Глава 5. Неизвестное

Грязные кварталы Столичного города. Очень поздно ночью

Я повернул ключ и неуверенно толкнул дверь вперед. Как ни странно, ключ еще отпирал эту дверь. Было странно и немного подозрительно, что квартиру главного пособника Пророков оставили в сохранности…
Осторожно перешагнув порог, я быстро осмотрелся. Нюхом чуял – здесь не было никого с того дня, когда я вышел из дома и отправился в квартал Падших, после чего жизнь понеслась по какой-то наклонной к неизвестному будущему. Вроде все было действительно тихо.
Я вернулся на улицу и, завернув за угол, сказал:
- Все свободно. Пойдемте.

Марианна, Оливер и Дин кивнули и потопали за мной, на всякий случай озираясь по сторонам. Это казалось лишним – в этих районах никому не было дела ни до кого. Даже если бы за наши головы была назначена награда золотом – никому из здешних это не было бы интересно.
Моя квартирка располагалась в доме для самых богатых жильцов этого поганого района. Самые лучшие из худших – так я их называл. Впрочем, это было лучше, чем то, что я имел когда-то, до моих многочисленных геройств в ходе бессмысленных кампаний, так что вряд ли стоило жаловаться.
Оливер и Дин устроились в небольшой гостиной на креслах. Это были чертовски удобные кресла, так что я не был удивлен, что они уснули, как только прикрыли глаза. Я задернул шторы – плотные, темные, непропускающие ни капли света, шторы: лучше бы никому не пришло в голову задаваться вопросом, с чего вдруг спустя несколько дней после разгрома башни Пророков, их главный пособник вернулся домой, как ни в чем ни бывало.
Марианна стояла в спальне, разглядывая неуклюжую фотографию. Я, Лиза и Брайан – все очень серьезные. Я – потому что слышал, что так было принято, когда тебя фотографируют. Брайан смотрел внимательно в объектив, потому что дядя фотограф пообещал ему фокус с птичкой. А Лиза очень переживала, потому что фотоаппарат был ей в новинку, поэтому она фотографировалась как в последний раз.
«Это и был последний раз?» - грустно прошептала Марианна в моей голове.
«Да. Я вернулся с третьей кампании в Гардамеше. Герой страны. В медалях – от Королевы, от гильдии промышленников, от Северо-Рагранской компании. Последние предлагали мне работу – уехать в теплые края. Можно было забрать семью и остаться там навсегда… а потом ко мне пришел посланник Пророка. И…»
«…и ты не смог отказать».

Я виновато посмотрел на принцессу. Чем дальше, тем все сложнее было верить в то, что произошедшее со мной в последние годы было случайностью. И все, все черт побери крутилось вокруг фигуры Пророка… ее отца… Фокусника.
Дождавшись, пока принцесса уснет, я достал бумаги из своего письменного стола. Счета, счета, счета… письма от Лизы, рисунки от Брайана – все, что позволило мне пережить тяготы службы, все, чего мне так не хватало, когда служба сменялась пленом…
…и вот я нашел письмо, написанное причудливым почерком с изящными крючками.

«Капитан Лоуренс,

Мы с вами пока не знакомы, но я уверен, что нельзя упускать возможности. Вы поможете мне, я помогу вам. Я вижу в вас нераскрытый потенциал. Вы служили неизвестно кому, а теперь можете служить высшей цели. Стоять у истоков великой миссии. Сражаться с реальными врагами, а не бороться с ветряными мельницами. Это звучит таинственно и, чего греха таить, пафосно, но однажды наступит миг, когда вы поймете, что я был чертовски прав.
Королевская казна одарила вас щедро, но не думайте, что так будет вечно. Они не любят платить пенсию старым воякам. А вы вообще не старый, хоть и переломанный жестокостями войны… Я же предлагаю сделать так, чтобы ваша семья ни в чем ни нуждалась ни дня – ни в жилище, ни в пище, ни в одежде… Все, что надо – предоставим. В обмен на верную службу.
Если вам интересно, то жду вас в любой день, когда вы будете готовы. Увидимся в башне Пророков. Придете – и найдете меня.

