Застава

   Я вернулся с ледника, отработал два месяца под пиком Ленина разнорабочим в первом лагере. Денег заплатили немного, восемьсот баксов, половину отдал маме, купил вещей себе, и баксов двести пропил. С работой не ладилось. И тут вдруг предложение от модельного агентства из города Алма-Аты, платить обещали хорошо, сколько, точно не помню, но меня это привлекло. Тем более, что я работал уже в этом бизнесе, когда мне было четырнадцать лет. Ну, как работал, закончил курсы от модельного агентства, провёл пару фотосессий для журнала и один раз прошёлся по подиуму в каких-то тряпках.
   Одному ехать было в лом, я предлагал всем моим знакомым, кто подходил по параметрам, никто не соглашался. Я уже отчаялся, но тут на улице мне повстречался старый приятель Петруха. Я предложил ему, он согласился, но:
- Дэн, у меня паспорта нет. – Говорит он мне. – Я его потерял.
- Ну, это фигово. – Отвечаю. - Делай и поехали.
- Слушай, а давай через горы перейдём. Я знаю тропу, на Кольсайские озёра. Ты отметишься там, где-нибудь, а я так проскользну.
   На этом и порешили. Сели на автобус, на ночной рейс до города Каракол. Идти надо было через горы на Иссык-Куле. Вышли ночью, поставили палатку, переночевали у трассы, утром нас разбудили коровы, они проходили мимо палатки и задевали её. Позавтракали «дошираком», собрали палатку и пошли к горам. Когда мы проходили мимо кошары нас окрикнули.
- Эй, туристы!
   Мы остановились, в стороне стояли трое мужчин.
- Вы откуда? – Спросил один из них.
- Из Бишкека. – Ответил Петруха.
   Они подошли к нам. Мы поздоровались с ними за руку.
- Куда идёте?
- На Кёльсайские озёра. – Отвечал Петруха, я же просто стоял рядом и молчал.
- Курите?
- Нет, не курим.
- Я не про сигареты. – Они засмеялись и один из них достал из кармана грязных, рваных брюк кусок гашиша, отломил кусочек, протянул.
– Нате. – Сказал он. - Может надумаете.
   Петруха взял, и мы отправились дальше. Зашли в узкое скалистое ущелье, дальше по нему до перемычки и вверх. В обед мы были уже на границе – небольшой перевал с наваленной кучей камней. Пообедали наверху бутербродами с колбасой и пошли вниз. Шли очень долго. Уже темнело, а озёр или леса не наблюдалось. Началось болото, ноги вымокли, пошёл мелкий дождь. Мы дошли наконец-таки до первых ёлок, была слышна река. Поставили палатку, завалились в неё. Петруха достал кусочек гашиша:
- Давай дунем?
- Может сначала воду вскипятим, потом дунем?
- Давай сначала дунем, а потом вскипятим.
   Он принялся «забивать», а я пошёл на звук к реке, за водой. Зачерпнул котелком из бурной речушки, вернулся, зажёг газовую горелку, поставил воду греться. Петруха тем временем забил косяк, протянул мне оставшийся кусочек, я убрал его в чехол от горелки. Скурили. Накрыло сильно, он полез на улицу, в туалет и перевернул воду, спальники намокли. Я закутался в мокрый спальник и уснул. Чай так и не попили.
   Проснулись рано утром. Вылезли из палатки, было холодно и моросил дождь. Собрали дрова, разожгли костёр, поставили котелок с овсяной кашей. Я залез в палатку за ножом, чтобы порезать колбасу. Услышал голоса, Пертруха с кем-то говорил. Высунул голову из палатки. Удар… Очнулся на земле, вокруг стоят люди в камуфляже, с автоматами.
- Вы кто такие? – Спрашивает один из них.
- Туристы. – Говорю. – А вы кто такие?
- Мы пограничники. – Отвечает он. – Документы.
   Я достал паспорт, он забрал его.
