Глава 31. Осужденная

Автор Ле Маркиз Дивен
All Rights Reserved
Romance / Erotica
Перевод с английского
Бориса Артамонова

          Она не знала, в какой именно момент чернота охватила ее, бушующая, горячая тьма, сквозь которую она мечтательно проплыла, подобно следам воспоминаний о безумии. Она упорно боролась, чтобы восстановить ясность...
          ...и вспоминала, что охрана отнюдь не была благосклонна к ней. В камерах заключения у них не было шансов украсть ее или ее девственность, как они могли бы поступить в других случаях. Даже у этих варваров был кодекс чести, требующий по крайней мере уважения к собственности другого человека. Они просто бросили на скамейку рядом с ней сверток тонкой кожи - скудную одежду, предназначенную для рабынь, заключенных и игроков на арене.
          -Сними с себя все и переоденься.
          Телина заколебалась, удивляясь, как они могли ожидать от нее подчинения - здесь, в открытой камере, без перегородки, скрывающей ее наготу. Она ахнула, когда один из них сорвал с плеча ее сорочку. Ткань разорвалась с внезапным резким звуком. Все они стояли, гогоча и насмехаясь над ее тщетной попыткой сохранить приличие, когда она натягивала порванную ткать, чтобы прикрыть одну, вывалившуюся напоказ грудь...
          Повернувшись к ним спиной, она сняла белую рубашку и сапоги и нашла ощупью одежду, сделанную из глянцевой, красно-коричневой ксандовой кожи - что-то типа кобуры, однако без спинки, а только с жесткими кожаными чашками, чтобы поддерживать ее грудь. И нечто наподобие узких стрингов, туго натянутых между ее ног и ягодиц, обнажающих бедра, пристегивающихся высоко на талии толстым ремнем с заклепками, украшенным яркими серебряными пряжками. Сапоги на высоком каблуке облегали ее икры по всей длине. Странное, как во сне чувство охватило ее, надевшую эти вещи. Возбуждение наполовину стыдливое и наполовину бросающее вызов оттого, что ее тело так шокирующе обнажено ...
          ... и даже такого унижения было недостаточно. Тем более позорно было быть прикованной цепью и вынужденной подчиняться ее захватчикам, будучи ведомой на поводке, как собака.
          В сопровождении с обеих сторон двух сильно мускулистых охранников в шлемах, она начала свое медленное шествие к неизвестной и непознаваемой судьбе. Ее тонкие запястья безо всяких разумных причин были зажаты тяжелыми стальными наручниками. Короткая цепочка, соединяющая их, звенела не к месту весело в темноте прохладного вестибюля. Ее твердые шелковистые бедра, колеблясь, касались друг друга, когда она шла, а натирание нежной кожи разжигало дерзкий, нежелательный огонь в ее чреслах. Она шла с опущенной головой, не смея кричать и даже говорить, а единственным ее побуждением было убежать, закрыться и спрятаться. Также не осмеливалась она даже думать, потому что каждая мысль была пугающей и отвратительной.
          Смутно она начинала догадываться, куда они направлялись. Это в ротонду главной башни, где ее Сэр и другие старейшины деревни обсуждали постановления, вынесенные в интересах Невасы... но сейчас в конце этого длинного темного коридора возгласы отдавались эхом, подобным сумасшедшему мрачному хору.
          От осознания, что это она является объектом такого фурора, у ней началась не поддающаяся контролю дрожь, кровь отступила от ее рук. Прямо сейчас она сделала бы что угодно, чтобы быть избавленной от позора и унижения быть выставленной напоказ перед ними полуголой, как животное. Она рванулась только чтобы скорее ее протащили через запертую на засов дверь ротонды, которая теперь распахнулась перед ней.
          Ее захватчики втолкнули ее в комнату, совершенно не похожую на ту, которую она знала.
          Время, казалось, двинулось назад. Комната теперь выполняла свою первоначальную цель - зал суда Сокури.
          Толпа, переполнившая зал, затихла при виде ее. Медленно и намеренно охранники протолкнули ее внутрь. Ее тело, казалось, уменьшилось и поникло. Ее дрожание было настолько сильным, что даже дрожание колен и поникшей головы было заметно. В течение краткого времени ее глаза рассмотрели военных и простолюдин, среди них аристократов и аристократок, кто пришел, несмотря на риск возмездия с севера, некоторые из них, она знала, потеряли близких во время вторжения. Чувствуя на себе их пристальные взгляды, у ней возникло непреодолимое желание упасть на колени и просить пощады, но ее мольба была бы бесполезной и только доставила бы толпе удовольствие. От мысли показать свой страх ей тоже было страшно на сердце.
