Странник в ином измерении. Продолжение

                Глава  9.
      Наутро приказал приготовить все в поездку, что надо для двоих. За  себя как всегда при отъездах, оставил Костака, сделав его управляющим маетка, как стал звать  свое подворье разраставшее на берегу речки Николки, так назвали ее эту притоку от Оби реки.
    Утром с Машей  забрав свои дорожные меши с провизией , подпоясавшись мечом-саблюкой подтверждающая мое высокое, баронское положение, пусть и не большом обществе, как моем и Василием корчмарем в этом краю Барабы, тронулись с нагруженной телегой в путь.   Долго ли коротко, но мы на второй день прибыли к подворью Василия. Не  слазя, еще с коня, сказал Маше, как-бы предчувствуя встречи:
     - Маша, пока мы не обвенчались, для всех ты, моя управляющая. Поэтому и веди себя подобающим образом. Хорошо? Не обижайся, так надо.
Она кивнула головой. Как бы. не поняв ее кивка, спросил:
     - Так ты, поняла? – не слыша ее ответа, я повысил голос – не слышу? -Тогда она ответила, тихо:
     - Да! Поняла. – потом повысив голос, я все молчал, обдумывая, с чего это я взвинтился? Повторила погромче:
     - Да! Поняла!
 Мы вошли в корчму, я впереди, Маша с опущенной головой, как и положено моей подчиненной, немного позади. Переступив порог, не замечая, при моем появлении шушуканье, громко поздоровался, как всегда здороваюсь:.
     - Здоровеньки булы господа! Мне в разнобой ответили:
     - Здравствуй, здравствуй, - и выделившийся женский, тонкий голосок- Здравствуй если не шутишь,  господин барон.
 Проходя по залу, до своего стола у окна, где я всегда присаживаюсь, при приезде в корчму, и по дороге здороваюсь пожимая руки с теми кого знаю, а тем кого не незнаю, называя свой титул и имя,  сравнявшись со столом, за которым сидели и, прекратив есть, уставились на нас двоих, миловидная, толи молодая женщина при муже ,толи его сестра девушка, а    я преклонил колено, и протянув руку к этой обольстительной девушке с большой косой до пояса, с ее шелковыми волосами и с челкой над лбом, поцеловал ей руку представившись, и как бы шутя, сказал:
     - Резрешите прикоснуться к этой изящной ручке?  Она, глядя мне в глаза мои,  своими широкими глазами с восхищением, толи на мою галантность, толи на мой тонкий. Перетянутый широким ремнем кожаным стан, сказала:
     - Разрешаю, поцеловать кое-что и другое! – Что в этих местах и в этом мире, разрешающее приударить за ней. Воспользовавшись этим, заказав корчмарю, во все глаза глядя на меня своими вопрошающими глазами уставившись на меня, знающего как умеренным во разговоре с чужими людьми, а тут распоясавшегося, он спросил:
     - Что заказывать будите, господин барон?
     - Хорошего вина и бутыль на стол этой прекраснейшей даме, с толстой косой с челкой над широким и умным лбом, и нам поесть, на свое усмотрение. Он поклонился учтиво, подыгрывая мне, так что непонятно, принимая заказы, всегда молчал, так что не понятно было, толи он принял заказ, толи, игнорировав его, уходил. На этот раз, изменив привычки, учтиво поклонившись, отошел, часто клянясь мне, как очень высокому в обществе посетившему его корчму человеку.  Сперва, выполняя мой заказ, поставил, поклонившись девушке, бутыль вина в ведерке охлаждающего кусочками льда, и поклонился ей как принцессе, так что та покрылась румянцем. Маша глядела на этот разыгравшийся  спектакль, принявшись, не ожидая от меня бокала с вином который я ей раньше наливал, а теперь не налил. Все это могло подсказать знающим нас людям, что, что-то предстоит  сейчас случиться. Я и не знал здесь, таких людей, поэтому легко претворяя в жизнь свой план знакомства с этой приглянувшейся мне девушкой. А Василий по моему поведению и холодном отношении с Машей легко раскусил меня, подыгрывая мне с  самого того времени, как переступил я его порог. Налив две кружки, заменяющие здесь бокала, вина, я встал и, взяв их, пошел слегка покачивающим шагом к прекрасной незнакомке с желанием познакомиться, и пригласить ее к  своему столу, для дальнейшего знакомства. С чего меня понесло и  сам, не знал. Да и почему меня в эту минуту ничто не останавливало? Этакое, со мною случалось раньше, только в дни моей бесшабашной юношеской жизни в той. А не здесь в чужой мне жизни. Подойдя к девушке припал опять на одно колено сказал, обращаясь ко всем присутствующим в залу:
     - Разрешите, о, прекрасная незнакомка, мне, припасть на колено по примеру западных рыцарей, пригласить вас выпить с вами это вино. И пусть не осудит ваш спутник, пригласить вас за  мой с моим управляющим, к столу. Я все ждал ее решения. так стоя, припав на колено. Она поспешно встала, подав мне руку, что я с ее помощью или с одобрением моего поступка, я не знал, поэтому, не ожидая ее слов. Она же видимо, не зная, этих рыцарских обычаев, пыталась, жмя мою руку, подать мне сигнал, чтоб я встал. Не дождавшись этого, она сказала:
     - Вставайте, я принимаю ваше приглашение, - и, выпив вино оставила кружку на своем столе,   повернулась ко мне и неожиданно для меня поцеловала в губы, слегка наклонив ко мне свою голову, так что ее коса упала впереди между нами. Приняв это за хороший знак, ибо я хотел этого. Мы пошли под злобным взглядом ее спутника.  Слава Богу, я этого не видел. А то случилось бы не поправимое. В это я с наполнившим мне мое  сердце непонятным мне чувством, могло бы толкнуть на необдуманный шаг.
