Шерше ля фам

Старший следователь Петров был дежурным следователем по отделу. Около часа ночи позвонили со скорой, к ним поступил мужчина с черепно-мозговой травмой, доставлен был из собственной квартиры по звонку соседки. Потерпевший находился в больнице, на операционном столе, сознание утеряно, говорить не мог. Оперативная группа выехала по адресу потерпевшего. В подъезде на площадке их встретила соседка потерпевшего, которая и вызывала скорую помощь. Она же, вместе со своим сыном, были понятыми при осмотре квартиры потерпевшего.

Квартира была однокомнатная маленькая, неуютная. Следователь Петров сразу обратился к соседке:
-Он один жил?
-Да, – ответила она – иногда женщины к нему приходили, ну такие… Выпивал он.
-А как Вы обнаружили его? – Спросил Петров.
-Сын с рыбалки вернулся, рыбы привёз. Я пока всю перечистила, уже поздний вечер наступил, а она же, рыба, быстро запах даёт, дай думаю, мусорное ведро вынесу.

Сын устал, спал уже. Когда я вышла из квартиры, то дверь в квартиру Николая, (так звали потерпевшего) была заперта, а когда я возвращалась, то дверь была уже открыта, и у порога валялись ключи. Я подумала, что может он пьяный и ключи обронил. Ключи подобрала, чтобы ему отдать. Вошла в квартиру, позвала -  никто не откликается, а когда прошла дальше, то увидела его на полу и кровь на голове.

Побежала к себе домой и стала звонить в скорую. (рассказала соседка)
- Можете назвать время, хотя бы час, когда Вы обнаружили его? – Спросил Петров.
- Когда рыбу почистила было 11 часов, у меня часы на кухне над столом... Ну, значит где-то было одиннадцать двадцать, может одиннадцать тридцать...-Ответила соседка.
- Ясно, спасибо! -  Поблагодарил Петров.

В квартире стоял запах водки, на полу валялись: разбитая бутылка, стекло, две рюмки, был опрокинут маленький, лёгкий журнальный столик. Тут же, рядом стояла кровать, на которой было очень несвежее постельное бельё, раскиданные подушки.
- Жора, - обратился Петров к оперуполномоченному – давай-ка заберём простынь в пакет, может на экспертизу возьмут. Стекло, бутылку и всё остальное в другой пакет.

- Ты считаешь, что пили, ели, потом спали, потом дрались? – Спросил Жора.
- Не знаю, но на простыне есть явные следы! - Ответил Петров.
Жора, с дежурным сержантом, потянули простынь и, вдруг, что-то упало и, едва слышно, звякнуло об пол. Петров подскочил и, улыбаясь, поднял с пола женскую серёжку:
- Шерше ля фам... – Сказал он тихо.
- Что? – Не понял Жора.
- Шерше ля фам! Ищите женщину, сказали нам с тобой! – Ответил Петров и засмеялся.

Осмотрев каждый угол в квартире, была обнаружена ещё пуговица, среднего размера, розового цвета, явно женская.Когда приехали в отдел, Петров стал внимательно разглядывать изъятую, женскую серёжку. Серёжка была золотая, красивая, в форме скрипичного ключа. "Что только не придумают для женщин!" - Подумал Петров и тут же вспомнил слова соседки о том, что Николай выпивал, что женщины к нему ходили такие же.

"Не носят эти женщины, о которых рассказывала соседка, такие дорогие и красивые серёжки..." - Опять подумал Петров. И, вдруг, что-то щёлкнуло в его голове: "А ведь он где-то видел эти серёжки, на ком-то видел и также удивлялся, как сейчас…" Вошёл Жора со словами: "Шерше ля фам" и засмеялся.
-Знаешь, Жора, а я в юности такое стихотворение написал...И Петров вдруг начал  читать свои стихи:
                Я понял – я француз в крови,
                Почти что Д, Артаньян!
                Я знаю, что такое – Се Ля Ви,
                Месье, шерше ля фам!

Жора хохотал от души. Они вместе смеялись, говорили о делах и наступило утро. Утро субботы и уходя, Петров сказал дежурному: "Мне не звонить! Я после дежурства и суббота". "Надо выспаться и хоть один выходной побыть с семьёй!" - Подумал он. Дома он сразу лёг спать, но в 11 часов утра проснулся с жутким чувством голода.