Ваш,
Пророк».

Я свернул письмо, с удовлетворением отмечая, что Пророк использовал ту же бумагу, что и Фокусник. Так себе конспирация, конечно, но никто даже и подумать не смел… Я вдруг понял, что все, что было у Пророков на Фокусника было фальшивкой – даже письма и указания «Фокусника» были не на той бумаге, что у настоящего… Стоило восхититься тем, как он все это продумал.
Восхищение правда немного размывалось в те моменты, когда я поглядывал за спящей Марианной. Что же ты хотел для нее, Пророк? Какую роль она должна сыграть в планах Фокусника? Есть ли хоть капля отцовской любви во всем этом, или Марианна для него – такой же инструмент, как я, как Дин Джерсон, как сэр Понитик?
Марианна шумно вздохнула, поерзала во сне и повернулась на другой бок. Он доверил мне судьбу своей дочери, сказал во всем ее слушаться, а на выходе мы оказались не в самом безопасном месте, в гуще Столичного города.
«Помоги мне, господи, поведи за собой».
Тишина, казалось, готова была рассмеяться мне в лицо. Я боялся уснуть, чтобы не увидеть очередной набор непонятных, но странным образом связанных картин…

…бороться со сном я давно разучился. Годы жирной жизни, когда я был палачом, а не жертвой, привели к тому, что воля была уже не так крепка, как прежде. Но – о чудо – в этот день кто-то уберег меня и вместо снов я видел лишь тьму. Беспросветную, непроглядную и плотную, словно тонны застывшего песка.

Утром я ощущал себя совершенно разбитым. Спать дома было не самым приятным времяпрепровождения, учитывая все воспоминания, окружавшие меня. Я чувствовал, что это было нужно – в последний раз заглянуть к себе домой. В том, что этот визит был последним, не было никаких сомнений. Поэтому я сжег письмо Пророка, а фотографию запихал в карман, надеясь раздобыть где-то более достойное место, чтобы хранить единственное, что осталось у меня от Брайана и Лизы.
«Тебе их не хватает?» - вдруг услышал я голос Марианны.
«Я бы соврал, сказав иначе. Но время лечит».
«Неправда…»
«Неправда» - согласился я.

Марианна неуверенно улыбнулась мне. Я подумал о том, что боль и сожаление о том, что нельзя вернуть то, что утрачено безнадежно, - то, что никогда меня не оставит.
«Впереди жизнь. Короткая ли, длинная – кто знает? Но ты не можешь вечно корить себя за то, в чем и так не виноват».

Я промолчал. Марианна, не дождавшись моего ответа, грустно вздохнула и пошла проверять степень готовности Дина и Оливера к нашей вылазке. У меня в кои-то веки не было предчувствий – ни хороших, ни плохих, что напрягало и настораживало. Дин продолжал бурчать на нас – мы запретили ему отлучаться, чтобы выяснить какую-то информацию: нам совершенно не хотелось бы быть пойманными еще до того, как покинем мою квартиру. Я мысленно прощался с ней – ощущение, что я здесь в последний раз никак меня не покидало: возможно, потому что в Столичном городе делать нам было больше нечего – не найди мы ничего в башне Пророков (точнее, в том, что от нее осталось), пора было бы делать ноги.
В городе было все точно также, как в тот злополучный день, когда я отправился в квартал Падших. Ничего не говорило о том, что Королева совершила свой переворот. Впрочем, в Грязных кварталах жизнь становилась лишь хуже и, честно говоря, я не испытывал иллюзий, что Фокусник, придя к власти, что-то мог поменять.
Погань и дерьмо отсюда было уже не удалить ничем, кроме полного уничтожения.
«Огонь разгорится» - писал Фокусник в своих памфлетах. Но на пепелищах все равно родится все та же боль…

