Глава 45. Да будет это твое поле боя последним

Автор Ле Маркиз Дивен
All Rights Reserved
Romance / Erotica
Перевод с английского
Бориса Артамонова

          Трясущимися руками она отворила дверь "Мустанга", нащупав дверную ручку. Затем она продвинулась на водительское место, почувствовала, как сработало зажигание. Ее руки потели на руле. Она медленно выдохнула, нервно облизав губы, когда выезжала через ряд припаркованных машин, в конце концов оставив след из жженой резины длиной около сотни футов за собой.
          У ней не было даже ученических прав. Все еще крепко сжимая руль, она оставалась в своей полосе движения, стараясь не сойти с нее, постоянно и ровно держа ногу на газовой педали. Солнечный свет ярко светил в окно, когда она ехала без направления и сосредоточившись только на механике вождения. Она видела, как это делали Джаред и ее отец, много раз.
          Затем в течение нескольких наполненных ужасом секунд ощутила нечто похожее на чувство быстрого погружения в глубине своего живота. Она задавалась вопросом, поймут ли они когда-нибудь, почему она обременила их еще большим горем, чем то, которое они уже пережили. Или Роксанна или кто-нибудь еще, поймут ли они, что заставило ее причинить себе вред.
          Казалось даже бессовестным ломать голову над тем, как она может убить себя, решение, которое нельзя будет отменить, причем никогда. И все же свидетельства первых случаев трагедий до нее только усилили порыв. Все, кто были пойманы чарами существ, они были слишком слабыми, чтобы сопротивляться, неумолимо пойманные в ловушку сновидений и фантазий от которых они были бессильны, чтобы убежать...
          ... и никогда не узнают, что именно она выпустила этого ворона разрушения на весь мир.
          Горячая маслянистая жидкость сочилась из-под ее век. Она продолжала моргать и вытирать ее, пока ехала, не осознавая свой смех одновременно с плачем, - эту скрытую часть ее причитаний над своей последней и окончательной гибелью. Все потому, что боль, будучи для нее единственным средством чувствовать себя живой, закончилась. В какой-то скрытой части своего сознания она предполагала, что знала об этом, знала, что это именно так закончится, но больше не осознавала процесс дыхания, если не думала об этом.
          Однако она об этом думала, это должно случиться быстро, раньше этого последнего, решающего перехода. Самый ад был бы, если бы она все равно умерла и ничего не делала, чтобы это изменить. Нет времени на тихий, дрейфующий исход во сне с помощью снотворного или полной бутылки валиума в домашней аптечке ...
          Она мельком увидела Тома в зеркале заднего вида, следовавшего за ней за двумя слоями стекла, разделяющими их, следовавшего через каждый ее поворот. У ней болели запястья, пульсировало в голове; она проигнорировала его, крутя колесо из стороны в сторону, когда сворачивала с Морган-Паркуэй и помчлась по проселочной дороге, которая, насколько она смутно помнила, находилась возле карьера Брайера. Затормозив на повороте, она выключила зажигание, рывком распахнула дверь и в импульсивном отчаянии помчалась сквозь лесную тень. Голова у нее кружилась, запах сухой листвы наполнял ноздри, глубже проникал сладковатый запах влажной древесины и коры деревьев. Ее взгляд задержался на поляне, на эстакаде железной дороги, которая шла из города, ее балки были окрашены в красный цвет. За ней пролегали рощи деревьев заповедника Сангрис - то самое место, где была заложена судьба гибели человечества.
          Между ней и эстакадой лежал заброшенный карьер, с оранжевыми прожилками песка, шлака и гравия. Ее глаза обвели контуры погрузочной рампы, расположенной на противоположной стороне, над ней округлыми кучами разбросаны мусор и щебень. Некоторые стены были многоярусными и ступенчатыми, с холмами из базальта, некоторые с гребнями из гравия. Почти со всех сторон торкрет-бетон, просверленный анкерами и анкерными болтами для предотвращения оползней. Тем не менее она стояла на участке свободном от разломов, сдвигов или стыков, над стеной, обрывающейся под углом, близком к вертикали.
