашифруйте телеграмму и передайте вместе с картой закрытым каналом фототелеграфа в «Лес», – приказал он, протягивая карту и телеграмму шифровальщику.
Ранним утром следующего дня на стол начальника Внешней разведки Квашнина легла телеграмма с фотокопией карты.
– Борис Степанович, зайдите! – пригласил он по внутренний связи своего заместителя.
– Из Мехико поступила информация, требующая тщательной проверки. Возьмите себе для исполнения, – передавая документы, сказал Квашнин.
Связавшись с Космическими войсками, Сокол попросил оперативного дежурного.
– Подполковник Гуляев слушает вас!
– Товарищ подполковник, заместитель начальника Внешней разведки генерал майор Сокол. Тут такие дела. Нам нужна почасовая информация точки юго-восточного побережья Исландии. Что вы можете нам предложить?
– Несколько наших спутников пролетают в этом квадрате, но боюсь, что почасовой режим не сможем выдержать. Кроме того, фотографии будут со стороны, с удаления до 150 километров.
– Это нас не устраивает, что у вас еще есть? – спросил генерал.
– Остается перегнать в этот район наш разведывательный спутник, запущенный на гелиоцентрическую орбиту. Он будет сколько угодно долго висеть над интересующим вас районом, передавая на землю информацию в зависимости от поставленной задачи.
– Это как раз то, что нам нужно! А подводные лодки он сумеет рассмотреть?
– Только в надводном положении либо при настройке прибора на работу в инфракрасном излучении. Тогда мы сможем фиксировать передвижение подводных лодок до глубины двадцать метров.
– А возможен такой вариант наблюдения, когда с появлением подводной лодки спутник переходит на автоматический режим бесперебойного наблюдения? С записью на видеопленку.
– Да, это возможно, а что вы хотели бы отследить?
– Секретный фарватер в фьорде и базу американских подводных лодок на побережье между городами  Хебн и Дьюпивогюр.
– Хорошо, сделаем. А какой срок наблюдения?
– Всего семь дней.
– Ожидайте, информацию будем сбрасывать на телетайп, по ходу получения.
Следующий звонок генерала был в ставку разведки Военно-Морского флота. Генерала удивило то обстоятельство, что его информация привлекла внимание. Оперативный дежурный обещал передать информацию закрытой линией телетайпа.
Связавшись с Мехико, Сокол потребовал дополнительной информации по представленной карте.
– Здравия желаю, товарищ генерал, подполковник Добрый. К тому, что есть, могу добавить, что информация получена в ходе совместной операции трех оперативных работников. С их слов, эта секретная карта глубин и фарватера, ведущего в секретную базу американских подводных лодок. Источник с нами пока не сотрудничает, другой информацией не располагаем.
– Примите меры к вербовке, о ценности информации сообщу дополнительно. По приказу генерала Квашнина занимаюсь проверкой лично. Запрошены Космические войска и разведка ВМС России. Если у вас нет вопросов, до свидания.
Через два дня фототелетайп начал выдавать листы с информацией из разведслужбы ВМФ.
Проанализировав поступившую информацию, генерал понял, что ВМФ располагает лишь отрывочными сведениями, когда след американских ударных ракетоносцев начинался у берегов Исландии и тянулся к морям, омывающим северные границы России.
Там же обрывался след атомных ударных подводных лодок, которые, выходя из-под щита дрейфующих льдов Северного Ледовитого океана, направлялись в Атлантику. Их след заканчивался у юго-восточного побережья  Исландии.
Причем указанные сведения были подтверждены не одним десятком донесений как военных, так и гражданских моряков, промышляющих у берегов Исландии знаменитую на весь мир исландскую сельдь.
«Неужели удалось нащупать базу ударных подводных лодок, несущих боевое ежедневное дежурство у северного  побережья России? В такую удачу просто так нельзя поверить, нужна тщательная проверка. Возможно, вероятный противник затеял с нами контригру с целью отвлечения нашего внимания от истинного места базирования подводных ракетоносцев!» – размышления генерала прервал звонок оперативного  дежурного Космических войск.
– Товарищ генерал, только что со спутника получена информация о регистрации выхода подводной лодки в подводном положении из указанного на карте фьорда. Примите видеосообщение, записанное  аппаратурой спутника.
– Спасибо, сбрасывайте информацию. Не можете сейчас сказать о курсе подводной лодки?
– Выйдя из интересующего вас фьорда, лодка на глубине двадцать метров легла курсом на северо-восток, огибая Исландию. К сожалению, выйдя на большие глубины, она погрузилась на недосягаемую для нашей аппаратуры глубину. По полученным сведениям след атомной подводной лодки стал прослеживаться после ее выхода в воды фьорда с закрытой от наблюдения из космоса стоянки.
– Спасибо, продолжайте наблюдение, как договорились.
Связавшись с ответственным дежурным разведки ставки Военно-Морского флота, Сокол передал сообщение о направившейся от берегов Исландии в сторону Северного ледовитого океана атомной подводной лодки.
– Прошу вас проследить курс этой субмарины всеми имеющимися средствами. Поймите, это касается стратегических интересов обороноспособности России в целом.
– Хорошо, товарищ генерал, я доложил командующему о вашем звонке и получил указание оказывать вам поддержку всеми имеющимися средствами. В этом районе работают два наших гидрографических судна, которые обслуживают гидрофоны, установленные на вероятных путях подлодок противника. Они получат соответствующие указания. Кроме того, сами корабли оснащены современными средствами обнаружения и сопровождения подводных лодок противника. Воздушная разведка ВМС в Атлантике получила указания по сопровождению этой лодки. О развитии событий буду докладывать дополнительно.
Только сейчас Сокол вспомнил, что всю операцию он проводил без согласования с начальником Внешней разведки.
– Федор Иванович, предварительные данные проверки поступившей из Мексики информации дают очень интересные результаты.  Вероятнее всего нашей разведкой обнаружена крупная секретная база американских атомных ударных подводных лодок на побережье Исландии. Судя по данным космической, разведки сегодня из фьорда Исландии в районе между городами  Хебн и Дьюпивогюр в Атлантику  вышла такая лодка и на крейсерской скорости, в подводном положении, огибая южное побережье Исландии, направилась на северо-восток к арктическому бассейну. Считаю своим долгом доложить, что это первое звено в полученных нашей разведкой сведениях о существовании  Американской программы «Северное сияние». Оно подтверждает  базирование атомных ударных ракетных подводных лодок типа «Огайо» в Исландии. Необходимо сосредоточить все усилия по отысканию следующего звена, планомерного патрулирования этих лодок у наших северных берегов, с базированием на базе ВМС США на Аляске.
– Поздравляю, Борис Степанович! Если эта информация подтвердится, всех участников операции следует представить к правительственным наградам! Необходимо ставить вопрос о посылке экспедиций на дрейфующие льды Карского моря и моря Лаптевых для выявления секретных фарватеров, по которым подлодки проходят у нашего арктического побережья. Вы представляете, какая ценная информация добыта в Мексике! Зная время выхода из фьорда и время, когда она станет на боевой курс, а также скорость лодки нетрудно высчитать место ее нахождения в любое время и нанести упреждающий ядерный удар на уничтожение. Вы представляете, сколько боеголовок не взлетит, если наши Вооруженные Силы сумеют вовремя вывести подлодку из строя?!
– Догадываюсь, Федор Иванович! – улыбаясь, сказал Сокол и вышел из кабинета в приподнятом настроении. Он сразу связался с Мехико, где уже ждали его звонка.
– Петр Иванович, мы закончили проверку информации и карты, они подлинные. Приказываю продолжить работу по вербовке источника. Эксперты оценили всю информацию в сорок тысяч долларов. Нужен оригинал карты. Федор Иванович обещает наградить всех участников операции по ее окончанию.
– Спасибо, Борис Степанович, за помощь, приложим все силы к вербовке источника! – сказал в ответ резидент.
Добрый вызвал Астахова.
– Садись, Валерий Алексеевич. Только что закончил разговор с «Лесом», там очень довольны материалом, полученным от  морского пехотинца. В результате спутниковой съемки в одном из  фьордов Исландии обнаружена ранее неизвестная база американских ударных подводных лодок с ремонтным комплексом. Из ставки поступил приказ получить оригинал карты и другие материалы, касающиеся базы, продолжить работу по вербовке морского пехотинца. Предположительную стоимость всей информации эксперты оценили в сорок тысяч долларов. Считаю, что у источника следует потребовать передачи оригинала карты за  восемь тысяч, с учетом аванса, вести переговоры о передаче другой известной ему информации по базе за остальную сумму. Дальнейшую разработку агента, его вербовку я поручаю тебе. Кашеварову пока рано, пусть он работает вместе с тобой, приобретает полезный опыт. Будете продолжать операцию вдвоем. Извини, на прикрытие нет людей.
– Хорошо, Петр Иванович, сегодня же приступаем к финальному этапу операции.   
Астахов пригласил Кашеварова: – Анатолий, звони своему знакомому Джо и договаривайся о встрече сегодня, повезем ему баксы, пусть привозит оригинал карты и оставшуюся часть информации!
– Он дал что-то ценное? – насторожился Кашеваров, и Астахов это увидел.
– Не знаю, приказано продолжить вербовку, – ответил Астахов.
– Кто приказал: «Лес» или Добрый?
– Ты забываешься, старший лейтенант! Какая нам разница кто приказал и что сообщил агент. Приказано – значит надо исполнять! – взорвался Астахов. У него возникли еще неосознанные подозрения.
«С чего это он интересуется, что «слил» агент? Кто приказал продолжить вербовку? Надо переговорить с Добрым. Не сломался ли этот маменькин сынок!» – подумал Астахов.
– Но почему эту операцию будем проводить вдвоем, это мой объект вербовки! – обиделся Кашеваров.
– Твой, твой, успокойся. Но Добрый приказал вербовку проводить мне, ты будешь учиться на практике, как это делать.
– Но…
– Приказы не обсуждают, звони и договаривайся о встрече, – оборвал его оперативник.
Вечером, проверившись, они вошли в пивную. Джо Карпентер сидел в окружении бутылок текилы, кружек Баварского пива.
– О, мои друзья пришли, присаживайтесь ко мне! – шумно приветствовал он, наливая гостям текилу в стаканчики.
Все выпили, пожевали дольки зеленого лимона, гости заказали по пинте баварского пива.
– Анатолий, я совсем на мели, быстро расскажите мне, когда и сколько я могу получить?
– Ты принес карту? – вопросом на вопрос ответил Астахов, опередив Кашеварова и давая понять, что разговаривать надо с ним.
– Да она со мной, сколько она стоит?
– С учетом выданного аванса она оценена в десять тысяч, – ответил Астахов и сделал глоток пива.
– Десять тысяч, это грабеж! – заревел пехотинец, и сидящие за соседними столиками повернули к ним головы.
– Если ты еще раз закричишь мы просто уйдем и не будем вести с тобой переговоры, – жестко сказал Астахов, – умерь свой пыл, иначе не получишь ни цента! Упоминание о долларах, которые он может не получить, или какие-либо другие аргументы подействовали на Джо, он сразу успокоился.
– Извините, парни, я погорячился. Что вы можете мне предложить?
– Мы можем прямо сейчас передать тебе восемь тысяч долларов при условии, что ты передашь нам оригинал карты. Еще тридцать тысяч можешь получить за информацию о базе, о которой ты говорил Анатолию. Она у тебя с собой?
– Да, с собой, но я за нее прошу сто тысяч! Какие у меня будут гарантии, что я получу за нее эти  деньги?
– Только мое честное слово. И только после оценки ее специалистами!
– Мне ничего не остается, как согласиться с вашим предложением, – сказал Джо, передавая Анатолию пакет.
– Это вся информация или у тебя еще есть что-то? –  настороженно спросил Астахов, глядя на тонкий пакет.
– Вся! За все прошу сто тысяч!
– Мы проверим, деньги принесем при новой встрече, а пока возьми восемь тысяч, напиши расписку, – Астахов подвинул пакет с долларами американцу и с удовлетворением увидел,  как отмякло его лицо. Написав расписку, не глядя, он поставил свою подпись и вернул лист Валерию.
– Мне надо пересчитать доллары.
– Ради бога, но в наше отсутствие. Жди звонка, Джо, мы еще встретимся! – сказал Астахов вставая.
«Ну и бестия этот Карпентер – получить десять тысяч долларов за сведения, которые не стоят и ломаного гроша!» – восхищенно подумал Гарсон, наблюдавший с еще одним оперативником за встречей.
Выслушав доклад оперативников о проведенной операции, Добрый одобрил их действия.
– Какой аппетит у этого американца! Правильно вы его поставили на место, нам не нужны агенты, диктующие свои условия. Информацию передайте аналитикам, скажите, что я зайду к Павлу Ильичу  завтра, ближе к обеду.
Наследующий день разобравшись с неотложными делами, Добрый зашел к аналитикам.
– Добрый день экспертам, персонально Павлу Ильичу, – пожав руку, сказал он, опускаясь в кресло рядом с рабочим столом эксперта. – Чем вы нас порадуете?
– Мы смотрели то, что вы нам вчера передали, всем отделом. Назвать это ценной информацией нельзя даже с большой натяжкой. В большинстве своем это накладные на получение продуктов войсковой частью численностью сорок человек, расквартированной на Тихоокеанском побережье Соединенных Штатов. Они не имеют никакого отношения к базе подводных лодок, вообще не имеют агентурной ценности. Вас хотят обмануть! – сказал эксперт, подвигая пакет ближе к Доброму.
– Спасибо, дорогой, с такими помощниками, как вы, это трудно сделать, – встав и на прощанье пожимая руку, с улыбкой сказал тот.
– Валерий Алексеевич, ваш пехотинец подсунул куклу, бросовая информация. Договаривайся о встрече, верни бумаги. Будем рвать с ним связь. Людей на прикрытие нет, Кашеваров участвует в другой операции, могу дать только Георгия.
– Хорошо, Петр Иванович.
Астахов позвонил в отель, Джо оказался в номере, и они договорились о встрече в шестнадцать часов в той же пивной «Францисканец».
Перед выездом Валерий тщательно проинструктировал Георгия.
– Ты будешь исполнять роль прикрытия. Американец очень агрессивен, может оказать физическое сопротивление, попытаться меня задержать. Ты должен своим видом создавать видимость постоянного контроля за моей безопасностью и выказывать решительность в проведении любых силовых действий, вплоть до применения оружия. Нужно блефовать, создавая видимость присутствия большой группы прикрытия.
– Я понял, Валерий Алексеевич, все будет сделано как надо, в первый раз, что ли? – смеясь ответил водитель.
– Хорошо бы в последний! – мрачно пошутил Астахов. Ему категорически не нравилось, что он шел на боевую встречу с человеком, который наверняка глубоко оскорбится, узнав, что его хитроумный план получить сто тысяч провалился. Он попытается отомстить, не останавливаясь ни перед чем.
«Хорошо бы знать, что он задумал. Такой бугай может скрутить и сдать ФУБ, заявив,  что я его пытался завербовать. Надо быть начеку. Черт с ней, с инструкцией», – думал он, доставая пистолет, который купил по случаю два года назад. Это была небольшая итальянская «Берета», она умещалась на раскрытой ладони, имела  отличный бой на расстоянии до тридцати метров. Под рубашку надел легкий бронежилет из пластин акрила, который держал пистолетную пулю. В области спины, на внутренней поверхности жилета, был специальный карман-кобура для пистолета, в который снизу вставлялся пистолет, стволом вверх. Он всегда был под рукой, но заметить его и нащупать было невозможно. 
Этот жилет Астахов приобрел, на какой-то выставке, проводимой международными организациями в Мехико. Он ему понравился за то, что ничем не отличался от обычных жилетов, которые так любили носить мексиканцы. Только глаз опытного, знающего человека мог отличить его от сотен тысяч других жилетов, которые постоянно мелькали в толпе. Поставив машину на стоянку, они расстались, проверились – слежки не было, и Георгий зашел в пивную. Сев за стойку и заказав пива, он не спеша, потягивал темное, холодное баварское пиво, разглядывал публику. Он видел фотографию пехотинца и сразу узнал его. За соседним столиком сидел еще один американец, который старался делать вид, что незнаком с Джо, но у него это плохо получалось.
«Их двое, надо еще посмотреть, может, кто-то проявится?» – подумал Георгий и боковым зрением увидел, что через столик от морского пехотинца сидит еще один господин европейской наружности, который нервно посмотрел на часы, потом выразительно посмотрел на американца, и в его взгляде можно было без труда прочитать: «Где же человек с деньгами?»
Больше ничего подозрительного Георгий не заметил, допив пиво, он вышел. Подойдя к сидевшему на лавочке под пальмой Астахову, он рассказал о засаде.
– Валерий Алексеевич, там засада, тебя ждут по крайней мере три человека, – он рассказал, где кто сидит. – Здоровые парни, лучше тебе туда не ходить.
– Нет, Георгий, я пойду, надо разобраться с этим засранцем! Спасибо за информацию. Ты должен постоянно маячить у окна, имитировать, что поддерживаешь связь с сообщниками.
– Я все понял, давай с Богом, Валерий Алексеевич! – перекрестил его Георгий.
Войдя в пивную, Валерий, изобразил на лице приветливую улыбку. Подойдя к столику Джо, поприветствовал его:
– Привет, Джо, рад тебя видеть!
– Привет, Валери, взаимно рад, а где Анатолий? Почему он не пришел?
– Он сегодня занят, да и особой необходимости не было.
– Ты принес обещанные сто тысяч?
– Нет, не принес!
– Почему? Мы с тобой вчера договаривались. Ты клятвенно обещал! Хочешь кинуть меня? У тебя этот номер не пройдет! – угрожающе прорычал пехотинец.
– Не надо повышать голос, вот твои бумаги! Забери свою туфту, они годны разве что для того, чтобы сходить с ними в туалет, когда там кончится туалетная бумага!
– Что? Как ты смеешь так говорить о секретных документах? Это тебе с рук не сойдет! – заревел морской пехотинец.
– Секретными документами ты называешь накладные за полгода на получение продуктов для воинского подразделения со склада численностью сорок человек? За дураков нас держишь?
Неожиданно сидевший за соседним столом белый мужчина встал и направился в туалет. Когда он проходил мимо Астахова, резко изменил направление движения, оказался рядом, поймал и зафиксировал его руки. Валерий в это время прижался спиной к спинке стула. Джо быстро и профессионально обхлопал одежду.
– У него нет ствола, отпусти его, Генри, теперь он наш, никуда не денется! – сказал Джо, неприятно улыбаясь.
– Предлагаю мирно разойтись и забыть друг о друге! Подумай, Джо, ты слил нам секретную информацию, есть твои расписки, а это пожизненное тюремное заключение!
– Нет, Валери, я сдам тебя агентам ЦРУ, получу свои сто тысяч долларов! Будь уверен!
– Зря ты на грубость нарываешься, – сказал Астахов и левой рукой потянулся за картонным кружочком, подставкой под кружку, лежащей в стопке посередине стола. Джо вскочил и вместе с Генри прижал его руку к столу.
Все их внимание было отвлечено на левую руку. Правая рука Астахова в это время скользнула под бронежилет на спине, раздался тихий треск раздираемой липучки, и ствол пистолета под столом уперся в тазобедренный сустав Джо. Он сразу это понял.
– Вы отпускаете мою руку и медленно садитесь, не делая резких движений. Теперь мне нечего терять – ты в лучшем случае, останешься инвалидом, – сказал Астахов, обращаясь к Джо, – а твой друг получит пулю в живот, прежде чем успеет раскрыть рот, вон тот отморозок также у меня на прицеле. Так что давайте красиво разойдемся.
– Да ты просто не знаешь, сколько оперативников меня прикрывают! – сказал Джо. – Одному тебе с нами не справиться!
– Идиоты, посмотрите в окно, этого мексиканца вы должны помнить, он заходил в пивную, вычислил вас. Не успеете сделать и шага, как вас изрешетят пулями его орлы.
Головы американцев непроизвольно повернулись в сторону большого окна. За ним они увидели свирепое лицо мексиканца с горбатым носом, который взялся левой рукой за поля шляпы, не вытаскивая правую из кармана.
В это время он слегка отвернулся и кому-то кивнул головой. Создалась полная иллюзия присутствия множества людей готовых, начать стрелять по первому знаку нанявшего их человека.
Американцы непроизвольно вжали головы в плечи, озирались, не зная, откуда в них полетят пули. А что они полетят при любом их резком движении, они не сомневались.
– Скажи своим церберам, чтобы они пересели за столик в угол и не делали лишних движений. Быстро! А то тебе придется в лучшем случае смотреть секс по телевизору лежа в постели! – жестко сказал Астахов, сильней прижимая пистолет к телу американца. – Делайте что он говорит, хрипло выдавил Джо.  Два человека встали и пересели за дальний от входа столик.
Левой рукой Валерий расстегнул пуговицы форменной куртки морского пехотинца, завел под нее руку с пистолетом, делая вид, что обнимает и помогает подвыпившему знакомому выйти из пивной. Положив левую руку американца на свое плечо, полуобняв его правой рукой с пистолетом, Астахов направился к выходу. Увидев это, напрягся за витринным окном Георгий, не вытаскивая правой руки из кармана.
Повернув голову к дальнему столику, Астахов сказал:
– До свидания, сеньоры, я провожу своего друга Джо до отеля, ему, кажется, плохо. Завтра вы его там найдете. Вам рекомендую допить текилу и баварское пиво, здесь его отменно варят! – сказал он стоявшему за стойкой хозяину, бросив пятьдесят долларов.
– Спасибо, сеньор, вы большой ценитель пива, приходите к нам, обещаю скидку десять, процентов, как почетному гостю! – рассыпался в любезностях хозяин, придерживая входную дверь.
– Обязательно вас навещу и друзьям расскажу о вашем чудесном пиве, – пообещал Астахов, закрывая дверь и сбрасывая руку с плеча американца. Поймав выжидающий взгляд Георгия, приказал:
– Не спускай глаз с этих жлобов, дернутся к выходу, стреляйте наповал! А ты, мой друг Джо, идешь прямо и не оглядываешься, если остановишься и оглянешься, это будет последнее, что ты увидишь в своей жизни! И не попадайся больше на моем пути, рот откроешь, сразу проглотишь маслину. Понял? Пошел, мразь! – перекладывая пистолет в карман, скомандовал Астахов. 
«Как ловко он меня обыграл, расставил своих людей. Такой горбоносый бандит за сто долларов перестреляет всех в пивной, да и этот Валерии, видно, умеет стрелять. Лучше я буду вести себя разумно, может быть, и выпутаюсь из этой истории живым! – затравленно думал Джо, выполняя команды Астахова. «Зачем он ведет меня на улицу? Там поток машин и выстрела слышно не будет! Да и свидетелей не будет! Будь проклят тот день, когда я с тобой связался!» – паниковал Джо.
Он чувствовал, как от страха его ноги наливались свинцом, ему стало тяжело стоять. «Все, сейчас я пойду, а он выстрелит мне в спину. Да, выстрелит в спину или в затылок, я это чувствую!» – лихорадочно думал он. Губы его слиплись от пота и он провел по ним языком. –«Господи! Сладкий пот! Такого со мной никогда не случалось. Господи, помоги мне выжить!» – вбезысходности он  молил Бога.
– Тебе надо два раза повторять? – услышал он громкий голос  Астахова.
Ему показалось, что он услышал щелчок взводимого курка пистолета, моряк сделал шаг. Ноги не слушались, но страх гнал его вперед. Когда он сделал несколько шагов, сзади раздался громкий хлопок выстрела. Джо быстро упал на асфальт и пополз по нему, пытаясь укрыться за прохожими и стоявшими машинами. Он не видел ничего вокруг себя, только одна мысль пульсировала в мозгу: «Жив, жив, жив!».
Астахов сначала не понял, что случилось. В его задачу не входило убийство американца. Он приостановился, недоуменно посмотрев вслед уползавшему между машинами Джо, резко повернувшись, скрылся в быстро густеющей толпе зевак.
 Остановив такси, назвал адрес дорогого ресторана в центре Мехико. Расплатившись с водителем, перешел на другую сторону улицы, через проходной двор вышел на паралельную улицу, где остановил «писсерту» следующую в сторону улицы Токубая, где находилось посольство. Он был измотан до предела, вытянув руки, увидел, что пальцы дрожат мелкой дрожью, быстро спрятал их. 

«Слава Богу! Промахнулся с такого расстояния! Надо заползти за машины, в толпе второй раз стрелять не станет!»– лихорадочно соображая, полз по асфальту американец. Приподняв голову, Джо увидел на своем пути десятки ног, попытался уползти в сторону, но и там были ноги, десятки ног.
Он робко поднял голову и увидел  обступивших его плотной стеной прохожих, которые, держась за животы, смеялись над ним. Оглядываясь по сторонам, боясь выстрела.
 Астахова и его телохранителей не было, у дверей пивной стояли его друзья, у них были круглые от изумления глаза.
– Что с тобой,Джо? – спросил Генри.
– Он в меня стрелял, они хотят убрать меня!
Американцы от хохота схватились за животы. Посмеявшись вволю, Генри сказал:
– Пошли, никто в тебя не стрелял, кончай смешить людей!
– Как не стрелял? Я слышал хлопок выстрела, и пуля просвистела рядом. Хорошо, что я быстро упал и отполз от этих бандитов!
Его друг Генри, и все, кто понял, что сказал Джо, вновь забились в приступе хохота. Утирая слезы, Генри подошел к лежащему на асфальте,  взяв за предплечье, поднял на ноги морского пехотинца.
– Это был хлопок в карбюраторе автомобиля, который подвез продукты в пивную. Уходим, пока не появились корреспонденты.
Джо, затравленно озираясь, протолкался вместе с другом через хохочущую толпу и скрылся в такси.
– Мы их найдем и отомстим за унижение! – зло  сказал Генри.
– Нет, давай забудем это дело! У этого Валери хорошо подготовленная банда, они знают, где я остановился, быстро расправятся. Кроме того я от них получил десять тысяч баксов. 
– Как скажешь, – ответил Генри.
Через день он провожал в аэропорт Джо, который прервал отпуск и улетал в Штаты.
Слушая рассказы Джо, Генри почти поверил в существование могучей преступной организации, которую возглавлял этот русский Валери.


И У Д А

Неожиданное отстранение от завершения вербовки первого в своей жизни агента окончательно  морально надломило Кашеварова.
Видя, в каких нечеловеческих условиях работают оперативники, получая за свою работу, связанную с ежедневным риском для жизни заработную плату в тысячу сто долларов в месяц, он стал все чаще задумываться над словами Смита Гарсона. Тот постоянно говорил: что им не повезло, что они родились в России, это при желании можно поправить. Анатолий решил не откладывать дела в долгий ящик. Его не волновало, что станет с родителями, отцом и тестем.
В один прекрасный вечер, когда раскаленный диск солнца спрятался за вершины гор и на город опустился долгожданный вечер, под шорох листьев пальм, которыми играл легкий ветерок, летевший с гор, молодая чета  сидела в Випсе и потягивала через трубки ананасовый коктейль со льдом.
Неожиданно Наташа сказала:
– Толя, нам следует подумать о том, правильно ли мы делаем, находясь в услужении у империи мирового зла. Может быть, мы служим не тому богу? Ты как думаешь? – боязливо осмотревшись по сторонам и убоявшись собственных слов, спросила она.
Анатолий склонился над столиком, приблизившись губами к уху жены,  тихо произнес:
– Дорогая! Я давно об этом думаю. Только что мы будем делать в Штатах, кому мы будем там нужны? Я считаю, что следует потерпеть некоторое время собрать как можно больше информации о нелегалах и действующих агентах, потом выгодно продать эти сведения. Так что собери волю в кулак и жди. Мне давно сказали, что Смит Гарсон заместитель резидента ЦРУ в Мексике. Он видел, как вытянулось от удивления лицо жены.
– Да, дорогая, но нам нужно было созреть, убедиться самим в том, что жизнь даже в Мексике при наличии работы на три порядка выше, чем в России. Теперь мы это знаем, можно начинать торг и назначать цену нашим сведениям. Мне на днях почти удалось завербовать одного американца, морского пехотинца. Он передал подробную карту американской военно-морской базы на острове Исландия. Но на самом последнем этапе вербовку поручили этому выскочке Астахову. Но я знаю точные данные этого агента и место его службы. Я его сдал. Кроме того, у меня на связи еще три действующих агента-мексиканца. Я думаю, что это хороший капитал.
– Толя, а что будет с папой, твоими родителями?
– Ничего не будет, сейчас не тридцать седьмой год. Сын за отца и отец за сына не в ответе. Я хотел бы знать, ты согласна начать переговоры со Смитом о переходе к американцам, с просьбой сменить гражданство.
– Да  любимый, я согласна!
Они попросили телефон и пригласили приехать Гарсона. Он не заставил себя ждать, рассыпался в комплиментах и улыбках. Узнав, что нужно помещение для конфиденциального разговора, он предложил перенести его в салон роскошного лимузина. Когда с гостями подошел к лимузину, водитель услужливо открыл дверку салона.
– Тим, сходи, погуляй, у нас серьезный разговор. Когда понадобишься, я тебя позову, посиди на лавочке в этом сквере.
Чета Кашеваровых была поражена роскошью внутренней отделки салона, который был обтянут шкурой змеи. Шкуры были подобрана таким образом, что создавалась иллюзия, что сняты с одной большой змеи. Подлокотники были отделаны черным деревом.
– Это шкура самой большой змеи в мире – анаконды. Она водится только в Южной Америке в реке Амазонка, – с гордостью сказал Смит, видя, что гости завороженно смотрят на обивку салона.
Он нажал на кнопку, стоявшая в салоне тумба черного дерева начала раскрываться, образуя мини-бар, доверху заполненный напитками, отражавшимися в зеркалах. Из бара выдвинулся столик темного ореха, на котором стояли фужеры.
Гости онемели от такой роскоши. Гарсон, наслаждаясь произведенным впечатлением, нажал другую кнопку, другая тумба пришла в движение, раскрылась, обнажив в своей емкой внутренности ряды бутылок с напитками и тоником. В салоне чуть слышно работал кондиционер, поддерживая прохладу.
– Что будут пить мои дорогие гости? Пожалуйста, не стесняйтесь, у меня большой выбор напитков, – предложил Смит.
– Мы целиком полагаемся на ваш выбор, – сказала Наташа.
– Тогда берите фужеры, это ананасовый аперитив, чудесный освежающий напиток, положите в него лед. – Дождавшись, когда гости приготовят себе напиток, сказал: – Я вас слушаю.
Молодожены сидели, не зная с чего начать. Решился Анатолий.
– Мы обговорили ваше предложение и решили просить политического убежища в Соединенных Штатах Америки.
– Молодцы, я не сомневался, что вы это сделаете! Но это ответственный шаг, надо подумать, что вы можете сделать для своей новой родины. У нас живут прагматики, они встречают желающих стать гражданами США по их заслугам.
– Что вы имеете в виду? – настороженно спросила Наташа.
– Я хочу сказать, что мне известно, что Анатолий кадровый разведчик Внешней разведки КГБ! Он мог бы принести много пользы, оставаясь некоторое время на своей должности.
– Уважаемый господин Гарсон, с момента нашего знакомства мне сказали, что вы заместитель резидента ЦРУ в Мексике, рекомендовали прервать контакты, но мы их продолжили. Кроме того, я располагаю информацией о трех агентах, которые работают на КГБ. Недавно я участвовал в вербовке американского морского пехотинца, который передал карту секретной базы американских подводных лодок в Исландии вы об этом узнали от меня, – выложил свои козыри Кашеваров.
– База в Исландии, – это интересно! Дорогой Анатолий, спасибо за доверие, что продолжал встречаться со мной, несмотря на запрет. Мы с вами наедине обговорим  все вопросы получения американского гражданства. Но пока это случится, вы должны быть нашими ушами и глазами в резиденции Внешней разведки КГБ в посольстве России в Мексике. Нас интересует все – структура, руководители, оперативные работники, агенты, сведения, которые интересуют вашу разведку. Возможно, период оформления гражданства займет длительное время, его нельзя терять даром. Вы, Наташа, должны стать подругой жен оперативников и командного состава. Нас интересует все где родились, где живут родственники в России, настроения. Короче, это называется бытовая информация. Она иной раз оказывается очень полезной при планировании и проведении операций на территории России.
– Если я правильно поняла, вы нас вербуете? – спросила Наташа.
– Если угодно – да! – сухо отрезал Смит. – Вы должны понять, что у нас доллары не падают с неба. Чем раньше вы это поймете, тем лучше.
– Хорошо, тогда какую плату вы нам будете платить? – спросила Кашеварова. От ее вопроса брови Смита полезли вверх.
– Я вижу, что рыночная экономика вам вполне знакома. Вы, сеньора, будете получать тысячу пятьсот долларов, плюс премию за каждую полезную информацию. Ваш супруг будет получать три тысячи долларов в месяц. Я думаю, это будет достойная оплата ваших услуг на первом этапе.
– Спасибо, мистер Смит, плата действительно достойная, – сказал пораженный Анатолий.
– Вы не должны давать повод, что мы близко знакомы, ни при каких обстоятельствах. Чем дольше будете хранить этот секрет, тем успешнее работа. Вам, Анатолий, следует проанализировать и запомнить места закладки тайников, пароли безопасности, где они обозначаются, все, что возможно, из прикрытия боевых операций. Информацию вы будете оставлять в тайнике, который я вам покажу, там же будете получать информацию об интересующих нас вопросах. Повторяю, со мной никаких контактов, только по моему вызову. Допивайте свои напитки, и мы с вами прощаемся. Домой вы вернетесь на такси или «писсерите». С сегодняшнего дня возобновите посещение конференций, там можно почерпнуть много информации. Но с сегодняшнего дня мы с вам не знакомы. Теперь последнее: здесь четыре тысячи пятьсот долларов, это аванс для начала плодотворного сотрудничества.
Достав пачки долларов, Смит положил их на край столика, извлек два листа с машинописным текстом и положил их перед супругами.
– Маленькая формальность – вы должны заполнить и подписать соглашения о сотрудничестве.
На краю столика лежала внушительная горка долларов, поэтому супруги без угрызения совести заполнили все графы вербовочного соглашения, подписали документы.
– Теперь вы состоите на службе Соединенных Штатов Америки. От того, как вы будете служить, зависит ваш заработок и срок получения гражданства, – сказал Смит, пожимая руки обоим.
Так буднично и рационально состоялась вербовка оперативного сотрудника резидентуры Внешней разведки КГБ и его красавицы жены. 
Смит от радости не мог найти себе места, он уже видел, как его повышают в звании и должности, он садится в кресло резидента. Удача вербовки оперативного сотрудника КГБ выпадала не каждому и не всегда, она считалась высшим пилотажем оперативной деятельности разведчика.
Внешне ничего не изменилось в жизни колонии Российского посольства, но желание Кашеваровой Натальи завести тесное знакомство с женами оперативных сотрудников не осталось незамеченным ими. Она прослыла болтушкой, несерьезной собеседницей, все, кто с ней общался, закрылись и постарались избегать контактов.    Она не находила себе места, видя, как женщины избегают с ней разговоров на любые темы.
Служба Анатолия продолжалась, он продолжал выезжать на закладки тайников для агентов, съем контейнеров с информацией, обеспечение боевых встреч с агентами. Только теперь он писал подробные отчеты, складывал их в свой контейнер и оставлял его в тайнике, о котором, кроме него и мистера Смита, никто не знал. Так шел месяц за месяцем, чета Кашеваровых исправно отрабатывала и получала свои грязные доллары. Их патрон не спешил с подачей документов для присвоения им гражданства США, дальновидно полагая, что для Штатов гораздо меньше хлопот, если они провалятся как завербованные граждане России.
Прошло шесть месяцев со дня вербовки, Кашеваров рвался на боевые операции, регулярно присутствовал на пресс-конференциях, презентациях, заводил новые знакомства. Во время одной из конференций он увидел симпатичную молодую женщину, ранее не бывавшую в обществе дипломатов. Подойдя к ней с бокалом шампанского, предложил выпить, та приняла предложение, они разговорились. Он представился сотрудником торгового отдела посольства России, она рассказала, что ее зовут Катрин, она сербка по национальности, работает в секретариате НАСА в Нью-Йорке. Неожиданно для Кашеварова она стала расспрашивать об Астахове, обрадовалась, когда узнала, что он русский дипломат, и попросила Анатолия познакомить ее с Астаховым. Кашеваров сжал зубы, пытаясь не выдать своего волнения. Астахов опять перебегал ему дорогу, но делать было нечего, он подвел ее к Астахову, стоявшему в компании работника посольства США Уорнера, и представил:
– Господа, рекомендую познакомиться – это очаровательная женщина Катрин.
По блеску глаз и сразу изменившемуся голосу понял, что ему дана отставка и надеяться на продолжение знакомства с Катрин не приходится.
Весь вечер Астахов провел в обществе симпатичной женщины и не только Кашеваров, но и многие другие мужчины позавидовали ему. В этот вечер Валерий узнал, что она не замужем, ей одиноко и скучно, что она работает референтом в секретариате НАСА – Национального агенства по исследованию космического пространства США.
– Валера, вот моя визитка, я жду тебя в гости в любое время! – сказала она на прощание и наградила его страстным поцелуем перед тем, как сесть в машину. Это видел Кашеваров, которого покоробила отставка Катрин. Он был не в меру самолюбив и не прощал измену женщин.
В машине, по пути в посольство сказал: – Тебе, Валерий Алексеевич, надо было ехать к твоей новой знакомой. Все видели, как она тебе на шею вешалась! – и гадко засмеялся.
Астахов пропустил колкость мимо ушей, считая  случайным это знакомство. Но он ошибся, Катрин не выходила у него из головы, его влекло к этой простой женщине, которая в первую встречу рассказала ему о своем одиночестве в этом огромном мире. Он два года лет жил без жены, возможно, это сыграло свою роль, но на следующий день позвонил Катрин, пригласил ее в ресторан. Она с радостью согласилась. В приятной прохладе полутемного зала они много танцевали, Катрин склоняла на его грудь свою прелестную головку, и измотанному собачьей работой оперативнику было легко и свободно.
Он плыл в звуках музыки, целовал локоны ее прекрасных волос, целовал подставляемые губы. Вечер превратился в сказку, которая пришла к Астахову откуда-то из другого мира, мира любви, спокойствия и согласия.
Он боялся, что от одного неловкого движения эти чары рассеются, но услышал голос Катрин:
– Валера, сегодня ты мой, поехали ко мне! – он не смог устоять и согласился.
На такси они подъехали к дому, где жила Катрин, поднялись на лифте к ее квартире. Дождавшись, когда она откроет дверь, Валера схватил ее на руки и понес на тахту. Катрин не сопротивлялась, осыпая его поцелуями. Они провели бурную бессонную ночь, забылись коротким сном, когда за окном уже серел рассвет.
Астахову было страшно пошевелиться, нарушить покой молодой женщины, с таким крепким приятно пахнущим телом. Он купался в море счастья, боясь его вспугнуть, лежал с открытыми глазами. Он понимал, что в посольстве придется объяснять свое ночное путешествие.
Тишину квартиры нарушил мягкий звонок будильника. Катрин проснулась, наградила своего возлюбленного жарким поцелуем и решительно направилась в ванную комнату. Пока Валерий принимал душ, она сварила крепкий бразильский кофе, поставила на столик печенье и сахар. Астахов давно отвык от семейного уюта, ему страстно захотелось вновь и вновь приходить сюда, целовать эти милые губы, ласкать эту красивую женщину. Словно угадав его мысли, Катрин открыла дверку серванта и достала  два ключа.
– Возьми, Валера, мне с тобой было так хорошо, я давно не испытывала такого наслаждения от близости с мужчиной. Приходи в любое время, я буду ждать.
– Спасибо, Катрин. Мне тоже было очень хорошо с тобой. Как только у меня будет свободное время, я обязательно навещу тебя. Извини, мне пора, – он поцеловал подставленные сладкие, трепетные губы, опустив ключи в карман, вышел из сказочной квартиры в страшный мир с его войнами, интригами, убийствами, и предательством.
«Что, мы прокляты на этой собачьей работе? Неужели я не имею права пожить вот так, в согласии и любви с близкой женщиной, получая от нее радость, и, в свою очередь, доставляя ей своим общением наслаждение!» – всю дорогу до посольства думал оперативник.
– Что случилось, лейтенант Астахов? – строго спросил его Добрый. Это был признак крайнего раздражения, когда он называл своих подчиненных по воинскому званию. 
– Петр Иванович, не сердитесь, на пресс-конференции я познакомился с красивой молодой женщиной, которая работает в секретариате НАСА, подумал, что космические секреты американцев могут за интересовать нашу разведку. Пришлось остаться ночевать. Что не сделаешь ради службы!
«Господь Всемогущий! Какая пошлость, приходится все извращать только для того, чтобы получить прощение за ночную отлучку. Почему нельзя сказать, что ты влюбился! Что провел сказочную ночь в объятиях любимой женщины! Почему?» – с болью в сердце думал Астахов.
– Надо предупреждать, – потеплел Добрый, – расскажи подробнее, что она из себя представляет?
– Я знаком поверхностно, всего три дня, разрешите продолжить разработку. Представляете, наш агент в секретных лабораториях НАСА, информация о новейших космических разработках нашего вероятного противника.
– Ладно, мне зубы заговаривать, в следующий раз ставь в известность в случае, если останешься у нее. Прощупай, возможно, пойдет на вербовку, она же сербка, у нее течет славянская кровь, – простил его отсутствие  резидента.
Так у Астахова появилась любимая женщина. Это не была очередная любовь по расчету, которые возникали периодически и заканчивались вербовкой. Это было что-то другое – чистое и святое, о чем он не мог поделиться даже со своим близким другом Кружилиным Владимиром.
Встречи продолжались, и Валерий рассказал своей возлюбленной о том, что работает в российской разведке. Он ее ни о чем не просил, просто не смог утаить то, что скрывал за семью печатями от других. Но любовь сделала свое дело, и он открылся.
 – Спасибо, Валери, что не скрываешь от меня своих тайн! – по достоинству оценила она его откровенность, но встреч не прекратила.
Через месяц Катрин принесла первую информацию. Она ничего не просила взамен, для нее присутствие рядом Астахова было самой полной оплатой услуг, которые она  стала оказывать российской разведке.
Однажды Астахов, анализируя полученную от Катрин информацию, держал ее на столе. В это время в кабинет вошел Кашеваров,  быстро подойдя к столу, увидел в руках Астахова первый лист с аббревиатура НАСА. Он не удержался, спросил:
– Катрин поделилась?
Астахов заверил его, что этот материал поступил из ставки по ксероксу, на этом разговор был закончен.

