Будни НК

     В этот раз, перед выходом, плеснул в море водочки, а бутылка возьми и выскользни из рук. Разбилась о край палубы. Жаль, но что сделаешь.
     Задание получено.
     Топливо, питание, вода, боезапас – под завязку. Путь от базы к базе. Везде дозаправка и пополнение запасов – никто не знает куда прикажут в Охотске. Надо быть ко всему. Команда «охотника» обучена и молчалива. Зачем задавать вопросы, на которые нет ответа. Были бы ответы, командир бы довёл. А сейчас только маленькие барашки на вершинах волн - не беспокоят.  Слабые волны они и в Охотском слабые.
     Из Охотска на выход. Очень хотелось дойти до линии перемены дат. Попробовать поменять дату своей рукой. Не дошли. Ну, да ладно. Теперь назад. Домой!
     Вроде и можно перевести дыхание, но что-то в груди подсказывало – рано расслабляться. Что там впереди?! Мины, скалы? Чужие подлодки? Уже и острова пропустили в Охотское море, а всё никак не успокаивается. Грызёт и мнёт изнутри мысль. Говорят, это чуйка. Или предвидение. Дар или животное. Нерастраченное поколениями. Живность, то как-то чувствует беду – уходит, спасается. А тут двадцатый век и предчувствия. Но к себе прислушиваться надо. Даже необходимо. На флоте суеверий нет, но прислушиваются. Ну, не хочет командир идти в море – пусть сидит на берегу. И может быть всё будет хорошо. Но флот, это не лавочка с иголками, тут приказали и пошёл. А эта бутылка с водкой? Ну, зачем морским богам столько водки? Вырвали словно. Из рук.
     И как в насмешку. Потемнело. Волны поднимаясь и ломаясь на подъёме стали кидаться пеной. Бело-жёлтой пеной.  А до дома ещё тарахтеть и тарахтеть…
     В каюте сидеть невозможно.  Вот где полная беспомощность! Всё слышишь и чувствуешь, а повлиять никак не можешь. На мостик! Китель и фуражка. И никаких разговоров! Шторм нужно встречать, как подобает советскому офицеру и моряку. Не первый потому и… Но лучше контролировать то, что есть.
     Первый удар был несильный. Но резкий, и от неожиданности показался мощнее, чем был на самом деле. Успокаивала мысль, что это не буксир-тральщик. Выдержит, но волны с каждой минутой выше и выше. Брызги. Брызги. Брызги!
- Изменить курс! Носом против ветра! Механика ко мне!
     Совсем в другую сторону. Но боковая качка постепенно прошла. Подбежал механик.
- Скорее всего сегодня нам достанется. Смотри! Теперь надежда на тебя и твоих парней. Делай что хочешь, а двигатели должны работать на малом ходу несмотря ни на что! Понятно?
- Так точно! Двигатели на малом ходу! Разрешите выполнять?
- Выполняй!
     Ребята рассказывали об осенних штормах в холодных морях, но попробовать не приходилось. А тут видимость с огромной скоростью сходит на «нет» - впечатление, что волны брызгами поднимаются к давящим на мачты облакам. А может даже и выбрали корабль, чтобы именно по нему, вместо лестницы достать до неба. Щётки не успевают очистить от воды окна. Словно опустил голову в воду и хлопаешь глазами. Вода выискивает щели-щёлочки и мощными струями пытается достать стоящих на мостике.
- Задраить все иллюминаторы и двери! Стоящим на боевой вахте спуститься в каюты. Прекратить все передвижения по кораблю! Закрепить имущество и вооружение. Разобрать спасательные жилеты!
     А ветер выдувает, свою, понятную лишь ему музыку. Насвистывает и свистит. Гудит и посвистывает. И тут, видимо вспомнив об ударных инструментах, решил использовать вместо барабана корабль.
     Удар за ударом стали сотрясать корабль. Который сжимаясь от ударов, собравшись в комок, пытался маленьким ребёнком, спрятаться, утаиться, уберечься, от страшного гнева отца. Среди волн не сильно и затеряешься. Укроешься на минуту, о море тебя уже выбрасывает на обозрение и вертит, и крутит, и трясет детской игрушкой. Погремушка в руках стихии.
     Кренометры сошли с ума. Пузырьки метались от края к краю шкалы, пропадая там и появляясь. Все мыслимые и немыслимые допустимые нормы были преодолены, на сколько неизвестно, но было достаточно того, что два или три раза корабль ложился на бок, кидая и раскидывая стоящих и сидящих на полу рубки. Они падали и снова вставали с разбитыми в кровь лицами. Хватались за выступы пытаясь удержаться, но морской зверь играючись наносил удар с другой стороны и все повторялось и повторялось. Как держались люди, как держался корабль –не понятно.
     Таких волн не видел. Даже в самых страшных снах. Многоэтажными домами догоняли, нависали и били, били, били. Кидали в ямы, вытаскивали и снова били.
     А механик с мотористами уже ничего не слышали. Их то и осталось всего двое. Остальные лежали без сознания. Кровь с разбитых конечностей и голов стекала на пол, но помочь им никто не торопился – сейчас стояла одна задача: Выжить кораблю! Спасти корабль, значит выжить всем. А разбитые головы, да поломанные руки-ноги заживут. Механик следил за телеграфом: Правый стоп! Левый малый. Правый… Звонок уже не слышен. Только треск сминаемых бортов корабля. И громкие мысли механика: «Что творится тут. А что там наверху?! Кто управляет!?». О том, что Левинтас приказал всем одеть спасательные жилеты, а себя привязал ремнями у поста управления корабля он не знал…
     Двое суток в водяной купели…
     Море кошкой забавлялось маленькой мышкой – кораблём.
     На третий день солнце прорвалось сквозь тучи и успокоило разбушевавшуюся стихию.
     Сорванным хрипящим голосом командир дал команду:
- Привести в порядок все помещения корабля.  Осмотреть вооружение, боеприпасы. Доложить о готовности к выполнению боевой задачи. Всем занять места в соответствии с боевыми расчётами. Доктору осмотреть всех пострадавших и оказать медицинскую помощь. Всем по возможности оказывать ему помощь. Службе наблюдения – повышенная боевая готовность. Штормом могло поднять мины. Всем смотреть в оба глаза… Спасибо ребят! Ваш командир Левинтас!
     И уже без громкой связи:
- Всем по стакану водки!.. И мне…
     А прежде чем выпил свой – половину вылил за борт, по-братски:
- И тебе спасибо… Амба…