          Под ней был перепад высот свыше двухсот футов (шестьдесят метров - примечание переводчика).
          Она стояла, готовая броситься в пропасть. Сила ее падения в гранитную трещину с зазубренным дном прибьет и разорвет ее тело на части. Неважно, что ее инстинкты с руганью восставали против этого. Неважно, что ее душа кричала об этом, как о невозможном - больше ничего не имело значения. Ничего не имело бы значения, если бы она могла только взглянуть вверх и увидеть облака, взглянуть вверх хотя бы раз ... и умереть.
          -Карен, не надо...
          Она медленно обернулась. Глаза ее красные и впавшие от слез.
          Том появился на поляне, жесткие, черные ветви деревьев аркой склонились над ним. Он сделал несколько шагов ближе, и она попятилась к наклонной скале.
          Слезы сразу, как по заказу, наполнили ее глаза, ручьями потекли по щекам.
          -Том, я должна, - вздохнула она, голос ее был подавленный и меланхоличный. - Я знаю, что случится, если я не сделаю! Я видела это!
          -Я знаю, - сказал он кивнув. - Это случилось со всеми.
          -Итак ты знаешь, что не только с нами. Это будет с каждым на Земле, - произнесла она, пораженная огромными масштабами этого. - Том... три с половиной миллиарда человек...
          Он протянул руки в умоляющем жесте, замотав головой.
          -Карен, я все-таки не могу дать тебе пройти через такое.
          -Ты не понимаешь? - закричала она с истерической резкостью. - Боб мог это начать. Но пока я жива, пока я с ней связана, я просто позволяю этому случиться! Это надо остановить сейчас! - она старалась сжать себе горло, чтобы перекрыть свой плач, но не смогла и начала рыдать. Ее тело вздымалось и оседало. Ее лицо перекосилось от стыда. - Все потому, из-за этой дурацкой фантазии быть выпоротой...
          -Карен, есть нечто, чего ты не знаешь. Выход из этого.
          Внезапно, как если бы солнце накрылось облаком, темный угрожающий фиолетовый оттенок объял небо. Время было на исходе.
          -Нет, - настаивала она, потрясая головой, без ума от ужаса. Ее руки разглаживали жесткую, плотную ткань ее джинсов. Она закрыла глаза.
          -Том, прости меня.
          Набираясь смелости, она сделала шаг назад...
          ... и почувствовала, как его рука обвилась вокруг ее талии. Он бросил ее на землю, руки осторожно схватили ее за волосы.
          -Я не дам тебе это сделать!
          Фиолетовая окраска неба достигла своей полноты.
          В это самое время она почувствовала, как дыхание застревает в горле. Ее лицо сделалось пепельным, бескровным. Все ее тело содрогалось, ломилось от горячих болезненных судорог, и она была уверена, что это агония перед смертью.
          Том крепко обхватил ее руками.
          -Держись...
          Ведомая на поводке, с запястьями скованными за спиной толстыми наручниками, Телина покрыла расстояние от восточного вестибюля до эшафота на площади в медленной процессии, прокладывающей ее путь через огромную толпу Сокури, которая собралась там: торговцы, крестьяне, солдаты, путешественники, нищие и аристократы.
          Ей было трудно не шататься от ужаса. Злоба толпы пробивала ее насквозь. После такого громкого обвинения в приговоре суда, собравшиеся сейчас стояли в мертвой тишине бешеным стадом блудливых зевак. С того дня она стала объектом желания, ревности и негодования, сразу и язычницей, и воплощением плотского греха. Все спорили за лучшее место в предвкушении зрелища этой таинственной, недосягаемой рабыни, страдающей от обыкновенного унижения.
          По охраннику с каждой стороны, она поднялась по ступенькам помоста. Справа от нее стоял Ларс с глазами почти вылезавшими из орбит, сзади него Илея и Арминта. Под ним на земле стояли Сирена, Рея и Авриль, смотревшие вверх. Все три были одеты в платьях рабынь, каждое разного цвета и безрукавные, короткие кисеи с юбками, удерживаемые черными кожаными подвязками, а их кожа была загорелой под ласками обоих солнц и ветра.