- Твои? – Обратился он к Петрухе.
- У меня нет паспорта с собой.
- Почему?
- Я в горы его не беру.
- Вы границу пересекли незаконно. Собирайтесь, пойдёте с нами.
   Мы сложили палатку, покидали всё в рюкзаки – спальники, карематы, горелку, котелок с овсянкой. Нас повели под конвоем. Впереди шёл солдатик, за ним Петруха, потом ещё солдатик, уткнув дуло автомата ему в затылок, потом я, так же с дулом автомата у затылка. Шли долго. Прошли первое озеро, потом второе. Тучи рассеялись и стало жарко, пот под одеждой прям струился. Я вспомнил, что в чехле с горелкой лежит гашиш. «Нам конец», - подумал я – «надо, что-то делать».
- Мужики, жарко. – Говорю. – Дайте переодеться.
- Ща, придём и переоденешься. – Ответил всё тот же солдатик. Он, видимо, у них за главного, потому что остальные вообще не разговаривали.
- Блин, уже сил нет, хоть куртку дайте снять. – Мне, конечно было всё равно и силы у меня ещё были, но, сука, гашиш в горелке меня напрягал. Наверняка будут шманать, если найдут всё – кранты нам. Я надеялся, что сниму куртку, залезу в рюкзак и незаметно выкину.
- Ладно, снимай.
   Я не поверил своим ушам. Мы остановились, я снял куртку, открыл рюкзак. «Да, где же эта вонючая горелка?» - я засовывал куртку, и старался нащупать горелку – «чёрт, неверное, на дне». Собирались-то мы впопыхах.
   Ещё где-то через час нас конвоировали до их бивуака. Там ещё было несколько солдатиков и двое мужчин в возрасте. Они, что-то готовили в котелке над костром, подвешенном на сооружении из палок в виде буквы «П». Воняло отвратительно.
- Чё, девочки, попались? – Обратился к нам мужчина с золотыми зубами.
   Мы молчали.
- Отвечай! – Он шагнул ко мне. – Когда с тобой говорят.
   Мы молчали.
- Я тебя опущу! – Заорал он и все засмеялись.
- У меня каша овсяная в рюкзаке, вкусная, хотите? – У меня на уме было только одно, избавиться от наркоты.
- Чё, девочка проголодалась? – Все снова засмеялись.
- Нет, вам предлагаю, не пропадать же добру.
- Ну, доставай свою кашу. – Сказал он.
   Я снял рюкзак прислонил его к стволу сосны, повернулся к ним спиной, закрыв его собой от их глаз и принялся рыться в поисках злосчастной горелки. Нашёл достал кусочек гашиша, понюхал его, «блин, так жалко», но ничего не поделаешь, я кинул его в хвою под дерево.
- Чё ты там возишься? – Спросил всё тот же с золотыми зубами. Остальные не проявляли к нам интереса, они толпились возле очага, пили чай из алюминиевых кружек и говорили о своём.
- Вот.
    Я достал кастрюлю с недоваренной кашей, мужик с золотыми зубами загрёб ложкой серую массу, попробовал, выплюнул.
- Это дерьмо, а не еда. – Сказал он сморщившись. – Вот нормальный хавчик.
   Он открыл котелок, из него вырвался вонючий пар, он зачерпнул мутную жижу, хлебнул и накрыл крышкой. Мне было всё равно, главное, я избавился от наркоты.
   Они поели своё варево из алюминиевых чашек и развалились на земле, о чём-то беседуя, изредка издавая истошный, визгливый смех. Мы с Петрухой сидели на рюкзаках под сосной. Потом приехал уазик, мы забились в него, сколько влезло, а остальные пошли пешком. Проехали мимо третьего озера, оно было самым большим из всех, вдоль берега стояли коттеджи и пришвартованные лодки. Так я и посмотрел Казахские горы, места и вправду красивые, наверно, ещё и тихие, жаль, что всё так обернулось и не получилось насладиться видами. Нас привезли в часть – на заставу. Большой забетонированный двор с деревянной беседкой, где сидели солдатики и курили, за беседкой забор из рабицы, обмотанный колючей проволокой, за забором вспаханное поле, за полем холмы. Нас проводили в большой класс с партами и скамейками.
