Мелочи. Синий свитер

Синий свитер
 
Новый район города быстро разрастался. Вместо котлована у дороги появился кинотеатр, с низкой летящей крышей, высокими и широкими ступенями и даже буфетом внутри. Долго не было никаких магазинной, где можно было бы купить кофты, рубашки, пальто. Наконец между домами пустырем, что спускался к мелкой речушке, появился Дом быта. И уж там нашлось место и для нужных товаров, а не только для тех, которые нужно ремонтировать, ушивать и подшивать.
- Неудобно туда ходить, - думала Вероника. – Через завалы не пробраться.
Но делать нечего. Наступила осень, промозглая, холодная, ветреная. Тоненькие деревца внутри дворов между новенькими домами, напоминали черные, голые нити провисших проводов, оттого Веронике становилось еще тоскливее. У дома сохранилось одно раскидистое дерево груши, остаток огромного сада, который снесли, чтобы построить дома.
- Безжизненное место, - сокрушалась Вероника.
И хотя женщин она была энергичной, и могла смириться со многим, и терпеть разные, бытовые неудобства, но холод она переносила с трудом. А к магазину можно было идти только в конце рабочего дня, а приезжала с работы она поздно, так как работала в самом дальнем месте города.
- На дворнягу похожа, - посмотрев на себя в зеркало, отметила Вероника.
Конечно, она преувеличивала. Из зеркала смотрела женщина молодая, роста среднего, с вьющимися длинными волосами, цвета среднего, ни светлыми, ни темными. В зеленовато-коричневых глазках лежала, конечно, усталость, но такая слабенькая, что для того, чтобы с усталостью справится, требовался всего день отдыха.
- Откладывать нельзя больше, - решила Вероника.
Оставив сына Василия, малыша шести лет, на попечение мужа, который приходил с работы чуть раньше, чем Вероника, под ветром с каплями воды, отправилась она в магазин. Муж Павел с малышом справлялся уверенно, именно ему приходилось забирать Василия из детского сада, и развлекать до того времени, пока не появится на пороге жена. Тут же Павел хватал любую газету и прятался в кресле у окна. С приходом матери малыш начинать капризничать, привлекать ее внимание, требовать ласки и любви. А Павел нытья не переносил, оттого и скрывался незамедлительно.
- Скоро приду, за нужной покупкой иду, - сообщила Вероника маленькому и большому мужчине.
Пришлось Веронике обойти несколько бетонных заборов, из-за которых торчали этажи, в будущем высоких домов, и остановиться у зеркальной стены нового магазина. Света было так много, что даже забылись темные, вечерне дворы нового района.
- Нужно на второй этаж, - вспомнила Вероника.
Второй этаж сиял чистотой и новыми товарами на длинных стойках и полках. Уставшие от яркого света и рабочего дня, продавщицы не спешили навстречу позднему покупателю. Но Вероника знала, что нужный ей товар всегда будет там, где его нужно ей купить. Не раздумывая, прошла она к последнему ряду полок и увидела там нечто голубое с блеском. Развернув свитер, она удивилась, что такая интересная вещь, по ярлыку иностранного производства никем не куплена. Свитеров было два, один подлине, второй покороче.
- Посмотрю оба, - решила Вероника.
Можно было взять и любой, и обойтись без примерки, но, если уж выбор был, то отказаться от него не было никаких сил. Хотелось и домой, но покупка долго ждала своего часа, да и полученные деньги, аванс, позволяли приобрести обновку.
- Теперь в примерочную, - заторопилась Вероника.
В торговом зале, кроме Вероники, бродила еще одна покупательница. Она рассматривала товар внимательно, и также внимательно смотрела на Веронику. Через некоторое время она стояла у тех же полок, с которых Вероника сняла голубые с блестящей нитью. Потом переместилась и к примерочным кабинкам.
- Какой удачный свитер, - отметила Вероника, примерив, свитер.
