Доставщики

   День начался как обычно: Лиза проснулась по звону будильника, включила чайник и после зарядки отправилась в ванную. Утро выдалось жарким и душным. В квартиру вливались персиковые лучи, через открытую форточку – тёплый ветер. Весело щебетали птицы в саду под домом, цвели яблони и сирени; было слышно, как дети идут в школу, взрослые на работу, шумели автомобили и что-то громыхало на стройке. Всё, как обычно. 
 
   Хотя, нет, не совсем… Отключили горячую воду, и залезшая в душевую и облившееся ледяной водой Лиза выругалась и прокляла всех, кто причастен к водопроводной работе. Кто придумал отключать горячею воду в жару? У этого человека явно проблемы с головой! Шипя проклятья и маты, она всё же встала под ледяную струю. «Хуже уже не будет, – подумала Лиза, – ведь день уже испорчен!»
 
   После прохладного душа Лиза позавтракала и отправилась в университет. По прихоти родителей училась она в медицинском, на патологоанатома. Душа её тянулась к творчеству, но она боялась стать для родителей «позором». Художники, по их мнению, одной ногой в нищете. Да и много их, художников, развелось, конкуренция огромна, а значит Лиза сто процентов нищенкой будет. Наверно, она и сама так считала, раз не пошла к своей мечте.   

   Не будем вдаваться в подробности, это не имеет никого значения для истории.
 
   Лиза шагала вдоль аллеи сирень и яблонь, и совсем не обращала внимания на истончающий пурпурными цветочками сладкий аромат. Не смотрела на тюльпаны, склонивших золотые головы, не на весёлые одуванчики и не на пахнущий шиповник. Она опустила глаза на мощёную дорогу и до сих пор пребывала в обиде на отключение горячей воды. А ведь сегодня надо мыть голову! Лиза уже выстроила планы на этот вечер: вернётся с университета домой, почитает книги, помоет голову и закажет пиццы и роллов; будет есть вкусняшки перед своим любимым сериалом. Вторая половина плана разрушена! День испорчен!   

   И чёрт знает, когда включат горячею воду…
 
   Жизнь в России сплошной ад! 

   Выйдя из парка, Лиза встретилась со своей однокурсницей. Это была Аната – невысокая девушка с вьющимися тёмными волосами и глазами цвета коньяка. Раскосые глаза и оливковая кожа говорили о её принадлежности к восточным народам, а высокий лоб о волевом характере. Вместе с тем она вовсе не была похожа на восточную девушку, имея при себе курносый нос и круглые щёки. Контраст востока и запада делал внешность Анаты привлекательной, если не сказать красивой. Не мудрено, что многим однокурсникам она нравилась. 

   Следуя готическому стилю, Аната всегда одевалась в чёрное; были в её нарядах и цветные вещи, но всё меркло на фоне тьмы. Она обводила глаза чёрным карандашом, рисовала длинные стрелки, губы красила в шоколадный. Нос украшал пирсинг, на каждом пальце по кольцу, руки обвивали серебряные браслеты; с шеи свисала пентаграмма и не знакомые Лизе знаки. Однокурсники считали Анату странной и даже побаивались, парни опасались знакомиться с ней. С этой странной девочкой дружила другая странная девочка – Лиза.   

   Аната всегда так одевалась, и Лиза привыкла видеть её такой. Однако сегодняшний день предвещал странности. Однокурсница была в нежно-розовом платье, которое трепал ветер. Вместо массивных сапог обнаружились белые туфли на невысоком каблуке и украшенные бантиками; сумку, обвешанную цепями, сменил милый рюкзачок, напоминающий игрушку-кролика. Постоянно лохматые волосы были расчёсаны и перевязаны ленточкой. 
 
   Сперва Лиза её не узнала, и прошла бы мимо, если та не окликнула её. Застыв, как каменное изваяние, Лиза начала рассматривать новый имидж своей подруги. Ей сделалось грустно, ведь подруга вот так изменилась и потеряла свою изюминку. Аната светилась от счастья, и тем так же не была похожа на себя прежнею. Обычно она ходила мрачной, над ней будто нависала аура траура, и потому Аната казалась загадочной и немного печальной. Этакой вампирессой. Сейчас она напоминала куклу, которые стояли на Лизиной полке, или фею из сказки. Перед Лизой словно совсем иной человек!   

– Привет, Лиза! – улыбаясь, сказала подруга. 

   «С чего Аната решила так кардинально измениться? Не она ли презирала конфетно-цветочный стиль?» – удручено подумала Лиза и улыбнулась подруге.
 
– Привет, – поздоровалась Лиза. И спросила, намекая на наряд: – Сегодня какой-то важный день?   

   Они встали у «зебры», дожидаясь зелёный цвет. Аната стряхнула с платья воображаемую пыль и ответила:   

– Перемен захотелось. Перемен! – требуют наши сердца.
 
   «Ну теперь хотя бы нам никто в след не оглянется!»   

– А-а. 
 
   Загорелся зелёный, и они пошли через дорогу в толпе людей.
 
   Лиза поймала себя на мысли, что завидует Анате. Сколько раз она пыталась изменить свою жизнь – не получалось. Лизе страшны даже такие мелкие перемены, как смена имиджа; а ей очень хотелось изменить его. Порой ей казалось, она сможет это сделать: лазила по интернет-магазину в поиске готических вещей и аксессуаров, выбирала самое красивое и набирала корзину. Денег было достаточно для своих хотелок, но останавливало её от покупки неуверенность. «А буду ли я это носить?»
   
   Может быть поэтому Лиза подружилась с Анатой. Аната как бы её отражение, её из той реальности, где она не боится быть собой. 

– Сегодня в новостях писали, что пропавших подростков нашли, – сказала Аната, – то есть их разорванные в клочья тела. Ты читала об этом?
 
   Лиза покачала головой, и у неё засосало под ложечкой. Мысли сразу же сменили направление. Те подростки не первые, кто пропал и кого спустя месяц нашли, и скорее всего не последние. Город был тихим и небольшим – две школы и университет, нет зоопарков и кинотеатра – и сколько времени Лиза прожила здесь, не слышала ни об одном зверском убийстве. Убийства здесь вообще редкостью были! А сейчас шесть раз подряд, на счету у этого человека уже восемнадцать жизней!   

– Это ведь надо – выбросить тела прямо на детской площадке! – продолжала Аната. – Я конечно всё понимаю, беды с башкой у человека, но блин… Бедные дети!   

   И самое нелепое – полицейские ничего сделать не могут. Криминалисты не находят даже отпечатков пальцев на телах, а заключения судмедэкспертов сомнительны… 
 
– Каждый раз пропадает по три человека и находят их тела в самых неожиданных местах… – задумчиво проговорила Лиза. – Почему именно три? И как маньяк умудрился пронести тела, например, ну туже детскую площадку и остаться незамеченным?
 
   Аната улыбнулась.
   
– Ты думаешь, это маньяк?   

– А кто? – она посмотрела на подругу. – Сатанисты?   

   Аната неожиданно посерьёзнела.
   
– Нет… То, что они призвали.
 
   По телу Лизы прошёлся холодок, хотя она не верила ни в Бога, ни в Дьявола. Всё в мире объяснимо; даже загадочные преступления и случаи порой получают самые простые объяснения. Как говорится в любимом сериале Лизы: «истина где-то рядом. » Вообще, легко объяснить, почему убийца не был замечен: поздний час, темнота и отсутствие видеокамер. 
 
   Хотя, в мире столько странностей, необъяснимых вещей… Люди живут здесь и даже полностью не изучили родную Землю, один океан чего стоит. Трудно утверждать, что не существует сверхъестественных созданий и измерения, где они обитают.   
Такие умозаключения рушат скептическую точку зрения, заставляют взглянуть на мир под иным углом; допустить этого она не могла.
 
– Ты серьёзно? – Лиза нервно хихикнула.   

   Серьёзность с лица Анаты улетучилась, и она рассмеялась звонким заразительным смехом. Лиза подхватила его, а сама думала: «Надеюсь, убийца всё-таки человек. »
 
   Через десять минут они свернули через школу и оказались во дворе университета.Здание было из белого камня, построенное ещё в далёком СССР и ныне ремонтировалось лишь единожды. Стены потрескались, пожелтели от сырости, и потемнели; по ним карабкался мох. Часы над главным входом давно не ходили, и прошлым летом птицы свили на большой стрелке гнездо.
 
