ЧАСТЬ 2. ПЕРВЫЕ ДИАЛОГИ
Я всегда старалась много разговаривать с Серёжей, петь ему куплеты из песен, с тем, чтобы он лучше усваивал произношение, запоминал слова, на слух расширял свой словарный запас. Нередко нарочно произносила вслух какие-то "корявые" иностранные слова, чтобы и к ним привыкало его ухо, возникал интерес к их повторению и пониманию. Нередко из всего этого получались какие-то забавные штучки, курьёзы.
Так, например, частенько я напевала ему весёленькую песенку "Капитан, капитан, улыбнитесь. Ведь улыбка - это флаг корабля... Капитан, капитан, подтянитесь… Только смелым покоряются моря..." Серёжа прислушивался, песенка, похоже, понравилась ему, и он стал вроде как подпевать маме. Стали разучивать вместе. Первые две строчки усвоили, а когда дошли до слов "подтянитесь!" - сын неожиданно дополнил - Штанишки! - Это, конечно, была реакция на постоянно повторяемое мамой:
- Сыночек, давай подтянем штанишки!..
После года и семи месяцев на вопрос: - Кто Серёжу обижает в садике? - неизменно громко и выразительно отвечал: - Курбаков! - или: - Курбаков Андрей! - /Кто был этот мальчик - я не знаю и по сей день/...
Однажды в год и семь месяцев сын поинтересовался: - Почему собака кусается? - Право же, почему?...
На попытку посадить его насильно на горшок всерьёз забеспокоился и стал отмахиваться: - Не надо! Не надо! Не дам Серёжу!..
Сыну год и десять месяцев. Мама рассказывает ему самые простенькие сказочки, которые обычно начинаются словами: "Жили-были дед да баба..." Серёжа привык к такому началу. И потому, когда мама начала однажды сказку о репке: «Посадил дед...» - Серёжа подсказал: - бабу...
Он растёт в кругу детей своего возраста, в общежитии, с общим коридором, который заменяет малышам двор. Резко различает ребятишек: одних часто обижает, от других получает сам и никогда не пытается от таких защищаться. Очень любит белокурую соседку Олю /на полгода старше себя/. Охотно и долго катает её в коляске, зазывает к себе домой, радостно показывает и отдает ей игрушки. Однажды блаженно, долго катая её в коляске по коридору, наконец останавливается, нежно касается рукой её щеки и восхищенно произносит: - 0ля краси-и-вая!
...Мама часто слушала пластинку Булата Окуджавы и нередко подпевала ему. Однажды Серёжа тоже подключился к исполнению песни о шарике, который улетел. Он вовремя подсказал маме:
- Старуха плачет... - Мне понравилось, что запомнил это слово "старуха", которое, наверняка, нигде больше слышать не мог...
Мама моет посуду у раковины. Серёжа ходит вокруг, держится за мамины колени, ему скучно. Наконец что-то осеняет его: он подымает сзади мамин халат и озабоченно спрашивает: - Ты покакала, покакала?- (Опять трансформация привычной мамочкиной заботы: - Сыночек, ты покакал, нет?)...
Серёжа уже большой шутник, любит дразнить меня, дёргать за волосы или щипать, и, кажется, очень доволен, если я сержусь. Одно из его любимых выражений теперь: - На учки, на учки! - что значит "на ручки!". Причём, если я всего-навсего сажу его себе на колени, то сразу же звучит новая команда: - Постаить! – (Обожал вертикаль!)...
Удивительно, но в годик и девять месяцев эта крошка отлично понимал мои шутки и юмор. Глазки при этом так озорно щурились, блестели, как у заговорщика. Я даже удивлялась, откуда это в нём так рано?
- У-у-у, - старательно гудит и трясёт ручками-кулачками, копируя это с меня. (Что обозначает чертовский холод в нашей комнатушке...)
На улице любит приклеиться к какой-нибудь компании детишек (проходящих мимо школьников), которые валяются в снегу, хохочут - и сам хохочет вместе с ними…
В этом возрасте любил броские, яркие, крупные игрушки. Пытался отнять такие у детей, если не давали поиграть, то горько и безутешно плакал. После двух лет стал понимать, что игрушки чужие, уже не плакал, а хитровато выжидал, пока хозяин игрушки наиграется ею, бросит, и тогда брал поиграть.
На улице почти никогда не обижал детей. Но после двух лет уже поймёт, что безбоязненно можно толкнуть того, кто поменьше...
Очень гордился вниманием чужих людей (покатали на велосипеде, взяли на руки, доверили подержать игрушку). В этом, вероятно, сказывалось отсутствие папы, да и вообще близких ему, кроме мамы, взрослых людей. Папы же явно не хватало уже в этом возрасте.
Весной снова болел простудными заболеваниями, кашлял, и снова встал вопрос о том, чтобы лечь в больницу. На работе у меня участился террор дуры-директорши по части частых болезней моего сына, и потому я снова была вынуждена согласиться отдать малыша в руки эскулапов. Теперь, конечно, я каждый день бегала проведать свою лапку, принося разные гостинчики, но всё равно на душе было тяжело, да и лечение мало что давало. После выписки из больнички, точнее, первого мая, мы сразу же отправились с сынишкой поправлять его здоровье к бабушке. Ему – годик и десять месяцев, мне же через неделю предстояло уезжать.
На просторе почти деревенского подворья Серёже, конечно, было вольготно и хорошо. Он радостно бегал повсюду. В палисаднике как раз зацвели тюльпаны, и он всё приглядывался к ним, а то и с удовольствием рвал их головки, преподносил нам с бабушкой или разбрасывал по двору. Запомнился случай его небывалого удивления: из летней кухни вышел погулять маленький котёнок. Серёжа замер на месте: - Кто бы это мог быть? - Застыл и котёнок, уставившись на гостя. Наконец, котёнок первый хотел продолжить свой путь. Серёжа с опаской помчался к маме. Через несколько дней привык, осмелел, и даже иногда не очень ловко таскал на руках несчастное животное...
В гостях у бабушки научился очень забавно бегать. В какой-то сосредоточенной задумчивости, слегка понурив, наклонив влево, голову, глядя куда-то в сторону, через плечо... мелкими шажками, слегка вприпрыжку... Очень забавно было наблюдать эту походку-бег, но, главное, что никогда более ничего подобного за ним не замечу...
Когда через три месяца мама (я) приехала за Серёжей, чтобы забрать его снова домой, и, наконец, сумела его расшевелить так, что он поверил в Реальность существования мамочки, он неожиданно, наивно и радостно... пожаловался. Стоя на диване у стеночки, заложив ручки за спину и играючи животиком - то втягивая его, то выпячивая, он сказал почти скороговоркой:
- А бабушка била Серёжу по попке! - Присутствующая здесь бабушка только засмеялась, а я увидела другое: маленькому так не хватало мамочки, чтобы просто пожаловаться, даже на несущественное... И, помнится, в глазках его мелькнуло тогда что-то умное, словно он понимал, что нехорошо жаловаться на бабушку... Однако же что-то очень детское взяло верх. Такой был всплеск радости от приезда мамы. И показался мне малышок такой большой загадкой, как дельфинёнок в океане...
Оказывается, бабушку Серёжа величал не иначе, как Марией Ивановной. По примеру молодой соседки тёти Люды. Например, проснувшись после обеденного сна, он открывал форточку и непременно кричал во двор: - Мария Ивановна, Серёжа проснулся!..
...В поезде, когда мы с ним ехали домой с юга, искал общения с другими детьми, просил их игрушки. По приезду домой мама как-то познакомила Серёжу с сослуживцем дядей Володей. Однажды в выходной день вместе пошли на речку. Там Серёжа вовсю смешился, баловался с дядей В., тыкал в его живот: - Пупа, пузя...
Дома, после речки, дядя Володя подбрасывал Серёжу вверх, играл с ним, и тем очень понравился Серёже. Я всегда видела и понимала, что сыну просто физически не хватает отца. Этот день подтвердил все мои тревоги. Хотя сам Серёжа никогда не заговаривал об этом. И вот теперь ему, конечно, очень хотелось выяснить отношения и назвать этого ласкового дядю папой. После прогулки на речку, сидя на стуле у окна в нашей тесной комнатке (мама - на кровати, дядя В. - на стуле у шкафа), Серёжа никак не соглашался сесть кушать. На мамины уговоры он произнёс какую-то фразу и закончил её не очень решительно смущённым вопросом:
- А дя... папа тоже будет кушать? - И вдруг умолк, как будто испугавшись смелости ли, запретности прозвучавшего вопроса; смущённо и чуть-чуть виновато, вопросительно глядя то на меня, то на дядю, ожидая нашего ответа. Такую надежду услышала я в его вопросе, и мы, конечно, поняли, что мальчик ждал подтверждения своей надежде, что этот дядя - его папа. Больно было произнести вслух, что это не папа. Мы только пару раз переглянулись с Володей и горько промолчали. Серёжа, наивный умненький мальчонка, всё понял, и больше (вроде как запретного для него) слова "папа" не произносил. Хотя я лишний раз убедилась, какой у меня умный, тонкий и несчастный сынишка...
Иногда в нашем общем коридоре я замечала, как малышу желалось, чтобы кто-то из чужих взрослых обратил на него внимание и наряду с собственными детьми и с ним побаловался, подбросил его вверх, а иногда, возможно, и угостил горячим блинчиком. Сам никогда не просил, не умел, или не позволяли ум, достоинство, гордость, робость? Но замечали его только двое, дядя К. и тётя 3. из соседней квартиры. Может быть, именно поэтому он раньше многих других имён детей с нашего этажа стал произносить имена Зоя, Регина(дочь 3.).
В два года и месяц продолжались и различные забавные /с моей точки зрения/ знакомства Серёжи с окружающим миром, усвоение новых понятий, слов, ситуаций. Так, в августе идёт передача "Песни и танцы цыган". Показывают группу цыган, едущих на лошадях, в кибитках.
- А кто это? - спрашивает сын.
- Это цыгане, - объясняю. Тогда Серёжа достает из шкафа свою лошадку из папье-маше, садится на неё и искренне вопрошает:
- А это какая цыганя?..
Утром, одеваясь в садик, поглаживает меня: - Мама... моя мама... - немного помолчав: - Мама артистичная...
В выходной за обедом изрёк новое: - Мама шкодливая...
Однажды вечером, устав от игр, Серёжа сказал: - Я буду рисуть... - Занятая чтением мама тут же откликнулась: - Рисовай, сыночек...
Рисуя, Серёжа уронил ручку. Не желая слезать со стула, он приказал: - Дай мне ручку. - Мама, как всегда, пожалела сыночка, встала с кровати, подала ручку, при этом заметив: - Надо сказать, сыночек, так: - Мама, дай, пожалуйста, мне ручку... - Серёжа тут же опять бросил её на пол и вежливо повторил: - Мама, дай, пожалуйста, мне ручку...
Слышу, хвалится подружке Насте: - Вот так поёт: - У-у-у... У нас есть гитара... - и вертит в руках конверт от граммпластинки с портретом Б.Окуджавы, который только что пристрастно выпросил у меня подержать...
В коридоре стоят чужие велосипеды. Боясь, чтобы сын не повалил их на себя, мама советует: - Не трогай чужие велосипеды. - Серёжа тут же обращается к стоящей рядом (с воздушным шариком в руках, предметом Серёжиной зависти) Регинке: - Не трогай велосипед, а то упадёт, разобьёт тебе головку, и не будет у тебя шарика...
