Ализе. Главы 19-21

Глава 19

Девушка с трудом сознавала, что чудом избежала смерти и теперь находится на территории усадьбы, где все осталось на своих местах. Плотно прикрыв за собой дверь спальни, она бросилась на кровать, чтобы дать волю эмоциям. Эльза плакала долго, навзрыд, пока голос Офелии не вывел ее из оцепенения:

— Что случилось, Ализе?! Я чуть с ума не сошла, ища тебя по всему дому! Это ОН? Он что-то с тобой сделал?

Суровый тон девочки побуждал Эльзу сделать короткое, как удар ножа, признание, навеянное обидой и пережитым страхом. Подняв заплаканное лицо, она уже сделала вдох, но какое-то неуместное чувство удержало ее.

— Еще рано делать выводы, — сказала Эльза.

*  *  *

Ничего не изменилось. Так казалось всем, кроме Эльзы. Элиан продолжал как ни в чем не бывало ухаживать за ней, но она не могла забыть того ужасного мига на краю пропасти. Она не в силах была простить Аррелю свой беспросветный страх. На что он надеялся? Должно быть, на чудо.

За последнее время имя Юфиса промелькнуло в разговорах обитателей усадьбы только раз, когда Эльза стала свидетельницей беседы Ури Арреля с несколькими своими сподвижниками. Мужчины уединились в кабинете, где курили сигары, сидя за круглым столом. Эльза не удержалась от искушения в который раз подслушать в надежде узнать что-то о судьбе возлюбленного.

— Корн пошел на попятную, — сказал толстый господин в очках.

— Бедняга не рассчитал сил и решил «благородно» сбежать — лично я так объясняю его исчезновение, — согласился другой, совершенно лысый мужчина, но раздушенный и облаченный в костюм с галстуком по последней моде.

— Корну не победить меня, напрасно он вообще затеял эту гонку, — подал голос хозяин дома. Аррель-старший задумчиво покачивался в кресле-качалке, утопая в клубах сизого дыма.

— Бьюсь об заклад, Ури, он давно уже профукал свой капитал и удрал от ответственности, — хохотнул очкастый.

— Да-да. Ведь у тебя свой электорат, да и заслуги посолиднее, — довольно кивнул лысый.

— Как бы то ни было, я должен разыскать Корна, — возразил Аррель. — Друзья мои, вы всё знаете. Девчонка, живущая в моем доме, ищет его. Должно быть, она и впрямь его невеста.

— Она фантазирует, — сально хмыкнул один из джентльменов. — Не трать понапрасну время — до выборов не так далеко.

— Корн смутьян и слабак — это известно всем, но он никогда не опускался до шашней. Говорят, он вовсе презирает женщин...

«Они его недооценивают, — с грустью подумала Эльза, — потому что не знают, насколько добр был ко мне Юфис последние шесть лет». Пусть он проиграет Ури Аррелю в политической гонке, зато одного у него никто никогда не отнимет. У Юфиса останется любовь и преданность Эльзы, а он одинаково нужен ей — в облике мэра города или же простого работяги. Человек может пускаться в омут неблаговидных поступков, но это не лишает его доброты. Будучи нечестен с другими, он не перестает дарить радость тем, кого любит всем сердцем.

*  *  *

— Здесь чудесно. Когда я подростком приехал сюда на каникулы, то без памяти влюбился в этот огромный дом. В нем меня притягивала таинственность коридоров, множество комнат и зал, в которых можно заблудиться. Но позже, лишь только я хорошо изучил каждый предмет в усадьбе, я перестал испытывать тягу к этому месту. Что-то подобное случается в любви. Нас влечет только к тому, чего мы не знаем. Но кажется, тебя я до конца не разгадаю никогда…

Элиан поглядел в сторону девушки, сидящей вполоборота на ступенях крыльца; ее точеный профиль с короной медных волос ярко освещался солнцем.

— Гм, похоже, ты меня совсем не слушаешь!

Эльза встрепенулась лишь когда он нежно развернул к себе ее лицо, застыв в опасной близости от ее губ. Напряженная, недоверчивая, она вперила в него враждебный взгляд, однако Эли не остановился. Он всерьез решил ее поцеловать, даже не получив на это согласия!

