Швэды прыихалы

               

Были в Чехии пять дней. До перестройки ни разу в этой стране не был. Хотя наши сотрудники были там часто, работая в Либерце на комбинате по добыче Урана. Некоторые работали там более 10 лет. Один из них издал даже три книги своих стихов на чешском языке. Другой написал повесть, тоже на чешском. Наша водяная  гидродинамическая модель чаши, обеспечивала экологическую защиту подземных вод. Сделали проект, построили систему скважин, держали в онлайн режиме управление на ЭВМ, много лет.

     Возвращались домой через Словакию и Украину. Пограничный переход в Ужгороде. Мне всегда нравилось ехать по Чехословакии ночью. Хорошие дороги, светящаяся разметка  дорог. В стране рабочий день с 6 до 15. Потом два  мужских часа в Пивныце. С 17 до 20 дом, семья. После 20 часов, до 5 утра на дорогах практически пусто. Едем по верхней дороге, через Оломоуц. 

     Там у нас знакомый самогонщик, делает Туземский Рум, крепость 45, на фруктовом спирте. Литровая бутылка 3 USD , берем по 4 шт. На границе у Словаков две останется, у Украинцев еще две. Это за короткую очередь.

     Качество напитка отменное. У него свой сад, лицензия на производство 1500 литров фруктового дисциллята. Настойки и добавки, это секреты еще его деда. После 1948 и до 1986 такое производство было запрещено.

     День и время пересечения границы выбрано так, чтобы не стоять в очередях. В Ужгороде ночуем. Оставшуюся тысячу проезжаем днем. В Перятине обедаем и покупаем фрукты домой.

     Наш чешский товарищ устроил нам экскурсию на прядильную фабрику в Градце над Ниссой. Директор фабрики Иван, единственный в Чехии цыган, на такой должности. Закончил в Москве академию им. Плеханова. Когда началась перестройка и развал СЭВ, он не занимался политикой. Взялся за модернизацию фабрики по технологиям будущего.

     Бюджетных денег было в избытке. Убрал все старое оборудование на электродвигателях. Установил оборудование из Швейцарии, на пневматических турбинах. Производительность в пять раз больше, качество отличное. Продолжили выпускать 256 цветовых оттенков нитей всех номеров. Он с гордостью сказал, что на 10 километровых бобинах нет ни одного узелка. Мне это не о чем не говорило. Тогда обьяснил. Швейная промышленность быстро роботезируется. Машины работают одновременно с десятками различных ниток, без остановок на узелки. Наши нитки покупают в три раза дороже, чем обычные. А это деньги, заказы, экономика. Мы расширяемся, построили текстильную фабрику, начали шить одежду. Показал изделия, так называемой, Гавайской  пляжной моды. Майки и шорты цвета моря и пальм, с элементами светящихся красок. Подарил по комплекту мне и Сергею. Это мода следующего года.

    На первой выставке, американец с канадцем заключили с нами контракт на пять лет. Они выкупили почти всю нашу годовую продукцию. Зачем им столько ниток. Все просто. Они перематывают их на катушки по 196 метров, с 10 километровых бобин. А фабрика для перемотки где. Она не нужна. Станок для перемотки ниток стоит на обычном домашнем столе. Товар, деньги, товар. У них  затраты только на экспедицию и логистику. И не скромный вопрос о деньгах.

     По контракту берут ниток на 96 млн USD в год, по  32  USD  за бобину. Ее перематывают на 50 катушек. Сдают катушки оптом по 2 USD . А наша фабрика не в убытке, и на пятилетку имеет заказы. Роботизированный пошив одежды, пока есть только в Японии. Уверен, что с Японцами они уже ведут переговоры. Не зря ведь выкупили весь обьем на пять лет.

     Так начинался мой ЛикБез на практике, по капиталу Маркса, который фактически написал Энгельс.

     Хотя я и до этого знал, что не даром бабушки продают семечки стаканами из мешков. Но ассоциация была не та, или суммы не те.

     Приехав в Перятин, остановились у дороги перед автовокзалом. На противоположной стороне дороги сидят женщины с ведрами яблок, груш, винограда и прочего. Вышли из машины, идем к ним. Они на нас глядят молча, открыв рты. Мы застыли на месте, оглядываемся назад, никого нет. И тут какая то женщина говорит: Гляды- Швэды приыхалы. Мы поняли это, посмотрев друг на друга. Мы одели в дорогу наборы, которые подарил нам директор фабрики. Мы успели привыкнуть к этой моде, и уже ее не замечали.