   Убогость здания покрывал шикарный двор: здесь и фонтан бил, и деревья шелестели листьями; вдоль витиеватого забора росли кустарниковые розы, над которыми порхали бабочки. Газон ухоженный и чистый, на нём можно было развалится, не боясь вляпаться в какое-нибудь дерьмо. Вдоль аллеи стояли скамейки и мусорные баки, клумбы с желтоголовыми пионами, с фиалками и гладиолусами. По двору сновали студенты. 

 – Давай после занятий сходим в ТэЦэ? – спросила Аната. – Бургеров охота… 

   Настроение у Лизы неожиданно поднялось; может, благодаря витающему в воздухе аромату цветов, может, из-за разговора с Анатой. В любой другой день она бы не нарушила написанные на бумаги планы, но этот день – особенный. 

 – Конечно! Ещё курочку закажем и картошечки с сырным соусом. 

 – Да, – мечтательно произнесла Аната. – И латте с карамелью… Вкуснятина!
 
   Они вошли в здание, и Лиза с удовольствием вдохнула запах прохлады и книг. На улице такая духота, а здесь так хорошо! Правда, зимой приходится сидеть в куртках… 

   Весело разговаривая, они начали подниматься по лестнице, и не заметили, как за ними последовала какая-то девушка. На втором этаже она их окликнула: 

– Девочки! 

– Что? – Лиза повернулась и узнала в девушке сестру своего однокурсника. 

   Девушка нервно убрала упавшею прядь за ухо и сказала: 

– Вы случайно не знаете, где Витя? Он вчера не вернулся домой, а сегодня, как я поняла, не пришёл в университет. Я спрашивала у его друзей, ничего не знают… 

– Если даже друзья не знают, то откуда мы должны? – ответила Аната. 

   Девушка опустила взгляд.
 
 – Просто… Витя говорил, ты ему нравишься, вот я и подумала…
 
   Аната фыркнула, схватила Лизу под руку и повела в аудиторию. 


***

 
   Как и договорились, после занятий девушки пошли в кафе. По дороге они весело болтали о бессмысленности религии, о демонологии и комиксах. Совсем недолго в их разговоре промелькнула грядущие экзамены, от которых у Лизы стыла кровь в жилах.
 
   В кафе, сидя за столом и дожидаясь заказ, Лиза опять вернулась к тем загадочным убийствам. Криминалисты почти сразу поняли, что убийства – некий обряд; отсутствие глаз, ушных органов, части печени, сердца и крови это подтверждали. Убийц, как они заключили, вероятно, несколько, и они держат либо крупную породу собак, либо самых настоящих волков. 

   Жертву сначала потрошили, вытаскивая необходимые для обряда органы, затем выбрасывали тело в вольер с животными. Пожалуй, это единственное, что выяснили криминалисты. Ответ на вопрос – «почему они полностью не скормили тела? » – прост: того требует обряд; тела раскладывали в форму пентаграммы. 

   Лиза посмотрела на сидящею напротив Анату и улыбнулась пришедшей в голову нелепой мысли. Убийства начались примерно год назад, когда в городе появилась Аната. Но даже бы если была доказана вина подруги, Лиза бы ни за что в это не поверила: Аната, не смотря на свой внешний вид, тихая и добрая, никогда не откажет помощи. Хотя, как говорится, в тихом омуте черти водятся. Кто знает, может она приносила в жертву кошек, и теперь на людей перешла? 

– Аната, не ты ли тот самый маньяк? – решила пошутить Лиза.
 
   Увлёкшаяся игрой на телефоне девушка вздрогнула и ошарашенно взглянула на Лизу. Рот её слегка приоткрылся, на лице читалась растерянность. Такой реакции подруги Лиза не ожидала и улыбка, секунду назад светящееся на лице, слетела.
 
 – Я пошутила, – сказала Лиза. – Ты чего? 

   Аната выдавила из себя подобие улыбки. 

– Ты напугала… Что ты сказала? 

– Да ничего, забей. – Лиза махнула рукой и подняла взгляд на монитор с номерами. – А вот и наш заказ! – радостно проговорила она.

   При мысли о скорой еде у Лизы заурчало в животе и потекли слюнки. Сегодня она специально не обедала в столовой, дабы как следует обожраться вкусняшками. Раз в месяц можно позволить. 

   Разложив еду, Лиза первым делом принялась за бургер. Аната медленно пила латте и закусывала картошкой в сырном соусе. Тем временем Лиза обдумывала вероятность своей теории. Она терпела крах ещё на том моменте, что Аната не поднимет ношу тяжелее десяти килограммов. Спортом не занимается, худенькая и маленькая. 
Жуя бургер и запивая его латте, Лиза поняла: она об Анате почти ничего не знает; не кто её родители, ни откуда она, не чем занимается в свободное время. Неизвестно даже, где она живёт. Лиза спрашивала её и никогда не получала внятных ответов… 

– Какие планы на вечер? – поинтересовалась Лиза. 
 
– Почитаю и спать. А у тебя? 

Лиза вздохнула. 

 – Наверно, те же… 

   Целый вечер они болтали, и темы для разговоров были разные: политика, феминизм, теории заговора, о жизни во вселенной и философствовали на тему смысла бытия. Лиза настолько была увлечена, что забыла о своей неудачной шутке и не заметила, как прошло время. Большая стрелка остановилась на шести, когда Аната сказала: 

– Уф, как я объелась… 

– По домам?
 
– Ага. Только мне в туалет надо… Погодь. 

   Пока подруга сидела в туалете, Лиза решила убрать за собой. Сложило в пустое ведро обёртки, пустые формочки, фантики и куриные косточки. Убирая сторону Анаты, Лиза обнаружила чуть покусанный бургер, не тронутые наггетсы и латте. «И чем она здесь объелась? » – спросила себя Лиза. 

   Аккурат перед тем, как Лиза выбросила мусор, вернулась Аната. Выйдя из кафе, она предложила походить по магазинам, посмотреть; и, хотя Лизе было совсем неинтересно любоваться на товары, которые не собиралась покупать, она охотно согласилась, желая продолжить вечер. 

– Только не долго, – предупредила Лиза. – Хотелось бы до заката быть дома.
 
– Маньяка боишься? – ухмыльнулась Аната. 

– А ты – нет? У меня нет желания сидеть в какой-нибудь клетке, пока меня не бросят в вольер с собаками. – Лиза поджала губы и добавила, – Тут самое страшное не сама смерть, а то, какие мучения придётся перенести… В этом случае смерть – освобождение.   

Аната промолчала.
 

***

 
   Вдоволь нагулявшись, девушки решили идти по домам. Лиза успела присмотреть себе пару вещичек, заприметила несколько книг по психологии и написала в мысленном плане: «пойти завтра и купить!» К тому времени небо заволокли сумерки, но Лиза совершенно не обижалась на подругу: она отлично провела время.   

– Блин, Лиз, извини, – сказала подруга, проследив за Лизиным взглядом на окно. – Чёт увлеклась я… Давай провожу тебя до дому?   

– Да всё нормально, Анат. Я не далеко живу. А тебе стоит вызвать такси.   
Аната взяла Лизу за руку. «Какая у неё холодная ладонь!» – отметила про себя Лиза.   

– Я совсем рядом живу. Пошли покажу?   

   Странное предложение.   

– Ну… Хорошо.   

   Аната повела её к чёрному выходу. Лиза хотела спросить: «а почему не спуститься на эскалаторе?»; и промолчала. Может, подруга собиралась пошутить, подготовила розыгрыш. Прямо сейчас, там, за дверью, поджидает их Витя в страшной маске и хихикает себе под нос. Аната отрыла дверь, и в лицо ударил запах свежести и плесневелых стен. Здесь оказался длинный коридор, находились какие-то двери; мигали лампы. 

   В этот момент Лизу одолело дурное предчувствие, у неё появилось желание отцепить руку Анаты и убежать. Сердце заколотилось, хотя Лиза не понимала причину своего страха. Дверь за ними закрылась, отрезав все проникающие звуки. Воцарившеюся тишину не нарушало гудение ламп, ни тихие шаги. Было так тихо, и Лизе на мгновение показалось: она слышит, как бьётся сердце подруги. А оказалось, слышит биение собственного.   

