Берег разбитых сердец

Проснувшись, я понял, что ни вставать, ни вообще жить не хочется, но сон уже не возвращался. Я открыл глаза, увидел все тот же белый потолок, с отвращением зажмурился. Поднимусь, и тупое лезвие, как всегда, медленно войдет в сердце. И так до вечера. Только во сне боль уходит, потому что я забываю: она ушла от меня, и больше я ее никогда не увижу. Не обниму, не почувствую ее тепла. По утрам всегда хуже. Человек не должен просыпаться один, обязательно кто-то должен быть на соседней подушке – тот, кого ты любишь и можешь погладить. А у меня теперь никого.
Я приехал на это пустынное морское побережье в надежде убежать от боли, от лезвия в сердце. Но разве убежишь от себя? И все равно каждое утро я убегаю: выхожу к морю и ношусь до изнеможения вдоль прибоя.
– Что, снова за рекордами? – усмехнулся дежурный в лобби.
Мужик уверен, что я готовлюсь к соревнованиям. Ему тоже нечего делать в почти пустой гостинице: не сезон.
– Ага, – кивнул я.
И вышел наружу, в прохладный влажный воздух. У моря безлюдно, если не считать одинокого рыбака на волнорезе и группы дерущихся чаек. Я накинул капюшон и побежал, наращивая скорость. Чтобы сердце стучало и дыхание обжигало легкие, чтобы чувствовать, что еще живу, а то кажется, что умер.
С тех пор, как она ушла и сказала: «У нас ничего не получится» – жизнь прекратилась. Я так и не понял, чем ей не угодил. Но когда я возвращался с работы домой, где все напоминало о ней – тапки у порога, ее любимая чашка в кухне – во мне что-то отмирало. Один раз не выдержал, начал молотить ни в чем не виноватый шкаф, сломал дверцу, отшиб руку. И решил уехать в отпуск. Теперь вот бегаю вдоль берега, пытаюсь заглушить страдания физическими усилиями.
Мимо мелькали кусты, а я думал: что дальше? Отпуск кончается, а я так и не вижу своего будущего. Пора всё это разом прекратить, потому что лезвие из сердца не уходит. Вот и место подходящее, спасателей нет, никто меня долго не найдет.
Я забежал куда-то совсем далеко, где на мокром песке валялись полусгнившие водоросли. Далеко в море уходил сооруженный рыбаками деревянный помост, о него с шелестом разбивались волны. По помосту шла тоненькая фигурка, девушка в легкой одежде. Я только успел удивиться, как она, не останавливаясь, шагнула в воду и исчезла.
Давно я так не бегал – ветер свистел в ушах. У края помоста наклонился.
– Дай руку!
Ее темные волосы расплылись по воде, она не двигалась. Потеряла сознание? Одной рукой я вцепился в помост, другой ухватил ее за воротник и потащил. Тут она ожила, начала вырываться. Но я тащил ее вверх, как тяжелоатлеты тянут штангу – со стоном и рычанием. Есть! Она распласталась на помосте и зарыдала:
– Брось! Не хочу!
Я попытался поднять ее на ноги, она вдруг начала царапаться, пыталась вырваться и снова броситься в море, визжала. Тогда я влепил ей пощечину – видел в кино, что это помогает. Она поникла, замолчала, только судорожно вдыхала воздух. Я сорвал с себя куртку, набросил на нее, обнял за плечи. Она дрожала.
– Пойдем отсюда.
Пока мы шли, я подыскивал слова – надо ведь как-то успокоить бедняжку. Но слов пока не было. Честно говоря, в голове царили сумбур и растерянность. Вскоре я завел ее в свой номер, сунул в руки махровый халат и велел переодеться прямо здесь – я отвернусь. Она покорно меня слушалась. Усадил девушку на диван, укрыл до шеи одеялом и включил чайник.
– Как тебя зовут? Я Кирилл.
– Какая тебе разница? Ну, Женя.
Милое личико, глаза наверняка красивые, а сейчас красные и с опухшими веками.
– Что же ты, Женя? Нехорошо, – укоризненно сказал я.
