Константин

Я словно плыла в реке с мутной водой, иногда выныривая, хватая ртом спасительный воздух. События и люди проносились перед моими глазами, но ничто не оставалось в памяти. Не могу вспомнить, как вернулась в Россию и что конкретно делала полгода. Все происходило машинально. Я отвечала невпопад, кивала, уходила. Периодически меня выводили из состояния сомнамбулы Лена или Гоша. А чаще я просто шла по улицам города, ежась от холода марта. То ли у Байкала весна стала более зябкой и пронизывающей. То ли сердце отказывалось греть мое тело.
- Мы побеждаем, - эта фраза меня выдернула из полусна.
Королевич Владислав выглядит, как надо. Статный и уверенный в себе. Он берет кубок вина из рук виночерпия. Моего Милоша...
- Мой Милош, - прошептала я вслух, добавила громче. - Этот момент повтори, пожалуйста. Олег, слышишь?
- Оживилась? - лицо с грубыми чертами повернулось ко мне. - Хорошо, как скажешь.
Олег повторил по моей просьбе сцену с кубком пятьдесят раз.
- Полина, я сейчас с ума сойду. Можно я выйду покурить, ты сама посмотришь еще пятьдесят раз?
- Выйди, - в этот период жизни я не любила долгих речей.
"Я виновата... Я виновата... К черту сериал, ты дороже всех фильмов", - плакала я наедине с застывшим кадром, - "нельзя было уезжать".
В квартире, которую мы делили с Леной, меня ждал портрет, написанный карандашом, на ходу. Его улыбка в жизни была прекраснее. И грустные глаза. О чем он думал в тот момент?
- Поля, ты меня слышишь? Поля, - подруга изображала мельницу перед моими глазами. - Я пойду к Виктору, его очередь.
- Хорошо. Иди.
Лена в тот период была замужем на две трети. То есть у нее было двое мужей, хотя по правилам требуется трое. Но в конце концов, нам было по двадцать семь лет. Время еще позволяло выбирать. Поэтому свободное время подруга проводила на свиданиях с претендентами на роль супруга. Две ночи она обязательно проводила у мужей: у Виктора или Сергея. Вполне классическая схема семейной жизни: женщина приходит на территорию своих мужчин. Хотя кому-то больше по душе жить всем вместе под одной крышей. Зато я могла посидеть в тишине два дня точно. Я не хотела больше признаний, предложений, свадеб. Я мечтала умереть. Все, что осталось: это поцеловать сапфиры на безымянном пальце и вспомнить самый сладкий момент моей жизни. "Я ждал тебя всю жизнь и еще чуть-чуть подожду", - прозвучала в моей голове фраза Милоша. Его глаза были печальны, хоть губы улыбались.
Я очнулась от резкого запаха. Первые секунды не понимала, что происходит. Обвела взглядом комнату. Смогла сконцентрироваться и выхватить в знакомой обстановке фигуру незнакомца в сером костюме врача "скорой помощи". Он уже закручивал пузырек с нашатырным спиртом.
- Так, Полина Аистова, - взял он свой планшет для записей. - Ну, мы забирать ее не будем. Просто гормоны шалят.
- А что делать? - Лена сидела рядом со мной, вся заплаканная и красная.
- Да мужчина ей нужен. Как же можно так долго жить без мужей?
- Это не так просто - мужа завести, - я подключилась к разговору. - Это же не собачка.
- Кому как, - меланхолично отозвался врач. - Но гормоны надо срочно приводить в порядок. Вот вам рецепт, больная. Через два месяца придете к участковому на анализы.
- Спасибо вам, доктор! - Лена пошла его провожать.
Я взглянула на розовую бумажку. Это был рецепт на посещение публичного дома. Да, на что только не идут наши любители евгеники. Ведь притоны переведены в статус аптек. И большая часть женщин просто подделывает рецепты. Зачем? А вседозволенность сводит с ума очень многих…
- Ты сумасшедшая! Я пришла, а ты лежишь вся бледная и не дышишь! - набросилась на меня подруга.
- Ну, Лен... Если бы я не дышала, меня бы не спасли. Я спала.
- Я прикладывала зеркальце.
- А той стороной?
Подруга со всей злости швырнула в меня подушку.
- Пойдешь со мной к жрецам любви?
- Не хочу. Позови Наташу.
На следующий вечер секретарь Росцензуры радостно щебетала и тащила меня в бар. Я не горела желанием идти в публичный дом. А она немного стеснялась.
-Мой-то муж что-то в последнее время не справляется, - поделилась подруга. - Наверное, правду говорят про мужской закат и все такое.
- Какой еще закат? - засмеялась я.
-Ну, Славику моему уже тридцать три. Приближается к возрасту, когда уже не кондиция… скажем так.
-И когда же наступает эта точка невозврата? - меня душил злой смех, я была немного шокирована рассуждениями Наташи.
-Да говорят, в сорок мужчина уже ни на что не годен, - она пожала плечами.
-А в сорок пять? - я почему-то вспомнила старую присказку.
- Это женщина в сорок пять - ягодка опять, - подруга тоже хорошо знала фольклор. - А мужчина - уже сморщенный сухофрукт.
- Знаешь, давай выпьем.
Мне нужно было напиться, чтобы появилось хоть какое-то настроение. В баре "Томная лагуна" было шумно и многолюдно. И это обстоятельство помогло мне фокусироваться на обстановке, не уходить в себя. У шеста извивались мужчины, изображающие пожарных, полицейских, даже медсестер и горничных.
- Смотри, вон там какой. Мне кажется, в твоем вкусе, - я слежу за указательным пальцем своей проводницы в царство бога разврата.
- Нет, тебе просто показалось, - парень в образе Бэтмена был хорош, но не настолько.
Нам услужливо улыбнулся новый бармен, когда мы подсели к нему на высокие стулья.
- Что желаете?
- Виски с колой, - Наташа кокетливо посмотрела на мужчину.
- Мне просто водку.
- Что-то для закуски нужно?
- Не надо, - махнула я рукой.
Через два шота ко мне подошел какой-то франт в расстегнутой на груди рубашке, он специально крутил свой синий браслет, чтобы сразу дать мне понять свои цели.
- Здравствуйте, прекрасная леди. Что вы забыли в этом притоне?
- Здравствуйте. Ничего не забыла. До свидания.
- Почему мы сразу прощаемся?
- Не хочу общаться.
- А можно узнать причину?
- Нельзя.
Мы с Наташей завершили ритуал пьянства. Молча устремились вверх по улице. Я остановилась перед знакомым входом. Дверь все еще красная. Но вывеску сменили. Публичный дом моей матери назывался "Мулен Руж". Сейчас он зовется "Слуга любви". Лучше бы оставили прежнее название.
- Если ты очень хочешь, тогда заходим, - киваю я Наташе.
- Да я как-то уже стесняюсь. И вдруг там...дорого...
- У меня есть деньги. И раньше это место держала моя мама, сейчас занимается Зинаида Машкова. Она меня знает.
Я постучала в дверь. Открылось окошко, показав мне маленькие и любопытные глаза охранника.
- Здравствуйте. Я - Аистова. К Машковой, - я показала свой розовый билет в страну плотских утех.
- Здравствуйте. Проходите, - щелкнул замок и дверь открылась.
К кому же еще я могла зайти за лекарством? Только к дорогой тете Зине.. Внутри было очень даже уютно. Фойе было оформлено в фиолетовых тонах. Раньше все было красное.
- Здравствуйте, - нас поприветствовал управляющий. - Вас проводить в смотровую?
- Здравствуйте, я сначала хотела поздороваться с Зинаидой.
Нас отвели в кабинет Машковой. Она, как всегда, была одета с иголочки, ухожена, накрашена, с прической.
- Полина, привет! Я уж думала, ты не придешь, - она поцеловала меня в обе щеки. - Ну, страшно смотреть на тебя. Осунулась, не следишь за собой. Что случилось?
- Много работы, тетя Зина. Это Наташа, моя подруга. У нас рецептик, - в эту секунду я почувствовала, что оживаю, я хочу, чтобы шалость удалась.
- Ничего, мои мальчики вас сейчас будут любить от всего сердца.
- Мы надеемся.
- Тогда в смотровую, - хозяйка нажала на кнопку на телефоне и проговорила. - Игорек, собери всех свободных, лучших - в начало шеренги.