   Они свернули в конце коридора и Аната открыла другую дверь, за которой оказалась винтовая лестница. Грубая и некрасивая, казалось, она выбита в далёкой древности: ступеньки порушились, где-то и вовсе стёрлись так, что на их месте появился пологий склон. Здесь пахло сырой землёй, болотом и ещё чем-то, непонятным Лизе.
 
   Не останавливаясь, девушки начали спускаться по лестнице. Аната попутно включила фонарик на телефоне, и густая тьма слегка развеялась, открыв новые детали локации. На кирпичных стенах были выцарапаны слова на неизвестном языке, какие-то символы и знаки. Лиза успела рассмотреть пару рисунков, сюжет которых состоял в одних убийствах.
 
   На каждом пролёте стояли деревянные двери. Белая, как предположила Лиза, краска слезла, а где осталась – потемнела. Дерево вздулось, внизу обросло плесенью и мхом, который также вырос в щелях. «Вот чем пахнет – дряхлым деревом и плесенью.» Этим дверям лет пятьдесят, коли не больше; однако не сходится – ТЦ построили совсем недавно, год назад. Видно было, эти двери долгое время никто не открывал, не менял замки. Ржавые, они держались на последнем дыхании.
 
   Лиза не помнила, как долго они спускались. Минуты растянулись в часы, а секунды в бесконечность. Они спускались, спускались, спускались… У Лизы закружилась голова, и каждый поворот её разочаровывал всё больше и больше. Казалось, лестница бесконечна!
 
– Куда мы идём? – спросила Лиза. 
 
   Она не узнала собственного голоса. 

– Увидишь. 

   В сознании Лизы что-то закричало: «Беги! Убегай, дура! »; и она бы побежала, не будь ей любопытно. Лиза поглядела через перила – осталось ещё пара пролётов. «Мы спускаемся в подвал? Странно, здание всего трёхэтажное, чего ж мы так долго спускались»? Лиза потрясла головой. Не подвал это! Бункер! И здесь Аната жила всё это время и до сих пор живёт? Это бы объяснило её неожиданное появление… 

   Как глупо! 

   А ведь всё может быть, тем более она совсем не знает Анату. Вдруг она дочь директора ТЦ? Это объяснит, почему через здание вход в бункер. И совершенно не объясняет, как он здесь появился. Понятно, его выкопали, а вот когда? Лиза прожила здесь восемнадцать лет, её мать и отец живут здесь сорок два года, бабушка шестой десяток. И никто никогда не говорил о бункере под землёй! Такие вещи быстро расходятся и находятся «сталкеры», которые в обязательном порядке посетят такое место. Совсем ничего не сходится.
 
   Наконец лестница закончилась, и девушки оказались напротив двери. От всех прежних она отличалась тёмно-красным цветом и была относительно новая; проржавелый замок валялся в углу. Аната выпустила ладонь Лизы и приблизилась к двери. Лизу вдруг охватил дикий, первобытный страх, и внутренний голос закричал громче, он уже орал: «Беги! ». Скованная от страха, она не могла пошевелиться, даже перестала мигать и дышать. Чего она испугалась? Такой ужас она в последний раз ощущала ещё в детстве, когда соседский тарантул каким-то образом попал в её комнату. 

   Но сейчас никакой тарантул не сидел на двери, не распластал свои волосатые лапки и не смотрел на неё своими восьмью злобными глазёнками.
 
– Куда ты меня привела? – закричала Лиза. – Говори! 
 
   Она ждала ответа, а сама отступила на пару шагов назад. Аната повернулась к ней, и сердце Лизы подпрыгнуло, чуть не разорвалось. Подруга улыбалась, и уж точно её улыбка не была доброжелательной: она отражала радость, какую испытывает голодный хищник, которому наконец удаться отобедать. Закричала же Лиза не из-за улыбки и не от выпирающих из неё клыков, а от её пронзительного взгляда, от её светящихся в полутьме глаз.   

   Лиза повернулась к ступенькам и не успела даже ногу поднять, как Аната схватила её за пальто и бросила в противоположную стену. После удара спиной воздух из лёгких словно усосало, и у Лизы никак не получалось вдохнуть. Всё вокруг стало размытым, приближающиеся ноги раздвоились; Лиза поползла от Анаты, будто надеясь убежать от неё. 
 
– Ты чертовски умная, – сказала Аната. Её голос стал неузнаваемым, от тихого сопрано совсем ничего не осталось. Он стал выше и хриплым. – Я не могу оставить тебя в живых, ведь ты всё поняла, – потом вдруг Аната заговорила своим голосом. – Мне очень жаль, что так вышло. Правда. Ты была хорошей подругой. 

   Перед тем, как тьма заволокла сознание, Лиза услышала, как открывается дверь.

 
 *** 


   Холодно. 

   Чем-то пахнет.
 
   Спина болит…   

   Лиза открыла глаза и чуть было не поверила, что ослепла. В помещении царила непроглядная тьма, и Лиза кое-как различала свои пальцы. Она пошарпала рукой вокруг, на полу обнаружила солому, потянув руку вперёд наткнулась на железные прутья. Один, два, три… Лизу захватила паника, она вспомнила произошедшее, судорожно забила по прутьям и начала звать на помощь. Она в клетке! Господи! – в клетке.   

   Слева послышалось шебаршение, тяжёлые вдохи. Лиза притихла, а кто-то прохрипел:   

– Тебя никто не услышит. 

   Вскрикнув, Лиза уползла в другой конец клетки. Слёзы начинали душить. 

– Кто ты? – сдавленно спросила она. 

   Моментально последовал ответ:
   
– Я… Я Виктор Фадеев. – кашель, – А ты? Голос знакомый…   

   «Витя!» Глаза Лизы расширились, и она приползла к тому месту, откуда слышался голос. Ей почему-то сделалось спокойнее, хотя тело тряслось, а из глаз всё-таки потекли слёзы. Она просунула через прутья руки и кончиками пальцев дотронулась до противоположной клетки.   

– Я Лиза. Мы из одной группы.   

– А…   

   Больше Витя ничего не говорил, и как поняла Лиза по его равномерному дыханию – уснул. Как вообще он умудряется спать в такой обстановке? Лиза ещё раз покружила вдоль клетки в поисках щели или сломанных прутьев, постаралась сломать их, и всё тщетно. Затем она забилась в угол и заплакала. 

   Как так вышло? И что будет? 

   Разумеется, Лиза знала ответы на свои вопросы. Здесь она из-за себя самой, и будущее её не завидное – Аната будет её мучить и очень долго, а потом найдут её спустя месяц вместе с Витей и кем-то ещё. Лиза до сих пор не могла поверить в случившееся и не верила в происходящее. Тухлый запах, клетка, темнота и холод ненастоящие, это сон, в котором застряла Лиза. Вчера она после прогулки с Анатой вернулась домой, почитала и легла спать; однако в воспоминаниях рисовались совсем иные картинки: длинный коридор, бесконечная лестница, красная дверь. Она отчётливо помнила светящиеся глаза подруги, её улыбку, и те слова.   

– Господи… – Лиза закрыла лицо ладонями, – Как же так?.. 

   Все её мечты моментально потерпели крах.   


*** 


   Сколько прошло времени Лиза не знала, но урчание в животе и желание облегчится говорило, что достаточно. Витя до сих пор спал и попытки Лизы разбудить его не увенчались успехом. Она сидела в углу и ревела, прощалась с ближними, с преподавателями и сокурсниками, со своим попугайчиком. Лиза представляла, как бы сложилась её жизнь, не пошути она над Анатой… 
 
   Вот к чему порой приводят безобидные шутки!
   
   Она бы через четыре года закончила университет, сдала экзамены, защитила диплом и отправилась на поиски работы. С родителями хирургом и патологоанатомом ей бы не пришлось утруждаться – они давно подготовили для неё место. Каждый день бы проводила вскрытия, копалась в кишках, взвешивала бы органы и констатировала время и причину смерти. Тихая, и в тоже время интересная работа. Лизе никогда хотелось работать патологоанатомом так сильно, как сейчас. 