Как-то после купания несу сына на руках на кровать и умиротворённо произношу: - Маленький ты мой... пупсик!
Серёжа смотрит на маму во все глаза и молчит. Я поняла, что ему что-то не понравилось. Но что? И повторила: - Мой ты пупсик!
Серёжа опять молчит. Обиделся ли? - не понятно. - Серёжа пупсик или нет? - компромиссно спрашиваю снова. Сын молчит, смотрит как-то странно.
- Кто у нас пупсик, Серёжа или мама? - совсем уже уступаю я.
- Мама, - спокойно ответил сын...
Серёже два года и два месяца. Он отказывается кушать, мама не выдерживает и говорит:
- Сейчас пойду в магазин и куплю себе Вовочку, который всегда кушает кашку. - Поскольку сынишка уже не впервые слышит это обещание, он спокойненько отвечает: - Иди... иди, мама.
- Вот сейчас возьму денежки и пойду, - говорю я и беру в руки кошелёк. Серёжа тут же понял, что дело серьёзно, взялся за ложку и беспокойно воскликнул: - Я уже кушаю!..
- Тётя вос-пи-та-тель-на-я... - по слогам произнёс однажды мой сын после приезда с юга, рассказывая о делах в садике...
- А где Игорёк? - вспомнил как-то одного из соседских детишек. - В садике?.. А где Игорёковая мама?..
А в конце августа как-то произнёс перед обеденным сном:
- Мама дурная... - Откуда это? Способ усвоения нового слова или так скоро надоела мама со своими поучениями?..
Пока я была в отпуске, или в выходные дни, мы нередко ходили погулять в детский городок "Сказка". Здесь сын любил пошалить, побаловаться, особенно с другими ребятишками; за компанию с ними - убежать, спрятаться. А после двух лет появилось пристрастие к велосипедам. Выпрашивал детские двухколёсные, большие и тяжелые для него, водил по кругу с неописуемым восторгом на лице, очень благодарный за доверие ему такой интересной вещицы.
По-видимому, нуждался в какой-то деятельности: нравилось ему катать детские коляски, чаще игрушечные, выпросив их у девочек. В целом был бесхитростен в играх. Значений "моё", "своё" не понимал и в два года. Всё у него могли отнять. Не отдавал только очень нравящиеся, чаще – крупные, броские игрушки.
В этом возрасте совсем не любил качели, зато никогда не боялся фотоаппарата, привычный к нему с пелёнок (в раннем детстве много фотографировал папа). Вероятно, поэтому на общих снимках в детском саду всегда выходил хорошо, будто спозировав.
Однажды в сентябре шли с ним из садика. Возле стройки на груде кирпичей он увидел сломаную-переломаную, но большую, в полметра почти, машинку-самосвал, на двух колёсах. Воспылал невыразимым желанием: помчался за нею, взял, и всю дорогу сам пёр, именно пёр - другого слова не подобрать, её до дома. Машина была довольно тяжелой для него. Я помочь отказалась, ибо была против таких находок. Тогда он поставил её на землю, на два уцелевших колеса, сам упёрся руками в крышу её кабины - и так почти весь путь, в полусогнутом состоянии, толкал её вперед. Зато был предельно сосредоточен, доволен, важен. Наверное, до предела счастлив. Машина понравилась всей детворе этажа, и со всеми вместе Серёжа охотно таскал её повсеместно.
Замечу, нам мало везло по части игрушек: в тот период, как назло, почти всегда был пуст местный магазин, и то, что нравилось нашим детям, там никогда нельзя было даже увидеть, не то что купить.
…В этом возрасте любил прихвастнуть, удивить. Дома, хвастаясь, например, книжками, к которым его подружка Оля имела большой интерес, часто даже приседал слегка от радости Олиного внимания и удивления (то есть угождал на полусогнутых)...
Как-то, задержавшись на кухне, я не заметила, что сын привёл полный дом гостей - подружек с этажа. Войдя в комнату, я увидела следующую картину: Серёжа увлеченно и самоуверенно, широким жестом выбрасывал на пол всё содержимое из ящика письменного стола: пластинки, бумаги, письма... Хвастался, а рядом стояла Оля с широко раскрытыми глазами и поражалась такой дерзкой вседозволенности. (Она воспитывалась по большей части папой и была мудрее в вопросах, что можно делать, а что нет).
...Наверное, есть смысл сказать несколько слов о случившемся с нами феномене в сентябре. Как-то под вечер ко мне на дом по делу зашла одна из нештатных сослуживиц. Нужно было с ней отлучиться, выдать ей документы. На улице моросил дождичек, сын слегка болел, и она предложила: - Сходите одна, а я побуду с Серёжей. - Чтобы не суетиться: одевать ребенка, тащить его за собой, - я согласилась. Отлучилась примерно на полчаса, принесла нужные бумаги. Вернувшись, спросила: - Ну как вы тут?
- Всё нормально, - отвечает гостья, - читали, разговаривали. - Умилившись, она пооткровенничала: - У меня ведь двое своих таких внуков. Но меня к ним не пускают. Слышали, наверное, нашу историю? - Я припомнила, что был какой-то разговор, но я не вникала в суть, не знаю о чём речь...
- Невестка и свекровь считают, что я, тёмноглазая, плохо действую на голубоглазых внуков. Как будто обладаю сглазом...
- Да ну?? И в чём это сказывается?
- Дети плохо спят после встреч со мной… Представляете, у них высшее образование, а они верят в такое... - Я посочувствовала ей, она ушла. Вскоре мы легли спать.
Но что такое? Ровно в полночь я проснулась от похныкиваний сына: он никак не мог улежать на месте, стал непонятно корчиться, вытягивая ручки и ножки, вздымая животик. Так мы промучились всю ночь, я с трудом дождалась утра. В семь часов, набросив на сына покрывало, на руках понесла его в отделение «скорой помощи», которое, благо, располагалось прямо в соседнем с нами доме.
Дежурная врач ничего у сына не находила. Я подсказала, что вчера он грыз брикет сырого ягодного киселя, может, от этого вспучило животик? - Ну и что? Все дети грызут такой кисель, - ответила врач. Объяснений случившемуся мы так и не нашли.
Позднее, вдруг, я припомнила разговор со вчерашней гостьей, и тут меня в момент осенило - это же влияние Е.С.К.! Был обычный эффект дурного глаза! Вот и не верь в народную мудрость!
Я, конечно, тут же припомнила нашу первую встречу с этой женщиной в стенах учреждения, где я трудилась. После длительного отсутствия (декретного отпуска) вернувшись на рабочее место, однажды я увидела в кабинете сотрудников стоящую ко мне в профиль незнакомую женщину. Меня мгновенно как-то неприятно поразил её горбатый, хрящевидный нос, и первое, что мелькнуло в мыслях, помню, было слово «ведьма». Она показалась вылитой карточной дамой.
Поскольку сотрудники нахваливали её как внештатного работника, никто не заметил в ней ничего того, что заметила я, мне оставалось только постараться забыть о первом впечатлении и никому о нём не говорить. Что я тогда и сделала. Теперь же был случай убедиться, что глаз мой довольно точен. Но, понимая, что это не вина, а скорее беда человека, я по-прежнему не распространялась о своём мнении. Единственное, было жаль, что маленькому сыночку выпало пообщаться с эдакой дамой.
…19 сентября Серёжа снова уехал к бабушке. Теперь уже надолго, ибо мама (я) стала работать в другом городе, где для мальчика не было места в детском саду, а кроме того, приехавшая навестить внука бабушка, вовсе не узнала его: после «забот» воспитателей детсада стал он каким-то печальным, нежизнерадостным (были тому причины)...
Итак, мальчик уехал, и встретились мы с ним почти через полгода.
...Я приехала в бабушкин дом седьмого марта, около четырёх часов дня. Серёжу как раз укладывали спать. Поцеловав Серёжу (а он смотрел на маму полными недоумения и скрытой радости глазами) , я немного поговорила с ним и уговорила поспать, с тем, что позже мы пойдём гулять.
- Серёжа хочет спать? - спросила я, уверенная, что он ответит "нет", но он сказал "да", и, оставив его одного на кроватке в спальне, я вышла на кухню поговорить с бабушкой Машей и дядей Юрой, двадцатитрёхлетним моим младшим братом. Минут через десять по полу зашлёпали Серёжины ножки - он встал и объявил всем, что не хочет спать. Пришлось обуть его и показывать подарки.
Дядя Юра достал из большой сумки книжки, набор гоночных автомашинок, потом апельсины. Серёжа с первого момента стал "читать" книжки. Перелистав все их и послушав мамино короткое (неподробное) чтение, он скоро остыл к ним, и увлёкся машинками, называя их сначала гонками, затем "гончими", мотоциклетками, позже - мама научила - картингами. (Уже на другой день, правда, он поснимет все колёса с машинок, после чего поминутно будет донимать приказами "исправить", а две из них так и останутся лишь с парой колёс (другие затерялись), и Серёжиным вопросам не будет конца: - А какие машинки без колёс? I
Я должна была отвечать, называя номера. Оказывается, Серёжа у бабушки много чему научился, в том числе выучил все цифры и, естественно, теперь проверял и мои познания. Но это - завтра, а пока...
Серёжу очень заинтересовали мамины сумки. Правда, в большой он сразу разобрался и отнёсся к ней без особого интереса, зато маленькая... О, она стала предметом целой игры! I
Сын поминутно засовывал в неё свой нос, а затем и ручонку, доставал что-нибудь из мелких вещиц и все это потешно-озорно сопровождал медлительными вопросами:
- А что ту-у-та -а?
- А что ещё-ё-ё?
- А что ещё-ё-ё? - склонив головку, прищурив глазки, хитренько улыбнувшись, смотрел на маму, вероятно, весьма уверенный и гордый, что ему это можно.
Так извлёк он всё содержимое: документы, кошелёк, зеркальце, косметические наборы, носовой платок. Всё интересовало его, особенно почему-то самая крохотная коробочка с тенями для век (которую давным-давно уже мама возила и носила с собой совсем напрасно, без употребления).
- А какая это коробочка?.. Какие тени?.. 0ткрой… Нет, я только потрогаю... посмотрю... - Пока мама, наконец, сурово не произнесла: - Всё, посмотрел, а больше нельзя.
Оказалось, Сережа помнил о той машине, которую разбитую когда-то, перед отъездом к бабушке, принёс с улицы.
- А где у нас есть самосвал? - спрашивал он меня.
- Ты помнишь о нём, сыночек? Дома есть, ждёт тебя.
- А какой самосвал, большой? - и т.п. вопросам не было конца. Я ожидала, что он спросит о друзьях с этажа, о любимице Оле, но Серёжа ничего не спрашивал. Тогда я напомнила:
- Серёжа, а ты помнишь своих друзей, Олю? - Он не припомнил, но как будто тень грусти (воспоминания ли?) мелькнула на его личике, и он повторил без особого интереса:
- Какую Олю? Какую Олю? - Не припомнил, хотя бабушка подсказала, что иногда он вспоминал детвору.
А позднее мы с Серёжей вышли гулять. Было скользко, он задал мне неожиданный вопрос: - Почему я падаю?- (Хотя на самом деле не падал и даже не скользил в своих валенках).