          Напротив них Мадам Эльба стояла покрытая рядом с группой священников Сокури в плащах, ожидающих выполнения своих обязанностей. Справа от нее ее экзекутор...
          ... и Телина попятилась в ужасе, когда кнут попался ей на глаза. Он смотрелся издалека, как самый длинный и самый жестокий. Во многом как и ее поводок он был гибкий, податливый и сделанный целиком из стали - множество тонких проволочек, подобных бахроме, сплетенных вместе с плеткой, все это сводилось к тому, что делало ее похожей на вязальную проволоку. Это напомнило ей, как фермеры использовали в деревнях для связывания тюков сена, соломы или травы... или даже проволочный конец цепа, которым они молотили, или устройство для резки прочной шелухи манниса при сборе урожая. Это выглядело так жестоко ...
          Охранники толкнули ее вперед на деревянный настил. Дрожа от горячего человеческого дыхания, скользящего по ее коже, Телина стояла в тени двух высоких столбов для порки, к которым она должна была быть привязанной, рассматривая их по всей длине, когда провожающие отстегивали ее поводок и разнимали наручники. На каждой вертикальной стойке было установлено стальное кольцо, через которое свисала длинная цепь. К полу под ними были прикручены две равномерно расположенные стальные перекладины, к которым была прикована пара узких кандалов.
          Мужчины направились к ее ногам и сковали обе лодыжки этими кандалами, затем заперли застежки ее предплечий, приковав их к цепям. Каждая выходила за пределы обеих стоек и тянула вниз с противоположных концов.
          Телина тяжело выдохнула, когда они подняли ее за руки и весь ее вес пришелся на плечи. Ее груди поднялись и напряглись в кожаных чехлах. Они тянули, пока она не осталась стоять на самых носках обуви, закрывая застежки цепей, чтобы запереть их в том положении, которое требовалось, чтобы последнее наказание могло быть выполнено беспрепятственно и без спешки. Для толпы должно быть она выглядела уязвимой, насколько уязвимой может быть девушка. Она чувствовала, как жадные глаза исследуют каждый участок ее почти обнаженного тела. Казалось, что их злорадные взгляды прямо прожигают ей кожу.
          Позади себя она услышала стук металла по дереву; это Галт развернул тонкую стальную плеть по настилу. Ее руки и ноги жестко растянуты между столбами, Телина стояла готовясь, крепясь выдержать первую плеть из пятидесяти, когда Ларс произнес сзади нее:
          -Счета не будет.
          Сквозь изгиб плеча она обернулась, глядя на него в недоумении.
          -Убейте ее.
          Вздох приятного ужаса прокатился по толпе.
          Телина снова мотнула головой вперед. При таком заявлении ее охватил огромный наплыв чувства шока, который даже усилился, когда ее экзекутор спокойным голосом ответил:
          -Как вам угодно, мой господин.
          Крадучись также, как орья к своей добыче, ее палач сделал шаг назад, чтобы принять правильную позицию посреди криков протеста ее ясельных сестер. Сирена кричала что-то, что Ларс имеет наглость нарушать свои собственные законы, но Телине было трудно ее расслышать, звуки в ее голове были настолько громкие, как камни, трущиеся друг об друга.
          Над криком толпы она услышала резкое шипение проволочной плети прорезавшейся сквозь свежий утренний воздух. Телина собрала всю силу духа, что была в ней, ее волосы разлетелись, когда она вздрогнула от щелчка, разорвавшего спокойствие, и приступа боли, который жег ей спину.
          Звук впившейся плети и ее невольный крик привели нескольких ошеломленных женщин в ее болезненную реальность. Она приготовилась опять, как раз перед тем, как плетка-провод прожгла другую горячую линию ужалившего огня вокруг ее трясущихся ляжек. Ее тело сильно дернулось, и она испустила дрожащий, почти беззвучный крик.
