Буддистский монастырь в Койосане

«… В Японии начиная с V в. строились буддийские храмы, принадлежавшие различным сектам. Эти храмы сами по себе становились произведениями зодчества и центрами многих искусств — архитектуры, садово-паркового искусства, скульптуры, живописи, каллиграфии, декоративно-прикладного искусства. Храмы и монастыри были тем местом, где человек укрывался от мирской суеты и мог бы предаваться возвышенным размышлениям и созерцанию. Создавать определенный психологический настрой и были призваны произведения буддийского искусства. Само место для храма выбиралось по строгим законам геомантии: во-первых, оно должно было быть средоточием «благоприятных» сил, во-вторых — защищать город (или резиденцию императора, сегуна или даймё— владетельного князя) от «неблагоприятных» потусторонних демонических воздействий. Буддийские храмы, открытые для обозрения, служили украшением местности; их высокие многоярусные крыши органично вписывались в рельеф, гармонично сочетаясь с окружающим пейзажем. Храмовый ансамбль с окружающим его садом, где весной цвели бело-розовые сакуры, летом — пышные цветы, осенью — алели клены, а зимой все было подернуто сверкающим инеем, оказывал на сознание посетителей неизгладимое впечатление, словно они воочию лицезрели небесную страну Сукхавати, «Чистую Землю» Будды Амиды, одного из главных персонажей буддийского культа…»


…Во время путешествий, первые впечатления всегда самые сильные.
После канатного подъёмника на гору Койосан, на автобусе доехали до поселения и сошли на перекрёстке.
И тут, были поражены, рядами стоящих вдоль улицы храмов - монастырей. Мы будем жить в монастыре Хонгакуин, который увидели сразу, как сошли с автобуса.
Поселение стоит на вершине горного хребта, в густом старом лесу. Гостевой дом монастыря, расположен позади закрытого воротами и каменной стеной, двора.
В приёмной нас встретила женщина, объяснила где, что находится в доме и показала нам нашу «келью», с окнами выходящими в небольшой японский садик с прудом и плавающими в нем крупными разноцветными карпами.
Все в монастыре хрустально чисто и отдельные тапочки есть даже в туалете. Женщина объяснила нам, что если мы ходим участвовать в утренней службе, то надо уже в шесть часов утра быть в молельном зале…

В нашей комнате, традиционно по-японски нет ничего лишнего - на полу татами и два кресла без ножек рядом с низким обеденным столиком. Футоны-матрацы расстилаются только на ночь, широкое окно задернуто кружевной занавеской, свою обувь оставляем на полках в прихожей и у нас у каждого свои тапочки для дома…
В шкафу – японские халаты-кимоно запахивающиеся и подвязываемые поясом на талии. Я сразу примерил и стал похож на самурая - пенсионера.
После размещения под дружные охи и ахи – «мы в буддистском монастыре» – вышли на улицу и пошли в центр Койосана, знакомиться с окрестностями.

 Соседние монастыри, тоже прячутся за высокими воротами, но с улицы видны чудные монастырские садики и старые деревья, стоящие здесь уже несколько сотен лет.
Выйдя из своего «темпла», мы пошли вдоль широкой улицы в центр посёлка и найдя информационный центр, взяли там карту поселения, по которой в дальнейшем и передвигались, знакомясь с комплексом храмов.
В центре Койосана довольно людно и в основном встречаем туристов – европейцев.
Купили билеты на посещение храмов и пошли в ближайший.
В первом же храме, увидели просторные церемониальные залы, похожие на зал для приёмов в киотском замке Сегунов.
Сад камней, как и везде был великолепен.
Здесь, мы впервые увидели монастырскую кухню с котлами для еды и печами, рядом с которыми хранились дрова в поленницах.
В английских замках, посещение кухонь входит в экскурсию, а здесь мы впервые столкнулись с бытовой стороной храмовой жизни!

В аннотации на английском было написано, что монах Кукай, тысячу двести лет назад, нашёл это место странствуя по стране и основал здесь первые монастыри для буддистов-эзотериков.
В Японии, монахи, как в России, в Европе или Латинской Америке, искали и находили красивые, удобные и малопосещаемые места и основывали там монастыри - в Японии, таким местом оказалась гора Койосан.
Со временем, сюда, со всей страны устремили монахи и построили здесь свои монастыри – убежища от суеты жизни.
Вокруг чудная дикая природа, нежаркий климат, густые хвойные леса японского кедра, из которого и стали делать первые монастыри. Со временем здесь сформировался национальный центр буддизма, связанный с древними столицами Японии: Нарой и Киото.

