Станислав

-Да вы просто издеваетесь…
Хитров смотрел в окно, его лица не было видно. Но в голосе директора звучала легкая нота смеха, придающая мне смелости. Мы с Гошей сидели на диване. Мой напарник обнаружил в обивке сидения дырку, запустил в нее указательный палец, чтобы проверить, чем набит диван. Георгий отличался талантом отвлекаться на мелочи. Так у него получалось убедительнее притворяться, что все идет по плану.
-Аистова! - Иван Германович повернулся на нас. - На твоем месте я бы отказался. Что это за беготня: то он режиссер, то ассистент, потом снова режиссер и опять…
-Нууу, - я начала растерянно тянуть слова. - У меня вооот будет сложный такооой фильм… А Изяслав Андреевич ушел… Из лучших только Гоша…
-А ты что скажешь, Климин? - проницательные глаза Хитрова перешли на Георгия. - Объясни нам с Полиной, что происходит?
-Да как-то сложно режиссировать, - Гоша оторвался от изучения внутренностей дивана. - Ассистентом быть проще.
-Ну, иди тогда помощником к Рьянцеву, у него ассистентка вышла замуж в третий раз и не хочет работать, - директор сел на свое место, закинув ногу на ногу.
-Нет, я привык к Аистовой.
-Ладно, - Иван Германович вздохнул и начал подписывать заявления. - На свадьбу хоть позовете, молодежь?
-Если сами доживем до этого знаменательного события, - Гоша расплылся в своей самой злой ухмылке.
Нам нужно было сойтись снова для большой работы. Я писала сценарий для фильма, который должен был хотя бы на йоту продвинуть дело Эдуарда. Революционеру пришлось уехать в Мурманск. Ведь агенты ПИН не глупцы, они нащупали во всех митингах и подрывах тонкие ниточки, ведущие к фехтовальщику. Чтобы продолжать бороться, ему нужно было оборвать их. Центральное сопротивление на время прикрыло свои уста ладонью в ожидании ответа окраин. На Дальнем Востоке собирался большой фронт под стягом, который, как ходят слухи, поднял бывший раб с завода. Но все равно было жизненно необходимо подготовить умы жителей Сибири и Урала.
-Это плохая затея, - проговорила я, заходя в привычный, старый кабинет. - Гоша, тебе еще не поздно, например, навестить Киру. Почему бы и нет?
- Ты сама не справишься, моя заблудшая овечка, - Георгий нес наши коробки. - Вдвоем проще и надежнее.
Он был прав. Вместе мы работали быстрее, подгоняя друг друга. Я выбрала героем следующего фильма Александра Колчака. Путь белого адмирала проходил по важным точкам, которые пригодились бы и в мою "лебединую песню". Заодно я могла хоть как-то передать весточку на север, отправив письмо Эдуарду. И хоть мы с Гошей сообща писали основной сценарий про Гражданскую войну, мне все равно не хватало часов в сутках. По ночам я пыталась создать скелет будущего фильма про современную уродливую историю. Тьма, окружающая меня, давала силы и вдохновение. Но с рассветом я платила своим самочувствием. Во сне все чаще стали приходить мама и Милош. Если мать меня звала за собой, то жених просил не сдаваться.
-Я не бросала тебя, - шептала я сквозь толщи сна, - прости меня.
-Полина, очнись, - облик давно покинувшего меня возлюбленного таял в лунных лучах, - пожалуйста.
Надо мной завис Антон.
-Что случилось? - сонно спросила я.
-Ты кричала, очень громко, - мужчина сочувственно погладил меня по волосам. - Может, ляжешь в постель.
Я уснула прямо за столом, опустив голову на исписанные листы.
-Да, пожалуй, надо лечь.
У меня осталось всего два часа до подъема. Как назло, уснуть не получалось. Я встала, но так плохо себя чувствовала, что отказалась от завтрака, выпила только одну чашку кофе. Так и пошла в Роскино. Как назло  небо заполонили темные тучи. Они давили своим присутствием, отчего мне становилось все хуже с каждым шагом. В один миг я потеряла сознание, не дойдя половины квартала до своей цели. А открыла глаза на мягком диванчике, надо мной висела замысловатая люстра с фигурными плафонами. Я поднялась и поняла, что лежу в кофейне, а рядом сидит молодой мужчина с синими глазами. Он размахивал надо мной чадящей ароматным дымом чашей.
-Вы колдуете, что ли? - я смутилась, поэтому сказала первую же глупость, которая вертелась в голове.
-Да, это белый вереск, - незнакомец очень очаровательно улыбнулся. - Хочу вас приворожить.
-Зачем? - я решила поддержать нашу странную шутливую беседу.
-Ну, говорят, что женщины на улице не валяются, а тут иду, смотрю: лежит такая потрясающая леди. Почему бы и не приворожить? - я с наслаждением любовалась его тонкими чертами лица.
-Если вы решились на такое преступление, вас ждет ужасное наказание, - я сделала вид, что сержусь.
-Голову - с плеч?
-Да, она вам все равно, видимо, не нужна.
Другой бы, наверное, обиделся или вспыхнул. Но этот мужчина засмеялся, а радужка глаз потемнела.
-Уу! У вас тут что-то с глазами, - я не унималась. - Вы точно колдун.
-Да, все верно, - он унял смех и добавил заговорщическим тоном, - если у меня потемнели глаза, значит ритуал приворота завершен.
-Ладно, простите, что расшутилась тут. Спасибо большое, что не бросили в беде, - я взглянула в огромное окно, на улице шел ливень. - Ага, погода сегодня шепчет...
-Шепчет, что нужно выпить кофе, - незнакомец проследовал за стойку бариста. - Он взбодрит, придаст сил. Еще могу предложить вам выпечку.
-Спасибо, не откажусь.
Я принялась за незапланированный завтрак. Мужчина принялся перетирать кружки. После первый двух глотков горячего и ароматного напитка я успокоилась. И начала следить за его ловкими руками с длинными пальцами. Рукава рубашки были залихватски закатаны, поэтому я хорошо разглядела его запястья, вены, сухожилия. На левой кисти было видно клеймо, состоящее из нескольких букв. Наверняка, непригоден для брака. Я взглянула на его лицо и поняла, что он смотрит на меня. Я смутилась.
-А можно узнать ваше имя? - спросил он.
-Меня зовут Полина.
-Действительно, происходит колдовство, - мужчина бесстыдно очаровывал меня своей улыбкой.
-Почему? - я была заинтригована.
-Это мое любимое имя.
-А вас как зовут?
-Станислав.
-Тоже неплохо.
Я не хотела, чтобы заканчивался дождь, я мечтала остаться в маленькой кофейне навсегда. В тот период жизни я стояла на грани безумия. Меня преследовали галлюцинации, бессонница, противоречивые чувства к Гоше, практически не осталось друзей. Синие глаза Стаса словно спасительный круг удерживали меня на плаву. Я вновь почувствовала себя живой, способной горячо влюбиться с первого взгляда. Когда дождь перестал походить на водопад, я с сожалением попрощалась с бариста и отправилась в Роскино. В кабинете меня ждал сердитый ассистент.
-Ты опять не спала ночью? - спросил он, постукивая карандашом по ватманам, на которых расчерчивал сетку для раскадровки. - И опять не ела? И снова опоздала.
-Прости, Гошенька, но ты мне не брат, не муж, не любовник, даже не друг, - я отпарировала все претензии Георгия.
-Ну, в моих интересах, чтобы ты была жива и здорова, - он медленно краснел, - иначе мне одному придется работать за четверых. А я не кенгуру, надорваться могу.