- Спать будете здесь. – Сказал сопровождающий солдатик.
- На чём спать? – Спросил Петруха.
- На полу.
   Мы постелили карематы возле батареи, на них спальники и разлеглись.
- Надо придумать легенду. – Прошептал Петруха. – Правду говорить нельзя.
- Давай скажем, что пошли на озёра и хотели так же через горы вернуться обратно. – Предложил я.
- Ага, а зачем нам столько вещей? Мы же джинсы рубашки с тобой тащим.
- Скажем, что хотели в Каракол потом заехать на недельку, что у тебя там дядя живёт.
- Давай, только, главное, не проболтаться.
- Ужин. – Произнёс солдатик, заглянув в дверной проём.
   Мы встали и отправились в его сопровождении в столовую, которая располагалась в другом корпусе, вместе со складами. Мы прошли через двор мимо вольера с двумя немецкими овчарками, которые с пеной у рта кидались на сетку, отгораживавшую их от нас.
- Мы их на ночь отпускаем. – Сказал наш конвоир. – Так, что на улицу не ходите, а то за жопу укусит. – Он хихикнул.
   Мы зашли в столовую, пахло вкусно. За длинным столом сидело человек 10 – 12, не больше – все молодые солдатики, офицеры ели отдельно, мы сели на свободные места, между ними. Все молчали и смотрели на нас. В стене открылось окошко для раздачи, и солдатики выстроились в очередь, мы тоже встали.
- Не надо, вставать, сидите. – Сказал солдатик. – Мы сами вам дадим.
   Мы сели, а они и вправду нас обслужили – поставили перед нами алюминиевые чашки с рожками по-флотски, кружки с компотом и хлеб. Еда оказалась вкусной. Когда всё забрали, окошко закрылось и к нам вышел толстый парень в белом фартуке с чашкой в руках.
- Ну, как, вкусно? – Спросил он и сел напротив меня.
- Очень. – Ответил я.
   Он достал бутылку водки из-под фартука, налил в компот и передал по кругу, все подлили, бутылка дошла до меня, и я тоже плеснул себе в кружку. Атмосфера была дружелюбной, все спокойно ели. К нам обратился один из солдатиков:
- Не волнуйтесь, вас немного подержат и отпустят.
- Отпустят? – Переспросил Петруха.
- Да, если бояться не будете. – Все засмеялись.
   Когда вышли из столовой, проходили снова мимо собак, я кинул им в вольер по куску хлеба. Я его специально взял для них, чтобы задобрить. Они накинулись и проглотили куски целиком, потом снова принялись кидаться, но уже не с таким рвением.
   Мы сидели на спальниках, заглянул солдатик:
- С вещами на выход.
   Мы повиновались. Он проводил нас вглубь по коридору к двери с табличкой «Комиссар. С. В. Казаков.». Я открыл дверь. В маленьком кабинете за коричневым письменным столом сидел мужчина лет сорока, с впалыми щеками и чёрными усами, как щётка, под носом. Он мне понравился, у него были добрые глаза.
- Здравствуйте. – Сказал я войдя.
- Ну, рассказывайте. Кто вы и откуда?
   Мы рассказали ему нашу легенду. Он вроде поверил. Потом мы начали доставать всё из карманов и рюкзаков, а он записывать от руки на лист формата А-4. Я и не думал никогда, что так много таскаю с собой всякого барахла помимо одежды: крем от загара, гигиеническая помада, фонарик, спички, зажигалка, какая-то коробочка – я даже и не помнил из-под чего она, просто валялась в рюкзаке, нож.