   Купила бы себе крутую тачку и ухмылялась в рожи тем, кто бы кричал: «насосала!» Купила бы квартиру, и как обещала бабушке – для неё загородный дом. Ездила бы каждое лето в отпуск, в Таиланд, на Гавайи, исколесила бы весь мир. Может быть, когда-нибудь перебралась в столицу или в Петербург. 

   Теперь её будущее – бесконечная и вечная тьма.   

   Лиза была готова поверить в Бога, начала бы молится… да только не сомневалась, нет после смерти ничего. Предавать свои принципы ради упокоения она отказывалась.   
Хотя, после увиденного, её выстроенные взгляды на жизнь пошатнулись. Если есть такое, то почему нет сверхсущества, живущего на небе? И не обязательно оно то, описываемое в библии. 

   Было бы как в фильмах… Спасли бы её в самый последний момент… 
 
   Неизвестно сколько времени прошло с момента, как Лиза попала в клетку. За дверью зашуршало, послышались голоса и детский, пронзительный визг. Вздрогнув, Лиза вышла из своих размышлений. В стороне, где находилась дверь появилась щель, пропускающая внутрь бледный свет. Этого света хватало, чтобы Лиза рассмотрела прутья, противоположную клетку с Витей и поняла, что клетки висят над полом.
 
   Дверь распахнулась сильнее, света стало больше и отвыкшая к нему Лиза прищурилась. В дверном проёме шевелился чёрный силуэт, держащий в руках кого-то маленького.   

– Аната! – закричала Лиза. Привыкнув к свету, она смогла разглядеть подругу и маленькую девочку на её руках.   

– М? 
 
   Аната бросила девочку в клетку и закрыла её на замок. С безразличием взглянула на Лизу. 
 
– Зачем ты так, Аната? Мы же подруги… были… – она сглотнула вставший в голе ком. – Я никому не скажу, честно. Выпусти меня. Найди кого-нибудь другого. Пожалуйста, Аната. Отпусти.
 
   Облизнувшись, Аната просунула через решётки руку и погладила Лизу по волосам. Потом большим пальцем провела по пухлым губам и стёрла с них кровь. 

– А на других тебе пофиг? – она облизала палец. 

   Лиза посмотрела на лежащего калачиком Витю, на похожею на куклу маленькую девочку. Витя никогда Лизе не нравился, у него тупые шутки и тем более его и красавчиком назвать трудно; девочку вообще впервые видит, да и детей она не любит. 

– Конечно, – в её голосе явственно слышалась неуверенность.
 
   Аната захлопнула дверь, и пошагала в глубь подвала. Во тьме зажглась свеча, и пламя неторопливо приблизилось к Лизе. 

– Проверю-ка я твои слова на правдивость. 

   Аната поставила свечу на стоящий у стены стол. Пламя осветило лежащие на нём предметы: молоток, щипцы, ножи, скарпель и бесчисленное множество шприцов. На стене висели орудия покрупнее – топор, кувалда, мачете. Железо поржавело, с клинков стекала тёмная жидкость.   

   Слева от стола стоял накренившийся шкаф, а поодаль находилось кресло. В сторону, противоположной от двери, свет не доходил, и Лизе оставалось лишь гадать, что там скрывается. «Скорее всего вольер. Но почему не слышно собак?»
 
   Аната треснула по клетке с Витей, и тот, вскрикнув, очнулся. Она раскрыла дверцу, Витя прижался к углу и отмахивался от длинных рук. Он кричал и молил не делать этого, выл и звал на помощь. Аната всё-таки достала его, бросила на сырой пол, схватила за волосы и подвела к клетке с Лизой. Лиза закричала от ужаса: вместо глаз у Вити две тёмно-бардовые дыры. На лице появлялись признаки сепсиса – тёмные прыщи и кровоизлияние под кожей. 
 
– Я съела его глаза раньше обряда. Не удержалась – глаза самое вкусное!
 
   С довольной улыбкой, Аната выпустила Витю, и пока тот полз в сторону неосвещённого места, взяла толстую цепь с железными манжетами. Витя далеко не уполз, Аната притащила его обратно и нацепила первый манжет, второй; принялась за ноги. Витя закричал и взмолился о пощаде.   

– Не делай этого! Только не опять! 
 
– Тихо, малыш, – успокоила его Аната и засунула язык в пустую глазницу.
   
   К горлу подступила тошнота.   

– Ты его убьёшь? – сдавленно спросила она.
 
   Аната подняла взгляд на Лизу. Видимо, не показалось… Её глаза светились, у пантеры. Существо улыбнулось, демонстрируя свои острые зубы, подняло голову и завыло на воображаемую Луну. 
 
– Хорошая идея! 

– Умоляю! – взвыл Витя.   

   «Это происходит не со мной!»

– Аната, не делай этого! Ты же добрая! Ты не убийца! 

   Сердце бешено стучало.
 
– Ошибаешься – я убийца, – пауза. – А точнее, я – хищник. Вы мои жертвы. Сильный ест слабых. Таков закон природы и в этом нет ничего плохого.
 
   Она схватила скарпель и вытащила из Витиного рта язык. Парень замычал, а потом начал колотить ногами и руками об пол. Аната смеялась, и смех этот, навсегда запечалившийся в памяти Лизы, был дьявольским, от него застыла в жилах кровь. Лиза зажмурилась, заткнула уши и представляла себя на берегу синего-синего моря: она бегает по горячему песку и наслаждается легким бризом; рыжие волосы мокрые от купания, на теле загар и ей чертовски хорошо. 

   «Меня здесь нет. Это не я. Я – настоящая я – на море.» – твердила себе Лиза пол неистовые вопли Вити и Анаты. Вместо криков – шум бриза и крик чаек, солнце жжёт глаза и обжигает кожу; волны прикасаются до босых ног. В какой-то момент Лиза действительно почувствовала себя на море, услышала крики чаек и нырнула в подводный мир.   

   Куда не проникает ни единый звук. 
 

***   


   Растерзанное тело Вити лежало на полу. Лизе ещё не доводилось видеть столько крови, кишок на выворот и грызущею палец Анату. Она жадно огладывала кости и не обращала ни малейшего внимания на Лизу и плачущею девочку. Выглядела Аната ужасно, как, наверно, и должна: растрёпанные волосы, ноздри расширились, как у лошади; глубокая морщина между бровями и шерсть, покрывающая её лицо; конечности стали длиннее и заканчивались длинными чёрными когтями. Аната не была похожа ни на человека, ни на животное. 

   Присмотревшись, Лиза разглядела маленькие рожки и довольно виляющий хвост. «Если я выживу, то меня больше ничто в этом мире не напугает!» – мрачно подумала Лиза.   

– Кто ты? – спросила она.   

   После пережитого, ей было тяжело думать, говорить и тем более терпеть желания в туалет. Сходила, можно сказать, под себя – сделала это в клетке. Жаль, никто не предоставил для неё бумаги. 

– Она – моя доченька. Мой маленький ангел.   

   Из темноты вышел высокий мужчина средних лет, аккуратно причёсанный и одетый в изящный костюм он наверняка был приличным человеком, офисным работником или директором. Взгляд его – ледяной и бесстрастный – говорил, как о человеке жестоком и уверенном.
 
– Д-дочь? – переспросила Лиза. – А ты кто тогда?.. 
 
   Мужчина вытащил пачку сигарет, предложил Лизе и после отказа закурил. Дым прошёл через решётку, и Лиза брезгливо отмахнулась.   

– Я простой человек. Директор этого ТЦ. А ты что подумала? Прошлые девятнадцать человек считали меня Дьяволом. Но я – не он. Моему повелителю нет нужды самому собирать души. У него есть я… Мы! – он направился к двери и остановился в проёме, – Ничего личного, Лиза.   

   Дверь закрылась. 


***

 
   Во тьме время казалось вечным, и попытки считать часы оказались тщетными. Шли месяцы, года, десятилетия, а Лиза всё ещё сидела в клетке, дрожала и ждала свою смерть. Неотвратимая и ужасная, она ходила вокруг клетки, тянула руки, словно ребёнок к запретной сладости. Разумеется, с последним визитом Анаты прошло не больше двух дней, иначе Лиза умерла бы с голоду.
 