Сегодня здесь стоит комплекс монастырей, куда как в Мекку едут паломники и туристы со всего света. Условия тут конечно аскетические, - комната стоит около пятидесяти фунтов за ночь, что довольно дорого, даже для Англии.
Но пребывание здесь и знакомство с монастырями и жизнью буддистских монахов того стоит - живя здесь, начинаешь понимать и проникаться духом буддистского учения и монастырской жизни. Хотя три дня – это конечно мало чтобы привыкнуть и оценить тишину и многозначительность ритуалов и законов монашеской жизни.

В первый день в Койосане, пошли по правой стороне главной улицы поселения и увидели множество красивейших древних храмов и пагод. Среди них есть совсем скромные, окрашенные в красный цвет. Есть небольшие строения-часовни и колокольни. Есть большие храмы, реставрированные около ста лет назад. Но есть, совсем недавно реставрированные, замечательно красивые и чистые. Ещё тут много деревянных и каменных столбов с вырезанными на них непонятными нам иероглифами.
Есть и большой пруд называемый Лотосовым, выкопанный уже ближе к окраине Койосана - в этом пруду, раньше, действительно росли лотосы, но потом они стали гнить и их убрали.
Однако, самое замечательное, что эти храмы и часовни стоят в первозданном старом мощном лесу, где есть высокие деревья в несколько обхватов и возрастом до четырёхсот лет!
В храме Конгобуджи, мы видели срез дерева толщиной три метра в диаметре. Срез покрыт плотным прозрачным лаком и видны все годовые кольца - кажется, что ему было не меньше тысячи лет!

Ходили по Койосану более трёх часов и часам к шести, на окрестности опустились тихие сумерки, а монастыри закрыли свои громадные ворота. Откуда-то из скрытых в зарослях дальних рощ ашрамов, раздались, мелодичные голоса монашеских хоров поющих молитвы и славящих несравненного, мудрейшего Будду и его земные воплощения!
Уже в темноте, пришли в свой монастырь, переоделись в японские кимоно и вскоре нам принесли ужин.
Еду принёс монах, почти мальчик, который робко стучал в ширмы входа, а войдя кланялся припадая одним коленом к полу и складывая руки перед грудью в приветствии.
Он знает только несколько слов по-английски и не понимая наших слов, кланяется и смущенно улыбается. Еду он принёс на шести лакированных столиках-подносах, вставляющихся один поверх другого, по три подноса на человека...
Тут были чашки, чашечки и блюдца с разнообразными, вовсе нам незнакомыми вегетарианскими блюдами. Я узнал только одно блюдо – суп мисо.
Всего мы насчитали восемь разных блюд, иногда с виду самых экзотических! Запомнились овощи в тесте, виноград с вынутыми косточками и попробовав все, мы стали гадать - из чего сделана остальная еда и как её есть?!
Я совсем плохо справляюсь с палочками для еды и у Су в сумочке нашлась пластмассовая вилка, которая меня очень выручила! Сервировка была японская, чашки и чашечки иногда с крышками…

Мы посмеиваясь стали есть все по очереди с первого подноса, потом со второго, а потом уже десерт с третьего. Случился и небольшой казус – мы сначала накладывали варёный горячий рис из большой чашки в маленькие – чайные.
Уже в конце ужина, тоскуя, я вспомнил вчерашний нормальный вечерний чай с мёдом и плюшками. Но известно, что в чужой монастырь со своими диетами не ходят, в конце концов я смирился и стал смаковать диковинные блюда.
Ели мы сидя на подобии стула без ножек, с красивой плоской подушкой на сиденье, но со спинкой и мне приходилось вытягивать ноги по сторонам от низкого столика. Было не очень удобно но я постепенно привык и перестал охать и ахать от неудобной позы. А японцы, молодые и старые за такими столиками сидят на коленях и вполне удобно себя чувствуют!

Чуть не забыл: через окна в комнате и в коридоре, видны участки дзенского сада с камнями, мхами и деревцами-бансай. Однако, выйти в сад невозможно и я любовался им через стекло, сожалея о том, что нельзя посидеть в этом благолепном покое!
После ужина, по звонку пришёл тот же монашек и забрал посуду, перед этим расстелив футон - матрасик на полу, «изголовьем к востоку».
Длинный день с переездами и осмотром храмов, заканчивался!
Я уже привык спать на током футоне на полу и потому, спал хорошо.