- А вот это холодное оружие. – Сказал уставший С. В.
- Да какое оружие, просто нож, колбасу резать. – Возразил я.
- Нет, это холодное оружие.
   Он протянул руку, я вложил в неё нож. Он действительно был огромным – сантиметров 20, наверное, рукоятка сделана из коровьего рога. Я его купил в Оше, на базаре, когда с ледника спустился.
- А давайте, я Вам подарю его. – Предложил я.
   С. В. выдвинул ящик из стола, бросил туда нож и задвинул.
- Дальше. – Сказал он.
   Так я лишился ножа, но тогда мне было радостно, что так все обернулось. Список получился огромным, провозились часа два. Потом мы прочитали его и поставили подписи внизу листа, рядом с датой.
- Ребята, понимаете, вы незаконно пересекли границу и развели огонь на территории природного парка.
- И что за это нам грозит? – Спросил Петруха.
- Штраф. С каждого по три штуки баксов. – Выдержав паузу он добавил. – С каждого.
- У нас нет денег. – Сказал я.
- Звоните родителям. Пусть высылают.
- Нет. – Возразил я. – У нас нет родителей.
- Тогда мы передадим дела в прокуратуру. Вас посадят, лет по пять влепят.
- Ладно. – Согласились мы.
   На следующий день в горах была какая-то заварушка и все уехали туда, с нами остался только повар. Мы сидели с Петрухой в беседке, курили.
- Ден, давай сбежим. – Предложил он.
- Как?
- Перемахнём через забор и в горы, а там до Киргизии доберёмся.
- Тут по полю бежать, километра три. Нас пристрелят.
- Кто? Все уехали. Остался только повар, свяжем его, да и всё, делов-то.
- Нет, Петруха, это ерунда какая-то. Если нас поймают, то всё, нам крышка.
- Нам и так крышка. – Он вздохнул. – Я вообще без паспорта.
   К нам подошёл повар, протянул два бутерброда с варёным мясом, судя по запаху, он достал его из борща.
- Угощайтесь.
- Спасибо. – Я взял бутерброды, один передал Петрухе. – Ты один остался?
- Да, на границе перестрелка, все уехали.
- Не боишься, что мы тебя пришьём и сбежим? – Спросил Петруха.
- Боюсь. – Повар улыбнулся.
- А чё ты автомат не возьмёшь? – Не унимался Петя.
- Мне не положено оружие, я псих.
- Как так? – Удивился я.
- Я тест провалил. Надо было нарисовать рисунок. Ну, я и нарисовал слона, как у Сальвадора Дали на картине «Искушение святого Антония», видели, может? Я художник, просто. А они решили, что я псих и отправили меня на кухню, но мне нравится, всегда сыт. – Он улыбнулся.
- Ну, ты даёшь. – Усмехнулся Петруха, пережёвывая бутерброд.
- Хотите ещё? – Спросил повар.
- Конечно. – Я закивал головой.
   Он ушёл на кухню делать сэндвичи, а я пошёл к собакам, они на меня уже не кидались, но скалились, поделил пополам остаток бутерброда и канул им. Они накинулись и проглотили куски целиком. Один пёс завилял хвостом и дружелюбно гавкнул. Я вернулся в беседку, прикурил. К воротам подъехал ЗИЛ с КУНГом. Дверь открылась и зашёл взволнованный солдатик, раздвинул створки ворот, грузовик въехал. Из будки выскочили солдатики и несколько мужиков в возрасте, раньше я их не здесь видел. Мужики направились в беседку к нам, а солдатики вытолкнули из КУНГа четверых мужчин в наручниках, один упал на землю и не поднимался. Собаки разрывались. Того, что упал подняли и поволокли к нам, остальные шли следом. Мужчины сели возле нас.
- Вы кто такие? – Спросил тот, который сидел возле меня, у него не было передних зубов, глаза красные и от него разило перегаром.
