Фарфоровая кукла

Анекдот, вместо эпиграфа:
Учительница идёт после работы.
Ей навстречу два бандита.
- Снимай с себя всё ценное!
- А можно я сниму с себя кураторскую нагрузку?
 
***
Тогда я работала экономистом в Колледже. Мы недавно открыли платное Экономическое отделение.  Набрали пока одну только группу, в которой меня назначили куратором. 
В группе подобрались почти одни девчонки.
Смешные они были – все до одной мечтали об олигархах и даже уверены были, что обязательно выйдут замуж за богатого. Моя дочка, старшеклассница, тоже не сомневалась в этом. Когда я призывала их хорошо учиться, чтобы потом успешно работать, все они в ответ говорили одну и ту же фразу:
- А я не буду работать. Я выйду замуж за олигарха.
- Но где взять столько олигархов? – спрашивала я их.
Девчонки высокомерно помалкивали. На простеньких милых личиках каждой из них было написано:
- Может, кому-то и не достанется, но мне-то уж точно встретится олигарх.
Были пресловутые 90-е годы. Комсомольские идеалы рухнули, зато в кино блистала интердевочка, подцепившая состоятельного иностранца. В обществе странным образом замаячила, в качестве идеала, прелесть самой древней женской профессии. Однако, видя перед собой нежных домашних девочек, я надеялась, что нас эта чаша минует.
***
Как-то я стояла на остановке возле Колледжа и вдруг увидела такую картину. Недалеко две студентки из нашей группы ловили машину. Причём останавливающиеся машины отечественного производства они забраковывали. Я поспешила к этим девочкам, сделала им строгое внушение, и они отошли от шоссе.
Но когда я зашла в автобус и он тронулся, то в окно увидела, как девчонки опять вышли на дорогу и стали ловить машину. Одна иномарка остановилась, и они сели в неё.
Я решила  позвонить родителям.
У одной девочки трубку взяла бабушка и почти сразу стала жаловаться, что внучка их не слушает, и они сами не знают, что с ней делать.
У другой девочки отец сухо, даже с недоверием выслушал меня и передал трубку жене. А та сказала, что у мужа слабое сердце и не надо его беспокоить.
Потом у меня с этим отцом случился такой эпизод. Он позвонил директору (я как раз была в его кабинете) и стал жаловаться на плохое качество фотографии группы его дочери. Мы тогда доверили сделать фото одному из студентов специальности «Фотодело», чтобы в то голодное время дать ему немного подзаработать. Студент ещё не успел стать таким уж профессионалом, и отцу удалось рассмотреть лишнее пятнышко на снимке. Это и послужило основанием для гневного звонка директору.
- Но, однако же, – подумала я, – какие странные приоритеты у этого отца. Качество снимка его интересует больше, чем поведение дочери.
***
Однажды мне стали одновременно названивать отцы двух других девочек – Нины и Гали. Просили рассказать всё о своих дочерях, в подробностях – как учатся, посещают ли занятия? И особенно, как-то раздражённо, интересовались, с кем их дочки дружат? У меня после разговора с родителями оставалось ощущение, что они сами что-то не договаривают.
И как-то оба эти отца пришли ко мне, причём в одно и то же время — как будто сговорились. Но не заметно было, что они знакомы. Опять задавали те же вопросы. Я сказала, что девочки Колледж посещают и учатся не хуже других, а дружат…
- Да вот как раз ваши девочки и дружат.
Отцы внимательно и настороженно посмотрели друг на друга.
Наконец, они признались – девочки уже две недели не живут дома. И где они? – родители не знают. В этот день этих девочек в Колледже не было. И отцы попросили меня, что когда их дочери объявятся, то срочно позвонить им, и они тут же приедут. Я, конечно, обещала.
***
Поговорив с девочками из группы, я попросила их сообщить мне о приходе Нины и Гали в Колледж. Договорились, что, как только девочки увидят их в раздевалке, то пусть сразу же направят их в мой кабинет. Мол, я вызвала, это очень срочно. А разденутся они у меня.
Так всё и получилось. Девчонки, Нина и Галя, пришли в мой кабинет. До этого я успела позвонить родителям. Девочкам предложила снять пальто и повесить его в шкаф. И стала  расспрашивать:
- Почему вас не было в Колледже?