-Да, я не спала. Нет, я поела. Прости, что задержалась. Я просто пряталась от дождя.
- В чьих объятиях на этот раз?
- Меня приворожил один очень милый колдун.
-Ах вот как, - Гоша откинулся на спинку стула, - хорошее оправдание. Возьму на вооружение.
Раньше Гошино поведение можно было оправдать ревностью. Но я видела его с другой женщиной в кафе. Они очень мило беседовали. Мой ассистент так галантно помог своей спутнице надеть шубу. Все говорило о том, что скоро мне придется сидеть с кислым лицом на свадьбе Климина. Вот я и осталась без друзей…
Утром я поняла, что мне нужен сейчас именно Стас. Его взгляд, улыбка, флирт. Это как минимум. Мои мысли выбрали осью для вращения фантазию о том, какие у него на ощупь губы и руки. Поэтому я зашла в кофейню. Бариста радостно поприветствовал меня.
-У вас такие названия у напитков непонятные, - я решила поддеть самолюбие Станислава. - Вот что такое "Красный дракон"?
-Это капучино с корицей, - он улыбался, собирая у глаз и рта милые морщинки.
-А "Смущенный жених"?
- Синий матча.
-Хорошо, зайдем с другого конца, - я бесстыдно разглядывала лицо мужчины, отмечая, что он тоже внимательно изучает меня. - Как называется эспрессо?
-"Таинственная незнакомка".
-Вот мне ее, пожалуйста, в двойном экземпляре.
-Будет сделано.
Он работал, периодически одаривая меня заинтересованными взглядами. Кокетство разжигало во мне огонь, который, казалось, давно потух.
-Ваш кофе, Полина, - наши руки соприкоснулись у чашек.
-Так белый вереск для чего? - внезапно для себя спросила я.
-А, вы про вчера? Это помогает при обмороках.
- Кстати, всякие там необычные травы у вас есть? - почему-то у меня мелькнула мысль, что новый знакомый мог быть алхимиком.
В наше время алхимиками называли людей, которые незаконно, из-под полы торговали растениями и препаратами, запрещенными официально.
-Нет, - он смотрел на меня во все глаза. - У меня есть вот чаи разные, есть ромашка. Белый вереск еще хорошо отпугивает насекомых.
Стас старался вести себя спокойно, но я успела ухватить за хвост птицу беспокойства, которая пролетела тенью по его лицу.
-Да вы не подумайте чего плохого, - рассмеялась я. - Я не наркоманка. Я поверила, что вы и впрямь колдун.
-Я хотел бы стать волшебником, - он всем видом показывал свою симпатию.
-Для чего?
-Ну, чтобы хотя бы уметь читать мысли.
Я так была взбудоражена, что практически не смотрела на Гошу. Просто рисовала раскадровки машинально, мечтая самой стать ведьмой и околдовать Стаса.
-У тебя тут на крупных планах одна и та же морда, - заключил он, листая готовые полотна.
-Правильно, это Колчак.
-Ага, очень похож на чудака из соседней кофейни, - в голосе Георгия сквозила злость.
-А что, ты ходишь пить кофе?
-Довелось вчера, и что?
-Шоколадку вприкуску не дали? - я ухмылялась. - Почему ты так сердишься?
-Потому что он глупый и нахальный, впрочем как и все остальные из твоего списка эротических побед.
-Да ладно, у меня есть список? - я не могла заставить свои губы перестать растягиваться в улыбке. - Дашь почитать?
-Он не поместится в этом кабинете, извини.
Вечером я снова зашла в заведение кофейного чаровника, заметив смешную вывеску "Приют романтиков". Станислав улыбнулся и кивнул мне.
- Здравствуйте, - я оглядела зал, понимая, что все столы заняты. - Видимо все любят кофе на ночь.
- Таковы романтики, - с его лица словно никогда не сходила улыбка, она начала становиться моим наркотиком.
- Мне можно тогда взять с собой двух ваших Таинственных незнакомок?
- Если хотите, я освобожу вам один стол.
- Как? Выгоните посетителей?
- Да, парочку можно.
Стас вышел из-за стойки, подошел к двум девушкам. Что-то им сказал. Они подняли головы. Это были близнецы, которым было на вид лет по пятнадцать. Обе улыбнувшись так же широко, как и хозяин кофейни, посмотрели на меня, у обеих были русые косы ниже плеч. Коротко ответив, парочка собрала тетради и книги, разложенные на столе. Я подошла ближе, пытаясь справиться с головокружением. Девчонки мне напомнили о Наташе, о наших с ней беззаботных вечерах, о ее мужьях, о том, что она до сих пор не написала письмо…
-Так, это мои сестренки: Маша и Даша, - представил мне девушек бариста. - Это Полина.
- Трям, здравствуйте! - сказала одна из двойняшек, с голубыми глазами. - А может, мы все втроем посидим?
- Мы не хотим домой, Стас, - вторая сестра с синими глазами завела спор.
- Маша, нет, хватит. Вы занимаете места.
- Ты обещал помочь с химией.
- Это дома, - старший брат пытался сделать очень строгое лицо.
- Когда мне спать нужно будет ложиться?
- Я посижу третьей, - влезла я в спор. - Даже помогу с химией. Только мне нужно рисовать раскадровки.
- Стас, слышишь?
- Спасибо, - он смотрит на меня пронизывающе потемневшим томным взглядом.
- Да все будет хорошо! - Даша убрала куртки и портфели с третьего стула.
Я устроилась на свободном месте, расчехлила свой громоздкий тубус с ватманами.
-А что такое раскадровки? - спросила Маша.
-А для чего они? - не отставала от нее сестра.
-Вот смотрите, это заготовки, как какую сцену для фильма будем снимать.
-Вы сценарист?
-Я режиссер.
Бариста принес мне две чашки черного кофе.
-Стас, Полина - режиссер! - восхищенно воскликнула Даша.
Он остановился и зачарованно посмотрел на меня. Этот мужчина стал моей новой открытой книгой, пока до конца не изученной, но очень интригующей.
-Я не знал, что нас посещают такие интересные люди, - проговорил Станислав.
Близняшки любопытно изучали готовые раскадровки. Они забросали меня вопросами. Я с удовольствием рассказывала о магии кино, способной перенести в несуществующий мир. Мы так и не заметили, что посетители разошлись.
-Простите, Полина, но я сейчас отлучусь, отведу девочек домой, мы живем на третьем этаже, - Стас взволнованно мял свой фартук в руках. - А потом… если хотите… я провожу вас…
-Конечно, - я и сама почувствовала, как смятение впивается мелкими иголками в мою грудную клетку. - Я подожду.
-Нет, давайте все вместе пойдем! - Маша была заводилой в этом трио однозначно.
-Стас, ну, пожалуйста! - Даша всегда повторяла за сестрой.
-Нет, я сказал нет! - бариста взял их вещи и направился в сторону черного входа.
Подростки с грустью простились и взяли с меня обещание прийти завтра и помочь с биологией. Их брат спустился ко мне буквально через минуту, запыхавшись. Он шел по улице чуть позади меня, отставая на полшага, словно сильно стеснялся. Я вся горела от желания скорее уже взять его за руку, но осаждала себя. У входа в подъезд я не выдержала и сказала:
-Мы словно знакомы уже сотню лет… Вам так не кажется?
-Нет, не кажется, - Стас зарделся милым румянцем. - Так и есть, я знаю вас очень давно.
-Вы меня заинтриговали.
-Но вы посчитаете меня сумасшедшим. Пусть это будет пока мой секрет…
-Давай, может, на "ты"? - предложила я.