Неожиданно произошла серия провалов активных агентов-мексиканцев, добывавших информацию. Это сильно насторожило Доброго. За месяц провалились два агента, состоявших на связи с Астаховым и   Кружилиным. Честность и преданность делу этих офицеров не вызывала сомнения, способ, которым были провалены агенты, был один и тот же. Их взяли при снятии тайников.
Добрый вызвал к себе Астахова и Кружилина, закрыл за ними дверь кабинета на ключ.
– Давайте подумаем, товарищи офицеры, как могло произойти, что на одном и том же – на закладке и снятии контейнера –  провалились два агента, никогда не встречавшиеся друг с другом, в разных районах Мехико?
Перебрав кучу вариантов, Астахов сделал вывод:
– Надо искать предателя среди своих, перебрать всех, кто обеспечивал прикрытие при работе с этими агентами. Другого здесь нечего искать, кто-то сдал места закладки контейнеров, и были устроены засады. Петр Иванович, последние шесть месяцев я ходил на закладку и снятие контейнеров для провалившегося агента только с Кашеваровым! Только он и никто другой мог знать о месте закладки контейнера. Я сам выбрал это место в Боске де Викингос – лес викингов. Это излюбленное место отдыха мексиканцев  в сосновом лесу, который растет в пригороде Мехико. В нем можно затеряться от любой слежки. Я могу с уверенностью сказать, что только Кашеваров мог сдать место закладки тайника американцам, так как агент работал против США, а не Мексики.
– Что ты можешь сказать о провале своего агента? – спросил Добрый у Кружилина.
– То же самое, что и Астахов. Место закладки тайника я выбирал сам в районе Сочемилки. Там находятся древние каналы индейцев, лесные заросли, много баров, випсов, токсов. Два месяца я без проблем пользовался этим тайником. Два раза вы мне для прикрытия давали Кашеварова! Петр Иванович, мой агент также работал против американцев! Только здесь  может крыться загадка провалов.
 Я думаю точно так же – у нас в резидентуре завелся двойник, который знает о местах закладки контейнеров,  обеспечивая прикрытие, он сливает информацию американцам. Провалены наши агенты, работавшие на связи с нами. Во-первых, это предупреждение остальным. Во-вторых, он отводит подозрение от себя, – подвел итог  Кружилин.
– В это трудно поверить. – сказал Добрый. – Но кроме вас и Кашеварова, в этих операциях никто не принимал участия, никто больше не знает о  местах закладки тайников.
– Значит один из нас предатель! – зло и коротко сказал Астахов. – Я долго молчал, но сейчас молчанье может обернуться большой бедой для всех нас и наших доверенных лиц. С некоторых пор Кашеваров стал неестественно любопытен. В частности, он пытался выяснить ценность полученной от Джо морской карты, выяснить, кто приказал продолжить вербовку Джо. Однажды он неожиданно вошел без стука в мой кабинет и случайно увидел  на столе документы с аббревиатурой НАСА. Он сразу спросил, не Катрин ли передала мне информацию.
– Могу добавить, что жены оперативных работников недовольны поведением жены Кашеварова. Она не в меру болтлива, пытается вызвать их на конкретные разговоры. Они считают, что она пытается прощупать, какой информацией те располагают. Кроме того, я направлял с вами для прикрытия Кашеварова при закладке этих тайников, где были засвечены наши агенты! Я не могу усомниться в вашей честности и преданности делу. Но среди нас завелся предатель. Этот иуда будет и дальше валить наших агентов. С ним надо кончать как можно быстрей! Товарищи офицеры, у меня большая просьба: понаблюдать за Кашеваровым, отработать его связи. Понаблюдайте за ним несколько дней по очереди, а я запущу дезинформацию, если это он, должен клюнуть! – предложил Добрый.
Утром следующего дня на планерке Добрый приказал офицерам подготовиться к приезду высокого гостя – генерала Сокола.
– Вы понимаете, что Борис Степанович по пустякам не выезжает в заграничные командировки. Открою вам маленький секрет – у старшего лейтенанта Астахова на связи имеется оперативный работник ЦРУ. Он готовил этого агента к вербовке почти шесть месяцев. Наконец, после тщательной проверки ставка дала свое согласие на вербовку. Вы знаете, что это высший пилотаж в нашей работе. Валерию Алексеевичу следует готовиться, он будет представлен по крайней мере к медали, а то и к ордену. Я это не напрасно говорю, чтобы другие оперативные работники знали, как надо работать и равнялись на правофланговых! – закончил Добрый. – – А теперь всем разойтись по рабочим местам и навести порядок в бумагах. Генерал Сокол проверяет досконально каждую бумажку.
Через час в кабинет Астахова заглянул Кашеваров.
– Валерий Алексеевич, поделись опытом, как вербовать агентов иностранных разведок? Откуда и кто он?
– А так же, как они вербуют наших оперативников! Ничего сложного нет!
– А все-таки, кто он?
– Агент ЦРУ
– В Мексике или в другой стране? – начал допытываться Кашеваров.
– Старший лейтенант, я уже делал замечания, что любопытство сгубит вас. Идите, работайте и знайте только то, что вам положено.
Он видел, что Кашеваров ушел обиженным, но в душе оперативника заронилось и проросло еще одно семя сомнения. «Это Кашеваров, больше некому продаться за тринадцать серебренников», – подумал он и пошел к Доброму.
– Петр Иванович, я думаю, что оборотень Кашеваров!
– С чего ты взял, Валерий Алексеевич?
– Он после планерки приходил и настойчиво интересовался, как и кого мне удалось завербовать. Где служит агент.
– Да? И что вы ответили?
– Я сказал, что оперативники противника в агенты, вербуются точно так же, как и другие  агенты и отправил его подальше.
– Хорошо, если есть мозги, догадается, что навел на себя подозрение, продолжайте общение в том же духе, – сказал Добрый.
– Товарищ подполковник, у меня сегодня выезд на боевое задание, нужна машина и прикрытие, – доложил Кружилин.
– Машину возьмешь мою, а прикрытие будет осуществлять Георгий. Больше людей нет.
– Спасибо, Петр Иванович! Георгия будет достаточно.
Выехав в город Кружилин между прочим, спросил: 
– Георгий, тебе приходилось возить в город, Кашеварова?
– Конечно, и не один раз. Он один и с женой любит отдыхать в ресторане Акапулько.
– Ты уверен, ничего не путаешь?
– Вы, что, издеваетесь, там его выбегает встречать метрдотель, сам видел два раза.
«Боже мой! Ведь этот ресторан неофициальное место контактов разведчиков ЦРУ со своими агентами. И в этом гадюшнике любит отдыхать российский разведчик! Его выходит встречать метрдотель!
– Георгий, разворачивайся! Быстро в посольство!
– Что случилось, товарищ старший лейтенант?
– Все, что про Кашеварова рассказал мне, расскажешь Петру Ивановичу!
– Но зачем?
– Спрашивать в нашей работе не рекомендуется! – отрезал офицер и в машине повисла зловещая тишина.
Стоя на крыльце посольства, Кашеваров увидел, что автомобиль, увозивший Кружилина, быстро вернулся. В душу к нему заполз страх, неосознанное чувство страшной опасности. Он вернулся в посольство и, остановившись в коридоре так, что его не было видно проходившим по коридору, проследил путь движения Георгия и Кружилина. Сомнений быть не могло, Кружилин вел Георгия к полковнику.
«Но зачем? Что может сказать простой водитель?» – думал он.
Неожиданно ему сделалось жарко. Он вспомнил, что Георгий несколько раз возил его в ресторан Акапулько.
«Он меня расколол! Будут брать через несколько минут. Надо убегать!» – запаниковал предатель.
Он быстро поднялся в кабинет, вытащил из сейфа все хранившиеся там секретные документы, тщательно спрятал под одежду. Достал из сейфа табельный пистолет, надел под пиджак наплечную кобуру, походкой не спешащего человека вышел в коридор и направился к выходу. Навстречу шел сотрудник отдела, поздоровался с ним, но Кашеваров не ответил. Изумленный знакомый стоял и смотрел вслед удалявшемуся оперативнику. «Наши пути обязательно встретятся, я обязательно отомщу за провал тебе, Кружилин, я тебя просто пристрелю!».
Неожиданно в коридоре он наткнулся на Кружилина, который, оставив Григория в кабинете Доброго, шел по своим делам. Правой рукой на которой висел плащ он выдернул из кабуры пистолет, большим пальцем взвел курок. Поравнявшись с Кашеваровым, Кружилин остановился и сказал:
– Добрый день, Анатолий. Куда так торопишься?
– Для кого добрый, для кого не очень! – зло прошипел Кашеваров и, подняв пистолет на уровень груди, нажал на спусковой крючок. Под плащом сухо треснул выстрел, ноги оперативника подкосились, простреленное сердце остановилось. Последняя мысль в угасающем сознании была: «Я не ошибся. Он Иуда!». 
Кашеваров вышел из ворот посольства, остановил проезжавшую мимо «писсериту», когда отъехали от посольства, попросил остановить машину у первого таксофона. Выйдя из маршрутного автобуса, он позвонил домой, трубку сняла жена.
– Наташа, не задавая вопросов, возьми самое необходимое, ценности и приезжай на то место, где мы ужинали в последний раз. Там тебя встретят!
Он повесил трубку, остановил такси и назвал адрес ресторан Акапулько. Оттуда он позвонил Смиту Гарсону, доложил о ситуации, в которой оказался.
– О кэй! Жди меня там же, я подумаю, как поступить с тобой и женой.
Провалившийся агент никому не был нужен, но Смит имел на красавицу Наталью определенные виды и решил перевести их на нелегальное положение.





ОПЕРАЦИЯ «В О З М Е З Д И Е»

То, что узнал Астахов по возвращении в посольство о смерти друга, с которым начинал службу, жил и выполнял смертельно опасную работу, потрясло его.
Как можно было предателю пролезть в доверие, пройти массу проверок на лояльность к политическому и экономическому строю своей Родины, поступить на работу по охране ее устоев, в святая святых – Внешнюю разведку России. Оглушенный печальными событиями, старший лейтенант Астахов долго не мог прийти в себя.
Труп Кружилина был срочно запаян в цинковый гроб и направлен прямым рейсом самолета в Москву на судебно-медицинское исследование. Этим же самолетом из Москвы прилетел генерал-майор Сокол. Он собрал оперативников на совещание и доложил обстоятельства гибели Кружилина.
– Товарищи! Осмотр трупа вашего товарища, оперативника Кружилина, дает основание сделать вывод о том, что выстрел в него был произведен из пистолета в упор. Судебные медики извлекут пулю, но уже сейчас можно сделать вывод, что убийство совершено работником посольства. А конкретно – старшим лейтенантом Кашеваровым, который недавно закончил практику и был допущен к самостоятельной работе. Поверьте, все, причастные к допуску Кашеварова до работы во Внешней разведке, понесут заслуженное наказание.
– Вы о чем, товарищ генерал-майор! Вы о ком говорите? Все виновные лица, допустившие его самостоятельной работе? Вы всем руки выворачивали, за уши тянули этого негодяя, потому что он сын партийного босса, зять генерала! Я ведь писал в своих докладных, что он еще не готов для самостоятельной работы! Меня никто не слушал, вот результат! Нас начинают отстреливать свои доморощенные предатели прямо в здании посольства! – взорвался Астахов.
– Старший лейтенант Астахов! Не смейте перебивать старшего по званию! – оборвал его подполковник Добрый не терпящим возражения тоном.
– Это грустно признавать, но Астахов совершенно прав! Да, он  совершенно прав! У нас в системе еще не изжиты факты кумовства и проталкивания по службе нужных людей! Я начинал работу с простого оперативника и не боюсь здесь, на этом скорбном совещании, признать тот факт, что эти порочные  явления имеют место быть как в системе Внешней разведки, так и в системе КГБ в целом. И на меня тоже давили! Требовали быстрейшего продвижения по службе этого негодяя Кашеварова. В этой ситуации только один человек оказался до конца честным и стойким. Это ваш товарищ, старший лейтенант Астахов. Только он не поддался давлению начальников, рискуя карьерой, до конца утверждал, что Кашеваров не только не дорос до самостоятельной работы, но и высказывал свои сомнения в отношении его пригодности для работы в штате 1-го Главного управления КГБ СССР. Вот так должен поступать каждый оперативник! Я не снимаю с себя вину, надеюсь, что спрос будет учинен суровый. Но хочу довести до вашего сведения, что отец предателя с позором уволен из аппарата ЦК КПСС, проталкивавший своего зятя генерал-майор КГБ Гаврилов Прокоп Гаврилович, тесть Кашеварова, работавший начальником отдела кадров территориального КГБ СССР, разжалован до майора и направлен на пенсию приказом председателя КГБ Примакова. Какие еще последуют выводы, я сказать не могу. Но мы с вами оперативные работники, те, кто непосредственно охраняет устои нашего великого государства! Потеря товарища, погибшего от рук затаившегося врага, не может и не должна сломить нашу волю. Мы работаем с доверившими нам свою судьбу людьми, мы обязаны, стиснув зубы от боли и тяжести потери, продолжать работу еще более активно и целенаправленно. Сегодня для каждого оперативного работника, каждого члена российской диаспоры в Мексике и других странах  запущены часы, которые отсчитывают время часа расплаты с предателем. Давайте поклянемся перед гробом нашего товарища, что его смерть будет отомщена!
Закаленные в невзгодах, каждый день живущие бок о бок со смертью оперативники, многие годы посвятившие своей нелегкой и опасной службе, не стесняясь, плакали. Встав, они сказали в едином выдохе: – Клянемся!
Никто не сомневался, что убийство для предателя Кашеварова повлечет заочное осуждение и вынесение сурового приговора, но оперативники вынесли ему свой приговор – смертный!
Каждый из них знал, что означает такая клятва. Она означала, что все отделы, от первого до последнего, все оперативники во всех странах мира будут искать предателя и тогда для него настанет неотвратимый час расплаты.
Генералом Соколом было проведено дознание, опрошены все офицеры, знавшие или работавшие с Кашеваровым.
Картина вырисовывалась мрачной. Шесть месяцев назад Кашеваров стал не в меру любопытен, старался выведать, кто над чем и с кем работает. Он стал без разрешения покидать территорию посольства один или с женой, проводить время в ресторанах и пивных барах. Такое поведение со всей очевидностью говорило о том, что он получает информацию и делится ею с кем-то еще, продает ее.
Генерал сделал заключение о том, что свой уход предатель готовил давно и тщательно. С каждым оперативником был проведен подробный анализ, что мог знать предатель о его наработках.
Узнав от Астахова, что Кашеваров интересовался его отношениями с Катрин и видел у него на столе документы с символикой НАСА, генерал понял, что она обречена, и приказал Астахову принять меры для прикрытия агента.
Но они опоздали, Катрин исчезла бесследно. На работе никто не знал, куда она делась, но  подтверждали факт ее отсутствия в течение двух суток.
Через три дня после исчезновения Катрин Астахов профессиональным глазом засек за собой слежку. Причем она велась одним человеком довольно примитивно.
«Уж не хочет ли этот человек, чтобы я обратил на него внимание, но зачем? Но следит он за мной непрофессионально. Придется его самого спросить!» – подумал оперативник и резко свернул в подъезд аптеки. Он не стал открывать входную дверь, дождался, когда «хвост» показался из-за  угла. Он резко схватил мужчину за одежду на груди, с силой дернул его на себя и немного в сторону. Двигавшийся вперед агент, продолжая движение, ускорился и наткнулся на каменную стену.
Удар был отработан на тренировках до совершенства, сила и его неожиданность шокировала следившего, и он сполз по стене на крыльцо. Перехватив его правую руку и готовый в каждую секунду провести болевой прием, Астахов нагнулся над ним и поднес кулак к его физиономии.
– Быстро говори, кто послал следить? На кого работаешь? – спросил он мексиканца.
– Сеньор Валери, не бейте меня! Мне приказано передать вам, что вас ждет мой босс майор Родриго из ФУБ города Мехико. Не бейте меня, пожалуйста, – заскулил агент.
– Как зовут, должность? Быстро, а то голову отверну.
– Сеньор Валери, не бейте, меня зовут Карлос, у меня трое маленьких детей. Я работаю осведомителем у майора Родриго из ФУБ.
«Господи, только знакомства с ФУБ,  Мексики мне не хватает!» – подумал Астахов и спросил:
– Ты чего несешь, какой майор, какой ФУБ?
– Нет, это правда, мне наказали передать вам из рук в руки, – дрожащим голосом пролепетал мексиканец, протягивая свернутый листок бумаги. Развернув его, Астахов с удивлением прочитал: «Добрый день, сеньор Валери, я знаю, кто вы! У меня есть интересующий вас материал. Буду ждать сегодня в Бодеге на Рынке народных промыслов «Меркандо сью Дела» в 12 часов. Этот человек проводит вас. Прошу никому не сообщать о полученном от меня письме, сохраните конфиденциальность. Майор ФУБ Родриго».
«Час от часу не легче! Сначала уход стажера, смерть друга, теперь письмо от майора ФУБ, сильнейшей разведывательной и контрразведывательной организации Мексики. Надо соглашаться, раз он уже знает, кто я, значит, все в ФУБ тоже знают!».
– Хорошо, вставай, веди меня к своему боссу. Но помни, если заведешь в западню, первым умрешь ты, и останутся твои дети без отца!
– Клянусь Святой Девой Марией, я не лгу! Поверьте мне на слово, что никакой западни не будет. Сеньор Родриго порядочный офицер и я ему полностью доверяю. Что он пообещал, обязательно сделает.
– Пошли, философ! – за воротник пиджака подняв мужчину со ступеней лестницы, Астахов  профессионально ощупал его карманы и убедился что он без оружия. Они вышли на улицу, Валерий остановил проезжавшую мимо машину такси.
– Теперь называй адрес, где нас ждет твой хозяин, сказал Валерий, и откинувшись на спинку сиденья и постарался привести в порядок свои мысли.
 «Зачем майору ФУБ понадобилась встреча со мной? Да еще конспиративная? Может быть, это провокация? Для провокации они бы нашли более способного исполнителя. По всему видно, что это просто доверенное лицо для разовых поручений», – думал оперативник, сидя в машине. Он немного расслабился и неожиданно для себя задремал.
Проснулся от прикосновения к плечу, и первое, что сделал, сжался, как стальная пружина, готовый нанести удар первым. Но увидел стоявшего возле автомобиля наблюдавшего за ним мексиканца.
– Выходите, сеньор, мы приехали, – улыбаясь, сказал тот.
Расплатившись с водителем такси, Астахов вылез на прокаленную жарким полуденным  солнцем улицу. Он быстро осмотрелся, место оказалось незнакомым.
– Куда ты меня завел? – с угрозой в голосе спросил он.
Проводник съежился, ожидая удара, но его не последовало. Он открыл глаза, и, увидев, что гринго не собирается его бить, сказал:
– Пойдемте, сеньор, надо обойти здание Бодеги и войти через черный ход. Там нас ждет сеньор майор.
– Ты помнишь, я тебя предупредил, что первым умрешь ты, иди первым!
Внутренне он уже успокоился, если кому-то нужно было взять его, давно бы повязали, пока он спал в машине, но этого не случилось. «Это хороший знак!» – весело подумал оперативник.
Он взял мексиканца за локоть и для наглядности ткнул его в бок двумя пальцами, изображая ствол пистолета. Идущий рядом и немного впереди мексиканец вздрогнул, в его голове роилась только одна мысль: «Только бы этот бешеный гринго не нажал случайно на спусковой крючок, только бы он не выстрелил!».
 Они поднялись по лестнице в жилые комнаты хозяина Бодеги. В одной из них за накрытым столом сидел с сигаретой в руке ничем не приметный мексиканец, с конца сигареты вился легкий дымок, который, сворачиваясь в колечки, поднимался к потолку.
Увидев вошедших, мексиканец встал и пригласил к столу.
– Сеньор Валери, прошу вас, проходите, садитесь за стол. Зовите меня майор Родриго, или просто Родриго, как вам будет угодно, – на прекрасном английском языке сказал он и сделал знак провожатому удалиться. Но тот продолжал стоять, вопросительно глядя на своего патрона.
– Ах да, совсем забыл с тобой рассчитаться, Карлос. Тебе, наверное, сильно досталось, сеньор Валери имеет черный пояс мастера каратэ, мог убить без оружия, – улыбаясь, сказал Родриго, передавая Карлосу десять долларов США.
– Спасибо, сеньор Родриго! И вам, сеньор Валери, большое спасибо!
– А мне за что? – рассмеялся Астахов, приходя в хорошее расположение духа.
– Что оставили меня в живых! – серьезно ответил мексиканец, выходя из комнаты.
– Давайте ближе к делу, сеньор, – обращаясь к Астахову, сказал Родриго. – Насколько я осведомлен, у русских принято при знакомстве пить водку. Но у нас нет вашей прекрасной водки, поэтому я своему гостю и новому знакомому предлагаю выпить со мной за знакомство стаканчик замечательной текилы «Альмека». Вы не возражаете, Валери?
– Нет, не возражаю! Я уважаю серьезных собеседников, – ответил оперативник.
Налив стаканчики, майор поставил один из них возле Астахова.
– За доброе знакомство с хорошим человеком! – сказал Родриго и выпил до дна.
– За доброе знакомство! – повторил Астахов и опрокинул в рот обжигающую жидкость янтарного цвета.
Астахов за годы работы в Мексике научился разбираться в качестве текилы. С удовольствием почувствовал тонкий вкус и аромат текилы, которая выстаивалась много лет в дубовых бочках в прохладных подвалах виноделов.
Выращивая неприхотливый кактус «Агава», трудолюбивые мексиканцы делали на его листьях и стволе надрезы, через которые сочился сок, они собирали и сбраживали его, получая пульке – мутную брагу приятного вкуса крепостью не более 12 градусов. Из нее на перегонном кубе гнали настоящий самогон, который и превращался в мексиканскую водку текилу после первой перегонки. Но после второй и третьей перегонки получался чистый спирт, который разливали в дубовые бочки, намертво их запечатывали и хранили годами в прохладных подвалах.
То, что делают россияне, перегоняя полученную из пшеницы, свеклы, картофеля, сахара, брагу в самогон, мексиканцы приспособились гнать спиртосодержащий напиток из сока кактуса.
После первой выгонки получалась мутноватая жидкость, которую отстаивали и разливали в бутылки, разбавляя водой до тридцати, сорока градусов
Этот самогон из кактуса и был народной водкой –  текилой, которую в большинстве своем пили простые мексиканцы.
Но спирту двойной перегонки, простоявшему долгие годы в наглухо заклепанных бочках дуб, придавал ни с чем не сравнимый тонкий вкус и букет ароматов, который особенно ценится любителями крепких спиртных напитков всего мира.
Дегустаторы, отведав такого спирта, давали текиле названия благородных напитков: текила «Сауса», текила «Феносада», текила «Альмека», текила «Куэрво», или Ворон, наиболее ценимая, знатоками текилы в Мексике и за ее границами. Название и цена текилы зависила от количества лет выдержки спирта.
– Валерий Алексеевич, прежде чем решиться на контакт с вами, я заручился самыми лестными отзывами о вас от сеньора Дон Хосе Куатемок! Этот уважаемый в Мехико сеньор посоветовал обратиться к вам за помощью.
Скрывать свое знакомство с доном Хосе было бесполезно:
– Как поживает дон Хосе, здоров ли он? – спросил Астахов.
– И он, и его сыновья настоящие патриоты республики Мексика. Слава Святой Деве Марии, живы и здоровы, приглашают вас в гости. Вы давно не навещали старого Хосе, – улыбаясь, сказал майор.
– Вы меня уговорили. Давайте навестим его вместе с вами, – согласился Астахов.
– Здравствуй, друг мой Валери! Подаренная тобой бутылка водки «Посольская» занимает почетное место на моей карте мира в старой Бодеге. Там же я прикрепил табличку с твоим именем обладателя черного пояса каратэ, который ты завоевал в честной борьбе!
Обернувшись на знакомый голос, Астахов вскочил, увидев стоявшего за спиной дона Хосе Куатемок, заключил его в объятия.
– Здравствуйте, сеньор, какими судьбами, вот так встреча! – растроганно говорил он, не веря своим глазам.
– Прошу к столу, – пригласил старика сеньор Родриго, наливая ему текилу в стаканчик.
– Спасибо Родриго, но только один стаканчик, за встречу с сеньором Валери. Я безумно рад, что судьба вновь свела нас вместе, – сказал дон Хосе, чокнувшись с гостями опрокинул стаканчик. Пожевав дольку зеленого лимона с солью,  он сказал:
– Валери, можешь доверять этому человеку, как доверяешь мне. Он порядочный офицер, настоящий патриот мексиканец, всем сердцем ненавидит проклятых гринго. Он пришел оказать тебе помощь, но и сам нуждается в твоей помощи. Я скопил немного денег и перебрался ближе к центру столицы, на рынок народных промыслов «Меркадо сью Дадела» В старой Бодеге хозяйничают мои сыновья. Я больше не буду отнимать у вас время, можете говорить обо всем открыто, прослушки нет, каждый день приходит сеньор и проверяет. До свидания, теперь ты знаешь, где можно встретить старого дона Хосе. Приезжай в любое время дня и ночи!
– Спасибо за приглашение, я обязательно навещу вас, передайте большой привет сыновьям Мигелю и Раулю!
– Как, вы и их помните?! Обязательно передам. До встречи, сеньор Валери! – сказал хозяин, закрывая за собой дверь.
– Сеньор Астахов, я сразу хочу предупредить вас, что на дона Хосе Рохеса не должно ложиться и тени подозрения в сотрудничестве с ФУБ. Этот человек любезно согласился помочь лично мне устроить встречу с вами. На таких, как он, держится вся Мексика. Давайте выпьем еще по стаканчику за настоящих патриотов Мексики! – поднимая стаканчик и поднимаясь из-за стола, сказал майор.
Астахов встал и, чокнувшись с мексиканцем, поддержал его тост:
– За патриотов!
Он опрокинул содержимое стаканчика в рот, мужчины закусили себиче, маринованными креветками.
– Сеньор Астахов, мне известно, что вы работаете на Внешнюю разведку России. Для ФУБ это не секрет, как и то, что вы работаете против наших врагов американцев. Я знаю, что произошло предательство оперативника Кашеварова в вашем посольстве, от его руки погиб ваш друг Кружилин, с которым вы приехали в Мексику на практику. Давайте помянем его, он был порядочным разведчиком, не переступал грань дозволенного, с уважением относился к мексиканцам! – сказал он, вновь наливая в стаканчики текилу «Сауса». Выпили молча, пожевали дольки зеленого лимона.
– Нам известно, что разработку Кашеварова проводил Смит Гарсон, заместитель резидента ЦРУ в Мексике, работающий под крышей советника посольства США в Мексике по туризму. Местом их явок была ресторан Акапулько. Эта информация достоверна на сто процентов так же, как и то, что Кашеваров и его жена в настоящее время  нелегально переправлены за пределы Мексики. Мы провели тщательную проверку, в Мексике их нет! Я предполагаю, что они находятся в  Штатах. Я давно искал повод расквитаться с проклятыми гринго за позор и унижение нашей великой родины. Они не считают нас за людей, захватили с помощью оружия и подкупа почти половину территории нашей Родины и вытирают о Мексику ноги. Недавно Сирс решил завербовать меня. Получив решительный отказ, он разработал операцию по моей дискредитации, а когда это не сработало, приказал выкрасть моего единственного брата Хуанито. Он держат его во внутренней тюрьме, там же, где содержится ваша возлюбленная гражданка  республики Мексика Катрин  де Гильон!
– Однако вашей осведомленности стоит позавидовать! А мне какая роль отводится в этой операции? – восхищенно сказал Астахов.
– Главная, – сеньор Валери! Но прежде чем переходить к сути самой операции, я должен получить от вас честное слово сеньора, что все, что вы от меня узнаете, не будет использовано против нашей республики.
Подняв вверх два пальца правой руки, Астахов сказал:
– Клянусь!
– Теперь мы союзники, я могу говорить свободно. Руководство ФУБ по собственной инициативе не может организовать проверку информации о нарушениях американцами прав простых мексиканцев в их родной стране. Но если будет предъявлена официальная нота другого суверенного государства,  мы будем обязаны по международным законам проверить правильность поступившей информации на территории американского посольства.
– Вы хотите сказать, что таким государством должна стать Россия, но где здесь наши интересы?
– Вы заблуждаетесь, сеньор! Законы нашей страны гарантируют неприкосновенность и свободу выбора граждан в личной жизни, где и с кем жить. В нашей стране совместное проживание приравнено к законному браку. Вы понимаете, о чем я говорю?
– С трудом, – сознался Астахов.
– Вы в течение шести месяцев сожительствовали с сеньорой Катрин де Гильон. Это могут подтвердить с десяток свидетелей. Следовательно, вы как ее гражданский муж можете предъявить свои претензии к похитителям  жены!
– А где гарантия того, что она содержится во внутренней тюрьме на территории посольства США.
– Только мое честное слово!
– Но я что-то должен показать своему начальнику, подтверждающее ваши доводы!
– Безусловно, я об этом подумал. Вот сообщения трех наших доверенных лиц о том, что ваша возлюбленная находится во внутренней тюрьме посольства США. Информация совершенно достоверна. Имена людей, место их проживания соответствуют действительности, я гарантирую. Они при любой проверке подтвердят свои показания. Так что у вас будут законные основания проявить заботу о своей возлюбленной! – улыбаясь, сказал майор. Операцию надо провести молниеносно, вы знаете возможности американских спецслужб! Я думаю, что при благоприятном исходе у России будет повод заявить ноту протеста правительству Мексики по поводу бесчинства спецслужб, похищающих на территории суверенной республики Мексики мексиканских граждан, состоящих в брачных отношениях с ее подданными. Со своей стороны я обещаю полное понимание нашего правительства ваших требований. Полагаю, что в ходе операции появятся поводы для выдворения некоторых работников спецслужб США и ЦРУ из резидентуры, обосновавшейся в посольстве США в Мехико.
– Хорошо, вот вам моя рука! – просчитав все плюсы и минусы операции, сказал Астахов. – Мне надо быстро добраться до посольства. Еще должен вас предупредить, что решение о проведении такой операции принимается не на моем уровне. Я обещаю приложить все усилия для ее проведения, – предупредил Астахов.
– Я все понимаю, сеньор Валери, но от вас будет многое зависеть в принятии положительного решения вашим руководством. Во дворе вас ждет «писсерита», водитель знает ближайшую дорогу до посольства. Одна просьба, пожалуйста, быстрее. Американские спецслужбы располагают разветвленной сетью агентов, в том числе и в ФУБ. Если информация об операции просочится  к американцам, она обречена на прорвал. Я хотел бы в ближайшие несколько часов услышать согласие вашего руководства на проведение этой операции. Мы назовем ее «Возмездие», как ответ на предательское убийство вашего друга. Вот моя визитка со служебным телефоном. Не выбрасывайте ее, в Мехико меня многие знают!
Вернувшись в посольство, Астахов зашел в кабинет, который занимал  Сокол. Он подробно доложил о предложении контрразведки ФУБ провести совместную операцию по освобождению нашего агента из застенков в подвалах американского посольства и дискредитации Смита Гарсона, как заместителя резидента американской разведки и всего Американского посольства.
– Товарищ генерал! Я теперь могу со всей ответственностью заявить, что исчезновение Катрин и побег Кашеварова связаны между собой. Она имела неосторожность просить его познакомить меня с ней. Получив отставку и зная, что я встречаюсь с Катрин и ночую у нее, он сделал вывод, что она мой агент. Перебежав к американцам, он постараится преподнести дело так, чтобы ему могли поверить, что он знает многих агентов и сдает их. Это его работа!
 Кроме того, США в соответствии с нормами международного права не смеют укрывать на своей территории лицо, совершившее тяжкое уголовное преступление, каким является убийство!
– Что вы предлагаете?
– Надо дать согласие на проведение дискредитирующей операции, это будет нашим достойным ответом на смерть Кружилина и перевербрвку предателя Кашеварова. Надо напугать американцев, показать им, что с нашим мнением считается правительство Мексики. Другого такого удобного и масштабного случая у нас просто не будет!  Я больше чем уверен, госдепартамент США побоиться громкого международного скандала, связанного с убийством российского дипломата, грубым нарушением прав человека спецслужбами США на территории другой суверенной страны. Эту мышиную возню затеяли мелкие сошки из разведки и ЦРУ, работающие под прикрытием Американского посольства! Следует обратиться к официальным властям Мексики и довести до их сведения, что спецслужбы США похитили гражданку  республики Мексика Катрин Хуаниту де Гильонис, которая длительное время проживала с сотрудником Российского посольства.  Любящий гражданский муж требует освобождения своей возлюбленной! Это будет сенсационное дело, все скоро забудут про чрезвычайное происшествие в нашем посольстве. Американцы в соответствии с международным правом обязаны соблюдать его нормы. Они не имеют права иметь тюрьму в собственном посольстве на территории Мексики. Они здесь не у себя дома! Кроме того, товарищ генерал, мы приобретаем очень серьезного союзника в работе против американцев в лице ФУБ.
– Твоими бы устами да мед пить! – задумчиво сказал генерал, анализируя все за и против предложенной Астаховым операции.
«В принципе мы ничего не теряем! Информация, выданная майором ФУБ, должна быть стопроцентной правдой, иначе мексиканцы получают такую пилюлю, которую подавятся глотать! Кроме того, всю грязную работу согласны выполнить мексиканские спецслужбы. Если все получится, как планирует этот майор  ФУБ, разорвется бомба большой мощности. Надо рискнуть!».
– Хорошо,  где документы, подтверждающие все сказанное вами.
– Мне было сказано, что ФУБ располагает сведениями о том, что российский дипломат состоит в интимной связи с гражданкой Мексики, остается у нее ночевать. Но это совсем не преступление по законам Мексики. Кроме этого факта, ни у ФУБ, ни у ЦРУ не может быть сведений о работе Катрин на российскую разведку! Вот объяснения трех доверенных лиц о том, что два гражданина Мексики содержатся во внутренней тюрьме американского посольства.
– Вы знаете, Валерий Алексеевич, ваши рассуждения заслуживают самого пристального внимания. Наверное, вы правы, я немедленно переговорю с послом, узнаю его отношение ко всему, о чем мы с вами говорили. Поставлю в известность ставку.
– Товарищ генерал, меня просили не тянуть с началом операции, американцы, узнав о ее подготовке, могут принять меры противодействия, просто убрать заключенных из тюрьмы и все кончится крахом. Я знаю здание, в подвалах которого находится тюрьма на территории посольства США!
– Откуда такая убойная информация!
– Я же оперативник, работаю с людьми, в том числе и работающими по обслуживанию  посольства США! – усмехнувшись, ответил Астахов.
Развернув выполненную на листе плотной бумаги схему построек Американского посольства, Сокол спросил:
– Покажите на схеме, где находится здание и сама тюрьма.
Астахов без труда отыскал отдельно стоящее здание, со всех сторон окруженное сквером.
– Вот это здание, вход в подвал находится в комнате №3. В подвале три звукоизолированных камеры, оснащенные системами вентиляции и аудио-видеонаблюдения за теми, кто находится в камере.
–   Это достоверные сведения?
– Можете не сомневаться, из первых рук, – ответил Астахов.
– Хорошо! Готовьте проект официального протеста нашего  посольства против бесчинств американских спецслужб в отношении граждан России и Мексики. Я пойду решать этот вопрос с послом Сергеем Михайловичем Деминым.
Вернувшись через несколько минут, генерал, радостно улыбаясь, сказал:
– Сергей Михайлович сразу понял и оценил суть предлагаемой вами операции! Вручение протеста посольства России поручено Ивану Васильевичу Чернышеву – советнику - посланнику посольства России в республике Мексика. Ему нужен проект протеста.
– Он готов, осталось только отредактировать и прочитать, – подавая листы бумаги с машинописным текстом, сказал Астахов.
Бегло просмотрев документ, Сокол удовлетворенно кивнул головой, перед уходом сказал:
– Звони своему новому другу из ФУБ, пусть будет готов, операция начинается!
 
Катрин в это время находилась во внутренней тюрьме посольства США в Мексике. Это было одно из крупнейших посольств мира. Служебные и жилые постройки раскинулись среди тенистых аллей на площади городского квартала. Постройки посольства окружала кованая из железа ограда четырехметровой высоты, перелезть через которую было невозможно. На прутьях ограды красовались плакаты, на которых на  нескольких языках сообщалось, что это территория США, любая попытка проникнуть на нее будет пресечена огнем на поражение. Это было сущей правдой. Вдоль ограды были расположены замаскированные в бункерах автоматические пулеметы, которые открывали огонь на поражение при попытке перелезть через ограду. Так называемый  внутренний периметр также просматривался с помощью тайных автоматических телекамер. Проникновение постороннего было исключено.
В подвале одного из домов по последнему слову техники была оборудована тюрьма. В одну из звукоизолированных камер была помещена похищенная агентами ЦРУ прямо из квартиры Катрин.  Она сидела третьи сутки, каждый день утром, в обед и вечером тишина в камере нарушалась легким шипением. Пневматика отводила в сторону звуконепроницаемое покрытие, в образовавшуюся дверь входил с подносом с едой неизвестный человек европейской наружности. Он ставил поднос на небольшой столик, здоровался, садился на прикрученный к полу у столика табурет и пытался завести разговор, но она молчала.
Не добившись начала разговора, неизвестный уходил через час или полтора. Катрин понимала, что он давит на ее психику, пытается разговорить ее. 
Ей стала надоедать назойливость этого господина, и когда он вошел к ней в обед, на третий день своего заточения сказала:
– Я гражданка республики Мексика! По какому праву меня водворили в тюрьму и удерживают третьи сутки, не предъявляя никаких обвинений. Я требую, чтобы мне пригласили представителя мексиканских властей! Без него я отказываюсь разговаривать с вами!
– Гражданка  Катрин де Гильон, нам известно, что вы завербованы русским агентом Внешней разведки господином Астаховым и, согласившись на сотрудничество, передавали ему совершенно секретные материалы, касающиеся заказов Национальной космической программы США, размещенных в Мексике. Если вы признаетесь, обещаем  сохранить свободу, работу, организовать ваш перевод в Штаты с повышением в должности. Не тешьте себя надеждой! Ни один человек в мире не знает, где вы находитесь. Если будете молчать, у нас не будет другого выхода, как избавиться от вас. Вы знаете, что Мехико город весьма криминальный!
– Без представителя Мексиканской республики я отказываюсь говорить с вами. Я гражданка Мексики и требую присутствия дипломатов своей страны при допросах!
– Что вы, сеньора Катрин? Какой допрос? Считайте это приватной беседой. Что такое настоящий допрос с пристрастием, вы узнаете в случае вашего отказа признать свою вину! – сказал вошедший господин.
– Кто вы? Я вас не знаю, но и не боюсь! Я на территории своей страны, будьте добры уважать мои права!
– Вы заблуждаетесь, сеньора, территория посольства является собственностью правительства США. Никогда, никакой мексиканец по своей воле не сможет на нее проникнуть. Так что забудьте свои патриотические фантазии. Вы подозреваетесь в шпионаже против Соединенных Штатов Америки! За шпионаж по законам Штатов предусматривается смертная казнь или пожизненное заключение в политической тюрьме! Вы должны это знать! Ваше упрямство только вредит вам. Американский суд при вынесении приговора учтет ваше чистосердечное признание.
– Вы зря теряете время! Без представителя власти республики Мексика я не скажу вам ни одного слова! Все ваши обвинения – плод больной фантазии!
– Сеньора Катрин! Вы зря упорствуете. Нам достоверно известно, что русский разведчик Астахов завербовал вас на одном из дипломатических брифингов полгода назад, вы сразу стали сожительствовать с ним и передавать совершенно секретную информацию о наших космических программах, в том числе и на бланках с аббревиатурой «НАСА».
– Это наглая провокация, я отказываюсь говорить с вами!
– Но у нас есть свидетель вашего предательства! – сорвался на крик американец.
– Не надо на меня кричать! Я не скажу вам ни одного слова, я ни в чем не виновата! Я требую немедленного свидания с представителем властей Мексики!
– Вы знаете, у нас работает большой специалист по развязыванию языков, его зовут Чарли. Он мазохист, ему причинять боль людям доставляет огромное удовольствие!
– Судя по вашему виду, вы так и не поднялись со своим специалистом Чарли в своем развитии выше средневековых инквизиторов! Уходите! Я не скажу вам ни одного слова, даже если меня будут пытать!
– Я советую вам подумать. Мы не будем торопиться, у вас такие тонкие и длинные  музыкальные пальцы, когда вам начнут их ломать, у вас сразу появится желание не только говорить, но и сотрудничать с нами!
– Пошел вон, ублюдок! Тебе не запугать меня, грязный американец!
– А вот это совсем зря. Я никому личных обид не прощаю! – мстительно сказал посетитель и удалился.
Катрин поняла, что ее хотят завербовать на испуг, никакого компрометирующего материала у американских спецслужб не было. Она твердо решила молчать.
Иногда она начинала думать о своем возлюбленном и тихо улыбалась своим женским мыслям. Она ни в чем не раскаивалась. По национальности отца она считала себя сербкой, а по матери она была мексиканка, которая, как и все честные мексиканцы, ненавидела американцев и считала величайшим унижением для себя соглашаться на сотрудничество с ними. 
Катрин молча отвергала пищу, требовала встречи с представителем власти Мексики. Она оставляла для себя воду и соки. По отрывочным разговорам поняла, что ее похитили работники спецслужб США.
Она была гражданка суверенной республики Мексика и свято верила, что соотечественники ее не оставят в беде.
У нее было время обдумать все детали своего поведения, скрывать свою близость с Астаховым было бы бессмысленно. Многие знали об их интимных отношениях.
«Любовь к иностранцу, даже если это русский разведчик, никогда не наказывалась, тем более доказать, что я знала, что он агент российской разведки они не смогут. Факт передачи, какой - либо информации я буду отрицать, что бы они мне не говорили. Но откуда они знают, как и где я познакомилась с Астаховым? Об этом им мог рассказать только человек, знающий это!» – подумала она и противный холодок страха стал заползать в ее душу. «Знали только два человека – Валери и Кашеваров, которого я попросила познакомить с Астаховым! Святая Дева Мария! Выходит, Кашеваров предатель! Да, только он мог рассказать гринго об обстоятельствах нашего знакомства с Валери. Надо немедленно предупредить Валерии», – подумала она и встала. Осмотревшись, она поняла, что сидит в камере. «Чтобы противостоять натиску лжи, нужны силы, а я не принимаю пищи третий день. Так не годится, надо покушать» – решила она. Сев за стол съела нехитрые продукты, которые принес гринго. Теперь она не сомневалась, что похитили ее американцы. Покончив с едой, она задумалась о том, как будет себя вести. Теперь сомнении не было, что гринго не остановятся перед пытками. Она сидела и плакала, не зная, что с ней будет в следующую минуту, как ей себя вести дальше.
«Святая Дева Мария! Умоляю тебя, подскажи моему любимому Валери, где я и что со мной! Я не верю этим гринго, что мой любимый так просто оставит мое исчезновение!».
Здесь она не заблуждалась. Начиналась грандиозная операция по подрыву авторитета Соединенных Штатов Америки, и начинал ее простой российский оперативник старший лейтенант Астахов.

На столе начальника  Федерального управления безопасности в Мехико, службы, которая объединяла в себе военную разведку, контрразведку. зарубежную агентурную разведку,  генерала дона Сантьяго Каудильо раздался телефонный звонок.
– Добрый день, генерал дон Сантьяго Каудильо! С вами говорит Иван Васильевич Чернышев – советник-посланник посольства России в республике Мексика. Наши пути пересекались, когда Россия поставила в Мексику большую партию самолетов-истребителей «МИГ».
– Я вас отлично помню, Иван Васильевич! Ваши боевые машины оправдали наши самые дерзкие надежды. Президент и военные чины нашей армии помнят, что сделала Россия для республики Мексика!
– В свою очередь поздравляю вас с присвоением генеральского чина. Вы достойны столь высокого звания!
– Огромное спасибо! Ваша похвала многого стоит, господин Чернышев, – растроганно сказал генерал. – Чем я могу быть для вас полезен?
– Мне хотелось бы довести до сведения компетентных органов республики Мексика о чрезвычайном происшествии в посольстве России в Мексике.
– Я весь во внимании! – включая магнитофон, ответил генерал.
– От рук завербованного американскими спецслужбами работника нашего посольства Кашеварова погиб гражданин России Кружилин, состоящий на службе в МИД России. Попустительство и терпимость правительства Мексики к нарушению международных договоров, регламентирующих деятельность посольства США на территории  суверенного государства Мексика привели к трагической гибели работника нашего посольства  Кружилина. Но и это еще не все! Американские спецслужбы на территории суверенной республики Мексика похитили три дня назад и насильно удерживают на территории своего посольства в городе Мехико гражданку республики Мексика Катрин де Гильон. Она находится в фактических супружеских отношениях с дипломатическим работником нашего посольства Валерием Астаховым, который обратился к послу России в республике Мексика с требованием немедленно информировать официальных представителей о фактах грубого вмешательства работников спецслужб США, имеющих дипломатические паспорта, в дела граждан других стран. Катрин де Гильон содержится во внутренней тюрьме, расположенной на территории посольства США! Полагаю, что указанные бесчинства американских спецслужб противоречат конституции суверенной республики Мексика, портят добрые отношения России с Мексикой.
Посол России в республике Мексика Демин Сергей Михайлович уполномочил меня заявить официальный протест против бесчинств американских спецслужб в отношении граждан России и Мексики на территории дружественной России республики Мексика!
 Если мексиканскую сторону заинтересуют сведения о внутренней тюрьме, мы готовы оказать им содействие в ее обнаружении и осмотре, разумеется, с представителями МИД Мексики и мировой прессы!
– Поверьте, господин Чернышев, что я впервые слышу от вас об этих бесчинствах! Как официальное лицо республики Мексика заверяю вас, что в ближайшее время президент республики и Министерство иностранных дел будет проинформированы о вашем официальном обращении. По сообщенным обстоятельствам незамедлительно будет проведено  расследование.
– Российская сторона надеется, что будут приняты самые срочные меры, в противном случае посол России в республике Мексика готов обратиться с официальной нотой протеста и потребовать от правительства республики Мексика объяснений! – жестко закончил  Чернышев.
– Мы ожидаем самой подробной информации о принятых мерах! Я высылаю протест в ваш адрес с курьером, которому известно о существовании этой тюрьмы, – Чернышев положил трубку.

