Полина

Уже в Иркутске мы сразу взялись монтировать все то, что отсняли. Гоша сам сел за кассетный аппарат. Его сильные руки быстро двигались над пультом, перегоняя пленку, выбирая нужные кадры, нажимая на маленькие рычажки. Конечно, мы не собирались показывать комиссии готовую работу. Планы нарушила гибель Антона. Он мог бы протащить и видеоряд, чтобы фильм попал в кинотеатры. В новых реалиях нам нужно было придумать, как показать свой шедевр народу.
-Что вы в старой монтажке загадочно делаете? - Олег что-то заподозрил с самого начала.
-Тебе стоит не вопросы задавать, - Георгий заслонял собой дверной проем, чтобы режиссер монтажа ничего не увидел, - а вещи паковать.
-Не собираюсь я никуда переезжать. И я хочу знать, что происходит.
-Да ничего особенного, Олежа, - я присоединилась к беседе. - У нас ролевые игры с Гошей. Не мешай идиллии.
Мне пришлось еще дежурить у дверей и подслушивать, не идет ли кто. Тогда были выше шансы успеть выключить экраны и сделать вид, что мы, действительно, уединились в кабинете монтажа для других целей. Надо ли говорить, что работали мы быстро, уложившись в два дня. Потом Кузнечик вынес кассеты под своей рубашкой. Копий было так много, что Гоше пришлось заходить в Роскино несколько раз. И он придумывал смешные оправдания тому, что постоянно мельтешит в вестибюле.
-А сейчас что? - в смене сидел один из самых придирчивых охранников.
-Я забыл жену, простите, - Георгий ехидно улыбался на проходной.
-Климин, ты плохой муж, - холодно ответил блюститель порядка. - Я бы не стал так рисковать и забывать на работе супругу.
-Да совсем алкоголь мою память сгубил.
-Поздно, дорогой, - подтрунивала я. - Я уже нашла себе второго мужа.
Мы отправились в новый штаб центрального сопротивления. Бразды правления от Эдуарда взял Даниил, совсем еще молодой, но горящий идеями. Я смотрела на его профиль, словно выточенный эллинским скульптором, понимала, что он просто не представляет, что его может ждать во время беспорядков в столице.
-Это копии, их двадцать, - я отдала кассеты Даниилу.
-Хорошо, - парень пересчитал наши дары. - Да только мы нашли всего одиннадцать проекторов.
Мы придумали очень странный, но эффектный способ донести фильм до масс. Показать кино прямо на зданиях. В Иркутске полотном для кино станет верховный суд. Огромная многоэтажка, украшенная белыми плитами идеально подходила для этой цели. Показывать изображение собирались из жилого дома напротив. А копии должны были прокрутить одновременно в других городах. Повстанцы выбрали подходящие дома.
-И что теперь? - поинтересовался Гоша.
-Нужны еще девять аппаратов, - развела я руками. - Не волнуйся... Я спрошу у Ворона.
В кофейне Стаса было много посетителей. Мне пришлось заказать целых три стакана кофе, правда, с молоком. Я делала вид, что тяну удовольствие. На самом деле, я подала алхимику знак, который мы с ним придумали. Каждый стакан брала снизу, выставив вперед два пальца. По его взволнованному взгляду было понятно, что Станислав понял мои намеки. Он повесил табличку с оповещением, что начинается технический перерыв.
-Что, уже уходить? - заметил надпись один из завсегдатаев кофейни.
-Да просто кофемашина барахлит, - отозвался алхимик.
Он даже начал разбирать аппарат для убедительности. Когда все разошлись, мужчина торопливо запер дверь, опустил роллет.
-Видишь... А ты говорила уезжать, - Стас печально улыбнулся. - Я снова нужен?
-Я бы тогда придумала что-то другое, - многозначительно проговорила я.
-Чем помочь? - он подошел совсем близко и коснулся моей руки.
-А проекторы для таких кассет, - я вытащила из внутреннего кармана куртки пленку, - ты сможешь найти? Это нужно быстро.
-Постараюсь.
-Мне нужно знать наверняка.
-У меня есть контрабандист в Барнауле. Только... - глаза алхимика потемнели.
-Что? - я изучала его лицо, пытаясь угадать, что попросит за помощь Ворон.
