Пятнадцатая новость

"В 17** году. Отпрыск богатейшего семейства Швеции. Владеющего пахотными землями, пушными лесами, заливными лугами. Стадами, сыроварнями, фермами, молочными лавками. Торгующего драгоценной мягкой рухлядью по всему миру. Тридцатилетний Альфред Вильсон. По сугубо конфиденциальному делу. Прибыл в Санкт-Петербург.
Быстро уладив все спорные и деликатные вопросы. Оставшуюся часть, выделенного на дальнюю поездку влиятельной роднёй времени, тратил на осмотры красот Петербурга и окрестностей. Посещение балов и машкерадов. Флирт со столичными красавицами. И откровенное безделье.
На празднике в Гельсингфорсе. В честь спуска на воду большого парусного фрегата. Молодой белокурый швед познакомился с юной княжной Марией Выгорской. Зеленоглазая чаровница покорила его сердце. Сразу и навсегда.
Не желая чернить репутацию любимой, Альфред поторопился на родину. Испросить благословения родителя на союз с русской аристократкой. И отменить назначенный, едва ли не с его пелёнок, брак. Выгодный, укрепляющий семейный бизнес и деловые отношения. Но, не по сердцу. 

В родном поместье в окрестностях Гётеборга. Его ждали с нетерпением.
За выполненное поручение хвалили. Увлечение княжной списали на скуку и тоску по дому. Махнули рукой – даже обсуждать не стали. И посоветовали заняться приготовлениями к грядущей свадьбе с рослой Бригиттой.
Ослеплённый страстью Альфред. Долго не думая. Собрал вещички, выправил нужные бумаги. И уехал навсегда в Россию. Далёкую чужую страну. Уже потому ставшую близкой и родной. Что там обитала Мари.
Честь по чести сделал предложение. Обаял старого князя и княгиню. Расположил к себе всё семейство. Был представлен ко двору. И даже получил достойное место на государевой службе.

Две VВ – латинская и кириллица – сплелись в причудливый вензель. Связав воедино две любящие души. Отныне и до века.
От природы хваткий, даровитый и смекалистый. Зять стал подмогой князю в ведении большого помещичьего хозяйства. Наладил, укрепил и приумножил источники доходов родовитых Выгорских. Был уважаем, любим и ценим женой, детишками, роднёй.
Ни разу, за многие годы семейной жизни. Не пожалел он о сделанном выборе. Хоть и грустил по оставленному семейству и отчизне.
Эта хрупкая, русоволосая женщина, заменила ему и род, и родину и весь мир.
Прожив долгую, значительную жизнь. Упокоился в семейной усыпальнице, под неутешный плач вдовы и детей…


Два с половиной века спустя. В старинном городе Гётеборге. Последний потомок славного рода Вильсон. Мучимый подагрой и осознанием своей скорбной роли быть заключительной точкой. В длинной, полной побед и успехов, истории своего семейства. Давно похоронивший горячо любимую жену. Волею злокозненной судьбы так и не сумевший обзавестись детьми. И оставшийся на белом свете в компании лишь такого же старого кота Псалифа. Разбирая в библиотеке большого, со стрельчатыми башенками и каменной стеной-ограждением, замка древние рукописи и семейные архивы. Наткнулся на упоминание о неприятном инциденте, случившимся с одним из Вильсонов. Опозорил – де. Ввёл в непредвиденные расходы. Рассорил с партнёрами.
Главное, от чего загорелись до срока выцветшие и потухшие глаза старого шведа. Так это от упоминания о своевольном отбытии провинившегося предка в далёкую Россию. И отрывочных сведений о его жизни на чужбине. В том числе, давние бумаги сообщали, что Вильсоны успешно и неоднократно плодились на просторах заснеженной, неласковой, русской земли.

Вдохновившись почерпнутой информацией. Старик напряг свои связи. И уже через три месяца, в сопровождении личного секретаря и Псалифа. Плыл в неведомый Петербург…


Молодая женщина, чуть за тридцать. С трудновыговариваемой фамилией Выгорская. Уже который месяц сидела без работы. Пережив невыносимо горький и тяжёлый период своей жизни. С предательствами и разрывами. С потерей веры и депрессией. Оставшись совсем одна в родном Питере. Как-то потерялась и никак не могла вернуться в нужную колею. Проедала остатки накоплений, вяло посещала профильные фирмы. Её вроде и брали на работу. Но нутро противилось, и она вновь отказывалась.