-Да, давай.
Он смотрел на мои губы, он тоже был готов торопить события. Но я решила, что стоит просто тепло попрощаться. Следом за мной в подъезд зашел Антон, весь встрепанный и дрожащий. Он обнял меня в лифте.
-Я думал, с тобой что-то случилось, - мужчина уткнулся в мое плечо. - Так испугался.
-И пошел за мной?
-Да. Но потом увидел… - он многозначительно замолк.
-Прости, Маргаритка, цветочек мой, - мне было приятно, что хоть кто-то волновался за меня, словно у меня снова были семья, дом, любовь.
-Нет, все в порядке, - Антон посмотрел мне в глаза. - Я рад, что тебя проводили.
-Ты не ревнуешь?
-Не имею права.
-Ничего, что ты - Маргаритка? - я стала замечать, что как и Изик, хочу называть всех по прозвищам.
-Это звучит очень нежно, - он не отпускал меня из своих объятий. - Черная Маргаритка - символ несчастной любви.
-Ты все превращаешь в триллер, - лифт остановился, мы пошли домой. - Завязывай с этой привычкой.
Мы зашли в квартиру. На письменном столе глянцем блестела карточка с изображением ледокола.
-Совсем забыл, - проговорил Антон. - Тебе пришло послание из Анадыря.
-Спасибо!
Я забрала открытку и жадно впилась глазами в идеально ровные строчки, написанные округлым почерком. Весточку прислал Изяслав Андреевич.
"Привет, Двоечница, - писал он. - Старый кулик уже свил гнездышко на новом болоте. Пушистик и Рыжик передают тебе пламенные объятия. Особенно Пушистик, но ты Рыжику об этом не говори. Воздух здесь, что надо. Дикое зверье еще не видел. Как увижу - напишу. Если хочешь, можешь от меня поцеловать в лоб Зяблика. В губы не целуй, а то Шпагоглотатель умрет от зависти. Твой старый, занудливый и противный опекун Изик".
Я расплылась в довольной улыбке, перечитывая смешное письмо несколько раз. Мне даже казалось, что в моей голове звучит голос Ершова, немного ироничный и громкий. А когда я отложила открытку, на сердце снова навалилась серая тоска.
Утром я снова жадно пересмотрела послание от Изика и письмо от Лены. Подруга тоже уже была далеко, в Смоленске. С мужьями и детьми она хорошо устроилась. Вместе с недосыпом, усталостью, напряжением моя грусть по близким давила не слабее, чем толща воды на дне океана. У меня не хватило сил, чтобы позавтракать, не было настроения пить кофе. Я шла в Роскино машинально, но не охотно. В очередной миг волна беспросветности накрыла меня с головой. Я просто села на скамейке, смотрела на прохожих, из глаз поползли бисеринки слез. О, если бы их увидел Толик… Он смог бы нанизать на леску и сплести лучший свой браслет.
-Соберись, двоечница, - я утерла следы бесящей меня беспомощности, ругая себя в стиле Изика. - Ты что раскисла? У тебя проблемы? Да, у меня некие проблемы…
-Что случилось? - на лавку рядом сел Стас, его внезапное появление из толпы безразличных прохожих напугало меня.
- Какой ты внезапный, - схватилась я в шутку за сердце.
-Прости, не хотел пугать, - он изучал меня сочувствующим взглядом. - Но у тебя такой уставший вид, что я не смог пройти мимо.
-Да, я немного притомилась, - прошептала я. - И немного пригорюнилась.
- Ничего, - рука мужчины несмело легла на мою спину, - тебе просто нужно отдохнуть.
-Некогда.
-Так нельзя, нужно давать себе перерыв, иначе можно умереть.
Я взглянула в его серьезное лицо. Кофейный колдун был прав: я стояла на грани сумасшествия или смерти.
-Я не привыкла отдыхать одна, - смущенно призналась я. - А все друзья покинули меня.
-А могу я навязаться в качестве компании? - Станислав улыбнулся, собирая милые морщинки у глаз. - Я тоже не умею отдыхать в одиночестве. А сестренки еще маленькие для моего досуга.
-Ты снова интригуешь меня, - мои губы тоже начали растягиваться в улыбке.
-Ну, просто я люблю ходить в походы. А Маша с Дашей отдых на природе не ценят.
-Ты ходишь в походы? - элегантный образ мужчины не вязался в моей голове с дикой природой.
-А ты думаешь, где я беру свои травяные чаи? И тот самый белый вереск?
-И что же ты предлагаешь?
-Например, в эту субботу пойти к Байкалу, - Стас убрал руку с моей спины, - не волнуйся, я все подготовлю, все возьму. Заночуем в поселке, у меня там есть хорошие знакомые. А девчонки погостят у подружки.
Мой новый друг и на работе не шел из головы. Он закрывал собой ворох вопросов и дел, которые толпились в моей черепной коробке, пытаясь друг друга перекричать.
-Да, кто-то явно тебя приворожил, - протянул через час Гоша.
-С чего ты решил?
-Ты опять напеваешь песню… А напоследок я скажу…
-Что, я ее часто пою? - я оторвалась от раскадровок.
-Нет, только когда думаешь о ком-то таком… - Георгий смотрел на меня искоса, сидя вполоборота.
-Да ни о ком я не думаю, - я не хотела отчитываться перед ним. - Кстати, я тут подумала, что совсем устала и надорвалась, потому что я тоже не кенгуру! Поэтому с субботы по понедельник я отдыхаю.
-Ох, как мы интересно устроились, Полина, - возмущенно протянул Гоша.
-Да, потому что пока я работала над фильмом про Суворова, ты бухал то с кактусом, то с памятниками. Хорошо проводил время, так сказать!
-Ладно, прикрою тебя, шантажистка.
Мы ехали со Стасом в автобусе в поселок Никола. Я смотрела в окно на мелькающий пейзаж. Я взяла с собой только самое необходимое и ножи, которые подарил Эдуард. После автобуса нужно было еще трястись по ухабам на старом УАЗике к лесу. Прошел небольшой дождь, воздух был насыщен озоном, идеальным дополнением стал аромат хвои. Я наслаждалась тишиной и покоем. Станислав галантно подавал мне руку на сложных участках, улыбался, спрашивал, все ли в порядке.
-Можно я немного отдохну? - спросила я через час прогулки.
-Конечно, - мужчина постелил мне подстилку на бревне. - Как тебе мини-поход?
-Очень умиротворяет.
-Смотри, - прошептал мой спутник, указывая на нежные синие цветы. - Это же аквилегия. Цветок эльфов.
Он аккуратно сорвал три веточки с нежными чашечками, смотрящими вниз.
-Это тебе, - в тот миг его глаза хорошо сочетались с глубоким оттенком лесных цветов.
-Спасибо, мне еще никто не преподносил дары эльфов, - наши пальцы соприкоснулись, волнуя меня, заставляя краснеть. - А где же волшебный вереск?
-О, это нам надо пройти еще, вон к тем соснам, - Станислав не отнимал руки.
Я не торопилась обрывать его прикосновение. Я хотела сидеть с ним вечность. Мой спутник осторожно приобнял меня за плечо.
-Ты не замерзла? - шепотом спросил он.
-Нет.
Стас убрал пальцы с моего плеча.
-Подожди, - тихо проговорила я. - Обними меня.
Мне в тот момент нужна была его нежность, как свежий воздух в весеннем лесу. Мы сидели и смотрели в одну сторону, стараясь не шевелиться лишний раз. Наконец, когда оторвались друг от друга, двинулись навстречу вересковым зарослям. Я помогла собирать нежные соцветия, аккуратно срезая их одним из ножей.