- Скользко, сыночек, лёд под ногами, - ответила я.
- Не посыпали, подлецы, - тут же услышала в ответ от него оценку местной коммунальной службе (словами, конечно, бабушки Маши).
Мы шли по центру посёлка. Начинало едва-едва смеркаться (было около шести или семи часов вечера). На небе горело несколько звёзд. Серёжа заметил их и спросил: - А какая это звезда? - Я нашлась не сразу: - Большая… - 0н сообщил: - Яркая! - Опять спросил: - А почему она не падает? – Н-н-у-у… - стала думать я, а он тем временем рассказал: - А другие падают. А эта не падает. - И тут же пояснил: - 0на же воздушшная. - Сделал такой милый упор на букве "ш", что мне звезда эта представилась не только воздушой, но еще и объёмно-шарообразной.
На следующий день мы гуляли по парку, который был расположен недалеко от бабушкиного дома. Подходя к памятнику, он меня осведомительно спросил: - А какой это памятник дедушке Ленину? - Я не успела даже понять, что он желал узнать, как сын сам ответил: - Он бронзовый...
А узнав дорогу через парк к Дому Культуры, где, по всему видать,
раньше прохаживался уже с бабушкой, он вдруг уточнил: - Мы пойдем голосовать... - При этом сделав весьма потешное ударение на последнем слоге: голо-со-вать (ва-а-тъ). Получилось очень убедительно. И я поняла, что имею дело уже с гражданином своего отечества!
Подтверждением тому был и другой случай. Мы шли мимо здания местной власти (тоже недалеко от бабушкиного дома). Серёжа вдруг спросил: - Это какое здание?
- Большое. Дом.
- Это рай-исполком, - внушительно просветил меня сын. И я поняла: если мама характеризовала всё лишь эмоционально-эпитетно, то бабушка называла вещи по существу, и Серёжа отчасти уже впитал это...
В этот вечер Серёжа и мама легли спать вместе в прихожей комнате на широком диване. Серёжа у стеночки. Днём он мало давался обнять себя, поцеловать. В постели же мама хотела поцеловать его в щечку, но он стал вертеть головкой, не даваясь. Тогда мама взяла Серёжину ручку и стала её целовать, слегка прикусывая зубами. Серёже это понравилось, и он затеял целую игру. Время от времени он отнимал ручку, потом просил: - Ещё... Наконец охладел к этой забаве. Выключили свет, решили спать. Мама опять чмокнула Серёжу в щечку. Ему понравилось. Он стал тыкаться губками в мамины губы: - Давай целоваться... I
Затем куда-то зачем-то бегал (в дяди Юрину комнату, посмотреть, по
привычке, наверное, лёг ли тот спать), затем прибежал назад, стал забавно вертеть мордашкой и приговаривать: - Мы будем целоваться... - чем потешил
бабушку Машу.
Вообще он у бабушки хорошо подрос, развился, многому научился. В том числе и петь революционные и военные песни («Интернационал» и другие). Наша бабушка, дочь старого большевика, сама когда-то взрослела на фоне этих песен, вот и внуку досталось. На мою просьбу спеть сын не среагировал, не захотел. Но однажды, случайно, услышала, как он запел (кажется, из "Там вдали, за рекой"). Прислушалась и вслух восхитилась: - Серёжа поёт! - На что он совершенно неожиданно ответил: - Солдаты с песней шли в бой! - опять же сделав особое фонетически-смысловое ударение на словах "в бой!", и тут же повторил, так же решительно: - В бой шли! (Я так и села! Бабушка сделала из него еще и воина!).
Сказать по правде, до сего момента во мне присутствовало некоторое двоеборство, я всё сомневалось - стоит ли по психологическим соображениям в этом возрасте ребёнку рассказывать о войне, битвах и т.п. И для себя решила - нет, пока не нужно. Не нужно, чтобы ребёнок понимал это, задумывался над этим, знал о предназначении танков, самолётов, автоматов... И до сих пор я всячески избегала этой темы в разговорах с ним, а картинки военной тематики, попадающиеся в книжках, нарочито небрежно и быстро перелистывала, так что особого интереса к "военному делу" пока у сына не возникало. А если о чём-то подобном, бывало, и спросит, я слегка привру что-нибудь не обременительное для его восприятия - и тем кончалось. Бабушку же Машу о подобных своих намерениях я не предупредила, и вот был результат налицо. Ведь оказалось, песни - это ещё не всё.
Так, я привезла какой-то детский журнал, купленный где-то в киоске /вероятно, на вокзале/ для Серёжи ради ярких картинок. Журнал в расчёте на октябрятский возраст. Сын, конечно же, увидев его, сразу запросил читать, а, значит, и комментировать. Надо же такому случиться, что уже на первых страницах оказались нарисованными танки, солдаты, зенитки, горящие самолеты. Я, раскрыв такую страницу, тут же хотела её перелистнуть, дабы не коснуться запретной темы. Но, как говорится, не тут-то было. Серёжа сразу переспросил: - А это что? - Я притихла, не зная, что ответить. Он "выручил": - 3енитки... танки... А это что? - опять вопрос, показывает на самолёт с горящим крылом. - Не знаю, - опять хитрю я, а Серёжа продолжил: - Это самолёт. Он горит. Его подбили, враги. Враги... враги... - с выражением эдак повторяет. Я ужаснулась: мать честная! Бабушка Маша потрудилась! Я обняла Серёжу и поцеловала в головку: - Солдатик ты мой маленький. (Сереже два года, восемь месяцев, десять дней).
На следующий день во время прогулки я решила показать Серёже стадион. По пути мы заметили стоявший метрах в тридцати от нас мотоцикл с коляской. Сзади красным светом горели щитки, какой-то "дядя" изо всех сил старался завести его, но был мороз, и, наверное, потому мотоцикл не заводился. "Дядя" поминутно нажимал на педаль, в изнеможении занимался своим делом, рядом стояла озабоченная женщина. Я-то сразу поняла ситуацию, а Серёжу интересовало всё:
- Какой это мотоцикл?
- Что это там горит?
- Почему он там стоит?
- Как не заводится? Как не заводится?
- Хочу посмотреть мотоцикл…
- А какой это дядя? - и т.д. (И на следующий день, гуляя здесь, он опять спрашивал о мотоцикле: - А где он? - и т.д.)
Не успели мы чуть-чуть дойти до стадиона, а рядом с ним расположен так называемый колхозный двор, предназначенный, впрочем, не знаю для чего, так вот - на этом самом двору, в глубине его, стояло нечто огромное, покрытое снегом.
- Что это? - остановился сын.
- Комбайн, "Нива", - ответила я, и, видя его недоумение, повторила ещё и ещё это слово "комбайн", чтобы он запомнил.
- А какой комбайн? - тут же переспросил сынишка.
- Большой, колхозный, - ответила я.
- Он красный, - сказал сын.
- Да, красный. На нём в поле убирают урожай. Летом, когда не будет снега, а будет травка и урожай.
- Урож-жай! - повторил Серёжа. Причём, позже произносил слово очень быстро, букву "ж" ёмко, получалось очень серьёзно и в то же время весьма забавно:
- Уро-жжай!..
Затем, на обратном уже пути, Серёже пришла новая мысль: - Хочу на него сесть. - Серёженька, он в снегу и сейчас на него нельзя садиться. Вот летом с дядей Юрой вы будете вместе собирать урожай. - Однако он ещё несколько раз повторил о своём желании "на него сесть", но всё же под конец согласился подождать до лета.
На другой день, после уже длительной прогулки (около часа или более), когда уже пора было идти домой, Серёжа вдруг снова вспомнил комбайн. В этот вечер мне предстояло уже уезжать, и потому не хотелось терять времени, да и нагулялись мы уже. К тому же, день был очень ветреным, и у меня не было желания идти так далеко. Но Серёжа сказал:
- Пойдем на комбайн...
- Пойдём на комбайн, - ещё через шаг снова сказал он.
- Пойдём на комбайн…
- Пойдём на комбайн...
- Сыночек, мы уже устали, холодно, мама кушать хочет. Нас бабушка ждёт, пора домой...
- Нет, пойдём на комбайн, - опять упрямо произнёс Серёжа. И мы пошли «на комбайн». Расстояние - километра полтора в одну сторону. Ветер в лицо, пронизывает. Серёжа спокоен. Гордо шагает, как маленький мужичок, рядом в шубке. Щёки разрумянились, лицо серьёзное, сосредоточенное.
Пришли к комбайну.
- А какие это птички на нём сидят?
- Голуби. Они зёрнышки ищут. Кушают зёрнышки.
- Хочу на него сесть.
- Но там же снег. А куда ты хочешь сесть, по лесенке?
- По лесенке.
- Ну, давай... Так, здесь перешагнём через сугроб, а здесь пойдем по лесенке... Так... Ещё выше... Молодец, Серёжа. Ещё выше...
- Дальше не хочу, - сказал на четвёртой или пятой ступеньке Серёжа, увидев вверху грязную площадку и пустую бутылку на ней.
- Не хочешь? Будешь слезать?
- Да, слезать.
- Давай... Раз ступенька, два ступенька... Ну, вот Серёжа и посмотрел комбайн…
А тут к нему приблизились три мальчишки лет 7-9, с автоматами наперевес, с револьверами. Серёжа обрадовался:
- А что это за мальчики?
- А они солдаты. Видишь, с ружьями.
- А кого они будут стрелять?
- Врагов, сыночек.
Мальчишки посидели на огромной снежной куче рядом с комбайном, сначала вроде постреляли, затем поскучали, наконец залезли на переднюю
часть (косилку, забитую снегом) комбайна.
- И я туда стану, - сказал сын.
- Ну, давай, - сказала я, взяла его на руки, подсадила. Он смотрел, как лазили по комбайну мальчишки. Один взобрался на самую крышу и "палил" оттуда с автомата. Серёжа наблюдал молча. Наконец, мальчишкам надоело играть здесь, они незаметно ушли с какой-то собакой. От Серёжи не ускользнуло и это:
- А какая это собака?..
- Ну, что, будем слазить? - спросила я. |
- Нет, ещё. Хочу тоже туда, - показал на середину косилки, где только что толклись мальчишки. |
- Сыночек, там неровно, ты упадёшь. Давай слезем лучше.
- А что это? - показал на колесо сбоку косилки. |
- Не знаю, колесо.
Сережа уже пробовал его вертеть. Оно поддалось,
- Это руль, - сказал он, продолжая вертеть. Рядом были другие, поменьше, колёсики. Он все перещупал, потрогал, пытаясь повертеть. Наконец, наигрался, согласился слезть.
- Ну, всё, пошли домой.
- Пошли, - произнёс сын, и мы потопали через полпосёлка к бабушке.
Поначалу Серёжа мужественно шёл, что-то спрашивал, что-то показывал. Очень ему понравилось гулять с мамой на бульваре.
- Пойдём на бульвар, - говорил он. - Вон на тот бульвар. - И когда мы подходили к тому самому месту, которое мама как-то впервые назвала именно так, "бульвар", он опять повторял:
- А теперь на тот бульвар...
Но уже метров через сто стал падать. Раз, другой, третий в лужицу. Немного захныкал.
- Серёжа устал, устал маленький, - сказала я. - Ничего, уже близко. Где бабушкин двор?
- А где бабушкин двор? - переспрашивал сын, прекрасно видя, что он уже был близко-близко...