-Только поцелуй меня. Один раз... Как раньше...
Я отошла от мужчины, собирая свою в кулак. Хоть я и выстроила стену между собой и алхимиком, мое сердце еще вздрагивало, когда Стас говорил что-то подобное. Гоша был прав, он всегда был прав. Меня не исправить. Я посмотрела на бывшего любовника.
-Моя улыбка уже не милая? - спросил он. - Глаза уже не колдовские?
-Нет, они все такие же.
-Тогда поцелуй меня, пожалуйста, и я поеду сейчас же, - мужчина снова пошел на сближение.
-Ты шантажируешь? - я надела маску усмешки.
-Нет, я прошу, - его губы были еще желанны.
-Я обещала мужу, что теперь у меня только один мужчина… он...- я отодвинулась от Стаса. - Так что ты просишь слишком много. Давай, я тебя поцелую, если ты привезешь девять проректора завтра ночью.
-Ты ставишь сложные условия.
-Но такой подвиг точно стоит награды, которую ты требуешь.
Дома я смотрела в глаза Гоши и пыталась понять, ревнует ли он до сих пор меня ко всем или по-настоящему спокоен.
-Ну что там твой чайный гриб? - муж как раз заваривал травяной настой мне для сна.
-Поможет. Завтра ночью должен привезти, - я с наслаждением обняла его сзади. - Если повезет.
-Надеюсь... Ты же помнишь, что послезавтра мы уезжаем? Если повезет...
Все равно травы не помогли. Я не могла уснуть. Крутила, словно пленку на кассете, в голове порядок действий, который мне объяснил Гоша. Мы поедем в Нижний Новгород на поезде. К нашему прибытию в городе уже должны разгореться беспорядки. Но это был единственный шанс вырваться в Александров или в Плес, где нас ждали надежные союзники. Потом важно было попасть к границе.
-Ты не спишь, - прошептал Гоша, положив руку мне на лоб. - Как тебя заставить уснуть?
-Никак... Я все думаю...
-О чем, Поля?
-Мы сможем? - я посмотрела на Кузнечика. - Скажи, что прорвемся.
-Конечно. Во всяком случае, ты помнишь? - его голос звучал мягко, но не успокаивал меня. - У меня еще есть план Б.
-А "в", "г", "д"? - улыбнулась я.
-Ну, ты завернула почти на весь алфавит.
-Детали своего плана откроешь?
-В поезде скажу, если настаиваешь.
В следующую ночь мы с Гошей не усидели. Я хотела узнать, справился ли Стас, а муж не желал отпускать меня одну с повстанцами. Когда в штаб завалился уставший алхимик с баулами, я почувствовала себя человеком, которого сняли с эшафота. Мы успевали на свой поезд. Мои сообщники торопливо начали проверять исправность аппаратуры. Станислав привез десять проекторов.
-Ты даже перевыполнил план, капучинатор, - Георгий пожал руку алхимику.
-Это для моей белладонны, - подчеркнул Ворон.
А потом он подошел ко мне и взял за руку. Меня пронзила молния мысли, что кофейный маг может потребовать поцелуй сию минуту, у всех на глазах.
-Ты же завтра еще выпьешь пару чашек кофе? - спросил Стас.
-Конечно, зайду.
Утром Гоша ворчал, что вместо того, чтобы поспать еще я по кофейням собираюсь гулять. Но все же отпустил. "Приют романтиков" был закрыт. Пришлось подниматься в квартиру кофейного мага.
-Ты же не против, если я сварю кофе в турке? - он вышел на звонок.
-Давай.
В тиши кухни мужчина готовил мне напиток и завтрак.
-Я не хочу есть, - наконец я решилась оборвать нить паузы, которая оплетала нас с бывшим любовником.
-Муж хорошо кормит?
-Да, Гоша заботливый.
-Заботливее меня? - алхимик оглянулся на меня через плечо.
- Возможно.
Стас сел рядом, обнял меня за плечо, как когда-то на берегу Ангары среди цветущих трав. Синие глаза снова походили на ночное небо.
-Ты хотел поцелуй?
-Я хотел бы вернуть время назад... И не давать тебе голубую розу... - от волнения Стас перешел на шепот. - Тогда бы все было по-другому?
-Нет. Мы тогда точно бы не закрутили роман. Я бы постеснялась.