- У меня горло болело, – ответила Нина.
- Я была простужена. Грипп сейчас ходит, – с каким-то даже вызовом ответила Галя.
- Неправда. Вас потеряли родители. Где вы были?
***
Девочки растерялись, стали путано отвечать и довольно быстро «раскололись».
Первая стала откровенничать Нина. Это была хрупкая голубоглазая блондинка с нежным розовым лицом. «Фарфоровая кукла» – как её называла одна наша преподавательница. Она говорила, что когда приходила в группу, то всегда любовалась этой девочкой.
А Галя была высокая с грубоватыми чертами лица девочка, в очках. Кстати, училась она лучше Нины.
Стало понятно, где девочки пропадали. Их возила с собой какая-то банда. Причём «имели» пацаны только одну – Нину.
У меня голова закружилась. Господи, вот эта девочка, которая пошла по рукам – Нина, наша «Фарфоровая кукла» – хоть сажай её на пианино и любуйся! Какая она нежная, кожа персиковая, глаза сапфировые,  вьющиеся золотые волосы струятся по плечам  – красавица! Ведёт себя мило, даже робко.
А мы, значит, её не уберегли.
***
То, что я услышала, меня сводило с ума. Перед глазами мелькала моя дочь с её глупыми речами про красивую жизнь где-то там. И было страшно за них всех.
Разговаривая с этими девочками,  я заметила, что Галя вела себя резко и по повадкам смахивала на мужчину. Она была выше и здоровей своей подруги. Только Нина собиралась что-то сказать мне, как Галя подходила к ней, сверху вниз смотрела, напирая на неё, и видно было, что она еле сдерживалась, чтобы не ударить её. Понятно было, что в другое время и в другом месте, она и не сдерживалась бы. Я стала одёргивать Галю, заступаясь за Нину. Наша «Фарфоровая кукла», почувствовав поддержку, стала жаловаться на Галю, что она заставляла ездить с ней и била, если та не слушалась.
А Галя вдруг сама стала жаловаться на Нину:
- А мне каково было? Они там на кровати лежат, а я  –  на полу!
- А что же ты на полу валялась? – Спросила я. –  Тебя родители обыскались, а ты где-то с кем-то болталась!
Не понимает. Или не хочет понимать. Или совсем испорченная, до потери стеснения. И, взглянув на жалкую Нину, я закричала Гале:
- Что ты её пасёшь?! Кто ты ей? Отстать от неё!
***
Приехали родители Нины. Мать тут же полезла в сумку к Нине.
Вытащила 50 руб.
- Это всё? – Возмущенно-страдальчески воскликнула она, потрясая этой бумажкой перед лицом дочери.
Этот жест, вероятно, можно было объяснить так: «Вот за эти жалкие 50 руб. ты отдала свою девичью честь, невинность?!».
У матери, наверное, был шок потому что… «Разве есть цена этому?» – Подумала я, но неуместно было задавать такой вопрос несчастной матери. Лицо у неё было бледное. На виске у глаза набухла голубая жилка. Видно было, что мать сильно переживала за дочь. В их семье была ещё одна девочка, помладше. Отец – прапорщик. Мать работала бухгалтером. В общем, неплохие были люди.
А вот у второй девочки, Гали, отец, когда пришёл, вёл себя агрессивно. Наскакивал на всех. Обвинял всех и вся, только не свою дочь. Их мать в этих разборках не участвовала. Видно было, что по характеру Галя сильно напоминала отца.
***
Дальше был довольно серьёзный контроль за этими девочками  –  со стороны Колледжа и, первое время, со стороны родителей.
Отец Нины просил, если что-то будет беспокоить меня в поведении его дочери, то сразу сообщать ему по телефону.
И я звонила, заподозрив что-то неладное. Отец Нины вздыхал грустно и говорил:
- Сейчас приеду. 
Приезжал, выслушивал все мои волнения и всегда привозил с собой что-то из канцелярских принадлежностей – телефонный справочник по Москве, ножницы, которые хорошо режут и др. Мне ничего не нужно было. Я только горела желанием спасти его девочку, вытащить её из этого ужаса, в который она попала.