Проснулись по будильнику, в половине шестого. Пока помылись и оделись в цивильное сбросив пестрые кимоно, зазвонил храмовый колокол призывающий к молитве.
Зевая, пошли в молельный зал – небольшую комнату с алтарём и статуей сидящего Будды, перед которым сидел на коленях настоятель храма, в присутствии ещё двух монахов.
Войдя в комнату, где в полумраке горели свечи и светильники с яркими абажурами, мы с женой сели на стулья стоящие у стены, а остальные гости – уселись поджав под себя ноги на полу, на циновках…

Молитва началась после удара в котёл с толстыми стенками стоящего на алтаре и настоятель, сидя лицом к Будде и спиной к нам, по этому сигналу запел заунывные стихи, часто повторяя слово «ом»!
Потом в унисон запел и второй монах с модуляциями и переливами, от которых внутри все стало настраиваться и согласовываться.
Потом, закончив «настрой всех органов», настоятель стал читать молитвы на японском, каждый раз по окончанию очередного стиха, ударяя по маленькому колоколу…
Я сидел расслабившись и думал о том, что все религии, закрепляя учение учителей - будь то Будда, Иисус или пророк Мохаммед - придумывали торжественные ритуалы для последователей их учений, через которые пропагандировали новые идеи, доводя их до сознания сторонников в сакрализованном, через ритуалы, виде.

Так и в буддизме, ритуал стал проводником учения! Мелькнула мысль, что можно попробовать написать повесть о жизни и учении Будды, исходя из того опыта, который будет здесь приобретён…
Ближе к концу службы, второй монах, жестом пригласил гостей стать участниками службы, а потом сам встал на колени перед алтарём, взял щепоть ладана из чаши и посыпал на тлеющий огонёк, горящий в другой золотой чаше!
Вслед за остальными приглашёнными, я все сделал так же и почувствовал себя приобщённым к сообществу буддистов!
Внутри, по духу, я таковым и был в молодости, когда увлекался индийскими спиритуалистами-учителями. Это был примитивный буддизм неофита и непосвящённого, но я читал много разных книг по буддизму и о Будде.
Конечно, больше меня интересовала Йога и возможность овладеть сверх способностями, но уже много позже я понял, что главное в учении Будды Гаутамы состоит в том, чтобы отвлечь человека от суеты жизни, называемой по-индийски «майя». А сверх способности, часто только мешают нам отрекаться о суетливой и тщеславной жизни-майи.

Смысл учения Будды заключён в том, что преодолевая путь страдания, мы должны избавится от последствий судьбы и стать подобными богам!
Вюности, жизнь часто бывала мне противна, хотя больших страданий я не испытывал и все-таки, пытался найти оправдание и успокоение в ней!
Да и счастья – цели человека освободившегося от череды перерождений, я не испытывал, хотя хотел быть счастливым.
Поэтому я и увлёкся буддизмом, понимая его как «лекарство» от негатива и неудовлетворённости жизнью!
Со временем, я отошёл от этого экзотического увлечения – надо было проживать и переживать подлинную, отнюдь не монастырскую жизнь.
Тут мне помогло трезвое христианство – ведь я был крещённый в детстве, а со временем стал понимать плодотворность, красоту страдания и вместе - красоту этого «яростного мира»!

…Служба продолжалась около часа и возвратившись в свою «келью», мы увидели, что футоны убраны, а на столике стоит завтрак на двух подносах, а на третьем стоял горячий рис в чаше и чайник с зелёным чаем.
Завтрак состоял из разного рода семян и растений, но с рисом и с «мисо». Правда не было ничего сладкого и это меня немного огорчило.
Равнодушно прожевав все принесённое, запил все зелёным чаем, а потом сел за столик у окна писать дневник - я помнил, что впереди у нас было три интересных дня в этом монастыре.
После завтрака, пошли в музей буддизма в Койосане. Статуи королей Зла страшны и агрессивны и это показалось мне странным - как призывающий к терпимости буддизм эволюционировал в сторону устрашающих демонов и глядя на них, я спрашивал об этом сам себя?
Здесь, даже король Знания пугает - может быть потому, что ещё древний Соломон в своих притчах говорил, что «многие знания – многие печали!»