          После шока восхищения и страсти к ней, к молодой и хорошенькой преступнице, мужчины снова начали кричать, поощряемые озлобленными женщинами.
          Среди целого моря разъяренных лиц Телина встретилась глазами с несколькими зрителями. Слева от нее стоял Сэр, мрачный и пораженный ее позорным разоблачением. Рядом с ним стояли ее ясельные сестры, их встревоженные взгляды только усугубляли ее чувство обреченности. Справа от нее стоял Галт, в настроении проголодавшегося оценщика. Сейчас он был не в своих обычных доспехах. Экзекутор в этот раз надел темную кожаную крестовину, обвившую его спину и грудь, а его мужское тело было гладким, загорелым, живым и мускулистым.
          Выбравшись из переполненных проходов, охранники отпустили ее. Один из них грубо дернул ее за веревочный поводок, заставив ее встать в самом центре круглого углубления. Ее груди покачивались, ноги дрожали, ягодицы виляли к восторгу беснующейся толпы. Телина смотрела прямо вперед, взглянула на подиум, перед которым предстала впервые, и чуть не упала в обморок от ужаса.
          -Ты действительно думала, что выйдешь из подобной ситуации невредимой?
          Перед ней Прелат Ларс развалился на диване в позе, выражающей власть и влияние. Над ним чуть позади висел огромный барельеф эглона, символа Сокури. Эмблема переливалась голубым и зеленым перед мерцающим пламенем множества факелов, ее крылья распростерлись в величественном полете, ее когти захватывали каждое из двух солнц. Справа от него Илея откинулась назад, скрестив пальцы обеих рук на поднятом колене. Арминта растянулась у основания подиума, как собака у ног хозяина. По бокам этого трио стояла пара крепких охранников в таких же блестящих золотых шлемах и с палашами, вложенными в ножны за спиной.
          -Тихо, - призвал Ларс, подняв руки над шумящими с открытыми ладонями.
          Крики затихли.
          -Вы видите перед вами рабыню Телину, приобретенную по праву наследования в качестве моей личной собственности. Она стоит, обвиняемая в краже из конюшни и хранилища и в попытке побега. Она нарушила законы, регулирующие союзы рабов, что, безусловно, привело к ее вступлению в незаконные плотские отношения - без разрешения своего хозяина, но, что более серьезно, служила соучастницей в убийстве двух гвардейцев Империи, в умышленном подстрекательстве и пособничестве известным заключенным-предателям, способствовала их освобождению - действия, которые в своей совокупности представляют собой не что иное, как подстрекательство к мятежу и государственную измену против Империи - преступления такие вопиющие, такие расчетливые, такие коварные, что не заслуживают ни нашей жалости, ни сострадания.
          -К удовлетворению наших соотечественников по оружию, мы собрались сегодня здесь, чтобы обеспечить быстрое и эффективное правосудие над этой девушкой и назначить ей соответствующее наказание, чтобы она могла в полной мере страдать от последствий своих действий и предательства. Будьте уверены, дорогие сограждане, - объявил он, - я хочу, чтобы эта девушка понесла должное наказание за свои грехи и послужила предостережением для всех, кто бросает вызов законам Сокури.
          Слезы навернулись на глаза Телины, когда зал наполнился ревом одобрения.
         - По причине смягчающих обстоятельств ее заговора и необходимости ее допроса, суд назначит ей более легкое наказание, чем смертная казнь.
          Шум возобновился опять, на этот раз с примесью гнева. Ее голова закружилась. Он пощадил ее от повешения, но за счет того, что она оставалась мишенью для их ненависти, презрения и насмешек.
          -Тихо! - Ларс приказал громче на этот раз, затем заговорил более мягко с ней, тоном обманчивой деликатности, когда он поднялся с дивана и медленно сошел с подиума. - Мы были терпимы к вам, потому что вы новенькая в Империи. В качестве благосклонности с нашей стороны, мы предоставили вам короткую передышку, чтобы вы постепенно привыкли к вашей новой жизни на службе у нас.