-И все равно вышла бы за своего...
-Да, вышла бы. Возможно, если бы не голубая роза, мы поженились бы раньше. Что еще ты хочешь узнать?
-Больше ничего, - пока я говорила, Станислав побледнел.
-Целуемся? - я притянула его и прикоснулась к губам мужчины.
В первую секунду он вздрогнул от неожиданности, потом расслабился и положил руку на мою шею.
-Все, за работу уплачено, - проговорила я, оторвавшись. - Я пойду.
-Ты же не выпила кофе, - Стас не хотел меня отпускать.
-Я пришла сюда только из-за своего обещания, - я встала. - Или ты думаешь, что Гоша не умеет управляться с туркой? Прости, я тороплюсь. И тебе советую тоже не медлить.
Я оставила алхимика в прошлом, в его квартире, наполненной книгами о дальних странах и ароматами трав. Муж ждал меня у подъезда бывшего любовника.
-Ну что? Кофе был очень вкусный? - по сердитому взгляду мужа я поняла, что он подразумевает другое.
-Да так себе, - я вздохнула, предчувствуя выяснение отношений. - Ты варишь намного лучше.
-Тогда я на досуге тоже кофейню открою.
В поезде Георгий, как всегда, рассказывал смешные истории, поддевал проводников, людей из соседнего купе. Иногда замолкал и тревожно смотрел в окно.
-Так что за план Б? - спросила я в одну из пауз.
-Так и знал, что спросишь, - он явил мне плутовскую ухмылку. - Да так. Я известил не только гнезда, но и одну красивую птичку. Белую такую, с длинной шеей, большими крыльями.
-Зачем? - я поняла намек на Лебедя, то есть на Петера.
-Ну, вдруг эта птичка захочет увидеть Лисичку?
-С каких пор ты волнуешься за пернатых?
-С тех пор, как понял, что ты мне дороже моей гордости.
Ночью мне опять снились кошмары. Они давили на грудь и предвещали беду. Сначала рядом со мной сидела мама и гладила мою голову холодной рукой. Потом приходил Милош с моим свадебным платьем. Приснился и Стас, мертвенно бледный, с глазами, полностью заполненными чернотой.
-Давай, я расскажу еще сказку, - Гоша перелег ко мне на полку.
-Про кого?
-Снова про кузнечика, - супруг вытер с моего лица пот. - Но теперь он встретился с пауком.
-Это не мелодрама - сериал.
-Санта-Барбара в мире членистоногих.
Он уложил меня на свою правую руку, левой успокаивающе гладил по щеке, шее, плечу. Плел свою смешную околесицу про то, как кузнечик пил брагу с пауком.
-Я отлежу тебе плечо, - проговорила я.
-Глупости. Ты можешь отлежать плечо кому-нибудь из своих кукол с прилавка. Но не мне.
Мы плыли по реке рельсов, спали под мерную качку поезда, мечтали о маленьком доме, детях, кактусе и кошке. Но в Казани произошло непредвиденное.
-Поезд дальше не идет, - оповестил проводник.
-А почему? - эта новость застала нас ночью.
-Что-то там в Нижнем Новгороде. То ли поломка, то ли пожар.
-Выходим, значит, - проговорил Гоша.
-Нам велено уезжать вместе со всеми пассажирами.
-А мы не хотим! - Кузнечик потеснил проводника.
Мы проталкивались между людьми, которые тоже хотели выйти, но вынуждены были толпиться и ругаться со служителями железной дороги. В основном, все требовали свои чемоданы. Мы ехали налегке. Муж успел передать на крыльях других курьеров Кире свое приданое и какие-то вещи.
-Мы так не выйдем, - прошептал мне Георгий.
Он завел меня в пустующее купе, открыл окно, забрался на стол и вылез на улицу. Мне было страшно повторять за ним непростое акробатическое упражнение. На секунду я замешкалась. Выбора не было. Когда я начала свешивать ноги из окна, сидя на верхней полке, поезд тронулся. Я тогда подумала, что это самый страшный момент в моей жизни. Гоша пытался бежать следом. Но было поздно. Я, дрожа всем телом, спустилась на нижнюю койку. От шока не могла включить свет в темной комнате своих мыслей.
-Ну, на ловца и зверь бежит.