    Она присела за наш стол. Так я узнал из знакомства ее и Машиным что ее звать Ингул, Инга, как представилась своим детским именем. Узнал, она не крещенная, приехала с братом        на его пославшего к нам в Барабу чиновником, Московией на должность жандармского пристава.
      Они из рода скандинавов, брат крещенный Иван перекрещенный из их имени Иоганн, рода Инстранников и по этой фамилии записаны. Отец их капитан брига, и двор на Немецкой стороне Москвы, очень богат но, не такого звания как господин барон. Она повернулась к нему с милой так ей идущей к ее лицу, улыбкой, с ямочками на щечках. Так что Никола не выдержав,  и потянулся к этим ямочкам,  чтоб чмокнуть их. Во время сдержался. Они  пили, ели и сеялись над шутками Николы. И если Инга с радостью, что понравилась такому, видимо богатому парню, а Маша с грустью, ибо поняла. Он влюбился в моложе нее, и ей пора…
 В конце застолья Никола пригласил Ингу к себе в свое  село Машино. Та с радостью приняла приглашение, она сопоставилось с ее желанием выйти за этого  импозантного парня замуж. Когда еще припадет ей такое приглашение и возможность подцепить в этом захолустье    богатого и красивого парня. А брата она уломает  принять ее план в действие. Так, какое же это  дело  брата, по отцу а не по маме умершей  в ее первый год жизни. Приняв это за решение, она принялась вот всю кокетничать с Николой. Так что вскоре они целовались во  всю ивановскую.
     А Маша, скрывая слезы расставания со  своим любимым, которому желала только счастья, не заметно от них вышла во двор делать работу управляющей имением горячо любимого ей человека. Так что дочь ночи, она все сделала, нагрузив всем необходимым, две телеги, одну Николаевой вторую. Одолжив у Василия с радостью видевшего, что его друг увлекся девушкой и вскоре  расстанется с этой нечестью, дал лошадь под седлом для Инги, видевшего что у них двоих сложилось и все идет к настоящей свадьбе, а не с этой нечистой, к которой вела это не честь называемая себя Машей.
     Переночевав, Инга уломала брата, не мешать ее  счастью. И их богатству, через этого барона получить все чего им не хватало здесь в Барабе. И с кем им, повезет это родство. Он дал согласие и утром их, благословив провел до  самого поворота на село Машино, о котором узнал из слов  корчмаря.
     Инга ехала на лошади выбранном ей корчмарем. Лошадка шла ровно, без скачков. Что удивительно, этой женщине Василий выбрал лошадку смирную, шла  иноходью, без взбрыкивания, не то, что та первая данная им Маше. На это сейчас только Никола обратил внимание. Лошадь шла, а Инга покачиваясь,, шла рядом с ним, как влитая. Во-первых, Никола видел, какая бывает, послушна лошадь у женщины. По одно у только желанию и лошадь меняла шаг. И опять это удивило Николу. Казалось, все было за то, что он Никола именно то выбрал, что ему надо было.
Главное он сам выбрал, а не какая-то сила потусторонняя. На второй день они прибыли в усадьбу. Эта земля до того была     похожа на ее землю, ее поселения в котором был дворец отца-капитана, что у Инги на глазах слезы навернулись. И  сараи, как у отца, были построены под одной крышей, и как одно длинное здание, что создавало комфорт и уют. А главное компактность, не создавая рабочим не приятность в обслуживании.
     Николая удивило то, что Инга вела себя так, как, будто она у  себя дома. Все сразу находила, что ему, или ей надо было. А            И рабочие и Коста, а главное женщины ее сразу приняли за хозяйку. Это снова приятно удивило Николу.
 А Машка вела себя тише воды, ниже травы. Ходила какая-то понурая и все об чем то думала.
  Во дворе скотина и птица к Инге тянулась. Птица за ней ходила, коровы, и кони морды тянули к ней, как что-то просили у нее как скотина просит у  своей любящей хозяйки.
     На ночлег Никола отвел девушке комнату, оберегая ее  женскую невинность. По обычаю этой Сибири, девушка до свадьбы не должна   спать и даже целоваться с женихом. И он решил свято придерживаться этому обычаю. Они отметили в узком кругу приезд невесты Николы. За столом присутствовали сам хозяин, управляющая Маша, ее заместитель Коста, хоть его Никола не сместил он сам  себя сместил, по какой-то, даже ему невиданной причине, как будто ему кто-то это нашептывал. Инга сидела с одной стороны Николы, а Маша с другой. Напротив сидел приехавший со своей пассики, пасечник Кузьма, клоьторому по траспоряжению помылал на помощь в организации пасеки Никола пару рабочих в зависимости об объма работ на благоустройсьтве пасеки. А Куцзьма в обмен на помощь обешал медом делиться.
хотя Никола задумал достать сахарную свеклу выращиваьь ее. А со временем как  все устаканиться как он употреблял в разговорах о своих планах эт о не слышанное слово – у стаканитьсяч.Баоаьинцы не понимали этого: Как это ц стакагниться? А Никола не спешил их с этим понятием ознакомлять. Должно же что то такое и у него быть не пончятеное заумное от бараьинцев стибиряков.
     Хорошо погуляв на смотринах его невесты, Никола в неизможении, а по простому в пьяном угаре, завалился в своей комнате спать… Делал ли что с Машей или нет, он не мог вспомнить…
Продолжение следует.