  Мы молчали.
- Кто ты такой?! – Он заорал, передёрнул затвор автомата и ткнул дулом мне в ступню. – Чё, страшно?
- Нет. – Ответил я.
- Чё ты сказал? – Он заорал и слюни брызнули у него изо рта, я почувствовал их на своём лице.
- Я говорю, не страшно. – Хотя на самом деле мне было страшно.
   Из грузовика вытащили два трупа и положили рядом с машиной. Это были двое мужчин. У одного не было пол головы, а у второго вся одежда в крови. Пока их довезли кровь загустела и свисала соплями, когда их вытаскивали.
- Думаешь, я не выстрелю? – Спросил он сквозь зубы, если можно так написать, потому, что их у него не было.
- Да, стреляй уже. – Я достал сигарету, прикурил. Руки у меня тряслись, но я старался не подавать вида, что мне страшно. Петруха сидел напротив и смотрел на меня не моргая.
– Видишь того, без головы? Это я его убил сегодня.
   Солдатики достали из КУНГа своего сослуживца, того, который в столовой, говорил нам, чтобы мы не волновались – он тоже был мёртв, у него вся грудь была в крови.
- Эти твари убили пацана. – Беззубый убрал автомат от моей ноги, у меня отлегло. – Нашего, твою мать, пацана. Дай сигарету.
   Я достал пачку, открыл и протянул ему. Он вытянул одну. Я прикурил ему.
- А ты ничего, смелый. А если бы я выстрелил?
- Ну и что? – Я старался не смотреть на него.
- Тебе, чё, всё равно? – Он снова приставил дуло, только на этот раз ткнул им в бедро.
- Достал уже! – Крикнул второй. – Угомонись!
- Да, ладно тебе. Пошутить нельзя, что ли? – Он улыбнулся приятелю, обнажив дёсны. И повернувшись ко мне добавил. – Мы ведь шутим, правда?
- Шутим. – Я встал.
- Куда это ты собрался? – Спросил беззубый. – Ты с нами останешься, раз смелый такой. – Тащите этого выродка! – Крикнул он солдатикам, курившим возле беседки, рядом со стоящими на коленях арестантами.
   Двое солдатиков подхватили одно под руки и заволокли в беседку. Он стоял на коленях перед нами и тяжело сопел, его грудь сильно раздувалась и сдувалась. Он посмотрел мне в глаза, взгляд у него был холодный и злой. Беззубый ударил его прикладом в лоб, он упал, но не издал ни звука. Кожа на лбу треснула и потекла кровь. Один арестант после этого завыл и слёзы хлынули из его глаз.
- Тащите сюда это дерьмо. – Сказал беззубый. - И плоскогубцы.
   Солдатики подхватили его под руки, а он завопил, у него по лицу текли слёзы, а из носа надувались пузырями сопли. Его бросили рядом с первым.
- На колени! – Заорал беззубый, и схватил его за шиворот.
   Он весь трясся и ревел. Что-то пытался сказать, но от страха и всхлипываний речь была не внятной. Солдатик принёс плоскогубцы. Беззубый освободил ему руки от наручников и протянул инструмент.
- Вырви ему зубы. – Приказал он. И пнул ногой в голову, но не сильно, так, что тот не упал, а только качнулся и громко пёрднул, а может и обосрался. – Рви я сказал тебе!
   Арестант держал плоскогубцы в руке и трясся, как на сильном морозе. Беззубый поднял первого за шиворот, надавил на скулы, его рот открылся и второй вырвал ему верхний резец, кровь окрасила губы, но он держался, лишь кряхтел слегка. Беззубый выхватил плоскогубцы, сунул ему в нос и оторвал ноздрю, кровь полилась ручьём, он застонал, но взгляд по-прежнему был злым и холодным. Беззубый протянул мне орудие пыток.
- На, теперь твоя очередь. – Сказал он мне. Его глаза блестели.