          Никогда не представляла она себе испытание такой боли. Удары этого кнута прорывались, как нож, и аккуратно срезали кожу, оставляя тонкую глубокую, как будто выгравированную рану каждый раз.
          Ее экзекутор дал вылететь свистящей и режущей плети вокруг ее талии. Другая плеть в середине ее спины вызвала хриплый вздох. Еще одна плеть обвилась вокруг ее голых ног, заставив ее выть от боли.
          В считанные минуты ее тело стало покрытым как бы лоскутным одеялом из свежих красных кровоточащих полос. На каждый удар ее тело реагировало инстинктивно, дико дергаясь в своих оковах большими неуклюжими прыжками. Пот выступил тонким слоем по всему ее телу. Она изо всех сил пыталась оставаться бесстрастной, но начала стонать и повисать на запястьях. Громкие вздохи мучений беспорядочно прерывали ее дыхание.
          Затем пришел ужасный, влажный, металлический запах - запах крови. Она взглянула вниз. С длинных разрезов ее кожи в местах удара хлыста стекали алые струйки. На ее правом плече, середине и нижней части спины пересечения полос становились рваными ранами, которые свободно кровоточили. Невероятно, но даже когда они знали, что становились свидетелями медленной казни, ее зрители насмехались - на самом дела насмехались с презрением. Глубоко содрогаясь в своих муках, она видела, как мужчины твердо стоят, а женщины презрительно улыбаются на спектакль по разрушению ее плоти.
          Со стонами от горя и боли, Телина провисла в цепях, полностью истощенная болью, едва в сознании, но полностью осознающая ужасные плети на своем теле, каждый кусочек ее кожи, как надрез в самом ее сердце. Ее голова упала вперед. У ней не было сил больше корчиться.
          Она шла к тому, чтобы умереть.
          Так долго боль была для нее единственным способом почувствовать себя живой. Но также долго готовилась она продать свою жизнь так дорого, как могла. Она вопреки надежде надеялась, что могла бы выжить, могла бы еще раз взглянуть в глаза своему любимому брату Давюну, который никогда не забудет, что она всегда любила его, вспомнила как атласная мягкость губ Рольфа таяла в ее собственных, каждый вертящийся удар плети с радостью приносился как свидетельство любви их обоих.
          Однако неважно, что грубый инстинкт побуждал в ней желание выжить, неважно, что крик ее души требовал невозможного, больше не имело значение ничего. Ничего не будет иметь значения, если она смогла бы взглянуть еще раз в безоблачные голубые небеса и увидеть два солнца, взглянуть только один раз... а потом умереть.
          Подобный проводу кончик кнута дразняще порезал более толстую кожу между ее ягодицами...
          ... и окончательность смерти не осознавалась до тех пор, пока один из жрецов Сокури не поднялся перед ней по ступеням, возможно, проявив милосердие, чтобы совершить то, что считалось последним ритуалом ...
          -К чему спешка, священник? - Ларс бездушно поинтересовался его появлением. - Ведь она еще не мертвая.
          Преступивший священник сорвал с себя капюшон, и Телина с удивлением взглянула на лицо, которое могло быть только миражом.порожденным ее собственным страхом.
          -Рольф...
          Внезапная тишина одолела толпу. Их традиционная ярость сразу угасла, будучи замененной на нарастающий страх. Они смутно понимали, что-то произошло, ибо почему-то один из самых востребованных беглецов Империи вернулся, только ли для того, чтобы оставить себя открытым и уязвимым перед гневом Империи?
          С тоской глядя на Телину глазами, со слабыми проблесками, как призмы, Рольф сбросил плащ, обнажив регалии легкой брони и накидку под ним. Глядя пристально на ее экзекутора, его аккуратные черты были твердыми, как мрамор. Он вытащил тяжелый палаш из богато украшенных ножен, висевших у него на талии, и взмахнул вверх, высекая искры на цепях, удерживающих ее левую лодыжку и запястье.