- Жена! – Кричал он – Я есть хочу!
- Не может быть! Иди, всё давно уже ждёт тебя. (сказала жена)
- Да?! – Удивился он – И радостно пошёл на кухню. Дверь в детскую была открыта, и он заглянул к сыну.
- Сын, привет! Что это у тебя? Он, кивком головы, показал на нотную тетрадь, которая лежала на столе у сына.
- Это нотная тетрадь! – Ответил сын.

Петров же уставился на скрипичный ключ, который был изображён в этой тетради. Его вдруг, словно током, пробило. Он отчётливо вспомнил концерт в музыкальной школе к 23–ему февраля, и молодую, хорошенькую преподавательницу, которая руководила всем этим детским концертом. Это на ней он видел эти красивые серёжки! Точно, на ней и так же удивлялся! Он выбежал в коридор и стал быстро одеваться.

- Ты куда? – Удивилась жена.
- На работу! – Почти прокричал он.
- Ты же говорил, что у тебя выходной, ведь суббота? (сказала жена)
- Выходной будет завтра, а сейчас я должен бежать! – Ответил он ей.
- Позавтракать-то можно? Ты только что кричал, что хочешь есть!
- Там, у тебя на столе, вижу яйца, если они варёные, очисти одно и положи мне в рот (сказал он жене).
- Яйцо надо хотя бы чаем запить (сказала она в ответ))
- Чай в отделе попью, ну где там твоё яйцо!? – Торопил он жену уже одетый.

Петров почти вылетел из квартиры, но вернулся через пару минут.
- Дай, быстрее, мне телефонный справочник! – Крикнул он жене.
Она подала ему справочник со словами:
- Ты совсем, недавно, уносил справочник на работу. Это я уже новый купила!
- Уносил, уносил, не знаю, ушёл он, нет его в отделе! – Сказал он жене и вышел. Она слышала, как он бегом спускался по лестнице с пятого этажа.

В отделе Петров стал звонить директору музыкальной школы.
-Дмитрий Григорьевич, приветствую тебя!
-Здравствуй, Володя! Что сыном хочешь поинтересоваться?
-Да нет, это потом. Мне нужна фамилия одной вашей сотрудницы! – Сказал Петров.
-Кто же тебя интересует? – Спросил директор.

-Молодая, симпатичная, чернявенькая такая… - Пояснял Петров.
- Симпатичная, говоришь, молодая… Так это, наверное, Альбина Ивановна Удальцова! – Ответил директор.
- Адрес её можешь сказать? – Спросил Петров.
- Адрес, так не знаю, дома я, выходной же сегодня, документов под рукой нет. Но дом скажу! Я её как-то подвозил на машине. Это на Ленина, там, где гастроном внизу. (сказал директор)

- Где, где? В доме где гастроном? Спасибо! – Почти прокричал Петров и положил трубку. Так значит, эта самая Альбина, живёт в одном доме, в котором обнаружили мужика с травмой головы? – Рассуждал Петров сам с собой. И он стал по справочнику, по фамилии искать её номер квартиры и нашёл – это была квартира №7. У потерпевшего была квартира №9, а в середине квартира №8 – это квартира соседки, которая вызывала скорую и обнаружила потерпевшего.

"Выходит, (рассуждал Петров) они все живут на одной лестничной площадке?" Но в его голове никак не укладывалась связь совсем молодой, красивой преподавательницы из музыкальной школы с пьющим 46-летним мужиком. "Что-то здесь не так..." – Опять подумал он. Потом стал сомневаться: "Серёжки такие могут быть ещё у кого-то..." И он снова набрал номер телефона директора музыкальной школы.

- Дмитрий Григорьевич! Ты меня извини, скажи, - эта Альбина Ивановна замужем? с
- Да, замужем! Ты там, Володя,  осторожнее – муж у неё здоровый, крепкий, за жену раздавит любого! Гуляли мы как-то раз вместе. Ревнует он её и сильно. (сказал директор)

- Понял, понял! – Ответил Петров и положил трубку. Слова директора школы "за жену раздавит любого" вызвали в нём рой новых сомнений. "Неужели, замешан сам Удальцов во всём этом?" – Сал думать Петров. "Надо идти знакомиться с обоими, но с семьёй нужно быть осторожным..." – Вновь размышлял он. И всё-таки следователь Петров решил начать с неё, с Альбины Ивановны. Решил, что в понедельник утром, он наденет форму и пойдёт в музыкальную школу узнать, как же там дела у его сына.