   Я встал и вышел из беседки.
- Ты куда пошёл?! – Заорал он. – Вернись, я с тобой не закончил ещё.
- Пошёл в жопу. – Я сказал не поворачиваясь.
- Вернись, паскуда!
   Раздалась очередь из автомата, я глянул на арестантов, возле беседки, они тряслись и плакали. Я спокойно зашёл в казарму и лёг на спальник. С улицы доносились крики, визг и смех. Прошло минут 40 и в класс, где я лежал, зашёл Петруха, белый как стенка, свежевыбеленная. Он сел радом со мной.
- Ты меня кинул.
- Ты сам остался.
   На ужин я не пошёл, аппетита не было. Ночью спалось очень плохо. Снились кошмары – арестанты и пытки. Я постоянно просыпался.
   На следующий день, нас отвезли в поликлинику. Мы прошли мед осмотр, как призывники, ходили по кабинетам с листком бумаги в который врачи что-то писали, и всё спрашивали: - «Есть ли побои?» Побоев не было, я подумал, что теперь они появятся. Когда вернулись солдатики говорили, что-то про фильтрацию, что кто-то специально приедет для этого. Нас это пугало.
   Петруху вызвали первым. Его не было пару часов. Потом он вернулся и сказал, что вызывают меня. Я встал, солдатик проводил меня по коридору в кабинет без таблички. Я вошёл. Очень маленькая комнатка со столом у окна и оружейным сейфом. Посередине комнаты стоял моложавый мужчина в гражданском, маленького роста. Он вообще очень щупленький был. В руке у него была метровая металлическая линейка.
- Здравствуйте. – Обратился я к нему.
- Я буду задавать вопросы, а ты отвечать. – Сказал он. С нами вообще никто не здоровался, так заведено, наверно, у них.  – Только не ври, а то будет плохо.
- Вы меня бить будете?
- Да.
- Линейкой?
- Возможно.
- А если я сдачи дам, случайно?
   Он подумал немного и положил линейку.
- Вообще, знаешь, я хотел просто поговорить с тобой.
- Говорите.
- Нам такие парни, как вы нужны. – Начал он. – Через горы проносят наркоту и оружие. Тропы постоянно меняются.
- Вы мне что-то предложить хотите?
- Да. Я предлагаю вам сотрудничать с нами. Вы будете ходить вдоль границы и отмечать тропы на карте. Наши будут предупреждены и вас никто не тронет, а для Киргизских коллег вы будете просто туристами.
- Заманчиво, конечно, но меня это не интересует.
- Я предлагаю вам контракт на два года. Зарплату в тысячу евро. По истечении контракта квартиру в любом регионе Казахстана и гражданство. А если не согласитесь. – Он выдержал паузу. – Мы вас передадим в прокуратуру.
- Вы мне предлагаете стать предателем родины. Если это всплывёт, то нам конец.
- Если не согласитесь, то вам уже сегодня конец наступит. Твой друг согласился. Подумай над этим.
- Весомый аргумент. – Ответил я. – Я согласен.
   Нам ничего не оставалось. Главное, добраться до Киргизии целыми и невредимыми. Вечером этот Мальчиш-Кибальчишь (так мы его прозвали), предложил нам пойти в баню с офицерским составом, он сказал, что с них водка и девочки, а с нас гашиш, если он у нас, конечно, есть. Что он не может просто так взять и пригласить нас, мы ведь арестанты, и о нашей договорённости никто не должен знать – совершенно секретно, а наркота могла бы стать хорошим поводом. Мы разумеется, сказали, что ничего подобного у нас нет и мы не употребляем.
   На следующий день ничего не происходило, мы ели, курили в беседке и ходили в туалет. Мальчиш-Кибальчиш уехал. Потом всё повторилось, никаких происшествий, никакой реакции на нас, к нам так же был приставлен конвойный с автоматом, мы второй день били баклуши. Никто ничего не объяснял. Петруху снова стали посещать мысли о побеге, я его успокаивал, а он ещё больше расходился. Теперь его план был совсем безумным. Он предлагал отобрать у конвойного автомат, перестрелять всех к чёртовой матери и тикать в горы.