-Надо же, какой красивый, - выдохнул с наслаждением кофейный колдун.
Он взял мое оружие, взвесил на руке, проверил балансировку, остроту лезвия, любовно провел пальцем по гравировке в виде вьюнков.
-Это подарок от друга, - проговорила я. - Для самообороны.
-Ты опасная женщина, - с улыбкой отметил мой спутник, возвращая нож. - Я тебя начал бояться еще сильнее.
Перед спуском мы устроили привал на обед. Я помогала Станиславу расстелить одеяло, выкладывать продукты. Он разжег костер, нанизал на шампуры овощи, куски, мяса, грибы.
-Ты много взял.
-Ну, я подумал: вдруг ты сильно проголодаешься.
Когда ассорти с открытого огня было готово, мужчина подвесил греться металлический чайник со словами:
-Ну и куда же мы без чая?
 Обычно я ела быстро, почти на ходу. Но во время нашего похода я растягивала удовольствие, смаковала каждый кусок. С радостью приняла металлическую кружку с травяным сбором.
-Мы еще здесь побудем? - спросила я. - Я хочу немного порисовать.
-Ты рисуешь не только по работе? - Стас восхищенно посмотрел на меня.
-Да, иногда я это делаю для души.
Я взяла с собой этюдник и пастельные мелки. Чайный чаровник следил за моей рукой, иногда посматривал через плечо.
-Если хочешь, садись рядом, - предложила я.
-А можно обнять? - он не заставил себя долго ждать. - Я не помешаю?
-Конечно, не помешаешь.
На одно мое плечо легла его рука, на другое мужчина преклонил свою голову. Я почти не дышала, боясь спугнуть счастливые мгновения. Мир будто окрасился в новые тона, зазвучал неизведанными вибрациями. Станислав, сам того не ведая, лечил мою душу, давал мне тепло, которого так не хватало. Можно ли осуждать меня за то, что я так быстро влюбилась?
-Как тебе? - спросила я.
-Ты лесная фея, которая все, к чему прикасается, превращает в шедевр, - с нежностью в голосе проговорил мой спутник.
-Не думаю, что я заслужила этот роскошный комплимент.
-Заслужила более великолепный, - мужчина завладел моей левой рукой.
Она была вымазана в пастели, и мужчина тоже обмарался от прикосновения к ней.
-Я посмотрел все твои фильмы, - он почти шептал, - я обожаю их. Когда ты снимешь новый?
-Надеюсь, в этом году.
-Я очень буду ждать.
Мы вернулись в Николу к вечеру. Там нас встретила большая шумная семья. Они разместили нас в комнатах на мансардном этаже. Я, сидя на окне, вспомнила детство и юность. Меня переполняли чувства, я должна была поделиться со Стасом своей любовью к звездам. Постучалась к нему. 
-Я хотела просто посмотреть с тобой звездное небо, - немного смутилась, понимая, как выглядит мой визит на ночь глядя.
-Ты тоже любуешься созвездиями перед сном? - он посторонился, пропуская меня на свою территорию.
-Да.
Мы созерцали мерцание далеких планет и светил, нам отсалютовал падающий метеор.
-Ты так и не сказал, почему мы с тобой давно знакомы? - задала я вопрос, который меня мучал.
-Ты мне снилась пятнадцать лет, - ответил после небольшой заминки Стас.
-Это удивительно… - теперь обнимала его я.
- Я еще в юности придумал в голове твой образ. Большие сияющие глаза, бахрома ресниц, каштановые волны волос, - мужчина повернул ко мне лицо, практически прикоснувшись к моему лбу губами. - И чтобы обязательно звали Полиной. И чтобы ты была художницей.
-Очень подробный запрос, - я пыталась скрыть мистический ужас.
-Но ты в жизни в намного лучше, чем в моих снах.
Я, делая вид, что лучше устраиваю голову на его плече, подвинулась так, чтобы все же ощутить прикосновение его губ ко лбу.
На следующий день мы неспешно пошли в другую сторону - к Ангаре. Я не торопясь, рисовала причал, берег, линию реки, лес.
-А чем ты увлекаешься? - я решила в этот раз поговорить за делом.
-Я очень люблю все, что связано с Китаем и Японией, - его голос звучал вдохновенно. - Легенды, картины, стихи, чай, церемонии.
-А чайные церемонии?
-Это моя страсть, - я ощутила, как Стас легко прикоснулся пальцами к моей щеке. - Если хочешь, я проведу для тебя…
- Конечно, хочу, - я повернулась, чтобы взглянуть на лицо с утонченными чертами. - Могу в благодарность нарисовать тебя.
-Правда? - мой проводник расцвел в своей очаровательной улыбке.
За обедом я следила за его танцующими руками, которые любовно гладили чаши, чайники, играли со струями чая. Станислав подал мне напиток с легким поклоном.
-Это потрясающе, - выдохнула я.
-Спасибо, - он застеснялся, опустил глаза с длинными ресницами, делая вид, что очень занят своей чашей.
А перед сном Стас пришел ко мне сам.
-Я не могу уснуть, - прошептал он, усаживаясь рядом со мной.
-У меня такая же беда, - ответила я сочувственно. - А ты знаешь китайские сказки.
-Да.
Мы легли на мою кровать, ногами к огромному окну. Станислав ласково гладил меня по волосам и рассказывал красивые легенды.
-Это правда, что на Востоке растет голубая роза? - поинтересовалась я, ведь сон все равно не шел рядом с колдовским очарованием мужчины.
-Да, правда.
-И ее аромат заставляет говорить правду? - я положила голову ему на грудь.
-Точно, как в старом фильме из Ушедшей эпохи, - его голос звучал тихо, мечтательно, - мой любимый, кстати.
-Но там цветы росли в долине Тигра и Евфрата.
-Это тоже в некотором роде Восток, - его глаза мерцали, как ночное небо. - А какой фильм любишь ты?
-Жестокий романс.
-Про сермяжную правду? - спросил он.
-А почему бы и нет? - я ответила с усмешкой.
Когда Стас зашевелился, видимо, предполагая, что пора уходить, я попросила его остаться. Мы так и уснули в одежде, лежа на одеяле.
Утром, перед отъездом я посадила мужчину на стул у окна и принялась за портрет. Я с любовью прорисовывала каждую черточку его лица, отмечала все особенности. Я заметила, что даже его уши имели идеальные пропорции.
-Почему у тебя глаза то синие, то чуть ли не черные? - спросила я.
-Потому что… - он смотрел на меня потемневшим взглядом. - Я счастлив…
После такого, как сказал Станислав, легкого варианта похода я чувствовала себя лучше. У меня даже появились силы продолжать писать, общаться с окружающими, получать удовольствие от привычных вещей.
-Ну, как дела со сценарием? - спросила я дома цензора.
-Я все завизировал, - Маргаритка торопливо повел меня на кухню. - Идем, а то все остынет.
-Я скоро растолстею такими темпами, - заявила я, увидев вареники.
-Нет, - друг усадил меня. - Ты очень похудела, это плохо. Может, нужно сходить к врачу?
-Мне некогда. И от худого слышу!
Антон любил болтать за едой, рассказывать слухи из Росцензуры. Я с удовольствием слушала, как Людов напился, как нимфоманка-графоманка Мерида Брандо пыталась соблазнить своего цензора, как пришла новая секретарь, совершенно холостая, и уже свела с ума половину чиновников.
-А где сейчас Наташа, - спросил Маргатов.