Прошедший год перевернул все её представления о жизни. То, что прививала добрая, интеллигентная мама. Оказалось, совершенно не рабочим и не актуальным. И когда выяснилось, что подруга детства давно и не без удовольствия. Спит с её мужем. Мир рухнул. И погрёб под своими руинами всю её жизнь.
Все достижения, планы, затеи враз обесценились. Куда дальше жить – стало не понятно.
Долгие, мучительные разговоры с собой. А потом и с психотерапевтом. Ясности не внесли. Жизнь по-прежнему казалась бессмысленной и законченной.
Недавний странный разговор по межгороду. С плохо говорящим по-русски господином. Она почти сразу забыла. Решив, что её разыгрывают. В семье никогда не говорили ни о каких родственниках в Швеции…


Мужчина – взъерошенные сальные волосы, заспанное недовольное лицо, пузатый и с амбре застарелого перегара. Ставил чайник на кухне, в пол-уха слушал новости и смотрел в окно. Двор, заставленный поношенными иномарками и отечественным автопромом. Загаженный, заплёванный. С ярко выраженными признаками увядания и деградации. Не был его родным гнездом. С семьёй он переехал сюда, после ряда финансовых неудач. Кредиторы выдоили досуха. Пришлось продать даже машину.
Он упорно твердил жене и себе самому. Что выправится и вернёт былой блеск и славу. Но, кажется, не верил в это даже сам. Жена привычно пилила и вожделенно оглядывала лоснящиеся "представительские". Косила блудливым глазом на шикарных, брендовых мужиков. И если бы не второй малый ребёнок. Вряд ли сидела бы обречённо с мужем рядом.

«В Рязани произошёл взрыв бытового газа… Это – три….Наши спортсмены отличились на соревнованиях в… Это – семь… », - хозяин "двушки" методично оглядывался на экран телевизора и что-то итожил.
«Молоко. Вскипяти… », - раздался на высоких тонах голос из спальни. Вскоре, из проёма выплыла неряшливо одетая женщина. После вторых родов она сильно раздобрела. И это не улучшило её и без того не сахарный характер.

«Что ты там копаешься. Пакет в холодильнике, на нижней полке. Бестолочь. Ничего поручить нельзя… », - супруга включила любимую-заезженную.
«В Чили произошло небольшое землетрясение… Это - четырнадцать… » - не прерывался мужчина.

Он отвлёкся на минуту - снять закипевший чайник. И пока заливал кипяток в чашку с пакетиком, на экране сменилась картинка и пошёл новый сюжет.

«Известная меценатка и благотворительница. Бывшая наша соотечественница. А ныне – гражданка Королевства Швеция. Фру Вильсон. Прибыла с визитом в Петербург… », - репортёр говорила что-то ещё. Но, быстрый взгляд на экран, заставил мужчину вздрогнуть, ошалело уставиться на жену и обессиленно осесть на колченогий табурет.

Супруга удивилась случившемуся и пригляделась к героине сюжета.

«Мать моя!» - ахнула она и всплеснула руками, - «это ж Машка! Выгорская. Бывшая твоя… Наша… Обалдеть! Какая стала… Была, мышь заморенная… А теперь, дама…Меценатка, блин…»
«Это – пятнадцать….Это было – пятнадцать… » - муж скороговоркой твердил загадочные слова, отупело тёр затылок и никак не мог поверить в произошедшее.

«Что заладил? О чём вообще эти твои вечные подсчитывания?» - дебелая супружница раздражённо плеснула молоко в кастрюльку.

«Она, когда уходила. Всё бегала, носилась по квартире. Ну той, что в центре. У нас с ней была. Четырёхкомнатная… Места себе не находила. Всё поверить не могла, что мы с ней. Так… Обошлись… И сказала мне. Что жалеть буду… Страшно… Что услышу ещё о ней. Обязательно. В новостях…
Помню, кричала – «моя новость будет пятнадцатой. Слышишь, пятнадцатой!»… И ещё. Говорила, что ненавидеть тебя стану… Люто!», - он угрюмо смотрел в сумрачный колодец двора.

«Ты глянь – сбылось… Вот ведьма! А что со вторым?... Как у тебя с ненавистью? Ко мне… » - язвительно ввернула жена.

Он промолчал… »