Северные ленты или Метель в сочельник Ч. 4, гл. 3

Глава третья

Ольгин осматривал укрепления крепостной стены, с неё открывался вид на статую Посейдона, бухту Спокойствия с причалом в самом её центре и далее – на море, обустраивая это место для своей резиденции много столетий тому назад, первые правители будущей Империи продумали всё до мелочей. Окружённое со всех сторон горными массивами оно было идеально защищено от штормовых ветров. Любой заморский странник, торговец, дипломат или воин, сойдя с корабля, должен был пройти по пирсу, заплатить гостевой налог, спуститься на берег и по мощёной дороге, которую каждое утро до блеска чистили рабы, следовать вперёд к изваянию главного бога Атлантиды – самой древней постройке на этой земле.

Согласно преданиям, её воздвигли пришельцы со звёзд, обучившие местное полудикое население земледелию, скотоводству, искусству мореплавания и положившие начало двум великим кастам – императоров и жрецов, причём за первой была закреплена власть светская, а за второй – духовная. Каждому приезжему надлежало низко поклониться этому памятнику, добраться до дворца, дождаться аудиенции, а затем на колеснице, управляемой возницей, отправиться к горе Атлас, где на самой её вершине располагался главный храм страны. Внутрь этого святилища имели право входить лишь те, в чьих жилах текла либо жреческая, либо императорская кровь, за соблюдением этого правила зорко следила вооружённая до зубов гвардия – элитное воинское подразделение, подчиняющееся только Верховному Жрецу. Оставивший у храмовых дверей драгоценные дары гость той же дорогой возвращался к себе на корабль и плыл дальше, либо к двум другим островам, входящим в имперскую метрополию, либо через океан на запад, или восток.

Алексей продолжал смотреть на море. Он понимал, что снова, как когда-то, перенёсся во сне в далёкое прошлое, став на время правителем легендарной страны, о которой спустя тысячелетия напишет в своих знаменитых «Диалогах» древнегреческий философ Платон. Всё было бы хорошо, но слишком уж реальным казался этот сон, со всей силой стукнув кулаком по каменной стене, Ольгин ощутил боль, пронзившую его руку. Нет, такое бывает только наяву!

- Светлоликий, я вижу, как ты тревожишься, - услышал он голос рядом с собой, - необходимо набраться терпения, наш флот скоро должен вернуться!
- Наш флот?! –  переспросил Ольгин и обернулся.

Рядом с ним стоял мужчина, одетый в светло-зелёный хитон и красную узорчатую хламиду поверх него – знак принадлежности к воинскому сословию. На правой стороне его лица, начиная от виска и почти до самого подбородка, зиял огромный шрам, оставшийся, после удара вражеского меча. Это был Павловский, в этом  мире ставший знатным военным советником.

- Да, наш флот, - продолжил он, - его ведёт самый лучший адмирал – твой сын, мы все желаем ему удачи, но позволь мне, наконец, пока нас никто не слышит, поделиться с тобой своими сокровенными мыслями!
Некоторое время Алексей молчал, надеясь на то, что вместо него снова будет говорить настоящий император, но этого почему-то не произошло,  пришлось отвечать ему самому:
- Говори всё, что считаешь нужным, ничего не утаивай!
- Повелитель, я начинал службу в армии простым копейщиком, когда трон занимал твой отец, деяния которого навсегда останутся в памяти нашего народа. Мне, ещё совсем молодому, посчастливилось участвовать в организованной им экспедиции к Снежным Горам на Западном континенте, во время которой он делил все тяготы и лишения походной жизни со своим войском. В бою с краснокожими дикарями я прикрыл его своим щитом, после этого получил должность командира сотни, а немного позже – тысячи, моё подразделение одержало много славных побед в той войне. Когда же мы заключили с туземными вождями мир, и они согласились быть под нашим протекторатом, я остался в тех краях на шесть долгих лет, став наместником завоёванных территорий, и лишь по истечении этого срока вернулся на Родину. После торжественной встречи в императорском дворце у меня состоялся разговор один на один с твоим отцом.