Что-то подсказывало ему, какое-то чутьё, что её эта серёжка, которую изъяли при осмотре квартиры потерпевшего.Вернувшись домой к вечеру, Петров радостно сообщил домашним, что завтра у него выходной, и он целый день будет с ними любимыми.               
А в понедельник утром он пошёл в музыкальную школу. Альбина Ивановна явно растерялась, увидев в форме следователя Петрова, и он заметил это. Улыбаясь, он стал спрашивать, как дела у его сына. Теперь растерялся Петров.

- Я не припадаю у Вашего сына! – Ответила она удивлённо и, как показалось Петрову, даже с лёгкой усмешкой. Петров тоже удивился сказанному, но вдруг, прямо в лоб, спросил:
- А где Ваши серёжки? У Вас в ушах были красивые серёжки в форме скрипичного ключа?
- Сняла! Хочу, чтоб уши отдохнули! Что Вы от меня хотите? – Очень нервно спросила она.

- Альбина Ивановна, я не буду Вам выписывать повестку, просто прошу Вас подойти ко мне в отделение милиции. Нам с Вами надо поговорить.
- Когда? – Спросила она.
- Как сможете, но чем быстрее, тем будет лучше, для вас лучше!
- Хорошо, я подойду завтра утром! – Ответила она.
"Она ждала этого визита, может не совсем осознанно, но ждала. В ушах нет серёжек, потому что одна из них лежит у меня в сейфе..." – Рассуждал сам с собой Петров, шагая в отдел.

Альбина Ивановна пришла, как обещала, во вторник утром.
- Я, думаю, Вы в курсе, что ваш сосед – Николай Ерёмин находится в больнице с черепно-мозговой травмой? – Спросил её Петров.
- Да... – Ответила она тихо. Лицо её было серьёзное и печальное.
- Вы были в квартире Ерёмина 10 апреля поздно вечером? – Спросил её следователь.
Удальцова молчала и нервно теребила в руках носовой платок. Петров достал из сейфа серёжку, и положил её на стол перед лицом Удальцовой.

- Ваша? – Спросил он.
- Нет! Что у меня у одной такие серёжки? – Ответила она. Такой ответ Петрова не удивил. Он мысленно прорабатывал все возможные варианты ответа.
- В таком случае, у вас нужно будет взять отпечатки пальцев и завести на Вас уголовное дело. Отпечатки пальцев сняты с этой серёжки, с горлышка бутылки, которой был ударен Ерёмин, и их останется только сверить с вашими. - Сказал следователь.

Удальцова молчала. Лицо её было, как каменное.
- Вам лучше добровольно признаться во всём... - Продолжал говорить следователь - Это будет учтено в суде.  Потерпевшему причинён тяжкий вред здоровью, статья серьёзная, вас арестуют сразу же!
- Хорошо, – вдруг тихо сказала она – что рассказывать?
- Когда, с кем Вы были в квартире Ерёмина? Где был Ваш муж, и что там произошло? Расскажите всё!

- Муж приехал с рейса из Волгограда. Он работает на автобазе водителем автобуса. В тот день был сильный туман по трассе. Они еле доехали, приехали поздно. Он был сильно уставший, поел, немного выпил и пошёл спать. Она вдруг замолчала.
- Воды хотите? – Спросил Петров.
- Не надо! Я сейчас... Я убрала со стола, приняла душ, накинула на себя халат и тоже хотела пойти лечь спать, но в дверь тихонько постучали. Это был сосед Ерёмин, который сказал, что меня просят подойти к телефону в его квартире... – Рассказывала она, и вдруг, вновь, опять замолчала.

- И Вы пошли? - С горечью в голосе спросил Петров, уже всё понимая.
- Да. У меня в Саратове мама живёт совсем одна, болеет. Я почему-то сразу подумала о ней. Телефон стоял на тумбочке, а рядом лежала, снятая трубка и издавала частые гудки. Я повернулась к Ерёмину с вопросом, а он сказал, что, наверное, уже трубку положили. Я хотела выйти из квартиры, но он стал меня удерживать, стал предлагать выпить.