Я подняла глаза, в дверях стоял мужчина, который мне кого-то напоминал.
-Поля, Полечка, Полина, - пропел человек, садясь напротив меня.
Меня прожгло озарение, напомнив крышу общежития, стихи, мраморный карьер. Глеб.
-Какими судьбами? - я чувствовала опасность, повисшую в воздухе между нами.
-Да так, приказано допросить Полину Анновну Аист...
Он не договорил, я вскочила и хватила Глеба ногой в челюсть. Мужчина свалился с полки. "Не жуй сопли, добивай!" - услышала я голос Гоши в своей голове. И ударила бывшего любовника в затылок. В коридоре меня ждали еще два пинка. Одного я смогла поразить ударом в поддых. Второй ухватил меня за руку и получил нож себе под ключицу. Ситуация была безвыходной. Мне некуда было деваться с мчащегося поезда. Я сорвала стоп-кран. Послышались крики пассажиров. Но двери, конечно, никто не открыл. Меня повязали еще двое здоровых агента. Они принесли меня снова в купе у Глебу.
-А ты стала редкостной мразью, - прошипел он.
Мужчина сидел, приложив к затылку лед.
-Ты тоже преуспел, - ответила я. - Чем же я заслужила ваше внимание, господин агент.
-Да так, - хмыкнул Глеб откинувшись назад, - кино занятное показали у нас. Прямо на стенах кремля. И пришла разнарядка: все поезда из Иркутска поворачивать назад. Искать Климина и Аистову.
-И как тебе фильм? - я осознала, что это конец.
-Ничего так. Не хуже, чем все твои картины.
Глеб изменился. У его рта пролегли жесткие линии-складки, взгляд стал обжигающе-ледяным, голос походил на бархатную перчатку, пропитанную ядом.
-А где же твой соавтор?
-Не знаю, - ответила я.
Для большей убедительности я представила, что совсем одна. Окружающий воздух превратился в вакуум, лишающий мой мир звуков и тепла. Я старалась выкинуть из головы Гошу в надежде, что его не схватили.
-Стоит развязать язык, Полина, тебе же будет лучше.
-Я ничего не завязывала.
Я пыталась успокоить сердцебиение, представить прежнего Глеба, слабого, безвольного, закрытого спиной сестры.
-А где Галя?
-Мы сейчас обсуждаем тебя и твою пассию.
-Климин не пассия, - отозвалась я.
Но пинок обыскал меня, выудил паспорт из моего пиджака.
-Да, ты права. Климина уже нет. Твоя пассия - Аистов. Как мило. Вместе со студенческой скамьи.
-Ностальгия берет? - мне казалось, что лучшим решением в этой ситуации - хорохориться.
-Конечно. Меня же ты не сделала мужем. Я ревную.
К нам зашел один из агентов и доложил, что подали машину. Меня повели под руки, посадили на заднее сидение. С одного краю меня подпер большой мужчина, с другой - Глеб. Пока машина не тронулась, я ударила вторым ножом, который держала в кармане, здоровяка. Он завыл. Бывший любовник попытался заломить мне руку, лезвие подарка Эда разрезало ему щеку. Потом я нанесла несколько резких ударов локтем и попыталась перелезть через Глеба. Я действовала инстинктивно, страх заслонил собой все разумные мысли, непонятно откуда взялись силы. На улице я всадила нож в грудь одному из пинков по рукоятку. Но из машины уже вылез грузный агент, ранение только разозлило его. Он ударил меня кулаком наотмашь. Когда я очнулась, мы еще ехали.
-Я тебя убью, я тебя сгною, - твердил свою молитву ненависти Глеб.
-Я тебя тоже люблю, дорогой, - боль в виске отзывалась во всей черепной коробке.
Он залил своей кровью себя, меня заднее сидение.
-Ты понимаешь, что подписала себе смертный приговор? - мужчина прижимал к щеке насквозь мокрую тряпку.
-Мне уже все равно.
В моей голове вместе с дикими спазмами в вихре крутились мысли о Гоше. Где он? Что с ним? Когда меня кинули в камеру, я отчетливо слышала, как Глебу сообщили: Аистова еще ищут. "Беги, пожалуйста, беги", - шептала я, надеясь, что мой самый близкий человек далеко отсюда. В конце концов, он мог решить, что я освобожусь на другой станции или поеду обратно в Иркутск. А значит, Георгий уже точно не рядом с Казанью. Мне не давали спать, стуча в дверь каждые полчаса. Глупцы, они не подозревали, что я и так не могу забыться сном. Бессонница стала моим морем, в котором я хорошо держалась на плаву.