— Нет. — Эльза решительно поднялась на ноги.

Наглец, похоже, был твердо уверен в своей победе. В нем чувствовался опытный ловелас: он даже не смутился столь резкому отпору, а только улыбнулся, подперев кулаком подбородок.

— Зачем ты это делаешь? — Эльза несколько раз прошлась взад-вперед по лужайке.

— Я не равнодушен к тебе, — тихо ответил Элиан, — с первой минуты нашего странного знакомства.

— Я не об этом. Зачем ты притворяешься овечкой, Элиан Аррель?! Лучше признайся сейчас. Наберись смелости повиниться хотя бы перед близкими тебе людьми, перед дядей и его семьей.

— Так?! — Безмятежное лицо юноши вытянулось от неприятного удивления. — Значит, ты с ними заодно!..— ошарашено прошептал он, начиная медленно, крадучись, приближаться к ней. — Значит, ты лгала мне! Я это чувствовал...

Он надвигался, как скала ледяного упрека, и Эльза невольно пятилась назад.

— Наверное, я не умею притворяться. В этом моя беда, — торопливо заговорила она. — Держать язык за зубами, когда все внутри кипит, выше моих способностей.

— Но почему?! — Элиан сделал еще один шаг, и Эльза уперлась спиной в перила террасы. — Тебя не устраивает положение всеми обожаемой гостьи в этом доме?! Когда я готов носить тебя на руках?! Тебе не нужна моя любовь?..

С оторопелым и даже растерянным видом он, однако, нешуточно придавил ее собой к балюстраде. Эльза в упор смотрела в эти страдающие, беспомощные, полные отчаяния голубые глаза, пылающие на фоне бледной кожи, и понимала, что созерцает взгляд смертельно раненного зверя, который может нанести свой последний удар...

Прежде в жизни Эльзы был лишь один мужчина — Юфис. За годы общения с ним она успела досконально изучить его характер: прямой, порой грубый и резкий, целеустремленный и любящий все насыщенное, яркое; но никогда еще ей не доводилось наблюдать человека, который избрал себе позицию незаслуженно обиженного деспота.

Элиан Аррель привык к вседозволенности. Благодаря своей идеальной внешности и богатству он мог позволить себе излишества неограниченной власти. Лаской и показной любезностью он создавал иллюзию готовности следовать чужой воле, но по факту всегда оставался режиссером ситуации. «Тебе не нужна моя любовь», — сказал он. Эльза вовсе не понимала, о какой любви между ними, едва знакомыми людьми, можно говорить! Для нее мимолетные связи были абсурдом, ибо она признавала глубокие чувства, проверенные временем. Пусть юноша, предлагающий ей свою любовь, моложе и привлекательнее Юфиса, но он пуст душой. Он эгоист, который гоняется за удовольствиями своего праздного мирка.

— Мне не нужно то, о чем ты говоришь каждой приглянувшейся девчонке, — процедила сквозь зубы Эльза. — Сколько их уже побывало в объятьях твоего лицемерия? Что ты сделал с чувствами этих женщин?! Нет, Аррель, мне не нужна такая любовь.

По мере того, как она говорила, его лицо искажалось гримасой необузданной ярости. Из страдающе-укоризненного оно сделалось маской оголенной злости.

— Ты обманывала меня! — фальцетом вымолвил Элиан, бледнея.

— Ты обманывал не меньше, — с достоинством парировала Эльза.

— Они убедили тебя, что я убийца, а ты поверила им… Что ж, наверное, эта роль мне больше подходит, — сказал он с какой-то странной улыбкой. В ней не было тепла, а был лишь холод, ожесточение и боль. — Значит, тебе нужно ЭТО!

Следующее произошло так молниеносно, что Эльза даже не успела ничего понять и, тем более, перехватить руку, которая взметнулась вверх, властным кольцом обхватив ее шею. Пальцы не сжались — ладонь Элиана просто легла на пульсирующую жилку, однако Эльзе стало трудно дышать. Он застыл, удерживая свою руку, обжигая опасностью этого прикосновения. Эльзе чудилось, что она обратилась в соляной столб. У нее не было сил даже на то, чтобы позвать на помощь. «Тебе страшно», — говорили, торжествуя, пронзающие ее насквозь глаза, и ей действительно было страшно.

