Совгавань НК

     Ну, кто назвал этот край Муравией!?
     Гражданский?
     Военный?
     Ссыльный или доктор?
     Кто?!
     Может командированные или оседлые ланципуты?
     Из глубины глубин сохранилось и дошло загадочное и волнительное прозвище-диагноз: ланципупы. Кто они эти бесшабашные человеки или человечики? Лилипуты или гиганты? Гражданские или военные, охотники или беглые заключённые? Смешные или суровые? Местные или пришлые?
     Да кто их знает! Зайдёшь в какой-нибудь из неунывающих местных клубов-пабов-кабаков-ресторанов-забегаловок: «Два мушкетёра», «Морское собрание» или «Весёлую вдову» наконец, и там они на любой вкус, цвет, рост, интеллект… Всё зависит от дня недели, месяца и времени суток. А в основном от зарплаты.   
     А вот сама Гавань!? Сколько лет Советская, но всё же Императорская. Нет-нет да выскочит в разговоре. Просто так, без идей и мыслей. Без подтекста. Императорская!
     Императорская во всём. В мощи Советского Союза. В людях. Во всех временах. Даже в погоде. И зимой, и летом. И летом, и зимой.
     Зима тут сурова. И смотря с сопки на черно-белые полосы, теряющиеся вдали, никогда не поверишь в тёплую красоту этих мест. Там, за лохматостью, растущих в разные стороны, черно-белых берёз, какого-то серого, прижатого к земле, кустарника, белое поле. Ровное и огромное. До тёмной полоски скал, скрывающих горизонт. Там за скалами и лежит, наверное, линия горизонта. Чёрная и ровная. Как положено. Но верхушки скал задрапированы снегом и только в ясную, солнечную погоду можно увидеть выпирающие из белого полотна тёмные нитки их выступающих рёбер. Ну и сверху белый занавес ледяного тумана. Довольно грустный и долгий пейзаж с завывающим сопровождением обжигающего ветра. Долго. И холодно. Ударно величественно.
     Оживление наступает весной. Грохотом и выстрелами уставшего за зиму льда. Гавань превращается в огромную шахматную доску с медленно перемещающимися в глубоком чёрном космосе воды клетками. Квадратными, треугольными, широкими и круглыми, длинными и мелкими. Разными. Их объединяет поистине императорское величие и плавность. Бредут себе тихонько и бредут. В даль. К океану. К скалам. Куда прикажет Луна и ветер. Даже появившийся, чёрной мышкой, чадящий веселым дымком застоявшихся двигателей, тральщик, не оскорбляет их важности. А кораблик, покрутится, покружится вокруг льдин, да и исчезнет в складках ещё спящего берега.
     Муравия…
     Да какая она Муравия?!
     Мурашки по спине это и есть она, Муравия?
     Ну, наверное, не сейчас. Муравия начинается позже.
     Тогда, когда идёшь себе, идёшь и врезаешься в столб гудящих на вечернем солнце комаров. Мелких, злых, кусучих. До мурашек. До гнуса. Проснувшегося и спрятавшегося в начинающих отогреваться чащах. По серой, ещё местами укрытой снегом, земле, начинают появляться жёлто-зелёные ручейки травки. Самое время нырнуть к берёзам, сделать глубокий надрез, приладить деревянный сток и закрепить ведро. И уйти, хлопая себя по щекам, по мошкам, облепивших лицо, изголодавшихся за зиму по человеческому теплу. Уйти, чтобы вернуться завтра. Или позже, чтобы напиться свежего берёзового сока, подкормить жужжащую летающую массу кровопивцев.
     Берёзовый сок по утру, ломящий холодом зубы, согреваемый вырывающимся паром изо рта… Это весна.
     Ночь. Две. Три… И на плачущих склонах уже улыбаются и радуются тебе маленькие солнышки мать-и-мачехи. Да и лес не отстаёт. Сквозь черноту стволов пробиваются первоцветы…  Белые, жёлтые, красные…
     Ненадолго…
     День. Два. Три… или пять? Или десять? Кто-то невидимый и могучий, огромным взмахом руки кидает на лес, на весь лес-тайгу, огромную жёлто-рыжую сеть. Чёрная вода в белых разводах льдин ещё видна сквозь темно-ржавую паутину зарослей. До поры. До времени. Сдёрнули одну сеть и укутали мир в зелёную, задающуюся своей свежестью, тюль. Мир изумрудной тюли. Тюль изумрудного мира. Весна… Праздник новой жизни.
     Когда Гавань прячет запоздавшие льдины, склоны съедают остатки снежных наледей, мир вокруг пропадает, скрывается под густым зелёным ковром, земля исчезает и растворяется вспыхнувшим - взорвавшимся буйством трав и цветов. Травушка-муравушка полноправной царицей шумит миром. Рассвет!  Смеющиеся, переливающиеся речки голубым небом режут зелёное царство вступившей в свои права Муравии и несут её цветы к Императорской Гавани Великой Страны - Союза Советских Социалистических Республик. 
     Что такое Совгавань? Миллионы ответов и ещё больше вопросов.
Что такое это место на краю земли или на его начале?
     Муравия…
     Совгавань…
     Точка?
     Линия?
     Огромный зелёный океан, рождённый где-то там, на далёком холодном берегу и совсем не различимым с запада. Нетронутый безжалостной рукой всё перемалывающего ледника. Рождённый маленькими ветрами и редкими русскими берёзами. С каждым кругом солнца набирающий энергию ветер. С каждой капелькой энергии набирающий силу лес. Ветерок превращающийся в ураган. Берёзки, плавно поднявшиеся в огромную тайгу. И этот огромный, бушующий океан постоянно несётся с запада на восток. На восток. С запада. До самых солёных вод далёкого и такого близкого океана. Несётся померится силой и удалью. Ропща и завывая, в порыве нерастраченной энергии вырывая вековые деревья с корнями, поднимая и кидая, объявляя о своей силе и могуществе. Несётся не ведая, что впереди его ожидает разный и коварный океан. Со своим могуществом и силой.  Две силищи. Одни из самых сильных на планете стремятся к схватке друг с другом… но океан разбивается о скалы и кручи, а тайга добегает до края скал останавливается на самом краю. Так и стоят друг перед другом два исполина. Изредка кидая камнями в одного, и обрушивая свой бессильный гнев мириадами брызг в другого.
     А между ними люди…  на стыке стихий, эпох и миров.
     Крохотные, щуплые.
     Из мяса и костей.
     Силой духа вросшие в эту землю из скал.
     Совгавань, прозванная кем-то очень романтичным… Муравией…