-Ну что, любовь моя? - спросил меня Глеб, когда меня притащили на допрос. - Скучала?
-Ты так привязался ко мне, будто я сорвала твой цветочек, - я знала, что приближаю свою смерть, но не могла остановиться.
Я смотрела на мужчину и поражалась, как я могла влюбиться в него тринадцать лет назад. Зеленые глаза были навыкате, как у лягушки. Губы были не пухлые - слишком большие для его лица. Главным украшением стала печать ненависти в его заторможенной мимике.
-Ты поступила хуже, ты бросила меня. Отреклась, когда я так нуждался в тебе.
Я вспомнила разговор в мамином кабинете. Да, возможно, мне стоило тогда солгать, что я была первой у Глеба.
-Надо было выйти за тебя? - подняла я брови. - А ты борщ варить умел хоть?
-Ты убила мою сестру! - Глеб вышел из себя. - Мою мать!
-Интересно, как?
-Галю заставили рожать! И она умерла на третьем ребенке. Мама не пережила этого.
Мужчина ходил из угла в угол, бросал на меня обезумевший взгляд.
-Разве я причастна к этому? - на минуту я даже почувствовала превосходство над противником. - По-моему, Галя первая что-то про лесбийскую любовь заголосила.
-Не смей говорить о моей сестре!
Я получила сильный удар в нос. Кровь хлынула на и так красную после тяжелой ночи блузку.
-Ты всегда был джентльменом, - на моем языке словно поселился Гоша.
Глеб, ни слова не говоря, сбросил меня со стула и отпинал ногой в живот.
-На случай, если ты возомнила себя аистом, - задыхаясь пояснил он, - и беременна от своего придурка.
Меня унесли в мою камеру. Я лежала и смотрела в потолок. Понимала, что оказалась в одной банке со своим самым страшным грехом - желанием умереть. И он готов меня поглотить.
-Доброе утро, - приветствовал меня на следующий день Глеб.
-Ну, привет.
Мне предстояло смотреть в лягушачьи глаза и стараться не сломаться. Агент выглядел свежим, в чистой рубашке, с аккуратным швом на щеке. Это был колоритный контраст со мной, липкой от крови, украшенной гематомами. Мужчина включил проектор. На стоп-кадре из моего фильма застыло лицо Костика. Он печально улыбался.
-Кто это? - Глеб сложил руки на груди.
-Человек, - я не знала, что еще ответить.
-Я вижу, что не собака. Это Плутон, Аид, Хель, Легион, Чернобог?
Я представляла нашу последнюю встречу с Костей, как он пожимал мои руки, с надеждой смотрел в глаза. Я сконцентрировалась на милых сердцу воспоминаниях.
-Имена какие-то слишком экзотические, - отпарировала я.
-Говори, мразь! Я убью тебя!
-Ты только посмотри на себя, - прошептала я, стараясь увести тему. - Глеб... Ты стал чудовищем.
Агент засмеялся. Было видно, что гнев, обида, жажда мести одолевают его, мешают нормально мыслить.
-Полина, это ты виновата, - ответил он. - Но мозги ты мне не запудришь. Позывной этого урода! Быстро!
Я ощутила две хлесткие пощечины.
-Не знаю я.
-А как он в фильм твой попал?!
-Нечаянно запрыгнул.
Агент ударил меня еще пару раз. Я отрешилась от происходящего. Закрыв глаза, вспомнила, как лежала на руке Гоши и слушала смешную сказку про кузнечика.
-Открыть глаза! Я не закончил!
Передо мной на стене полетели кадры моей лебединой песни. Глеб остановил на интервью Сороки.
-Это старообрядец? Где его штаб?
-Да не знаю, у старообрядцев же там бороды... Нет?
-Ты еще не поняла? - лицо агента зависло перед моим, это был излюбленный прием ПИН. - От ответов зависит твоя жизнь.
-Ошибаешься, - я хотела отвернуться, но не могла.
-Я тебя убью, - прошептал Глеб. - Даже не надейся на то, что ты женщина.