Достав носовой платок, генерал дон Сантьяго Каудильо долго собирался с мыслями. «Как доложить президенту республики о телефонном звонке второго человека в посольстве России в Мексике? Как объяснить, что не ФУБ, а русским известно больше о том, что происходит на территории Мексики?» – вытирая платком вспотевшее лицо думал озадаченный генерал. – «Как говорят русские: - «Повинную голову меч не сечет!» –  решился он и уверенно снял трубку президентского телефона. Он принял решение,  махнув рукой на этикет, доложил президенту все, что  услышал от русского дипломата.
– Генерал! Необходимо принять самые суровые меры для освобождения нашей соотечественницы из заточения. Уму непостижимо! Тюрьма для граждан Мексики на территории столицы суверенной республики! Подготовьте подробный отчет работы ФУБ перед правительством по данному факту. К американцам проявить жесткую непреклонность, требовать ликвидации тюрьмы под нашим контролем. Обязательно оповестить прессу. Граждане нашей республики вольны в выборе, с кем им жить, и никто не может посягнуть на это право, закрепленное конституцией! – президент положил трубку.
Генерал понимал, как взбесила президента переданная им информация.
– Соедините меня с послом Соединенных Штатов Америки, – приказал он.
– Сеньор, господин посол слушает вас! – доложил референт.
Взяв трубку, генерал в ультимативной форме сказал: 
– Добрый день господин посол. По поручению президента республики Мексика прошу о срочном приеме, на который я прибуду с двадцатью официальными лицами.
– Здравствуйте, господин генерал! Вы можете сказать, о чем идет речь?
– Не по телефону, господин посол. Настаиваю на аудиенции!
– Хорошо! Приезжайте через час, я отменю все свои встречи!
 Собрав заместителей, генерал Каудильо довел до их сведения о задаче, поставленной президентом.
– Кто из вас слышал о существовании этой тюрьмы?
– Такая тюрьма существует. Агент Альфонсо еще в прошлом году сообщал, что в подвале одного из домов на территории посольства США оборудованы три камеры. Я предоставлял вам отчет по этой информации! – доложил майор Родриго. 
– В первый раз слышу об этом! В следующий раз докладывать мне обо всем, что происходит на территории американского посольства, персонально! Сейчас меня интересует гражданка республики Мексика Катрин де Гильон.
– Она проживает на авениде Камачо, дом 12 в Мехико. Не замужем, работает в НАСА, ведет в основном замкнутый образ жизни. Полгода назад появился поклонник, которому она оказывает знаки внимания. Живут без регистрации супружеских отношений, – доложил майор Родриго.
– Кто это, что вам известно об этом мужчине?
– Он сотрудник посольства России в Мексике, имеет дипломатический паспорт, в связи с чем, нашим отделом его разработка не проводилась! – доложил  Родриго.
– Вы хорошо работаете, майор Родриго, но не мешало бы больше знать о дипломатах, которых обслуживает ваш отдел!
– Слушаюсь, господин генерал. Начнем сбор информации незамедлительно!
– Ставлю перед всеми задачу! Необходимо на территории посольства США отыскать эту злополучную тюрьму и освободить из нее гражданку республики Мексика Катрин де Гильон. Это задание самого господина президента! Предлагаю взять с собой экспертов с видео-и фототехникой, чтобы они смогли запечатлеть все, что мы увидим, представителей судебной хроники. Майор Родриго, проведение операции поручаю вам. Президент приказал проявить непреклонность перед американскими властями в освобождении из застенков наших соотечественников. Так что будьте готовы вскрывать двери помещений, если наши соседи по континенту не захотят их открыть добровольно! Кроме того, о проведении операции всех участников известите у ворот американского посольства. Осторожность нам не помешает, может произойти утечка информации. Пригласите от моего имени заместителя министра иностранных дел республики Мексика для участия в осмотре территории посольства США.
– Слушаюсь, господин генерал! Мы будем готовы к любым неожиданностям!
С плеч Родриго свалился огромный груз ответственности перед Астаховым и русскими дипломатами. Единственно, о чем умолчал майор, это о том, что его командование не знает о затеваемой им операции. «Благодарю тебя за помощь, Святая Дева Мария!» – вознес он молитву покровительнице всех мексиканцев, как большинство из них он был ревностным католиком.
Через час  генерал дон Сантьяго Каудильо в сопровождении кортежа автомобилей въезжал в ворота посольства США.
Возле ворот  посольства его встретил озабоченный посол США в республике Мексика.
– Добрый день, генерал дон Сантьяго Каудильо, что случилось?!
– Президент республики приказал мне провести расследование случая похищения гражданки Мексики вашими спецслужбами.
– Какими спецслужбами? На территории посольства США таких сотрудников нет. Уверяю вас, господин генерал!
– По имеющейся у ФУБ информации агенты ЦРУ похитили из  собственного дома гражданку республики Мексика Катрин де Гильон, которая  работала в Мексиканском офисе НАСА! – ответил генерал.
Чувство собственного превосходства перед этими чванливыми, самодовольными американцами переполняло его гордостью. Впервые за сорок лет службы в тайной полиции он без получения официального разрешения находился на территории посольства США.
– Довожу до вашего сведения, что при осмотре присутствует заместитель министра иностранных дел республики Мексика!
– Но это какой-то дурной пасквиль на наши спецслужбы! На Соединенные Штаты Америки! Уверяю вас, что на территории посольства США никто насильно не удерживается! Я заявляю это совершенно официально! – резко ответил посол.
– Нам можно в этом убедиться?
– Да, конечно! «Желтомордые обезьяны, я вас проучу, как клеветать на такую могучую страну, как Штаты. На территории посольства ничего нет, что было, мы надежно спрятали. Попробуйте что-либо доказать! Это будет грандиозный скандал на весь мир. Пусть всем будет неповадно лезть к нам с такими обвинениями!» – !!!!!!!! подумал посол.
– Простите, господин посол, я вынужден прервать ваши размышления, мне хотелось, чтобы открыли двери вот этого дома, – показывая на стоящий в глубине парка многоэтажный особняк, сказал майор Родриго.
– Прошу вас пройти к входу, - пригласил посол, и процессия во главе с генералом двинулась к входным дверям и вошла на первый этаж.
– Смотрите все, что вас интересует, господа! – с ноткой иронии сказал он.
– Нас интересуют вот эти двери, ведущие в подвал, – сказал  Родриго, показывая рукой на металлические двери, которыми был отгорожен конец коридора.
– Открыть! – приказал посол.
– Я прошу прощения, но ключи находятся у господина Смита Гарсона, вашего советника, господин посол! – ответил находившийся рядом пресс-атташе.
– Вы слышите, генерал, сожалею, но помещение закрыто и опечатано…
– Простите, господин посол! Но у меня с вами есть договоренность об осмотре любого объекта на территории посольства США!
– Господин генерал, это не моя вина, Смит Гарсон, у которого находятся ключи, уехал в город выполнять свою работу! Вернется, мы обязательно покажем вам все, что вы пожелаете в этом доме.
«Старая лиса! Хочет на мякине привести. Пока мы ходим по другим постройкам посольства, здесь произведут зачистку! Мы это уже проходили!» – подумал генерал.
Улыбаясь самой обворожительной улыбкой, он сказал:
– Простите, господин посол, но у нас нет времени ждать, когда вернется сеньор Гарсон! Нет ключа, нет проблем. Мои специалисты откроют замки с помощью специального универсального инструмента. Приступайте, сеньоры!
«Что ты сделаешь со стальной сейфовой дверью лучшего производителя бронированных дверей США?» – внутренне ликуя, но сохраняя приятную улыбку, думал посол.
К закрытой двери подошли три человека, они поколдовали, кивнув головами, попросили:
– Сеньоры, просьба подальше отойти от дверей во избежание увечий!
Толпа корреспондентов, не зная, что им снимать, отпрянула в глубь коридора. Быстро отошлел генерал со своей свитой.
Раздался глухой взрыв, вернее серия, взрывов, которые, повторяясь через короткий промежуток времени, слились в гул единого взрыва. Толстая стальная дверь зашаталась в дверном проеме и, наращивая скорость, рухнула с громким лязгом на бетонный пол.
– Всех прошу пройти, сейчас мы с вами спустимся в подвал. Пожалуйста, сеньоры! – широким жестом пригласил Родриго, первым спускаясь по ступенькам.
– Но!..
– Никаких «но», господин посол! Все двери интересующих нас помещений посольства будут открыты и тщательно досмотрены. Ведите нас, майор Родриго!
– Сюда, пожалуйста! – пригласил майор, сворачивая в конце коридора направо. Дорогу преграждала еще одна металлическая дверь, которая была закрыта на замок.
– Здесь нам тоже надо взрывать? Или ключи все-таки есть? – с издевкой, но очень вежливо спросил генерал.
– Не надо взрывать! Найдите немедленно запасной комплект ключей! – приказал посол, в голосе которого исчезли нотки иронии.
Быстро принесли ключи и открыли дверь в недлинный коридор, в котором на равном расстоянии друг от друга были расположены три двери.
– Пожалуйста, откройте первую дверь! – потребовал Родриго.
В первой камере был обнаружен избитый мексиканец, которого немедленно сфотографировали эксперты и представители судебной хроники.
– Кто этот господин? – требовательно спросил генерал у посла.
Потрясенный увиденным,  потеряв дар речи, посол лишь слабо пожал плечами.
– Господин генерал! Это мой  единственный брат Хуанито! – бросаясь вперед и прижимая брата к груди, громко сказал майор Родриго.
– Как он оказался здесь? Почему он избит? – сорвался на крик генерал.
– Единственная его вина в том, что резидент ЦРУ в Мексике, работающий под дипломатическим прикрытием в посольстве США Кларк Голден получил категорический отказ при попытке моей вербовки в агенты ЦРУ. Они взяли неделю назад в заложники моего единственного брата Хуанито, неделю держат его в тюремной камере и подвергают пыткам. Смотрите, господа, он весь избит! Пусть граждане нашей республики узнают, что творится на территории Американского посольства. Здесь царят нравы средневековой инквизиции! Я готов ответить за каждое сказанное здесь слово.
Все видели, как багровой краской наливались шея и лицо генерала Каудильо, с каким трудом ему удавалось сдерживать себя.
Всему этому был свидетелем Астахов, которого по просьбе майора Родриго взяли с собой, чтобы он мог опознать свою возлюбленную Катрин де Гильон.
«Майор Родриго просто молодец, бьет американцев на убой! Пора и мне включаться!» – подумал он.
– Господа, готов поклясться, что это не единственная жертва насилия со стороны спецслужб США. Не теряйтесь в догадках. Я работник Российского посольства Астахов, в течение шести месяцев проживаю в браке с гражданкой суверенной республики Мексики. Три дня назад Катрин де Гильон похитили из своей квартиры агенты ЦРУ под руководством заместителя резидента ЦРУ в Мексике господина Смита Гарсона, работающего под прикрытием дипломата.  
– Что говорит этот русский? Как он попал на территорию посольства США? – закричал посол.
– Успокойтесь, сеньор, это муж гражданки Мексики  Катрин де Гильон, которая, по его сведениям, находится в заточении в вашей тюрьме. Потрудитесь открыть следующую камеру! – приказал генерал.
Астахову показались вечностью те несколько секунд, пока пневматика открывала двери камеры. Опередив всех, он забежал в камеру, где навстречу ему поднималась с табуретки, прикрученной к полу, ничего не понимающая Катрин.
– Валери! Я знала! Я знала, что ты придешь. Я так рада! – смогла сказать она и без чувств упала на грудь возлюбленного, обливаясь слезами радости под вспышки фотокамер.
– Господин посол, потрудитесь дать объяснения! – потребовал генерал.
– Я не намерен отчитываться перед представителем ФУБ. Я доложу самому президенту республики о бесчинствах, которые вы творили, незаконно проникнув на территорию посольства суверенного государства! – ответил посол.
– Не разыгрывайте комедии, господин посол. Наш осмотр идет с участием представителей МИД Мексики, не менее десяти журналистов изданий разного толка! И, что самое главное, с вашего любезного согласия, которое записано сразу на нескольких магнитных лентах. Независимые свидетели и неопровержимые доказательства не позволят вам в очередной раз вылить на Мексику и ее представителей потоки грязи. Потрудитесь открыть двери третьей камеры! – нетерпящим возражения тоном потребовал генерал.
– Я протестую и отказываюсь сделать это!
– Господа журналисты, вы слышали ответ, прошу вас обязательно отразить его в отчетах. Освободить проход в третью камеру! – приказал генерал.
Прогремела серия взрывов, дверь камеры, срубленная с петель, упала на пол. Камера оказалась пустой, но то, что находилось в ней, вызвало бурю протеста. Все увидели станок для пыток узников, набор плеток, наручники и другие изощренные приспособления.
– Они меня здесь пытали! Вот поглядите, на моем теле следы воздействия электрического тока, горячего электроутюга, плеток, щипцов! – закричал Хуанито, подняв рубашку на спине и демонстрируя репортерам следы пыток на своем теле.

– Сеньоры журналисты! Гринго пытались завербовать меня, сделать из меня агента своих специальных служб. Я два дня отказывалась от пищи, они угрожали, что будут меня пытать. У них есть большой специалист по развязыванию языков, его зовут Чарли. Он мазохист, и ему причинять боль людям доставляет огромное удовольствие, – сквозь слезы сказала Катрин.
– Сеньоры, я полагаю, что в результате нашего посещения территории посольства США в Мексике, проведенной с любезного согласия господина посла, вы убедились, что спецслужбы США захватили в заложники двух граждан нашей республики, надругались над нашей конституцией, лишив их свободы без суда в тюремных камерах. Я надеюсь, что эти события найдут широкий отклик у нашей независимой прессы и изданиях за рубежом. Прошу вас немедленно покинуть территорию посольства США, предмет визита исчерпан, – закончил пресс-конференцию генерал дон Сантьяго Каудильо.
Через четверть часа он докладывал президенту:
– Господин президент, информация о наличии тюрьмы на территории посольства США полностью подтвердилась. В присутствии десятка корреспондентов нам удалось освободить из застенков двух граждан Мексики, незаконно похищенных и водворенных в указанную тюрьму. Кроме того, в одной из трех камер мы обнаружили станок для пыток заключенных с набором орудий пыток.
– Вы отдаете отчет тому, что говорите? Станок для пыток в тюрьме на территории Американского посольства? Это не может присниться даже в кошмарном сне! – сказал президент.
– И тем не менее, господин президент, это правда. Вот фотографии. На теле одной из жертв, похищенной и водворенной в секретную тюрьму, имеются следы пыток. Узник подтвердил журналистам, что его пытали именно в этой камере!
– Но за что?!
– Его похитили и пытали для того, чтобы его брат, майор ФУБ Родриго, предал Родину и стал служить американцам! Гражданку   Катрин Хуаниту де Гильонис похитили  за то, что она влюбилась и жила в гражданском браке с работником Российского посольства Астаховым. Пытались склонить к сотрудничеству в течение трех дней! Угрожали пытками в случае отказа!
– Но это мировой скандал! Такого не знает практика мировой дипломатии! Обоих узников обследовать независимыми экспертами, подробно допросить с применением фото, и видеозаписи, подготовить справки на всех дипломатов Американского посольства для предъявления ноты протеста, на выдворение всех, кто осмелился работать против нашей Родины и народа! – потребовал президент.
– Но, господин президент, это мировой политический скандал! Как будут развиваться дальше наши экономические отношения с США?
– Вы слышали приказ? Исполняйте! Кончились те времена, когда янки, не стесняясь, отбирали у нас территории и обтирали ноги о нашу суверенную республику. Наш народ в революционной борьбе завоевал для себя свободу! Он платит налоги, чтобы вы, господин генерал, со своей организацией заботились о его безопасности. Проморгали, будьте любезны покаяться! Не забудьте указать на роль посла, который допустил вопиющие нарушения нашей конституции и международного права! Не бойтесь скандала, гнев народа направлен в нужное русло!
Президент оказался прав, Мексика взорвалась волной всеобщего  возмущения и протеста. Все средства массовой информации выпустили экстренные выпуски,  все в один голос требовали: «Кровавые янки, вон из Мексики!».
На следующий день разразился политический скандал.
Посол республики Мексика в США принес ноту протеста против действий американских спецслужб, агентов ЦРУ во главе с послом и объявил их персонами «нон грата»
Государственный департамент Соединенных Штатов молча проглотил горькую пилюлю. Ничего не мог сказать в собственное оправдание и посол Соединенных Штатов. Приведенные факты наглядно свидетельствовали о том, что ЦРУ вмешивается в  жизнь простых жителей Мексики, игнорирует их конституционные права и свободы. Работавшие под крышей «дипломатов» агенты ЦРУ были с позором выдворены из страны.
– Поздравляю вас, Петр Иванович, и вас, Валерий Алексеевич! Начатая вами операция нанесла весьма ощутимые потери для наших противников в ЦРУ и Государственном департаменте США. Я подготовил и направил в ставку факс с представлением на старшего лейтенанта Астахова к досрочному присвоению звания капитана и награждению орденом Боевого Красного Знамени, присвоению внеочередного звания полковника подполковнику Доброму. Федор Иванович Квашнин поддержал мое ходатайство, так что скоро придет приказ о присвоении внеочередных званий, а награда несколько позже, – на собрании личного состава оперативных работников посольства объявил Сокол.
Через два дня он улетал в Москву. Неожиданно открылась дверь,  в кабинет Астахова вошел Сокол.
– Я зашел попрощаться, капитан, и напомнить, что предателя и его вдохновителей надо найти и достойно покарать. Это приказ мой и Федора Ивановича. Добрый знает о нем, а другим незачем знать об этом. Разрабатывай план операции, финансирование будет, я обещаю. Ты оказался дальновиднее всех нас, когда сказал, что тебе этот стажер не нравится, из него не выйдет настоящего опера! Прими неотложные меры по выводу из-под удара агентов, работавших с Кашеваровым и своей возлюбленной. Кроме того, надо найти того, кто завербовал Кашеварова, и решить, что с ним делать! Я обещаю, что Военная коллегия Верховного Суда России вынесет достойный приговор предателю, мы об этом позаботимся, представим все материалы! До свидания, Валерий Алексеевич, обо всех этапах операции по выявлению и физическому уничтожению предателя будешь докладывать лично мне! – пожимая руку, приказал  генерал.
– Спасибо, Борис Степанович, я найду и покараю этого оборотня и его сподвижников.
Д Л Я  В С Е Х  М Ы  Д О Л Ж Н Ы
У М Е Р Е Т Ь

Астахов принял на связь молодого агента, завербованного Кружилиным перед смертью. Мигель   работал официантом ресторана «Акапулько» в Мехико. Встреча с Мигелем несколько оттянулась из-за траурных событий, связанных со смертью Кружилина, необходимостью вывода из-под удара агентуры, о которой  мог знать предатель.
Проезжая по авениде Виктория на взятом напрокат автомобиле, Астахов увидел вышедшего на встречу агента, который спокойно стоял у газетной витрины, держа в руках свернутую газету. Припарковав машину Валерий два раза обошел место встречи, но не увидел ничего, что могло говорить о засаде, слежке. Агент не находился под колпаком, за ним никто не наблюдал. Вернувшись к машине, он прикрепил к капоту два флажка республики Мексика. Сделав круг, ровно в одиннадцать часов по местному времени подъехал к Випсу, где незнакомый мужчина ждал такси.
– Сеньор, я еду до площади Виктории, садитесь, не пожалеете, возьму на пятнадцать процентов меньше обычного! – открыв окно, сказал он условленную фразу пароля, но мужчина, видя за рулем незнакомца, колебался.
– Сеньор, садитесь, я помогу вам познакомиться с Мехико! – это был резервный пароль, который должен произнести вышедший на связь, в случае отсутствия резидента. Мужчина сел на заднее сиденье.
– Извините, это случайно не «Насиональ» за пятницу? – спросил Астахов пароль.
– Нет, это «Новый Мехико» за четверг, – ответил агент.
Теперь успокоились оба, Астахов выехал на авениду Свободы, держась в потоке машин, строго следуя правилам движения, поехал к зоне Роса, любимому месту отдыха жителей мексиканской столицы. 
– Мигель, Кружилин на связь больше не выйдет. Теперь я буду работать с тобой. Что он поручил тебе делать? – спросил Астахов.
– Фотографировать встречи американце в ресторане «Акапулько», я принес несколько бобин отснятой пленки.
– Хорошо, Мигель, продолжай порученную работу, но помни, что это место контактов американских спецслужб со своими агентами. Нужно проявлять особую бдительность, а теперь посмотри, нет ли среди этих фотографий знакомых тебе лиц, – передавая фотографии, сказал Астахов. – Не торопись, у нас есть время, смотри внимательно.
В это время Валерий остановил машину на берегу живописного горного ручья, открыв багажник, достал из него раскладные стулья и стол, посуду, легкие закуски, термос с крепким бразильским кофе. Расставив еду на столе, он поставил рядом с местом, где должен был сидеть агент, бутылочку текилы «Альмека».
– Садись, Мигель, угощайся текилой, закусывай, – пригласил он попутчика за стол.
Сев агент, не спеша, перебирал фотографии, раскладывая их в две стопки.
– Этих сеньоров я видел в нашем ресторане, – сказал он, протягивая отобранные фото.
Астахов принялся их рассматривать, стараясь запомнить запечатленные там лица. Неожиданно его взгляд наткнулся на фото Кашеварова.
– И этот сеньор был у вас?
– Да, и довольно часто, иногда приезжал с женой.
– Что он там делал?
– Как все, пил пиво заказывал раков к пиву, текилу. Много времени он проводил вот с этим сеньором, – агент достал из пачки фотографию Смита Гарсона.
– Он один встречался с этим господином, жена присутствовала при их разговорах?
– Да, и очень часто, говорили, смеялись. Неделю назад приехали оба взволнованные, с вещами. Этот сеньор был чем-то недоволен, говорил, что не ожидал от них такого оборота событий. О чем говорили дальше, я не слышал, но через час подошел автомобиль, и они уехали.
– Когда это было?
– Ровно неделю назад.
Астахову сделалось не по себе: ровно неделю назад  погиб Кружилин. «Господи, такая удача, живой свидетель измены Кашеварова. Теперь господин Смит Гарсон, вы становитесь моим личным врагом!».
– Я найду и покараю тебя, гнида! – на русском языке сказал он.
– Что с вами, сеньор? – испуганно  спросил агент.
– Ничего, Мигель, все в порядке! – весело ответил Астахов, вытаскивая из кармана деньги. – Ты хорошо поработал, добыл очень ценную информацию. Я благодарю тебя, вот честно заработанные тобой пятьсот американских долларов. А теперь, пожалуйста, покушай, выпей, я тебе хорошей текилы купил.
Агент налил в свой стаканчик янтарной жидкости и вопросительно посмотрел на Астахова. Тот налил себе кофе. Перехватив удивленный взгляд, он усмехнулся и сказал:
– В другой раз и я с тобой выпью, сейчас за рулем. Извини, но я уважаю законы!
– Опрокинув в рот стаканчик текилы, Мигель задохнулся от крепости напитка. Отдышавшись, взял в руки бутылочку сказал:
– Клянусь Мадонной, я такой текилы еще не пробовал!
Дожидаясь, когда агент закончит трапезу, Астахов с удовольствием смотрел на бурные воды весело журчавшего по камням ручья, наслаждался видом соснового леса, стеной стоявшего на противоположном берегу, и мысли уносили его на просторы родной Сибири. Он непроизвольно сравнивал сосновый лес, который рос на высоте трех тысяч метров над уровнем моря в знойной Мексике с сибирскими соснами, и находил, что звонкие рощи корабельных сосен, росшие в Сибири, по своей красоте превосходили мексиканские. Он не мог понять, чем, но сосны родины нравились ему больше. Поездка в этот уголок предместий одиннадцатими-мииллионного Мехико всегда приносила ему душевное успокоение, ему казалось, что краешком глаза увидел свою родину.
Погрузившись в свои мысли, он не сразу услышал, что его кто-то зовет, очнувшись, увидел, что Мигель с удивлением смотрит на него.
– Извини, Мигель, задумался немного! Ты уже покушал, тогда собирайся в Мехико. Спасибо за информацию, она на многие вопросы дала ответы.
Астахов собрал стульчики и стол, сложил в пакет оставшуюся еду,  текилу, продукты отдал Мигелю.
Оперативник запустил мотор, и машина понесла их к окраине Мехико, где влилась в поток транспорта, двигавшегося по улице.
– Спасибо, сеньор, я не ожидал, что вы так щедро оплатите мой труд! – сказал Мигель, выходя из машины.
– Теперь настала пора прощаться, – сказал Астахов, – когда будет что-то интересное, позвони по этому телефону, – он передал агенту свой номер телефона.
Мигель,  попрощавшись ушел, а капитан Астахов долго сидел неподвижно, вспоминая, как они с Кружилиным, измотанные морской болезнью во время плавания через океан, ступили на пирс  мексиканского берега, как он качался и уходил у них из-под ног. Оперативник вспоминал совместные боевые операции и слезы текли по его лицу.
– Вы оба подписали себе смертные приговоры! – сказал он и завел двигатель машины, путь его лежал к таверне дона Хосе Куатемок.
Валерий объяснил своему старому другу причин у приезда, рассказал о смерти друга. Они долго сидели за столом, поминая добрым словом простого российского парня, до последней минуты честно служившего в знойной Мексике, такой далекой заснеженной родине!
– Валери! Твой друг Кружилин был моим другом! Я помню, как вы укрылись в моей Бодеге от американских собак, как вам помогли мальчишки моего квартала избежать похищения, как вы приезжали ко мне в гости и не стеснялись фотографироваться со мной, простым мексиканцем, рядом с посольской машиной! Эти негодяи, Смит Гарсон и его подручный Кашеваров, с сегодняшнего дня стали моими кровными врагами. Поверь мне, их ждет смерть. Хорошо, что у тебя есть их фотографии. Можно изменить фамилию, имя, родину, веру, но нельзя до неузнаваемости изменить внешность.
– Спасибо, дорогой дон Хосе, ты настоящий друг! Сегодня я получил фото американского разведчика, заместителя резидента ЦРУ  в Мексике Смита Гарсона, который завербовал и благословил на убийство вот этого выродка Кашеварова, – передавая фото, сказал Астахов. – Кашеваров с женой, по имеющимся сведениям, утонули во время свирепого шторма вместе с пароходом «Колумбия» во время урагана «Глория». Исчез из Мексики и Смит Гарсон, где он сейчас находится я не знаю.
– Не печалься, друг мой Валери, на свете иногда случаются чудеса! Те, кого давно оплакали, оказываются живыми и продолжают свои гнусные дела. Не печалься, я попрошу моих американских друзей проверить информацию о гибели парохода «Колумбия» со всеми пассажирами и командой, да и Гарсон от меня никуда не денется.
Астахов изучил личные дела двух агентов, работавших с Кашеваровым, назначил через систему срочного оповещения встречи. Рискуя собой, он ходил на эти встречи, догадываясь, что агенты провалены, но люди так и не вышли на связь.
Менее драматично развивались события с Катрин. Она была уволена из штата НАСА, – Американской ассоциации космических исследований. Но ее похищение и содержание в тайной тюрьме посольства США из-за любви к русскому парню сделали ее героиней дня.
Неожиданно ей пришло приглашение из Секретариата Организации Объединенных Наций. Она съездила на собеседование в Вашингтон, в штаб-квартиру ООН, где успешно прошла отбор на должность референта представителя ООН в Мексике.
Оперативники знали, что предательство человека, которому были известны агенты, влечет их физическое уничтожение противником.
Таковы суровые законы нелегальной работы. Астахова переполняла радость, что ему удалось вырвать из лап смерти свою любимую женщину и очень ценного агента.

Наталья Кашеварова, оповещенная мужем, быстро собрала самое ценное и , не привлекая внимания, выскользнула за ворота посольства. Остановив такси, она приехала в ресторан «Акапулько».
– Анатолий, что случилось, почему такая спешка с отъездом? На квартире осталось много ценных вещей, которые мы могли бы забрать с собой! – встретила Кашеварова настороженным вопросом жена.
– Наташа, нам придется забыть о тех вещах и вообще о прежнем образе жизни!
– Как забыть? Что случилось?
– Меня проколол Кружилин, его заботами мне грозил срок за измену Родине до двадцати лет! Вовремя он попался на моем пути!
– Толик, умоляю, не говори загадками, что случилось с Кружилиным? Почему нам пришлось бежать из посольства?
– Мне пришлось, спасая свою жизнь, пристрелить Владимира прямо в посольстве! Что ты на меня так смотришь? Он догадался о моей связи со Смитом Гарсоном!
– Ну и что из того, что ты водил дружбу со Смитом Гарсоном? Он хорошо воспитанный человек, с хорошими манерами!
– У тебя что, крыша съехала?  Российский офицер Внешней разведки состоит в трогательной связи с помощником резидента ЦРУ в Мексике. Он нам ссужал деньги не за твои красивые глазки. Я поставлял ему информацию о проводящихся и предполагаемых операциях наших разведчиков!
– Ты был шпионом?! И я этого не знала! А ты подумал, что будет с нашими родителями, если твое предательство раскроется?
Теперь Анатолий, выкатив от изумления глаза, смотрел в рот жене. «Господи, неужели она так глупа или наивна, что верила, что нас там ждут с распростертыми объятиями?»
– Ты что, с Луны упала, мы с тобой обсуждали план  ухода в Америку с тем же Гарсоном! Ты что, все забыла?
– Но я не думала, что для этого надо предавать Родину, убивать своих друзей в посольстве! Толя, мне страшно за тебя! Они тебе не простят убийства! А что будет с нашими родителями? Их сошлют в Сибирь!
– Теперь уже поздно думать, что будет, надо самим переходить на нелегальное положение, срочно  покидать Мексику.
– Анатолий, а как это сделать?
– Мне обещал помочь мой новый шеф Смит Гарсон. Он поехал готовить документы, нам надо дождаться его, приедет, все расскажет.
Им не пришлось долго ждать: появился озабоченный Смит, сдержанно поздоровался с Натальей.
– Через три часа отплывает туристский теплоход в Штаты. В третьем классе в Новый Орлеан по контракту направляется бригада мексиканских строителей. Вот ваши документы, вы, Анатолий, становитесь Мигелем Гонсалесом, а вы, Наталья, – его женой Паломой. Вы выходцы из первой волны российской эмиграции в Мексике. Занимаете должности бригадира и его помощника в бригаде строителей. Поживете в Штатах несколько дней в отеле «Невада» в городе новый Орлеан, я вас там найду и расскажу о дальнейших ваших действиях. Извините, события разворачиваются так стремительно, что я не успеваю работать на опережение.
– Сэр, но третий класс для нас?! Нельзя подобрать что-либо получше, чем ехать через Мексиканский залив с грязными мексиканцами? – сморщив носик, сказала Наталья.
– К сожалению, нет, у вас просто нет времени. Если Россия обратится к мексиканским властям с просьбой о выдаче уголовного преступника Анатолия Кашеварова, для вас граница будет закрыта! Вас арестуют и выдадут властям. А потом суд и долгие двадцать лет в глухой сибирской тайге для вас, и смертная казнь для Анатолия. Выбирайте сами! Гарсону показалось, что после его слов, женщина стала ниже ростом, так ее напугала мрачная перспектива, нарисованная им.
«Вот так, милочка, пусть тебя жизнь немного обломает, потом сговорчивее будешь. Все равно я тебя объезжу, своенравная русская кобылка. Хлебни горького до дна, покладистее будешь!» – думал Смит Гарсон, глядя на красивую молодую  Наталью. 
Она ему понравилась с первой встречи, и он с первой встречи решил, что она рано или поздно будет его любовницей. 
– На таможне спросите, где сидит таможенник Доменик. Я с ним договорился, он смотреть документы не будет, вложите в паспорта по тысяче долларов и передадите привет от сеньора  дона Гарсенто. Он  вас пропустит через таможню. На пароходе занимаете свою каюту и не высовываетесь, пока он не отойдет от берега в нейтральные воды. Это пока все, что мог для вас сделать. Не знаю, чем все закончится, похоже, ты, Анатолий, заварил крутую кашу! Но в любом случае я вас найду. До свидания!
– А не поможете ли вы нам наличными, прошу аванс в пару тысяч долларов, уважаемый Смит? – попросила Наталья.
– Для вас, милая Наталья, ничего невозможного нет. Возьмите, здесь ровно две тысячи.
Впервые Кашеваров, несмотря на трагизм ситуации, подумал о том, что при каждой встрече Смит Гарсон смотрел на его жену раздевающим взглядом алчного сластолюбца. «Может быть, не я тебе нужен, а Наталья? – пришла в голову запоздалая мысль. – Господи, столько натворил, а ради чего или ради кого? Вот куда ведут разговоры о сладкой жизни! Теперь он загнал меня в угол, может себе позволить завязать интимные отношения с Натальей» – терзали предателя тяжелые мысли.
– Ты что, Анатолий, в облаках паришь, господин Смит хочет с тобой попрощаться! – вывел его из раздумий громкий и недовольный голос жены.
– Извините, господин Смит, немного задумался о нашей жизни. До свидания!
– Как это у вас, русских, говорят: «Думать никогда не поздно!» – почти на чистом русском языке сказал Гарсон.
Вскоре подошел автомобиль, который доставил чету Гонсалес в порт.
По дороге они старались  не смотреть в окна, обоих обуял животный страх, что их опознают, схватят и выдадут российским властям.
Водитель с удивлением смотрел на странных пассажиров,  молча улыбался. Он был таксистом и привык скрывать свои эмоции.
По прибытию на таможню неожиданно начались осложнения. Дежуривший в зале мужчина в форме таможенника с повязкой дежурного на рукаве направил семейную пару к свободному окну.
– Сеньор, нам сказали, что наш отъезд должен оформлять сеньор Доменик! – попробовал возразить Анатолий.
– Ты, что, паршивец, вздумал мне здесь указывать? Если я сказал идти к этому окну, значит идите. Иначе с вами вообще никто работать не будет! Вы меня правильно поняли?
– Но, сеньор…
– Никаких но, я все сказал!
– Гортензио, остынь, это те два члена из строительной бригады, которых я оформлял два часа назад. Они занесены в общий реестр отъезжающих. Вы супруги Мигель и Полома Гонсалес? – спросил таможенник.
– Да, сеньор! Мы супруги Гонсалес! – радостно ответила Наталья.
– Да ты посмотри на них – Доменик, они такие же мексиканцы, как я гринго! – засмеялся Гортензио.
– Идите ко мне, я оформлю документы, – сказал Доменик, не отвечая на колкости своего коллеги.
– Здравствуйте, господин Доменик! Сеньор дон Гарсенто передавал вам привет, – наклонившись к самому окну, заискивающим тоном сказал вполголоса Кашеваров, подавая документы.
– Ты зря к ним пристал, это русские эмигранты, получившие гражданство Мексики, – заглянув в документы, сказал Доменик.
«Рассказывай мне сказки! Опять солидный куш сорвал. Везет же этому Доменику!» – с досадой подумал Гортензион, внимательно глядя на отъезжающих.
Доменик в своей кабинке был недоступен его взгляду.
Пока шло оформление, Гонсалес соображал, сколько же тысяч долларов США взял его коллега за нелегальную переправу через границу этой семейной пары. Он решил, что не менее двух.
На посту таможенного досмотра Доменик с брезгливой миной вытащил из паспортов доллары, проставил штампы таможенного контроля и, не поднимая головы, бросил паспорта на стойку, сказав вполголоса дежурную фразу:
– Счастливого плавания, сеньоры!
То, что Гарсон называл туристским кораблем, на деле оказался старый, переоборудованный под перевозку беднейших пассажиров пароход, постройки времен 30-х годов. Грязный, заплеванный и обшарпанный, он производил угрюмое впечатление даже в то время, когда стоял у пирса.
Каюта третьего класса располагалась в трюме, у самого днища, в ней было мало воздуха и света. Под полом путешественники слышали, когда пароход взбирался на очередную волну или уходил с гребня, зарываясь носом в воду, как переливались в трюме подсланевые воды.
– Анатолий, а он доплывет? – прислушиваясь к скрипу переборок и тяжким вздохам паровой машины, спросила Наталья.
– Успокойся, Наташа, он проплавал более тридцати лет, будем надеяться, еще послужит, – успокаивал ее муж, которого терзали те же сомнения.
 Между тем, чем дальше пароход отходил в Мексиканский залив, тем сильнее становилась бортовая качка, переборки и обшивка громче и громче назойливо скрипели, не давая сосредоточиться и поверить в надежность этого доисторического парохода. Судя по свисту ветра и ударам волн в старый, изъеденный солью и ржавчиной корпус, шторм набирал силу. Теперь пароход, натужно пыхтя паром, взбирался на очередную волну, потом с креном на борт падал в  бездну между валами. Следовал гулкий и сильный удар, от которого содрогался не только корпус, но и переборки. Пассажиры слышали, как старая посудина принимает десятки, тонн воды на палубу, и та стекает с нее. Через вентиляционное отверстие в каюту в это время заливались потоки воды. Анатолию показалось, что трюм уже полон, и, словно оправдывая его опасения, через щели настила пола стала выступать вода. «Плохи наши дела, пароход принял на борт много забортной воды. Это значит, помпы не справляются с ее откачкой!» – с ужасом подумал он.
– Толя, я боюсь! Давай поднимемся на палубу, – предложила Наталья, – здесь, становится нечем дышать.
Анатолий сам ощущал, что воздух в каюте стал спертым, горячим и дышать приходилось с трудом.
– Пойдем, Наташа, возьми документы и деньги на всякий случай.
Пассажиры слышали, как за тонким ржавым бортом старинного парохода ревет, набирая силу, ураганный ветер, пароход все больше зарывался носом в волны и принимал на палубу десятки тонн воды. Вся его конструкция жалобно скрипела от напора стихии, жалуясь на свою старость и изношенность. Выйдя в палубную надстройку, Кашеваров, увидел, что раструбы заборников воздуха для вентиляции внутренних помещений корабля задраены заглушками, которые не пропускали в помещения корабля большую часть воды, перекатывавшейся через палубу. По поведению команды, бегавшей по пароходу, и крикам капитана они догадались, что что-то идет не так, как должно. Анатолию показалось, что пароход сильно осел в воде и через него выше обычного перекатываются штормовые волны. Он был прав – команда не справлялась с откачкой воды из трюма.
Старый капитан Уорнер делал все, чтобы спасти корабль, но шторм набирал силу.
 – Радист, что передают о погоде? – крикнул он в переговорную трубу.
– На нас надвигается тропический ураган «Глория», штормовая опасность десять баллов. Мы подходим к эпицентру урагана, – прокричал тот.
– Боцман, свистать всех наверх, расставить экипаж для откачки поступившей в трюм воды. Нам надо продержатся еще не менее четырех часов! Всех на откачку, немедленно! – приказал капитан.
Стало слышно, как затарахтела одна мотопомпа, потом к шуму ее двигателя присоединилась еще одна. Но они не могли справиться с поступающей забортной водой. Корабль настолько отяжелел, что с трудом выползал на очередную волну, как утюг, подрезая ее и пропуская через палубу.
– Наташа, пока не началась паника, нужно взять пару спасательных жилетов из того вон ящика, – Анатолий указал на стоявший рядом с капитаном ящик, на котором  на английском языке было написано: «Спасательные жилеты».
– Пойдем к капитану, ты ему будешь заговаривать зубы, а я возьму два жилета,  только постарайся, чтобы он не повернулся и не увидел меня, – предложил Анатолий.
Дождавшись, когда жена, преодолевая силу ветра, открыла дверь в ходовую рубку, Анатолий, нагнувшись, проскользнул следом.
– Добрый день, сэр! – поздоровалась Наташа.
– Здравствуй, голубушка! Не сидится в каюте, страшно? – спросил капитан.
– Страшно! – созналась молодая женщина, – в каюте дышать нечем.
– Это оттого, что задраили воздуховоды, остановили воздуходувки. Весь пар идет на машину и на помпы. Тридцать пять лет хожу по морям, но такого свирепого урагана не видел. Надо готовиться, через час, если море не успокоится пароход пойдет ко дну, – спокойно и буднично сказал капитан.
– Как ко дну?! – закричала Наталья.
– Так, как тонут тысячи судов во всех концах света. Ты правильно сделала со своим мужем, пока нет паники, надо запастись спасательными жилетами. Но в Мексиканском заливе вода кишит акулами, нужно взять по два контейнера с отпугивающим порошком. Берите и уходите в палубную пристройку. Помните, что надо прыгать за борт под ветер, иначе накатывающаяся волна может ударить о корпус корабля. Живите и помните старого моряка Уорнера и это старое корыто с названием «Колумбия».
– А как же вы?
– Я буду бороться до последнего. Если придется утонуть с кораблем, не беда, свое отплавал, за всю жизнь ни семьи, ни детей, ни своего угла. Прощайте, ребята! Держитесь ближе к спасательному плоту. Когда выйдут другие пассажиры, выбросите его за борт, прежде привяжитесь к нему концами тонких канатов. Когда развернется, влезьте в него и застегните вход. В инструкции написано, что он непотопляемый.  Это ваш единственный шанс на спасение! – Только подождите других пассажиров, плотов хватит на четверть всех, кто у меня сейчас на борту, – напутствовал их капитан, стараясь с помощью рулевого удержать пароход носом против волны.
Молодая пара, быстро облачилась в спасательные жилеты и продолжала наблюдать агонию тонущего корабля. Пассажиры в страхе не выходили из кают.
– Валера, чего мы ждем, снимай скорей плот, мы привяжемся к нему и выпрыгнем за борт! Ты видишь, палуба находится на уровне океана! Через полчаса пароход утонет! Не стой, освобождай плот! – со страхом закричала Наташа.
Не дожидаясь, пока палуба совсем  уйдет под воду, Анатолий отстегнул намертво пристегнутый металлическими скобами свернутый в тугую скатку спасательный плот оранжевого цвета. Привязав к нему себя и жену тонкими канатами, он подал ей знак. Когда над палубой прошла очередная волна, они выскочили из надстройки и бросились к борту. Фальшборт был смыт волнами, и очередная волна смыла их с палубы вместе с плотом в бушующий ад.
Вода разбросала их, пытаясь утопить, увлекла в пучину, но стали надуваться газом спасательные жилеты, которые вынесли их на поверхность. Там они увидели, что плот, оказавшись в воде, начал разворачиваться, заполняясь газом от сработавших газовых баллонов. Первым к нему подтянулся на канате Анатолий, держась за леера, он подтянул уже успевшую хлебнуть воды супругу. Над плотом надулась палатка, вход в которую закрывала «молния» замка.
Анатолию с трудом удалось расстегнуть ее и он, подсадив на баллон,  затолкнул в палатку Наташу, потом заполз сам и застегнул молнию.  Палатка, изготовленная из прочной прорезиненной ткани, сверху полностью закрывала плот, предохраняя от поступления воды. Свирепый ураган погнал плот по бушующим волнам, в бессильной злобе намереваясь утопить его. Но плот, как Ванька-Встанька выравнивался, становился на днище даже тогда, когда волна опрокидывала его набок. Две надувные арки, на которые была приварена ткань крыши, выполняли функцию поплавка, а тела пассажиров, пристегнутые ремнями к днищу плота, выполняли роль балласта, с помощью которого он становился на днище.
Сколько прошло времени пребывания в аду, они не знали. Измотанные  болтанкой  и морской болезнью, Кошеваровы заснули. Обоих мучила жажда, в аптечке, находившейся на плоту, были специальные таблетки для опреснения морской воды. От них вода не переставала быть соленой, но ее можно было пить без особого вреда для организма. Когда океан начал понемногу стихать, измотанные борьбой за жизнь и вконец обессиленные супруги заснули.
Корвет береговой обороны «Колорадо», качаясь на крепкой мертвой волне, которая катилась от центра Мексиканского залива, где три дня свирепствовал тайфун «Глория», двигался по границе территориальных вод США от границы с Мексикой в сторону города Хьюстона. Ураган, свирепствовавший в Мексиканском заливе, потеряв былую силу, обрушился на острова архипелага Гавайи семибалльным тропическим штормом и ливнем.
Тысячи тонн воды, поднятые смерчами с поверхности Мексиканского залива, в одночасье обрушились на курорты и пляжи райского острова Гавайи.
Однако жители, привыкшие к таким капризам природы, радовались. Ливень означал конец плохой погоде. Следующий ураган соберет силы только через полтора-два месяца. А в это время весь остров оккупируют охочие до экстремальных приключений на самой крутой в мире прибойной волне серфингисты и водные туристы.
Первый помощник капитана, стоя на ходовом мостике, нес вахту. Он в бинокль осматривал горизонт в надежде увидеть посудину с нелегальными эмигрантами. Но горизонт был чист, те маломерные суда, которые до урагана были в море вместе с командами и нелегалами, пошли ко дну, другие не успели выйти в море. Неожиданно его глаз зафиксировал на поверхности океана посторонний предмет.
– Слева триста удаление полмили маломерная цель!- доложил он стоявшему рядом капитану.
– Тридцать румбов влево полный ход. Не дать цели уйти, – приказал капитан по внутренней связи. Корвет ушел на циркуляцию, выполняя левый поворот, после чего встал на киль, и турбины его запели от полной нагрузки. За кормой вырос огромный пенный бурун. Тысячи лошадиных сил двух газовых турбин с большой скоростью вращали гребные валы, и корвет, зарываясь носом в волну, понесся к цели.
«Что с ними? Они не подают признаков жизни и не пытаются уйти», – с тревогой подумал первый помощник, не опуская от глаз бинокля. Вскоре он прочитал надпись на крыше надутой палатки плота: «Пароход «Колумбия» порт приписки Веракрус. Мексика».   
– Глядите, капитан, этот плот с утонувшего мексиканского парохода «Колумбия», который подавал сигналы бедствия три дня назад во время тропического урагана! Но там,  похоже, никто не выжил, – грустно сказал он, показывая на плот.
– Включить ревун! – приказал капитан. – Машинам стоп, досмотровой команде в шлюпку!
Океан огласился душераздирающим воем сирены.
Когда повисшая на шлюпбалках шлюпка коснулась днищем воды, находившаяся в ней досмотровая группа навалилась на весла, кто-то живой завозился на плоту, пытаясь расстегнуть изнутри заевшую от ржавчины молнию.
– Там кто-то спасся! – сказал капитан, глядя на приближающуюся к плоту шлюпку. Наконец тому, кто находился внутри палатки, удалось расстегнуть заевшую застежку. Весь экипаж с интересом наблюдал, как в образовавшуюся щель выглянул обросший щетиной мужчина. Увидев корабль, он повернул голову в палатку,  издав нечеловеческий вопль радости, исчез.
Через секунду он появился, придерживая под руки изможденную молодую женщину. Плечи ее затряслись в беззвучном плаче, слезы навернулись на глазах, но сразу высохли. У нее в организме не было жидкости, чтобы плакать. Три дня они пили опресненную реагентами, находившимися на плоту, океанскую воду, от которой ее непрестанно тошнило, лился жидкий стул. Наконец Кашеваров разобрал, что шептали губы его жены:
– Толя, мы выжили! Господь нас сохранил, он подарит нам долгую и счастливую жизнь. Он испытал нас! – прижимаясь к груди мужа, повторяла она, находясь в полуобморочном состоянии от счастья.   
 Когда спасшихся подобрала шлюпка и подняли на палубу, они узнали, что из экипажа и пассажиров парохода «Колумбия» спастись удалось только им.
– Капитан, я секретный агент ЦРУ в Мексике, работал там под руководством подполковника Смита Гарсона. Убедительно прошу вас не сообщать о нашем спасении. Для всех мы должны умереть! – сказал Кашеваров.
Капитану не составило труда связаться с начальником Мексиканского отдела ЦРУ, который подтвердил информацию о том, что подполковник Смит Гарсон состоит на службе  ЦРУ.
– Передайте подполковнику, что нам удалось выловить в Мексиканском заливе мужчину и женщину, спасшихся с утонувшего парохода «Колумбия», по фамилии Гонсалес.
Кашеваровы поверили в то, что, пройдя через такие суровые испытания и оставшись живыми, они заживут на новой родине счастливой и беззаботной жизнью.
Скоро в отеле их нашел Смит Гарсон, которого, несмотря на мрачное настроение, поразил рассказ о счастливом спасении Кашеваровых.
– Боже мой, я бы не поверил, если бы своими глазами не увидел спасшихся после такого свирепого урагана. Я вас от всей души поздравляю! – сказал Гарсон, с восхищением глядя на Наташу.
Он пригласил Анатолия покурить,  когда они вышли, сообщил:
– Как я и думал, нас выставили вместе с послом из Мексики, объявили персонами «нон грата». Жаль, конечно, но для меня это уже не имеет  существенного значения.
– Почему? Это же конец карьере разведчика! – удивился Анатолий.
– Вы послужите с мое! У меня пятнадцать лет оперативной работы, умножьте год за два, выслуги хватает для получения полной пенсии. Кроме того, у меня есть хорошее предложение. Еще в Мексике мне предлагали должность начальника одной из разведшкол в городе Ричмонд, штат Виргиния. Мы хорошо ушли из Мехико, мне удалось зачистить твои хвосты, поэтому предложение осталось в силе. Мне нужен преподаватель славянин, который в совершенстве владеет английским языком. Я предлагаю занять эту должность тебе, Анатолий. Соглашайся немедленно, пока место свободно, три тысячи долларов, премии за сверхурочную работу, всего около четырех тысяч долларов, квартира на первое время. Мне нужны надежные парни, запомни это!
– Дорогой Смит! Я не знаю, как вас благодарить! Конечно, я согласен, думаю, что и Наташа согласится!
– О кэй! Я другого ответа от вас не ожидал. У вас нет выбора.
– Смит, а что значит – зачистил мои хвосты?
– Те агенты, с кем ты работал, мертвы. Уходя, надо ликвидировать своих противников, это закон джунглей, выживает сильнейший! – Гарсон говорил буднично, без эмоций.
«Вот у кого надо учиться, а то пристрелил одного опера, от упреков  жены хоть в петлю лезь!» – подумал Кашеваров.
В пригороде американского города  Ричмонд, штат Виргиния, большая площадь лесопарка была обнесена металлической сеткой, на которой красовались плакаты: «Собственность армии США. Посторонним вход строго воспрещен».
Жители города Ричмонда, расположенного недалеко от столицы Вашингтона свыклись с этими надписями, тем более, что на армейской базе не происходило никаких событий, которые бы мешали их размеренной, годами устоявшейся жизни. Они видели и плюсы существования этой базы. Многие жители города нашли там себе работу. Никого не интересовало, кто проходит службу и чему обучаются солдаты и офицеры на этой базе. Среди служащих очень часто слышалась русская, украинская, болгарская речь, наречия прибалтийских стран. Но Америка страна интернациональная. Со времен ее колонизации выходцами из всех стран мира люди привыкли жить в мире и уважении другого цвета кожи и другого вероисповедания. Мерилом порядочности была не страна, откуда приехал ты сам или твои предки, здесь привыкли судить по конкретным делам.
Десятки лет официальная пропаганда «социалистического лагеря» сливала своим народам дезинформацию об угнетении отдельных народов имеющих не белый цвет кожи. Но это была тенденциозная информация, к которой сами американцы относились с большой долей юмора.
Но в этой стране, занимавшей лидирующее положение в мире по научно-техническому прогрессу, сложились свои устои и ценности жизни, совершенно чуждые выходцам из современной России, других стран, находящихся на всех континентах. Точно так же родившиеся по другую сторону «железного занавеса» имели  смутное понятие о строе, культуре и обычаях славянских стран.
На базе располагалась одна из разведшкол, которая готовила агентов для работы в славянских странах. Прошедшие отбор курсанты попадали в руки опытнейших педагогов, имеющих многолетний стаж преподавательской и практической работы, которые добросовестно обучали своих курсантов методам вживания в совершенно чуждую среду и успешной работы.
Психологи готовили их психику к нагрузкам, которые она будет испытывать длительное время – все время работы агента в чужой стране.
Начальником этой школы был назначен опытный разведчик  Смит Гарсон, заместитель резидента ЦРУ в Мексике, который по случаю назначения на эту должность и за заслуги за работу в Мексике был произведен в чин полковника.Учитывая длительный срок оперативной работы ему сменили биографию, он стал полковником Гарри Терниром.
Вместе с ним в штате школы появились два новых преподавателя, выходцы из России Петухов Григорий Иванович и его жена Петухова Марина Григорьевна, так стали именовать Кашеваровых.
Им спецслужбы разработали биографии и снабдили соответствующими документами. По легенде они были жителями города Москвы, не пожелавшими возвращаться в Россию из туристической поездки.
Мигель и Хуанита Гонсалес, выехавшие из Мексики, утонули в бурных водах Мексиканского залива вместе с пароходом «Колумбия».
Петуховым отвели скромную, по американским меркам, двухкомнатную квартиру в одном из жилых зданий разведшколы, обставленную казенной мебелью, где они начали свою новую жизнь.
Место секретарши оказалось занятым очаровательной мисс Уорнер, которая сразу дала понять новому начальнику, что не против выполнять еще и функции любовницы, поэтому Гарри Тернер не стал ломать устоявшиеся традиции, обоснованно полагая, что закрутить любовную интригу с Петуховой Мариной никогда не поздно, и назначил ее на должность преподавателя.
Марина имела диплом выпускника факультета иностранных языков Московского государственного университета, свободно владела тремя языками, считая русский, французский, английский.
Только далекие от политики люди думают о том, что в странах капитала не работают агенты американских спецслужб. Это величайшее заблуждение. Чужие государственные секреты во все времена были нужны правительствам других стран для формирования своей политики на континенте. Поэтому разведка существовала всегда, сколько себя помнит человечество.
Петухов преподавал специальные дисциплины, которым обучают российских разведчиков. В противоборстве двух разведок выигрывает тот, кто  в совершенстве владеет знаниями о тактике и стратегии своего противника. Поэтому курсантов не только учили правильно говорить на русском и других славянских языках, но и давали знания специальных предметов, преподаваемых в разведшколах вероятного противника.
Супруги Петуховы были рады такому положению дел, единственное, что омрачало их существование, это отсутствие гражданства. Они находились на территории Соединенных Штатов на правах перемещенных лиц, которые могли получить гражданство по истечении трех лет проживания в стране, проявления лояльности и уважения к американским законам.
Их патрон Гарри Тернер сообщил, что ничего не может сделать, миграционные службы не идут ни на какие уступки, а секрет их биографии нельзя раскрывать ни при каких обстоятельствах.
Но это не смущало молодую пару. Получая на двоих более шести тысяч долларов в месяц, они уже через три месяца купили подержанный, но в очень хорошем состоянии автомобиль и могли совершать путешествия по стране.
Прошло полтара года после их бегства из Мексики, Марина сообщила супругу о том, что она беременна, радости обоих этому событию не было границ, казалось, что счастье навсегда вошло в дом Петуховых. Они настолько привыкли к своим новым автобиографиям, что начали забывать о России.
Но о них напомнили  и искали по всему миру.