— Не надо!.. — одними губами прошептала Эльза.

Он довольно улыбнулся...

Вдруг на крыльцо с громкими воплями выбежала Офелия.

— Сюда! На помощь! Он ее душит!

В тот же миг лужайка перед особняком наполнилась людьми. Слуги, охранники, рабочие с кухни — все высыпали посмотреть на развязку давно зреющей драмы. Элиан больше не держал свою руку на шее Эльзы, а поспешно отступил назад с ужасом и раскаянием, только теперь понимая, что натворил.

— Эли, что происходит?!

Вскоре здесь появилась Стефани; чуть позади нее неуклюже, как мог быстро семенил тучный Ури Аррель. Хозяева усадьбы прорвались сквозь кольцо толпы, в центре которой были одинаково бледные Эльза и молодой племянник.

— Дядя! Я не собирался ее душить! — последний сделал отчаянный рывок, но охранники схватили его за руки. — Пустите, пустите меня! — едва не плача, вскричал Эли, однако вокруг были лишь осуждающие, хмурые лица.

Ури Аррель, сбавив шаг, подошел к племяннику. Еще никогда его не видели таким удрученным, даже после неудачных финансовых сделок, а ведь все знали, насколько он привязан к своим деньгам. Теперь все обстояло гораздо серьезней. Речь шла о чести фамилии, о понимании и доверии, которые готовились исчезнуть навсегда. Речь шла, в конце концов, о жизнях невинных людей, поэтому сам воздух накалился напряжением. Слуги взволнованно шептались, Офелия билась в истерике, и ее с трудом увели в дом, а обычно веселая Стефани стояла, держа руку на сердце.
Повисло молчание.

— Дядя! Выслушайте меня! — захлебывался в слезах и криках Элиан Аррель. — Я хотел лишь напугать... Она сама напросилась... Она не верила в искренность моей доброты!

— Дурак! — оборвал его дядя. — Что за ересь ты несешь?

— Дядя, пожалуйста!

— Пожалуйста?! Кажется, недавно ты не хотел с нами разговаривать. И моя дочь, и моя жена порядочно натерпелись от твоей невоспитанности. Ты бездельник. Ты...

— Ализе, скажи им! Я не виноват! — В панике он обернулся к Эльзе, но она даже не посмотрела в его сторону. — Дядя! — Сорвав голос, Элиан перешел на хриплый визг. — За что вы так обращаетесь со мной? Что я вам сделал?

— Ты позорил меня перед всеми, — с трудом вымолвил тот. — Сейчас я понимаю: твой отец был прав. Тебе следовало оставаться в деревне. Город совратил тебя. Он растлил твою душу. Там, среди простых людей, ты бы стал кем-то, кто приносит пользу; здесь же ты стал...— Пожилой человек поднял на юношу тусклый взгляд уставших глаз, смотрящих из-под обвислой кожи. — Здесь ты стал убийцей.

Казалось, все разом вздрогнули после произнесения этого слова.

— Тебе нет места среди нас. Убирайся. На днях я решу твою дальнейшую судьбу, — не терпящим возражений тоном отчеканил Ури Аррель.

Итак, все закончилось. Эльза уже повернулась, чтобы вслед за хозяевами уйти в дом, как была на миг остановлена душераздирающим взглядом Эли. Его уводили охранники, но он еще силился обернуться, беззвучно шепча:

— Ализе! Верь мне! Только верь...

Глава 20

Казалось, с разоблачением Элиана все стало на свои места. В доме поселилось спокойствие, а из всех по поводу случившегося по-настоящему горевал лишь глава семьи. Тот, кто казался раньше черствым и непроницаемым, теперь ни от кого не скрывал слез. Ури Аррель с горечью понял, что потерю племянника не восполнить никакими материальными благами, которых у него было в избытке. А он действительно любил Эли, как только можно любить единственного сына. Он в ответе за то, что стало с парнем, ведь это именно он пустил его воспитание на самотек, наивно решив, что деньги и буйство шумного города всему обучат лучше. Они обучили — превратив застенчивого романтика в циника с сожженной душой.