***

Мы отправились к башне Пророков в одну из промозглых ночей. Народу на улицах было непривычно много, словно в Сочельник. Гребанное нечто! Я спросил у случайного прохожего, он сказал, что теперь это было данностью Столичного города – толпы, бродящие туда-сюда по вечерам.
- Люди переживают, говорят, прибыла партия Вспышки. И что ее начали продавать.
- Продавать… Вспышку? – удивился я.
- А ты поживи с наше, господин, - хмыкнул тот, - по тебе видно, что ты хорошо живешь. Дома у тебя нет ни крыс, ни тараканов, дети твои не таскают вшей, а жена – дурную болезнь. У тебя поди и работенка не пыльная?
- Будь так… но я все равно не понимаю, кто бы мог купить Вспышку.
- Дешевое удовольствие. С этого все начинается. Они мажут Вспышку под губу и кайфуют.

Я чего только не пробовал в Гардамеше, чаще не по своей воле, но дряннее Вспышки ничего не встречал. На моей памяти только Марианна и могла ей сопротивляться…

«Предлагаю вернуться. Пойдем в башню в ночи. Когда все эти толпы перестанут играть в революцию и вернутся по домам».
«Нет».

- Пойдем, пойдем, - вторил Марианне Дин. Оливера мы оставили в моей квартире – в последнее время он был сам не свой, так что отдых ему явно не помешал.
Я вздохнул: делать было нечего. Медленно, но упрямо продвигаясь сквозь толпы, мы, наконец, добрались до Кьярты. Это был зверски дорогой район, построенный не так давно вместо бараков. Бараки по необъяснимой случайности сгорели, а богатенькие жители Столичного города заполучили прекрасный район, от которого рукой было подать до дворца Королевы.
«Все нормально?» - участливо спросил я у принцессы.
«А что должно быть неправильно?»
«Вижу, что улыбаешься наконец-то. Но вдруг приближаясь к Королеве, вы…»
«Нет, между нами нет какой-то связи. Мы даже не можем переговариваться мысленно, как с тобой».
«Это-то понятно. Это от Пророка».
«О да… мой отец».

Она грустно посмотрела на меня и пожала плечами. Я в очередной раз заглушил яркое воспоминание, в котором Фокусником оказался ее отец. Было немного больно утаивать от нее этот факт, но я был уверен, что пока так было нужно. Да, она наверняка рассвирепеет, когда окажется, что я давно знал тайну ее отца, а, главное, что он жив…
Но сейчас Марианна была сосредоточена как никогда на моей памяти. Она была уверена, что в руинах башни Пророков будут если не ответы на все вопросы, то хотя бы ключ к следующему шагу. Я больше опасался того, что жизнь по обыкновению подкинет сюрприз в тот момент, когда мы меньше всего его ждем.
Наконец, мы вышли на площадь Четырех. Она называлась так, потому что когда-то страной правил Совет Четырех. Один Церковник. Один Герцог. Один Пророк. Одна Королева.
В центре площади когда-то размещалась величественная Башня Пророков. Сейчас же здесь были лишь развалины, которые никто не потрудился хотя бы огородить от случайных прохожих.
«Но кто-то огородил ЭТО» - вмешалась в мои мысли Марианна, указав на весьма уродливый памятник первому Совету, который был водружен не так далеко от башни, но явно с тем, чтобы каждый, кто его видит, испытывал бы нестерпимое желание перенести его куда подальше отсюда. Имена изваяний знали все в нашей стране – Томас Кеннингтон, Архиепископ Нилкенни; сэр Джордж Уэлтон, Герцог Бритский; легендарный Руфус, который якобы являлся первым Пророком; и Королева с забытым именем.
«Как и моя мать» - снова шептала мне Марианна.
Я подумал о том дне, когда сама она станет королевой. Мне было сложно представить, что именно должно произойти, чтобы я забыл, кто она и как ее зовут.
«Мне тоже сложно представить».
Я обернулся. Марианна улыбалась, хотя и грустно. Она прекрасно знала, что в тот миг, когда ее мать испустит последний вздох, обеты королей прошлого захватят ее. Королевы никогда не могли покидать Столичный город, не имели имени, в их памяти стирались воспоминания иные, чем достаточные для справедливого и мудрого правления.
«Я родилась и с детства знала, что так будет. Я готова».
«А я нет».
«Ты всегда можешь остаться подле меня. Любая королева не отказалась бы от такого защитника».