Астахову в посольство позвонили из города Мехико.
–  Да я слушаю! – сказал он, взяв трубку.
– Сеньор Валери, здравствуй! Ты совсем забыл старого друга дона Хосе Куатемок! Обещал навестить, прошло столько времени, тебя все нет. Приезжай сегодня, лучше прямо сейчас, мне привезли партию замечательной текилы «Милагро» десятилетней выдержки. Мы, как в прошлый раз, посидим, поднимем по стаканчику за встречу!
«В прошлый раз у него был майор Родриго! Он меня приглашает на встречу, – подумал Астахов – надо бросать все дела и ехать».
– Хорошо дон Хосе, я через полчаса буду у вас, охладите в морозильнике бутылочку вашей знаменитой текилы «Милагро», и пусть мне приготовят себиче.
– Не беспокойтесь, сеньор Валери, я знаю ваши вкусы! У меня все готово для приема столь уважаемого гостя. Мы ждем вас, не опаздывайте.
Сложив дела в несгораемый сейф, Астахов вышел на улицу из  посольства. Как только он завернул за угол соседнего дома, услышал, что его кто-то окликнул. «Хвоста мне только не хватало» – подумал он, и обернулся. Он увидел улыбающуюся физиономию неудачливого филера Карлоса, которого поймал на слежке в прошлый раз.
– Здравствуйте, сеньор Валери, дон Хосе  прислал за вами это авто! Надеюсь, что сегодня вы не будете отрывать мне голову? 
– Так и быть, Карлос, но нам надо оторваться от той зеленой машины. Она проявляет повышенное любопытство, – сказал Астахов, показав на приклеившийся автомобиль сопровождения.
– Наш водитель понял, что нужно делать, – ответил Карлос.
 Сидя на переднем сиденьие, Астахов видел, как профессионально оторвался от хвоста водитель присланной за ним машины.
– Похоже, ты профессионал? – спросил он мексиканца, и водитель утвердительно кивнул, поняв свою ошибку, посмотрел на Астахова и улыбнулся.
– Молодец, нечего стесняться! – приободрил его оперативник.
В жилых комнатах дона Хосе его ждал  майор Родриго.
– Добрый день, майор Родриго! – приветствовал его Астахов.
– Добрый день, сеньор Валери. Только я теперь благодаря вашим заботам подполковник ФУБ, заместитель генерала дона Сантьяго Каудильо! – скромно сказал Родриго.
– Примите мои самые искренние поздравления! – не скрывая своего восхищения, сказал Астахов. – В нашей совместной операции, которую вы так искусно разработали и провели, нам удалось нейтрализовать шайку негодяев из ЦРУ и посла, смотревшего сквозь пальцы на их грязные кровавые дела.
– Не надо скромничать, товарищ капитан, у вас тоже есть повод для сегодняшнего веселья!
– Но откуда вы знаете? – удивился Валерий.
– Это профессиональная тайна, а тайны мы раскрываем только лучшим друзьям! – рассмеялся Родриго.
– После взаимных приветствий прошу всех к столу, – пригласил счастливый дон Хосе.
Когда было налито и выпито несколько стаканчиков замечательной текилы «Милагро», янтарного цвета и обворожительного букета, которая дословно переводится как Божественная, отведаны деликатесные закуски, Родриго достал из кармана лист бумаги и передал Астахову.
Пробежав глазами текст, тот сразу помрачнел.
 – Это достоверная информация? – спросил он.
– Да, достоверная, никому не удалось спастись с парохода  «Колумбия», на котором плыли из Мексики Кашеваров и его жена. Исчез из Мексики и господин Смит Гарсон, заместитель резидента ЦРУ. Меня насторожило это обстоятельство, но это официальная версия. ФУБ возобновит поиски, если будет какая-то стоящая информация. Я немедленно вам сообщу вам через дона Хосе. Смит Гарсон мой личный враг, на его руках кровь многих невинных мексиканцев, поверьте мне, Валери!
Я поручил провести самое тщательное расследование обстоятельств гибели команды строителей на пароходе «Колумбия». Были установлены и допрошены таможенники, проводившие досмотр багажа и оформление выездных документов выезжающим из страны строителям.
Таможенник по имени Доменик под присягой поклялся, что среди тех, кому он оформлял документы, был бригадир Мигель Гонсалес и его жена Полома.
Его показания полностью подтверждались выездными ведомостями за этот день. Было документально установлено, что все погибли вместе со старым пароходом. Снаряжать экспедицию к затонувшему судну было бы большим безумием – он лежал на недосягаемой для водолазов глубине в 1500 метров.
«Колумбия» вышла из порта Веракрус, находящегося в 200 милях от Мехико, еще до начала операции в американском посольстве. После ее начала по команде генерала Каудильо выход в море всех кораблей был задержан по разным причинам. Из наглухо перекрытых агентами ФУБ портов не мог выскользнуть ни один человек. В аэропортах также дежурили агенты ФУБ и фильтровали отъезжающих.
Скрепя сердце, Я отдал команду о прекращении поисков, считая их пустой тратой времени. Господь и Святая Дева Мария покарали предателя – сказал Родриго.

СВЕТ В КОНЦЕ ТОНЕЛЛЯ

Прошло два года, но машина глобального розыска предателя Кашеварова, запущенная Внешней разведкой России, продолжала работать, по крупицам собирая и отфильтровывая добытую информацию о пропавшем из Мехико предателе. Ее остановить могли только проверенные и достоверные сведения о том, что предатель мертв.
Такие преступления, как измена Родине с убийством своего сослуживца, не имеют срока давности.
Неожиданно из Ставки от генерала Сокола поступила телеграмма:
«Срочно. Секретно! В одном экземпляре».
Москва. Ставка Внешней разведки.
Мехико. Посольство.
Для полковника Доброго
По агентурным сведениям нелегала, командир корабля береговой обороны «Колорадо» капитан Стенли рассказывал в офицерском клубе города Хьюстона что два года назад в пятидесяти милях от береговой черты, севернее города Хьюстона подобрал спасательный плот затонувшего в Мексиканском заливе во время урагана «Глория» парохода «Колумбия», с двумя пассажирами, имеющими Мексиканские паспорта, европейской наружности, которые представились семейной парой Мигелем и Поломой Гонсалес.    
Срочно проверить проживание указанных лиц в Мексиканской республике, обстоятельства нахождения на борту «Колумбии». Результаты телеграфируйте немедленно. Генерал Сокол».
Добрый вызвал Астахова.
– Ознакомьтесь, Валерий Алексеевич, телеграмма из «Ясенево»
Астахов внимательно прочитал, и дела двухлетней давности в мельчайших подробностях всплыли в памяти.
– Что думаешь делать?
– Поеду к дону Хосе Куатемок, попрошу его помощи, самому трудно будет справиться с поручением.
– Ты правильно решил, бери машину и езжай, старый друг всегда поможет! – одобрил его решение Добрый.
Приезд Астахова не вызвал удивления у дона Хосе.
– Валери, дорогой, проходи, спасибо, что не забываешь старика, садись за стол, сейчас нам накроют.
– Дон Хосе, я к вам по делу!
– Это очень хорошо, что старый Хосе может помочь своему другу! – обрадовался старик. – Но это нам не помешает пропустить по стаканчику текилы и хорошо покушать.
– Спасибо, Хосе, но у меня совершенно нет времени.
– Ты  говори, а я налью в стаканчики текилы, по себе знаю, с ней и думается лучше! – не сдавался хозяин, разливая из принесенной официантом бутылки янтарный напиток.
– Давно ты не баловал старика своим посещением, – сказал Хосе. Они сдвинули стаканчики, выпили. Астахов сразу отставил свой в сторону. В гостеприимной Мексике для хозяина это был знак, что гость отведал его угощение и больше не хочет. На это здесь не обижались, считали правилом хорошего тона.
– Дон Хосе, ты помнишь наш разговор о предателе, застрелившем Кружилина и продавшемся американцам?
– Да, я его помню, я поклялся помочь найти и покарать его, такое не забывается!
– Сегодня из Москвы пришла телеграмма, в которой руководство просит проверить, проживала ли семья Мигеля и Поломы Гонсалес в Мехико и обстоятельства их отъезда в Америку в июле, позапрошлого года,   когда затонул пароход «Колумбия». 
– Считай, что уже сделано! Я обращусь к дону квартала, в котором проживали утонувшие, и он мне все расскажет.
– Но беда в том, что я не знаю, где они проживали!
– Нам в этом поможет наш общий друг подполковник Родриго. Он мне говорил, что разыскивает того американца, который пытался из него сделать предателя и посадил в тюрьму его брата. Тебе я скажу по большому секрету, что он поклялся его убить! А мексиканцы слов на ветер не бросают!
– Откровенность за откровенность! Мы также ищем обоих и я склонен думать, что этот американец нелегально вывез из Мексики предателя и его жену. В это время из Мехико ушел только один пароход, это затонувшая «Колумбия».  В телеграмме сообщается, что капитан корабля береговой обороны «Колорадо», Стенли рассказывал в офицерском клубе города Хьюстона в США, в пятидесяти милях от береговой черты, севернее города Хьюстона, подобрал спасательный плот затонувшего в Мексиканском заливе во время урагана «Глория» парохода «Колумбия». На нем находились два пассажира европейского вида, которые представились семейной парой Мигелем и Полам Гонсалес.    
– Что ты говоришь? Значит, были спасшиеся? Это совершенно меняет дело! Посиди, покушай я позвоню подполковнику Родриго, чтобы он бросал все дела и узнал, где проживали эти Гонсалес!
События разворачивались с калейдоскопической быстротой, и Астахов решил дождаться возвращения хозяина.
Тот пришел сияющий.
– Валери, подполковник просит подождать, ему сейчас поднимут это дело из архива и он немедленно приедет к нам. За такие новости не грех выпить еще по стаканчику! Как ты считаешь, друг мой Валери?
– Не смею отказаться от вашего предложения, достопочтенный сеньор! – сказал Астахов, подставляя свой стаканчик.
– Вот это достойный ответ русского джентльмена! – радостно сказал Хосе,  наливая текилу.  Они выпили, пожевали дольки зеленого лимона.
– Ты мне, старому, объясни, что нового могут внести полученные сведения в картину происшедшего?
– По их паспортам могли отправить из Мексики Кашеварова и его жену! Без паспортов даже американцам очень трудно быстро переправить своего человека через границу. Там таможенники смотрят фотографии каждого, проверяют подлинность документов. Когда есть настоящий мексиканский паспорт, переклеить фото и поставить печать не составляет большого труда!
– Что ты говоришь? Значит, не исключено, что им удалось спастись во время урагана, но куда они подевались?
– Я думаю, что им сменили фамилию и они живут в Америке или Канаде. Нам надо проверить эту версию.
Пока они вели неспешный разговор, подъехал Родриго. После кратких, но горячих приветствий перешли к делу. Астахов подробно доложил о своих предположениях, рассказал о телеграмме из Москвы и агентурных сведениях. Единственно, о чем умолчал, как они были получены.
– Дон Хосе, вам придется проехать с нами. В Барио «Робертино», где проживали Мигель и Помела Гонсалес, там с полицейскими и белыми никто не будет разговаривать. Надо искать дона этого квартала трущеб и вести разговор с ним.
– Я старый солдат, всегда готов. За пивной есть кому присмотреть, теперь со мной живет мой младший сын.

Когда все сели в автомобиль с затененными стеклами подполковник приказал:
– В Барио «Робертино», – и машина понеслась, распугивая пешеходов ревом сирены.
При подъезде к кварталу трущоб дон Хосе категорически потребовал выключить сирену, водитель безоговорочно послушал его. У въезда в квартал Барио «Робертино» дон приказал остановить автомобиль  у стайки ребятишек.
Он вышел, поговорил с ними, протянул самому взрослому визитку, и тот со всех ног побежал в глубь квартала, где ютились мексиканцы самых бедных слоев в самовольно выстроенных на крутых склонах горы жалких лачугах из картона и фанеры. Такие трущобы, или Барио, как их называли местные жители, образовывали целые кварталы на окраине Мехико, со своими донами, своими законами, укладом жизни.
Вскоре показался пожилой, степенный мексиканец в сопровождении двух дюжих парней. Сомнений быть не могло, к ним шел хозяин этого квартала в сопровождении охранников. Когда он подошел ближе, дон Хосе вылез из автомобиля, сделав несколько шагов навстречу, представился.
По тому, как благосклонно кивнул подощедший дон, и протянул руку, сидевшие в машине поняли, что все в порядке, можно надеяться на конструктивный разговор.
Наконец дон Хосе вернулся к автомобилю и предложил выйти из него всем, кроме водителя, и следовать к стоявшему в сторонке хозяину квартала.
– Здравствуйте, сеньоры, зовите меня  дон Серхио, – сказал тот, поочередно  протягивая руку для знакомства с каждым гостем его квартала. Гости представились.
– Мне рассказал уважаемый дон Хосе о вашей просьбе, я очень уважаю русских и тех настоящих мексиканцев, которые не стелятся под ноги проклятым гринго! Пойдемте в мою Бодегу, там и поговорим.
Он кивнул одному из охранников, и тот побежал за угол, где виднелась крыша пивнушки. Когда хозяин с гостями подошли к ней, она была пуста. Стоявшие рядом немногочисленные мексиканцы кланялись, приветствуя своего дона и его гостей.
– Садитесь за стол, уважаемые сеньоры, – пригласил дон Серхио. – Я много наслышан о доне Хосе Куатемок и рад нашему личному знакомству. Его друзья – это мои друзья, и я готов оказать им любую помощь. Прежде чем мы начнем разговор, я прошу уважаемых гостей выпить за приятное знакомство. Честно вам скажу, что впервые в жизни вижу и сижу за одним столом с русским. Для меня большая честь принимать патриотов из ФУБ в своем квартале, за ваше здоровье, сеньоры! – подняв стаканчик, он осушил его. Дождавшись, когда гости закусили, дон Серхио обратился к Родриго.
– Теперь я весь во внимании.
Выслушав подполковника, дон Серхио повернулся к Астахову.
– А вас какие дела привели в мой квартал?
Чем дольше рассказывал Астахов, тем темнее становилось лицо нового знакомого. Дождавшись окончания повествования ничего не скрывавшего Астахова, Серхио сказал:
– Вы правильно решили, что предатели и их пособники должны умереть, и я вам обещаю помощь. Почти три года назад через американских друзей я заключил выгодный контракт на строительную  работу в Штатах. Собрал в бригаду всех желающих поехать на заработки, старшим назначил Мигеля Гонсалеса, который должен был ехать с женой Поаломой.
29 июля на автобусе всех отвезли в порт Веракрус в надежде, что Гонсалес и жена ждут их там, как раньше и договаривались.
 Но там их не было, и пароход уплыл без них.
Когда мы вернулись в Барио, узнали, что незадолго до отъезда на квартиру Гонсалесов напали бандиты. Мигеля ударили чем-то тяжелым по голове, над Поломой надругались и, связав и забив кляп в рот, оставили в запертой квартире. Оказалось, что у них были похищены приготовленные к путешествию деньги и документы обоих. Мои люди потом нашли отморозков, совершивших это тяжкое преступление. Бандиты рассказали, что их наняли гринго, пообещав тысячу долларов. Похищенные документы они передали этим американцам. Мигель вскоре умер, не приходя в сознание. Полома сошла от горя с ума, она вам не может оказать помощи, к сожалению. Но эту трагедию видел их четырехлетний сын, которого мать в последнюю секунду затолкнула под кровать. У него светлый ум, он узнал выродков, которые совершили это преступление. Возможно, он сможет вам чем-то помочь. Поскольку он остался один, я взял сироту на воспитание. Родригес, войди! – позвал Дон Серхио.
В Бодегу вошел высокий мальчик с умными черными глазами, и остановился на почтительном расстоянии от взрослых.
– Родригес, подойди ближе, посмотри на фотографии! Может быть, ты кого-то знаешь? Только смотри внимательно, – распорядился Серхио.
Мальчик не спеша перебрал поданные   Родриго фотографии, одну из них задержал в руке и стал внимательно всматриваться.
– Этот гринго зашел в квартиру, когда все было уже кончено, грабители и насильники передали ему документы родителей, и он сразу вышел. Я слышал звук двигателя автомобиля.
– Ты ничего не путаешь, сынок? – спросил его дон Серхио.
– Нет, отец! Я его всю жизнь не забуду! – твердо ответил мальчик.
– Дон Серхио, а те двое грабителей ничего не могут нам рассказать? – спросил Астахов.
Едва заметная улыбка коснулась губ хозяина Барио:
– Они уже два года ничего не могут – захлебнулись в собственном дерьме!
– Еще один вопрос, уважаемый дон Серхио.  Родители этого мальчика были мексиканцами? – спросил подполковник.
– Да, чистокровные мексиканцы.
– Дон Серхио! Большое вам спасибо, вы нам очень помогли. Но можем ли мы рассчитывать на помощь этого молодого человека, если нам удастся выследить организатора этого преступления и предать его суду? – спросил Родриго.
– Не только его! Все жители моего Барио готовы оказать вам любую помощь. Вот мои визитные карточки, если меня вдруг не окажется дома, вы предъявите их любому мальчишке и скажете, что вы большие друзья дона Серхио и что надо для вас сделать! А теперь за большую и чистую дружбу как хозяин заведения налью вам по стаканчику самой хорошей текилы «Куэрво». Прошу всех выпить за моих новых друзей.
Тепло распрощавшись, гости сели в салон автомобиля, погружаясь в прохладу кондиционированного воздуха.
Выехав из района трущоб, машина помчалась к пивной дона Хосе, где подвели итоги поездки.
– Вы знаете, чье фото я показал мальчику? Смита Гарсона! Теперь не остается сомнений, что  операцию по переводу Кашеваровых на нелегальное положение и выезд за границу подготовил именно он. Сейчас мои люди привезут и допросят таможенников, оформлявших выездные документы. Теперь я не сомневаюсь, что за доллары этот мздоимец выпустил из страны особо опасных преступников и по нему давно плачет каторжная тюрьма на угольных копях, – сказал Родриго.
– Спасибо, сеньор Валери, вы очень помогли продвинуться в расследовании злодеяний гринго на нашей многострадальной земле. Я вам обещаю немедленно позвонить о полученной от таможенника информации. После допроса я его сразу отправлю в тюрьму. Он будет осужден! Вам, дон Хосе, большое спасибо за помощь. Я теперь почти уверен, что Кашеваровым удалось спастись, они с помощью Смита Гарсона перешли на нелегальное положение. Я поручу своим службам раскачать капитана  Стенли, получить от него более подробную информацию. Выражаю благодарность вашей «конторе», кажется, так вы ее называете, за хорошую работу. Перед тем, как распрощаться, прошу вас об одоном. Если вам удастся выйти раньше меня на этого гринго Гарсона знайте он мой! Его должен судить суд и граждане моей страны за все совершенные им злодеяния. Они должны видеть, как он будет болтаться в петле. До свидания, капитан! – сказал подполковник, и улыбнулся на прощанье...
– Немедленно связаться с ФУБ порта Веракрус. Пусть установят всех таможенников, дежуривших 29 июля 1985года на таможне. Обязательно разыскать таможенника по имени Доменик. Быстро доставить их прямо ко мне, – приказал Родриго,  вернувшись на службу.
– Сеньор, на дворе поздний вечер, может, отложить это до завтра? – попробовал возразить дежурный.
– Вы что, не слышали приказа, лейтенант? Выполнять!
Через два часа в кабинет подполковника вошел дежурный офицер. Он увидел, что Родриго сидит за столом перед раскрытым делом о гибели парохода «Колумбия».
– Сеньор, из Веракруса звонят, просят уточнить, вам нужны таможенники, непосредственно занимавшиеся оформлением выездных документов, или нужно отправить еще и дежурного по таможне?
– Я же ясно сказал: всех и дежурных тоже!
–  Господин подполковник, они собрали всех, готовы выехать, но дорога займет три часа, прошу вас немного поспать, у вас еще есть время.
– Спасибо, лейтенант, наверное, я воспользуюсь твоим предложением. Немедленно разбудить, когда приедут.
– А что делать с доставленными?
– До допроса рассадите их раздельно по камерам, чтобы они не могли общаться.
– Будет сделано! – сказал лейтенант и удалился.
«Трудный был день, надо немного отдохнуть» – ложась на диван, подумал Родриго и сразу провалился в глубокий сон, как только голова коснулась подушки.

Таможенники, которым было строго запрещено разговаривать, терялись в догадках, почему всю смену везут в ФУБ Мехико.
«Святая Дева Мария, спаси меня и сохрани!» – истово молился про себя Доменик. Он смертельно боялся, что вскроется получение взятки за оформление выездных документов на этих русских с мексиканской  фамилией Гонсалес, с которых он взял по тысяче долларов и выпустил за границу, не глядя в паспорта, 29 июля позапрошлого года. Ему стало страшно. Он вспомнил разговор с дежурившим таможенником  Гортензио, который убеждал его, что посетители не мексиканцы и даже на них не похожи. «Святая Дева Мария он меня сдаст! Он меня сдаст!» – сверлила его мозг одна мысль, от которой у него отнялись ноги.
Самые худшие предположения Доменика оправдались. Полицейский автобус, в котором их везли, въехал во внутренний двор здания ФУБ в Мехико, где рослые агенты с огромными резиновыми дубинками развели всех по разным камерам внутренней тюрьмы.
Дежурный постучался в кабинет подполковника,  услышав разрешение вошел. Тот брился электрической бритвой, на газовой плитке стоял кофейник.
– Сеньор, из Веракруса привезли таможенников, вот их список.
– Хорошо, лейтенант, через десять минут я буду годов к допросам.
Выпив кофе, Родриго взял в руки лист бумаги, на котором были отпечатаны фамилии доставленных. Бегло просмотрев, он обратил внимание на незнакомую фамилию, которую не встречал в деле.
– Поднять в кабинет таможенника Гортензио! – приказал подполковник по внутренней связи.
В кабинет ввели молодого мексиканца, который был напуган самим пребыванием в камере внутренней тюрьмы.
– Вы можете идти, – приказал он конвою.
– Ты знаешь, кто я? – строга спросил подполковник.
– Да, сеньор, прочитал на дверях кабинета, – слегка заикаясь, ответил таможенник.
– У тебя есть дети?
– Трое, сеньор, самому младшему всего один год.
– Давно работаешь в таможне?
– Три года, до этого три года учился в таможенной академии.
– Ты дальше хочешь работать в таможне? – с угрозой в голосе спросил подполковник.
– Да, сеньор, очень хочу!
– Тогда расскажи, что у вас творится, почему идет масса жалоб от граждан Мексики на поборы при пересечении границы?
– Не знаю, сеньор! Я взяток не беру и поборов не устраиваю!
– Как не берешь? Давай договоримся, что ты будешь говорить мне правду и только правду. В противном случае жена останется с детьми одна на долгие годы. Ты знаешь, как строго закон карает взяточников и тех, кто отказывается сотрудничать с властями по выявлению взяточников. Это десять лет каторжных работ на угольных копях. Если ты будешь лгать и запираться, я тебе обещаю, что ФУБ направит дело в суд и проследит, чтобы тебя осудили за пособничество во взятках!
Он видел, как побелело лицо Гортензио, как задрожали у него пальцы рук.
«Надо еще немного надавить и он мне все расскажет!» – подумал подполковник.
– Ты знаешь, про ФУБ говорят всякие небылицы, что у нас пытают электрическим током, под ногти загоняют иголки, выдирают ногти прямо с мясом. Это не совсем так! У меня есть сержант Хорьхе, который обладает куда более изощренными способами развязать языки. Он все делает так, что никаких следов не остается, а его клиент проклинает тот день, когда его мать на свет родила! Ты меня понял, Гортензио? Такая мрачная перспектива ждет каждого, кто берет взятки и покрывает взяточников. Тебе это надо? У тебя прекрасная работа, красавица жена, трое детей. И ты хочешь пройти через это из-за кучки негодяев, которые выпускают за границу людей за деньги, не глядя в документы?
– Да, я вас понял, хорошо понял, только не приглашайте сержанта Хорьхе, я все расскажу, что знаю! – заикаясь, начал говорить таможенник.
– Что ты мне хотел рассказать?,недовая опомнится спросил Родриго.
– Сеньор подполковник, я знаю только об одном случае, когда через границу были выпущены мужчина и женщина европейской наружности, но с документами граждан Мексики. Но это было более двух лет назад!
– Расскажи подробно об этом случае! – потребовал подполковник.
– В тот день я был дежурным в зале таможни. Ко мне подошли двое, мужчина и женщина европейцы, белые, и спросили, где они могут найти сеньора Доменика. Я им сказал, чтобы они подходили для досмотра к другому свободному таможеннику, но они отказались, сказали, что им нужен только сеньор Доменик.
– Чем все кончилось?
– Сеньор Доменик распорядился направить к нему этих двух посетителей, сказал, что они из бригады мексиканских строителей, выезд которой ранее он оформлял.
– А почему вам запомнился этот случай!
– Было видно, что они не граждане республики Мексика, имеют неестественно белую кожу и одежду европейского стиля.
– Вы говорили об этом Доменику?
– Да, сеньор, это могут подтвердить другие таможенники, но он ответил, что эти сеньоры русские из первой или второй волны эмигрантов из России. Клянусь жизнью своей жены и детей – больше я ничего сказать не могу!
– А когда произошел случай, о котором ты мне рассказал?
– 29 июля позапрошлого года. Я еще подумал, сколько же взял сеньор Доменик за то, что выпустил этих двух из Мексики.
– А какой корабль отходил из Веракруса, ты помнишь?
– Да, сеньор, уходил пароход «Колумбия», тот самый, что утонул в Мексиканском заливе.
– Ты сможешь подтвердить все, что сейчас сказал мне самому Доменику?
– Да, сеньор, теперь я ничего скрывать не буду!
Вызвав конвой, подполковник приказал увести таможенника и доставить еще одного. Тот быстро вспомнил этот случай и полностью подтвердил слова Гортензио. Каждый из допрошенных таможенников помнил этот случай. А Хосес Ромуальдо рассказал, что два или три раза был свидетелем, как к Доменику в разное время приезжал белый сеньор и они сидели с ним в кафе на набережной либо прогуливались по бульвару.
– Хосес, а ты не запомнил, как выглядел этот белый сеньор? – спросил его подполковник.
– Он был среднего роста, волос зачесан назад, на правой щеке возле крыла носа у него была небольшая родинка.
– А почему ты запомнил этого сеньора?
– Не часто удается видеть мексиканца, сидящего за одним столом с белым сеньором. А потом у меня хорошая зрительная память. Я шесть лет работаю на таможне! – с гордостью ни в чем предосудительном незамешанного человека ответил тот.
– А ты бы смог на фотографии опознать этого белого сеньора? – с надеждой спросил подполковник.
– Да, сеньор, я надеюсь узнать.
Родриго, еще не веря в удачу, положил на стол перед таможенником с десяток фотографий. Тот не спеша перебрал их, отложил только одну.
– Вот с этим сеньором встречался Доменик, – сказал таможенник, пододвигая фото к подполковнику.
– Ты абсолютно уверен, что это тот самый сеньор?
– Абсолютно, вот и родинка у крыла носа, про которую я говорил.
Перед Родриго лежала фотография Смита Гарсона! Это, была удача, в которую трудно было поверить,прошло более двух лет.
– Хосес, а ты сможешь подтвердить свои показания перед сеньором Домеником?
– Да, сеньор, я ничего не выдумываю.
– Отведите задержанного в комнату для свидетелей и приведите мне Доменика, – приказал подполковник.
– Здравствуй, Доменик! – громко поздоровался подполковник, когда конвойный вышел из кабинета.
– Здравствуйте, сеньор подполковник. Но мне кажется, что мы не знакомы, – ответил тот.
– Это только кажется! ФУБ с тебя давно не спускает глаз, Доменик, так что можешь считать, что я с тобой знаком заочно.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, сеньор, – начиная волноваться, ответил тот. «Волнуешься, это уже хорошо!» – подумал подполковник, открывая архивное дело по факту гибели парохода «Колумбия».
– Два года назад ты под присягой дал показания, что лично сам оформил документы на выезд из Мексики в Штаты семейной паре мексиканцев по фамилии Гонсалес.
– Да я помню, я оформлял им документы и выпустил на пирс.
– А как они выглядели, эти мексиканцы, они у тебя не вызвали подозрений?
– Что вы, сеньор, обычная мексиканская пара, они ехали с бригадой в Штаты на строительные работы.
– Ты уверен, что они были мексиканцами? Ты даешь показания под присягой, не забывай об этом!
– Да сеньор, это были мексиканцы!
– Доменик, подпиши свои показания, – сказал подполковник и офицер, сидевший за приставным столиком, пододвинул протокол. Доменик взял ручку и занес руку для подписи.
– Советую прочитать все, что там написано, – остановил его подполковник. Доменик прочитал протокол:
– Здесь все записано правильно, сеньор.
– Тогда поставь свою подпись, – сказал ему подполковник и тот расписался на каждом листе.
– А теперь давай посмотрим, какие ты показания давал по этому поводу два года назад! – сказал Родриго, открывая дело и пододвигая его Доменику. Тот прочитал и недоуменно посмотрел на офицера, но взгляд его был встревоженным.
– Я говорил то же самое, сеньор!  Не пойму, в чем меня обвиняете.
– Ты клятвопреступник, Доменик. Ты дважды клялся на Библии говорить правду и дважды солгал. Ты дважды клятвопреступник!
Таможенник с каждым словом офицера глубже втягивал голову в плечи. «Святая Дева Мария Они все знают. Но откуда?» – лихорадочно думал он.
– Я не пойму, о чем вы, сеньор офицер? – без твердости в голосе спросил таможенник.
– Приведите Гортензио! Может, тебе есть что рассказать, Доменик? Или ты предпочитаешь, чтобы я за тебя это сделал? Но тогда военный трибунал может осудить тебя на пожизненную каторгу!».
«Что делать, случилось страшное, Гортензио, видно, ему все рассказал! А вдруг он берет меня на испуг? А я все расскажу!
– Зря сомневаешься, Доменик, я не беру тебя на испуг. Теперь тебе одна дорога на угольные копи в каторжную тюрьму.
Ввели Гортензио.
– Сейчас мы проведем очную ставку. Знаешь ли ты, Гортензио, этого человека?
– Да, сеньор, это Доменик.
– Доменик, ты знаешь этого человека?
– Да, сеньор, это Гортензио.
– Гортензио, расскажи, что ты видел во второй половине дня 29 июня позапрошлого года?
– Пришли мужчина и женщина европейской наружности, спросили, где могут увидеть Доменика. Я сказал, что он занят, и предложил подойти к другому свободному таможеннику, но они отказались. Я удивился и потребовал документы. Они предъявили паспорта граждан Мексики семейной четы Гонсалес. Сеньор Доменик потребовал, чтобы эти люди стали к его окну. Я предупреждал его, что это не мексиканцы, но он оформил документы на выезд.
– Доменик, ты подтверждаешь показания своего коллеги?
– Нет, они были мексиканцами, – обреченно ответил тот.
– Вот показания твоих коллег, таможенников, все они помнят этот случай и подтвердили под присягой, что это были не мексиканцы, а белые люди в европейской одежде! – сказал Родриго, взяв со стола пачку исписанных листов. – Мне что, с каждым устраивать очные ставки? Мы это сделаем, нам спешить некуда!
– Сеньор, возможно, я недоглядел, но почему вы меня обвиняете в совершении должностного преступления?
– Зря надеешься, Доменик, мы знаем, по чьему приказу ты сделал это, – жестко сказал подполковник и таможенник вздрогнул как от удара.
– Нет, это наговор, я ни от кого не получал приказа! Меня оболгали!
– Хватит валять  дурака, скажи, кто этот господин? – взяв со стола, подполковник поднес к глазам таможенника фото Гарсона.
 Доменик отпрянул, было видно, что его одолел ужас.
– Кто этот господин? Как давно ты с ним встречался?
– Я этого человека впервые вижу!
– Я смотрю, ты по-прежнему считаешь, что умнее всех! Ты вздумал играть в прятки с ФУБ? Приведите  Хосеса Ромуальдо!
– Хосес, что ты можешь рассказать о встречах Доменика с этим белым господином? – сдерживая бешенство, спросил подполковник.
– Я видел его трижды с этим белым господином, однажды они сидели в кафе и пили пиво, о чем-то оживленно разговаривали, потом видел их прогуливающимися по набережной. Сеньор подполковник, простите, я только сейчас вспомнил! В последний раз я их видел в последних числах июля позапрошлого года.
– Какого года? – спросил офицер
– В последних числах июля тысяча девятьсот восемьдесят пятого года! Это святая правда,
– Он был там с этим господином?
– Да, сеньор, с этим белым господином, я подтверждаю это под присягой.
– Что ты скажешь, Доменик? Согласен ли ты с показаниями Хосеса?
– Нет, он меня оговаривает!
– Сеньор Хосес, вы подтверждаете свои показания?
– Да, сеньор, полностью!
– Я хочу, чтобы в протокол занесли, что на фото изображен заместитель резидента ЦРУ в республике Мексика Смит Гарсон! – приказал подполковник.
– Святая Дева Мария! – прошептал Хосес, с отвращением глядя на Доменика. – Ты продался проклятым гринго, Доменик! Ты предатель! – закричал Хосес и с кулаками бросился на Доменика, но конвойный успел перехватить в воздухе летевший в лицо предателя кулак.
– Уведите Хосеса, – приказал офицер.
– Ты будешь говорить, Доменик, или тебя надо на ночь поместить в одну камеру с Хосесом и другими мексиканцами, которые так же «горячо» любят гринго?
– Не надо, сеньор подполковник, я все расскажу, – со страхом ответил таможенник.

