двадцатилетние

света смотрела на мужа-седые виски, морщины, но внешние изменения не портили его, или ей так казалось? феликс был на несколько лет старше, они вместе разделили молодость, вместе старели, незаметно друг для друга, но в тоже время остались навсегда двадцатилетними, света уже в зрелом возрасте осознала, что нет взрослых людей, есть только дети, одетые в чужую биологическую оболочку: она ощущала себя той кудрявой девчонкой, которая ходила с подружками в кино и музеи, бегала на свидания к ребятам, вечерами спешила домой, где строгие родители баловали любимыми пирожными, с нетерпением ждала окончания учебного года, чтобы успеть насладиться коротким летом, насладиться его теплом, его свободой, из окошка комнаты, выходящее на оживленную улицу, рассматривала людей и улыбалась причудливой одежде или смешной походке, по субботам, во время уборки комнаты, включала любимую радиостанцию, чтобы, подпевая с зарубежными исполнителями, пропылесосить светло-бежевый палас, сменить постельное белье, навести порядок на столе, и, конечно, двадцатилетняя кудрявая девчонка мечтала повстречать настоящую любовь..феликс вышел на улицу и на секунду всмотрелся в асфальт-собственная тень превосходила его раза в три, в свою очередь тень благосклонно-насмешливо глядела на измельчавшего хозяина, вскоре она по диагонали пересекла пешеходный переход, выпрямилась у домов, но тут же пришлось согнуться-хозяин, хоть давно уже не мальчик, не давал спокойно жить:  он, видите ли, обнаружил на дороге бесхозную связку ключей, поднял ее и повесил на сетку столба, тень в дурном настроении прошла ещё по сухой пыльной дороге полтора километра, а в знакомом магазине, чтобы не видеть опостылевшего хозяина, превратилась в невидимку и на короткое время ушла в воспоминания: она помнила хозяина ещё ребенком, пытающимся делать первые неуверенные шаги, остались в памяти коридоры садика и школы, где она то носилась без оглядки, то в окружении собратьев неподвижно стояла у подоконника, тень знала привычки хозяина, его повадки, сильные и слабые стороны, ей было известно, что с годами от него не ушла  некоторая стеснительность и сентиментальность, которую всячески прятал, что его миновал кризис среднего возраста, что к одним вещам он стал относиться спокойнее, к другим-острее, но мало изменился внутренне: переживания, разочарования не прошли стороной, но, как и в юности, небо над головой, асфальт под ногами, знакомые люди (хозяин при возможности избегал слова "любимые люди", "любовь", "я тебя люблю", шутливо считая их пережитком прошлого, а не нового современного и прогрессивного мира, где главенствуют материальные блага, прагматизм, а не выдуманные кем-то и для чего-то чувства),  мельтешащие в квартире, не давали долго пребывать в унынии, только видел он себя не двадцатилетним, а шестнадцатилетним.. за пределами магазина тень вновь обрела отчётливые силуэты хозяина, обрывки воспоминаний улетучились в теплом воздухе, она проделала обратный путь по тому же маршруту, устало села на кровать и не без лёгкой усмешки взглянула на свету: значит, хозяин младше жены на целых четыре года, вот такие, кудрявая девчонка, неутешительные для тебя дела