- Слушаюсь, - ответил манерный голос.
Это была комната без окон, с белыми обоями, с матовыми лампами. Посередине стояло восемь мужчин.
- Какие тебе нравятся? - тетя Зина обратилась ко мне.
- Да мне главное, чтобы был опытный, - я смотрела на проститутов, но вскользь, детали их внешности меня не привлекали. - Вот Наталье нужна репетиция первой брачной ночи.
- Ммм, вот оно что, - Машкова вывела еще совсем молодого блондина. - Девочка моя, тебе светленькие нравятся?
- Эээ... Э, да, - подруга так и не смогла освоиться.
- Хорошо. Смотри сюда, миленький, - вполголоса начала объяснять тетя Зина. - Держи леденец, под язык. Понял?
Она выдала ему препарат с синим шиповником, который вызывает слезы девственности. Молодой человек внимательно слушал и кивал.
- Все понял?
- Да.
- Веди ее не к себе, а в апартаменты номер пять.
- Да.
Раб взял за руку Наташу и с милой улыбкой повел.
- Тебе опытного? Тогда Владик, ты свободен. А вот все остальные хорошие, послушные, опытные мальчики.
- Мне все равно.
- Ну, выбери.
Я прошлась вдоль оставшихся проститутов, задумчиво трогая их за руки. У одного были пальцы с накрашенными ногтями. Меня это удивило и заинтересовало.
- Мне этого.
- Хорошо.
Жрецы любви разбрелись, пока Машкова хлопала по плечу моего избранника и наставляла, как надо любить ее почти родственницу. Он привел меня в комнату с мохнатым ковром, широкой кроватью и черными занавесками. Это был светловолосый, коротко остриженный мужчина.
- Как хотите меня называть, госпожа? - тихим голосом вопрошает невольник.
- Просто скажи мне свое настоящее имя.
- Мне подойдет любое, которое вы выберете.
- Мне нравится твое настоящее имя.
- Федя, - он застеснялся.
- Ну почему же Федя? Федор! Царское имя. Меня зовут Полина, госпожой не называй.
- Как хотите провести эту ночь, Полина?
- Я хочу спать. Я выпила водки и с трудом дошла сюда, а сейчас уже, - я посмотрела на наручные часы, - уже почти полночь. Так что, Федор, набери мне ванну и разбери постель.
- Может, вы голодны?
- Нет, спасибо, - нет уж, брат, меня так просто не заманить.
Проститут исполнил все мои просьбы. После горячей воды я с наслаждением легла на свежую простынь и укрылась мягким одеялом.
- Где мне лечь, Полина? - у Феди очень томный взгляд и нежный голос.
- Да ложись тоже на кровать. Ты же работал?
- Да.
- Устал?
- Немного.
- Ложись тогда. Только сильно не ерзай, потому что я засыпаю с трудом.
Я лежала еще где-то час и слушала мерное дыхание Федора. И представляла, что я нахожусь далеко, в другом городе, в другом времени, лежу на другой постели, рядом с другим человеком.
Утром проститут заискивающе спросил:
- Вы отдохнули?
- Да, спасибо. Это была чудесная ночь.
- Но может... - он положил свою руку на мою. - Может, у вас есть еще желание?
- Да, пожалуй, есть, - я села на постели. - Сходи за кофе, пожалуйста, возьми что-нибудь типа бутерброда. Если будут спрашивать, скажи, что все было.
Федор послушно оделся и отправился за заказом. После легкого завтрака я расплатилась за себя и Наташу.
- Вам все понравилось? - спросил меня управляющий Игорь. - Есть ли замечания?
- Нет, все отлично. Федор молодец. Наташа, тебе как?
- Спасибо, - она все еще была в шоке от происходящего. - Понравилось.
- Она просто впервые здесь.
Я чувствовала себя лучше. Все же сон слаще, когда рядом лежит кто-то теплый. Наверное, это было хорошей идеей публичные дома приравнять к аптекам. Намечалось заседание комиссии в Росцензуре по сериалу "Смута". Мне нужно было взять откуда-то силы, чтобы вести себя невозмутимо, чтобы воспоминания не взяли меня за горло на глазах у публики.
- Привет, дорогая. Кого сегодня хочешь? Мужчину на десять миллиграммов или двоих - по пять? - у тети Зины хороший профессиональный юмор.
- Привет. А Федор свободен? - у меня созрела безумная идея воспользоваться еще одним бонусом публичного дома: вылить всю горечь страданий в уши проституту.
- Нет, он у меня популярный мальчик. И не стоит останавливаться на одном мужчине. Это единственный способ сохранить свое психическое здоровье.
- Да, похоже на правду, - я была, действительно, согласна, что в этом утверждении что-то есть.
В смотровой сегодня было всего пятеро сотрудников "Слуги любви". Я решила пройти короткий ряд с тыльной стороны. Смотреть в глаза этих мужчин было просто выше моих сил. У крайнего справа было тело с идеальными пропорциями, еще он не сутулился. В целом, этих причин было достаточно, чтобы выбрать его на ночь.
- Здравствуйте, госпожа, - видимо, эти слова - дежурное начало услуг. - Как хотите, чтобы прошла наша ночь?
- Привет. Сначала скажи свое имя.
- Зовите меня, как вам угодно, - с лица это был очень утонченный молодой человек с пухлыми губами.
- Я хочу настоящее имя.
- Марк, госпожа.
- Зови меня Полиной, без приставки "госпожа". Договорились?
- Да.
- Набери мне ванну и расстели постель, пожалуйста.
Устроившись на кровати с комфортом, я попросила:
- Пойди тоже спокойно помойся, не торопись. Приходи и будем просто спать. Ты же хочешь спать?
- Да, Полина.
Но в этот раз пришла слишком рано, было только десять вечера. Поэтому я положила голову на плечо молчаливому компаньону и завела разговор.
- Ты когда-нибудь любил?
- Нет, мне не повезло.
- Наоборот, ты счастливый. Любовь не всегда приносит радость.
Мое горло предательски сдавливает невидимая рука так, что в ушах начинает шуметь. Чтобы убить эти гадкие ощущения, я начала с самого начала свою историю. Марк лежал и боялся пошевелиться. Я иногда поднимала голову, чтобы убедиться, что он не спит и слушает. Ему пришлось выслушать про Егора, Феликса, Анатолия, Влада, Глеба, Максима, Валерия. Но про Милоша я не смогла промолвить и слова.
На совещание комиссии я чуть не опоздала, потому что проспала. В кои-то веки мне, действительно, спалось хорошо, сладко и долго. Но все же я успела сесть в кресло на стороне представителей Роскино.
- Привет, хорошо, что ты пришла, - Гоша тоже на удивление был спокоен, в другой раз он бы обязательно сделал замечание.
Я не стала ничего отвечать, любая жалость, даже со стороны давнего друга была солью, посыпанной на рану. На смотре, к моей радости, пропустили мой самый больной эпизод во второй серии. Зато очень нудно разбирали образы польских полководцев. Они были недостаточно противны и злы. Но мне удалось отстоять готовый материал. Ведь мы уже проходили отсмотр польского рабочего материала, несколько раз меняли монтаж, чтобы угодить высшим целям руководства, сидящего на Ольхоне.
- Я страшно надеюсь, что они не придумают сериал про Золотую Орду сделать, - шутила я после совещания.
- Тихо, не подкидывай идею! Иначе придется ехать в Монголию, - Гоша старался держать мажорный тон беседы. - А ты знаешь, как я не люблю кумыс.
- А ты сегодня пойдешь в особую аптеку? - спросила вдруг Лена.
- Да, у меня же курс на два месяца.
- Полина! Ты идешь по наклонной! - мужчина остановился передо мной. - Я думал, потаскуны тебя больше не интересуют.
- Я все равно пойду, - я злобно посмотрела на Наташу. - Гоша, иди, выпей. Сегодня можно.
- А напоследок я напьюсь, - пропел Георгий и придал ускорение своему шагу.
- Не стоило говорить этого при Гоше.
- Ладно. Ты возьмешь меня сегодня с собой? Наташа сказала, что было очумительно.
- Конечно.
Когда Лена удалилась в апартаменты выбранного мужчины, я собиралась откланяться.