          Он остановился, отступив шаг назад и подняв подбородок.
          -Но не будем продолжать. На колени передо мной!
          Щеки Телины покраснели от такой команды. Она задумчиво повернула глаза в сторону Таливера, затем вздрогнула в испуге от окрика Ларса:
          -Не смотреть на него! Сейчас я - твой хозяин! - Его лицо исказилось в маске абсолютной ярости, такой же внезапной и устрашающей, как воронка торнадо. И все же она не могла сдержать насмешку на губах, выражение отвращения и ненависти, поднимавшееся изнутри. Она смотрела на этого безумца с упрямым вызовом, на этого дикаря, который так нагло ожидал, что она обратится к нему, как к Хозяину, но вместе с тем была так напугана, что думала, что может закричать.
          Ларс кивнул охраннику, державшему ее на поводке.
          Рука мужчины сжалась на рукоятке поводка, и ошейник стал затягиваться.
          Телина запрокинула голову с быстрым, резким и испуганным вздохом. Ее брови вздыбились в шоке. Мгновенно длинные ногти ее пальцев лихорадочно вцепились во внутреннюю полоску кожи под воротником, который начал сжиматься вокруг ее тонкой шеи.
          Паника взорвалась в ней. Ее тело шаталось, руки безуспешно сжимали ее горло, ее бьющаяся грудь сильнее втягивала последние слабые следы дыхания, ускользавшего от нее. Ее рот широко открылся, ее лицо потемнело от прилива крови. Едва будучи в силах стоять от изнеможения, не осознавая ничего, кроме боли, она стояла на широко расставленных ногах, чтобы сохранить равновесие, не способная делать ничего, кроме как соскользнуть и опуститься на землю, извиваясь, задыхаясь, вскрикивая в каждом промежутке между дыханиями.
          Охранник сжал сильнее. Сжимающее давление окутало ее шею, отрезав от всякого дыхания, уловив горячую кровь, которая успела броситься ей в лицо, а вены рельефно выступили на шее. Эти мучения бросили ее на колени, на холодный мраморный пол. Обе тыльные стороны ее бедер обрушились на гладкую кожу голенищ ее сапог, ее голые ягодицы, упершись в длинные каблуки, неосознанно и неистово как бы просились наружу.
          Ошейник выполнил свою работу. Охранник ослабил хватку, освобождая ее от грозившей фатальной агонии. Она сделала большой глоток воздуха, жадно втягивая новообретенное дыхание. Довольно долгое время ее пульсирующая грудь продолжала требовать утраченный ритм дыхания, и сжималась от удушья, которое подавляло ее. Казалось, прошла вечность, прежде чем ее измученное горло могло снова глотать, а дыхание вернулось в ее легкие.
          -Я говорила ей, что ее ждет, мой господин, - пробормотала Арминта с беспечным нетерпением.
          Ее руки все еще удерживали этот карательный ошейник, а Телина постепенно начинала осознавать, каким образом она оказалась на полу, с широко раскинутыми бедрами, икры согнуты под более теплой, более мягкой кожей, гладкий узкий наклон ее поясницы прикрыт лишь узкой полоской кожи, плотно прижатой между ее ног. Негодующая, но слишком слабая, чтобы двигаться, она могла только оставаться на коленях, и все импульсы к борьбе потерялись в отчаянии и слепом подчинении.
          Ларс навис над ней:
          -Твое бегство было из ряда вон смелым, но выдало твое отсутствие преданности.
          Она знала только один способ избежать этого безумия: полностью все отрицать.
          -Я не знаю, о каком бегстве вы говорите, мой господин, - презрительно прошипела она. Боль в горле все еще чувствовалась.
          -Поберегись, девушка. Подобная ложь только отягощает твою вину.
          -Я не виновна ни в чем! - выкрикнула она охрипшим голосом.
          -Тогда почему ты убежала?
          Телина сжала челюсти. Любой ее ответ, который она могла дать, обернется против нее, как порочащий режим.
          -Мои ясельные братья вполне могли убежать своими собственными силами.
          -Нет, - прошептал Ларс, покачав головой со снисходительным взглядом. - Я думаю нет. Как ты можешь видеть, Тригор оказался довольно информативным.