Дома, по приходу, сразу объявил:
- А мы были на комбайне!..
- Это аж туда ходили? По такому холоду, - ахнула бабушка.
- Серёжа очень хотел на комбайн, - объяснила мама. А у Серёжи не было даже сил на эмоции, он молча позволял снимать с себя валенки, шубу, шапку...
- Конечно, как устали ножки, так далеко ходить... - причитала бабушка. А мы были довольны.
- Пускай хоть будет помнить, как с мамой ходил на комбайн, - сказала в утешение самой себе я. Ведь уже сегодня предстояло расставаться с
малышом.
...Оказалось, что Серёжа уже умел складывать слоги: м-у - му, м-о – мо, и так далее.
- Ты, мама, и в первый класс шла, всё не понимала, как надо это делать, а Серёжа уже умеет. Ну-ка, Серёжа, д - о - как будет? - умилялась бабушка.
- До-о, - отвечал сын.
- Д - у... - продолжала бабушка.
- Ду, - понимающе повторял сынок.
- Молодец, - сказала я, а бабушка добавила:
- Вот только прибавлять и отнимать не умеет...
- Ну, тебе прямо с пелёнок и слагай, и вычитай, - защитила я своего малютку. - И не забивай ребёнку голову, не насилуй арифметикой... А он, как я уже говорила, знал все цифры, считал до десяти. А привезённые мной в подарок гончие машинки, пожалуй, и любил больше всего за колёса да написанные на них номера. Правда, интересовался и другим: - А где у них антенна? - всё спрашивал. Я ткнула пальцем куда-то в передней части машинки, после чего он всё время показывал: - Вот здесь антенна... - Вот такой рос дотошный знаток техники.
…Это у них уже было привычным - бороться с дядей Юрой. И в этот раз тот учил его, как нужно делать ножкой. Наконец, дяде надоело. Тогда Серёжа предложил:
- А давай с мамой поборемся...
- Та она не умеет, - на украинский лад ответил дядя Юра.
- Та она не умеет, - механически повторил за дядей Серёжа, и тут же спросил: - А почему не умеет?..
На прощание, перед отъездом, сыграли с сыном партию в шахматы. Мама расставила фигуры, назвала их Серёже, показала возможные ходы, но Серёжа, конечно, все их нарушал по-своему. Наконец, он притомился от сложной игры и стал смотреть на шахматы со скукой. Тогда мама только спрашивала: - Ты какой пойдёшь? - он показывал, а я двигала фигуры. Некоторых "убитых" Серёжа всё норовил снова поставить на доску.
- Сыночек, они убитые, их нельзя ставить, - поправляла его я.
- Они убитые, пусть лежат, - говорил своё Серёжа и клал фигуры на бочок на шахматную доску.
- Нет, сынок, они совсем убитые, и пусть там лежат, на диване, а сюда нельзя. - Пришёл дядя Юра посмотреть на нашу игру. Но нам уже было скучно, мы не играли.
- Дядя Юра, тебе задание научить Серёжу играть в шахматы, - сказала я, надеясь пробудить Серёжин интерес к ним на будущее.
- Та рано ещё, - изрёк дядя Юра.
- Ничего не рано. Можно попробовать.
- Ладно... - согласился дядя. (Но, конечно, ничего из этой затеи не получится. Вероятно, не серьёзно был настроен шахматист-учитель).
…Обычно, собираясь за чем-либо по делу выйти из дома на улицу, я надевала на себя большой цветастый бабушкин платок, огромные валенки, дяди Юрину старую куртку. Серёжа всякий раз с удивлением глядел на меня при этом, принимая, вероятно, за артистку цирка. Однажды он спросил:
- Ты как нарядилась?
В другой раз на этот его вопрос я ответила:
- Некрасиво, сыночек?
- Да, некрасиво, - откровенно сказал малыш.
Вернувшись и сняв ярко-цыганский платок, я опять спросила:
- А теперь красиво?
- Да, красиво.
Ну, конечно же, я имела дело с мужчиной, и ему нужно было нравиться…
Сережа услышал, что мама высказала бабушке недовольство при упоминании о цыганах, которые, якобы, украдут Серёжу за непослушание. Бабушка оправдывалась: - Да ничего страшного в этом нет...
Собираясь уезжать, мама спросила сына: |
- Тебе хорошо с бабушкой?
- Да.
- Бабушка не обижает тебя?
- Обижает. Она бьёт и отдаёт цыганам.
Бабушка опять оправдывалась: - Он же не слушает бабушку... - Мама сделала наставление не запугивать ребёнка.
На вопрос: - Серёжа поедет с мамой? - отвечал: - Да.
- А, может, останется с бабушкой?
- Да. И с мамой, и с бабушкой, - находил малыш оптимальный вариант.
А однажды неожиданно сообщил:
- Дядя Юра плохой.
- Почему? - удивилась я.
- Он говорит "задня прохода"...
Я во все глаза посмотрела на бабушку:
- Вижу, ты тут много чего знаешь... - Бабушка в неловкости смотрит на Серёжу:
- Нельзя так говорить. Дядя Юра говорит глупости.
Серёжа в озорстве, стоя на диване, прижался к стенке, весь как-то обещающе напрягся и очень довольно повторил:
- Он говорит глупости! Он говорит «задня прохода»...
После чего мама уже только с грустью посмотрела на сына и ничего не ответила. Бабушка поспешала объяснить, что дядя Юра, отрабатывая
после сельхозинститута три года где-то в глубинке Украины в колхозе, проживал на квартире у какого-то "причокнутого" деда, у которого и поднаучился множеству причудливых шуточек-прибауточек... А Серёжа в подтверждение тут же прочитал некое некороткое "стихотворение" бог весть чём, но, главное, не очень приличное, заимствованное им всё из того же репертуара дяди Ю. Конечно, я обругала семейку за неподобающее воспитание моего ребёнка, но дядя Юра и сам был в том возрасте, когда не переучился ещё всё делать наоборот.
Да, но Серёжа в тот момент решил продемонстрировать маме вообще всё запретное, что знал. Увидев реакцию на первые словесные шалости, он не без меньшего удовольствия произнёс:
- К чёртовой матери!..
- Сыночек, а это где ты услышал?
Поспешила ответить бабушка: - Это баба Маня так рассказывает что-нибудь... - А Серёжа тут же продолжил:
- Это бабушка Маня говорила: - Пошёл он к чёртовой матери... - Да, пообщался мальчик...
Серёже нравилось играть - прятаться от мамы. Он, слегка нашалив, убегал в дяди Юрину спальню, протискивался между креслом и книжным шкафом, немного приседал и горящими весёлыми глазками глядел на маму, пока она найдёт его.
- Где же Серёжа? Куда он убежал? Где он спрятался? - спрашивала я, ходя по кругу в небольшой комнате. - Ах, вот он! - наконец восклицала я и обнимала сына. Он начинал торжественно-довольно смеяться и снова убегал куда-нибудь, чтобы спрятаться и продолжить игру. Через некоторое время мама снова замечала где-нибудь его маленькую попку и находила его... Серёжа был радостен и счастлив.
Нужно сказать, что бабушка и дядя Ю. уже давно остались без телепередач и музыки: Серёжа сломал всё, что можно было сломать. Дядя Юра немного исправил, правда, и телевизор, и радиолу, но при включении эта техника так гудела и трещала, что включали её крайне редко, и мой сын у бабушки, к сожалению, остался без музыки.
…Поскольку за период разлуки Серёжа подзабыл маму, отвык, то время от времени он называл меня... тётя Аня, по имени моей младшей сестры, приезжавшей к бабушке и пообщавшейся с малышом. Поэтому, когда однажды мама сказала Серёже, что он совсем забыл свою мамочку, бабушка заметила:
- А на фотографиях везде узнавал…
Серёжа очень обрадовался напоминанию, он тут же полез в нижний ящик шкафа, где хранились фотоальбомы, приговаривая: - А на фотографиях всегда узнавал... – Видимо, бабушка запрещала доставать альбомы, а для Серёжи, наверняка, это было любимым занятием, и потому он вдруг обернулся, вопросительно глядя на меня: - Можно ли? - Я разрешила. Серёжа открыл ящик, стал доставать большие семейные фотографии. Разложил их на диване, радостно прокричал бабушке:
- А мы смотрим фотографии...
Бабушка улыбнулась:
- Ты это любишь, знаю...
Серёжа показывал маме на них своих родственников. Подошла бабушка, стала спрашивать:
- А это кто?
- Тётя Аня.
- А это?
- Дядя Юра.
- А это?
- Тётя Дина. Диночка, Диночка... - неожиданно с пафосом, выразительно стал повторять, заглядывая мне прямо в глаза, словно хотел сказать мне нечто новое и важное.
- Всё ты знаешь... - удивилась я, сразу уловив в его словах оттенок тёти Аниного произношения, которая с детства ревновала бабушку к «тёте Дине», нашей средней сестре, и, наверняка, высказывалась при Серёже на эту тему.
Странно, но тема ревности имела своё продолжение. Однажды, услышав наш с бабушкой разговор о Леночке, дочке тёти Д., младшей, двоюродной сестричке Серёжи, он ни с того ни с сего вдруг произнес: - Я Леночку зарублю. Возьму топор и зарублю. Я была поражена, бабушка не может представить, откуда это у Серёжи. Неужели очередная «придурошная» шутка-забава дяди Ю.? Или сам уловил более нежные нотки в разговорах о Леночке (она как раз сильно болела в раннем детстве, внимание к ней у всех было усиленное)? Но всё равно это слышать от сына было более чем поразительно.
…Как-то в связи с чем-то я снова напомнила о Вовочке, которого куплю себе. Сын прежние разговоры о нём, похоже, совсем позабыл и поэтому очень спокойно уточнял: - Какой Вовочка? Где Вовочка? Ты уедешь к нему?..
Маленький, знал бы он, как мамочке хотелось, чтобы сынулька быстрее вернулся домой, и вместе со мной смотрел по телевидению балет, который он так любил наблюдать на экране, и слушал песни с пластинок, которые очень неплохо понимал и запоминал. Скорее бы вместе домой!
Но вместе мы вернулись не скоро. Только через два месяца, в начале мая. Я приехала на праздники проведать сына, а оказалось - попала нечаянно на похороны; при странных обстоятельствах, в праздничную ночь на дежурстве на производстве в областном городе, где проживали мои сёстры и племянница Леночка, погиб муж средней сестры, Леночкин папа. Оставлять более Серёжу у бабушки было невозможно, ибо ей предстояло теперь помогать тёте Дине и сиротке, поэтому, схоронив дядю Игоря, мы с Серёжей вернулись к себе домой.
Услышав, что мы уезжаем от бабушки, Серёжа сокрушался:
- А кто нам будет мыть посуду?..
В поезде вдруг он припомнил и рассказал соседям по купе:
- У мамы выпала часть зуба.
- Мама беззубая, - чтобы скрасить неловкость, сказала я. Сережа повторил: - Мама беззубовная... - Повторял до тех пор, пока не получилось - мама любовная… - Маме, которая в жизненной сутолоке успела вообще позабыть, что такое любовь, эта шутка понравилась, она засмеялась. Тогда Серёжа изрёк:
- Ты любовная, потому что купалась в любовном море.