- Как? Я думала, ты захочешь попробовать наше лучшее лекарство от тоски. У тебя очень грустные глаза, - начальница жрецов любви по-матерински ласково взяла меня за руку.
- Какое такое лекарство? Я препараты не принимаю.
- Нет, я так зову самого болтливого из всех моих мальчиков. Он просто начитанный, любит книги на ночь пересказывать.
- Но я...
Зинаида вывела из шеренги проститута... Мое горло начало сжиматься изнутри, лишая возможности вдохнуть. Поэтому я просто молчала, стараясь преодолеть спазм.
- Я вижу: понравился, - она повернула свой "товар" в профиль, потом задом. - Берешь?
Мои мысли кричали: "Беги!" Но я кивнула и даже улыбнулась. Дорога в его апартаменты мне казалась вечностью. Мое волнение передалось проституту, его рука держала мою слабо, несмело. Он два раза обернулся на лестнице, словно думал, что я исчезла. И привел меня в мои бывшие покои на мансардном этаже. Здесь поменяли только мебель, поставили решетки на окна. А полы, обои, даже постеры с певцами остались прежними. Тогда я подумала, что это очень саркастично со стороны судьбы: здесь моя история началась и здесь должна закончиться. Наедине мужчина вполголоса начал уже знакомый мне текст. Я не слышала его. Я видела только глаза - большие, светло-голубые, с крапинками-искорками на радужке.
- Улыбнись, пожалуйста, - я хотела увидеть больше сходства.
Улыбка была такая же широкая и милая.
- Полина, - я встрепенулась, услышав свое имя. - Вас зовут Полина?
- Откуда ты знаешь? - я отошла чуть назад, чтобы взглянуть издалека на своего компаньона, как на картину.
- Вы уже третий день приходите. И сегодня снова хотели пройти мимо меня.
- Тебя это задело?
- Заинтересовало. Как хотите назвать меня, госпожа?
"Милош! Милош!"- пронеслась мольба в моем мозгу. Но я взяла себя в руки и ответила:
- Мне нужно твое настоящее имя.
- Константин.
Я перешла в другой конец комнаты, ища разные углы падения света. Нет, сходство было, но очень отдаленное. Словно я видела отражение Милоша в воде, подернутой рябью и тиной. Обычный прием из беллетристики стал злой шуткой моей судьбы. Шансы встретить похожего человека на того, кого любила больше всех на свете, невероятно малы. Но звезды, видимо, посовещались и сошлись в зодиакальную насмешку.
- Как должна пройти наша ночь? - я осознала, что Константин терпеливо задал этот вопрос уже в третий раз.
- Ты сейчас наберешь воды в ванну. Приготовишь постель. Потом, раз уж ты начитанный и словоохотливый, расскажешь мне сказку. А потом мы должны хорошо выспаться.
- Оригинальное желание. Но оно для меня закон, - проститут отправился в ванную.
Сидя в пенной и горячей воде, я крутила самые невероятные догадки. Возможно, пан Вуйчик в молодости помог забеременеть какой-то россиянке? Тогда это прием из индийского кино... Может, это розыгрыш? Слишком жестокий... В постели я устроилась на подушке так, чтобы не видеть лица Константина.
- Вы сказки народов Севера слышали когда-нибудь?
- Нет. Но это интересно.
- Тогда послушайте. Как-то раз ворон плыл на лодке...
Он рассказал мне десяток сказок, но Морфей не хотел распахивать свои объятия.
- Я знаю отличное средство...
- Не надо средств!
- Просто чай. Теплый чай с голубой ромашкой... - глаза Милоша смотрят в мои. - Очень успокаивает. И это не запрещенный препарат. А потом я спою колыбельную.
- Хорошо.
Я выпила две чашки, продолжая следить на мужчиной. У него волосы темнее, и они длинные, по плечи. Он постоянно поправляет пряди, чтобы не лезли в лицо. Мы легли снова. Тихий голос, периодически переходя на шепот, напевал старые колыбельные. Рука с длинными пальцами нежно гладила мои волосы, потом начала аккуратно массировать голову. Казалось, будто Константин ворожил. И на третьей песне я уснула.
Утром я открыла глаза первее проститута. Поэтому приподнялась на локте, чтобы снова взглянуть на лицо. Мне казалось, что я могла ошибиться в свете ламп, а солнечные лучи уж точно рассеют колдовство ночи. У него были более острые черты, но такие же правильные и высокие скулы. У губ, на переносице у глаз легли глубокие горестные складки. Видимо, Константина жизнь изрядно потрепала. Руки были идеальными, как у пианиста. Тыльную сторону левой ладони украшал шестиугольник: это закрыли клеймо "Ж" - "женат". На правой кисти выпирал ожог в виде буквы "П" - "публичный дом".
- Доброе утро, госпожа, - проговорил сонный проститут.
- Я просила не называть меня так.
- Нет, не просили. Я бы запомнил.
- Хорошо, сейчас прошу.
-Да, главное - вовремя озвучить пожелания.
У меня возникло желание уйти, не оставив ему чаевых. Слишком словоохотлив.
- Вы кофе хотите? Федор и Марк вам в прошлые разы варили.
- Да, спасибо, - он еще и шпионил.
Я успела одеться. Мужчина принес кофе, булочки, масло, варенье.
- Вы любите бутерброды с вареньем?
Сам того не ведая, невольник не просто стучался в мое сердце, а высаживал дверь в него плечом.
- Да, люблю, - ответила я.
Когда я собралась уходить, Константин посмотрел на меня своими ясными глазами и спросил:
- Полина, вы еще придете?
- Не стоит задавать вопросов, - бросила я, боясь покраснеть или еще как-то выдать свое смятение. - До свидания.
Я снова стала потерянной, опять стала отвечать невпопад. Мои мысли занял странный и любопытный мужчина, похожий на моего любимого. Конечно, я пришла. Но выбрала другого. Жгучего брюнета с загорелой кожей и карими глазами. Проститут взял меня за руку и повел. Вся шеренга рабов, как и полагается, смотрела вниз. Только не в меру любопытный Костя провожал нас взглядом.
- Откуда этот нахальный и словоохотливый Константин? - будто про между прочим спросила я у своего избранника.
- Костик Балабол? - переспросил мужчина. - Да детдомовский. Вы мягко выразились. Он та еще заноза. И постоянно получает за это в комнате наказаний.
- Вас наказывают? - в бытность моей матери такого не было.
- Да. Чаще бьют мокрыми полотенцами, чтобы не оставить следов. Могут поставить на колени на гречку. Самое страшное, когда хозяйка разрешает надзорщикам оставлять следы.
В моем воображении ожила сцена, как хлещут полотенцем проститута с глазами и скулами Милоша. Пусть он похож на одну миллионную долю... Но мое сердце заныло. Кулаки сжались.
- Строго у вас тут, - я попыталась улыбнуться.
- Я не жалуюсь. Достаточно быть послушным мальчиком, как говорит госпожа Зинаида.
- Если ты послушный и хороший мальчик, набери, пожалуйста, ванну, сделай мне чай с ромашкой и разбери постель.
- Чай - это к повару. Я сейчас схожу.
Я хотела спросить, почему же у Костика есть чай, ромашка и спиртовая горелка. Но сообразила, что, скорее всего, после моего вопроса Балабола поставят на колени на гречку. Он все это прячет вопреки запретам. "Ты не так прост, Константин", - подумала я.
Надо ли говорить, что на следующий вечер я попросила снова самого словоохотливого.
- Простите, его забронировали на всю ночь, - ответил управляющий. - Здравствуйте, госпожа Ольга. Я готовлю ваш заказ.
Манерный Игорь надел на рот Кости кляп-намордник.
- Скажи что-нибудь? Молчишь? Отлично. Веди свою госпожу.
Костя стоял и смотрел на меня.
- Не пялься, иди, - толкнул его управляющий. - Да, госпожа Полина. У нас есть еще бывший актер, он обычно занят, но сегодня свободен. Посмотрите?
Я с трудом выдавила подобие улыбки. В детстве и юности я жила в этой обстановке и считала подобные вещи нормальными. И вот спустя десять лет я поняла, что это один из кругов ада. В субботу я пришла с открытием "Слуги любви" и принесла пятнадцать тысяч рублей.
- Тетя Зина, забронируй мне свое средство от тоски на месяц вперед. Пожалуйста, - я положила на стол Машковой пачку купюр.
