Сказ 32 Пространственный

    Про то, как явь с мороком перепутались, а лягиух и его отражение встретились

Баба Куёвдиха, спрятавшаяся в зарослях полыни и донника за Агафоновым яром, почти впала в забытьё от тихого, мерного перезвона, исходящего из-под земли, очнулась от того, что её кто-то стал трясти за плечо. Отрыв глаза, колдовка-саламандра увидела кузнеца Меркула, нагнувшегося над ней. Увиденное на мостке казалось ей приснившимся кошмаром, которые не виделись ей с тех пор, как она покинула космическую лабораторию рептилоидов.
- Вставай, бабка, не то поплохело тебе, старой? Это, видно, от ручья болотные газы потянулись, у меня и то в голове помутилось, чудиться начало такое, что страсть! Еле выбежал на горку, гляжу а тута ты лежишь, - тормошил её за худое плечо кузнец. - Вижу и впрямь тут мост необходимый, такие испарения от болотца снизу идут, что людям абы как через овраг не перебраться. Буду поширше мосток делать, чтобы риску никакого не было при переходе. Пошли, пошли, а то уже и впрямь солнце на запад повернулось.
Баба Ульяна, поднявшись, отряхнула свою ветхую одежку, подобрала валявшийся невдалеке свой посох из ореховой ветки и молча побрела вслед за Меркулом. Колдовка решила никому не говорить о случившемся и самой попытаться понять, что из увиденного было явью, а что мороком от болота.

Между тем знахарь дядька Егор, прослышавший про то, что у хутора Калиново мосток железный ставить собрались и кузнеца позвали, запряг своего серого меринка да и примчался к кузнецу со своей надобностью, нужен ему был серп - травы срезать, да и в саду всякую растительность подравнивать, а найти подходящий, сколько по ярмаркам ездил, не получалось. Вот знахарь и решил попробовать такой серп заказать кузнецу, пока глину плавят на крицы может будет у него время для такой работы. Глядишь, и время-то и найдёт, а где глину взять для криц, чтобы железо было покрепче, дядька Егор уж знал и сам криц наплавил в своём саду. Да и ещё кое-чего добавил в железо, про что люди и тогда не особо ведали, и теперь мало знают, чтобы надёжнее было, да ещё бросил в горн самородной меди с серебром, в пещерах рептилоидов добытых. Вот  и погрузив в телегу корзину плетеную с крицами, и кинулся дядька Егор кузнеца искать. Подъехав с утра к шалашу Меркула, он обнаружил его пустым, у наковальни и горнов его тоже не было. Расспросив хуторян про кузнеца, знахарь узнал, что тот спозаранку пошел с бабой Куёвдихой в сторону Агафонова яра, вроде как посмотреть на ручей да сам яр, что и какой ширины мосток ковать, чтобы просчёта не было.
Дядька Егор решив податься следом, чтобы и свою просьбу успеть изложить да и потом в свои владения засветло добраться, и поехал к Агафонову яру. То, что там ему довелось увидеть потрясло даже его, всякое видевшего в личине лягиуха Макрестия. Оставив возок с меринком за пригорком, знахарь подобрался поближе, решив все-таки разузнать, что за страсти на мосточке происходят. Навострив не по-человечьи чуткие уши, Дядька Егор, он же лягиух Макрестий, прижался к земле, слившись с серо-зелеными порослями полыни и татарника.
То, что довелось услышать знахарю, запомнилось ему на всю грядущую вечность. Голоса стоявших на еще прежнем, деревянном, покачивающемся мостке звучали будто издалека, но ясно и отчётливо. И вот что услышал Дядька Егор.
- Сейчас ты в моих владениях, которые изначально узаконены Космическим пределом при создании Вселенной, - сказал рептилец Агафон кузнецу Меркулу. - И никто, даже сам Космический Страж за их пределы выйти не может без выкупа. Сам знаешь, даже если я позволю тебе уйти, магнитное поле не раскроется, и вихри будут кружить тебя тут вечно… Как же ты не заметил этого, пока шел сюда, или человечье обличие помешало? Впрочем, тебе решать, как быть. А я жду выкупа. Что ты мне дашь за то, что вошёл без разрешения и что - за то, чтобы выйти?
Кузнец Меркул молчал, глядя своими тёмными глазами на простор яра, его нескладная костистая фигура то переходила в тулово Меркцера, то вновь возвращалась в человеческое обличье.