*  *  *

Проснувшись утром, Эльза обнаружила на тумбочке рядом с кроватью белый запечатанный конверт. Почему-то подумав об Элиане, девушка нетерпеливо вскрыла письмо, но оно было от Ури Арреля.

«Милая Ализе! — необыкновенно ласково писал он. — Каким бы ни был результат, вы справились отлично. Благодаря вашей неженской отваге мой племянник, как вы уже знаете, изгнан из усадьбы. Теперь он находится под неусыпным контролем и никому не сможет навредить.

Но вернемся к нашему соглашению. Что бы ни говорил обо мне ваш жених, я — человек чести, посему не успокоюсь прежде, чем выполню свой долг. Наконец мне удалось узнать то, что вас интересует. Результат поисков разочарует сплетников, ведь Юфиса Корна никто не похищал! На самом деле он просто прихворнул и уже полторы недели находится на лечении в санатории «Райская долина». Не волнуйтесь. С ним не случилось ничего серьезного — обыкновенная ангина. Лично мне непонятно одно: зачем Корну понадобилось раздувать тайну из пресной банальности? Впрочем, вы скоро сможете спросить это у него сами.

Был рад полезному знакомству, всегда готов откликнуться на зов.
Ваш друг, У.А.»

Порывисто вскочив, Эльза отложила письмо. Одновременно с удивлением и радостью по поводу обнаружения Юфиса ей стало приятно от джентльменского обращения Ури Арреля — человека, которого она некогда считала своим врагом. Очевидно, все обвинения в его адрес были напрасными, ведь еще никто (разумеется, за исключением любимого жениха), не относился к Эльзе так хорошо... Ее первым побуждением было бежать с благодарностью к Аррелю, а уж потом отправиться за объяснениями к Юфису. Как мог он ничего ей не сообщить?! Держать ее в томительном неведении столько времени! «На сей раз ему не удастся избежать допроса с пристрастием!» — улыбнувшись, подумала девушка.

Между тем Ури не удалось застать дома. С раннего утра, а иногда и со вчерашнего вечера он пребывал в здании Городского Совета, где размещался его предвыборный штаб. Все силы и рвение этот человек бросил на достижение заветной цели, и Эльза ни в коем случае не хотела его отвлекать, но что-то заставляло ее еще раз увидеться с Аррелем-старшим.

Впрочем, такое намерение Стефани и Офелия восприняли с большим недоумением.

— Мы очень хорошо относимся к тебе, — мягко начала госпожа Аррель, — ведь нам, женщинам, понятно твое желание презреть опасность во имя любви. Да и мой супруг успел проникнуться к тебе теплым отеческим чувством. Нашу проблему ты восприняла как свою собственную. Но вместе с тем твоя пламенная самоотверженность во спасение пропавшего жениха просто обязывает тебя теперь же, безотлагательно отправиться к нему. Ведь ты так этого ждала! Что касается всего, что отныне связывает нас... Могу сказать одно: милая, не утруждай себя переживаниями.

— Но почему вы не хотите, чтобы я ехала к вашему мужу? — удивилась Эльза. — Я просто от всей души хотела лично поблагодарить его за понимание, за доверие, а также признать свою ошибку... Я чувствую себя виноватой — как плохо я думала раньше о вашей семье!

Мачеха и падчерица как-то странно переглянулись, а потом одновременно посмотрели на гостью.

— Что-то не так? — нахмурилась девушка.

— Ализе, мы думаем, что тебе не стоит ехать к...

— ...потому что ты и так натерпелась...

— Лишние потрясения ни к чему. Мы все понимаем.

Две женщины заметно нервничали, наперебой пытаясь объяснить Эльзе причину своих волнений. По всей видимости, они щадили ее чувства, ибо еще никогда она не видела Офелию и Стефани такими сконфуженными в стенах собственного дома.

— Отец только что звонил, — заявила Офелия, делая оскорбленное лицо. — С минуты на минуту к нему должны привезти Элиана. Теперь все решится.

— Тебе незачем снова сталкиваться с ним, — добавила Стефани.

— Понимаю, что после случившегося это прозвучит абсурдно... — с натугой проговорила Эльза. — На первое усмотрение это действительно абсурд, но меня не покидает ощущение, что Элиан не хотел причинить мне зла...