- Я же советовала не останавливаться на одном.
- Он просто справляется лучше всех.
Нет, я не хотела в тот момент любви от пародии на умершего жениха. Я желала облегчить страдания этому человеку. И почему-то решение спустить весомую часть гонорара за сериал на него мне показалось отличным решением.
- Ты его не знаешь. Он очень непредсказуемый. Знаешь, как Костик попал к нам? Его продала жена. Знаешь, за что? Он изменял ей со старшей дочерью. Ты еще хочешь видеть его в постели рядом? Дочь забеременела от него! Знаешь, почему ему надевают кляп некоторые клиентки? Они хотят его до скрипа зубов, но не желают слушать его вопросы и анекдоты, - хозяйка публичного дома скучала кулаком по столу.
- Хорошо, я скажу все, как есть. Я хочу только Костю... Он похож на моего любимого... Который умер. Неделю назад я тоже почти отправилась на тот свет. И мне дали этот рецепт. И когда я увидела глаза Кости, я поняла, что он мне нужен сейчас.
- Ладно. Хорошо. Только не влюбляйся, - женщина потрясла указательным пальцем. - И сегодня он испорчен.
- Что значит "испорчен"?
- Ну, вчера клиентка сняла-таки кляп. И он спросил: "А что, садо-мазо-вечеринка отменяется?" - я расхохоталась. - Не смешно. Она его ударила... Раз десять где-то этим же кляпом, а это штука с металлом. Пришлось оштрафовать бедняжку. Она же не хотела...
- Садо-мазо-вечеринка, - я вытерла слезы от смеха. - Мне все равно, что у него с лицом. Мне нужны сказки на ночь.
Я застала проститута читающим. На левой щеке его расползлась синяя гематома.
- Эй, без стука... - он злобно крикнул, но осекся.
Уронив книгу, встал и проговорил:
- Простите, Полина. Я думал, это кто-то из своих.
- Ну, я своя. Я здесь, вот прямо в этих апартаментах, жила, - я зашла и села в кресло напротив. - Это был публичный дом моей мамы. 
- И вы все вот это видели...
- Да, видела, слышала. Наверное, поэтому у меня повреждена психика.
- Ну, если вы не хотите мне надеть кляп, то да, ваша психика нарушена.
Я рассмеялась так, как не смеялась почти год назад:
- Садо-мазо-вечеринка? Нет, прости, не мой стиль. Давай на "ты"?
- Как скажешь. Может, тогда оставить приставку "госпожа"?
- Нет, спасибо. Я привыкла к обычному общению.
- С рабами?
- Почему нет? Ты раб на бумаге, но не в душе. Так я чего пришла...
- За ромашковым чаем?
- Да, за ним.
Костя одарил меня улыбкой:
- Я еще запасся мелиссой и кофе. Надеялся, что ты выберешь меня еще раз.
- Вас же должны обыскивать.
- Я хорошо все прячу, - проститут, то и дело откидывая со лба волосы, открыл мой тайник под кроватью. - Здесь кто-то сделал ниши с дверками. Очень удобно.
- Это я, - в этот момент я вспомнила детство. - В пятнадцать лет я прятала вино, дневники с плохими отметками, записки для мальчиков, которые нравятся… да много чего прятала от матери.
- Получается, ты - моя гуру, - Костя варил свое приворотное зелье на спиртовой горелке. - Может, еще чего-то хочешь? У меня есть фрукты.
 - Ты слишком запасливый.
- Да, - он снял турку с огня и налил чай в чашку.
- И болтливый.
- Есть такое, - он поставил чай рядом со мной - Осторожно, горячо.
- Тебя постоянно наказывают.
- Ага.
- Но ты продолжаешь нарываться.
- Да, - Костя выпрямился. - У меня был план на жизнь, но он рухнул. Поэтому теперь я стараюсь почаще смеяться и шутить.
- Я просто составляю твой психологический портрет.
- Зачем?
-А почему ты надеялся, что я сниму тебя еще раз?
-Я хотел снова почувствовать… себя живым…
- Я тебя забронировала на месяц вперед, - я подошла и прикоснулась к его синяку.
И хоть я осознавала, что это другой человек, мое сердце дрожало от взгляда знакомых глаз. И гематома добавляла сладкую каплю жалости. Проститут просиял и обнял меня:
- Спасибо, Полина. Я рад! Я очень рад!
- Да, считай, у тебя - отпуск. Но только одно условие: не влюбляться.
- А что делать, если я уже начал? - Константин отстранился и с искорками в глазах посмотрел на меня.
- Хватит балагурить. Набери мне, пожалуйста, ванну и расстели постель.
- Есть, мой босс!
- Ты знаешь польские сказки?
- Знаю любые. В детдоме прочел всю библиотеку, а она состояла наполовину из сборников сказок.
 В обществе проститута мне было легче дышать. Константин, действительно, очень хорошо отвлекал от плохих мыслей своей болтовней. Хотя порой мы молчали. В эти моменты я смотрела в его глаза. Точнее в глаза Милоша. Любовалась улыбкой. Прикасалась к его лицу, его рукам. В эти ночи я сходила с ума. И понимала, что нужно себя чем-то занять. В Роскино дали отпуск. Поэтому стоило занять паузу еще чем-то, кроме походов в гости к тени Милоша. Я купила треножник, палитру, холсты, краски и кисточки. Ходила на пленэр. Потренировавшись на пейзажах, я решила написать портрет Милоша в красках. Но Косте сказала, что хочу нарисовать его. И проститут охотно позировал. Причем он настоял на обнаженной натуре.
- Меня еще никто и никогда не рисовал, - болтал он в красивой позе на стуле, едва прикрывшись простыней.
- И что чувствуешь?
- Счастье.
- Почему? - разговор мне никак не мешал, наоборот, рассеивал тишину, которую я ненавидела.
- У меня мало таких моментов. Светлых.
- И какие были?
- Обычные, черные, может, серые. Я рос в детдоме. Некому было считать меня особенным.
- Ну а потом?
- Потом у меня был выбор: ехать служить на границу или жениться.
- И ты выбрал второе? - на самом деле, я рисовала только голову, на тело мужчины я не смотрела.
- Да. Ее звали Раиса.
- Хорошее имя.
- Она была терпима ко мне. У нее умер первый муж. И она решила завести нового.
- А сколько вам было лет?
- Мне - восемнадцать, ей - сорок пять.
- Как ты решился на такой мезальянс? - я оторвалась от работы.
- Ну, служба на границе - это верная смерть. А если нет, то после двадцати лет службы - куда? Но я не оправдываюсь, нет. Я сам во всем виноват.
- Да, мне тетя Зина рассказала, - я сверлила его взглядом.
- Она не держала свечку, - вспыхнул Костя. - Она не знает, как долго я боролся, держал оборону! Какие слова мне говорила Нина! Что обещала любить всю жизнь...
Он встал и пнул стул.
- Прости, я не хочу позировать.
Меня предупредили, что Константин истеричен, поэтому я не отреагировала. Тем более, что на следующую ночь он уже виновато заглядывал мне в глаза и спрашивал:
- А мы сегодня продолжим рисовать?
Кстати, такие маленькие сцены повторялись не часто, но регулярно. Костя пытался порвать холст, кричал:
- Кого ты рисуешь? Это не я!
При следующей встрече клятвенно обещал больше не подсматривать на полотно. Но одна ссора дала мне понять, почему мужчина становится раздражительным при виде картины.
- Прикоснись ко мне, - прошептал проститут.
- Что ты хочешь? - я отвлеклась от портрета.
- Почему ты держишь дистанцию?
- Какую дистанцию?
- Я знаю, что ты рисуешь только лицо, но все равно каждую ночь сижу на стуле голый, - глаза натурщика горели праведных гневом. - Какие у тебя догадки на этот счет?
- Что ты - Костик Балабол, развратный и непредсказуемый, - я говорила с усмешкой.
- Нет, наш месяц подходит к концу... А ты только рисуешь и просишь сказки... И больше ничего...
- Я заканчиваю сегодня рисовать. Потом займемся чем-то другим.
- Чем?
- Будем читать друг другу книги.
- А ты возьмешь меня?! - проститут встал со своего места, уронив простынь. - Для чего меня продали сюда? Для чего я здесь?