Увидев на моем лице противоречивые эмоции, она мягко добавила вслух:
- Любую проблему можно решить.

***

Мы бродили вокруг развалин башни уже полчаса, но ни единой зацепки нам так и не попалось. На площади Четырех почти не было людей, кроме случайных прохожих, и мне это начинало не нравиться – наш явно вынюхивающий вид мог привлечь интерес не тех людей. Но пока нам явно везло – единственным интересующимся всем человеком был Дин Джерсон, который раньше никогда не был в этой части Столичного города.
Я подошел к уродливому памятнику. Да уж, до чего нелепое творение! На лице бедного Архиепископа было видно, что служение богу он давно променял на плотские утехи. Сэр Уэлтон был похож на безмозглую рыбу. Руфус не выглядел как Пророк. Я не мог сказать, как именно должен выглядеть Пророк, но Руфус явно не был им.
Довершала картину Королева, которая больше походила на дорогую лошадь, чем на главу государства.
Говорят, неизвестный автор памятника заколдовал его: в момент установки памятник был прекрасен и отражал истинные черты изображенных людей. Но когда первый из Четверки повел себя нечестно, его лицо исказилось и превратилось в комически безобразную картинку.
Обиднее всего было, что памятник не сумели демонтировать. Такая вот подстава от гениального скульптора.
«Он был колдуном, Корбиниан, это же понятно. Никто из обычных людей не способен на такое».
«Я и не думал, что эти изваяния сами решили показать миру свое «фи» в адрес изображенных людей.
«Как бы то ни было… признаю: нам здесь нечего делать. Пойдем».
«Пойдем» - согласился было я и вдруг увидел что-то странное: у каждой фигуры кисти рук были развернуты неестественным образом.
На это, похоже никто не обращал внимания. И действительно: при прочем уродстве изваяний, какие-то неожиданные мелкие дефекты не бросались в глаза. Я дотронулся до руки «Архиепископа» и повернул кисть в правильном направлении. Она повернулась со звучным щелчком. Кисть сэра Уэлтона тоже легко поддалась и вернулась в правильное положение. Затем наступила очередь Руфуса («извините, величайший из Пророков!»). Наконец, безымянная Королева.
Щелчок.
Тишина.
Я подумал, что наивно было надеяться на то, что такое нехитрое открытие приведет к чему-то большему, как памятник в прямом смысле вздрогнул и затрясся.

«Не хватало привлечь этим внимание».
Марианна опасалась зря – похоже никто, кроме нас, не обращал внимания на странное поведение уродливого памятника. Наконец, тот перестал истерично трястись и просто медленно отъехал в сторону. Нашему взору открылась лестница, уходившая глубоко под Столичную землю.

- Ну дела!.. – восхитился даже Дин.
- Что ж. Не знаю, что там, но мы нашли то, за чем пришли сюда. Идем, принцесса?

Марианна некоторое время всматривалась, словно думала, что все это похоже на банально сконструированную ловушку, после чего кивнула:
- Идем.

Я выругался про себя и, напоследок взглянув на бестолковое выражение лица Руфуса, последовал во тьму.
Мы спускались относительно недолго, но протяженность лестницы поражала. На стенах висели факелы, которые мы достаточно легко подожгли, хотя они выглядели как сгнившая рухлядь. Медленно спускаясь вниз, мы наконец добрались до ровного туннеля, уходившего в неизвестном направлении.
«В известном» - поправила меня Марианна.
- Неужели это тайный ход короля Гнеорда? – вмешался Дин. Когда мы удивленно посмотрели на него, он без обиняков сказал: - А что? Я вообще-то учился в университете.