Я схватила бутылку с водкой, которая стояла на журнальном столике, и ударила ею его по голове. Он упал, ключи были в дверях. Я открыла дверь и выбежала. Когда я подбежала к своей двери, ключи от его квартиры были у меня в руках, и я их кинула ему под дверь. Она замолчала, а Петров сказал:

- Вы так хорошо и подробно обо всём рассказали, кроме одного, что случилось в квартире Ерёмина? Выходит, вы ударили его по голове лишь только за то, что он Вам предлагал выпить? –Спросил следователь.
- Я рассказала всё! –Резко ответила она.

- Он, обманным путём, заманил Вас в квартиру, чтобы выпить с Вами? При этом дверь запер на ключ. Вы этого не заметили, когда входили? – Спросил Петров.
- Нет. Я быстро прошла в комнату, к телефону, волновалась, думала вдруг, что с матерью случилось.
- Альбина Ивановна, вы добавить ничего не хотите? – Спросил Петров.
- Нет! Я вам всё рассказала.

- Тогда дождёмся экспертизы! – Сказал Петров.
- Какой экспертизы? – Заволновалась она.
- Постельного белья! – Ответил Петров и сразу же пожалел об этом. Ему пришлось долго успокаивать Удальцову. Она была уже в таком состоянии, что вести дальнейший допрос было бессмысленно и жестоко.
- Успокойтесь, и дома всё изложите на бумаге и принесите мне, желательно завтра (сказал ей Петров)

Следователь Петров уже не сомневался, что Удальцова была изнасилована. Но он знал, как изнасилованные женщины, порой, всё отрицают, боясь огласки, особенно если они состояли в браке. Ближе к вечеру позвонил с хирургии Чернов, который оперировал Ерёмина:
- Володя, можешь приходить. Твой подопечный уже вовсю говорит.
- Да? – Удивился Петров.
- Да, там ничего страшного, тяжкого вреда не будет, травма средней тяжести не более.

- Слава богу! – Выдохнул Петров – А как там у него с памятью?
- Амнезия небольшая будет некоторое время, но всё, что было до удара, должен помнить хорошо.
- Спасибо! Я подойду завтра утром! – Сказал следователь.
Желания видеть Ерёмина у следователя Петрова не было никакого,но идти было надо. 

Как только он вошёл к нему в палату, сразу начал с вопроса:
- Как вы получили травму головы?
- Как? Упал! – Ответил Ерёмин.
- Кто был у вас в квартире 10 апреля вечером? С кем водку распивали? – Спросил следователь.

- Да, соседка заходила из седьмой квартиры... – Отвечал Ерёмин.
Петров внутренне пришёл в ярость, от его наглости, усмешки, с которой он произнёс эти слова.
- Вы, преступным путём заманили к себе в квартиру гражданку Удальцову, предварительно спланировав всё, и изнасиловали её! – Сорвался Петров на повышенный тон.

- Не насиловал я её. Всё было добровольно... – С невозмутимым спокойствием говорил Ерёмин.
"Какая мразь! – Думал Петров. Такую мразь он видел не впервые, но каждый раз приходил в бешенное состояние. Чувство глубокой ненависти и отвращения овладевало им, когда он видел этих насильников.

- Есть документальные факты насилия, получены все экспертизы! –  Стал, вдруг, говорить Петров, прекрасно зная, что этого ничего нет. Ведь не было даже заявления от самой Удальцовой об изнасиловании.
- Мой тебе совет – продолжал Петров – признаться во всём, пока её муж тебя не грохнул!

- Да, добровольно всё было! – Опять, было, начал Ерёмин.
- Закрой рот! Если, ещё хоть раз, мне или кому-либо, ты будешь нести эту чушь, пеняй на себя! – Сказал Петров в гневе.
- Вы мне угрожаете? – Изрёк Ерёмин.
- Нет! Я тебя предупреждаю! Ты меня понял? Самый лучший для тебя выход, чтобы спасти собственную шкуру, это спрятаться в тюрьме. Как только тебя выпишут, ты будешь сразу арестован. Я завтра же подпишу у прокурора ордер на твой арест! – Раскипятился Петров и вышел.

Петров хорошо понимал, что этого ничего нельзя сделать, пока не будет заведено уголовное дело об изнасиловании на Ерёмина, а чтобы завести дело, нужно заявление от Удальцовой, которого у него не было. В отдел он пришёл мрачный. Тотчас к нему зашёл оперуполномоченный Жора.

