Цинга НК

     Свалилась.
     Грохнула откуда не ждали.
     Грусть.
     Непонятная слезливость.
     О заброшенности. О родных непонятно, где находящихся. О желании всё бросить и уехать из этого вечно холодного, дующего, рвущего, мокрого края.
     Печаль волнами накатывающая, настигающая в бесполезных попытках скрыться и забыться. Настолько сильная, что в борьбе с этой напастью не остаётся сил. Какая-то необъяснимая слабость. Всё время хочется и хочется спать. Матросы на вахте просто падают от усталости. Ничего не хотят делать. Или не могут? Вселенская лень упала на корабль. Да, ладно у матросов. У офицеров также.
     Потом появился какой-то непонятный кисло-тошный запах… От людей… На ногах стали появляться лилово красные пятна, словно экипаж кто-то методично, день за днём, ночь за ночью, беспощадно избивал. Рты полные крови от кровоточащих дёсен. А затем язвы на ногах. Стали выпадать зубы…
     Когда списать больше было не на что и закончилось терпение, прибыл врач. Покачал головой, помыл руки и сказал:
- Цинга!
     В наше время! Откуда и от чего!?
     Но разбираться некогда – в госпиталь и никаких гвоздей!
     Кровать не скрипела - она стонала и рыдала. Охала и вздыхала. Простыня в давних, бурых пятнах крови всё время пыталась дистанцироваться и от него, и от матраца. Она сбивалась в горы и холмы, обнажая давний, видавший не одно больное тело, матрац. Одеяло, синее и колючее всё время вырывалось и пряталось под панцирную металлическую сетку, собирая на себя то, что не увидела тряпка уборщицы.
     Поначалу было всё равно, а потом привык.
     В палате лежало ещё четверо.
     Их тоже от чего-то лечили.
     Каждое утро в палату входил уверенный в себя и свои знания майор медицинской службы. Быстро пробегал историями по больным, вычитывая-выискивая их положительные цифры анализов и исследований. Хмурясь и вздыхая.
- Ну, что голубчик! Тебе не читал твои цифры?! Ну, давай посмотрим, - он усаживался на койку к одному, к другому и поправляя постоянно не падающие очки, сыпал умными медицинскими цифрами.
- Ну вот: гемоглобин хороший – сто тридцать восемь, холестирин в норме, всё замечательно до неожиданности. Будем лечиться дальше.
     С гордостью и надеждой на самого себя пересаживался к другому. До Левинтаса очередь подошла в конце – кровать была последней в палате от того и осмотр так же.
- Ну, что, голубчик! Попались вы на древнюю заразу этих мест. Цинга – она подруга коварная. Потому витамины, витамины и ещё раз витамины. Откройте рот. Вон зубы, как белье на ветру болтаются. Так, что витамины!
     Состояние было, в принципе нормальным, если конечно не считать слабости и запаха. Тело пахло особенным недобрым запахом. Кожа обвисла, глаза впали. Есть не нравилось – вкус, даже очень замечательной (со слов медсестёр) еды, был странным.
     А тут ещё, откуда не возьмись, температура понялась. Доктор, как узнал, перестал заходить в палату. Грипп болезнь и страшная, и жутко опасная. Обход проводил конечно. Откроет дверь в палату. Стоит держа её одной рукой, а второй держась за косяк и спрашивает:
- Ну что? Сегодня всё хорошо?
     И быстренько, с еле сдерживаемым стуком и радостью, захлопывал дверь перед пытающимся сократить расстояние больным. Открывшиеся было в вопросах рты проглатывали перестук уходящих домашних тапочек.
     Медсёстры, не глядя в глаза, делали уколы и убегали. Соседи по палате многозначно переглядывались, и старались не приближаться. Шёпотом и издалека доносилось: «Испанка или цинга»? Хотя в карты с ним играли регулярно. Каждый день. И по началу по-простому, в дурачка, а затем выигрывая, на десять копеек, затем на двадцать…
- Михалыч! Давай с нами! Хоть подзаработаешь немного. Чего даром лежать!
     А в карты он играть умел. Найдите на флоте такого, кто не умеет играть в карты? Сразу после политзанятий, боевой учёбы - первым делом. Запрещено, но что тут поделаешь или сделаешь, чтобы по-быстрому провести день к ночи, ночь к утру, зиму к лету, год к отпуску. Карты выстраивали мозги и мысли в порядок, учили выстраивать логические цепочки. А ещё они съедали время. Много и незаметно. Один из способов не сойти с ума в железной плавучей банке. Играть умел, но был категорически против игры на деньги. Поэтому и сейчас с улыбкой и иронией смотрел на игроков.
- Так мужики! Ещё разок! Ставочки по пятьдесят копеек. Раздаём! – подал команду Юрий. Юрий был капитаном третьего ранга и служил где-то в штабе. За трое суток он выиграл у незадачливых соперников около пятидесяти рублей. Ставя на игру до рубля. Выигрывая, он взволнованно вскакивал, ходил по палате потирая руки, восхищался собой и переживал, что не поставил на игру больше.
- Михалыч! Вот представляешь! Если бы поставил не пятьдесят копеек, а пять рублей, то тогда бы выигрыш был бы не рубь пятьдесят, а целых пятнадцать рублей! Ты понимаешь, что это почти три дня работы? Да так и служить не надо!
     С Юрой играли Игорь и Рустам. Игорь играл тихо, без эмоций. Он просаживал всё заработанное, словно это были чужие деньги. Оставшись без гроша, он доставал книгу и пытался вычитать в ней причины своей неудачи. Рустам, внешне спокойный, улыбчивый малый, сначала играл по чуть-чуть, но однажды выиграв целых три рубля, потёр дрожащими от возбуждения руками лицо, не выдержал и упоённо рассмеялся. Начав с занятых двадцати копеек, он увеличил своё состояние до четырёх рублей, заважничал, сделал умное лицо и меньше рубля ставок уже не делал. Когда денег в палате уже не оставалось у кого выигрывать, они приглашали офицеров из других палат и очень возмущались если их кто-то обыгрывал, подозревая, но не обвиняя, хозяев в жульничестве. Михалыч на лёгкие деньги не клевал. Его задача была другой: быстрее выбраться отсюда и вернуться на корабль, к своим. Душа болела: как там? Кто ещё заболел? В каком состоянии?
     Эта зимовка была сложной и болезнь незаметно подобралась, откуда и не ждали. Хотя не только их корабль заболел. Судя по заполненным палатам - не только они. Это сейчас доктор объясняет, что и как, но до этого-то чего молчали? Куда смотрели? И самое обидное, то, что он, командир, сломался одним из самых первых. И теперь вынужден лежать и смотреть, как кто-то кого-то оставляет без средств к существованию. Хотя на флоте умереть с голоду не дадут, но не пожируешь. Или пожируешь, но на витамины не хватит. Здесь видимо сказался запрет командующего на вылов и употребление красной рыбы. Шутка ли – несколько человек, не зная, что и как, подобрали отнерестившуюся рыбу на берегу и очень быстро померли от ботулизма. Вот тогда и запретили питаться чем попало кроме того, чем снабжают.
     Вернуться и полностью пересмотреть меню на корабле!
     Получается, что солёное мясо и макароны, это не самое главное в жизни организма и флота!