«Посмотри, Одит, - сказал он, - у меня растёт сын, стань ему старшим братом, научи его всему тому, что умеешь сам, а когда он унаследует мой трон – служи ему верой и правдой, как служишь сейчас мне!».
Его воля была для меня законом, с того момента и по сей день я рядом с тобой, мне приятно осознавать тот факт, что ты стал достойным продолжателем дел своего великого родителя. Меня так же радует то, каким вырос твой сын, его внук, но некоторые вещи, происшедшие в последнее время, вызывают чувство серьёзного беспокойства. Ты слишком сблизился с Хроносом. я не понимаю, зачем он был назначен на должность Первого министра, это чревато большой опасностью!

- Но почему, будь добр, поясни!
- Жречество в том виде, в котором оно существует сейчас, является препятствием развития Атлантиды. Мы контролируем огромные территории за пределами наших островов, нам необходимы деньги на их развитие, на содержание армии, флота, но собираемых налогов для этого недостаточно, казна пуста. В то же время Хронос и его жрецы погрязли в роскоши, граждане Империи обязаны отдавать им десятую часть своего дохода, тысячи обедневших крестьян с раннего утра до поздней ночи работают в их садах и виноградниках, всё самое лучшее, что поступает из заморских провинций, оседает в алчных руках служителей Посейдона. Самое страшное, самое уродливое, что творит жреческая братия, прикрываясь при этом твоим именем, мой Повелитель – человеческие жертвоприношения. Во всех городах, селениях, самые юные и красивые девушки гибнут на жертвенных алтарях этих извергов, избежать сей страшной участи, возможно, лишь выплатив огромный выкуп, но очень немногим семьям такое по силам. На каждой улице, в каждом доме проклинают храмовников, а вместе с ними – тебя. Так дальше продолжаться не может, в противном случае я не гарантирую того, что мы сможем ещё раз подавить восстание, подобное тому, которое случилось во времена правления твоего отца. Возможно, то, что я сейчас скажу, тебя разгневает, но это правда, хоть и горькая – ты совершил большую ошибку, уступив уговорам Хроноса, начав войну с Гипербореей. Да, мы способны нанести поражение её флоту, у которого нет большого боевого опыта, но затяжной войны нам не выиграть, почему так – я только что сказал: казна пуста, воинам нечем платить жалование, а народ ропщет.
- Какой же ты видишь выход из создавшегося положения?
- Как только твой сын вернётся домой, следует начать мирные переговоры с гипербореями. В качестве главного переговорщика могу выступить я, так как лучше всех остальных знаю нравы и обычаи этого народа. Необходимо чётко разграничить с ними известный нам мир на сферы влияния, пусть такая граница пройдёт по Срединному морю, всё, что к югу от него останется у нас, а что к северу – у них. Нам не нужны эти три больших полуострова, два из которых по своим очертаниям напоминают сапоги, им так же ни к чему наши владения в долине Большой реки, мы сможем договориться, и в будущем продолжать соперничество только в мирных областях. Далее – касту жрецов необходимо уничтожить, её богатство должно быть конфисковано для государственных нужд, а гвардия распущена.  После этого следует публично объявить, что Посейдону больше не нужны человеческие жизни, и соединить должность Верховного Жреца с должностью императорской, это укрепит государственную систему и исключит возможность дворцовых переворотов, которые не раз случались на протяжении нашей долгой истории. Вот это основное, что требуется сделать!
- Мне понравилось, как ты всё изложил, - изрёк Ольгин, стараясь придать голосу как можно больше властных тонов, - я обдумаю сказанное тобой и приму решение.
Он хотел добавить ещё немного слов в знак своего одобрения Одиту-Павловскому, но заметил Фаруха-Фёдора, по лицу которого было видно, что у него есть сказать что-то важное для своих господ.
- Светлоликий, -  сообщил вольноотпущенник, - Императорский Совет собрался по твоему зову и почти в полном составе ожидает тебя в Тронном зале дворца!
- Кого не хватает? – Алексей постарался задать этот вопрос как можно строже.
- Хроноса, мой Повелитель, он опаздывает!
- Это демонстративное неуважение к верховной власти! – заметил Одит.
- Я разберусь с этим,- отвечал Ольгин, постепенно начиная вживаться в выпавшую ему роль, - а  сейчас напомни, о чём мы собирались  говорить на Совете.
- Главный вопрос – обсуждение плана ведения военной кампании против Гипербореи, и последующее устройство мира после победы над ней. Основным докладчиком является всё тот же Хронос.
- Да, активную деятельность развёл Верховный Жрец! Разве военное дело – сфера его компетенции?
- Ты сам назначил его главным стратегом в этой войне!
- Вот что, Одит, в последнее время я замечаю за собой провалы в памяти, поэтому если вдруг начну задавать тебе какие-то вопросы, кажущиеся на первый взгляд  странными, не удивляйся, а просто отвечай мне на них, это очень важно. Пойдём на Совет, не будем терять времени!

