Бессмысленная жертва. Полуфантастика

Семья Анны умирала.

Состояние больной ухудшалось с каждым днем.
Но Анна решила бороться до конца и сдаваться не собиралась. Она упрямо дежурила в больнице.

Вот и сегодня она сидела и смотрела в окно. Там, за приоткрытой рамой зеленело и пело лето.
"Уже лето", - тоскливо подумала Анна. Потом повернулась к кровати:
- Ну, что же ты? - с мольбой и досадой в голосе она обратилась к тому, что было обмотано проводами и трубочками, и  вряд ли её слышало. - Ну, давай, может, что-то ещё попробуем, а? Давай я детей позову?

Семья слабо дернулась среди проводков.

Анна засуетилась от новой мысли.
"Надо позвать детей", - прошептала  она с большей уверенностью.
Тихо оделась и торопливо вышла из палаты, плотно притворив дверь.

Через какое-то время вернулась.
За ней гуськом шли дети. Тихо. Настороженно. Робко оглядываясь на длинный коридор и унылые зеленоватые стены. Они нерешительно встали поодаль у двери и взглянули на мать.
Анна на секунду замялась. Потом твёрдо произнесла:
- Скажите Семье, что она нам нужна. Что без неё нам будет плохо. И вам. И нам всем.
 
Дети уставились в пол и, сбиваясь и подталкивая друг друга локтями, начали негромко повторять :
- Нам будет плохо. Нам всем будет плохо... Нам будет ооочень плооохо..
Дети сбились с текста и зашмыгали носами.
Девочка затравленно подняла заплаканные глаза на то, что виднелось на подушках... Потом перевела взгляд на мать и спросила совсем не то, что та могла ожидать:
- Мам, а папа? Папа где?
Анна закусила губу...

Растерянно вздохнула, но собралась и  строго взглянула на дочь. Потом обняла девочку за плечи, тихонько подтолкнула её и мальчика к двери и вышла следом.
Дети побрели по коридору к выходу. Она вывела их на улицу, посадила в подошедшее такси и медленно вернувшись в палату, села на прежнее место.

Что можно сделать ещё?

Она тихонько постукивала ногтями по больничной тумбочке…
Жить без Семьи? Как? Как это вообще возможно?!
От этой мысли Анна вздрогнула.
Она не могла себе представить жизни без Семьи.

- Ну, живи же, живи!  - с отчаяньем прошептала она.

Но не смогла противиться подступившей дремоте и, как сидела на стуле, так и уснула, ткнувшись головой в угол матраса.
Спалось ей неспокойно.
Снилось, что опутанное трубочками тело Семьи мучительно эти трубочки пыталось отцепить, потом отцепляло, освобождалось и улетало в солнечное открытое окно. А Анна бросалась следом, впивалась в подоконник и кричала: "Семья! Не уходи! Не улетай! Я не смогу без тебя!" А прозрачный силуэт улыбался и растворялся в тонких перистых облаках.

Анна вздрогнула и открыла глаза.

Вечерело. В палате стало сумеречно и немного зябко.  Попиликивал монитор, по которому равномерно пробегали зеленоватые зигзаги, отсчитывающие пульс. Плим. Плим. Плим…
Семья продолжала жить.
Или продолжала делать вид, что живёт.

Да, это тело  давно жило, исключительно благодаря усилиям Анны. Сплетению ее сил, желаний, воли. Плим. Плим… А как ещё?
Иначе  Анна и помыслить не могла.
Или могла?

Незаметно она снова уплыла  в сон.
И снова оказалась у того же окна, всё так же вцепившись в подоконник.
Только в облаках уже никого не было.

Она не посожалела почему-то об этом, одним махом выпрыгнула на улицу и вдруг оказалась на острове с белым песком. Сказочно белым, как бывает на картинках в журнале. Она пошла по этому песку, потом остановилась, сняла парео и зашла в теплую, почти горячую у берега воду. Постояла, недоверчиво оглядывая яркую красоту, неуклюже, пяткой взбурлила ракушки  на дне, шагнула глубже и медленно погрузилась  как в парное молоко. Нырнула, сделала круг над коралламами  и стала неторопливо подниматься на поверхность.

Вынырнув, вдруг краем глаза заметила движение на небе. Напрягла зрение. Бестелесный знакомый контур Семьи помахал ей рукой и улыбнулся. В ушах , нет, не в ушах, а где-то внутри, прямо в теле, ясно прозвучало: «Счастлива? ». Анна  помотала головой, чтобы вытряхнуть воду, попавшую в уши и… проснулась. Огляделась.Потерла затекшую щеку.

Было почти темно.
Она напряженно всмотрелась  в датчики.
Монитор продолжал светится зеленоватыми хвостиками линий и  плимкать. Плим. Плим. Плим.

Значит, все пока идет хорошо.
Но это надо поддерживать.
Иначе, как же будет продолжаться их всех жизнь без Семьи?

Анна встала, поправила подушки, потянулась,достала мобильник и вышла в коридор, налив по пути себе чаю.
Потом вернулась. Села.