Похоже да, это был тайный лаз одного из Древних королей. Их правление окончилось тысячу лет назад, но они все равно оставили себе тайники. Никогда этого не понимал и связывал больше с сакральным смыслом, который они вкладывали во многие свои вещи и обычаи. Гнеорд был одним из последних языческих королей, воевавшим с первыми церковниками – они даже однажды смогли его свергнуть. Гнеорд спрятался здесь, в этих удивительных туннелях, сохранившихся до нашего времени в своем первозданном виде. А потом он вернулся с многотысячной армией, разбил церковников и был близок к тому, чтобы навсегда выбить их желание править духовным, но случайная и глупая смерть прервала его династию навечно.
Мы упрямо шли вперед. Если я правильно понял Марианну, то «известное» направление должно было привести нас во дворец Королевы.
«Я прав?»
Она пожала плечами, но по загоревшимся глазам я видел, что это «приключение» доставляло ей удовольствие или хотя бы просто радовало. Что ж, этого было достаточно, чтобы поддержать любое начинание.
Мы шли, наверное, около получаса, прежде чем туннель стал сужаться. Наконец, вот она – дверь. Небольшая, такая, что крупный человек мог бы и застрять.
- И куда же она ведет? – устало спросил Дин.
- Если бы мы знали, не пришли бы, - парировал я.
- Не думаю, что сейчас подходящее время узнавать. Что мы сделаем, если сейчас откроем, а там покои Королевы, и она сама собственной персоной? – поставила точку в нашем неначавшемся споре Марианна.
- Обратно идем?
- Да, - твердо сказала принцесса.

Делать было нечего – мы пошли обратно. Весь путь назад я прокручивал в голове мысли. Что мы получили от сегодняшней вылазки? Я украдкой посмотрел на Марианну, поняв по выражению ее лица, что она мало готова к грядущему.
«Все в порядке?» - спросил я.
«Да. Думаю, что делать дальше».
«Госпожа, вам необязательно думать об этом сейчас. Сейчас надо выбраться. Все эти туннели имеют свойство сводить с ума. Тленный запах, атмосфера затхлости и однообразие картинки – вот как их строили раньше. Было очевидно, что наш этот туннель начинался за пределами Столичного города, так что это было хорошее подспорье для нас, чтобы однажды вернуться сюда и незамеченными добраться до Королевы.
«Именно про это я и думала, когда говорила, что надо дойти до конца. Мы еще вернемся».

На этот раз у меня не было мыслей о том, что я здесь в последний раз, хотя предательское желание, чтобы здесь я больше не появлялся, а домой вернулся, все никак не хотело отпускать меня.
Наконец, мы добрались до выхода.
«Здесь есть ход в другую сторону» - сказал я Марианне. Та, недолго думая, кивнула.

Я, немного покорив себя за то, что не мог держать язык за зубами, упрямо пошел по второму туннелю. Он был, похоже, короче, чем туннель, который привел нас прямиком во дворец Королевы, - во всяком случае, не прошло и десяти минут, прежде чем он начал сужаться. В конце мы уже двигались едва ли не ползком.
Наконец, снова дверь. В этот раз любопытство двигало нами, и я нетерпеливо толкнул ее.

Дверь отворилась легко и непринужденно, словно в последний раз ее открывали несколько недель назад. Мы по очереди вошли (забрались, точнее) в комнату. Едва пересекая ее порог, факелы в наших руках затухали.
Внутри было светло. Очень-очень ярко. Белый свет немного ослеплял. «Поэтому и факелы были нам не нужны» - подумал было я, надеясь на то, что Марианна что-то скажет в ответ, когда меня вдруг придавило осознанием того, что я уже когда-то был в этом месте.

«Ну и нихрена себе» - шепнул я.
«Нихрена…» - подтвердила она.

Здесь все было тем же, что в тот день, когда мы впервые встретились. Все белым бело. Кушетка. Инструменты. Все новое и чистое, словно никогда не использовалось. А за стенами кромешный ад.
«Уходим» - услышал я приказ Марианны. Не вопрос, не предложение посоветоваться – а приказ. Четкий и явный.