Через два дня после поездки в Барио в кабинете Астахова раздался звонок.
– Сеньор Валери, я оказался прав. Таможенник Доменик сознался, что по просьбе Смита Гарсона выпустил из Мексики на пароходе «Колумбия» мужчину и женщину европейской наружности по паспортам, оформленным на имя четы мексиканцев Гонсалес. Он получил от них за это по тысяче долларов. Он был завербован Смитом Гарсоном три года назад и работал на ЦРУ.  Это пока все, – не прощаясь и не называя себя, человек на другом конце провода положил трубку.
Астахов немедленно доложил полученную информацию Доброму.
– Молодец, составь отчет и срочно фототелеграфом передай за моей подписью генералу Соколу. Включи наши предположения, что их надо искать в разведшколе славянского направления. Там легче укрыть перебежчиков от любопытного глаза до получения гражданства.
Получив отчет, Сокол пришел на доклад к Квашнину.
– Разрешите доложить, товарищ генерал-лейтенант. Пришел ответ из Мехико по нашей телеграмме. Информация, полученная от командира корабля береговой обороны Стенли, подтвердилась!
– Да, я помню текст телеграммы, докладывайте только саму суть, – прервал его Квашнин.
Сокол зачитал полученное сообщение.
– Что, им там, в Мехико, делать больше нечего, только этим делом и занимаются!  Три дня назад переслали телеграмму, сегодня получили исчерпывающий ответ. Вы уверены, что предположения Доброго о поисках предателя среди разведшкол американских спецслужб заслуживают внимание?
– Уверен, Федор Иванович! Надо посмотреть по нашей базе данных, где в это время произошла смена руководителей спецшкол. Если Смит Гарсон сильно наследил в Мехико, ему могли сменить автобиографические данные. А он, в свою очередь, взял своего агента и его жену на работу в эту школу.
– Наверно, вы правы! Это, пожалуй, самый лучший вариант укрыть на несколько лет перебежчиков от любопытных глаз за стенами такой спецшколы.
– Я полностью согласен с вашими выводами.
– А если согласен, нацеливайте всю нашу резидентура, в том числе наших людей, проходящих обучение в американских разведшколах, на обнаружение выпавших из поля зрения предателя и его жены. Кроме того, следует обратить особое внимание на кадровые перестановки в руководстве разведшкол. Вместе с Кашеваровыми исчез  отставной заместитель резидента ЦРУ в Мексике подполковник Смит Гарсон. Найдете Смита, найдете Кашеварова и наоборот.
– Слушаюсь, товарищ генерал-лейтенант. Задание нашей резидентуре в Америке, Южной Америки, Канаде, европейских странах будет направлено немедленно по изготовлению и шифровке. Кроме того, им необходимо знать особые приметы фигурантов розыска.
– Да, вы правы, поднимите из базы данных фотографии и особые приметы всех фигурантов, разошлите резидентам! – приказал Квашнин.
Прошло два месяца, в кабинет генерала Сокола вошел шифровальщик.
– Товарищ генерал, телеграмма в ваш адрес, примите и распишитесь.
Дождавшись, когда генерал распишется в графе получатель и проставит число,  он передал свернутый вдвое бланк, склеенный липкой лентой.
– Спасибо, капитан, – поблагодарил Борис Степанович уходящего шифровальщика.
«Совершенно секретно.
В единственном экземпляре.
Москва «Лес» Соколу.
По сообщению надежного источника в разведывательной школе, расположенной в пригородах города Ричмонд, штат Виргиния, произошла смена начальника. Бывший начальник, полковник Фрэнк Норрис подал в отставку. Командование школой принял полковник Гарри Тернер. Сведениями о его личности источник не располагает. Резидент».
Сокол вызвал адъютанта: – Немедленно передать телеграмму в Мехико полковнику Доброму: –Срочно командировать Астахова в Москву. Сокол. 
Получив расшифрованную телеграмму, полковник Добрый вызвал Астахова
– Ознакомься, тебя требуют срочно направить в Москву к Соколу.
– А что случилось? Почему такая спешка, у меня запланированы на ближайшие дни две встречи с важными агентами, я не могу!
– Валерий Алексеевич, ты наверное, забыл, что на службе, приказы выполняют, а не обсуждают.
– Петр Иванович скажите, зачем вызывают, грехов за собой не вижу, – спросил Астахов.
– Ей Богу не знаю, прилетишь в Лес, там тебе Сокол все  расскажет, а ты потом нам поведаешь. Сколько тебе нужно времени для отмены встреч с агентами?
– Сегодня и завтра, два дня.
– Хорошо на четверг будет заказан билет до Москвы. Чудак дома побываешь, радоваться надо, а ты упираешься. Я бы на твоем месте этого не делал! – рассмеялся резидент.
Через день Валерий сидел в удобном самолетном кресле «Боинга», ему улыбались прелестные сеньориты, бортпроводницы предлагавшие напитки. Потягивая из стаканчика виски «Белая лошадь» оперативник прокрутил в голове все события его деятельности и не мог найти ответа на вопрос, зачем его вызывают в Ясенево.
«Крамолы в своих действиях я не вижу, убивать меня не за что» – подумал он и тотчас заснул глубоким сном человека, много лет находившегося на переднем крае борьбы разведок и неожиданно отведенного в глубокий тыл.
Он проспал десять часов, разбудила его участливая бортпроводница, которая забеспокоилась о его здоровье.
– Господин с вами все в порядке? Я могу вам помочь?
– Разумеется, сеньорита! Я сильно проголодался, принесите мой обед!
– Вы желаете, чтобы  я принесла завтрак, обед и ужин? – округлив глаза, спросила она. Только теперь Валерий посмотрел на часы, прошло десять часов с того момента, как он заснул, пассажиров кормили трижды.
– А что Вы можете предложить?
 Девушка достала меню и положила перед пассажиром. Он быстро выбрал блюда для обеда, вернул ей меню.
– А напитки какие желаете? – спросила девушка.
– Стакан холодного яблочного сока, пожалуйста. – Через несколько минут она подкатила тележку, отстегнула от спинки переднего кресла крышку столика, опустила ее. Расставив закуску, пожелала приятного аппетита и укатила столик.
Не спеша, наслаждаясь вкусной едой, Астахов утолил голод, запив стаканом холодного сока из запотевшего стакана. Когда он закончил трапезу неслышно появилась стюардесса, собрала посуду, поставила крышку стола на место, пристегнула ее, пожелав счастливого полета собралась уходить.
– Спасибо вам за вкусный обед! – с чувством поблагодарил ее Астахов. Она улыбнулась, в ответ, и укатила тележку. Приятная волна тепла растеклась по телу, и он вновь погрузился в сон.
После посадки в Шереметьево 2, в салон вошел командир корабля, два пилота и несколько бортпроводников. Командир корабля сказал: – Дамы и господа, прошу минуту внимания! Среди вас находиться чемпион, побивший прежний рекорд по продолжительности сна на борту нашего самолета. Это господин Астахов! Вот он, перед вами! Давайте поаплодируем чемпиону, проспавшему десять часов! – Раздались возгласы восхищения и бурные аплодисменты пассажиров. Дождавшись, когда пассажиры успокоятся, тот продолжил: – По традиции чемпион получает от экипажа приз. Это бутылка прекрасной кактусовой водки текилы «Альмего» десятилетней выдержки. Под бурные аплодисменты командир вручил литровую бутылку текилы, которая была завернута в прозрачный целлофан и на горлышке красовался большой красный бант. Салон вновь взорвался аплодисментами. «Вот так невзначай и войду в историю воздушного флота Мексики» – подумал Валерий и от всей души, растроганным голосом поблагодарил командира, весь экипаж, пассажиров.
На аэродроме его ждала машина, которая быстро отвезла в Ясенево. Войдя в кабинет генерала Сокола капитан доложил о прибытии, вопросительно приглядываясь к выражению лица начальника. Тот не выдержал и рассмеялся: – Валерий Алексеевич зря вы так напряглись! Все в порядке. Нас знакомые по Мехико дамы приглашают в гости.
– Если не секрет, кто они, эти дамы? – удивился Астахов.
– Любящая вас до настоящего времени Галина Павловна!
– Елистратова? Господи сколько времени прошло! А по какому поводу они нас приглашают? – удивился Астахов
– Закончены наземные испытания Российского аналога плазматрона «ТОР», мы будем почетными гостями на его боевых испытаниях! Отдыхай два дня, потом едем под Тулу, ведь мы «крестные отцы» «Суры». Но это еще не все, поздравляю с награждением боевым орденом «Красной Звезды» за заслуги перед Родиной. Генерал пожал руку капитану и вручил бархатную коробочку с орденом.
– Служу отечеству! – вытянувшись, ответил капитан, крепко пожав руку Сокола.
– Машина отвезет тебя домой, я уже позвонил Людмиле, она ждет тебя, готовится к встрече. Я позвоню дополнительно о выезде.
– Валера, милый, здравствуй! – бросилась ему на шею жена, не видевшая его десять месяцев. Проходи, раздевайся, умывайся с дороги, я на стол приготовлю, – ворковала она, помогая раздеться.
– Борис Степанович мне позвонил, сказал, что ты приезжаешь на трое суток. Что-то случилось? Почему такой небольшой срок командировки?
– Любимая моя! – целуя жену, ответил Валерий, – ты наверное забыла, что я офицер, теперь капитан, выполняю приказы. Привез диппочту, Борис Степанович сообщил, что послезавтра выезжаем на операцию в Тулу на два – три дня. Терпи, родная, что поделаешь, сам выбрал себе такую службу, – успокоил жену Валерий.
– Тебе уже присвоили капитана? – спросила Людмила, когда они сели за праздничный стол, – но ты не выслужил свой срок?
– Не бери в голову Людочка! Нашла о чем думать, провели успешную операцию, утерли нос американцам, представили к внеочередному званию, орден «Красной звезды» сегодня в Ясенево получил, – доставая из кармана коробочку, обшитую пурпурным бархатом, открыл ее и протянул жене.
– Какой красивый, поставлю на самое видное место в квартире, в сервант!
– Людочка, я на оперативной работе, все награды хранятся в Ясенево, дали на два дня, перед женой похвалиться! – засмеялся Валерий, видя опечаленное лицо жены.
Через два дня, показавшихся сказкой, позвонил Сокол и приказал быть готовым к отъезду через час. – Я заеду за тобой, спустись к подъезду. Сев в подъехавшую машину рядом с генералом, сидевшим на заднем сиденье капитан поздоровался, пожал руку.
– Валерий Алексеевич, от резидента получена телеграмма о том, что в разведшколе в пригороде города Ричмонд, штат Виргиния произошла смена начальника. Полковник Фрэнк Норрис подал в отставку, на его место назначен полковник Гарри Тэрнер. Лицо не известное резиденту. Ты понял, о чем я говорю?
– Понял Борис Степанович, о Смите Гарсоне, заместителе резидента ЦРУ в Мехико и предателе Кашеварове.
– Хорошо соображаешь, молодец. Но у нас нет возможностей отработать Тернера. Пока в этой разведшколе нашей агентуры нет. Тебе поручается через свои связи с ФУБ сделать это. Они, если мне не изменяет память, ищут Гарсона.
– Да подполковник Родриго занимается этими поисками, я с ним лично знаком.
– Вот и хорошо, он поможет, помня твои заслуги по освобождению брата из застенков.
Проехав несколько контрольно-пропускных пунктов машина вырвалась из леса на большое поле, покрытое волновавшейся на ветру травой. Они увидели много стоявших рядами антенн, параболические чашки которых были устремлены в небо. Рядом с ними стояли постройки. Стоявший на посту солдат рассказал, как пройти в административный корпус. Когда они остановились перед дверью с надписью «Директор», она стремительно раскрылась, из кабинета выпорхнула цветущая и счастливая  Галина Павловна с криком: – Валерочка приехал! Она подбежала к Астахову и стала осыпать поцелуями не смущаясь сослуживцев.
– Как я ждала этой встречи, как я надеялась на нее! И вот мои мечты сбылись! Спасибо вам Борис Степанович, она обвила руками шею генерала и наградила его поцелуем.
– Заходите в кабинет отдохните с дороги, я распоряжусь о кофе и легких закусках, – провожая гостей и усаживая их в кресла, хлопотала хозяйка.
– Успокойтесь Галина Павловна мы сыты, – попробовал отговорить ее Сокол, но его слова не были услышаны, хозяйка упорхнула из кабинета. Она вернулась в сопровождении улыбающейся, празднично одетой Натальи Петровны. В руках обоих были большие подносы с закусками. Мужчины поздоровались с Натальей, сказали обоим комплименты. Галина Павловна открыла холодильник достала бутылку «Армянского» коньяка, разлила по стаканчикам. Взяв в руку свой, поднялась, торжественно сказала: – Предлагаю первый тост за родителей плазматрона «Сура» и настоящих мужчин! Все встали, чокнувшись, выпили. Завязалась непринужденная беседа, в ходе которой еще несколько раз провозглашались тосты. Веселье прервал голос  секретаря: – Галина Павловна, я прошу прощения, все собрались, через пятнадцать минут время испытаний.
– Хорошо Надежда, сообщи всем, что я выхожу к гостям на командный пункт. А вас Наталья Петровна проводит на запасной командный пункт, где вы увидите и услышите весь ход испытаний. Я не прощаюсь, вечером банкет в ресторане заказан, мы приглашаем вас, своих кавалеров!
– Хорошо, мы с благодарностью принимаем ваше предложение, – галантно кланяясь ответил Сокол, – но мне хотелось бы знать, почему плазмотрон назван «Сура».
– Борис Степанович, наш плазмотрон носит название мифической богини возмездия Суры, из древнего эпоса викингов, в противовес богу грома Тору, – ответила Елистратова. – А теперь прошу меня простить, меня ждут на командном пункте члены правительства. Я поручаю вас Наталье Петровне, которая будет вашим гидом.
Вслед за Абакумовой они спустились в подземный бункер, задраили за собой массивные металлические двери, увидели, что находятся в просторной комнате  по стенам которой стояли стулья. В центре стоял пульт управления полукругом охватывающий сидевшего в кресле оператора. Поздоровавшись с гостями, тот предложил подождать до начала испытаний, начал рассказывать о достоинствах плазмотрона.
– Наша «Сура» по своей мощности превосходит американский «Тор», кроме того, мы научили ее перемещать сгусток плазмы за горизонт, с помощью спутникового сопровождения, и там, над территорией вероятного противника, поражать космические объекты над его головой.
Сегодня в 14 часов местного времени с подводной лодки в Тихом океане, недалеко от берегов Америки запущена баллистическая межконтинентальная ракета курсом на Камчатку. Нам предстоит, на другой стороне Земного шара отразить атаку условного противника, уничтожить боеголовку ракеты во время ее полета в космосе. Оператор не знал, что его гости давно знали о принципе работы плазмотрона, правда, не того, испытания которого проводились, другого, американского, который был построен на Аляске и чертежи которого добыл их агент.
– Прошу подойти к экрану радиолокатора! Испытания начались, – предложил оператор. – Вот эта точка, вспыхивающая на экране, боеголовка ракеты. Это облако плазмы созданное плазмотроном и перемещенное за линию горизонта. Теперь успех испытаний зависит от четкой работы спутниковой системы. Вы видите, как сближаются отметки. Теперь главное, определить высоту полета боеголовки и поставить на ее пути облако плазмы. Глядите внимательно! Цели встречаются, есть вспышка! Вы видели, был контакт, боеголовки уже нет, она разрушена плазмой в три тысячи градусов! Это успех, колоссальный успех! – кричал, не помня себя от радости, оператор. Мужчины скромно согласились с ним, поздравили Наталью Петровну с успешными испытаниями.
После пышного банкета в одном из самых лучших ресторанов Тулы, закончившегося далеко за полночь, Галина Павловна предложила: – Поедем ко мне домой, у меня все есть для продолжения банкета. – Астахов вопросительно посмотрел на Сокола. 
– Я приношу извинения, но мы не можем принять ваше предложение. Федор Иванович меня отпустил только на сутки, Валерий Алексеевич послезавтра утром улетает в Мексику. Извините, служба! – твердо сказал генерал.
Когда они прощались, Галина Павловна крепко поцеловала Валерия и вручила визитку: – Здесь мой адрес и телефон, сообщай о себе хотя бы изредка мой Валерочка, мы будем ждать вестей от тебя!
– Борис Степанович, а почему Галина Павловна сказала что они будут ждать от меня весточку, во множественном числе, – спросил он Сокола по пути в Москву.
Генерал усмехнулся: – Молодец Астахов, я думал пропустишь мимо ушей. У нее, после возвращения из Мехико, родился сын, назвала Валерой. Она его одна воспитывает, по прежнему любит тебя! Я считаю, что ты об этом должен знать! А теперь перейдем к делу. Операцию «Тор» мы успешно закончили, теперь ни у кого не возникнет сомнений в ее целесообразности.
Астахов сидел, не слушая Сокола, новость сразила его. «Господи, почему она до сего времени молчала, не обмолвилась ни единым словом!» – думал он.
– Да ты меня вообще не слышишь капитан! О чем задумался? – спросил генерал.
– Почему я об этом ничего не знал?
– Об этом попросила сама Галина Павловна, я не мог ее подставить. Теперь ты все знаешь, поступай, как подскажет совесть. Все эта тема закрыта! – требовательно сказал Сокол.
– А как поживает мой бывший агент, «Бой-фрэнд»? – спросил Астахов.
– С ним все в порядке, работает с резидентом, мы ему подыскали хорошую работу в одном из научно-исследовательских университетов США.
Прибыв в Российское посольство в Мехико, с дипломатической почтой и сдав ее, Астахов зашел в кабинет Доброго, доложил о приказе генерала.
– Предлагают использовать собственные возможности. Что, у нас здесь мировой разведцентр? Какие у нас могут быть возможности в штате Виргиния США?! – возмутился резидент.
– Успокойтесь, Петр Иванович, сегодня нет возможностей, они появятся завтра. Как вы думаете, если я поделюсь полученной информацией с подполковником Родриго?
– Это хорошая идея! Этот Смит Гарсон больше нужен Родриго. Нам нужен Анатолий Кашеваров! Пусть по своим каналам проведет проверку, в Штатах мексиканцев пруд пруди! Бери машину, езжай к дону Хосе, проси встречи!
Прежде чем поехать, Астахов решил позвонить, трубку взял хозяин.
– Добрый день дон Хосе, как ваше здоровье, все ли в порядке у вас в семье.
– Святая Дева Мария! Это Валери! Какое совпадение, у меня сидит общий знакомый, приезжай, пропустим по стаканчику текилы «Куэрво»!
– Спасибо, у вас действительно прекрасная текила, я уже выезжаю.
Георгий как на крыльях довез его до пивной. Когда Астахов вошел, из-за стола поднялись Хосе и подполковник Родриго.
– Здравствуй, дорогой друг! – приветствовал его Хосе. Поздоровайся с моим дорогим гостем. Мы только что о тебе говорили, посмотри, что принес мне Родриго! – протянув лист бумаги, сказал Хосе.
Астахов быстро пробежал текст, это был смертный приговор Высшего военного трибунала Мексики американскому гражданину  Смиту Гарсону, который обвинялся в четырех убийствах мексиканских граждан, шпионаже против республики Мексика, попытке вербовки должностного лица к измене Родине, вербовки таможенника Доменика и склонению его к измене. В приговоре были перечислены все злодеяния помощника резидента ЦРУ в Мексике.
 В связи с неизвестностью места жительства осужденного приговор был вынесен заочно.
«Родриго слов на ветер не бросает!  Как он его разделал, а время прошло только три месяца!» – восхищенно думал Астахов. Вслух он сказал:
– Молодец, Родриго, этот ублюдок получил по заслугам!
– Жаль, что только заочно! – ответил на поздравления подполковник.
– Из Москвы получена телеграмма содержание которой должно заинтересовать ФУБ, – сказал Астахов передовая Родриго перевод телеграммы на испанский язык. Он видел, что подполковник дважды прочитал текст, пряча перевод в карман сказал:
– Спасибо, Валери, мы отработаем эту очень интересную информацию. Фотографии Кашеварова и его жены у нас есть. Друзья, я интуитивно чувствую, что забрезжил свет в конце тоннеля. Я на девяносто процентов уверен, что новый начальник школы и приговоренный заочно к смертной казни Гарсон одно и то же лицо.                Полученной информацией я обязательно поделюсь с вами, коллега! – рассмеялся Родриго.
– Господин подполковник, можем ли мы рассчитывать на помощь ваших людей при проверки этой информацией и отработки версии о том, что Кашеваровы скрываются за стенами разведшколы в городе Ричмонд?
– Конечно дорогой Валерии! Мы не только друзья но и соратники в этой операции, полученной информацией я обязательно поделюсь с вами, коллега! – рассмеялся Родриго. – Друг мой Хосе, налей же скорей в стаканчики доброй текилы «Куэрво». Я предлагаю выпить за настоящих друзей. Мы делаем одно дело, работаем против нашего общего врага американцев! – поднявшись и подняв стаканчик, сказал подполковник.
Все встали, сдвинули стаканчики и выпили. Потом были другие тосты, гости разъехались поздней ночью. Сидя на заднем сиденье посольской машины, Астахов вслух сказал:
– Большое счастье в чужой стране встретить настоящих, бескорыстных друзей. Провел вечер в теплой дружеской компании, отдохнул впервые за последний месяц.
– Друзья, это хорошо! Но вот обо мне вы забыли! – горько сказал Георгий.
– Да нет, не забыл, просто не хотел раньше времени будить в тебе желания. Дон Хосе передает тебе большой привет и посылает бутылочку текилы «Куэрво» десятилетней выдержки! – смеясь, ответил Астахов.
– Десять лет, никогда не пробовал, дайте посмотреть, Валерий Алексеевич!
– Ты на дорогу лучше смотри, приедем в посольство, там и получишь! – повернулся к нему Георгий.
Астахову показалась, что ехавшая очень быстро машина понеслась еще быстрей. Георгию очень хотелось попробовать марочной, выдержанной десять лет в дубовых бочках текилы.
Родриго немедленно по возвращении доложил о встрече с российским оперативником Астаховым и полученные от него сведения.
Генерал дон Сантьяго Каудильо не удивился, он знал, что его помощник установил деловой контакт с российскими разведчиками, работавшими против США.
– Замечательная информация, немедленно разработайте мероприятия по ее проверке. Убийца, приговоренный Верховным трибуналом республики к смертной казни, должен быть казнен там, где он совершил злодеяня против  нашей страны. Не забудьте про просьбу русских, в рамках этой операции проверьте, не притаился ли там предатель! Я поручаю вам лично ее проведение!
– Слушаюсь, мой генерал!
Несмотря на добрососедские отношения, Мексика в Соединенных Штатах Америки имела разветвленную агентурную сеть. Наличие общих границ, упрощенный порядок их пересечения, постоянные поездки на родину живших и работавших в Штатах мексиканцев давали огромное преимущество в вербовке и внедрению агентуры. Нельзя было сбрасывать со счетов одну из самых многочисленных диаспор мексиканцев в Штатах. Практически в любом уголке Америки жили мексиканцы, в большинстве своем выполнявшие тяжелую работу подсобных рабочих. Большое значение в разведывательной работе имел исключительный дух патриотизма и вековая ненависть к собакам гринго, отвоевавших у Мексики несколько штатов, попиравших достоинство этого свободолюбивого гордого народа.
Через два дня Родриго принес на утверждение генералу план оперативных мероприятий. Изучив его и внеся незначительные коррективы, генерал Каудильо спросил:
– Подполковник, в нашей базе данных имеются отпечатки пальцев Смита Гарсона и этого русского предателя?
– Да, имеются, мой генерал.
– В вашем плане нет им места, почему?
– Это план первоначальных оперативных мероприятий по установлению разыскиваемых нами лиц в штате разведшколы. Когда перейдем ко второй фазе опознания, тогда появятся отпечатки пальцев.
– Это ошибка, подполковник, надо сразу ставить задачу перед агентурой на добычу отпечатков у интересующих нас лиц. Я повторяю, в связи с особой секретностью никаких телеграмм. Вы лично выезжаете в Штаты и берете на себя руководство ходом операции! Опасайтесь утечки информации, контрразведка американцев весьма сильна!
– Слушаюсь, сеньор генерал, я внесу дополнения!
– Ну, вот и отлично, да благословит наш план Святая Дева Мария! – отпустил своего заместителя Каувильо.
Через день в Вашингтонском торговом представительстве Мексики появился ничем не приметный мексиканец, который был представителем одной из фирм, поставляющих продукты в супермаркеты США.
Проверка сотрудников ФБР по компьютерному учету при таможенном досмотре в аэропорту имени Кеннеди показала подлинность документов приехавшего мексиканца Родриго, который до этой поездки неоднократно, в силу разъездного характера работы, приезжал в Штаты, числился в числе лояльных к США граждан Мексики. Он не заинтересовал контрразведку США.
Пользуясь свободой передвижения, он встретился с мексиканским резидентом доктором Моктеном, в руках которого были сосредоточены агентурные источники в городе Ричмонд и большинстве городов штата Виргиния. Оказалось, что у него на связи состоит водитель автомобиля, работающего в обслуге разведшколы. Резидентом была назначена встреча с агентом во время его поездки в Вашингтон.
Получив сообщение о встрече Серхио, так звали агента, позвонил резиденту, что он в Вашингтоне и ночует в кемпинге «Мичиган» на юго-западном шоссе, в пригороде города. Приезд двух мексиканцев к Серхио не вызвал ни у кого и тени подозрения. После шумных приветствий компания направилась в ближайшую пивную, где заняла столик в самом углу зала, подальше от большого окна, застекленного витринным стеклом.
Родриго боялся прослушки, зная, что она с помощью лазерных приборов может осуществляться  на большом расстоянии. Сев спиной к залу и проверив наличие звукозаписывающей аппаратуры прибором, вмонтированным в роскошный портсигар,  компания заказала виски, закусок, и начался пир.
– Серхио, нас интересуют три человека из числа курсантского состава, преподавателей либо обслуживающего персонала вашей разведшколы. Внимательно посмотри на эти фотографии и запомни их на всю жизнь. Это заклятые враги нашей родины, Мексики. Один из них, вот этот, может быть вновь назначенным начальником разведшколы. Эти мужчина и женщина могут быть кем угодно – от преподавателей до обслуживающего персонала. Твоя задача добыть их фотографии, а еще лучше вместе с отпечатками пальцев!
– Я понял, что от меня требуется, но сразу хочу огорчить, что не имею допуска во вторую зону, где находится сама школа и проживают преподаватели и курсанты. У них своя столовая и они очень редко покидают территорию внутренней зоны.
          – Серхио, я не говорю, что поручение надо выполнить завтра. Ты работаешь на машине, у тебя есть возможность беспрепятственно передвигаться по территории базы. Фотографируй всех, кто хотя бы немного похож на этих сеньоров. Мы потом проверим! Ты понял? Задача трудная, но выполнимая. Связь с тобой на время проведения операции буду осуществлять я. Это тебе портативный  фотоаппарат, он рассчитан на двадцать  снимков. Всех, кто похож на господ, изображенных на снимках, ты должен фотографировать. Когда закончится пленка, заменишь кассету если появится интересная информация, позвонишь мне по этому телефону. Запомнил? – Агент кивнул головой.
– Сеньор, в случае необходимости, я могу сказать своим друзьям, для чего мы ищем этих сеньоров?
– Это государственная тайна! Они враги нашего народа, это все, что я могу тебе сказать.
– Это меняет дело, враги моей родины – мои враги! – сказал агент.
– Мы уходим, а ты посиди полчаса, потом отправляйся в кемпинг. Будь осторожен, американцы имеют хорошую контрразведку, – предупредил Родриго.
– Сеньор, меня это не пугает!
Гости шумно распрощались и покинули своего друга, который допил свое пиво и подозвал официанта. Рассчитавшись, пошел отдыхать в свою комнату. Утром ему нужно было погрузить продукты и возвратиться в город Ричмонд.
На базе работало несколько мексиканок, которые обслуживали курсантов в солдатском баре и столовой. Преподавательский состав обслуживался американскими поварами, прачками, сантехниками. Но водитель автомашины, работающей на снабжении базы продуктами, имел доступ как в курсантскую столовую, так и офицерскую. Серхио мог себе позволить задержаться в пути, стараясь подогнать машину под разгрузку во время обеденного перерыва, когда преподаватели и курсанты кушали. Он обладал цепкой памятью, увиденные один раз фотографии помнил долгие годы. Он приглядывался к курсантам, и преподавателям, но никакого сходства с теми, кто был изображен на  показанных ему фотографиях, не находил.
Тогда он пошел по другому пути, он стал фотографировать всех мужчин и женщин, которые приходили в столовую. Однажды в помещение офицерской столовой вошел подтянутый господин в штатском. По тому, как к нему бросился с докладом дежурный, понял, что это не простой офицер. Он сделал снимок этого штатского через стекло и очень боялся, что фото не получится. Когда закончилась пленка, он позвонил своему резиденту и попросил встречу.
Родриго немедленно прибыл на встречу, которая состоялась в кафе возле кемпинга «Мичиган». Облюбовав тот же столик, хорошие знакомые завязали громкий разговор о далекой родине. Проверив, что их разговор не записывается, Родриго взял со стола оставленную там  Серхио зажигалку, положил себе в карман. Когда его друг собрался прикурить, зажигалки на столе не оказалось.
– Извини, Серхио, я случайно положил ее в свой карман, – сказал Родриго и передал другую зажигалку с чистой фотопленкой вмонтированного фотоаппарата.
– Сеньор, недавно мне удалось снять через витринное стекло какого-то очень важного штатского, которого я не встречал на базе раньше. Кто это, не знаю, но дежурный бросился к нему отдавать рапорт.
– Спасибо, Серхио. Надо установить кто это? А что еще интересного скажешь?
– Больше нет новостей, этого госпадина я вижу впервые на базе.
Родриго полученные пленки привез в посольство и приказал немедленно распечатать. Особенно его интересовал снимок штатского, которого агент раньше не встречал на территории базы.
Изображение получилось не очень четким, но специалист-компьютерщик поколдовал над ним минут пятнадцать и вынес из лаборатории вполне приличный снимок. Блики солнца были отфильтрованы, и лицо получилось довольно хорошо. Разведчик насторожился, ему показалось, что-то знакомое в этом снимке. Он передал эксперту снимок Гарсона.
– Попробуйте определить, не одно ли лицо изображено на этих снимках?
Эксперт долго колдовал с проекционным микроскопом, с помощью которого можно было на изображениях «оголить» череп человека, изображенного на снимках, и сделать наложение на другое изображение. Если основные параметры черепов были одинаковыми, можно было на шестьдесят процентов говорить что на снимках один и тот же человек.
– Я сожалею, сеньор, на одном снимке черты человека размыты фильтрами и сделать утвердительный ответ я не могу. По моим расчетам, это один и тот же человек, но для верности нужно еще одно фото, – ответил эксперт. Родриго немедленно передал приказ Серхио добыть качественное фото этого офицера.
Прошла неделя встревоженный менеджер сказал:
– Серхио, сегодня с нами поедет женщина ослепительной красоты. Я такой красивой женщины не встречал в своей жизни!
– Она мулатка? – живо заинтересовался водитель.
– Тебе все думать о грязных мулатках! Это настоящая леди, с нежной белой кожей, прекрасной фигурой и стройными ножками. Это ангел во плоти!
– Откуда взялся здесь этот ангел? Я такого за все годы работы не встречал.
– Это новый преподаватель, увидишь, глаз не оторвешь!
– Она, наверное, еще одна, без мужа?
– Вот в том и дело, что  она замужем и у них  мальчик шести месяцев.
– А почему я не видел ее мужа?
– Потому, что они приехали два года назад. Вот она идет, –посмотри, красавица! – сказал тот.
Менеджер любезно открыл дверку, в кабину села красивая белая женщина. Серхио смотрел на нее, не в силах отвести глаз.
– Ты что пялишься, Серхио, заводи машину, поехали! – ревниво сказал менеджер.
Женщина улыбнулась ослепительной улыбкой и сказала на английском языке:
– Не надо ссориться, мы успеем. Нам надо проехать на фирму «Уоркер и сыновья» – хочу посмотреть мебель для квартиры.
– Поздравляю сеньору с новой квартирой! – сказал Серхио, внимательно присматриваясь к лицу женщины. Он где-то видел это лицо, но где? Он не мог вспомнить, ослепленный ее красотой.
– Спасибо, Серхио, мы с мужем сняли новую трехкомнатную квартиру, нужна хорошая и не очень дорогая мебель.
– Может, это и не мое дело, но я рекомендую вам посетить мексиканский магазин «Мехико», там я видел чудесную мебель из темного дерева по умеренной цене, – сказал Серхио.
– Хорошо, Серхио, мы посмотрим в «Уоркер и сыновья», не понравится, воспользуемся предложением.
Они купили кожаный диван, два кресла и письменный стол темного дерева, погрузили в машину. Когда вернулись на базу, женщина, которую менеджер называл Марина, прошла в пропускной пункт,  оформила пропуск на проезд двух работников базы на жилую территорию, куда доступ  им был запрещен. Ей нужно было завезти мебель к домоу и поднять на третий этаж.  В то время, как Серхио и менеджер поднимали мебель, к автомобилю подошел тот самый господин в штатском, которого через стекло Серхио видел в столовой. Любезно поздоровавшись с Мариной, они стали обсуждать достоинства приобретенной мебели. Серхио удалось сделать два снимка обоих – мужчины и женщины.
 Когда они занесли стол, Серхио попросил своего менеджера подождать, сославшись на то, что ему срочно надо сходить в туалет. Тот остался стоять в коридоре, Серхио зашел в комнату, где на стене висел портрет молодого мужчины, стоявшего рядом с Мариной возле какого-то магазина или ресторана. Зайдя в туалет, он оправился, возвращаясь, сделал несколько снимков портрета и помещений квартиры. Разгрузив мебель и расставив ее по требованию хозяйки, Серхио и менеджер получили от нее по десять долларов и благодарности.
– Большое спасибо, сеньора Марина! – ответил Серхио и увидел, как она вздрогнула.
– Почему сеньора? – улыбаясь, спросила она, но следы испуга остались на ее лице.
– Не ругайтесь, миссис Марина, для этих мексиканцев всю жизнь женщины остаются сеньорами, поверьте, я с ними давно работаю, – успокоил ее менеджер.
– Пожалуйста, сеньор! – неожиданно сказала на ломаном испанском языке красивая женщина, чем привела Серхио в неописуемый восторг.
– О, сеньора знает язык моей родины! Я польщен!
– Не обольщайтесь, я с мужем ездила в Мексику отдыхать, там  немного выучила язык ваших предков.
– Я был безумно рад знакомству с такой очаровательной сеньорой, да еще знающей испанский язык! Обращайтесь в любое время, я к вашим услугам! – искренне рассыпался в любезностях Серхио.
«Какой приятный молодой человек!» – подумала Марина и занялась своими делами по обустройству новой квартиры, забыв о мексиканце Серхио и менеджере.
– Кто эта красавица? – спросил потрясенный знакомством Серхио.
– Это новый преподаватель, красивая, не правда ли? Все мужики на нее западают, – ответил менеджер.
– А мужчина, стоявший рядом, ее муж?
– Да что ты, это наш новый начальник базы, полковник Гарри Тернер, говорят, он пятнадцать лет прослужил в разведке! – поделился новостью менеджер.
В душе Серхио ликовал – он выполнил задание, он был абсолютно в этом уверен, на портрете в квартире сеньоры Марины видел изображение того господина, фотографию которого ему показывал Серхио. Он вспомнил, где видел фото красивой сеньоры: его показывал резидент!
А в качестве сделанных им фотографий начальника школы и сеньоры Марины он не сомневался.

Серхио по окончании работы из городского таксофона позвонил Родриго:
 – Родриго, срочно приезжай, я завтра вечером буду в кемпинге  «Мичиган» на юго-западном шоссе, в пригороде Вашингтона.  У меня есть приятные вести для тебя. Сегодня разговаривал с Гонсалесом, он только что вернулся из Мехико. Расскажу тебе все последние новости.
– Я обязательно приеду, я так скучаю по Мексике, – сказал Родриго.
Вечером он и Родриго сидели в прохладе «Мексиканского» кафе, пили пиво и текилу, им подали тосибо-исебоя, любимое всеми мексиканцами блюдо, состоящее из лепешки из кукурузной муки, мелко нарезанной обжаренной говядины, мелко нарезанных красных помидоров и острого перца Чили.
Серхио мог себе позволить приличный ужин за счет своего резидента. Он давно работал на мексиканскую разведку и знал, что хорошо и быстро выполненные задания высоко оплачиваются. Во время ужина он рассказал о красивой женщине Марине, что она была новым преподавателем, плохо говорила на испанском языке, портрете, на котором она была сфотографирована с мужчиной, как две капли воды похожем на того, которого он видел на фото резидента. Родриго положил на стол несколько фотографий, агент уверенно отобрал из них три.
 – На этом фото Марина, на этом – тот сеньор с портрета в ее квартире. А это фотография нового начальника школы  полковника Гарри Тернера!
– Ты не ошибаешься?
– Нет, сеньор, как можно ошибиться, это они! У меня очень хорошая память на лица. Я думаю, что пятьсот долларов я заработал. Наверное, я могу рассчитывать на премию за качественную и быструю работу?
– Серхио, не сомневайся, ты получишь не только обещанную сумму, но и премию в размере ее половины, но после того, как эксперты мне скажут, что на фото изображены интересующие нас лица. А пока я тебе передам аванс в триста долларов, ты его честно заработал.
– Спасибо, сеньор, а то я немного издержался, сеньориты в барах требуют много денег.
– Серхио, тебе поручается проверить, выезжают ли с территории базы новый начальник и сеньора Марина с мужем.
– Но это потребует дополнительных расходов, надо арендовать автомобиль для наблюдения, расходы по оплате услуг моих доверенных лиц!
– Кого ты привлек к операции? Мы же договаривались, что она будет проведена с соблюдением секретности!
– Но, сеньор, я лишен допуска в жилую и учебную зону. Чтобы знать, что там делается, мне придется платить тем, кто там работает. Они бесплатно работать не будут.
– Хорошо, сколько тебе еще надо?
– Я думаю, что пятьсот долларов – это тот небольшой аванс, который я бы хотел получить сегодня.
– Хорошо, вот тебе еще пятьсот долларов, но при одном условии, что твои помощники не будут знать, для чего они тебе оказывают помощь.
– Сеньор, вы меня обижаете! Я пять лет работаю на ФУБ, прошел подготовку, на меня можете положиться.
Командировка Родриго затягивалась. Полковник Гарри Тернер и семья русских не выезжали за пределы базы.
В том, что это была разыскиваемая русскими супружеская пара Кашеваровых, он не сомневался, эксперты посольства дали однозначный ответ, что люди с фотографий, сделанных в Мехико, и люди с фотографий, сделанных Серхио, одни и те же лица.
Подполковник направил в Мексику шифротелеграмму о его работе, просил генерала Каудильо дать ему дальнейшие инструкции по отработанному и приговоренному к смертной казни американскому шпиону. Ответ пришел дипломатической почтой:
         «Секретно.
Посольство Мексики в США
Подполковнику Родриго.
Приказываю на месте разработать операцию похищения государственного преступника Смита Гарсона и транспортировку его в Мехико для исполнения приговора Верховного трибунала.
Генерал дон Сантьяго Каудильо».
Прочитав текст телеграммы, подполковник схватился за голову.
– Что они там, в Мексике, считают, что я, как бэтман, могу проникнуть за колючую проволоку, которая охраняется так, что и птица не пролетит! И выкрасть там полковника?
– Сеньор, вы не расстраивайтесь, не сегодня так завтра он выйдет из-за колючей проволоки. Тут мы его и похитим! Передайте в Мехико, что это зависит не от нас, мы всегда готовы выполнить приказ! – успокоил его доктор Моктен.
– Спасибо, я знал, что вы настоящий патриот Мексики!
При встрече с агентом он сказал:
– Серхио, генерал Сантьяго Каудильо приказал во что бы то ни стало живым переправить Смита Гарсона в Мексику.
– Не сомневайтесь, сеньор, мы исполним приказ.
Подполковник составил телеграмму в ФУБ, где просил своего помощника проинформировать сеньора Астахова о том, что семья Кашеваровых живет и работает на территории разведывательной школы города Ричмонда штата Виргиния, что разведкой Мексики готовится секретная операция по захвату полковника Смита Гарсона.
В тот же день на столе Астахова зазвонил телефон, он снял трубку.
– Си, сеньор! – сказал он  на испанском.
– Сеньор Астахов, звоню по поручению дона Хосе, он заболел и просил вас приехать. Что ему передать?
– Буду через час, ждите!
Через час он приветствовал дона Хосе, который подвел его к столику, за которым сидел незнакомый мексиканец.
– Это сеньор Астахов! – представил он незнакомцу. – Вы меня извините, у меня неотложные дела вынужден оставить вас одних.
Когда хозяин пивной отошел, незнакомец вытащил бланк расшифрованной телеграммы и положил перед Астаховым. Тот несколько раз перечитал телеграмму и невидящим взглядом уставился на связного ФУБ.
– Подполковник Родриго отыскал Кашеварова? Это равносильно, что отыскать иголку в стоге сена! Ты понимаешь это амиго? – сказал задумчиво Астахов.
– Извините, сеньор Астахов, что нам передать подполковнику Родриго? – спросил связной.
– Предайте, что сеньор Валери благодарит его, но завершение операции будем проводить мы сами! Оставьте мне телефон, по которому я могу связаться с ним.
В тот же день в Мексиканское посольство из ставки ФУБ ушла телеграмма, прочитав которую, подполковник Родриго подумал: «На его месте я бы тоже все сделал сам, если будет нужда, мои ребята помогут!».
В тот же день в Москву улетела телеграмма:
«Совершенно секретно».
Москва. Центр. Соколу.
В тесном контакте с ФУБ Мексики установлено, что предатель Кашеваров проживает в городе Ричмонд штат Виргиния США в разведывательной школе. Прошу Вас дать согласие на проведение операции по его нейтрализации капитану Астахову в ближайшее время. Возможна помощь ФУБ.
 Добрый».
– Товарищ генерал, из Мехико получена телеграмма, что в тесном контакте с ФУБ установлено место проживание предателя Кашеварова. Возможна помощь ФУБ по его ликвидации, – доложил Квашнину на следующий день Сокол.
Тот ответил: – Грех не воспользоваться услугами спецслужб Мексики. Мы помогли им, они помогут нам. В розыске и наказание предателей должны объединять усилия спецслужбы разных стран. Они одинаково опасны, как для России, так и для Мексики. Тем более, что мы имеем неисполненный смертный приговор, вынесенный Военной коллегией Верховного Суда России в отношении  предателя Кашеварова. Немедленно телеграфируйте в Мехико, что согласие на физическую ликвидацию дано, пусть капитан Астахов доводит операцию до логического конца. У него установлен прочный контакт с мексиканской контрразведкой. Сообщите, что финансирование операции согласовано,денег пусть не жалеет!
На следующий день Добрый вызвал Астахова.
– Валерий Алексеевич, ознакомьтесь с телеграммой из Ставки.
Оперативник прочитал текст телеграммы и возвратил ее, Добрый продолжил: – Завершение операции по приведению в исполнение смертного приговора в отношении Кашеварова ставка поручает вам. Сегодня вы вылетаете в Вашингтон с дипломатической почтой. Там разрабатываете и проводите операцию с местными оперативнеками. Переходите на нелегальное положение. Придумайте легенду и под нее получите документы в техническом отделе. В посольство и представительство  невыдоватся только в крайнем случае, подприкрытием наших сотрудников.  Помните, что финансирование подтверждено.
Через час Астахов, предъявив свой дипломатический паспорт сел, в самолет, направлявшийся рейсом Мехико – Вашингтон.
Еще через три часа он покинул «Боинг», через посадочный терминал вышел к встречавшим его сотрудникам посольства.
Первое, чему он обрадовался, это прохладному воздуху средних широт, который был так приятен после жары одиннадцатимиллионного Мехико.
В посольстве он сдал дипломатическую почту и сразу направился к резиденту Внешней разведки к полковнику Егорову Владимиру Константиновичу. 
– Заходите, Валерий Алексеевич, Москва проинформировала меня о цели вашего визита. Давайте подумаем, что можно предпринять для успешного проведения операции.
– Владимир Константинович, мне надо встретиться с одним человеком из ФУБ и получить информацию о жизни и привычках Кашеварова.
– Как? У вас есть возможность наблюдения за Кашеваровым на территории разведшколы?
– Да, мы дружно живем с ФУБ – контрразведкой Мексики. В осуществлении этой операции они нам оказывают всяческую помощь.
– Но этого не может быть! Вы же противники, работаете друг против друга! – изумился полковник.
– Когда дело касается выявления предателя, пролившего кровь своих друзей и заместителя резидента ЦРУ в Мексике, который завербовал этого предателя, на совести которого смерть четырех мексиканцев, приговоренного заочно к смертной казни, мы успешно сотрудничаем, – ответил Астахов.
– Пятнадцать лет в разведке за границей, но впервые слышу о такой совместной операции, – сознался Егоров.
Астахов созвонился с Родриго и договорился о встрече. Уйдя из-под «колпака» наружной службы,  он встретился с ним в кафе. После приветствий Валерий познакомил Родриго с приговором Военной коллегии Верховного Суда России о вынесении смертного приговора Кашеварову.
Родриго, в свою очередь, познакомил оперативника с информацией, собранной за полмесяца его проживания в Вашингтоне.
– Вот фотографии вашего объекта, сейчас он носит русскую фамилию Петухов Григорий Иванович, работает вместе с женой преподавателем в разведшколе, которой руководит разыскиваемый нами Смит Гарсон. Он сейчас носит фамилию Гарри Тернер. Тернер неделю назад снял квартиру в получасе езды от базы в уютном особняке, окруженном небольшим сквером и лужайкой. Мы его возьмем без проблем. Но я боюсь, что после похищения Тернера ваш Петухов заляжет на дно. Я считаю, что обе операции надо проводить одновременно.
– Согласен, но мне надо знать, где бывает Петухов и чем занимается, сказал Астахов.
– Как установили мои люди, он по субботам посещает пивной бар «Золотой Краб» в пригороде Ричмонда. Там постоянно имеются свободные места, но, что самое главное, там работает мой человек гарсоном его зовут Крузейро, я тебя сведу с ним, и вы подумаете, как лучше исполнить смертный приговор этому негодяю. Пароль: «Привет от дядюшки Джо».
– Большое спасибо, за помощь Родриго! Не знаю, что бы делал без тебя, – растроганно поблагодарил Валерий мексиканского коллегу.
– В свою очередь я приношу благодарность за Гарсона! Но с этого дня наши пути расходятся, нас не должны видеть вместе. Связь будешь держать через Крузейро. Он истинный патриот Мексики и поможет тебе за небольшую плату, естественно! Я предлагаю не откладывать проведение операций и завершить их в следующую субботу, четыре дня для подготовки вполне хватит. Если у вас что-то пойдет не так, по этому телефону свяжитесь с доктором Моктеном и от моего имени попросите помощи, – прощаясь, сказал Родриго.
– Спасибо, Родриго, вы мне очень помогли! – пожимая руку, поблагодарил оперативник мексиканца.
После встречи Астахов взял напрокат автомобиль и помчался в город Ричмонд по прекрасному Американскому хайвэю, который не имел перекрестков. Автомобили по нему неслись со скоростью сто десять километров в час. Через два часа он остановился у пивного бара «Золотой Краб».
К столику подошел гарсон, Астахов с первого взгляда определил, что это нужный ему мексиканец.
– Добрый день, Крузейро! Привет от дядюшки Джо! – сказал он на роль.
– Как давно вы его видели? Здоров ли он? – ответил на пароль агент.
– Сегодня в десять часов. Дядюшка велел передать тебе, что лекарство, которое ты ему прислал, полностью его излечило.
– Святая Дева Мария! Как я рад, что он после долгой болезни здоров. Пусть Святая Дева Мария хранит его! – Что вы пожелаете, сеньор? – спросил агент.
– Кружку темного баварского пива. Дядюшка Джо велел кланяться и просил оказать мне помощь.
– Да, сеньор, для дядюшки Джо я готов сделать все, что угодно!
– Мне надо поговорить с тобой. Где и когда? – спросил оперативник.
– Сегодня я работаю до четырех часов, буду ждать вас здесь и поговорим.
– А удобно это?
– Не беспокойтесь, здесь работают мои земляки. А вы кто, американец? – заинтересованно спросил Крузейро.
– Крузейро, таких вопросов не принято задавать, но я отвечу. Я русский!
– О! Россия наш друг, сеньор, приходите, мы обо всем переговорим. Посмотрите, вон там дверь, когда войдете в зал, проходите в банкетную кабинку, она будет свободна, там и поговорим.
– Хорошо, но у меня одна просьба: твои друзья не должны знать о том, что я русский, некоторое время, скажем, месяц!
– Хорошо, сеньор, я вас жду, – сказал агент.
Валерий, не теряя времени, объехал все улицы города, прилегающие к пивному бару. Вскоре у него в голове созрел четкий план подхода и отхода с места совершения казни. Он еще раз проехал по улицам, которые предполагал использовать для отхода, засекая время.
Ровно в шестнадцать часов зашел в бар и прошел в кабинку. Там  его ждал гарсон. На вопросительный взгляд он махнул рукой и сказал:
– Можете говорить не опасаясь, прослушки нет.
Однако Валерий достал портсигар, положил его на стол, раскрыл, угостил сигаретой нового знакомого, затянулся сам. Но портсигар служил ему еще и службу индикатора подслушивающих устройств. В этом режиме он работал как гаситель звукового сигнала в диаметре четырех метров. Можно было говорить о делах даже при наличии встроенных микрофонов, у них появлялся фон и они «глохли» на время разговора. Но только он знал о технических особенностях своего портсигара.
– Крузейро, дядюшка Джо послал меня к тебе и надеется на твою помощь в очень ответственном и важном деле. В твоей стране этот человек совершил предательство, продался гринго, перебежал к ним и убил своего коллегу, моего большого друга, – Валерий увидел, как каменеет лицо мексиканца, продолжил. – Суд моей страны вынес ему смертный приговор, о чем знает дядюшка Джо. Но этот предатель укрылся за стенами вашей военной базы, и мы много лет искали его по всему свету. Теперь его час настал, он должен понести заслуженное наказание. Если ты не согласен мне помочь, скажи сразу, я буду искать другие возможности.
– Продолжайте, сеньор, собака, продавшаяся американцам, убившая вашего друга, должна умереть. Можете считать, что я ваш помощник! – ответил агент.
– Спасибо, Крузейро, – Астахов встал и пожал вставшему мексиканцу руку. Он знал, что простое мужское рукопожатие высоко ценится у мексиканцев, это признак полного доверия. – Этот человек каждую субботу приезжает в ваш бар выпить стаканчик текилы и кружку баварского пива, – он положил на стол фото.
Взглянув на него, гарсон сказал: – Простите, что перебиваю, я его вспомнил. Этот человек, изображенный на фотографии, сидит всегда на одном и том же месте у окна и часто смотрит в него. Паркует свой автомобиль под самым окном бара и не упускает его из вида. Теперь я понимаю, почему он это делает.
Слушая гарсона, оперативник анализировал его информацию. Он предполагал установить на автомобиле Петухова магнитную мину с часовым механизмом во время ее стоянки у пивного бара. Но сейчас этот вариант отпадал, она находилась под постоянным контролем хозяина. У него мгновенно созрел другой план. 
– Крузейро, а твои друзья сильно опечалятся, если ваш клиент, покинув бар, скончается в своем автомобиле от сердечного приступа?
– Я думаю, что репутацию нашему бару этот случай не испортит. Разве что долларов по пятьсот моим друзьям, как возмещение морального вреда, а мне трех тысяч хватит, и я буду нем как рыба всю жизнь, – засмеялся он.
– Мне нравятся деловые люди, по рукам, – Астахов вновь пожал руку мексиканца. – А когда приходит к вам этот предатель? Как быстро он делает заказ?
– Он приходит всегда в тринадцать часов, по нему можно сверять часы. У него постоянный вкус, после его прихода я сразу приношу ему стаканчик текилы и такос с перцем Чили и тертым сыром, а минут через пять кружку темного баварского пива с себиче.
– Давай договоримся, что через минуту после его прихода я войду в бар и у стойки закажу кружку пива. Когда бармен закончит  наливать, в мою кружку ты подходишь и говоришь, что был заказ, и забираешь кружку от меня. Бармен наливает мне другую, твоя задача первую кружку, которую бармен налевал мне, поставить перед этим сеньором. – Он вновь достал фото. – Только смотри, не перепутай! После того, как сеньор выйдет, убери со стола и вылей содержимое кружки в раковину хорошенько промой ее горячей водой из-под крана и поставь в моечную машину.
– Что вы, сеньор, я много лет работаю с дядюшкой Джо. Все будет нормально. Этот негодяй получит по заслугам.
– Хорошо, но ты должен знать, что у меня будут усы на мне будет черная джинсовая куртка и такие же брюки. На голове соломенная шляпа.
Астахов достал доллары и отсчитал: – Здесь две тысячи задатка, остальное передам после окончания операции.
– Вы оставьте остальную сумму у дядюшке Джо, мало ли что может случиться –полиция начнет досматривать или еще что. Лишняя наличка ни к чему! – сказал мексиканец.
Тут Валерий вспомнил, что в Америке почти все расчеты проводятся через чековые книжки и кредитные карточки. Ты можешь проехать всю страну, от океана до океана, не имея ни одного цента в кармане, если у тебя есть кредитная карточка.
– Хорошо, Крузейро, мы расстаемся до субботы до 13 часов.