Спускаться с крепостной стены по каменной лестнице было очень страшно, ступени оказались слишком круты и узки, какие-либо перила и загородки отсутствовали, а от высоты немного кружилась голова. Уже в самом низу Алексей оступился, потерял равновесие и несколько секунд балансировал, отчаянно хватаясь руками за воздух. Неизвестно, чем бы всё это кончилось, если б не находившийся рядом стражник. Оставив копьё и щит, он бросился к нему, подхватил его под руки и ловким движением рук поставил на твёрдую землю.

- Повелитель, ты цел? – подоспели к нему Одит и Фарух.
- Со мной всё в порядке, – отвечал Ольгин, - благодаря этому солдату!
Он стоял посреди внутреннего двора, непосредственно прилегающего к императорским хоромам. Вокруг всё бурлило и кипело: разгружались телеги с провизией, ремонтировалась деревянная мебель, сушилось на солнце свежевыстиранное бельё – никто не успел  заметить, того, что произошло.
- Как тебя звать? – спросил Алексей своего спасителя.
- Кефей,  Светлоликий!
- Как давно ты служишь в моей страже?
- Вот уже скоро будет год.
- Кто твои родители?
- Мой отец был рыбаком, как и все мужчины из нашей деревни, находящейся рядом с твоим дворцом, он умер от лихорадки, оставив мою мать с тремя маленькими детьми на руках.
- Наверное, тяжело одной женщине растить троих!
- Конечно, тяжело, но я ей помогаю, отдаю большую часть своего жалования. Когда братья подрастут, я подкоплю денег, уйду со службы, отремонтирую наш дом, женюсь, куплю большую лодку и буду ловить самую крупную рыбу в нашей бухте!
- У тебя доброе сердце, Кефей, - Ольгин похлопал его по плечу, - ты ведь, конечно, знаешь, что у меня тоже есть сын?
- Конечно, знаю, однажды я имел честь сопровождать его во время плавания вокруг нашего острова. Сейчас он ведёт наш флот на север, чтобы сокрушить проклятых гипербореев, мне очень хотелось сражаться рядом с ним плечом к плечу, но он приказал мне остаться здесь.
- Мой сын хорошо разбирается в людях! Назначаю тебя начальником своей дворцовой охраны, твоя мать и братья больше ни в чём не будут нуждаться!
Сказав это, Алексей в сопровождении Фаруха и Одита проследовал во дворец, со стороны главного фасада, внутри здания царила приятная прохлада. Миновав несколько комнат непонятного назначения, он оказался в просторном коридоре, в дальнем конце которого, были видны огромные двери, украшенные рисунками с изображениями рыб, ракообразных и прочих обитателей подводного мира. Справа и слева от дверей стояли воины ростом свыше двух метров, облачённые в тигровые шкуры и сверкающие доспехи. По всему было видно, что это своего рода императорский почётный караул.
- Куда мы идём? – осведомился Ольгин у Одита.
- В Тронный зал, Повелитель, там проходят все важные государственные мероприятия! - отозвался военный советник.
- Немедленно подготовить Светлоликого к заседанию Императорского Совета! – хлопнул в ладоши Фарух.

