Мороженица и так бывает! Глава 9

                Глава 9.


  Однако делать было нечего, -- Нахрапом таранить бесполезно, - думала она, -- Значит нужно действовать тихо и не заметно.
--Вы, конечно вольны делать всё что захотите, -- медленно разгоняя слова обратилась она к генеральному, -- Я, в праве только посоветовать вам, как старший и более опытный человек!  Её передёрнуло, когда пришлось напомнить о своём возрасте.
Но опять же, «Из двух зол выбирают меньшее!»
Вот и она выбрала не очень приятное для себя, но более действенное, -- как ей показалось на тот момент, средство.
-- Смиритесь со своим горем. Поверьте, время лечит, а моё присутствие здесь, только ещё больше будет напоминать вам, о вашей потере. Она, немного привстала с дивана и еле дотянувшись до его руки, положила на него свою ладошку. 
От её прикосновения он вздрогнул, удивлённо посмотрел на руку и резко встав с кресла не очень вежливо ответил.
-- Это теперь не обсуждается!  На сутки вы остаётесь здесь, всё обдумаете, а там посмотрим.  Куда пропал тот не уверенный, грустный подросток: Нина опасливо посмотрела на него.
От своего успокоительного диалога, она ожидала совсем другого эффекта, а поэтому её рот так и остался открытым.
-- Николай Николаевич! Но вы не имеете права!?
-- Никаких, -- Но! Вы моя гостья и по собственной воле приехали сюда. Чётко выговорил он, затем не торопясь подошёл, склонился и поцеловал в щёку. Почувствовав укол щетины, она дёрнулась будто ударенная током.
В её уши проник тихий нежный шёпот.
   -- Мамочка, я знаю…, ты сейчас здесь…, со мной, - его руки легли ей на плечи.
Тут же в голове пронеслось, -- Маньяк старушек!
Нет, старухой она себя не считала, к тому же, его Маман, не была так молода как она, -- поэтому, Нина приняла нечаянно возникшую мысль, не на свой счёт. А на счёт почившей пожилой леди.
Генеральный растянул губы в улыбке и сказав: -- Простите дела, -- быстро вышел из комнаты.
Она осталась сидеть не одна, а с так называемыми, -- друзьями генерального и в полном смятении. Радовало лишь то, что на протяжении всей их беседы, она сидела обложенная мягкими диванными подушками, а то, от этой «не обсуждаемой» темы, -- она бы точно упала в женский обморок.
 Нина улыбнулась своим словам, -- Ну прямо как истинная леди! После того как он, удалился, её жизненный позитивизм воспрял с новой силой.
-- Фу ты, что за бредни! - проговорила она в слух, -- Недаром моё сердце предчувствовало что вляпаюсь я в какое-то дерьмо! Нина огляделась по сторонам и стала медленно выползать из горы приютивших её подушек.
-- Ну бабы, ну погодите, доберусь я до вас! В сердцах грозила она подругам, - Ишь «Персика» нашли, «Лямура» им подавай, жизнь ещё вся впереди…! -- корча рожи, она наконец выползла из мягкого царства. 
От сидения в расслабленном состоянии, ноги почти не слушались. Нарядное платье и так не очень-т длинное, сейчас собралось в один большой стог и оголило её коротенькие ножки, почти, до не доступного для посторонних глаз места.
-- Чего вылупились, жандармы! -- гаркнула она на охранников, которые нахально наблюдали за ней всё время, пока она, боролась с мягким диваном.  Парни смотрели на неё во все глаза: что сдерживало их, от того что бы не рассмеяться, она приблизительно представляла. Но честно, ей было наплевать.
-- Ошейники и намордники, где? -- опять грубо спросила она. – Что..., хозяин не выдал?!
Улыбки с лица парней как ветром сдуло, они демонстративно отвернулись от слегка помятой дамы и молча, как по чьему-то приказу, удалились.
Наконец она осталась одна.
-- Ага! Чего захотел, останусь я здесь на сутки. Больших пожеланий у его величества нет, -- бубнила она себе под нос, поправляя испорченную парадно—выходную одежду.
- Такси вызову и поминай как звали,-- поискав глазами свою невесть где оставленную сумку, она с удивлением отметила, что та, преспокойно и величественно, возлежит на камине под портретом усопшей.
-- Нашла же место, другого что не было…, ишь, пригрелась, -- заворчала она, будто этот предмет женского обихода, сам мог решать, где ему лежать, а где нет.   Пока забирала её, ещё раз бросила взгляд на портрет. —И надо было тебе умирать!? --раздосадовано спросила она у холста, одетого в дорогущую позолоченную раму.
-- Так, ну что ж, хвала тому, кто изобрёл мобильную связь. Зная, что слышать её теперь не кому, она пустилась в активные поиски своего телефона.
Кто видел женскую сумку, тот знает: что найти в ней что –то, -- когда это действительно необходимо, почти не реально.