Оч-чень интересно! А вообще Серёжа любит варьировать слова. Вот и теперь в разговоре из поезда сделал "поездик", "поездок" и т.д.
…Приехав, первым делом ухватил в коридоре велосипедик (чужой), без
педальки. Сразу рассудил: - Вот папа Саша приедет, он исправит педальку.
Дома очень обрадовался надувному кругу: - Лягушка, лягушка!.. - хотя
это был обыкновенный круг. Но надувная лягушка была у бабушки, оставленная там нами, и которую позже сгрызла собака. Оказывается, Серёже была памятна та лягушка. А теперь заставил надуть круг и вытворял с ним, что хотел: прыгал, кувыркался и т.п.
После приезда частенько стал повторять какие-то малопонятные слова. Так, идёт со мной по улице и ни с того ни с сего заводится: - Акадебра кабан, акадебра кабан… - (Раз сто повторил. На время замолчал - и всё сначала).
…По приезду наотрез отказался купаться (совсем отвык от душевой).
Согласился только смотреть, как я буду это делать. Но вскоре не выдержал - запросился тоже под душ.
Привязалось к нему нечто новое: "вилисипед" - слышу в его лексиконе. Это от бабы Мани нашей, говорящей иногда по-русски неправильно, ибо по нации она болгарка и хорошо говорит на языке предков. Но очень скоро Серёжа исправился. Однако с языка его ещё срываются и дяди Юрины "штучки": вот дурило... вот зануда...
Так, пришли мы с ним на место бывшей маминой работы, к знакомой тёте. Той не оказалось на месте. Вдруг слышу:
- Вот зануды, задержали тётю Надю.
- Кто? - удивляюсь я.
- Тётки. И тётя Надя занудка. - Ей богу, сын мой был совсем не далек от истины…
В песочнице, увидев какую-то девочку, говорит:
- А вот Оля.
- Нет, это не Оля. Ты ошибся.
- Чужая мама - тоже Оля. Я не ошибся, - очень серьёзно сказал мне
сын.
Мама с большим пристрастием произносит имя Аллы Пугачевой. Серёже тоже передалось это. Время от времени охотно повторяет: - Алла Пугачева…
Припоминаю, как еще в 3. при встрече с дедом вдруг произнёс:
- А почему дед Жорка здесь? (Лексикон был определённо бабушкин, которая находилась в разводе с дедом и иначе его не называла. Теперь дед приехал на похороны дяди И.)
- Ну, ты сначала поздоровайся с дедом, - посоветовала я.
- Нет, - искренне ответил сын.
- Почему? - спросил дед.
- Ты не красивый, - опять изящно вежливо ответил внучок.
- А ты красивый? - не без обиды спросил дед.
- Я и мама красивые.
- А, ну ладно, - согласился дед.
- Да и бабушка Маша красивая, - почему-то решил добавить Серёжа. Дед снёс это молча.
…Всё описываемое происходило в первые дни мая 1985 года. Сыну два года и десять месяцев. Так, седьмого мая (уже в своём родном подмосковном городке) мы обедали с сыном в кафе "Русский чай". Стоим в очереди. Я говорю: - Мы вот за этим мальчиком.
- А разве это мальчик? - мило спрашивает сынок.
- Конечно, а кто же?
- А почему он толстый? - с присущей Серёже логикой уточняет он.
Немного погодя замечает старушку-официантку или уборщицу, собирающую посуду.
- Эта бабушка старенькая?
- Да.
- Она не сильная?
- Нет.
- Она не умеет заниматься спортом?
- Нет.
- Она не боксирует? - снова уточняет Серёжа. И я понимаю, что в настоящий момент проявляется воспитательное влияние моего брата, заядлого спортсмена дяди Ю.
В этот же день Серёжа в гости привёл соседскую девчушку Настю. Они залезли в ванночку для купания, что-то гудят, вроде как плывут. Вдруг мой сын спрашивает:
- А почему она сняла тапки? - Настя, весёленькая и находчивая девчушка, тут же парирует:
- Ты почему не снял? Я сняла.
- А зачем снимать?
- Здесь снимают, - опять нашлась Настя.
- А почему снимают? 3десь не снимают, - берёт на себя роль командира мой сын. И беззлобно скороговоркой добавляет (из привезённого южного жаргона): - Вот придурошная... - Но вот начинается самое интересное в их игре: Серёжа бьёт руками то "бортам" ванночки и начинает причитать: - Лебеда, лебеда!.. - Настя тут же повторяет за ним движения и слова: - Лебеда, лебеда, лебеда... - Я вижу - они так интересно "балдеют" в своей забавной игре, что стараюсь не мешать им.
Вечером, увидев в коридоре этажа соседского парнишку в военной фуражке
(его папка только вернулся со службы), Серёжа тут же спросил:
- А почему Павлик воинский?
Укладываясь спать, бормочет в кровати: - Ты не **** напрасно брение... - Я в шоке: - Что ты говоришь, сынок? - Я говорю: ты не трать напрасно время…
Перед сном целует меня:
- Карапузик ты, карапузик ты... – (пока еще расходуется привозной лексикон...)
На следующий день я делаю замечание:
- Как ты много песка приносишь с прогулки...- Серёжа не дослышал:
- С какого караула?..
- Эстатура, эстатура, - повторяет мой ребёнок. Не сразу я понимаю, что это, оказывается, эстрада...
- Могу уколиться, - предостерёг сам себя Серёжа, взяв ножницы.
- Приколили, - удовлетворённо сказал он о приколотой брошке.
- Это они танцуют, - заметил он о плавающих в аквариуме рыбках, которых увидел по телевидению.
- Наверное, - согласилась я, памятуя, что устами младенцев глаголет
истина.
…Иногда обращал внимание на то, что я записывала.
- А это ты что написала?
- Тётя рассказывает, я записываю.
- А ты записываешь? - очень удивился сын.
Частенько люблю наблюдать, как он играет. Прислушиваюсь к его комментариям. Вот и теперь слышу:
- А на полу обезьян кричал, смеялся... Уходи! - стукнул рукой, взял оторванное ухо козлика, и опять стучал, приказывая:
- Уходи!.. Не уходит!
Однажды попросил:
- Дай воды.
- А, может, компотика?
- Нет, воды. Видишь, вот на холодильнике – звёздочка, - показывает на фирменный значок, - значит, надо дать воды. - Я поняла, что он тут же, сходу, придумал шуточку. Улыбнулась понимающе, он понял, что его одобрили.
Когда-то позже, будет случай, с озорной улыбкой он снова повторит сказанное…
Во дворе просветил меня: - А мы с отем мальчиком курили... А вот так - брали сигареты - и в рот... - Это было открытие для меня!
Перед сном неожиданно поинтересовался:
- Ты в трусах?
- А тебе зачем?
- А лицо в трусах? – сумасбродил мой сынок.
Двадцатого мая по телевидению показывают "Садко''. Видя подводную подругу купца русалку, Серёжа пожелал:
- Я хочу с цыганкой спать.
- Это надо записать, - говорю я, оценив его желание. Серёжа переспрашивает:
- Что? И она сразу придёт, цыганка?
Во дворе сообщает мне:
- Я пойду к тем ребятам.
- Не надо, начнёте там драться, спорить...
- Как спорить?
- Как всегда.
- Нет, если меня хоть один мальчик станет спорить, я его р-раз - и с пистолета застрелю.
…Ни с того ни с сего слышу новые определения:
- Секретки-креветки...
Звучит пластинка Аллы Пугачевой.
- Это хлопают? - спрашивает мой сын, то ли шутя, то ли всерьёз.
- Да, это хлопают твоей маме...- в тон ему отвечаю я. Серёжа посмотрел на меня внимательно и серьёзно, помолчал и ответил:
- Нет, Алле Пугачёвой…
Обедая за столом, разговаривает:
- Пар словлю, словлю... Словил уже, - хлопает легко руками. – Словил двумя руками, и на пол его, выкинул...
У окна бормочет:
- Я же продавец, продавцом... Мне пахнет запахом... Я ж продаю...
- Там русалки, - показывает вечером на телевизор.
- Нет, это дядя, - говорю я (кто-то ведёт беседу о пьянстве).
- Ну, дядя русал, - настоял на своем Серёжа.
Я надела ему какой-то пояс, он всё не нравился сыну. Наконец
он спросил:
- Потом отпоясешь, как придём домой?..
Бытовой разговор:
- Ты уже выпил кефир?
- Да, я всё уже выпил.
- Ну, ты же молодец.
- А ты плоховита? – тут же спросил сыночек…
- Открой дверь,- прошу я.
- Нет, немедленно не открывать. - Это уже перефраз из моих обычных безаппеляционных требований...
Однажды, балуясь:
- Ой, Настя красивая! Я хочу Настю!..
Далее в моих черновиках помечено: "Первая серьезная беседа "Об этом нельзя говорить", но что конкретно за этой записью - уже не помню, чем поинтересовался тогда сын - остаётся загадкой. (Наверное: откуда берутся дети?)…
На прогулке:
- Это какая машинка?
- Волга.
- А мальчик как называется?
- Богдан.
- Можно болдан, - великодушно разрешил Серёжа.
Как-то заговорил о музыке:
- На трубов играют, на барабанах, на гитарах, на скрипках. А ещё на чём? Этот на чём, мама?
- Этот поёт в микрофон.
- На микрофонах играют, - продолжил Серёжа. И далее:
- Это тётя? Это Чебурашка, - сказал о певице из Сомали, студентке-метиске, выступающей в передаче "Здравствуй, фестиваль".
Играя, командует приятелю:
- Держи дулу вверх...
Однажды предложил мне:
- Давай кушать пельмени. - /Привык у бабушки, сибирячки в молодости, которая любила готовить это блюдо/.
- У нас их нет.
- Давай сделаем. Мы давно не ели пельмени. Ты хочешь?
- Да. Но у нас нет муки.
- А почему? Давай купим муки.
- У нас нет денег.
- У тебя мало денежек? А давай купим за мало денежек...
Опять разговор под влиянием телепередачи, "В мире животных". Серёжа спрашивает о "главном герое" - барсе:
- Он хороший?
- Хороший.
- Этот кот мне нравится...
- А куда он идет?
- Он по снегу идет?
- Он весь в снеге? - и т. д…
Лежит на диване и неожиданно показывает на оконные шторы, где нарисованы различные изящные декоративные вазы:
- Исторический горшок, - коротко и понятно объясняет он.
...А завтра Серёже исполнится два годика и одиннадцать месяцев. Да, он уже совсем большой и умный. Вот и с часами научился обращаться...
Вертит в руках детский будильничек, наконец, спрашивает:
- Мам, скажи, сколько у тебя времени? Скажи...
- А сколько у тебя?
- Полминуты. Сейчас пойдём домой...
В гостях у нас подружка Оля, всё разглядывает, переспрашивает:
- А это у тебя что? А это чего? - Серёжа серьёзно занят машинкой, ремонтирует, что ли, и потому отвечает медленно и наобум:
- А это такие... какие есть... такие...
...Построил как-то из кубиков что-то и сказал:
- Мы в этом домике живём. Это общежитие называется...
Однажды утречком, лёжа в постельке, Серёжа рассуждал:
- Всё моё: и телевизор, и радиола, и лампы, и звёзды, и дом, и Миша большой /плюшевый/... И мама моя... И даже мама моя /обнимает/, всё моё. Моё всё...