Откуда ни возьмись, возникли две девушки, они накинули на плечи Ольгина пурпурную мантию, а вслед за ними двое юношей протянули ему на вышитой красной подушечке большой перстень, подобный тому, который носил Калигула в знаменитом фильме Тинто Брасса. «Ну, уж с ним я разберусь, - размышлял Алексей, надевая символ императорской власти на указательный палец правой руки, - интересно, а корону мне дадут?».

- Корону Императору! – словно прочитав его мысли, снова скомандовал Фарух.

Ещё один юноша уже нёс в руках выполненный из чёрного дерева ларец с открытой крышкой. Корона, оказавшаяся внутри него, представляла собой золотой обруч, украшенный драгоценными камнями и жемчугом. К нему были прикреплены шесть треугольных пластинок, символизирующих солнечные лучи. «Простенько, но со вкусом!» – подумал Ольгин, позволив возложить эту регалию на свою голову, в глубине души ожидавший чего-то более величественного.

- Повелитель, прошу, выслушай меня! – неожиданно услышал он звонкий женский голос.

Не дожидаясь ответа, просившая подбежала и упала перед ним на колени. Алексей узнал Ирину Пантелееву, она была совсем юной – 16-17 лет от роду и одета в белую удлинённую тунику без рукавов.

- Твоя воспитанница, Элайя хочет что-то сказать, - произнёс Фарух, поймав вопросительный взгляд своего повелителя, - только стоит ли сейчас её выслушивать, когда тебя ждёт Совет?
- Совет может подождать ещё немного, -  отрезал повелитель Атлантиды, -  встань и говори, дитя моё, что так тебя огорчило? Почему твоё лицо заплакано?
- Мой Император, подруги вчера сказали, что Хронос хочет меня забрать к себе на гору Атлас, и ты на это дал согласие! Умоляю, поменяй своё решение, а если же я вольно, или невольно где-то провинилась перед тобой, лучше прикажи утопить меня в море, как блудницу!
- Успокойся, милая, обещаю, Хронос никогда тебя отсюда не заберёт, а сейчас иди к себе! – сказав это, Алексей улыбнулся, погладив юную особу по щеке.
- Благодарю тебя, Светлоликий! – низко поклонившись Элайя отошла в сторону и скрылась в лабиринте дворцовых коридоров и комнат.
- Теперь пора, - сказал Одит Фаруху,- иди и объявляй!

Вольноотпущенник покорно кивнул, открыл настежь двери, встал у входа и громко возвестил:

- Великий сын Посейдона, Повелитель трёх священных островов Атлантиды, Властелин Востока и Запада, Первый военный Архистратиг, Покровитель всех искусств, наук и мореплавания, Светлоликий Император Агенор!
- Отлично! – произнёс вслух Ольгин, впечатлённый своими звучными титулами и именем, - Ну что же, вперёд!

Он хотел было перекреститься, но вовремя одумавшись, первым шагнул на блестящий мозаичный пол. Огромное помещение, освещённое ярким светом, источник которого был скрыт от посторонних глаз, поражало до головокружения. Его стены, отделанные сусальным золотом, и перекрытые полуцилиндрическим сводом, рвущимся ввысь, были разложены глубокими нишами, внутри которых находились мраморные статуи людей, по всей видимости, выдающихся представителей правящей династии. Около каждой из них лежали живые цветы, наполняя окружающее пространство благоуханием. В дальней части зала, напротив парадного входа, на специальном возвышении располагался трон, по бокам которого были какие-то механические морские чудища, напоминавшие плезиозавров, периодически шевелящие головами, открывающие свои пасти и издающие рычание. Несомненно, тот, кто создавал эти произведения искусства, был настоящим гением своей эпохи. На расстоянии около тридцати метров от трона стояла группа, из двенадцати человек в роскошных одеждах, у некоторых из них в волосы были аккуратно вплетены орлиные перья. Услышав шаги Ольгина, они, не проронив ни слова, повернулись к нему вполоборота, приложили правую руку к левой стороне груди и слегка склонились в знак приветствия.