- Я думала, что тебе за радость простое общение, - я не смогла договорить, потому что мужчина отодвинул треножник и начал меня целовать.
И хоть мои губы начали отвечать, моя голова закружилась, я нашла силы оттолкнуть его.
- Не знаю, кого ты рисуешь, - в глазах Кости стояли слезы, поэтому он запрокинул голову. - Но сейчас с тобой рядом я. И я готов на все.
- Тогда иди, умойся, выдохни и сделай чай с мелиссой и мне, и себе.
- Как скажете, госпожа.
Я убеждала себя, что это просто тоска по профессиональной реализации. Константин привык оказывать интим-услуги. Нормальное времяпровождение ему просто не знакомо. Его взяли в мужья еще совсем молодым, понятно, для каких целей. Его совратила дочь жены. Ну тоже вряд ли
она хотела с ним сбежать и обручиться. Поэтому мужчина идеально вписался в публичный дом. И брали его клиентки не только из-за красоты, им нравилось его нахальство, они спали с живым человеком, а не куклой-марионеткой. Когда я пришла за Костей снова, он был спокойным. Затишье после бури. Он вел меня за руку, я чувствовала, что его пальцы холодны. В наших апартаментах Костя овладел моей второй ладонью:
- Прости, Полина. Я не знаю, что со мной происходит. Наверное, я схожу с ума? Скажи, что это нормально...
Я молча смотрела в голубые большие глаза... "Будь ты проклят", - шептали мои злые мысли.
- Я тебя выбрала на месяц, потому что ты настоящий. Такой, какой ты есть, - ответила я. - Поэтому не бойся, покажи мне свое настоящее лицо. Буянь, круши, кричи.
- Нет, - он покачал головой, - я видел портрет. Кто он? Его зовут Милош?
- С чего ты решил? - я почувствовала, как горло снова начинает предательски сжиматься.
- Ты говоришь это имя во сне.
В ушах зазвенело, легкие отказывались дышать.
- Не трогай его. Не произноси это имя, - устало прошептала я.
- Я могу стать этим мужчиной, если хочешь, - проститут взял меня за плечи.
- Что ты несешь? Отстань от меня! - дыхание вырывалось у меня с криком. - Ты никогда даже на секунду не станешь им! Просто глаз и улыбки недостаточно!
- Тогда зачем?! - заорал в ответ Костя. - Зачем ты купила меня на месяц? Зачем ты так смотришь в мои глаза? Для чего этот спектакль?
Он швырнул вазу, которая стояла у входа, в дальний угол комнаты.
- Я ненавижу тебя! - на тот момент это были не глаза Милоша. - Ты стала моим миром, моим солнцем. Каждый день я только и делаю, что жду тебя здесь, в своем персональном аду!
В стену полетела бутылка вина. У Константина еще не было такого сильного приступа гнева. Я растерялась и не знала, хватит ли у меня сил остановить его.
- Костик Балабол... Я не такой! Я просто хочу умереть поскорее!
- Остановись! - я все же решила попробовать. - Ты все разнесешь! Тебя накажут!
Я ухватила его за предплечье. Мужчина остановился и посмотрел на меня:
- Я этого страстно желаю. Я хочу поехать на границу или урановые рудники.
- Успокойся, - я погладила его по щеке, впервые за весь месяц я видела не Милоша.
- Что мне сделать, чтобы понравиться тебе? - Костя задержал мою ладонь на своем лице.
- Ты мне и так нравишься.
Я положила другую руку ему на шею и притянула к себе, начала целовать. Что мной тогда двигало? Не могу сказать до сих пор. Я очень хотела дожить свою жизнь, даже не прикасаясь к другим мужчинам. Но увидев разрушительную страсть проститута, я не смогла продолжать держать себя в узде. Он по-хозяйски переложил мои руки с шеи на свои ягодицы.
-Я хочу, чтобы ты запомнила меня хотя бы в постели, - шептал Балабол, целуя мое ухо. - Чтобы ты искала кого-то похожего и не нашла. Что ты хочешь? Как ты хочешь?
-Подожди, - я приложила палец к его губам. - Этой ночью будет так, как хочешь ты.
-Тогда я хочу знать, как любят свободных мужчин.
Я старалась держать его лицо в фокусе целиком, каждую секунду напоминала себе, что передо мной Костя. Но он так трепетал под моим руками, будто с ним происходит все впервые, и образ Милоша все равно прорывался в полутьме.
Утром Балабол был весел. Напевая себе под нос, сварил мне кофе, сделал бутерброды с вареньем. А потом спросил:
- Ты хотела бы забронировать меня еще? Клянусь, я буду тихим.
- Если будешь тихим, то нет, - я улыбалась.
- Тогда, я буду шумным, - мужчина передвинул тумбочку, открыл мою нишу в стене и подал мне пыльный пакет. - Я надеюсь, этого хватит.
- Что это?
- Мои чаевые за десять лет. Я копил... Я хотел...
- Что ты хотел? - я начала разворачивать заначку  - Продолжай.
- Я хотел выкупить себя, но потом понял, что не успею накопить.
- Но на пару недель хватит, - я взяла его за подбородок и повернула его лицо к себе. - Ты нарушил мое главное условие?
- Да. И ни о чем не жалею, - он смотрел на меня во все глаза. - Потому что еще никогда не был так счастлив.
Весь день я обдумывала план. Скандал, учиненный Константином, показал, насколько ему тяжело в этой клетке. Признаться, за месяц я прикипела к нему душой. Взбалмошный и веселый характер мужчины не давал мне скучать. Эмоциональные качели помогали держаться на плаву. Еще он потрясающе рассказывал сказки, нежно массировал голову, спасал от бессонницы. И у него были глаза любимого.
- Что ты мечешься из угла в угол? - Лена была дома. - Думаешь, кого сегодня вечером выбрать? Можно я снова с тобой пойду?
- Да, конечно. Лен... А Лен?
- Что?
Мы торопливо шли в "Слугу любви". Еще бы, когда несешь под курткой целое состояние, стоит добраться до пункта назначения быстрее.
- Ты с ума сошла?! - тетя Зина схватилась за грудь. - Ты меня сейчас в гроб вгонишь, Полина! Ты что, влюбилась?
- Нет.
- Тогда зачем хочешь выкупить Костика? Его не стоит жалеть!
- Хочу, чтобы он был моим.
- И ты не влюбилась?
- Да просто.
Опытная женщина подозрительно смотрела на меня. Когда мне показалось, что пауза затянулась, она продолжила:
- Но это очень дорогой мальчик. Я его купила за сорок тысяч. И списывать его рано. Стартовую цену мы всегда удваиваем. И для тебя я еще накину двадцать тысяч, чтобы жизнь медом не казалась. Ну что? Готова купить Костика?
- Да.
- И смотри мне! Товар не возвращаем. А то тут одна сначала купила Федю, а потом вернула.
У меня было именно сто тысяч с собой, плюс семь тысяч, которые мне отдал проститут.
- Да, готова.
- Хорошо, давай составлять договор. Твоя подруга будет свидетельницей?
- Конечно, - обрадовалась Лена, что тоже поучаствует в освобождении человека.
После всех юридических тонкостей я зашла в смотровую. Шеренга проститутов стояла ровно, идеально, опустив глаза вниз. Только Константин на полшага выдавался из строя и выжидающе смотрел поверх голов своих коллег. Я подмигнула ему.
- У вас сегодня последняя ночь с Костиком, - деловито напомнил управляющий. - Девайсы, кляп нужны?
- Да, наденьте этому человеку кляп, - я снова хотела, чтобы шалость удалась, желала разыграть проститута напоследок.
Весь строй рабов приподнял любопытные взгляды, кто-то захихикал. В апартаментах Константин смотрел укоризненно, но ничего не мог сказать из-за своего намордника.
- Прости, - я с трудом сдерживаю радость и предвкушение. - Но ты сам виноват. Доболтался. Давай сегодня посмотрим на звезды.
Я расшторила синие занавеси. За ними уже вступала в свои права ночь. Далекие планеты подмигивали слабыми огнями. Я села на подоконник и привлекла мужчину.
-Сегодня сказки рассказываю я. Смотри, Большая, а это Малая Медведица, а это Полярная звезда. Раньше люди мечтали дотянуться до звезд, увидеть другие планеты, летали в космос. А сейчас заняты материальными вещами и вовсе потеряли романтику во всем.