          С ослабленными цепными привязями Телина отклонилась в сторону, повиснув на одной руке. Теперь лезвие рассекло воздух рядом с ее согнутой правой ногой, разорвав цепь на ее правой лодыжке, а затем цепь, связывающую ее правое запястье. Она пошатнулась вперед, Рольф быстро поймал ее свободной рукой и стал удерживать за окровавленную талию. Несмотря на боль от его объятия, Телина подняла глаза на его великолепное лицо с губами поджатыми от трепетной радости. Ее любимый смотрел ей в глаза, улыбаясь.
          -Я же говорил, что это закончится.
          -Такая опрометчивость достойна парня из Сокури, - говорил Ларс почти дружеским тоном, и его выдавала только холодная ненависть в глазах. - Особенно тем, что вы проскользнули мимо часовых у ворот, не вызвав даже предупредительного сигнала. Тем не менее, ваше возвращение весьма преждевременно. Вы - глупы, если отрицаете, что вас меньшинство. Бросьте свой меч, покоритесь своей лучшей судьбе, а я, в свою очередь, клянусь вам полным прощением и снисхождением.
          Перед лицом этого предательски ложного обещания она почувствовала, что часть Рольфа также достигла грани паники, но другая его часть просто не позволяла его ногам двигаться. Он, должно быть, знал, что если он сделает малейшее движение, его убьют.
          Затем она печально вздохнула, с ужасом наблюдая, как он отшвырнул свое оружие на доски между столбами.
          -Рольф, что ты делаешь? - спросила она недоверчиво.
          Так же внезапно он полез к себе сзади накидки и вытащил любопытный, но враждебно выглядящий артефакт, направив его прямо на Ларса.
          -Спасаю мир.
          Инструмент, который он держал в руке, состоял просто из кривого черного металлического молотка и трубки с прикрепленной рукоятью - он не тревожил, просто потому что она не понимала его назначения. Она поняла только, что движения ее возлюбленного были теперь пропитаны решимостью и угрозой.
          Галт, однако, казалось, узнал его моментально. Бросив окровавленный серебристый кнут на пол, он уставился на Рольфа в состоянии вялого удивления.
          -Нет, - вздохнул он, качая головой.
          Озадаченный его реакцией, Прелат бросил на него взгляд.
          -Что это за оружие? - спросил он.
          Несмотря на спокойствие, в голосе Рольфа присутствовала непроницаемая жила твердости, подобная кремню способному делать разрезы в более мягком камне.
          -Прелат, я думаю, что для вас лучше будет воздержаться от битвы, в которой вы уверены, что победите, - сделал он ставку с самодовольной жизнерадостностью. - Вы больше не будете навязывать нам свою волю, но вполне уместно, что мы проявим к вам гораздо больше милосердия. У вас, ваших войск и всех этих поселенцев есть пол-айна на эвакуацию из этой деревни, после чего вы мирно отступите в пустынные края, откуда вы пришли.
         Телина слушала, недоумевала, ее разум был так наполнен пульсирующей кровью, что ни одна мысль не осознавалась полностью. Она едва ли могла понять годность приказа своего любимого, не говоря уже о готовности Прелата подчиниться. Конечно, он пристально наблюдал за лицом возлюбленного своими темными запавшими глазами, как если бы он ожидал, что тот сдастся или бросится бежать. Тем не менее она почувствовала странный, восхитительный холодок, наполняющий ее исхлестанное плетью тело... в ошеломленном изумлении она заглянула в злые глаза Прелата и увидела враждебность, но также и проблеск страха в них ...
          -Вы - сумасшедший, - усмехнулся он.
          Улыбка сверкнула на губах Рольфа.
          -Хорошо, Прелат. Пусть это будет ваше последнее поле боя.
          Он сделал движение головой вверх, его голос возвысился до крика:
          -Батальон!
          Вдоль каждой стены и крыши зданий, окружающих площадь, поднялись ряды северных сешиан обоего пола, мужчины и женщины - все вооружены этим новым оружием. Ее окровавленные ноги дрожали ослабшие, Телина чувствовала все еще горячие укусы плети, но приветствовала их; что бы ни случилось, это будет держать ее начеку. Далеко где-то на периферии своего осознания она слышала что-то далекое захватывающее ... возможно, топот бегущих ног.
