Ночь, мысли, разговор НК

   

     Уже понедельник восьмое июля.
     Два часа сорок минут сорок шестого года.
     Все спят.
     Каюта.
     Стол.
     Люлька.
     Иллюминатор.
     Вокруг тишина. Ватой заполонившая всё вокруг. Звуки тонут, растворяются и пропадают. Без кругов и отголосков. Только стук часов, разрывающих время. Только шаги вахтенного у трапа. По холодной и дрожащей от ночной прохлады палубе. Глубина звёзд тонет в глубине вод гавани и от этого корабль привязанный к пирсу остаётся на месте. А рвётся в полёт.
     В каюте двое.
     Он и она.
     Она и он.
     Циля и Миша.
     Карандаш скользит по бумаге, а она смотрит на него и улыбается. И молчит.
     Пусть портрет. Пусть мысленно. Но рядом.
- Роднулька, здравствуй!
- Прости меня, за такое долгое молчание, был очень занят.
- Уходил на Сахалин.
- Уже который день не получаю от тебя писем, даже мой доктор и тот начинает возмущаться, но ты ведь пишешь? Правда?!
- Вот написал:
Мне кажется, что я совсем один,
Хотя вокруг компания живая.
И это от того что жуткая тоска
Повисла надо мной, как туча грозовая.

- Роднулька, хочу услышать твой совет. У меня подвёртывается, как говорят некоторые, «шара» - уехать в бухту Провидения. На три года. Во всяком случае, меня туда приглашают на добровольных началах. Плохо одно – в течении трёх лет никуда не выедешь, но зато по истечении этого срока имеешь право перевестись по желанию.
- Ты скажешь: «Но ведь на Курильских тоже так же».
- Это правильно, но беда в том, что мы, считаясь Курильскими пока не уйдём туда этим пунктом льгот не пользуемся, т.е. нам не засчитывают время, а когда мы будем там – вопрос, на который мы нигде не можем получить ответа. Вот так выглядят перспективы на сегодня.
- Пишу. Пишу неважно, но обработать можно. Сделаю это в свободное время. Послал бы больше, но там идут довольно грустные напевы и поэтому, их умышленно тебе не шлю.
- Многие считают моряков грубыми и нечувствительными к поэзии. К этому возвышенному искусству, а я хочу написать тебе песню. Обязательно песню! - А ты учись музыке.  Ведь я её так люблю. А приеду споём вместе. Нашу…
- Последние пять дней льют проливные дожди, которые тоже оставляют немалый отпечаток на нашем настроении. Несмотря на то что в каюте целый день полно народу, чувствуется просто дикое одиночество. Единственный кто остался из близких друзей это мой доктор (корабельный врач) старший лейтенант медицинской службы Федя Лосев. Остальные разъехались в отпуск, а некоторых перевели.
- Цилюська, ты знаешь, прошлый год мне было гораздо легче жить здесь чем теперь. Даже не знаю, чем объяснить?! Может быть ты ответишь на этот вопрос?
- Мне кажется, что ты вскоре станешь заправским поэтом и меня далеко оставишь позади. Самое главное ты очень реально пишешь:
«О том, что я на многих не похожа
Что жду тебя, ты знаешь, дорогой».
- Роднулька, это одна из главных причин почему я тебя люблю и почему так сильно скучаю без тебя. Далее ты пишешь:
«А ты? Ведь ты ко мне стремишься тоже.
И ты всегда ведь мысленно со мной?!».
- Нацарапал. Ночью. На вахте первого июля:
Как хочется опять тебя обнять!
Прижать к груди,
шептать в порыве страсти:
Люблю тебя,
 ты песня у меня,
Ты гордость, ты звезда,
Ты луч, ты мир, ты счастье…
Но руки в темноте лишь
ловят пустоту.
Ни тело, ни душа
попасться в них не хочет
В ответ на зов любви,
в ответ на сердца стук
Сердитый океан
У древних скал грохочет
- В Совгавань понаехало очень много новых, особенно девушек, а мы к числу десятому, очевидно, уйдём в Провидение (Чукотка) дней на двадцать.
- Помнишь ты всё просила прочесть мои курские записи? Со временем они изменятся. Кто-то грамотный приложит к ним свою руку и мозги. А в них главное сердце. С его стуками и замиранием. С его дрожанием и остановками.
- Пишу много стихов, но печатать нечего. Ты же примерно представляешь ту тематику, которая нужна для печати, у меня ничего близкого (всё личное). Писать на иные темы чем пишу, значит писать не от души, а я так не хочу. Пишу просто для себя, для тебя, для друзей и не больше.
- Ну, пожалуй, на этом и кончу.
- Скоро вставать. Через полтора часа. В пять утра. Сегодня суббота и у нас генеральная уборка корабля. Мне хватит. Ничего. Высплюсь.
- Вот и поговорили.
- Привет всем.
- Крепко целую твой Мишка.