Константин печально смотрел то на небо, то на меня. Он взял меня за руку и нежно пожал ее. По его поникшему виду было понятно, что он заготовил речь, возможно, с его любимыми метафорами. Я вспомнила про очень старую заначку. Вино, которое я украла на кухне, когда мне было семнадцать. Я нашла под подоконником выступ и нажала на него. Дверца со скрипом отошла от стены.
-Ты ее не нашел? Ты не так находчив? - я выудила бутылку с потемневшей этикеткой.
 Потом я все же расстегнула кляп.
- Сначала хочешь услышать или выпить? - озорно спросила я.
- Пожалуй, выпить, - Костя недоверчиво глядел на меня. - Вряд ли ты скажешь что-то хорошее...
Вино было красным, в меру сладким, с фруктовыми нотками.
-Классное, - сказала я. - Запомни этот вкус... Ведь это вкус свободы! Ты свободен!
- Что?
- Все! Уже сегодня ты никому ничего не должен.
Бывший раб набросился на меня и крепко обнял. Я почувствовала, как он дрожит, как стучит его сердце, как из его груди рвется всхлип, но мужчина сдержался.
- Я думаю, стоит уйти отсюда, - я ласково гладила его по спине. - Или ты хочешь провести здесь последнюю ночь?
- Нет, ни секунды дольше...
На улице Константин отсолютовал бутылкой вывеске "Слуга любви", шел, шатаясь, как пьяный. Он то и дело останавливался на каждом перекрестке и шумно вдыхал воздух, широко раскидывая руки. В квартире Лены уже свободный мужчина снова прижал меня к себе и прошептал:
- Я хочу быть твоей планетой, моя вселенная.
- Тогда набери мне ванну, расстели постель и расскажи сказку.
- Итальянская тебе подойдет?
- Пусть будет итальянская.
Утром меня охватили бумажные заботы. Нужно было отвести любовника и перебить клеймо публичного дома.
- Что ж, крепитесь, Константин Королев, - улыбнулся судья, накаливая утюжек в форме прямоугольника.
- Я привыкший, сегодня эта боль принесет счастье.
- Возможно.
Когда ему прижгли нежную кожу кисти, бывший раб смеялся так сильно, что на лбу проступили синие вены. У каждого - своя защитная реакция. Кто-то надевает броню гордости, кто-то злится без причины, а этот человек - улыбается.
- Свидетельство о рождении пока я изымаю для паспорта, он будет готов через месяц, - проинформировал судья после операции с клеймом. - Поэтому старайтесь пока много по улицам не ходить в одиночестве, смешливый вы наш, внимание полиции не привлекать. Уважаемая, у вас договор купли-продажи есть? Отлично, пока он считается за документ, удостоверяющий личность, не выбрасывайте.
- Спасибо.
На улице Костя долго стоял, подставив лицо каплям дождя. Я пила уже третью чашку кофе в кафе, ждала, пока он насладится забытыми ощущениями. Я видела не Милоша, не игрушку из публичного дома, я видела жизнелюбивого, яркого, эмоционального, открытого человека. Его опустили на самое дно, и сейчас ему нужна была рука помощи, чтобы подняться на уровень хотя бы среднего звена. Мужчина зашел в кофейню совершенно мокрый, но с улыбкой во весь рот.
- Кофе будешь?
- Конечно. Я буду все! Что у вас есть еще? - он встал у стойки, за которой работала молодая девушка.
- Есть молочные коктейли, - жеманно ответила она,- чай, пирожные.
 Я видела ее взгляд, как она подзакусила губу. Новые посетительницы кофейни сели аккурат за ним и оценивали вид мокрого мужчины сзади. Да, Костя, сам того не ведая, привлекал внимание противоположного пола, но не того качества. Словно злая фея при его рождении наложила проклятие примитивной сексуальности. Одна из женщин за столом осмелилась и хлопнула бывшего жреца любви по ягодице.
- Спокойно, дорогая, - осадил ее Костя шутливым тоном, - я с той красавицей. Мой зад - только для нее.
Когда Костя подсел ко мне с чашечкой, полной ароматного напитка, я не сдержала ехидство:
- Ты просто магнит для нимфоманок.
- Ты ревнуешь? Да? - он хитро улыбнулся. - Скажи, что ревнуешь. Говори всегда так, как есть.
- Я тебя жалею, - я боялась это произнести вслух, но раз мой спутник попросил. - Посмотри вокруг, ты видел, чтобы кого-то хлопали по попе?
- Ничего страшного не вижу.
- В тебе нет ни капли достоинства, ни искорки самолюбия. В этом твоя проблема.
- Моя проблема...
- Нет, ты сейчас молча пьешь кофе, и мы идем домой, не привлекая внимания полиции и озабоченных баб.
- Хорошо. Но ты ревнуешь.
Наша спокойная жизнь с Леной закончилась. Костя был шумным соседом. Он пел по утрам, пока делал завтрак, чертыхался, когда бился об углы мебели на тесной для него кухне, по вечерам очень долго мылся в душе, опять же сопровождая это действо песнями. По ночам он ерзал в постели, мешая мне засыпать.
-Лена, потерпи чуть-чуть, - я чувствовала неловкость, от того, что привела на территорию подруги беспокойного Балабола.
- Все хорошо, - махнула на меня рукой подруга. - Мужчина в доме - это прекрасно. Не нужно стоять у плиты, мыть полы, вообще, ничего не нужно. Пусть живет и дальше.
Но не у всех друзей был такой же оптимистичный взгляд на ситуацию. Когда Гоша пришел в гости, он застыл на месте, словно кот, почуявший мышь. Обошел вокруг Костика, который подавал чай. Я всегда поражалась, как быстро мужчины успевали оценить кисти рук друг друга. Георгий презрительно фыркнул, увидев клеймо-прямоугольник у Балабола. Мой сосед в свою очередь бросил завистливый взгляд на абсолютно чистые руки Гоши.
-Я смотрю, ты пошла дальше, - мой друг растянул губы в своей привычной ехидной ухмылке и сел рядом со мной. - И открыла свой бордель.
- Да, поздравь меня, - шутка меня разозлила, но я держалась.
-Послушай, товарищ, - с угрозой в голосе начал бывший проститут. - Ты меня не беси.
-А почему бы и нет? Ты же меня бесишь, кукла с прилавка, - не отступал ассистент.
-Гоша, было приятно, что навестил, спасибо, но тебе пора.
-Так я же даже и чая не отхлебнул! Или он приворотный?
Я вывела Георгия в прихожую.
-Он мне нужен, - прошептала я.
-Зачем?
-Он похож на… - мне было еще очень тяжело произносить это имя. - На Милоша.
-Хм, не думаю, - друг выразил на лице брезгливость. - Но это мое мнение.
Пока делали паспорт, Константин ходил по улице только со мной. Я обычно держала его за руку, чтобы еще больше обезопасить от возможных вопросов. Спали мы тоже на одной кровати. Я знала, что поступаю ужасно, но я купила Косте такой же парфюм, какой был у Милоша. Мне хотелось чувствовать любимый аромат.
-Спасибо, - Балабол, конечно, не догадывался, что я сделала подарок с умыслом. - Моя вселенная… ты такая…
Он порывисто обнял меня. От этого совесть диким зверем набросилась на меня и начала терзать когтями. Я прижала голову к груди мужчины, ласково обвила его спину руками. Я дала себе слово видеть в нем только Константина.
Еще решила сразу найти работу для мужчины. Нельзя, чтобы он, только вырвавшись на свободу, осел в чужой квартире. Нас принял Родион - мой давний друг, державший модельное агентство. Тот самый, с которым мы выходили в свет вместе, чтобы создать ощущение романа.
- Какой красивый этот твой Константин, - говорил нараспев Родя, осматривая моего спутника. - Очень-очень красивый. А ну-ка улыбнись... О, боги... Полина... Мне уже жарко.
- Милый, держи себя в руках.
- Я - только для нее, - на всякий случай предупредил серьезный Костя.
- Да я понял. Дай помечтать, дорогой.
- Все же отключите и мечты, - отодвинулся от работодателя мужчина.
- Ладно, принципиальный. Полина, цени!