          -Прицел! - продолжал он. В его светлых глазах пылала напряженная живость.
          В момент пораженный их неожиданным присутствием, Ларс смотрел на Рольфа в самонадеянном негодовании. Теперь он наверняка почуял опасность, его лицо стало подозрительным и напряженным...
          -Огонь!
          В следующий момент Телина напряглась, когда вся площадь целиком загремела взрывным катаклизмом.
          После оглушительного грохота деревня была охвачена паникой. Выстрелы этого оружия были настолько громкие, что не нашлось невинного очевидца, который вмешался бы из-за ложной смелости по незнанию. Она не была уверена, что понимает происходящее лучше их, но видела результат.
          В изумлении она увидела, как собственное оружие Рольфа проделало оскорбительно зияющую дыру в выгравированной рунами нагрудной пластине Прелата. Ее охватило непреодолимое облегчение, когда тяжелое тело тирана упало на собственные колени, и свет жизни в его глазах угасал также отчетливо, как угасает свеча.
          Множество солдат Сокури бесполезно обнажили мечи против этих громко хлопающих орудий. Они схватились за свои проколотые нагрудники, в которых были пробиты кровавые дыры, и резко наклонились, бросившись вперед лицами в землю.
          Вонь воздуха обжигала легкие Телины, как вдыхание факелов, ее исхлестанные ноги онемели и обессилели, все, что было в ее поле зрения, поплыло перед ней, когда Рольф повернулся, схватил ее за руку и повел прочь с эшафота. Чувствуя себя спущенной со ступенек, Телина на короткое время задержалась, когда офицер Сокури попытался изнасиловать Рею, очень вероятно, что это был тот самый, который дико порол ее - он нанес девушке Бенваиде удар с левой по щеке, возможно, разъяренный перед лицом неминуемого поражения, поскольку терял перспективу права собственности на нее.
          Визжа в ярости, Рея отшатнулась, а затем со страхом отпрянула с широко открытыми глазами от острия ятагана, остановившегося в нескольких дюймах от ее груди.
          -Если я не смогу поиметь тебя - никто не сможет! - маниакально рычал он.
            Мужчина зажал лезвие между грудей Реи, усиливая давление, чтобы подтвердить свои намерения. Затем он поднял оружие, готовый вонзить его в нее...
          Поднявшись на ноги, как рычащая кошка, Авриль сорвала метательную звезду с пояса солдата Сокури, который был отвлечен чем-то другим, и швырнула ее по воздуху. Ее заостренные зубцы глубоко врезались в затылок нападавшего. Когда он опрокинулся на землю, Авриль бросилась к Рее, потянула ее вверх за руку, обе помчались к убежищу от все возрастающей суматохи. Битва заканчивалась тем, что северяне бросали мечи и другое оружие сельским жителям внизу.
          -Сирена!
          Пробегая с Рольфом мимо рукопашной схватки, Телина глянула вверх. Это был Давюн, кто позвал ее сестру Фосан, и губы Сирены расплылись в приветственной улыбке. Она поймала длинный меч с прямым лезвием и щит, которые он бросил ей, а затем, с хитрым владением мечом, будучи наученной у своих хитрых предков, радостно продолжила вырезать противников, число которых увеличивалось вокруг нее.
          Воздух площади, казалось, был наполнен тонкой примесью из брызг крови. Глаза в панике бегали внутри жутких теней от шлемов солдат Сокури. Пустые лица их боевых масок, обозревали хаос вокруг себя. Затем второй залп снарядов с треском пролетев по воздуху, с грохотом врезался в их тела, пробивая забрызганные кровью дыры в их доспехах посреди огня и дыма.
         Все больше и больше северян, казалось, что сама земля извергает их. Они выскочили из толпы, холодные руки смерти взмахнули со щелчками и ревущими раскатами, а велисерианская сталь звенела о заклепанные боевые щиты. Зрители кричали, когда лезвия из черного металла ударяли по ним, чтобы воины оказались в пределах досягаемости более коротких тонких кинжалов тех, кто устроил засаду.