Довольно скоро мне стало казаться, что отец уже тяготится этими моими звонками и своими приездами. И когда в очередной раз после моего звонка он опять завздыхал и устало пообещал приехать, я сказала:
- Приезжать не обязательно. Я просто передала вам свои опасения, ведь вы меня об этом просили.
На родительское собрание родители Нины пришли оба. И когда я в разговоре с ними коснулась этой темы, мать страдальчески сказала:
- Я не хочу это обсуждать.
Мне даже неловко стало, что я потревожила её. Похоже, всё налаживается, и я зря тормошу их. Действительно, надо про это забывать.
***
А с Галей ситуация была другая.
Возможно, в ней сформировался тип так называемой «мамки».
Потеряв в качестве проститутки Нину, она стала сбивать с толку других девчонок. Некоторые девочки из группы рассказывали мне, как Галя в приказном (!) порядке, говорила им, чтобы они пошли с ней куда-то, где будет очень интересно. Мне показалось даже, что Галя обладает неким гипнотическим свойством, и я сказала об этом девочкам. Попросила их быть поосторожней с Галей – не слушать её вообще, отворачиваться от неё.
Эти глупышки доверчиво передали ей эту мою характеристику. Галя крикливо наскочила на меня:
- Я ничего их не гипнотизирую! Зачем вы так говорите?!
- А зачем ты ими командуешь, куда-то зовёшь, где им будет, якобы, хорошо?
Молчок. Стена.
Связь с отцом Гали довольно быстро прервалась. Он грубо со мной разговаривал, если я вдруг звонила ему по поводу поведения Гали.
И я обратилась в милицию. Обрисовав ситуацию,  спросила:
- Что мне делать с этой девочкой?
Мне сказали:
- Если вы обращаетесь в милицию с жалобой, то надо написать бумагу и девочку поставят на соответствующий учёт.
Я не рискнула брать на себя такую ответственность. Галя ещё очень молода. Вдруг исправится? Родители у неё есть, она не сирота.
***
Но и с девочками, которые слушали Галю, раскрыв рот, надо было что-то делать. Я очень боялась, что они повторят судьбу Нины.
Девочки в группе, практически, разделились. Всего несколько из них безоговорочно верили мне. Остальные, большинство, хороводились вокруг Гали, и была реальная опасность, что она сделает из них проституток. Долго ли умеючи? Опыт уже есть. Мне было очень жаль несмышлёных девчонок. Я чувствовала ответственность за них. Родители сдали своих дочерей сюда учиться за деньги, тогда немалые и нелишние у всех, я знала. А куда девочки попали? В группу, где из них делают проституток?! Я не могла этого допустить.
***
И я решила отчислить Галю.
Это было сложно.
Во-первых, – платное обучение, каждый студент несёт свой вклад в скромный бюджет Колледжа.
Во-вторых, – Галя училась хорошо (способная была) и пропускала занятия не чаще других.
Я собрала у себя преподавателей группы. Предварительно позвонила отцу Гали и пригласила его на это собрание. Он не пришёл.
Я всё обрисовала преподавателям – и то, как Галя завлекает куда-то девочек, где им будет якобы хорошо, и то, что они её слушают и что в любую минуту могут сорваться туда, и мы ещё кого-нибудь потеряем, и это будет на нашей совести.
Меня никто не поддержал. Все холодно сказали, что Галя учится лучше многих, а проблемы воспитания надо решать куратору совместно с родителями.
На глазах преподавателей я позвонила отцу. Сначала никто не взял трубку. Потом у меня зазвонил телефон:
- Слушаю вас,  –  сказала я.
- Это я вас слушаю,  – ответил знакомый хамоватый голос.
Понятно, телефон с определителем. Я напомнила отцу Гали о нашем собрании по поводу поведения дочери, на что он грубо огрызнулся и бросил трубку. Однако мы не успели разойтись, как он приехал.
Отец Гали в небрежной позе сидел на стуле посреди комнаты и резко отвечал на наши спокойные вопросы – как обороняющийся против атакующих со всех сторон. Но мы не атаковали. Преподавали, главным образом, молчали. Задавала вопросы, в основном, я, пытаясь найти пути к выходу из этой ситуации. Как всё исправить? Как объяснить Гале, что так вести себя нельзя, что нельзя так распоряжаться девочками-подростками?