Шингон – буддизм - эзотерическая ветвь дзен буддизма, будит во мне многие вопросы, на которые трудно ответить, а после нескольких часов проведённых в музее, возникло ещё больше вопросов, на которые экспозиция и экспонаты не смогли ответить удовлетворительно!
После музея, обсуждая увиденное пошли обедать и поели: я жареное мясо с разного вида соусами, а Су – шримпс, то есть креветки с овощами.
Потом, осматривали мавзолей Токугавы и его сына – первого Сегуна из семейства Токугавы. Мавзолей стоит на краю поселения, его реставрируют и потому, внутрь никого не пускают.
После мавзолея пошли смотреть городские ворота Койосана - города монастырей, монахов и кладбищ…

Ворота сделаны из дерева и поражают воображение своими размерами.
Выйдя за ворота, увидели перед собой вплоть до горизонта, горные вершины покрытые густыми лесами. За дорогой, сразу начинается лесистый склон, ведущий в глубокую долину - вид открывается замечательный ещё и из-за таинственных шапок тумана, окружающих горные пики и сползающих в долины…
Дороги здесь, сделаны в основном совсем недавно и потому, всё блестит и ехать по ним одно удовольствие. Машинки в основном небольшие и с фургончиком, где можно перевозить разные грузы. Но и этих «фургончиков» не так много и поэтому городок тихий, можно сказать пешеходный.
В Койосане около пятидесяти храмов и монастырей, не говоря уже о знаменитом древнем кладбище, но мы пока осмотрели не более десятой части храмов…

Позже, спустившись назад в город, пошли на службу в Информационный центр, где проводили службу два священника в темном, почти пустом зале. Монотонное пение этой службы - «приобщения к буддизму», да ещё в полутёмном помещении, ввергли меня в «ступор»: слушая и стараясь понять смысл слов незнакомой речи, я отключился от действительности и кажется, мир вокруг перестал существовать и я слышал только голоса, которые в начале пели, а потом стали рассказывать о жизни Будды и местного святого Кукая.
Потом, монахи вышли из алтаря и мы получили из рук одного из них сертификаты о том, что прошли «курс молодого буддиста».
Когда мы вышли из этого центра, было уже почти пять часов вечера, но мы решили дойти и посмотреть знаменитое кладбище Койосана.
Кладбище это действительно удивительно большое, древнее и расположено в лесу с огромными старыми деревьями по сторонам.
Таких больших деревьев, такой высоты и мощи мы не видели нигде, кроме как в американском Йосемити с его гигантскими секвойями, кажется пришедшими на землю ещё в доисторические времена. И от этого кладбищенского леса, тоже возникло ощущение вечности – всё вокруг к этому распологало.

Вдруг начался дождик и мы, решив продолжить осмотр в следующий раз, поспешили домой.
Перед ужинов, я сходил купаться в «онсен» - небольшой мелкий бассейн с горячей водой из минеральных источников. Перед погружением в онсен, все мылись под душем, а потом долго сидели в бассейне потея и наслаждаясь расслабленностью и покоем.
Я вспомнил горячие радоновые источники в Сибири, на БАМе, куда я ходил каждый день и зимой и летом. Я работал тогда техником на сейсмостанции и жил в деревянной избушке, на берегу речки Кавокты, неподалёку от этих природных источников - чем вам не келья? Может быть с той поры я часто задумывался об уходе в монастырь!
Тогда я был спокоен и здоров, часто жил в избушке один, почти как монах-отшельник, выправляя работу за двоих. Кругом стояла дремучая тайга, из которой раньше, на источники приходили лоси, олени и медведи.
Но это было до того, как в тайгу на вертолётах залетели первые строители БАМа.
Первым делом, эти молодые энтузиасты выкопали землянки в склоне, а на источниках сделали баню, где мылись и грелись после тяжёлой работы.
Те времена я вспоминаю с грустью и тихим сожаление, что такое уже никогда не повторится - ни в моей жизни, ни в жизни страны.
Байкало-Амурскую Магистраль, тогда называли стройкой века и молодые энтузиасты собиралась туда со всего Союза!