Не успела она докончить фразу, как Офелия уже голосила на всю залитую утренним солнцем гостиную:

— Ну да! Он просто баловался, намереваясь задушить тебя прямо посреди нашего сада! Ты очарована Эли — признайся! Ты до сих пор веришь, будто он влюбился в тебя! — И девочка презрительно расхохоталась в лицо раздосадованной Эльзе.

— Нет! Мне ни к чему оправдывать убийцу, если он — Элиан!

— По-твоему, доказательств мало? Нужно новое убийство? — вскинулась Офелия. — Ну конечно! Моя дорогая Ализе, моя ненаглядная русалочка! Ты послана мне судьбой! — Она принялась кривляться, с клоунским обожанием в глазах склоняя голову к невидимой руке дамы. — Разве можно устоять? Он это умеет!

Эльза смутилась. На миг перед ее глазами промелькнула череда дней, проведенных в компании легкого в общении Эли. Но тут же словно черной тенью они перекрылись воспоминаниями того жуткого дня, когда девушка оказалась стоящей на краю пропасти наедине с невменяемым человеком и последующего за этим объяснения возле террасы.
Как зол был Элиан, узнав о ее обмане! Впрочем, Эльза сама терялась, где в ее поведении имела место ложь, а где — самая настоящая правда.

— «Для того, чтобы кому-то угодить в этом мире, нужно совсем не любить себя», — повторял Элиан по каждому поводу. Он свято следовал своему идиотскому правилу — делал все наперерез воле моего отца! И как ты думаешь, почему? Да потому, что он — эгоист. Он не способен любить кого-то, кроме самого себя! — не унималась Офелия.

— Я не знаю... — в конце концов сдалась Эльза. Что-то неизбежное, как сама судьба, влекло ее туда, где она могла встретиться с Эли...

Взгляд Эльзы упал на заглавие свежей газеты, что лежала на журнальном столике. Большие жирные буквы гласили:

«В ПУБЛИЧНОМ ВЫСТУПЛЕНИИ ПЕРЕД ГРУППОЙ СТОРОННИКОВ ЮФИС КОРН ОПРОВЕРГ ФАКТ СВОЕГО ПОХИЩЕНИЯ КЕМ-ЛИБО ИЗ ОППОНЕНТОВ. НИЧЕМ НЕОБОСНОВАННЫЕ ПОДОЗРЕНИЯ БЫЛИ РАЗБИТЫ НА КОРНЮ».

— Юфис подождет, — вдруг со всей решимостью сказала девушка. — Прежде я встречусь с господином Аррелем, и мне все равно, с кем мне придется там столкнуться.

*  *  *

Иногда, имея одну цель, можно неожиданным для себя образом поменять ее на противоположную. И вот, вчерашняя сторонница Юфиса Корна, готовая за его идеи кинуться и в огонь, и в воду, сегодня была вынуждена признать, что отныне не разделяет его взглядов. Юфис не перестал для нее существовать. Просто из какого-то эталона мудрости он превратился в обычного, наделенного своими недостатками человека, которого тоже есть за что любить. Юфис был горяч и даже злопамятен. Он решил свести счеты с противником на открытой арене, а это не лучшее место для личных противоборств. Для того, чтобы занять пост во главе целого города, нужно призвание и колоссальное чувство ответственности, чем Юфис, увы, не обладал. Им двигала только жажда превосходства над человеком, который когда-то превзошел его в борьбе за сердце женщины. Эльза понимала: пока не поздно, нужно остановить вражду. Ури Аррель должен знать, как это сделать.

Глава 21

Сквозь толстые ветви вековых платанов показалось облицованное серым камнем здание городской управы. Привратник на проходной спал, положив голову на стол, прямо рядом с телефоном и книгой отчетных записей, а когда Эльза, готовая разорваться между несколькими дверьми и большой, крытой ковровой дорожкой лестницей, была вынуждена его разбудить, служащий обратил на нее ошалелый взгляд.

— Я, верно, уснул, — пробурчал привратник. — Треклятые соседи! Хорошо еще, что сегодня выходной и здесь мало народа… Простите,вы к кому?

Эльза повторила вопрос.