Играет:
- Ам-м… - съел машину. Ам-м… Съел колёса. Ам-м… Съел все колёса. Теперь как она будет ехать? Никак. - После паузы: - Теперь мы её выбросим на мусорник...
Хорошо ориентируется на улице, запоминает места, улицы с первого посещения, несмотря на схожесть всех построек:
- Дом, где тётя Надя живёт...
Смотрит телепередачу:
- Это боксервирование показывают?..
Вечером вопросы о волке:
- Он злой?
- А что он делает?
- Нет, он не кусается. Он добрый. Он... – подумал: - целуется. Целунул - и побежал дальше…
Собираясь гулять:
- Сильно босый, - хнычет сын, надевая сандалии на босу ногу...
Я высказалась:
- Завтра надо к прокурору сходить...
- К какому прокурору? Тому, что курит?
- Да.
- А чё, ты хочешь курить?
- Да не хочу я, сынок, - с досадой отвечаю. Наконец замолчал...
Утром, тычет на картинку в книге:
- Он идёт к почтовской машине?..
Пристаёт с чем-то. Я ему:
- Подожди, сын, сейчас закончу ремонтировать твои штаны...
- Ты тоже ремонтёр? - удивляется Серёжа...
Сообщил как-то: - А я захотелся какать...
Сердится, что не может свистеть. Никак не получается. Я успокаиваю:
- Когда я была маленькой, у меня тоже не получалось.
- А когда ты была маленькой? Когда?
- Давно.
- А я тогда был твой папа? Или нет? Да?
…Играет пластинка. Поёт Пугачёва:
- Я больше не ревную...
- Как не ревную, как не ревную? - заинтересован сын. Пришлось объяснять…
Новый вопрос:
- Алла говорит - не пойду я в ночь?
- Упаду, говорит.
- Как упаду?
- Это образно она говорит, понимаешь?
- Угу... – затем: - Она уже спела песни? Уже выпела?..
Первого июня, у леса, на природе:
- А какая это тётя? 0на из садика вышла?
- Не знаю.
- Да, из садика. Видишь, она в зелёных трусиках, значит, из садика...
Здесь же:
- Я пойду на дорогу.
- Не надо. Видишь, сколько там транспорта?
- А эта машина тоже транспортивная? И "Волга", и "Москвич"?..
Дома, за обедом:
- Это креветки или крысы? - показывает в суп, на плавающие зонтики укропа. Я переспрашиваю, нарочито серьёзно:
- Это крысы?
- Да, с глазками...
Интересуется:
- Это у тебя бигуди? бигудянка?..
Подсмотрел, как мама переодевается:
- Таксисичка, - нежно произнёс, показывая на сосок. В другой раз придумал новое:
- То - сосинка?..
Разное из разговоров:
- За ведёрами пошёл...
- Не отлупясивай...- на угрозы отлупить за что-то...
- Я венок сплетил...
- Просигнул... (просигналил. т.е.) - для удобства укоротил слово по всем правилам современного русского языка...
- Я им не даду такой паровозик…
- Чтобы твоя сынулечка не умерела? – вопросил, поглощая грибы за обедом...
В телепередаче поёт Ротару: - 3ря... Зря ты звонишь мне, зря...- Серёжа после каждого "зря" упорно отвечает "нет". А после песни неожиданно произносит: - 0на подарок. - Это о Софии, певице. Я поражаюсь: интересная мысль для малыша!
Но, оказывается, в этот период мы просто усваивали новое услышанное (или отмеченное каким-то внутренним чутьём, потребностью?) СЛОВО - подарок. Ибо наутро произошло следующее: играя на кровати, Серёжа отдавал маме все игрушки, приговаривая:
- Это твои подарки.
- Да, хорошо, - согласилась я. - Только подарки не забирают обратно.
- Как это?
- А так: подарил - значит, это уже не твоё. А моё, ты мне подарил.
Серёжа приумолк, немного смущён, смотрит на игрушки: жалко же, всё отдал маме. И тут он нашёлся:
- Это твои и мои подарки. Мы будем вместе играть. - Мама согласилась…
Опять разговор на старую тему.
- Когда я была маленькая...
- А чё, ты была маленькая? А я был твой папа?
- Нет.
- А кто был твой папа? Нет, - решительно: - я был твой папа...
За обедом, водит ложкой в борще:
- А там втикняется вода… Сейчас втикнётся /борщ в ложку/… Прокомментировал показанное в кино /о немцах/:
- А они убежать... уби-ги-вать...
По дороге из сада решил уточнить свои технические познания:
- А какой это трактор? - показал на дорогу.
- Не знаю. «Беларусь», наверное.
- А тот?
- Не знаю.
- А тот оранрусь, он же оранжевый. А это краснорусь, а не белорусь... Дома, предлагаю:
- Выключим свет.
- Нет.
- Играй в темноте, ведь поздно уже.
- Нет, хочу в светлоте…
- В выходной пьёт кофе с молочком. Спрашиваю:
- Нравится? Вкусный?
Серёжа почёсывает левое ухо и отвечает:
- В ухо мне выливается...
Вечером:
- Не буду ногти резать, я боюсь.
- Ты что, трусишка?
- Да, я в трусишках. Значит, я трусишка. Трусишка в трусишках...
Из разговоров:
- Я намылитый...
- Боржомия…
- Здравствуйте, товарищи, - голосом диктора сразу же после включения
программы "Время"...
- А чё, ты уже с выключальным гладишь? - Сидит на горшке, что-то щебечет, затем сообщает: - А я не для тебя пою. - Немного погодя:
- А чё, ты не плюваешь на них? (не брызгаешь при глажке? – значит)...
В программе "Время" выступает негр. Я объясняю сыну:
- Этот дядя негр. Он из Африки. Все, кто рождается чёрным, те негры.
- А у него же белое...
- Где? Только ногти и зубы.
- А вот ещё, - подошёл к экрану, показал на рубашку.
Чуть позже снова заговорил об этом:
- А он не кусается?
- Нет. Он человек, как все.
- Мама, а можно его любить?
- Ну, а почему нет?
- Но он же негр. - Немного погодя добавил:
- Я не хочу этого негра... (Не понравился!).
…В день зарплаты у нас на столе яичница, огурцы, каша гречневая, кофе. Я замечаю:
- 0, мы сегодня богачи...
- А кто такие богачи?
- Это те, сыночек, у кого всё есть. Понимаешь, у кого всё есть, чего они хотят. - Сын промолчал…
- А почему из него дым идёт, из паровоза? - Мне нравятся такие вопросы. Я их констатирую как сугубо мужские, и радуюсь его интересу к техническому прогрессу в три года...
Новый наш разговор. Серёжа:
- Не хочу, чтобы была война.
- Это только в кино, сыночек, - стараюсь предупредить его напрасные переживания (напрасные, т.е. не нужные его юной психике). Он высказал истинное:
- Я не хочу, чтобы в кино шла война.
Утром неожиданно спел-продекламировал, с ударением на последнем слове, из репертуара Аллы Пугачёвой (почти):
- И моих рук не расплетёте, гады...- с твёрдым ударением на последнем словечке...
Из разговоров:
- Уже закипетело... (молоко)
В поликлинике, на лестнице:
- Враченья, враченичечка...
С удовольствием смотрит по телевидению балет, оперу. Поют Сусанина (Марк Райзман). Серёжа, отвернувшись от ужина, внимательно смотрит на экран и слушает.
- Дядя поёт? - спрашиваю я, желая услышать что-нибудь от сына.
- Это дедушка, - произносит Серёжа, и снова слушает («А он придёт... мой смертный час»)...
Перед сном встревожено говорит:
- Боюсь...
- Чего ты боишься?
- Компрессика боюсь. - Чуть позже: - 0й, печёт!
- Где?
- Вот здесь, - показывает бочок.
- Да мы же туда ничего не прикладывали.
Смеётся:
-Запиши, что я сказал.
- Пожалуй, надо записать, - отвечаю я, и записываю...
Через некоторое время:
- Мама, мне компресс не нравится.
- А чем он не нравится, где?
- Вот здесь, - показывает на грудь. - Он ко мне притуляется...
На экране телевизора программа "Сегодня в мире", ведёт Зорин.
- Это негр? - спрашивает Серёжа.
- Почему?
- А посмотри, он же чёрный...
На экране – цирк, и вовсю звучит музыка. Я спрашиваю:
- А кто поёт, сыночек? - А Алла Пугачёва... – (звучит нечто «Просто... Всё не так просто...» Сын мой угадал)…
Серёжа предлагает:
- Мама, лоб давай откроем тебе... Вот так... – убирает вверх мои волосы. - Это теперь ты получилась тётя Дина?..
Интересуется:
- А в твоей сосиночке когда-то было молочко? Вот тут, спереди?..
По ТВ поёт Челентано. У Серёжи своё восприятие:
- А чё, он плачет?..
Обращается к Оле, подружке:
- А почему у тебя звёздочка? Девочки ж не бывают солдатами...
Показывают фильм "Дерсу Узала". Серёжа:
- Они тонят.
- Не тонят, а тонут...
В другой раз:
- А кто это поёт?
- Мужской хор? Какой? – (Объяснила).
- А где хор мам?
- А где хор машинов?
Попозже сам придумал нечто и поёт:
- Машины шинами гудят...
Вечером, сидя на горшке, моет ноги в тазу. В воду бросает мелкие машинки. Я замечаю:
- Не надо, нахлюпаешь, меня обольёшь...
- А если ниже? можно? - и бросает их с более низкой высоты.
- Ниже – можно, - разрешаю я, а сама поражаюсь, откуда это понимание, что если ниже бросать, то брызг будет меньше? Ведь возраст - три года, а подметил… Ум мальчика, мужчины сказывается, наверняка, - думаю я в таких случаях. С другой стороны – все детские забавы, непременно, есть постижение опыта в природе…
Играет с машинками:
- Уцепился за кузов его грузовик - и повезлись они...
Однажды обратился:
- Мам, скажи: - Брысь, котёнок, с маминых рукав...
Изредка посматривает на экран, где идёт какой-то фильм. Спрашивает:
- А почему они связали ему руки?
- Чтобы он не мог драться.
- Чтоб он мог только скакать? – (На лошади)…
За столом:
- А почему ты не даёшь мне маленькие ягоды кушать?
- Ты ж маленький, тебе положено расти. Значит, надо кушать большие.
- Нет, я большой... Смотри, у меня уже вот... красненькие... – (забыл название, показывает на рубашку).
- ...погончики, - подсказываю я.
- Погончики. Значит, я солдат-командир, и мне положено есть и маленькие ягоды…
- Это надо записать, - сказала я.
- Да, - вполне серьёзно согласился сын...
Из разговоров:
- А эта плохоже… - (похуже).
- Тральбеюс стоит... – (троллейбус).
- Покупец...
Объясняет:
- А я их потому не ел (помидоры), что они здесь печат... – (показывает рот)…
Один из диалогов:
- А я тебе не дам машину... - сказал мне сынок,
- А я всё равно еду на машине, - отвечаю я.
- На какой?
- На легковой!
- А я у тебя и легковую отнял.
- А я плыву на корабле.
- А я и корабль отнял.
- А я плыву в море...
- А я и море отнял.
- А я лечу в небе....
- А я и небель отнял.
- А я... тогда... лечу... на звезде!
- А я и звезду отнял.