          Тяжелая, отвратительная горечь страха окатила ее. Охваченная головокружением и тошнотой, она смотрела на Илею, подоспевшую сзади, вожделяя жестокое развлечение, и бросившую перед ней на землю веревку. Она услышала, как суматоха позади нее усиливается, но была слишком слаба, чтобы обернуться и посмотреть.
          Это был Тригор, тащимый вперед между двумя охранниками. Он тащился впереди мимо нее со стоном, опускаясь на четвереньки, с гримасой боли на лице, его тело тряслось. Она сжалась, когда его резкий кашель заставил брызнуть ярко-красную кровь на пол зала суда и при виде его рук и груди, опухших, воспаленных, от ожогов в виде ярких красных волдырей там, где его отметила раскаленная кочерга. Она могла даже чувствовать запах обожженной плоти, видеть отметины, потрескавшиеся, как русло высохшей реки. Краем глаза она видела, как Рея пыталась протолкнуться сквозь скрещенные жезлы, которыми судебные помощники заблокировали ей путь.
          Еще больше крови закапало из рваной раны на щеке Тригора, когда он искоса посмотрел на Телину. Белок на одном из глаз был темно-красным.
          -Я никогда... не хотел... причинить... тебе вред, - стонал он, и его голос звучал сухо, был слабым.
          Все еще стоящая на коленях, она наклонилась немного вперед, захваченная неожиданностью и горьким состраданием. "В то время, как я ждала, что он меня проводит, они пришли за ним... и вот что сделали..."
          -Сначала вам не хватило должной идейности, - говорил ему Ларс, - но мы прощаем террор, который вы проявили. У вас есть возможность сохранить немного чести и свести до минимума большую часть вашего позора, приняв смерть от рук ваших начальников.
          Тригор затаил дыхание, хрипя и медленно формируя громкие слова, которые звенели в ее ушах: "... смерть за Империю!"
          Рука Ларса обхватила рукоятку стилета на поясе и вытащила его из крепления. Телина наблюдала с отчаянием, как сверкающий клинок дернулся у шеи Тригора с жестоким рубящим ударом, и кровь с линии нанесения удара брызнула по полу.
          Хрипло крякнув, Тригор пытался устоять на месте, но зашатался и рухнул вперед. Рея испустила ужасный вопль:
          -Не-ет! - кричала она, проталкиваясь мимо судебных помощников, опускаясь на колени во все расширяющейся луже крови над своим защитником, своим спасителем, громко и хрипло плача и рыдая, а ее руки судорожно дергались над его измученным телом. Только длинная копна растрепанных волос мешала увидеть выражение горя на ее лице.
          Вопреки всему суд снова погрузился в торжественную тишину.
          Не в силах молчать, потрясенная тем, что ее бывший товарищ принес величайшую жертву для обоих народов, она почувствовала, как прелат опустился на одно колено между ее разведенных бедер, с его руки с крючковатым ножом все еще капала кровь.
          Другой рукой он сомкнул пальцы под ее подбородком, на привязанном к ней поводке. Телина ахнула, когда он вывернул ее вперед за шею, подняв ее с голых бедер, а ее напряженное лицо оказалось всего лишь его собственными пальцами.
          -Куда они направились, девочка?
          Она подняла глаза, встретившись напрямую с его разгоряченным взглядом.
          -Вы, наверное, сумасшедший, если думаете, что я когда-нибудь предам своего брата, - прошептала она, переведя свой торжествующий взгляд на Илею, - или своего парня.
          Илея с усмешкой отдернула голову.
          Ларс встал, возвышаясь над ней, и объявил ее охранникам:
          -Обвиняемая пусть стоит в ожидании приговора.
          Большие кисти рук схватили ее повыше локтей и снова приподняли. Ее упругие голени раскачивались и болтались в воздухе. Ларс продолжал свое бездушное разглагольствование, которым он, казалось, был сейчас увлечен.
          -Подобно этому предателю и вашему любимому братцу, вы затеяли опасную игру. Ничем не сдерживаемые, они без сомнения наделают новых опрометчивых ошибок, - декларировал он, обнажая зубы и удерживая ее оцепеневшую своим взглядом, - и поэтому ей следует преподать долгий суровый урок.
          Он обращался к аудитории, когда смотрел на нее сверху вниз.
          Поэтому я приговариваю эту девушку к высшей мере телесного наказания, которое возможно по законам Сокури. В качестве наказания, она будет иметь дело с поркой...
          Она начала падать в обморок от внезапно возникшего головокружения.