- Наместники наших островных территорий отдают тебе почести, мой Император, - тихо сказал Алексею Одит, - к сожалению, в этот раз с наших континентальных владений никто не смог прибыть, так как мы находимся в состоянии войны и дальние плавания по морю нынче небезопасны.
- Пусть так. Сейчас я займу трон, а ты поднимешься следом и встанешь рядом со мной, - так же тихо ему ответил Ольгин, - и куда делся Фарух?
- Остался с той стороны дверей, на Совете не место простолюдину. Если произойдёт что-то важное, он придёт и доложит.
Заняв императорское место, Ольгин обнаружил, что на самом деле оно очень неудобно. Сохраняя важное выражение лица, он сделал присутствующим жест рукой, давая понять, что можно оставить церемониал и немного расслабиться. Наместники подняли свои головы, обратив взоры к своему повелителю, и тот, сообразив, что первым говорить должен он, начал:
-  Доброго дня, мои верные подданные, рад видеть всех вас у себя во дворце. Так как Хронос опаздывает, предлагаю тем, кого что-то волнует и беспокоит в своих подвластных областях, сказать об этом мне здесь прямо сейчас смело и открыто, давайте постараемся совместными усилиями решить все накопившиеся проблемы!
- Отличный ход, владыка, это то, чего давно от тебя все ждали, в том числе и я! – одобрительно шепнул ему Одит, занявший место рядом, как ему и было приказано.

Реакция присутствовавших в Тронном зале не заставила себя ждать. Из группы двенадцати выделился толстячок с гладко выбритым лицом, он подошёл ближе к трону и остановился у красной черты, переступать которую не позволял ему статус.

- Светлоликий Император Агенор, - обратился он к Ольгину, - я уже четвёртый год являюсь твоим наместником седьмого департамента на северо-востоке Большого острова. Год этот выдался очень тяжёлым на вверенном мне участке правления. По непонятной причине от наших берегов ушла вся рыба, рыбаки остались без улова, им нечем кормить семьи. Земля дала обильный урожай, но убирать его некому, большая часть здоровых мужчин, способных носить оружие, рекрутирована в твою армию, на полях остались лишь женщины да дети, если в ближайшее время ничего не предпринять, всё сгниёт, а мы столкнёмся с очень серьёзными проблемами.
- Повелитель, - заговорил ещё один, высокий, в головному уборе из перьев, - я контролирую Орлиный остров, пятый департамент, где добывается золото, железо, медь и всё прочее, столь необходимое Империи. Труд на наших шахтах и рудниках очень тяжёлый, им заняты исключительно рабы и государственные преступники. Недостатка в рабочих у нас нет, но всех их необходимо кормить, а поставки еды сократились, ещё немного, и ситуация может выйти из-под контроля, у нас уже был голодный бунт, который, к счастью, удалось подавить в зародыше.
- В моём подчинении первый департамент Храмового острова, на котором расположен твой дворец, Великий Агенор, - вступил в разговор третий наместник, - должен сообщить, что среди твоих подданных всё более зреет недовольство жрецами, их жаждой крови и той жестокостью, с которой они приносят в жертву Посейдону лучших девушек нашей страны. Уже в открытую, ходят разговоры о том, что истинный Бог не может требовать такого. Светлоликий, ты повелел нам говорить смело и открыто, и потому мы все в один голос просим – прояви присущую тебе мудрость, покончи с Хроносом, уничтожь его проклятое божество, стань величайшим Императором в Истории нашей страны!