- Проси то, что тебе нужно больше всего, я исполню. У вас, рептильцев всёго, что есть во Вселенной  достаточно, так тебе и решать, чего тебе надобно, - ответил, покачивая щупальцами и кивая кудлатой головой Меркцер-Меркул.
Теперь настала очередь задуматься Второму Конструктору галактики Лацертиды. Что мог создать для него Меркцер, чего бы не было доступно рептильцу?
Агафон вспомнил особые способности расы Космических Стражей наделять сделанные ими предметы свойствами Вселенной и его озарило:
- Выкуй мне  ключ  замыкающий и открывающий магнитные поля в любой точке Вселенной. Умение Великих Космических Стражей известно всем обитателям космоса, и вечным, и бренным. Способность сплавлять металлы с самим временем присуща только вашей расе. Надеюсь, мой заказ необременителен для тебя, выполни его и ты сможешь выйти отсюда, а я смогу исполнить  уложения Космического предела.
Ощерившись, кузнец Меркул спросил: - Ты знаешь, о чём просишь? Какой силой станет обладать этот ключ? Ты не сможешь его ни потерять, ни подарить, ни продать, не обменять. Он всегда будет возвращаться к тебе и тебе придётся всю грядущую вечность нести бремя знаний о движении всех магнитных полей космоса…  Даже мы стараемся без крайней надобности не вмешиваться в движение этой силы, держащей всю Вселенную, всё, что есть в ней - в движении, в покое, в порядке, в хаосе, в развитии, в зарождении жизней и их гибели. Исчезни притяжение магнитных полей и наступит хаос и тогда погибнут все, даже такие бессмертные как я и ты, а Космосу придётся начинать всё сначала. Но слово сказано. Я выкую ключ, но к нему и замок, ибо не было так, что ключ был без своего замка. За ними придёшь, когда я Калинов мост поставлю, пока мосток буду ковать и твой заказ смастерю, и так буду калить те металлы, что так дороги людям, что всё в ключе и в замке сплавлю, что на Земле смешать невозможно.
Меркул-Меркцер протянул правую руку, которая извивалась как одно из щупалец Космического Стража и была покрыта узлами сухожилий и мышц, как человечья рука. Страшно и уму непостижимо было смотреть как два инопланетных существа, стоя на противоположных холмах яра, через который был перекинут узенький мосток, протянули друг другу свои конечности через широкий лог. Агафон обхватил длань кузнеца своей семипалой когтистой лапой, полураскрыл оба крыла, сверкнувших в сумерках заката пепельно-сизым обертоном.
- Да будет так, - ответил рептилец. - Да будет так, - подтвердил договор Космический Страж, блеснув пурпурными глазами и качнув щупальцами, стал втягивать их в тулово, становясь Меркулом.
Фигуры, стоя на краю Агафонова яра, стали уменьшаться и растворяться в воздухе. Второй Конструктор галактики Лацертиды, свернув крыла, чёрным шмелём скрылся в паучиной норе, а Меркул-два молота, развернувшись в человечье обличие, двинулся высматривать бабу Куёвдиху, упавшую в страхе в бурьяны.
Но не только колдовка была свидетелем договора двух инопланетных жителей, но и знахарь, дядька Егор, решивший догнать кузнеца и колдовку, стал  зрителем пугающего события. Жители хуторов Калиново и Дальнее Каменцово, шедшие из ближнего леска с хворостом для печей на зиму, издаля заметили громадную тучу над Агафоновым яром, из которой то и дело проскакивали молнии, клубился водяной пар от ручья со дна оврага и вроде посередь всего кто-то похожий на дракона крылатого пожимал руку не то человека, не то чудища морского. Испугавшись, мужики решили, что из-за грозы со дна болотные испарения пошли, головы им затуманили, вот и стало чудиться. 
Тем временем знахарь Егор развернул своего сивого меринка обратно от греха подальше и помчался восвояси. Но как только он проезжал мимо кущей лещины, услышал оттуда причитания. Оказалось, был и ещё кое-кто, ставший свидетелем произошедшего.