- Ну, что ж, я тогда лечу... где же я лечу? А, просто в пространстве…
- А я у тебя и пространство отнял, - делает движение ручкой. - Через минуту говорит: - Я тебе дам машину, одну, вот эту, такси... - Что ж, это так великодушно!..
Играет новой машинкой:
- Ты уже её поломала, - хотя сломал сам, а я исправила. - Стоит, как развалюха теперь... И ты такая же развалюха.
- Я?
- Вот так...
Наблюдаю, как разворачиваются "события" далее:
- У меня маленькая "Волгочка", таксиночка.
- Ну, до свиданья, до свиданья. Уезжайте. Всё, закрываем вас.
- Складывайте сумки, дверка открыта...
- Открывайтесь, друзья…
- Это наша таксиночка... и т.д., и т.д…
С интересом смотрел на экран и слушал музыку в грузинском фильме "Свадьба соек". Подпевал. В мужике в парике узнал Аллу Пугачёву. (Как мне показалось, была пародия на певицу?). О невесте из этого же фильма сокрушался:
- А куда она умотала?
Вообще, к разного рода жаргонам и жаргонным словечкам привыкал очень быстро, перехватывал, запоминал. Впрочем, подобные способности, думаю, унаследованы, от маминого чутья к русскому языку, и от папиного умения сочно и колоритно одним словом передать целую суть дела...
На днях, по дороге в лес, искренне сообщил:
- Я не люблю в лесу пищу собирать, я люблю отдыхать, загорать... - /Мы нередко с ним загорали на зелёных полянах у самого леса/…
Дома:
- Мам, застегни, я буду в бюстике… Там, сзади...
- Там уже нет дождя, - (за окном). - Видишь, тучи уже склались...
Носит на стол машинки, комментирует:
- Быстрохода, быстрохода, вот эта быстрохода... - Откуда взял словечко, сам придумал?..
Играет:
- Когда эти немножко утонут... они их отпускают на землю...
Я: - Это надо за писать. - Серёжа не реагирует: - Я уже сказал - на землю...
Пожаловался:
- У меня иколка какая-то напала на ушко...
- Баскетболюсты, - прокомментировал игру по телевидению.
Новый наш диалог:
- А почему у нас труба?
- Строители сделали.
- А они и шкаф сделали?
- Нет, мы поставили сами.
- А кто?
- Папа Саша и дядя привезли на машине.
- Им помогал шофёр?
- Нет, он уехал.
- Как?
- Сказал "до свидания" и уехал.
- А мы потом всё поставили?
- Да, но тебя тогда ещё не было.
- А где я был?
- В магазине. А потом мы тебя купили.
- Игрушечного?
- Да. А потом ты стал расти.
- И стал настоящим?
- Да.
- Как теперь?
- Да.
- Я хорошо кушал?
- Ну да!..
В другой раз:
- Уходи, уходи отсюда, - ногой отталкивает сын, увлечённый пением:
- Нна-нна-нна… Уходи писать! - И я ухожу…
Любит играть, сидя на горшке, обложив себя игрушками, постоянно что-то бормоча и фантазируя. Вот и теперь придумал нечто:
- Всё, моя болезня уехала, - слышу я…
Одним на любимых слов, прямо-таки паролем у них с подружкой Настей, после приезда с юга, стало словечко "пасюляка", ими выдуманное и с восторгом нередко употребляемое. Прочим значение его было недоступно…
Пятнадцатого июля утром спросил:
- Это завтра?..
Серёже три года и полмесяца. Конечно, он совсем уже взрослый и умный. Таковы же его и суждения.
- Если мы ещё пойдём в лес и нарвём много цветов, ромашек, камыша, то у нас будет целая красота...
Новый разговор:
- Черепаха любит море, - сказала я в связи с чем-то. Серёжа поинтересовался:
- Любит - это что - любит?..
Однажды изрёк:
- Ты - грязнуля.
- А ты кто?
- А я чистатуля...
А подружке Оле, например, сообщил:
- Я не маленький. Я не был маленьким...
По дороге в детский сад поинтересовался:
- А почему тёти, когда нас кладут спать в садике, не целуют нас? - Я, кажется, не успела с ответом, он опять, спросил:
- А почему ты целуешь меня перед сном? - Пришлось объяснить интимную сторону чувств...
Вечером, ложась спать:
- Завтра, завтра, наконец-то, будет отпуск, и мы поедем к бабе Маше...
На другой день сообщил:
- Я уже мужик, я сам умею делать... – возится, исправляет машинку.
- Слезь с окна, там дует, - приказываю ему.
- А мне огоньки согревают попу... и фары...
На следующее утро, опять же сидя на окне:
- Ой, мама, ты меня уже замучила своими вопросами...
А вскоре опять вопрос:
- А у солдатов закатаны рукавы?..
Снова наблюдаю, как играет:
- Давай с тобой тонуть... Давай подушки вот так бросать... Всё, они уже подушки бросают… потом опять наливают, вот так, волны: вуйль, вуйль…
- А потом поедем к бабе Маше, поедем в отпуск. И приедем домой... А потом во второй отпуск, – кричит: - приедет папа Саша…
- Куда, куда поедем? Вот туда. А потом долго-долго ехать до нашего дома... - Какую спадьбу? - спрашивает однажды, недослышав слово "свадьбу".
- Что ты там делаешь? - спрашиваю у сына, сидящего на горшке.
- Хочу посмотреть, как она – (попа) - покакала.
- Не надо.
- А если бы у меня была голова сзади, я бы всё увидел, да?..
Радуется:
- О, парашют! Нарисоваал!.. - Действительно, получилось нечто похоже на что-то.
- А то я не умел, когда был маленьким, рисовать... - А мне и впрямь долго казалось, что мой сын не будет способен к рисованию - малякал бог весть что, странно капризничал-плакал оттого, что не знал, что ему
рисовать, не умел найти тему... И вот первая радость от творчества!..
Услышав новое для себя слово, переспросил:
- А это что?
- Ткань.
- Ткань? На нём скачут? – (Начинал разбираться в семантике слов)...
Из разговора:
- А я буду больше тебя. А ты будешь маленькая...
- Эта тётя негра, - заявил однажды о дикторше телевидения.
- Да нет же.
- А почему у неё руки чёрные?..
Комментирует концерт, транслируемый из Зелёной Гуры:
- Он про маку поёт, этот дядя... И поёт - не пришли... и про журавлей поёт... - Таково восприятие сыном исполнения Ю.Антоновым «Маки, маки».
- А чё, эта песня поёт и ругается? - почему-то так показалось ему, когда в одной из песен прозвучало слово "гвоздика"…
Через несколько дней удивляется:
- Это жир? А у бабы Маши тоже есть такой жир. У бабы Маши только паса-жир...
Реакция на один телеконцерт:
- Уже устал смотреть этих баловней. Они мне уже надоели, эти спаросмены… - "Верасы" поют "Фестивалъ", пляшут девицы в блузках в полоску.
- Они не знают, что нам уже надоело? - Какой мудрый вопрос, его бы министерству культуры задавать!…
Перед закапыванием больного ушка:
- Хочу быть… остаться… живому...
Рассуждает:
- А ко мне папа приедет... А тётя Аня - сраная попа, гавно сраное, козлик маленький...
- Потому что не приехала?
- Да, - скучает мой сын…
На улице спрашивает (у автостоянки):
- Это какая машина?
- "Москвич".
- А сколько копеек она стоит?..
Из разговоров:
- И суп горохный...
- Угол...
- Деколон...
- Я иду козатая...
- Адакол... (ледокол)
- Мцелю, мцелю... - повторяет малапонятное после передачи "Салют, песня".
- Мастёр, да? мастер?..
- Это негор, - зачастил поговаривать на дикторов телевидения...
- Мерга Никловайная... нет, Мера Меклавайнэя... - рассказывал о новой воспитательнице в саду…
- А у меня на улице уже есть лето, - сказал в какой-то связи с фильмом о болезни Миклухо-Маклая...
Обусловил мой поступок:
- Думаю, пойду я, куплю этому Серёже, баловнику, этот коржик, и пошла…
За столом:
- Ты повар, да?..
Припомнил что-то:
- А меня тогда та девочка Жана лупила, когда я кушал, - и захныкал.
- Да? Ну, а ты, наверно, тоже её треснул?
- Да. И пусть она плохая будет. – (Понимаю: в саду наказали невинного).
- Давай я запишу это, - предлагаю сыну.
- Неет, я глупость сказал... – (Перед методами взрослых дети бессильны)…
Войдя с улицы в нашу комнату:
- А тут как всегда...
- Что как всегда? – переспросила я.
- А ты, когда приходишь, всегда говоришь: - А тут как всегда... – (Таково моё выражение скуки жизни, понятно)…
Услышал про фестиваль:
- Фестиваль - это что?
- Это встреча...
- А чё не встречаются?
…Сегодня у Серёжи игра творческая: к сломанным колёсам от разных машин стал пристраивать корпуса из пластилина – многоэтажные, сделанные с фантазией. Очень увлёкся, а я удивляюсь способностям: из ничего мой трёхлетний сын сделал удивительные фаэтоны!
Играя, собеседует с кем-то:
- Ладно, сказал шофёр, пристрою тебе кузов, - (и пристроил!)...
За столом:
- Это у меня такой козлёночек с роганями (о сосиске).
- Это надо записать, - берусь я за перо.
- ...с рогатами... - исправился Серёжа. И тут же звучит песня без конца:
- Забодаю, забодаю, забодаю...
- Скушай одну рогу, ну, скушай, - пристал вдруг ко мне…
Хвастается невидимому собеседнику:
- А мне принесли вон какую большую машину-ездоничку... - Затем:
- Это у меня будет такой инструмент-инструктор, инструмент-конструктор...
- Это надо записать, - говорю я.
- Что?
- Что ты сказал...
На выступающего по телевидению моряка сказал вполне серьёзно:
- Это Саша Моставщиков. - Я поняла так, что он имел в виду Масляков, ведущий телепередач. Моставщиков же - приятель из сада...
Расчувствовался после поцелуев в кровати:
- Я теперь буду с тобой всегда жить. Я у бабушки Маши немного поиграю и к тебе приеду…
В выходной день, за завтраком:
- У нас правило: кто не кушает, на улицу не идёт, - говорю я.
- Нет, хочу некушаный идти... - заявляет сынок...
Тридцатого июня по телевидению передают фестивальное обозрение. Серёжа долго прислушивается, затем спрашивает:
- Это на каком языке они говорят?
- А поют на каком?
- А хлопают на каком?..
На диктора программы "Время", в который уже раз:
- Это негря одна?..
О воспитательнице в саду:
- Автонина Ивановна...
Успокоил однажды:
- Ты всегда будешь молодой...
Не помню, в связи с чем, напомнил:
- А ты не забудь вот эту подмощить, ладно?..
Однажды, в сердцах, я его спросила:
- Откуда только ты такой взялся? - Ответ был прилюбопытнейший:
- Я из магазина. Из весны, из двух вёсен... Вон, оттуда...
- Там мелцоня, - сказал однажды, показывая на мужское начало.
- Кто тебе сказал? - Ответ был неожиданным:
- Дядя Юра. – (Наверное, яйцо?)...
Одеваясь, смеётся:
- Я такой морщинный!
…Глядя в окно:
- Солнышко, ура! Ребята, земля, земля! - усвоил слышанное недавно о Колумбе...