— К господину Аррелю? Но у него сейчас совещание. Они, знаете ли, теперь работают без выходных. Дело известное. А вы, небось, из корреспондентов? Будете, как и все, спрашивать, не причастен ли господин Аррель к двухнедельной отлучке господина Корна?

Лукавый взгляд вахтера заставил Эльзу улыбнуться.

— Нет. К счастью, это я выяснила раньше. Если можно, я подожду, когда кончится совещание. У меня дело личного характера.

— А-а! — Тот простецки ей подмигнул. — Значит, вы родственница! Тогда прошу вверх по лестнице, а потом направо пятая дверь. Родственное дело не терпит отлагательств! Как прикажете о вас доложить? — окликнул он Эльзу, когда она уже поднялась на несколько ступенек.

Девушка пожала плечами.

— Никак. Я доложу о себе сама.

Она была удивлена относительно легкому проникновению внутрь грозного с вида здания. Ожидая наткнуться на армию свирепых громил, подобных тем, что день и ночь патрулировали усадьбу богатея, ей выпало удовольствие мило побеседовать с глуповатым вахтером. Что ж, это даже к лучшему! Эльза медленно прошлась по пустующему огромному дому, в котором каждый шаг отдавался под потолком лязгающими, шуршащими звуками. Меж равнодушно-холодных стен, впитавших в себя годы отлаженной работы, витал дух мрачной дремоты. Казалось, некая неразгаданная тайна, затаившись среди колонн, не позволяет произнести здесь громкого слова.

В задумчивости Эльза обошла несколько пустых коридоров, все больше убеждаясь в своем новом мнении. Юфис не должен променять ее на холод этого дома, и если прежде она из любви помогала ему любым способом достичь победы, то впредь сделает все, чтобы он проиграл — проиграл ради собственного покоя.

Неожиданно впереди послышались чьи-то крадущиеся шаги. Быть может, вовсе и не крадущиеся, но человек шел навстречу Эльзе до того осторожно и тихо, что вполне можно было подумать, что он хочет остаться незамеченным. Незнакомец появился из сумрака и, увидев девушку, от неожиданности даже вздрогнул. Он промелькнул мимо быстро, словно тень; Эльза не успела его рассмотреть, но было ясно, что это мужчина крепкого телосложения с низко надвинутой на глаза шляпой. Человек показался девушке странным, поэтому она инстинктивно обернулась, однако тот уже исчез. Точно призрак! В досаде Эльза тряхнула головой и довольно улыбнулась, когда тугой спиралевидный локон нежно скользнул по ее коже.

Она остановилась возле нужной двери. Оттуда доносились звуки разговора. Девушка потопталась на месте, как вдруг заметила на полу, прямо рядом с порогом, нечто необыкновенное. Блестящая подарочная коробка, перевязанная шелковым бантом — не может быть, чтобы ее оставил не тот таинственный человек в шляпе! Наверное, он хотел вручить подарок Ури Аррелю, но просто не стал отрывать его от дел, оставив вещь под дверью. Будучи признательна Аррелю, Эльза посчитала себя обязанной как можно скорее передать коробку по назначению. Больше не утруждая себя робостью, она подняла подарок и постучала в дверь с видом имеющей на то полное право.

— Войдите! — донесся из глубины кабинета знакомый хозяйский голос.
Едва Эльза с коробкой в руках переступила порог, все присутствующие почтительно встали.

— Ализе?! Несмотря на то, что вы невеста моего противника, я рад вас видеть, — пробасил Ури Аррель. По его изможденному виду можно было понять, насколько этот человек устал, однако он по-прежнему держался бодро, невзирая на серый оттенок кожи и мешки под глазами. — Оставьте нас. С вами мы продолжим позже, — кивнул он подчиненным.

Как только помощники покинули скромно обставленную рабочую комнату, в стенах которой зрели стратегии по завоеванию народных симпатий, Ури подозвал Эльзу к себе.

— Вместе с вами сюда заглянул праздник. Что это? Это мне?

— Я не знаю. Коробка стояла под дверью.

— Раз под дверью, значит, мне, — удовлетворенно заключил толстяк.

— Что там? Откройте, — не удержалась от любопытства Эльза, однако он быстро дал ей понять, кто здесь главный:

— Рассматривать подарки я люблю в одиночестве, это одна из моих прихотей. Постойте-ка...Что вы тут, черт возьми, делаете? — вдруг рассердился Ури, посмотрев на гостью так, будто увидел ее впервые.