Я чмокнула разъяренного пинка в край его отвратительных губ. Он отпрянул с таким видом, словно получил плевок.
-Хорошо, Полина. Давай перейдем на новый уровень.
Он раскрыл передо мной чемодан с инструментами. Достал скальпель.
-У тебя слишком красивое лицо, - пропел мужчина, - это надо срочно исправлять.
Пока он резал мои щеки, я боролась с желанием кричать от боли. Я мысленно целовала Гошу, представляла, что он гладит меня по волосам. Лучшее средство от пыток и страха. Меня даже не испугало мое отражение в зеркале.
-Как тебе? - по Глебу было видно, что он испытывал наслаждение. - По-моему неплохо получилось.
-Прости, но хирург из тебя так себе, - проговорила я, держа в себе всхлипы.
Я бы умерла, но не показала бы свое отчаяние этому уроду с душой, покрытой плесенью. Хотя я уже не была уверена насчет того, что сама не сгнию в скором времени. Ведь мне даже не дали что-нибудь, чтобы остановить кровь. Пришлось рвать на части блузку и прикладывать это грязное тряпье к порезам. Вечером ко мне зашел Глеб.
-Радуйся, тварь, - он пнул меня ногой. - Поймали твоего благоверного. Сначала с ним поработают, а потом привезут сюда. Умрете в один день, как в сказке.
Зря мои тюремщики стучали мне в дверь. Страх за Кузнечика сжал мое горло так, что я не могла ни спать, ни дышать, ни думать. В голове проносились обрывки воспоминаний. Слезы жгли мои порезы на лице. Впервые за столько лет я рыдала и мечтала умереть побыстрее.
-Доброе утро, Поля, - Глеб был нарочито вежливым.
-И тебе не хворать.
-Чай хочешь?
-Предпочитаю кофе, - моя цель была натешиться над агентом напоследок. - Черный, без молока, но с двумя ложками сахара.
-О, какие интересные предпочтения, - протянул мой визави, потягивая чай. - Может, мне еще метнуться и сварить лично твой заказ?
-Да, кофе слаще, когда его сварил сексуальный мужчина, - я улыбнулась, превозмогая боль в щеках. - Только смотри, я люблю арабику средней прожарки.
Пинок отставил чашку и засмеялся.
-Ты была другой... В университете.
-Ну, прости, ты сам мне лицо откорректировал.
-Нет, я о другом. Если бы тогда этот твой придурок не ворвался к нам с Галей, ты так и не вернула бы свой браслет, - Глеб встал и начал прохаживаться. - Ты была рохлей. А сейчас... Посмотрите на нее... Жанна Д'арк спустилась с небес. Вся такая в белых латах, с нимбом над головой и волевым взглядом.
-Очень поэтичный комплимент, - ответила я. - Я рада, что я прошла прогресс как персонаж.
-Но это ненадолго.
Глеб снова повалил меня на пол и начал бить ногами.
-Кто эти люди в твоем фильме? Кто такой Лебедь? Куда он летит? - между ударами на меня сыпались вопросы.
Перед моими глазами стояли Костя, Эд, Петер, Стас, Гоша, вместе с ними все мужчины и женщины, которые осмелились говорить о своих правах. Даже если бы я что-то сказала, это бы не изменило сюжет для всех нас.
-Ты так и не понял? - прохрипела я. - Я буду говорить только в присутствии своего адвоката.
-Босс, - ворвался в кабинет другой агент. - Надо торопиться.
-Тащи ее! Где мой пистолет?
Мне оказали великую честь. Меня поставили у расстрельной стены, бордовой от запекшейся крови. Конечно, чаще всего преступников отправляли работать на тяжелые производства. Но были и те, кого просто убивали. Я попала в их число.
-В последний раз спрашиваю! - пистолет в руках Глеба дрожал. - Кто такой Лебедь? И куда он...
Распахнулась дверь, вместе со звуками автоматной очереди залетел высокий человек. Косматый, грязный, с обрезом. Он прострелил горло агенту, который оглянулся на него. Глеб повалился мешком на пол, захлебываясь и хрипя.
-Я Лебедь, - человек наклонился над ним. - Дальше что?
Второй выстрел оборвал мучения моего палача. Я осела на корточки и разрыдалась. -Полина, - Петер поднял меня. - Ты слышишь меня?