   На шестой день, утром мы сидели в беседке, курили. Приехал уазик, привёз шестерых соотечественников – пастухов. Их овцы перешли границу, они за ними, чтобы вернуть, тут-то их и схватили. Вечером приехал Мальчиш-Кибальчиш. Сказал нам, что завтра нас отправят на родину вместе с пастухами, если, конечно, мы не передумали сотрудничать. Спать нас положили в сарае, вместе с другими арестантами. Для того, чтобы ни у кого не вызвать подозрений – так нам сказал наш вербовщик.
   Разбудили нас рано утром, не знаю во сколько, на улице ещё было темно. Мы забились в уазик, я сел Петрухе на колени и нас повезли. Ехали мы очень долго, по ощущениям часов пять, не меньше. Проехали несколько деревень, сменяющихся полями и заехали в ущелье, дальше, по грунтовой дороге в глубь гор. Я думал, что это всё – нас завезут сейчас в глухомань и пристрелят. Остановились на опушке леса, возле большого дома из сруба. Пограничников встретил крепкий мужик с длинной, рыжей бородой и вязаном свитере, коричневого цвета. Они зашли в дом, а мы с арестантами и солдатиками остались стоять на улице. Их не было довольно долго. Наконец они вышли, и мы с конвоем отправились через лес в горы. Сначала мы шли все вместе, потом Петруха с С. В. отстал, а я шёл с Мальчишом-Кибальчишом. Ближе к вечеру мы вышли из леса, ущелье заканчивалось мареной и ледниками. Все отправились дальше, а мне Мальчиш-Кибальчиш наказал остаться и дожидаться Пертруху. Я сел под большой сосной, прислонился спиной к стволу и принялся ждать, вглядываясь в лес. Незаметно провалился в сон. Разбудил меня Петруха. Мы были не одни, чуть поодаль, ближе к лесу, под деревьями солдатики готовили еду. Смеркалось. Я достал супы в пакетах со звёздочками, и мы пошли к ним. Высыпали супы в котелок, где варилась тушёнка и принялись ждать ужина. Но поужинать нам было не суждено. На лошадях спустились погранцы, наорали на нас, за то, что мы тут сидим, когда на границе нас ждут «наши». Мы собрались, накинули рюкзаки и потопали в ночь, к ледникам. Сил у меня идти не было, ноги подкашивались. Наконец я упал:
- Всё, блин, на хрен. Дальше я не пойду.
- Надо идти. А то нас опять схватят.
- Я устал, ноги не слушаются. Давай затаримся в кустах, поставим палатку. Всё равно ночью не найдём границу.
   Мы поднялись немного по склону, поставили палатку, я уснул, даже не разуваясь, прям так, лёг на каремат и вырубился. Снилась всякая ерунда: уродливые, голые люди, очень много людей, они страдали, это было видно по их лицам.
   Проснулись рано, с первыми лучами солнца. Собрали палатку и пошли, гадая, где же тут перевал в Киргизию. Этот день был не Петрухин – у него подкашивались ноги, он постоянно падал. Силы его покинули и ему надо было чего-нибудь поесть, а все супы мы закинули в котёл солдатикам. Тут я вспомнил, что в день задержания мы варили кашу овсяную. Я достал из рюкзака кастрюлю, Петруха открыл крышку, собрал ложкой плесень сверху и принялся есть, запах от неё исходил отвратительный, я есть не стал. Но выбора у него не было. Овсянка помогла, силы к нему вернулись.