          ... через каждые из последующих шести дней.
          Волнение снова вырвалось наружу со вскриками и одышкой. В конце этого официального заявления Телина почувствовала, как все ее тело наэлектризовано еще большим страхом. Она заметно дрожала, ошеломленная, с открытым ртом, ее глаза расширились, когда она старалась усвоить смысл слов. Ей было трудно поверить, что этот мужчина, когда говорил, имел ввиду ее, и вдруг она поняла, что эта короткая кожаная одежда, которую она носила, была предназначена не только для того, чтобы ее унизить, но и для того, чтобы дать возможность наносить удары плетью сразу непосредственно.
          -Нет...
          Охранник потянул за поводок и сжал ошейник, чтобы успокоить ее. Он не стал добиваться ее падения на пол на этот раз, но действовал, угрожая достаточно, чтобы она покорно приняла свою судьбу. Слезы страха катились по лицу Телины, когда она выслушала.
          -В первую порку девушка получит двадцать пять плетей. По пять плетей будет добавляться к каждой последующей порке. Чтобы сделать количество ударов максимальным, удары будут наноситься не только по голой спине, но и по всему телу...
          Рыдания Телины перешли в громкий плач, когда она окончательно усвоила, что было сказано. Она будет подвешена и порота более жестоким образом, чем сама могла когда-либо наблюдать или даже мечтать раньше, и посреди звона в голове, она услышала голос Сирены:
          -Сэр, пожалуйста, сделайте что-нибудь.
          -Прелат, - осторожно обратился Таливер. - Нет, но вы не можете это сделать.
          -Эта девушка не имеет больше к вам отношения, Таливер.
          -Тем не менее, вы заставляете нас участвовать в этом злодеянии.
          -Чтобы убедить вас в вашей несостоятельности, а ее научить послушанию, скромности, знанию своего места в жизни, - высказал он в ответ.
          -Вы назначаете количество сравнимое со смертной казнью, только еще более жестокой.
          -Брось, Рожан, - возразил он, и его тон склонился к утешительному. - Когда-то вы сами были достаточно свидетелем эффективности наших Целителей. Они настолько искусны в медицине, что даже шрамов не останется.
          -Полностью исцелиться, чтобы быть выпоротой опять, - выла Авриль. - Вы же убьете ее!
          -Ты хочешь к ней присоединиться? - парировал Ларс.
          Авриль отступила, вскрикнув и прикрыв рот руками, сцепившимися, как дрожащие клешни.
          После того, как ловко заставил замолчать девушку из Харцвани, Ларс позвал:
          -Галт.
          Экзекутор явился со стороны прошагав мимо Реи и окровавленного тела Тригора.
          -В качестве награды за разоблачение этой интриги, у тебя появилась прекрасная привилегия, корректировать поведение этой девушки. Вы можете полностью на свое усмотрение использовать кнуты, которые сочтете нужными для нее - но мне нужны ответы.
          Согнувшись, Телина сжала свои голые ляжки вместе, чтобы удержать что-то от переполнявшего ее страха. Ее бесило, когда глаза экзекутора мысленно раздевали ее дрожащее тело с сумасшедшим чувством полного обладания ею, насколько изголодавшийся человек может обладать хорошо приготовленным и приправленным специями куском самого свежего мяса.
          -С удовольствием, мой господин, - произнес он с ужасным оттенком наслаждения в голосе.
          Невероятно, но она верила, что это был тот человек, унижения от которого могут быть ужасными, а страдания огромными. Она вглядывалась в него сквозь прищуренные глаза и выдохнула хриплым шепотом:
          -Как?..
          Он не дал ей ответа, и в первый раз, с того как она вошла в этот зал суда, Телина увидела пугающую улыбку, которая разрасталась на лице Прелата. Она старалась изо всех сил отстраниться, когда он подошел к ней, медленно скользя пальцами в легкой ласке по мокрой от слез щеке. Его прикосновения были, как наконечник раскаленного добела железа.
          -Всегда, когда кнуты угрожают такой красотке, храбрость ее улетучивается очень быстро.
          Взглянув на охрану, ее только что назначенный экзекутор отдал распоряжение:
          -Отведите ее в камеру.

Следующая глава 32. В омут. http://proza.ru/2021/12/10/738

The original English text: https://www.inkitt.com/stories/erotica/88638/chapters/31