 Женская сумка, это лавка чудес, -- «Вот оно есть, а вот его нет!» Так и сейчас, с первого раза найти ничего не удалось, под руку попадало всё, -- расчёска, помада, крем запасные колготки, но мобилы не было.
-- Да что б тебя, -- раздосадовано пыхтела Мороженица. Она вся вспотела, разнервничалась, даже нашла ключ от почтового ящика, потерянный полгода назад. А телефона всё не было. Наконец психанув она одним махом, высыпала на стол всё содержимое этой ходячей «Шапки невидимки». 
Как и полагается, телефон выпал совсем не из того места, где она, хотела его найти. Вывалившись из бокового кармана, он так грохнулся о мраморный столик стоящий рядом с диваном, что эхо прокатившиеся по всему большому помещению заглушило покашливание раздавшиеся за её спиной.
Схватив мобилу в руки, Нина быстро спрятала его за спину и повернулась на звук.
-- Добрый вечер, -- приятным голосом обратилась к ней пышнотелая девушка. -- Могу я быть вам чем-то полезна, -- она широко улыбалась, всем видом показывая, что готова выполнить любое её желание. 
И тут, до Нины дошло: -- Такси то вызвать можно, но куда?
-- Да…! Да конечно, вы, мне очень поможете если подскажите адрес это го места. С вашим хозяином мы все дела закончили, - врала она, -- Но я забыла его спросить, а мне такси вызвать нужно.
 Достав из-за спины мобильник, она покрутила его перед носом новой знакомой и мимоходом бросила взгляд на дисплей…. Он был темнее ночи.
Внутри всё сжалось в комок, она безвольно опустила руку с бесполезной пластмассой и села назад на злосчастный диван, -- Утром не зарядила…, хотела на работе и забыла. Вот дура, -- корила она себя, уже и, не помня который раз за вечер.
-- Сел? Сочувственно спросила девушка.
-- Может у вас зарядник есть…, - не очень надеясь на свою удачу, промямлила Нина, -- У меня «Нокиа».
-- К сожалению нет, нам на работе нельзя звонить, поэтому и зарядники здесь ни к чему.
-- А может стационарный? -   угасающий лучик надежды всё ещё слышался в голосе Мороженицы.
Стоящая перед ней девушка сочувственно вздохнула, -- К сожалению, и такого нет. Николай Николаевич только по своему телефону общается: в доме была нужна тишина. Она посмотрела на портрет.
Нина проследила за её глазами, -- Понятно!  А остановка автобуса здесь далеко, -- насдавалась она.
Девушка тяжело вздохнула, --Здесь остановка через несколько километров, и ночью автобус не ходит.  – Пойдёмте я вас лучше провожу — в её голосе явно присутствовали шипящие звуки. 
На всём теле Мороженицы волосы как-то странно зашевелились, а усталый мозг стал засыпать.
-- Куда это вы меня проводите? Недоверчиво спросила она, подозрительно уставившись на незнакомку. – И вообще кто вы такая?
Её вопросы явно нисколько не смутили женщину, она только ещё шире улыбнулась.
-- Нина Сергеевна, я Зина, как бы кастелянша, горничная ну и тому подобное.  Мы подружимся…, вот увидите. Николай Николаевич просил присмотреть за вами.
-- Она знает, как мня зовут, - не привычно вяло проскользила мысль, она сидела и с низу в верх смотрела на эту весёлую и миловидную толстушку.
Слегка кудрявые, тёмно каштановые волосы, были забраны в тугой пучок. Чистая, молодая кожа, туго обтягивала лоб и подбородок. Пышные щёчки светились румянцем, а небольшие глазки, тонувшие в них как в перине, так хорошо маскировались, - что было сложно определить какого же они цвета. Искорки доброты вуалью окутывала всё это молодое создание. Почему-то ей хотелось верить новой знакомой. Особенно после того, как она вновь заговорила: почти зашипела.
В тот момент произошло что –то непонятное, Нина потеряла способность сопротивляться, слова горничной доносились до неё от куда-то из далека. Как тогда в детстве, --этот шипящий расползающийся звук парализовал.
Она чувствовала, что они куда-то идут, поднимаются по лестнице, слышала слова горничной – Это только на сутки, -- слышала, что Н.Н. очень хороший человек. А сама думала. - Вот интересно, могла ли эта Зина сказать, что ни будь плохое о своём хозяине, -- Даже смешно!
 А ещё она думала, -- Что очень устала, и отдала бы пол царства, за тёплую мягкую кровать: (конечно если бы у неё таковое было). Из раздумий её вывела всё та же Зина, огласив что они пришли.
Хотя, если честно: на тот момент ей, уже было всё равно, куда пришли зачем пришли, так и хотелось сказать. --Да пошло оно всё! Ночку перекантуюсь, а там видно будет, всё равно сил уже ни на что нет.  Проклятый ящик, проклятый погрузчик! -- крутились в её голове обрывки фраз, которые были только отголосками, прожитых дней и часов.
Ни злобы, ни разочарования: она ни чувствовала ни чего. Хотелось только забыться сладким сном, под тёплым одеялом.