-Да.
Он с ужасом вгляделся в мое лицо.
-Идти сможешь?
-Да, - у меня просто закончились слова, они остались в диалогах с Глебом.
Янкаускас вывел меня на улицу. Грохотали выстрелы орудий, люди кричали и шли в атаку, над общим хаосом моросил дождь. Петер усадил меня в машину. Я провалилась в сон после нескольких суток пыток. Пришла в себя от того, что кто-то разговаривал совсем рядом. Я лежала в комнате, пропахшей сыростью.
-И что теперь, тоже вести ее?
-Я поведу, - это был голос Петера.
-Один?
-На границе так будет проще.
Янкаускас зашел ко мне. С трудом улыбнулся. Карие глаза с печалью смотрели на меня.
-Как ты? - мужчина сел рядом и взял меня за руку.
-Хуже, чем обычно. Но лучше, чем вчера.
-Кто тебя так?
-Ты его пристрелил.
-Надо было оставить его умирать в муках, - прошипел Петер. - Ладно. Сейчас ты должна помыться, потом тебе зашьют все раны. Желательно еще отдохнуть. Нас ждет переход через границу.
-Я никуда не пойду, - прошептала я. - Я ничего не хочу. Ты зря меня вытащил.
Вакуум меня засосал окончательно, лишив желания бороться.
-Георгий меня убьет, если я приду без тебя, - прищурился курьер.
-Что? - я оторвала голову от подушки. - Гоша жив?
-Конечно, он был измучен сильнее тебя, когда мы его вытащили из машины ПИН, - проговорил мужчина. - Но рвался за тобой. Мне пришлось пообещать, что я спасу тебя.
Я не верила своим ушам. Смерть так часто наступала мне на пятки, что известие о том, что любимого спасли, казалась доброй сказкой.
-Я не люблю отдыхать, - я встала, корчась от ломоты в теле.
 Игла входила в ткани, даря боль и ощущение щекотки. Мне казалось, что врач хотел сшить из меня кафтан - так долго он возился. Петер ассистировал медику, не отрывал глаз от меня. Потом мне подали зеркало. Глеб был прав. На меня смотрела совсем другая женщина, и дело было не только в лице. После обеда мы оделись потеплее и выдвинулись на запад. Мы ехали к последнему кордону старообрядцев.
-Прости, что чуть не опоздал, - Петер решил скрасить поездку разговором. - И прости, что не сразу отдал тогда письмо.
-Я не обижаюсь, - ответила я. - Лучше расскажи, что было, пока я сидела в камере.
-Да ничего особенного. Мне пришла шифровка от Георгия. Я понял, что очень нужен. И уже в Александрове шли бои, когда я перешел межу.
-И кто же побеждает?
-Даже не знаю. В Нижнем Новгороде побеждали те, на чьей стороне ты. Я примкнул к отряду и пошел вниз по Волге.
-И где вы встретили Гошу?
- Мы увидели горящую машину ПИН. Думали, может, в ней еще есть оружие. Там и нашли Георгия. Он сказал, что потерял тебя в Казани.
На последнем кордоне мы оставили роте расеев машину и пошли в лес. Во время привала он предложил сварить какао. Пока Петер помешивал ароматный напиток в котелке, я решила задать вопрос, который мучал меня, словно назойливая муха:
-Зачем ты откликнулся?
Петер красноречиво посмотрел на меня, словно играл сцену. Потом торопливо расстегнул куртку, рубашку, опустил майку с груди. Поверх моего шва чернела свежая татуировка "Полина".
-Искорка любви застряла здесь навсегда, - проговорил мужчина.
-Ну, теперь-то я совсем не красотка, - усмехнулась я. - Искорка должна погаснуть.
- Ты говоришь чушь. Ты все такая же отчаянная, такая же сумасшедшая и неповторимая, - курьер застегнулся.
Он взял паузу. А потом, подав мне горячую кружку, сказал:
- Раз уж мы выясняем отношения... Почему Георгий, а не я? Со мной ты бы уже была в безопасности.
Настала моя очередь молчать. Перед глазами пробежала моя жизнь. Почему Максим не полюбил меня? Зачем Милош отозвал Каролину? На что надеялся Толик, открывшись Инне?
