5-Неизбывная тоска

Мы беседовали о разных материях, об исторических событиях и людях, оставивших в этих событиях след. Время как будто остановилось. Аромат кофе витал в воздухе и сводил с ума. Я вспомнил о Москве. Билеты ещё не куплены. Мой собеседник насторожился.

– Проблемы не отпускают?

– Не то чтобы проблемы. Время упустил. Надо в Москву собираться, а билеты не куплены.

– Осознание проблемы – половина её решения, – глаза художника мягко расплывались в улыбке. Это было настолько естественно и мило, что тревога постепенно сошла на нет.

– Меня позвали для решения одной научной проблемы. Но, боюсь, она мне не по зубам. Я, конечно, не отказался, но даже подступиться не знаю как. Просто беда.

– Осмелюсь побеспокоить, а в чём проблема? – глаза старика продолжали успокаивающе светиться.

– Грубо говоря, решение вопросов с твёрдостью кристаллических материалов. Нельзя отказываться от природных свойств, но при формировании структуры они очень мешают. Да что я вам рассказываю. Вы же не учёный. Для решения вопроса нужны миллионы из госказны, гений безумца и стечение обстоятельств. Иначе бы такие игрушки в стройбазах уже бы продавались. По всей планете целые города с помощью этой технологии построены. А мы даже не предоставляем как.

– В решении каждой проблемы лежит фактор времени.

– Это я понимаю. Когда-нибудь кто-нибудь это решит.

– Нет, не так. Возьмите обыкновенное стекло. Скажем, стекло в витражах. Мне как художнику это доподлинно известно. Особенно в древних соборах все стёкла внизу немного толще, чем наверху. Вопрос - почему? Можно сослаться на качество стекла, мол, не умели хорошее стекло отливать. Нет, как раз умели! Это только доказывает факт. Смотрите шире. Стекло в теле времени обыкновенная жидкость. Просто со временем стекло под силой гравитации стекает вниз. Так и любой кристалл со временем растечётся по поверхности, на которой он лежит.

– И алмаз?

– А чем он хуже? Просто времени нужно больше, чтобы увидеть эффект.

– Но у нас нет столько времени при обработке кристалла. Его нужно резать архибыстро. Тут время дорого.

– Мрамор при постоянном и сильном давлении принимает форму предмета, давящего на него. Значит к кристаллу нужно применить условия, которые заставят его воспринимать воздействие. Третья сила - решающая: фактор времени. Вот тут и копайте. Мы же не стали дожидаться, пока нас выпустят? Мы создали условия, которые сняли временной барьер. И вот сидим, пьём кофе. Простите, ради бога, что влез в ваши дела. Мне кажется, что вы, учёные, излишне прямолинейны в своих желаниях и также прямолинейны в решениях. Хитрите. Возьмите бытовой перфоратор. В стене обычной дрелью сверлить отверстие замучаешься. А перфоратор за секунду справится. Значит, с возрастанием нагрузки на сверло нужно менять параметры третьей силы – частоты воздействия колебаний, выводящих систему из равновесия.

– Если бы это было так просто, любой дурак догадался бы.

– Может, любого хватает только на два решения. Найдите третье, и вы на коне. Вы и сейчас боитесь опоздать на поезд, который даже не пришёл на вокзал. Всё находится внутри нашей головы. И даже я. Вы даже не можете найти выход из этой комнаты. Откройте глаза, и решение придёт.

Художник говорил и говорил. Слова его убаюкивали и усыпляли. Я начал собираться, чтобы окончательно не уснуть. Время позднее. Встал из кресла и огляделся. Старый длинный шкаф. Окно, закрытое тяжёлыми портьерами. Небольшой столик с подносом. Глубокое кожаное кресло. Ещё шкаф с книгами. Диван и повешенный над ним по древней традиции старый персидский ковёр. Стена. Двери не было. Раз за разом я ощупывал глазами каждый сантиметр помещения. Места, откуда принесли кофе, не было. Я сделал несколько шагов... И снова начал подниматься из кресла, как будто и не вставал. Так продолжалось раз девять. В конце концов я просто упал на пол, чтобы ощутить боль, встряхнуть с себя это наваждение. Встал и выплюнул старые листья и траву. Дул пронзительный холодный ветер. Была глубокая ночь. Передо мной стоял старый заброшенный дом в два этажа с пустыми глазницами окон. На земле валялась книга в старинном кожаном переплёте. Я поднял книгу, огляделся. Вокруг тишина и пустота. Где старик? Где чашка кофе? Где я? Кто я?