По вечерам я держала идеальные руки Балабола, смотрела в его ясные глаза, просила улыбаться. Я представляла, что это Милош. Фантазировала, что он еще жив, прошел операцию, дождался меня и сейчас не может налюбоваться.
- Ты можешь хотя бы чуть-чуть рассказать о нем...
- О ком? - я выпала из своих грез, туман рассеялся, передо мной сидел Костя.
- О... О твоем любимом... Он был мужем?
- Женихом, - ответила я после паузы. - Он жил в Польше... Я приехала туда снимать сериал. Милош был администратором в гостинице.
- И он сразу в тебя влюбился?
- Нет, что ты... Я сразу... Пропала...И очень долго добивалась. Он должен был жениться на другой.
- Добивалась? - Костя смущенно ухмыльнулся. - Тебе надо было сразу взять его за руку, прикоснуться к лицу, посмотреть пристально и серьезно... Ты не представляешь, как трепещет сердце, когда ты так делаешь.
- Милош был другим.
- Гордым, неприступным, знающим себе цену?
- Да.
- Но он же влюбился в тебя и отказал другой. Почему?
- Я не знаю.
- А где он сейчас?
- Он умер, его сердце остановилось.
Я говорила без слез, словно нужного резерва не было. Хотелось плакать, а вода в глазах закончилась.
- Я виновата. Я не должна была уезжать.
- Нет, скорее всего, это была судьба, - длинные пальцы аккуратно убрали волосы с моего лица. - Но зато он был сказочно счастлив.
- Ты думаешь? - я заметила, как был серьезен в этой беседе Костя.
- Конечно. Его полюбила и выбрала в женихи самая замечательная из всех женщин.
Обычно после таких разговоров Костя не решался прикасаться ко мне, целовать, обнимать. Это был хороший признак. Мне казалось, что мужчина привыкает к свободе, что он сильнее всех тех, кого я выкупила до него. Пока не произошел один казалось бы маленький, но показательный случай. К нам пришла Наташа, вся расстроенная, в слезах.
-Да что случилось? - спрашивала я у подруги.
Мы сидели на кухне, я пыталась отпоить ее водой.
-Я сделаю чай с ромашкой, - предложил участливо Костя.
-Поля, тебе везет, - проныла Наташа. - У тебя есть мужчина, который и чай сделает, и ночью у него, наверное, голова не болит.
-Что, у Славика - мигрень? - с улыбкой спросила я.
-Хуже, - страдальчески простонала подруга. - Мы поссорились, он меня не пускает к себе.
-Помиритесь.
-Да я уже сказала, что назло пойду к другому. А у меня еще нет другого, понимаешь? Кто меня утешит?
Константин поставил две чашки с чаем.
-Ну, хочешь, я тебе снова помогу, - я гладила девушку по спине. - Ты же сама говорила, что Славик почти на закате.
-Ты снова поделишься?
-Конечно, Наташечка.
Костя как-то странно посмотрел на меня и ушел в нашу комнату. Он не слышал, что мы с Натальей обсудили план действий. У меня еще не истек розовый рецепт. Я пообещала, что проведу ее, все же билет к наслаждениям был именной. Я зашла в комнату, начала одеваться.
-Костя, что сидишь? Собирайся, - бросила я.
Балабол встал и прижался ко мне, всхлипывая.
-Мое солнце, моя луна, - он с трудом выговаривал слова. - Пожалуйста, не делись мной. Ты же говорила… что я только твой… Прошу тебя…
Я повернулась к мужчине.
-Ты чего, Константин? - мне было ужасно стыдно от того, что он неправильно понял мои слова на кухне. - Как ты мог такое подумать?
Любовник изумленно уставился на меня, все еще роняя слезы.
-Ты глупый, - я приподнялась на носочки и поцеловала его в щеку. - Ты сумасшедший. Я дам Наташе свой рецепт в бордель. Но надо проводить ее. Я-то ее доведу, а потом думала, мы с тобой прогуляемся… Не хочешь?
-Хочу, - он улыбнулся сквозь слезы и закивал. - Ты самая фантастическая… самая любимая…
Потом я долго крутила в голове идеи, что делать. Как донести до него, что он уже не раб. Пришлось купить несколько книг по психологии. Мы читали их вместе, друг другу вслух, как когда-то я делала это со своим другом Феликсом. Я смотрела на точеный профиль Кости, который увлеченно произносил умные фразы, написанные на белых свежих страницах. Когда мужчина брал в руки чтение, он был похож на себя самого. При этом все равно вызывал у меня болезненные воспоминания, связанные с детством.
-Знаешь, Костик, - я провела ласково по его волосам, убирая их за ухо, - пошли завтра еще купим литературу про детские травмы.
- Да, пожалуй, нужно, - с видом профессора психологии согласился Балабол.
Я обхватила его, ощущая, что, действительно, мне нужен был мужчина… хотя бы на пять миллиграммов, просто для ощущения, что рядом кто-то есть.
-Спасибо тебе, - шептал он, поглаживая мое лицо своими тонкими пальцами. - Мой космос… ты даришь мне крылья.
- Ты тоже, мой хороший, - прогудела я, уткнувшись в широкую грудь.
От тоски и безумия лечили даже ссоры. Костик требовал все больше и больше внимания. С ростом самосознания у него обострилась ревность. А после скандалов Балабол просил прощения, вел себя тихо, как всегда. Мужчина, до смешного, ревновал даже к Гоше, который продолжал точить свой язык.
-Почему он снова здесь?! - Костя в очередной раз переходил грань.
-О, мистер Круглая попа решил, что он здесь хозяин, - спокойно отпарировал Георгий, потягивая чай. - И когда же ты купил эту квартиру?
-Не завидуй.
-Да чему завидовать.
-Ну, вот твой зад плоский, - Балабол махнул в сторону ассистента, - и вообще, Полина, если он оценил мои ягодицы, то точно не подходит тебе по ориентации.
-У меня все нормально с ориентацией, - на лице Гоши заиграла злая улыбка. - Просто ты ходишь, как гусь, отставив зад. Больше нечем зацепить?
-Полагаю, пора завершать наш милый вечер, - я встала изо стола, но меня не слышали.
-А тебе есть чем зацепить?! - взбесился Костик. - Ты себя, может, в зеркало не видел?
-Люди смотрят на лицо от невеликого ума. Хотя, впрочем, и так понятно, что у тебя его нет.
В Гошу полетела чашка с чаем. Он увернулся и выскочил навстречу Константину.
-Я смотрю, ты из рода Бессмертных горцев, - бывший проститут схватил моего друга за грудки.
-Прекращайте оба! - я запаниковала, понимая, что сейчас начнется драка.
-А что ты мне сделаешь, бешеная малышка? - Георгий смеялся в лицо противнику.
Я окатила обоих компотом из кувшина.
-Ммм, сладенько, - отреагировал ассистент. - Как кулачки нашей куколки с витрины.
-Оба! Вышли! Ненавижу! - слова словно сами вырывались из меня. - Хотите драться? На улице тогда! Придурки!
Под моим натиском Гоша и Костя вышли в подъезд. Потом я наблюдала через занавеску, как они сидели на тротуаре напротив дома. На самом деле, мой ассистент с раннего детства занимался кикбоксингом, получил разряд кандидата в мастера спорта. Поэтому вполне возможно, что драка с Костей была бы короткой. Но я не хотела участвовать в балагане. Просидев вдвоем до темноты, они разошлись. Гоша, скорее всего, пошел получать удовольствие от общества бутылки. А Костя виновато поскребся в дверь. Я открыла.
-Он первый начал, - большие голубые глаза смотрели с мольбой. - Я не знаю, что на меня нашло. Прости.
Константин, может, и не блистал умом, но он был обаятелен и фотогеничен. Поэтому мужчина органично влился и в ряды моделей. После курса в агентстве мой сожитель сразу получил место на модном показе.
-Ты придешь посмотреть на меня? - бывший раб заглядывал мне в глаза. - Я хочу, чтобы ты пришла.
-Конечно, это же твое первое первое дефиле, - я понимала, как была нужна поддержка.