- Володя, - сказал он – пробили мы по всем каналам Ерёмина. Он был судим в Волжском. Досье там на него «хорошенькое». Квартира здесь ему досталась от матери, которая умерла два года назад.
- Да, я почему-то так и думал, что он был судим. – Сказал Петров – Жора, собирай о нём все материалы и сразу ко мне.
Петров стал понемногу успокаиваться. К вечеру в кабинет вошла Удальцова.

- Я не поздно? – Спросила она и положила на стол исписанные листы бумаги.
- Нет, нормально! – Ответил следователь и стал бегло читать написанное, но очень быстро всё отложил.
- То, что Вы написали и подали мне сейчас,этим самым Вы подписали себе приговор. По этой писанине, Вы уж извините меня, за такое слово, но выходит, что Вы причинили вред здоровью человеку, ударив его бутылкой по голове, только за то, что он Вам предлагал с ним выпить?

Вы оставили его в опасности, которая могла повлечь за собой гибель человека, то есть смерть, не оказание помощи и так далее. Всё перечисленное – это статьи уголовного кодекса, по которым Вас должны будут осудить. Я даже не нашёл здесь причины хотя бы к самообороне. А ведь он Вас изнасиловал! Как Ваша серёжка оказалась в постели Ерёмина? Почему Вы не пишите об этом? Вы хотите, чтобы преступник ходил и ухмылялся на свободе, а Вы бы сидели в тюрьме?
Удальцова заплакала.

- Что я скажу мужу, если признаюсь? Он ведь прибьёт эту сволочь и сядет из-за меня в тюрьму... – Говорила Удальцова рыдая.
- Давайте всё по порядку! Во-первых, не нужно себя ни в чём винить. Во-вторых, Вам нужно срочно написать заявление об изнасиловании, которое надо зарегистрировать в дежурной части, и по которому будет заведено уголовное дело на Ерёмина. Как только будет заведено дело, последует сразу его арест, вашему мужу его будет уже не достать. Садитесь и пишите заявление! – Убеждал её следователь.

Удальцова придвинулась к столу и стала писать заявление. "Господи! - Подумал Петров – Слава богу!"
- Альбина Ивановна, - опять осторожно спросил Петров Удальцову – где Ваши вещи, в которых Вы были в квартире Ерёмина?
- Да там всё порвано... (ответила она)
У Петрова от радости, чуть не выскочило слово "отлично".

- Эти вещи нужно срочно принести ко мне, надеюсь, Вы ничего не стирали? (спросил Петров)
- Нет! Я сразу пошла в ванную, всё с себя сняла, положила в пакет и спрятала в нише. Положить в мусорное ведро побоялась, что муж увидит. Думала вынесу потом и выкину, а потом обнаружила, что нет серёжки, а потом в понедельник Вы пришли и я подумала…

Она замолчала.
- Правильно подумали! – Сказал Петров. – Скажите, всё это время, пока Вы находились в квартире Ерёмина, Ваш муж спал?
- Да. Я ведь даже поэтому шум не поднимала, на помощь не звала, боялась, что муж может проснуться. Ведь почему я поверила Ерёмину? Зимой нам меняли неисправный телефон, и мама не могла дозвониться до нас, и через справочник вышла на него.

Он приглашал также меня к телефону, и я поговорила с матерью, и всё было нормально. Я даже подумать не могла, что вот так можно…
-Успокойтесь, я соберу все доказательства. Судебное заседание можно провести закрытым. В таких делах суд, прокуратура идут навстречу, но преступник должен быть наказан. Статья серьёзная, к тому же он судим, так что срок ему гарантирован хороший...

Удальцова понемногу успокаивалась, но Петров хорошо понимал, что ей ещё предстоит выдержать: очную ставку, реконструкцию произошедшего в квартире Ерёмина, сам суд, а самое главное, чтобы всё правильно понял её муж.
- Куда нести заявление? – Спросила она.
- Оставьте! Я всё зарегистрирую сам. Вы только, пожалуйста, принесите мне завтра утром ваши вещи.
- Хорошо!- Сказала она и направилась к выходу.

- Постойте! – Вскрикнул Петров и стал доставать из сейфа серёжку.
- Возьмите! Только потом напишите мне расписку, что получили её, так как она в протокол занесена, как изъятая при осмотре квартиры Ерёмина.
- Спасибо! – Обрадовалась Удальцова – А то муж замучил меня вопросами: где серёжки, почему сняла и прочее. Это ведь его подарок.
- Серёжки у Вас очень красивые, забирайте и носите! Они Вам очень идут! – Сказал Удальцовой Петров.