— Я вам помешала...

— Дело не в этом — сейчас сюда приедет мой племянник. Думаю, вам с ним не стоит встречаться.

— Позвольте это решить мне. — Эльза чуть не проговорилась, что именно по причине риска встречи с Эли она и пришла сюда.

После того как посетительница села напротив Арреля, между ними проскочила доверительная искра. Взгляд Ури потеплел, и стало ясно, что теперь он ее отсюда не выгонит.

— При всей моей неприязни я готов признать за Корном талант выбирать женщин. Первая из них стала моей ныне покойной женой, а вторая — это вы. Но если в древности из-за красавиц разгорались войны, то теперь из-за женщины будет заключен мир.

Он сложил руки на груди и, откинувшись на спинку стула, погрузил подбородок в жирные шейные складки. Эльза даже прыснула от некстати накатившего смеха.

— Что вы подразумеваете под словом «мир»?

— В случае моей победы я назначу Корна вице-мэром. Как вы думаете, он согласится?

Посерьезнев, Эльза категорично мотнула головой:

— Нет. Он слишком горд, чтобы занимать второе место.

— Ах, горд! Ну, знаете ли! Хоть я не смею рассчитывать на ваш голос, но считаю, что вы, девочка, гораздо умнее Корна. Вы не зациклились на своей неприязни, и правильно. Нужно мыслить шире.

Они помолчали, прислушиваясь к отдаленному пению птиц за высоким окном с накрахмаленной маркизой.

— Знаете, — несмело заговорила Эльза, — у меня возникают сомнения. Я по поводу Элиана.

— Что?! — воскликнул Аррель тоном нарочитого ужаса. — Вы еще не забыли этого гадкого шалопая? Так немедленно забудьте. Я приказываю вам.

— Что его ждет?

Аррель поморщился.

— Нет, не тюрьма — все-таки, он мой племянник… Я даже не лишу его наследства.

Эльза удивленно подалась вперед: уж не ослышалась ли она?!

— Да-да. Я раньше думал, что смогу. Смогу быть беспринципным судьей, но увы... Когда я смотрю на него, мне начинает казаться, что он еще ребенок, который никому не сделал зла... Почему-то только вам, посторонней, я могу рассказывать это. Почему-то я доверяю вам; у вас еще есть душа, вы не посмеетесь над старческой сентиментальностью...

Через секунду Ури Аррель стал совсем другим — тихим, мягким, мечтательным. В нем не осталось ничего от неприступного богатея.

— Когда я выбрался в ту непролазную глушь, где жил мой брат вместе с сыном, меня охватила тоска. Грязь, пыль, пастбище для скотины прямо под окнами крошечной спальни… Сейчас отец Элиана, насколько мне известно, уехал из деревни, сделался смотрителем маяка, а в то время он занимался фермерством. Посмотрев на чумазого мальчугана с белокурыми, как лебяжий пух, волосами, я почему-то сразу представил его одетым в элегантный черный костюмчик с синим галстуком — под цвет глаз. Он бы выглядел, как фарфоровая куколка — украшение гостиной. Эта мысль впилась в меня клещом, не позволяя более ни о чем думать. Я захотел забрать племянника с собой во что бы то ни стало, сделать его своим питомцем, своей главной заботой. С воспитанием у одиннадцатилетнего Эли было не всё потеряно. Он показался мне зашуганным, тихим ребенком. Он вовсе боялся иной раз рта раскрыть! А позднее, уже когда я увидел его подростком, он чурался всех женщин, как огня. В их присутствии Эли был сам на себя не похож: начинал краснеть, заикаться, что-то ронять, спотыкаться на ровном месте… Сам собой напрашивался вывод — полоумный отец совсем запугал мальчонку, которого следовало немедленно «спасать». Но что вышло из этого «спасения»! Наверное, на психике юнца сказался контраст обстановок, когда я из немытой деревни, с этого лона природы, где царят первобытные законы, привез его в свой, прямо скажем, небедный дом. Первое время он пребывал в оцепенении. Затем начал шокировать нас своими глупостями. О, что он творил! Когда я вспоминаю это, мне хочется кричать: «Неужели такой человек способен убивать?!»