…После онсена, снова был экзотический ужин и снова мы, уже без вчерашних смешков и улыбок ели «типичную пищу буддистского монаха»…
Назавтра, проснулись в пять тридцать и пошли на службу.
Как обычно на новом месте спал плохо, ворочался и потел под тонким одеялом - элемент завораживающей новизны постепенно исчез и появились мысли о похожести всех больших религий.
Вспомнился афоризм Тертуллиана: «Каждая человеческая душа – христианка!» Но в Азии и в Японии в частности, могут говорить, что «каждая душа – это буддистская душа», а в арабских странах, с такой же уверенностью могут утверждать, что душа – «мусульманка».
Можно предположить, что особенности религиозного сознания определяются особенностями национального характера, личным темпераментом и даже географическими и природными условиями.
Трудно представить себе, чтобы швед или русский - представители северных народов - беззаботно уверовали в неистового Мохаммеда, а жители знойной пустыни – арабы, уверовали бы в христианское учение непротивления злу насилием!
Наверное поэтому, даже в больших религиях идет постоянное разделение на секты и направления – ведь люди разные и понимание святости и даже добрых дел без которых «вера мертва», тоже разное.
В христианстве есть католицизм, православие и протестантизм, а ещё множество сект с национальными оттенками.
Нечто похожее происходило и происходит с буддизмом, и с исламом…

Направления буддизма, тоже в большей мере разделяются национальными или этническими границами и характером народов.
Одно становится ясно, на примере развалившегося атеистического государства СССР, что для своей души, для своего разума, человеку нужно иметь какую-то большую цель, осенённую великими авторитетами религиозных подвижников, поклоняющихся Богу или Богам...
На мой взгляд, именно поэтому религия стала тем общеупотребимым, общественным регулятором, который позволяет людям, сообществам и государствам жить по законам общежития, несоблюдение которых строго карается не только гражданскими законами выросшими из религиозных табу, но из многовекового опыта самой жизни!

В буддизме, как ни странно, при его корневом отрицании обыденной жизни как некоей иллюзии, элемент красоты, эстетики занимает высокое место в шкале ценностей. Горящие ярким огнём свечи, золото сосудов и украшений, резьба по дереву и камню, искусно сделанные статуи – все это служит для привлечения верующих в храмы.
Таким образов, в храмовых службах забывается, пусть на время службы, об отречении от жизни как страдания!
Таким образом, происходит переход от эзотерики, для сугубо посвященных, к обыденному восприятию неофитов, превращение высокой «теории» в жесткий реализм практики. И такие процессы, присущи всем основным религиям мира!

И ещё одна мысль - при посещении мавзолея Токугавы я подумал о мавзолее Ленина в Москве - рано или поздно, прах Ильича надо будет сжечь, но и оставить его в мавзолее.
В Париже есть усыпальница героя французского народа Бонапарта, есть нечто похожее на мавзолей, по величественным масштабам и святости содержимого, и в Америке, и в Вашингтоне.
Это «современные алтари» для верующих в американскую мечту, созданные по древнегреческим образцам монументы, для увековечивании памяти президента Абрахама Линкольна.
Наверное нужно оставить и мавзолей Ленина и Сталина, убрав тела и оставив прах, как памятники великих перемен и великих побед Советской России!

…Назавтра, снова пошли на кладбище и любовались на величественные могилы, сделанные несколько столетий назад, и восхищались громадностью и несокрушимой древностью деревьев, которым «отроду» уже несколько сотен лет!
На кладбище есть пышный мавзолей Кукаю, тому самому «апостолу» Будды, который стал основателем буддизма в Японии и основал Койосан.
Есть совсем незаметная, сделанная недавно «ступа», в которой хранятся частицы мощей Будды. И здесь, почти никогда не бывает паломников, в отличии от мавзолея Кобо Даиши – это второе имя Кукая, где, испуская ароматный дым, сутками горят свечи и толкутся тысячи поклонников этого буддистского святого.

Кладбищенская роща японских кедров стоит особого описания. Тут растут гиганты у основания в три метра диаметром и высотой около пятидесяти метров. Возраст деревьев от двухсот до шестисот лет и всего таких кедров здесь, около тысячи трёхсот…
Говорят, что это кладбище основал сам Кукай, почти тысячу двести лет назад.
…Сидя напротив мавзолея Кобо Даиши, я думал, что простой народ, часто верует не в Иисуса Христа, не в Мохаммеда или Будду, а в его адептов - «переводчиков» творчества основателей религий на общеупотребимый и усреднённый язык символов и образов.
Так и в Японии, верят больше Кукаю и почестей ему воздают намного больше и цитируют чаще, чем самого Будду.
Этот феномен заметен и в России, где вера в «святых», иногда затмевает веру в Мессию. Часто, даже поклонение местному иерарху становится ближе верующим, чем поклонения Иисусу Христу.
Тут конечно присутствует момент профанации веры и приспособление её к современным нравам царящим в обществе!