Воцарилось молчание. Все ждали, что ответит император, и он, выдержав небольшую паузу, сказал:

- Благодарю вас за всё, что вы мне только что сейчас сказали, во многом разделяю ваше беспокойство по поводу происходящего вокруг, и потому вот что отвечу. Как только наш флот, ведомый моим сыном, добьётся решительной победы на море, мы заключим с Гипербореей мир, причём как победители, на выгодных для нас условиях, переговоры будет вести мой главный военный советник Одит. Контрибуция, которую нам выплатят, с лихвой компенсирует затраты на эту военную компанию, все крестьяне, призванные в армию, вернутся в свои наделы, к своим семьям, урожай не пропадёт, и рабочие на Орлином острове будут накормлены. Теперь далее. Вы правы, Верховный жрец сосредоточил в своих руках слишком много власти. Признаюсь, я слишком часто шёл ему навстречу, назначил его Первым министром, а теперь ещё и командующим нынешней военной кампанией, это моё упущение, но оно будет исправлено. Вместе с Одитом мы подготовим указ о низложении Хроноса, роспуске жреческой гвардии и отмене обязательной подушной храмовой десятины. Я сам стану исполнять обязанности Верховного Жреца, человеческие жертвоприношения будут запрещены. Ну как, по душе вам всё это?

Его речь на всех произвела огромное впечатление. Павловский-Одит просиял от восторга, радости наместников тоже не было предела, они дружно зааплодировали тому, что услышали, и Ольгин в душе возгордился сам собой, роль повелителя Атлантиды ему всё более нравилась. Дождавшись, когда все успокоятся, он продолжил:

- Однако я не могу покончить с Хроносом прямо сейчас, имеющихся на сегодня в моём распоряжении сил и средств  недостаточно, поэтому прошу вас набраться терпения, всё, о чём здесь говорилось должно остаться в строжайшей тайне. Надеюсь, вам не надо объяснять, почему.

Неожиданно, двери в Тронный зал открылись, появился Фарух и торжественным голосом возвестил:

- Заклинатель воды, неба, земли и воздуха, Главный военный Стратег, Первый Министр Империи, Верховный Жрец Храма Посейдона – Великий Хронос!

Тот, кого так долго ожидали, торжественно вошёл в сопровождении двух помощников, на всех троих были одеты белые, как снег и длинные, почти до пола платья, на ногах – изящные сандалии на босу ногу, а головы прикрыты такими же белыми платками, повязанными как арабские гутры. У Хроноса этот платок своими концами закрывал всё лицо так, что можно было видеть лишь его глаза, а одеяние подпоясано богато украшенным ремнём, на котором болтался кривой кинжал. Верховный Жрец был единственным, кому было позволено войти с оружием, своей манерой держаться он кого-то напоминал Алексею, но кого – этого понять он никак не мог.

- Почему Хронос закрыл своё лицо? – спросил Ольгин Одита.
- Считает, что твои наместники, в том числе, и я, недостойны его видеть, -  ответил его советник.

Все, кто находился в зале, отдав духовному лидеру те же самые почести, что и императору, расступились в разные стороны, дав ему возможность, подойти ближе к трону. Пришелец сделал несколько шагов вперёд.

