Дождь

Она любила дождь. В дождь она никогда не сидела дома - надевала свое полупрозрачное серое платьеце и приезжала ко мне. Она просто выдергивала мой комп из розетки и ей было не важно: играл я или занимался документами,  - она просто брала меня за руку и вела на улицу. Поначалу мне так не хотелось выходить из подьезда и идти мокнуть под дождем, но когда она вела меня за руку, я мог пойти с ней куда угодно.

Она бегала босиком по лужам, долго прыгала в них, расплескивая повсюду теплые капли дождя. Ей нравилось,  образгав меня с ног до головы,  запрыгивать ко мне на плечи, чтобы я её покатал. От такой беготни у неё не раз ломались туфли, которые я на следующий день обязан был отвезти в ремонт обуви. 

Ее серое платье, промокнув до ниточки, становилось совсем прозрачным. Она сразу же замерзала. Прижав её к себе поближе, я нес своё чудо на руках домой, предлагал теплый мятный чай (Знаю, что она его любила, но всегда почему-то отказывалась.)

Я садился за компьютер возобновлять незаконченное дело, а она, сбросив с себя свое мокрое платье и   оставшись только в своем кружевном белье, брала мой махровый плед и садилась ко мне на колени. Укрыв нас этим пледом, моя девочка еще долго смотрела в окно на дождь, от нее всегда пахло чем-то сладким: обычно каким-нибудь шоколадом или корицей. Она быстро засыпала у меня на плече. Мне оставалось только смотреть на неё, потому что, когда она была рядом, когда я мог её чувствовать, когда я мог к ней прикоснуться, я сразу забывал о всех своих делах.
В этот момент я полностью принадлежал ей и я ужасно ревновал, оттого что даже её сны не принадлежали мне.

В один момент она просыпалась, взмахнув словно крыльями своими длинными и густыми ресницами, она вновь наполняла собой всё вокруг. Теперь она больше не была только моей: она улыбалась всему миру и дарила своё тепло абсолютно каждому. Взглянув на меня растерянным взглядом, она выпрыгивала из-под одеяла, торопилась одеться и мне на прощанье оставался только звук поворота её ключей, закрывающим для нас дверь -  дверь между моей серой и никчёмной квартирой и того яркого и одарённого счастьем мира, по улицам которого она шла сейчас в этом сером платье. А я оставался один. У меня больше не было ни её запаха, ни тёплых прикосновений. Я продолжал пялиться в монитор, а за окном вновь принимался  серый дождь, создавая никому не нужные лужи. Почти никому...