Уходя от ступы с мощами Будды, я думал обо всем этом и настолько отвлекся, что выходя на дорожку, где был высокий порожек, упал прямо в лужу и намочил одежду. Потом, я шёл и ругал себя вслух за рассеянность, которая иногда становится оборотной стороной сосредоточенности!

Здесь, уже второй день идёт дождик и температура около двадцати градусов и это хорошо - в Токио было жарко, в Киото было жарко, а здесь - божья благодать и мне становится понятно, почему Кукай выбрал для монастыря именно эти горные кряжи.
Хотя легенда гласит, что он, ещё учась монастырской жизни в Китае, бросил ваджру – символ доблести и силы в сторону Японии, а после приезда разыскивая нашел её в Койосане!
И кажется не зря «ваджра» упала именно сюда!

…Прямо с кладбища, по узкой тропинке, перейдя невысокий лесистый гребень, оказались в соседней долине, на современном кладбище и идя дальше, вошли в лес. Тут я нашёл несколько изумительно красивый и чистых грибов - маслят. Была бы возможность их приготовить, я бы набрал их на настоящую жарёху.
Вспомнился большой белый гриб, который я нашел в Киото, когда после посещения Золотого храма, мы шли по дороге вдоль крутого склона, закреплённого каменной подпорной стенкой и я, увидев на обочине гриб, долго любовался им.
В лесу повсюду были пешеходные дорожки сделанные руками людей, с ступеньками на особо крутых склонах. Подумалось, что японцы заботятся не только о чистоте, но ещё и о удобстве гуляющих по лесу.
Мы пробыли в лесу около часа и вдруг, из долины пришёл влажный туман и закрыл все горизонты…

А мне вспомнился Крым и мой поход от окраин Ялты вверх, к уровню крымского плоскогорья - яйлы.
Тогда я чуть не погиб, когда поднявшись до белых известняковых обрывов, минуя скальные кручи и даже водопады, ни разу не оглянулся назад!
Я лез и лез вверх жалея, что на мне обычные городские башмаки сильно скользящие на кручах.
На границе со скальными обрывами, закрывающими подъём на яйлу, я всё-таки оглянулся, посмотрел вниз и обомлел.
Сзади, вслед за мной поднимался туман и уже закрыл все детали склона, по которому мне предстояло спускаться. Я долго стоял и решал, что же делать – ждать пока туман рассеется значило ночёвку прямо здесь на склоне, а спускаться в тумане было смертельно опасно!
Но каким-то образом я запомнил мой путь наверх и спускаясь, старался его повторить - мне это удалось, хотя из тумана, иногда совсем близко, слышался звук падающих водопадами ручейков, рушившихся с многометровых скальных уступов!
Когда я спустился на берег к морю и вышел наконец из полосы тумана, то перекрестился, и поблагодарил Бога за своё спасение!

…И тут, тоже случилось нечто похожее и пройдя в тумане несколько километров, мы вышли к дороге, а через час уже были в Койосане…

…Восемнадцатое сентября, мы провели последний день в этом святом месте. Нас уже влекут новые места, но религиозный, пусть и небольшой опыт, полученный от путешествия сюда, размышления над увиденным и прочитанным, надеюсь помогут мне написать книгу о Будде, а точнее о метаморфозах и опыте жизни Принца Сакиа Муни – названного Просветлённым…

Утром проснулись рано и пошли на службу.
Служил один монах и впечатление от увиденного намного менее сильное, чем в первый день.
Сегодня на службе присутствовало тринадцать паломников. Я жалел, что не знаю японского языка и не могу подпевать монаху во время службы, тем самым активно участвуя в ней - в вере, очень важно быть участником ритуалов, а не свидетелем или просто зрителем!

…Утром, около десяти часов утра, поклонившись настоятелю храма мы уехали из Койосана и через череду пересадок, вновь оказались в Киото, древней столице Японии…

                2015 год. Лондон. Владимир Кабаков


Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте «Русский Альбион»: http://www.russian-albion.com или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина".