С яблоками

«.. «Петрова. Из класса вышла. И зашла, как полагается..». Петрова — это я — из класса вышла. И пошла по коридору, вон со второго этажа. Заглянула в столовку — тётя Валя подмигнула заговорщицки и предложила свежего пирожка, с яблоками. Не отказалась — за 23 копейки, с компотом. Послушала под дверями 10-Г — там как раз взбучку устраивал военрук. «Ах, какие знакомые фамилии!..» — буркнула, осклабившись, — «не выйдет из вас генерала. Ох, не выйдет..» И поплелась в раздевалку, пересидеть урок.

На скамейке под вешалками притулилась фигурка. Ба, знакомые всё лица. Рыжий модный пиджачок, брючки не школьного образца, стрижка хулиганская, ворот рубашки выбивается из пиджачного лацкана. На переменке с первоклассниками возился. Импровизированный мяч — связанная узлами чья-то куртка, ох мама наваляет!. — по каменному полу гоняли. Устали, употели, довольные разошлись после звонка. Все, кроме него! Следующие сорок пять — физика. Не самый любимый предмет, да и домашку не подготовил. Легче — разумнее!.. — пересидеть в одиночестве, под пальто и куртецами. Спиной к колонне привалился, задумчиво тупится в потолок.
Меня — Петрову — увидел. Ухмыльнулся. Типа, товарищи по несчастью и фронде. Ни разу! Я — девочка приличная. Просто географичка меня не взлюбила. Давит и топит своими озёрами и сушами. А у меня память — никудышная. А «трояк» ещё и по географии — стреляться, стреляться, стреляться!..
Брожу вдоль меридианов раздевалочных — скашиваю голубой глаз. Брежу на ходу — «смотрит на меня, бестия..» Резко оборачиваюсь — и ловлю на пристальном обследовании моей фигуры. Ха! Я же говорила..

Смущается, только чуть — куда ему, больше!. Не из таковских!. И снова, усмешка на лице — плутоватая, виноватая и уверенная. Разворачиваюсь на каблуках и, демонстративно задрав подбородок, выдвигаюсь в рекреацию. Мнусь пару сек и нагло вскрываю дверь радиорубки. «Корабельные — блин! — новости!»
За собой притворяю и мелким шажком приближаюсь к гуру шипячих и свистячих. Наклонившись над столом, сутулый десятиклассник — ботан и зануда — готовит свежий сеанс связи. Мы слегка знакомы, он оборачивается на меня каждый раз, как попадается на пути. Влюблёёён..
«Серёж. Чё там новенького? Кого клеймить будем? Знаешь, там в раздевалке.. этот задавака.. Давай, скажем про него гнусность! Я прикрываю..» — в растяжку язвлю и поддеваю. Очкарик стаскивает «пенсне» с ушей и мляво: «Ну.. нет.. Сама знаешь.. С ним никто не связывается.. Он — крутой..» Я вздыхаю. И без тебя — Готфрид недоделанный — знаю. Что «крутой». А досадить — ой, как хочется. За невнимание, самодовольство и вечный розарий вокруг!

Звенит звонок — вздрагиваю. И выпутываюсь из тенёт заговора. Мне проще самой отыграться, чем втаскивать слюнтяя в авантюру. Последний раз сталкиваюсь глазами с носителем рыжего пиджака на выходе из просторов холла. Ему — на физру, в зал, на третьем. Мне — на втором, литература. Кривлю губы высокомерно и, тронув пальцам короткий подол платья, проскальзываю к лестнице. Он идёт вслед за мной и пялится — я точно знаю, чувствую спинной ложбиной — на мои зачётные ноги. Через два длинных, широких, барских пролёта разлетаемся, как голуби.
В ушах — или только мнится, кажется — взрослый мужской голос шепчет. «Моей будешь!.» Останавливаюсь, как вкопанная. Рукой уже держась за монументальную латунную ручку. И поворачиваю нехотя голову. Его и след простыл, коридор шумит и бесится большой переменой. Все поголовно с яблочными пирогами!.
«Послышалось..», — где-то в самой глубине сердца отваливает камень. На пока…»