Вечером, после прогулки:
- Ты две ноги помыла?
- Нет, одну.
- А почему?
…Слушая Пугачёву, «Как тревожен этот путь»:
- Она кого-то зовёт? 3овёт, да?
- Да, дядю зовёт. Чтоб он с ней пел...
Перед прогулкой я сообщаю:
- Мы же с тобой ударники комтруда, быстро уберём и пойдем в песочнице играть. - Серёжа соглашается:
- Хочу поиндарником... мондарником... ударчиком быть...
Вечером сообщает:
- Смотри, какие у меня морщинные руки.
- А ты не держи их в воде.
- Нет, это у меня такая морщинная машинка. Я её мою, а они становятся морщинньми... - Неожиданно предложил: - 3апиши это...
- А я сейчас буду к тебе прилизываться... - (подлизываться), предупредил заранее...
- Но пасаран! - вертелось у меня в голове, и я произнесла вслух.
- Что это? - сразу поинтересовался Серёжа.
- Они не пройдут! - если перевести с испанского.
- Куда? Где? - заинтересовался сын.
- Везде... в нашей стране...
- Ну, где?
- Ну, в наш родной дом.
- А почему ты того милиционера впустила, который приходил, если говоришь но пасаран?
- Это надо записать! - думаю я, и записываю...
Из разговоров:
- А ты уже обсыхнула?..
- А я ещё знаю балданский... иностранный...
- Кто поёт, это негр?
- Нет, гречанка.
- Она кричит, кричанка? - недослышал немного мой сынок…
- А она уже не свертит... - о сверчке в комнате. - Пойду, посмотрю, где она там...
Серёже очень хотелось на прогулку надеть новые сапожки.
Дурачась, надев на одну ногу ботинок, он предложил:
- А на другую ногу сапог давай наденем...
Разглядывал фотокарточку:
- Это моя мама. А чё, ты с рогами? Или то ухо? А чё, у тебя одно ухо? Чё, у тебя длинное ухо?..
Примерял мои босоножки:
- Когда я буду тётя, ты мне купишь...
Глядя на телеэкран:
- Я тоже хочу такую песню петь...
- Скоро вас в садике будут учить.
- А в садике нет микрофона...
Проблема негров не оставляет его. Снова заинтересовался:
- Это негорка? А видишь, она чёрная? Это негра?..
Я ему:
- Ты плохо ешь, другие мальчики сильные и обижают тебя, дурачка...
- А мы видим, что ты тоже не ешь, и обижаем тебя, дуракуку… - тут же отпарировал сын.
…Съездили на десяток деньков в гости к бабушке на юг. Записывать было некогда, Серёжа всё время был в бегах с соседними детьми. Разве что однажды в магазине он обратил внимание на инструмент:
- Апининг, - просветил он меня, показывая на напильник.
В поезде, по пути домой, выдал несколько перлов ещё:
- Держусь двеми, - отвечал он на моё замечание держаться, чтобы не
упасть в вагоне.
- Продавник, - сказал о проводнике. И прав!
- Дай посмотреть этот рубль. А сколько он стоит? Тридцать копеек? - И опять прав! Даже девальвацию учитывал в три года!..
Удивила его прошедшая через вагон женщина в брюках, с большим
животом. Позже рассказывал дома друзьям:
- Тётя пошла в штанах, а дядя в юбке. А тётя ещё в животе...
По приезду рассказывал друзьям:
- Мы приехали выгружаться. Там есть дяди выгружательные - грузчики, они будут выгружать...
Дома, ищет выход из положения:
- А мы возьмём такой здоровый шпрен, который до стены, - (поднял руку
вверх - показывает какой), - которым ты мне колешь попку, и достанем оттуда колёсики... - (из-под кровати).
Занят какой-то игрой:
- А если чемодану в глаз, вот сюда, то он не умрёт? Сейчас попробуем. Если он умрёт, тогда не голосуй: - Где мой чемодан, где мой чемодан?..
- Снимай колготки, - требую я. Серёжа не доволен:
- Да, снимай... Я буду в одной попе...
- Давай спать. Закрывай глазки...
- Закрывай глазки, - повторяет Серёжа, - А то сейчас тебе клеем заклеим, так нам воспитатели говорят...
Смотрим какой-то документальный военный фильм.
- А почему они так выземлились из травы? - спросил Серёжа о солдатах, быстро поднявшихся в атаку…
Из разговоров:
- Их нельзя сюда брать, - (на кровать) - у них дно грязное, и уже в них ходили… - (о новых сандалиях).
- А зачем эта линейка, ею заленивают?
- На поле… - (полу) - в носе… - (в носу).
- Тюлфан... (тюльпан).
- Забрали этого ворщика… - (комментарий к киносюжету).
- Грусничка... – (брусничка).
…В настоящее время к нам вернулся папа. Серёжа однажды рассердился:
- Сейчас по твоему больному пальцу как стукну...
- Ты что, садист, что ли? - преглупо спрашивает папа.
- Нет, я не сажусь, - вполне умно ответил малыш...
- А кто такой Арлекин? - поинтересовался Серёжа.
- Клоун, выступает в цирке, чтобы все хохотали.
- Нет, а они не хохотуют...- не согласился сын...
- Мама, я больше к бабе Маше не хочу ездить, - сообщил неожиданно.
- Почему?
- Они меня уже замучили, эти бабки, - почему-то сказал Серёжа.
…Удивился рассказу о раке:
- Как, сам дохлый, а усами шевелит?..
- Мама, а что такое пригожий?
- А машина тоже бывает пригожная?..
Играет, а я прислушиваюсь, и ради интереса быстро записываю:
- А рядом дядя Ваня сидит – (в почтовой машине) - пьяный. Пиву напился из стаканчика...
- А машина поехала на весь мир...
- А вы военные машины?
- Нет, мы не военные.
- А вы кто?
- Мы? Мы таксильщики.
- А мы вездеходники.
- Мы кто? Мы грузовильники.
- А вы кто?
- Мы почтовщики.
- Ну, заезжайте...
- Вдруг откуда ни возьмись - маленький автобусик, едет прямо к ним.
- А вы кто?
- Я автобусник.
- …Еду, еду, еду я по правилам. А ты кто?
- А я скорая помощь. Сейчас буду заезжать.
- Вот ещё едет машина из детского мира.
- А тебя как звать?
- А меня звать спортивник.
- Едут ещё две машины...
- Меня звать старинный автомобильщик...
- А тебя как?
- Камазик! - игре нет конца.
…Прокомментировал мамин внешний вид:
- На руках уже нет той красноты, а на ногах есть… - (о маникюре и педикюре).
В игре сообщает:
- Очень еду...
С кем-то собеседует:
- У вас нету… знаете чего… фулибола...
О варёных креветках:
- Ой, они шевелят...
- Шевелят, а не шевелят, - поправила я.
- Красные - значит шевелят, а белые - шевелят, - тут же нашёлся мой сынок...
Серёжа угощает свою сверстницу Настю арбузом.
- Бери, бери, - уговаривает он.
- Ну, не хочу, - отказывается Настя. - А я завтра так наарбузилась…
- Ещё хочу такого, - на следующий день просит у меня сын.
- Какого?
- Такого, как пил, - уточняет сын, а я догадываюсь, что ему хочется "Пепси-колы"...
- Я не хочу, чтобы в моих книжечках рисовали такую плохую бабочку… - (Ягу). - Не хочу, - то ли всерьёз, то ли шутя говорит сын, листая книжку сказок.
…Серёже три года и неполных три месяца. Он рассказывает мне о
садике:
- Светлана Ливанова – (воспитательница) - не играет со мной.
- А с кем играет?
- С Яной Сухоруковой. Потому что она хорошо нарисовала цветочки.
- И я хорошо нарисовал цветочки, поэтому играю сам с собой…
Опаздываем в сад, я говорю, что ребята скушают Серёжину кашу, если он опоздает. На что он ответил:
- Нет, они чужую кашу не едут... не съедут...
- Мам, у нас в саду сегодня всё красят... - сообщил однажды сын.
- Очень хорошо. – И тут же я спохватилась: - А как же вы там дышите?
- А как? Как хотим... – более, чем мудро ответил мой мальчик...
Рассудил об одной малышке:
- Наверное, у неё и пальчиков нету. А пальчики - это годики...
Напевает новые песенки, возможно, из детсадовской программы:
- Мы на праздник идём,
Как нарядно кругом. - И еще:
- Листья жёлтые кружат,
Листья под ноги летят...
Пояснил нечто новое:
- Я вырасту сначала девочкой большой, затем большой тётей, а потом большим дядей...
В обиходе с Настей (а иногда и Олей, но у той мало на это инициативы и энергии) по-прежнему, как бы для поднятия общего тонуса, применимо любимое словечко:
- Лебеда, лебеда, лебеда!!
Однажды я его поторопила в такой момент:
- Одевайся, опаздываем в парикмахерскую...
- А мне надо полебедакать по такому мягкому платочеку, - постукивает его рукой.
- Да?
- Да. Когда мы идём в парикмахерскую, мне надо полебедакать... - спокойно и серьёзно (ли?) произнёс мой сын…
- Мам, а почему у ней пуза видна? - спросил о выступающей в телепрограмме танцовщице Абдуллаевай. Пришлось рассказывать о традициях азиатских танцев...
Играет с пластмассовым ежом:
- Мой ёжик любит свет, - кладёт его поверх настольной лампы. - Всё, теперь он просветлился, и будет бросаться...
Играет с другом Богданом:
- Тебе поворовская на голову, - (ставит тому на голову большой моток ниток), - и мне поворовская… - (ставит себе на голову вазу с карандашами). Я так поняла, что это были колпаки поваров...
На мой вопрос, почему Павлик плачет (а тот выл на весь большой общий коридор), ответил:
- Павлушка, вот, от радости заревел. Потому что мы по нему стреляли...
Слышу в разговоре с другими детьми:
- Наши фашисты... |
- Нет, наши коммунисты, а фашисты враги, - поправляю его.
- А где они теперь? - тут же спрашивает сын.
- Как где, на войне погибли.
- А теперь где, в Австралии, что ли? - снова переспрашивает ребёнок. А я поражаюсь его политическому чутью! Ну, уж детство, как же ты любопытно!!.
В разговоре с Богданом (перед которым любит слегка прихвастнуть):
- А-а, я знаю, я работал в технике, когда был большой...
А тридцатого ноября заявил:
- Не хочу кушать кашу, ротик будет грязный... - Как тут было не записать такое?.
…Очень нравится ему машина-уборщица. Вопросов о ней хоть отбавляй:
- Это что у неё?
- Бульдозер.
- А это?
- Щётка.
- Она из макарон?..
По телевидению рассказывают о моём любимом выдающемся Марселе Марсо. Серёжа почему-то заинтересовался тоже:
- Мам, это кто, дядя Марсович?..
И в последнее время нередко повторяет полюбившуюся ему новую прибаутку:
- Я - тётя А – ня.
- Я - тётя А - ня... - Тоскует, что ли?..
© Copyright: Валентина Лефтерова, 2009
Свидетельство о публикации №209042200612
Диалоги с сыном. Часть 2. Первые диалоги...
© Copyright: Валентина Лефтерова, 2021
Свидетельство о публикации №221120900004
Свидетельство о публикации №221120900004
Рецензии