Мы переглянулись и вдруг поняли, что Дина нет с нами. Марианна хотела было крикнуть его, но я вовремя схватил ее, приложив руку ко рту.
- Тише. Похоже, не только Дин потерялся, но и дверь. Пока мы привыкали к яркому свету, ее не стало.

Марианна нервно ощупывала стены. Я прижался к одной из стен, которые она уже попыталась вскрыть. Я был уверен, что все стены тут идеально ровные и никаких дверей не предполагают. Хотя понятно, что дверь где-то была – иначе как бы мы сюда попали?
Принцесса схватилась за голову и села. Я подошел и сел рядом.
- Так бывает, принцесса.
«Так глупо попасться…» - сокрушалась она.
- Вряд ли кто-то так задумывал. Другое дело, что у кого-то явно был доступ к этой комнате… напрямик из башни Пророков.
- Думаешь, меня привели сюда оттуда?
- Или навещали вас здесь, госпожа. Я уверен, что ваш отец…
- …не будем о нем, - отрезала Марианна, - что бы он ни хотел, он не смог меня защитить.
- Королеве сложно перечить.
- Однажды ты повторишь эти слова мне в лицо… когда перечить сложно будет мне, - прищурившись процедила она.

Я удивленно посмотрел на нее. Эти слова не могли быть сказаны той, что еще недавно пускала слезу от рассказов про то, что гардамешские ублюдки сделали с моими Лизой и Брайаном, а также той, что тогда же улыбалась, слушая от меня описание любви.
Вспышка.
Черт возьми, она наконец-то возымела свое действие над принцессой. В самый ненужный миг.
«Слышите меня? Марианна, прошу…»

В ответ мне был дикий шум. Рычание. Гнев. Скрежет и скрип. Меня передернуло и едва не вырвало. Ее лицо исказилось. Я надеялся, что она борется, что чудесные способности, вероятно, доставшиеся от отца-Пророка помогут ей и сейчас победить последствия наркотического опьянения Вспышкой, но нет.
Марианна оскалилась и набросилась на меня. Удар. Удар дикой силы, которой ранее не было даже при ее способностях, пошатнул меня. Я буквально несколько секунд удержался на ногах, но, к моему собственному же удивлению, они покосились, и я осел. Она воспользовалась тем, что я замешкался и не мог сразу прийти в себя, и отвесила мне пощечину, оцарапав заодно лицо. Кровь хлынула так, словно на меня напал по меньшей мере гардамешский саблезубый тигр. В следующий миг я уже не чувствовал, что она делала со мной. Не чувствовал ничего.

***

- Ни одного звука не существует без тишины. Ни одного вдоха не существует без пустоты. Ни одного огонька не бывает без тьмы. Никакого будущего не будет без настоящего. А настоящего без прошлого.
Пауза.
- Нет, ерунда какая-то. Давай перепишем.
- Да сойдет, хрен с ним. Никто не читает твою пургу. Главное, что ты пишешь заумно и философски. Они выйдут на баррикады, что бы ты ни сказал.
- И принесут нам победу.
- Разожгут огонь.
- Сотрут в клочья старый мир.
- Быстрее бы, отец…

…я резко вскочил, открыв глаза, и надеясь разглядеть тех, кто говорил. Я был уверен, что это они – Марианна и Фокусник, ее отец.
К моему ужасу, никого рядом со мной не было. Я был за ноги наспех привязан к кушетке. Аккуратно разложенные инструменты были раскиданы по комнате, и теперь ее кристальная чистота была как-то… не к месту, что ли. Но самое ужасное, что Марианны не было.
Мое лицо было все в запекшейся крови, но чувствовалось, словно кто-то поработал над ранами. Сначала кто-то дикий нанес мне эти повреждения, а затем впопыхах, насколько может, что-то с этим сделал. Но мне было плевать. Я готов был оказаться вовсе без лица, взамен на то, чтобы узнать, куда делась принцесса.