- У любви нет тумблера, - процитировала я Гошу. - Ее нельзя включить по заказу. Иначе ты бы сейчас не говорил мне снова про искорку.
Мы надеялись, что все силы были оттянуты с границ для того, чтобы подавить восстание. Но все равно запланировали переход ночью. У стены Петер занервничал.
-Мы пришли не туда, - он торопливо достал карту и начал изучать ее, подсвечивая карманным фонарем. - Уходим отсюда.
Пришлось отступить в лес.
- А что не так? - мой шепот почти слился с шумом ветра.
- Мне сказали, что здесь будет лаз, - мы наблюдали из укрытия за часовым, который прошел мимо участка. - Но, видимо, ошиблись.
- Что делать?
- Пройдем дальше. Возможно, ход спрятан дальше.
- Ты здесь не переходил? - удивилась я.
- Переходил по другой лазейке, - Янкаускас сверкал глазами в полутьме. - Но она дальше.
- Может, тогда воспользуемся ею?
- Я каждый раз использую новую брешь, чтобы не привлекать внимание. А старую устраняю.
На поиски нового лаза ушла вся ночь. Мы бродили по лабиринту берез, стараясь запутать следы. Наконец, Петер опознал возможное место. Действительно, за неряшливым кустом мы обнаружили небольшую груду листвы, которая должна была прикрывать подкоп. Янкаускас начал тихо разгребать листья.
-Вперед, - тихо скомандовал он мне.
Когда я оказалась на другой стороне стены, послышались выстрелы. Петер закинул мне в лаз сумку с криком:
- Беги!
Пришлось лететь, куда глаза глядят. Мой пульс поселился в ушах, мешая слышать, что происходит вокруг, нет ли погони за мной. Я тщетно ждала целые сутки в помеченном на карте убежище. Мой спутник либо не дошел, либо погиб…
--------
Я просто иду по дороге, которая петляет между деревьев. Я - кочевник Нового мира, где люди находятся на грани. Ненавижу стоять на месте, это очень опасно. Стоит менять свое убежище на ночь, чтобы не оказаться в ловушке... Хочу вспомнить все по порядку и очень тороплюсь, когда пишу свой дневник. И это делать все сложнее, потому что пальцы не слушаются. Ночи становятся холоднее. Или просто температура моя повышается. Иногда мне кажется, что меня охватывает жар. Иногда я дрожу, словно от мороза. Периодически я останавливаюсь посреди своего непростого пути в неизвестность. Ждет ли меня за поворотом Гоша? Или готова распахнуть объятия долгожданная смерть? Я ползу из последних сил, борюсь с галлюцинациями, которые вновь захватили меня из-за бессонницы. Я отчетливо слышу зов своей матери и почти готова сдаться. В очередной раз у меня темнеет в глазах. Когда же сознание начало возвращаться, я чувствую тепло, крепкие руки, погружаюсь в ощущение полета. Я силюсь вспомнить, когда же переживала что-то подобное... Когда тоже рассталась с Петером и заболела. Свет больно режет глаза. Напрягая зрение, я смогла схватить в фокус взгляда знакомое лицо.
-Гоша, - я безбожно сиплю. - Забери меня с собой.
-Уже забрал, - его голос тоже охрип, но немного. - Не трать силы на разговоры.
Я прижимаю лицо к его груди, чтобы не плакать о счастья и облегчения.
-Да, все, - догоняет нас Петер. - Ты устал, наверное, Георгий. Давай я понесу.
-Так, уговор был какой, герой-любовник? - мой муж прижимает меня сильнее к себе. - Что ты доведешь ее до меня.
-Но еще долго идти.
-Спасибо, ты свободен. Я несу. Я муж.
-Тогда дай Полину мне, - доносится до меня спокойный и забытый голос.
Я откидываю голову, чтобы посмотреть на его обладателя. С другой стороны шагает бледный Милош. По моей спине морозной волной пробегает волна мурашек ужаса.
-Да набежали иностранные интервенты, - шипит Кузнечик, отклоняясь от протянутых рук поляка. - Кыш отсюда! Ты не муж.
-Почти, - шепчут синие губы. - Я почти супруг... Полина...
-У тебя холодные руки, - Гоша ускоряет шаг. - Поля, скажи своим потаскунам, что ты не любишь холодные руки.