Я выпросила у Родиона местечко в первом ряду. Взяла два букета синих гладиолусов: один для кутюрье Арины Малковой, другой - для Кости. На подиуме мой дебютант не уступал опытным моделям. Он хорошо двигался. И каждый раз проходя мимо моего места, пристально смотрел на меня, словно хотел специально обратить на себя внимание. Пару раз поймав мой взгляд, широко улыбался и не мог сбросить с лица печать радости. После мероприятия я одарила цветами Арину, мы обменялись вежливыми фразами. Она разрешила зайти за кулисы к моделям. Но меня опередила Мерида Брандо. Это был псевдоним известной писательницы. Ее все знали, как автора слезливых мелодрам и любительницу красивых мужчин. Костя отчаянно держал оборону:
-Оставьте меня!
-Ну что ты, глупый, - женщина держала его за руку. - Я же вижу по клейму, что ты из борделя. Откуда такая неприступность?
-Я принадлежу Полине, - он вскинул глаза, надеясь увидеть меня.
Я не любила такие формулировки, но понимала, что сейчас критический момент.
-Да, это мой, - подошла я. - Мерида, отпустите моего… мужчину.
-Полина, - ехидно улыбнулась женщина, сверкая модными очками, - ну что ж ты такая молодая и уже с рабами живешь?
-Это точно не ваше дело.
-Хорошо, я заплачу. Сколько хочешь за своего мальчика? - она использовала отвратительное словечко из публичного дома.
-Я же сказала, Константин - мой мужчина. Не мальчик и не раб. Он не хочет. Ты же не хочешь? - я взглянула на бледного Балабола.
-Нет, нет!
- Вот и все, - я взяла Костю под руку. - Извините, у нас дела.
На улице я приобняла его, уткнувшись в его грудь, вдыхая парфюм Милоша. На тот момент терпкий запах напомнил мне, как уязвимы мужчины в нашем сумасшедшем мире. Женщины их сватают, покупают, продают, подчиняют, при этом не осознавая, что через унижение своих спутников падают на дно морали сами.
-Это тебе, кстати, дорогой, - я наконец отдала гладиолусы.
-Какие чудесные…
-Как и ты.
Потом Костю ангажировали на модный показ в Екатеринбург. И словно по иронии судьбы закрыли "Слугу любви". В публичном доме обнаружили всевозможные запрещенные препараты. Черная белладонна, синий шиповник, даже синий лотос были привезены как раз из Екатеринбурга. Я шла мимо заведения с Георгием, когда увидела, что вывеску снимают.
- Вот, Полина, не дождалась эпичного момента, - ассистент кивнул в сторону публичного дома. - Так бы бесплатно своего красавчика забрала.
- Не говори глупости, Гоша. Обычно в таких случаях проститутов списывают на завод без права выкупа.
- Ого, так он тебе жизнью обязан просто. Хорошо хоть в постели отрабатывает? - друг, как всегда, перешел границу разумного.
- Ты же сегодня не пил?
- Нет, конечно.
- Тогда почему твой язык болтает глупости?
-Потому что он чешется от злости.
По приезду домой Костя кружил меня на руках. Потом подкинул пару раз маленькую и хрупкую Лену.
- Полина, смотри! Это все тебе.
- Нет, это твое. Ты заработал.
- Нет, я тебе должен сто тысяч. Видишь, это хоть и одна десятая, зато начало положено, - кроме пачки денег он вложил в мои руки золотые часы.
- Зачем?
- Я хотел купить кольцо. Но потом подумал, что часы тебя больше порадуют, - голубые глаза выражали печаль. - Возьми, пожалуйста.
- Спасибо.
Надо сказать, что он быстро стал востребованным. За месяц Костю наняли сняться в рекламе нижнего белья, попозировать для фотосессии в модном журнале, прорекламировать библиотеку. Он покупал что-нибудь мне, остальное отдавал в счет долга. Поэтому я решила, что мой любовник хочет стать абсолютно независимым. И когда ему выдали паспорт, я торжественно порвала договор на глазах мужчины.
- Что ты делаешь? Это же документ! - Константин впал в гнев за секунду.
- Ты разве не хочешь стать свободным? Я тебя отпускаю. Ты отдал почти половину, мне этого достаточно.
- Нет, я верну всю сумму!
- Не нужно, это мой подарок, - тогда я искренне не понимала, что делаю не так. - Ты же осыпаешь меня подарками.
- Нет, не отпускай меня! - он горел от ярости.
Костя попытался разорвать свой паспорт. Я вцепилась в документ. Как хорошо, что страницы ламинируют! Удалось спасти бордовую книжицу.
- Я хочу быть рядом! Я хочу быть твоим! - эти слова мужчина кричал, стуча кулаком по шкафу с одеждой.
- Где твое лицо? Где твоя гордость?
- Мое лицо на месте! У меня нет гордости! Мне перебили хребет в детдоме, руки и ноги сломали в браке, голову пробили в публичном доме! А ты! - покрасневший Костя задыхался. - Ты поставила кирзовый сапог на мою грудь! И ребра уже сломались и пробили мне легкие и сердце!
- Прекращай!
- А как мне объяснить, что я чувствую?
- Мне все равно! - я уже была взбешена, поэтому вылила свой гнев. - Я вижу в тебе другого, которого люблю. Вот и все, что нас связывает!
Константин примолк, побледнел. Потом вышел из комнаты. Хлопнул входной дверью.
Мы не виделись несколько дней. Я думала: мои слова подействовали так сильно, что Костя ушел навсегда. И часть моей души сильно жалела об этом. Наконец, за последнее время я заметила, как прекрасны звезды весной. В этом была заслуга истеричного, но такого живого, трепетного, влюбленного, смешного Балабола.
-Если тебе нужна красивая игрушка, ты можешь выбрать любого, - как всегда своеобразно утешал меня Гоша вечером в баре. - Просто щелкни пальцами, и певцы, актеры, вся вот эта похотливая братия сбежится.
-Мне не нужна похотливая братия.
-А сексуальная кавалерия?
-Нет.
-А что тогда тебе нужно? - друг взял меня за руку.
-Этого уже не вернуть…
-Я думаю, тебе уже хватит, - Георгий взял мой бокал и опрокинул его содержимое в себя. - Я провожу тебя.
Костя ждал меня вечером дома…
-Ну, привет, эмоциональный ты наш, - поприветствовал его Гоша.
-Привет, мой свет.
-Аккуратно, - друг подхватил меня на руки и передал через порог Косте. - Сегодня не скандалим.
-Гоша, куда ты? - спросила я, выйдя из хмельного оцепенения.
-Я не буду мешать.
-Спасибо, - Балабол в этот раз был спокоен.
Он бережно уложил меня на кровать и начал раздевать.
-Я не хочу, - я начала сопротивляться.
-Нет, ты не так поняла, - Костик говорил с нежностью. - Ну, ты же не будешь спать одетой?
Я села рядом и взяла по привычке его за руки. Константин смотрел на меня неотрывно. Я вновь погрузилась в плен чистых глаз и своих фантазий.
- Полина, - это был словно голос Милоша, тихий, нежный, убаюкивающий.
- Да.
- Что ты хотела бы сказать Милошу... Мне... Ты что-то хотела сказать на прощание.
- Прости меня, - на этот раз я заплакала. - Прости, если ты решил, что я тебя предала. Ты мой самый главный в жизни мужчина...
- Я знаю. И просить прощения не за что, - ласковая рука вытерла мои слезы. - Это мое сердце подвело нас. Но я всегда рядом.
Я прильнула к груди мужчины, содрогаясь от рыданий.
- Пообещай мне, пожалуйста, - он перешел на шепот. - Что будешь сильной и счастливой. Тогда я тоже буду счастлив.
- Хорошо.
Когда я успокоилась, поняла, что лежу на груди Кости. Он нежно обнимал меня и гладил по голове.
-Мое солнце, - прошептал мужчина, - я понимаю, что не пара тебе. Но жизнь уже не повернуть назад, не стереть мое прошлое.
-Прости, мой хороший, - я приложила ладонь к его щеке, - за то, что наговорила лишнего.
-За что? Ты сказала правду. Я просто так хочу стать твоей планетой, моя вселенная… Но видно, не судьба… 
Он высвободился из моих рук.
-Костя, - я тоже встала.
-Не останавливай меня, пожалуйста, - Балабол с готовностью взял меня за руку, - иначе… я останусь. И буду продолжать мешать тебе.
Я успела поцеловать мужчину напоследок, посмотреть в последний раз в большие и светлые глаза. Когда он ушел, я заметила на подоконнике пять пачек по десять тысяч.