И тут снова накатила тревога.
Анна нервно встала, прошлась по палате, потрогала проводки. Заглянула под кровать. Зачем-то открыла тумбочку. Закрыла ее. 
Беспокойство не отпускало.

Надо бы поспать нормально, решила Анна и стала устраиваться на узкой кушетке.
Мысли снова вернулись к детям. Потом к мужу.
И как он так может? Анна возмущенно ворочалась.
Странно он себя вел все это время.
Она тут сидит и сидит у постели…
Приводит детей,  теребит врачей, контролирует процесс, а он все время где-то исчезает.  Говорит, что новый проект. Неужели ему все равно, как сложится их семейное будущее!?

Анна взглянула на часы. Два.
Надо спать. Плим. Плим. Плим. Попискивал аппарат. Тело Семьи тихо и принужденно дышало.

Плим. Плим. Плим. Но это не аппарат.
Это другой звук. Похожий на скрип несмазанного колёсика.
Анна снова шла по белому песку. Нет. Это не песок, это, похоже, снег. И на ногах у неё тёплые сапожки, отороченные мехом. Навстречу ей бегут дети и идет муж, катя перед собой поскрипывающую коляску. Плим. Плим. Плим.

От неожиданности Анна с ловкость кошки отскочила за толстое дерево у края дорожки, внимательно пригляделась и остолбенела:
Дети выглядели гораздо более взрослыми, муж подозрительно раздобревшим, а сзади их догоняли молодая разрумянившаяся женщина и бодро семенящий малыш с красной лопаткой в руке.

Анна вжалась в дерево и почувствовала, что у неё начинает ломить виски и обмякают ноги.  Кто это?!

Она помотала головой, пытаясь совладать с резко подступившей болью. Но не смогла. Осела на снег прямо у дерева, беспомощно оглядываясь вокруг.

И вдруг над ней опять возник знакомый бестелесный контур Семьи. А внутри неё, в теле, прозвучало: "Отпусти!"

Тем временем вся компания давно ушла далеко вперёд. И только коляска поскрипывала в глубине парка: Плим. Плим. Плим...

"Кого?" -  хотела спросить Анна, но только застонала, потому что проснувшись не смогла разогнуть затекшую на неудобной кушетке руку. 

Плим. Плим. Пел монитор. Тела Семьи ей видно не было. Анна тревожно приподнялась на локте. Уф. На месте! Но такое.... Бестелесное...
"Бестелесное тело. Немасляное масло", - подумала она.

Отпустить?
-   Я не могу, - сказала она устало в пустоту. И тяжело вздохнула. - Я не могу тебя отпустить. Ты моя любимая Семья . Я хочу, чтобы ты жила. И буду за тебя бороться.  Неважно, хочешь ты того или нет. Я слишком тебя люблю и не смогу без тебя... Как этот...
Она осеклась.

Потому что в палату бесшумно вошла молодая румяная женщина из сна. Подошла к кровати, сосредоточенно  осмотрела датчики и провода вокруг тела.  Поглядела на Анну спокойно, без малейшей агрессии или неприязни. Потом  убеждённо сообщила:
- Они ждут. Дети. Наши. Больше медлить нельзя.

Повернулась к кровати и твёрдой рукой выдернула из розетки аппарат.
Плим - скрипнул он. Экран погас.
Анна вскрикнула.
А женщина ещё раз посмотрела ей в глаза и твёрдо произнесла:
- Ты свободна.  Спасибо тебе. Огромное.

Анна вскрикнула и проснулась, дрожа всем телом. Прыжком кинулась к кровати.
Там всё было спокойно.
Датчики исправно светились и пиликали. Плим. Плим. Плим.

В коридоре тем временем уже слышались суетливые шаги и голоса: наступало обычное больничное утро.

Внезапно распахнулась дверь.
На пороге стоял взволнованный муж в накинутом на плечи белом халате. Анна замерла от неожиданности.
- Ань, - муж порывисто подошел и взял её за руку, глядя прямо в глаза. - - Ань. Я знаю, что был сильно не прав. Я не… Пожалуйста, дай мне развод. Прости...

Анна охнула и подалась назад. Но муж продолжал крепко держать её за руку и смотреть в глаза:
- Я зря так долго молчал. Нашей семьи больше нет.

Анна обессиленно осела на кушетку. Муж заботливо сел рядом, не отпуская её руку, и обняв за плечо.

И вдруг они оба разом обернулись, потому что аппарат плимкнул тонко и резко, будто оборвалась струна. Монитор погас.

Анна глухо вскрикнула, попыталась подняться, но онемевший муж крепко продолжал держать её за руку. И они остались сидеть.

Тем временем бестелесное тело Семьи медленной струйкой поднялось над кроватью и с легким порывом сквозняка перенеслось к окну.

"Свобода" - услышала Анна внутри себя знакомый голос.

А тело Семьи счастливо и широко улыбнулось, помахало ей прозрачной рукой, резво перемахнуло через подоконник и растаяло в душистом летнем воздухе.