-Уехала на родину своих обожаемых близнецов, - я не хотела уточнять, что это я выслала ее подальше от надвигающейся грозы революции. - А что, новенькая прямо такая красивая?
-Не знаю, - заулыбался мужчина. - На мой взгляд, обычная.
После ужина я вся горела от нетерпения, не стала ждать, когда Антон притихнет в своей комнате. Я сразу вытащила из тайника второй сценарий. И продолжила писать так быстро, словно у меня оставалось совсем немного времени. Маргаритка постучал в дверь.
-Ты же не спишь, - он даже не спрашивал, просто утверждал.
-Нет, не сплю, - я торопливо начала прятать свое детище.
Но один лист предательски ускользнул из моих рук и лег на середине комнаты текстом вверх. Цензор подобрал обрывок моей истории.
-Ты пишешь еще? - удивился он. - Что это?
-Это… да, это сценарий, - я не знала, что сказать: правду или ложь.
-Это почти про меня, - Маргатов успел пробежать страницу. - Мне нечего было терять, я был мертв внутри, меня никто не любил.
-Ну, просто…
Мужчина подошел ко мне, присел рядом на корточки и заглянул в мое лицо.
-Если не хочешь говорить, то я не буду выпытывать, - его глаза источали нежность. - И если нужно, я завизирую, не глядя на текст.
-А Людов?
-Я напою Людоедика, он пьяный ничего не соображает, - Антон взял меня за руку.
-Тебе стоит остерегаться… - я хотела предупредить цензора, но он покачал головой.
-Я верю тебе. Ты воскресила меня, - Маргаритка прижал мою руку к своей груди, я чувствовала, как бешено колотится его сердце. - И теперь я пойду за тобой.
-Но тебя могут казнить… - я не могла оторваться от серых глаз с расширенными от волнения зрачками.
-А раскадровки будут? Я их тоже подпишу.
-Антон…
-Смерть - это совсем не страшно, поверь мне, - он говорил уверенно. - Я с радостью умру, зная, что спас кого-то от такой же собачьей жизни, как моя.
-Спасибо тебе, - прошептала я, отмечая, что Антон хорошо держится и не плачет.
-Я, кстати, зашел сказать, что купил специальные ягоды, - сообщил Антон. - Их можно класть в чай. Выпивать нужно перед сном.
-Где ты их достал?
-У нас тут завелся алхимик. Тебе заварить?
- Ну давай.
Горячий чай с сушеными ягодами наполнил меня воспоминаниями о трепетно влюбленном Поле, смущенной Кире, ревнивом Милоше. Мысли смешались в одно затяжное послевкусие от прошедшего счастья.
Утром я чуть ли не бежала, чтобы успеть до работы зайти в кофейню. Изяслав Андреевич был прав: мне нужен был рядом тот, кто готов отдавать. Этим человеком для меня стал Стас. Он заряжал мои севшие аккумуляторы улыбкой, придавал мне уверенности в себе, разгонял мою скуку интересными рассказами о других странах. За несколько недель наших встреч я расправила плечи. Меня ничто больше не могло выбить из колеи. Даже когда комиссия Росцензуры постановила, что нужно перерисовать раскадровки, я спокойно отреагировала на это известие. После работы взяла ватманы с собой. Вечером в "Приюте романтиков" меня ждали милые и звонкие близняшки. Они помогали с перерисовкой.
-Стас постоянно говорит о тебе, - радостно сообщила мне Маша.
-Ты не смотри, что у него клеймо, - подхватила Даша. - Он очень хороший.
-Ну, мы сами разберемся, - уклончиво ответила я.
-Девочки, не отвлекайтесь, - Станислав сделал строгое лицо.
На самом деле, он был самым заботливым и добрым братом.
-Уроки вы сделали? - спросил мужчина, закончив промывать кофемашину.
-Да, - хором отозвались близняшки.
Он забрал их тетради и сел за соседний стол проверять.
-А ты придешь завтра в гости? - Маша отвлеклась от ватмана.
-Мы будем печь пирог! - Даша словно знала, чем меня заманить. - С гюль… бюль…
-С гюльбешекер, - отозвался их брат, не отрываясь от тетради.
-Что это? - удивилась я.
-Так турки называют варенье из лепестков роз, - объяснил Стас.
-Такое ощущение, что ты знаешь все о других странах, - улыбнулась я.
-У нас много книг про Восток! - доложила Даша.
-Ты придешь? - Маша была очень упрямой.
-Конечно, - я следила за Станиславом, который внимательно читал домашнее задание сестер, водя пальцем по строчкам.
Так наше общение перешло на территорию их уютной квартиры в том же доме, что и кофейня. Я чувствовала, что у меня за одну встречу появилось все то, что я так искала. И в то же время боялась стать еще ближе, признаться Стасу, как он мне дорог. Я волновалась за семью, которая стала почти моей. Я хотела уберечь их от опасности. До моего конца, возможно, оставалось немного. И я не могла позволить себе тянуть их за собой, поставить на них черную метку знакомства со мной. В очередной раз я зашла в гости. Станислав был один: девочки ушли к подружке.
Он возился с заварным чайником, проводя настоящую китайскую церемонию. Его руки словно танцевали в воздухе, наливая струю кипятка в чайную смесь. Станислав торжественно поставил передо мной фарфоровую чашку с нежной улыбкой.
-Чувствуешь, какой аромат? - вполголоса спросил он.
-Да, очень тонкий, - ответила я, вдыхая пар от горячего напитка.
Стас подсел ко мне, мы выпили по глотку.
-Полина, - он прикоснулся к моей щеке похолодевшей от волнения рукой, - я так долго ждал с тобой встречи… Ты озаряла мою жизнь, являясь во снах. Говорила, что нужно немного подождать тебя.
Я задержала его ласковые пальцы на моем лице. Мое сердце дрожало от его нежного голоса.
-Когда я поднял тебя у порога своей кофейни, я сразу узнал тебя. И ты такая… Ты добрая, умная, тонкая, талантливая, чуткая… Когда я рисовал тебя в воображении, я даже не смел мечтать о том, чтобы и душа твоя была такой прекрасной… Полина, я боготворю тебя. Не свои фантазии… Тебя…
Стас выжидательно смотрел на меня. Я молчала. Его лицо начало бледнеть.
- Нет, улыбнись, - прошептала я. - Я так люблю твою милую улыбку. Твои морщинки у глаз. Твои ночные глаза. Твои колдовские руки. Ты мой гюльбешекер.
Я словно потеряла голову и говорила всякие глупости. Стас снова расцвел, как хрупкий белый вереск, который мы собирали на склоне горы. Он покрывал мое лицо поцелуями.
- Полина, Полина... - он говорил в ответ. - Ты - мое счастье.
- Хватит, я не могу держать себя в руках, - я встала, моя голова стала яснее.
- Не держи, - мужчина подошел ко мне вплотную. - Делай, что хочешь.
Его губы оказались мягкими, податливыми. Станислав крепко обнял меня. Я начала отвечать на его затяжной поцелуй.
-Остановись, - я попыталась оттолкнуть мужчину, - вдруг мы пожалеем об этом.
-Нет, я точно не пожалею, - протянул Стас, прижимаясь своей щекой к моей.
Я поддалась мощному течению в море моей страсти. Я целовала ухо своего колдуна, шептала ему о том, какой он потрясающий.
-Ты… - я растерялась, увидев его синие слезы.
-Я же сказал, что ждал тебя, только тебя, - он поцеловал мою руку.
-А если бы не дождался.
-Значит, никто бы и никогда…
-А как же клеймо?