– Разрешите, товарищ полковник? – спросил Астахов, открывая дверь кабинета Егорова.
– Заходи, Валерий Алексеевич. Что у тебя? – спросил резидент.
Астахов подробно рассказал о добытой информации, договоренности с Крузеро о проведении операции в субботу.
– Мне нравится твой план уничтожения предателя, только есть ли нужные «лекарства» в нашей аптеке? Подожди, я наведу справки. –– Он позвонил и сказал: – Клавдия Петровна, зайдите ко мне, срочно нужна ваша консультация. В кабинет вошла женщина, поздоровалась, остановилась на почтенном расстоянии.
– Проходите, садитесь. Это наш коллега из Мексики. Ему в субботу нужно ваше лекарство от сердечных приступов.
– А через какое время лекарство должно подействовать? Жидким оно должно быть или таблетированным?
– Самый большой срок тридцать минут, желательно быстрорастворимая таблетка, – сказал Астахов.
– Хорошо, в субботу в восемь часов спуститесь в лабораторию, предупреждаю, что срок активности лекарства сорок минут после растворения в жидкости, потом оно разлагается на безопасные для организма компоненты.
– Спасибо, Клавдия Петровна, я приду в лабораторию в восемь часов, – сказал Астахов.
Долго горел свет в кабинете Егоров, оперативники отрабатывали план проведения операции и отхода.
– Я могу дать тебе для прикрытия только одного человека, но это опытный оперативник, зовут его Иван Колотилин,  – подвел итог разговора полковник.
– Я думаю, больше и не надо. По дороге введу его в курс дела.
В субботу, получив «лекарство», Астахов посадил в автомобиль, взятый напрокат, оперативника, который представился Иваном. Они выбрались из уличных пробок Вашингтона и помчались к городу Ричмонду. Валерий решил, чтобы не мозолить глаза полицейским и спецслужбам, въехать в город с юга, противоположной от Вашингтона стороны, и сразу подъехать к пивному бару.
В двенадцать часов тридцать минут их автомобиль въехал в Ричмонд по южному хайвэю, подъехал к пивному бару «Золотой Краб», остановился на парковке. Номерные знаки Вашингтона ни у кого не привлекли внимания, так как вся Америка каждый день перемещалась от одной границы до другой на автомобилях.
Оперативники вышли и проверили, не находится ли под наблюдением пивной бар, но все было тихо. Иван зашел в бар, сел недалеко от столика, за которым садился Петухов, заказал себе кружку светлого баварского пива. В баре было немноголюдно, через окно просматривалась парковочная площадка. Он достал свежий номер газеты «Нью-Йорк Таймс», развернул его и, углубившись в чтение, стал изучать публику. Но опытный взгляд оперативника не заметил засады, все посетители были заняты либо разговорами, либо, потягивая пиво, читали свежие новости в газетах.
Астахов, заглянув в окно, увидел, что Иван читает газету, успокоился, так как это был знак, что все в порядке, слежки нет.

Кашеварова последние сутки мучила необъяснимая тревога. Утром он проснулся в холодном поту, долго не решался открыть глаза. Ему приснилось, что его по пути к автомобилю встретил Астахов и сказал:
– Ты зря думаешь, что навсегда скрылся от меня. Иуда, я тебя покараю за невинную кровь моего друга. Жди скорой встречи!
«Господи, снится какая-то чертовщина, откуда Астахов на территории базы? Откуда им знать мою новую фамилию? Мы умерли вместе со всеми пассажирами парохода «Колумбия». Не стоит расстраивать Наташу. Надо сходить к психиатру, пусть выпишет успокоительных таблеток» – подумал он.
Жены на кровати уже не было, он посмотрелся в зеркало, стер с лица признаки тревоги и вышел в коридор.
– А вот и наш папочка проснулся! Давай мы с ним поздороваемся, помашем ему ручкой! – сказала жена, выкатывая коляску, в которой сидел его сын Павел.
– Здравствуй, родная, здравствуй, сынок, как вы сегодня спали, как настроение?
– Пашенька, скажи папе, что у нас все хорошо, и приглашай его завтракать!, – смеясь сказала Наталья.   
– Вот спасибо, папе сюрприз по случаю субботы устроили, молодцы, – вот вот засмеялся тот. Анатолий пошел в ванную комнату, долго принимал душ. Посвежевший, с розовыми щеками, он направился в столовую, где его ждала семья. Стол был уже накрыт. Во время завтрака Наташа спросила:
 – Анатолий, а в обед ты чем хотел бы заняться?
– Милая, ты знаешь, что в 13 часов я должен съездить в пивной бар, выпить рюмочку текилы и кружку темного баварского пива. Это займет не более часа, потом я к твоим услугам. А что ты хотела?
– Я хотела сходить в парикмахерскую, мастер меня записал на тринадцать часов.
– Без проблем! Я готов отступить от своих привычек ради красоты моей ненаглядной жены. В бар схожу, когда ты вернешься домой.
– Спасибо, любимый! – обняла и поцеловала мужа Наташа.
После этого разговора Кашеваров долго рассуждал над словами жены, ему не хотелось ехать в пивной бар именно в этот день. Он боялся этой поездки и боялся сознаться себе в этом.
«Мистика! Назло своим страхам поеду!» – твердо решал он, но через час отговаривал себя от этой затеи.
Наташа как никогда долго задержалась в парикмахерской, а когда пришла домой, выставила на стол бутылочку текилы, такос с перцем Чили и тертым сыром, литровую пластиковую бутылку  темного баварского пива и себиче.
– Наташа, ангел мой, что за праздник сегодня?
– Ты совсем забыл, что три года назад мы с тобой в этот день поженились! – с укором в голосе сказала жена.
– Милая, я на коленях прошу прощения! Прости меня, пожалуйста, за это время произошло столько событий! – взмолился Анатолий целуя жену.
– Да, ты прав, мы уже два года живем в Америке, еще через год получим гражданство и станем полноправными гражданами. Считай, что ты прощен, иди на кухню, накрывай на стол, будем праздновать!
Она не могла даже подумать, что, устраивая праздничный обед, спасла жизнь своему любимому мужу.

Оперативники напрасно прождали Кашеварова до 16 часов. Когда стало ясно, что он не приедет, Астахов подозвал гарсона к столику. На его немой вопрос Крузеро пожал плечами:
– Я не знаю, почему он не приехал. Последние полгода он не изменял своим привычкам! – сказал он, делая вид, что производит расчет с посетителем.
– Крузейро, если он появится в следующую субботу, спроси, приедет ли он через неделю. Мне позвонишь по этому телефону. Если придет, скажешь что можно приезжать, в бар завезли текилу «Альмеко». Не забудь, «Альмеко», услышав спасибо, положи трубку и жди нас в гости.
– Да, сеньор, вы очень щедры, – зажав в руке двадцать долларов чаевых, Крузеро отошел от стола.
– Спасибо, у вас варят прекрасное баварское темное пиво, мы обязательно наведаемся отведать его еще раз! – сказал Астахов, выходя из бара.
– Отрицательный результат, – тоже результат! – улыбнувшись, сказал Иван.

ПРИГОВОР ПРИВЕДЕН В ИСПОЛНЕНИЕ

Полковник Гарри Тернер в субботу с утра работал в своем кабинете на территории  разведшколы. Ближе к 13 часам ему позвонила жена и пригласила домой на обед. За многие годы службы в оперативном составе Гарри, перейдя на работу в школу, впервые в жизни мог позволить себе ежедневно приезжать домой к обеду и садиться за стол с двумя детьми и женой. Этот порядок доставлял ему истинное удовольствие и он свято соблюдал его.
– Хорошо, дорогая, я уже выезжаю! – ответил он и положил трубку. Он закрыл сейф, запер ящики стола, закрыл дверь кабинета на ключ и вышел в приемную, где находился секретарь.
– Катрин, возможно, я сегодня не больше приду, если будут срочные звонки, найдешь меня, я буду у себя дома.
– Хорошо, сэр, приятного отдыха!
Когда он открывал дверь приемной, раздался настойчивый звонок телефона. «Не к добру звонок, когда ты уже переступил порог кабинета!» – приостанавливаясь, подумал Гарри.
– Вас слушают! – ответила на звонок секретарь. – Да господин полковник здесь, я передаю ему трубку! – сказала она, протягивая трубку Тернеру: – Вас вызывает генерал Уилсон! – прикрыв мембрану, сказала она.
– Добрый день, господин генерал, полковник Гарри Тернер слушает вас!
– Добрый день, полковник! Рад вас слышать. Как дела в школе?
– Все отлично, сэр, благодаря вашей заботе!
– Не надо преувеличивать, – довольно сказал генерал, но по его голосу чувствовалось, что похвала пришлась ему по душе. – В мое хозяйство поступили замечательные тренажеры, поскольку я курирую вашу школу, хотел, чтобы вы первый посмотрели их и составили заявку. Остальные получат то, что останется. И не откладывайте это дело на завтра, завтра приедет много желающих, получить то, что захотите, будет гораздо сложней. Так что я вас жду у себя  в семнадцать часов.
– Спасибо, сэр! Я немедленно выезжаю!
– Сэр, вам вызвать водителя? – спросил секретарь.
– Спасибо, Катрин, не надо, я с удовольствием прокачусь до Вашингтона, там в семнадцать часов меня будет ждать генерал Уилсон. Соедини меня с женой. 
– Дорогая, прости, пожалуйста, выезжаю по очень срочному делу в Вашингтон на прием к генералу Уилсону. Возможно, я останусь там ночевать, ты, пожалуйста, не беспокойся, все будет в порядке!
– Счастливого пути, Гарри, помни, я буду ждать! – ответила жена.
– Спасибо дорогая! – сказал он, передавая трубку секретарю. – Катрин, поставишь в известность о поездке моего заместителя, на время отсутствия его назначаю командиром базы!
– Да, сэр, поставлю в известность немедленно! До свиданья!
Подполковник Родриго, который провел этот диалог с Тернером, отключил от сети голосовой имитатор и повесил трубку таксофона. Он знал из своих источников, что генерал Уилсон, ведающий материально-техническим снабжением, получил партию тренажеров, и решил сыграть на этом, чтобы похищение полковника Тернера осталось незамеченным некоторое время.
– Всем приготовиться, полковник выезжает в Вашингтон! – приказал он.
Выйдя из кабинета, полковник пошел на стоянку, запустил двигатель своего автомобиля и подъехал к пропускному пункту, где дежурный курсант, увидев начальника школы, тот открыл створки ворот, отдал честь, когда Тернер проезжал мимо.
Кивнув ему в знак приветствия, полковник по знакомому пути поехал на выезд из Ричмонда в сторону хайвэя на Вашингтон. На одном из перекрестков на окраине города на его сторону неожиданно выехал грузовик, в котором сидел водитель его школы. Грузовик остановился, водитель выскочил из кабины и развел руками, показывая, что сломался.
«Что за напасть, этот автомобиль недавно забрали из ремонтной мастерской», – подумал Тернер. Он посмотрел назад в надежде отъехать задним ходом и, развернувшись, уехать к хайвэю по другой улице. Но сзади стоял джип», из которого вылезли двое мексиканцев и направились к стоявшему на перекрестке автомобилю.
– Господа, что произошло, я тороплюсь! – открывая дверку, требовательно сказал полковник. Его вопрос заставил проходившего мимо мексиканца резко остановиться.
– Простите, господин Тернер, я тоже очень спешу! – на хорошем английском языке сказал тот и резко дернул дверку на себя, выдергивая полковника с сиденья. Прижав его к себе, мексиканец прижал к лицу  сильно пахнущий носовой платок.
«Он что, сдурел? В порошок сотру… – подумал Тернер, и его сознание отключилось. Мексиканцы  быстро выдернули его ноги из машины и погрузили в багажник «джипа», прокрыв пологом. Один из них сел в автомобиль полковника и погнал его за город в сторону заброшенного песчаного карьера, в котором было несколько глубоких котлованов, заполненных водой. Машина полковника с открытыми стеклами влетела на большой скорости в воду и, замедляя свой бег, стала скатываться по плотному песчаному дну в глубину выработки, заполненной темной водой. Выпрыгнувший с водительского места мексиканец с удовлетворением смотрел, как машина исчезала в темной бездне. Когда перестали подниматься воздушные пузырьки, он тщательно отряхнул одежду и пошел по обочине дороги в город.
Водитель грузовика захлопнул крышку капота и поехал на базу, насвистывая под нос одну из популярных мексиканских мелодий.

Океанская яхта «Колорадо», принадлежащая известному мексиканскому банкиру, готовилась выйти в море.
Она, сверкая краской и хромом металлических частей, как инопланетный корабль стояла у одного из пирсов Вашингтона, вызывая восхищение всех, кто проходил мимо.
Курс ее согласно судовым документам, лежал на остров Гавайи, самый большой из архипелага с одноименным названием. Эти острова считались в Соединенных Штатах  курортным раем, и сотни тысяч американцев ежегодно проводили там свои уикенды. Расположенные в непосредственной близости от экватора, омываемые голубыми водами океана, окруженные ожерельем из пляжей, покрытых белым коралловым песком, они как магнит притягивали взоры не только граждан Америки, но и других стран.
На борт яхты поднялись таможенники, чины пограничной стражи. Все документы оказались в полном порядке и яхте дали разрешение на выход в море. В числе команды находился матрос Родригес. Он старательно драил палубу шваброй.
– Что он делает? В вашу палубу можно смотреться как в зеркало? – спросил таможенник у капитана.
– Вчера он явился на борт изрядно пьяным, я ему назначил два наряда вне очереди. Пусть учится дисциплине.
– Он, что, недавно пришел в команду? – заинтересовался таможенек.
– Что вы, два года плавает под моей командой. Перебесится, потом отличный матрос, просто незаменим. Пригласить его?
– Пусть работает, раз у него такой строптивый характер, – смеясь, ответил таможенник, проставляя штамп в заграничном паспорте матроса Родригеса. – Счастливого плавания! – пожелал он, ступая на трап.
– Спасибо, сэр! Внимание команде! Убрать трап. Отдать швартовые, малый назад! – отдавал приказы с ходового мостика, капитан.
– Океанские яхты всегда вызывают у меня восхищение, – сказал таможенник своему напарнику, когда они, сойдя с трапа, наблюдали, как яхта отдала швартовые и отошла от пирса, одеваясь белым нарядом парусов.
– Согласен с вами, это замечательное зрелище.
Полковник Тернер пришел в себя от непрекращающейся качки. Его укачало, он ощущал сильную головную боль, сильно тошнило.
«Где я? Что случилось, почему меня тошнит?» – роились в просыпающемся сознании обрывки мыслей. Прошло не менее получаса, прежде чем ему удалось вспомнить, что с ним случилось. Он отчетливо вспомнил грузовик и навалившегося на него мужчину, и отвратительный резкий запах, от которого его чуть не стошнило, когда он очнулся.
«Господи, меня похитили! Но кто? Кому это нужно?».
Профессиональный ум аналитика начал выстраивать логическую цепь событий последних лет работы в Мексике.
«Наверняка меня похитили мексиканцы! Теперь мне конец!» – с ужасом подумал он. «Но почему так укачивает? Мы в море, меня везут в Мексику! Я просто так им не дамся, буду бороться за жизнь!». Он попробовал разъединить руки, но они оказались закованными в наручники. В отчаянии дернул руками, и наручники еще больше впились в запястья, пробовал закричать, но получилось невнятное мычанье – рот его был плотно заклеен скотчем.
Море было спокойным и яхта, покачиваясь на пологих волнах, набегавших с океана, уходила все дальше от берега, таявшего в дымке. После хлопот перед отплытием жизнь на ней входила в нормальное русло.
Выйдя из территориальных вод США, на расстоянии четырехсот километров  от береговой линии яхта плыла в океан, на юг, намереваясь по наиболее короткому курсу выйти на южную оконечность полуострова Флорида, обогнув его, войти в Мексиканский залив.
Обладая большой крейсерской скоростью, одетая в белые паруса, как сказочный «Летучий Голландец», резала своим острым форштевнем гладь океана, оставляя за кормой пенистый след.
«Если ветер не изменится, через два дня подойдем к мысу Флорида», – проведя расчеты на штурманской, карте подумал капитан. На яхте, экипаж которой состоял из пяти  матросов, двух механиков и капитана, видели, что перед уходом она приняла продолговатый контейнер с контрабандным грузом, который поместили в тайник, оборудованный в трюме. Никакие ухищрения таможенников не могли его обнаружить. Только чуткий нюх служебной собаки мог уловить посторонние запахи, но для того, чтобы этого не случилось, в подсланцевые воды вылили немного «соляры».
Ее запах лишил собаку возможности успешно работать в трюме. Проводник спешил покинуть его, уводя собаку, так как боялся, что острый запах «соляры» может лишить ее способности улавливать запахи запрещенных к обороту товаров, таких, как героин, взрывчатые вещества. Владелец яхты не брезговал и этим черным бизнесом, приносившем колоссальные барыши. Он был мексиканцем и его частые плавания на родину не вызывали сомнения у пограничных властей США и Мексики.
Майор Родриго несколько лет назад получил информацию о том, что Хуарес занимается перевозкой наркотиков, которые шли в Штаты транзитом через Мексику из Эквадора. За яхтой было установлено наблюдение, и сыщики ФУБ нагрянули на нее во время погрузки контейнеров с героином. Доказательства были настолько очевидными, что владелец яхты, миллионер Хуарес, вынужден был признаться, что занимается запрещенным бизнесом.
ФУБ давно нужен был канал нелегальной переброски агентов и грузов через границу в Штаты, поэтому скандалу не дали разгореться, так как Хуарес согласился поставлять информацию о руководителях наркокартелей Эквадора и оказывать услуги по переброске контрабанды для ФУБ. С учетом возможностей наркокартелей, погубивших немало агентов ФУБ, операция по вербовке Хуареса была проведена в условиях строжайщей секретности. Поэтому капитан по приказу своего босса взял на борт продолговатый контейнер и одного человека с берега, переодев его матросом и выдав за члена команды Родригеса, который в этот рейс остался на берегу.
На второй день плавания  в тайный кубрик яхты с канистрой воды, хлебом и сыром спустился Родриго. Он отпер замки на продолговатом ящике и открыл дверку. То, что он увидел, заставило его отвернуться и зажать нос.   
Гарри Тернер лежал в собственных нечистотах. Он уже пришел в себя и в свете тусклой корабельной лампочки всматривался в лицо человека, открывшего крышку ящика, в котором он в беспамятстве провел сутки.
– Вставайте, господин полковник, мы в нейтральных водах, можно выйти из саркофага. Вам необходимо привести себя в порядок. – Дайте мне ваши руки, – незнакомец отстегнул браслет наручников с правой руки и пристегнул его к прочной трубе, намертво приваренной к борту яхты.
– Кто вы и что вам надо? Я полковник американской армии и у вас за мое похищение будут большие неприятности! Я требую немедленного освобождения! – с вызовом сказал узник. 
– Прекратите, полковник Гарри Тернер, или, как  вас звали в Мексике, Смит Гарсон! Мы знаем ваш послужной список! Знаком нам и список ваших жертв за время службы в Мексике, – Родриго видел, как лицо американца побелело, когда он сказал о невинных жертвах.
– Я не знаю, кто вы, но прекратите блефовать! Я не мальчик, меня на испуг не возьмешь! – закричал американец.
– Если вы закричите еще раз, вновь придется заклеить рот и усыпить вас. Это принесет вам определенные неприятности, но я предупредил вас! – твердо сказал Родриго.
– Вы не ответили на мой вопрос, кто вы? – тише, но с нотками требовательности в голосе спросил полковник.
– Вы профессиональный разведчик, полковник, поэтому не надо задавать глупых вопросов. Вы правильно догадались, что ваше похищение организовала контрразведка республики Мексики, чтобы предать вас суду и смерти за все невинные жертвы, которые погибли от ваших рук и рук ваших сподвижников.
– Я еще раз требую, чтобы вы прекратили нести чушь по поводу каких-то преступлений, которые я совершил на территории Мексики!
– Нет, полковник, это не блеф. Верховный военный трибунал Республики Мексика вынес вам смертный приговор заочно. Мне, подполковнику ФУБ Родриго, приказано доставить вас в Мексику, где приговор публично, в присутствии родственников ваших жертв будет, приведен в исполнение! Если мне не удастся вас доставить в Мексику, мне правительством моей страны поручено привести приговор в исполнение!
– Господин подполковник, вы по-прежнему блефуете, зря стараетесь!
– Нет, полковник, чтобы убедить вас в серьезности вашего положения, я захватил копию приговора суда с печатью, познакомьтесь, – подавая несколько листов машинописного текста, сказал Родриго.
По мере того, как американец читал, переполнявшие его эмоции выражались на  лице. Любопытство сменилось страхом, потом страх перерос в ужас. Когда он прочитал резолютивную часть приговора, его лицо приобрело цвет белого мрамора.
– Теперь, полковник, вы понимаете, что я не шучу. Поэтому предлагаю вам спокойно обдумать свое положение и вести себя достойно! – сказал Родриго, вставая и направляясь к выходу. Открыв дверь, он сказал: – Я оставляю вам воду в канистре и хлеб с сыром, умойтесь, завтракайте, для естественных надобностей я вам принес пластиковое ведро.
Дверь тайника с лязгом захлопнулась, изолировав Гарсона от внешнего мира.

Заместитель начальника разведшколы, подполковник Томпсон, опросив жену Тернера и его секретаршу, озаботившись отсутствием полковника на службе в течение суток, в понедельник позвонил в Вашингтон.
– Доложите генералу Уилсону о том, что подполковник Томпсон хочет переговорить с ним по очень важному делу! – сказал он секретарю, поднявшему трубку.
– Здравствуйте, подполковник, что у вас произошло, почему такая спешка?
– Доброе утро, сэр! Извините, что вынужден вас побеспокоить, но обстоятельства меня вынуждают!
– Давайте короче, подполковник! – прервал его генерал.
– Сэр, в субботу в период между тринадцатью и четырнадцатью часами пропал полковник Гарри Тернер!
– Что? Как это пропал? – взволнованно спросил генерал.
– Его секретарь Катрин рассказала, что ему позвонили из Вашингтона. Тернер в это время после звонка жены собирался ехать домой на обед. Он сказал, что ему позвонили вы, господин генерал, и пригласили срочно приехать!
– Я не звонил полковнику всю неделю. Тем более, что в субботу не работают все службы! Его разыграли! А почему он поехал без водителя?
– Секретарь говорит, что предлагала вызвать водителя, но полковник отказался, сказал, что сам прокатится за рулем до Вашингтона!
– А не мог он задержаться у любимой женщины? – спросил с надеждой в голосе генерал.
– Нет, сэр! Я знаком с Тернером более десяти лет, он не относится к категории мужчин, любящих поволочиться за женщинами, я могу поклясться на Библии. Его наверняка похитили!
– Не впадайте в панику, сейчас к вам выезжает бригада следователей. Через два часа они будут у вас. Соберите всех, кто последним видел Тернера в кабинете. Я в Вашингтоне доложу о его пропаже, надо срочно закрыть границы, проводить тщательный осмотр самолетов и судов, отплывающих и отлетающий в другие страны.
Приехавшие следователи начали работу по установлению обстоятельств исчезновения полковника, но больше того, что им поведали секретарь Катрин и жена Тернера, им в этот день узнать не удалось. По местному телевидению пропустили информацию о таинственном исчезновении начальника военной базы.
Вечером к ним пришел свидетель, который назвался Кристофером. Он на допросе под присягой на Библии рассказал, что видел автомобиль, похожий на автомобиль, на котором ездил начальник базы.
– Сэр, вы поклялись на Библии, готовы ли вы подтвердить ваши показания?
– Готов! Я ничего не скрываю. Я шел с рыбалки с заброшенного песчаного карьера. Там в выработках развелось много карасей. Моя жена Матильда очень любит их, жаренными под сметаной. Я тоже ем с удовольствием. Я обходил холм породы, когда вышел из-за него, мимо проехал автомобиль, как близнец похожий на тот, на котором ездил полковник.
– А откуда вы знаете полковника Тернера и его автомобиль? – спросил следователь.
– Господа, не теряйте напрасно времени, я живу на одной улице с полковником и знаком с ним и его супругой. Он двадцать дней назад купил дом по соседству.
– А вы не смогли бы показать, где видели автомобиль полковника?
– Конечно, смогу, я все отлично помню.
Вскоре кавалькада из трех машин выехала на проселочную дорогу. – Я по тропе выхожу к этому повороту и дальше иду по дороге к карьеру. Особенно хорошо карась клюет с раннего утра часов до четырнадцати. Потом поклевка прекращается, я собираю снасти и иду домой. Вон тот холм породы я обходил с левой стороны, а машина полковника ехала по дороге, по которой едем мы с вами.
– Джимми, остановись! – приказал следователь. Выйдя из машины, он прошел рядом с колеей. Подойдя к высохшей грязевой луже, опустился на корточки. – Все могут выйти из машин, но на дорогу не заходить. Кристофер, подойдите ко мне. Когда пожилой человек подошел к нему, указывая на четко отпечатавшийся след шины в успевшей высохнуть грязи, спросил: – Посмотрите, сэр, вам не знаком этот рисунок протектора?
– Знаком, на таких шинах ездит полковник, в субботу я видел четкие отпечатки на дороге, так как в пятницу шел дождь и земля была влажной.
Сделав несколько снимков, следователь дал команду продолжить движение. Вскоре дорога уперлась в выработку, заполненную темной водой.
 Кристофер, внимательно посмотрев на поверхность воды, сказал:
– Могу поклясться еще раз, что на поверхности воды в пятницу не было масляных разводьев. Обратите внимание, на поверхности воды плавает масляная пленка!
Следователь сел в машину писать протокол осмотра, когда к нему подошел Кристофер.
– Сэр, у меня здесь недалеко спрятана двухместная надувная лодка и снасти, можно протралить дно этого водоема. Раньше оно было абсолютно ровным, – сказал Кристофер.
– Джимми, тебе надо быстро привезти имущество мистера Кристофера. Он совершенно правильно советует протралить дно этого водоема. Поступаешь в его распоряжение! – приказал следователь водителю.
– Слушаюсь, сэр! 
Через двадцать минут привезли лодку, веревку, два небольших металлических якоря. Рыбак привязал их за баллоны на корме, на ширине лодки. Кристофер сел на поперечный кормовой баллон, посадив на весла Джимми, наказал ему:
– Будешь грести прямо от берега. Сейчас выбери себе ориентир на берегу и не упускай его из вида.
Сам рыбак сложил кольцами веревку на дне лодки, в руки взял привязанные к концам веревок якоря.
– Оттолкните нас от берега, – распорядился он, и лодка поплыла по свободной воде. С увеличением глубины Кристофер вытравливал из рук веревки, стараясь, чтобы якоря касались дна. Лодка находилась почти на середине, когда рыбак услышал гулкий удар железа о железо, якоря за что-то зацепились.
– Джимми, суши весла! Приплыли! 
Он быстро привязал к концу веревки пенопластовый поплавок и бросил его в воду. Второй якорь сноровисто поднял на лодку. На берегу все с удивлением наблюдали за действиями Кристофера. Когда лодка подплыла к берегу, он вылез и, показывая рукой на плавающий на поверхности пенопласт, сказал:
– Там на дне стоит скорее всего машина. Якорь ударился о металл, я слышал гулкий удар.
– Господин Кристофер, а ошибки быть не может? – спросил следователь.
– Нет, ошибка исключена! За десять лет я знаю каждый зацеп на дне этих выработок.
– Вы можете съездить в город за аквалангом и автоэвакуатором, чтобы показать водителю дорогу сюда? – спросил следователь Свивиллер.
– Конечно, но надо поторапливаться, скоро вечер наступит.
– Гарленд, остаешься за старшего, никого к озеру не подпускать, я сообщу о результатах расследования в Вашингтон и вернусь с эвакуатором и аквалангом.
Вернувшись на базу, следователь приказал дежурному офицеру: 
– Немедленно свяжите меня с подполковником Томпсоном.
Дежурный набрал нужный номер и сказал в трубку:
– Сэр, с вами желает поговорить следователь Свивиллер! Передаю трубку.
– Господин подполковник, мне срочно нужен акваланг и инструктор, который мог бы в нем разобраться, а также автоэвакуатор с лебедкой, способный вытащить из воды утопленный автомобиль. Свидетель Кристофер утверждает, что на дне одной из выработок, возможно, находится автомобиль полковника!
– Вы понимаете меру ответственности, делая такие заявления, Свивиллер? – спросил Томсон.
– Да, сэр! Вполне понимаю и прошу немедленно связать меня с Вашингтоном, генералом Уилсоном!
– Где вы находитесь?
– На КПП базы.
– Передайте трубку дежурному офицеру! 
– Вас просит ответить Томпсон, – сказал следователь, передавая трубку дежурному офицеру.
– Немедленно по тревоге поднимите инструктора-подводника, прикажите с снаряженный аквалангом быть через десять минут на КПП. Также инструктора автомобильного дела с автоэвакуатором. Все поступают в распоряжение следователя Свивиллера. Немедленно через закрытую связь соедини следователя  с генералом Уилсоном.
– Слушаю, сэр!
Отдав нужные распоряжения, дежурный позвонил на узел связи.
– Говорит дежурный по базе, приказ подполковника Томпсона, по закрытой связи обеспечить разговор следователя Свивиллера с генералом Уилсоном!
– Господин генерал, на связи дежурный по базе города Ричмонд. С вами будет говорить следователь Свивиллер, передаю трубку.
– Господин генерал, нами установлен свидетель, который прекрасно знаком с полковником Гарри Тернером. Он утверждает, что в субботу во второй половине дня видел машину полковника в отработанном песчаном карьере, куда ходит ловить рыбу. С его помощью осмотрели дорогу, виден четкий след протектора шин, таких, какие стояли на машине полковника.  С помощью свидетеля протралили одну из выработок, заполненную водой. Якорь наткнулся на большой металлический предмет, которого раньше не было в этом водоеме. Кроме того, появилась масляная пленка на поверхности воды. Звоню с базы Ричмонда, сейчас возьму водолаза и автоэвакуатор и поеду на озеро. Постараемся вытащить машину из водоема.
– Ты считаешь, что полковник похищен? – спросил генерал.
– На восемьдесят восемь процентов. Когда поднимем автомобиль, буду уверен на сто процентов! – ответил следователь.
– Молодец, я немедленно доложу в Пентагон. О проведении операции докладывать днем и ночью.
В это время к КПП подъехал автоэвакуатор, срыгнувший с него офицер доложил о прибытии дежурному по базе.
– Вы и инструктор подводного плавания по приказу подполковника Томпсона поступаете в распоряжение следователя Свивиллера, – сказал офицер
– Да, сэр, ждем указаний!
– Следуйте за моей машиной в район старого заброшенного карьера! – приказал следователь. Через сорок минут машины подъехали к водоему.
– На дне водоема на  глубине примерно шести метров должен находиться автомобиль, который вам предстоит поднять на поверхность! Приступайте! – приказал следователь.
Инструктор подводного плавания с помощью присутствующих облачился в гидрокостюм, надел акваланг, на ноги обул башмаки на толстой свинцовой подошве, на пояс нацепили пояс со свинцовыми грузами. Взяв трос лебедки автоэвакуатора, аквалангист пошел в воду. Все с нетерпением наблюдали, как он скрывается под водой. Вскоре только пузыри воздуха, лопавшиеся на поверхности указывали, место его нахождения. Аквалангист под водой включил фонарь, который был смонтирован на передней части маски, которую он натянул на лицо. Луч фонаря метра на три пробивал толщу воды. Неожиданно он увидел прямоугольный темный предмет, который стоял на дне. «Прав был следователь, это действительно автомобиль. Судя по высоте, «джип». И в песке не увяз», – подойдя ближе, констатировал подводник. Нагнувшись, он посмотрел на номерной знак, ниже его разглядел фаркоп, за который зацепил трос лебедки. Водительская дверка была открыта, и аквалангист заглянул внутрь. Салон был пуст. Он по дну обошел автомобиль по спирали несколько раз, удаляясь от него, но на ничего не нашел. Дойдя до троса, вышел на поверхность. Сняв маску, доложил о том, что увидел.
– Сэр, на дне на колесах стоит автомобиль «джип». Я зацепил трос за фаркоп, заглянул в салон в открытую левую дверку, салон пуст. Обследовал прилегающую территорию дна, никого и ничего не нашел. Автомобиль утоплен без водителя. Его можно поднимать.
Свивиллер сделал знак водителю эвакуатора, тот включил лебедку. Трос ее проходил через подъемную стрелу. Он натянулся, эвакуатор подсел на рессорах, двигатель начал работать с полной нагрузкой. Вскоре все увидели двигавшийся в воде прямоугольный предмет, который со дна поднимал тучи песка и ила. В остатках догорающего дня все увидели, как из-под воды вылезла крыша кузова, затем показался сам «джип». Следователь от аквалангиста знал регистрационный номер машины, она принадлежала пропавшему полковнику.
Кристофер коротко взглянул на извлеченный из воды джип, сказал:
– Вы видите, господа, что я был прав. Это джип полковника Тернера!
– Спасибо, вы нам очень помогли в расследовании! – с чувством пожал руку рыбаку следователь. – Джип доставить на внутреннюю стоянку базы, выставить охрану, тщательный осмотр проведем при солнечном свете! – приказал следователь, усаживаясь в автомобиль. Он торопился доложить генералу о результатах расследования. Прибыв на базу, прошел в кабинет подполковника Томпсона.
– Разрешите доложить, господин подполковник. На дне водоема стоял «джип» полковника Тернера. Самого полковника похитили. Обеспечьте мне связь с генералом Уилсоном.
– Господин генерал, со дна выработки поднят джип полковника Тернера. Трупа полковника в автомашине и на дне озера не обнаружено. Похитители скорее всего пытались спрятать концы в воду. На дворе уже темно, осмотр «джипа» я решил оставить назавтра, осмотрим его в дневное время. Ночью можно пропустить важную деталь!
– Молодец, Свивиллер! За один день раскрутил дело о похищении полковника Тернера. Работай не спеша, я звонил в Пентагон, сообщил о похищении, обещали перекрыть границу и объявить национальный розыск полковника и его похитителей.
 
 Поскольку исчез полковник ЦРУ, была объявлена тревога, граница США была перекрыта. Агенты ЦРУ допросили таможенников и установили, какие суда выходили в океан.
– Сэр, за истекшее время из порта Вашингтон вышло полсотни судов, из которых в Канаду десять, в Европу девятнадцать, в Мексику четыре, остальные в порты Южной Америки, – доложил результаты проверки  генералу ЦРУ Макартеру.
– Вышедшие в Канаду суда уже должны быть на подходе или стоять под разгрузкой. Необходимо немедленно сообщить о факте похищения полковника, пусть хорошо посмотрят содержимое трюмов этих кораблей. Корабли, направившиеся в порты Южной Америки, – еще в пути, предупредите коллег стран, куда они держат курс. Но я склонен думать, что похищение полковника дело рук мексиканских спецслужб. Необходимо срочно перекрыть сухопутную границу по плану «Граница», подвергнуть корабли и другие маломерные суда досмотру в нейтральных водах, – приказал, закрывая совещание, генерал Макартур.
– Но, сэр, международное право…
– Вы не поняли приказа! Какое международное право, когда похищен полковник ЦРУ! Выполнять! По всей территории США объявить план «Перехват», – повысил голос генерал.