Синий цвет не был среди тех, которые она обычно выбирала для себя. Н была она блондинкой, оттого ей требовались цвета теплые, коричневые, бежевые или красные. Но, сейчас, когда она смотрела на себя, отмечала, что ей так подходил этот свитер, мягкий, пушистый. Возможно от блестящей нити, которая крупинками блестела под светом лампочки над зеркалом, синий цвет свитера не делал бледным лицо Вероники.
- Беру, нет ни каких сомнений, - решила она.
В это время, бежевая занавеска, которая отделяла примерочную комнатку от зала, закачалась, потом сползла в сторону, и в узкой щели появилось лицо той женщины, которая бродила по залу. Белоснежные волосы, спускались на гладенький лобик, розовые губки были сжаты, но казалось, что сейчас она должна что-то произнести.
- Закройте занавеску, - произнесла Вероника, спокойно, но твердо.
Но женщина не собиралась выполнять просьбу Вероники. Она смотрела на отражение в зеркале, и, казалось, что не Вероника, а эта женщина примеряет синий мохеровый свитер. По улыбке женщины, можно было определить, что изделием она довольна. Но потом легкая тень мелькнула в серо-голубых глазках, улыбка пропала.
- Вам этот свитер не подходит? – произнесла женщина, словно ее об этом попросили.
- Вам какая разница? – удивилась Вероника.
- Этот свитер подойдет молодым, - продолжала говорить женщина, не обращая на вопрос Вероники.
- А я какая? – вступила в перепалку Вероника.
- Не старая, конечно, но уже и не молодая, - тут уж ответ совпадал с вопросом.
Занавеска закрылась, но Вероника чувствовала, что женщина от примерочной комнаты не ушла. Теперь перед зеркалом стояла Вероника совсем не в том настроении, в котором была еще несколько минут назад. Она еще раз посмотрела на себя в зеркало. И увидела, что ее плечи, действительно, приобрели некую покатость, не так легко и прямо держалась спина. И свитер уже не так ее украшал.
- Никогда не чувствовала, что возраст другой у меня, - мелькнула печальная мысль.
Хотелось Веронике считать, что ничего не изменилось в ней с того времени, когда она была юной и цветущей. Все осталось прежним, она не поправилась, она носила пальто, которое еще было куплено давно, и не чувствовала, что оно стало ей мало. И волосы у нее прежние, густые и блестящие. Взгляд другой. Наивность пропала, но ведь она много работает, много общается, приобрела жесткость, не потеряв и мягкость. Но плечи, они совсем другие. В них та усталость, которая их начала потихонечку гнуть.
- Не буду мерить второй свитер, - решила Вероника.
Она открыло занавеску, не стала еще раз смотреть на себя в зеркало и прошла к кассе. Кассир довольная, что примерка закончилась, и можно будет закрывать магазин. Стекло, которое служило и стеной, было темным. Осень чернотой, беззвездным вечером заливало окна. И в эту темноту нужно было выходить из тепла и света, в котором сейчас была Вероника, незнакомая женщина, продавец и кассир.  Женщина, которая напомнила Веронике о возрасте, из магазина не ушла, продолжая, стоят вблизи касс.
- Два свитера берете? – спросила кассир.
- Два, - уверенно ответила Вероника.
- Вы их померили? – решила уточнить кассир.
- Один свитер померила. Второй не мерила, но он мне тоже понравился.
- Платите.
Положила на круглую тарелочку Вероника деньги. Подошла продавец и завернула свитера в серую бумагу, толстую и тяжелую. Чек передала в руки Вероники. С пакетом прошла она к выходу, оставив за спиной светлый, ярко освещенный магазин.
На улице ветер не стих, он продолжал дуть беспощадно, иглами проникал через тонкое пальто Вероники. Пришлось преодолевать разрытые и пустые дворы. Пешеходов не было видно. От этого осеннего холода все прятались в новеньких домиках, где еще продолжали свисать лампы на тонких проводах.

- Как покупка, - спросил Павел, когда Вероника вернулась в теплый дом.
- Удачно. Два свитера купила. Одинаковых.
- Зачем два?
- Чтобы ни у кого такого больше не было.
Носила свитер синий с блестящей нитью Вероника с удовольствием, но всегда помнила, что именно с него она почувствовала, что возраст существует, что он меняется, словно за него нужно платить денежкой. Вероника платила.