Глория и ее дочь Глава 5

       Настенька освоилась в деревенской жизни, помогала бабушке по дому, мела пол в избе, мыла посуду, полола с бабушкой грядки, после того, как она удаляла большой сорняк. Она уже перестала ждать, что ее найдет папа, все реже вспоминала о нем и маме. Их лица постепенно стирались в ее памяти. Теперь у нее не было кукол в роскошных платьях, няни одевавшей ее по утрам, не было вкусной каши, которую она не хотела есть. Все исчезло, и возврата этому нет.

По утрам дедушка уходил на рыбалку и приносил для Настеньки три – четыре рыбешки. Бабушка жарила их в печи, или варила из них уху. На огороде они выращивали картофель и репу, тем и питались. Прошло полгода, однажды дедушка не вернулся с рыбалки, его нашли в осоке, лежал вниз лицом. Рядом не оказалось ни удочки, ни рыбы.

Бабушка долго плакала после его похорон, а затем стала все забывать, ходила, как потерянная. Соседи приглядывали за девочкой, а когда старушка умерла, отвезли ее в город к бездетным родственникам. Девочку приняли с радостью, так как она поразила их своей красотой, она смотрела на них своими большими зелеными глазами ребенка. Оставив девочку, соседи возвратились в деревню.

Настя долго сидела в уголочке, не доверчиво поглядывая на окружающих ее людей. К хозяину дома приходили и уходили люди, говорили о товарах, ценах и на бесчинства полицейских. Девочке не очень уделяли внимание, не настаивали есть или ложиться вовремя спать, предоставили себе самой. Прошла неделя, Настя чувствовала себя в неволе, выйдя утром во двор, она посмотрела вокруг. Открыла калитку и побежала не ведая куда. Бежала долго, затем присела отдохнуть.

 К ней подошла женщина, ты чья девочка, откуда пришла?
- Я не знаю, - сказала Настя, - меня привезли из деревни, мои бабушка и дедушка умерли. А раньше я жила в городе.
- А как же ты оказалась в деревне, и где твои родители? -  допытывалась, женщина.
- Меня привезла в деревню мама и оставила, я жила в старой избушке.
- Ясно, - сказала женщина, - что ничего не ясно. Зачем же тебя мама привезла в деревню и оставила.

- Она меня не любила, папа очень любил, а она нет.
- А кто твои родители? – спросила женщина.
- Мой папа работает в прокуратуре, он говорил мне, что и я буду прокурором.
- Пойдем со мной девочка, я постараюсь тебе помочь.
После исчезновения Насти в доме начался переполох, ее искали везде, но она как в воду канула. Поиски не увенчались успехом. А в это время женщина привела Настю в полицейский участок, рассказала все, что услышала от Насти.

- А не нашего ли Прокопа Афанасьевича дочка, - сказал старший полицейский, - мы с ног сбились в поисках ее. Я сейчас ему сообщу, пусть придет и посмотрит на нее.
Через час после полученного сообщения прокурор прибыл в полицейский участок. На него смотрели Настины глаза, на лицо она изменилась, стала взрослее, и в глазах появилась печаль. Сразу Настя отца не узнала, но, когда он заговорил, с криком: «Папа» - бросилась, к нему.

Он поднял ее на руки, прижал к себе: Доченька, как долго я тебя искал, и уже потерял всякую надежду найти, и вдруг ты нашлась сама.
- Не сама я нашлась, меня тетенька нашла и привела сюда.
- Хорошо, а где эта тетенька? Женщина, оставив девочку в участке направилась по своим делам, со спокойной душой, что родители ее теперь найдутся. Забрав девочку с участка, прокурор повез ее домой. На пороге их встретила прислуга. Всплеснув руками она мелодичным голосом пропела: хвала Всевышнему, не оставил отца без дочери, пожалел его старость.

Искупав Настю и переодев ее во все чистое, прислуга уложила ее спать.
- Нужно вернуть ее няню, сегодня же, Наташа, сообщи Груне, чтобы она приехала к нам и продолжала ухаживать за моей дочерью. Ночью лежа в постели он вдруг с ужасом подумал: «А ведь Настенька у него ненадолго, вернется из поисков ее мать и заберет дочь». Эта мысль не дала ему уснуть до утра. Встав рано, он умылся, привел себя в порядок и решил ехать на службу, просить отставку. Нужно было, как можно скорей поменять место жительства, увезти с собой дочь. У него в Псковской губернии жила сестра, к ней он и решил уехать на время, пока не определит себе постоянное место жительства.