На стол генерала ФУБ дона Сантьяго Каудильо легла расшифрованная криптографами телеграмма из разведывательного центра Вашингтона.
«По проверенным агентурным данным по факту похищения полковника ЦРУ Гарри Тернера на всей территории США объявлен план «Перехват», закрыты сухопутная и морская границы. Прошу приостановить деятельность разведцентра до отмены приказа. Грильон».
Прочитав, он вызвал заместителя.
– Доложите, где находится яхта? 
– Сэр, они подходят к Флоридскому проливу, идут в нейтральных водах, – ответил тот.
– Немедленно поднять в воздух разведчик морской авиации и направить на перехват яхты. Считаю, что надо перегрузить груз на самолет и доставить в Мексику. Возможен досмотр всех кораблей, вышедших в море в день похищения полковника, – приказал генерал.
– Но, сэр, боюсь, что у самолета не хватит горючего для полета в оба конца!
– Пусть загрузят весь салон канистрами с бензином. Экипаж яхты поможет им дозаправиться.
– Слушаюсь, сэр!
 Через сорок минут тренировочный двухмоторный самолет ВМС Мексики «Чесна -2», загрузив в салон канистры с бензином, поднялся на поплавках с водной глади базы Военно-морских сил в городе Веракрус. Он направился к курорту – острову Гавайи, самому крупному из островов Гавайского архипелага, который входит в территорию США.
Самолет летел в коридоре гражданского рейса № 414, вылет которого отменили, сославшись на поломку, обнаруженную перед вылетом в самолете. Пассажиров пообещали отправить по окончании ремонта.
 По легенде на борту летевшего самолета находились, пассажиры спешившие на отдых на остров-курорт Гавайи, и его полет не вызывал никаких вопросов у сил береговой охраны США.
В эфир полетела зашифрованная телеграмма: «Вашингтон. Посольство республики Мексика. Послу Дону Жоаресу. Родриго просит аудиенции завтра 11июля в 16 часов 45 минут. Дон Сантьяго».
– Сэр, на нашей волне пришла радиограмма странного содержания, – сказал радист и положил в ходовой рубке перед капитаном листок радиограммы.
– Оставьте у меня, я сейчас разберусь, – ответил капитан и после того, как матрос вышел, передал телеграмму Родриго.
– Это для вас, сеньор!
Взяв телеграмму, тот направился в свою каюту, запер дверь и достал шифровальный блокнот. Поколдовав над телеграммой с помощью шифровального блокнота, Родриго расшифровал текст. «Приготовиться встрече самолета в квадрате  11 в 16 час. 45 мин. Генерал Сантьяго».
«Наверное, дела складываются не так, как было разработано планом операции. Придется перестраиваться на ходу», – подумал подполковник.
Поднявшись в ходовую рубку, обратился к капитану:
– Сеньор капитан, покажите на карте, где находится яхта в настоящее время?
Капитан взял секстант, вышел на крыло мостика, провел измерения угла солнца и уверенно провел на морской карте прямую линию от последней точки, где он проводил счисления курса.
– Здесь, сеньор, в трехстах милях от северного побережья полуострова Флорида и четырехстах милях от острова Гавайи, куда мы держим путь.
– Сеньор, поступил приказ плыть в квадрат 11, где нас в 16 часов 45 минут будет ждать гидросамолет. Направьте яхту на юг к Северному тропику, по той же долготе! Это приказ!
– Хорошо, но я боюсь, мы не успеем!
– Надо успеть, прибавьте парусов, мне кажется, что дует попутный ветер! – сказал Родриго, чем приятно поразил капитана глубоким знанием морского дела.
– Команде срочно поставить дополнительные паруса, машинам самый полный ход, – приказал капитан. Он посмотрел на радиолокатор кругового обзора и не увидел судов в поле его зрения. Это был обычный судовой локатор для маломерных судов с дальностью действия сто миль.
Ни командир «Чесны-2», ни Родриго не знали, что корвет береговой обороны США получил радио о перехвате и досмотре океанской яхты «Колорадо», следующей курсом из Вашингтона на остров Гавайи.
 Корабль во время получения приказа находился на траверсе города Майами, который раскинулся на мысе Флорида. Штурман рассчитал дальность до цели и время в точку перехвата.
– Сэр, если цель не изменит курс и скорость, мы ее перехватим в квадрате 11 в 16 часов тридцать минут.
– Полный вперед, курс на цель! – приказал капитан.
Ощетинившись бортовыми орудиями и пусковыми установками для пуска ракет, корвет, вспарывая гладь океана высоким и острым  форштевнем и оставляя после себя пенные усы, которые терялись на горизонте, полным ходом пошел к яхте, сокращая расстояние.
– «Чесна -2», рейс 414, где находитесь? – запросил диспетчер аэропорта острова. Гавайи.
– Иду в коридоре 15, высота 1500, удаление от точки назначения 400 миль. Все в порядке.
– «Чесна -2» на острове ветер усилился до ураганного, посадку запрещаю! – передал диспетчер аэродрома Гавайи через некоторое время.
– Но у меня не хватит горючего на обратный полет, – вступил с ним в переговоры командир экипажа.
– Следуйте курсом двести на полуостров Флорида, вас примут на запасном аэродроме города Майами. Прибавьте скорость, большая вероятность смещения возникшего урагана в сторону берега Мексиканского залива. Конец связи, – сказал диспетчер.
– Святая Дева Мария! Мы можем попасть в зону урагана. Надо сообщить в Мехико, что мы возвращаемся! – сказал по внутренней связи второй пилот.
– Отставить пустую болтовню, мы следуем в квадрат 11 до последней возможность. Это приказ самого генерала Каудильо. Если не перехватим яхту, провалим наших людей! Больше никаких разговоров. Штурману рассчитать курс на Майами и точку поворота в квадрат 11, – приказал командир самолета, добавляя обороты моторам и так работавшим почти на пределе своих возможностей.
– Гавайи, я «Чесна -2», рейс 414. Вас понял, ложусь курсом на Майами.   Конец связи!
– Командир, мы в случае изменения курса выходим в квадрат 11 раньше назначенного времени на тридцать минут. Но сможем ли мы сесть при таком волнении?
Оператор радиолокационной станции аэропорта Гавайи с облегчением увидел, что отметка от самолета рейса 414 стала смещаться в сторону полуострова Флорида, удаляясь от эпицентра урагана.
– Сэр, получено штормовое предупреждение, надвигается ураган силой десять баллов прямо по курсу, – доложил радист капитану корвета.
– Доложите курс яхты! – приказал капитан.
– Они идут прежним курсом на остров Гавайи! Но Гавайи на всех волнах передают штормовое предупреждение, и они могут изменить курс в обход урагана.
– Держать курс на яхту, приготовить корабль к плаванию в условиях тропического урагана! – приказал капитан.

Из своего кубрика в ходовую рубку яхты  выскочил радист и передал капитану радиограмму о штормовом предупреждении.
– Какие будут приказания, сэр? – спросил он.
– Пока храните радиомолчание, на вызовы не отвечать, – приказал капитан.
– Что будем делать сеньор Родриго? – спросил капитан.
– Сколько миль осталось до точки встречи?
– Пятьдесят, но там бушует тропический ураган.
– Передавайте сигнал SOS открытым текстом с указанием названия нашего судна и места его нахождения.
– Но, сэр, это запрещено международными законами!
– А перевозить контрабанду и героин разве не запрещено? Немедленно открытым текстом передавайте сигнал SOS, просите помощи, и на самолете поймут нас. Сообщайте, что с матросом  Родригесом случился сердечный приступ, просите оказания неотложной медицинской помощи. Указывайте координаты яхты.
– Но зачем, сэр?
– На самолете нас сразу запеленгуют и изменят курс. В зоне урагана самолет не сможет совершить  посадку на крутую волну. Да и яхте десятибалльный шторм не принесет ничего хорошего.
– Радиста ко мне! – приказал капитан и написал текст телеграммы. – Предавать через каждые пятнадцать минут, обязательно сообщай, что яхта меняет курс и уходит к берегам Флориды в надежде укрыться от урагана за одним из прибрежных островов.
– Но, сэр, мы не терпим бедствие, это нарушение...
– Выполнять приказ! – рявкнул капитан, и радиста сдуло с мостика.
В эфир полетела передача открытым текстом: «SOS - «спасите наши души», нахожусь в квадрате №11, изменил курс на Флориду, на борту тяжелобольной матрос Родригес,  требуется срочная медицинская помощь!».
– SOS – «спасите наши души» – летел в эфир международный сигнал бедствия. Все, кто находился в пределах досягаемости радиостанции, были обязаны, откликнуться на призыв о помощи, бросив свои дела, спешить в указанный квадрат для оказания помощи терпящим бедствие.
– Командир, интересная телеграмма с борта яхты «Колорадо», они меняют курс, уходят к берегам Флориды от урагана, просят срочной медицинской помощи для члена экипажа.
– Молодец, Родриго, вовремя сообразил! Передать открытым текстом: «Я, борт 414, имею врача, готов оказать помощь пострадавшему матросу. Дайте ваши координаты!». Другую телеграмму в аэропорт острова Гавайи: «Я, борт 414. Принял сигнал SOS, имею на борту врача, принял решение совершить вынужденную посадку для оказания срочной медицинской помощи».
– Эти мексиканцы настоящие парни, первыми откликнулись на сигнал SOS, – сказал руководитель полетов. – Изменение курса и вынужденную посадку разрешаю. Счастливой посадки!
Когда капитану корвета доложили о перехваченном  радиообмене яхты с рейсовым самолетом, он сказал:
– Да, господа, на море так поступают только истинные джентльмены! Радисту слушать переговоры и хранить радиомолчание. Наше появление должно быть неожиданным для экипажа яхты. Ничего не сделаешь, господа! Приказ!
– Сэр, вижу отметку самолета, он идет курсом на терпящую бедствие яхту, – доложил оператор радиолокационной станции корабля.
– Хорошо, осуществлять проводку воздушной цели. Только вот сможет ли самолет совершить посадку при такой волне? Если не сможет, ничего страшного, через сорок минут мы будем в пределах видимости с яхтой и сможем оказать помощь, – сказал капитан, удовлетворенно потирая руки.

– Командир, яхта в зоне радиовидимости! – доложил штурман самолета.
– Снижаюсь до двухсот метров, – сказал в микрофон командир,  отдавая от себя сектор газа и убавляя обороты двигателям.
– Командир, высота двести, сплошная облачность! – доложил штурман.
– Рассчитайте время встречи с яхтой! – приказал командир штурману.
– Десять минут!, – ответил тот.
– Снижаемся до тридцати, – приказал командир.
Когда самолет вывалился из грозовых облаков, ветер стал срывать верхушки с крутых волн.
– Опасно садиться, командир, утонем! – сказал второй пилот.
– Отставить разговоры, спасти больного наш долг! – оборвал его командир.
– Вижу яхту по курсу, – доложил штурман.
– Передайте на яхту, пусть подготовят надувную лодку и переправят нам на борт больного. Врач отказывается в такое волнение плыть на яхту!
– Борт 414 базе. Сажусь без захода! – передал он в эфир.
Дверь тайника противно заскрипела и открылась, вошел Родриго.
– Собирайтесь, полковник, за нами прилетела голубиная почта!
– Вы опять шутите, – приподнялся с пола Гарсон, – у меня за дни неподвижного сидения затекли ноги и я не в состоянии ходить.
– Мы это предусмотрели, я пришел не один. Обвязывайте его под руки и вытаскивайте на палубу! – приказал Родриго.
Двое матрасов, обвязав веревку вокруг тела Гарсона, потащили его из трюма. Только теперь он услышал, какой-то посторонний звук, который держался на низкой ноте. Когда его голова показалась над палубой, он увидел небольшой двухмоторный пассажирский самолет, который, удерживаясь на воде на поплавках, плясал на волнах, благоразумно держась на расстоянии от яхты.
– Гонсалес, привяжи резиновую лодку к кнехту яхты и выбрасывайся за борт вместе с ней. Когда взберешься в лодку, вставь весла и подгребай к яхте, мы привяжемся за другой конец веревки и бросимся в воду с палубы, а ты нас будешь тащить по воде к лодке.
– Опасно, Родриго, с таким грузом, – показывая на американца, который был скован своим запястьем с запястьем мексиканца, сказал бывалый моряк.
– Нет, я не могу отстегнуть наручники, я отвечаю за его жизнь головой, делай, что я сказал, – ответил подполковник.
Резиновая лодка, выброшенная за борт, заплясала на волнах, привязанная  линем к яхте, в нее забрался выпрыгнувший в океан Гонсалес.
– Привязывайте нас линем к яхте и помогите этому сеньору выпасть за борт, – сказал Родриго, поднимая руки. Их обвязали тонкими, но прочными канатами, в то время, когда волна поднялась на высоту палубы, обоих вытолкнули за борт. Родриго начал что есть сил отгребать от борта яхты. Но вторая волна понесла их к борту, грозя размазать по обросшей ракушками и водорослями поверхности борта.
– Греби, разобьет! – крикнул он Гарсону.
Тот с выкатившимися от испуга глазами греб свободной рукой. Им удалось немного оторваться от корпуса яхты и волна, схлынув, увлекла их за собой.
Родриго удалось ухватиться за линь, которым была привязана резиновая лодка, он крикнул, чтобы сидящий в ней Гонсалес греб как можно усерднее. Общими силами им удалось отплыть от яхты на безопасное расстояние в 30 метров.  Самолет, то взлетая на гребне волн, то проваливаясь между ними, качался рядом.
   – Экипажу принять пассажиров! – приказал командир самолета, удерживая его на одном расстоянии от борта судна, в то же время стараясь не зацепить вращающимися винтами хрупкую резиновую лодку, встреча с которой и самолету, и лодке не сулила ничего хорошего.
Экипаж открыл дверь и выбросил спасательный круг, который упал недалеко от лодки. Дотянуться до него не смогли. Только с третьего броска круг упал возле лодки и Родриго мертвой хваткой вцепился в него. Остальное было делом техники. Лодку подтащили к поплавку самолета и поочередно подняли в него американца и подполковника.
Повернувшись к дверному проему, Родриго крикнул:
– Счастливо оставаться! – и по тому, как Гонсалес махнул на прощанье рукой, понял, что тот услышал его напутствие.
За время посадки корвет береговой обороны вошел в зону прямой видимости. Офицеры из ходовой рубки наблюдали, как Гонсалеса затаскивают на борт яхты.
«Какие молодцы эти бесстрашные мексиканцы! В такое волнение переправили больного на самолет!» – подумал капитан. Самолет между тем дождался, когда прокатится под ним очередной вал, командир дал моторам  газ, и поплавки заскользили по пологой поверхности идущей по океану волны.
– Держи самолет на склоне волны, – приказал командир второму пилоту, отодвигая от себя до упора ручки секторов газа обоих двигателей.
Самолет задрожал и, набирая скорость, заскользил по пологой поверхности волны. На это было забавно смотреть со стороны, так как хвост самолета, двигавшегося вперед боком, летел в нескольких сантиметрах над гребнем волны, кативщейся следом.
«Виртуозы, ничего не скажешь, настоящие профи!» – восхищенно подумал капитан корвета. Его мысли прервал звонок спутникового телефона. Включив трубку, он сказал:
– Капитан корвета слушает!
– Вы провели досмотр яхты? – строго спросил адмирал, командир базы.
– Нет, только подошел к яхте, волнение семь баллов.
– Вы что, легкой качки испугались? Немедленно смотровой группе на яхту! – приказал адмирал.
Пока Родриго боролся с волнами, капитан послал матросов и те вытащили металлический ящик из тайника и сбросили его в море, со стороны, – не доступной для обзора с корвета. Туда же полетели остатки хлеба и сыра. Канистра с питьевой водой тоже была выброшена за борт и утонула, когда через открытую горловину в нее набралась вода. Через пятнадцать минут группа досмотра была на палубе яхты. Самый тщательный досмотр ничего не дал.
– А куда вы дели еще одного члена команды? – спросил сержант, старший всей досмотровой группы.
– Офицер, его погрузили на самолет и он на пути к госпиталю.
– Сэр! Яхта осмотрена от трюма до надстроек, ничего подозрительного не обнаружено. Пребывания людей нет, отсутствует один член команды. Капитан ссылается, что его увез в госпиталь самолет!
– Хорошо, Джон, возвращайтесь! –  приказал капитан корвета.
– Сэр! Докладывает капитан корвета. Яхта осмотрена, посторонних на ней не обнаружено, следов пребывания похищенного – так же.
– Капитан, а что это за тихоходная воздушная цель появилась в вашем квадрате? – спросил адмирал.
– Это рейсовый самолет совершил вынужденную посадку и перед нашим приходом забрал заболевшего  члена экипажа.
– Как забрал? Вы нам сообщаете о волнении в семь баллов? Вы что, там с ума сошли? Инструкция категорически запрещает любые посадки самолета на воду в семибалльный шторм!
– Сэр, такое решение принял командир самолета по согласованию с диспетчером полетов аэродрома острова Гавайи.
А сколько человек отсутствует на яхте? – задан вопрос адмирал
– Один, сэр, и документы на него в порядке.
– Вы уверены, что на самолет переправлен один человек?
– Да, сэр, я и весь экипаж наблюдали, как моряк с резиновой лодки, привязанной к яхте, посадил с помощью экипажа мужчину в самолет, – ответил командир корабля.
– Вы готовы поклясться на Библии, что говорите правду?
– Да, сэр, готов!
– Хорошо, следуйте на базу, пусть шторм для команды будет тренировкой в пути.
– Будет исполнено, сэр! До связи, – сказал  капитан корвета и приказал произвести разворот и следовать на базу.
Он оставил у штурвала своего помощника, сам направился в каюту выпить глоток коньяка и поспать пару часов. По старой морской традиции капитан не покидает ходового мостика корабля все время, пока он находится в штормовых условиях.
– Борт 414, Гавайи на связи. Почему изменили курс? – послышался в наушниках голос диспетчера порта Гавайи.
– Ветер попутный, крепкий, может, на оставшемся горючем дотянем до аэродрома, – ответил самолет.
– Я вас предупредил. Наш разговор пишется на пленку, в случае возникновения чрезвычайных ситуаций ответственность с этой минуты несете вы!
– Вас понял, до связи! – ответил командир самолета и без сил откинулся на спинку сиденья. – Бортрадист, соедини с базой, – приказал он. Когда услышал в наушниках голос руководителя полетов, говорившего на испанском языке, сказал:
– Внимание,  борт 414 рейса базе. Ухожу от шторма и ураганного ветра к берегам Мексики. На борту тяжелобольной мексиканский моряк. Прошу не выпускать мой самолет из зоны видимости радиолокатора.
– Хорошо амиго, удачного полета и приземления. – услышал он в наушниках. 
Самолет летел в сторону мексиканского побережья, уходя от шторма. Волны стали заметно положе, потом волнение практически исчезло. Ничто не напоминало, что час назад самолетом, как игрушкой, забавлялись волны, что эти же самые волны едва не утопили самолет во время взлета.
– Командир, топливо на нуле! – доложил бортмеханик.
– Будем садиться. База, я  борт 414, дымит правый двигатель, сажусь на вынужденную посадку для выяснения причин!
– База борту 414: доложите, нужна ли помощь?
– Выйду на связь после обследования двигателя, конец связи!
Самолет плавно опустился на гладь океана, и в это время его двигатели стали – кончилось топливо. Пристегнув уже безучастного ко всему Гарсона наручниками к борту самолета, Родриго начал подавать квадратные двадцатилитровые банки с бензином наверх.
 Там их принимал борттехник, через лейку выливал в пустые баки. Залив двести пятьдесят литров бензина, пробили ножом и затопили банки из-под горючего. Экипаж закрыл дверь, и командир запустил двигатели. Все это время полковник Смит Гарсон смотрел на изумрудную гладь океана, голубое небо и нестерпимо яркое солнце. Он понимал, что попал в капкан, который сам поставил и насторожил на мексиканской земле своими кровавыми делами. К нему приходило позднее раскаяние. Но он отчетливо понимал, что дни его сочтены, вырваться на свободу он уже не мог.
После взлета и набора высоты самолет вновь вышел на связь:
– Борт 414 базе. Все в порядке, пухом птицы был частично забит воздухозаборник правого двигателя. Почистили, взлетели. Буду садиться в аэропорту города Усмал, до Веракруса не хватит топлива. Приготовьте карету медицинской помощи, на борту тяжелобольной моряк! Как поняли? Прием!
– Вас поняли, посадку в Усмале разрешаем, карета медицинской помощи будет ждать вашего прилета. Конец связи.
Когда самолет благополучно сел и подрулил к причалу для гидросамолетов, на берегу действительно стояла карета медицинской помощи с тремя дюжими санитарами. Они прошли с носилками на борт самолета, там уложили больного, пристегнув ему руки и ноги наручниками к носилкам, заклеили рот скотчем, прикрыли с головой белой простыней.
Прибежавшие на пирс вездесущие репортеры без устали щелкали вспышками, пытаясь найти наилучшую точку съемки, откуда можно было бы запечатлеть лицо пострадавшего. Санитары, уверенно работая локтями, раздвинули плотные ряды журналистов и быстро поставили носилки в карету медицинской помощи. 
Репортеры бросились следом, сопровождая закрытые простыней носилки.
В это время на пирс вышли командир самолета и второй пилот.
 – Сеньоры не хотят послушать репортаж пилотов о спасении моряка?! – крикнул им вслед командир.
 Волна журналистов отхлынула от  кареты медицинской помощи и плотным кольцом окружила пилотов.
Подполковник Родриго, утомленный но довольный, сладко спал в кресле пассажира у берегов своей родной Мексики. Задание было выполнено, приговоренный к смертной казни Гарсон был доставлен в страну, где творил зло, проливал кровь невинных людей.
Подполковник Родриго через два дня навестил дона Хосе и сообщил ему весть о том, что удалось похитить полковника Смита Гарсона и доставить его в Мексику.
– Завтра в двенадцать часов состоится казнь, я обещал, что на ней будут присутствовать родственники погибших от его рук граждан нашей республики. Прошу вас проехать со мной к дону Серхио и сообщить ему эту радостную весть.

– Конечно поедем, это торжество справедливости должны видеть родственники его жертв. Через полчаса они приехали в Барио дона Серхио. Он принял гостей в своей Бодеге.
– Дорогой дон Серхио, мой большой друг подполковник Родриго, приложив немало сил, нашел в Штатах убийцу родителей вашего приемного сына Родригеса, выродка, по приказу которого убили отца этого мальчика и надругались на его глазах над матерью. Завтра в центральной тюрьме Мехико в двенадцать часов состоится казнь проклятого гринго. Мы приехали сообщить вам эту радостную весть!
– Святая Дева Мария! Слава тебе, ты помогла отыскать этого преступника! Я и мой приемный сын, а также близкие родственники  Мигеля и Поломы обязательно приедем. Спасибо вам, сеньор подполковник! Я уже и не надеялся, что возмездие свершится, когда узнал, что гринго удалось бежать из Мексики. Официант, по стаканчику самой лучшей текилы нашим гостям! – распорядился Дон Серхио.
В половине двенадцатого в камеру смертников, где сидел полковник Гарсон, пришел священник и предложил ему исповедаться. Тот отказался. Помолившись за упокой его души, священник удалился. В камеру вошли трое в военной одежде. Прокурор зачитал приговор, спросил, есть ли последнее желание. Гарсон попросил ручку и лист бумаги. Он написал короткую записку жене и сыновьям, в которой просил прощения за все горе, которое им причинил. Двое охранников вывели его во внутренний дворик тюрьмы, подвели к виселице. Он видел стоявших недалеко от виселицы мексиканцев, которые выкрикивали проклятия в его адрес, но был уже безразличен ко всему. Гарсон понял, что жить ему осталось несколько секунд. Палач надел на шею веревочную петлю.
 Прокурор еще раз начал читать приговор. По голове осужденного струился обильный пот, который попал на губы. Последнее, чему удивился Гарсон, это сладкому вкусу предсмертного пота. Палач ногой наступил на педаль, крышка люка, на котором стоял осужденный, провалилась, и его тело повисло в петле. Присутствовавшие молча наблюдали агонию ненавистного им человека, причинившего много горя людям свободолюбивой Мексики.

СЛАДКИЙ   ВКУС  СМЕРТИ

После таинственного исчезновения начальника военной базы Тернера Наталья своим женским чутьем догадалась, что служба Тернера в Мексике, где ему пришлось убить нескольких мексиканцев, явилась причиной его исчезновения.
– Толя, мне страшно! Мексиканцы вычислили Тернера и похитили его. Я боюсь, что русские узнают, где мы живем, и убъют нас! – рыдая в спальне, говорила она, прижимаясь к любимому мужу.
– Успокойся, пожалуйста, не надо попусту впадать в панику. Кто такой Тернер по сравнению с нами? Это несоизмеримая величина. А кто мы, простые люди, о которых ни на базе, ни за ее пределами никто ничего не знает. Кроме того, у мексиканцев совсем другие возможности, чем у российских спецслужб! Успокойся, прошу тебя, не надо волноваться напрасно! – пытался успокоить жену Анатолий.
– А если мексиканские спецслужбы поделятся информацией с российскими? – спросила Наташа.
– Ты что, Наталья? Это только в кино так бывает. Спецслужбы одной страны никогда не делятся своей информацией со спецслужбами другой страны. Поверь, уж это я знаю достоверно!
– Толечка, прошу тебя, проявляй осторожность! Не появляйся за оградой базы один!
– Хорошо, моя радость! Обещаю выходить за ворота только с тобой.
Не желая навлекать на себя гнев жены, Анатолий прекратил посещения «Золотого Краба».
Прождав две недели, Астахов связался по оставленному Родриго телефону с резидентом доктором Моктеном.
– Здравствуйте, сеньор! Мне говорил о вас общий знакомый. Он кратко нарисовал картину вашей болезни, приходите, я попытаюсь вам помочь, пригласил его резидент услышав пароль.
Через час Астахов сидел в приемной доктора Моктена.
– Родриго наказал поделиться с вами радостной вестью, операция у полковника закончилась удивительно удачно, он получил все, что ему прописали доктора! – улыбаясь, рассказывал ему Моктен.
Астахов догадался, что Родриго благополучно закончил операцию с полковником Тернером и приговор приведен в исполнение.
– Передайте подполковнику мои самые искренние поздравления с успешным окончанием операции! Только у нас пока нет движения вперед. В день похищения полковника объект не вышел с территории базы, не появляется и в течение прошедших двух недель. Я пришел просить помощи у вас, уважаемый доктор Моктен. Мне нужно помочь выманить Петухова за ворота базы и провести его ликвидацию.
– Вы знаете, я впервые в жизни общаюсь с российским коллегой. Ваше поведение и рассказ Родриго убедили меня в вашей порядочности, я готов вам помочь. На территории базы работает водителем Серхио, он немного знаком с сеньорой Петуховой. Давайте попробуем подключить его к операции. В настоящее время он в выходные дни подрабатывает на стоянке транспорта на базе отдыха на берегу Лесного озера в окрестном лесу Ричмонда. Поручим ему поговорить с сеньорой Петуховой и пригласить ее на уик-энд вместе с семьей. Если это случится, на стоянке Серхио выведет из строя машину Петухова и тот будет вынужден вызвать автоэвакуатор, чтобы доставить ее в Ричмонд в мастерскую, расположенную рядом с пивным баром «Золотой Краб». Там вам придется действовать по обстановке. Серхио вы найдете по этому телефону, передайте ему привет от доктора Моктена, это условный пароль для общения. Рад был помочь коллеге из далекой России! – встав и подавая руку, сказал резидент.
Встреча Астахова с Серхио произошла через два дня в том же кемпинге в окрестностях Вашингтона.
– Серхио, я знаю, что ты помогал подполковнику Родриго в похищении опасного преступника, который пролил немало крови на территории твоей страны. За стенами военной базы живет человек, которого разыскивают российские спецслужбы. Я знаю, что тебе удалось сфотографировать этих негодяев, вот твои фото, – Астахов выложил на стол фотографии Петуховых Марины и Анатолия.
– Сеньор, вам надо было сразу сказать, что вы большой друг подполковника Родриго. Его друг – мой друг! Но я хочу знать, что натворил этот человек, которого вы разыскиваете?
– Это бывший дипломатический работник посольства России в Мексике, но он близко подружился с сотрудником ЦРУ Гарсоном, застрелил моего друга и переметнулся к американцам. Но это еще не все, он предал трех мексиканцев, которые помогали нам в работе против гринго.
– Что с ними случилось?
– Их уничтожили американцы!
– Вы убедили меня, сеньор, я буду работать с вами. Но вы должны понять, что такая работа стоит хороших денег!
– Назови сумму, я тебе обещаю, что ты сразу получишь в качестве аванса первую половину, после проведения операции ты получишь вторую половину.
– Я думаю, шесть тысяч долларов будет хорошая цена!
– Хорошо, только с одним условием: предавать предателя смерти буду я сам.
– Сеньор, тогда пять тысяч американских долларов будет в самый раз. Если что-то изменится и мне придется покарать предателя, вы доплачиваете мне тысячу долларов.
– Я согласен, Серхио, но мне хотелось, чтобы этот выродок своими глазами увидел, что его настигло возмездие от его бывших коллег.
– Что я должен сделать, сеньор?
– Постарайся выманить его за пределы военной базы. Было бы очень хорошо, если бы он оказался в пивном баре «Золотой Краб».
– Я понял, сеньор! В ходе проведения операции по захвату полковника Тернера я по приказу подполковника Родриго фотографировал личный состав базы и помню этого предателя. У него очень красивая жена, Марина. Я с ней немного знаком. Если вы не возражаете, попробуем отработать предложенный господином Моктеном план выуживания Петухова за территорию базы. Только я боюсь, что этот план не сработает. После похищения полковника Тернера на базе все усилили бдительность. Если не сработает план уничтожения предателя вами лично, я попытаюсь сделать это сам. Куда мне звонить о результатах операции?
Астахов написал ему телефон оперативного отдела Российского посольства в Вашингтоне.
– Звони по этому телефону, если они начнут ездить на Лесное озеро, скажешь, что тетушка собралась на уик-эид. Я приеду с помощником на это озеро, дальше будем действовать по обстоятельствам! – сказал Астахов, придвигая к мексиканцу две с половиной тысячи долларов.
– Хорошо, сеньор! Я буду стараться.

Через два дня Серхио «случайно» встретился с женой Петухова.
– Сеньора Марина, здравствуйте! Конечно, такая очаровательная сеньора, как вы, незапомнила простого мексиканского парня-водителя…
– Серхио, прекрати! Я тебя отлично помню! Здравствуй, как поживаешь?
Откровенно любуясь красотой женщины, Серхио произнес:
– Сеньора Марина, примите мои комплименты, за время, пока я вас не видел, вы стали еще красивей! На вас хочется смотреть не отрывая глаз!
Он видел, как щеки молодой женщины покрыл румянец удовольствия от услышанного комплимента. – Почему я так редко встречаю свою горячо любимую женщину? Это так печально для меня! – вздохнул он.
– Не печалься, Серхио, если мы станем встречаться чаще, я тебе быстро перестану нравиться! – обнажив в улыбке ровные белые зубы, сказала Марина.
– Клянусь, этого никогда не случится! Вы для меня затмили своей красотой весь белый свет! Поверьте, я говорю искренне, не надеясь даже на капельку надежды. Но у меня есть заманчивое предложение пригласить вас с семьей на берег Лесного озера. Вы посмотрите, какой загар я там получил. Для вас загар будет только подчеркивать вашу красоту. Клянусь вам, что ваш муж никогда не узнает о моем нежном чувстве к вам, сеньора. Но видит Святая Дева Мария, я хочу, чтобы моя тайная возлюбленная была еще прекраснее с нежным загаром средних широт.
– Серхио! Ты профессиональный сердцеед, соблазнитель! – засмеялась молодая женщина. – Ты так хорошо умеешь убеждать, что сразу хочется поверить тебе и последовать твоему совету. Но ты знаешь, что после исчезновения полковника Тернера на нашей базе введены меры предосторожности!
– Сеньора, это пустые опасения, уверяю вас! На Лесном озере автомобильная стоянка охраняется, в выходные дни ее охраняю я с двумя работниками базы. Там существует служба безопасности из парней, проживающих в Ричмонде! Посторонних мы на озеро не пускаем. Мой друг сеньор Рамирос Куатемок несколько лет владеет этим райским уголком. Если вы захотите остаться на ночь, к вашим услугам домики кемпинга, в каждом имеется прекрасная кухня, зала для приема гостей и спальня. Я настоятельно советую вам прислушаться к моему предложению, отдохнуть в летний сезон, позагорать, подышать свежим воздухом, поплавать в кристально чистой воде озера. Сеньора, уверяю вас, это сказка. Вы и мне доставите ни с чем не сравнимое удовольствие хотя бы издали видеть вас!
– Спасибо, Серхио, я подумаю над твоим предложением! – вновь заливаясь румянцем от похвалы, сказала  Марина. – До свидания, рада была тебя видеть!
– Спасибо, сеньора, ваши слова, как прекрасная музыка, будут сопровождать меня до новой встречи с вами. До свидания, сеньора! Я буду ждать встречи с вами!
«Кажется, этот мексиканец по уши влюбился в меня! Он готов все сделать только за одну мою улыбку! Приятно слышать такие речи, идущие от всего сердца, даже от мексиканцев. А почему их не любят американки? Красивые, темпераментные парни, наверное, они хорошо могут себя показать в постели!» – думала молодая женщина, улыбаясь своим мыслям. «Он прав! Перестраховываясь, мы засиделись в стенах квартиры, надо поговорить с Анатолием и съездить на берег этого Лесного озера», – твердо решила   Марина.
Дождавшись, когда муж вернулся с работы, она усадила его за стол, поставила ужин, села с ним.
– Толя, может быть, мы слишком сильно конспирируемся? Если честно, мне надоела такая жизнь затворника в стенах базы. Ты знаешь, я сегодня случайно встретила водителя с нашей базы, который перевозил нам мебель. Он настоятельно рекомендует съездить на отдых на Лесное озеро. Говорит, что там отдыхают многие сотрудники нашей базы. Там можно снять гостевой домик в кемпинге, работают дискотека, ночной клуб. Давай съездим, понравится – будем выезжать на люди.
– Это какого еще водителя? – подозрительно глядя на жену, спросил Анатолий.
– Боже мой! Ты пытаешься закатить мне сцену ревности! Толечка, кроме тебя, у меня нет даже близко знакомых мужчин и женщин. Мы живем в полной изоляции. Я говорю о водителе, мексиканце Серхио, которого встречала только один раз, когда ездила за мебелью. Успокойся, пожалуйста! – смеясь, она притянула к себе Анатолия и поцеловала его жарким поцелуем.
– Смотри у меня! Узнаю об измене – сразу покараю! – полушутя, полусерьезно сказал Анатолий. – Давай обсудим твое предложение. Надо в надежном месте поставить машину, чтобы она находилась под присмотром.
– Этот вопрос снимается, там есть стоянка, на которой работает в выходные дни этот водитель Серхио. Он посмотрит. 
– Нужно иметь двух-трех знакомых, чтобы проводить время, а у нас их нет! – сказал Анатолий.
– Толя, если мы будем сидеть дома, никогда ни с кем не познакомимся!
– Наверное, ты права. Давай попробуем. Я отвезу вас с Пашей утром на берег этого Лесного озера, ты посмотришь публику, условия безопасности, вечером вернешься на такси. Расскажешь, если там все в порядке, то и я поеду, так хочется поплавать, немного размять мышцы. Тебя устраивает такой расклад?
– Да, милый, устраивает. Послезавтра суббота, вот и поедем, нечего откладывать дело в долгий ящик, лето скоро кончится.
Субботним утром, дождавшись, когда проснется сын, Марина одела его, взяла собранную заранее сумку с пляжными принадлежностями и вышла из квартиры. Анатолий подогнал машину со стоянки, и семейная пара выехала впервые за последние три недели за ворота базы.
В Америке трудно заблудиться. Вся информация о направлении движения до близких и дальних населенных пунктов, кемпингах, местах отдыха размещается на больших щитах, которые стоят по краям прекрасных дорог. Нет ничего удивительного, когда житель города, выезжая за городскую черту  на отдых, на своем автомобиле по гладкому асфальту может проехать в самую чащу векового леса, к неприступным горам, берегу водоема.
Поражает продуманность и рациональность, с которой в Америке поставлена индустрия массового отдыха – от прогулок в первозданной тиши векового леса, наедине со своими мыслями, до пляжей, дискотек, баров, работающих круглые сутки.
Все, кто приезжает на базу отдыха, находят для себя то, ради чего приехали. Одни – уединения с природой, другие – веселых развлечений. Конечно, за это надо платить доллары, но в Штатах за все надо платить, наверное, так, как и во всем мире.
Выехав за городские окраины, машина побежала по дороге, проложенной среди кленового леса. Когда поднялись выше, в горы, стали преобладать сосны и ели, земля была покрыта толстым ковром мха. Марина со слезами на глазах смотрела на пролетающий за стеклами машины пейзаж, она более трех лет не была в настоящем лесу. Во время жизни в Мехико нечего было и думать о выездах на природу, после того, как чудом выжили и перебрались в Америку, в лес не ездили в целях безопасности, – Анатолий боялся, что его могут выкрасть или убить.
«Господи, какая красота! Чего мы себя лишаем от общения с природой? Боится, пусть сидит на базе, я с Пашей буду ездить в этот чудный уголок!» – твердо решила она.
После дорожного указателя, извещавшего, что от Ричмонда отъехали пять миль, перед ними открылась панорама Лесного озера. Оно блестело небесно-голубым цветом в распадке между двумя горами, сплошь покрытыми стройными соснами. Здесь даже воздух был совсем другим, к нему примешивался образующийся в сосновых лесах целительный озон. Сосны, стройные, с корой ярко-желтого цвета, гордо держали свои вершины, казалось, на недосягаемой высоте. По берегам озера стояли рощи мачтовой сосны, земля была покрыта зарослями ярко-зеленого брусничника. Особенно поражала глаз чистота, нигде, сколько хватало глаз, не было ни одного ствола валежника, ни одного сухостойного дерева, пакета и другого мусора которым завалены пригородные леса России.
– Толя, гляди, – это сказка! Я вернулась домой в Подмосковье! – плача  говорила Марина, и слезы радости текли по ее щекам.
 Когда они выехали на самый берег, дорога уперлась в автостоянку, дальше ее просто не было.  К машине шагом делового человека направился мексиканец в костюме технического работника. Когда он подошел ближе, Марина узнала в нем Серхио.
– Сеньора Марина, вы послушались моего совета! И вы, и ваш супруг получите истинное наслаждение от проведенного в нашем кемпинге времени. Пожалуйста, паркуйте вот здесь ваш автомобиль, я покажу, куда вам надо пройти дальше.
– Серхио! К сожалению, мой муж Григорий очень занят. Он вынужден будет уехать.  Скажи, а  мы с сыном сможем уехать отсюда на такси?
– Без проблем, сеньора! Такси подъезжает через двадцать минут после заказа. Вы, возможно, передумаете, господин Анатолий, у нас прекрасная кухня, есть мексиканский повар. Представляете, заказать настоящие такос, себичи в Америке. Это вершина кулинарного исскуства Мексики, сеньор! Поверьте мне! – сказал он обращаясь к мужчине.
– Спасибо, Серхио, в следующий раз я обязательно воспользуюсь твоим предложением. Кстати, такос и себичи мы с Мариной уже пробовали в солнечной Мексике, будет с чем сравнить.
– Святая Дева Мария! Сеньор был на моей родине! Такое счастье будет видеть вас среди гостей нашего кемпинга. Приезжайте, пожалуйста, уверяю вас, не пожалеете! До свидания, сеньор, мне очень жаль, что не смог убедить вас остаться.
«Этот мексиканец очень занятный, он не может представлять опасности, говорит откровенно, заинтересован в процветании бизнеса. Кругом люди отдыхают, беззаботно купаются, здесь, кажется, нечего опасаться. На обратном пути внимательно посмотрю дорогу, где  прижать педаль можно для отрыва», – думал Анатолий, внимательно осматривая окрестности и замечая для себя, где на него могут быть устроены засады. «Господи, неужели так всю жизнь и буду бояться? Что такое смерть одного оперативника, на заданиях каждый год гибли два-три человека только из нашей резидентуры! Вбил себе в голову, что они на меня охотятся, теперь боюсь собственной тени!» – грустно размышлял он, не забывая смотреть по сторонам.
Пока  проехал пять миль, его обогнало три автомобиля, и пять проехали навстречу. «При таком движении на дороге у них не получится расправиться со мной, а в лес я заходить не буду!» – подумал он и изменил свое намерение, решив, что после обеда, в самую жару, поедет на озеро, найдет жену и покупается с семьей.

Марина взяла напрокат коляску с открытым верхом, уложила туда улыбающегося от удовольствия сына, который впервые в жизни увидел настоящие деревья и смотрел на мир широко раскрытыми глазами. Переодевшись в пляжный наряд, Она сдала сумку с вещами в камеру хранения и с пакетом, в котором лежал обед для нее и сына, вышла на белый песок пляжа. Ее очаровала кристально чистая водой, с легким шорохом накатывающаяся на берег, веселыми криками отдыхающих, игравшими в пляжный футбол, беззаботно плескавшимися в теплой воде взрослыми и детьми.
«Три года прошли как за решеткой! Пусть сам выкручивается как хочет. Зачем было стрелять в оперативника Кружилина? Дурак! Теперь будет всю жизнь жить в обнимку со своими страхами!» – думала молодая женщина, расстилая на лежаке махровую простыню и опускаясь на прогретое солнцем дерево. «Я больше не могу жить в затворничестве. Я буду приезжать сюда с сыном на отдых!» – решила для себя Марина и закрыла глаза,  погружаясь в безмятежный сон на летнем воздухе, напоенном запахом смолы, хвои и леса.
Приснилась ей Москва-река, протекавшая в песчаных берегах, дача родителей, стоявшая недалеко от берега, родители, занятые работой на дачном огороде. Все приснилось так отчетливо, что она открыла глаза, не понимая, явь это или сон. Услышав скрип песка, приподняла голову и увидела одну женщину и двух хорошо сложенных молодых людей.
Ее купальник, выполненный в стиле «бикини» имел минимальное количество ткани и резко подчеркивал стройность и красоту тела молодой женщины. Стоявшие с любопытством смотрели в коляску, где Паша подавал голос – пора менять подгузники. Поднявшись с лежака, она вызвала бурный восторг молодых людей. Женщина оказалось коллегой по преподавательской работе и звали ее Маргарет.
– Простите за вторжение, госпожа Петухова, но ваш ребенок так громко и настойчиво подавал голос, что мы сочли нужным, не дожидаясь согласия проснувшейся хозяйки, подойти к нему! – улыбаясь, оправдывалась Маргарет.
– Что вы, Маргарет, я вовсе не обижаюсь, спасибо вам, что проявили участие в нелегкой родительской доле! – смеясь, сказала Марина.
– Кстати, познакомься – это Джек, это Билл, они живут на нашей базе, – представила спутников Маргарет.
– Очень приятно, меня зовут Марина, я из России, но уехала давно, когда была ребенком, и практически ничего не помню.
– Марина, пойдем к нашей стоянке, нам так тебя не хватало, у ребят есть карты и волейбол, поиграем, покупаемся, – предложила Маргарет. Ее просьбу живо поддержали бывшие с ней парни.
– Хорошо, я сейчас приду, покажите, где ваша стоянка. Только я Пашеньке сменю подгузники и покормлю ребенка, – немного смущаясь, сказала Марина.
– Пойдемте, парни, не будем мешать, пусть бэби покушает на здоровье! – рассмеявшись, сказала Маргарет, и компания пошла к своей стоянке.
Марина достала тугую грудь и сунула сыну сосок в губки. Почувствовав знакомый предмет, он схватил его губами и начал с жадностью сосать молоко матери. Глядя на него, Марина улыбалась улыбкой самой счастливой в мире женщины.  Неожиданно она подумала: «Толик наломал дров, меня не спрашивал, пусть теперь сам и расхлебывает. Почему я и сын должны страдать из-за его глупости? Хватит! Так молодые годы просидишь дома, ожидая покушения, а жизнь, такая прекрасная проходит мимо!».
Положив сына в коляску, она убаюкала его и пошла к стоянке своих новых знакомых. Увидев, что она тащит коляску, колеса которой утопают в песке, к ней подбежал Джек и быстро без видимых усилий протащил коляску к стоянке. Впервые в жизни Марина посмотрела на молодого, хорошо сложенного, сильного человека со стороны. Ей физически захотелось иметь его в своих друзьях, и она горячо поблагодарила за помощь.
 Когда они с Маргарет отлучились в туалет, она спросила:
– Маргарет, а кто эти молодые люди?
– Не беспокойся, Марина, это преподаватели нашей разведшколы, просто они готовят курсантов на другом потоке. Я с Биллом давно знакома, а Джек не занят, он, как только увидел тебя, сразу влюбился. Надоел мне с требованиями познакомить с тобой. А тут так славно получилось, твой малыш нас всех перезнакомил! – смеясь, ответила Маргарет. – Что сказать Джеку? Может ли он рассчитывать на твою взаимность?
– Маргарет, я ведь замужем! Ты о чем говоришь? – заливаясь краской, потупив взор, ответила женщина.
– Я знаю, но этот Джек напоминает мне бога Аполлона, он не может не нравиться! – лукаво глядя на Марину, сказала Маргарет. Еще больший румянец залил щеки Марины. «Голубушка, пусть мне отрубят голову, но ты влюбилась!» – подумала Маргарет и рассмеялась.
– Ты что смеешься?
– Я вижу, что ты влюбилась в Джека! И не отпирайся, пожалуйста! В этом нет ничего плохого.
– Маргарет, я тебя умоляю, только Джеку ничего не говори! – попросила Марина.
– Только при одном условии: что ты будешь проводить время в нашей компании, станешь нашим четвертым спутником!
– Хорошо, я согласна! Здесь так чудесно да еще такое приятное общество! – ответила Марина.
Когда они вернулись, Джек держал на руках Пашу и с расстроенным выражением лица неумело убаюкивал плакавшего мальчика.
– Мальчики, с вас причитается! Мне удалось уговорить эту несговорчивую леди быть четвертым спутником в наших скитаниях по пляжам Лесного озера.
– В это трудно поверить! – сказал Джек, восхищенно глядя на Марину.
– Это чистой воды, правда, я в вашей компании чувствую себя непринужденно и свободно. Я согласна составить вам компанию, если вас не будет тяготить мой сын Павел.
К ней подбежал Джек, поцеловал руку, став на колено, сказал:
– О, прелестная Марина, вы со своим сыном будете самым дорогим украшением для меня в этой жизни.
– Ты слышишь, Билл? Вот так должен настоящий джентльмен признаваться своей даме в любви. Немедленно на колени и кайся, кайся, негодник! – шутливо высказала претензии Маргарет.
Билл рухнул на колени:
– О, красавица из всех красавиц Востока, и Запада, царица моего сердца и души, я, ничтожный раб, прошу прощения и капельку твоего признания и любви!
– Я прощаю тебя,  любимый мной Билл, но не могу подарить тебе свое сердце, так как ты не до конца прошел испытания! – ответила Магарет заливаясь звонким смехом.
 Так, веселясь и балагуря, купаясь в озере, отдыхали молодые преподаватели разведшколы города Ричмонд. Для Марины это было откровение. Дружная компания и явно выраженные симпатии Джека пленили ее воображение.
Она и представить себе не могла, что осторожный Анатолий, гонимый ревностью, приедет на озеро в конце дня. Сидя дома, Анатолий не находил себе места, в мозгу его рисовались картины измены жены одна красочнее другой. Наконец, он не выдержал, одел купальник, пройдя на стоянку, завел автомобиль и поехал на озеро. Шел пятый час вечера, с окрестных гор, сплошь покрытых лесом, потянул прохладный ветерок, который гнал рябь по поверхности вода.
– К сожалению, пора собираться, – сказала Маргарет, передернувшись от озноба. –  Марина, а ты на чем поедешь домой? – спросила она.
– Мне обещали вызвать такси, вы езжайте, я уеду позднее, – сказала она.
– Марина, что ты выдумываешь? Я приехала с Биллом, а Джек приехал один на своей машине. Я думаю, что он с удовольствием отвезет вас с сыном домой. Джек, что ты думаешь по поводу моего предложения?
– Маргарет! За все время знакомства с тобой я не слышал от тебя ни одной плохой мысли! Конечно, я отвезу Марину и ее сына, куда они пожелают! Прошу вас в машину!
Джек и Билл, выдернув колеса коляски из сыпучего песка пляжа, понесли ее на руках, женщины несли вещи. Когда они подходили к берегу, Марина подняла голову и не поверила своим глазам. На обрыве берега стоял Анатолий,  с укоризной смотрел на жену и компанию.
«Господи, не раньше и не позже тебя принесло!» – подумала она, а вслух сказала:
– Дамы и господа, проблема нашей транспортировки отпадает. За нами приехал мой муж Григорий. Познакомься, пожалуйста, это Маргарет, это Джек и Билл. Они, так же, как и мы, преподаватели нашей школы.
– Очень рад знакомству, – без энтузиазма сказал Петухов и взял из рук мужчин коляску с сыном. Напряженную тишину нарушила Маргарет:
– Вас не было на пляже, сэр! Поэтому мы вашу жену взяли в компанию и приглашаем вас на следующий уик-энд  составить нам компанию!
Петухов молчал, тогда Марина сказала:
– Я твердо обещаю, что вместе с сыном в следующий уик-энд приеду на Лесное озеро. Я очень рада, что познакомилась с такими милыми людьми. До свидания, до следующей встречи! – Она видела, как засветилось лицо Джека.
 – До свидания, Марина, мы вас будем ждать! – ответил он.
«Боже мой, жену нельзя отпустить из-под контроля даже на минуту. Уведут! Из-под носа уведут!» – распаляясь, думал Петухов.
– Объясни, пожалуйста, где ты нашла эту разбитную компанию? – спросил он у Марины, когда ее спутники удалились.
– Сегодня, здесь, на пляже, Толечка! Оказывается, в Америке много порядочных людей, готовых помочь в трудную минуту. Я тебе совершенно официально заявляю, что буду приезжать сюда на отдых каждый выходной день. Хватит мне отсиживаться за стенами квартиры. Жизнь проходит мимо, молодые годы уходят безвозвратно. Только сегодня я поняла, что люди могут беззаботно смеяться, играть, помогать другим. Жить полной жизнью! Я больше не могу и не буду отсиживаться в квартире. Я ни в чем не виновата в отношении соотечественников. Думай,  как хочешь, Анатолий! Только моему терпению пришел конец! – Стоявший рядом под навесом Серхио слышал этот диалог.   
В дороге Марина молчала, сжав зубы, Анатолий выказывал свое недовольство ее знакомством с компанией учителей разведшколы.
– Ты забыла, что давала подписку о том, что не будешь стремиться знакомиться с преподавателями других потоков? – спросил Анатолий.
– Да пошел ты со своими подписками, что, я не могу познакомиться с хорошими людьми, у них, что, на лбу написано, что они преподаватели разведшколы? Думай, как хочешь, а я буду дружить с ними!
–  Вот ты как заговорила? Забыла, что я поддерживал дружбу с заместителем резидента ЦРУ в Мексике Смитом Гарсоном по твоей просьбе?
– Нет, помню! И своего товарища Кружилина ты убил тоже по моей просьбе? –  с издевкой спросила Марина. – Я ни в чем не виновата, чтобы самые лучшие годы проводить в затворничестве, прячась за стены военной базы. И не надо мне устраивать сцен ревности. Толя, я больше не могу так жить, понимаешь, не могу. Если хочешь ездить с нами на пикники на Лесное озеро, пожалуйста, не хочешь, – я буду ездить одна!
– Я смотрю, ты быстро нашла мне замену!
– Дурак ты! Больше мне сказать нечего, – обиделась Марина и прошла в свою комнату, унося сына.
Петухов, схватившись за голову, дико завыл, оплакивая свою судьбу. Марине было жаль своего мужа, но она удержала себя.
«Что делать, как жить дальше, я не могу так жить дальше! Будь проклят тот день, когда я согласился на сотрудничество с американцами! Может, мне самому на себя наложить руки, сразу решу все проблемы!» – роняя слезы, думал предатель. Он достал служебный пистолет, взвел курок и направил ствол в рот. Сразу ощутил во рту вкус оружейного металла.
«Одумайся, Анатолий, у тебя жена и ребенок, как они будут жить без тебя!» – говорил ему внутренний голос. Вытащив изо рта ствол пистолета, Петухов вытащил из него обойму и передернул затвор.
Патрон, который должен был раздробить ему череп, со стуком упал на пол.
Подняв его, покрутил в руке желтый патрон с торчащей из него сферической пулей – он ничем не отличался от других.
Насмотревшись, с силой загнал обойму в рукоятку пистолета. «Живи, Кашеваров! – пожелал он сам себе. – Придумал бог знает что! Правду говорят, что у страха глаза велики. Если буду так себя вести, потеряю Марину и ребенка. Она красивая и умная женщина быстро найдет мне замену. Нет, Мариночка, я за тебя буду бороться до конца!» – решил Анатолий, и ему стало легче.
Достав из холодильника бутылку виски «Белая Лошадь», он налил полный стакан и выпил до дна. Не раздеваясь, лег на диван и заснул крепким и спокойным сном.