Она закрыла глаза и снова заплакала, только молча и без содроганий.
– Я не хочу жить без него. Незачем.
Мягко и сочувственно я ее расспрашивал. Женя разговорилась. История ее разбитого сердца напоминала мою, только с поправкой на женские переживания. Полюбила мужчину, а он оказался женат. Однако страстная любовь сметала все сомнения. Она ждала, что он придет к ней насовсем, и не сомневалась в его решимости. Он обещал, тянул. Снова обещал. Так прошло три года, а недавно она узнала, что он полюбил другую девушку. И больше не хочет ее видеть, а от жены уходить он и не собирался. Господи, как больно, как стыдно! И главное, почему? За что ей это?!
– Без любви лучше не жить, – тихо сказала она. – Для чего мне мучиться? Не надо было меня вытаскивать.
Я помолчал, подбирая слова. Возражать-то я должен был и ей, и себе.
– Понимаю тебя, но... У всякого человека есть право выбора, жить или умереть. Только такой серьезный выбор не делается сгоряча.
– А чего еще ждать, если мне не повезло?
– Как ты можешь судить о своем невезении, не испытав везения? А может, это и есть везение, а невезение тебя ждет в будущем? Слишком торопишься, не узнав как следует ничего.
– Не хочу страдать!
Я разложил на батарее ее одежду, налил чаю и подал Жене чашку.
– Милая моя, а никто и не обещал, что жизнь – это сплошные радости. Это и страдания тоже. Но ты вдумайся: если можешь страдать, значит можешь и радоваться, ведь одного без другого не бывает. Получила меру страданий – жди и радости. Терпения у тебя, видите ли, не хватило. А ты дождись! Успеешь еще уйти, но не лучше ли досмотреть это кино? Кто знает, сколько интересного здесь еще покажут.
– Мне не нужно интересное, мне нужна любовь. И потом, я никому не нужна.
– Любовь у тебя уже была и еще будет, не сомневайся. Она к таким, как мы... как ты, приходит без спросу, мало не покажется. А каждый человек, какой бы он ни был, кому-то на свете нужен. Друзьям, знакомым, родственникам, маме с папой, да кому угодно. Все зачем-то нужны, каждый человек – особенный.
Я еще долго и горячо говорил, пока не увидел, что она уснула. Вот и хорошо. Надеюсь, завтра она успокоится. Однако странно, что мы встретились на этом берегу, два человека с разбитыми сердцами. Тянет нас сюда, что ли?
Когда я засыпал, постелив на полу запасное одеяло, то понял: лезвия в сердце больше нет. Ничего не болело в груди, было даже немного жаль этой боли. Не было ее и утром, а проснулся я на удивление бодрым, с удовольствием, желанием что-то делать.
Жени не было. Одежду забрала, никакой записки не оставила. Я  почему-то не обиделся, наоборот, мысленно отпустил ее и пожелал счастья. Когда выходил на пробежку, дежурный поздоровался, глядя на меня странно, но я не хотел думать об этом. Мне хотелось понять, что со мной произошло, узнать себя нового.
Бегать скоро надоело. Возможно потому, что боль ушла, и мучить себя уже не нужно? Тогда я отправился в парк на набережной, сел на твердую холодную скамейку, задумался, уже зная, что вернусь домой и спокойно выброшу ее тапки и чашку. Я выздоровел.
Серый кот с наглыми глазами подошел ко мне и по-хозяйски устроился на коленях. Я не возражал. Так мы и сидели, молчали каждый о своем. Тут я услышал шаги.
– Барсик, вот ты где! Он вам не мешает?
Девушка в вязаной шапке со свисающими помпонами. Розовые щеки, ясные глаза, и улыбка такая хорошая, что у меня окончательно потеплело на сердце.
– Нет, что вы. Он помогает.
– Я знаю, – серьезно сказала она. – Он лечебный кот.
– Тогда давайте я помогу вам отнести его домой.
Мы шли и разговаривали, кот урчал у меня за пазухой, и я думал: пожалуй, этот берег вовсе не разбитых сердец.
Скорее, обновленных.