-Я бесплоден, - мужчина смотрел виновато.
-Если бы у нас не было бы таких жестких правил… - прошептала я, ласково скользя рукой по его щеке, шее, плечу. - Меня нисколько не смущает твой статус здоровья.
С одной стороны, мне было стыдно за свой поступок. Да, Стас был не против плотских утех. Но я вновь чувствовала себя чудовищем. С другой стороны, физическое сближение дало мне толчок в создании сценария. Я хотела приблизить мир, где не будут ставить клеймо мужчине, решать за женщину, за кого ей выходить замуж. Пока шли пробы, я работала по ночам, отложив снотворные голубые ягоды. По утрам спасалась от головных болей и кошмаров в обществе своего возлюбленного.
-Синяя лаванда, - в очередной раз я решила удивить Стаса и принесла ему вязанку ароматных, скромных трав из теплицы.
-Моя фея, - его глаза становились "ночными" от волны нежности, - ты меня балуешь.
- Только ты по достоинству оценишь эти цветы, - я наслаждалась радостью на его лице. - Они волшебные, как и ты.
Станислав взял мои руки и начал покрывать их поцелуями.
-Полина, ты превзошла сама себя, - послышался из дверей голос Гоши. - Прямо не отвлекаясь от чашечки кофе, ты охмуряешь очередной трофей.
Мы обернулись. Ассистент стоял, уперев руки в бока.
-Ты хоть знаешь, что он по каким-то причинам не годен в мужья? - спросил Георгий. - А ты, герой второго плана, знаешь, сколько у нее до тебя побывало в койке?
-Это наше личное дело, - ответил с вызовом Стас.
-Кузнечик, успокойся, - не выдержала я.
-Ах вот как… Кузнечик, - карие глаза сердито уставились на меня. - Хм… в другой раз я растаял бы от такого милого тона. Как хорошо, что я поумнел, наконец.
-Мужчина, - обратился к нему мой чайный колдун, - вы свободны.
-Нет уж. Я пришел за кофе, - Гоша упрямо мотнул головой. - И я его получу.
-Машина сломалась, не работаем, - отпарировал бариста, пытаясь закрыть меня собой.
-Ничего, давайте жалобную книгу.
Стас неохотно отпустил меня. Принес зеленую брошюру и швырнул ее в лицо Георгию.
-Смотри, Полина, какой он несдержанный, - бывший друг напомнил мне в этот момент змею с холодным взглядом и ядовитыми зубами. - Как бы чего не вышло. Я бы не стал связываться.
-Не знаю, стоит ли учитывать твое мнение, - отрезала я.
- Итак, начнем, - потер руки Гоша. - Первое замечание: слишком тонкая книга жалоб, все мои претензии не поместятся.
Пока он опустил глаза, аккуратно выписывая свою гневную поэму, я коротко поцеловала Станислава в губы.
-Иди, - прошептал он. - Я справлюсь сам с этим гневным посетителем.
Мужчина мечтательно облокотился о дверь и прижал ладонь к стеклу, провожая меня взглядом.
Как только я довела до конца материалы для своей "лебединой песни", я сразу отдала материалы Антону.
-Мне можно взглянуть? - он ласково погладил листы с моим почерком.
-Если хочешь, - я кивнула. - Я тебе доверяю.
С визой от Росцензуры мы могли протащить произведение в прокат. Понятно, что его сняли бы после первых же сеансов. Но все же кто-то да успел бы увидеть грязную изнанку нашей праздничной рубашки. Цензор читал сценарий два дня. Потом мы вместе отнесли будущий шедевр Людову. Руководитель отдела был падок на алкоголь. Антон как бы невзначай предложил ему бутылку коньяка, когда я вышла. Мы договорились, что я дождусь Маргаритку. Закончились сонные ягоды, поэтому нужно было зайти и к тому самому алхимику. Цензор вышел с папкой и тубусом нетвердой походкой от того, что помогал начальнику освоить бутылку коньяка. Пришлось помогать ему идти ровно. Мужчина все время путал направление и улицы. Мы бродили минут двадцать. И вот мы оказались перед до боли знакомым стеклом и вывеской "Приют романтиков". Я потеряла дар речи. Мне показалось на секунду, что это розыгрыш. В заведении никого не было, кроме бариста. Первым заговорил Антон:
-Здравствуйте. Пароль: розовый клевер.
Я неотрывно следила за бледнеющим лицом Стаса. Он выронил кружку, которую протирал. Мне тогда показалось, что то не посуда разбилась, а разлетелось вдребезги мое сердце.
-Я брал у вас в прошлый раз ягоды для сна, - продолжал цензор.
-Полина, - прошептал Станислав. - Это какая-то ошибка.
- Давай, алхимик, - проговорила я, смотря ему в глаза. - Что же ты. Где мои ягоды?
- Поля, - он не выдержал и отвел глаза. - Понимаешь, я должен...
Никто, практически никто не берег мою душу, не дорожил моим доверием. Поэтому злость и обида, мои давние спутницы, сдавили мое горло. Я не стала слушать оправдания и вышла, хлопнув дверью. В голове стучала только одна мысль. Даже если он и занимался незаконными вещами, почему мне не говорил?
- Поля! - Станислав догнал меня, схватил за плечи. - Подожди! Послушай меня! Ну, кто-то должен этим заниматься. Людям препараты помогают заводить детей, например.
-А белый крокус? Он парализует. У меня так изнасиловали друга, - я кипела от злости, как чайник на раскаленной плите. - А черная белладонна? С ее помощью привораживают. Синий шиповник? Знаешь, как мне причинили боль? 
Меня всю трясло, в голове мерцали воспоминания о нашей первой встрече, первом поцелуе, моем признании, ночи любви.
- Ты мне подсыпал черную белладонну?! - прокричала я вопрос ему в лицо.
- Нет! Нет!
- Ты мне что-то подсыпал! Что?! Говори! - я хотела знать, насколько далеко зашел этот человек в своей лжи.
- Я люблю тебя! - кричал он в ответ. - Полина!
- Что было в том чае? - я приблизила свое лицо к его.
Он молчал. Опустил глаза, потом снова посмотрел на меня.
- Просто лепестки голубой розы.
Злость застилала глаза, я почувствовала жар, наполняющий меня всю от ног до головы.
- Ненавижу тебя! - в эту фразу я вложила всю силу гнева, словно хотела испепелить мужчину, которому доверилась.
Идти с Антоном домой я тоже не желала. Мне казалось, что он причастен. Он же видел нас со Стасом. И сделал вид, что не узнал его. Ноги привели меня в Роскино. Я села под козырьком, прижимая свои последние сокровища: папку и тубус. Всю ночь я старалась не спать. Потому что стоило мне прикрыть глаза, как я слышала шепот матери. Первым пришел сменщик ночного охранника.
-А что это ты, Аистова? - удивился он.
-Да я вот сегодня решила не опаздывать.
-Ага, - протянул мужчина, впуская меня. - Пришла раньше всех.
Я попыталась сделать вид, что у меня все в порядке. Мой план был в том, чтобы как-то пережить неделю до отправления на съемки. Для начала нужно было вызволить вещи у Маргатова.
-Поля, не уходи, - Антон стоял над моей душой, пока я собирала чемодан, и плакал.
-Нет, я загостилась у тебя, - я предполагала, что так и будет, поэтому не реагировала.
-Я не виноват, я видел, что ты с мужчиной, но не разглядел лица, - оправдывался Маргаритка, хватая меня за руки.