   Она мечтала о сочном стейке, шаурме, о куриных крылышках и пирожных; съела бы даже холодец и окрошку, кои всю жизнь ненавидела. Жажда изнуряла её, и ей приходилось слизывать воду с прутьев. Она была готова выпить пятилитровую банку с водой, и проклинала Анату и того мужчину, что решили убить её таким мучительным и извращённым способом. 

   Лиза мечтала о душе, даже о холодном, о чистых волосах, о смене одежды и не зудящей коже. От неё воняло, и она сама это чувствовала; одежда провоняла подвалом, потом, гнилью. Не было такого, чтобы Лиза столько дней не мылась. 
Она мечтала о кровати, о своей тёплой и мягкой постели. Ей приходилось лежать на колючей соломе, поджимать к груди колени, искать удобную позу. Когда-то Лиза ненавидела свою кровать, особенно в бессонные ночи та казалась ей неуютной и твёрдой, как тюремная койка. Психовала, била по матрасу ногами и клялась, наследующий же день выкинет её, купит новую.   

   Удивительно, как люди начинают ценить то, что у них отняли!   

   Девочка, хныкающая и зовущая маму, наконец замолчала. В подвале царила абсолютная, сводящая с ума тишина. Лиза хотела нарушить её, запеть песню или поговорить с девочкой, но у неё не было сил открывать рот. Она с нетерпением ждала возвращения Анаты, которая наконец положит конец её мучения. Лиза уже представляла, как её тело кидают в холодильник к Вите, как потом находят в каком-нибудь общественном месте, как ближние распознают её в морге; представляла свои похороны, как тело пожирает огонь. В завещании, написанном на всякий случай, Лиза просила развеять её прах над морем, а лучше всего – над океаном. Лизу всегда тянуло к воде и переплыть Атлантический океан было одним из её заветных желаний. Она обещала себе, как только закончит университет, сразу купит билет на какой-нибудь корабль…   

   Теперь – в следующей жизни. Лиза надеялась на перерождение, хотя верила в обратное: смерть – это конец. Сейчас она понимала, как страшны её выводы в том, что за той гранью ничего нет, человек – компьютер, который заново не включишь; а души не существуют. У Лизы было достаточно времени, дабы обдумать всё и прийти к выводу: раз есть такие существа, как Аната, значит, есть и Бог. Не обязательно он такой, каким придумали его люди, это высшее существо непостижимое сознанию человеческому.   
 
   Поспешных выводов Лиза не делала. Правда откроется лишь после её смерти, и не хотелось бы, чтобы она ошибалась. Может, ждёт забвение, может ад. Если верить Библии, то лучше конечно забвение, чем вечность жарится на сковороде среди прочих атеистов. «Бог, если ты существуешь, то, пожалуйста, помоги мне!» – просила Лиза.
   
   Потом, спустя некоторое время, Лиза задумалась о Дьяволе, то бишь о противнике Бога. Сколько раз Лиза слышала о сделках с Дьяволом и столько же раз о неуслышанных Богом молитвах. Ну да, Богу же ничего взамен не будет, а вот Дьяволу достанется душа. «Дьявол! Помоги мне! Я готова отдать тебе свою душу!» – кричала Лиза. 


***

 
   Через какое-то время дверь в помещение открылась и вошла Аната со своим отцом. Лизу захватил дикий ужас, сердце бешено забилось. На затылке почувствовалось ледяное дыхание смерти. Рядом раздался плачь. 
 
– Здравствуй, Лиза, – поздоровался мужчина. – Привет, малышка.
 
   Не смотря на свой страх, Лиза обрадовалась их визиту. Наконец мучения закончатся!..   

– Мы вам есть принесли, – сказала Аната и расстегнула рюкзак. – Хватит плакать, Машенька.
 
– Я хочу к маме! Где моя мамочка? – ревела девочка.
 
   Аната выложила на стол содержимое рюкзака: две коробочки с куриными крылышками, бутылки воды и питьевые йогурты. У Лизы заурчал живот, однако она решила держаться гордо – не прикасаться к подачкам своих врагов.
 
– Когда меня убьёте? – спросила Лиза.
 
   Просовывающий сквозь прутья еду, мужчина ответил:   

– Когда настанет время. Первого человека отдаём в начале месяца – первого числа. Второго в середине – пятнадцатого, ну а третьего человека тридцатого или двадцать девятого числа.   

   «Мне придётся терпеть ещё дней десять! Лучше бы меня первой убили!» – угрюмо подумала Лиза.
 
– П-почему так? Того обряд требует, д-да? 

– Обряд? Ну да, в каком-то смысле он, – мужчина ухмыльнулся. – Нет, обряд этого не требует, мы вольны убить вас в любое время, главное входить в рамки одного месяца. В месяц должно быть три жертвоприношения…
 
– Ну так сделайте это сейчас! – воскликнула Лиза, тем самым перебив мужчину. – Хватит издеваться!   

   Мужчина вздохнул и кинул взгляд на Анату, тем временем качающею клетку с девочкой.   

– Я сытая и люблю свежее мясо, – ответила она. – Прости, Лиза.   

– Одного человека ей хватает на пятнадцать дней, – пояснил мужчина. – Сегодня уже восьмое. Потерпи. Осталась всего неделя.

   «Всего!» – чуть не слетело с языка.   

   Они ушли, оставив Лизу с кучей вопросов. Кто они такие? Мужчина сказал, он простой человек. Тогда почему его дочь такая, такое чудовище? Она приёмная? Лиза попыталась вспомнить, как выглядел мужчина: вздёрнутый нос, карие глаза, густые брови, и скорее всего у него тёмные волосы. Да, есть общие с Анатой черты, но это не говорит о их кровном родстве. В голове Лизы проиграли слова Анаты: «То, что они призвали»; и по её телу прошёлся холодок.
   
Торговый центр построили год назад, в то же время появилась Аната. Убийства начались в тот самый момент, как начали строить торговый центр и как появилась Аната. Лиза покопалась в памяти и обнаружила неожиданное: раньше на этом месте стоял дом культуры, и мэр города категорически отказывался сносить его. Потом вдруг – БАМ! – и остался один фундамент. Всё сходится! Мужчина есть сатанист, он призвал Анату… а она кто? Сам Сатана? Нет, не сходится… Зачем Сатане самому себе жертвоприношения делать? 

– Сатана, помоги мне! Я сделаю всё, что ты потребуешь! 


*** 


   Лиза спала, когда кто-то треснул по клетке. Вздрогнув, она сперва не поняла, что это было, не узнала мужчину. В свете свечи его оливковая кожа казалась оранжевой, в глазах сверкали блики огонька. «Время пришло? » – мысленно спросила Лиза, и её сердце упало. Мужчина жадно разглядывал её, оценивающе, а потом облизнул губы и сказал:   

– По уговору, мы должны приносить мужчину и женщину и одну непорочную душу. Ты девственница, Лиза?   

   Под ложечкой засосало. Она была девственна, поскольку ставила учёбу выше отношений, да и парни её совсем не интересовали. Лиза и не представляла, как можно получать удовольствие от засовывания в тебя палки. То место было очень болезненным и даже засовывание туда пальцев причиняло боль и дискомфорт.
   
– П-почему вы-вы это спрашиваете? 

– Да или нет?   

– Д-да…   

   Мужчина цокнул языком.
 
– Надо исправить.   

– Не надо! – воскликнула Лиза.   

   С глаз потекли слёзы. Лиза знала, изнасилование – самая тяжёлая травма, от которой, вероятно, всю жизнь не избавишься. А она собирается жить дальше? Вроде уже смерилась со смертью, с участью жертвы и еды для Анаты.   

   Мужчина достал откуда-то водопровод, прокрутил проржавелый краник и начал обливать Лизу ледяной водой. Лиза закричала, но спастись от воды негде.
 
– Снимай одежду и мойся, – приказал мужчина. Через решётки он просунул шампунь и хозяйственное мыло.   

– Пожалуйста, я не хо…
 
– Если это придётся делать мне, то я тебя изобью. 

   Мылясь, Лиза продолжала молить Сатану о спасении. Хотя зачем ему помогать? Лизу принесут в жертву, он итак поглотит её душу. …И надежды на спасение потерпели крах. 
 
