Украинский фронт. Диспозиция - 2017

Современная идеология украинства – это гибрид национализма и рыночного либерализма. Украинский национализм верит в то, что дерусификация – такая же европейская ценность, как, к примеру, неприкосновенность частной собственности, а украинский либерализм верит в то, что утверждение европейских рыночных ценностей невозможно без дерусификации.
Этот "рыночный национализм" определяет лицо нынешней украинской государственности.
Государственность – часть идентичности, но не вся идентичность. Украинцев упрекают за сочувствие бандеризации, но мне кажется, эти упрёки не совсем справедливы. Среднестатистический украинец скептичен к любой идеологии, в том числе и к национализму, и к либерализму. Он лишь изображает лояльность бандеровцам, но к Бандере он настолько же равнодушен, как в своё время был равнодушен к Марксу-Энгельсу-Ленину.
Украинскому обывателю, по большому счёту, всё равно, какая там на дворе идеология, куда и во что его на словах интегрируют, главное - чтобы не сотрясался его устоявшийся быт, где «садок вишневий коло хати» и «соловейко тьох-тьох-тьох».
Его отношение к идеологиям точно передаёт один старый анекдот: украинец на войне перед сражением пишет заявление замполиту: «Если я погибну, прошу считать меня коммунистом. А если не погибну – то не надо». В современной трактовке это звучало бы: «Если я погибну, прошу считать меня героем АТО (со всеми вытекающими для семьи льготами), а если останусь жив, то от льгот не откажусь, но идите вы со своим АТО к бисовой матери».
Украинец сребролюбив и прижимист, и поэтому он особо скептичен и подозрителен к «рыночной идеологии». Базар – это базар, он был, есть и будет всегда; украинец любит его, рыночный артистизм – это, можно сказать, важная составляющая его духовности, но причём тут идеология? Если какой-нибудь украинец клянётся в верности «рыночным ценностям», то знайте: он скорее всего карьерист и лицемер.
В рыночный азарт украинец входит лишь тогда, когда торгуется непонарошку. Пылкий рыночный энтузиазм – это то, что его, возможно, больше всего смущает и отталкивает в современной России. Национализм – дрянь, и украинец на глубине это чувствует, но с национализмом у него ассоциируется и кое-что милое его сердцу: вышиванки, крашанки, «соловейки». Приобщение к азартной «рыночной экономике», рушащей устои традиционного бытия, а следовательно, угрожающей и его вышиванкам, крашанкам и «соловейкам», его не может прельщать.
Украинец любит «гроши» и хорошо умеет считать их. На базаре он настоящий артист. Именно поэтому он относится к торговле со всей серьёзностью. Слишком серьёзно, чтобы совмещать её с играми в «рыночную идеологию». Великоросс нынче торгует по-комсомольски, словно БАМ строит. Да, говорит он, капитализм дик, но это и есть прогресс. Украинцу до лампочки, социализм или капитализм у него в стране, ему важно, чтоб оставался милый его сердцу селянский «базар».
Враждебны ли украинцы к России? В большинстве своём нет. И нет у них никаких европейских фобий перед Россией. Но у них был страх перед идеологической «рыночной» оголтелостью, которая ассоциировалась у них с ельцинско-горбачёвской реформаторской властью. И страх этот был настолько силён, что они готовы были защищаться от проводимых в России реформ чем угодно, даже бандеровским национализмом.
Ни в коей мере их не оправдываю, считаю бандеровский национализм одним из самых уродливых проявлений русского нигилизма, но давайте будем честны: «ельцинское россиянство» ни для кого (в том числе и для большинства граждан самой России) не может быть привлекательным.

Украинский национализм достигает своего дна. Чтобы и дальше гнать волну дерусификации, ему приходится применять ультрарадикальные средства. Тут уже, даже если ты толстокожий как слон, невольно зачешешь потылицу. Украинцы постепенно начинают прозревать: проявив лояльность к бандеровцам, они сами себя перехитрили. Оставшись один на один с Европой, они должны будут выбирать между националистическим и либерально-рыночным тоталитаризмом. Если персонифицировать: между Порошенко и Тягнибоком. Кто бы ни победил, победитель будет ассоциироваться с Европой. После этого станет ясно: Украинский фронт – это на самом деле противостояние двух цивилизаций: Русской, родной и понятной, и Латинской, чужой и чуждой. Его исход во многом будет зависеть от того, насколько к тому времени протрезвеет Россия от навязанных ей западнических реформ.

2017