Быстрым шагом, чтобы хоть как-то согреться, я стал пробираться в сторону Кремля, там и до дома недалеко. Странным образом дорога пролегла невдалеке от того места, куда нас загнали по воле случая вместе со стариком. Там чувствовалось какое-то оживление. Стояли машины с мигалками. Какие-то зеваки. Длинный фургон кабиной упирался прямо в угол здания, где находилось помещение КПЗ.

То, что я увидел, повергло меня в шок! Часть стены была проломлена. Кабина смята в блин и  полностью ушла внутрь. Будь мы со стариком внутри помещения – не пить бы нам больше кофе. Никогда!

Всю оставшуюся дорогу домой я не мог успокоиться. Всё случившееся за эту ночь казалось мне каким-то фильмом ужасов или странным сном. Если бы не следы побоев и привкус земли на губах, можно было бы подумать, что всё это приснилось. Да только руку увесисто оттягивал фолиант на непонятном языке позапрошлого века. И сомневаться в случившемся никак не получалось. Губы ещё прилично саднили. Что это было – не мне гадать.


* * *


Не люблю долго собираться. Дома всё валялось как попало. Прибираться уже не было сил. Достал старую, потрёпанную сумку с ремнями через плечо. Покидал туда пару книг, запасную одёжку, пару бутербродов. Воду предстояло купить возле вокзала. Наушники. Спать всё равно не получится, буду слушать музыку. Денег наскрёб только туда, обратно по обстоятельствам.

Уже светало. Забрался в любимую куртку и рванул на вокзал. Свежим ветром резануло по глазам. Куртка прекрасно сохраняла тепло, но зрачки слезились.

На вокзале уже чувствовалось оживление. Возле касс толпилось человек двадцать. Все были возбуждены, и было от чего: билетов на Москву не было.

На всякий случай я застолбил очередь. Мысли шелестели в голове, как листья на дереве. Я занервничал. Пытаясь сообразить, как выкрутиться, я пересмотрел все маршруты. Добраться до основного направления из нашей тупиковой ветки и сесть на сквозной? Долго. Могу не успеть. Доберусь только к вечеру следующего дня. Автобусом? Тоже не вариант. За девять часов ноги окончательно сведёт, и дня три не смогу ходить. Тесно в автобусах. Так я рассуждал сам с собой около часа, пока решил перекусить пирожками. Прошёл через вокзальную площадь. Полчаса ещё есть. Впереди всё время кричала в телефон какая-то мадам, мол, нафиг ей это надо, что это уже не первый раз, что лучше она сдаст билеты. Пошло оно... Пирожки я всё-таки купил и уплетал с жадностью. Кинул в сумку плитку шоколада на потом. Часов двадцать не ел. Кофе не в счёт. Так я шёл и размышлял про ещё какие-то варианты.

Оценив все свои возможности первым делом я рискнул наведаться к руководителю вокзала. В моём небольшом багаже уже было лет шесть газетного стажа, и, предположив по старой пословице, что «наглость второе счастье» я решил попытать это счастье.

Я поднялся на второй этаж, недолго побродил по коридорам, отыскал нужную дверь, толкнул её и направился к двери директора, игнорируя присутствие секретарши. Уже ввалившись в кабинет, я ощутил на себе хрупкие объятия, пытавшиеся вытащить меня обратно.

- Наталья Николаевна, он без спроса. Я не успела.

- Хорошо, Света, оставь, разберемся.