Серхио, проводив Петуховых и пожелав им счастливого пути, сразу пошел в будку таксофона. Набрав нужный номер, он услышал знакомый голос:
– Вас внимательно слушают!
– Сеньор, привезли заказанную вами надувную лодку. Приезжайте сегодня, я думаю, что она вам понравится.
– Спасибо, я обязательно приеду, ожидайте! – Астахов положил трубку.
Он поднялся в кабинет полковника Егорова.
– Владимир Константинович, поступила информация из Ричмонда – Кашеваров приезжал на Лесное озеро. Мне надо срочно туда поехать, агент просит срочной связи.
– Хорошо, езжай, может, узнаешь что нибудь новое.
Приехав в Ричмонд, Астахов подъехал к «Золотому Крабу», припарковал автомобиль и вошел в пивной бар. Было довольно много посетителей, он, не обращая на них внимания, прошел в кабинет, где его уже ждал  Серхио.
– Добрый вечер, сеньор Валери!
– Здравствуй, Серхио, рад тебя видеть!
Астахов видел, что агент остался доволен таким приветствием. Мексиканцы ценили дружбу белых людей, которые обращались с ними как с равными. В кабинку заглянул Крузейро:
– Что будут пить сеньоры? 
– Привет, Крузейро, принеси мне сок зеленых яблок, я за рулем и не могу принимать алкоголь.
– Мне рюмочку текилы «Милагро» и пинту темного баварского пива за счет сеньора Валери! – рассмеялся Серхио. – Сеньор, несколько дней назад я встретил госпожу Марину и настоятельно посоветовал ей посещать кемпинг на берегу Лесного озера. Признаться, я не рассчитывал на положительный результат и был весьма удивлен, когда в ближайший выходной день она приехала туда! И не одна, а в сопровождении своего мужа!
– Серхио, ты ничего не путаешь? Ее муж действительно выезжал на берег Лесного озера?
– Нет, сеньор, ничего не путаю. Он, оставив жену и ребенка, быстро уехал. Она познакомилась на пляже с двумя молодыми мужчинами, американцами, судя по внешности, и молодой женщиной ее лет. Они весь день играли на пляже в волейбол, карты, закусывали. Вечером молодые люди на руках вынесли с сыпучего песка коляску с ребенком. Дальше самое главное! Он приехал вечером!
В это время без стука вошел Крузейро с заказом на подносе, быстро расставил его на столе.
– Продолжай, Серхио! – попросил заинтересовавшийся информацией Астахов.
– Сейчас, сеньор, только немного промочу горло, – агент вылил в рот стаканчик текилы, пожевал дольку зеленого лимона, сделал большой глоток пива. – Сеньор! Я подслушал, как супруги ругались, сеньор упрекал сеньору Марину, что она быстро нашла себе компанию.
– Что она ему ответила?
– Она сказала, что не сможет больше сидеть за стенами военной базы, будет каждый уик-энд проводить со своими знакомыми на Лесном озере. Потом они уехали.
– Молодец, Серхио! Это действительно хорошая информация. Давай вместе подумаем, что сможем предпринять. Может, ему в баллон автомобиля всадить гвоздик? В дороге колесо спустит, тут можно будет поговорить по душам с Петуховым.
– Нет, сеньор Валери, этот вариант не пойдет! – твердо заявил агент.
– Но почему? От берега озера до окраины Ричмонда пять миль густого леса. Там можно укрыться без проблем. Дождаться, когда он подъедет.
– Сеньор забывает, что колесо может спустить медленно, бывают случаи, когда баллон исправно служит много дней, когда в нем торчит гвоздик. Иногда он спускает очень быстро. Как вы определите, где он спустит? Второе, с дороги нет ни одного съезда в лес. Следовательно, машину надо будет оставлять на дороге. Машина на дороге без водителя заинтересует любого американца, и он позвонит в полицию или запишет номер автомобиля. Это верный прокол. Кроме того, там интенсивное движение, вас увидят сразу много свидетелей, а кому это нужно?
– Тогда надо вывести из строя автомобиль Петухова прямо на стоянке, потом помочь ему вызвать автоэвакуатор, водителю наказать, чтобы отбуксировал в мастерскую, расположенную недалеко от «Золотого Краба». Пока будет идти ремонт, предложить посидеть в пивном баре. Вот тут и привести приговор в исполнение!
– Хорошая мысль, сеньор! – агент повысил голос, и Астахов оглянулся вокруг. На столе лежал портсигар с устройством глушения радиосредств противника. Он усмехнулся и погрозил пальцем Серхио:
– Тише, пожалуйста! Но как мы узнаем, что ремонт закончен?
– Я позабочусь об этом, позвоню Крузейро спрошу, сколько времени автомобиль будет в ремонте. Мы  заедем в мастерскую, мои друзья посмотрят, как долго будет идти ремонт, а вы постарайтесь закончить акт возмездия.
– Серхио, в тебе пропадает стратег, мне нравится наш общий план! Можешь заказать себе еще один стаканчик текилы, и мы подробно обсудим его.  Как я понимаю, я и мой помощник должны жить в Ричмонде или его окрестностях на время проведения операции?
– Вы правы, у нас в окрестностях много мотелей на дорогах, я думаю, это не будет большой проблемой. Вы берете номер на двоих с телефоном, звоните в «Золотой Краб» Крузейро, сообщаете ему номер телефона и ждете моего звонка.
– Значит, так! Мы снимаем номер в мотеле в пятницу вечером, ждем от тебя информации. Нас никто не видит. Что ты собираешься сделать с автомобилем Петухова? – спросил Астахов.
– Неожиданно я вспомнил, как мы, дети бедных кварталов, досаждая гринго,  подлезали под их роскошные автомобили и протыкали нижнюю ванночку радиатора системы охлаждения. Латунь настолько тонкая, что ее изредка пробивают отлетающие камни, поднятые шинами с асфальта. Когда выбежит охлаждающая жидкость, ехать на такой машине нельзя, ее можно только тащить на автоэвакуаторе! В мастерской я договорюсь, чтобы сделали без очереди, их в известность ставить не будем. Потом я пригоню автомобиль к «Золотому Крабу» и извинюсь перед этим господином, что поломка произошла на нашей стоянке Лесное озеро.
– Хорошо, Серхио! Я одобряю этот план, пригласи Крузейро!
Выйдя из номера, Серхио подошел к официанту и сделал заказ.
– Еще два стаканчика текилы «Милагро» и кружку темного баварского для меня. Сеньор Валери выставляет тебе стаканчик текилы! Гуляем сегодня за его счет! – засмеялся он и направился в номер. Через несколько секунд в номер быстро вошел официант.
– Садись, Крузейро, мы с сеньором Валери  хотели предупредить тебя, чтобы ты был готов к проведению операции в субботу. Твоя задача прежняя заговорить гринго и дать возможность сеньору Валерии положить ему таблетку в пиво.
– Я готов, только он в последнее время к нам не заходит.
– В субботу он обязательно будет, это я тебе гарантирую! Только не могу сказать, в какое время, но это не имеет значения.
– Крузейро, как только поступит звонок от Серхио, что ремонт закончен, ты мне дашь знать. Я пересаживаюсь за столик сеньора Петухова и постараюсь, чтобы он быстро ушел. Мы с тобой по-прежнему не знакомы, мне придется уйти следом, ты не удивляйся. За все тебе потом заплатит Серхио. Мне больше нельзя появляться в пивном баре. Мы сразу уедем из города.

Вернувшись в посольство, Астахов зашел к резиденту доложить план операции.
 – Владимир Константинович, обстановка меняется не по дням а по часам.
Я договорился с нашими мексиканскими помощниками, что они на стоянке «Лесное озеро» пробьют Кашеварову радиатор, потом на эвакуаторе оттащат машину в мастерскую, которая находится рядом с пивным баром «Золотой Краб». Пока будет идти ремонт автомобиля, Кашеваров, по нашей версии, должен сидеть в баре. А если он не захочет идти в бар? Операция сорвется! Я подумал и решил на всякий случай попробовать уничтожить его в воде, когда он будет купаться. Мне нужно средство в ампуле, которая могла бы держать воду, не растворяясь. Раз Кашеваров собрался купаться, мы его попробуем достать в воде.
– Что тебе конкретно нужно? – спросил резидент – Говори толком.
– Я хочу его подловить, когда он будет купаться. Нужно средство, вызывающее судорогу ног. Пусть он утонет у всех на глазах.
– Я не одобряю твой план и не могу утвердить его. Ты сам себя подвергнешь риску быть уличенным в убийстве. На озере будет много отдыхающих,  незаметно подобраться к Кашеварову будет трудно, почти невозможно! Вторая ошибка: во время разрыва ампулы рабочая жидкость смешается с водой и не получится нужного эффекта. Такой способ можно применить только при личном контакте на воздухе, без присутствия такой нейтрализующей среды, как вода.
– Хорошо, вы убедили меня, тогда дайте мне булавку, чтобы я мог, проходя мимо предателя, сделать ему укол, если у нас не сработает первый вариант с пивным баром.
– Наверное, ты прав. Запасной вариант всегда должен быть, – одобрил резидент, сняв трубку, набрал номер. – Клавдия Петровна, зайдите ко мне в кабинет. – Через минуту в кабинет зашла женщина, она поздоровалась и остановилась у двери. – Проходите, садитесь. У нас есть несколько вопросов. Две недели назад этот человек брал у вас быстрорастворимую таблетку от сердца. Не иссякнет срок ее действия до следующей субботы? – спросил резидент.
– Я помню этого молодого человека. Гарантийный срок применения таблеток один месяц. Но если есть какие-то сомнения, я обменяю на более свежую. Когда нужен препарат?
– Предположительно в субботу.
– Пусть подходит в десять часов утра в пятницу, я произведу замену.
– Клавдия Петровна, у нас еще одна проблема. Мы разработали запасной вариант, этому джентльмену нужен шприц-тюбик для контактного введения лекарства не толще булавки.
– Хорошо, такой инструмент выдам вам вместе с таблеткой. Но вы должны помнить, что действие рабочей жидкости рассчитано только на тридцать минут после контакта с воздухом. Потом она разлагается!
– Спасибо, что предупредили, я буду знать, – сказал Астахов.
– Спасибо, Клавдия Петровна, я вас больше не задерживаю. –Женщина тихонько вышла.
– Я бы посоветовал тебе разведать дороги на подъезде к озеру, места остановок, стоянок, интенсивность движения.
– Хорошо, мы договорились, что приедем в кемпинг в пятницу вечером, а днем проведем разведку. Лесного озера и подступов к нему.
– Валерий Алексеевич, поручите это дело мексиканцам, они и приведут приговор в исполнение. Неужели так важно это сделать самому?
– Я поклялся генералу Соколу, что найду и лично покараю предателя, – твердо возразил Астахов.    

В пятницу в десять часов утра Астахов спустился в лабораторию. Никакой вывески на дверях не было, висела табличка: кабинет № 7. Но все оперативники, работавшие под дипломатическим прикрытием в США, знали, что за дверями этого кабинета изготавливаются и хранятся различные яды, которые являются неизбежными спутниками шпионской деятельности.
Оперативники, резиденты, нелегалы ставили задачи перед работниками этой лаборатории и получали нужный для операций яд, который после смертельного воздействия на живой организм быстро разлагался в крови и тканях трупа, и через полчаса было невозможно установить, что человек был отравлен. Как правило, применение ядов приводило к остановке сердца, параличу дыхания,   которые давали картину приступа острой сердечной недостаточности, последствия других заболеваний, которыми страдал ликвидированный агент.
Но в этой лаборатории изготавливались не только яды, но и орудия их применения. В безобидную булавку помещалась микроскопическая ампула, которая разрушалась в процессе введения острия булавки в кожу, освобождая, заключенный внутри ампулы яд в тело жертвы.
Эта лаборатория  принадлежала отделу «С» КГБ СССР, а затем Внешней разведки России. Этот отдел разрабатывал планы ликвидации перешедших на сторону противника предателей, которые, уходя за рубеж, уносили с собой важные секреты Внешней разведки. Сотрудники этого отдела проводили операции по ликвидации наиболее крупных предателей во всем мире. 
Всем известно, что ликвидатор не поедет в чужую страну, вооружившись огнестрельным оружием и набором ядов. Такая поездка закончится провалом при пересечении границы. Все атрибуты для своей деятельности сотрудник отдела «С» заказывает и получает в лаборатории, в  стране пребывания, здесь им изготавливают яд нужного состава, орудие, в котором он будет храниться и применяться.
Нажав кнопку звонка, Астахов дождался, когда Клавдия Петровна откроет дверь и запустит его в помещение лаборатории, закрыв на ключ дверь за ним.
– Молодой человек, положите таблетку, полученную три недели назад, на стол, я вам выдам свежую. Срок ее гарантированного применения месяц, симптомы внезапной остановки сердца. Действует активное начало до тридцати минут, потом разлагается на безвредные для организма компоненты. Теперь по оружию запасного варианта. Предлагаю использовать эту чудную заколку для галстука. При нажатии на этот орнамент выходит полая игла, внутри которой хранится ампула с рабочей жидкостью. При легком уколе сердечник, расположенный внутри иглы, продавливает ампулу, разрушает ее и рабочая жидкость впрыскивается в мышцы объекта. Посмотрите, если вас не устроит этот образец, будем подбирать более подходящий. –Женщина говорила буднично и привычно о вещах, которые несут с собой смерть, и Астахов мысленно отметил это.
– Спасибо, Клавдия Петровна! Меня устроит заколка для галстука. А что делать с ней после применения?
– Молодой человек, в любом случае надо избавиться от каких-либо улик, которые могут вас скомпрометировать, – глядя поверх очков на Астахова, сказала женщина. – Приборы одноразового пользования!
– Еще раз спасибо, до свидания, – немного смутившись, сказал оперативник, выходя из лаборатории и слыша за спиной лязг замка.
Для завершения операции Егоров дал в помощь того же оперативника, Ивана Колотилина. По дороге Астахов проинструктировал его. Во второй половине дня они были в Ричмонде, проехали по его улицам, в который раз просматривая пути возможного отхода, вечером сняли двухместный номер в придорожном мотеле, расположенном в лесу на выезде из Ричмонда на хайвэе, ведущей в Вашингтон. Астахов позвонил в «Золотой Краб», попросил пригласить к телефону Крузейро. Когда тот взял трубку, сказал:
– Привет, Крузейро, я в мотеле, телефон 10.66.90. Жду звонка, – и сразу положил трубку.

– Анатолий, завтра суббота, погода стоит хорошая, солнечная, собирайся, поедем на Лесное озеро. Уже осень не за горами, пока тепло, надо использовать дни отдыха на природе, – сказала Марина своему мужу.
– Хорошо, Марина, я согласен, надо покупаться, отдохнуть.
Дождавшись, когда проснется ребенок, супруги сели в автомобиль и направились к озеру. Марина, не отрываясь, смотрела в окно, как мелькают деревья, любовалась стройными соснами и изумрудно-зеленым мхом. Она не заметила, как муж остановился на стоянке. К ним спешил Серхио, подойдя, он открыл дверку и любезно поздоровался.
– Сеньор и сеньора, я от имени хозяина кемпинга горячо приветствую вас, надеюсь, что отдых на берегу этого живописного озера надолго останется в памяти наших дорогих гостей. Я же говорил сеньорам, что невозможно не влюбиться в наше чудесное озеро. Ставьте машину вот сюда, рядом с машинами ваших друзей.
– Как? Маргарет со своими друзьями уже здесь? –  удивилась Марина.
– Да, сеньора, они недавно приехали,  просили проводить вас на их стоянку. Сеньор, пройдите в кемпинг, там очень недорого дают в напрокат замечательные детские коляски, – сказал Серхио, обращаясь к Анатолию.
– Подожди меня, возьми продукты, я понесу сына, пойдем вместе, посмотришь кемпинг изнутри, надеюсь, тебе понравится, – сказала Марина.
Когда они вошли под крышу кемпинга,  Анатолий был поражен тщательностью отделки, интерьером, кухней, в которой готовили прямо в гостевом зале.
– Я не видела, но Серхио расхваливал гостевые домики. Давай останемся на ночь, так хочется провести ночь на природе!
– Марина, надо посмотреть, что это за кемпинг, потом  и оставаться ночевать. А пока оставь эту мысль, – твердо ответил муж.
Серхио в это время вошел в будку таксофона и набрал нужный номер. Когда на другом конце провода подняли трубку, он сказал:
– Бабушка приехала! – и положил трубку на рычаг.
Взяв коляску и положив в нее сына, супруги вышли на берег озера, где было уже довольно много отдыхающих. Марина настояла, чтобы они присоединились к компании, возглавляемой Маргарет. Их появление вызвало бурю восторга. Отдыхать со знакомыми людьми было большой удачей. Занимаясь плаванием, игрой в волейбол, компания к обеду заметно проголодалась, женщины предложили пообедать в кемпинге, где, судя по рекламе, готовились мексиканские блюда. Мужчины не возражали, вскоре все сидели в полутемном гостевом зале и ждали, кода подадут заказ. Мужчины заказали по кружке темного баварского пива, рюмочке текилы «Милагро», зеленые лимоны, салаты из маринованных кактусов.
– Господа, я рекомендую на закуску заказать тосибо-исебоя, – сказал Анатолий.
– А что это за блюдо? – спросила Маргарет.
– Это одно из вкуснейших мексиканских блюд – кукурузные лепешки, обжаренные вместе с красным помидором и перцем Чили, нежная говядина, жареные кактусы, приправленные тертым сыром. Уверяю вас, кто попробовал это блюдо, будет его заказывать всегда!
Все решили заказать тосибо-исебоя. Женщинам заказали бутылку красного полусладкого вина, родиной которого была Мексика.
Серхио, отослав своего помощника, залез под автомобиль Петухова, достав из рукава длинную заостренную на конце проволоку, он без труда просунул ее в отверстие между щитками, предохраняющими двигатель от грязи и ударов с землей, проткнул бронзовую стенку нижней ванночки радиатора. На землю полилась маслянистая струйка охлаждающей жидкости, тосола. Аккуратно сложив тряпку, на которой лежал, он вытер проволоку, спрятал ее под комбинезон, после чего  подпихнул тряпку под струю тосола. 
– Что здесь произошло? – спросил подошедший помощник Мигель.
– Сам не пойму, стояла машина, никто ее не трогал, вдруг раздалось журчание. Посмотрел – охлаждающая жидкость вытекает из радиатора или двигателя, пока не пойму.
– Конечно, надо открыть капот и посмотреть, – согласился Мигель.
– Салон закрыт на ключ, надо идти предупредить хозяина. Ты посмотри, чтобы тосол не растекался, может, найдешь посуду, куда он стечет. Займись этим, Мигель, я пойду искать хозяина, доложу о происшествии дону Каутемок.
Хозяин Кемпинга, узнав о случившемся, поручил Серхио принять все меры для скорейшего ремонта машины, за счет заведения.
– Но, сеньор, машине не менее пяти лет, она старая, нашей вины нет! – пытался возразить Серхио.
– Это не играет никакой роли, делай, как я сказал. Добрые вести расходятся очень быстро, мы приобретем много клиентов, когда люди в городе узнают, что наша компания оплачивает любой ремонт автомобилей наших клиентов. Ты меня понял? Иди, работай.
Компания заканчивала обед, когда в зале появился Серхио. Окинув взглядом зал, он увидел Кашеварова и направился к нему.
– Тысяча извинений, сеньор Петухов, но из радиатора вашей машины бежит охлаждающая жидкость. Может быть, я и мои механики могли бы вам помочь прямо здесь, но машина закрыта на замок и поставлена на сигнализацию. Если вы дадите ключи, пока отдыхаете, мы постараемся устранить неисправность.
– Спасибо, Серхио, но я хочу сам посмотреть. Извините, господа, я вынужден вас покинуть. Марина, если неисправность не удастся устранить до вечера, наши новые друзья тебя подвезут до дома.
– Конечно, можете не сомневаться, идите, ремонтируйте машину и не торопитесь! – сказала Маргарет.
– Я еще раз извиняюсь за причиненное беспокойство, – уходя, сказал  Серхио.
– Глядите – сеньор, мы подложили тряпки, чтобы жидкость не растекалась по асфальту. Мигель банку приспособил для сбора жидкости. Откройте капот, я хочу посмотреть, что случилось, – предложил он.
Кашеваров открыл салон, открыл замок капота. Серхио поднял его и поставил на стойку. Внимательно осмотрев вентилятор и лобовую часть двигателя, он начал осмотр радиатора, но видимых повреждений, потеков не было видно.
– Странно, видимых повреждений на лобовой части двигателя и радиаторе не видно, тогда где мог вытечь тосол? – рассуждал он, внимательно осматривая радиатор. – Сеньор Петухов, мы приготовили канистру охлаждающей жидкости, если вы позволите, мы нальем в радиатор и сразу увидим, откуда она вытекает.
– Серхио, конечно, я не возражаю! Заливайте.
Оказавшийся рядом мексиканец в форменной одежде поднял канистру и стал заливать тосол через горловину. Все услышали, как он зажурчал стекая  на асфальт.
– Хватит лить, все ясно. Скорее всего повреждена нижняя ванночка радиатора! – поставил диагноз Серхио. – Сеньор, вы член Американской ассоциации автолюбителей? – спросил он у Петухова.
– Конечно, вот моя карточка. Плачу взносы регулярно, каждый год.
– В таком случае ремонт оплачивает наше заведение, поскольку машина сломалась на нашей стоянке, – сказал Серхио.
– Не надо, Серхио, машина уже старая, причем здесь ваше заведение? – пытался отговориться Петухов.
– Нет, сэр! Я получил четкие указания хозяина и если не выполню, меня уволят. Вы можете возвращаться в кемпинг, продолжать отдых, весь ремонт я беру на себя. Мигель вызови автоэвакуатор авторемонтной компании! – сказал он своему напарнику. – А вам, сеньор, я настоятельно рекомендую провести двадцать-тридцать минут в обществе дам, я вас позову, если вы настаиваете на присутствии во время ремонта.
Анатолий вернулся за стол.
– Что произошло? – с тревогой в голосе спросила Марина.
– Ничего страшного, успокойся. Очевидно, протерлась в месте крепления нижняя ванночка радиатора. Для мастерской это час работы. Что поделаешь, машина куплена с рук, ей уже пять лет, – сказал Анатолий, допивая свое пиво. – Сейчас придет автоэвакуатор, Серхио даст знать. Веселитесь, отдыхайте, не обращайте на происшествие внимания.
Вскоре в проходе появилась фигура Серхио, который призывно помахал рукой.
– До свидания, господа, сожалею, что обстоятельства вынуждают покинуть вас! – на прощанье сказал Анатолий, направляясь к выходу.
– Сеньор Григорий, я отправил эвакуатор в мастерскую вместе с вашей машиной. Садитесь ко мне, я вас отвезу в мастерскую, там узнаем, когда будет сделан ремонт. Там работает много знакомых мексиканцев, я попрошу, чтобы сделали ремонт без очереди, – говорил Серхио, гостеприимно распахивая дверцу  своей машины для пассажира. – Пойдемте, сеньор, узнаем, что с машиной и когда она будет готова, – предложил Серхио, остановив свой автомобиль возле ворот автомобильной мастерской.
– Здравствуйте, сеньоры! – поздоровался он, входя в помещение мастерской.
– Здравствуй, Серхио, ты сегодня как-то необычно обрядился, слышали мы, ты желаешь заработать все деньги! – сказал один из мексиканцев, и все дружно засмеялись.
– Все деньги заработать просто невозможно, но я к этому стремлюсь. Приглашаю всех отдохнуть в наш кемпинг на берегу Лесного озера. Гарантирую скидку пять процентов своим  землякам. Сеньоры, сколько времени потребуется для ремонта машины этого господина?
– А ты что об этом печешься?
– Вы знаете, радиатор потек на территории нашей стоянки, поэтому мой хозяин потребовал, чтобы ремонт был произведен быстро и за наш счет.
– Глядите, амиго, наш Серхио солидную фирму нашел! Можем сказать, что течь образовалась от старости. Протерся в одном месте лист латуни, из которого изготовлена нижняя ванночка. Нам нужен всего один час, чтобы снять радиатор и запаять его оловом. Пусть господин посидит в кафе, баре, а через час мы все исправим.
– Сеньор Петухов, здесь рядом есть замечательный пивной бар «Золотой Краб». Там продают замечательное мексиканское пиво, темное, баварское и хорошую текилу. Настоятельно рекомендую отдохнуть в этом баре.
– Спасибо, Серхио, я давно не был в «Золотом Крабе», отвези меня туда, пожалуйста.
– Без проблем, сеньор.
Остановив машину у дверей бара, Серхио сказал: Извините сеньор, я в таком наряде не пойду, земляки будут долго смеяться. Вы отдыхайте, а я подгоню вашу машину под это окно, передам вам ключи.
– Хорошо, Серхио, ты меня уговорил. Я с удовольствием посижу этот час в баре.
Войдя в бар, Анатолий поздоровался с Крузейро на правах завсегдатая, небрежно кивнул в ответ на приветствие бармена.
«Явился навстречу своей смерти!» – злорадно подумал Астахов, глядя вслед, вошедшему в бар предателю. Выждав секунд тридцать, он зашел следом и слегка кивнул сидевшему там напарнику в сторону садившегося за стол Кашеварова. По глазам он понял, что тот догадался.
К Петухову подошел Крузейро.
– Добрый день, сеньор, вас так долго не было. Что-то случилось?
– Нет, Крузейро, все в порядке, просто был завален работой. Сегодня у меня есть один час, пока автомобиль находится в ремонте. Я намерен кутнуть!
– Вам принести как обычно или будете делать другой заказ?
– Нет, Крузейро, пока как обычно, а через полчаса еще кружку пива и стаканчик текилы «Милагро».
– Спасибо, сэр, за заказ, я сейчас принесу! – сказал официант, убегая в зал к барстойке, у которой стоял плотный господин в плаще и широкополой мексиканской шляпе. Повернувшись спиной к посетителю, официант одними губами произнес:
– Будет сидеть час, потом уходит. Просил по истечении получаса повторить заказ.
– Спасибо, Крузейро, ты настоящий друг. Допив пиво, Астахов вышел на улицу и сразу посмотрел на часы, было три часа тридцать минут. Сев на лавочку, стоявшую под кроной клена, он достал сигареты и прикурил одну из них, не меняя позы совершенно отключенного от мира человека, наслаждался дымом
 
Какое-то подсознательное чувство тревоги не покидало Анатолия и он пытался просчитать, откуда оно идет. «Странно, со мной ничего подобного раньше не было» – подумал Кашеваров и выпил стаканчик текилы «Милагро». Он со своими доходами мог себе позволить баловать себя выдержанной десять лет в дубовых бочках кактусовой водкой. Янтарная жидкость обожгла рот и растеклась по всему телу приятной волной тепла. Вместе с приятным чувством легкого опьянения проходила настороженность.
В штате Вергиния закон разрешал водителям употреблять алкоголь в малых количествах, поэтому любой водитель мог себе позволить стаканчик-два текилы или виски и пару кружек пива.
Анатолий пил пиво и закусывал, глядя на разношерстную публику. Пивной бар слыл дорогим в городе, и малоимущие сюда не заходили. Люди увлеченно разговаривали либо наслаждались одиночеством, пробуя пиво и отдавая дань закускам. В бар вошел очередной посетитель, остановился возле барстойки.
Чувство опасности не покидало Кашеварова, он резко вздрогнул, когда услышал мужской голос.
– Сеньор прикажет подавать пиво и текилу, полчаса прошло, – услышал он голос Крузейро. Анатолий утвердительно кивнул головой и наблюдал, как Крузейро, ловко лавируя между столиками, подошел к бармену и передал заказ. Он видел, как тот кивнул головой, и потянулся к стаканчикам, горкой возвышавшимся на стойке.
Астахов спиной почувствовал, что за ним наблюдают и он не сможет незаметно положить в пиво быстворастворимую таблетку.
 Иван, видя, что операция на грани срыва, вытащил сигарету и обратился к сидевшему рядом с ним господину:
– Прошу прощения за назойливость, не одолжите ли мне на минутку вашу зажигалку?
Петухов повернул к нему голову, взял со стола свою зажигалку и со словами: – Пожалуйста, прикуривайте! – передал  соседу. Дождавшись, когда тот вернет ее, положил на столик и вновь принялся смотреть в сторону  барной стойки. На его столике стоял пустой стаканчик из-под текилы и тарелочка с порцией тако. Когда он повернулся к барстойке, увидел, что официант несет ему на подносе кружку темного, любимого им по Мексике баварского пива, рядом стоит стаканчик текилы. В другой руке он нес картонный кружок под кружку. Бармен наливал в кружку пиво вновь вошедшему господину, севшему на высокий табурет у  стойки.
«Просто расшалились нервы, сказывается нервное напряжение двух лет нелегального проживания» – успокоил Кашеваров себя
Положив картонный кружок и поставив перед посетителем пиво, официант спросил:
– Не желает ли еще чего заказать сеньор?
– Нет, Крузейро,  спасибо.
– Приятного аппетита! – пожелал официант,  отходя к стойке. Он сел на высокий табурет, где сидел всегда, когда не было посетителей.
Сделав большой глоток пива, Петухов принялся за тако, запивая глотками пива и наслаждаясь жизнью. Но от незнакомого ранее чувства страха и опасности вновь противно защемило сердце.
Оторвавшись от трапезы, Кашеваров осмотрел зал, но все были заняты своими привычными делами и никто не обращал на него внимания.
«Надо сходить к психиатру, попросить каких-нибудь успокаивающих медицинских препаратов», – подумал он.   
Астахов смотрел на часы, минутная стрелка, как ему показалось, летела по циферблату. Прошло двадцать минут, как посетитель начал пить пиво, но, судя по всему, он не собирался уходить.
Напряжение возрастало с каждой секундой. Смерть предателя в пивном баре не входила в их планы, так как косвенно ставила под удар Крузейро.
«Чего расселся, уходи!» – мысленно прогонял его Астахов.
В это время под окном бара остановился автомобиль, из которого вылез сияющий Серхио. Он, видя, что Григорий  заметил его через окно, потряс в воздухе ключами, приглашая в машину. Тот допил пиво и, подойдя к стойке, рассчитался с официантом, дал ему несколько долларов чаевых.
– О, сеньор, вы так щедры, приходите еще, я угощу для вас самой лучшей текилой! – растроганно сказал официант.
– Спасибо, Крузейро! В следующую субботу я обязательно воспользуюсь твоим предложением, – сказал Петухов, направляясь к выходу.
– Счастливого пути, сеньор! – пожелал ему официант и улыбнулся своей обычной улыбкой. «Нет, надо обязательно сходить к доктору, так можно сойти с ума от страха!» – подумал предатель, направляясь к выходу.
 В это время сидевший у барной стойки мужчина с аккуратной бородкой в упор посмотрел на него. В его взгляде было столько неприязни и отвращения, что Кашеваров отшатнулся.
Теперь он понял, почему на уровне подсознания весь день испытывал страх. «Этого не может быть! Это плод моего воображения!» – вновь попытался  успокоить себя Анатолий. В сидевшем  мужчине, несмотря на бороду, он узнал Астахова!
«Господи! Они меня выследили! Надо быстро уезжать!» – подумал он, покрываясь липким потом, который начал обильно стекать по лицу, попадая на губы. Облизнув их, предатель почувствовал сладкий вкус пота, который он приобретает в минуты животного страха за свою жизнь! Не видя ничего перед собой от страха, бросился к автомобилю, вырвал ключи из рук шедшего навстречу Серхио, попытался открыть запертую на ключ дверку. Когда он дрожащей рукой пытался вставить ключ, не попадая в скважину, проходивший к своему автомобилю мужчина, просивший у него зажигалку, сказал на чистейшем русском языке:
– Привет тебе, Иуда от, твоих мексиканских коллег! 
Это окончательно вывело Кашеварова из себя: «Откуда они узнали обо мне? Надо срочно сообщить охране школы!» – Сладкий пот неминуемой смерти заливал глаза, оставлял на губах приторно-сладкий вкус как предвестник скорой смерти.
Трясущимися руками Анатолий,  наконец, открыл дверку, вставил ключ в скважину замка зажигания и потянулся к ручки дверки, пытаясь закрыть ее.
Подошедший сзади бородатый мужчина придержал дверку и в полупоклоне на русском языке сказал:
– Привет, стажер! Как там тебя сейчас зовут – Мигель Гонсалес или Григорий Петухов? У тебя одно имя – предатель! Одна участь – смерть!
«Господи, это Астахов! Они меня выследили, выследили, они меня убьют!» – лихорадочно думал Кашеваров, запуская двигатель и блокируя дверки автомобиля.
Нажав на педаль газа, он на большой скорости выскочил с парковки на проезжую часть улицы, сладкий пот смерти заливал глаза и попадал на губы. В угасающем сознании отпечатался полупоклон Астахова и его слова: «У тебя одно имя – предатель! Одна участь – смерть!».
Его автомобиль, проехав два квартала от пивного бара, резко вильнул, выехал на полосу встречного движения, перепрыгнул через бордюрный камень и на большой скорости въехал  в бетонный столб.
Уезжавшие в противоположную сторону оперативники в зеркало заднего вида видели столб огня и дыма, вырвавшиеся из разбитой машины Кашеварова.
– Собаке собачья смерть! – сказал Астахов, направляя автомобиль к выезду из  тихого американского города Ричмонд на скоростной хайвэй, ведущий в Вашингтон.
Через пять минут  в дежурную часть полицейского участка поступил звонок о дорожно-транспортном происшествии и пожаре. Когда наряд полиции прибыл на место происшествия, пожарные скатывали шланги, а от разбитого «джипа» шел пар.
Шериф подошел к пожарному брандмейстеру.
– Что здесь произошло?
– Со слов очевидцев, этот автомобиль на большой скорости выехал из-за перекрестка. Водитель не справился с управлением, его выбросило за обочину, после чего он на большой скорости врезался в бетонный столб и загорелся.
– Террористический акт исключаете?
– Совершенно, при ударе аккумулятор выскочил из гнезда и замкнул накоротко. Следом загорелась электропроводка, расплавленная, горящая изоляция капала на землю, куда выливался бензин из поврежденного бензобака. В результате произошло возгорание и пожар автомобиля.
– Хорошо, завтра направьте отчет в мой офис, – распорядился шериф. – Ребята, опросите свидетелей и установите, кому принадлежит автомобиль, – приказал он своим помощникам.
– Сделано, сэр! Автомобиль зарегистрирован на человека без гражданства, преподавателе школы с военной базы нашего города  Петухове Григории Ивановиче.
– Час от часу не легче! Прекратить дознание, обеспечить охрану территории до приезда военных властей. Сообщите о происшествии дежурному офицеру военной базы, – садясь в автомобиль и включая сирену, приказал шериф: «Наберут недоумков со всего мира, а они мне потом портят данные по происшествиям. Их курсант, сами пусть разбираются!».
Дежурный офицер, приняв звонок от помощника шерифа, сказал в трубку:
– Хорошо, высылаю наряд курсантов, они примут меры к охране места происшествия. Я позвоню военному прокурору города. 
Через двадцать минут прибыл военный прокурор со своими помощниками, началось дознание. Очевидцы говорили о том, что в аварии виноват сам водитель, выехавший на перекресток на большой скорости и не справившийся с управлением. Кроме того, судебный медик, осматривавший труп, сообщил, что из ротовой полости потерпевшего явно чувствуется запах спиртного.
Собрав объяснения, военный прокурор позвонил в Вашингтон своему начальнику.
– Вы считаете, что имеет место нарушение правил движения преподавателем?
– Да, сэр, пока все говорит за это. Кроме того, от трупа исходит запах спиртного.
– Он был пьян?
– Об этом не могу сказать, степень опьянения установят эксперты при вскрытии.
– Хорошо, Гринберг, большого шума не поднимайте, держите меня в курсе всего расследования. До свидания.
– Да, сэр. До свидания!
Марина, узнав о гибели мужа, побелела как мел, но ничего не сказала. Из глаз ее брызнули слезы, она своим женским чутьем поняла, что ее мужа убили. Не просто убили, а отомстили за предательство.
«Так и должно было произойти, кровь товарищей, предательство российские оперативники карают смертью!» – думала женщина, из глаз которой лились горькие слезы.
В этот же день из посольства России в Вашингтоне в Москву улетела шифротелеграмма: «Москва, Ясенево. Соколу.
                Совершенно секретно.
Операция благополучно завершена, отбываю к месту службы.
                Астахов».

Через неделю в присутствии большого стечения народа генерал дон Сантьяго Каудильо вручал награды президента республики.
Родриго за участие в операции был награжден орденом.
Старому Хосе Куатемок, на лице которого сияла улыбка, генерал прикрепил к пиджаку медаль «За доблесть». Счастью Хосе не было границ, он был первым из донов награжден военной медалью, которой награждают только за боевые операции.
В новую пивную Хосе собрались все участники операции, столики были накрыты и на улице.
Участвующий в награждениях генерал Каудильо первый стаканчик текилы поднял за сотрудничество спецслужб России и Мексики  в изобличении преступников, проливших кровь мирных жителей на территории Мексики.  Он поблагодарил Астахова за участие в операции, подойдя к нему, поднял руку. Все притихли:
– Президент выражает глубочайшую признательность сеньору Астахову Валери  и награждает его медалью «За доблесть» – объявил генерал.
Адъютант протянул ему раскрытую коробочку, где на пурпурном бархате лежала отливающая золотом медаль, на муаровой ленте, по которой шли три полосы – зеленый, белый и красный. Медаль висела на ленте цвета государственного флага республики Мексика. 
 Прошло десять лет с тех пор, когда полковник Внешней разведки России Валерий Алексеевич Астахов ушел в отставку. В его уютной московской квартире в рабочем кабинете, заставленном книжными шкафами с книгами на испанском, английском, русском языках, в серванте на почетном месте в коробочке, обтянутой пурпурным бархатом, хранится памятная медаль, которой его наградил президент республики Мексика.
Годы бессильны стереть память о десятилетиях работы в разведке, когда один неверный шаг, одно неверное слово могли стоить жизни. Каждый год весной и осенью его начинают одолевать воспоминания о проведенных успешных операциях против американских спецслужб и ЦРУ, ошибках и провалах, неизбежных спутниках оперативной деятельности, о погибших при выполнении своего долга друзьях.
По ночам полковник Астахов по-прежнему воюет, разрабатывает и осуществляет операции, ходит на связь с агентами, спасается от провалов, участвует в ликвидации предателей.
Просыпаясь среди ночи, старый солдат достает из бара бутылку текилы,  нарезанный дольками лимон, наливает в стаканчик кактусовую водку и вспоминает былые дела.
Чаще всего приходят воспоминания о погибших друзьях. Они приходят к нему в воспоминаниях молодыми, живыми и красивыми,  он поднимает стаканчик, выпивает и вспоминает верных друзей, которые ценой своей жизни защищали свободу и демократию нашей многострадальной Родины на других континентах за многие тысячи километров от ее границ, притупляет боль утрат.
Текила на время приносят  облегчение.
Вот и сейчас, сидя в кресле у рабочего стола, он смотрит на дорогую ему медаль правительства Мексики, и вспомнилось несколько операций, проведенных на другом континенте, в далекой, напоенной зноем Мексике. 
Ветеран не любит жаркое лето, многолетняя служба в субтропических и тропических странах, где с утра и до позднего вечера с небосвода льются потоки   жары, выработала неприязненное отношение к жаркому солнцу.
Еще там, на службе в Мексике, ему снились засыпанная снегом Сибирь, в которой он вырос, рождественские и крещенские сорокаградусные морозы.  Иногда хотелось выть от тоски по Родине, по родным и друзьям! Он на своей шкуре испытал эту страшную болезнь ностальгию, которая то затихает, то вновь изматывает тело жуткой тоской по родным местам и, не стихая длится годами. Только тот, кто испытал приступы этой болезни, может в полной мере сказать, что он любит свою Родину такой, как она есть, готов отдать за нее свою жизнь без остатка.