Ой, Байкал! Байкал!

               
            Санжинима Буянтуева-прелестное создание бурятских степей, стройная как ивовый кустик, с длинною тугою косой и талией Махмуда Эсамбаева в Москве оказалась случайно. Степан Семёнов, коренастый блондин словно дубок редкий экземпляр в подмосковных лесах,по призыву служил в воинском подразделении близ улуса Буянтуй. Он никогда не думал, что встретит такую единственную в жизни девушку,  предложил ей свою руку и увёз на родину.Вместе поступили в Московский машиностроительный институт. Временно жили на квартире с родителями Степана в любви и согласии. Не даром говорят: «Ум истиной просветляется, а сердце любовью согревается».
                С «Соколиком», такая кличка бытовала в среде студентов у высокого писаного красавца, спортсмена и балагура Платона Кругляшова, дружили с первого курса. В семейном кругу он был частым гостем, иногда скрашивая недомолвки и еле заметные трения среди молодожёнов. Санжинима много знала сказаний и легенд о священном море-озере.Обладая удивительным сопрано, пела для друзей песни о реке Селенге и Ангаре, переходя с бурятского на русский язык:
                Мы поём и слушает
                Голубой Байкал.
                Он за все века минувшие
                Столько песен не слыхал!
                Платон уговаривал друга свозить его на Байкал, чтобы увидеть это чудо света, чистоты и необыкновенного величия.
Что произошло в этот раз между Степаном и Санжинимой, никто толком объяснить не мог.
                Санжинима, гордая и своенравная девушка, села на поезд и укатила к родителям. Любовь- это когда доверяешь человеку.Степан не только доверял своей красавице, но любил глубоко и незабвенно.
В след полетели извинения и желание поговорить по душам.
                Чтобы вернуть жену, Степан уговорил Соколика ехать вместе с ним в путь совсем неблизкий, пообещав показать легендарный Байкал. Соколик-Платон даже присвистнул и подпрыгнул от радости.
                Чем медленнее идёт поезд, тем шире кажутся просторы России. Два дня друзья любовались беспредельной красотой русских просторов, величием рек, горных хребтов.
                В поезд сяду, тогда лишь пойму
                Необъятность великой России,
                Подивиться труду и уму
                Там, где только хлеба покосили,
                Вековые леса,
                Полноводные реки,
                Голоса, голоса, голоса,-
                Нет красивее речи…
            Лето разливало краски, стараясь выплеснуть наружу то сокровенное, что в нём накопилось за зиму и весну.
Проплывали ромашковые поляны, посиделки березовых рощ, гордецы-хребты, себялюбцы-города, скромные старушки-деревеньки.
               -Ещё не такое увидишь!- предвосхищал Степан,-когда станем подъезжать к Байкалу. Там поезд идёт по самой кромке горной насыпи, так что Байкал поцелует тебе ступни, а ты зачерпнёшь ладошкой чистейшей водицы…
                -Как-то грустно мы едем, скучно,-шепнул Соколик,- сходил бы ты в ресторан да купил пивка, чтобы душа ещё больше торжествовала…
                Степан и вправду приободрился при слове «пиво». Метнулся и разом прихватил вместо одной бутылки-пять. И лиха беда начало.
               Летели версты, мелькали за окнами строения какими-то размытыми силуэтами, сжимались дни. От пива постепенно подобрались к более крепительным напиткам и широкой русской молодецкой душе уже не хватало этих просторов, бабочками пролетающих мимо окон.
Байкальские красоты ими так и не открылись.  Они слышали соседские по купе голоса : «Байкал! Байкал!» Но это были оморфные слова, не достигающие нервных окончаний. Кромкой глаза схватывали куски скал, ветки сосен, назойливо заглядывающих с улицы, вместо необыкновенных красот за шторами друзьям лезли в сознание одни кошмары. 
                Штормовое море, словно великан, грозило нашим в дупель пьяным пассажирам раздражённый гул, кидало свирепые волны прямо под колёса вагона.
                Родители Санжинимы снимали своего зятя и его друга чуть тепленькими и под белы крепкие объятия.
Два непробудных дня Платон отсыпался и приводил себя в форму.
                Более крепкий и спортивный Степан на следующее утро был здоров и вел дипломатию с тёщей и тестем на предмет лояльности.
                Санжиниме купил огромный букет белых хризонтем. Уладил конфликт с женой.
В обратный счастливая семейная пара и Соколик летели самолётом.
Платону  так и не удалось увидеть Байкал, знаменитое море Всемирного достояния.
На сей раз море, надув свои щёки, обиделось на новое поколение, но ненадолго.