   Это произошло быстро. Лизу поставили на кресло, широко раздвинув ноги; мужчина стоял и делал своё грязное дело. Лиза закрыла глаза и вновь представляла себя на море среди бежевых песков и бескрайнего синего моря. Кулаки сжались и нестриженные ногти впились в кожу; холодный пот стекал по телу. Мужчина прерывисто дышал, будучи на пике возбуждения, а Лиза стонала от боли. Его крепкие руки сильно сжимали грудь, попу, били по ягодицам и щипали. Что-то горячее залилось внутрь Лизы.   

   Это были самые ужасные минуты в её жизни.
 
   Потом, бросив измождённую Лизу на пол, мужчина уселся на кресло и закурил сигарету. Лиза лежала, сжавшись от холода, и с ненавистью смотрела на насильника. Она оценивала его размеры и прикидывала, получится ли ей, будучи сорокакилограммовой девушкой, справится с ним. Рост под два метра, неплохо развита мускулатура, весит, вероятно, около ста килограммов. На столе лежит очень много интересных инструментов, схвати любой и мужчина труп. О быстроте его реакции ничего не известно; если Лиза прямо сейчас заскочит, то успеет схватит хоть какое-нибудь орудие? В этом она очень сильно сомневалась: нет сил, да ещё холод сковал мышцы. 
 
– Кто вы такой? – спросила Лиза. 
 
– Доставщик.   

– Аната?   

– Дар Дьявола, – он стряхнул пепел на Лизу. – Он вернул её мне, – мою дочь -, но с условием: я стану доставщиком. По-вашему – убийцей, но только души идут прямиком к моему Повелителю. Аната этакий проводник, через неё проходят души.
 
– А торговый центр тоже благодаря Дьяволу построил?   

   На удивление, после секса мужчина стал разговорчивее, и Лиза решила выпытать у него всё, что её интересовало.
 
– Тут я постарался. Я должен был во что бы то ни стало заполучить это место. Я долго его искал, десять лет угробил на поиски. И наконец – вот оно – нашлось! Ещё три года потратил на то, дабы заполучить его; благодаря моей креативности, моему кошельку, оно моё. Мне этот торговый центр к чёрту не сдался, но в прошлом здании путь сюда был под фундаментом. – улыбаясь, он вытянул ноги. – Я до сих пор не верю своему счастью! Я нашёл его! И вернул свою дочь такой, какой она была десять лет назад до аварии… 
 
   При слове «авария» мужчина резко помрачнел, и улыбка с его губ слетела. «Аната мертва? Умерла ещё десять лет назад!» – удивилась Лиза.   

– И что это за место?   

– Ты единственная, кто этим интересуется. Сейчас мы находимся между мирами – миром тьмы и миром людей. Не буду вдаваться в подробности, просто скажу понятным тебе языком – это место как бы телефонная будка. Любая просьба идёт прямиком в уши Дьявола. Ты видела другие двери? Так вот за ними те же «телефонные будки», но уже свяжешься с другими демонами. Я выбрал самую нижнею, Князя Тьмы, – он затянулся и выдохнул седые клубы дыма. – И за выбор поплатился. Теперь, пока я не выплачу долг, – а он не маленький, – Аната останется этим… чудовищем. Я доставил всего девятнадцать душ… – пауза, – Нет, я вовсе не жалею. Аната рядом и для меня это самое главное. И я стану самым счастливым человеком, если она простит меня за ту аварию; она случилось по моей вине.
 
   Мужчина провёл пальцем вдоль лба и по голове, и в свете свечи Лиза разглядела уродливый шрам. 
 
– Я был пьяницей, и первое, что я сделал как только Аната вернулась – попросил у неё прощение. Дабы заслужить его, я должен вернуть и её мать, – он вздохнул. – Как нескоро! Но на то мне вечная жизнь… Лиза, я это не со зла. Я просто хочу вернуть свою семью.   

Тут Лиза поймала себя на мысли: она проникается отцом Анаты, и в какой-то степени ей было его жаль. «Не думай так! Он не заслуживает жалости, он ничего не заслуживает! » – твердила себе Лиза, и вместе с тем пыталась вспомнить его имя. Какой отчество у Анаты? На подобные вещи она никогда не обращала внимание. «Алексеевна-Петровна-Евгеньева… Анатолия Михайловна – вот оно!» – Лиза почему-то обрадовалась.
 
– Надо дать тебе одежду, – наконец заметил мужчина.
 
   Михаил поднялся с кресла и пошагал к шкафу. Лиза приподнялась на локтях и посмотрела по сторонам в поисках какого-нибудь предмета, каким можно убить или хотя бы вырубить мужчину. На глаза попалась кочерга, лежащая в паре шагов от Лизы. Стальная, с заострённым концом она послужила бы отличным орудием для убийства. Михаил скрылся за дверцей шкафа, и это играло на руку. Он, ничего не подозревавший, закроит дверь, за которой спрячется Лиза, и моментально огребёт по черепу кочергой. Девушка широко улыбнулась и поползла к кочерге. 
 
– Для тебя велика, но как говорится, из большого не… – он закрыл шкаф и застыл, широко раскрыв глаза.
 
   Лиза замахнулась.   

   Буквально мгновение назад она не сомневалась, что нанесёт удар по черепу Михаила, однако кочерга остановилась прямо у самого лица. Перед мужчиной будто появился щит, защитивший его от смертельного удара. Ужас с карих глаз улетучился, Михаил злорадно улыбнулся и отобрал кочергу.   

– У тебя не получится, даже не старайся, – сказал он. – Пока я не выполню свою часть договора, он не даст мне умереть. Одевайся и залазь обратно. 
 
   После его слов Лиза сдалась, надежды на спасение погасли. Ей никто не поможет, ни бравые детективы, ни Бог и не Дьявол. Она – жертва, а раз пришло к этому, значит быть жертвой её судьба. Судьбу нельзя изменить, и, если Лизе удастся каким-то непостижимым способом выжить, убежать из этой «телефонной будки», судьба своё возьмёт – Лиза снова окажется в руках смерти. Видимо, всё написано наперёд, и своей жизнью она разрушит сценарий всего мира, Вселенной. 
 
   «Почему именно я?» – со слезами на глазах спросила у Вселенной Лиза. 
 
   «Почему я, а не кто-то другой?» 

   В Лизу были брошены длинная серая туника, похожая на монашескую рясу и старые ботинки. Лиза молча оделась, залезла в клетку, как послушная собака. Михаил бросил туда еду, и ушёл, громко хлопнув дверью. Застывший воздух дёрнулся, потушив свечу. 


 ***

   
– Я не хочу умирать, – сказала самой себе Лиза. – Я никогда не хотела своей смерти. 
 
   Она жадно ела предложенную пищу – бургер с говяжьей котлетой, картошка, и запивала водой. «Решили откормить, дабы вкусненькой была.» – злилась Лиза. Отказываться от еды было необдуманным решением, глупостью; ведь ей нужны силы для побега. 

– Я не хочу умирать, и я не умру, – твердила Лиза.
 
   «Тёмные или светлые силы – хоть кто-нибудь! – услышьте меня!» Она не надеялась на помощь, ей просто так было спокойно. «Сатана, помоги мне! Я принесу тебе больше душ, чем Михаил!» Она доедала свой бургер и случайно прикусила палец. Во рту почувствовался солоновато-медный вкус. 


 ***

 
   День жертвоприношения настал. В подвал вошла Аната, и Лиза, притворившись спящей, наблюдала за ней сквозь ресницы. Сперва Аната посетила холодильник, будто проверяя на месте ли Витя. Потом включила воду и начала смывать запёкшеюся кровь с пола. Она так яростно тёрла губкой, и стало понятно – обряду может помешать чужая кровь. Вымыв пол, Аната взяла что-то со стола и по последующему звуку Лиза поняла: предмет для писания, мел. Она писала, бубнив под нос странные слова, на языке не похожем ни на один существующий. Странно, а ведь принося в жертву Витю она так не подготавливалась.
 
   На удивление, Лиза не чувствовала страха и с голубых глаз не текли ручьи слёз; а ведь, казалось, смерть вот-вот схватит её.   