   К полудню вышли на марену, нас окружали ледники с которых дул холодный ветер. Мы шли по камням петляя вокруг снежников, без малейшего понятия, где здесь перевал на родину. Наконец мы увидели перемычку между скал, решили сходить, посмотреть, вдруг нам туда. Наверху торчала ветка – видимо, обозначение границы. Мы сбежали вниз по крутому спуску, к мелкой речушке. У берега лежали бычки сигарет без фильтра, мы выбрали самые крупные из них, развалились у воды и принялись смолить, обжигая пальцы. Я лежал на спине, высоко надо мной медленно проплывали густые облака по голубому полотну неба. Как же круто быть свободным. Не просто на свободе, без забора с колючей проволокой и конвойных, а по-настоящему свободным. Вне всяких предрассудков и штампов. Жить на полную катушку – влипать в истории и выходить из них. Это непередаваемое ощущение, когда приключение заканчивается – понимаешь, что не за зря живёшь. Жизнь скучной кажется только трусам и слабакам.
   Мы шли вниз по извилистому ущелью, вдоль реки уже довольно долго, но Иссык-Куля видно не было. Стали закрадываться мысли, что мы блуждаем по Казахстану и сейчас нас схватят другие пограничники, и от них мы, наверняка, так легко не отделаемся. От этих мыслей по спине пробегал холодок. И вот за последним витком, скалистые стены ущелья расступились и перед нами открылась долина с видом на озеро. Мы дома! Всё позади! Опять пронесло! Слёзы сами полились из наших глаз, мы обнялись, поздравили друг друга. Но радоваться было рано, нам предстояла встреча с нашими пограничниками, надо было объясниться с ними за всю эту белиберду.
   Ближе к вечеру мы спустились в посёлок. На улице, под дувалом, на корточках сидела компания парней, они пили водку.
- Мужики. – Обратился я к ним. – Как село называется?
- Орту-Орукту. – Ответил один из них.
- До трассы далеко?
- Нет, близко. Вниз по дороге. – Он указал рукой, по какой.
   Мы пошли на трассу ловить попутку, денег у нас дорогу не было, всё забрали на заставе. Нас обогнала машина – ауди «селёдка». Из неё вышли двое, первый с пассажирского сидения в гражданке, второй из-за руля в форме пограничника.
- Здорова мужики. – Поздоровался второй. – Это вы наши пленные туристы?
- Нет. – Ответил я.
- Кто из вас без паспорта? – Он не отреагировал на мой ответ.
- Я – Промямлил Петруха.
   Ну всё, подумал я теперь нам точно конец.
- Дай я тебя обниму. – Мужик в форме сжал Петруху в объятиях. – Красавчик! Вы герои наши! В мирное время в плен попали. Мы всю неделю вели переговоры. Сошлись на обмене.
- На обмене? – Переспросил я.
- Да, мы за вас шпиона их выдали. Ну, хватит болтать. Поехали. У нас плов приготовился, баньку затопили, девочки заждались вас. Вы же наши герои.
- Нет, мы лучше домой. – Сказал Петруха. – Домой хочется.
   Нас провожали всем селом. Поили водкой, кормили, всем, что только нашлось по домам. Напились сильно, до беспамятства. Как сели в автобус не помню. Помню только, что останавливали его сидя посреди трассы. Потом проснулся уже в автобусе от потасовки. Петруха с кем-то дрался, я тоже ринулся туда. Разняли нас водитель и его друг.
   На следующий день позвонил Мальчиш-Кибальчиш. Сказал, что приехал в Бишкек, договорились с ним о встрече. Я отказался идти, зассал, я знал, что здесь – на родине он мне ничего не сделает, но не хотел продолжения всей этой истории. Петруха сказал, что разберётся со всем сам. Ночью он вернулся пьяный в стельку:
- Всё проблемы нет. – Заявил он шатаясь.
- Как ты разрулил?
- Я встретился с ним в кафе, заказал пол литра водки и накидался в сопли. Вот так.
- И, что?
- Да, ничего. Кто будет работать с алкашом?
Иллюстрация: Юлия Юдина