В ответ – броня. А что там за ней – неизвестно. Говорить больше было не о чем.
Попрощались.
Преподаватели остались при своём мнении.
Отчислить Галю мне не удалось.
Галя ходила гоголем и нахально смотрела на меня. Мои девочки рассказывали, как она хвасталась, что победила:
- Меня никто не отчислит, потому что я хорошо учусь.
***
Я стала искать ходы решения этого вопроса. Заметила, что порой Галя приходит в Колледж с запахом вина.
- Вот за что я её отчислю, – подумала я и стала ждать подходящего момента.
Тут и преподаватели засомневались в выборе своего решения. Одна из них сказала мне:
- Вы всегда заступались за всех своих студентов. За всех! Ходили, просили, беспокоились, прослеживали, как они учатся. И если уже поставили вопрос об отчислении одной девочки, то, значит, есть серьёзная причина для этого.
Все остальные преподаватели стали соглашаться с её мнением. И дальше отчисление было, что называется, «делом техники».
Недолго я ждала подходящего случая. Вижу, Галя смотрит на меня нагло, глаза её масляно блестят, губы кривятся в пьяной ухмылке и как будто говорят:
- Ну, что получилось меня отчислить?
И пахнет от неё алкоголем!
Я тут же написала рапорт директору о приходе этой девочки в Колледж в нетрезвом виде. Преподаватели меня поддержали, и мы поставили вопрос об её отчислении.
И её отчислили.
***
Казалось бы, инцидент исчерпан. Ан нет!
Я снова стала видеть Галю в Колледже со своими девочками.
Вот стоит она на первом этаже в холле, вещает завлекательное что-то, а вокруг – мои девчонки, слушают её зачарованно. 
Опять двадцать пять! Что же делать? Уведёт же девчонок!
Мои девочки сказали, что Галя поступила учиться в швейное училище, которое находится рядом.
- Там всё замечательно. Даже лучше, чем здесь, – говорила она девчонкам.
И снова Галя расхваливала им какую-то неведомую сладкую жизнь. И потом командным голосом говорила:
- Вот ты сегодня со мной пойдёшь. И ты!
Девочки пока раздумывали, но их, похоже, будоражил этот выбор.  На лицах неназванных было написано:
- Кого-то зовут, а меня нет – почему? Мне тоже интересно, как там?
Я, конечно, подходила к их кружку, по сути, разгоняя их, но я не могла запретить Гале приходить сюда. Не здесь, так  в другом месте встретятся –  за углом.
Мне опять стало тревожно за девочек. Казалось, я попала в тупик.
Но случай помог мне.
***
Я иногда забегала к нашей медсестре за какой-нибудь таблеткой. Вот и теперь, заскочив, я поведала ей о своей головной боли – в буквальном и переносном смысле слова.
Медсестра сказала, что в этом швейном ПТУ ей предложили подработать. И она взялась мне помочь. Сходила в учебную часть и узнала, что Галя, действительно, приходила в это училище и пыталась поступить в него. Но её не взяли – у неё слабое зрение. Она же очки носит!
Я рассказала об этом своим девочкам.
И, странно, этих глупышек больше всего поразило то, что Галя их обманула, будто она поступила в училище и там хорошо учится. Именно это побудило их засомневаться во всех других прелестях её россказней. Мои девочки обиделись. Стали с недоверием Галю слушать. А потом и вовсе перестали с ней общаться.
Я с облегчением вздохнула.
Значит, нам удалось отвести беду от моих девчонок.
Приближался Госэкзамен, и все наши силы были брошены на подготовку к нему.
***
Однако с Ниной ситуация оказалась, всё же, неясна.
Училась она, вроде, ровно, не пропускала занятия.
Но на Госэкзамен Нина не пришла.
Староста группы, её подружка, заходила за ней, звала. И я звонила Нине, уговаривала:
- Ты только приди!
И преподаватели заранее согласны были вытянуть Нину, помня её негативную историю.
Нет, девочка упёрлась и не пришла на Госэкзамен.
Почему? Это так и осталось тайной для всех нас.

P.S. Иллюстрация из открытых источников.