– Что делаешь? –спросила Лиза. Уж слишком спокойно… 

   Аната вздрогнула и как в ничём не бывало продолжила бубнить себе под нос. 
 
– Ау?   

   Жёлтые, как лимоны, глаза раздражённо на неё посмотрели. Аната продолжала повторять заклинание, слова произносились то быстро, то медленно, иногда шепотом, а порой выкрикивались. Это зрелище напомнило Лизе пьяниц, которые точно так же пытались донести миру свои охерительные истории; и Лиза расхохоталась.   

   Хотя, совсем было не до смеха… 

– Чего ржёшь? – Аната треснула по клетке кочергой. 
 
   Лиза засмеялась громче, представив, как нелепо это выглядит со стороны. Жертва, которую через считанные минуты сожрут – ржёт, как лошадь; а хищник в смятении, не понимает почему его не боятся и бесится с этого. 
 
– Ладно. Тебе не навредит. К тому же, в последний раз тебе весело. Наслаждайся.   
Аната подошла к столу и взялась за чистку орудий.   

– Хочешь знать, почему мы удаляем у жертв язык, глаза, слуховые органы, печень, сердце и половину мозга?   

– Потому, что тебе нравится это есть.   

– Нет, я ем лишь глаза и сердце, пью кровь. Остальное – невкусно, просто ужасно. А мозг и вовсе вредный, – она повернулась к Лизе. – Надругательства над телом мы проводим во избежание огласки. Без данной процедуры человек обращается в мне подобное.
 
   «То есть так я могу убить Анату.» – с равнодушием отметила Лиза.   

   Вдруг её переполнило счастье, и появилась самая настоящая надежда, нет, уверенность в спасении. «Я могу убить Анату!» – снова и снова повторяла девушка.
 
   Как только её вытащат из клетки, она должна схватить кувалду и ударить ею по голове Анаты, и пока та будет в отключке, ампутировать перечисленные органы.
«Язык, глаза, слух, печень, сердце, часть мозга» – записала Лиза в свой мысленный блокнот. Михаил говорил, он не умрёт пока не заплатит долг, а об Анате не обмолвился. И ведь не Аната задолжала у Дьявола.   

   «От меня требуется лишь ловкость.»
 
   За две недели мышцы ещё не успели атрофироваться, тем более Лиза выполняла элементарные упражнения: качала пресс и подтягивалась за верхние прутья; даже приседать удавалось. Она делала это скорее по привычке, чем для будущего побега, о котором пришлось забыть на восьмой день. Лиза впервые порадовалась своему ОКР – он её спас!   

– О чём думаешь? – заостряя топор, спросила Аната.
   
– Да так: о смерти. Куда я попаду, в рай или в ад? А вообще, есть ли жизнь после смерти? 

– О, поверь мне: она есть. – пауза. – Только не для тебя.
   
   Лиза понимающе кивнула головой. Сначала она будет едой для Анаты, потом для Дьявола. Иначе, зачем ему души? Хотя, возможно он их и не ест, души становятся его верными рабами. Кто знает… 
 
– Ты была за той гранью. Целых десять лет… Не расскажешь, что там? Права ли библия?
 
   Спустя пару минут Аната ответила:   

– Там тьма. Тьма и холод. Там нет времени. Нет пространства. Ничего нет.
 
   По коже прошли мурашки, и Лиза невольно вспомнила фильм «Астрал». Вместе с трепетом к Лизе пришли сомнения насчёт её слов, ибо это не логично утверждать существование библейского персонажа – Дьявола и говорить о не существовании рая. Или Аната описала Ад? Кто-то явно ****ит.   

   Лиза решила сменить тему: 
 
– Я уверена, при жизни ты была хорошим и светлым человеком. Иначе, зачем бы твой отец хотел тебя вернуть? Да и то, как ты со мной дружила, это доказывает. Хочу, чтобы ты знала: я ценю то время, когда мы дружили. – она стратегически помолчала и продолжила, – Если Михаил, твой отец, вернул именно Анату, то предоставь мне одну маааленькую услугу: убей меня безболезненно и быстро; убивай быстро и впредь. Я понимаю, это ради цели, но зачем излишняя жестокость? 
 
– Ты не понимаешь. Я больше не человек, и я не контролирую свои инстинкты. Когда долг будет возвращён, я снова стану прежней, – она подошла к клетке. – Ты думаешь, мне самой это нравится? Я проводник, я пропускаю через себя души прямиком к Повелителю. Жестокость неотъемлемая часть меня, как проводника. Хотела бы я быть нежнее со своими жертвами, но как только кровь попадает в рот, у меня словно сносит крышу. Прости, Лиза. 

   Аната вынула из кармана ключ и вставила в замок. Раздался скрежет.   
Дыхание замерло, всё вдруг затихло. Лиза прогнала от себя страх, сомнения, и приготовилась. За два поворота ключа она несколько раз продумала план, как застать Анату врасплох, вспомнила, как необходимо расчленить и приметила для себя необходимые орудия.
 
   Первое – схватить кувалду и треснуть Анату по черепу; второе – прикрепить её к полу; третье – при помощи скарпеля, топора и щипцов вытащить необходимые органы. Обескровить в течении процесса.
 
   Клетка открылась. Сердце бешено заколотилось и отнюдь не от ужаса: в предвкушении расправы. «У тебя получится!» – подбадривал внутренний голос, и на этот раз Лиза ему полностью доверилась. Сымитировав ужас, Лиза закричала и начала размахивать руками и ногами. Холодные кисти схватили её за лодыжки и потащили вон из клетки. Лиза грохнулась на бетонный пол, и не теряя ни секунды, соскочила и со всей силы треснула Анату по челюсти. Это не входило в её план, застать врасплох она собиралась своей неожиданной смелостью, – хотя так даже лучше.   

   От неожиданности Аната не устояла на ногах, и пока она поднималась, Лиза схватила кувалду. Увесистая, с заточенным бойком кувалда соединилась с лицом Анаты, сделав в нём глубокую, тёмную дыру. Аната не вскрикнула, грохнулась на пол с широко раскрытыми глазами. С раны фонтаном забила тёмная кровь. Запахло металлом.   

– Тварь. – Лиза плюнула.
 
   Теперь предстоит самое сложное – членить. Она училась на патологоанатома, и знала, как выглядят необходимые для ампутации органы и их расположение; а также неоднократно наблюдала за вскрытием, проводимые матерью. Её никогда не тошнило при виде кишок и прочего, никогда не было мерзко. Сейчас, застёгивая стальные манжеты, Лиза поняла: она не сможет. Не из-за страха и не потому, что она была её лучшей подругой. Тоже самое Аната собиралась сделать с Лизой, и чем она будет лучше неё? Она просто сбежит, расскажет обо всём полиции, они уж обо всём позаботятся, спасут Машу и как следует накажут убийц – Анату и Михаила.
 
   Застёгивая последний манжет на кисти Анаты, Лиза услышала стон. Повернулась и заметила, как рана над глазом медленно затягивается. Глаза Анаты вдруг ожили, жёлтые радужки дёрнулись. Лиза и опомнится не успела, как острые зубы впились ей в бедро. Она закричала, и попытка отцепить Анату оказалась тщетной. «Она будет держать меня, пока не придёт Михаил!» – пронеслась в голове мысль. 
 
– Отцепись!   

   Лиза ударила в затягивающеюся рану, и когда это не помогло, засунула в неё сразу три пальца. Они вошли настолько глубоко, выдавив из дыры красную жижу, и Лиза почувствовала кончиками плотную упругую мышцу. Она протолкнула пальцы глубже, и субстанция, облокотившая их, напомнила ей о растаявшем масле. Вытекла серо-жёлтая жидкость. Аната после такой махинации успокоилась, и Лиза наконец могла схватиться за больное кровоточащее бедро.

   Теперь бежать! 

   Стеная от боли, Лиза поднялась. Кровь била ручьём, по всей видимости, Аната задела артерию. Необходимо остановить кровоток, иначе она никуда не убежит. Лиза нервно посмотрела по сторонам и остановила взгляд на шкафу. Раскрыла его и моментально нашла необходимое: ремень. Она затянула ремень над раной, схватила первую попавшеюся тряпку и обвязала её вокруг бедра.   