          Когда Телина с Рольфом, пробравшись сквозь толпу отклонились от линии огня, она пришла к странному и чудесному осознанию того, что с этим невероятным преимуществом необъяснимой способности северян убивать своих врагов на расстоянии, они на самом деле становились свидетелями умирающего сияния имперского садизма и тирании.
          Отступая назад по ступеням восточного вестибюля, ее спина прижалась к его запертой двери, она осознала, что явление в ее камеру и в зал порки не было фантазией. Это действительно была душа другой девушки, такой же, как она, но из другого мира...
          Еще одно воспоминание промелькнуло у нее в голове: Рольф задавал ей вопросы о шахтах Велисера, когда они сидели в колеснице из синего металла.
          -"Черный порох".
          -Имя этому - Земля, - подтвердил Рольф, быстро вкладывая еще одну порцию черного заряда в свое оружие. - Эти видения и посещения, Телина, не были иллюзиями. Хотя у нас было всего несколько дней, чтобы изготовить их (кремневые замки). Они пока еще делают не более одного выстрела за раз.
          Он поднял оружие и уверенно отправил заряд в сторону Сокури. Заряд с ревом вырвался сквозь металл; она съежилась, когда звук сотряс стены ниши. Затем Рольф поднял свой меч, увидев другого нападающего, и перерезал ему шею. Он возился с оружием перезаряжая его в третий раз.
          Телина закричала, когда из движущегося подкрепления Рольфу был нанесен мощный удар ятаганом. С грубой свирепостью острое лезвие рассекло область его плеча, незащищенную доспехами.
          Рольф упал в муке, когда кровь струйкой хлынула из раны. Он дергался и вертелся на земле, сжимая яркое багровое пятно наверху руки, теперь потерявшей чувствительность. Оружие он выронил. Телина инстинктивно бросилась вперед на землю, чтобы вернуть его, в надежде предупредить смертельный удар против ее любимого и подняла глаза.
          Это был Галт. Мастер порки остановился в шаге от нее.
          В замешательстве она пошатнулась, когда наплыв новых воспоминаний заполнил ее разум. Как-то, где-то она была в такой же самой ситуации раньше...
          ... и что-то страшное случилось. Экзекутор начал проходить через странные превращения. Он хаотично передвигался как автомат или кукла-марионетка, движимая невидимой посторонней силой. Его глаза светились ярким фиолетовым светом. Такие же, какими они были после ее первой порки. Такие же, какими были во время пятого сеанса с бычьей кожей, когда она стояла привязанная к кресту, но сейчас тонкий лиловый румянец залил его черты.
          Невероятно, но масса длинных светящихся усиков начала вырываться из его тела. Он поднялся и стал левитировать в воздухе перед ней, как какой-то колосс зла, как некий внушающий ужас бог войны, намеревающийся все вокруг себя привести к разрушению.
          Казалось, время замкнулось в стоп-кадре вокруг них, и на какой-то момент они застыли даже в движениях...
          ... и оно начало говорить:
          - ... нужен не такой конец, моя зверушка, - сказало сияющее явление навязчивым, как отраженное эхо, голосом. ...иные миры, иные жизни, иные удовольствия, удачи и овации - все это я подарю тебе, если только пообещаешь мне свое дорогое и драгоценное сердце...
          Парализованная внезапным приливом неестественного, застывшего удовольствия, которое это человекоподобное нечто вселило в нее, она едва услышала крик Рольфа:
          -Телина, убей это! Судьба миров зависит от этого момента!
          Она растерялась, глаза в замешательстве бегали, так глубоко она погрузилась в эту мрачную дилемму...
          ...пока она не подняла оружие и не нажала курок.

Следующая глава 46. Сегодня ночью кто-то спас мне жизнь. http://proza.ru/2021/12/11/225

The original English text: https://www.inkitt.com/stories/erotica/88638/chapters/45