-Ты обещал, что сделаешь все, что я попрошу, - я посмотрела на мужчину. - Так помоги собрать вещи! Или хотя бы не мешай.
Антон покорно начал складывать мою одежду, всхлипывая и вздыхая. Я сняла номер в гостинице, потому что у меня больше не было здравых идей, где жить. Я старалась сконцентрироваться на работе, но это получалось слабо. Все дела, как всегда, улаживал Гоша. Его часто не было на месте: он ходил в минкульт каждый день с бумагами сам. Наша новая секретарь просто не справлялась. А я была вновь слаба и уязвима. Поэтому когда меня подстерегли в вестибюле Маша и Даша, я не смогла дать им должный отпор.
-Стас очень тоскует по тебе, - начала речь Маша, как самая напористая из дуэта. - Он почти ничего не ест, практически не спит.
-Он умрет, если ты его не простишь! - у Даши проступили слезы. - Он же любит тебя.
Я вывела девочек на улицу, подальше от ушей сплетников.
-А вы знаете, чем ваш брат занимается? - спросила я.
-Знаем! - выпалила Маша.
- Стас очень хороший, он каждый день рискует для нас и мамы! - продолжила ее сестра. - Ну, прости его!
-Милые мои, какой бы он ни был хороший для вас, для других он опасен.
-А поговори с нашей мамой! - выпалила Маша, краснея и сдерживая слезы. - Первого мужа мамы забрали на рудники. Отец Стаса умер от болезни. Наш папа состоял в сопротивлении, его вычислили и отправили на завод. А мама слегла с раком!
-И брат нас всех сейчас должен содержать! - вторила ей сестра. - И денег все равно не хватает на лечение.
- Девочки, обманывать женщин, притворяясь девственниками, привораживать их, давать вещества просто так, не думая о последствиях - это не помощь, это зло. Меня поить голубой розой в корыстных целях - это зло, - я говорила тихо, чтобы не привлекать внимания возможных прохожих, но очень резко жестикулировала, пытаясь передать свой гнев.
- У тебя же есть еще время? - спросила Даша. - Пошли познакомишься с нашей мамой.
Маша потащила меня за руку, не давая возможности опомниться. В онкологическом отделении больницы царила тревожная атмосфера. Ведь мы научились эффективно убивать друг друга, а лечить рак со стопроцентной гарантией - нет. Взгляды больных и их родственников давили. Каждая минута мне казалась здесь часом. Наконец, девочки вывели под руки худую женщину. У нее были такие же большие и красивые глаза, но только запавшие, усталые. Она тяжело дышала - опухоль неумолимо заполняла ее легкие. По рассказам близнецов, три года химиотерапии ничего не дали, поражение тканей останавливалось и снова росло.
- Мама, это Полина. Она наша подруга, - болтала Маша, усаживая больную рядом со мной.
- Здравствуйте, - прошептала женщина, отдышавшись. - Меня зовут Лидия. Рада, что рядом с моими детьми - хорошие люди.
- Здравствуйте, - я вспомнила свою мать, глядя на нее. - Сколько вам не хватает для операции и реабилитации? Ваши дети просто не говорят.
- Еще пятьдесят тысяч.
"Да, на кофе такую сумму не заработать", - пронеслась у меня мысль, разгоняя ненависть к Стасу. А потом вновь перед глазами встала наша последняя встреча с моей матерью. Я держала ее за руку в карете "Скорой помощи". Она задыхалась от коварной пневмонии, которая решила резко поставить точку в нашей истории. Если бы мне тогда предложили пойти на преступление в обмен на жизнь мамы? Что бы я ответила?
- У вас самые лучшие в мире дети. Девочки учатся хорошо, сын замечательно справляется, - зачем-то я завела глупый разговор.
- Не бросайте их, - прошептала Лидия, положив свою высохшую руку на мою. - Я чувствую, мне уже ничего не поможет.
- Все будет хорошо. Не говорите так.
Я торопилась, боясь не успеть. Выпотрошила свой тайник, который сделала в номере по привычке. Это была коробка, примотанная скотчем к обратной стороне стола. Там лежали пятьдесят тысяч. Все, что у меня осталось. Но в целом, они мне были не нужны, во всяком случае, не так сильно, как женщине, которая напомнила мне мать. Я отдала их Лидии лично. Она пыталась воспротивиться:
-Что вы, Полина, вы не должны…
-Сделайте одолжение тогда, - я положила банкноты ей под подушку, - считайте, что отработаете.
-Какое одолжение?
-Дайте своему сыну пощечину за меня. А лучше подзатыльник.
Мы с командой отправились в гримвагонах по маршруту Колчака, чтобы создать сразу две параллельные реальности. Один фильм говорил о кровавом и постыдном прошлом. Второй - о холодном и ужасном настоящем.
По возвращении назад я понимала, что все равно нужно будет обратиться к Маргатову. В конце концов, заботы и время пенистыми волнами смыли с песка моих воспоминаний следы обиды. Я уже не злилась на Антона, осознав, что он мог, действительно, ничего не знать. Не было ненависти и в сторону Станислава. Оправдания сестер, впечатления от его больной матери сыграли свою роль. Тем более, он тоже был нужен. В своей шифровке Эдуард указал, что мне необходимо выйти на связь с Иркутским алхимиком с позывным "Ворон". Он взаимодействовал со всеми группами старообрядцев. Но сначала я отправилась к Маргаритке домой.
-А разве вы не знаете? - изумился консьерж, услышав мой вопрос про Антона. - Хороша же сестра…
-Так он дома?
-Нет, он - в гробу, - проговорил пенсионер. - Его жена убила. Сбежала из лечебницы. И зарезала прямо у подъезда.
У меня зазвенело в ушах, затряслись руки.
-И где она сейчас? - я надеялась, что не кричу, потому что не слышала себя.
-Под следствием, вестимо, - консьерж посмотрел на меня искоса.
Нетвердым шагом я добрела до Росцензуры. В голове крутились мои последние слова, которые я сказала Маргаритке, холодно смотря на его заплаканное лицо.
-Здравствуйте, Лариса Василисовна, - я старалась быть вежливой с новым секретарем учреждения, хотя она вызывала у меня омерзение.
-А, здравствуйте, Полина, - она была в красном пиджаке, хотя все цензоры сновали мимо в траурных одеждах.
-Скажите, пожалуйста, вы знаете, место могилы Маргатова?
-Сейчас спрошу у Людова.
Я купила черные маргаритки. Нервно перебирала их пальцами, сидя в автобусе. На кладбище было тихо, спокойно, зацветали деревья. С могильных плит на меня грустно смотрели старики, младенцы, женщины, мужчины. У деревянного креста с фотографией Антона лежало много венков с дежурными фразами. Я положила сверху свой букет.
-Прости, Маргаритка, - прошептала я. - Я должна была быть с тобой мягче.
Утром я отправилась в кофейню. Когда я прикоснулась к ручке двери, сердце заколотилось с бешеной силой, в солнечном сплетении стало жарко. Пытаясь унять свое волнение, я зашла и смело посмотрела на мужчин у стойки. Станислав наливал чай посетителю. Он поднял голову и замер.
- Эм, Стас! - вскрикнул его клиент, ведь горячий чай вышел из берегов чашки и начал топить столешницу.
- Прости, - алхимик остановил чайный поток. - Я не выспался...
Посетитель обернулся и внимательно посмотрел на меня.
- Мне фирменный капучино, - бросила я. - Там этот. Синий, зеленый...
- Красный дракон.
- Да не важно.