- Прости меня за опоздание, Агенор, - произнёс он, громко откашлявшись, - я задержался у себя, молил Посейдона хранить нашу Империю от бед!
- Это благое дело, - согласился Алексей, - но, может быть, ты всё же ознакомишь нас с разработанным тобой планом военной кампании, ведь именно ради этого мы собрались здесь.
- Конечно, Светлоликий! Всем известно, что наш конфликт с Гипербореей имеет очень глубокие исторические корни, мы слишком разные и потому никогда не сможем жить в мире друг с другом. Идмон, Гуней, приготовьте то, что мы принесли!
Помощники жреца развернули огромный рулон, оказавшийся географической картой,  а сам Хронос встал немного в стороне, извлёк из ножен свой кинжал и принялся его использовать в качестве указки.
- Взгляни, мой Император, - снова заговорил он, - это три наших острова – Орлиный, Большой и Храмовый,  они находятся в самом центре океана, их расположение идеально, поэтому мы смогли подчинить себе так много земель на Востоке и на Западе. С Гипербореей всё обстоит несколько иначе, эта страна находится далеко на Севере, омывается холодными морями, путь через которые очень труден. Тем не менее, с некоторых пор её жители, тоже начали строить корабли, и без всякого на то разрешения появляться в краях, давно уже ставших провинциями Империи. Мало того, что они стали вести активную торговлю с местным населением, не выплачивая  пошлин, они принялись распространять на подвластных нам территориях свои обычаи, свою культуру, свой уклад жизни, религию!  В результате этого на Чёрном континенте, в Долине Великой реки, подстрекаемые ими аборигены, подняли восстание, свергли нашего наместника, разрушили посвящённый Посейдону храм, а всех его жрецов скормили крокодилам! Гипербореи взялись снабжать бунтовщиков оружием, боевой техникой и военными инструкторами со своих колоний-поселений расположенных здесь, здесь и здесь. В сложившейся ситуации нам ничего не оставалось, как объявить войну этому проклятому народу и отправить в Срединное море военный флот, ему навстречу выдвинулась вражеская эскадра. Где-то в океанских просторах обе армады очень скоро должны встретиться, возможно их встреча уже состоялась.

Ольгин внимательно следил за остриём кинжала. Он без труда узнал очертания всех островов и материков. Срединным морем Хронос называл Средиземное, Чёрным континентом – Африку, а Долиной Великой реки – территорию, которая впоследствии станет Египтом. Отличий от современного мира было не так уж и немного – к югу от Пиренейского полуострова – три острова, все вместе называющиеся Атлантидой, Гренландия, полностью лишённая ледяного панциря, и загадочная Гиперборея на месте Северного Ледовитого океана. Верховный Жрец развивал изложение своих идей:

- Не сомневаюсь в нашей победе, как только порядок в мятежных районах будет восстановлен, мы двинемся на Север и придём к неприятелю прямо в его дом. Оставшись без защиты, Гиперборея упадёт к нашим ногам, словно спелое яблоко. Две трети её населения будет вырезано согласно древнему обычаю наших предков, оставшиеся – обращены в рабство. Мы сожжём дотла их деревни, сравняем с землёй города, искореним саму память об этой державе, посмевшей бросить нам вызов!
- Всё это ты очень хорошо обрисовал, но дальше, пожалуйста, не надо, мы  тебя поняли, -  решился, наконец, прервать его Алексей, -  похода на Гиперборею не будет!
- Светлоликий, как же так?! – веки Хроноса дрогнули от удивления, - Мы с тобой обсуждали это три дня тому назад, и ты тогда горячо поддержал меня!
- Я изменил своё мнение по этому поводу, нам не нужна эта война, она не несёт ничего хорошего. На этом Совет заканчиваем, господа наместники, возвращайтесь в свои области, всё сказанное мною вам сегодня, остаётся в силе. Ну а по поводу тебя, Хронос, думаю, для одного человека, пусть даже такого великого, как ты, быть одновременно Верховным Жрецом и Первым Министром – слишком уж непосильно. Тебе больше не следует так активно вмешиваться в мирские дела, отныне ты занимаешься только теми вещами, которые соответствуют твоему официальному положению. И ещё, Элайю ты не получишь, она останется у меня при дворе.

Несмотря на то, что лицо Верховного Жреца было закрыто платком, Алексей увидел, как тот открыл рот, для того, чтобы ответить, но в эту самую минуту двери Тронного зала с шумом открылись, и появился Фарух. Подбежав к трону, он пал на колени и воскликнул:

- Мой Император, прости, что прерываю заседание твоего Совета, на котором присутствовать мне не разрешено, но я обязан донести до тебя известие чрезвычайной важности!
- Всё нормально, Фарух, мы уже почти закончили, говори, в чём дело?
- Дозорные только что сообщили о том, что на горизонте появились боевые корабли, много кораблей, и эти корабли – не наши!

Услышав это, Ольгин вскочил с трона, и тут же перед его глазами всё поплыло. Сон заканчивался.