«Марианна?» - со слабой надеждой спросил я.
Тишина была мне ответом. Что это за диалог тогда я слышал? Опять сон?
Головой я понимал, что точно сон – ведь никто из Пророков не говорил вслух. Но что, если есть какая-то возможность «вылечить» это?
Впрочем, вряд ли это было главным сейчас – пока я совершенно не представлял, где искать Марианну, не говоря уже о том, что я потерял всех – не знал, куда запропастился Дин, потерял принцессу, а Оливер, вероятно, недождавшись их возвращения в квартиру, наверняка поспешил сбежать из Столичного города на случай, если нас поймали.
Пока я судорожно пытался придумать, что делать дальше, где-то неподалеку раздались звуки. Это были шаги, и кто-то явно шел ко мне, в эту ужасно светлую операционную. Я был уверен, что это не Марианна, потому что она не ответила на мой мысленный зов, поэтому пришлось лечь и прикрыть глаза, делая вид, что я еще не очнулся.

Дверь отворилась. Послышались шаги. Потом довольное хмыканье. Кто-то положил руку мне на лоб. Рука была теплая и достаточно тяжелая. Затем я услышал мужской голос:
- Открывай глаза, я же знаю, что ты не спишь.

Деваться было некуда. Я открыл глаза. Надо мной возвышался очень крупный широкоплечий мужчина в белом врачебном халате и довольно хмурился.
- Ну здравствуй, знакомый незнакомец.
- Кто вы? – отвечал я.
- А ты не помнишь? Я собирал тебя практически по частям. Тогда, три года назад.
- Гардамеш? Копи Н’даджара?
- Хорошая память, это радует. Я одно время думал, что ты не очнешься. После того, что сделали с тобой эти ублюдки, ты пал от руки девчонки – вот был бы номер! – он хохотнул.
- Где она? – только и мог спросить я.
- У друзей, - неопределенно, но тоном недопускающим новых расспросов, ответил он, - все идет по плану, капитан Лоуренс. Это, - он указал на знакомый пергамент, - тебе. Следующий шаг в нашем деле.

Он отстегнул застежки, державшие мои ноги. Я тут же машинально метнулся почесать затекшие места.
- Извини, - виновато покосился он, - тебе несладко пришлось. А теперь, я уйду. Потом ты.

Он указал на стену позади меня. Проклятая дверь, через которую мы попали сюда, была как ни в чем ни бывало здесь. Открыта и готова пустить меня назад.
- Постой, а что с Дином? Куда он-то пропал?

Но широкоплечего уже не было здесь. Я сплюнул и внезапно ощутил, что безумно хочу пить. Еще больше я хотел прочесть очередное послание Фокусника, так что я начал читать, забыв на время про жажду:
«Корбиниан,

Я вынужден был поменять планы. Защита Марианны от Вспышки оказалась ослаблена. Мне кажется, что дело в тебе. Точнее, в чувствах, которые ты вызываешь у нее. Она наносила тебе удары чудовищной, безапелляционной и немеряной силы, а сама еще больше боролась с собой. Она была готова разорвать себе лицо, лишь бы ты не страдал. Она готова была броситься под поезд, лишь бы ты не чувствовал боли.
Когда я это понял, я не мог не порадоваться. Я очень не хочу, чтобы она превратилась в свою мать – злую, бесчувственную машину, непринимающую собственных решений, даже пускай неправильных… Но именно это ждет ее, стоит Королеве почить, а если она еще и будет каждый раз сомневаться и бояться из-за тебя… то мы не достигнем того, что должны, того, что все хотим.
Так что я освобождаю тебя от твоего последнего задания. Ты больше не связан никакими обязательствами передо мной и перед Марианной. Не буду приговаривать тебя забыть все, что было. Но прошу – не как Пророк, а как человек и друг, - оставь ее в покое. Что бы ни было. Отправься на Островок спокойствия – и останься там навсегда. Один – да, но так суждено. Так будет лучше. Для всех.

Твой,
Пророк.

P.S.: ты, конечно, ослушаешься и найдешь ее даже там, где нет никого».

- Ну естественно, - твердо ответил я письму и пожал плечами.