Привидюк Прокоп, объятый ужасом, лежал в кустах орешника и зажав уши лапами подвывал: «Стрррааашно, стррраашшно….жуть... екккке.... страаасно» Его-то жалобное завывание и услышал знахарь. Решив-таки остановиться и глянуть, что там в зарослях — вдруг и помощь нужна, ибо увиденное и лягиуха Макрестия, скрывавшегося под личиной дядьки Егора, испугало, он увидел привидюка Прокопа, закрывшегося своим ветхим рядном под кустом орешника и причитавшего. Привидюк подвывал, закрыв выпуклые глаза и не сразу учуял знахаря. Когда дядька Егор подошёл вплотную и тихо произнес: «Не боись, я худого не сделаю», Прокопчик испуганно подпрыгнул и хотел было шмыгануть в заросли, но его подвели лапы разной длины и он, скособочившись, упал на бок и зарыдал ещё пуще.
- Не боись, - повторил знахарь. - Поднимайся да за мной бегом, там у меня подвода с меринком, выедем отселя, а потом и побежишь куда тебе надобно. Я сам тут видал такое, что долго поджилки трястись будут.
Прокопчик поднялся и они вместе со знахарем помчались к подводе. Привидюк быстро вскарабкался в подводу и сразу же зарылся в сено, накиданное туда для мягкости. Дядька Егор, запрыгнув с лягиуховской ловкостью на облучок, схватил вожжи и с криком своему сивому меринку: - Помчали, милай, - рванул к своему хутору. По пути знахарь решил, от греха подальше, проехать не тем путём, которым к мостку добирался, а окольным, который хоть и длиннее, да не такой известный. Мало кто знал про эту тропку каменистую от луга до хутора Дальнее Каменцово, да и времени на неё нужно было вдвое. Через ореховые заросли надо было почти продираться, а там за ними открывалась опушка, по весне вся в одуванчиках, как кто-то засеял, а по-под краями, у кустов разные травы росли, которые знахарю часто надобились. Так вот он, собирая их, на эту тропку с опушкой и набрёл, а кто уж и когда проложил этот путь, так доселе и неизвестно. Ну дядька Егор никому про этот ход рассказывать не стал, если уж знает кто, то знает, а кто не знает — тому и не надобно…
И вот по этой тропке и рассудил проехать знахарь вместе с привидюком Прокопчиком, зарывшимся от страха в сено в повозке. Спрятав свою лягиуховскую сущность поглубже, чтобы те, кто на мостке, его не учуяли, он предусмотрительно сбросил на землю привязанный к задку повозки старый веник, чтобы следы замести. Веник, сооружённый из прутьев инопланетной вербы, разметал энергетические поля, да и со следами копыт и ободов тележных справлялся, засыпая их пылью даже в слякоть и снег. Вот так они с Прокопчиком и домчались до владений дядьки Егора.
Слезши с облучка, знахарь поднял сено в телеге и позвал Прокопчика: - Вылазь, вроде как убежали мы от нехристей, не бойся, пошли пока ко мне в хату, чаю с чабрецом да мятой выпьем и перекусим, чем Бог послал. Пироги есть вчерашние с крупой и салом, да и с яблоками сладкие найдутся, сам пёк - с мёдом оно самое то…
Прокопчик, с утра не евший, да и в такие дни не особо бабой Куёвдихой балованый пропитанием, молча кивнул и вылез из телеги. Завернувшись в своё рядно из мешковины, он поковылял вслед за знахарем, надеясь на лучшее. Всё-таки мёдом да пирогами вот так ни с того ни с сего незнакомцев угощать не будут… А тут ещё и такое событие. Они прошли в хату, где дядька Егор быстро растопил печь и поставил греться кушанья.
Знахарь и привидюк расположились за деревянным, вытесанным из цельного дуба, столом.
- Ты кто ж такой будешь? - наливая свежезаваренный чай из тёмного закопченного на огне чайника, спросил знахарь. - Не видал я тебя среди хуторских, хоша слыхивал, что завёлся тут какой-то привидюк, по темноте из кущей глазьми блымает да воет… Ты ли?
Дядька Егор в знак расположения пододвинул к Прокопчику мису с разогретыми пирогами, благоухавшими дрожжевым тестом и антоновкой на всю избу.
Прокопчик обречённо вздохнул и кивнул в ответ. - Я, - коротко ответил он. - Да не сам я такое выдумал, заставили меня, так-то… Ну а куда деваться, родных у меня нету, один я такой, да и баба она не злая, а так, тоже кто-то её заставляет...


Фото pixabay.com. Продолжение следует...