 Ури Аррель отер платком потное лицо и сипло рассмеялся сквозь слезы.

— Эли проявлял неуемное сочувствие к бродячим животным. С тех пор, как он начал гостить у меня во время каникул, в доме образовалась целая орава разномастных кошек и собак, которых мой племянник кормил и старательно лечил от хворей. Еще он любил прикармливать голубей и даже мастерил для них кормушки в саду. Конечно, я, как и все домашние, возмущался. Изгаженные пометом дорожки, скачущие по обивке дивана блохи, вечный лай, мяуканье и запах псины — раздражали нас; к тому же дочка боялась, что ее покусают собаки. Поэтому я часто ругал Эли. Однако он будто не слышал меня. Когда мальчик снова уехал к отцу, мы разогнали вконец обнаглевшую живность. По возвращении он осведомился о своих «друзьях» и, узнав эту печальную новость, расплакался. Тогда Эли впервые накричал на меня — отчаянно, с надрывом, после чего я понял, что имею дело отнюдь не с ягненком.

— Но что было потом? — затаив дыхание, воскликнула Эльза.

— Потом? Нельзя сказать, что Эли стал развратником. Скорее, он стал приманкой для гулеванов. С тех пор его характер круто переменился. Пресыщенным барышням недоставало экзотики, а в общении с моим племянником они получали ее в избытке. Он понял, что нужен им, и стал более, чем раскован. Однако мне кажется, в душе Эли остался все тем же пугливым ребенком.

— Ребенком?! — Зеленые глаза Эльзы возмущенно засверкали. — О нет, господин Аррель! Я тоже, как и вы, сомневалась, но после всего, что я пережила по его милости, могу заявить одно: он — убийца.

— Вы путаетесь, Ализе, — грустно вздохнул Аррель. — Еще недавно вы говорили обратное.

Эльза в растерянности прикусила губу. А ведь она и вправду не знала точного ответа! Внутри нее происходило непрерывное раздвоение.

В это время со стороны улицы донесся скрип тормозов. Поглядев в окно, кандидат в мэры и его гостья увидели, как из подкатившего к крыльцу автомобиля в сопровождении безликих фигур выходит Элиан Аррель. Как он был бледен, как подавлен; насколько весь сжался, осунулся с момента их последней встречи!

— Вам пора, — кивнул Ури Эльзе. — И прошу, не говорите ему ничего, когда столкнетесь с ним в коридоре. Обещаю, что больше вы никогда не увидитесь.

Он кивнул, прикрыв веками глаза и с мукой зажмурившись.

Эльза встала.

— До прихода племянника я успею посмотреть, что там в коробке, — бодрясь, сказал Аррель, пододвигая к себе блестящий подарок.

— Я рада, что ошиблась в вас, — просто призналась Эльза.

— Ну, все-все. Довольно нежностей, барышня, не смейте меня отвлекать!

Девушка кивнула. Ей ничего не оставалось, кроме как уйти с тяжелым, неподдающимся определению чувством беспокойства то ли от предстоящей встречи с Элианом, то ли от чего-то еще…

Прикрыв за собой дверь кабинета, Эльза сделала несколько неуверенных шагов, а затем прислушалась к звукам на лестнице. Вдруг что-то внутри нее напряглось, содрогнулось, замерло необъяснимым страхом — как если бы она теперь очутилась в тесной пещере под градом падающих камней. Девушка не успела шагнуть прочь от кабинета, как сзади раздался мощный хлопок. Она закричала: что-то толкнуло ее в спину; в ту же секунду Эльза поняла, что падает, а потом какая-то тяжесть больно ударила ее в затылок…

Инстинктивно силясь подняться, она увидела Элиана, склонившегося над ней в нечеловеческом испуге. Он говорил, быть может кричал, но сквозь звон в ушах нельзя было разобрать ни слова. Некстати на память пришли слова: «Обещаю, что больше вы никогда не увидитесь». Никогда! Как мучительно сознавать значение этого слова!

— Помогите...— пролепетала Эльза. Она изо всех сил боролась с падающей на нее завесой мрака, но страшная сила спешила умчать ее в бездонный колодец, наполненный звоном и гулом...

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