И уже обращаясь ко мне:

- Представьтесь, пожалуйста.

- Наталья Николаевна, выручайте. Газета «Старгород». Коммерческий отдел. Нам бумагу обещали в прошлом месяце и не привезли. Газета стоит. Еду ругаться.

- Секундочку. Наша главная газета очень дисциплинированная организация. Все заявки идут через главного по пятницам. В четверг у них летучка. Так что не сорите словами. Признавайтесь прямо: почему хулиганим?

Я сел напротив стола, устало потянулся и просмотрев прямо в глаза директору, спросил.

- Вы помните свою первую любовь, Наталья Свет Гончарова?

Директор рассмеялась, оперлась на руку, дико уставилась на меня и ответила вопросом на вопрос:

- А этот то тут при чем? Моя первая любовь на моем вокзале листья метёт, когда трезвый.

И рассмеялась.

- Суровая вы женщина. Видимо парень спился от вашего равнодушия, но не бросил. За что ему особый респект. Так вот: меня ждёт такая же судьба, если я вовремя не доберусь до Москвы.

- Хорошенькая?

- Очень! Инопланетянка. Кстати, Крутикову можете позвонить, я действительно у него работал лет шесть назад. А сейчас в команде у Емельянова в Телекоме. Растём!

- Ну и в чём проблема? Два билета есть.

- Купэ по двадцать пять? Сегодня не потяну.

- Ну, извини, родной. На простые места чуть не по два пассажира. Всем приспичило сегодня в Москву, как будто Старгород взорвать грозятся.

Наталья Николаевна, достала из шкафчика расписной флакон, пару рюмочек. Налила по капельке и махнула мне рукой. Из под стола достала тарелочку с булкой и сыром.

- Не обижай былую красотку. Раздели трапезу.

Грех было обижать женщину.

- Не чокаясь.

Красота увядала не торопясь. Хотя директор была немножко в летах, формы ещё держались крепко и уверенно. Да и в чувстве юмора ей не откажешь. Она брала большим и указательным пальцем с тарелки цельные грецкие орехи и, слегка надавив, раскалывала безо всяких щипцов. Потом, стряхнув скорлупу, отправляла орехи в рот.

- Я бы рада помочь. Емельянов мне с телефонами очень помог. Но сегодня не ваш день. Извини. Попробуй в справочной. Может, сдал кто билет.


- И на том спасибо, Наталья Николаевна.

Долго, очень долго я шёл до справочной. Народ у касс всё стоял, и я убедительно и нежно стал уговаривать девушек в справочном окне посмотреть отказные билеты. Шанс, что билет есть, довольно велик. Поезд большой. Нервничать нельзя. Ты обязан улыбаться. Спокойно. За окном тихо подошёл московский поезд. Счастливчики с билетами стали собираться у входов к своим вагонам. Выражению моего лица позавидовала бы любая голодная собака. Наконец одна повелительница путей сообщения сдвинулась с места, допив кофе и села за экран вожделенного компьютера.

– Ой, есть один. Везунчик вы. Бегите в кассу. Без очереди! Поезд уже стоит. Скажите от Маши.

Я засиял, как начищенная лампа Алладина. Видимо давмочка в сердцах у ларька с пирожками на соврала. Рванул к кассам. Не буду описывать, чего мне стоило воткнуться в нашу отечественную очередь. Улыбаясь снести все упрёки и окрики. Наконец вытащить из-под стёкла заветный билет и также быстро мотануться к поезду. Пришлось забираться уже в почти закрывающуюся дверь на метровой высоте и, ободрав колени, сунуть заветный билет с паспортом в руки проводнице прямо на ходу. Дверь захлопнулась – я ждал.

Молодая девчонка долго сверяла документы и с умным выражением лица вынесла свой вердикт:

– Не действителен! Буква пропущена. На товарной сойдёшь.

Я был готов придушить её собственными руками, но со спокойным выражением лица сунул руку в сумку, достал плитку шоколада и протянул ей...

Продолжение следует…