Его осунувшееся лицо расплылось в прежней колдовской улыбке. Руки-птицы, на которых еще сильнее стали проступать вены, начали ловко управляться с кофемашиной, питчером, джиггером. Да, я выучила все, пока мы были просто счастливы и не знали друг о друге деталей.
- Ваш Красный дракон, - все же пальцы Станислава потеряли твердость, они чуть дрожали, когда он подавал мне чашку с блюдцем, рядом он поставил круассан. - Вы, наверное, опять не завтракали.
- Нет, я сыта.
Я растягивала этот дурацкий капучино, как могла, сильно злилась на постороннего человека, который наслаждался каждым глотком своего глупого чая. Когда третий лишний удалился, Станислав сразу же закрыл дверь и опустил роллет. А потом встал передо мной на колени.
- Прости меня, Поля, - шептал он и целовал мои руки. - Я не заслуживаю твоей доброты, твоей любви. Хотя бы прости.
-Вставай, не надо. Нет! Стас! - я пыталась поднять его с колен, у меня и так замирало сердце и сбивалось дыхание, а сцена из дешевой мелодрамы заставляла нервничать еще сильнее. - Не надо, ты же сильный. Зачем этот спектакль?
- Ну тогда что я должен сделать, чтобы ты мне поверила?
- У тебя есть голубая роза? - спросила я, поднимая алхимика с колен.
- Нет, раскупили.
- Вот оно как. Видишь, всем нужна правда. И мне тоже.
- У меня есть черная белладонна. Она тоже заставляет говорить правду.
- Тогда прими ее сейчас. Если надо, я заплачу за дозу.
- Не нужно. Я в неоплатном долгу перед тобой.
Я следила за тем, как Стас заваривал сухие черные цветы. Потом смесь залил в ингалятор, приложил маску к лицу, включил.
- Ты можешь уже спрашивать, - прошелестел его голос сквозь маску.
- Зачем ты подсыпал мне голубую розу?
- Я хотел признаться тебе, но боялся… Я тоже выпил чай с ее лепестками… и хотел знать, точно нравлюсь я тебе или нет…
- Больше никаких экспериментов со мной не было?
- Нет…
-Я тебе, действительно, снилась пятнадцать лет?
-Да, ты стала моей личной сказкой, которая сбылась.
С каждым вдохом Станислав становился все бледнее.
- Как ты начал свой бизнес? - не знаю почему, но мне было важно услышать и это.
- Маме поставили рак. А я работал в аптеке и получал недостаточно. И тогда я понял, что нужно найти способ...
- Кто твои поставщики?
- Расеи, они живут у западной границы. Карелы - у северной. И сопротивление на Сахалине. Отец моих сестер имел большие связи в подполье, пока его не взяли. Он успел передать мне тетрадь с паролями.
-Ты - Ворон?
-Да.
Сквозь побелевшую кожу мужчины проступили голубые паутинки вен. Глаза налились краснотой. Мне стало страшно за Стаса. Я отняла его руку с маской от лица. Но он рухнул в обморок.
Бросилась к нему за стойку, проверила пульс на бледном горле. Сердце слабо, но билось. С трудом, но я открыла роллет и двери, чтобы впустить больше воздуха. Мысли лихорадочно бились в голове, извлекая из старых школьных воспоминаний уроки по выживанию. Я боялась потерять еще одного. То растирала его грудь, то пыталась сделать искусственное дыхание. Когда я в очередной раз припала к его синим губам, Стас открыл глаза.
- Говори, что делать? Что ты чувствуешь? - затрясла я его за плечи.
- Я в раю, - засмеялся мужчина. - Вот что я чувствую.
- Тебе нельзя в больницу, тебя арестуют.
А он просто лежал и смеялся и повторял мое имя. Пришлось заливать ему в рот воду, зеленый чай, что-нибудь, что переполнит желудок и вызовет рвотные позывы. И только после этих крайних мер Станислав прокашлялся и просипел:
- Черная календула.
Пришлось перерыть все банки в поисках заветной коробки. Это был один из самых нелегких часов в моей жизни.
- Прости меня, - снова проговорил Станислав, уже лежа у себя дома, все еще слабый, бледный, но живой.
Я не знала, что ответить. Своим безрассудным поступком он заставил меня открыть свое сердце. Вынудил сделать то, чего не хотела. Заставил чувствовать себя самым низким животным на свете.
- Но только не бросай, а то он умрет без тебя, - как всегда сделала свой вклад в общение Маша, она принесла чай.
- Да, он умрет от тоски или своей глупости, - прокричала с кухни Даша.
- Я еще тебе нравлюсь? - мужчина смотрел на меня во все свои синие глаза. - Моя улыбка еще милая?
Маша ойкнула и на крейсерской скорости понеслась на кухню. Она думала, что сейчас будет поцелуй, признание в любви.
-Нет, ты растерял все свои чары, - я хотела уязвить его в ответ за те страдания, что я перенесла. - Но ты мне еще нужен.
-Что я должен сделать?
-Раз ты Ворон, то позови всех своих пташек с Запада. И дай мне в помощники птичку не простую, а золотую. Мне нужно снимать фильм про нашу жизнь.
Пришлось открыть все свои планы человеку, которому я уже не очень доверяла. Я видела его синие влюбленные глаза, но не верила в глубину его чувств.
И вновь я была опустошена. Хотя еще предстоял монтаж фильма про Колчака. При этом все свои сбережения я потратила. Еще нужно было как-то питаться. А по правилам мы получали гонорар после сдачи готовой картины. Мне негде было жить. Поэтому иногда приходилось делать вид, что я очень занята, задерживаться на работе, ночевать в кабинете. Иногда спала на лавках на улице. Знаю, что глупо поступала. И все же через восемь дней моих скитаний, Гоша остановил меня в коридоре. Он спросил у меня напрямую:
-Тебе негде жить?
-Что? - я была готова лгать до конца. - Нет, что ты!
-Можешь не изворачиваться, - ассистент смотрел на меня сердито, - твой чемодан спрятан в шкафу для верхней одежды. И я видел тебя вчера на лавке.
-Ну, не то, чтобы негде жить…
-Конечно, не то, что бы… - Георгий вложил мне в руку свои ключи со смешным брелком, который я ему когда-то подарила. - Это мой друг, Армагеддон. Не обижай его.
-Гоша, я… - я не знала, как вежливо отказаться. - Мне неловко… И потом, как это будет выглядеть?
-Обычно будет выглядеть, - он убрал руки в карманы. - Конечно, я не горю желанием пускать тебя на свою территорию. Но что поделать.
В Гошиной квартире была предоставлена своим размышлениям. Задумчиво гладила пушистую и толстую Милу. Принимала ванну, не торопясь. Ограбила холодильник. Георгий пришел в обед, позвонил в дверь.
-Ну как ты? - он внес пакет с продуктами.
-Нормально. Что ты так рано?
-Не усидел и отпросился у монтажеров, - мы зашли на кухню. - Сказал, что срочные дела.
-Какие такие дела? - я следила за его энергичными движениями, Гоша быстро выкладывал купленное из пакета.
-Надо приготовить поесть, присмотреть за тобой, а то кто тебя знает, что ты за человек. Еще вынесешь ложки серебряные.
-Конечно, и все твои кубки, - я улыбнулась. - И сувениры.
-В тебе нет ничего святого, оставь хотя бы безделушки, - солнечные лучи прорвались сквозь развевающийся тюль, в их свете глаза Гоши приобрели оттенок чая. - Ладно, не мешайся под ногами.
Я лежала на диване, медленно проваливаясь в сон. Слышала, как Георгий готовил, звеня посудой, пел, не всегда попадая в ноты.