   На первое время хватит, а уж там ей помогут.
 
   Лиза толкнула дверь, и она со скрипом раскрылась. В лицо ударил запах древности, сейчас она была точно уверенна в возрасте этого «бункера». 

– Пожалуйста, не оставляй меня! – крикнула из клетки Маша. 

   Когда она вернётся сюда с подмогой, Машу, возможно, уже убьют. Михаил и Аната будут в ярости, и бедняге не поздоровится. Посиди Лиза меньше в клетке, не переживи она изнасилование, забрала бы девочку с собой. Она поймала себя на мысли, что ей плевать на судьбу Маши.
 
   Прихватив на всякий случай кувалду, Лиза вышла в коридор на встречу жизни. Бежать из-за повреждённого бедра она не могла и любое движение, быстрее прогулочного шага причиняло боль. «Ничего, если по пути встречу Михаила, расхерачу ему яйца» – со злобной улыбкой подумала Лиза. О, как же ей хотелось увидеть его удивлённое лицо, услышать его крик, насладится его муками. 

   Она поднялась на лестничную площадку, нерешительно повернулась назад, к раскрытой двери, откуда доносился неистовый крик Анаты, удары цепи об пол и плач Маши. Лиза почувствовала себя на месте девочки, испуганной, разочарованной, желающей жить. Вернуться и всё-таки забрать её? Лиза бы так поступила, но… «Я уже не та Лиза, какой была полмесяца назад.» – и с такими мыслями она продолжила подниматься. 
 
   Ступеньки, будто выбитые для великанов, были бесконечными. Лиза выдохлась и села передохнуть возле третьей, по её счёту, двери. Упражнения она-то делала, а вот возможность побегать ей никто не предоставил. Она ужасно себя ощущала, ведь пробежки были каждые среды, пятницы и воскресенья, пропущено целых шесть. Да ещё ноги за две недели привыкли к изогнутому состоянию, их же не вытянешь в круглой клетке, скорее предназначенной для крупной птицы.
 
 – Будь ты проклята, Аната! – процедила сквозь зубы Лиза.
   
   Вдруг из-под двери потёк чёрный дым. Лиза вздрогнула, соскочила, и побежала аккурат перед тем, как он обволок весь лестничный пролёт. Дым последовал за ней, тянул свои щупальца и пару раз дотронулся до Лизы, порвал подол рясы. Холодные, липкие щупальца старались схватить её, протяжный вой исходил из дыма. Казалось, в нём скрывались тысячи душ грешников, и Лиза вот-вот станет среди них.   

   Только не это! 

   Лиза бежала и не обращала внимания на боль из-за нежданного бега, на сбившееся дыхание, на пот, текущий с тела. Больше она никому не позволит посадить себя в клетку!   

   Кувалда стала непосильной ношей, и Лиза, плюнув на месть, выбросила её в оживший дым. «Что это за херня?» Дым напоминал ей о чёрном тумане из одного культового сериала, правда этот был намного страшнее и явно она нужна ему не просто так, а утолить голод. 
 
   Пробегая мимо шестой двери, Лиза заметила шевеления на этаже выше, шаги. Её охватил ужас. Неужели ещё что-то вылезло через двери? Ступеньки проносились одна за другой, и вскоре Лиза наткнулась на Михаила. На его лице, как того и ожидалось, отразилось удивление, которое моментально сменилось ужасом и злостью. Между его густых бровей появилась глубокая морщинка, он оскалился и сжал до побледнения пальцы. 

   Лиза не остановилась, хоть и испугалась получить по голове. Михаил действительно собирался её ударить, и Лиза ловко уклонилась от летящего в неё кулака. Настала её очередь бить; собрав последние силы в кулак, она ударила им по яйцам Михаила. Вскрикнув, он согнулся, и Лиза толкнула его с площадки, и он, не удержав равновесия, полетел в чёрный дым. 

   Его тело скрылось в темноте, и дым замер. Раздался душераздирающий крик, и через пару секунд рычание и звук рвущейся ткани. Всего на мгновение из тьмы показалась окровавленная рука и потом навсегда исчезла. Исчезла вместе с дымом. 
– Встретимся в Аду. – Лиза победоносно засмеялась. 

   Больше не теряя ни секунды, Лиза продолжила подниматься. Из древних дверей больше ничего не лезло, и порой Лиза, ради любопытства, прикладывала к ним уши, слушала. Тишина, будто за дверьми ничего нет. Откроишь их и увидишь лишь кирпичную стену. На одной из них она прочитала «Антуанетта». 

– Я не слышала о демоне с таким именем, – сказала в слух Лиза.
 
   Наверно, на дверях были имена так и первых демонов, так и никому неизвестных. Неизвестность, конечно же, не отменяет их могущества, способности выполнить любое желание. «Их существование просто скрыли! Но зачем?» Недолго думая, Лиза получила ответ: неизвестные демоны не были ангелами, изгнанными с Небес. Появились намного позже, уже в Аду. Зло, совершённое ими, приписывали их известным отцам. 

   Во всём их винили и винят по сей день. А ведь истинное зло – люди. Михаил потерял свою семью из-за алкоголя, сделанного и продающегося людьми. Он отдал свою душу за Анату, и согласился взамен отдать много, очень много человеческих жизней. Хороший человек согласился бы на такое?   

   Есть ли вообще среди людей – хорошие? В душе каждого человека живёт не просветное зло, которое, пробудившись, заполнит душу и подтолкнёт на такие поступки, каких даже Дьявол не сделает. Он лишь пользуется слабостью людей перед собственной тьмой; люди сами вытаскивают из себя тьму. Для демонов люди всего способ получить желаемое, и кто знает, может им нужна вовсе не душа. 

   Они охотятся на то зло, скрывающееся в человеческих душах. 


***

 
   Лиза покинула бункер, вышла из длинного коридора в тёмный безлюдный вестибюль. Через панорамные окна вливался свет ночного города и бледной луны, он ложился на мраморный пол, бросал причудливые тени. Девушка пошагала к лестнице. 
Спаслась. Она спаслась! Лизе не верилось, что она выжила и теперь идёт домой. Дома её ждёт тёплый душ, кофе со сладостями и попугайчик. Родители, она надеялась, позаботились о нём, и она не обнаружит в клетке разлагающийся трупик питомца.   

   За неё беспокоятся, её ждут. 

   Произошедшее теперь казалось страшным сном, в который Лиза попала наяву. Да, действительно, всё случилось словно во сне, и скоро она откроит глаза, окажется в своей комнате, на мягкой кровати. Сон растает на её ресницах, больше не покажется страшным, и она его забудет. Примет ледяной душ, радуясь, что ничего не произошло, позавтракает и пойдёт в университет. По дороге встретит Анату в своём привычно готическом стиле, мрачную и вместе с тем весёлую. 

   Это сон! Ей всё приснилось!   

   Не было ни того бункера, ни Анаты-монстра, ни смерти Вити; Маши и Михаила не существует, того чёрного дыма тем более. Нет и Дьявола, и Бога. 

   Дверь оказалась заперта, и Лиза, без зазрения совести схватила стул и выбила окно. Какая разница? – директор всё равно мёртв. Она убрала осколки, выпирающие из рамы и вылезла на улицу. Вдохнула свежего воздуха и громко выдохнула. Она и забыла как вкусно пахнет воздух.
 
   Надо же, а радость не переполняла Лизу. В душе царило полное равнодушие к происходящему, будто она приняла своё спасение за должное.   

– Я буду жить. 
 
   В этой фразе совсем не было эмоций, зато слышалась незыблемая уверенность.   
Лиза пошагала по тротуару. Мимо проезжали редкие автомобили, и не один не остановился, дабы помочь ей или вызвать скорую. У самой Лизы такой возможности не было – телефон пропал после того, как её посадили в клетку. «Как же хочется спать!» 

   В перевязанной ноге начало покалывать, она стала ватной. Лиза медленно делала шаг за шагом, пока не грохнулась на землю. На горизонте появилась тоненькая алая полоса, обещающая скорый восход. Голубые глаза закрылись под крики чаек и гул проезжающего автомобиля.
 
– Я проснусь дома, – прошептала Лиза. 
 
 
Конец. 





6 июля 2021