Глория, приехав в деревню, пошла по избам, опрашивая всех, жителей, не видели ли они девочку, приехавшую из города полгода назад. Люди качали головой, она шла дальше. Дошла и до избы, где жила ранее Настенька. В избе поселилась бездомная семья, после того, как умерла старуха. На вопрос Глории ответили: До них жили здесь старик со старухой и с ними была девочка, но после их смерти девочку отвезли в город. Спросите у соседей, они вам расскажут, куда они ее определили. Глория пошла к соседям.

- Ничего мы не знаем, ни о какой девчонке, иди туда откуда пришла, - грубо ответила ей женщина. Ниточка оборвалась, единственно известно, что Настеньку отвезли в город. Но к кому, вопрос.
Глория вернулась в город. Увидев ее в окно, прислуга сообщила прокурору: Прокопий Афанасьевич, у калитки стоит мать Настеньки.
Он подошел к окну, Глория с измученным лицом смотрела в сторону его дома. «Что делать, метались мысли в голове, не отдавать же ей мою дочь! Но как же она будет без матери, ведь без нее ей тоже нельзя». Сев в кресло, он обхватил голову руками.

- Папа, - обратилась к нему дочь, - у тебя разболелась голова?
- Нет, я решаю трудную для меня задачу.
- Ты ее решишь, - сказала девочка, - обязательно решишь.
Глория стояла и ждала, когда кто-нибудь выйдет из дома. Уходить она не собиралась. Прошло полчаса, на пороге появился прокурор. Подойдя к калитке, он спросил, - что вы хотели Глория?
- Я приехала сказать, что моя дочь в городе.
- Она не только ваша дочь, но и моя, не забывайте об этом.
- Я не забываю.
- Тогда входите в дом и ведите себя спокойно.

Вслед за прокурором Глория вошла в дом. Ее встретила Наталья.
- Вас угостить чаем, Глория, - спросила она, - свежий только что заварила.
- Нет, спасибо. Не до чая мне. Я не нашла дочь, ее из деревни увезли в город. Из комнаты на голос вышла Настенька.
Глория стояла, как статуя, не могла пошевелиться от неожиданной встречи с дочерью. Придя в себя, посмотрела на прокурора.

- Ничего удивительного, ее привели в полицейский участок и сообщили мне. Вы отнеситесь к этому спокойно, ведь Настенька вас не знает, вам предстоит знакомство и завоевание ее сердца. Глория понимала создавшуюся ситуацию и не бросилась обнимать дочь.

- Пойдемте обедать, - предложила Наталья, - все разговоры после обеда. Прокурор посмотрел на прислугу с благодарностью.
После обеда Настенька ушла играть куклами, а прокурор и Глория ушли в зал.
- Но как будем делить дочь? – задал самый трудный вопрос в своей жизни Прокоп Афанасьевич. Ответ ждал с замиранием сердца.

Глория молчала. Ведь если по справедливости, от дочери она отказалась сама, а Тамара пристроила ее младенца в хорошие руки. Теперь, как забрать дочь из рук любящего отца. Ответа она для себя не находила. Поэтому, молчала. Видя, как переживает женщина, прокурор сказал: Я предлагаю вам Глория остаться здесь, поживете с нами, Настя к вам привыкнет, а тогда видно будет, как поступить дальше. Возможно, вы согласитесь выйти за меня замуж, я разведен.
- Я замужем, - сказала Глория.

- Но ведь можно получить развод и вам, я помогу. Она промолчала. Ежедневно она наблюдала, с какой любовью общались дочь и отец, разорвать эту нить, было для нее свыше сил. Однажды вечером, собравшись на вечерний чай, Прокоп Афанасьевич сказал, - Настенька, я хочу тебя познакомить с твоей мамой, она перед тобой и зовут ее Глория. Настя посмотрела на нее с удивлением.
- Но ведь у меня мама Анастасия. Получается две мамы? – спросила она.
- Мама Анастасия воспитывала тебя, а Глория, родила тебя.
- А разве так бывает?
- Бывает дочь моя.
- А где же мой второй папа? – спросила Настя.
Взрослые переглянулись.

- А вот папа, я один, - сказал Прокоп Афанасьевич.
Настя подошла к Глории и погладила ее по руке: А,
 почему вы раньше ко мне не приходили? – спросила она.
- Я приходила, мы виделись с тобой, когда ты с няней возвращалась с прогулки, ты просто забыла.
- Вы теперь не покинете меня, будите жить здесь со мной и папой? – спросила она.
Глория посмотрела на прокурора, в его глазах она прочитала надежду на его предложение.
- Я останусь здесь, - сказала она, - буду жить с тобой и папой. Прокоп Афанасьевич вздохнул с облегчением